Онлайн чтение книги Гибель Карфагена I. КРОВОЖАДНОЕ БОЖЕСТВО. Древнее кровожадное божество
самых жестоких, своенравных и злых древних богов
Самые страшные и кровожадные боги
5 (100%) 1 vote
Надоело быть примером для подражания? Хочется не только благодарно любить за сотворение себя, но и до чёртиков бояться своего божества, который играет по грязным правилам и переносится через миры и пространства на костях своих врагов? Ну, тогда может кто-то вам и приглянется из предложенного нами списка?
Барон Самеди
Один из самых могущественных духов гаитянской магии Вуду. Барон Самеди – дух смерти, он забирает мертвого в подземное царство. Говорят, что ни один человек не умрёт, пока сам Самеди не выкопает для него могилу. Обычно изображаемый в виде скелета в смокинге со шляпой-цилиндром на голове, Самеди очень занятое божество. У него много обязанностей. Ведь именно он следит за тем, чтобы тела в земле разлагались, и мертвецы не возвращались к жизни в качестве зомби. А ещё он очень любить секс, табак и ром.
Скади
Викинги поклонялись многим богам, среди которых вы найдёте и женщин. Скади – богиня зимы и охоты. Она не родилась богиней, но получила этот статус после замужества. До этого она была ледяной великаншей в горной стране великанов. Её отец был убит в битве с богами, и Скади, в ярости схватив оружие, отправилась в страну богов Асгард. Перепугавшиеся боги согласились на её три условия, которые были: превратить глаза её отца в звёзды, рассмешить её и жениться на ней. Один выполнил её первое желание, Локи – второе, а замуж она вышла за Ньорда, бога океана. Но супруг показался ей не слишком влиятельным, и она поменяла его на самого Одина.
Один
Господин всех скандинавских богов. Когда-то в юности Один и его братья убили огромного великана, чтобы сотворить этот мир. Его череп стал твердью небесной, кости – сушей и горами, а кровь – морями и океанами. Чтобы познать мудрость Рун, он висел на дереве Мира вниз головой, пронзённый своим собственным копьём, девять дней и девять ночей. Едва ли ваши школьные и университетские муки были настолько ужасны. Он также пожертвовал глазом, чтобы познать прошлое, нынешнее и будущее.
Озирис
Один из самых древних богов, который правил в Египте со своей сестрой-женой Изидой мирно и мудро, пока его брат Сет, не убил его и не расчленил его тело на двенадцать частей, разбросав их по всей планете. Изида была не из тех, кто легко сдаётся. Она нашла все его части, кроме пениса, который она заменила деревянным протезом. Как только Осирис вернулся к жизни, первым делом они занялись любовью. В результате, родился Гор, бог с головой сокола, который и сверг Сета с трона, заняв его место. А Осирис стал богом мира мёртвых, где он помогает чистым душам пройти Страшный Суд, а сердца грешников отдаёт на съедение шакалам.
Кали
Жена бога Шивы, Кали, ещё называемая Чёрной, является индуистской богиней смерти, перерождения и перемен. С клыками, красными глазами и юбкой из человеческих рук, Кали обожает пить чью-нибудь кровь. А после такой «пьянки», она впадает в такое безумие, что едва не уничтожает мир. Достаётся и простым смертным, и демонам, и её мужу. Бедный Шива!
Вот такие они – эти древние боги, жестокие, кровожадные и аморальные. Можно только представить, как невыносимо жилось людям, которые поклонялись таким божествам. Если вам есть что добавить, то поделитесь с нами в комментариях.
Вы можете сохранить понравившуюся статью или поделиться ею, нажав на одну из кнопочек.
livebla.com
Кровожадный бог войны. Верования дохристианской Европы
Кровожадный бог войны
Наиболее ранние источники о верованиях древних германцев восходят не к римским авторам, а к бронзовому веку и обнаруженным в Скандинавии петроглифам (наскальным изображениям), дающим некоторое представление о предыстории германской религии. Сохранилось достаточное количество петроглифов, датирующихся средним и поздним бронзовым веком, особенно 1000-750 годами до н. э., — их можно увидеть в Норвегии (Стейнхьёр, Альта-фьорд, Тромсё) и Швеции (Танумсхед). Но, к сожалению, даже самые информативные из этих изображений многое оставляют неясным.
Исследователи предполагают, что в доисторические времена у ранне-германских племен существовал культ Богов-близнецов, распространенный у многих народов (например, Ахура Мазда и Ангра-Майнью в зороастризме или латинский миф о Ромуле и Реме). Сражающиеся на топорах боги-близнецы присутствуют на наскальных рисунках в Швеции, а обнаруженные археологами предметы, пожертвованные богам, в захоронениях бронзового века обычно парны.
Упоминается и культ Богини-матери, которую Тацит именует «Нертой», хотя это имя в поздней германо-скандинавской мифологии не фигурирует. Наконец, петроглифы изображают богов, которых можно ассоциировать с Доннаром (Тором) — мужчина с предметом похожим на топор или молот, и Вотаном (Одином), с копьем в руке. Скорее всего, это наиболее ранние рисунки будущих богов Асгарда.
Тем не менее римские источники, какими бы расплывчатыми они не были, подтверждаются археологическими данными. Однако следует помнить, что германские племена занимали колоссальные территории, многие из них были изолированы от античного мира и обобщения Тацита не всегда справедливы — безусловно, в верованиях отдельных племен существовало множество региональных или даже местных различий. Римляне же приписывают германцам некое единообразие в религии, что неверно — у ютов или батавов, живших в сотнях километров друг от друга, могли быть разные культы, пускай и объединенные общим корнем.
Все античные писатели в один голос утверждают, что война для древних германцев была совершенно естественным и привычным образом жизни. Доказательств этому предостаточно — за пятьсот лет соприкосновения Рима и германцев, войны между ним продолжались почти непрерывно, с различной интенсивностью. Во времена затишья варварские вожди предпочитали враждовать между собой. Неудивительно, что и боги германцев являлись прежде всего воинами.
Германский культ бога войны весьма тесно связан с кельтским, и это неудивительно — культурные связи между Северной и Центральной Европой поддерживались крепкие, кельтские вожди выдавали своих дочерей замуж за германских и наоборот, шла активная торговля по Рейну, Дунаю и Эльбе.
Величайшим богом-воином у германских племен являлся Тиваз (или Тив), которого позднейшие скандинавские авторы наподобие Снорри Стурлуссона именуют Тюром; причем с прошествием столетий Тиваз-Тюр уступил свою ведущую роль Вотану-Одину. Тиваз считался не только покровителем воинов, сражений и оружия, но и «законоговорителем», оберегавшим племя и охранявшим закон. Это очень хорошо видно по римским источникам, где Тиваз фигурирует под именем Mars Thingsus, то есть «Марс, глава тинга» — собрания свободных воинов, выбиравших вождя и провозглашавших законы.
Страбон, Тацит, Иордан и Прокопий Кесарийский единодушны: Тиваз был жестоким, не знающим пощады божеством. Особенно устрашали цивилизованных римлян человеческие жертвоприношения, распространенные среди многих германских народов, причем авторы заметок о германцах ничуть не преувеличивали и не пугали соотечественников выдуманными историями о «природном зверстве варваров» — их сведения полностью подтверждаются археологическими исследованиями. Тиваз требовал себе богатых жертв, о чем свидетельствует теолог и историк Павел Орозий:
«...Кимвры, захватив оба римских лагеря и огромную добычу, в ходе какого-то невиданного и неизведанного священнодействия уничтожили всё, чем овладели: одежды были порваны и выброшены, золото и серебро сброшено в реку, воинские панцири изрублены, конские фалеры искорежены, сами кони низвержены в пучину вод, а пленные повешены на деревьях... Ни победитель не насладился ничем из захваченного, ни побежденный не увидел никакого милосердия».
Остатки массовых жертвенных обрядов найдены археологами в болотах Дании и Шлезвига, колоссальные груды военной добычи обнаружены в трясинах и прудах Нюдам-Мосе, Торсбьорга и Вимозе, причем в Нюдаме жертвоприношение было одномоментным — в результате некоего, безусловно очень важного для германцев, события, в торфянике оказался внушительный набор оружия (сломанного в ходе ритуала), двадцатитрехметровая лодка и множество ценных вещей. По всей видимости, ритуал был посвящен крупной победе над врагом.
Человеческое жертвоприношение путем повешения было делом самым обычным — Тивазу посвящалось оружие и тело врага. У Страбона мы можем прочесть о том, как пленники подвешивались над огромным бронзовым чаном, горло перерезалось и кровь стекала в сосуд.
Тацит повествует о конфликте между хаттами и гермундурами, перед битвой поклявшимися пожертвовать богам войны побежденных — верх одержали гермундуры и исполнили обещание в точности. Победи хатты, их противник тоже не избежал бы аналогичной участи. Между прочим, Тацит в этом случае называет «богов войны» Марсом и Меркурием, из чего становится понятно, что подразумеваются Тиваз и Вотан.
Жертвенные животные упоминаются у всех римских писателей; в торфяных болотах вместе с подношениями в виде оружия или ценных предметов археологам постоянно встречаются черепа и копыта коров, овец и оленей. После заклания туша служила дружине ритуальной трапезой, богам же отдавали головы. Вероятно тогда и возникла центральная идея германской мифологии — погибшие герои, пирующие и сражающиеся в чертогах богов, покровительствующих войне.
В настоящий момент не разрешены два важных вопроса: когда именно Тиваз стал верховным божеством древних германцев и почему однажды его заменил Вотан (Один) — вероятно, процесс ухода Тиваза на второй план и его трансформация в Тюра начались уже после Рождества Христова, по крайней мере Вотан становится «главным» в Асгарде к эпохе падения Рима и началу Тёмных веков.
Любопытно, что Вотан не был строго специфичным «богом войны», подобно своему предшественнику. Он испил из источника мудрости, даровал людям руны и поделился с ними мёдом поэзии (правда, случайно). При этом он оставался не менее воинственным, чем Тиваз (имя «Вотан» происходит от древнегерманского корня «wut» — неистовый, бешеный. Сравним с готским «вутья» — берсерк), но и отчасти более зловещим, поскольку знался с магией и имел привычку частенько появляться среди смертных, сея распри и раздоры.
Однако, с Одином, его сыном Тором (Доннаром) и прочими богами Асгарда мы подробно познакомимся ниже, когда перейдем к «скандинавскому» разделу.
Поделитесь на страничке
Следующая глава >
religion.wikireading.ru
I. КРОВОЖАДНОЕ БОЖЕСТВО. Гибель Карфагена
I. КРОВОЖАДНОЕ БОЖЕСТВО
Была ночь, роскошная, дивная ночь. Но Карфаген был весь залит потоками света. Казалось, будто в этом городе, наследнике древней финикийской культуры, который так долго и упорно оспаривал у Рима господство над античным миром, бушует колоссальный пожар: повсюду огонь, толпы людей, дрожит земля.
Наиболее оживлена была улица Хамон, разделявшая город на две почти равные части. Там, под могучими вековыми пальмами, по каменным плитам мостовой лился сплошной поток из тысяч и тысяч людей. Поток стремился к храму, посвященному страшному, лютому и кровожадному богу Востока – Ваалу-Молоху.
Культ Ваала зародился в бесконечно давние времена в странах, где солнце не греет землю, а испепеляет ее, где его лучи не оживляют, а убивают, где человек скорее бежит от света, чем тянется к нему. И Ваал-Молох стал богом всепожирающего огня, олицетворением враждебных человеку сил стихии огня. Тогда, бесконечно давно, поклонники Ваала взяли обыкновение приносить жертву грозному богу людей, надеясь тем самым умилостивить его. Ваала изображали безобразным, но все же похожим на человека существом. Посвященные ему статуи изготавливались из металлов, чаще всего из бронзы, а внутри этих статуй устраивали огромные печи. В эти печи поклонники Ваала набрасывали пылающих углей, раскаляли всю безобразину и вручали в искривленные, уродливые руки лютого божества невинных жертв – собственных детей. А иногда осужденных на смерть жертв швыряли прямо в раскаленную утробу злобного божества. И вот сегодня, в эту дивную и роскошную ночь, десятки и десятки тысяч карфагенян, потомков финикийцев неслись живым потоком по улице Хамон к огромному храму Ваала-Молоха на церемонию принесения кровожадному божеству человеческих жертв.
Тут были все: торговец-мореплаватель и наемник-римлянин, ткач, горшечник и красильщик, рыбак и грузчик с пристаней Карфагена; тут были рабы и господа, пришлые арабы-бедуины из великой пустыни и негры из далеких, таинственных областей внутренней Африки. Все они шли нескончаемым потоком из Некрополя. И почти у каждого в руках горел своеобразный факел: железная палка, верхний конец которой был обмотан клубком пропитанной смолой шерсти. Пылая с треском и шипением, эти смолистые клубки издавали ослепительный свет – вот почему над Карфагеном стояло странное багровое зловещее зарево.
Трудно было назвать этот поток процессией в истинном смысле этого слова, потому что толпу давно уже охватывал экстаз, близкий к безумию, давно смешались ряды, давно в колоссальном потоке образовались отдельные течения, которые сталкивались, пересекались, переплетались. Сумятицу увеличивало присутствие живности в людском море, словно колоссальные черные корабли, плыли вереницы боевых слонов, на спинах которых пестрели башенки с десятками лучников, проталкивались, покачивая длинными шеями, беговые верблюды, и медленно, словно топчась на месте, шли круторогие степенные волы; здесь и там, расчищая себе дорогу дикими криками, двигались отряды вооруженных копьями всадников карфагенской конницы.
Относительный порядок соблюдали только жрецы и храмовые прислужники. Они шли отдельными отрядами, разбившись на шеренги, словно воины в строю. Тут были жрецы Ваала-Самина, владыки небесных просторов, и Ваала-Теора, божества священных вершин, и Ваала-Зебу ара, бога насилия; жрецы Астарты, богини любви, и жрецы Мельката, покровителя мореплавания и промышленности, науки и искусства, великого изобретателя алфавита…
Каждая отдельная группа жрецов несла под пурпурными балдахинами статуи второстепенных финикийских богов. Это были изваяния Ваала, халдейского Бэла, который в Греции возродился под именем Зевса, а в Риме принял имя Юпитера. Вот Мелькир, прототип эллинского Геркулеса, и Адонис, бог весны, в поисках которого Истар спустился в глубины ада. Был и сам Ваал-Молох – ненасытный, кровожадный, вечно алчущий людей в жертву, – кому отдавали финикийцы и их потомки, карфагеняне, избранных за красоту непорочных дев и стройных юношей. Он – огромный, безобразный. Алчно, словно ища жертву, тянется он своими металлическими руками. И в его бронзовой груди ясно видна дыра – там печь, та самая, в которую бросают приносимых в жертву лютому «пожирателю людей».
– Римлянку! Римлянку – в огонь! Ее первой! Раньше других! – пронесся по площади бурный крик.
Не внимая воплю толпы, верховный жрец обратился к группе младших жрецов, стоявших вокруг статуи Ваала.
– Нужен пример! – сказал он повелительно. – Вы видите, как испуганы дети? Покажите им, как ничтожна физическая боль! Покажите им, как надо приносить себя в жертву ради спасения отечества, когда ему грозит смертельная опасность!
Те, к кому обращался с этими словами жрец, повиновались его приказанию: засверкали ножи, и несколько десятков людей, на глазах у сорока тысяч жадно следивших за каждым их движением зрителей, принялись истязать себя. Они наносили себе ужасные раны, отсекали пальцы, кромсали собственное тело. Кое-кто вбивал себе в грудь длинные гвозди. И ни крика, ни стона не срывалось с уст фанатиков.
– Еще, еще! – повторял верховный жрец. – Первая жертва покажет путь другим!
С этими словами он невероятно быстро выхватил ближайшего к нему ребенка из толпы детей и привычным движением швырнул его в раскаленное чрево идола. Дикий крик ребенка всколыхнул толпу…
Но еще не успело смолкнуть эхо предсмертного вопля невинной жертвы, как из отверстия на груди кровожадного Молоха показался беловатый дымок – тело первой жертвы было испепелено моментально.
– Римлянку! Римлянку в огонь! Ваал жаждет ее тела! Римлянку! – отозвалась толпа на крик первой жертвы.
Верховный жрец схватил трепещущую девушку и повлек ее к идолу. Она покорно шла за ним. Казалось, окаменела от ужаса. Она не сознавала, что происходит. Но близость раскаленного чудовища, нестерпимый жар, струившийся от его огромного тела, вывели ее из оцепенения. Она рванулась из крепко державших ее рук жреца.
– Пощадите! – пронесся над площадью ее вопль, полный горя и ужаса.
– Нет, проклятая! – прошипел жрец, хищно лыбясь. – Молоху уже давно не давали вражьей плоти, и ты доставишь ему это удовольствие!
Он еще даже не закончил свою фразу, как в толпе произошло замешательство, и вслед за тем над площадью прогремел чей-то звучный, повелительный голос:
– Фульвия! Вперед, друзья!
Какой-то человек невероятной силы вдруг ринулся на жрецов, отталкивая их и прокладывая себе дорогу. Ничто, казалось, не могло противостоять его ярости. Это был высокий и статный воин, смуглый, как нумидиец или чистокровный финикиец. Он был при полных боевых доспехах, и в его стальной мускулистой руке сверкал короткий обоюдоострый меч. На его призывный боевой клич из толпы выделилось человек сорок или пятьдесят воинов, таких же высоких, статных, как и он, также в доспехах и при оружии.
– Оставь эту девушку! – крикнул воин, отталкивая левой рукой верховного жреца, а правой занося над его головой сверкающий меч. – Оставь ее! Она моя!
– Что? Как ты посмел? – спросил жрец с негодованием, близким к ярости.
– Да, я посмел отнять ее у этого бронзового чудовища!
– Кто ты, оскорбивший бога?
– Я тот сын Карфагена, что в бою у Тразименского озера спас жизнь Ганнибалу! Я тот, чей меч не раз определял исход кровавых битв в пользу Карфагена. Я завоевал половину Галлии. И в награду за это мое отечество послало меня в Тир! – ответил воин полным негодования голосом.
– Твое имя, дерзкий? – спросил жрец воина.
– Потом узнаешь его, старец! Не сейчас. Отпусти римлянку или…
И он взмахнул мечом.
– Она – дочь наших врагов. Народ хочет ее смерти!
– Народ? Так пусть же знает народ, что, когда я, пронзенный вражеской стрелой, лежал на берегу Тразименского озера, эта девушка подобрала меня – живого среди мертвых – укрыла в своем доме, заботилась обо мне, как о собственном брате, выходила меня!
– Но ее выбрали для приношения! Ты не посмеешь нарушить закон, посягнуть на права Ваала-Молоха! – яростно завопил побледневший жрец. – Римлянка обречена, и теперь уже ничто не может ее спасти!
– Я не признаю этого закона. Пусть Ваал-Молох сам нам скажет, какие у него права. Но он молчит.
– Святотатец! Ты оскорбил грозного бога! Но он покарает тебя.
– Он? Пусть испепелит меня Ваал-Молох, если может! – вызывающе засмеялся воин.
Немая, испуганная, ошеломленная толпа, казалось, затаила дыхание. Еще никогда не приходилось ей слышать таких речей, и они навеяли ужас, внушили ей растерянность.
А воин в блестящих латах с грозно сверкающим мечом стоял перед статуей безобразного Молоха. И в самой его позе выражался дерзкий вызов Молоху, мстительному, кровожадному, беспощадному древнему божеству финикийцев и карфагенян.
Перед Молохом, перед его могуществом в Карфагене трепетали все, даже члены высшего совета. А воин стоял и издевался над Ваалом, и Молох молчал, будто и он испугался дерзкого вызова, брошенного ему человеком впервые за тысячелетия существования культа Ваала-Молоха.
Еще мгновенье – и вдруг воин молниеносным ударом свалил на землю вцепившегося в руку римлянки верховного жреца.
– Вспомним, как римляне при Каннах отражали атаки наших боевых слонов! Защитим же невинных! – прозвучал клич противника жреца. Его воины бросились к окружавшему статую Молоха костру, и поверх голов жрецов в надвигающихся к месту жертвоприношения боевых слонов посыпался град пылающих головней.
Толстокожие животные попятились, потом обратились в бегство, топча стоящих у них на пути, прокладывая себе дорогу в живой стене из человеческих тел.
Паника, вызванная бегством слонов, волнами пошла по площади. Толпа шарахнулась во все стороны: люди бежали, сбивая друг друга с ног, загромождая площадь здесь и там целыми грудами тел.
Не обращая внимание на то, что творилось вокруг, воин сказал словно приросшей к земле, дрожавшей всем телом римлянке:
– Спасайся! Пользуйся случаем. Идем с нами, Фульвия!
– Хирам, это ты? – воскликнула девушка.
– Тише. Не произноси здесь моего имени. Я умер для моей родины, – сказал ее освободитель, и в голосе его прозвучала тоска и горечь. Затем, обернувшись к детям, которые все так же жались друг к другу и ревели, он ласково сказал:
– Бегом отсюда! Быстро по домам. Сегодня Молох сыт. Дети бросились бежать, а Хирам схватил римлянку за руку и потянул ее за собой.
librolife.ru
Кровожадный Демон и Бог Сетх Яхве, которому поклоняются христиане
Несмотря на все искажения, которые претерпел библейский текст, мы можем восстановить, по Мейеру, первоначальный характер этого бога: «то был жуткий, кровожадный демон, который выходил по ночам и избегал дневного света».Вот свидетельство о сущности Яхве из уст одного из самых авторитетных еврейских ученых, потомка раввинов, Зигмунда Фрейда: «Эти современные историки, примером которых является Эдуард Мейер, принимают библейский текст в одном принципиальном пункте. Они согласны, что еврейские племена, которые позже стали народом Израиля, в какой-то определенный момент приняли новую религию. Но, по их мнению, это произошло не в Египте и не у подножья одной из гор Синайского полуострова, а в многоводном оазисе Мерибат-Кадеш в южной Палестине, между восточной оконечностью Синайского полуострова и западной Аравией.
Здесь евреи стали поклоняться богу Ягве, вероятно — племенному божеству живших поблизости мидианитов. Возможно, и другие соседние племена тоже поклонялись этому богу. Ягве был, по всей видимости, божеством вулкана. Но, как мы знаем, в Египте нет вулканов, а горы Синайского полуострова никогда не были вулканическими. С другой стороны, проявления вулканической активности вплоть до поздних времен имели место по западной границе Аравии. Один из тамошних вулканов и мог быть той горой Синай-Хорев, на которой по поверьям находилось убежище Ягве.»
А вот еще одно независимое доказательство из книги Гуана Ворошилова «Происхождение еврейского племени»: Нас интересуют два ключевых имени Jude и Сутий, которые на мой взгляд являются крайними вариантами — северо-западным и юго-восточным произношения одного и того же слова. Слово это есть подлинное имя еврейского бога Шефа. В египетском пантеоне Шеф выглядит как Сетх или Сутех.
Отчего такая разноголосица в произношении? Штука в том, что мы вообще точно не знаем огласовку египетских иероглифов. Например, нельзя сказать с полной определённостью как правильно — Хуфу или Хеопс. В древнеегипетском, также как и в семитских языках записываются только одни согласные. Это не случайно, а указывает на то, что огласовка может варьироваться в довольно широких пределах — в зависимости от времени прочтения и национальности читателя.
Самое древнее написание имени Сутеха — египетское — передаётся латиницей как ST и SWT… В египетской мифологии Сетх — повелитель пустыни и всего, враждебного долине Нила. Родиной Сетха считался оазис Фаюм. Цвет (swt), ассоциировавшийся с Сетхом — рыже-красный (judas coloured) , сторона света (swt) — юг (south, зюйд), часть человеческого тела — гениталии.
На последнее обратим внимание. Убив своего брата, бога растительности и всего живого, Осириса, Сетх расчленил его и части тела скормил рыбам. При этом особое значение было придано уничтожению детородных органов. Позднее, когда сын Осириса покровитель человечества Хор (царь Горох) отомстил своему дяде за смерть отца, первое, что он сделал — подверг его кастрации… Вот именно этому демону сутии (st) и присягнули на верность, заключив с ним договор (либо вступив в сговор, hwr), подкреплённый обрядом обрезания крайней плоти. Культ Сетха был принят в качестве официальной государственной религии в столице гиксосов Аварисе.
В обобщённо-философском выражении Сетх — бог мирового Хаоса. Не уверен, что это следует понимать как равнозначимость Сетуха самой стихии (seth) беспорядка. В самом деле, на древнеегипетских фресках Сетх изображён как победитель гигантского змея, или дракона, Апопа, являющегося визуальным символом первичного хаоса (турбулентности).
В более поздние и более пошлые времена Сетх интерпретировался как божество зла т.е. Сатана, или Шайтан (stone, stein, установка, set in, восстание) и, следуя этой линии, отождествлялся с самим Драконом.
Древние египтяне были далеки от подобного упрощения. Похоже, что их понимание мироустройства было глубже и линейно-аддитивного зороастрийско-манихейского дуализма, т.е. представления о мире как арене вечного противоборства добра и зла. Уже во времена первых фараонов Сетх, наряду с Озирисом, был одним из самых почитаемых богов древнего Египта. В дни рождения Сетуха фараонам предписывалось воздерживаться от дел (святая суббота, swt).
А вот что пишет Блаватская: «Сет-Тифон послужил прообразом более чем одного ритуального цикла, включая даже бога евреев, так как некоторые из его ритуальных предписаний целиком перешли в свод законов и в канон религиозных обрядов «избранного народа». Кто из поклоняющихся Библии знает о происхождении козла отпущения (эз или аза), посланного в пустыню в качестве искупления? Знают ли они, что за столетия до исхода Моисея козел был посвящен Тифону, и что над головою этого Тифонова козла египтяне исповедовали свои грехи, после чего это животное посылалось в пустыню? Кн. Левит Гл. 16, Гл. 5.19. …
Плутарх говорит, что потерпев поражение в битве с Гором, Тифон «убегал в течении семи дней на осле, и, убегая, породил Иеросоломуса и Иудэса». Теперь, так как Тифону позднее поклонялись в образе осла, и так как название осла есть АО, или (фонетически) ИАО, гласные, имитирующие крик этого животного, то становится ясным, что Тифон был преднамеренно слит с именем еврейского Бога, как это достаточно ясно показывают два имени: Иудея и Иерусалим — порожденные Тифоном». «Теософский словарь». Ст. «Тифон».
А вот свидетельство видного еврейского ученого о происхождении колен Израиля: «Род «Иссахар». Символ, связываемый еврейской традицией с этим коленом,- «осёл». Знак Зодиака, ставящийся в соответствие этому роду еврейской традицией: «Телец» («Её отец»). Божество, связываемое древнегреческой традицией со знаком Зодиака этого рода: Афродита (Иштар, акк.). В древнееврейской традиции «осёл»- животное царей и пророков. В эпоху гиксосов в образе осла виделся их главный бог Сет (Сетх)». Зильберман Михаил Израилевич «Отцы Авраама».
Гностики первых веков открыто отождествляли Сетха, властвовавшего во времена Гиксосов в Аварисе и Иеговой-Яхве, Богом Израиля.
Согласно энциклопедии Брокгауза и Эфрона: статья «Сетх» — его имя в эпоху Среднего Царства передавалось иероглифом, одним из значений которого было «камень» — очевидно, именно этот «камень» имел в виду Иисус, когда говорил о «краеугольном камне» и о том «камне», на котором он собирается утвердить свою церковь. А мы то думали, что это он имел в виду малодушного Симона-Петра!
Мало доказательств? Вот еще несколько. Тацит, римский историк в своей «Истории» пишет об обрядах первых христиан: «В своих святилищах они поклоняются изображению животного (осла), которое вывело их из пустыни». Мунций Феликс, в своем трактате «Октавий» также упоминает о почитании головы осла первыми христианами. Об этом же пишет в порядке опровержения Тертуллиан в своей «Апологии», но мы этому опровержению не верим. Почитали ослиную голову, поклонялись ослу, священному животному своего патрона Сетха, но затем эти обряды были глубоко законспирированы. Не удивлюсь, если выяснится, что Римские Папы при посвящении целуют в задницу идол Осла где-нибудь в подземном, тайном алтаре, а «православные» патриархи им завидуют, потому что у них этого идола нет.
А чего это иудеи и мусульмане свинину не едят? Нечистое животное? А вот и не поэтому! Свинья — священное животное Сетха, нельзя его есть, но поскольку впрямую объявить священность свиньи было неудобно (что это за бог, у которого священное животное — свинья?) Вот и объявили животное нечистым. Точно так же: «А всякого из ослов, разверзающего, заменяй агнцем; а если не заменишь, выкупи его» Исх. 13. 13. Осла и свинью в жертву нельзя приносить, а ну-ка спросите у раввина, в чем смысл этой доктрины Моисея? Что он вам скажет? Кроме того, по одному из преданий, приводимом Геродотом, Сетх сумел таки убить Гора уже после своего свержения и сделал он это в образе черного кабана.
Собственно, история Завета Сетха с Авраамом и потомством его изложена в Пятикнижии начиная с главы 12 Бытия, все же предыдущее повествование — это компиляции вавилонских, шумерских и египетских мифов, составленное иудейскими жрецами уже после вавилонского «пленения», в частности, будучи в Египте евреи восприняли идею о Боге Пта, который творит вселенную словом, о Боге Атуме, чьей эманацией являются все младшие боги — эти идеи нашли дальнейшее развитие в каббале, шумерскую легенду об Утнапиштиме они переделали в историю Ноя, ненависть к Вавилону выразили в басне о разрушенной вавилонской башне и т.д.
По наущению Сетха была создана и так называемая «Яхвистская» версия сотворения первочеловека Адама (означает «красный»), а потом Евы — из ребра его, в этой версии, в отличии от «элохистской», Сетх опорочил и унизил ненавистных ему женщин, «создав» Еву из ребра Адама, хотя на самом деле в эволюции именно Адам — мужское начало отпочковалось от женского, половой диморфизм появился спустя несколько сот миллионов лет после начала эволюции.
Первоначально все живые существа были женского пола; наложил на них сильнейшую порчу — «умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рождать детей»; наложил порчу на все человечество – пресловутое «грехопадение» и наложил порчу на всю Землю: «проклята земля за тебя; со скорбию будешь питаться от нее во все дни жизни своей». Поэтому вся Мать Земля наша стала исправительно-трудовой зоной для «изгнанников» из Рая, в центре которой они поместили созданного для этой цели «Диавола».
Мне недосуг заново пересказывать всю Библию, я задаю вопросы:
Почему Египтянин Мозес женился на Сепфоре, дочери Иофора- Рагуила, жреца Мадиамского, жившего в пустыне? Потому что жрецы Сетха были изгнаны из Египта и только там, на синайском полуострове, в пустыне Мозес мог получить посвящение в ложу Сетха, после того как совершил ритуальное убийство Исх. 2.12.
Почему «Господь» показался Мозесу-Моисею только спиной? Для того чтобы Моисей не мог случайно увидеть, его истинный лик и что это вообще не антропоидное существо.
Почему в иудаизме и исламе существует запрет на изображение «Бога»? Потому что он уродливый, бородатый, оскопленный карлик, и потому что это не антропоидное существо.
Почему существовало «запретное и непроизносимое имя бога», за произнесение которого полагалась смерть? Потому что имя этого Бога — Сетх и это имя знали всего несколько левитов и это имя передавалось шепотом только самым посвященным администраторам проекта.
Почему Яхве сказал Моисею: «Лица моего не можно тебе увидеть; потому что человек не может увидеть Меня и остаться в живых» Исх. 33.20. Потому что он мог увидеть истинную личину Яхве, а тех, кто все-таки узрел эту истинную личину, убивали.
Почему иудейский первосвященник только раз в год мог входить в Святая Святых для общения с Яхве и где стояла полная тьма? Для того чтобы тот не смог случайно узреть его уродство и что это не антропоидное существо.
Почему иудейские, исламские и «православные» жрецы не бреются, выполняя заповедь «не секи концов бороды своей»? Чтобы быть похожим на своего бородатого патрона.
Почему на навершии посоха «православного» епископа изображены головы двух драконов? Потому же, почему на навершии посоха католических епископов изображен свернувшийся в несколько колец змей?
Почему ангелы, архангелы, слуги «Божии», его стратеги, изображаются мужчинами, но, тем не менее, согласно христианской ангеологии не имеют признаков пола — гениталий, хотя во всех остальных религиях и Боги и полубоги все имеют признаки пола и часто изображаются в объятиях божественных жен? Потому что эти «архангелы» — члены той самой Ложи Сетха, которая существовала в Египте, пока не была там разгромлена. Члены секты оскопляли себя, дабы быть инициированными в эту Ложу, в надежде обрести бессмертие и сиддхи, но их обманывали, ибо после физической смерти они поневоле становились ревностными слугами и рабами Сетха, и вынуждены беспрекословно выполнять его волю, поскольку вне эгрегора Сетха им грозила окончательная гибель. «Ибо в воскресении ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают, как ангелы Божии на небесах» Матф. 22.30.
Почему первые христиане откалывали гениталии у античных статуй и особенно у статуй Осириса? Потому что это была месть оскопленного Сетха, он ненавидел всех у кого гениталии были, тем более что Осирис часто изображался с эрегированным фаллосом.
Почему христианство объявило секс — греховным, гениталии — грязными, а деторождение — порочным? Потому что Осирис был богом производительных сил, богом фаллическим, потентным, а Сетх был лишен сексуальной, производительной энергетики, к тому же этой акцией он наложил сильнейшую порчу на все христианизированные народы, которые медленно, но неуклонно вырождаются и активнее всех — русские.
Почему во всех трех авраамических религиях женщина считается нечистой, унижается, презирается, а в исламе визуально уничтожается черной паранджой? Потому что Сетх — скопец и потому ненавидит женщин, потому что его религии — борьба с матриархатом и пантеизмом, потому что женщина Исида родила Гора, который оскопил его.
Почему во всех трех авраамических религиях совокупляться супругам положено только ночью, а иудеи совокупляются именно в шабат, в ночь с пятницы на субботу? Потому что именно ночью эгрегору Сетха легче контролировать зачатие и они могут внедрить в оплодотворенную яйцеклетку запрограммированную ими асурическую душу, в то же время в светлых, солярных цивилизациях, детей зачинать положено утром, на рассвете Солнца.
Почему в исламе существует обряд «побивание дьявола», который составляет один из основных ритуалов хаджа? Потому что «побивание дьявола» — это бросание камней в фаллические столбы, а у Сетха нет фаллоса, это тоже мщение.
Почему евреи и арабы пишут справа-налево, а не как все остальные народы слева-направо — по видимому ходу движения Солнца или сверху-вниз, как китайцы, японцы и египтяне? Потому что Сетх — агент антимира, где его солнце (вернее планета) двигалась в противоположную, чем Земля сторону.
Почему иудеи обходили с молениями Храм Соломона против движения солнца, почему мусульмане обходят свой Черный камень в Каабе против движения солнца, почему христиане совершают крестный ход «по воскресении» темной ночью против движения солнца, так же они делают, обходя Гроб Господен в Иерусалиме во время возжигания пасхального огня против движения солнца, почему священник в христианских церквах, обходящий с кадилом паству движется против движения Солнца?
Смотри предыдущий ответ, и потому что основа земной жизни ДНК — правовитковая спираль, она закручена по ходу движения Солнца, а все агенты Сетха — адепты Мрака и Смерти, они Черные и Левые. Ибо все эти три религии — религии некрофилии и жизнеотрицания.
Почему у древних иудеев почитание Солнца считалось одним из самых страшных преступлений? Потому что почитание Солнца — это религия Ра, Осириса и Гора — главных врагов Сетха.
Почему иудеи так подробно описали в Ветхом Завете все свои преступления и назвали все это «священной историей», хотя сами в повседневной жизни руководствуются вовсе не Торой, а Талмудом? Для того, чтобы те идиоты, которые отказались от собственной истории и корней, приняв эту «священную историю», которая к ним не имеет никакого отношения, в качестве своей, отрабатывали за иудеев их негативную карму.
Почему основные иудейские, христианские и мусульманские праздники и ритуалы проходят ночью, после захода Солнца? Частично ответ дан выше: потому что эгрегор Сетха — это Навь, он не выносит Света. Особенно замечательно то, что Рождество и Воскресение Иисуса тоже празднуются ночью. Относительно Рождества можно оправдаться тем, что в Евангелиях сказано, что Иисус родился ночью, между 2 и 3 часами (хотя почему светлый Бог, рождается ночью?), но относительно Воскресения никаких оправданий придумать невозможно, сказано четко: воскрес на третий день, т.е.- распяли в пятницу днем, вечером сняли с креста, положили во гроб, где он пролежал ночь субботы, весь день субботы, ночь воскресенья и воскрес утром. А они начинают праздновать это «Воскресение» вечером в субботу, ночь воскресенья, а утром, когда восходит Солнце, они, как и полагается вампирам и паразитам, уже спят, потом просыпаются и начинают пить и обжираться.
Почему христианские и иудейские жрецы в миру ходят в черных одеяниях? Потому что они адепты Тьмы, агенты Антимира и наш мир для них — чужой. Жрецы солярных религий всегда ходили в белых одеяниях.
Почему Иисус был искушаем в пустыне Сатаной? Потому что это и был Сетх, ибо он изначально был Богом мертвой пустыни, это его среда. А Искушение — это проверка, подходит кандидат на роль Козла Отпущения?
Почему Сатана был назван Сатаной? Потому что в древнееврейском языке гласные не писались и имя Сет и имя Сатан писались почти одинаково, по арамейски — stna. Сатана это один из архангелов Сетха, глава его репрессивного органа, один из его соратников.
Почему Иисус говорил фарисеям, что «Ваш отец — диавол, и вы хотите исполнять похоти отца вашего; он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины; ибо он лжец и отец лжи» Ин. 8.44. и это была подлинная характеристика Сетха-Яхве, хотя ранее он говорил, что пришел «Моисеев закон исполнить, а не нарушить»? Потому что временами на него находило просветление, и он видел подлинную личину Яхве.
Почему Иисус в Гефсиманском саду взывал: «Отче! О, если бы Ты благоволил пронесть чашу сию мимо Меня! Впрочем не Моя воля, но Твоя будет». Лк. 22.42, хотя по идее он заранее должен был знать, что на кресте он должен искупить все грехи мира, ибо для того и родился и уверенно и бесстрашно идти на казнь? Потому что он надеялся стать Царем Иудейским, Мессией, освободителем от римского владычества, а оказалось, что из него готовили Козла Отпущения.
Что такое Козел Отпущения? Это древний черномагический обряд, смысл которого в том, что все грехи и негативную карму племени «вешали» на козла, которого потом приносили в жертву. Кн. Левит 16. 5-10. А через Христа, т.е. через принятие Крещения, Козлами Отпущения становятся все, кто стал крещеным — во время этого черномагического ритуала на них «вешают» вместе с крестом всю негативную карму эгрегора Сетха, и они всю свою страдальческую жизнь расплачиваются за чужие грехи и преступления, это у них и называется «нести свой Крест».
Почему главный магический ритуал в христианстве — Тайная Вечеря или евхаристия? Потому что она «вечеря», т.е. проводится после захода Солнца, во-вторых — она «тайная» ее оккультный смысл состоит в том, что ее участники поедают «кровь» и «плоть», того, кто предназначен в жертву в качестве Козла Отпущения и таким образом по законам контагиозной магии сами становятся Козлами Отпущения, т.е. жертвами на заклание.
Почему Иисус стенал на кресте: «Боже, боже, почему ты меня оставил»? Потому что Сетх его обманул, пообещав во исполнение пророчеств, сделать его мессией и Царем Иудейским.
Почему Сетху нужны церкви, синагоги, мечети и сотни миллионы верующих? Потому что церковь — «невеста Бога» его Шакти, замена утраченного сефирота Йесод и Малькут, обряды, литургии, молитвы, крестные ходы, хадж, шабат — технологии выкачивания психической, жизненной энергии из живущих, его чародейская Борода.
Почему во всех трех религиях Сетха занятия Йогой, медитациями, оккультными науками считаются величайшим грехом, а в Пятикнижии есть повеления таковых побивать камнями? Потому что человек, который открывает видение посредством йогических практик, видит истинную сущность этих религий и истинный облик их «Бога», поэтому же Инквизиция уничтожала ведьм и колдунов.
Евреи и арабы, это длинный ряд пророков Сетха — Яхве — Аллаха, цепь предательской, рабской преемственности, Авраам — Ибрахим, Моисей — Муса, Йахья — Иоанн (Креститель), Иисус — Иса, Мухаммад. Чтобы не быть голословным, приведу цитату из Корана: «Иса (Иисус) — только раб наш, которого мы облагодетельствовали и поставили его в пример сынам Израиля» 9:30. Они несут и охраняют его бороду, они несут его учение, пророчествуют, основывают религии и потом удостаиваются чести нести на подушках бороду чародея.
Итак, на чем основана власть и сила Сетха? В чем сила его бороды? Напомню, что когда он был царем Египта, он основал мощную Ложу, Орден своих сторонников, которые, по сути, были его рабами. Пропуском в эту Ложу было ритуальное убийство, напомню, что Мозес — Моисей именно так начал свою карьеру: «Посмотревши туда и сюда, и видя, что нет никого, он убил египтянина, и скрыл его в песке» Исх. 2. 12.
В чем тут смысл? В том, что Сетху нужны были жертвоприношения для поддержания своей жизнедеятельности. Плутарх по этому поводу пишет: «Силу Тифона (Сетха), сломленную и ослабленную, но еще бунтующую в агонии, унимают и усмиряют всевозможными жертвами». «Об Исиде и Осирисе» 30.
Поясняю: вы ежедневно для поддержания своей жизнедеятельности потребляете пищу, в том числе и плоть убитых животных, то есть, ваше атомарное тело нуждается в веществе и энергии других атомарных тел — растений и животных. Сущность, находящаяся в волновом мире, в данном случае это — Навь, тоже нуждается в пище, только атомарная, биологическая плоть ей не нужна, ей необходима волновая материя — т.е. Душа, БА, Атма, Джива. Поскольку Душа — это сконцентрированная волновая материя и энергия, то это очень хорошая, калорийная пища. Менее калорийная, «растительная» еда — это эфирное тело жертвы.
Эфирное Тело есть как у Человека, так и у Людоеда. Когда эти тела соприкасаются, происходит просто высасывание жизненной энергии снизу-вверх, именно это происходит во время всяческих литургий и молений, сверху-вниз в человека через его Эфирное Тело вливаются нужные программы поведения, психо-энергетические матрицы, нужные мысли и ощущения блаженства. Да — это обязательно необходимо! Ведь веру надо подпитывать и не только обещаниями загробного воскресения, но и вполне реальными ощущениями! И это становится самой коварной ловушкой!
Человек, почувствовав раз это ощущение прикосновения к «божественной благодати», становится «наркоманом», он все чаще желает испытывать это «блаженство», земной мир ему становится постылым, он всеми силами своей Души стремиться поскорее вырваться из плена мира сего, «лежащего во власти Диавола» дабы предстать пред Лицем Его. И вот уже тогда, его распятая на Пентаграмме Душа, пожирается Душегубом.
Сразу после ухода Сетха с материального плана, его жизнедеятельность поддерживалась членами его секты тем, что они регулярно совершали для него ритуальные убийства животных, но самое главное — людей.
Ритуальное убийство отличается от просто убийства тем, что сам ритуал предполагает установление связи, контакта между участниками ритуала, жертвой и тому, кому она предназначается. Жертва обездвиживается, путем прибивания рук и ног ритуальными гвоздями к двум X-образным доскам; согласно законам магии, если зафиксировать тело магическими гвоздями, то тем самым фиксируется и Душа-Атма, которая после смерти не может покинуть мертвое тело, а значит, не может никуда ускользнуть от Душегуба. Для надежности, делается прижизненное оскопление жертвы. Вокруг распятого на Х-образном кресте рисуется Пентаграмма и происходит призывание Душегуба. Собственно убийство совершается путем протыкания висков жертвы ритуальными отвертками.
Если вы внимательно прочитаете книгу Левит, то убедитесь, что вся эта книга — правила жертвоприношений: «И сожжет их священник на жертвеннике; это пища огня — приятное благоухание Господу; весь тук Господу» Лев. 3.16. Перед Храмом Иерусалимским ежедневно, из года в год, приносились в жертву сотни, а по большим праздникам — тысячи животных. Вы, «православные» остолопы, которые выдумали себе Всемогущего, Всеведущего Творца Вселенной, который творит все одним только словом ни в чем не нуждается, потому что в нем — вся полнота Бытия.
Почитайте внимательно Книгу Левит, неужели у вас ни разу не возникло сомнений и подозрений в ваших пустых головах, какое-то чудовищное несоответствие — «Творец Вселенной» и вдруг — «запах жертвенного, тук мне, мне, и овец и коз на всесожжение, и горлиц, мне, мне, приятное благоухание, мне, Господу, всесожжение, и снимет кожу и рассечет, и заколет перед Господом, без порока, мне жертву вашу». И это ваш Творец Вселенной!?
Поскольку от Атмы животного мало проку, ее можно только сожрать, то Душу человека можно не только сожрать, но и использовать в своих целях, сделать раба, заставить служить. Помните в фильме А. Птушко по поэме А.С. Пушкина, режиссер совершенно точно изобразил то, на чем держится Треклятое царство Черномора — на скованных цепью рабах. Но! Со временем положение изменилось, ведь члены секты после своей физической смерти, попав в эгрегор Сетха, тоже нуждались в пище, а поскольку высшие иерархи секты были скопцы, они и не могли иначе существовать, как за счет паразитизма и пожирания чужих Душ, пищи стало не хватать, члены секты на материальном плане не могли обслуживать всех своих «братьев» и главное — шефа.
Этих жрецов, совершавших ритуальные убийства и жертвоприношения Плутарх называл Сфрагисты. Сфрагистом был и Мозес — Моисей, который начал свою карьеру с ритуального убийства (см. выше). Когда преступную секту изгнали из Египта, решено было основать целое государство, которое обеспечило бы постоянный приток провианта. Тогда-то и был разработан проект, под названием Исход.
lsvsx.livejournal.com
КРОВОЖАДНОЕ БОЖЕСТВО - Гибель Карфагена - История России
Была ночь, роскошная, дивная ночь.
Но Карфаген был весь залит потоками света. Казалось, будто в этом городе, наследнике древней финикийской культуры, который так долго и упорно оспаривал у Рима господство над античным миром, бушует колоссальный пожар: повсюду огонь, толпы людей, дрожит земля. Наиболее оживлена была улица Хамон, разделявшая город на две почти равные части.
Там, под могучими вековыми пальмами, по каменным плитам мостовой лился сплошной поток из тысяч и тысяч людей. Поток стремился к храму, посвященному страшному, лютому и кровожадному богу Востока – Ваалу-Молоху.
Культ Ваала зародился в бесконечно давние времена в странах, где солнце не греет землю, а испепеляет ее, где его лучи не оживляют, а убивают, где человек скорее бежит от света, чем тянется к нему. И Ваал-Молох стал богом всепожирающего огня, олицетворением враждебных человеку сил стихии огня. Тогда, бесконечно давно, поклонники Ваала взяли обыкновение приносить жертву грозному богу людей, надеясь тем самым умилостивить его. Ваала изображали безобразным, но все же похожим на человека существом. Посвященные ему статуи изготавливались из металлов, чаще всего из бронзы, а внутри этих статуй устраивали огромные печи.
В эти печи поклонники Ваала набрасывали пылающих углей, раскаляли всю безобразину и вручали в искривленные, уродливые руки лютого божества невинных жертв – собственных детей. А иногда осужденных на смерть жертв швыряли прямо в раскаленную утробу злобного божества. И вот сегодня, в эту дивную и роскошную ночь, десятки и десятки тысяч карфагенян, потомков финикийцев неслись живым потоком по улице Хамон к огромному храму Ваала-Молоха на церемонию принесения кровожадному божеству человеческих жертв.
Тут были все: торговец-мореплаватель и наемник-римлянин, ткач, горшечник и красильщик, рыбак и грузчик с пристаней Карфагена; тут были рабы и господа, пришлые арабы-бедуины из великой пустыни и негры из далеких, таинственных областей внутренней Африки. Все они шли нескончаемым потоком из Некрополя.
И почти у каждого в руках горел своеобразный факел: железная палка, верхний конец которой был обмотан клубком пропитанной смолой шерсти.
Пылая с треском и шипением, эти смолистые клубки издавали ослепительный свет – вот почему над Карфагеном стояло странное багровое зловещее зарево. Трудно было назвать этот поток процессией в истинном смысле этого слова, потому что толпу давно уже охватывал экстаз, близкий к безумию, давно смешались ряды, давно в колоссальном потоке образовались отдельные течения, которые сталкивались, пересекались, переплетались.
Сумятицу увеличивало присутствие живности в людском море, словно колоссальные черные корабли, плыли вереницы боевых слонов, на спинах которых пестрели башенки с десятками лучников, проталкивались, покачивая длинными шеями, беговые верблюды, и медленно, словно топчась на месте, шли круторогие степенные волы; здесь и там, расчищая себе дорогу дикими криками, двигались отряды вооруженных копьями всадников карфагенской конницы. Относительный порядок соблюдали только жрецы и храмовые прислужники.
Они шли отдельными отрядами, разбившись на шеренги, словно воины в строю. Тут были жрецы Ваала-Самина, владыки небесных просторов, и Ваала-Теора, божества священных вершин, и Ваала-Зебу ара, бога насилия; жрецы Астарты, богини любви, и жрецы Мельката, покровителя мореплавания и промышленности, науки и искусства, великого изобретателя алфавита… Каждая отдельная группа жрецов несла под пурпурными балдахинами статуи второстепенных финикийских богов. Это были изваяния Ваала, халдейского Бэла, который в Греции возродился под именем Зевса, а в Риме принял имя Юпитера. Вот Мелькир, прототип эллинского Геркулеса, и Адонис, бог весны, в поисках которого Истар спустился в глубины ада.
Был и сам Ваал-Молох – ненасытный, кровожадный, вечно алчущий людей в жертву, – кому отдавали финикийцы и их потомки, карфагеняне, избранных за красоту непорочных дев и стройных юношей. Он – огромный, безобразный. Алчно, словно ища жертву, тянется он своими металлическими руками. И в его бронзовой груди ясно видна дыра – там печь, та самая, в которую бросают приносимых в жертву лютому «пожирателю людей». – Римлянку! Римлянку – в огонь! Ее первой! Раньше других! – пронесся по площади бурный крик. Не внимая воплю толпы, верховный жрец обратился к группе младших жрецов, стоявших вокруг статуи Ваала. – Нужен пример! – сказал он повелительно. – Вы видите, как испуганы дети? Покажите им, как ничтожна физическая боль!
Покажите им, как надо приносить себя в жертву ради спасения отечества, когда ему грозит смертельная опасность! Те, к кому обращался с этими словами жрец, повиновались его приказанию: засверкали ножи, и несколько десятков людей, на глазах у сорока тысяч жадно следивших за каждым их движением зрителей, принялись истязать себя.
Они наносили себе ужасные раны, отсекали пальцы, кромсали собственное тело. Кое-кто вбивал себе в грудь длинные гвозди. И ни крика, ни стона не срывалось с уст фанатиков. – Еще, еще! – повторял верховный жрец. – Первая жертва покажет путь другим! С этими словами он невероятно быстро выхватил ближайшего к нему ребенка из толпы детей и привычным движением швырнул его в раскаленное чрево идола. Дикий крик ребенка всколыхнул толпу… Но еще не успело смолкнуть эхо предсмертного вопля невинной жертвы, как из отверстия на груди кровожадного Молоха показался беловатый дымок – тело первой жертвы было испепелено моментально. – Римлянку! Римлянку в огонь! Ваал жаждет ее тела! Римлянку! – отозвалась толпа на крик первой жертвы. Верховный жрец схватил трепещущую девушку и повлек ее к идолу.
Она покорно шла за ним. Казалось, окаменела от ужаса. Она не сознавала, что происходит. Но близость раскаленного чудовища, нестерпимый жар, струившийся от его огромного тела, вывели ее из оцепенения. Она рванулась из крепко державших ее рук жреца. – Пощадите! – пронесся над площадью ее вопль, полный горя и ужаса. – Нет, проклятая! – прошипел жрец, хищно лыбясь. – Молоху уже давно не давали вражьей плоти, и ты доставишь ему это удовольствие! Он еще даже не закончил свою фразу, как в толпе произошло замешательство, и вслед за тем над площадью прогремел чей-то звучный, повелительный голос: – Фульвия!
Вперед, друзья! Какой-то человек невероятной силы вдруг ринулся на жрецов, отталкивая их и прокладывая себе дорогу. Ничто, казалось, не могло противостоять его ярости. Это был высокий и статный воин, смуглый, как нумидиец или чистокровный финикиец.
Он был при полных боевых доспехах, и в его стальной мускулистой руке сверкал короткий обоюдоострый меч. На его призывный боевой клич из толпы выделилось человек сорок или пятьдесят воинов, таких же высоких, статных, как и он, также в доспехах и при оружии. – Оставь эту девушку! – крикнул воин, отталкивая левой рукой верховного жреца, а правой занося над его головой сверкающий меч. – Оставь ее! Она моя! – Что? Как ты посмел? – спросил жрец с негодованием, близким к ярости. – Да, я посмел отнять ее у этого бронзового чудовища! – Кто ты, оскорбивший бога? – Я тот сын Карфагена, что в бою у Тразименского озера спас жизнь Ганнибалу! Я тот, чей меч не раз определял исход кровавых битв в пользу Карфагена.
Я завоевал половину Галлии. И в награду за это мое отечество послало меня в Тир! – ответил воин полным негодования голосом. – Твое имя, дерзкий? – спросил жрец воина. – Потом узнаешь его, старец! Не сейчас. Отпусти римлянку или… И он взмахнул мечом. – Она – дочь наших врагов. Народ хочет ее смерти! – Народ? Так пусть же знает народ, что, когда я, пронзенный вражеской стрелой, лежал на берегу Тразименского озера, эта девушка подобрала меня – живого среди мертвых – укрыла в своем доме, заботилась обо мне, как о собственном брате, выходила меня! – Но ее выбрали для приношения! Ты не посмеешь нарушить закон, посягнуть на права Ваала-Молоха!
– яростно завопил побледневший жрец. – Римлянка обречена, и теперь уже ничто не может ее спасти! – Я не признаю этого закона. Пусть Ваал-Молох сам нам скажет, какие у него права. Но он молчит. – Святотатец! Ты оскорбил грозного бога! Но он покарает тебя. – Он? Пусть испепелит меня Ваал-Молох, если может! – вызывающе засмеялся воин. Немая, испуганная, ошеломленная толпа, казалось, затаила дыхание. Еще никогда не приходилось ей слышать таких речей, и они навеяли ужас, внушили ей растерянность. А воин в блестящих латах с грозно сверкающим мечом стоял перед статуей безобразного Молоха. И в самой его позе выражался дерзкий вызов Молоху, мстительному, кровожадному, беспощадному древнему божеству финикийцев и карфагенян. Перед Молохом, перед его могуществом в Карфагене трепетали все, даже члены высшего совета. А воин стоял и издевался над Ваалом, и Молох молчал, будто и он испугался дерзкого вызова, брошенного ему человеком впервые за тысячелетия существования культа Ваала-Молоха. Еще мгновенье – и вдруг воин молниеносным ударом свалил на землю вцепившегося в руку римлянки верховного жреца. – Вспомним, как римляне при Каннах отражали атаки наших боевых слонов! Защитим же невинных! – прозвучал клич противника жреца. Его воины бросились к окружавшему статую Молоха костру, и поверх голов жрецов в надвигающихся к месту жертвоприношения боевых слонов посыпался град пылающих головней. Толстокожие животные попятились, потом обратились в бегство, топча стоящих у них на пути, прокладывая себе дорогу в живой стене из человеческих тел. Паника, вызванная бегством слонов, волнами пошла по площади. Толпа шарахнулась во все стороны: люди бежали, сбивая друг друга с ног, загромождая площадь здесь и там целыми грудами тел. Не обращая внимание на то, что творилось вокруг, воин сказал словно приросшей к земле, дрожавшей всем телом римлянке: – Спасайся! Пользуйся случаем. Идем с нами, Фульвия! – Хирам, это ты? – воскликнула девушка. – Тише. Не произноси здесь моего имени. Я умер для моей родины, – сказал ее освободитель, и в голосе его прозвучала тоска и горечь. Затем, обернувшись к детям, которые все так же жались друг к другу и ревели, он ласково сказал: – Бегом отсюда! Быстро по домам. Сегодня Молох сыт. Дети бросились бежать, а Хирам схватил римлянку за руку и потянул ее за собой.
www.historays.ru
Тайны древних цивилизаций: невероятные факты о кровожадных божествах ацтеков
Религия занимала огромное место в ацтекском обществе. У ацтеков был целый пантеон богов, каждый из которых управлял определённой сферой жизни людей. Но большинство их них объединяла кровожадность. В нашем обзоре 15 фактов о самых значимых представителях ацтекского божественного пантеона
1. Число богов
В пантеоне ацтеков было более сотни богов. Некоторые боги также имели по несколько имен, причем в зависимости от используемого имени менялась и сущность самого упомянутого бога. Боги ацтеков порой освещали самые невероятные проявления мироздания и цивилизации.
2. Двуличие
Многие боги ацтеков были двуликими. Двуликость, как правило, обозначала склонность к добру и злу. Характер таких божеств мог меняться в зависимости от ситуации. Любопытно и то, что двуличием повелевал отдельный бог – Ометеотль.
3. Гендерная «дискриминация»
В мифологии ацтеков присутствуют, как боги-мужчины, так и боги женского пола (во всяком случае, ровно на столько, насколько понятие пола можно применить к божеству). Однако, на долю мужчин приходилось две трети пантеона, в то время как женщины занимали всего треть.
4. Кровожадность
Ацтеки, как создатели одной из наиболее узнаваемых цивилизаций земли имели весьма кровожадный пантеон. Многие религиозные ритуалы требовали человеческих жертв. Жертвоприношения богам осуществляли жрецы в пирамидах солнца и луны.
5. Шипе-Тотек
Бог сельского хозяйства, пор года, ювелирного дела Шипе-Тотек согласно верованию насылал на людей болезни и ненастья. Он был одним из самых «кровожадных» . Во время жертвоприношений в его честь, жрецы исполняли ритуальный танец облачившись в снятую с жертв кожу.
6. Тлалок — бог-кувшин
Бог дождя и сельского хозяйства Тлалок считался одним из самых благонадежных. Иногда он изображался в виде кувшина. Считалось, что он насылает град, заморозки, наводнения, а также подагру и ревматизм. Любопытно, что утопленники или умершие от подагры, попадали в рай Тлалока.
7. Камаштли
Бог Камаштли повелевал войной и огнем. Он был таким же задирой и разрушителем, как и его европейские языческие собратья. Любопытно то, что Камаштли почитался как один из создателей мира. Он также отводил павших в бою воинов на небо, где они становились звездами.
8. Бог Уицилопочтли и отрубленная голова
Бог Уицилопочтли также повелевал войной. Согласно легенде, будучи еще в чреве своей матери, он прознал о том, что его же сестра хочет его смерти. Тогда Уицилопочтли выскочил из чрева в воинском облачении, отрубил сестре голову и вырезал 400 своих братьев. После этого он забросил останки родственников на небо. Голова сестры стала луной, а мертвые братья – звездами.
9. Пророчество ацтеков на современном флаге
Флаг Мексики является изображением пророчества бога Уицилопочтли, который повелел людям искавшим землю для обитания найти орла сидящего каменистом месте на вершине кактуса-нопаля и пожирающего змею. Именно это и изображено на флаге.
10. Бездомный бог
Ометекутли – был единственным богом пантеона ацтеков которому не посвящалось храмов. Этот бог повелевал самой жизнью, а потому согласно верованиям ацтеков был повсюду и не нуждался в «точке связи».
11. Профсоюз путан
Богиня Шочикецаль повелевала цветами, артистами, любовью и оберегала женщин древнейшей профессии.
12. Бог марионеток
Ацтеки верили в том, что люди на Земле создавались и уничтожались высшей силой три раза подряд. Бог Кецалькоатль – был тем, кто создал людей в четвертый, последний раз (на данный момент) из их же костей.
13. Адам и Ева – Охомоко и Сипактонал
Были у ацтеков и свои Адам и Ева – Охомоко и Сипактонал. У них родился сын по имени Пилтсинтекахтли, который женился на Шочикецаль. Охомоко у ацтеков была также богиней астрологии, ночи и календаря.
14. Верховный Бог
Каждый ацтекский бог отвечал за определённую сферу человеческой жизни. Но было и высшее божество – бог огня Хаехаетеотли. Во время праздников в его честь прекращались все войны. В качестве жертвоприношения людям, которых решали принести в жертву, вырезали сердца и сжигали их на углях. Ацтеки верили, что таким образом они смогут вернуть благосклонность Бога.
15. Цикл жизни
В отличие от большинства других религий, ацтеки верили в том, что их боги – смертны. Проблема смертности богов в верованиях ацтеков впрочем, сводилась к тому, что, несмотря на конечность бытия, они многократно возрождались.
Источник
sterzhen.info
Читать онлайн электронную книгу Гибель Карфагена - I. КРОВОЖАДНОЕ БОЖЕСТВО бесплатно и без регистрации!
Была ночь, роскошная, дивная ночь. Но Карфаген был весь залит потоками света. Казалось, будто в этом городе, наследнике древней финикийской культуры, который так долго и упорно оспаривал у Рима господство над античным миром, бушует колоссальный пожар: повсюду огонь, толпы людей, дрожит земля.
Наиболее оживлена была улица Хамон, разделявшая город на две почти равные части. Там, под могучими вековыми пальмами, по каменным плитам мостовой лился сплошной поток из тысяч и тысяч людей. Поток стремился к храму, посвященному страшному, лютому и кровожадному богу Востока – Ваалу-Молоху.
Культ Ваала зародился в бесконечно давние времена в странах, где солнце не греет землю, а испепеляет ее, где его лучи не оживляют, а убивают, где человек скорее бежит от света, чем тянется к нему. И Ваал-Молох стал богом всепожирающего огня, олицетворением враждебных человеку сил стихии огня. Тогда, бесконечно давно, поклонники Ваала взяли обыкновение приносить жертву грозному богу людей, надеясь тем самым умилостивить его. Ваала изображали безобразным, но все же похожим на человека существом. Посвященные ему статуи изготавливались из металлов, чаще всего из бронзы, а внутри этих статуй устраивали огромные печи. В эти печи поклонники Ваала набрасывали пылающих углей, раскаляли всю безобразину и вручали в искривленные, уродливые руки лютого божества невинных жертв – собственных детей. А иногда осужденных на смерть жертв швыряли прямо в раскаленную утробу злобного божества. И вот сегодня, в эту дивную и роскошную ночь, десятки и десятки тысяч карфагенян, потомков финикийцев неслись живым потоком по улице Хамон к огромному храму Ваала-Молоха на церемонию принесения кровожадному божеству человеческих жертв.
Тут были все: торговец-мореплаватель и наемник-римлянин, ткач, горшечник и красильщик, рыбак и грузчик с пристаней Карфагена; тут были рабы и господа, пришлые арабы-бедуины из великой пустыни и негры из далеких, таинственных областей внутренней Африки. Все они шли нескончаемым потоком из Некрополя. И почти у каждого в руках горел своеобразный факел: железная палка, верхний конец которой был обмотан клубком пропитанной смолой шерсти. Пылая с треском и шипением, эти смолистые клубки издавали ослепительный свет – вот почему над Карфагеном стояло странное багровое зловещее зарево.
Трудно было назвать этот поток процессией в истинном смысле этого слова, потому что толпу давно уже охватывал экстаз, близкий к безумию, давно смешались ряды, давно в колоссальном потоке образовались отдельные течения, которые сталкивались, пересекались, переплетались. Сумятицу увеличивало присутствие живности в людском море, словно колоссальные черные корабли, плыли вереницы боевых слонов, на спинах которых пестрели башенки с десятками лучников, проталкивались, покачивая длинными шеями, беговые верблюды, и медленно, словно топчась на месте, шли круторогие степенные волы; здесь и там, расчищая себе дорогу дикими криками, двигались отряды вооруженных копьями всадников карфагенской конницы.
Относительный порядок соблюдали только жрецы и храмовые прислужники. Они шли отдельными отрядами, разбившись на шеренги, словно воины в строю. Тут были жрецы Ваала-Самина, владыки небесных просторов, и Ваала-Теора, божества священных вершин, и Ваала-Зебу ара, бога насилия; жрецы Астарты, богини любви, и жрецы Мельката, покровителя мореплавания и промышленности, науки и искусства, великого изобретателя алфавита…
Каждая отдельная группа жрецов несла под пурпурными балдахинами статуи второстепенных финикийских богов. Это были изваяния Ваала, халдейского Бэла, который в Греции возродился под именем Зевса, а в Риме принял имя Юпитера. Вот Мелькир, прототип эллинского Геркулеса, и Адонис, бог весны, в поисках которого Истар спустился в глубины ада. Был и сам Ваал-Молох – ненасытный, кровожадный, вечно алчущий людей в жертву, – кому отдавали финикийцы и их потомки, карфагеняне, избранных за красоту непорочных дев и стройных юношей. Он – огромный, безобразный. Алчно, словно ища жертву, тянется он своими металлическими руками. И в его бронзовой груди ясно видна дыра – там печь, та самая, в которую бросают приносимых в жертву лютому «пожирателю людей».
– Римлянку! Римлянку – в огонь! Ее первой! Раньше других! – пронесся по площади бурный крик.
Не внимая воплю толпы, верховный жрец обратился к группе младших жрецов, стоявших вокруг статуи Ваала.
– Нужен пример! – сказал он повелительно. – Вы видите, как испуганы дети? Покажите им, как ничтожна физическая боль! Покажите им, как надо приносить себя в жертву ради спасения отечества, когда ему грозит смертельная опасность!
Те, к кому обращался с этими словами жрец, повиновались его приказанию: засверкали ножи, и несколько десятков людей, на глазах у сорока тысяч жадно следивших за каждым их движением зрителей, принялись истязать себя. Они наносили себе ужасные раны, отсекали пальцы, кромсали собственное тело. Кое-кто вбивал себе в грудь длинные гвозди. И ни крика, ни стона не срывалось с уст фанатиков.
– Еще, еще! – повторял верховный жрец. – Первая жертва покажет путь другим!
С этими словами он невероятно быстро выхватил ближайшего к нему ребенка из толпы детей и привычным движением швырнул его в раскаленное чрево идола. Дикий крик ребенка всколыхнул толпу…
Но еще не успело смолкнуть эхо предсмертного вопля невинной жертвы, как из отверстия на груди кровожадного Молоха показался беловатый дымок – тело первой жертвы было испепелено моментально.
– Римлянку! Римлянку в огонь! Ваал жаждет ее тела! Римлянку! – отозвалась толпа на крик первой жертвы.
Верховный жрец схватил трепещущую девушку и повлек ее к идолу. Она покорно шла за ним. Казалось, окаменела от ужаса. Она не сознавала, что происходит. Но близость раскаленного чудовища, нестерпимый жар, струившийся от его огромного тела, вывели ее из оцепенения. Она рванулась из крепко державших ее рук жреца.
– Пощадите! – пронесся над площадью ее вопль, полный горя и ужаса.
– Нет, проклятая! – прошипел жрец, хищно лыбясь. – Молоху уже давно не давали вражьей плоти, и ты доставишь ему это удовольствие!
Он еще даже не закончил свою фразу, как в толпе произошло замешательство, и вслед за тем над площадью прогремел чей-то звучный, повелительный голос:
– Фульвия! Вперед, друзья!
Какой-то человек невероятной силы вдруг ринулся на жрецов, отталкивая их и прокладывая себе дорогу. Ничто, казалось, не могло противостоять его ярости. Это был высокий и статный воин, смуглый, как нумидиец или чистокровный финикиец. Он был при полных боевых доспехах, и в его стальной мускулистой руке сверкал короткий обоюдоострый меч. На его призывный боевой клич из толпы выделилось человек сорок или пятьдесят воинов, таких же высоких, статных, как и он, также в доспехах и при оружии.
– Оставь эту девушку! – крикнул воин, отталкивая левой рукой верховного жреца, а правой занося над его головой сверкающий меч. – Оставь ее! Она моя!
– Что? Как ты посмел? – спросил жрец с негодованием, близким к ярости.
– Да, я посмел отнять ее у этого бронзового чудовища!
– Кто ты, оскорбивший бога?
– Я тот сын Карфагена, что в бою у Тразименского озера спас жизнь Ганнибалу! Я тот, чей меч не раз определял исход кровавых битв в пользу Карфагена. Я завоевал половину Галлии. И в награду за это мое отечество послало меня в Тир! – ответил воин полным негодования голосом.
– Твое имя, дерзкий? – спросил жрец воина.
– Потом узнаешь его, старец! Не сейчас. Отпусти римлянку или…
И он взмахнул мечом.
– Она – дочь наших врагов. Народ хочет ее смерти!
– Народ? Так пусть же знает народ, что, когда я, пронзенный вражеской стрелой, лежал на берегу Тразименского озера, эта девушка подобрала меня – живого среди мертвых – укрыла в своем доме, заботилась обо мне, как о собственном брате, выходила меня!
– Но ее выбрали для приношения! Ты не посмеешь нарушить закон, посягнуть на права Ваала-Молоха! – яростно завопил побледневший жрец. – Римлянка обречена, и теперь уже ничто не может ее спасти!
– Я не признаю этого закона. Пусть Ваал-Молох сам нам скажет, какие у него права. Но он молчит.
– Святотатец! Ты оскорбил грозного бога! Но он покарает тебя.
– Он? Пусть испепелит меня Ваал-Молох, если может! – вызывающе засмеялся воин.
Немая, испуганная, ошеломленная толпа, казалось, затаила дыхание. Еще никогда не приходилось ей слышать таких речей, и они навеяли ужас, внушили ей растерянность.
А воин в блестящих латах с грозно сверкающим мечом стоял перед статуей безобразного Молоха. И в самой его позе выражался дерзкий вызов Молоху, мстительному, кровожадному, беспощадному древнему божеству финикийцев и карфагенян.
Перед Молохом, перед его могуществом в Карфагене трепетали все, даже члены высшего совета. А воин стоял и издевался над Ваалом, и Молох молчал, будто и он испугался дерзкого вызова, брошенного ему человеком впервые за тысячелетия существования культа Ваала-Молоха.
Еще мгновенье – и вдруг воин молниеносным ударом свалил на землю вцепившегося в руку римлянки верховного жреца.
– Вспомним, как римляне при Каннах отражали атаки наших боевых слонов! Защитим же невинных! – прозвучал клич противника жреца. Его воины бросились к окружавшему статую Молоха костру, и поверх голов жрецов в надвигающихся к месту жертвоприношения боевых слонов посыпался град пылающих головней.
Толстокожие животные попятились, потом обратились в бегство, топча стоящих у них на пути, прокладывая себе дорогу в живой стене из человеческих тел.
Паника, вызванная бегством слонов, волнами пошла по площади. Толпа шарахнулась во все стороны: люди бежали, сбивая друг друга с ног, загромождая площадь здесь и там целыми грудами тел.
Не обращая внимание на то, что творилось вокруг, воин сказал словно приросшей к земле, дрожавшей всем телом римлянке:
– Спасайся! Пользуйся случаем. Идем с нами, Фульвия!
– Хирам, это ты? – воскликнула девушка.
– Тише. Не произноси здесь моего имени. Я умер для моей родины, – сказал ее освободитель, и в голосе его прозвучала тоска и горечь. Затем, обернувшись к детям, которые все так же жались друг к другу и ревели, он ласково сказал:
– Бегом отсюда! Быстро по домам. Сегодня Молох сыт. Дети бросились бежать, а Хирам схватил римлянку за руку и потянул ее за собой.
Несмотря на все искажения, которые претерпел библейский текст, мы можем восстановить, по Мейеру, первоначальный характер этого бога: «то был жуткий, кровожадный демон, который выходил по ночам и избегал дневного света».Вот свидетельство о сущности Яхве из уст одного из самых авторитетных еврейских ученых, потомка раввинов, Зигмунда Фрейда: «Эти современные историки, примером которых является Эдуард Мейер, принимают библейский текст в одном принципиальном пункте. Они согласны, что еврейские племена, которые позже стали народом Израиля, в какой-то определенный момент приняли новую религию. Но, по их мнению, это произошло не в Египте и не у подножья одной из гор Синайского полуострова, а в многоводном оазисе Мерибат-Кадеш в южной Палестине, между восточной оконечностью Синайского полуострова и западной Аравией.
В обобщённо-философском выражении Сетх — бог мирового Хаоса. Не уверен, что это следует понимать как равнозначимость Сетуха самой стихии (seth) беспорядка. В самом деле, на древнеегипетских фресках Сетх изображён как победитель гигантского змея, или дракона, Апопа, являющегося визуальным символом первичного хаоса (турбулентности).
Почему ангелы, архангелы, слуги «Божии», его стратеги, изображаются мужчинами, но, тем не менее, согласно христианской ангеологии не имеют признаков пола — гениталий, хотя во всех остальных религиях и Боги и полубоги все имеют признаки пола и часто изображаются в объятиях божественных жен? Потому что эти «архангелы» — члены той самой Ложи Сетха, которая существовала в Египте, пока не была там разгромлена. Члены секты оскопляли себя, дабы быть инициированными в эту Ложу, в надежде обрести бессмертие и сиддхи, но их обманывали, ибо после физической смерти они поневоле становились ревностными слугами и рабами Сетха, и вынуждены беспрекословно выполнять его волю, поскольку вне эгрегора Сетха им грозила окончательная гибель. «Ибо в воскресении ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают, как ангелы Божии на небесах» Матф. 22.30.
Почему евреи и арабы пишут справа-налево, а не как все остальные народы слева-направо — по видимому ходу движения Солнца или сверху-вниз, как китайцы, японцы и египтяне? Потому что Сетх — агент антимира, где его солнце (вернее планета) двигалась в противоположную, чем Земля сторону.
Смотри предыдущий ответ, и потому что основа земной жизни ДНК — правовитковая спираль, она закручена по ходу движения Солнца, а все агенты Сетха — адепты Мрака и Смерти, они Черные и Левые. Ибо все эти три религии — религии некрофилии и жизнеотрицания.
Почему Иисус был искушаем в пустыне Сатаной? Потому что это и был Сетх, ибо он изначально был Богом мертвой пустыни, это его среда. А Искушение — это проверка, подходит кандидат на роль Козла Отпущения?
В чем тут смысл? В том, что Сетху нужны были жертвоприношения для поддержания своей жизнедеятельности. Плутарх по этому поводу пишет: «Силу Тифона (Сетха), сломленную и ослабленную, но еще бунтующую в агонии, унимают и усмиряют всевозможными жертвами». «Об Исиде и Осирисе» 30.
Ритуальное убийство отличается от просто убийства тем, что сам ритуал предполагает установление связи, контакта между участниками ритуала, жертвой и тому, кому она предназначается. Жертва обездвиживается, путем прибивания рук и ног ритуальными гвоздями к двум X-образным доскам; согласно законам магии, если зафиксировать тело магическими гвоздями, то тем самым фиксируется и Душа-Атма, которая после смерти не может покинуть мертвое тело, а значит, не может никуда ускользнуть от Душегуба. Для надежности, делается прижизненное оскопление жертвы. Вокруг распятого на Х-образном кресте рисуется Пентаграмма и происходит призывание Душегуба. Собственно убийство совершается путем протыкания висков жертвы ритуальными отвертками.
Почитайте внимательно Книгу Левит, неужели у вас ни разу не возникло сомнений и подозрений в ваших пустых головах, какое-то чудовищное несоответствие — «Творец Вселенной» и вдруг — «запах жертвенного, тук мне, мне, и овец и коз на всесожжение, и горлиц, мне, мне, приятное благоухание, мне, Господу, всесожжение, и снимет кожу и рассечет, и заколет перед Господом, без порока, мне жертву вашу». И это ваш Творец Вселенной!?
