Первые упоминания о eshata pragmata («последних вещах») можно встретить уже у Зосима Панополитанского (IV в.) и Псевдо-Демокрита (VI в.) (Именно о нем Томас Манн в «Волшебной горе» писал, что с него и «началось вторжение иррационального бродильного материала в мир разумно-полезных идей совершенствования человечества»). И, если первый говорит об этом вскользь («...последние вещи появляются на излете времени» то второй более пространно рассуждает об этом в своем трактате «Имут»: «Время вещи не иссякает вместе с вещью, но продолжает быть и после того, как вещь распадается. Будучи после вещей, время испытывает нужду в теле, где оно могло бы длиться согласно своей природе до полного своего истощения. Но, поскольку нет уже больше тела для этого времени, то это время как бы из самого себя создает чувственные субстанции, в которых постепенно угасает. Такие субстанции называют „последними вещами“. (Трактат назван „Имут“ в честь древнеегипетского бога Имиута, который являлся одной из манифестаций Анубиса, ответственной за сохранение тела после смерти. Иногда Имиут почитался отдельно именно как божество бальзамирования. Часто он изображался вместе с Нейт).
Отдельные упоминания о «последних вещах» можно встретить и у более поздних авторов. Так Исидор Севильский в «Этимологиях» пишет: «Природа времени темна и недоступна человеческому разумению. Говорят, оно [само] из себя исторгает некие, называемые „последними“ (eshata), вещи и разбрасывает их по миру, дабы длиться дольше, чем [то позволяют] обычные вещи». У Боэция мы находим следующее высказывание: «Может быть, время и порождает некие сущности из самого себя, но нам рассуждать об этом не следует, поскольку доказательства разума здесь бессильны».
Обращает на себя внимание то обстоятельство, что как древние, так и средневековые авторы упоминают о «последних вещах» мимоходом и особенно не вдаваясь в подробности, как если бы речь шла о чем-то сродни суеверию или предрассудку. Такое отношение к данному предмету могло быть продиктовано настороженно высокомерным отношением «ученых» авторов к народным поверьям и мистерическим культам. Как замечает Р. Райценштейн: «Античные и средневековые философы охотно рассуждали о философской и символической подоплеке ритуала, но не брали на себя ответственность описывать конкретную последовательность действий и конкретные культовые предметы, участвующие в ритуале. С одной стороны, здесь срабатывало своеобразное табу на разглашение тайны, а, с другой стороны, человеку ученому подобало интересоваться сущностью вещей, а не самими вещами».
Упоминание Нейт в связи с «последними вещами» в античной и средневековой литературе встречается только у Лактанция: «Раньше всех понесет кару Египет из-за своих дурацких суеверий и наполнится он кровью, как водою, ибо смутились нравы, и даже почитатели Нейт и собиратели мерзких „последних вещей“ не боятся больше Бога и людской молвы, издеваясь в своих обрядах над самим Временем».
Известно, что культ Нейт возник в древнем Египте в додинастический период в западной части дельты Нила. С одной стороны, это был исключительно женский культ — знатные женщины носили придворный титул «жрица Нейт», — с другой стороны, Нейт была связана с водной стихией (в частности с богом-крокодилом Себеком) и почиталась охранительницей мертвых. Как охранительница мертвых, Нейт была тесно связана с Исидой, Нефтис и Селкет. Впервые вместе имена этих четырех богинь зафиксированы в Текстах пирамид. Умерший царь просит Атума, проплывающего в ладье ночью по царству мертвых, взять его с собой, обещая ему за это в благодарность покровительство. С. Мерсер предлагает трактовать слово «день» как эквивалент для слова «время» Согласно мифам Исида, Нефтис, Нейт и Селкет оплакивали и охраняли тело убитого Сетом Осириса, отождествляемого с царем, стоя по углам его трона (или ложа), что якобы соответствует четверичной природе времени. Текст можно понимать и таким образом, что четыре богини охраняют мертвого Осириса (с которым отождествляли сначала царей, а потом и вообще всех умерших) от времени. Итак, в эпоху Древнего Царства Нейт считалась охранительницей мертвого царя, причем она не только защищала его от различных опасностей, и в первую очередь от воздействий времени, но и заботилась о пропитании мертвого (!) царя.
Сюжет об охране мертвого царя от времени прекрасно укладывается в современные представления о значении древнеегипетской практики бальзамирования. Особняком стоит точка зрения Иеронима ван Дака, который, основываясь на своих собственных переводах Текстов пирамид в частности пишет: «Есть основание считать, что когда в Текстах пирамид или в Текстах саркофагов речь идет об „охране мертвых“, то имеется в виду не бальзамирование, а какая-то другая обрядовая практика, сведения о которой до нас, к сожалению, не дошли».
Нейт дарила мертвому «дыхание жизни» и другие необходимые ему атрибуты: магические узлы защиты, набедренную повязку и другие тканые изделия. В надписях Позднего периода мертвому, облаченному в льняные одежды из святилищ, от имени богини обещается: «Тело твое не погибнет никогда! Разум твой будет Нейт!»
Следует отметить, что кроме уже перечисленных функций Нейт почиталась как покровительница ткацкого ремесла и бальзамирования, что зафиксировано в текстах Позднего периода: «Возьми мазь, папирус, льняную ткань, происходящие из двух жилищ Нейт, чтобы тело твое было прекрасным и бессмертным». В надписях Нового царства по отношению к Нейт используются следующие эпитеты: «владычица западной страны», «главенствующая в некрополе», «Владычица Та-анх (т.е. гробницы или некрополя)», «Подательница жертв», «Хранящая время в тканях» «Пробуждающая от сна (смерти)».
С упадком династического Египта традиционные древнеегипетские верования были преданы забвению (если не принимать в расчет позднейшие оккультные рецепции древнеегипетской магии). Тем более интересным кажется случай, о котором упоминает в своих путевых записках «Описание путешествия в Аравию и другие сопредельные страны» известный немецкий путешественник Карстен Нибур (XVIII в.):
На площади у мечети Шадли я увидел старуху, которая копалась в пыли у самых стен мечети, собирая что-то в подол своей грязной юбки. Мне было непонятно, как благочестивые граждане богатого и процветающего Мосха могут терпеть такую нищенку. На мой вопрос Сеид Селех ответил, что эта полоумная старуха собирает всякий мусор, потому что считает себя жрицей какой-то Нейт. На моих глазах старуха вытащила из кучи какого-то мусора кусок бечевки и быстро затолкала его себе в рот. «Видишь, какая она сумасшедшая, — засмеялся Саид. — Она ест весь мусор, который находит. И на улицах чисто, и уборщикам не надо платить». Мне было жаль эту старую женщину, но арабы понимают милосердие по-своему.
Заинтересовавшись неизвестным мне доселе культом, я стал расспрашивать Сеида и Исмаила о Нейт. Как я понял из всех этих расспросов, Нейт поклоняется кучка «неверных», которые живут в развалинах где-то близ Тихамы. Там же находится и храм их странной богини. Мусульмане терпят этих «неверных» только потому, что они ухаживают за близлежащими городами — Мосхой, Бейт-эль-Факихом, Забидом. Они собирают в этих городах весь мусор, — таков договор. Мусор они приносят своей богине, которая якобы дарит им за это долгую жизнь.
Неожиданно тема Нейт и уже в непосредственной связи с «последними вещами» обнаруживает себя в документах, принадлежащих нашему времени. В 1930 году Шарль де Лессепс в Париже опубликовал записки своего знаменитого отца Фердинанда де Лессепса — французского дипломата, инженера, знаменитого строителя Суэцкого канала. Записки в основном посвящены бесконечным интригам, которые велись англичанами, французами, арабами и турками вокруг строительства Суэцкого канала, однако один эпизод имеет непосредственное отношение к нашей теме. Вот что рассказывает Фердинанд де Лессепс:
Мои отношения с Мехмет Саидом складывались в целом очень благоприятно для моих намерений и планов. В конечном счете, благодаря макаронам и разным сладостям, я добился его полного расположения (Мехмет Саид страдал ожирением. Вице-король заставлял его заниматься фехтованием и держал на строгой диете, чтобы сын был в форме. Фердинанд тайком подкармливал Саида макаронами, которые тот очень любил и которые ему были запрещены. Поговаривали, что за тарелку макарон сын вице-короля был готов выдать все государственные секреты). Однажды, преисполнившись ко мне теплыми чувствами, Мехмед Саид сказал, что если я захочу, то на строительстве канала для меня будут работать даже мертвые. Я в свою очередь был готов слушать любые его глупости, лишь бы не потерять расположение королевской семьи. Видя, что я не очень-то верю его словам, Саид предложил мне спуститься в подвал дворца, чтобы я сам мог убедиться в правдивости его слов. Я никогда не бывал раньше в подвалах каирского королевского дворца и поэтому принял его предложение с радостью. Конечно же, я ни на секунду не сомневался, что все его рассказы о мертвых являются не более, чем фантазиями подростка, наслушавшегося арабских сказок. То, что я увидел, поразило мое воображение. Современная наука еще должна дать этому свое объяснение. Впрочем, покров секретности, которым окружены на Востоке некоторые области древнего знания, едва ли позволит прогрессивным ученым Запада в ближайшее время дать оценку некоторым поразительным и таинственным явлениям.
Вместе с Саидом мы спустились в холодный подвал, где хранились пищевые запасы, и оттуда через незаметную дверь попали в помещение, назначение которого заключалось, по всей видимости, в том, чтобы тайно наблюдать за происходящим в другом подвальном помещении. Саид, стараясь не шуметь, откинул темную занавеску на стене, — открылось небольшое окошко, из которого был виден довольно большой, освещенный факелами зал. Зал был уставлен каменными столами, показавшимися мне весьма похожими на древнеегипетские саркофаги. На одном из столов, совсем недалеко от того места, где стояли мы с Саидом, лежало обнаженное тело какого-то мужчины. «Это Селим, конюх, — прошептал мне Саид. — Он умер вчера днем». Потом я увидел, как откуда-то из темной части зала выходят три женщины, одетые в широкие белые рубашки и турецкие шаровары. Лица женщин скрывали вуали. Одна из женщин несла поднос, на котором, насколько я мог разглядеть, находились какие-то тряпки, бинты и обрывки веревок. В руках у другой женщины находился живой петух. Третья несла небольшой топорик. Женщины остановились у стола, на котором лежал покойный. Пристроив петуха на небольшом чурбанчике, женщины быстро отрубили ему гребешок и кровью из гребешка смазали глаза и рот покойного. (В Древнем Египте мумифицированное и освященное тело умершего считалось вместилищем его «ка» — жизненности, жизненной силы. «Ка» постоянно обитало в гробнице, но могло временно покидать ее. Перед погребением мумию «оживляли» посредством обряда «отверзания уст и очей». К глазам и рту мумии жрец прикасался окровавленной ногой жертвенного бычка, инструментами каменщика и мешочком с красным минералом. «Открыть» глаза и рот означало оживить инертную плоть трупа). Затем одна из женщин склонилась над покойником, разжала ему зубы небольшим ножом и вложила в рот обрывок веревки, взяв его с подноса, который держала другая. Сразу же после этого женщины отошли от стола и стали в тень так, что я уже не мог их видеть. Из темноты вышла четвертая женщина, совсем еще девочка, как мне показалось. Она подошла к столу, обхватила труп руками и, подняв его без особых усилий, крепко прижала к себе. Женщины, которых не было видно, затянули какую-то песню, ритмично прихлопывая в ладоши. То, чему я стал свидетелем потом, более всего напоминало танец. Маленькая, похожая на девочку, но, вероятно, обладающая нечеловеческой силой женщина, обхватив труп, совершала замысловатые движения, кружась вокруг каменного стола. При этом, как я мог видеть, губы ее были крепко прижаты к губам трупа, словно в долгом поцелуе. Это продолжалось минут двадцать. Я даже устал стоять, хотя происходящее заставило меня забыть обо всем на свете.
Постепенно мне стало казаться, что труп уже не просто безвольно болтается в руках у женщины, но сам как бы переставляет ноги, повторяя какие-то движения. Наконец эта нелепая пара вдруг замерла, и женщина что есть силы оттолкнула от себя мертвое тело. Каково же было мое удивление, когда я увидел, что труп не упал, но, покачнувшись и сделав несколько неуклюжих шагов, остался стоять, опершись руками о противоположную стену. Появившиеся женщины в шароварах вывели ожившего покойника из зала. Я стоял пораженный всем увиденным, пока Саид не закрыл занавеску и не вывел меня за руку из подвала. Он взял с меня слово, что я никому не буду рассказывать о том, что видел, и я ему это слово дал. Я спросил, кто были те женщины, и Саид сказал, что в их семье женщины всегда были жрицами богини Нейт, о которой говорят, что она дает мертвым жизнь, если ей вернуть последние вещи. Я понял, что последними вещами Саид называет те тряпки и обрывки веревок, которые несла на подносе одна из женщин.
— Зачем же она засунула обрывок веревки в рот покойному? — спросил я.
— Ты не понимаешь, Фердинанд, — сказал Саид. — Это был не обрывок веревки, а кусочек времени, которое нужно было вернуть Нейт. В обмен на это время Нейт позволила Селиму пожить еще немного. Он хорошо служил моему отцу. Пусть послужит еще.
После всего увиденного мною я понял, что недостатка в рабочей силе для строительства канала у нас не будет». (Поразительно, что даже перед лицом событий, выходящих далеко за пределы обыденной действительности, Фердинанд де Лессепс продолжает думать только о своем проекте. Интересно, что один из противников строительства Суэцкого канала посол Великобритании лорд Стрэтфорд в своем докладе Министру Иностранных дел отпускает следующую ремарку: «Мне непонятно, откуда Лессепсу удается набирать такое количество рабочих для прокладки канала. Феллахи умирают десятками, но на их место откуда-то тут же появляются новые феллахи»).
Фердинанд де Лессепс был человеком, лишенным фантазии во всем, что не касалось его любимого проекта. В его записках (во всяком случае в опубликованной их части) не содержится более никаких сведений или намеков на обряд, свидетелем которому он стал. Однако, как бы то ни было, нам понятно, что культ богини Нейт не исчез вместе с Древним Египтом, но продолжил свое существование вплоть до нашего времени. Многое из того, о чем рассказывал Лессепс, так и осталось бы для нас непонятным, если бы не вышедшая в 1986 году книга журналиста Питера Ковалевски, озаглавленная «Ночи Нейт. Книга мусорщиков» (Peter Kovalewsky. Nights of Neith. The Book of Janitors. N.Y., 1986. Ковалевски стал известен тем, что он, будучи человеком весьма состоятельным, три года прожил среди нью-йоркских бродяг, поставив перед собой целью написать правдивую книгу о нью-йоркском «дне». Однако профсоюз нью-йоркских мусорщиков сразу же после выхода книги подал на Ковалевски в суд, обвинив его в злостной клевете. По решению суда весь тираж его книги был уничтожен. Осталось всего несколько экземпляров, которые на сегодняшний момент являются библиографической редкостью). Следует отметить, что, хотя в названии и фигурирует имя Нейт, самой Нейт и связанному с ней культу в книге посвящено не так уж много страниц. В основном книга представляет собой собрание разрозненных историй из жизни нью-йоркских бродяг. Написанная скверным, выспренним языком, книга эта не представляет интереса ни как художественное произведение, ни как бытописательная хроника. И тем не менее сведений, содержащихся в этой книге вполне достаточно, чтобы все приведенные нами выше сведения о Нейт и «последних вещах» встали на свои места. Итак, позволим себе привести несколько цитат из книги Ковалевски:
Если там, наверху, среди роскоши, сверкающих витрин и достатка поклоняются Богу порядка, справедливости и денег, то здесь в мрачных и зловонных подземных переходах Холбрука поклоняются зловещей Нейт, мусору, грязи и хаосу.
Человек всегда оставляет после себя мусор. Когда же человек уходит совсем, он оставляет после себя время. Это время — тот же мусор, который скапливается на обочинах дорог, у мусорных контейнеров, в подъездах грязных домов в районе Коммака или Бруквилла. Очень важно обнаружить это время, отделить его от никчемных клочков газет, пластиковых мешков и обрывков веревки. Только жрецы Нейт способны отличить мусор от времени, — они постоянно ищут, они перебирают кучи мусора, и это выглядело бы подозрительно, не будь в мире такой профессии, как мусорщик. Мусорщики могут позволить себе совершенно свободно копаться в мусоре, и никто никогда не заподозрит их в поклонении языческой богине. Это не значит, что каждый мусорщик поклоняется Нейт, но всякий приверженец культа Нейт обязательно является мусорщиком.
У каждого человека после смерти остается его собственное персональное время, но найти его практически невозможно. Как среди несметного количества человеческих отбросов обнаружить время именно того бедняги, что скончался вчера вечером? Такие совпадения случаются только раз в тысячу лет. Только богатые могут позволить себе дорогостоящую процедуру бальзамирования в надежде на то, что когда-нибудь, купленные за большие деньги жрецы Нейт, найдут их персональное время, что было бы равноценно обретению личного бессмертия.
В тайных храмах Нейт, которые находятся где-то глубоко под землей, почти каждый день совершаются богопротивные обряды оживления трупов. Сюда мусорщики приносят свою сокровенную добычу: тряпки, обрывки бумаги и упаковок, старые газеты, — одним словом, все те «последние вещи», которые в начале процедуры оживления кладут покойнику в рот. Во время обряда старшая жрица поднимает труп и, целуя его в губы, танцует с ним «танец мертвых» (Следует отметить, что мотив так называемых «мертвых танцев» или «танцев с мертвыми» довольно широко распространен в фольклоре и верованиях некоторых народов Индо-Китая). Во время этого танца «последняя вещь» должна полностью раствориться во рту мертвеца, — время возвращается в мертвое тело. Покойник вновь становится живым. Конечно, это уже не тот человек, что был до смерти, потому что для оживления используют как правило чье-то чужое, не его собственное время. Как правило, такой человек не помнит ничего из своей прежней жизни, — глаза его пусты, в них нет более ни желаний, ни надежд, ни обычных человеческих страхов. Жрецы Нейт используют этих оживших мертвецов в своих целях.
Говорят, среди адептов Нейт есть бессмертные счастливчики, которым удалось найти свое собственное время, свою собственную «последнюю вещь». Я лично встречался с одним мусорщиком из Бронкса, который утверждал, что родился в Древнем Египте во время царствования Птолемея IV.
На основе приведенных выше цитат можно сделать вывод, что Питер Ковалевски действительно столкнулся с деятельностью секты, члены которой поклоняются древнеегипетской богине Нейт. Ковалевски не говорит нам, как называется эта секта, и вполне вероятно, что секта (если, конечно, она существует на самом деле) действует вполне официально под каким-нибудь совершенно безобидным и респектабельным названием (какая-нибудь «Церковь Нового пришествия» или «Второе Откровение Иоанна»). Если быть абсолютно точным, адепты этой секты поклоняются не столько Нейт, сколько времени или же своим собственным представлениям о времени. И это понятно, — все мы тем или иным образом поклоняемся времени, каждый день выметая из памяти какие-то, кажущиеся нам ненужными в данный момент, события. Нас нисколько не заботит, что эти события могут быть кем-то найдены и использованы.
Адепты культа Нейт — как это следует из того, что нам уже известно — разделяют все время на так называемое «занятое» время (т. е. то время, которое в данный момент кем-то или чем-то проживается; длится как что-то или кто-то) и на время «свободное» (т.е. время, существующее отдельно как некий «предмет», «вещь», — в нашем случае как «мусор»). «Свободное» время может быть обнаружено и использовано, к чему, собственно, и сводятся ритуалы культа Нейт. Трудно судить об эффективности и конечных целях такой практики, хотя, справедливости ради, следует отметить, что в последнее время улицы наших городов стали чище, а людей с пустыми глазами прибавилось. Впрочем, если за всем этим и стоит какая-то особая ритуальная практика, то ничего удивительного в этом нет, — ведь культы в основном и делают либо из чистоты, либо, наоборот, из мусора.
www.sunhome.ru
НЕЙТ - Древнеегипетский словарь-справочник - История
Нейт — Одна из древнейших богинь египетского пантеона, праматерь богов, культовый центр которой находился в городе Саисе (Дельта, совр. Са эль-Хагар). Ее символ, состоящий из двух стрел, перекрещенных на щите, встречается уже на памятниках I династии: погребальных стелах и табличках из раннединастических погребений, амулете из гробницы в Наг эль-Дейр. Богиня присутствует и в теофорных именах двух выдающихся цариц эпохи I династии — Нейтхотеп, супруги царя Аха, и Мернейт, матери царя Дена. Деревянная табличка, обнаруженная также в Абидосе, возможно свидетельствует об основании святилища Нейт при личном участии царя Аха (ок. 3100 г. до н. э.). Нейт была тесно связана с военным делом, приносила ему удачу на охоте и покровительствовала войне. Символ Нейт часто встречается на внутренней стороне капюшона священной кобры — урея, что, возможно, свидетельствует о раннем отождествлении богинь Нейт и Уаджет, повелительниц древних городов Дельты — Саиса и Буто, в которых в архаическую эпоху проходили обряды связанные с погребением царя.
— Нейт обычно изображалась в дешрет — красной короне Нижнего Египта, области, с которой она была наиболее тесно связана; даже само имя богини иногда выписывалось с детерминативом в виде этого головного убора. Существовали даже особые «святилища короны Нейт», возможно, связанные с ритуалом царской коронации. Как богиня эпохи Древнего царства (2707 - 2170 гг. до н. э.) богиня стала почитаться как супруга Сетха и матерью бога-крокодила Себека, отождествлявшегося с фараоном. Как богиня-мать, связанная с небом, Нейт имела эпитет «Великая корова» и отождествлялась с другими небесными богинями, прежде всего Нут и Хатхор. Тексты эпохи Нового царства (1550 - 1078 гг. до н. э.) говорят о том, что Нейт входила в число божеств, почитаемых в пер ну — «доме огня», архаическом первохраме Нижнего Египта, который вместе с пер ур «домом великим», архаическим первохрамом Верхнего Египта, составлял зал в Карнаке, где проводилась церемония коронации. В Римское время, тексты храма Хнума в Эсне говорят о Нейт как о верхнеегипетской богине-создательнице, позже обосновавшейся в Саисе. Известный храм богини Нейт в эпоху Нового царства существовал и в Мемфисе. В качестве творца вселенной Нейт часто изображалась как лишенная пола сущность, подобная хаотическому океану Нуну, предшествовавшему созданию мира. Согласно легендам, Нейт, призвала мир к существованию семью изречениями, которые в более поздней магической традиции, трансформировались в семикратный смех бога-творца.
— С Древнего царства Нейт также ассоциировалась с погребальным ритуалом. Тексты пирамид (Pyr. 606) упоминают о бдениях Нейт над телом усопшего Осириса вместе с Исидой, Нефтидой и Селкет. Каждая из этих четырех богинь изображалась с одной стороны саркофага и покровительствовала одному из четырех «сыновей Хора» — духов, покровителей каноп. Нейт представала на восточной стороне саркофага и была защитницей шакалоголового Дуамутефа. Как легендарная богиня ткачества, Нейт также была связана с изготовлением погребальных пелен, изготовлением амулетов. Издревле Нейт считалась защитницей царя на протяжении всей его жизни — от рождения, когда она присутствует в момент зачатия царицей-матерью сына от бога Амона (маммизи Хатшепсут в Дейр эль-Бахри, Аменхотепа III в Луксоре и Рамсеса II в Рамессеуме), и вплоть до его смерти, когда она предстает на росписях в его гробницы и изображается на предметах погребального инвентаря.
— Культ Нейт приобрел особенную значимость во время правления XXVI династии, когда Саис стал столицей Египта. Здесь, в ее храме, знаменитом своей уникальной библиотекой, находилась, согласно Страбону, могила Псамметиха I, основателя этой династии. При храме росли священные деревья Нейт, из которых изготовлялось священное оружие богини, которое она отдавала царю при коронации. Увы, в настоящее время от святилища не осталось ничего, кроме кирпичной стены и разрозненных блоков с именами царей-строителей и фрагментами изображений ритуалов и церемоний, описанных в бесценном труде Геродота.
— Также Нейт почиталась как охранительница спящих, богиня, охраняющая человека от сглаза и порчи, могла изображаться вместе с богиней Хатхор в облике двух золотых рыб, плывущих в бирюзовом озере перед ладьей солнечного бога и защищающих его от опасностей мира иного.
— Развалины храма богини, основанного царем Амасисом, который в своей титулатуре даже именовал себя «сыном Нейт», сохранились в греческом торговом поселении Навкратис, где Нейт отождествлялась с Афиной.
Библиография
О. В. Белякова «Богиня Нэйт — покровительница фараона». // Вестник МГУ, сер. 8. История, 1983, № 2.
R. El-Sayed «Documents relatifs a Sais et ses divinites». — Le Caire, 1975.
R. El-Sayed «La deesse Neith de Sais». Vol. I-II. — Le Caire, 1982.
ВНИМАНИЕ: Эта статья не может быть использована без ссылки на автора, так как составляет часть готовящейся к изданию работы «Древний Египет. Энциклопедия».
НЕЙТ (n.t), в египетской мифологии богиня города Саис. Культ Н. возник в западной части дельты Нила и в Ливии, а впоследствии распространился по всему Египту. Наивысший расцвет её культа относится ко времени XXVI (Саисской) династии (7-б вв. до н. э.). Н. изображали в виде женщины в короне Нижнего Египта, часто - кормящей грудью двух маленьких крокодилов. Её фетиш - щит с двумя перекрещенными стрелами. На острове Элефантина и в Латополе (где она вытеснила местную богиню Небтуи) Н. считалась женой Хнума. Иногда отождествлялась с Хатор. В Н. соединялись одновременно мужское и женское начало, она имела функции демиурга. Н. является создательницей семи богов и людей. Её называли «Великая Нейт - мать богов Амаунтет, которая родила Рат-тауи, великую Ихет, родившую солнце», «отец отцов и мать матерей». Один из эпитетов Н. - «открывательница путей» (на запад). В древнейший период Н. - богиня войны и охоты; как богиня воды и моря она - мать бога-крокодила Себека, а также вообще всех крокодилов. Связана с заупокойным культом (Н. - глава «дома бальзамирования»), вместе с Исидой, Нефтидой и Серкет изображалась на саркофагах. Считалось также, что Н. обладает магической силой: лечит больных, отгоняет злые силы, поэтому она часто изображалась на подголовнике ложа. Геродот отождествлял Н. с Афиной (II 59). р. р.
(Источник: «Мифы народов мира».)
Нейт
Нейт — Одна из древнейших богинь египетского пантеона, праматерь богов, культовый центр которой находился в городе Саисе (Дельта, совр. Са эль-Хагар). Ее символ, состоящий из двух стрел, перекрещенных на щите, встречается уже на памятниках I династии: погребальных стелах и табличках из раннединастических погребений, амулете из гробницы в Наг эль-Дейр.
Богиня присутствует и в теофорных именах двух выдающихся цариц эпохи I династии — Нейтхотеп, супруги царя Аха, и Мернейт, матери царя Дена. Деревянная табличка, обнаруженная также в Абидосе, возможно свидетельствует об основании святилища Нейт при личном участии царя Аха (ок. 3100 г. до н. э.). Нейт была тесно связана с военным делом, приносила ему удачу на охоте и покровительствовала войне. Символ Нейт часто встречается на внутренней стороне капюшона священной кобры — урея, что, возможно, свидетельствует о раннем отождествлении богинь Нейт и Уаджет, повелительниц древних городов Дельты — Саиса и Буто, в которых в архаическую эпоху проходили обряды связанные с погребением царя.
— Нейт обычно изображалась в дешрет — красной короне Нижнего Египта, области, с которой она была наиболее тесно связана; даже само имя богини иногда выписывалось с детерминативом в виде этого головного убора. Существовали даже особые «святилища короны Нейт», возможно, связанные с ритуалом царской коронации. Как богиня эпохи Древнего царства (2707 - 2170 гг. до н. э.) богиня стала почитаться как супруга Сетха и матерью бога-крокодила Себека, отождествлявшегося с фараоном. Как богиня-мать, связанная с небом, Нейт имела эпитет «Великая корова» и отождествлялась с другими небесными богинями, прежде всего Нут и Хатхор. Тексты эпохи Нового царства (1550 - 1078 гг. до н. э.) говорят о том, что Нейт входила в число божеств, почитаемых в пер ну — «доме огня», архаическом первохраме Нижнего Египта, который вместе с пер ур «домом великим», архаическим первохрамом Верхнего Египта, составлял зал в Карнаке, где проводилась церемония коронации. В Римское время, тексты храма Хнума в Эсне говорят о Нейт как о верхнеегипетской богине-создательнице, позже обосновавшейся в Саисе. Известный храм богини Нейт в эпоху Нового царства существовал и в Мемфисе. В качестве творца вселенной Нейт часто изображалась как лишенная пола сущность, подобная хаотическому океану Нуну, предшествовавшему созданию мира. Согласно легендам, Нейт, призвала мир к существованию семью изречениями, которые в более поздней магической традиции, трансформировались в семикратный смех бога-творца.
— С Древнего царства Нейт также ассоциировалась с погребальным ритуалом. Тексты пирамид (Pyr. 606) упоминают о бдениях Нейт над телом усопшего Осириса вместе с Исидой, Нефтидой и Селкет. Каждая из этих четырех богинь изображалась с одной стороны саркофага и покровительствовала одному из четырех «сыновей Хора» — духов, покровителей каноп. Нейт представала на восточной стороне саркофага и была защитницей шакалоголового Дуамутефа. Как легендарная богиня ткачества, Нейт также была связана с изготовлением погребальных пелен, изготовлением амулетов. Издревле Нейт считалась защитницей царя на протяжении всей его жизни — от рождения, когда она присутствует в момент зачатия царицей-матерью сына от бога Амона (маммизи Хатшепсут в Дейр эль-Бахри, Аменхотепа III в Луксоре и Рамсеса II в Рамессеуме), и вплоть до его смерти, когда она предстает на росписях в его гробницы и изображается на предметах погребального инвентаря.
— Культ Нейт приобрел особенную значимость во время правления XXVI династии, когда Саис стал столицей Египта. Здесь, в ее храме, знаменитом своей уникальной библиотекой, находилась, согласно Страбону, могила Псамметиха I, основателя этой династии. При храме росли священные деревья Нейт, из которых изготовлялось священное оружие богини, которое она отдавала царю при коронации. Увы, в настоящее время от святилища не осталось ничего, кроме кирпичной стены и разрозненных блоков с именами царей-строителей и фрагментами изображений ритуалов и церемоний, описанных в бесценном труде Геродота.
— Также Нейт почиталась как охранительница спящих, богиня, охраняющая человека от сглаза и порчи, могла изображаться вместе с богиней Хатхор в облике двух золотых рыб, плывущих в бирюзовом озере перед ладьей солнечного бога и защищающих его от опасностей мира иного.
— Развалины храма богини, основанного царем Амасисом, который в своей титулатуре даже именовал себя «сыном Нейт», сохранились в греческом торговом поселении Навкратис, где Нейт отождествлялась с Афиной.
Библиография О. В. Белякова «Богиня Нэйт — покровительница фараона». // Вестник МГУ, сер. 8. История, 1983, № 2. R. El-Sayed «Documents relatifs a Sais et ses divinites». — Le Caire, 1975. R. El-Sayed «La deesse Neith de Sais». Vol. I-II. — Le Caire, 1982.
ВНИМАНИЕ: Эта статья не может быть использована без ссылки на автора, так как составляет часть готовящейся к изданию работы «Древний Египет. Энциклопедия».
Нейт и два Гарпократа.Бронза.VIIVI вв. до н. э.Париж.Лувр.
Нейт.
Нейт.1 тысячелетие до н. э.Берлин.Государственные музеи.
Статуэтка богини Нейт. Около 600 до н.э. (26 династия).
.
dic.academic.ru
Богиня Нейт - богиня войн и охоты
Регион: Египет
Дата создания: 05.05.2010, изменено: 13.01.2012, общий рейтинг: 3.556
Боги Древнего Египта
Богиня Нейт
: — египетская богиня охоты и войны, покровительница Саиса в Западной Дельте. Возможно, Нейт отвечает карфагенской и берберской богине Танните. Культ Нейт также был распространён у ливийцев. Её иероглиф был одним из знаков их татуировки.
Уже в текстах пирамид и надписях древнего царства Нейт встречается неоднократно как мать бога Себека и путеводительница покойного. Вообще она постоянно выступает в качестве матери божеств, особенно солнечных, и в месте своего особенного почитания, Саисе, играла первенствующую роль, не входя в состав триады. До степени главного божества страны возвысилась в так называемую саисскую эпоху, совпадающую с началом синкретизма и гностического направления в религии; поэтому с Нейт сопоставлялись все женские божества и с её именем соединялись довольно возвышенные философско-богословские представления.
Плутарх и Платон передают следующим образом саисский догмат: «Я все бывшее, настоящее и грядущее; моего покрывала никто не открывал; О богиня юная, великая, покрывало которой не открывается! которой непостижимо. О богиня юная, великая, покрывало которой не открывается! О, открой свою завесу, сокровенная, ибо не дано мне пути, чтобы войти к тебе. Явись, прими мою душу и защити её руками твоими». Особенно ревностным проповедником её славы был жрец Ухагор, посвятивший Камбиза II в мистерии Нейт.
Большинство мифологов склоняется видеть в Нейт космическое божество материи, из которой воссиял солнечный бог; лук и стрелы, с которыми она изображалась, указывали, может быть, на лучи солнца.
