Устои научного мира недавно попытались содрогнуть сенсационные находки ученых, которые обнаружили в окаменелых костях животных, датируемых миллионами лет, якобы рукотворные следы от непонятного оружия. Нашли такие аретфакты и в Африке и в Северной Америке.
Но сенсации не случилось. Такой ровный след мог оставить обычный крокодил.
Палеоантрополог Йонатан Сале (Yonatan Sahle) из Тюбингенского университета в Германии подтвердил отсутствие необходимости выдумывать людей, живших в то время. Укус крокодила повреждает кости животных практически так же, как и каменные инструменты, о возможном наличии которых шла речь.
Остатки животных с непонятными круглыми вмятинами на костях нашли в Восточной Африке (возраст около 3 500 000 лет) и в Калифорнии (130 000 лет). Оба места обнаружения находятся в прибрежных районах, где вполне могли обитать крокодилы.
Источник: wikimedia.org
Прежде чем вбрасывать сенсационные выводы об искусственном происхождении повреждений на костях, нужно было провести множество экспериментов, говорят в один голос эксперты. Травмы, полученные от поедания хищниками, затаптывание костей другими животными, все это надо было проанализировать. Об этом говорит иТим Уайт (Tim White), палеоантрополог из Калифорнийского университета в Беркли.
В области научно-популярных публикаций, где авторы получают большие гонорары за сенсационные открытия, происходит размывание научной составляющей, все гоняются за пиаром и привлечением внимания, результаты не анализируются критически и преподносятся не достаточно компетентно, говорит археолог Дэвид Браун (David Braun) из Университета Джорджа Вашингтона. Существует запрос на громкие заголовки и революционные открытия, однако научные исследования чаще всего эволюционны, поэтому не нужно торопиться с выводами, опровергающими всю прежнюю науку.
Исследователи, заявлявшие о искусственности повреждений, впрочем, не сдают своих позиций без боя, они согласны, что следы зубов крокодила нуждаются в дополнительной проверке и тщательному сравнению с предлагаемыми отметинами от каменных орудий. Но они уверены в правильности своих выводов.
Еще в в 1980-х появились исследования о том, что следы на костях могут оставить своими зубами плотоядные хищники и падальщики, такие как гиены. Но у них получаются U-образные углубления. метки на костях. Если же это делали древние разумные существа своими каменными орудиями, то они оставляли V-образные углубления с ребрами внутри.
Также разоблачители “сенсации” о человеке жившем 3,5 миллиона лет назад ссылаются на исследования 2006 года от палеоантрополога Джексона Ньяу (Jackson Njau) из Университета Индианы в Блумингтоне. В своей докторской диссертации он доказал, что повреждение костных тканей жертв при кормлении крокодилов на двух фермах в Танзании очень похожи на след от каменных орудий различных находок археологов. На костях коз и коров оказались точно такие же углубления.
Это позволяет пересмотреть вызывавшие много вопросов выводы ранних исследований. Повреждения костей, которые связывались с охотой или обработкой каменными орудиями, но при этом с датировкой в миллионы лет, видимо, были просто укусами крокодилом, а сомнений в том что эти хищники жили и в древности ни у кого нет.
Дополнительным подтверждение этого стало то, что тех же слоях были найдены и кости крокодилов, значит они жили с жертвами в это же время и в этом месте. Все сходится.
А ведь раньше, например повреждение у австралопитека связывали с убийством себе подобным и делался вывод о его канибализме. Таким образом современные научные исследования на крокодильей ферме помогают привести в порядок целые ряд представлений человека о прошлом, этим и интересна наука.
Но американская находка все же оставляет ряд вопросов - в Калифорнии рядом не обнаруживаются крокодилы, но и возраст находок не выглядит сенсационным - 130 000 лет назад наши предки могли уже брать камни и пользоваться ими как инструментами. Палеонтолог Даниэль Фишер (Daniel Fisher) из Мичиганского университета, соавтор недавней сенсации, согласился, что только часть их выводов могла быть неправильной. Ему вторит другой соавтор - Ричард Фуллагар (Richard Fullagar) из Университета Вуллонгонга в Австралии, он утверждает что место повреждения у сустава не могло иметь другую природу, только каменное орудие.
Впрочем, эти датировки уже укладываются в общую научную картину мира, подтверждаемую большинством исследователей.
Прототип копья недавно был обнаружен при наблюдении за современными обезьянами. Самки шимпанзе в некоторых стаях при охоте на мелких животных систематически использовали острые палки.
Простейшее копьё первобытного человека представляло собой прямую обструганную и заточенную палку из твердого дерева длиной примерно в рост человека. Как правило, острие для твердости обжигалось. Древнейшими известными современному человеку образчиками считаются 8 копий из Шёнингена (Германия) возрастом 300 тыс. лет. В Эфиопии в локации Гадемотта (Gademotta) обнаружены копья с каменными наконечниками возрастом 280 тыс. лет[1]. Возрастом 115—128 тыс. лет датируется копьё из Лерингена (de:Lanze von Lehringen) в Германии[2].
Острога (часто на Руси называемая просто «кол») не имела перевеса к острию и не металась. Обычно она удерживалась двумя руками, так как для достаточной эффективности удара (а при обжиге наконечник приобретал твердость, но утрачивал остроту) на неё надо было наваливаться всем весом.
Подобного устройства копья употреблялись всеми народами до эпохи меди включительно. Колья (или бамбуковые палки с косым срезом) могли выступать в качестве оружия крестьян вплоть до периода средневековья.
Копья стали оснащаться наконечниками из камня или кости в эпоху среднего палеолита. Они разделились на метательные и рукопашные.
Метательные копья долгое время решительно преобладали, так как допускали двоякое применение, — ведь ими можно было и наносить удары. Потому, даже и в век металла, вплоть до перехода к тактике боя в сомкнутых порядках, а у некоторых народов и после, копья оставались универсальными. Характерными примерами в этом плане могут служить древнегерманская фрамея с наконечником из мягкого железа и раннесредневековый франкский ангон.
Если копье предназначалось как для броска, так и для удара, воин обычно носил два копья, — чтобы, метнув одно, не остаться безоружным. Либо же он ограничивался одним, но снабжал его кожаным ремнем длиной несколько метров, за который копье после броска можно было притянуть обратно.
Однако при переходе к тактике боя в строю стало ясно, что для метания требуется одно копье, а для ближнего боя, — другое. Дело было не в длине или весе, а в балансе. Метательное копье имело центр тяжести, смещённый к наконечнику, а оружие удобнее всего держать вблизи центра тяжести, так что двухметровое копье, приспособленное для метания при использовании в строю, почти не выдавалось бы за линию щитов, зато цепляло бы по ногам три ряда сзади.
Довольно поздно, всего несколько тысяч лет назад, уже при переходе к оседлости кроме метательных и рукопашных, появились копья и ещё одного вида — загонные, в наиболее простом варианте представлявшие собой обычный кол, но довольно толстый (как раз, чтобы охватить рукой) и длинный (до 2 м). Назначением таких копий было отражение нападающего зверя. Загонное копье или, как его чаще называли, рогатину упирали тупым концом в землю, наступали на него ногой и выставляли вперед острие.
Македонская фаланга
Копья пехоты
Против пехоты
Особенностью тактики македонской, а затем эллинистической фаланги было дифференцирование оружия по рядам. Первые два её ряда состояли из тяжеловооруженных щитоносцев с одноручными копьями (причем до археологических находок ошибочно считалось, что копья гоплитов второго ряда были длиннее копий гоплитов первого ряда). Начиная же с третьего ряда воины несли сариссы — необычайно длинные копья с массивным противовесом; соответственно таких воинов называли сариссофоры. Сариссы удлинялись с каждым рядом и доходили до 670 см, а вес их при этом (несмотря на крошечный наконечник) мог превышать 6 кг.
Ударов своим оружием сариссофор не наносил. Даже если бы управление сариссой и было осуществимо физически, то он в любом случае не мог видеть врага. Сариссофор обнаруживал противника осязательно, — тыкал копьем, пока оно не упиралась во что-то твердое, после чего начинал напирать, передавая таким образом давление на вражеские щиты не путём подталкивания вперед своих товарищей из передних рядов, а непосредственно. Такой метод борьбы не только позволял напирать на врага наиболее эффективным и экономным путём, но и давал возможность бойцам двух первых рядов не толкаться щитами, а наносить прицельные удары копьями.
Против конницы
Копья, используемые против конницы, произошли от рогатин, используемых на охоте. Рогатина могла также быть применена для удара (хотя неудобное для удержания древко и отсутствие противовеса препятствовали такому использованию), и даже для метания, — но только на несколько метров. При том, пробивная сила такого копья оказывалась хороша, ибо его вес превышал 2 кг. Однако универсальность рогатины не искупала малой её эффективности в случае применения по прямому назначению. Ведь, в сравнении с лошадью, медведь существенно меньше. Для защиты от лошадей требовалось подобное по принципу действия оружие длиной 300—500 см.
Наибольшую актуальность вопрос защиты пехоты от кавалерии приобрел в Европе средних веков. С появлением стремян, конница стала главной ударной силой средневековых армий. Пехота снова стала строиться плотной фалангой, но вооружалась уже не щитами и сариссами, предназначенными для борьбы в основном против пехоты, а гигантскими рогатинами на боевых коней — пиками, — оружием, впрочем, почти столь же длинным, но ещё более неуклюжим, нежели сариссы. Пики, упоминающиеся в Европе, как минимум, с XII века, в отличие от сарисс, не имели противовесов, ибо при отражении атаки кавалерии их тупой конец упирался в землю.
За счет применения наконечника минимального размера и изготовления древка из сравнительно легкого дерева, вес пик удерживался на уровне 4,5 кг, однако точка приложения этой силы имела рычаг порядка двух метров, что делало пику крайне неудобной для удержания.
В бою с пехотой пикой не наносили ударов, её просто направляли на врага и наступали. Конец пики при этом зажимался под мышкой, только так её можно было удержать горизонтально. Либо, если пикинёры располагали кирасами (что стало обычным с конца XV века), тупой конец пики упирался в специальных держатель — «ток», приваренный к кирасе. Такой мерой удавалось достичь более жесткой фиксации пики, что было важно при продавливании ею вражеских доспехов, и несколько увеличить её эффективную длину.
В XVII веке после появления подвижной артиллерии с целью увеличения мобильности войск тяжелая пика стала заменяться легкой — длиной всего 300 см, пригодной в том числе и для нанесения ударов. Легкая пика весила меньше тяжелой — порядка 2,5 кг, но имела значительно большего размера наконечник с парой дополнительных лезвий, выполняющих функцию перекладины, и противовес, что делало её удержание более удобным. Однако и такая пика оставалась слишком длинной для использования в индивидуальном бою. Пикинер по-прежнему носил шпагу или кортик.
Распространялось это новое оружие по Европе медленно: в Швеции легкие пики были приняты в начале XVII века, а в России — только в конце XVII века.
Вполне удовлетворительной защиты от кавалерии легкая пика, однако, уже не давала — предпосылки для её принятия возникли лишь тогда, когда борьбу с кавалерией пикинёры стали вести совместно с мушкетерами. Копейщики блокировали атакующую конницу, а мушкетёры из-за их спин расстреливали всадников. С появлением штыков в конце XVII века роль копейщиков стали брать на себя сами мушкетёры, построенные в каре, и пехотные пики начали выходить из употребления. В 1700 году они уже были сняты с вооружения во Франции, но во время Французской революции были извлечены из арсеналов и имели некоторое применение ввиду нехватки ружей.
За пределами Европы пики длиной 400 см для борьбы с колесницами использовались в Китае.
Пики успешно останавливали конницу, но вот как наступательное оружие годились слабо. Поэтому для атаки на остановленную конницу использовались алебарды, бердыши и подобное им оружие. Наиболее эффективным не огнестрельным оружием против конницы в руках латной пехоты оказалась алебарда, которая сочетала свойства копья, длинного топора и крюка для сбрасывания всадника.
Кавалерийские копья
Самые древняя кавалерия — скифы — имели только дротики, которые, впрочем, могли использоваться и в рукопашном бою, но только как исключение. Однако с появлением тяжелой кавалерии в Греции и Македонии появились и копья, удобные для всадника. За основу бралось обычное одноручное копье, центр тяжести которого смещался назад с помощью массивного противовеса. Таким способом увеличивалась досягаемость оружия. Характерно, что первые кавалерийские копья удерживались не в опущенной, а в поднятой руке, удар наносился сверху вниз, в этом случае отдача от удара направлялась большей частью вверх, и всадник даже без стремян оставался в седле. Однако такое копье оказывалось слишком коротким, у греков и македонян до 180 см, у римлян — до 250 см при весе 1 кг.
Скоро македонцы придумали, как использовать в кавалерийском бою и сариссы. Удерживать сариссу длиной 420 см можно было только взяв наперевес, и в этом случае отдача от удара приходилась в горизонтальной плоскости. Не имея стремян, всадник был обречен на падение, но этого не происходило, так как сарисса привязывалась кожаными ремнями к седлу, и ремни поглощали отдачу.
Но и здесь сразу обозначилась проблема. Наконечник сариссы мог врезаться в дерево или в землю, и при таком креплении оружия всадник уже точно должен был упасть, причём вместе со своим конём. Во избежание подобных неприятностей кавалерийским копьям было придано свойство, резко отграничившее их от копий пехотных, а именно ломкость. Древко делалось из самого хрупкого дерева. Привязные сариссы были на вооружении парфянских и эллинистических катафрактов. Однако таким копьем можно было бить только по курсу движения, а сила удара была прямо пропорциональна скорости движения лошади, всадник теперь только направлял его. Возможно, по этой причине римляне до конца остались верны копьям для верхнего удара.
С изобретением стремян кавалерийские копья или пики стали употребляться повсеместно. Обычно они не имели никаких оригинальных особенностей конструкции: вес около 2,3—3,3 кг, ломкое древко 280—340 см, маленький четырёхгранный или плоский наконечник, противовес. Таким они и сохранилось у легкой и средней кавалерии вплоть до XX века.
У восточной кавалерии копье конкурировало с луком и саблей, но в средневековой Европе тяжёлое и длинное копьё было основным оружием первого удара. Правда, во встречном кавалерийском бою после первой сшибки рыцари обычно бросали даже не сломанные копья и продолжали бой на мечах. В бою на копьях преимущество получал тот, кто доставал дальше, потому рыцарские копья постоянно увеличивались, достигнув в итоге 440 см длины при весе в 4 кг и больше. Если легкая кавалерийская пика доставала всего на метр впереди головы коня, то западноевропейское копье тяжёлой кавалерии — на 2-3 метра.
Наносить столь длинным копьем удары стало затруднительно, и, как и в случае с сариссой, всадник мог только направить удар. Особенно это проявилось в XV веке, когда с распространением пластинчатых лат, кавалерийское копье, как и пехотная пика, в боевом положении стало упираться в ток кирасы. Да и без кирас, — сама европейская посадка, будучи максимально прочной, что необходимо для боя на копьях, не позволяла всаднику поворачиваться в седле[3]. Рыцарское копье действовало при курсовых углах плюс-минус 45 градусов.
С XIV века копья начали склеиваться в виде полой трубы и получили конический щиток, защищавший руку. Полые копья весили меньше и ломались легче, что при упоре их в ток приобретало особую актуальность. Выражение «ломать копья» с этих пор стало синонимом рыцарского поединка.
Кавалерийское копье рассчитывалось только на один удар. Ведь в бою всадник двигался мимо цели со скоростью 10 м/с, а с учетом сложения скоростей при встречной атаке — и все 20 метров в секунду. С одной стороны это приводило к огромному усилению удара, а с другой — нанеся колющий удар копьем или мечом, особенно если этот удар достигал цели, всадник не только не имел шансов выдернуть своё оружие, но и сам оказывался в плохом положении. Вонзившееся в землю или во врага оружие приобретало относительно своего владельца опасно быстрое движение. Перелом древка представлялся предпочтительнее перелома руки, а то и шеи.
Всадники так привыкли к тому, что после удара копьем у них в руках остается палица, что когда в XVI веке пики стали заменяться пистолетами, этот принцип был сохранен: пистолеты XVI—XVII веков имели на рукоятке увесистое «яблоко» и после выстрела превращались в дубинку.
Сражаясь в пешем строю рыцари часто использовали свои кавалерийские копья как одноручные. Собственно, такое копье и должно было удерживаться одной рукой. Но из-за чрезмерной длины кавалерийское копье оказывалось не очень удобным оружием для пехотинца. Из-за ломкости оно не могло выполнять и функции пики.
На Востоке копье претерпело иную эволюцию. В арабское время, напротив, возникла тенденция к его укорочению. Зато наконечник увеличился, став широким, плоским и нередко изогнутым. Будучи сделан из дамаска, он приобрел если не рубящие, то режущие свойства, и теперь не обламывался в ране, а выворачивался из неё. Эта особенность позволила снабдить копье прочным древком и сделать его многоразовым.
На Руси с 15 века рогатины стали оружием русской тяжелой кавалерии (поместная конница). Затем проникли в Европу, где стали протазанами. Длина их при весе в 1,5 кг уже не превышала 250 см, но ими можно было наносить разнообразные удары во все стороны.
Копья для охоты
Наряду с военным применением, а может быть и раньше, копьё использовалось и как оружие для охоты и рыбалки. Особенности охоты на того или иного зверя постепенно породили и особые виды копий — точно подобранного веса и длины, со специальным наконечником, и с древком, изготовленным из строго определённой породы дерева. Так появились дротик, гарпун, трезубец и кабанье копьё.
В Европе, где охота на крупного зверя долгое время оставалась привилегией высшей аристократии, изготавливались копья для охоты с исключительно дорогой отделкой, — некоторые из них хранятся в оружейных палатах дворцов и в музеях. В XVIII веке охота с копьём была почти полностью вытеснена охотой с огнестрельным оружием, однако из соображений престижа некоторые охотники выходили и продолжают выходить на охоту с этим первобытным снаряжением.
Охота с копьём была модной в 1930-е годы в Германии. В конце XX-го века, вместе с модой на «естественную охоту» (с луком или арбалетом), возрос интерес и к охотничьим копьям.
www-wikipediya.ru
Реферат Копьё
скачать
Реферат на тему:
План:
Введение
1 История копья
2 Разновидности копий
2.1 Копья пехоты
2.1.1 Против пехоты
2.1.2 Против конницы
2.2 Кавалерийские копья
Введение
Кремнёвое оружие: охотничье копьё и нож
Копьё — колющее или колюще-рубящее древковое холодное оружие. Копья были метательные и тяжёлые для ближнего боя.
Обычное копье состоит из деревянного древка и металлического наконечника, форма которого может быть самой разнообразной.
1. История копья
Прототип копья недавно был обнаружен при наблюдении за современными обезьянами. Самки шимпанзе в некоторых стаях при охоте на мелких животных систематически использовали острые палки для того, чтобы убить животное в норе.
Простейшее копье первобытного человека представляло собой прямую обструганную и заточенную палку из твердого дерева длиной примерно в рост человека. Как правило, острие для твердости обжигалось.
Острога (на Руси называемая просто «кол») не имела перевеса к острию и не металась. Обычно она удерживалась двумя руками, так как для достаточной эффективности удара (а при обжиге наконечник приобретал твердость, но утрачивал остроту) на нее надо было наваливаться всем весом.
Подобного устройства копья употреблялись всеми народами до эпохи меди включительно. Да и позже, в период средневековья, за неимением лучшего, колья (или бамбуковые палки с косым срезом) могли выступать в качестве оружия крестьян.
Сравнительно поздно, всего 12-17 тыс. лет назад, в эпоху мезолита, копья стали оснащаться наконечниками из камня или кости и разделились на метательные и рукопашные.
Метательные копья долгое время решительно преобладали, так как допускали двоякое применение, — ведь ими можно было и наносить удары. Потому, даже и в век металла, вплоть до перехода к тактике боя в сомкнутых порядках, а у некоторых народов и после, копья оставались универсальными. Характерными примерами в этом плане могут служить древнегерманская фрамея с наконечником из мягкого железа и раннесредневековый франкский ангон.
В случае, если копье предназначалось как для броска, так и для удара, воин, обычно, носил два копья, — чтобы метнув одно не остаться безоружным. Либо же ограничивался одним, но снабжал его кожаным ремнем длиной несколько метров, за который копье после броска можно было притянуть обратно.
Однако, при переходе к тактике боя в строю, стало ясно, что для метания требуется одно копье, а для ближнего боя, — другое. Дело было не в длине или весе, а в балансе. Метательное копье имело центр тяжести смещенный к наконечнику, а оружие удобнее всего держать вблизи центра тяжести, так что двухметровое копье приспособленное для метания при использовании в строю почти не выдавалось бы за линию щитов, зато цепляло бы по ногам три ряда сзади.
Довольно поздно, — всего несколько тысяч лет назад, — уже при переходе к оседлости, кроме метательных и рукопашных, появились копья и еще одного вида, — загонные, в наиболее простом варианте представлявшие собой обычный кол, но довольно толстый (как раз, чтобы охватить рукой) и длинный (до 200 см). Назначением таких копий было отражение нападающего зверя. Загонное копье или, как его чаще называли, рогатину упирали тупым концом в землю, наступали на него ногой и выставляли вперед острие.
2. Разновидности копий
Дифференцирование оружия по рядам
Пилум
2.1. Копья пехоты
2.1.1. Против пехоты
Особенностью тактики македонской, а затем эллинистической фаланги было дифференцирование оружия по рядам. Первые два ее ряда состояли из тяжеловооруженных щитоносцев с одноручными копьями (причем до архелогических находок ошибочно считалось, что копья гоплитов второго ряда были длиннее копий гоплитов первого ряда). Начиная же с третьего ряда воины несли сариссы — необычайно длинные копья с массивным противовесом; соответственно таких воинов называли сариссофоры. Сариссы удлинялись с каждым рядом и доходили до 670 см, а вес их при этом (несмотря на крошечный наконечник) мог превышать 6 кг.
Ударов своим оружием сариссофор не наносил. Даже если бы управление сариссой и было осуществимо физически, то он в любом случае не мог видеть врага. Сариссофор обнаруживал противника осязательно, — тыкал копьем, пока оно не упиралась во что-то твердое, после чего начинал напирать, передавая таким образом давление на вражеские щиты не путем подталкивания вперед своих товарищей из передних рядов, а — непосредственно. Такой метод борьбы не только позволял напирать на врага наиболее эффективным и экономным путем, но и давал возможность бойцам двух первых рядов не толкаться щитами, а наносить прицельные удары копьями.
2.1.2. Против конницы
Копья, используемые против конницы, произошли от рогатин, используемых на охоте. Рогатина могла также быть применена для удара (хотя, неудобное для удержания древко и отсутствие противовеса препятствовали такому использованию), и даже для метания, — но только на несколько метров. При том, пробивная сила такого копья оказывалась хороша, ибо его вес превышал 2 кг. Однако, универсальность рогатины не искупала малой ее эффективности в случае применения по прямому назначению. Ведь, в сравнении с лошадью, медведь существенно меньше. Для защиты от лошадей требовалось подобное по принципу действия оружие длиной 300—500 см.
Наибольшую актуальность вопрос защиты пехоты от кавалерии приобрел в Европе средних веков. Пехота снова стала строиться плотной фалангой, но вооружалась уже не щитами и сариссами, полезными только от людей, а гигантскими рогатинами на боевых коней — пиками, — оружием, впрочем, почти столь же длинным, но еще более неуклюжим, нежели сариссы. Пики, упоминающиеся в Европе, как минимум, с XII века, в отличие от сарисс, не имели противовесов, ибо при отражении атаки кавалерии их тупой конец упирался в землю.
Свалка Швейцарцев и Ландскнехтов в одной из битв Итальянских войн
За счет применения наконечника минимального размера и изготовления древка из сравнительно легкого дерева, вес пик удерживался на уровне 4.5 кг, однако, точка приложения этой силы имела рычаг порядка двух метров, что делало пику крайне неудобной для удержания. В бою с пехотой пикой не наносили ударов, — ее просто направляли на врага и наступали. Конец пики при этом зажимался под мышкой, — только так ее можно было удержать горизонтально. Либо, если пикинёры располагали кирасами, что стало обычным с конца XV века, тупой конец пики упирался в специальных держатель — «ток», приваренный к кирасе. Такой мерой удавалось достичь более жесткой фиксации пики (что было важно при продавливании ею вражеских доспехов) и несколько увеличить ее эффективную длину.
Немецкий парад пикинёров
В XVII веке, после появления подвижной артиллерии, с целью увеличения мобильности войск тяжелая пика стала заменяться легкой — длиной всего 300 см, пригодной в том числе и для нанесения ударов. Легкая пика весила меньше тяжелой — порядка 2.5 кг, — но имела значительно большего размера наконечник — с парой дополнительных лезвий (выполняющих функцию перекладины) — и противовес, — что делало ее удержание более удобным. Однако, и такая пика оставалась слишком длинной для использования в индивидуальном бою. Пикинер по-прежнему носил шпагу или кортик.
Распространялось это новое оружие по Европе не быстро, — в Швеции легкие пики были приняты в начале XVII века, а в России — только в конце XVII века.
Вполне удовлетворительной защиты от кавалерии легкая пика, однако, уже не давала, — предпосылки для ее принятия возникали, лишь когда основную тяжесть борьбы с кавалерией начинали брать на себя мушкетеры. С конца же XVII века легкие пики уже стали стремительно вытесняться штыками. В 1700 году они уже были сняты с вооружения во Франции, но во время Французской революции были извлечены из арсеналов и имели некоторое применение, — в виду нехватки ружей.
За пределами Европы пики длиной 400 см для борьбы с колесницами использовались в Китае.
Пики успешно останавливали конницу, но вот как нападающее оружие годились слабо. Поэтому для атаки на остановившуюся конницу использовались алебарды, бердыши и подобные им орудия.
2.2. Кавалерийские копья
Самые древние конные варвары — скифы — имели только дротики, которые, впрочем, могли использоваться и в рукопашном бою, — но, как исключение. Однако, с появлением тяжелой кавалерии в Греции и Македонии, появились и копья, удобные для всадника. За основу бралось обычное одноручное копье, центр тяжести которого смещался назад с помощью массивного противовеса. Таким способом увеличивалась досягаемость оружия. Характерно, что первые кавалерийские копья удерживались не в опущенной, а в поднятой руке, удар наносился сверху вниз, в этом случае отдача от удара направлялась большей частью вверх, и всадник оставался в седле. Однако, такое копье оказывалось слишком коротким, — у греков и македонцев до 180 см, у римлян — до 250 см при весе 1 кг.
Скоро македонцы придумали, как использовать в кавалерийском бою и сариссы. Удерживать сариссу длиной 420 см можно было только взяв наперевес, и, в этом случае, отдача от удара приходилась в горизонтальной плоскости. Не имея стремян, всадник был обречен на падение, но этого не происходило, так как сарисса привязывалась кожаными ремнями к седлу, — ремни поглощали отдачу.
Но и здесь сразу обозначилась проблема. Наконечник сариссы мог врезаться в дерево или в землю, — тут, при таком креплении оружия, всадник уже точно должен был упасть, причем, вместе со своим конем. Во избежание подобных неприятностей, кавалерийским копьям было придано свойство резко отграничившее их от копий пехотных, а именно, — ломкость. Древко делалось из самого хрупкого дерева. Привязные сариссы были на вооружении парфянских и эллинистических катафрактов. Однако, таким копьем можно было бить только по курсу движения, а сила удара была прямо пропорциональна скорости движения лошади, — всадник теперь только направлял его. Возможно, по этой причине римляне до конца остались верны копьям для верхнего удара.
С изобретением стремян кавалерийские копья или пики стали употребляться повсеместно. Обычно, они не имели никаких оригинальных особенностей конструкции, — вес около 2,3—3,3 кг, ломкое древко 280—340 см, маленький четырехгранный или плоский наконечник, противовес. Таким они и сохранилось у легкой и средней кавалерии вплоть до XX века.
Уральские казаки с пиками
У восточной кавалерии копье конкурировало с луком и саблей, но в средневековой Европе оно было основным оружием всадника. В бою на копьях преимущество получал тот, кто доставал дальше, потому рыцарские копья постоянно увеличивались, достигнув в итоге 440 см длины при весе в 4 кг и больше. Если легкая кавалерийская пика доставала всего на метр впереди головы коня, то европейское копье — на 2-3 метра.
Наносить столь длинным копьем удары уже стало затруднительно, и, как и в случае с сариссой, всадник мог только направить удар. Особенно это проявилось в XV веке, когда с распространением пластинчатых лат, кавалерийское копье, как и пехотная пика, в боевом положении стало упираться в ток кирасы. Да и без кирас, — сама европейская посадка, будучи максимально прочной, что необходимо для боя на копьях, не позволяла всаднику поворачиваться в седле. Рыцарское копье действовало при курсовых углах плюс-минус 45 градусов.
С XIV века копья начали склеиваться в виде полой трубы и получили конический щиток, защищавший руку. Полые копья весили меньше, и ломались легче, что при упоре их в ток приобретало особую актуальность. Выражение «ломать копья» с этих пор стало синонимом рыцарского поединка.
Кавалерийское копье рассчитывалось только на один удар. Ведь, в бою всадник двигался мимо цели со скоростью 10, а с учетом сложения скоростей при встречной атаке, и все 20 метров в секунду. С одной стороны это приводило к огромному усилению удара, а с другой, — нанеся колющий удар копьем или мечом, — особенно если этот удар достигал цели, — всадник не только не имел шансов выдернуть свое оружие, но и сам оказывался в плохом положении. Вонзившаяся в землю или во врага, — без разницы, — оружие приобретало относительно своего владельца опасно быстрое движение. Перелом древка представлялся предпочтительнее перелома руки, а то и шеи.
Всадники так привыкли к тому, что после удара копьем у них в руках остается палица, что, когда в XVI веке пики стали заменяться пистолетами, этот принцип был сохранен, — пистолеты XVI—XVII веков имели на рукоятке увесистое «яблоко» и после выстрела превращались в дубинку.
Сражаясь в пешем строю рыцари часто использовали свои кавалерийские копья, как одноручные. Собственно, такое копье и должно было удерживаться одной рукой. Но, из-за чрезмерной длины кавалерийское копье оказывалось не очень удобным оружием для пехотинца. Из-за ломкости и функции пики оно выполнять не могло.
На Востоке копье претерпело иную эволюцию. В арабское время, напротив, возникла тенденция к его укорочению. Зато, наконечник увеличился, став широким, плоским и, нередко, изогнутым. Будучи сделан из дамаска, он приобрел если не рубящие, то режущие свойства, и, теперь, не обламывался в ране, а выворачивался из нее. Эта особенность позволила снабдить копье прочным древком и сделать его многоразовым.
На Руси с 15 века рогатины стали оружием русской тяжелой кавалерии (поместная конница). Затем проникли в Европу, где стали протазанами. Длина их при весе 1.5 кг уже не превышала 250 см, но ими можно было наносить разнообразные удары во все стороны.
Источник: https://www.sciencenews.org/article/crocs-take-bite-out-claims-ancient-stone-tool-use?tgt=nr
Источник: wikimedia.org
Источник: http://zurcaledworld.blogspot.ru/2015/11/origin-of-man-fossilized-homo-erectus.html#.WgGzONBl-1s
Македонская фаланга 
