Сказка Старый уличный фонарь - Ганс Христиан Андерсен. Фонари древние
История уличных фонарей | История вещей
← История календаря История гипсокартона →
Люди предприняли попытку осветить улицы еще в начале XV века. Первым с этой инициативой выступил мэр Лондона Генри Бартон. По его распоряжению на улицах Британской столицы в зимний период появились фонари, помогающие ориентироваться в непроглядной тьме. Спустя некоторое время французы также предприняли попытку осветить городские улицы. В начале XVI века для освещения улиц Парижа жителей обязали ставить на окна осветительные лампы. В 1667 году вышел указ Людовика XIV об уличном освещении. В результате парижские улицы осветились множеством фонарей, а царствование Людовика XIV назвали блестящим.
В первых в истории уличных фонарях применяли свечи и масло, поэтому освещение было тусклым. Со временем использование в них керосина позволило несколько увеличить яркость, однако все равно этого было недостаточно. В начале XIX века начали использовать газовые фонари, что существенно улучшило качество освещения. Идея использовать в них газ принадлежала английскому изобретателю Уильяму Мердоку. В то время мало кто серьезно относился к изобретению Мердока. Некоторые его даже считали сумасшедшим, однако он смог доказать, что газовые фонари обладают массой преимуществ. Первые в истории газовые фонари появились в 1807 году на улице Пэлл-Мэлл. Вскоре таким же освещением могла похвастаться столица практически каждого европейского государства.
Что касается России, то здесь уличное освещение появилось благодаря Петру I. В 1706 году император, празднуя победу над шведами под Калишем, распорядился вывесить фонари на фасадах домов вокруг Петропавловской крепости. Спустя двенадцать лет фонари осветили улицы Петербурга. На московских улицах они были установлены по инициативе императрицы Анны Иоанновны.
Поистине невероятным событием стало изобретение электрического освещения. Первая в мире лампа накаливания была создана русским электротехником Александром Лодыгиным. За это он был отмечен Ломоносовской премией Петербургской академии Наук. Спустя несколько лет американец Томас Эдисон представил лампочку, которая лучше освещала и при этом была недорогой в производстве. Несомненно, это изобретение вытеснило газовые фонари с городских улиц.
xn----dtbjalal8asil4g8c.xn--p1ai
ИСТОРИЯ УЛИЧНОГО ФОНАРЯ | Тайны и Загадки истории
В 1417 году лондонский мэр Генри Бартон распорядился вывешивать фонари зимними вечерами, чтобы рассеять непроглядную тьму в британской столице. Через некоторое время его инициативу подхватили французы. В начале XVI столетия жителей Парижа обязали держать светильники у окон, которые выходят на улицу. При Людовике XIV французскую столицу наполнили огни многочисленных фонарей. «Король-солнце» издал специальный указ об уличном освещении в 1667 году. По легенде, именно благодаря этому указу царствование Людовика и назвали блестящим.
Первые уличные фонари давали сравнительно мало света, поскольку в них использовали обыкновенные свечи и масло. Применение керосина позволило значительно увеличить яркость освещения, однако настоящая революция уличного света случилась только в начале XIX века, когда появились газовые фонари. Их изобретатель — англичанин Уильям Мердок — поначалу подвергся насмешкам. Вальтер Скотт писал одному из своих друзей, что какой-то сумасшедший предлагает освещать Лондон дымом. Несмотря на подобные замечания, Мердок с успехом продемонстрировал преимущества газового освещения. В 1807 году фонари новой конструкции были установлены на улице Пэлл-Мэлл и вскоре покорили все европейские столицы.
Петербург стал первым городом в России, где появились уличные фонари. 4 декабря 1706 года, в день празднования победы над шведами по указанию Петра I на фасадах улиц выходящих к Петропавловской крепости были вывешены уличные фонари. Царю и горожанам новшество понравилось, фонари начали зажигать на все большие праздники, и тем самым было положено начало уличному освещению Петербурга. В 1718 царь Петр I издал Указ об «освещении улиц города Санктпитербурха» (указ об освещении первопрестольной был подписан императрицей Анной Иоанновной лишь в 1730 году). Проект первого уличного масляного фонаря был разработан Жаном Батистом Леблоном, архитектором и «искусным техником многоразличных художеств, пользующимся большим значением во Франции». Осенью 1720 года 4 полосатых красавца, изготовленные на Ямбургском стекольном заводе, были выставлены на набережной Невы возле Петровского Зимнего дворца. На деревянных столбах с белыми и голубыми полосками крепились на металлических прутьях застекленные светильники. Горело в них конопляное масло. Так у нас появилось регулярное освещение улиц.
В 1723 году благодаря стараниям генерал-полицмейстера Антона Дивиера на самых именитых улицах города зажглись 595 фонарей. Обслуживало это световое хозяйство 64 фонарщика. Подход к делу был научным. Фонари зажигали с августа по апрель, ориентируясь на «таблицы о темных часах», которые присылали из Академии.
Историк Петербурга И.Г.Георги так описывает это освещение на улицах: «Для сего имеется по улицам деревянные голубою и белою краской выкрашенные столбы, из коих каждый на железном пруте поддерживает шарообразный фонарь, спускаемый на блоке для чищения и наливания масла…»
Петербург был первым городом в России и одним из немногих в Европе, где всего через двадцать лет после основания появилось регулярное освещение улиц. Масляные фонари оказались живучими — они горели в городе ежедневно в течение 130 лет. Прямо скажем, света от них было немного. К тому же они норовили забрызгать прохожих горячими каплями масла. «Далее, ради Бога, далее от фонаря!» — читаем мы в повести Гоголя Невский проспект, — «и скорее, сколько можно скорее проходите мимо. Это счастье ещё, если отделаетесь тем, что он зальет щегольский сюртук ваш вонючим маслом».
Освещение северной столицы было прибыльным делом, и купцы охотно им занимались. Они получали премию за каждый горящий фонарь и поэтому число фонарей в городе стало увеличиваться. Так, к 1794 году в городе насчитывалось уже 3400 фонарей, гораздо больше чем в любой европейской столице. Более того, петербургские фонари (в проектировании которых приняли участие такие известные архитекторы, как Растрелли, Фельтен, Монферран) считались самыми красивыми в мире.
Освещение было не безупречно. Во все времена были нарекания на качество освещения улиц. Светят фонари тускло, иногда вообще не горят, гасят их раньше времени. Бытовало даже мнение о том, что фонарщики экономят себе масло на кашу.
Десятилетиями в фонарях жгли масло. Предприниматели понимали прибыльность освещения и стали искать новые способы получения дохода. С сер. 18 в. в фонарях стали использовать керосин. В 1770 создана первая фонарная команда из 100 чел. (рекрутов), в 1808 ее причислили к полиции. В 1819 на Аптекарском о. появились газовые фонари, в 1835 создано Общество освещения газом С.-Петербурга. В 1849 появились спиртовые фонари. Город был поделен между различными компаниями. Конечно, было бы разумно, например, повсеместно заменить керосиновое освещение газовым. Но нефтяным компаниям это было не выгодно, и окраины города продолжали освещаться керосином, так как властям было не выгодно тратить большие деньги на газ. Но ещё долго по вечерам на городских улицах маячили фонарщики с лесенками за плечами, торопливо перебегавшие от фонаря к фонарю.
Не одно издание выдержал учебник по арифметике, где приводилась задача: «Фонарщик зажигает фонари на городской улице, перебегая от одной панели к другой. Длина улицы — верста триста сажен, ширина — двадцать сажень, Расстояние между соседними фонарями — сорок сажень, скорость фонарщика — двадцать сажень в минуту. Спрашивается, за сколько времени он выполнит свою работу?» (Ответ: 64 фонаря, расположенные на этой улице, фонарщик зажжет за 88 минут.)
Но вот наступило лето 1873 года. В ряде столичных газет было сделано чрезвычайное сообщение о том, что «11 июля по Одесской улице, на Песках будут показаны публике опыты электрического освещения улицы».
Вспоминая об этом событии, один из его очевидцев писал: «… не помню, из каких источников, вероятно из газет, узнал, что в такой-то день, в такой-то час, где-то на Песках, будут показаны публике опыты электрического освещения лампами Лодыгина. Я страстно желал увидеть этот новый электрический свет… Вместе с нами шло много народу с той же целью. Скоро из темноты мы попали в какую-то улицу с ярким освещением. В двух уличных фонарях керосиновые лампы были заменены лампами накаливания, изливавшими яркий белый свет».
На тихой и ничем не привлекательной Одесской улице собралась толпа. Кое-кто из пришедших захватил с собой газеты. Вначале эти люди подходили к керосиновой лампе, а потом к электрической и сравнивали расстояние, на котором можно было читать.
В память об этом событии установлена мемориальная доска на доме номер 60 по Суворовскому проспекту.
В 1874 году Петербургская Академия наук присудила А.Н.Лодыгину Ломоносовскую премию за изобретение угольной лампы накаливания. Однако не получив поддержки ни от правительства, ни от городских властей, Лодыгин не смог наладить массовое производство и широко применить их для освещения улиц.
В 1879 году на новом Литейном мосту зажглись 12 электрических фонарей. «Свечи» П.Н.Яблочкова были установлены на светильниках, изготовленных по проекту архитектора Ц.А.Кавоса. «Русский свет», так окрестили электрические фонари, произвел в Европе фурор. Позднее эти ставшие легендарными фонари перенесли на нынешнюю площадь Островского. В 1880 первые электрические светильники засияли в Москве. Так, при помощи дуговых ламп в 1883 году в день Священного коронования Александра III была освещена площадь вокруг храма Христа Спасителя.
В том же году начала работу электростанция на р. Мойке у Полицейского моста (фирма «Сименс и Гальске») , а 30 декабря 32 электрических фонаря осветили Невский проспект от Большой Морской улицы до Фонтанки. Через год электрическое освещение появилось и на соседних улицах. В 1886-99 для нужд освещения работало уже 4 электростанции (общество «Гелиос», завод Бельгийского общества и др.) и горело 213 подобных светильников. К началу ХХ в. в Санкт-Петербурге было около 200 электростанций. В 1910-х гг. появились лампочки с металлической нитью (с 1909 — вольфрамовые лампы). Накануне Первой мировой войны в Петербурге насчитывалось 13 950 уличных фонарей (3020 электрических, 2505 керосиновых, 8425 газовых). К 1918 году улицы освещали только электрические фонари. А в 1920 году и эти немногочисленные погасли.
Улицы Петрограда погрузились во мрак на целых два года, и их освещение было восстановлено только в 1922 году. С начала 90 годов прошлого века в городе большое внимание стало уделяться художественной подсветке зданий и сооружений, решили светодиодные уличные светильники купить. Традиционно во всем мире так оформляются шедевры архитектурного искусства, музеи, памятники, административные здания. Петербург не исключение. Эрмитаж, Арка Главного штаба, здание Двенадцати коллегий, крупнейшие петербургские мосты — Дворцовый, Литейный, Биржевой, Благовещенский (бывший Лейтенанта Шмидта, а еще ранее Николаевский), Александра Невского… Список можно продолжить. Созданное на высоком художественном и техническом уровне световое оформление памятников истории, придает им особое звучание.
Прогулки по ночным набережным — зрелище незабываемое! Мягкий свет и благородный дизайн светильников горожане и гости города могут оценить на улицах и набережных вечернего и ночного Петербурга. А виртуозная подсветка мостов подчеркнет их легкость и строгость и создаст ощущение цельности этого удивительного города, расположенного на островах и испещренного реками и каналами.
tayni.info
История уличного фонаря
Костер и факел, история которых насчитывает около двухсот тысяч лет, можно считать первой попыткой уличного освещения.
Прообразы уличного фонаря появились более двух с половиной тысяч лет назад в Древней Греции, где для освещения улиц на треножниках устанавливали чаши, наполненные горючим веществом, в основном, маслом. Примерно в то же время в Китае появились первые небесные фонарики - легковесные конструкции из рисовой бумаги, натянутой на деревянный или бамбуковой каркас. Внутри фонарика закреплена миниатюрная горелка, время горения которой - не более 15-20 минут. В Древнем Риме помимо факелов начали использовать масляные фонари, сделанные из бронзы. Такие фонари были либо переносными - их несли рабы, освещая путь своего хозяина, либо их устанавливали в специальные держателях на стенах, как внутри помещений, так и снаружи. Чтобы пламя не гасло на ветру, стенки фонаря покрывали промасленной тканью, бычьим пузырем или костяными пластинами.
Средневековая Европа не знала такого понятия, как уличное освещение. Горожане по-прежнему использовали переносные фонари или лампы, главным образом масляные. С развитием промышленности и ростом городов возникла необходимость и в освещении. Пионером городского освещения стал Лондон, где первые уличные фонари появились в начале XVвека: по приказу мэра города в 1417 году горожане стали вывешивать фонари, источником света в которых служил фитиль, опущенный в масло. Париж стал следующим городом, перенявшим примитивную систему городского освещения: жители были обязаны выставлять на окнах, выходящих на улицу, масляные или свечные лампы. Позже по указу короля Людовика XIVв городе появились первые уличные фонари. Системный подход к освещению городов был впервые предпринят в Амстердаме, где в 1669 году были установлены фонари, дизайн которых сохранился без изменений вплоть до середины XIXвека.
Фонари, заправляемые конопляным маслом, стали появляться на улица Санкт-Петербурга с 1707 года. Спустя 23 года городское освещение достигло и Москвы: стеклянные фонари подвешивали на деревянных столбах, расположенных на равном расстоянии друг от друга. На смену маслу сначала пришел керосин, который был дешевле и давал более яркий свет, а затем - газ. Лондон - первый город, где газовое освещение стало частью городской инфраструктуры еще в начале XIXвека. Изобретение электричества и лампы накаливания окончательно изменили облик городов, фонари перестали быть предметом роскоши и появились повсеместно благодаря доступности, долговечности и безопасности электричества. Первой улицей, получившей электрические фонари в Москве, стала Тверская.
В эпоху модерна, получившее широкое распространение электричество, сделало настоящую революцию в освещении. Рывок был связан с возможностью перевернуть источник света и направить его не вверх, как это было все предыдущие годы, а вниз, при этом улучшив освещенность пространства.
Несмотря на то, что источник света за века изменился, облик уличного фонаря претерпел минимальные изменения. Конечно, новые технологии позволяют экспериментировать и с материалами, и с дизайном, но говоря об уличных фонарях, мы представляем традиционные четырех- или шестигранные светильники, зауженные снизу и укрепленные на столбе или кронштейне. Светильники, как правило, не делились на уличные и интерьерные.
Элементы декора были свойственны всем светильникам согласно господствующему в тот или иной период времени стилю.
В нашем салоне вы можете купить старинные люстры, выполненные в конце 19 середине 20 веков в различной стилистике - это актуальная классика, которая будет уместна и в музее, и в городской квартире, и на даче.
girandole.ru
японские каменные фонари имеющие древнюю историю и различающиеся по видам и другим признакам: edo_tokyo
Касуга-торо - это самый нарядный и большой из фонарей. Он украшается богатой резьбой. Касуга-торо устанавливается на видном месте, рядом со входом. Два таких фонаря могут составлять симметричную пару.
Юкими-торо предназначен для любования снегом. Поэтому у него очень широкая плоская крыша. Часто устанавливается возле воды, чтобы он мог отражаться.
Ямадоро-торо устанавливается в тенистых местах, в дальних уголках сада. Этот фонарь делают из грубо обработанных камней. Со временем он обрастает зеленью.
Оки-торо - самый маленький из японских каменных фонарей. Он устанавливается у мелководья, в дзенских садах, у сухого ручья.
Орибе-торо устанавливается только вместе с цукубаи (чашей для омовения). Отличительная черта Орибе-торо - внизу его опоры всегда должно присутствовать изображение фигуры человека, что связано с древней легендой о происхождении фонаря. Легенда гласит, что Мастером чайной церемонии Орибе по вероисповеданию был не буддистом, а христианином (что преследовалось в Японии того времени).
Чтобы можно было поклоняться своему Богу, мастер в самом низу опоры фонаря вырезал распятие и поставил фонарь так, чтобы растения полностью закрывали низ фонаря. И каждый раз, наклоняясь к цукубаи набрать воды во время проведения чайной церемонии, мастер-христианин кланялся своему Богу.И никто не догадывался об этом. Поэтому цукубаи в саду ставится только в паре с фонарём Орибе, нижняя часть которого всегда должна быть закрыта растениями.
edo-tokyo.livejournal.com
История уличного фонаря - необычные истории из истории
Первые уличные фонари давали сравнительно мало света, поскольку в них использовали обыкновенные свечи и масло. Применение керосина позволило значительно увеличить яркость освещения, однако настоящая революция уличного света случилась только в начале XIX века, когда появились газовые фонари. Их изобретатель - англичанин Уильям Мердок - поначалу подвергся насмешкам. Вальтер Скотт писал одному из своих друзей, что какой-то сумасшедший предлагает освещать Лондон дымом. Несмотря на подобные замечания, Мердок с успехом продемонстрировал преимущества газового освещения. В 1807 году фонари новой конструкции были установлены на улице Пэлл-Мэлл и вскоре покорили все европейские столицы.
Петербург стал первым городом в России, где появились уличные фонари. 4 декабря 1706 года, в день празднования победы над шведами по указанию Петра I на фасадах улиц выходящих к Петропавловской крепости были вывешены уличные фонари. Царю и горожанам новшество понравилось, фонари начали зажигать на все большие праздники, и тем самым было положено начало уличному освещению Петербурга. В 1718 царь Петр I издал Указ об «освещении улиц города Санктпитербурха» (указ об освещении первопрестольной был подписан императрицей Анной Иоанновной лишь в 1730 году). Проект первого уличного масляного фонаря был разработан Жаном Батистом Леблоном, архитектором и «искусным техником многоразличных художеств, пользующимся большим значением во Франции». Осенью 1720 года 4 полосатых красавца, изготовленные на Ямбургском стекольном заводе, были выставлены на набережной Невы возле Петровского Зимнего дворца. На деревянных столбах с белыми и голубыми полосками крепились на металлических прутьях застекленные светильники. Горело в них конопляное масло. Так у нас появилось регулярное освещение улиц.
В 1723 году благодаря стараниям генерал-полицмейстера Антона Дивиера на самых именитых улицах города зажглись 595 фонарей. Обслуживало это световое хозяйство 64 фонарщика. Подход к делу был научным. Фонари зажигали с августа по апрель, ориентируясь на «таблицы о темных часах», которые присылали из Академии.
Историк Петербурга И.Г.Георги так описывает это освещение на улицах: «Для сего имеется по улицам деревянные голубою и белою краской выкрашенные столбы, из коих каждый на железном пруте поддерживает шарообразный фонарь, спускаемый на блоке для чищения и наливания масла...»
Петербург был первым городом в России и одним из немногих в Европе, где всего через двадцать лет после основания появилось регулярное освещение улиц. Масляные фонари оказались живучими - они горели в городе ежедневно в течение 130 лет. Прямо скажем, света от них было немного. К тому же они норовили забрызгать прохожих горячими каплями масла. «Далее, ради Бога, далее от фонаря!» - читаем мы в повести Гоголя Невский проспект, - «и скорее, сколько можно скорее проходите мимо. Это счастье ещё, если отделаетесь тем, что он зальет щегольский сюртук ваш вонючим маслом».
Освещение северной столицы было прибыльным делом, и купцы охотно им занимались. Они получали премию за каждый горящий фонарь и поэтому число фонарей в городе стало увеличиваться. Так, к 1794 году в городе насчитывалось уже 3400 фонарей, гораздо больше чем в любой европейской столице. Более того, петербургские фонари (в проектировании которых приняли участие такие известные архитекторы, как Растрелли, Фельтен, Монферран) считались самыми красивыми в мире.
Освещение было не безупречно. Во все времена были нарекания на качество освещения улиц. Светят фонари тускло, иногда вообще не горят, гасят их раньше времени. Бытовало даже мнение о том, что фонарщики экономят себе масло на кашу.
Десятилетиями в фонарях жгли масло. Предприниматели понимали прибыльность освещения и стали искать новые способы получения дохода. С сер. 18 в. в фонарях стали использовать керосин. В 1770 создана первая фонарная команда из 100 чел. (рекрутов), в 1808 ее причислили к полиции. В 1819 на Аптекарском о. появились газовые фонари, в 1835 создано Общество освещения газом С.-Петербурга. В 1849 появились спиртовые фонари. Город был поделен между различными компаниями. Конечно, было бы разумно, например, повсеместно заменить керосиновое освещение газовым. Но нефтяным компаниям это было не выгодно, и окраины города продолжали освещаться керосином, так как властям было не выгодно тратить большие деньги на газ. Но ещё долго по вечерам на городских улицах маячили фонарщики с лесенками за плечами, торопливо перебегавшие от фонаря к фонарю.
Не одно издание выдержал учебник по арифметике, где приводилась задача: «Фонарщик зажигает фонари на городской улице, перебегая от одной панели к другой. Длина улицы - верста триста сажен, ширина - двадцать сажень, Расстояние между соседними фонарями - сорок сажень, скорость фонарщика - двадцать сажень в минуту. Спрашивается, за сколько времени он выполнит свою работу?» (Ответ: 64 фонаря, расположенные на этой улице, фонарщик зажжет за 88 минут.)
Но вот наступило лето 1873 года. В ряде столичных газет было сделано чрезвычайное сообщение о том, что «11 июля по Одесской улице, на Песках будут показаны публике опыты электрического освещения улицы».
Вспоминая об этом событии, один из его очевидцев писал: «... не помню, из каких источников, вероятно из газет, узнал, что в такой-то день, в такой-то час, где-то на Песках, будут показаны публике опыты электрического освещения лампами Лодыгина. Я страстно желал увидеть этот новый электрический свет... Вместе с нами шло много народу с той же целью. Скоро из темноты мы попали в какую-то улицу с ярким освещением. В двух уличных фонарях керосиновые лампы были заменены лампами накаливания, изливавшими яркий белый свет».
На тихой и ничем не привлекательной Одесской улице собралась толпа. Кое-кто из пришедших захватил с собой газеты. Вначале эти люди подходили к керосиновой лампе, а потом к электрической и сравнивали расстояние, на котором можно было читать.
В память об этом событии установлена мемориальная доска на доме номер 60 по Суворовскому проспекту.
В 1874 году Петербургская Академия наук присудила А.Н.Лодыгину Ломоносовскую премию за изобретение угольной лампы накаливания. Однако не получив поддержки ни от правительства, ни от городских властей, Лодыгин не смог наладить массовое производство и широко применить их для освещения улиц.
В 1879 году на новом Литейном мосту зажглись 12 электрических фонарей. «Свечи» П.Н.Яблочкова были установлены на светильниках, изготовленных по проекту архитектора Ц.А.Кавоса. «Русский свет», так окрестили электрические фонари, произвел в Европе фурор. Позднее эти ставшие легендарными фонари перенесли на нынешнюю площадь Островского. В 1880 первые электрические светильники засияли в Москве. Так, при помощи дуговых ламп в 1883 году в день Священного коронования Александра III была освещена площадь вокруг храма Христа Спасителя.
В том же году начала работу электростанция на р. Мойке у Полицейского моста (фирма «Сименс и Гальске») , а 30 декабря 32 электрических фонаря осветили Невский проспект от Большой Морской улицы до Фонтанки. Через год электрическое освещение появилось и на соседних улицах. В 1886-99 для нужд освещения работало уже 4 электростанции (общество «Гелиос», завод Бельгийского общества и др.) и горело 213 подобных светильников. К началу ХХ в. в Санкт-Петербурге было около 200 электростанций. В 1910-х гг. появились лампочки с металлической нитью (с 1909 - вольфрамовые лампы). Накануне Первой мировой войны в Петербурге насчитывалось 13 950 уличных фонарей (3020 электрических, 2505 керосиновых, 8425 газовых). К 1918 году улицы освещали только электрические фонари. А в 1920 году и эти немногочисленные погасли.
Улицы Петрограда погрузились во мрак на целых два года, и их освещение было восстановлено только в 1922 году. С начала 90 годов прошлого века в городе большое внимание стало уделяться художественной подсветке зданий и сооружений. Традиционно во всем мире так оформляются шедевры архитектурного искусства, музеи, памятники, административные здания. Петербург не исключение. Эрмитаж, Арка Главного штаба, здание Двенадцати коллегий, крупнейшие петербургские мосты - Дворцовый, Литейный, Биржевой, Благовещенский (бывший Лейтенанта Шмидта, а еще ранее Николаевский), Александра Невского... Список можно продолжить. Созданное на высоком художественном и техническом уровне световое оформление памятников истории, придает им особое звучание.
Прогулки по ночным набережным - зрелище незабываемое! Мягкий свет и благородный дизайн светильников горожане и гости города могут оценить на улицах и набережных вечернего и ночного Петербурга. А виртуозная подсветка мостов подчеркнет их легкость и строгость и создаст ощущение цельности этого удивительного города, расположенного на островах и испещренного реками и каналами.
historyonline.livejournal.com
Сказка Старый уличный фонарь - Ганс Христиан Андерсен
Слыхали вы историю про старый уличный фонарь? Она не то чтобы так уж занятна, но послушать ее разок не мешает. Так вот, жил-был этакий почтенный старый уличный фонарь; он честно служил много-много лет и наконец должен был выйти в отставку.
Последний вечер висел фонарь на своем столбе, освещая улицу, и на душе у него было как у старой балерины, которая в последний раз выступает на сцене и знает, что завтра будет всеми забыта в своей каморке.
Завтрашний день страшил старого служаку: он должен был впервые явиться в ратушу и предстать перед "тридцатью шестью отцами города", которые решат, годен он еще к службе или нет. Возможно, его еще отправят освещать какой-нибудь мост или пошлют в провинцию на какую-нибудь фабрику, а возможно, просто сдадут в переплавку, и тогда из него может получиться что угодно. И вот его мучила мысль: сохранит ли он воспоминание о том, что был когда-то уличным фонарем. Так или иначе, он знал, что ему в любом случае придется расстаться с ночным сторожем и его женой, которые стали для него все равно что родная семья. Оба они — и фонарь и сторож — поступили на службу одновременно. Жена сторожа тогда высоко метила и, проходя мимо фонаря, удостаивала его взглядом только по вечерам, а днем никогда. В последние же годы, когда все трое — и сторож, и его жена, и фонарь — состарились, она тоже стала ухаживать за фонарем, чистить лампу и наливать в нее ворвань. Честные люди были эти старики, ни разу не обделили фонарь ни на капельку.
Итак, светил он на улице последний вечер, а поутру должен был отправиться в ратушу. Мрачные эти мысли не давали ему покоя, и не мудрено, что и горел он неважно. Впрочем, мелькали у него и другие мысли; он многое видел, на многое довелось ему пролить свет, быть может, он не уступал в этом всем "тридцати шести отцам города". Но он молчал и об этом. Он ведь был почтенный старый фонарь и не хотел никого обижать, а уж свое начальство тем более.
А между тем многое вспоминалось ему, и время от времени пламя его вспыхивало как бы от таких примерно мыслей:
"Да, и обо мне кто-нибудь вспомнит! Вот хоть бы тот красивый юноша… Много лет прошло с тех пор. Он подошел ко мне с письмом в руках. Письмо было на розовой бумаге, тонкой-претонкой, с золотым обрезом, и написано изящным женским почерком. Он прочел его дважды, поцеловал и поднял на меня сияющие глаза. "Я самый счастливый человек на свете!" — говорили они. Да, только он да я знали, что написала в своем первом письме его любимая.
Помню я и другие глаза… Удивительно, как перескакивают мысли! По нашей улице двигалась пышная похоронная процессия. На обитой бархатом повозке везли в гробу молодую прекрасную женщину. Сколько было венков и цветов! А факелов горело столько, что они совсем затмили мой свет. Тротуары были заполнены людьми, провожавшими гроб. Но когда факелы скрылись из виду, я огляделся и увидел человека, который стоял у моего столба и плакал. — Никогда мне не забыть взгляда его скорбных глаз, смотревших на меня!"
И много о чем еще вспоминал старый уличный фонарь в этот последний вечер. Часовой, сменяющийся с поста, тот хоть знает, кто заступит его место, и может перекинуться со своим товарищем несколькими словами. А фонарь не знал, кто придет ему на смену, и не мог рассказать ни о дожде и непогоде, ни о том, как месяц освещает тротуар и с какой стороны дует ветер.
В это-то время на мостик через водосточную канаву и явились три кандидата на освобождающееся место, полагавшие, что назначение на должность зависит от самого фонаря. Первым была селедочная головка, светящаяся в темноте; она полагала, что ее появление на столбе значительно сократит расход ворвани. Вторым была гнилушка, которая тоже светилась и, по ее словам, даже ярче, чем вяленая треска; к тому же она считала себя последним остатком всего леса. Третьим кандидатом был светлячок; откуда он взялся, фонарь никак не мог взять в толк, но тем не менее светлячок был тут и тоже светился, хотя селедочная головка и гнилушка клятвенно уверяли, что он светит только временами, а потому не в счет.
Старый фонарь сказал, что ни один из них не светит настолько ярко, чтобы служить уличным фонарем, но ему, конечно, не поверили. А узнав, что назначение на должность зависит вовсе не от него, все трое выразили глубокое удовлетворение — он ведь слишком стар, чтобы сделать верный выбор.
В это время из-за угла налетел ветер и шепнул фонарю под колпак:
— Что такое? Говорят, ты уходишь завтра в отставку? И я вижу тебя здесь в последний раз? Ну, так вот тебе от меня подарок. Я проветрю твою черепную коробку, и ты будешь не только ясно и отчетливо помнить все, что видел и слышал сам, но и видеть как наяву все, что будут рассказывать или читать при тебе. Вот какая у тебя будет свежая голова!
— Не знаю, как тебя и благодарить! — сказал старый фонарь. — Лишь бы не попасть в переплавку!
— До этого еще далеко, — отвечал ветер. — Ну, сейчас я проветрю твою память. Если бы ты получил много таких подарков, у тебя была бы приятная старость.
— Лишь бы не попасть в переплавку! — повторил фонарь. — Или, может, ты и в этом случае сохранишь мне память? — Будь же благоразумен, старый фонарь! — сказал ветер и дунул.
В эту минуту выглянул месяц.
— А вы что подарите? — спросил ветер.
— Ничего, — ответил месяц. — Я ведь на ущербе, к тому же фонари никогда не светят за меня, всегда я за них.
И месяц опять спрятался за тучи — он не хотел, чтобы ему надоедали. Вдруг на железный колпак фонаря капнула капля. Казалось, она скати-
лась с крыши, но капля сказала, что упала из серых туч, и тоже — как подарок, пожалуй даже самый лучший.
— Я проточу тебя, — сказала капля, — так что ты получишь способность в любую ночь, когда только пожелаешь, обратиться в ржавчину и рассыпаться прахом.
Фонарю этот подарок показался плохим, ветру — тоже.
— Кто даст больше? Кто даст больше? — зашумел он что было сил.
И в ту же минуту с неба скатилась звезда, оставив за собой длинный светящийся след.
— Что это? — вскрикнула селедочная головка. — Никак, звезда с неба упала? И кажется, прямо на фонарь. Ну, если этой должности домогаются столь высокопоставленные особы, нам остается только откланяться и убраться восвояси.
Так все трое и сделали. А старый фонарь вдруг вспыхнул особенно ярко.
— Вот это чудесный подарок! — сказал он. — Я всегда так любовался ясными звездами, их дивным светом! Сам я никогда не мог светить, как они, хотя стремился к этому всем сердцем. И вот они заметили меня, жалкий старый фонарь, и послали мне в подарок одну из своих сестриц. Они одарили меня способностью показывать тем, кого я люблю, все, что я помню и вижу сам. Вот это поистине удовольствие! А то и радость не в радость, если нельзя поделиться ею с другими.
— Почтенная мысль, — сказал ветер. — Но ты, верно, не знаешь, что к этому дару полагается восковая свеча. Ты никому ничего не сможешь показать, если в тебе не будет гореть восковая свеча. Вот о чем не подумали звезды. И тебя, и все то, что светится, они принимают за восковые свечи. Ну, а теперь я устал, пора улечься, — сказал ветер и улегся.
На другое утро… нет, через день мы лучше перескачем — на следующий вечер фонарь лежал в кресле, и у кого же? У старого ночного сторожа. За свою долгую верную службу старик попросил у "тридцати шести отцов города" старый уличный фонарь. Те посмеялись над ним, но фонарь отдали. И вот теперь фонарь лежал в кресле возле теплой печи и, казалось, будто вырос от этого — он занимал чуть ли не все кресло. Старички уже сидели за ужином и ласково поглядывали на старый фонарь: они охотно посадили бы его с собой хоть за стол.
Правда, жили они в подвале, на несколько локтей под землей, и чтобы попасть в их каморку, надо было пройти через вымощенную кирпичом прихожую, зато в самой каморке было тепло и уютно. Двери были обиты по краям войлоком, кровать пряталась за пологом, на окнах висели занавески, а на подоконниках стояли два диковинных цветочных горшка. Их привез матрос Христиан не то из Ост-Индии, не то из Вест-Индии. Это были глиняные слоны с углублением на месте спины, в которое насыпалась земля. В одном слоне рос чудесный лук-порей — это был огород старичков, в другом пышно цвела герань — это был их сад. На стене висела большая масляная картина, изображающая Венский конгресс, на котором присутствовали разом все императоры и короли. Старинные часы с тяжелыми свинцовыми гирями тикали без умолку и вечно убегали вперед, но это было лучше, чем если бы они отставали, говорили старички.
Итак, сейчас они ужинали, а старый уличный фонарь лежал, как сказано выше, в кресле возле теплой печки, и ему казалось, будто весь мир перевернулся вверх дном. Но вот старик сторож взглянул на него и стал припоминать все, что им довелось пережить вместе в дождь и в непогоду, в ясные, короткие летние ночи и в снежные метели, когда так и тянет в подвальчик, — и старый фонарь словно очнулся и увидел все это как наяву.
Да, славно его проветрил ветер!
Старички были люди работящие и любознательные, ни один час не пропадал у них зря. По воскресеньям после обеда на столе появлялась какая-нибудь книга, чаще всего описание путешествия, и старик читал вслух про Африку, про ее огромные леса и диких слонов, которые бродят на воле. Старушка слушала и поглядывала на глиняных слонов, служивших цветочными горшками.
— Воображаю! — приговаривала она.
А фонарю так хотелось, чтобы в нем горела восковая свеча, — тогда старушка, как и он сам, наяву увидела бы все: и высокие деревья с переплетающимися густыми ветвями, и голых черных людей на лошадях, и целые стада слонов, утаптывающих толстыми ногами тростник и кустарник.
— Что проку в моих способностях, если нет восковой свечи? — вздыхал фонарь. — У стариков только ворвань да сальные свечи, а этого мало.
Но вот в подвале оказалась целая куча восковых огарков. Длинные шли на освещение, а короткими старушка вощила нить, когда шила. Восковые свечи теперь у стариков были, но им и в голову не приходило вставить хоть один огарок в фонарь.
— Ну, вот и стою я тут со всеми моими редкими способностями, — говорил фонарь. — Внутри у меня целое богатство, а я не могу им поделиться! Ах, вы не знаете, что я могу превратить эти белые стены в чудесную обивку, в густые леса, во все, чего вы пожелаете!.. Ах, вы не знаете!
Фонарь, всегда вычищенный и опрятный, стоял в углу, на самом видном месте. Люди, правда, называли его старым хламом, но старики пропускали такие слова мимо ушей — они любили старый фонарь.
Однажды, в день рождения старого сторожа, старушка подошла к фонарю, улыбнулась и сказала:
— Сейчас мы зажжем в его честь иллюминацию!
Фонарь так и задребезжал колпаком от радости. "Наконец-то их осенило!" — подумал он.
Но досталась ему опять ворвань, а не восковая свеча. Он горел весь вечер и знал теперь, что дар звезд — чудеснейший дар — так и не пригодится ему в этой жизни.
И вот пригрезилось фонарю — с такими способностями не мудрено и грезить, — будто старики умерли, а сам он попал в переплавку. И страшно ему, как в тот раз, когда предстояло явиться в ратушу на смотр к "тридцати шести отцам города". И хотя он обладает способностью по своему желанию рассыпаться ржавчиной и прахом, он этого не сделал, а попал в плавильную печь и превратился в чудесный железный подсвечник в виде ангела с букетом в руке. В букет вставили восковую свечу, и подсвечник занял свое место на зеленом сукне письменного стола. Комната очень уютна; все полки заставлены книгами, стены увешаны великолепными картинами. Здесь живет поэт, и все, о чем он думает и пишет, развертывается перед ним, как в панораме. Комната становится то дремучим темным лесом, то озаренными солнцем лугами, по которым расхаживает аист, то палубой корабля, плывущего по бурному морю…
— Ах, какие способности скрыты во мне! — сказал старый фонарь, очнувшись от грез. — Право, мне даже хочется попасть в переплавку. Впрочем, нет! Пока живы старички — не надо. Они любят меня таким, какой я есть, я для них все равно что сын родной. Они чистят меня, заливают ворванью, и мне здесь не хуже, чем всем этим высокопоставленным особам на конгрессе.
С тех пор старый уличный фонарь обрел душевное спокойствие — и он его заслужил.
deti-online.com
Первые уличные фонари или откуда пошло выражение "офонареть"
А 23 ноября 1706 года, когда молодой город на Неве праздновал победу русских войск над шведами под Калишем, по приказанию Петра I на фасадах домов четырех улиц, берущих начало вблизи Петропавловской крепости, были повешены фонари. С тех пор они стали всегда зажигаться по большим праздникам. И хотя эти фонари вывешивались лишь от случая к случаю, они положили начало уличному освещению Петербурга.
Первый проект постоянного уличного фонаря был разработан архитектором Ж .Б. Леблоном в 1718 году и одобрен Петром I. Первые четыре фонаря, изготовленные по этому проекту на Ямбургском стекольном заводе, были установлены на набережной Невы, напротив Зимнего дворца.
В 1720 году был изготовлен новый образец фонаря для постоянного уличного освещения. К концу 1723 года на некоторых улицах Петербурга, и главным образом на Большой першпективной дороге, установили 595 фонарей, при этом для обслуживания светильников была создана команда из 64 человек. Конопляное масло в фонарях зажигали «в ночное время токмо в темные часы по присылаемым из академии о темных часах таблицам».
Историк Петербурга И. Г. Георги так описывает это освещение на улицах:
"Для сего имеются по оным (улицам) деревянные голубою и белою краской выкрашенные столбы, из коих каждый на железном пруте поддерживает шарообразный фонарь, спускаемый на блоке для чищения и наливания масла…"
Cамые первые, масляные фонари появились в Москве в 1730 году. Тогда Сенат, готовясь к коронации Анны Иоанновны, повелел установить их на центральных улицах города и в Немецкой слободе как часть праздничной иллюминации. Конечно, и до того в Москве имелись прообразы устройств уличного освещения, но в этом русская столица сильно отставала от Европы. «Король-Солнце» Людовик XIV еще в 1667 году приказал поставить на улицах огни в особых футлярах на деревянных столбах или прикрепить их на стенах домов. Москва же с наступлением сумерек погружалась во тьму. Город пустел - обывателям было запрещено выходить вечерами из дому, и только свита, сопровождавшая повозки знати, носилась по улицам вскачь на лошадях, освещая дорогу факелами.
Царские дворцы и дома бояр освещались теми же факелами или слюдяными фонарями, в которые вставлялась свечка или фитиль, пропитанный маслом. Это и были далекие прообразы московских уличных фонарей. А когда в самом начале XVII века в Москве готовилась свадьба царевны Ксении, дочери Бориса Годунова, с датским принцем, царь повелел для торжественной встречи жениха разжечь в Кремле костры на особых высоких жаровнях. В тот раз Москва была впервые ярко освещена вечером.
В петровские времена фонари непременно становились частью ночной городской иллюминации по большим праздникам. Регулярному же освещению города положил начало указ Анны Иоанновны «О сделании для освещения в зимнее время в Москве стеклянных фонарей», вышедший в конце 1730 года, когда двор императрицы находился в Первопрестольной. Было велено установить на центральных улицах на столбах и по стенам домов через каждые 10 саженей фонари со стеклянным колпаком и с нитяным фитилем, заправляемые не свечкой, а маслом. Обязанности по их заправке и починке, равно как и связанные с оными расходы, были возложены, как это обычно водилось в старину, на мирных обывателей. Фонарное освещение в то время предусматривалось «для зимних ночей», то есть на сезонный период с 1 сентября по 1 мая, причем только на 18 ночей в месяц - в остальные фонари заменяла луна.
Штат обслуживающего персонала составляли фонарщики, набираемые из отставных или провинившихся солдат. За свой труд они получали небольшое жалованье и продуктовый паек. А непосредственно заведовали освещением пожарные команды при полицейских участках. «Фонарное» конопляное масло горело весьма тускло и к тому же очень рано гасло, так что уличные фонари в Москве погоды не делали. Горожане предпочитали пользоваться ручными; тем не менее масляные простояли в городе до конца XIX века в силу своей дешевизны, особенно по сравнению с шедшими им на смену более совершенными видами городского освещения. Немаловажную роль, впрочем, сыграл и тот факт, что фонарное масло стало выгодной статьей дохода для отдельных лиц, которые благодаря ему кормились и в образном смысле, и в буквальном. Даже сами пожарные скудно отпускавшееся для фонарей конопляное масло съедали с кашей за ужином, освещая город остатками со своего стола.
Масляные фонари просуществовали 130 лет. Горели они довольно тускло и разбрызгивали горячие капли масла, которые попадали на прохожих.
«Далее, ради Бога, далее от фонаря! — читаем мы в повести Гоголя «Невский проспект», — и скорее, сколько можно скорее, проходите мимо. Это счастье еще, если отделаетесь тем, что он зальет щегольской сюртук ваш вонючим маслом».
И все-таки первые фонари были большим подспорьем для Москвы, особенно обозначенные номерами, по которым в темноте определяли и нумерацию самих домов. Фонари быстро входили в повседневный быт города. К 1765 году в Первопрестольной их было 600, в 1780 - около 3,5 тысячи, а к 1800 - уже около 7 тысяч. Однако недостатки масляного освещения становились все более очевидными, и начались поиски новых способов решения проблемы.
В середине XIX века ввели было спиртовые (или спиртоскипидарные) фонари. В масло стали добавлять спирт для яркости и долготы горения. Однако по вполне понятным причинам это новшество не прижилось. Отсюда как раз и пошло выражение "офонареть". Какой же выпивоха мог пройти мимо очередного фонаря?! Так что полсе нескольких "остановок" челове хорошенько напивался, и в народе звали его офонаревшим. Когда генерал-губернатором Москвы был знаменитый и страшный Закревский, брандмайор Беринг, заведовавший городскими фонарями, приказал добавлять в вожделенный фонарный спирт отвратительную пахучую жидкость, чтобы отбить у любителей выпить всякое желание побаловаться бесплатным «угощением». Приготовив это пойло, он позвал самого заядлого пропойцу-фонарщика, приказал ему залпом осушить весь стакан и осведомился: «Ну, как?» «Ничего, ваше превосходительство! Крепенько, а так пить можно», — услышал он в ответ от крайне довольного солдата. Еще и поэтому в Москве в середине XIX века одновременно со спиртоскипидарны-ми стали внедрять другие, принципиально новые, виды городских фонарей.
Первыми были, конечно, керосиновые. Когда знаменитый Василий Кокорев наладил производство бакинской нефти, в Москву потекло «минеральное масло», как тогда говорили, или «белая нефть», - керосин. Модное и дешевое горючее начали охотно применять и в домах - керосиновые лампы под непременным зеленым абажуром быстро приобрели популярность у городского населения.
А на московских улицах керосиновые фонари зажглись уже в 1862 году. Примерно в эта же время в экономике стали явственно заявлять о себе капиталистические начала и принципы. В Москве, в отличие от столичного Петербурга, городское освещение долгое время обеспечивалось частными предпринимателями, заключавшими договор с городскими властями и получавшими благодаря этому весьма солидный доход. Неудивительно, что европейские компании, уже имевшие в этом деле солидный опыт, с вожделением смотрели на Москву.
Уже в 1863 году городская Дума провела торги на устройство керосинового освещения Москвы, и подряд получил французский коммерсант Боа-таль. Через два года в городе было уже 9 тысяч новых фонарей в 9 - 12 свечей, обязанности по наблюдению за которыми возложили на полицию. Москву поделили на четыре части по качеству и степени интенсивности освещения. К примеру, на Тверской фонари горели ярко, как солнце, а на окраинах было по-прежнему темно. В дождливую, холодную и снежную погоду освещение попросту гасло, вызывая раздражение у москвичей, которые зло язвили: «Не надейся на фонари, лучше на звезды посмотри».
Одним словом, керосин не оказался панацеей, хотя и продержался до самой революции. Между тем в то самое время, когда француз Боаталь устанавливал на городских улицах свои фонари, в Москве параллельно вводилось популярное в Европе газовое освещение. Сначала только для важных объектов - первый газовый заводик был построен в городе в 1863 году с целью освещения Большого и Малого императорских театров. Спустя два года английская фирма «Букье и Голдсмит» приобрела концессию от городской Думы на установку в Москве уличных газовых фонарей. В Сусальном переулке, неподалеку от Земляного вала, фирма выстроила завод для подачи газа «по подземным трубам» в дома частных лиц, надеясь извлечь из этого дела немалую выгоду (доходы от уличного освещения были весьма небольшими и подчас едва покрывали расходы на содержание 3 тысяч фонарей с силой света в 12 свечей). Частные лица проводить в свои дома дорогой осветительный газ отнюдь не рвались, так что английская фирма едва не разорилась.
Следует заметить, что отношение москвичей к газу было противоречивым. С одной стороны, они любовались диво-фонарями, изумляясь, как это воздух может гореть «сам», без фитиля. У «Мюра и Мерилиза» была оборудована специальная комната без окон, с газовыми фонарями - там придирчивые модницы могли любоваться разноцветными шелковыми материями при вечернем освещении. С другой стороны, многие новинку встретили в штыки, так как газ составил серьезную конкуренцию керосину. «Керосинщики» распускали слухи о вреде газа для здоровья, получившие широкое распространение среди москвичей, которых раздражало то, что газовое освещение представляло собой слишком дорогое удовольствие. Страсти утихли, когда в 1882 году австрийский ученый Ауэр изобрел газокалильную сетку. Под давлением общественности в Москве установили такие сетки, что позволило увеличить мощность света в три раза.
Самое интересное, что в то же самое время в Первопрестольной начиналась эра электричества. Его первое появление в городе также оказалось приуроченным к коронации августейшей особы - императора Александра II. В 1856 году изобретатель А.И. Шпаковский установил праздничные огни -«электрические солнца» - на башнях Кремля и в Лефортовском дворце. А когда в 1880 году первые электрические фонари зажглись в саду «Эрмитаж», что в Каретном ряду, публика рукоплескала. В мае 1883 года электрические фонари с лампами Яблочкова засверкали у храма Христа Спасителя это немаловажное событие было приурочено и к освящению храма, и к коронации Александра III. Во время торжеств Москва была приятно удивлена первой городской электрической иллюминацией: лампочки украсили даже колокольню Ивана Великого, а гирлянды ярких цветных фонариков - Александровский сад.
В 1885 году в Москве появилась первая световая реклама - на доме № 12 по Кузнецкому мосту над магазином, открытым крупным московским чаеторговцем К. Поповым, ярко загорелась надпись «Пассаж». Идея понравилась, и спустя два года частное общество заключило контракт на ультрановое освещение молодого Постниковского пассажа на Тверской, 5 - теперь в этом здании располагается Театр им. Ермоловой.
И все же электричество пробивало себе дорогу в Москву крайне медленно, что объяснялось связанными с его проведением большими затратами, инертностью городских властей, яростной конкуренцией «керосинщиков» и «газовщиков». Однако оно привлекало к себе внимание ряда частных фирм, руководство которых сумело угадать, что за электричеством большое будущее. А потом и московские фабриканты стали понимать преимущества электрического двигателя перед паровой машиной. Долго шел спор о том, кому же следует ведать московским электричеством - муниципалитету или частным коммерческим обществам. В ведение города оно перешло только в начале XX века, а до того им занимались частные компании.
Одна из них - «Общество электрического освещения», созданное в Петербурге в 1886 году как торговый дом «Сименс и Гальске» и известное в Москве как «Общество-86». Оно и построило в Георгиевском переулке близ Тверской первую московскую электростанцию постоянного тока, которая поставляла энергию для освещения городских улиц и богатых московских домов. В том же, 1 886 году электрические фонари осветили Кузнецкий мост, а потом Театральную и Воскресенскую площади, Петровку и Моховую. А в 1896 году Тверская первой из московских улиц была полностью освещена электричеством по всей ее протяженности -для этого потребовалось установить 99 красивых светильников. Спустя три года по ней же прошел первый московский электрический трамвай. Только энергию для него поставляла уже другая, новая и мощная электростанция переменного тока, открытая в 1 897 году на Раушской набережной в Замоскворечье. А еще через 10 лет на стрелке у Каменного моста построили специальную электростанцию для московских трамваев. Вот только работали эти первые станции на привозном, очень дорогом топливе -отчасти и этим объяснялось то, что электричество завоевывало позиции в Москве не очень быстро.
В 1914 году под Богородском заработала первая в мире электростанция на торфе, то есть на местном топливе. В 1915 году Богородскую станцию объединили с Раушской. Это и положило начало создания единой Московской энергетической системы, которая досталась в наследство советской власти и была использована ею при реализации плана ГОЭЛРО.
Отношение москвичей к электричеству было неоднозначным: ему и противились, и в то же время тянулись к модной, дорогой и привлекательной новинке. Исключительный курьез случился с богатой москвичкой Верой Хлудовой, владевшей Ярцевской фабрикой и собственным домом на Пречистенке, 10. По иронии судьбы напротив этого дома в бывшем особняке Всеволожских в 1 872 году открылся Политехнический музей, где показывал свои первые опыты изобретатель электрической лампочки накаливания П.Н. Яблочков. Хлудова решила всех удивить и провести в свой пречистенский дом электрический свет. Приурочено это чудо должно было быть к пышному балу, на который она пригласила самого московского генерал-губернатора князя В.А. Долгорукова. Устройство освещения она поручила инженеру Гантерту, который работал на ее фабрике. Тот отказывался, но Хлудова пригрозила ему увольнением, и Гантерт все же достал «локомобиль» - подержанный, но отремонтированный. Когда все было готово и восторженная хозяйка бродила по комнатам, предвкушая впечатление, которое должен был произвести приготовленный ею сюрприз на гостей, рабочий сообщил, что локомобиль «парит» и лучше оставить его для освещения только парадных комнат. К тому времени, когда гости собрались, электричество в залах стало потихоньку помигивать. Наконец в 10 вечера прибыл сам Долгоруков, и все вышли встречать его на лестницу. Как только генерал-губернатор вступил на нее, локомобиль окончательно сломался, и свет погас. В довершение всего в кромешной тьме хозяйка упала в обморок. Ее отнесли в спальню, а слуги бросились освещать комнаты с трудом найденными свечами. Несчастный Гантерт был немедленно уволен с фабрики. Тем не менее Хлудова считается первой из жителей Москвы, осветивших свой дом электричеством.
Впрочем, состоятельные москвичи стали проводить электричество не только в свои личные дома. Всех удивил отставной корнет Гонецкий, кстати, главный конкурент и победитель Хлудовых в банном деле, муж владелицы Санду-новских бань, которые он превратил в настоящие московские термы. В новых Сандунах была устроена собственная электростанция. Она не только освещала роскошное сооружение (в банях светила тысяча ламп накаливания по 16 свечей каждая, да еще 8 фонарей горели всю ночь во дворе на зависть соседям) - там все работало на электричестве и паре, без всякой копоти. У одних этот электрический «аттракцион» вызывал опаску, другие пытались подсчитать, сколько хозяин Сандунов на него тратит...
К коронации Николая II Московская Дума распорядилась поставить на Большом Каменном мосту шесть больших электрических фонарей на городские средства. Затем появился электрический лифт - его впервые пустили в доме № 1 7 на Рождественском бульваре в 1901 году. Электричество проводили в дорогие фешенебельные гостиницы и даже в православные храмы: маленькие лампочки впервые зажглись в паникадилах церкви Св. Троицы в Серебряниках на Яузской улице.
В начале XX века Москву освещали все перечисленные выше виды фонарей, кроме масляных. В 1905 году освещение Первопрестольной стало прерогативой городских властей, но соответствующей единой службы все еще не существовало. Между тем быстрое индустриальное и транспортное развитие города требовало повсеместного внедрения электричества. Накануне Первой мировой войны было принято решение о создании при Московской Думе отдела городского освещения и об установке в Москве свыше 5 тысяч электрических фонарей. Но война остановила процесс электрификации.
В 1417 году лондонский мэр Генри Бартон распорядился вывешивать фонари зимними вечерами, чтобы рассеять непроглядную тьму в британской столице. Через некоторое время его инициативу подхватили французы. В начале XVI столетия жителей Парижа обязали держать светильники у окон, которые выходят на улицу. При Людовике XIV французскую столицу наполнили огни многочисленных фонарей. «Король-солнце» издал специальный указ об уличном освещении в 1667 году. По легенде, именно благодаря этому указу царствование Людовика и назвали блестящим.
Прообразы уличного фонаря появились более двух с половиной тысяч лет назад в Древней Греции, где для освещения улиц на треножниках устанавливали чаши, наполненные горючим веществом, в основном, маслом. Примерно в то же время в Китае появились первые небесные фонарики - легковесные конструкции из рисовой бумаги, натянутой на деревянный или бамбуковой каркас. Внутри фонарика закреплена миниатюрная горелка, время горения которой - не более 15-20 минут. В Древнем Риме помимо факелов начали использовать масляные фонари, сделанные из бронзы. Такие фонари были либо переносными - их несли рабы, освещая путь своего хозяина, либо их устанавливали в специальные держателях на стенах, как внутри помещений, так и снаружи. Чтобы пламя не гасло на ветру, стенки фонаря покрывали промасленной тканью, бычьим пузырем или костяными пластинами.
Горожане по-прежнему использовали переносные фонари или лампы, главным образом масляные. С развитием промышленности и ростом городов возникла необходимость и в освещении. Пионером городского освещения стал Лондон, где первые уличные фонари появились в начале XVвека: по приказу мэра города в 1417 году горожане стали вывешивать фонари, источником света в которых служил фитиль, опущенный в масло. Париж стал следующим городом, перенявшим примитивную систему городского освещения: жители были обязаны выставлять на окнах, выходящих на улицу, масляные или свечные лампы. Позже по указу короля Людовика XIVв городе появились первые уличные фонари. Системный подход к освещению городов был впервые предпринят в Амстердаме, где в 1669 году были установлены фонари, дизайн которых сохранился без изменений вплоть до середины XIXвека.
Лондон - первый город, где газовое освещение стало частью городской инфраструктуры еще в начале XIXвека. Изобретение электричества и лампы накаливания окончательно изменили облик городов, фонари перестали быть предметом роскоши и появились повсеместно благодаря доступности, долговечности и безопасности электричества.
Первой улицей, получившей электрические фонари в Москве, стала Тверская.
