Особенности архаической культуры. Архаические основы фольклора в первобытном мире
Тема 2. 3. Возникновение и развитие фольклора
Мифологические основания формирования первичных форм народного художественного творчества. Тотемизм, фетишизм, анимизм, магия, зооморфизм, антропоморизм и отражение этих древних представлений в фольклоре.
Миф как синкретический тип культуры.Объяснительная функция мифа. Происхождение волшебных сказок как трансформация мифов.
Традиционные обряды как древний пласт народной художественной культуры. Передача от поколения к поколению в бесписьменной форме, варьирование.
Обрядовая словесность (заговоры, гадания, причитания, загадки и пр.). Загадки как ритуальные испытания при инициации. Мир мертвых и мир живых. Ритуальный смех в обряде.
Игровой характер обряда. Ряжение, магия, гадания. Сакральная пища.
Календарно-земледельческие обряды. Жанровый состав обрядового фольклора (приговоры, песни, хороводы, заговоры). «Похороны» и «проводы» как ритуал. Зимние, весенние, летние, осенние обряды. Жатвенные обряды. Обряды перехода (А. ван Геппен).
Семейно-бытовые обряды. Христианские элементы семейно-бытовых обрядов. Крестины, родины, поминки. Поминовение и оплакивание. Поэтические особенности причитаний. Жанровый состав и специфика свадебного фольклора. Традиционный тип русской свадьбы.
Специфика традиционного фольклора. Особенности народного художественного творчества: коллективность, традиционность, вариативность, устные нефиксированные формы передачи, тесная связь с трудовой деятельностью, народным бытом, обычаями
Первобытный фольклорный художественный синкретизм и историческая дифференциация народного художественного творчества по видам и жанрам. Различие художественного синкретизма от синтетизма.
А.Н. Веселовский о народной поэтике в эпоху дорефлексивного традиционализма. Параллелизм — тип художественного образа, основанный на системе синкретизма.
Современный ученый В.Е. Гусев пишет: «Фольклор возник как духовное творчество родоплеменных коллективов доклассового общества, развивался как духовное творчество низших классов и социальных групп в классовом обществе и существует как вид самодеятельного духовного творчества самих грудящихся». (...) «Но в каждую историческую эпоху в зависимости от структуры общества, от положения производителей в обществе меняются содержание, форма, общественная функция фольклора, а также его удельный вес в культуре народности, нации, человечества в целом» («Эстетика фольклора»).
Периодизация исторического развития русского фольклора. Фольклор как традиционная художественная культура эпохи язычества. Типологическая близость и генетическая общность жанров восточнославянского фольклора.
Фольклор, христианизация Руси и негативное отношение церкви к фольклору. Попытки искоренения языческой обрядности, гонения на скоморохов.
Симбиоз православного календаря с традиционными народными праздниками и обрядами. Сказки, песни, пословицы, поговорки, хороводы и др. — как народное коллективное творчество всех слоев населения Древней Руси.
Петровские реформы и формирование дворянско-городской культуры «западного» типа. Распространение в России инструментальной музыки, театра «западного» образца. «Крепостные» театры и оркестры. Параллельное существование дворянско-городской и крестьянско-деревенской культур. Их взаимодействие. Начало собирания и записей фольклора.
Формирование городского и рабочего фольклора. Влияние профессионального искусства и литературы на процессы фольклорного творчества. Художественный романтизм и использование фольклора в русской литературе и искусстве.
Эстетика фольклора как комплекс художественно-образных, выразительных и изобразительных средств (вербальных и невербальных).
Литература:
1. Каргин, А.С. Ценностная система архаической культуры в современной народной культуре // Народная художественная культура : курс лекций / А.С. Каргин. — Москва : Музыка, 1998. — С. 55-69.
2. Михайлова, Л.И. Коллективное бессознательное в социодинамике народной художественной культуре // Народная художественная культура : детерминанты, тенденции, закономерности социодинамики. 2 изд. / Л.И. Михайлова. — Москва : Вузовская книга, 2005. — С. 215-231.
3. Новиков, В.С. Феномен фольклора и концептуальные грани его изучения // Феноменология фольклора : монография. /В.С. Новиков. – Тюмень : РИЦ ТГАКИ, 2007. — С. 7-21.
4. Новиков, В.С. Первые формы культов // Культурология : учебное пособие / В.С. Новиков. — Тюмень : РИЦ ТГАКИ, 2007. — С. 77-79.
5. Предания старины глубокой // Древние славяне : сборник. / Мифы и легенды народов мира. – Москва : Литература, Мир книги. 2004. — С. 151-165.
studfiles.net
Фольклер как искусство — реферат
Но русская словесность знает и иной тип фольклора – современный, появившийся в России после отмены крепостного права. Если классический фольклор бытовал преимущественно в деревне, то стихия фольклора современного – город. Классический фольклор постепенно отмирает: уходят из жизни героический эпос, волшебные сказки, традиционные лирические песни – рождаются песни новой формации, частушки, анекдоты. Самое же в главное в том, что современный фольклор развивается в тесном соседстве с массовой культурой. Дешевые песенники, бульварный роман, лубочная книжка – все это питается народным творчеством и одновременно питает его. Кроме книги, новый фольклор в его песенной части «подкармливается» эстрадой. В распространении текстов принимают участие средства массовой информации, современные средства звукозаписи. «Как правило, городской фольклор функционально маргинален, поскольку фундаментальные идеологические потребности горожан удовлетворяются другими способами». Постфольклор, приходящий на смену классическому, обладает основными фольклорными предметами: это царство стереотипов, общих мест, сюжетных и стилистических трафаретов.
АРХАИЧЕСКИЙ ФОЛЬКЛОР. ПОНЯТИЕ О МИФОЛОГИИ
Архаическим мы называем фольклор первобытного общества, когда еще не существовало письменности и вся культура была устной. Фольклор этого типа появился тысячи лет назад, задолго до того, как сформировалась русская народность. Многие фольклорные мотивы, встречаемые в русском народном творчестве, по своему происхождению древнее русского народа и пришли в наш фольклор из первобытной эпохи.
Корни фольклора – в первобытной идеологии, многое в нем обусловлено архаическим мировосприятием, которое качественно отличается от современного. Первобытный человек находился от современного. Первобытный человек находился во власти невидимых сил, действие которых постоянно ощущал. Представления об этих силах были не вполне отчетливы, окрашены страхом. Одна из главных задач, стоявших перед первобытным коллективом,- нейтрализовать враждебные силы. Для этого от первобытного человека требовалось «строгое соблюдение целой коллекции правил, показавших свою спасительность во времена предков».
Если эти правила не соблюдать, в природе начнется смута, и жизнь человеческая станет невозможной. «Совокупность обрядов и церемоний, завещанных предками, составляет единственную действенную гарантию против всякого рода дурных влияний, внушающих опасения и страх».
Так мы подходим к двум центральным понятиям, связанным с жизнью первобытного общества и его идеологией, - обряда (ритуала) и мифа. Мифами обычно называют древние рассказы религиозного содержания. Однако современная наука считает, что мифология – это не просто собрание занимательных историй о богах, а система мировоззрения, охватывающая и выражавшая всю жизнь первобытного человека, включая его религиозные представления. К. Леви-Строс разделял мифологию «имплицитную» (представления) и «эксплицитную» (мифологические рассказы).
Итак, мифология – это вся сфера духовной деятельности первобытного человека, «способ концентрирования окружающей действительности и человеческой сущности». Это значит, что она выражается в самых разных формах – от языка до повествования. «Миф – это жанр, не определенная форма, а содержание как бы независимо от формы, в которой оно выражено. Миф – это произведение, исконная форма которого никогда не может быть установлена», - говорит И.М. Стеблин-Каменский. Ему вторит С. С. Аверинцев: «Настоящий, живой миф – это никоим образом не собрание рассказов: его не рассказываю, в нем живут, воспроизводя его в действии, т. е. в обряде, в ритмической магии танца и пения и вообще во всяком общезначимом человеческом акте».
Мифология отражает самый примитивный уровень человеческого мышления, еще не познавшего причинно- следственные закономерности, не научившегося обобщать и не выработавшего абстрактных понятий, не отделявшего космическое от биологического, человеческое от животного. Мифологическое сознание приписывает вещам не свойственные им качества. Так, например, с водой связывается происхождение всего живого, вода – это своего рода эликсир, дающий силу, жизнь и бессмертие. Омовение означает начало новой жизни; отсюда и христианское крещение, и непременное омовение в свадебном и похоронном обрядах. Здесь и корни различных космогоний ( представлений о происхождении мира), сообщающих о том, что первоначально мир состоял из воды, и первый акт Творения заключался в отделении суши от воды. Отсюда, наконец, живая и мертвая вода народных сказок. С другой стороны, в преданиях о потопе вода устойчиво связана со смертью. Далее мифы ведут нас к существам, обитающим глубоко в воде и наделенным особым знанием. Наконец, с водой связываются мысль и речь человеческая (речь- река; « речь полилась», «поток слов»). Мифологическое значение имели огонь, земля, луна, все природные явления.
За примерами семантических рядов, свойственных мифологическому мышлению, необязательно обращаться к древнейшим культурам Евразии – достаточно их и в славянской культуре. Понятия, входящие в эти ряды, объединялись не произвольно, а в определенном порядке, поскольку они помогали интерпретировать мир. В интерпретации мира и классификации жизненных явлений прослеживается своеобразная мифологическая логика, основной закон которой – бинарная оппозиция: понятиям одного семантического ряда противопоставлялись понятия другого семантического ряда. Так, в древне славянской мифологии оппозиция « жизнь – смерть», «мужское – женское». Смерть представлялась в образе женщины, чаще всего старухи (и здесь еще одна оппозиция : «молодой – старый»). Единство воды, смерти и женщины реализуется в образе русалки. Оппозиция «правый – левый» связана с противопоставлением «счастье – несчастье». Связь этих оппозиций до сих пор актуальна в суевериях и приметах: правая ладонь зудит – получать деньги, левая – отдавать; о человеке в плохом настроении говорят, что он встал с левой ноги. С другой стороны, оппозиция «правый – левый» связана с противопоставлением «правда – ложь» ( «правый» - это не только находящийся справа, но и правдивый: наше дело правое). Небо и земля в древнейших индоевропейских представлениях образуют пару связанных мифологических образов, в которой небу приписываются функции мужского начала, а земле – женского производительного начала (ср. мать –сыра земля). В древнеегипетской мифологии мужскому божеству Шу противопоставлено женское – Торнтут. От их союза произошла пара Геб (земля) и Нут (небо). И, наконец, более универсальная оппозиция «верх –низ» включала множество иных: верх связывался с небом, светом востоком, утром, жизнью, добром, чистым, огнем, мужским началом, а низ –с подземным царством, тьмой, западом, ночью, смертью, злом, нечистым, водой, женским началом. Поэтому и в современном языке мы встречаем один и тот же корень в совершенно разных с точки зрения логики понятиях, которые, однако, относились в древности к одному семантическому ряду. Вот один из таких корней – мор с чередованием е/и). В латинском языке mors –смерть, в санскрите mri –умираю. В русском этот корень связан не только СС понятием смерти, а встречается в словах мрак, мара (нечистый дух, призрак), смрад, мразь, морока.
С точки зрения современной логики бинарные оппозиции связываются метафорически. В самом деле, что общего между понятиями «женщина» и «вода», почему «левое» означает беду? Но древнейшие представления и мифы построены по законам не современной, я именно метафорической логики, которая не заботится о причинах: они как бы импровизируются. Почему, например, черная кошка должна приносить несчастье? Почему, если чешется ладонь, вы получите деньги или лишитесь их? Разум бессилен отвечать на эти вопросы. Только благодаря мифологической метафоре мог возникнуть образ русалки, соединяющий понятия женского, ночного, сексуального с водою и смертью. Мифологическая логика – это логика ощущений, двоичных оппозиций, логика калейдоскопа, метафорическая логика. Поэтому неверно видеть в мифологии лишь практический смысл ( прежде у нас часто цитировали слова Максима Горького о том, что смысл древних сказок и мифов сводится к стремлению древних рабочих людей облегчить свой труд, усилить его продуктивность, вооружиться против четвероногих и двуногих врагов, а также силою слова, заговоров, заклинаний повлиять на стихийные, враждебные людям явления природы). Еще раз повторим: мифология – это система представлений о мире, универсальная идеология. По определению Б. Малиновского, «функция мифа состоит в том, чтобы упрочить традицию, придать ей значимость и власть, возводя ее истоки к высоким, достойным почитания, наделенным сверхъестественной силой началам».
Мифология – это своего рода философия, которая обусловила «правила» поведения первобытного человека и нашла конкретные, практические воплощения в обряде (ритуале). В первобытном обществе, как уже говорилось, существовала сложная система обрядовых действий, имевших магическое значение: с помощью обрядов поддерживался установленный в природе и обществе порядок, обеспечивался успех в земледелии и на охоте. По словам Б. Малиновского, «миф, не воплощенный в ритуале, - уже не миф, а просто бабушкины или дедушкины сказки». Обряды являлись воспроизведением мифологических рассказов и включали в себя пляски, пение, ряжение.
Итак, мифология – это прежде всего специфический тип мышления. Вслед за И.М. Дьяконовым мы можем сказать: « Миф – это осмысление мира и эмоциональное вживание в его явления, но никоим образом не жанр словесности. Миф – это факт мироощущения, которому можно принять разную форму – песни, действа, сказки, повести, запевки». В то же время мифология – это собрание мифов, т. е. рассказов мифологического содержания. От эпохи классической древности не сохранилось аутентичных записей мифов, но мифы некоторых современных народов, находящихся на первобытной ступени развития, записаны.
Специфика первобытного мифологического рассказа заключается в том, что представления об устройстве мира передаются в виде повествования о происхождении тех или иных его элементов – от космогонии до объяснения того, почему у зайца нет хвоста. Для первобытного человека мифы имели не только первостепенное научное и религиозное, но и социальное значение: они объясняли и оправдывали миропорядок – и в то же время воспроизведение мифа в магии и обряде помогло этот порядок поддерживать. «Превращение хаоса в космос составляет основной смысл мифологии, причем космос с самого начала включает ценностный, этический аспект». С помощью мифотворчества первобытный человек моделировал, классифицировал, интерпретировал мир, общество и самого себя.
КЛАССИЧЕСКИЙ ФОЛЬКЛОР И ЕГО ЖАНРОВАЯ СИСТЕМА
Классический фольклор приходит на смену архаическому, вырастает на его основе. Это достояние достаточно развитого общества, в котором сохраняются патриархальные отношения. Принципиальное отличие классического фольклора от архаического заключается в следующем. Архаический фольклор – выражение синкретического мировоззрения родового общества, он представляет культуру в целом. Классический фольклор – искусство с выработанными законами художественной условности. Ведущей художественной категорией становиться жанр. У каждого из фольклорных жанров – собственные художественные законы.
В.Я. Пропп определяет фольклорный жанр как совокупность произведений, объединенных общностью поэтической системы, бытового назначения, форм исполнения и музыкального строя. Поэтическая система – конститутивный признак жанра, не только фольклорного, но и литературного. Этот не просто сумма выразительных средств. Каждому жанру присущи свой художественный мир и особое отношение к действительности. Как любое явление искусства, фольклор не является прямым отражением жизни, а порождает иную художественную реальность. Понятие о жанре, как фольклорном, так и литературном, связано с художественными законами преображения действительности. Но если определение литературного жанра этим и ограничивается, то для понимания природы фольклорного жанра необходимо учитывать еще некоторые критерии.
Каждый жанр проходит в своем развитии полный цикл: он порождается определенными социально-историческими обстоятельствами, затем наступает период его продуктивного развития, время стабилизации, старения и смерти. Таким образом, у каждого фольклорного жанра есть свои эстетические возможности, и они небезграничны. Поэтому попытки воскрешения угасших традиций, реанимация отживших жанров обречены на неудачу.
Можно сказать, что жанровая картина русского фольклора не представляет собой монолитное целое. Во-первых, древние жанры соседствуют с более поздними. Во-вторых, пестрота жанровой картины русского фольклора объясняется огромными масштабами расселения русских – от побережья Балтийского моря до берегов Тихого океана. По мере миграции русских появились локальные художественные традиции, устанавливались связи с другими народами, и это отражалось на состоянии русского фольклора. Южно-русский фольклор, фольклор забайкальских казаков, Мезени и Печоры – это все явления одного порядка, но кроме очевидного сходства, у них есть и существенные отличия.
Это делает классический русский фольклор чрезвычайно пестрым: рядом с древними заклинаниями живут заговоры от пули времен Первой мировой войны, рядом с архаическим обрядом завивания березки – новогодняя елка. Таким образом, классический фольклор – сложное соединение архаических и современных форм.
К тому же надо учесть, что зафиксирован русский фольклор довольно поздно: систематически он стал записываться лишь в ХIХ-ХХ вв., когда пора его расцвета уже миновала и классический фольклор вступил в полосу кризиса и постепенного угасания: перестаю петь былины и рассказывать старинные сказки, уходят из жизни традиционные обряды. Одновременно умирают те традиционные формы, без которых трудно себе представить русский национальный быт в прошлом: деревянное зодчество, многие народные промыслы, национальный костюм. Так из явления, которое на более ранних исторических этапах пронизывало все стороны народного бытия и выступала как универсальная художественная система, фольклор в новое время превращается в один из отделов национального искусства, причем вовсе не основной.
ОБРЯДОВЫЙ ФОЛЬКЛОР
Обряды (ритуалы) являются наследием архаического фольклора. Они состоят из установленных обычаями действий и совершается в строго определенное время. Нередко обряды сопровождаются ряжением, пением, игрой на музыкальных инструментах. Можно принять определение обряда (ритуала), данное английским исследователем В.Тэрнером: «Ритуал – это стереотипная последовательность действий, которые охватывают жесты, слова и объекты, исполняются на специально подготовленном месте и предназначаются для воздействия на сверхъестественные силы или существ в интересах и целях исполнителей».
Человеческому общежитию извечно угрожают силы хаоса. Обряды противостоят этим силам и призваны обеспечить социальный порядок. Они были связаны с кризисными моментами в жизни человека и коллектива – либо преобразованиями в социальной структуре (рождением человека, свадьбой, смертью), либо напряженными ситуациями в окружающем мире (поворотными точками в календаре, стихийными бедствиями). Как считают современные исследователи, «именно ритуал составляет центр жизни и деятельности в архаических культурах, он пронизывает всю жизнь, определяет ее и строит новые ее формы, преодолевая попутно все, что этому препятствует или угрожает».
История русских обрядов за последнее тысячелетие – это история их трансформации. Возникнув в языческую эпоху, с принятием на Руси христианства многие ритуалы существенно изменились. В народном состоянии сложился особый вариант христианства – так называемое народное православие, в котором старые языческие верования подверглись христианской редакции были приспособлены к христианскому мировоззрению. Русский крестьянин, как и в далекой древности, полагал, что природа населена многочисленными духами, вмешивающимися в его жизнь. Первобытные чудища отождествлялись с бесами. Как бесы, по христианским понятиям, атакуют человека, стремясь совратить его с пути праведного, так и неведомые духи природы хотят извести человека и причинять ему вред. Древнейшие языческие верования продолжали жить под покровом христианства.
yaneuch.ru
Лекция 1. Архаическая мифология и архаический эпос предшественники историографии
Историография или создание письменных произведений по истории присущи далеко не всякому обществу. До появления письменности не существовало, конечно, и письменной истории, и события прошлого могли отражаться только в устном народном творчестве — фольклоре. А главное — для появления исторических представлений необходимо достижение такого уровня общественной жизни, при котором сознанию человека становится доступным понимание переходов от одного состояния общества и личности к другому. Сознание современного человека улавливает такие переходы, и это открывает возможность для возникновения исторических представлений, исторических знаний и исторической науки. Но на ранних ступенях общественного развития, когда производственная, да и вся вообще жизнь была рутинной, малоподвижной, когда переходы от одного состояния к другому были едва заметны или беспрерывно повторялись, как времена года или день и ночь, представления людей, в частности социальные, строились на неподвижных и неоспоримых традициях.
Первые известные нам памятники письменности, отражающие события прошлого человеческого общества, возникли в Древнем Египте около пяти тысяч лет тому назад. А возраст человечества, как показывают современные исследования, насчитывает миллионы лет. Какие же представления о своем прошлом были присущи людям до возникновения писаной истории или в доисторическую эпоху? О некоторых из этих представлений мы можем судить по данным археологии, этнографии и фольклористики, прежде всего по известным нам мифам. «Мифотворчество,— как справедливо замечает И. М. Дьяконов,— это важнейшее явление в культурной жизни человечества, явление, господствовавшее над его духовной жизнью в течение десятков и сотен тысяч лет».
Человеческое познание развивалось из незнания, и чем уже была сфера познанного, тем больше места оставалось для фантастических объяснений. Еще античный историк Тацит считал, что изумленные умы легко поддаются суеверию, а исследователь XVIII в. X. Г. Гейне говорил, что «основой всей мифологии является незнание причин явлений».3 Ф. Энгельс, вскрывая корни религиозных представлений, заметил, что «религия является не чем иным, как фантастическим отражением в головах людей тех внешних сил, которые господствуют над ними в их повседневной жизни». «В начале истории,— продолжал далее Энгельс,— объектами этого отражения являются прежде всего силы природы... Но вскоре, наряду с силами природы, вступают в действие также и общественные силы,— силы, которые противостоят человеку в качестве столь же чуждых и первоначально столь же необъяснимых для него, как и силы природы». Сюда прежде всего относились набеги чужих племен и похищение женщин.
Итак, важнейшей чертой архаического сознания являлось стремление объяснить явления природной и общественной жизни действием сверхъестественных сил, богов и демонов. Они-то и являлись основными действующими лицами древних религий и древних мифов. Фантастические сверхъестественные существа, от которых зависели явления окружающего мира, считались реально существующими, а мифы и легенды принимались за правду, как бы они ни были неправдоподобны. М. И. Стеблин-Каменский определяет мифологию как творчество, при котором фантазия принимается за реальность.5
Важной чертой архаического сознания, проявляемого в первобытной мифологии, является идеологический синкретизм. Он характеризовался нерасчлененностью представлений о природе и обществе. Появление солнца и других элементов природы трактуется в мифах как результат деятельности тех же самых творцов-демиургов, что и появление огнедобывания, кузнечного промысла и других элементов человеческой культуры. Мифы, таким образом, являются отдаленными предшественниками как естествознания, так и общественных знаний, и в частности исторических.
Идеологический синкретизм первобытной мифологии заключался не только в нерасчлененности представлений о природе и обществе. Не было расчленения и между этими представлениями, искусством и религиозными верованиями. Наделенные сверхъестественным могуществом мифические существа обожествлялись и становились предметом религиозного преклонения. В стадиально архаичных мифах выступали первопредки племени, которые иногда наделялись антропоморфными, иногда зооморфными чертами. Но как бы мифические первопредки ни были похожи на людей или животных, они представлялись существами сверхъестественными: творцами человека, элементов окружающей его природы и освоенной им культуры.
Приведем примеры фантастических представлений стадиально архаичных мифов о первопредках-демиургах. У коренных народностей Северо-Восточной Азии и северо-западного побережья Северной Америки сохранились сказания о Вороне. Он выступает как творец окружающего мира и в то же время как родоначальник-первопредок. Ворон делал китов, собак, оленей, птиц, участвовал в создании человека и учил его говорить, добывать огонь. У коряков и ительменов Ворон выступает далеким предком, от которого пошли «настоящие люди» (т. е. коряки или ительмены). Мифы о Вороне, добывшем солнечный и лунный свет, есть и у ряда индейских племен Северной Америки.
Черты демиурга — творца людей и культуры — выступают в некоторых мифах о Прометее. В них рассказывается, что Прометей вылепил людей из глины или что он украсил и наделил талантами созданные богами несовершенные существа.
Представление о мироздании как о творении сверхъестественных существ, богов было связано с неумением первобытного человека уловить процессы развития в природе и обществе. Все, что человек видел, казалось ему актом единомоментного сотворения. Изучение мифов народов Северо-Восточной Азии, Северной Америки, как и других регионов, показывает, что на ранних ступенях развития общества взрослые, подобно детям, очень интересовались своим происхождением и происхождением окружающей среды, і Мифы и легенды, создаваемые людьми первобытного общества, давали ответы на вопросы о происхождении первого огня, первого копья, первого дома, как и первого человека, земли и солнца. Е. М. Мелетинский называет мифическую эпоху эпохой первопредметов и перводействий. То обстоятельство, что мифы сложились в эпоху первобытнообщинного строя, оказало на них всестороннее воздействие. Человек еще не выделял себя как индивидуальность из общины. И в древнейших мифах индивидуальными особенностями и чертами наделены боги и другие сверхъестественные существа. Люди же в мифах обладают только групповой индивидуальностью (например, карлики, великаны). Внутри коллектива (общины) они отличаются лишь собственными именами. Эта невыделенность личности — существенная черта древней общинной организации и возникших на ее основе мифов.
Иначе, чем в наше время, воспринималась людьми первобытного общества категория времени. Представление ребенка о времени не отличается отчетливостью. Прошлое для него — это все, что было ранее настоящего. Дифференциация прошедшего времени приходит в его сознание лишь постепенно. По мнению этнографов, нечто сходное происходит с развитием понятия времени у экономически и социально отставших в своем развитии народов.
Мы уже упоминали, что наблюдение над постоянно повторяющейся сменой дня и ночи, времен года, периода дождей и созревания плодов способствовало развитию циклического восприятия жизненных явлений, а повторяемость рождений и.. смертей подкрепляла : подобное восприятие времени. Даже тогда, когда представление о необратимом линейном времени внедрилось в сознание людей, рядом с ним очень долго жило и архаическое представление о циклическом развитии общественной жизни, о ее непрестанном круговращении.
Переходя к представлениям древних славян, заметим, что они, как и другие народы, прошли через свою эпоху мифотворчества. Но после принятия христианства древние мифы, как и древние языческие верования, преследовались церковью. Поэтому в литературе Киевской Руси о них почти не упоминали («срама ради»). В славянской мифологии, как и в мифах других народов, возникновение металлургии и металлообработки, т. е. переход общества из каменного в железный век (или в предшествующий железному веку период бронзы), приписывается благодеянию божества. У славян это был бог Сварог. Переводя на древнерусский язык византийскую легенду, киевский книжник говорит о падении с неба клещей и возникновении кузнечного промысла. При этом он находит в своей собственной мифологии имя бога, сбросившего с неба кузнечный инструмент (русский перевод Хроники Малалы).
Славянский первотворец металлических орудий, научивший людей их ковать,— Сварог, был богом солнца и огня. Своро-жич — священный огонь, почитавшийся славянами. Под 1114 г. в летописи Сварог назван отцом Дажьбога (тоже бог солнца). Так воскрешается какой-то кусочек славянской мифической генеалогии. В легенде, приведенной в «Повести временных лет»,
Дажьбог охраняет законы, установленные Сварогом и расправ-ляется с их нарушителями.11
В «Слове о полку Игореве» встречаются и «дажьбожи внуки» (певец Баян, а возможно, и вообще певцы-поэты), и «велесовы вънуче», и «стрибожи внуци». Таким образом, Дажьбог, Белее и Стрибог выступают как демиурги, т. е. всемогущие боги — творцы, и в то же время как родоначальники, знаменитые предки. Автор «Слова о полку Игореве», как и Гомер, заимствовал из мифологии богов, определяющих судьбы людей: злобного Дива, Обиду (богиня смерти и несчастий) и другие божества. В «Слове» это уже пережиточные представления тех далеких времен, когда человек казался самому себе не кузнецом своей судьбы и своей истории, а слепой игрушкой в руках сверхъестественных сил.
Отмеченные выше черты архаичных мифов доклассового общества — идеологический синкретизм, фантастичность объяснений и глубокая вера.в реальность фантазий, убежденность в том, что сверхъестественные существа являются вершителями истории, а люди — лишь пешки, полностью зависящие от их произвола, и другие черты архаичной мифологии — надолго вошли в сознание человечества. В преобразованном виде они сохранялись и в классовом обществе. Дальше мы увидим, какую роль играл рок в историографии античного мира, а вера в провидение— в средние века. Без учета архаического мифологического сознания трудно понять корни этих существенных особенностей исторической мысли.
По времени своего возникновения героический эпос значительно моложе мифологии и стадиально следовал за последней. Для того чтобы появился героический эпос, необходим был более высокий, чем в период полного господства мифологического сознания, уровень производства и знаний.
Характеризуя Грецию, которая выступает перед нами в «Илиаде», Ф. Энгельс отмечал богатство ее достижений в развитии производства. Тут и «усовершенствованные железные орудия, кузнечный мех, ручная мельница, гончарный круг, изготовление растительного масла и виноделие... повозка и боевая колесница, постройка судов из бревен и досок, зачатки архитектуры как искусства, города, окруженные зубчатыми стенами с башнями».12 В этих условиях производства ослабло чувство зависимости человека от слепых сил природы, и окрепла его вера в собственные силы. Производственный прогресс сопровождался прогрессом социальным: шел процесс разложения родового строя, развития семьи и личности, прежде всего семейной и личной собственности. Возникающий на этой ступени героический эпос расцветает в условиях военной демократии, так как война и организация для войны становятся «регулярными функциями народной жизни»,13 а воинская доблесть и воинские подвиги приобретают небывалые ранее значение и почет. Дальнейшее развитие героического эпоса падает на период раннеклассового общества и государства рабовладельческого и феодального.
Соответственно с этим исследователи подразделяют героический эпос на архаический — догосударственный и классический периода ранних государств. Разработка такой типологии эпоса и выявление его архаической формы — большая заслуга советских ученых: В. М.
В. Я- Пропп считает, что архаический эпос возникает на почве мифологии. И тут и там действуют чудовища — хозяева стихий. В то же время В. Я. Пропп противопоставляет мифы и архаический героический эпос: если для мифологии характерно представление о полной зависимости человека от хозяев стихий и поклонение им, то для героического эпоса, наоборот, типична борьба человека-богатыря с чудовищами, в которых воплощаются хозяева стихий. В героическом эпосе люди-богатыри вступают в борьбу с чудовищами и побеждают их. Когда чувство подчиненности стихиям ослабевает, появляются рассказы об активной борьбе человека с природой, со стихиями и с их хозяевами. Тенденция этих рассказов, продолжает В. Я Пропп, по существу подрывает основы мифотворчества и ведет к созданию эпоса. Персонаж мифов, отправляясь в мир, где живут всемогущие хозяева стихий, может стать по их милости чародеем. А герой эпоса вступает в борьбу с приносящими вред людям хозяевами стихий и чудовищами и одерживает над ними победу.'5
Это относится как к героям архаического эпоса, так и к героям классического эпоса. Прометей не только подарил людям огонь. В основанном на народных сказаниях «Прикованном Прометее» Эсхила герой также научил прежде неразумных людей мыслить. По словам Эсхила, Прометей передал им премудрость чисел и измыслил для них сложенье букв — мать всех искусств и основу памяти. Он приучил животных к ярму, хомуту, вьюку и впряг коней в коляски, снабдил суда льняными крыльями и погнал по морям. Легенды о Прометее включают разные временные слои и отражают как мифологические представлений о демиургах, так и эпические представления о богоборцах.
Герой-богатырь побеждал чудовищ в древнегрузинском эпосе «Амирана». Такими же победителями чудовищ являются армянские эпические богатыри—основатели Сасуна. Герои-богатыри — победители чудовищ, демонов, великанов — выступают и в архаическом эпосе других народов.
В процессе разложения первобытнообщинных, родовых отношений всевозрастающую роль в производственной и общественной жизни приобретала сначала большая, а затем малая семья. В этих условиях в числе сюжетов архаичного эпоса на одно из первых мест выдвигается добыча героем далекой невесты. В. Я. Пропп даже считает, что поиск жены (часто в потустороннем мире) является основным сюжетом раннего эпоса. Этот сюжет, в частности, фигурирует в Калевале, где архаика выступает весьма отчетливо.
На смену архаическому героическому эпосу пришел эпос классический. В какой-то мере к нему можно отнести «Илиаду» и «Одиссею», хотя эти произведения переросли рамки героического эпоса. Памятники классического героического эпоса сохранились у народов Западной Европы, тюркских и монгольских народов. К ним относится Давид Сасунский и особенно интересующие нас в настоящем курсе русские былины. Классический героический эпос возникает на той стадии общественного развития, когда союзы племен сливались в народности, складывались государства, непрестанная межродовая и межплеменная рознь трансформировалась в крупные войны, в борьбу народов с массовыми нашествиями завоевателей, а также позднее, когда на базе рабовладельческих и раннефеодальных обществ возникали могучие государства, которые вели частые войны, отражавшиеся на судьбах целых народов и приводившие к их порабощению. В пришедшем на смену архаическому классическом эпосе главное действующее лицо воин-богатырь, наделенный сверхчеловеческой силой, воинской доблестью и неукротимой энергией, которые проявляются в смертельной борьбе с иноземными и иноверными врагами.
Характеризуя черты классического эпического героя, В. М. Жирмунский отмечает, что его сила и доблесть проявляются уже в младенческом возрасте. Новорожденный Вольга Ярославич говорит своей матушке, чтобы она не пеленала его в пелену черевчатую, а пеленала в крепкие латы булатные, на голову клала злат шелом, а во праву руку — палицу весом во триста пуд. А Давид Сасунский так вырастал по дням, как обычные дети растут по годам. Эпические герои были почти неуязвимы. У Ахилеса уязвимое место — лишь пята; Илье Муромцу калики перехожие говорили:
Смерть тебе на бою не писана, Бейся-ратися со всяким богатырем И со всею поляницею удалою; Только не выходи драться с Святогором-богатырем.
Подстать герою его конь, палица, меч, лук. Косматенький, бурый «немудреный» жеребчик, купленый у мужика, превращается под Ильей в коня богатырского, который «с горы на гору перескакивает». Подобные черты характерны для героев эпоса и Запада, и Востока.
В. М. Жирмунский перечисляет историко-типологические схождения в биографиях эпических героев Востока и Запада, К ним относится «чудесное рождение героя, его сказочно быстрый рост («не по дням, а по часам»), раннее проявление его богатырской силы (первый подвиг), магическая неуязвимость, выбор коня, его поимка и укрощение, богатырский конь как помощник героя, добыча богатырского оружия» и т. д.'6
При всей гиперболичности и неправдоподобности силы и могущества эпических богатырей их подвиги символизируют действительную борьбу народа с иноземными врагами. А в единоборстве и битвах богатырей, в их «богатырских заставах* опоэтизированы действительные защита рубежей, борьба наро дов и воинов — участников этой борьбы.
В былинах фигурируют такие чудовища, пришедшие из архаического эпоса, как Идолище поганое, Соловей-разбойник, Змей-Горыныч. Но Соловей-разбойник, буйствовавший на путях в стольный город Киев, сохраняет уже мало черт мифического чудовища. Лишь иногда особенности архаических демонов и чудовищ заметны в облике врага, с которым сражаются богатыри классического эпоса. В то же время в них проступают черты действительных исторических врагов.
Тема сватовства или борьбы с чудовищами сохраняется в классическом эпосе, но не находит в нем дальнейшего развития или совершенствования. Сама жизнь требует новых тем, нового содержания.17 Содержанием нового эпоса становятся исторические потрясения и прежде всего великие войны, завоевания и порабощения народов, которые коренным образом отличаются от повседневной и потому плохо входящей в сознание поколений междоусобицы родов и племен периода, предшествующего эпохе «военной демократии» и ранних государств.
Произведения героического эпоса, возникшие на стадии военной демократии, сохраняли присущие этой эпохе патриархальные отношения между предводителями союзов племен и царями ранних государственных образований и народом. Патриархальная простота отношений, совместные пиры и даже разногласия между героями эпоса и царями, королями, князьями-проявляются в «Илиаде», русских былинах и в эпических произведениях других народов.
Д, С. Лихачев считает существенной особенностью русских былин Киевского цикла патриархальные отношения Владимира и состоящей у него на службе дружины богатырей. В какой мере Киевской Руси была присуща патриархальность? Это вопрос спорный, отмечает Д. С. Лихачев. Но в представлении «былинников» это была эпическая эпоха.18 Решение вопроса, поставленного исследователем древнерусской литературы, осложняется тем, что произведения героического эпоса трансформировались в государствах с относительно развитой классовой структурой. И тут эпическая патриархальность уступала, вернее частично уступала, место проявлениям классовых противоречий. Такие проявления мы находим и в былинах Киевского цикла. Речь идет о конфликтах богатырей с боярами и купцами, окружавшими князя Владимира, и особенно о конфликте князя с Ильей Муромцем. Этот конфликт Максим Горький называл «бунтом Ильи против Владимира».
Для героического эпоса Киевского цикла, как и для героического эпоса других народов, характерна не только патриархальность, но и патриотизм. Оба слова происходят от латинского pater — отец. Первоначально патриотизм был чувством любви к своему роду, племени, затем, по мере образования союзов племен и их перерастания в народности, патриархальное чувство любви к своему род' — племени оазпасталось до чувства любви к народности — народу. Героический эпос Киевского цикла исполнен такой любви, готовности защищать народ от иноземных врагов — половцев, а затем татар. В борьбе с ними былинные богатыри совершают свои героические поступки.
Мы уже говорили что понимание того, как события строго соотносятся друг с другом во времени, сравнительно поздно становится достоянием человеческого сознания; мы видели, что На ранней стадии сознания люди плохо еще различали, что происходило вчера и что происходило позавчера. Лишь постепенно человек научился располагать события в едином линейном временном ряду. В героическом классическом эпосе в понимании категории времени несомненен прогресс, по сравнению с мифологией и архаическим эпосом.
Но в былинах события, отстоящие одно от другого на целое столетие, могут отразиться как одновременно происходящие. В героическом эпосе, да и в ряде других фольклорных жанров, время как бы замкнуто. Оно начинается и заканчивается в самом произведении. В сказках время столь же неопределенно, как и пространство: «В некотором царстве, в некотором государстве жил да был...». В героическом эпосе, наоборот, фигурирует определенное историческое время (княжение Владимира Святославовича, время Карла Великого и т. д.). Только тут речь идет о какой-то идеальной старине, которая занимает как бы «островное положение». Время здесь замкнуто сюжетом и не выходит за сюжетные рамки.19
Реальные события окрашиваются в былинах в фантастические краски; а реальные свойства героев приобретают гиперболичную форму. Иногда в былинах желаемое выдается за действительное. Так, народ пел о победе над татарами тогда, когда, победа еще не пришла.20 Героев эпоса трудно, а порой и невозможно идентифицировать с реальными историческими личностями, и, во всяком случае, их нельзя считать достоверными портретами исторических героев.21 И все же классический героический эпос не столь фантастичен, как мифы и архаический эпос. Сюжеты его связаны с крупными событиями в жизни народов, а категория времени ближе к историческому времени.
Эпос, как и мифология, прожили долгую жизнь. Многие произведения героического эпоса возникли позже, чем появились исторические произведения. Это, в частности, относится к поздним былинам, которые моложе первых летописей. И все же стадиально героический эпос старше историзма. А его древней' шие произведения были важным шагом от мифологии к историзму. То же следует сказать и о жанрах прозаического фольклора, содержащих рассказы о прошлом.
По мнению В. К. Соколовой, видного специалиста по прозаичному фольклору, рассказы о прошлом принадлежат одному из первоначальных видов словесного творчества.22 Подобно мифам и героическому эпосу, эти рассказы складывались на разных ступенях общественного развития. Более ранние из них возникали еще в условиях родового строя и могут быть обозначены как родо-племенные сказания. В условиях раннеклассового общества и ранних государств на основе родо-племенных сказаний появляются исторические предания, занявшие прочное место в фольклоре народов и прожившие долгую многовековую " жизнь. Названные жанры можно проследить на материалах древнерусской народности.
В доисторическое время на Руси чтили родоначальников и поклонялись чуру — щуру, роду, роженице. И после принятия христианства культ предков долго не исчезал. В источнике' XII в. «Вопрошании Кириковом» говорится, что «роженицам крают хлебы, и сыры, и мед», т. е. приносят жертвы прародительницам. Особенно живучая вера в домового своими корнями Тоже уходит в религию родового общества. Однако в тех родо-племенных сказаниях, которые услышал в XI в. и счел возможным записать летописец, предки племен уже лишены сверхъестественных божественных черт.
Говоря о происхождении племен радимичей и вятичей, лето-
. писец приводит предание о двух братьях из рода ляхов: «...и при-шедъша седоста Радим на Съжю и прозвашася радимичи,
, а Вятъко седе с родом своим по Оце, от него же прозвашася вятичи».23 Анализ языка в районе рек Сожи и Оки привел А. А. Шахматова к заключению, что переселение с Запада тут действительно имело место. Сказание о братьях Радиме и Вятко символизировало действительную этническую близость радимичей и вятичей между собой и с западными славянами. Сказания о братьях, от которых произошли родственные племена, сохранились в фольклоре разных народов.
К числу родо-племенных сказаний, попавших на страницы летописей, Д. С. Лихачев относит сведения о расселении славяни движении восточно-славянских племен с Дуная на север,
летописный рассказ об основании Киева тремя братьями Кием, Щеком и Хоривом и их сестрой Лыбедью и др. Интересно отметить, что эти сказания, как и сказание о Радиме и Вятко, содержали вместе с легендарными элементами зерно истины.
Придунавье не было прародиной славян. Но предание, введенное в летопись, отражает реальный процесс прихода большей части восточных славян в бассейн Днепра и Волхова с юга. Раскопками Киева установлено, что город образовался путем слияния трех урочищ, расположенных на трех холмах. И этот реальный процесс преобразовался в предании.
Летопись сохранила заимствованные из фольклора известия, которые трудно отнести к разряду родо-племенных сказаний, поскольку в них речь идет о жизни ранних государств. В. К. Соколова относит эти произведения фольклора к разряду исторических преданий, а самые исторические предания определяет как «устные прозаические рассказы о значительных событиях и лицах прошлого». Племенные сказания о родоначальниках сменяются в ранних государствах преданиями об основателях династии и об образовании государств. А вымышленные персонажи сменяются историческими. К числу таких преданий относится рассказ о смерти князя Олега от укуса змеи, рассказы о мести княгини Ольги древлянам.
Персонажами этих и других исторических преданий являлись реальные князья или другие лица, стоявшие во главе государств. В отличие от былинных героев, герои исторических преданий не обладали сверхъестественной физической силой, а события развертывались так, как они действительно могли происходить.28 В исторических преданиях наблюдается стремление связать повествование с хорошо известными городами, селами, точно локализовать их. Наблюдается стремление подкрепить достоверность происшествия ссылкой на пословицу или "притчу.
Тем не менее события, о которых повествуется в исторических преданиях, не являются обязательно пересказом реальных фактов. Герои этих событий (даже в поздних преданиях) могут обладать способностями, превышающими естественные возможности людей. В них происходят, чудеса, чудесные- предзнамено-* вания или предсказания (например, предсказание волхвоь о смерти Олега). Наконец, самый сюжет предания оказывается иногда целиком вымышленным.29 И все же из всех жанров фольклора исторические предания теснее остальных примыкают к собственно историческим произведениям.
Что же касается классического героического эпоса и исторических преданий раннеклассовых обществ, то они жили одновременно и рядом с историографией.
readbookz.net
Особенности архаической культуры
АРХАИКА - (от греч. archaios - древний) - искусство раннего, начального этапа развития того или иного исторического типа, направления, стиля, школы. Чаще этот термин применяют в отношении египетского искусства начала Древнего Царства (3200-2800 гг. до н. э), искусства Месопотамии, либо самого раннего периода развития античного искусства (в широком смысле: включая крито-микенское, или Эгейское, искусство 3000-1100 гг. до н. э. ; в узком - собственно “архаический период” эллинской культуры: ок.610-480 гг. до н. э. ; см. также аргосская школа).
Период архаики предшествует классике - наиболее полному раскрытию возможностей определенного исторического типа искусства, его расцвету. Поэтому обоснованно использование термина “архаика” для обозначения зарождения различных типов искусства в разные исторические эпохи. Архаическое искусство представляет собой достилевую стадию развития художественного мышления, характерную неоформленностью художественных идей, хаосом смутно осознаваемых возможностей. Своя архаика была в античности, архаическим является раннехристианское искусство и, отчасти, романское. Архаический период переживало искусство Византии и древнерусское искусство, архаические черты свойственны ранней Готике и искусству кватроченто - раннего Итальянского Возрождения
В архаической культуре (это период примерно 50-10 тысяч лет до н. э) человек учится рисовать, считать, создает первые объяснения мира и самого себя. В этот же период появляются и первые социальные формы организации людей (племенные и родовые союзы).
Если иметь в виду культурное сознание человека, то главным для архаического человека являлось убеждение, что все люди, животные, растения имеют душу. Представление о душе у примитивных обществ (а они до сих пор находятся на стадии развития, соответствующей архаической культуре) примерно следующее. Душа - это тонкий, невещественный человеческий образ, по своей природе нечто вроде пара, воздуха или тени. Некоторые племена, отмечает классик культурологии Э. Тейлор, "наделяют душой все существующее, даже рис имеет у даяков свою Душу". В соответствии с архаическими представлениями Душа - это легкое, подвижное, неуничтожимое, неумирающее существо (самое главное в человеке, животном, растении), которое обитает в собственном жилище (теле), но может и менять свой дом, переходя из одного места в другое.
Для нас сегодня естественно разделение живого и неживого, человека и природы. Для архаического человека живым было все, что менялось, двигалось, от чего он зависел, что давало ему пищу или другие жизненные блага. Живой была земля (временами она содрогалась от землетрясений), она же дарила воду и пищу. Живым было небо, оно менялось, посылало дождь, гневалось громами и молниями. Живой была вода, она текла, бежала, умирала (испарялась), временами, во время наводнений, становилась страшной. Короче говоря, для архаического человека вся природа (планеты, солнце, луна, звезды, вода и земля, огонь и воздух, леса и озера) была живая. Но раз так, все природные стихии наделялись душой. Эти души назывались или собственно душами, или "духами" и "демонами". Самые сильные и мощные, от которых существенно зависела жизнь архаического человека, постепенно стали выделяться и называться богами.
Мы специально привели эти воззрения, чтобы показать, что осколки архаической культуры залетели даже в наше время. Но и в целом архаическая культура не исчезла бесследно. Она перелилась в мифы народов мира, в фольклор, в глубинные "архетипы" человеческой психики. Оказала архаическая культура и непосредственное влияние на последующую культуру - древних царств и государств Ближнего Востока, Египта, Индии, Китая.
23) Эволюционная школа
Эволюцион́изм (эволюционная школа) — направление в антропологии и этнографии, сторонники которого предполагали существование универсального закона общественного развития, заключающегося в эволюции культуры от низших форм к высшим, от дикости к цивилизации и т. д. Главная идея эволюционистов заключалась в убеждении о полном тождестве исторических путей разных народов. Историю эволюционисты рассматривали как сумму независимых эволюций единичных элементов культуры и социальной структуры.
Зарождение эволюционизма
Эволюционизм — первая этнографическая теория, которая начала формироваться в середине XIX века. Основоположником эволюционизма считается Эдуард Тэйлор, впервые выразивший свои эволюционистские идеи в книге «Исследования в области древней истории человечества» (1865). Поэтому именно его многие исследователи и считают основоположником эволюционизма. Среди последователей этой школы были также Л. Морган и Дж. Фрэзер.
Основные положения эволюционизма
1. Классическая эволюционистская теория настаивала на существовании универсального закона развития человеческих культур.
2. Человеческий род един, поэтому все люди имеют примерно одни и те же умственные способности и в сходных ситуациях будут принимать примерно аналогичные решения, что в свою очередь определяет единообразие культуры на сходных ступенях развития;
3. В человеческом обществе имеет место непрерывное развитие, то есть прямолинейный процесс перехода от простого ко все более сложному. Таким образом общественное развитие идёт по законам эволюции;
4. Развитие любого культурного элемента изначально предопределено, так как его более поздние формы формируются и зарождаются в более ранних. При этом развитие любой культуры многоступенчато, а ступени и стадии развития едины для всех культур в мире;
5. Культурные различия народов вызваны их различными ступенями развития, а все народы и все культуры соединены между собой в один непрерывный и прогрессивно развивающийся эволюционный ряд.
6. Первобытное общество, с точки зрения эволюционистов, имело единые для всех народов социальные, культурные и экономические модели. А современные бесписьменные народы рассматривались как пережиток древних времён. Предполагалось, что изучение их культуры ведет к реконструкции культуры первобытного общества в целом.
Критика эволюционизма
По мере дальнейшего развития науки и соответственно накопления новых фактических данных к концу XIX века все в большей мере стали проявляться слабые стороны эволюционизма, вступившие в противоречие с фактами реальной жизни. Собранный новый этнографический материал часто не подтверждал эволюционистские положения.
1. Гипотеза о единой логике исторического процесса не соответствовала философским установкам позитивистов и сторонников других течений. Так, например, многие историки, опираясь на конкретные факты, заняли позицию, названную «идиографической» («идеографической»). С этой точки зрения исторические события имеют ограниченный и случайный характер. Некоторые критики эволюционизма обращали внимание на абстрактность концепции универсального закона развития человеческих культур и утверждали о существовании лишь отдельных процессов (миграция, урбанизация и т. д.). Те же, кто признавал существование исторических моделей, ограничивал их эпохой, народом или страной и т. д., отказывались признавать существование глобальных исторических законов.
2. Критики обращали внимание на пренебрежение эволюционистами фактами многочисленных кризисов, полных коллапсов государств и цивилизаций.
3. Сторонники культурного релятивизма указывали на уникальность каждого этноса и в связи с этим невозможность ранжировать их по единой шкале дифференциации, зрелости или прогрессивности. С этой позиции многие незападные общества, которые могут показаться европейцам отсталыми, таковыми не являются, они просто отличны от западных.
4. Диффузионисты указывали на игнорирование эволюционистами факта влияния прямого вмешательства (колонизация, завоевание, миграции, демонстративные эффекты и т. д.) на процессы социальных изменений, так как в результате вышеуказанных процессов часто происходит пропуск или ускоренное прохождение стадий развития общества.
24) Функциональная школа антропологии культуры
Антропологическая школа – сложилась в Великобритании в 1860-е гг. (Э.Тайлор, А.Ланг, Дж. Фрейзер, в России – Н.Ф.Сумцов, А.И.Кирпичников, А.Н.Веселовский), объясняла сходство материальной и духовной культуры, в том числе фольклора народов, не находящихся между собой в этническом родстве или экономических, политических и культурных связях, общей человеческой природой людей, сходством их психики и мышления на одинаковых ступенях исторического развития, соответствием духовной культуры и искусства уровню материальной культуры; доказывала, что, возникнув, сходные сюжеты стали вечными спутниками (пережитками) культуры.
Эта теория получила также название теории самозарождения сюжетов, так как утверждала, что каждый народ самостоятельно создает свою культуру и обогащает культуру человечества. А.Ш. сохранила некоторые взгляды мифологической школы: она отводила большую роль в первобытном мировоззрении верованиям и магии, полагая, что в основе многих фольклорных произведений лежат мифы. Но мифы она считала вторичным явлением, к-рому предшествовал анимизм — одушевление человеком сил природы.
Эта школа была более прогрессивной, нежели мифологическая и миграционная школы. Она вышла за рамки изучения культуры родственных и связанных между собой народов, сделала важные обобщения особенностей культуры народов мира. Представители А.Ш. пришли к выводу, что все народы проходят общие ступени развития культуры и что последующие ее периоды сохраняют в себе пережитки предшествующих. Но она не могла дать объяснение сходству сюжетов, так как отрывала творчество народов от их социально-экономического развития и конкретной истории.
25) Вербализация и символизация
В общих чертах символом является нечто, имеющее отношение к чему-то другому или являющееся представителем этого другого, в отличие от признака, который указывает на наличие чего-то. В этом смысле слова, эмблемы, значки являются символами, поскольку получают свое значение благодаря их соотнесенности с чем-то другим, со своим референтом.
Символизацияобычно рассматривается (хотя не самим Фрейдом – см. Freud, 1900, 1917, 1940) как один из первичных процессов, управляющих бессознательным мышлением, примером чего являются сновидения и симптомообразование. Вероятно, данное заключение возникло на том основании, что процессами, участвующими в образовании символа, являются смещение и конденсация. Похоже, что Фрейд не соглашался и с идеей о том, что слова не являются «истинными» символами, поскольку в своей последней работе (1940) он писал: «Сновидения неограниченно используют лингвистические символы, значение которых по большей части не известно спящему. Наш опыт, однако, позволяет нам установить их смысл. Они, вероятно, берут начало из ранних фаз развития речи». В своей работе «Введение в психоанализ. Лекции» (Introductory Lectures on Psycho-Analysis, I960) он также характеризовал символизм как «древний, однако вышедший из употребления способ выражения». Теоретические предположения, лежащие в основе обоих утверждений, приведены в статье онтогенез и филогенез. Однако теория Джонса является «классической» аналитической теорией символизма (см. классическая теория). Попытка примирения аналитического и неаналитического подхода к символизму первичных и вторичных процессов была сделана Rycroft в 1956 г. Относительно различий между символами, представляющими инстинктные процессы, и символами, которые их замещают, см. Segal (1957).Психоаналитическая теория утверждает, что объект или действие, которые подвергаются символизации, всегда обусловлены биологией и инстинктом; при этом замещение или смещение всегда представлены тем, что находится за границами телесного, т.е., например, ножи, самолеты и ружья можно рассматривать как фаллические символы, но пенис никогда не может быть символом ножа. Противоположные, центростремительные смещения являются «регрессиями». Исключение представляет функциональный символизм Зильбеpepa, наблюдаемый у утомленных или полусонных людей, когда они пытаются размышлять об абстрактных вещах, а вместо этого им в голову приходят зрительные образы.
Развитие этноса
Этнос — это исторически сложившаяся на определенной территории устойчивая совокупность людей, обладающая общими чертами и стабильными особенностями культуры и психического склада, а также сознанием своего единства и отличия от других подобных образований.
Формирование этноса
Условием формирования этноса является общность территории и общность языка. Территория является естественной базой взаимодействия и объединения людей. Территориальная близость явилась первой предпосылкой консолидации людей в общности. Наличие собственной территории является обязательным условием формирования этноса, однако сформировавшийся этнос может, при определенных условиях, существовать без своей территории (например, евреи до воссоздания Израиля в 1947 году, или цыгане).
Другим важным условием является общность или близость языка как средства коммуникации, облегчающего возникновение устойчивых социальных связей, однако у некоторых этносов общность языка является не условием, а результатом их возникновения.
Характерные для этноса черты материальной и духовной культуры, быта, обычаев, нравов и психических свойств складываются под влиянием различных социально-экономических факторов и особенностей природной среды к которой люди адаптируются, и которую используют в деятельности.
Признаком законченности в формировании этноса является возникновение этнического самосознания. Этническое самосознание — это чувство принадлежности к определенному этносу, в основе которого лежит представление об общности происхождения и исторических судеб входящих в этнос людей, и представление об отличие своего этноса от других. Этническое самосознание является одной из форм социальной идентификации личностей. Внешним выражением этнического самосознания является этноним — этническое самоназвание.
Стадии развития этноса
Сформировавшийся этнос выступает как социальный организм самовоспроизводящий себя на основе передачи новым поколениям исторического опыта и культуры. В процессе развития этноса, каждый этнос проходит несколько исторических этапов и соответствующих им типов этнической общности. Исторически развиваясь этнос проходит стадии племени, народности и нации.
Первоначально, основой для объединения служили брачные связи между родами — фратриями. В дальнейшем, по мере освоения общей территории и развития производственных сил, возникает общность экономических и политических интересов, что приводит к формированию племенной организации.
Высшей ступенью развития племенной организации, предшествующей появлению государства, является союз племен. Он возникает путем объединения нескольких племен для достижения конкретной цели, будь то война, сооружение ирригационной системы или миграция, и является переходным состоянием этноса от племени к народности.
Народность — вид этноса, сформированный на основе консолидации племен, вызванной укреплением социально-экономических и политических связей между ними, и характерной общностью культуры, языка и образа жизни. Главными показателями формирования народности является возникновение государства и общей религии. Развитие социальных связей внутри государства, переход от натурального к товарному хозяйству и установление капиталистических экономических отношений, предопределяет возникновение на основе народности более совершенной формы этноса — нации.
Традиционно в российской социологии используется следующее определение нации: "Нация — исторические сложившаяся, устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, психического склада, жизни, проявляющаяся в общности культуры".
У данного определения, есть серьезные минусы, в частности — размытость границ понятия нации, поэтому все чаще используется другое определение, согласно которому "Нация — высшая форма жизни развитого этноса, отличающаяся развитым самосознанием, единым унифицированным литературным языком, распространяющимся через системы образования, литературу и средства массовой информации, развитием профессиональной культуры и искусства, а также социальной классовой структурой, присущей индустриальному обществу, сформировавшемуся в рамках национального государства".
Мифы первобытной культуры
Устойчивая символическая картина мира складывается уже в эпоху мезолита в форме мифологической картины мира. Человек мезолита постепенно переходит к земледелию, осваивает растительный мир, открывает для себя иную, по сравнению с охотниками, природную среду. Растение связано со стихиями, оно укоренено в земле, а его крона тянется к небу. Растение и дает человеку образ «мирового древа». Мир населяется сверхъестественными существами, духами, которые обитают в деревьях, камнях, ручьях, скалах, оживляя вселенную для обеспечения взаимодействия с ней человека.
Исследователь мифа М.Элиаде в работе «Аспекты мифа» определяет миф (греч. mythos – «предание») как архаическую форму мышления первобытного человека, которая продуцируется в изложение сакральной истории, повествует о событии, произошедшем в достопамятные времена «начала всех начал». Миф рассказывает, каким образом реальность, благодаря подвигам сверхъестественных существ, достигла своего воплощения и осуществления, будь то всеобъемлющая реальность, космос или только ее фрагмент: остров, растительный мир, человеческое поведение. Это всегда рассказ о некоем «творении», в мифе сообщается, каким образом что-либо произошло, и в мифе мы стоим у истоков существования этого «что-то». Персонажи мифа – существа сверхъестественные. Миф раскрывает их творческую активность или обнаруживает священность их действий. В целом миф описывает различные проявления священного в этом мире.
Первобытный миф представлял собой своеобразную дописьменную ментальность, которая воплощалась в знаковых системах устной коммуникации. Рассказ первобытного сказителя нес в себе гипнотический эффект, воспроизведение материала сопровождалось импровизацией в сочетании с пением, пантомимой или танцем. Все это способствовало обеспечению соучастия в рассказе и идентификации с персонажами его сюжета. Важная функция мифа как сакральной истории – в экзистенциальном утверждении человека. «Знать» миф – означает приблизиться к пониманию сущности всего, к тайне происхождения. Человек религиозный, повторяя мифологическую модель, ничего не боится, поскольку повторяет действия божества. Миф актуализируется в ритуале, через который осуществляется приобщение человека к священному. Человек ощущает потребность погружения в священное, непреходящее время – «время оно». Например, миф о происхождении пищевых растений из экскрементов или пота божества или мифического предка порождал представление о том, что питаясь растениями, человек приобщается к священному.
Человек стремится актуализировать бытие «священного», воссоздать в своем жизненном пространстве небесный архетип посредством приобщения своего поселения, храма, жилища к символизму священного. Переносит свои представления о мире божественном в мир профанный, «космизирует» его, повторяет в ритуалах. Вновь сотворяя мир, homo religious упорядочивает хаос и освящает свое жизненное пространство.
Основные особенности мифа:
-Синкретичность.Древние мифы содержат в неразвернутом виде начала искусства, религии и донаучных представлений о природе и обществе.
-В мифе переплетались реальные жизненные представления с фантастическими. В мифе все реально и возможно, все действительно.
-Операциональность.Миф отвечает на вопрос «как это (море, земля, небо, растение, человек) возникло; «каким образом» боги или культурные герои это сделали;
