Вопрос о последних царях Ассирии до сих пор вызывает споры ученых. При раскопках холма Калах-Нимруд Лэйярд обнаружил развалины сравнительно небольшого невзрачного здания, на стенах которого была высечена надпись:
«Ашшурэтельилани, царь Ассирийский, сын Ашшурбанапала, царя Ассирийского, потомок Асархаддона, царя Ассирийского».
Найдены обломки и с другими именами.
Самого последнего царя Ассирии вавилонский историк Берос называет Сараком. Очевидно, это сокращенное и несколько измененное имя Синшаришкун, которое было начертано на нескольких обломанных плитках с уцелевшими надписями, относящимися к последним годам его царствования.
Полагают, что Ашшурэтельилани и Синшаришкун – различные имена одного и того же царя (личное и тронное имя). Однако некоторые исследователи считают их двумя братьями, царствовавшими поочередно после смерти их отца – Ашшурбанапала.
Ученые до сих пор не пришли к соглашению по вопросу о дате смерти Ашшурбанапала. Кроме традиционных (635 г. до н. э.) предлагаются годы 633, 631 и 627. Во всяком случае, расхождение не превышает семи лет, что для древнего Востока не является особенно значительной цифрой. Вероятнее всего, следует остановиться на 627 г. до н. э.
Античная традиция сообщает, что Ашшурбанапал скончался уже в преклонных летах, когда могущество страны было надломлено. Однако в течение двух десятилетий она продолжала оказывать весьма упорное сопротивление своим врагам.
Благодаря таким клинописным документам, как «Хроника Гэда», или сведениям из архива Ниппура мы можем теперь последовательно проследить военные действия, которые вела Ассирия после Ашшурбанапала и вплоть до падения Ниневии.
После смерти царя военачальник Синшумулишир и сын Ашшурбанапала Синшаруишкун поспешили занять Вавилон. Однако вавилоняне восстали и изгнали ассирийский гарнизон. На помощь повстанцам поспешил из Халдеи Набопаласар. Ему удалось занять Урук и осадить Ниппур, оставшийся верным ассирийцам. В осажденном городе начался голод. Цены на ячмень возросли в тридцать раз. Некоторые богачи припрятали хлеб и пускали его в продажу за баснословные суммы. Они скупали даже у голодающих ниппурцев детей (например, за девушку платили 6 сиклей, т. е. 50 г серебра).
Ассирийские войска поспели на выручку Ниппура, и им удалось освободить этот город. В свою очередь, они подступили к Уруку, но были отбиты Набопаласаром.
В это время ассирийским завоевателям стало уже не до Сирии и Палестины. Фараон Псамметих осадил Ашдод и овладел им. Иудейский царь Иосия захватил Северную Палестину, заселенную ассирийскими колонистами.
Попытка Синшаруишкуна осенью 626 г. (или несколько позднее) вновь овладеть Вавилоном окончилась неудачей.
В конце 626 г. н. э. Набопаласар был провозглашен царем Вавилонии. На его сторону перешел один из крупнейших городов страны – Сиппар. Весной 625 г. до н. э. ассирийцы возобновили нападение на Вавилон. Они дошли до Сиппара и закрепились поблизости от него, в крепости Шаллат.
Поделитесь на страничке
Следующая глава >
history.wikireading.ru
Войны Ассирии с Мидией. История древней Ассирии
Войны Ассирии с Мидией
На востоке от Месопотамии находится огромное Иранское плоскогорье. В центральной его части довольно скудная почва и растительность, но окрестные горы богаты лесом, металлом (золото, серебро, медь, железо, свинец), мрамором. В общем природные условия Ирана давали возможность населению заниматься как земледелием (пшеница, ячмень), так и скотоводством (в западной части страны – оседлое, в восточной – кочевое).
Во II тысячелетии до н. э. на территорию Иранского плоскогорья с севера и востока проникают ираноязычные племена. Они частично покорили местное население, довольно пестрое по составу, частично слились с ним. Примерно с IX в. до н. э. в западной части страны появляются две большие группы иранских племен: мидийцы и персы.
Древнейшим государственным образованием на Иранском плоскогорье (если не считать Элама и Макну), о котором имеются более или менее достоверные сведения, было Мидийское царство, занимавшее территорию современного северо-запада Ирана и Азербайджана. Первые сведения о Мидии, относящиеся к рубежу X-IX вв. до н. э., свидетельствуют о том, что население ее занималось как скотоводством – кочевым и оседлым, так и земледелием. Мидийское царство не было еще развитым классовым государством, а представляло собой союз нескольких племен. Геродот, в частности, упоминает о шести мидийских племенах.
Мидянам приходилось вести постоянную борьбу с соседями. На востоке они боролись с кочевыми племенами, не входившими в мидийский союз, а на западе – с Ассирией, Урарту и другими древневосточными государствами.
Разрушение ассирийцами города. Рельеф из дворца царя Ашшурбанапала и Ниневии. Лондон. Британский музей
Мидяне раньше персов вступили на историческую арену. Геродот сообщает, что они жили отдельными деревнями. Во всей Мидии царило «беззаконие» до тех пор, пока некто Дейок, стремясь к власти, не стал справедливо судить всех, кто к нему ни обращался из родной и из соседних деревень.
Однако Дейок вскоре отказался судить единоплеменников за недостатком времени. Грабежи и беззакония возросли с новой силой. Ловко воспользовавшись сложившейся обстановкой и своим влиянием, Дейок, по словам Геродота, заручившись небольшим числом преданных приверженцев, провозгласил себя царем над всеми мидийскими племенами и городами. Он приказал соорудить себе дом, достойный царя, потребовал вооруженной стражи и принудил мидян строить для него столицу. Дворец нового города (Экбатаны) окружали семь стен, возвышающихся одна над другой; зубцы нижних стен были выкрашены разной краской; а верхних – посеребрены и позолочены.
Имя Дайаукку встречается на нескольких ассирийских памятниках. Так, Саргон, описывая свой поход против ванского царя Русы, повествует о том, что он взял в плен и увез в Ниневию некоего Дайаукку с сыном. Два года спустя он совершает поход в область, которую называют Бит-Дайаукку; по-видимому, это было княжество, основанное человеком по имени Дайаукку.
Однако отождествлять геродотовского Дейока и Дайаукку клинописей по разным причинам весьма трудно. И даже признавая историчность Дейока, придется сделать вывод, что он не был объединителем страны и играл гораздо более скромную роль правителя одной из мидийских областей.
В начале VII в. до н. э. Мидия делилась еще на множество самостоятельных областей, что дало возможность Асархаддону на заре своего царствования совершить против нее успешный поход. Однако в 673 г. до н. э. вспыхнуло восстание трех мидийских вождей – Каштариту (правителя Кар-Кашши), Мамитиаршу (правителя страны Мадай, т. е. собственно Мидии) и Дуссани (правителя Сапарды). К повстанцам примкнули киммерийцы и частично скифы. Владения Ассирии на востоке подверглись большой опасности. Тогда Асархаддон привлек на свою сторону одного из скифских племенных вождей – Партатуа, выдав за него свою дочь. В ряды повстанцев и их союзников был таким образом внесен раскол, и освободительное движение мидян не привело к большим результатам. Ассирийцы сохранили часть своих владений в Западной Иране. Однако основная часть Мидии (Кар-Кашши, Мадай и Сапарда) добилась независимости.
Согласно античной традиции, после смерти Дейока на престол вступил его сын – Фраорт. Он решил направить все силы против своего исконного врага – Ассирии. Фраорт перешел горы Загра и достиг Ассирии. Оказалось, однако, что переход этот был плохо подготовлен и преждевременен. Мидян разбили, а в числе убитых оказался и сам Фраорт.
Победу над Мидией в 653 г. до н. э. одержал скифский вождь Мадиас, задержавший на короткое время наступление мидян на Ассирию. Царем Мидии стал Киаксар. Он преобразовал мидийскую, армию по ассирийскоиу образцу, намного повысив боеспособность войск. Геродот сообщает:
«…он разделил войско свое на отряд, образуя отдельные корпуса из копьеносцев, стрелков и конницы, тогда как до того все были смешаны в одну кучу, без всякого порядка».
Собрав все народы, ему повиновавшиеся, Киаксар пошел на Ниневию, решив отомстить за отца. Однако ему помешало начавшееся в 30-х годах VII в. до н. э. новое нашествие скифов.
Они пронеслись почти по всей Передней Азии, увлекая за собой некоторые народы, и окончательно разгромили киммерийцев. Двинувшись к югу, скифы заняли Сирию и Палестину, прежде чем население этих мест узнало об их приближении. Если верить преданию, записанному Геродотом, они пошли бы прямо в Египет, если бы Псамметих не улестил их богатыми дарами. Затем скифы напали на Мидию и нанесли ей несколько поражений. Киаксару пришлось оборонять свое собственное царство.
Поделитесь на страничке
Следующая глава >
history.wikireading.ru
Глава XIV. Ассирия. История Древнего Востока
Глава XIV. Ассирия
Ашшурбанипал пирует в беседке.
Рельеф из Куюнджика
Собственно Ассирия занимала небольшую территорию вдоль верхнего течения Тигра, которая тянулась от нижнего течения Заба на юге до гор Загра на востоке и до гор Масиос на северо-западе. К западу от Ассирии открывалась обширная сирийско-месопотамская степь, пересечённая в северной части горами Сингара. На севере территория Ассирии незаметно переходила в армянское нагорье. Степи и горы, окружающие Ассирию, были покрыты скудной растительностью. Население здесь с давних времён занималось главным образом скотоводством. Долина Верхнего Заба удобна для земледелия, так как эта река несёт весной много воды после таяния горных снегов. Долина Тигра хорошо орошалась периодическими разливами великой реки. Однако, стеснённая с востока горами, она сравнительно невелика. Площадь пахотных земель древней Ассирии не превышала 12 тыс. кв. км.
По своему климату и по условиям естественного орошения Ассирия несколько отличалась от средней и южной части Месопотамии. Осенью шли дожди или, по образному выражению древней надписи, «открываются врата (небесного. — В. А.) океана». Зима держалась недолго, но в декабре и в январе земля нередко покрывалась снегом и температура доходила до 14° ниже нуля. Ранней весной долина и степь быстро покрывались травой, но жаркое солнце уже в начале лета быстро сжигало всю растительность. Хлеб снимали в июле, а в августе жара становилась нестерпимой. Даже в садах «сохли сочные растения». Осенью, в сентябре — октябре, поспевали финики. Особенное значение для земледельческого хозяйства имели дожди. Поэтому ассирийцы говорили, что «их глаза устремлены на дождь, небесный поток» и что «когда в стране падает дождь, то будет хороший урожай». Бог Рамман считался небесным владыкой, который посылает на землю дожди; в ассирийских законах упоминаются «воды бога Адада (т. е. дождь. — В. А.)». Периодические разливы Тигра давали возможность построить сеть каналов и использовать воду наводнения. Склоны гор в достаточной степени орошались водами горных потоков, ручьёв и рек, стекавших главным образом с Иранского плоскогорья.
Горы были в некоторых местах покрыты лесом и изобиловали дичью. Здесь с древних времён люди находили различные сорта камня и металлическую руду, необходимые им для развития ремёсел. Долина верхнего Тигра в торговом отношении занимала выгодное положение, так как отсюда шли торговые дороги во все стороны: на юг по Тигру к Персидскому заливу, на восток по долинам рек на Иранское плоскогорье, на север через горные проходы в район трёх великих озёр — Севана, Вана и Урмии — и в области Закавказья, на северо-запад по Тигру к границам Сирии и Малой Азии, откуда открывалась дорога на запад к торговым городам сиро-финикийского побережья.
Поделитесь на страничке
Следующая глава >
history.wikireading.ru
Ассирийская литература. История древней Ассирии
Ассирийская литература
По утверждению историков и писателей древности культура Вавилона была выше ниневийской. Если вавилоняне создавали свою литературу в значительной мере на шумерских образцах, переводили их на свой язык, пополняли новыми элементами, то ассирийские авторы, в свою очередь, творчески воспроизводили вавилонские образцы. Этому способствовало и то, что ассирийский диалект был очень близок к вавилонскому, и то, что Вавилоном более ста лет владели ассирийцы.
В то же время они достигли большого совершенства в составлении своих анналов. Ассирийские анналы, посвященные описанию военных походов ассирийских царей, — лучшие образцы этого вида литературы. О летописях Саргона II, Синаххериба и Ашшурбанапала можно говорить как о ярких художественных произведениях. Ассирийские авторы используют здесь такие поэтические приемы, как описание диких скал, пропастей, горных ручьев и т. д., а также рисуют литературные портреты ассирийских воинов и их врагов. Эти анналы содержат целый ряд зарисовок отдельных воинов ассирийского войска и его главного военачальника – царя. В них показаны сила и мощь ассирийской армии, которая не знала себе равной во всем тогдашнем мире. Некоторые страницы ассирийских анналов, как, например, описание военного похода Синаххериба в Наири, читаются с большим интересом.
Война Вавилона и Элама против Ассирии, как известно, закончилась победой Синаххериба. Описание этой битвы сохранилось почти полностью на большом «цилиндре». Это самый лучший образец ассирийской исторической литературы, дошедшей до нас. Описание битвы дано ярко и реалистично. Оно полно жизни, динамики, интересных подробностей.
Столь же впечатляющи описания походов в анналах Ашшурбанапала. Самым блестящим из них является повествование о победе над Эламом. Читая его, видишь перед глазами мощный, молниеносный, сокрушительный натиск ассирийских войск и ощущаешь тот холодящий душу ужас, который они наводили на врагов. По-видимому, некоторые страницы этих анналов составлены лично Ашшурбанапалом. Иногда автор прибегает к гротеску (образ урартского царя Русы, который в отчаянии бросается на свое ложе и отказывается принимать пищу) и воспроизводит преувеличенно кровавые сцены. Наряду с этим подчеркиваются и трагикомические моменты, такие, как, например, изображение врагов, которых во время битвы постигла «медвежья болезнь».
Такие литературные произведения, как «покаянные псалмы» или «жалобные песни для успокоения сердца», с большим художественным мастерством передают чувство глубокой личной скорби человека, переживающего большое горе, свою вину или одиночество.
К дидактическим произведениям можно отнести диалоги, в которых каждая из сторон расхваливает свои достоинства и в то же время высмеивает недостатки друг друга. Такие произведения называются «спорами» (например, «Лето и Зима», «Благородные серебро и медь», «Бык и лошадь» и т. д.). Сюда же относятся и басни («О лисице», «Об орле и змее» и др.).
Все эти свидетельства ассирийской культуры стали известны нам главным образом по новоассирийским спискам. В этот литературный жанр можно включить и пословицы, которые играют большую роль при характеристике хозяйственных и общественных отношений в той среде, где они рождались. Иногда пословицы говорят больше, чем целые книги. Достаточно привести следующие примеры:
«Бедному лучше быть мертвым, чем живым»;
«Если у него есть хлеб – то нет соли; когда есть соль – нет хлеба»;
«Если у него есть мясо – то нет ягненка, если есть ягненок – нет мяса».
Аналогичны этим мотивы и более поздних ассирийских и вавилонских пословиц:
«Богач живет своими доходами; бедняк – ценой своих детей (т. е. проданных в рабство)».
Большое влияние на ассирийскую литературу оказали мифы – фантастические сказания о божествах и героях, о потустороннем мире и мироздании, явлениях природы и общественной жизни.
Наряду с религиозными представлениями в мифах первобытного общества получили своеобразное выражение и наивные попытки древнего человека осознать явления окружающего мира и собственный понемногу накапливаемый трудовой и житейский опыт. Под покровом фантастики здесь скрываются сведения древних людей об окружающей действительности. Мифы древнего мира утратили для современного человека свой религиозный смысл и воспринимаются как литературные произведения, нередко отличающиеся большой поэтической силой.
Таков, например, широко распространенный в Вавилоне миф о сотворении мира.
«Когда высь еще не была названа небом, – говорится в нем, – а внизу твердь еще не звалась землей, когда воды Океана и Бездны были смешаны между собой, когда ни одно поле еще не было сотворено и ни одного болота не было видно, когда никто еще не был наделен именем и ничья судьба еще не была определена, – тогда были сотворены первые боги…»
Этим осталась недовольна Тиамат, мать Хаоса, которая и стала готовиться к борьбе с богами. Тогда они избрали своим вождем Бэла-Мардука. Мардук победил Тиамат и разрубил ее на две части, из которых образовались Небо и Земля. После этого боги занялись сотворением тел небесных, суши, растений и животных.
Следует упомянуть и несколько других мифических сюжетов, обнаруженных в Ниневийской библиотеке. Так, весьма интересен миф об Этане, который охватил руками шею орла и вознесся на четырнадцатое небо. Это повествование свидетельствует о том, что уже в древности человек мечтал овладеть воздушной стихией и даже проникнуть на другие планеты. Конечно, эта цель была тогда недостижимой, что сознавали и сами создатели мифа. Этана не достигает своей цели, падает на землю и разбивается.
Другой мифический герой, Адапа, вступает в борьбу с южным ветром, опрокинувшим его ладью, и ломает крылья. После этого бог Энлиль хочет даровать ему бессмертие, но Адапа из чрезмерной осторожности отказывается от его благодеяния. Заподозрив, что божественная еда и небесный напиток, которыми его угощают, смертельны, Адапа отказывается их вкусить и упускает возможность обрести вечную жизнь.
В обоих мифах прослеживается дерзкая мечта древних об овладении стихиями и в то же самое время неверие в успех, признание бессилия человека перед природой, что неизбежно приводит к утверждению религиозной идеологии.
Трогателен миф о хождении богини Иштар в «мир мертвых» за своим умершим супругом Таммузом. Богиня решилась достать для его спасения живой воды из преисподней.
«В страну, откуда нет возврата, направила Иштар свои помыслы, к дому, из которого никто не возвращается, в жилище, куда не проникает свет дневной, где вместо хлеба утоляют голод прахом и глиной, где тени умерших живут в прахе, одетые перьями, как птицы, где на дверях и засовах дома лежит пыль…»
Ее пропустили в ворота лишь после угрозы насильственного вторжения в «мир мертвых». Желая наказать Иштар, царица преисподней Эрешкигаль поражает ее шестьюдесятью болезнями. На земле наступают великие бедствия. Она становится бесплодной, посевы не дают больше урожая. И тогда боги повелели напоить страдающую, ослепшую богиню живой водой. Иштар исцелилась от болезней, и семь ворот преисподней снова открылись перед ней.
Литература народов Месопотамии оказала значительное влияние на творчество других стран, в том числе на Европу, хотя сюжеты и образы ее иногда меняются до неузнаваемости. Вера в зависимость судьбы человека от звезды, под которой он родился, восходит к Вавилону. Образ свирепой Лилит перешел из вавилонской поэзии в Библию, в апокрифы древней Руси и, наконец, в «Вальпургиеву ночь» Гёте и новеллу А. Франса «Дочь Лилит»; образ изнеженного Сарданапала (правда, не имеющий ничего общего с ассирийским царем Ашшурбанапалом) продолжает жить и в литературе нового времени.
Поделитесь на страничке
Следующая глава >
history.wikireading.ru
Природа. История древней Ассирии
Несколько тысячелетий назад Персидский залив вдавался в сушу намного дальше, чем в настоящее время. Однако постепенно наносы Тигра, Евфрата и других рек, теперь уже высохших, заполнили громадную котловину между Сирийской пустыней на западе и Иранским нагорьем на востоке. Благодаря этому образовались земли Южного Междуречья, или Месопотамии (так называли область эту греки), заболоченные, заросшие дикими растениями и безлюдные.
Позже на этих неприветливых землях появились первые поселенцы. Но не по доброй воле пришли они сюда – воинственные кочевые племена вынудили их искать убежище в долинах рек Месопотамии.
Северная часть Месопотамии, которую в древности называли Ассирией, представляет собой гористую местность, орошаемую обильными дождями. Ее южная часть, называвшаяся некогда Вавилонией (в Библии – Сеннааром), – болотистая низменность, почвы которой образованы речными наносами. Тигр и Евфрат разливаются с марта – апреля. (Тигр в середине марта и в июне уже входит в свои берега, Евфрат – с апреля по сентябрь.) Под Месопотамией, в узком смысле слова, подразумевают область, расположенную между Тигром и Евфратом (примерно от Мосула до Багдада), а в более широком смысле – территорию от предгорий Армении до Персидского залива, с одной стороны, и от крутых склонов сирийских и аравийских гор до устья Тигра и Евфрата – с другой.
На севере Месопотамии разлив Тигра и Евфрата покрывает лишь узкие полосы по обоим берегам рек. Большая часть речной долины засушлива, зато в низовьях рек, ближе к Персидскому заливу, воды слишком много. Она застаивается, образуя обширные гнилые болота.
Летом в Южной Месопотамии стоит нестерпимая жара. Зимой идут дожди, и после них равнина покрывается растительностью. Но снова приходит лето с суховеями, и цветущий луг превращается в пустыню.
Нелегко было жить в такой стране. Чтобы не погибнуть от голода и лишений, обитателям Месопотамии нужно было распределять влагу по полям, рыть каналы, сооружать запасные резервуары. В низовьях приходилось осушать болота, чтобы превратить долину в цветущую страну.
Хлеб снимали дважды (как и в современном Ираке): в апреле – мае и сентябре – октябре.
Урожай в Северной Месопотамии зависел от дождей. Поэтому ассирийцы говорили, что «их глаза устремлены на дождь – небесный поток». Бог Адад считался у ассирийцев небесным владыкой, который посылал на землю дожди; не случайно в ассирийских законах упоминаются «воды бога Адада».
Вавилония, расположенная на юге Месопотамии, когда-то превосходила плодородием даже Египет. По рассказам греческого историка Геродота, урожай хлебов бывал сам 200-300. Колосья пшеницы и ячменя достигали часто ширины в четыре пальца, просо и кунжут – величины дерева (из семян кунжута вавилоняне выжимали масло). Большинство пальм приносило плоды, из которых пекли хлеб и приготовляли вино.
Горы, окаймлявшие с востока, севера и запада Ассирию, частично покрывали леса. Здесь водилось много диких зверей и птиц. С давних времен добывались различные сорта камня (базальт, алебастр, диорит, известняк и др.). В районе современных городов, Мосул и Ана, имелись залежи мрамора, разрабатывающиеся и поныне. Горные районы были богаты полезными ископаемыми (медь, свинец, серебро, железо).
На равнинах Ассирии водились львы, слоны, леопарды, дикие ослы и лошади, кабаны, а в горах – медведи и лани. Теперь почти все эти виды животных исчезли, а когда-то охота на львов и леопардов была любимым развлечением ассирийских царей.
Бассейн Тигра и Евфрата занимает площадь 71 тыс. кв. км, из которых на долю Тигра приходится 37,5 тыс., а на долю Евфрата – 33,5 тыс. кв. км, хотя длина Евфрата составляет 2770 км, а Тигра – лишь 1950 км.
Евфрат берет начало на Армянском нагорье, недалеко от оз. Ван. Здесь сливаются два его истока – Западный и Восточный (их ассирийские названия – Арсанис и Арацани, турецкие – Карасу и Мурат).
Он несет свои воды с востока на запад, извиваясь между горами. Пройдя более 450 км, Евфрат круто поворачивает на юг, а затем на запад, потом снова на юг. Здесь, недалеко от его долины, начинается Тигр. Он течет с противоположного Евфрату склона гор и проходит вблизи оз. Ван, от которого ушел Евфрат. Тигр превосходит своего близнеца быстротой течения, за что арабы и прозвали его стрелой. Он несет вдвое больше воды, так как принимает с левой стороны много ручьев и рек, стекающих с гор Западного Ирана. Встречая на пути горные цепи, Тигр поворачивает на юг, к Персидскому заливу.
Евфрат уходит от Тигра почти на 400 км. Между ними расположилась целая горная страна, раскинулись степи, покрытые зеленым ковром. Совсем немного осталось Евфрату до Средиземного моря, но дорогу ему загораживает Антиливан, и река вновь поворачивает на юг, а потом на юго-восток, навстречу Тигру. Так, разделившись в начале, обе реки опять сближаются и несут свои воды рядом.
В древности они впадали в Нижнее море[2] раздельно, а в настоящее время сливаются в единый поток, носящий название Шатт-эль-Араб, протяженность которого 187 км. Он протекает по территории, бывшей когда-то морским дном.
У обеих рек-близнецов имеются притоки. В Евфрат вливаются Балих и Хабур – слева и небольшая река Саджур – справа. В Тигр – Верхний и Нижний Заб, Дияла (по-ассирийски – Тура-ту) и другие реки.
Долина верхнего Тигра в торговом отношении занимала выгодное положение. Отсюда шли знаменитые караванные пути: на юг по Тигру – к Персидскому заливу; на восток по долинам рек – на Иранское плоскогорье; на север – через горные проходы в районе трех великих озер – Севан, Ван и Урмия – в Закавказье; на северо-запад по Тигру – к границам Сирии и Малой Азии, откуда открывался путь на запад к торговым городам Сирии и финикийского побережья.
Благодаря оросительным сооружениям всю местность вдоль нижнего течения Тигра и Евфрата некогда покрывали сады и пашни. Ныне эти каналы разрушены и засыпаны песком. Даже в наши дни археологи находят остатки древних оросительных систем, о которых упоминал еще Геродот. Ежегодно повторявшиеся разливы Тигра способствовали образованию в этом районе озер. Одно из них, Джезаир-Мунтефик, тянется на несколько километров вдоль реки. Топи Хсур-Амара переходят далее в болото Абур-Азам, занимающее на восток от Тигра почти все огромное пространство от р. Керки до Амары. Здесь встречается множество уток, цапель и другой болотной птицы.
Из растений попадаются группы финиковых пальм, чередующиеся с зарослями тростника. Многие пальмы растут прямо в воде. По арабской поговорке, финиковая пальма должна иметь «ноги в воде, а голову – в огне». Высота отдельных деревьев достигает 20 м, толщина ствола доходит до метра. Продолжительность жизни пальмы около 100 лет. На севере Месопотамии финики не успевали созревать и пальмы оставались лишь декоративными растениями.
Болотистую часть долины Тигра и Евфрата покрывали заросли тростника, которые образовывали густые джунгли. Тростник заменял местным жителям дрова: им отапливали жилища; смешанный с глиной, он использовался для строительства домов, укрепления берегов каналов и т. д.
Другим природным богатством этой долины была глина. Из глины или кирпичей в Месопотамии строили жилища, начиная от хижин бедняков и кончая дворцами и храмами. Из глины же изготовлялись таблички для письма и другие изделия. Глина была настолько распространена в Месопотамии, что, согласно шумерским мифам, бог Энки создал из нее первого человека.
Поделитесь на страничке
Следующая глава >
history.wikireading.ru
Войны Ассирии с Эламом. История древней Ассирии
Войны Ассирии с Эламом
Большое место в политике Ашшурбанапала занимали его взаимоотношения с Эламом. Подобно своему отцу, он стремился сохранять мирные, дружеские отношения с эламским царем Уртаки. Это была разумная политика, позволявшая ассирийцам активно действовать на западных окраинах.
Элам постигло большое несчастье – засуха. Ассирийский царь направляет в Элам из своих личных запасов зерно для голодающих. Он дает кров бежавшим от голода эламитам, оказывая им всяческую помощь. По словам Ашшурбанапала, эти эламиты жили в Ассирии до тех пор, пока на их родине не выпали дожди и не выросли хорошие урожаи хлебов. После этого их с миром отпустили на родину.
Однако царь Элама Уртаки в ответ на эту заботу поступил неблагодарно. Очевидно, усиление Ассирии беспокоило его, и он не особенно верил в прочность ассиро-эламской дружбы. Кроме того, эламиты не желали отказываться от своих давних притязаний на Вавилонию. Так или иначе, но Уртаки нарушил мир. Вместе с несколькими приморскими царями он неожиданно ворвался на южные окраины Вавилонии, где в тот период наместником был Шамашшумукин, который послал в Ниневию гонца к брату с просьбой о помощи. Ассирийская армия бросилась на выручку и сняла осаду Вавилона. Уртаки позорно бежал в Элам, где вскоре и умер.
Царский посол в Эламе вопреки законам престолонаследия занял не сын Уртаки, а его младший брат – Теумман. В надписи Ашшурбанапала об этом сказано так:
«Те-Умман (так ассирийцы писали имя Темпти-Хумпан-Ишнушинак) был сущим исчадием ада».
Отсюда явствует, что он силой захватил царскую власть. Об этом свидетельствуют и первые шаги Теуммана. Он решил убить своих пятерых племянников, сыновей умерших братьев, но по счастливой случайности те узнали о грозящей им опасности и бежали в Ассирию с шестидесятые родичами и многочисленным отрядом охраны. Ашшурбанапал не только представил им убежище, но обещал защитить от произвола коварного родственника.
Теумман решил принять меры, чтобы вернуть беглецов обратно в Элам. С этой целью он направил в Ниневию своих послов. Ашшурбанапал принял их с большим почетом.
Сановники и чины низшего разряда стояли в несколько рядов вдоль стен приемной залы. Их одежда походила на царскую. Такая же туника, окаймленная бахромой и стянутая в талии, такой же короткий меч, те же браслеты и серьги из золота, только в головном уборе есть разница. Занимающие низшее положение при дворе появлялись с непокрытой головой, а сановники подвязывали лоб лентой, завязанной узлом на затылке; ленты верховных сановников были шире, их украшали золотые розетки. Представляя воинственные племена, готовые к постоянным трудностям и опасностям войны и охоты, сановники сохраняли высокомерный вид и гордую осанку.
Посольство эламитов возглавляли Хумпантахрах и Набудамик.
Обычаи и нравы жителей Суз были подобны ассирийским и вавилонским. Поэтому одежда обоих посланников была удивительно похожа на одежду сановников Ашшурбанапала. На них надеты такие же длинные туники яркого цвета, окаймленные бахромой, браслеты на руках; мечи за поясом. Голова Хумпантахраха украшена только повязкой вокруг лба; на Набудамике надет колпак с широкой округленной тульей, плотно охватывающей виски.
Сопровождающая послов свита отличалась большим разнообразием одежды и внешнего вида. Одни из сановников походили на ассирийцев: крупный нос с горбинкой, большие глаза, продолговатое лицо, средний рост. У других – курчавые волосы, приплюснутые носы, с толстыми, вывернутыми наружу губами, короткие курчавые бороды; их легко можно было бы принять за африканцев, если бы не белая кожа. Третьи – отличались высоким ростом, правильным прямым носом, голубыми глазами и, по крайней мере некоторые из них, русыми волосами. Эти последние принадлежали к независимым племенам, обитающим в горах, расположенных за Сузами.
Посольская свита была одета менее пышно, чем приближенные ассирийского царя. Цвета так же ярки, но вышивки менее тонки, позолота и драгоценные украшения не так богаты. И это не потому, что эламиты менее любили золото, а потому, что у них его было меньше. Сознание относительной бедности их унижает и в то же время раздражает; вековая вражда, которую народ эламитов питал к ассирийскому господству, еще больше усиливала их природную заносчивость, а внимание, которое им расточали, как только они вступали в Ассирию, только поощряло их самомнение.
Хумпантахрах и Набудамик, введенные евнухом, медленно проходят опустив глаза, скрестив руки на груди, между двух рядов царедворцев. Приблизившись к трону, они падают ниц, целуют пол перед царскими ногами, потом по данному знаку поднимаются и стоят неподвижно. Обыкновенно посланцы иноземных государей остаются на коленях все время, пока продолжается аудиенция, но Ашшурбанапал, желая пощадить гордость эламитов, освобождает их от этой обязанности и позволяет говорить с собой стоя.
Поскольку чужеземцы никогда не представали перед царем без подарков, послы Теуммана также не нарушили этого обычая. После первых же взаимных приветствий Хумпантахрах и Набудамик принесли царю подарки от Теуммана: золотые и серебряные чаши, драгоценные камни, богатые ткани. Затем приступили к изложению своей просьбы. Они потребовали от Ашшурбанапала выдачи племянников Теуммана и всех сбежавших с ними в Ассирию эламских подданных. В противном случае послы угрожали войной.
Это требование было отвергнуто. Ашшурбанапал стремился к тому, чтобы всегда иметь у себя послушных сторонников из царского дома враждебной страны, изгнанных оттуда и жаждущих мести и власти, которых при удобном случае можно поставить на трон. По этому поводу в летописи Ашшурбанапала сказано:
«На требование бессовестных уст его я не согласился; я не выдал ему беглецов».
Элам давно готовился к войне, и эпизод с племянниками послужил лишь поводом для ее развязывания. Хумпантахраха и Набудамика, осмелившихся предъявить вызов Ассирии, Ашшурбанапал, нарушив правовые нормы о неприкосновенности послов, задержал в Ниневии вместе со свитой. Эламского писца и несколько человек свиты отсылают к границе. Они должны известить Теуммана о результатах посольства и вручить ему послание, в котором Ашшурбанапал советует отказаться от «дурных намерений», чтобы не навлечь на себя гнев богов.
Война предстояла кровопролитная. Ашшурбанапал ясно представлял это себе и тщательно готовился. Прежде чем снарядить свое войско в поход, он съездил в Арбелу, где совершил жертвоприношение в храме Иштар.
Благодаря разобщенности врагов Ашшурбанапала, которым не удалось своевременно сколотить против него союз, он сумел направить против Элама большую часть своих сил.
Войско Ассирии выступило. Элам был защищен со стороны Ниневии высокими лесистыми, почти неприступными горами, в которых обитало полуварварское племя кашши. Часть его закрепилась в горах Загра. Поэтому поход через горы потребовал бы от Ашшурбанапала больших жертв, а терять половину действующего войска раньше, чем оно могло прибыть на место сражения, было бы нецелесообразно. Ассирийцы решили напасть на Элам с юго-востока, из ассирийской провинции Дер к низовьям р. Хоаспа. Правда, и эта местность для нападающих была связана с большими трудностями. Равнина болотиста, перерезана прудами, речками и каналами, которые затрудняли маневренность войск, но зато сокращали путь.
Войско быстро спустилось вдоль берега Тигра и через десять дней уже стояло под стенами Дурилу. Прошло почти столетие с того времени, как начались ожесточенные войны между Эламом и Ассирией, и Дурилу приобрел большое стратегическое значение, о котором прежде и не подозревали. Быстрота и оперативность ассирийцев привели в замешательство Теуммана и расстроили все его планы. Он рассчитывал, что у него еще много времени и можно успеть закончить переговоры с арамейскими племенами и маленькими халдейскими царствами, подняв их против Ассирии. Эти планы были сорваны. Только Дунану, вождь арамейского племени гамбулийцев, обитающего на восток от нижнего течения Тигра, открыто примкнул к Теумману.
Других союзников у эламского царя не было. Он не мог положиться ни на верность своих вельмож и военачальников, ни на своих подданных: при малейшей неудаче внутри страны грозил вспыхнуть пожар восстания. Поэтому Теумман решился дать только одно сражение в наиболее благоприятных условиях.
Теумман срочно отозвал войско, которое стояло вдоль границы, подкрепил его новыми отрядами и таким образом сформировал большую армию, которую расположил у деревни Туллиз, перед Сузами. Позиция закрывала доступы к столице, господствовала над самим городом, защищала дороги, ведущие в Мадакту, в гористую часть страны. В случае победы Теумман рассчитывал вернуть все потерянное ранее, а поражения – сохранить возможность укрыться в горы и там продолжать защищаться. Оборонительная линия эламитов тянулась от берегов р. Улай ко рву, проходящему мимо Сузской крепости, расположенной на искусственном холме, как ассирийские и вавилонские города. Естественной преградой служила большая пальмовая роща. Она, в свою очередь, могла послужить убежищем для беглецов в случае поражения.
Сражение началось с того, что ассирийские и эламские стрелки обменялись выстрелами из луков, затем военные колесницы, которые имелись у обеих сторон, двинулись друг на друга в атаку, возобновляя ее непрерывно, сначала безуспешно, но затем ассирийцы сломили сопротивление: эламские колесницы, оставшиеся целыми, рассеялись по равнине, за ними последовала конница, а затем побежала и пехота. Конница у эламитов вообще была немногочисленна и слабо обучена, а большая часть пехоты плохо вооружена. Одна часть отступающих бросилась в пальмовую рощу, другая, прижатая ко рву, попыталась отыскать брод или переправиться вплавь на другой берег, чтобы укрыться под защитой укреплений. Вся равнина была усеяна разбитыми колесницами, луками, копьями, трупами людей и лошадей.
Армия Элама была разгромлена. Теумман отступил в рощу со своими двумя сыновьями и преданными ему полководцами. Одного из сыновей, Итуни, он посылает для переговоров о мире. Однако эламский посол убеждается, что положение безнадежно. Остатки войска бегут в панике. Ассирийский военачальник даже не пожелал говорить с вестником побежденного царя. Теуммана со вторым сыном захватили ассирийские воины. На глазах у эламских воинов, бросивших оружие, царевич, а вслед за ним и эламский царь были убиты.
Так закончилась война Ассирии с Теумманом. Сузы сдались без боя. Царем был провозглашен сторонник Ассирии Хумпанникаш. Однако в дальнейшем на престол в Сузах взошел Аттахамани-Иншушинак, возможно двоюродный брат погибшего Теуммана. Несколько горных округов Хидали были выделены в особое владение, отданное одному из сыновей Уртаки – Таммариту. Таким образом, ассирийский царь уже руководствовался политикой «Разделяй и властвуй», которая так умело осуществлялась позднее римскими завоевателями.
На обратном пути ассирийские войска усмирили гамбулийского племенного князя Дунану, который был верным (и, по-видимому, единственным) союзником Теуммана. Гамбулийский «царский город» Шапибель, раскинувшийся среди рек и каналов, был взят приступом и сожжен. Ассирийцы разрушили плотины, и воды рек залили развалины крепости, уничтожив все, что пощадил огонь. Дунану и его брат Самогуну были доставлены в Ниневию.
Возвратились туда и ассирийские войска. Начались жестокие расправы над противниками и надругательства над трупами умерших. Послы Теуммана, Умбадара и Набудамик, оставленные в Ниневии заложниками, увидев отрубленную голову Теуммана, пришли в ужас. Набудамик пронзил себя железным кинжалом. Дунаду был отведен в Арбелу и зарезан там «как ягненок». В течение пяти лет (653-648 гг. до н. э.) после гибели Теуммана в Эламе царило спокойствие. Положение изменилось, когда начались новые осложнения в Вавилонии. Тогда Элам вновь сделал попытку возвратить себе независимость.
Душой и организатором заговора в Вавилонии стал брат Ашшурбанапала – Шамашшумукин.
Он долго собирался с силами, прежде чем начать войну с братом, и свою главную надежду возлагал на Египет, где в 655 г. до н. э. сыну Нехо, Псамметиху I, с помощью греческих и других наемников удалось добиться самостоятельности, освободив страну от ига Ассирии. Псамметих объединил под своей властью весь Египет. Подняли головы и воспрянули духом и среднеземноморские царьки, увидевшие в Египте опору в своей борьбе против ассирийских поработителей.
Шамашшумукину удалось сколотить коалицию в составе Элама, Халдеи, арамейцев, царьков Финикии и Сирии. Затем к ним присоединился и царь Лидии Гиг, который уже посылал свои войска на помощь Египту. В составе новой коалиции мы вновь видим тех же противников Ассирии, которые объединились против нее 50 лет назад.
Заговор готовился в строжайшей тайне. Чтобы окончательно притупить бдительность Ашшурбанапала, Шамашшумукин накануне восстания направил в Ниневию посольство с богатыми дарами. Послы Вавилона были приняты с искренним радушием и гостеприимством. Ашшурбанапал отпустил их обратно с подарками.
Разразилось восстание внезапно и застало Ассирию врасплох. Ашшурбанапал очутился во вражеском кольце антиассирийской коалиции, мятеж вспыхнул одновременно во всех концах государства.
И все же восстание не имело успеха, так как война началась при неблагоприятных для Вавилона обстоятельствах. Коалиция, созданная с такой тщательностью, оказалась непрочной. Среди союзников Шамашшумукина начались раздоры. В первую очередь это сказалось на взаимоотношениях Вавилона с Эламом.
Шамашшумукин попытался опереться на старшего из сыновей Уртаки – Хумпанникаша. Он послал ему дары и склонил на свою сторону. Хумпанникаш отправил в Вавилон вспомогательные отряды во главе с несколькими военачальниками и сыном погибшего Теуммана – царевичем Ундаси. Сделав вид, что он забыл о своей вражде к Теумману, Хумпанникаш убедил Ундаси выступить мстителем за отца, убитого ассирийцами. Однако против него восстал Таммариту и казнил как самого Умма-Хумпанникаша, так и все его семейство. Овладев престолом и вновь объединив Элам, Таммариту не собирался менять политику своего свергнутого и убитого брата. Ненависть к ассирийскому господству была у большинства эламитов настолько велика, что Таммариту, подобно Хумпанникашу, стал восхвалять погибшего в борьбе с Ассирией Теуммана. Он возмущался расправой ассирийцев со своим дядей, заявляя:
«Разве полагается убивать царя Элама в его собственной стране, в присутствии его войска».
Однако положение Таммариту было непрочным. Эламиты, видимо, не очень-то поверили его заявлениям о сочувствии борьбе за независимость. В 649 г. до н. э. он был свергнут одним из вельмож, по имени Индабигаш, и вторично бежал в Ассирию. Таким образом Элам, самый жестокий враг Ассирии, перестал представлять для нее опасность.
Фараон Псамметих I не двинулся дальше Южной Палестины, а иудейский царь Манассия попал в плен к ассирийцам. Воспользовавшись этим, Ашшурбанапал сосредоточил все силы ассирийской армии для решения главной задачи – разгрома Вавилона. Теперь уже над вавилонским государством нависла смертельная опасность.
Ашшурбанапал немедленно осадил аккадские города Сиппар, Куту и Борсиппу, а затем двинулся на Вавилон. Армия Ассирии закрыла все городские ворота – входы и выходы из города, отрезав его от внешнего мира.
Осада была долгой и мучительной. Вавилоняне остались без продуктов и хлеба. Начался голод. Истощенные вавилоняне в отчаянии жевали кожаные ремни, а некоторые из них даже убивали собственных детей. Население было доведено до последней крайности, и в 648 г. до н. э. Вавилон был взят. Вся Вавилония вместе с соседними арамейскими государствами была покорена. Царь Шамашшумукин погиб в осажденном городе.
Вот как описывает разгром Вавилона и гибель Шамашшумукина Ашшурбанапал:
«Ашшур, Син, Шамаш, Адад, Бэл, Набу, Иштар из Нинуа, царица Кидмури, Иштар из Арабилу, Нинурта, Нергал (и) Нуску, которые шествуют передо мной (и) побивают моих врагов, Шамашшумукина, брата враждебного, который боролся со мною, бросили в бездну пламенеющего огня и погубили его душу. А людей, которые Шамашшумукину, брату враждебному, посоветовали это дело (и) содеяли зло, которых испугала смерть и (которые), дорожа своей душой, не бросились в огонь вместе с Шамашшумукином, своим господином, которые от удара железного кинжала, нужды, голода, пламенеющего огня спаслись (и) обрели убежище – сеть великих богов, моих владык, из которых нельзя ускользнуть, ниспровергла их. Ни один (из них) не ускользнул, (ни один) беглец не ушел из моих рук; они (т. е. боги) сочли (их) в моих руках.
Колесницы, повозки, балдахины, его наложниц, добро его дворца принесли ко мне. Я вырвал языки тех воинов, нахальные уста которых готовили дерзость против Ашшура, моего бога, и (которые против) меня, князя, чтящего его, задумали злое… Оставшимся жителям Баб-Или (Вавилона), Куты (и) Сиппара… я оказал милость: я повелел жить их душе (и) поселил их в Баб-Или».
Ашшурбанапал объявил себя царем Вавилона и правил там с 647 по 627 г. до н. э. Таким образом, справившись с главными своими врагами, закрепив власть в Вавилоне, Ашшурбанапал мог направить свои силы против его союзников, которых теперь можно было громить поодиночке.
В первую очередь он решил выступить против Элама.
Индабигаш, новый царь Элама, был напуган успехами Ашшурбанапала и попытался избежать столкновения с Ассирией. Он не оказал никакой помощи Шамашшумукину, прекрасно понимая, что положение того безнадежно. В то же время Индабигаш рискнул предоставить убежище беглецам из разгромленной Вавилонии, что неизбежно должно было привести к трениям в его взаимоотношениях с Ассирией.
Особенно обострились они в связи с бегством в Элам халдейского князя Набубэлшумате, внука давнего врага Ассирии – Мардук-апла-иддина. Интересно отметить, что на первых порах Набубэлшумате пытался поладить с Ашшурбанапалом и получил даже от него какие-то владения в Халдее, но во время восстания Шамашшумукина он отпал от Ассирии и, сбежав к эламскому царю, захватил обманным путем ассирийский отряд, предоставленный ему Ашшурбанапалом. Часть этого отряда была заключена в темницу. Ашшурбанапал потребовал освобождения и возврата заключенных. Индабигаш беспрекословно выполнил это требование. Однако некоторые ассирийцы (очевидно, не желавшие возвращаться на родину) продолжали оставаться в Эламе. Ассирийский царь, отправляя обратно эламского посла, поручил ему предъявить Индабигашу требование о возвращении самого Набубэлшумате и других беглецов в следующих словах:
«Так как ты не посылаешь обратно этих людей, то я приду разрушить твои города. Я уведу твой народ из Суз, Мадалу и Хидалу. Я свергну тебя с твоего царского трона и возведу другого на твой трон. Зло, которое боги наслали на Теуммана, я обращу на тебя».
Однако эламский посол уже не застал в Сузах своего царя и не успел передать ему грозное послание Ашшурбанапала. Эламиты восстали против Индабигаша и в 647 г. до н. э. убили его. На эламский престол вступил Умманигаш (Хумпанхалташ) III.
Новый царь оказал решительное сопротивление Ассирии, и Набубэлшумате не был выдан. Ашшурбанапал, убедившись в том, что мирным путем восстановить ассирийское господство в Эламе не удастся, перешел к решительным действиям. Чтобы получить удобный повод для окончательного разрыва, ассирийский царь послал Умманигашу новое требование, касающееся на этот раз статуи богини Наны, увезенной эламитами из Урука свыше полутора тысяч лет назад.
Царь Элама отверг это требование, и война началась. Ашшурбанапал двинулся на укрепленный город Бит-Имби, оборону которого возглавил зять Умманигаша – Имбаппи. Крепость была взята. Сам Имбаппи и сыновья Теуммана попали в плен. В руках победителя оказались также наложницы из гарема эламского царя.
При вести о падении Бит-Имби Умманигаш, находившийся в это время в Мадакту, покинул этот город и бежал в горы.
Фрагмент рельефа «Слуги, ведущие коней» из дворца царя Ашшурбанапала в Ниневии. Лондон. Британский музей
Новый претендент на эламский престол, Умбахабуа, обосновался в городе Бубилу, но и он при приближении ассирийских войск бежал на острова Персидского залива.
После этого Ашшурбанапал предпринимает новую попытку сохранить Элам в качестве зависимого царства. На эламский трон он вновь возводит Таммариту, но тот при первой возможности вторично попытался добиться независимости от Ассирии. Призвав население страны к отчаянному сопротивлению завоевателям, он, по словам ассирийского летописца, обратился к своим подданный со словами:
«Во что превратились люди Элама? Ассирийцы приходят и захватывают добычу».
Но на этот раз Таммариту правил совсем недолго. Он был свергнут в результате очередного восстания, прибыл к Ашшурбанапалу, умоляя его о помощи, и был оставлен в ниневийском дворце в качестве заложника. В разоренном Эламе стал вновь царствовать Умманигаш, по-прежнему отказывающийся подчиниться Ашшурбанапалу.
Около 642 г. до н. э. ассирийский царь совершает новый поход в Элам с целью полного уничтожения ослабевшего и истощенного противника. Он захватил область Раши и г. Хаману в западной части страны. Умманигаш оставил Мадакту без боя и отступил в укрепленный г. Дур-Ундаси, путь к которому преграждала разбушевавшаяся р. Идидэ. Ассирийским войскам удалось преодолеть бурное течение этой реки. Умманигаш скрылся в горах.
Агония эламского государства продолжалась еще около двух лет (до 640 г. до н. э.). После ухода ассирийских войск Умманигаш вернулся из своего горного убежища, но не решился направиться в развалины Суз, где, очевидно, оставались ассирийские отряды, и предпочел поселиться в г. Мадакту, покинутом врагами.
Ашшурбанапал направил к нему посла с грозным требованием немедленно выдать Набубэлшумате. Умманигаш, как видно из сохранившихся документов, покорился и обещал немедленно выполнить волю ассирийского царя. Но Набубэлшумате, не желая попасть живым в руки врага, покончил жизнь самоубийством.
Попытка Умманигаша ценой беспрекословного подчинения врагу и предательства по отношению к верному стороннику спасти остаток эламского государства не удалась. После бесконечных неудач и колебаний он утратил всякую поддержку в своей стране. Против него выступил некий претендент на престол – Паэ, о котором мы знаем очень мало. Нет никаких данных о его принадлежности к царскому роду или к придворным сановникам. Очевидно, эламская знать утратила свой престиж, что позволило выдвинуться вождю незнатного происхождения. Деятельность его продолжалась недолго. После безуспешных попыток закрепить свою власть он вынужден был сдаться в плен ассирийцам.
Ни исчезновение последнего соперника, ни тщательные попытки договориться с Ашшурбанапалом не могли уже спасти Умманигаша. Он был настигнут ассирийцами и уведен в Ниневию.
В руках Ашшурбанапала оказались таким образом три эламских царя: Таммариту, Паэ и Умманигаш. Он запряг всех троих и вдобавок пленного арабского шейха Уайатэ в свою колесницу, и они повезли его в храм во время праздника Нового года.
Покончив с Эламом, ассирийский царь открыл себе путь в Южный Иран к племенам, которые с древних времен обитали к востоку от Эламских гор. Ассирийские войска совершили также победоносный поход на юго-запад и подчинили племена Северной Аравии. Это был последний дальний поход. Войска Ашшурбанапала не испугались аравийской пустыни и безводных просторов, где не паслись даже дикие ослы. Арабы за этими песками считали себя вне досягаемости и безопасности, но и они были побеждены.
Возвращаясь на родину, ассирийские войска гнали перед собой огромное число пленных и несметное количество скота, главным образом верблюдов, которых в Ассирии было очень мало. Вслед за тем ассирийское войско двинулось к Средиземному морю и разгромило Ушу (материковую часть г. Тира) и Акку.
Этим завершился период ассирийских завоеваний. Ассирия подчинила себе теперь почти все территории от западных окраин Ирана на востоке до Средиземного моря на западе, от Закавказья на севере до Эфиопии на юге.
Так сложилось обширное государство с центром в городе Ниневии. Последние годы своей жизни Ашшурбанапал провел на берегу Тигра. Как бы далеко ни заносила его судьба и военные походы, все же он неизменно возвращался в свою любимую столицу. Блеск роскошного ниневийского дворца, великолепие архитектурных ансамблей, несметные богатства, стекавшиеся в столицу всемогущего властелина, хорошо вооруженная армия – все это способствовало тому, что последние годы своей жизни он смог посвятить искусству, истории и литературе.
Поделитесь на страничке
Следующая глава >
history.wikireading.ru
Социальные отношения. История древней Ассирии
Социальные отношения
Ассирийское общество прошло в своем развитии ряд этапов и испытало на протяжении полутора тысяч с лишним лет (от времен первых правителей Ашшура до гибели ассирийской державы) целый ряд существенных перемен. В основном, как уже было сказано, история страны делится (если не считать времен первобытного строя, известных нам по памятникам материальный культуры) на три периода: староассирийский, среднеассирийский и новоассирийский. Уже в староассирийском периоде (конец III тысячелетия до н. э. – первая половина II тысячелетия до н. э.) можно проследить постепенное исчезновение остатков родового строя, а также появление небольшого количества рабов. На этой стадии допускалось порабощение чужеземцев, но отнюдь не коренных ассирийцев. Среди свободного населения Ашшура и его малоазиатских колоний уже происходила имущественная дифференциация. Рабовладельческая верхушка, выделившаяся из среды общинников, начала противопоставлять себя общине.
Значительные сдвиги произошли в среднеассирийский период (XVI-XI вв. до н. э.), когда начала складываться могучая военно-рабовладельческая ассирийская держава.
Имущественное расслоение на этой стадии становится весьма интенсивным. Часть земледельцев-общинников разоряется и нищает. Хотя продажа земельного надела постороннему лицу, не входившему в сельскую общину, строго воспрещалась, но закон этот ухитрялись обходить и захватывали земли бедняков.
По мере укрепления частных хозяйств возрастал опрос на подневольную рабочую силу, о чем отчетливо свидетельствуют данные о значительном повышении цен на рабов по сравнению с предыдущим периодом.
Ассирийские цари-завоеватели пригоняли в большом количестве пленников, которых большей частью обращали в рабство. Порабощенных воинов иногда калечили, опасаясь, что они не захотят подчиниться рабской доле и окажут сопротивление. Так, Салманасар I ослепил около 15 тыс. хеттских пленников. Однако рабов-военнопленных не хватало (особенно в промежутках между войнами) и в рабство начали обращать соплеменников. Заимодавец получал в залог членов семьи должника. Глава большой патриархальной семьи иногда обязывался доставить кредитору на время жатвы, когда особенно требовалась добавочная рабочая сила, целые отряды жнецов из числа своих родственников (а возможно и соседей, согласившихся выручить его). Однако дело далеко не всегда ограничивалось временной кабалой. В случае неуплаты долга в срок заложники, отданные на время в дом заимодавца, попадали в вечное рабство.
В отличие от законов Хаммурапи ассирийское законодательство не ограничивало прав ростовщика на эксплуатацию неоплатного должника. Последнего разрешалось бить, выщипывать ему волосы, [169] калечить (например, прокалывать рабам ушные раковины и продевать через отверстие веревку) и продавать их на сторону.
Наряду с прямым и открытым порабощением наблюдались замаскированные формы рабства. Во время неурожая богач мог «усыновить» голодающих детей бедняка. Подобный поступок носил громкое название «оживление». Фактически оживленные оказывались в полной власти своего «благодетеля». Правда, они официально не причислялись к рабам, но, попадая под власть усыновителя, не могли уйти от него.
Если «оживленной» была девочка, то хозяин мог отдать ее по достижении брачного возраста замуж, взяв с жениха соответствующий выкуп.
Жена и родные дети в патриархальной семье должны были безропотно повиноваться мужу и отцу и выполнять любую работу. То же самое относилось и к невесткам, даже в случае смерти их мужей. Независимой вдова становилась лишь в том случае, если все взрослые родственники ее мужа умирали.
Жизнь разоренных общинников, лишившихся своих земельных наделов, была весьма тяжелой. Правда, сами они сохраняли свободу, отдавая в кабалу своих детей и добывая таким образом средства пропитания, но это была лишь временная отсрочка. Некоторые из них находили выход, вступая в низший разряд войска (хушну). В этом случае они снабжались довольствием за счет царя и имели шансы получить со временем участки земли из царского земельного фонда. Часть воинов отправлялась в особые военные поселения, на границы Ассирии. Но большинство бедняков жили случайными заработками, завися от своих богатых соседей.
Внутри сельской общины усиливалось таким образом неравенство. Зажиточные общинники притесняли обедневших, перекладывая на их плечи государственные повинности. Если влиятельный алайау (член общины) не желал служить в армии, он мог послать вместо себя разорившегося соседа, входившего в ту же общину. На другом полюсе ассирийского общества усиливалась рабовладельческая знать. Особенно большими привилегиями пользовались знатные семьи древней столицы – Ашшура. Имеются указания на то, что уже в среднеассирийский период они были освобождены от податей и повинностей, обязательных для большинства свободных ассирийцев.
В новоассирийский период (X-VII вв. до н. э.) раннерабовладельческое общество (его иногда называют патриархальным, примитивным рабовладельческим обществом или архаической формацией) в Месопотамии уже начинает приближаться к уровню античного, рабовладельческого. Долговое рабство утрачивает былое значение. Особой нужды в порабощении соотечественников уже нет, ибо бесконечные завоевательные войны обеспечивают непрерывный приток военнопленных. Правда, значительная часть их безжалостно уничтожалась (особенно в царствование Ашшурнасирапала) или вымирала от жестокого обращения. Однако [166] женщин и несовершеннолетних мальчиков обыкновенно щадили; их можно было легче превратить в покорных рабов.
После некоторых, особенно успешных походов (например, победы над арабскими кочевыми племенами) пленники пригонялись в таком огромном количестве, что каждый более или менее состоятельный ассириец мог купить их за бесценок. Сохранилось немало документов, фиксирующих торговлю рабами. Рабы и рабыни продавались как в одиночку, так и большими группами.
Благодаря этому рабы имелись в каждом зажиточном семействе, а иногда в одних руках сосредоточивалось по 20, 30 и 40 рабов. Рабский труд использовался в земледелии и ремесленном производстве, а также на оросительных и строительных работах. Руками рабов воздвигались дворцы, храмы и крепости.
Раб в Ассирии (как и в других странах древнего мира) становился по существу вещью своего хозяина. Его можно было продать, одолжить или отдать в залог. Государственные рабы находились в собственности дворца или храма и работали на землях последних или в принадлежащих им ремесленных мастерских.
Раба узнавали по внешнему отличительному признаку: выбритой передней части головы. Некоторым рабам отрезали или калечили уши. Обычно раб имел табличку, которую носил на шее, или рабское клеймо – татуировку.
При раскопках иногда находили короткие надписи на подвесках, которые должны были засвидетельствовать личность раба или рабыни.
Раб мог стать свободным лишь по воле господина, решившего его отпустить. Освобождение раба сопровождалось определенным ритуалом: омовением головы и обращением лица на восток. С раба снимали оковы или отличительные знаки. Имеется немало сведений о том, что цари Ассирии иногда отпускали на волю часть своих рабов.
Формы эксплуатации рабов были неодинаковы. Некоторым из них господин предоставлял известную долю самостоятельности. Не всегда крупный землевладелец имел желание вести хозяйство на своих землях, в особенности если его поместья находились далеко от местожительства. Нередко он предпочитал сажать своих рабов на землю, разрешая им обзаводиться семьями и вести свое мелкое хозяйство с обязательством отдавать значительную часть продукции господину. Недвижимое имущество и скот, предоставленные таким рабам, являлись собственностью рабовладельца, и они пользовались ими лишь с его разрешения. В отличие от остальных рабов эти подневольные люди могли продаваться только с семьями и земельными участками.
Таким образом участие рабов в хозяйственной жизни в новоассирийский период неуклонно возрастает. Однако рабы не играли даже на этом этапе такой исключительной и всеобъемлющей роли в производственном процессе, как это имело место позже в античной Греции и в Риме.
Обогащение от торговли и захвата добычи укрепляло положение рабовладельческой верхушки и способствовало росту крупного землевладения. В древней Ассирии, так же как в ряде других древневосточных стран, верховным собственником всей земли – сувереном считался сам царь. В то же время он был фактическим владельцем значительных поместий. Много земли сосредоточивалось также в руках храмов и отдельных вельмож.
По мере роста крупного землевладения и рабовладения широкие слои свободного населения Ассирии все более и более разорялись. Некоторые цари (Тиглатпаласар III и др.) делали попытки несколько улучшить их положение путем привлечения в армию. Однако, принимая какое-то время известное участие в дележе военной добычи, они в дальнейшем вновь разорялись.
Среди господствующего слоя ассирийских рабовладельцев также не было согласия. Существовали две основные соперничающие друг с другом группировки привилегированной верхушки. Первая – это старая знать, обосновавшаяся главным образом в древнем центре страны – Ашшуре, а в дальнейшем также и в крупном городе Западной Ассирии – Харране. Она добивалась закрепления старинных вольностей и освобождения Ашшура и Харрана (а также связанных с ними крупных вавилонских городов) от царских повинностей и податей. Именно с этой группой были связаны ассирийские торговые круги.
Вторая – это новая военно-служилая знать, окружавшая царя и опиравшаяся на армию. Она поддерживала активную завоевательную политику ассирийских царей и добивалась отмены привилегий старинных городов. Именно при ее содействии Салманасар V сделал неудачную попытку ликвидировать иммунитетные права Ашшура.
Правящие слои Ассирии делали все возможное, чтобы преодолеть социально-экономический кризис, и несколько раз предотвращали угрозу распада могущественной державы. Однако недовольство в покоренных странах, тяжелое положение рабов и разоренного свободного населения в самой Ассирии и раздоры в среде господствующего класса рабовладельцев, отнюдь не проявлявших единства, подтачивали устои Ассирийской державы и привели ее к крушению.
