Социальная структура древнего китая схема. Разобрать Древний Китай по плану:1) Государственное устройство2) Социальная структура общества3) Хозяйственная деятельность4) Культурное наследие
Социально-политическое устройство Древнего Китая. Социальная структура древнего китая схема
Разобрать Древний Китай по плану:1) Государственное устройство2) Социальная структура...
1. Центром управления в чжоуском Китае был двор вана. Дворцовая система управления замыкала на дворце всю деятельность по обслуживанию самого вана и управлению государственными делами. Близко к вану стоял Цзай— управитель, который вместе с подчинёнными ему чиновниками был глашатаем воли вана внутри дворца, ведал дворцовыми ремесленниками, следил за храмами предков ванна. Ряд должностей был связан с функциями контроля над государственной хозяйственной деятельностью. Леса, воды, пастбища, например, были объектом забот особых чиновников, подчинённых «надзирателю земель».
В цинком-ханском Китае складываются централизованные деспотические империи. Победу централизации в Древнем Китае можно объяснить рядом причин, в частности, Унической, духовной, культурной общностью населения Китая, а также появлением в эпоху Чжаньго идеологии легистов (законников). Легист Шан Ян в IV в. до н. э. провел серию реформ, которые привели к централизации царства Цинь и его последующему усилению, завершившемся создание Цинской империи: была разрешена свободная купля-продажа земли, введен налог на землю, который взимался с каждого землевладельца в зависимости от размеров его земельного владения, были введены четкое административно-территориальное деление и круговая порука в десяти, пятидворках, призванных на основе взаимной слежки охранять порядок на своих территориях, запрещена кровная месть, были введены единые мера и вес и др.
В конце III в. до н. э. в империи Хань была создана система 20 чиновничьих рангов. Центральный аппарат империи включал в себя ведомства: финансовое, военное, судебное, обрядов, сельского хозяйства, ведомство императорского двора, дворцовой стражи. Цинской?-ханском Китай делился на области, и округа, те — на уезды, уезды — на волости, а волости — на общины.
2. Принципиально важной чертой социального деления хань-ского общества был высокий уровень социальной мобильности. Даже раб мог при благоприятных обстоятельствах рассчитывать на то, что хозяин отпустит его на свободу и тем самым откроет ему путь для продвижения вверх по ступеням социальной иерархии. С другой стороны, закон, по которому родственники преступника превращались в государственных рабов, означал возможность для представителей знати внезапно оказаться в самом низу социальной пирамиды.
При этом высокий уровень вертикальной социальной мобильности способствовал формированию обще-этнических норм культуры и тем самым консолидации этнической общности древних китайцев, в то время как существование в начале I тысячелетия до н. э. системы социальных рангов чжоуского типа, напротив, являлось тормозом на пути завершения процесса формирования древнекитайского этноса.
С имущественной точки зрения свободные делились на три основные категории. Наиболее богатые, обладавшие имуществом на сумму более чем миллион монет, относились к так называемым «большим семьям», зажиточные члены общества (более 100 тыс. монет) —к «средним семьям», а мелкие собственники (более 10 тыс. монет) — к «малым».
3. Китай является страной с достаточно высоким уровнем промышленности. Основную часть ВВП обеспечивают частные предприятия. Однако работа предприятий зависит от импорта энергетических ресурсов, так как природные и производимые запасы не могут удовлетворить даже потребности населения.
Высокий уровень торговли обусловлен наличием 14 беспошлинных зон. Китай – неоспоримый лидер мирового экспорта. Товары, которые он экспортирует представленными самыми разнообразными видами, в частности: фотоаппараты и видеотехника (50% существующих на мировом рынке), автомобили, бытовая техника, одежда, обувь, товары хозяйственного предназначения и мебель.
-К сожалению, количество китайской продукции не всегда подкреплено качеством, поэтому во многих странах мира, ввоз экспорта из Китая запрещен, что негативно влияет на экономику страны.
-Достаточно хорошо в Китае развито и сельское хозяйство. В Китае выращивают злаковые, овощи, виноград и табак, в субтропических частях страны – мандарины, ананасы и апельсины.
--Продукты земледелия также являются товарами экспорта, преимущественно рис и табак.
4. Кратко о культуре древнего Китая.
Китайская культура не только одна из самых древних мировых культур, но в то же время и одна из самых уникальных. Начинает она своё развитие приблизительно с 3-го века до нашей эры уже как культура древнего государства и активно развивается по сей день. Зачатки культуры древнего Китая возникли раньше, чем эта культура стала восприниматься как наследие древнего государства, примерно за 2-3 века до процесса формирования империи.
У китайцев уникальная архитектура, на территории страны исповедовали в разное время множество религий, многие из которых понесены сквозь века и актуальны по сей день. У народа есть собственная литературная традиция, отличны от других народов музыкальные и танцевальные каноны.
Оцени ответ
zadachki.net
Трансформация социально-политической структуры. Леонид Васильев. Проблемы генезиса китайского государства. Книги по истории онлайн. Электронная библиотека
Специалисты довольно единодушно фиксируют заметные структурные изменения, происходившие в чжоуском Китае на рубеже Чуньцю и Чжаньго (т. е. в VI—V вв. до н. э.) в сфере социально-политических отношений. Отмечается сильно возросшая социальная мобильность населения, в том числе вертикальная, тесно связанная с отмечавшимся уже процессом перехода к административно-территориальным связям и выдвижения на чиновные должности аутсайдеров, не связанных с правителями и крупными аристократами клановьм родством. На фоне общей трансформации древнекитайского общества от удельно-кланового, феодально-децентрализованного в сторону централизованно-бюрократического социально-политический ее аспект сыграл весьма важную роль. Имеется в виду формирование специфического слоя служивых ши, которые в этой своей структурной функции просуществовали в централизованной китайской империи вплоть до XX в., занимая ключевые позиции в административной системе (шэньши).
Этимология понятия «ши» уходит по меньшей мере к началу Чжоу. Судя по текстам, излагающим суть реформ Гуань Чжуна в Ци, термином ши в то время именовались воины-землепашцы, т. е. организованные по-военному привилегированные общинники [274, гл. 6, с. 79—80]. Возможно, генетически они восходили к тем военнопоселенцам, которые были включены в свое время в число восьми иньских армий и долгое время обитали в районе Лои. Независимо от того, в какой степени указанная связь реальна, само вычленение в схеме Гуань Чжуна воинов-ши означало, что слой ши в то время мыслился как реально существующая социальная общность. Быть может, военнопоселенцы в то время еще не именовались термином «ши» (схемы Гуань Чжуна в этом смысле — не убедительное доказательство). Но то, что впоследствии они были названы именно так, может быть воспринято как свидетельство существования определенного функционально-генетического родства между раннечжоускими и гуаньчжуновскими воинами-военнопоселенцами, с одной стороны, и более поздними воинами-ши — с другой.
Существовал, однако, по меньшей мере, и еще один важный источник возникновения ши как социального слоя. Речь идет о, захудалых коллатеральных линиях знатных аристократических кланов. Как то бывало и в других раннефеодальных структурах (в частности, в средневековой Европе), отпрыски захудалых линий обычно уже не имели средств к существованию и в то же время не желали смириться с этим и оказаться в рядах обычных крестьян-общинников (хотя некоторым из них приходилось довольствоваться именно таким положением). Отличаясь от обычных крестьян некоторой степенью родственной близости к власть имущим и имея потому несколько более благоприятные стартовые возможности (получение необходимого образования, приобщение к нормам аристократической этики, несколько больший достаток — хотя бы в молодости), довольно многочисленные представители низшей прослойки господствующего слоя аристократии уже в период Чуньцю стали представлять собой немалую социальную силу.
Статус ранних ши (VII в. до н. э.) не вполне ясен и, видимо, не был единым для всех. Одни из аристократических отпрысков, как упоминалось, смирялись со своей участью и переходили практически на положение землепашцев (видимо, именно эта часть ши по статусу сближалась с теми воинами-ши, которые существовали и ранее,— похоже на то, что отличие их от обычных крестьян-общинников заключалось как раз в том, что они не платили податей, но зато были обязаны нести военную службу господину). Они становились теми воинами, наделы которых, как упоминалось, позже становились единицей отсчета для пожалования кормлений в некоторых царствах, например в Цзинь. Другие (в частности, видимо, более образованные и способные) могли переключать сферу своей активности в русло гражданской администрации, становиться чиновниками, управителями чужих владений, мастерами церемониала, наконец, учителями [162, с. 8]. Данные «Ли цзи» (гл. «Ван-чжи») дают основание считать, что в период Чуньцю, когда это было важным и имело значение, ши как низший слой знати еще были причастны и к формально-ритуальным привилегиям: если ван имел право на семь храмов-алтарей в честь его предков, чжухоу соответственно на пять, а да-фу на три, то ши имели право на один такой храм, тогда как простолюдины-ши подобных прав не имели [286, т. 20, с. 569, см. также т. 22, с. 1081].
Материалы «Цзо чжуань», наиболее полно и подробно рисующие социально-политическую структуру чжоуского Китая в VIII—VI вв. до н. э., позволяют заключить, что динамика изменений здесь сводилась вначале к значительному усилению роли феодальной знати, крупных аристократов-сановников (цинов и да-фу) в политической жизни и администрации царств [162, с. 31—34], о чем уже шла речь выше. Однако со второй половины этого периода и особенно заметно в VI—V вв. до н. э. ситуация стала изменяться. В то время как истребление в феодальных междоусобицах привело к значительному сокращению общего числа владетельной знати с резким возвышением и укреплением социально-политических позиций немногих за счет остальных, общая масса членов низших слоев знати — слоя ши — начала заметно расти. Численный рост ее сопровождался переходом к ши многих из тех функций, что раньше были достоянием и даже прерогативой весьма многочисленного слоя феодальной знати — цинов и да-фу. Однако новый слой ши уже заметно отличался от того слоя цинов и да-фу, функционально заменить который он был призван.
Статистика приведенных в «Цзо чжуань» описаний событий и деяний, связанных с деятельностью представителей слоя ши, показывает, что вплоть до середины VII в. до н. э. ни один из них конкретно не назван: слой ши, судя по всему, в то время еще не был общественно значимым. Из пятерых ши, упомянутых в текстах второй половины VII в. до н. э., трое были воинами (включая телохранителей), один — управителем аристократического владения и еще один — спутником Чжун Эра в его странствиях (из тех, что не получили удела по воцарении господина, т. е. из стоявших в социальном плане сравнительно низко и сделавших для господина сравнительно не так уж много,— возможно, он тоже был телохранителем). В текстах середины VI в. до н. э. ши встречаются чаще — прежде всего как воины и офицеры армий различных царств, а ближе к концу VI в. до н. э.— как чиновники-управители чужих владений. В текстах рубежа VI—V- вв. до н. э. видное место занимают ши новой генерации — Конфуций и его ученики,— по большей части выступавшие в функции администраторов, но одновременно и офицеров. Кое- кто из них уже делал заметную карьеру, выдвигаясь в результате заслуг в ряды важных сановников. Такая же картина и в последних по времени, текстах «Цзо чжуань». Приведший эту статистику Сюй Чжоюнь приходит к резонному выводу, что в конце периода Чуньцю значение представителей слоя ши в социально-политической структуре чжоуского Китая заметно усилилось, причем некоторые из них —наиболее удачливые — достигали большого влияния и играли важную роль в политической жизни [162, с. 34—37].
С истреблением и исчезновением с политической сцены феодально-клановой знати, владетельных аристократов, не только их функции, но и их прерогативы — по меньшей мере частично — переходили к новому слою служивых-ши. Речь идет, в частности, о кодексе чести и этики. Воспитанные в домах знати, служивые-ши — во всяком случае в лице их первого потока — впитали в себя основы этого кодекса, бывшего для всех них ключом, открывавшим двери наверх. С увеличением числа и роли ши кодекс чести и добродетельного поведения стал моральной основой служебного долга каждого из них, что и послужило фундаментом для дальнейшего возвеличения этической нормы, для создания эталона цзюнь-цзы в учении Конфуция [18, с. 98 и сл.].
Переключение в этике ши центра тяжести с клановых связей на моральные нормы было заметным еще до Конфуция. Уже в первой половине VI в. до н. э. были нередки случаи использования чужаков-аутсайдеров на службе, причем получавший должность в чужом владении, а то и чужом царстве чиновник ревностно доказывал свое право отправлять ее, идентифицируя себя с господином в соответствии с нормами этики. Эта идентификация стала со временем нормой поведения. Правители различных царств чжоуского Китая в V—IV вв. очень охотно брали себе на службу чиновниками и министрами чужаков, знания и опыт которых — при отсутствии кланово-патриархальных связей и при вынужденной идентификации чужака с господином—играли немалую роль в осуществлении реформ, ведших к укреплению централизованной администрации, как то было с У Ци в Чу, Шэнь Бухаем в Хань, Шан Яном в Цинь и др.
Упадок патриархально-клановых связей, цементировавших внутреннюю структуру уделов, имел наряду с дезинтеграцией крестьянской общины большое значение в изменении характера социально-политических отношений и еще в одном существенном аспекте — во взаимоотношениях власть имущих с народом, от позиции и поддержки которого зависело столь многое, особенно в условиях перманентной нестабильности. Если в Западном Чжоу и даже в начале Чуньцю жители того или иного удела-клана поддерживали все акции своего господина практически автоматически, полностью идентифицируя себя с ним и разделяя его судьбу, то со второй половины Чуньцю ситуация начала меняться. Жители столиц и крупных поселений городского типа (го-жэнь) все чаще и все более определенно вмешивались в политические события, принимая сторону того или другого претендента на власть, заключая соглашения, отдавая предпочтения, выдвигая требования и т. п. [11]. Если принять во внимание, что количество таких поселений постоянно и быстро увеличивалось, что разрыв патриархально-клановых связей и дезинтеграция в рамках мелких поселений, земледельческих общин превращали массу податного производительного населения в весьма аморфную совокупность социальных групп и даже индивидов, условия жизни, поведение и настроения которых во многом зависели от характера и достижений администрации, то легко увидеть, сколь сложной стала задача управлять царством и даже крупным уделом. Неудивительно, что реформаторы и мыслители искали наиболее оптимальных решений этой проблемы и что аналогичными поисками были насыщены многие из хорошо известных древнекитайских трактатов. В конце Чуньцю такие поиски только начинались, основная доля их приходится на период Чжаньго. Однако они уже шли, и весьма активно, причем первые решения сводились к элементарным и основанным на традиционных принципах реципрокности раздачам и подаркам.
Здесь стоит напомнить, что метод щедрых раздач приносил свои дивиденды и в ожесточенных междоусобных войнах в рамках типично феодально-клановой структуры начала Чуньцю. Так, в 613 г. до н. э. один из претендентов на циский трон добился желаемого тем, что раздал все свое имущество. «Цзо чжуань» (14 г. Вэнь-гуна) пишет, что, когда у него не хватало собственных доходов, он апеллировал к запасам правителя-гуна и других лиц. В результате этот претендент собрал вокруг себя немалое количество клиентов (здесь употреблен тот самый знак ши, которым позже обозначали чиновников) и после смерти правителя занял его место [313, т. 28, с. 792]. Еще пример из того же источника (9 г. Сян-гуна). Когда в 564 г. до н. э. после очередного конфликта с Чу цзиньский правитель возвратился домой, он предпринял щедрые раздачи, открыв все свои амбары и склады, с тем чтобы расположить народ к себе. Раздачи сделали свое дело: народ был удовлетворен, так что в последующих трех столкновениях с Чу правитель Цзинь пользовался прочной поддержкой подданных и держался крепко [313, т. 29, с. 1243].
Этот метод еще активнее применялся, когда на фоне распада патриархально-клановых связей от умелого политического лавирования зависело все больше и больше. Для примера стоит еще раз напомнить о возвышении клана Чэнь (Тянь) в Ци, щедрые раздачи которого способствовали тому, что в междоусобных схватках с другими цискими уделами он неизменно пользовался поддержкой цисцев и выходил победителем [313, т. 21, с. 1821, т. 22, с. 2342]. В сообщении «Цзо чжуань» под 544 г. до н. э. (29 г. Сян-гуна) рассказано, как в двух царствах — Чжэн и Сун — знатные кланы Хань и Юэ (соответственно) приобрели престиж и власть щедрыми раздачами в голодный год [313, т. 30, с. 1560]. Но если применительно к VI в. до н. э. речь идет по преимуществу о таких же раздачах, как и в древности (открывались амбары, кормились голодные), то с начала V в. до н. э. появляется в этом плане и кое-что новое.
Так, согласно «Цзо чжуань», в 493 г. до н. э. (2г. Ай-гуна) цзиньский всесильный сановник Чжао Ян, обращаясь к армии перед решающей битвой с войсками Чжэн, пообещал, что в случае успеха каждый будет щедро вознагражден: высшие да-фу получат по сяню, низшие да-фу — по округу-цзюнь, ши — по 100 тыс. му, тогда как простолюдины и рабы — соответственно продвижение и освобождение [313, т. 32, с. 2313—2314]. И хотя вся эта шкала наградных от начала и до конца выглядит не более чем схемой, к тому же довольно сомнительной12, смысл всей речи очевиден: каждый может добиться награды и повышения вне зависимости от статуса, клановых связей, места в иерархии и т. п. Иными словами, на смену феодально-иерархической структуре с характерным для нее определением места человека в обществе в зависимости от его происхождения, от степени генеалогического родства и во многом обусловленной ею должности в обществе снова вышла на передний план идея меритократии с тесно связанной с ней практикой социальной и индивидуальной вертикальной мобильности. В новых условиях укреплявшейся централизации всей социально-политической структуры это означало, что в административной системе делается сознательный акцент на привлечение и поощрение честолюбивых, активных, способных, и амбициозных выходцев из низов, из числа которых правители стремятся создать жизнеспособный и эффективный централизованный аппарат управления.
Его создание в разных царствах чжоуского Китая заняло практически весь период Чжаньго, V—III вв. до н. э. Усилиями выдающихся администраторов и реформаторов того времени, едва ли не в первую очередь, по мнению Г. Крила, Шэнь Бухая [118], была заложена основа той бюрократической административной системы, которая затем на протяжении свыше двух тысячелетий была стержнем, институциональной базой, фундаментом китайской империи.
12 Начать с того, что распоряжаться сянями Чжао Ян явно не мог: считанные сяни в Цзинь принадлежали влиятельным аристократам (одним из них был сам Чжао) и явно не служили разменной монетой. Что касается округов-цзюнь, то они только появлялись в начале V в. до н. э., так что статус их применительно к 493 г. неясен. Возможно, что сяни уже делились на округа и пожалование округа-цзюнь означало в этом контексте лишь высокую чиновную должность. Что касается ши, то 100 тыс. му каждому отличившемуся дать просто было невозможно — цифра явно преувеличена. Простолюдины могли получить продвижение, но остается не вполне ясным, что делали в войске ремесленники и торговцы, перечисленные рядом с крестьянами как отдельные социальные категории простолюдинов. Для схемы такое перечисление годится и понятно, для реальной речи — сомнительно. То же относится и к рабам, к тому же нескольким категорий.
historylib.org
Социально-политическое устройство Древнего Китая — курсовая работа
У-ди почти не вел войн, заботясь о внутреннем подъеме империи. В борьбе против гуннов он надеялся на дипломатию. Для этого в Центральную Азию был отправлен посол, который должен был найти ханьскому Китаю союзников. Благодаря этой экспедиции китайцы впервые получили достоверные сведения о том, что они называли Западным краем. Они узнали, например, что есть огромная страна – Индия. Из Центральной Азии в Китай были завезены некоторые сельскохозяйственные культуры, получившие впоследствии широкое распространение, в том числе бахчевые и виноград. А чуть позже, по уже проложенным торговым путям, в Китай пришли религиозные миссионеры. С ними в Восточную Азию попал буддизм.
Контакты Китая с другими цивилизациями, установленные в раннеханьскую эпоху, при поздней династии Хань, значительно расширились, когда в начале новой эры вся Центральная Азия оказалась во власти Кушан. Китайские войска тогда столкнулись с кушанскими в Ферганской долине, на территории современного Узбекистана.
В первые века христианской эры Ханьская империя занимала всю территорию Восточной Азии. Ее соседом на западе была Кушанская держава. У западных границ Кушан располагалось Парфянское царство. Соседом и вечным соперником парфян была Римская империя, охватывавшая все Средиземноморье, вплоть до Испании и Британских островов. От океана до океана – всего четыре огромных государства. И через эти необъятные просторы – пустыни, горы, могучие реки, земли, населенные дикими племенами, – в начале новой эры проходил Великий шелковый путь. Он соединял не только отдельные районы и государства, а целые цивилизации. Накануне завершения эпохи древности они были так тесно связаны между собой, как никогда в предшествующие тысячелетия своей истории.
Заключение
Эта работа была посвящена систематизации знаний о социально-политической структуре древнего Китая. Нас прежде всего интересовало политическое и социальное устройство общества того времени. Важнейшим источником сведений, конечно же, является многотомный труд Сыма Цяня «Исторические записки». Сыма Цянь (145—86 гг. до н.э.) был современником У-Ди, именно он заложил основы китайской историографии. Благодаря труду «Исторические записки» нам известны и хронология древнего Китая, и мифы, и биографии знаменитых людей. Он ездил по округам обширной империи, много работал в архивах и сохранил для потомков колоссальное количество документов и местных преданий. Сочинение Сыма Цяня охватывает огромный период – от древнейших, легендарных эпох до его собственного времени.
В основу повествования историк кладет идею о закономерной смене династий вследствие отступления от тех принципов, на которых было основано их правление. Таким принципом для эпохи Шан-Инь он считает «почитание (духов)». Оно выродилось в «суеверие», и династия пала.
Следующая династия, Чжоу, пришла к власти, неся принцип «цивилизованности», но со временем последняя стала чисто формальной.
При династии Цинь торжествовал «закон», быстро превратившийся в свою противоположность. Наконец, династия Хань возвратилась к тому «прямодушию», которое было свойственно самой древней, легендарной эпохе Ся, предшествовавшей династии Инь.
Рассматривая периоды истории древнего Китая, мы видим, как происходило становление власти вана. Как зарождались первые княжества, как расслаивалось общество. И как возникали империи. Весь процесс происходящий на этом отрезке времени можно охарактеризовать, как «эволюцию» государственности. От простейших племенных союзов к империям.
Рассматривая древнейший период китайской государственности – эпоху Инь, мы видим, как собирались племенные союзы, появлялись первые династии правителей, и если первые поколения правителей не были соединены родством, то последующие уже перешли к «стандартной» схеме наследования. Этот период характеризуется, как золотой век, правление добродетельных правителей. К сожалению, нам мало что известно об этом периоде.
Следующий период в истории древнего Китая, характеризуется как век серебряный, или правление законных владык. В этом периоде продолжается институализация власти, которая обосновывается «мандатом неба» или «Тян-мин». Об этом периоде, нам известно гораздо больше. Правитель – ван был одновременно и первожрецом. Распространение политической, экономической и военной власти вана, можно охарактеризовать зонами его влияния – столичная зона, промежуточная и внешняя. Эти зоны были неравномерны.
Параллельно со становлением власти вана шёл процесс образования в его клане , знатных субкланов – цзу, значительная часть которых являлась военной элитой государства. Структура всего общества, в данный промежуток времени, была клановой. Администрация делилась на три основные категории – высших администраторов-сановников, низших чиновников распорядителей, а также должностных лиц, отвечавших за военную подготовку и охоту. Крестьяне же, по видимому, составляли общины «И». Всё свободное население делилось на пять групп – высшая аристократия и правители наследственных владений, главы «цзу», которые составляли население этих владений, главы больших семей, простолюдины.
Возникла система уделов. Которые впоследствии привели к периоду феодализации. Также менялась структура власти. Правители уделов-царств –«цины», наследственные аристократы «дафу», которые в большинстве своём были военными, прослойка служивых –«Ши». Феодализм закономерно сменился имперской властью.
И как венец административного устройства империй возникла система экзаменов. «Истоки системы конкурсного отбора восходят к чжоускому Китаю: правители царств были заинтересованы в выдвижении подходящих кандидатов на должности чиновников, о чем есть упоминания в источниках. Придя к власти в эпоху Хань (IIIв. до н.э.– IIIв. н.э.), конфуцианцы превратили конкурсные экзамены в главный, а позже фактически в единственный путь, который давал возможность войти в состав правящей элиты, должным образом подготовленной для управления страной в духе традиционных конфуцианских принципов. Начиная с эпохи Тан (VII-Х вв.) экзаменационная система выглядела – с многочисленными вариациями – примерно следующим образом.
Подготовленные к экзамену на низшую степень – сю-цай —выпускники школ, а также самостоятельно изучавшие каноны соискатели ежегодно съезжались в уездный центр, где под бдительным надзором высокопоставленных чиновников проводился экзамен. В специально оборудованном помещении в одиночку и под строгим контролем каждый экзаменующийся в течение двух-трех суток должен был без книг и пособий, по памяти, написать небольшую поэму, сочинение по поводу какого-либо события в древности, а также трактат на отвлеченную тему. Конкурс был обычно суров, а квота жестка: степень получали 2–3 %, реже 5% экзаменовавшихся, которые тем самым завоевывали желанное и высоко ценившееся право экзаменоваться на вторую степень – цзюйжэнь. Здесь требования были еще жестче, хотя круг вопросов оставался тем же.
Успешно прошедшие через эти испытания могли держать экзамен на высшую степень – цзиньши, проводившийся в столице раз в два-три года. За проведением его следили высшие сановники и сам император. Из тех, кто получил третью степень, черпались кадры для замещения ключевых постов в системе бюрократической администрации. Перед ними почти автоматически открывался путь к высоким должностям, почету, славе и богатству. Те, кто имел лишь две степени, этих прав не получали, но и они пользовались высоким престижем, являлись кандидатами на второстепенные должности, оказывали немалое политическое влияние в пределах своего уезда, обладали различными источниками кредита, особенно со стороны торговцев, которым всегда льстили знакомство, родство или хотя бы связи с высокопоставленными лицами. Даже обладатель одной только низшей степени, которых в стране было немало, чувствовал внимание и уважение со стороны соседей и родни, их готовность считаться с его мнением и пользоваться его советами и помощью со стороны местных властей.» [15, гл. 6, с. 278-279]
Все обладатели степеней (частично также и огромная масса их соискателей) составляли в старом конфуцианском Китае особое сословие шэньши. Сословие шэньши всегда играло в Китае роль господствующего привилегированного класса, хотя никогда не было классом в точном смысле этого слова.
Несомненно, китайская цивилизация, являясь одной из самых древних, сохранила некоторые черты присущие государству, пронеся их сквозь тысячелетия. Принцип «трёх путей» до сих пор актуален.
Библиографический список
1. Васильев К.В. Данные о социальном слое гожэнь в период Чуньцю. –Социальные организации в Китае. М., 1981
2. Васильев К.В. Религиозно-магическая интерпретация власти ванна в западночжоуских этнографических текстах. – Китай, общество и государство. М., 1973
3. Васильев К.В. Центральная власть и органы местного самоуправления в годы рассвета западного Чжоу. – История и культура Китая. М., 1974
4. Васильев Л.С. Аграрные отношения и община в древнем Китае. М., 1961
5. Васильев Л.С. Культы, религии, традиции в Китае. М., 1970
6. Васильев Л.С. Проблемы генезиса китайской цивилизации. М., 1976
7. Васильев Л.С. Возникновение и формирование китайского государства. – Китай: истории, культура и историография. М., 1977
8. Васильев Л.С. Традиция и проблема социального прогресса в Истории Китая. – Роль традиций в истории и культуре Китая. М., 1972
9. Васильев Л.С. Становление политической администрации. – НАА. 1980, №1
10. Васильев Л.С. Протогосударство-чифдом, как политическая структура. –НАА. 1981, №8
12. Васильев Л.С. Феодальный клан в древнем Китае. – Социальные организации в Китае. М., 1981
13. Васильев Л.С. Политическая интрига в царстве Цзинь(VIII-VII вв. до н.э.). – Общество и государство в Китае. М., 1981
14. Васильев Л.С. Идея предопределения в исторических текстах эпохи Чжоу. – Десятая научная конференция «Общество и государство в Китае». Тезисы и доклады. Ч.1. М., 1979
15. Васильев Л.С. Проблемы генезиса китайского государства. :Наука. М., 1983
16. Васильев Л.С. История Востока. Т.1. :Высшая школа, 1998
17. Книга правителя области Шан (Шан цзюнъ шу). Пер. с кит., вступит. ст. и коммент. Л.С. Переломова. М., 1968
18. Крюков М.В. Род и государство в иньском Китае. – ВДИ. 1961, №2
