Кто сколько-нибудь знаком с русской историей Х-ХVIII веков, имеет и собственное представление о месте и роли в ней женщин. Представления эти полярны. Одни, говоря о начальном периоде русской государственности и эпохе Московии, рисуют «тюремную затворницу» с интересами, ограниченными домохозяйством и воспитанием детей, с подчиненным положением в семье и весьма ограниченными социальными правами. Другие, напротив, видят социально активную личность в образе отомстившей древлянам за смерть мужа княгини Ольги или боярыни Морозовой, хорошо известной по картине В.И. Сурикова, или царевны Софьи, имя которой связывают с бунтом стрельцов, или, наконец, первого президента Российской Академии наук Екатерины Романовны Дашковой.
Какими же были русские женщины на самом деле? Вопрос этот не праздный. Он важен для общего представления о русской истории, ее государственности, культурной жизни. Ведь, как сказал французский социалист-утопист Ш. Фурье, «общественный прогресс может быть точно измерен общественным положением прекрасного пола».
Сегодня наша историческая наука, располагает богатейшими материалами, рассказывающими о социальном положении и правах женщин различных классов в семье и в обществе древней Руси, средневековой и новой России. Однако даже свидетельства русских летописей и зарубежных хроник, материалы законодательства, правовые акты, церковная дидактическая литература, исторические песни, сказания, предания, археологические находки и т. д. не дают однозначного ответа на вопрос. Те, кто отдают предпочтение правовым памятникам, показывающим социальный статус женщины, неминуемо склоняются к негативному представлению об их положении. И, напротив, изучение лишь народных сказаний, фольклора, древней литературы преувеличивает степень социальной свободы представительниц древнерусского общества.
И еще одно предварительное замечание. Невозможно оценить социальный статус русских женщин эпохи феодализма в целом, для всего периода, охватывающего почти восемь веков. Имущественное, семейное, социальное положение женщин не было чем-то застывшим, оно менялось вместе с развитием общества, его политики, экономики, культуры.
Княгиня Ольга беседует свизантийским императором
Уже с первых страниц древнейшей русской летописи — «Повести Временных Лет», — посвященных эпохе складывания древнерусского государства, перед нами встает яркий образ деятельной, образованной, мудрой русской женщины — княгини Ольги, ставшей в 945 году правительницей Русской земли. Обычай кровной мести, пережитки которой еще не были изжиты, заставил княгиню наказать убийц ее мужа. Об этом в форме легенды и рассказывает летопись. Годы княжения Ольги умножили богатство и силу ее государства. Огромные оброки и дань шли в Киев, в княжескую казну, а сама русская княгиня, по свидетельству летописца, имела значительные «личные» земельные угодья, целый город Вышгород. Кстати, владение недвижимым имуществом было в древней Руси правом не только тех женщин, которые принадлежали к элите — княжескому роду.
Если в раннегосударственную эпоху женщины (вне зависимости от их социального и семейного положения) имели весьма скромные имущественные и собственнические права, то уже в ХI-ХII веках (а это известно по различным законодательным актам) есть немало примеров того, как женщины самостоятельно распоряжались своим приданым, а в случае вдовства — некоторой частью, «выделом» из имущества семьи. Новгородские берестяные грамоты дают нам массу житейских ситуаций, рисующих осведомленность русских женщин XI-XIII веков в нормах тогдашнего ростовщичества и тонкостях торговых сделок. Например, денежные средства богатой новгородки Полюжей Городщиницы или княгини Марии Мстиславны (жены великого князя Всеволода) были столь значительны, что позволяли им активно субсидировать строительство огромных церквей и храмов. Православная церковь — в отличие от католической — относилась к ростовщикам сравнительно терпимо, так что женщины старались не отстать от своих мужей и в этой сфере.
Крещение Ольги (Радзивиловская летопись)
Незадолго до ордынского нашествия на русские земли имущественное положение и социальные права женщин привилегированного сословия еще более расширились, среди них появились крупные землевладелицы. В уникальном граффити (надписи на стенах) Софии Киевской конца XII века упомянута княгиня Всеволожая как покупательница «земли Бояновой всей». Под 1288 годом в летописи сказано о получении земельного наследства другой княгиней — Ольгою, женою князя Владимира Васильевича.
Представительницы древнерусской знати, княгини и боярыни, свободно продавали, обменивали, покупали земельные угодья, получали и передавали их по наследству, дарили как приданое дочерям. Вступив в права владения каким-либо земельным участком, земельные собственницы сами объезжали свои уделы, назначали наместников, следили за деятельностью вотчинной администрации (так называемого Большого двора).
Бесспорно, все эти деловые качества русских женщин не могли проявиться, не будь они грамотными. Факты, дошедшие к нам из летописей и литературных источников, говорят о том, что представи-тельницы привилегированного класса древней Руси были по тем временам личностями высокообразованными. Дочери князя Ярослава Мудрого (Анна, Елизавета, Анастасия), внучки Владимира Мономаха (Анна и Евпраксия Всеволодовны), галицкая княгина Анна Романова, княгини-черницы Евфросинья Полоцкая и Евфросинья Суздальская, тверская княгиня Ксения Юрьевна — все они предстают перед нами со страниц летописи не просто грамотными, но и высокопросвещенными: они знали по нескольку иностранных языков, были обучены азам математики и философии, геометрии и астрономии, риторики и «врачебной хитрости».
Добродея-Зоя, дочь Великого князяМстислава Владимировича,автор трактата по «врачебной хитрости»,написанного по-гречески, «Мази». XII век
Внучка Ярослава Мудрого Анна Всеволодовна создала школу для девочек при одном из киевских монастырей — об этом упоминает летопись около 1089 года. А открытие археологами берестяных грамот древнего Новгорода заставило усомниться в правомерности утверждения, что грамотность в древней Руси была уделом исключительно привилегированного сословия. Ремесленницы-новгородки ХIII-ХIV веков вели бытовые записи, переписку с заказчиками.
Сведений об имущественных правах ремесленниц, холопок, жен смердов и других представительниц зависимых социальных слоев Древнерусского государства Х-ХV веков не так много, но они показывают, что женщины этого класса также имели права собственности на личные вещи и денежные средства (в феодальном обществе после смерти зависимого человека его права на земельный участок переходили к феодалу-вотчиннику). Однако по мере развития феодальных порядков права женщин этой категории населения заметно сократились.
На миниатюре изображенаженщина, ткущая полотно
Важно подчеркнуть, однако, что и в средневековье существовало традиционное разделение социальных функций между мужчиной и женщиной, — это касалось всех женщин, независимо от их социального происхождения. Были сферы общественной жизни, в которых приоритет принадлежал мужчинам — войны, политика, но существовали и области чисто женского «господства» — организация экономической жизни дома, семьи, воспитание детей, внутрисемейные отношения. «Матриархат» в доме был как бы балансом «патриархату» во всех областях общественной жизни вне его.
Новгородские берестяные грамоты, рисующие быт городских семей домонгольского и более позднего (до XV века) времени, донесли до нас повседневные заботы женщин того времени. Мы видим среди них простых ремесленниц, занятых выбеливанием сотканного полотна, горожанок, покупающих то «ведерко осетрины», то «маслице деревянное», то ткани, крестьянок, занятых варкою пива из «жита». Женщина из семьи побогаче предстает перед нами центральной фигурой всей хозяйственной жизни дома, а то и всей вотчины, самовластно распоряжающейся слугами и челядью.
Новгородские берестяные грамоты
И тем не менее в истории русского средневековья есть периоды, когда социальная активность женщин привилегированного класса вторгалась в традиционные области мужского «господства». Это Х-ХIII века, то есть домонгольский период нашей истории, XV — начало XVI века — период образования единого Русского государства. В отечественной истории этого времени встречаются десятки имен женщин, чей дипломатический, просветительский, политический талант, талант управления делами княжества и даже государства снискал себе славу и остался в памяти потомков.
Так, из текста одного из древнейших русских договоров с Византией мы узнаем, что послы в Царьград в 944 году были посланы не только от бояр и князей, но и от знатных женщин — Преславы и Сфандры. А через тридцать лет на переговоры с византийским кесарем отправилась с актом миролюбия мудрая княгиня Ольга, глава Киевского государства. Стремясь к укреплению связей Руси с могущественной Византией, она устанавливала родственные связи с царьградским императорским домом и неоднократно «правила» посольства в Византию, вела переговоры с императором. За 30 лет до официального крещения Руси эта «мудрейшая из жен» приняла христианство, что в конечном счете способствовало авторитету Русского государства, делающего первые шаги от «варварства» к «цивилизации».
Крестьянская семья(миниатюра из «СинодикаВологодской церкви»)
На европейской политической арене XI века оставили память о себе дочери Ярослава Мудрого, выданные замуж за иностранных королей, — Анна Ярославна во Франции и Елизавета Ярославна в Норвегии, а также дочери других древне-русских князей: Евпраксия Всеволодовна в Германии (XI — начало XII века), Агафья Святославна в Польше (XIII век).
Многие представительницы княжеских родов, например, волынские княгини Ольга и Анна, в XII веке участвовали в переговорах с иноземными послами, присутствовали при обмене посольствами (например, княгиня «Олго», жена князя Владимира Васильковича, XIII век), ездили с дипломатическими миссиями во главе посольств (Анна Всеволодовна или Янка, конец XI — начало XII века). Она же предстает в летописях советчицей мужа своего князя Владимира Святославича в решении государственных дел, в создании Устава, носящего имя князя. Жена князя Святослава Всеволодовича держала «совет с мужем» (XII век).
Многие источники ХI-ХIII веков упоминают об участии княгинь и боярынь в различных внутриполитических конфликтах. Среди таких «политических интриганок» древней Руси — Улита Кучковна, жена князя Андрея Боголюбского, участница заговора бояр, убивших ее мужа. А наложница галицкого князя Ярослава Осмомысла Настаска была обвинена галицкими боярами в ворожбе, якобы повлиявшей на осложнение внутриполитической ситуации в княжестве (XII век). Но ХI-ХIII века дают больше примеров, когда женщины выступали с миротворческими миссиями в межкняжеских усобицах, как, например, княгиня Всеволожая, жена киевского князя Всеволода Ярославича, призывавшая мужа и братьев «блюсти земли русские», а «брань имети лишь с погаными».
В XIII веке встречаются имена женщин, самостоятельно управлявших своими княжествами. Это галицкая княгиня Анна Романова или полоцкие княгини Софья, Евфросинья и жена некоего князя Михаила (имя ее до нас не дошло), почти столетие с 1129 года правившие Полоцкой землей. По приказу этих женщин-правительниц были выбиты их личные свинцовые печати — атрибут административной власти.
Дочери Ярослава Мудрого(фрески Киевского собора Святой Софии)
Незабываемы образы русских женщин времен нашествия ордынских полчищ. Евпраксия Рязанская предпочла смерть позору плена у монгольского хана: узнав о смерти мужа, она «ринулась» «ис превысокого храма и зразилась (т.е. убилась) до смерти». Так же, как и рязанская княгиня, погибла жена черниговского князя Домникея. В огне и дыму пожара окончила свою жизнь великая княгиня Владимирская Агафья со снохами и внуками: они заперлись в одном из владимирских соборов, который захватчики обложили хворостом и подожгли. Самоубийство русских женщин, которые не хотели попасть в руки врагов, было в годы нашествия Батыя довольно частым.
Конечно, очень бы хотелось пополнить галерею «деятельных россиянок» образами простых крестьянок, горожанок, ремесленниц. К сожалению, в большинстве своем они навсегда останутся для нас безымянными хранительницами семейного очага, носительницами нравственных начал в обществе, создательницами произведений устного творчества, приемов вышивки, ткачества и т.д.
После разорения Руси ордынским нашествием ее международные контакты сократились, династические браки между русским княжеским домом и знатными фамилиями за рубежом стали редкими. Лишь в конце XIV века великий князь московский Василий Дмитриевич взял в жены дочь литовского князя Витовта Софью. Привезенная, по словам летописца, «из-за моря, от немцев», Софья Витовтовна обрела в России вторую родину — она прожила здесь почти семьдесят лет. Оставшись в 1425 году вдовою с малолетним сыном на руках, она оказалась наследницей огромных московских земель и как регентша поставила себе целью «не ростерять», а сохранить их целостность от притязаний других удельных князей, отстоять главенство Москвы.
Анна, королева Франции(скульптура в монастыреСвятого Викентия, во Франции)
Спор за великое московское княжение вылился в длительную войну (с 1433 по 1446 год), во время которой княгине пришлось пережить и ослепление сына и собственный плен. Лишь с окончанием войны и утверждением сына — Василия Васильевича Темного — на московском престоле Софья была освобождена из заточения и привезена в Москву. И хотя с тех пор Василий Васильевич правил страной «самовластно», советницей его в делах государственных продолжала оставаться мать. Сам бесстрастный летописец не может скрыть восхищения, когда рассказывает, как в 1451 году, будучи почти восьмидесятилетней, княгиня Софья Витовтовна сумела в отсутствие Василия Темного и его войска организовать оборону столицы от татарского царевича Мазовши и не позволила захватить ее.
Не менее известно имя новгородской боярыни, жены посадника Исака Борецкого — Марфы. Историческая роль этой женщины связана с падением политической автономии Новгородской феодальной республики. Недвижимая собственность Марфы Борецкой — полученная по наследству от двух умерших мужей и благоприобретенная — составляла значительную часть территории Новгородской республики (приблизительно 23 тысячи гектаров, 2250 дворов из 5 тысяч во всей земле новгородской). Обладание такими огромными землями придавало посаднице необходимый политический вес. В третьей четверти XV века, когда процесс собирания земель Великим князем московским шел особенно интенсивно, у Марфы Борецкой возник план замужества с литовским князем, а это означало передачу всех земельных владений боярыни под власть Великого княжества Литовского. Возглавив антимосковскую оппозицию в Новгородской республике, эта «злохитрева жена», как называет ее летописец, объединила и другие именитые боярские семьи, предлагая «во имя свободы» «отложиться» к Литве. Дом Марфы стал местом бурных политических собраний.
Прослышав о готовящейся «смуте», московский князь Иван III вынужден был отправиться в новгородскую землю с большим войском. В 1471 году Шелонская битва предрешила судьбу Новгорода и группировки Борецкой. Сыновья Марфы сложили головы на плахе, сама она была отправлена в заточение, а ее владения отписаны на великого князя.
На Востоке земли русской в конце XV века активно действовала рязанская княгиня Анна Васильевна. Вступив в права регентства, она настолько успешно управляла своим княжеством, что земля Рязанская значительно расширила свои пределы и достигла небывалого расцвета.
Жена Ивана III московская княгиня Софья Палеолог (византийская принцесса по происхождению), по словам летописца, имела большое влияние на мужа. Благодаря ее настояниям («совету»), как говорит летопись, Русь прекратила платить дань ордынскому хану, а после «стояния» на реке Угре окончательно освободилась от ига. В 1476 году Софья приняла итальянского посла Контарини, оставившему о ней лестный отзыв в путевых заметках.
Интересна жизнь дочери Великого князя московского Ивана III княгини Елены Ивановны, выданной замуж за литовского Великого князя. Она оставила о себе память и в русских актах, и в литовских метриках как умный и тонкий политик. Королева Елена Литовская проявила себя полновластной и дальновидной вотчинницей: она приобрела себе немало новых земельных владений. Находясь вдали от России, Елена Ивановна оставалась помощницей отца в решении многих проблем, касавшихся международного престижа родины. Иван III говорил ей о своих государственных планах, а его дочь через верных послов соообщала о малейших изменениях политической ситуации в Литве и Польше. В частых конфликтах между Россией и Литвой Елена Ивановна неоднократно брала на себя примирительную миссию.
Каменный княжеский теремXI века
Среди известнейших «жен государевых», блеснувших умом и талантом в эпоху Московской Руси, — знаменитая Елена Глинская, вдова царя Василия III, стоявшая во главе Российского государства на правах регентши в 1533-1538 годах. Ее правление отмечено войной России с Литвой за возвращение западных земель, дипломатическими переговорами со Швецией, с казанским и крымским ханами, с государем молдавским. Начиная с 1535 года по приказу Елены Глинской развернулось городское строительство в Москве, была проведена унификация монетной системы, что способствовало экономическому сплочению Московского государства. В 1536 году Глинская, заключив перемирия с Литвой и Швецией, объявила войну Казанскому ханству. Известно, что в числе сторонников Глинской были и женщины из боярских родов, например, боярыня Аграфена Челяднина.
Эпоха правления Е. Глинской совпала с заключительным этапом складывания системы экономических и политических институтов, присущих единому Русскому государству. Вместе с тем середина XVI века стала и важнейшим рубежом в истории имущественно-правового и, особенно, семейного статуса русских женщин. Рубеж этот ознаменовал начало значительных негативных изменений женской доли.
Усадьба зажиточногогорожанина в Новгородскойземле XIII века
Положение русской женщины в браке во времена язычества и в раннегосударственный период определялось договорным характером самого брака. Летописец, описывая брачные отношения в IХ-Х веках, сообщает, что будущий муж «ту приводил жену себе, с которой ранее договорился». С принятием Россией христианства брак потерял свой свободный, договорный характер. Он стал оформляться через обряд церковного венчания, а все дела, вытекающие из семейно-брачных отношений, поступили в ведение церкви. Первоначальное вмешательно церкви в дела семьи было по-своему необходимым и прогрессивным: церковные законодательные акты запрещали кровнородственные связи, защищали честь древнерусской женщины высокими денежными штрафами, предусматривая наказания даже за моральное ее оскорбление — словом, поступком.
Но постепенно в тех же памятниках церковного права и церковной литературы стали проявляться женоненавистнические настроения, которые в ХII-ХIII веках стали быстро развиваться. Уже в «Уставе князя Ярослава о церковных судах» (XI век) мотивами к разводу считались лишь проступки со стороны жены, а наказание мужу, например, за избиение жены не предусматривалось. В XII-XIII веках в церковных сборниках появляются особые «Слова» о «женах добрых» и «женах злых», аскетические проповеди «О воздержании», поучения Иоанна Златоуста, в которых даже женская красота объявляется «греховной», «дьявольским орудием» для улавливания человеческих душ, а сама женщина называется «средоточием греха». В «Словах о женах добрых» рисовался образ идеальной жены — «тихой, смиренной, безмолвной», во всем покорной и согласной с мужем и при этом, конечно же, работящей. Напротив, «злой» (плохой) женой объявлялась всякая «дерзновенная», «глаголящая», перечащая мужу, «хулящая» все мироустройство, не боящаяся бога, не чтущая священников.
Свадебный поезд. В повозке — Софья Палеологс «подругами»
Реакционный характер женофобских сочинений и проповедей церковников к XIV-XV векам усилился, вместе с ними в общественном сознании средневековых людей закрепилось представление о «неполноценности» женщины. Это принижало значение женщины в семье, закрепляло ее неполноправие. Между тем в условиях натурального хозяйства роль женщины в сфере «домашней экономики» — покупок, продаж, приготовления пищи, заготовки впрок продуктов, домашнего ткачества — была огромной, это как уже говорилось, была сфера ее господства.
Да и внутрисемейные отношения между мужем и женой, родителями и детьми были в реальности далеки от церковных идеалов. В то время, как духовные наставники рекомендовали «женам власти не давать», женщины в иных семьях сами «володели мужьями», в других же хранили «лад и береженье» в отношениях детей и мужа. Полноправное положение женщины в древнерусской семье Х-ХV веков объяснялось экономической самостоятельностью женщины в браке, наличием имущественных и собственнических прав. Так продолжалось до царствования Ивана Грозного.
В середине же XVI века указы Ивана IV, направленные на ограничение прав и привилегий вотчинников в пользу служилого сословия (помещиков), задели и правовое положение женщин, в первую очередь — княжеско-боярского сословия. По указам 1551, 1562 и 1672 годов вдовы и дочери вотчинников лишались наследственных прав на земельные угодья. Развитие поместного землевладения, когда земли получались как дар за «службу верную», исключало саму возможность женщине получить земельную собственность.
Свинцовые печати полоцкихкнягинь, которыми они утверждали официальные документы
Такое сокращение прав собственности русских женщин повлекло за собой изменения к худшему и в семейном положении женщин всех сословий. В середине XVI века поп Сильвестр — автор знаменитого «Домостроя» — сформулировал «право» мужа на главенствующее место в семье, право его власти над женой и детьми: «уча и наказуя, и рассуждая, раны налагати... Бия по телу душу избавлявши от смерти...» Поговорка «Коли муж бьет — значит любит», возникшая позднее, была порождена именно жестокими церковно-домостроевскими рекомендациями, в которых безгласная покорность жены мужу рассматривалась как основное условие крепости семейного очага.
Если до середины XVI века знатные женщины еще могли пользоваться сравнительно широкими правами и даже играть заметную роль в политических событиях, то с появлением «Домостроя» они оказались отрезанными от них, запертыми в четырех стенах своих домов, поставленными в подчиненное и зависимое положение. Свидетельства путешественников конца XVI-XVII веков пестрят описаниями «теремной жизни» русских княгинь и боярынь, не имевших теперь права съездить в гости, посетить церковь, даже просто выйти из дома без ведома мужа.
Домашнее затворничество женщин стало в конце XVI — начале XVII веков отличительной черной домашнего быта российской феодальной знати и именитого купечества. Лишь женщины из трудовых семей — крестьянки, горожанки — не могли быть затворницами. Здесь отношение к женщине прежде всего было основано на нравственно-трудовых идеалах, на фактическом признании важной самостоятельной роли женщины в решении большинства семейных дел, а также в труде на поле или в мастерской, где она работала с мужем, а зачастую и одна.
Замок Владимира Мономаха в Любече (XI век). Реконструкция сделана по раскопкам
galina.liferus.ru
Курсовая работа (теория): Женщины Древней Руси
Введение
женщина древний русь политический
Описание летописцев, хронистов, географов, народные легенды - дают нам высокий процент знаний об истории огромного государства восточных славян.
На страницах письменных источниках можно встретить большое количество имён как князей и бояр, так и княгинь и боярынь, которые активно участвовали во всей политике страны. Кроме них отличились своими действиями княжеские и боярские жёны, их сёстры, дочери. Оставить без внимания нельзя и участниц заговоров, интриг, феодальных войн, женщин преуспевших в медицине, науке, культурной жизни русских княжеств.
Деятельность некоторых из россиянок нам известна в более полной форме, а о других мы встречаем лишь детали их жизни. Но наверно, хватит и характеристик, дошедших до нас, русских женщин, которое в своё время проявляли мудрость, дипломатичность, истинную любовь к отечеству - несомненно, создают нам представления о людях давних столетий.
Кто хоть сколько-нибудь знаком с русской историей X-XV веков имеют собственное представление о месте и роли в ней женщин. Одни видят женщину как затворницу, подчиняющуюся мужчине, лишённую всяких социальных прав. Другие представляют женщин, в начальный период государственности, как личностей с активным образом жизни. К такой категории женщин относятся и Ольга, отомстившая древлянам за смерть мужа, и новгородская посадница Марфа Борецкая.
Знания о том, какими были русские женщины X-XV веков имеют большое значение для общего представления истории того времени.
Создание целостной картины положения женщины в Древней Руси позволяет глубоко проникнуть в мир средневекового человека. Крупные социальные сдвиги влекли за собой изменения в положении женщин. Речь идёт не только об изменении положения представительниц различных сословий и групп, но и об изменении их в общественном, правовом и семейном положении.
Чтобы узнать действительное положение русской женщины в семьи и обществе, необходимо исследовать ряд памятников и письменных источников, которые разделены на две большие группы. Первая группа объединяет нормативные акты светского происхождения, которые определяют поведения людей в обществе. Среди светских нормативных актов ценнейшими источниками являются Русская Правда 1034 года и Судебник 1497 года, согласно этим документам, женщины имели право распоряжаться имуществом, вступать в договоры, получать доходы с имущества, требовать его защиты при присягательствах и т.д.
Вторая группа источников помогает изучить действительное положение древнерусских женщин в семье и обществе Древней Руси. Она объединяет нормативные источники, свидетельства живой исторической реальности: нарративные, актовые и археолого - эпиграфические памятники, которые, в свою очередь, позволяют определить степень распространенности фактов владения и распоряжения недвижимостью знатными женщинами.
Время открывает нам новый мир, который заставляет нас взглянуть на прошлое под другим углом. И чем выше идеи современности, тем больше мы можем узнать и понять прошлое. Вот почему идея об изучении памятников до сих пор нас не покидает. Она помогает нам погрузиться в прошлое, которое оставило нам средневековье, и изучить положение женщин в семье и обществе Древней Руси. Цель моей курсовой работы состоит в том, что бы исследовать деятельность великих женщин Руси, для того, что бы показать их значимость, заключающуюся в различных действиях, совершённых женщинами во многих общественных областях, на пути исторического развития русского государства.
Задачи моей курсовой работы следующие:
·Раскрыть общественную роль женщины на Руси X-XVI веках.
·Доказать, что женщины участвовали в государственной жизни наравне с мужчинами.
·Показать силу, мужество и талант русских женщин, и большой вклад, внесённый ими в историю русского государства X-XVI веков
1. Княгиня Ольга
Когда речь заходит о выдающихся женщинах Руси, то всякий раз первой упоминается имя великой княгини Ольги. Её образ появляется перед нами ещё с первых страниц «Повести временных лет». Веками строились предания об Ольге как о мудрой, деятельной, «вещей» правительнице, защитнице земли Русской и равноапостольной провидицей христианства. Эти предания легли в основу агиографического жизнеописания первой княгини - христианки, которое было создано в XIII-XIV веках.
Существует предание - позднейшая легенда XVI века, которая передаёт сказание о том, как киевский князь Игорь встретил будущую княгиню Киевской Руси. Охотившись в псковских лесах, он встретил на своём пути реку и, увидев стоящий у берега челн, попросил перевести его на другой берег. И тут перевозчиком оказалась крестьянская девушка Ольга. Игорь был восхищён её умом. Обратившись к ней, он получил отпор, якобы за его «постыдные слова». И согласно легенде, тогда же и посватался он к ней. По летописной традиции, Ольга была «приведена» в Киев в качестве будущей жены Игоря его родственником князем Олегом из Пскова.
Известны несколько версий о месте рождения Ольги. «Книга Степенная царского родословия» (создана в 60-е годы XVI века) называет родиной Ольги село Выбутское под Псковом. В поздних Раскольничьей и Иокимовской летописях, бывших у В.Н.Татищева, родиной Ольги оказывается уже Изборск, так как считал, что Псковская тогда ещё не было. «Степенная книга» развила эту мысль, и считала, что Псков был основан Ольгой, когда она уже была христианкой. А между тем, «псковская» версия подкрепляется археологическими данными, согласно которым Псков, как город, сложился к VIII веку, то есть раньше Изборска. Впрочем, этот вопрос остаётся открытым. Следует упомянуть и версию «Кратко владимирского летописца» (XVI века) о том, что Ольга была болгарской княжной. Эта версия была поддержана целым рядом исследователей (в XIX веке - архимандритом Леонидом, Д.И.Иловайским; в XX веке - М.Н.Тихомировым и так далее). Но И.И.Малышевский решительно отверг эту версию в силу того, что составитель «Кратко Владимирского летописца» перепутал название города «Псков» с болгарским городом «Плиской». Любопытные сообщения ряда летописей XVII-XVIII веков о том, что Ольга была дочерью Тмутаракани, князя Половецкого. Таким образом, за этим стоит определённая летописная традиция, и поэтому, вряд ли можно считать Ольгу дочерью половецкого хана. И так, смело можно утверждать, что родиной Ольги были северные территории расселения восточных славян, возможно Псков или его окрестности.
Ольга была достойной женой киевского князя. В годы замужества она обрела ту самую мудрость, которая позволила ей выдвинуться в правительницы Русского государства после смерти мужа. Брак Ольги и Игоря был удачным. Игорь доверял внутренние дела русского государства своей жене, пока сам был в походах. У Ольги была своя дружина и свой посол, который был третьим лицом в переговорах с Византией.
В 945 году от рук древлян погибает Игорь. Их сын Святослав был ещё мал, и поэтому вся тяжесть управления государством ложится на плечи княгини. На основании нормы древнерусского права, если вдова после смерти князя не выходит замуж, исполняет все хозяйственные и социальные функции, то она становится княгиней своего государства. И на основании этого права, Ольга стала полноправной правительницей земли Русской.
Первым делом, Ольга отомстила древлянам за смерть мужа. По летописному варианту, легенда о мести Ольги начинается рассказом о сватовстве к ней древлянского князя Мала. Ольга ответила князьям, что они могут принести сватов в ладьях прямо к её терему (передвижение посуху в ладьях имело у восточных славян два значения: оказание почести, и обряд похорон). Наутро доверчивые древляне позволили себе подойти в ладьях к княгине, а Ольга приказала их сбросить в ране выкопанную яму и закопать живыми. Второе посольство сватов было сожжено заживо в бане. Затем, Ольга отправилась на земли дворян, где в память о смерти Игоря, как пишет летописец - «начался пир». Древляне подвыпили. Ольга отошла в сторону и велела рубить древлян, и полегло их тогда 5 тысяч. Ольга вернулась в Киев и стала готовиться к взятию главного города древлян - Искоростень. В 946 году, Ольга, собрав храбрых воинов, осадила город. Осада Искоростеня продолжалась долго. И тут Ольга опять проявила хитрость. Она поняла, что город может обороняться ещё долгое время, и отправила в Искоростень послов, чтоб заключить перемирие и обязать заплатить древлян дань в размере «трёх голубей и воробья с двора». Древляне обрадовались такому повороту событий, собрали дань и выдали Ольге. Когда же стемнело, Ольга приказала привязать к лапкам птиц трут (тлеющий материал) и отпустить. Птицы полетели в свои гнёзда, которые находились в сараях и сеновалах. Искоростень запылал. Люди бежали из города. Дружина хватала бежавших древлян. Людей обращали в рабство, убивали. А те, кто остались в живых платили огромную дань Киеву, две части которой шло в столицу русского княжества, а третья лично Ольге. Сказание о мести Ольги, вероятно, легенда, но в ней легко прослеживается эпическая поучительность.
Далее в летописи идёт речь о государственной деятельности Ольги. Она была первой кто провела денежную реформу, установив систему «погостов»-центры торговли и обмена, в которых более упорядочено происходил сбор податей. Затем по погостам начали строить храмы (Калитниковский храм и погост <#"justify">Тема моей курсовой работы теснейшим образом связана с вопросом о роли женщин в становлении и развитии русской государственности и культуры. Внимание исследователей она привлекла сравнительно недавно, хотя еще в начале XIX в. знаменитый историк Н. М. Карамзин отмечал ее важность и актуальность. Создавая фундаментальный труд по истории Российского государства, он обнаружил в летописях, хронографах, сказаниях и повестях целый ряд сведений о женщинах, оставивших заметный след в своей эпохе.
Рассмотренный в моей работе жизненный путь нескольких выдающихся женщин Х-ХV вв. показывает, что они сыграли большую роль в формировании и развитии Древнерусского государства в целом, а также способствовали расширению международных контактов, восприятию лучших образцов мировой культуры, в том числе архитектуры, живописи и прикладного искусства. Каждая из женщин была высокообразованной и высоконравственной личностью.
Так, княгиня Ольга смогла отомстить убийцам мужа, крепко взяла верховную власть в свои руки, чтобы потом передать ее подросшему сыну Святославу, провела в стране важнейшие реформы по упорядочению налогообложения, создала основы законодательства, сформировала княжеский домен, т. е. сделала все, чтобы урегулировать взаимоотношения с подданными и предотвратить их восстания и развал государства. Княгине удалось установить мирные взаимоотношения с культурной столицей Европы того времени Константинополем и предпринять первые шаги по христианизации Руси.
Софья Палеолог, не смотря на неприязнь боярства и митрополита Филиппа, получила весьма важное значение в столице киевского государства. Все нововведения, которые появились в московском княжестве, современники связывали с её именем. Она изменила дворцовый этикет, сумела привлечь в Москву немало деятелей культуры, врачей и архитекторов из Италии, примкнула к активистам, боровшихся за свержение ордынского ига.
В это время знатных русских женщин отличает целеустремленность, желание самостоятельно распоряжаться своей судьбой и устраивать ее, исходя из собственных убеждений, принципов и личных интересов. Так, некоторые из молодых девушек выбирают для себя монашеский путь и становятся основательницами монастырей, строительницами церквей, создают училища для обучения девочек всевозможным наукам, занимаются врачеванием.
Несомненно, что в то время знатные девушки получали хорошее образование, часто даже лучшее, чем их сверстники-мальчики, которых в первую очередь обучали воинскому искусству. Учебниками, видимо, являлись «эллинские», т. е. греческие, книги. По ним учили грамоте, математике, азам философии, риторике, «врачебной хитрости», «календарной астрологии», пению и иностранным языкам. Это позволяло русским княжнам без особого труда выходить замуж за принцев, королей и даже императоров и вместе с ними успешно править в их странах.
В имущественном отношении многие знатные женщины были совершенно независимы от мужей. Иностранкам мужья выделяли на содержание целые города, русские княжны получали от отцов села, земельные угодья и даже небольшие городки. Это давало возможность иметь значительные собственные средства, осуществлять торговые операции, заниматься благотворительностью и церковным строительством. На независимое положение многих княгинь указывают их личные печати, которыми они скрепляли различные документы. Как известно, такие печати были у Гертруды, Марии Константиновны, Христины, Ирины - жены Святополка Изяславича, Марии Мстиславны - жены Всеволода Ольговича и др.
Летописные источники свидетельствуют о том, что многие княгини были социально и политически очень активными личностями и смело вмешивались в междоусобные баталии мужей и сыновей. Часто родство по женской линии оказывалось для князей более важным во время междоусобиц, чем по мужской. Это особенно наглядно стало прослеживаться со второй половины XII в., когда на стороне того или иного князя оказывались их зятья, шурины, тести, сваты, а в числе противников были родные братья и племянники. Данная особенность наглядно проявилась во время борьбы Юрия Долгорукого за киевский великокняжеский престол. Поэтому без учета родственных связей между князьями по женской линии вообще невозможно понять суть политических и междоусобных войн во второй половине XII - начале ХIII в.
В ходе выполнения данной курсовой работы были достигнуты цели, поставленные в начале работы: раскрыта общественная роль женщины на Руси X-XV веках, доказано, что женщина участвовала в государственной жизни наровне с мужчинами, была показана сила, мужество и талант русских женщин, и большой вклад, внесённый ими в историю русского государства X-XV веков.
Обращение именно к этой теме исследования не является случайным: поскольку Х-ХV вв. были периодом становления Российского государства и во многом определили его дальнейшую судьбу, поэтому понимание характера данной эпохи является важным для нас для понимания современного уклада жизни и положения женщины в наши дни.
С целью достижения поставленной цели была проанализирована литература, освещающая проблемы правовых норм древнерусского государства и положения и роли женщины в нем.
В результате проведенного исследования были проанализированы семейные, правовые нормы в целом и роль женщины в обществе в частности.
В итоге исследования можно сделать следующие выводы:
.Данная тема является источником исследования немногих отечественных и зарубежных историков на протяжении недавнего периода времени.
.В языческой Руси женщина была абсолютно свободной в вопросах заключения брака и в выборе супруга. Но с укреплением христианства на Руси, она практически полностью утратила свободу выбора жениха и полностью была подчинена воле родителей. Хотя и мужчина в выборе жены руководствовался наставлениями родителей.
.В правовом и имущественном отношении за женщиной была закреплена определенная собственность, и она имела право участвовать в политической жизни государства.
.Права женщин к концу XV века в имущественных вопросах мало чем отличались от прав мужчин, что является показателем становления Руси как сильного феодального государства.
5.
Теги: Женщины Древней Руси Курсовая работа (теория) История
dodiplom.ru
Какими были древнерусские женщины
Страницы истории
КАКИМИ БЫЛИ ДРЕВНЕРУССКИЕ ЖЕНЩИНЫ?
Жены праведные (фрагментфрески Андрея Рублева)
Кто сколько-нибудь знаком с русской историей Х-ХVIII веков, имеет и собственное представление о месте и роли в ней женщин. Представления эти полярны. Одни, говоря о начальном периоде русской государственности и эпохе Московии, рисуют «тюремную затворницу» с интересами, ограниченными домохозяйством и воспитанием детей, с подчиненным положением в семье и весьма ограниченными социальными правами. Другие, напротив, видят социально активную личность в образе отомстившей древлянам за смерть мужа княгини Ольги или боярыни Морозовой, хорошо известной по картине В.И. Сурикова, или царевны Софьи, имя которой связывают с бунтом стрельцов, или, наконец, первого президента Российской Академии наук Екатерины Романовны Дашковой.
Какими же были русские женщины на самом деле? Вопрос этот не праздный. Он важен для общего представления о русской истории, ее государственности, культурной жизни. Ведь, как сказал французский социалист-утопист Ш. Фурье, «общественный прогресс может быть точно измерен общественным положением прекрасного пола».
Сегодня наша историческая наука, располагает богатейшими материалами, рассказывающими о социальном положении и правах женщин различных классов в семье и в обществе древней Руси, средневековой и новой России. Однако даже свидетельства русских летописей и зарубежных хроник, материалы законодательства, правовые акты, церковная дидактическая литература, исторические песни, сказания, предания, археологические находки и т. д. не дают однозначного ответа на вопрос. Те, кто отдают предпочтение правовым памятникам, показывающим социальный статус женщины, неминуемо склоняются к негативному представлению об их положении. И, напротив, изучение лишь народных сказаний, фольклора, древней литературы преувеличивает степень социальной свободы представительниц древнерусского общества.
И еще одно предварительное замечание. Невозможно оценить социальный статус русских женщин эпохи феодализма в целом, для всего периода, охватывающего почти восемь веков. Имущественное, семейное, социальное положение женщин не было чем-то застывшим, оно менялось вместе с развитием общества, его политики, экономики, культуры.
Княгиня Ольга беседует свизантийским императором
Уже с первых страниц древнейшей русской летописи — «Повести Временных Лет», — посвященных эпохе складывания древнерусского государства, перед нами встает яркий образ деятельной, образованной, мудрой русской женщины — княгини Ольги, ставшей в 945 году правительницей Русской земли. Обычай кровной мести, пережитки которой еще не были изжиты, заставил княгиню наказать убийц ее мужа. Об этом в форме легенды и рассказывает летопись. Годы княжения Ольги умножили богатство и силу ее государства. Огромные оброки и дань шли в Киев, в княжескую казну, а сама русская княгиня, по свидетельству летописца, имела значительные «личные» земельные угодья, целый город Вышгород. Кстати, владение недвижимым имуществом было в древней Руси правом не только тех женщин, которые принадлежали к элите — княжескому роду.
Если в раннегосударственную эпоху женщины (вне зависимости от их социального и семейного положения) имели весьма скромные имущественные и собственнические права, то уже в ХI-ХII веках (а это известно по различным законодательным актам) есть немало примеров того, как женщины самостоятельно распоряжались своим приданым, а в случае вдовства — некоторой частью, «выделом» из имущества семьи. Новгородские берестяные грамоты дают нам массу житейских ситуаций, рисующих осведомленность русских женщин XI-XIII веков в нормах тогдашнего ростовщичества и тонкостях торговых сделок. Например, денежные средства богатой новгородки Полюжей Городщиницы или княгини Марии Мстиславны (жены великого князя Всеволода) были столь значительны, что позволяли им активно субсидировать строительство огромных церквей и храмов. Православная церковь — в отличие от католической — относилась к ростовщикам сравнительно терпимо, так что женщины старались не отстать от своих мужей и в этой сфере.
Крещение Ольги (Радзивиловская летопись)
Незадолго до ордынского нашествия на русские земли имущественное положение и социальные права женщин привилегированного сословия еще более расширились, среди них появились крупные землевладелицы. В уникальном граффити (надписи на стенах) Софии Киевской конца XII века упомянута княгиня Всеволожая как покупательница «земли Бояновой всей». Под 1288 годом в летописи сказано о получении земельного наследства другой княгиней — Ольгою, женою князя Владимира Васильевича.
Представительницы древнерусской знати, княгини и боярыни, свободно продавали, обменивали, покупали земельные угодья, получали и передавали их по наследству, дарили как приданое дочерям. Вступив в права владения каким-либо земельным участком, земельные собственницы сами объезжали свои уделы, назначали наместников, следили за деятельностью вотчинной администрации (так называемого Большого двора).
Бесспорно, все эти деловые качества русских женщин не могли проявиться, не будь они грамотными. Факты, дошедшие к нам из летописей и литературных источников, говорят о том, что представи-тельницы привилегированного класса древней Руси были по тем временам личностями высокообразованными. Дочери князя Ярослава Мудрого (Анна, Елизавета, Анастасия), внучки Владимира Мономаха (Анна и Евпраксия Всеволодовны), галицкая княгина Анна Романова, княгини-черницы Евфросинья Полоцкая и Евфросинья Суздальская, тверская княгиня Ксения Юрьевна — все они предстают перед нами со страниц летописи не просто грамотными, но и высокопросвещенными: они знали по нескольку иностранных языков, были обучены азам математики и философии, геометрии и астрономии, риторики и «врачебной хитрости».
Добродея-Зоя, дочь Великого князяМстислава Владимировича,автор трактата по «врачебной хитрости»,написанного по-гречески, «Мази». XII век
На миниатюре изображенаженщина, ткущая полотно
Внучка Ярослава Мудрого Анна Всеволодовна создала школу для девочек при одном из киевских монастырей — об этом упоминает летопись около 1089 года. А открытие археологами берестяных грамот древнего Новгорода заставило усомниться в правомерности утверждения, что грамотность в древней Руси была уделом исключительно привилегированного сословия. Ремесленницы-новгородки ХIII-ХIV веков вели бытовые записи, переписку с заказчиками.
Сведений об имущественных правах ремесленниц, холопок, жен смердов и других представительниц зависимых социальных слоев Древнерусского государства Х-ХV веков не так много, но они показывают, что женщины этого класса также имели права собственности на личные вещи и денежные средства (в феодальном обществе после смерти зависимого человека его права на земельный участок переходили к феодалу-вотчиннику). Однако по мере развития феодальных порядков права женщин этой категории населения заметно сократились.
Крестьянская семья(миниатюра из «СинодикаВологодской церкви»)
Важно подчеркнуть, однако, что и в средневековье существовало традиционное разделение социальных функций между мужчиной и женщиной, — это касалось всех женщин, независимо от их социального происхождения. Были сферы общественной жизни, в которых приоритет принадлежал мужчинам — войны, политика, но существовали и области чисто женского «господства» — организация экономической жизни дома, семьи, воспитание детей, внутрисемейные отношения. «Матриархат» в доме был как бы балансом «патриархату» во всех областях общественной жизни вне его.
Новгородские берестяные грамоты
Новгородские берестяные грамоты, рисующие быт городских семей домонгольского и более позднего (до XV века) времени, донесли до нас повседневные заботы женщин того времени. Мы видим среди них простых ремесленниц, занятых выбеливанием сотканного полотна, горожанок, покупающих то «ведерко осетрины», то «маслице деревянное», то ткани, крестьянок, занятых варкою пива из «жита». Женщина из семьи побогаче предстает перед нами центральной фигурой всей хозяйственной жизни дома, а то и всей вотчины, самовластно распоряжающейся слугами и челядью.
И тем не менее в истории русского средневековья есть периоды, когда социальная активность женщин привилегированного класса вторгалась в традиционные области мужского «господства». Это Х-ХIII века, то есть домонгольский период нашей истории, XV — начало XVI века — период образования единого Русского государства. В отечественной истории этого времени встречаются десятки имен женщин, чей дипломатический, просветительский, политический талант, талант управления делами княжества и даже государства снискал себе славу и остался в памяти потомков.
Дочери Ярослава Мудрого(фрески Киевского собора Святой Софии)
Так, из текста одного из древнейших русских договоров с Византией мы узнаем, что послы в Царьград в 944 году были посланы не только от бояр и князей, но и от знатных женщин — Преславы и Сфандры. А через тридцать лет на переговоры с византийским кесарем отправилась с актом миролюбия мудрая княгиня Ольга, глава Киевского государства. Стремясь к укреплению связей Руси с могущественной Византией, она устанавливала родственные связи с царьградским императорским домом и неоднократно «правила» посольства в Византию, вела переговоры с императором. За 30 лет до официального крещения Руси эта «мудрейшая из жен» приняла христианство, что в конечном счете способствовало авторитету Русского государства, делающего первые шаги от «варварства» к «цивилизации».
На европейской политической арене XI века оставили память о себе дочери Ярослава Мудрого, выданные замуж за иностранных королей, — Анна Ярославна во Франции и Елизавета Ярославна в Норвегии, а также дочери других древне-русских князей: Евпраксия Всеволодовна в Германии (XI — начало XII века), Агафья Святославна в Польше (XIII век).
Многие представительницы княжеских родов, например, волынские княгини Ольга и Анна, в XII веке участвовали в переговорах с иноземными послами, присутствовали при обмене посольствами (например, княгиня «Олго», жена князя Владимира Васильковича, XIII век), ездили с дипломатическими миссиями во главе посольств (Анна Всеволодовна или Янка, конец XI — начало XII века). Она же предстает в летописях советчицей мужа своего князя Владимира Святославича в решении государственных дел, в создании Устава, носящего имя князя. Жена князя Святослава Всеволодовича держала «совет с мужем» (XII век).
Анна, королева Франции(скульптура в монастыреСвятого Викентия, во Франции)
Многие источники ХI-ХIII веков упоминают об участии княгинь и боярынь в различных внутриполитических конфликтах. Среди таких «политических интриганок» древней Руси — Улита Кучковна, жена князя Андрея Боголюбского, участница заговора бояр, убивших ее мужа. А наложница галицкого князя Ярослава Осмомысла Настаска была обвинена галицкими боярами в ворожбе, якобы повлиявшей на осложнение внутриполитической ситуации в княжестве (XII век). Но ХI-ХIII века дают больше примеров, когда женщины выступали с миротворческими миссиями в межкняжеских усобицах, как, например, княгиня Всеволожая, жена киевского князя Всеволода Ярославича, призывавшая мужа и братьев «блюсти земли русские», а «брань имети лишь с погаными».
В XIII веке встречаются имена женщин, самостоятельно управлявших своими княжествами. Это галицкая княгиня Анна Романова или полоцкие княгини Софья, Евфросинья и жена некоего князя Михаила (имя ее до нас не дошло), почти столетие с 1129 года правившие Полоцкой землей. По приказу этих женщин-правительниц были выбиты их личные свинцовые печати — атрибут административной власти.
Незабываемы образы русских женщин времен нашествия ордынских полчищ. Евпраксия Рязанская предпочла смерть позору плена у монгольского хана: узнав о смерти мужа, она «ринулась» «ис превысокого храма и зразилась (т.е. убилась) до смерти». Так же, как и рязанская княгиня, погибла жена черниговского князя Домникея. В огне и дыму пожара окончила свою жизнь великая княгиня Владимирская Агафья со снохами и внуками: они заперлись в одном из владимирских соборов, который захватчики обложили хворостом и подожгли. Самоубийство русских женщин, которые не хотели попасть в руки врагов, было в годы нашествия Батыя довольно частым.
Конечно, очень бы хотелось пополнить галерею «деятельных россиянок» образами простых крестьянок, горожанок, ремесленниц. К сожалению, в большинстве своем они навсегда останутся для нас безымянными хранительницами семейного очага, носительницами нравственных начал в обществе, создательницами произведений устного творчества, приемов вышивки, ткачества и т.д.
После разорения Руси ордынским нашествием ее международные контакты сократились, династические браки между русским княжеским домом и знатными фамилиями за рубежом стали редкими. Лишь в конце XIV века великий князь московский Василий Дмитриевич взял в жены дочь литовского князя Витовта Софью. Привезенная, по словам летописца, «из-за моря, от немцев», Софья Витовтовна обрела в России вторую родину — она прожила здесь почти семьдесят лет. Оставшись в 1425 году вдовою с малолетним сыном на руках, она оказалась наследницей огромных московских земель и как регентша поставила себе целью «не ростерять», а сохранить их целостность от притязаний других удельных князей, отстоять главенство Москвы.
Каменный княжеский теремXI века
Спор за великое московское княжение вылился в длительную войну (с 1433 по 1446 год), во время которой княгине пришлось пережить и ослепление сына и собственный плен. Лишь с окончанием войны и утверждением сына — Василия Васильевича Темного — на московском престоле Софья была освобождена из заточения и привезена в Москву. И хотя с тех пор Василий Васильевич правил страной «самовластно», советницей его в делах государственных продолжала оставаться мать. Сам бесстрастный летописец не может скрыть восхищения, когда рассказывает, как в 1451 году, будучи почти восьмидесятилетней, княгиня Софья Витовтовна сумела в отсутствие Василия Темного и его войска организовать оборону столицы от татарского царевича Мазовши и не позволила захватить ее.
Усадьба зажиточногогорожанина в Новгородскойземле XIII века
Не менее известно имя новгородской боярыни, жены посадника Исака Борецкого — Марфы. Историческая роль этой женщины связана с падением политической автономии Новгородской феодальной республики. Недвижимая собственность Марфы Борецкой — полученная по наследству от двух умерших мужей и благоприобретенная — составляла значительную часть территории Новгородской республики (приблизительно 23 тысячи гектаров, 2250 дворов из 5 тысяч во всей земле новгородской). Обладание такими огромными землями придавало посаднице необходимый политический вес. В третьей четверти XV века, когда процесс собирания земель Великим князем московским шел особенно интенсивно, у Марфы Борецкой возник план замужества с литовским князем, а это означало передачу всех земельных владений боярыни под власть Великого княжества Литовского. Возглавив антимосковскую оппозицию в Новгородской республике, эта «злохитрева жена», как называет ее летописец, объединила и другие именитые боярские семьи, предлагая «во имя свободы» «отложиться» к Литве. Дом Марфы стал местом бурных политических собраний.
Прослышав о готовящейся «смуте», московский князь Иван III вынужден был отправиться в новгородскую землю с большим войском. В 1471 году Шелонская битва предрешила судьбу Новгорода и группировки Борецкой. Сыновья Марфы сложили головы на плахе, сама она была отправлена в заточение, а ее владения отписаны на великого князя.
На Востоке земли русской в конце XV века активно действовала рязанская княгиня Анна Васильевна. Вступив в права регентства, она настолько успешно управляла своим княжеством, что земля Рязанская значительно расширила свои пределы и достигла небывалого расцвета.
Свадебный поезд. В повозке — Софья Палеологс «подругами»
Жена Ивана III московская княгиня Софья Палеолог (византийская принцесса по происхождению), по словам летописца, имела большое влияние на мужа. Благодаря ее настояниям («совету»), как говорит летопись, Русь прекратила платить дань ордынскому хану, а после «стояния» на реке Угре окончательно освободилась от ига. В 1476 году Софья приняла итальянского посла Контарини, оставившему о ней лестный отзыв в путевых заметках.
Интересна жизнь дочери Великого князя московского Ивана III княгини Елены Ивановны, выданной замуж за литовского Великого князя. Она оставила о себе память и в русских актах, и в литовских метриках как умный и тонкий политик. Королева Елена Литовская проявила себя полновластной и дальновидной вотчинницей: она приобрела себе немало новых земельных владений. Находясь вдали от России, Елена Ивановна оставалась помощницей отца в решении многих проблем, касавшихся международного престижа родины. Иван III говорил ей о своих государственных планах, а его дочь через верных послов соообщала о малейших изменениях политической ситуации в Литве и Польше. В частых конфликтах между Россией и Литвой Елена Ивановна неоднократно брала на себя примирительную миссию.
Среди известнейших «жен государевых», блеснувших умом и талантом в эпоху Московской Руси, — знаменитая Елена Глинская, вдова царя Василия III, стоявшая во главе Российского государства на правах регентши в 1533-1538 годах. Ее правление отмечено войной России с Литвой за возвращение западных земель, дипломатическими переговорами со Швецией, с казанским и крымским ханами, с государем молдавским. Начиная с 1535 года по приказу Елены Глинской развернулось городское строительство в Москве, была проведена унификация монетной системы, что способствовало экономическому сплочению Московского государства. В 1536 году Глинская, заключив перемирия с Литвой и Швецией, объявила войну Казанскому ханству. Известно, что в числе сторонников Глинской были и женщины из боярских родов, например, боярыня Аграфена Челяднина.
Эпоха правления Е. Глинской совпала с заключительным этапом складывания системы экономических и политических институтов, присущих единому Русскому государству. Вместе с тем середина XVI века стала и важнейшим рубежом в истории имущественно-правового и, особенно, семейного статуса русских женщин. Рубеж этот ознаменовал начало значительных негативных изменений женской доли.
Свинцовые печати полоцкихкнягинь, которыми они утверждали официальные документы
Положение русской женщины в браке во времена язычества и в раннегосударственный период определялось договорным характером самого брака. Летописец, описывая брачные отношения в IХ-Х веках, сообщает, что будущий муж «ту приводил жену себе, с которой ранее договорился». С принятием Россией христианства брак потерял свой свободный, договорный характер. Он стал оформляться через обряд церковного венчания, а все дела, вытекающие из семейно-брачных отношений, поступили в ведение церкви. Первоначальное вмешательно церкви в дела семьи было по-своему необходимым и прогрессивным: церковные законодательные акты запрещали кровнородственные связи, защищали честь древнерусской женщины высокими денежными штрафами, предусматривая наказания даже за моральное ее оскорбление — словом, поступком.
Но постепенно в тех же памятниках церковного права и церковной литературы стали проявляться женоненавистнические настроения, которые в ХII-ХIII веках стали быстро развиваться. Уже в «Уставе князя Ярослава о церковных судах» (XI век) мотивами к разводу считались лишь проступки со стороны жены, а наказание мужу, например, за избиение жены не предусматривалось. В XII-XIII веках в церковных сборниках появляются особые «Слова» о «женах добрых» и «женах злых», аскетические проповеди «О воздержании», поучения Иоанна Златоуста, в которых даже женская красота объявляется «греховной», «дьявольским орудием» для улавливания человеческих душ, а сама женщина называется «средоточием греха». В «Словах о женах добрых» рисовался образ идеальной жены — «тихой, смиренной, безмолвной», во всем покорной и согласной с мужем и при этом, конечно же, работящей. Напротив, «злой» (плохой) женой объявлялась всякая «дерзновенная», «глаголящая», перечащая мужу, «хулящая» все мироустройство, не боящаяся бога, не чтущая священников.
Реакционный характер женофобских сочинений и проповедей церковников к XIV-XV векам усилился, вместе с ними в общественном сознании средневековых людей закрепилось представление о «неполноценности» женщины. Это принижало значение женщины в семье, закрепляло ее неполноправие. Между тем в условиях натурального хозяйства роль женщины в сфере «домашней экономики» — покупок, продаж, приготовления пищи, заготовки впрок продуктов, домашнего ткачества — была огромной, это как уже говорилось, была сфера ее господства.
Да и внутрисемейные отношения между мужем и женой, родителями и детьми были в реальности далеки от церковных идеалов. В то время, как духовные наставники рекомендовали «женам власти не давать», женщины в иных семьях сами «володели мужьями», в других же хранили «лад и береженье» в отношениях детей и мужа. Полноправное положение женщины в древнерусской семье Х-ХV веков объяснялось экономической самостоятельностью женщины в браке, наличием имущественных и собственнических прав. Так продолжалось до царствования Ивана Грозного.
В середине же XVI века указы Ивана IV, направленные на ограничение прав и привилегий вотчинников в пользу служилого сословия (помещиков), задели и правовое положение женщин, в первую очередь — княжеско-боярского сословия. По указам 1551, 1562 и 1672 годов вдовы и дочери вотчинников лишались наследственных прав на земельные угодья. Развитие поместного землевладения, когда земли получались как дар за «службу верную», исключало саму возможность женщине получить земельную собственность.
Такое сокращение прав собственности русских женщин повлекло за собой изменения к худшему и в семейном положении женщин всех сословий. В середине XVI века поп Сильвестр — автор знаменитого «Домостроя» — сформулировал «право» мужа на главенствующее место в семье, право его власти над женой и детьми: «уча и наказуя, и рассуждая, раны налагати... Бия по телу душу избавлявши от смерти...» Поговорка «Коли муж бьет — значит любит», возникшая позднее, была порождена именно жестокими церковно-домостроевскими рекомендациями, в которых безгласная покорность жены мужу рассматривалась как основное условие крепости семейного очага.
Если до середины XVI века знатные женщины еще могли пользоваться сравнительно широкими правами и даже играть заметную роль в политических событиях, то с появлением «Домостроя» они оказались отрезанными от них, запертыми в четырех стенах своих домов, поставленными в подчиненное и зависимое положение. Свидетельства путешественников конца XVI-XVII веков пестрят описаниями «теремной жизни» русских княгинь и боярынь, не имевших теперь права съездить в гости, посетить церковь, даже просто выйти из дома без ведома мужа.
Домашнее затворничество женщин стало в конце XVI — начале XVII веков отличительной черной домашнего быта российской феодальной знати и именитого купечества. Лишь женщины из трудовых семей — крестьянки, горожанки — не могли быть затворницами. Здесь отношение к женщине прежде всего было основано на нравственно-трудовых идеалах, на фактическом признании важной самостоятельной роли женщины в решении большинства семейных дел, а также в труде на поле или в мастерской, где она работала с мужем, а зачастую и одна.
Замок Владимира Мономаха в Любече (XI век). Реконструкция сделана по раскопкам
Н. ПУШКАРЕВА Кандидат исторических наук
galinarus.liferus.ru
РОЛЬ ЖЕНЩИНЫ В ДРЕВНЕЙ РУСИ
Доклады о будущих и современных технологиях
В. М. Ефимова, В. Ю. Крутецкий
Научный руководитель - В. Ю. Крутецкий, канд. ист. наук, доцент
Ярославский государственный технический университет
Изучение разнообразных источников - фольклорных, письменных, материальных, этнографических - свидетельствует о двойственном отношении к женщине в древнерусском обществе. С одной стороны, совершенно очевиден культ возвышенного женского начала - матери-Земли, Богоматери, человеческой матери и материнства, уважение к женщине, как хранительнице семейного очага. С другой - отрицательное отношение к чувственности, которую выражает собой женщина и которое, бесспорно, связано с распространением на Руси христианских представлений. Женщина вела затворнический образ жизни, находясь большую часть времени в женской половине дома (тереме), не имея права куда-либо отлучаться без позволения мужа, даже принимать пИщУ. Несмотря на домашние семейное бесправие, женщина имела право обладать имуществом и распоряжаться им по собственному усмотрению. С особой заботой и почтением древнеславянское общество относилось к вдовам. Вдова признавалась главой семьи, могла распоряжаться и управлять имением ее покойного мужа. Имущественные и иные права вдов были подробно разработаны в древнерусском законодательстве.
Несмотря на зависимость женщины от мужа, ее положение в русском обществе не было приниженным. Оно соответствовало христианскому пониманию ее как хранительницы семейного очага. Именно на женщине лежала вся ответственность по организации и ведению домашнего хозяйства, воспитанию и обучению маленьких детей. Роль женщины в Древней Руси, писал историк В. В. Колесов, была исключительно велика, «поскольку для большинства, для младших членов коллектива, она - мать». Достойным для нее занятием считалось рукоделие. Одежду в крестьянской семье всегда делали женщины. Они обрабатывали лен, пряли из него тонкие мягкие нитки. После чего лен превращался в белоснежные ткани, суровые холсты и праздничные кружева. С учетом того, что древнерусское хозяйство имело в значительной степени натуральный характер, женщина должна была заниматься разнообразными и крайне необходимыми домашними делами.
Критерием женской красоты тогда считалась белоснежная кожа, красные щеки, соболиные брови дугой, светлые большие глаза, пышные формы, высокий стан. Косметикой пользовались преимущественно женщины, средние и высшие слои общества - подводили брови, щедро использовали белила и румяна.
Технологии «Умный дом».
Технология «Умный дом» создавалась с одной целью – экономия времени, которое тратится на домашнюю рутинную работу. Новые технологии, применяемые в системе умного дома, поражают своим многообразием. С помощью, так называемой …
ОСОБЕННОСТИ АНАЛИЗА И ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ПО УКРЕПЛЕНИЮ ФИНАНСОВОГО СОСТОЯНИЯ ХИМИЧЕСКИХ ПРЕДПРИЯТИЙ Ю. А. Ратова
Научный руководитель - А. А. Киселев, канд. пед. наук, профессор Ярославский государственный технический университет Развитие рыночных отношений требует осуществления новой финансовой политики, роста эффективности производства на каждом конкретном предприятии химической …
ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ НОВОВВЕДЕНИЯМ В ОРГАНИЗАЦИИ
К. Е. Разумова Научный руководитель - С. Н. Буликов, д-р экон. наук, доцент Ярославский государственный технический университет Актуальность изменений и нововведений обусловлена необходимостью адаптации организации к требованиям внешней и внутренней …
msd.com.ua
Положение женщины в Древней Руси
Женщины редко упоминаются в летописных источниках. Например, в «Повести временных лет» сообщений, связанных с представительницами прекрасного пола, в пять раз меньше, чем «мужских». Женщины рассматриваются летописцем преимущественно как предикат мужчины (впрочем, как и дети). Именно поэтому на Руси до замужества девицу часто называли по отцу, но не в виде отчества, а в притяжательной форме: Володимеряя, а после вступления в брак - по мужу (в такой же, как и в первом случае посессивной, владельческой форме; ср. оборот: мужняя жена, т. е. принадлежащая мужу).
Едва ли не единственным исключением из правила стало упоминание жены князя Игоря Новгород-Северского в «Слове о полку Игореве» - Ярославна. Кстати, это послужило А. А. Зимину одним из аргументов для обоснования поздней датировки «Слова». Весьма красноречиво говорит о положении женщины в семье цитата из «мирских притч», приведенная Даниилом Заточником (XII в.):
«Ни птица во птицах сычь; ни в зверез зверь еж; ни рыба в рыбах рак; ни скот в скотех коза; ни холоп в холопех, хто у холопа работает; ни муж в мужех, кто жены слушает».
Деспотические порядки, получившие широкое распространение в древнерусском обществе, не обошли стороной и семью. Глава семейства, муж, был холопом по отношению к государю, но государем в собственном доме. Все домочадцы, не говоря уже о слугах и холопах в прямом смысле слова, находились в его полном подчинении. Прежде всего это относилось к женской половине дома. Считается, что в древней Руси до замужества девушка из родовитой семьи, как правило, не имела права выходить за пределы родительской усадьбы. Мужа ей подыскивали родители, и до свадьбы она его обычно не видела.
После свадьбы ее новым «хозяином» становился супруг, а иногда (в частности, в случае его малолетства - такое случалось часто) и тесть. Выходить за пределы нового дома, не исключая посещения церкви, женщина могла лишь с разрешения мужа. Только под его контролем и с его разрешения она могла с кем-либо знакомиться, вести разговоры с посторонними, причем содержание этих разговоров также контролировалось. Даже у себя дома женщина не имела права тайно от мужа есть или пить, дарить кому бы то ни было подарки либо получать их.
В российских крестьянских семьях доля женского труда всегда была необычайно велика. Часто женщине приходилось браться даже за соху. При этом особенно широко использовался труд невесток, чье положение в семье было особенно тяжелым.
В обязанности супруга и отца входило «поучение» домашних, состоявшее в систематических побоях, которым должны были подвергаться дети и жена. Считалось, что человек, не бьющий жену, «дом свой не строит» и «о своей душе не радеет», и будет «погублен» и «в сем веке и в будущем». Лишь в XVI в. общество попыталось как-то защитить женщину, ограничить произвол мужа. Так, «Домострой» советовал бить жену «не перед людьми, наедине поучить» и «никако же не гневатися» при этом. Рекомендовалось «по всяку вину» (из-за мелочей) «ни по виденью не бите, ни под сердце кулаком, ни пинком, ни посохом не колотить, никаким железным или деревяным не бить».
Такие «ограничения» приходилось вводить хотя бы в рекомендательном порядке, поскольку в обыденной жизни, видимо, мужья не особенно стеснялись в средствах при «объяснении» с женами. Недаром тут же пояснялось, что у тех, кто «с сердца или с кручины так бьет, много притчи от того бывают: слепота и глухота, и руку и ногу вывихнут и перст, и главоболие, и зубная болезнь, а у беременных жен (значит били и их!) и детем поврежение бывает в утробе».
Вот почему давался совет избивать жену не за каждую, а лишь за серьезную провинность, и не чем и как попало, а «соймя рубашка, плеткою вежливенько (бережно!) побить, за руки держа».
В то же время следует отметить, что в домонгольской Руси женщина обладала целым рядом прав. Она могла стать наследницей имущества отца (до выхода замуж). Самые высокие штрафы платились виновными в «пошибании» (изнасиловании) и оскорблении женщин «срамными словами». Рабыня, жившая с господином, как жена, становилась свободной после смерти господина. Появление подобных правовых норм в древнерусском законодательстве свидетельствовало о широкой распространенности подобных случаев. Существование у влиятельных лиц целых гаремов фиксируется не только в дохристианской Руси (например, у Владимира Святославича), но и в гораздо более позднее время.
Так, по свидетельству одного англичанина, кто-то из приближенных царя Алексея Михайловича отравил свою жену, поскольку она высказывала недовольство по поводу того, что ее супруг содержит дома множество любовниц. Вместе с тем в некоторых случаях женщина, видимо, и сама могла стать настоящим деспотом в семье. Трудно, конечно, сказать, что повлияло на взгляды авторов и редакторов популярных в Древней Руси «Моления» и «Слова», приписываемых некоему Даниилу Заточнику, - детские впечатления об отношениях между отцом и матерью либо собственный горький семейный опыт, однако в этих произведениях женщина вовсе не выглядит столь беззащитной и неполноправной, как может представиться из вышеизложенного.
www.librero.ru
Женщины Древней Руси// Страница Н.Л.Пушкарёвой
Книги
Книги Н.Л.Пушкарёвой
Женщины
Древней Руси
Кто сколько-нибудь знаком с
русской историей X- XV вв. по данным
источников или по художественным
произведениям, имеет собственное
представление о месте и роли в ней женщин.
Представления эти в той или иной степени
полярны. Воображая начальный период
русской государственности, одни мысленно
рисуют “теремную затворницу”, которая
была на подчиненном положении в семье и
обладала весьма ограниченными
социальными правами. Другие, напротив,
видят социально активных личностей в
образах отомстившей древлянам за смерть
мужа княгини Ольги или новгородской
посадницы Марфы Борецкой. Вопрос о том,
какими были русские женщины в Х-XV вв.,
весьма важен не только сам по себе, но и для
общего представления об отечественной
социальной, политической и культурной
истории тех шести веков. Ведь, по словам
французского социалиста-утописта Ш. Фурье,
которые любил цитировать К. Маркс, “общественный
прогресс может быть точно измерен по
общественному положению прекрасного
пола”.
Создание целостной картины
положения женщины в семье и обществе
Древней Руси позволяет глубоко проникнуть
в мир средневекового человека, историю
семьи, представить общественный,
юридический и семейный быт русского
общества с Х в. до складывания единого
Русского государства, проследить
постепенную феодализацию быта, изживание
доклассовых и догосударственных
пережитков или же их трансформацию в новых
исторических условиях. Крупные социальные
сдвиги, сопровождавшие смену формаций,
влекли за собой изменения и в положении
женщин. Речь идет не только об усилении
классовых различий в положении
представительниц различных групп и слоев,
но и об изменениях в семейном, правовом,
общественном положении всех
древнерусских женщин. Вели ли эти изменения
к “закабалению”, “социальному
торможению” женщин, или же с развитием
общества представительницы “прекрасного
пола” приобретали все более высокий
социальный статус, новые права? Были ли
женщины, подобные знаменитой Марфе
Борецкой, явлением исключительным или же,
напротив, распространенным? Какими же были
современницы Ярослава Мудрого, Александра
Невского, Ивана Калиты, Дмитрия Донского
и, наконец, великого князя всея Руси Ивана
III?
Ответить на эти и другие вопросы о
положении древнерусской женщины в семье и
обществе нельзя без изучения и анализа
многих источников, как опубликованных,
так и рукописных. Для удобства обзора они
систематизированы в две большие группы. Первая
группа объединяет нормативные акты
светского происхождения, смешанной
юрисдикции и канонические, содержащие
нормы, правила, мерила поведения людей в
обществе, а также те источники, которые
лишь условно можно отнести к нормативным:
в них требования к человеку лишены
строгой обязательности, но в то же время
являются желательным образцом, идеалом.
Светские памятники позволяют с большей
определенностью говорить о социально-экономических
аспектах проблемы права, а церковные яснее
характеризуют нормы морали,
нравственности, специфику отношений между
супругами.
Среди светских нормативных актов
ценнейшими источниками являются
документы общерусской, а с XIV-XV вв.
общегосударственной юрисдикции, прежде
всего Русская Правда и Судебник 1497 г.
Правовые нормы этих общерусских
законодательных сводов оказали
существенное влияние на общественную
жизнь Руси и определяли наличие или
отсутствие возможности для социальной
активности у женщин того времени в зависимости
от их социально-классовой принадлежности.
Нормы Русской Правды, которые отразили
семейно-бытовые отношения периода раннего
феодализма, в том числе имущественные
права супругов, получили дальнейшее
закрепление в законодательных памятниках
феодальных республик, а окончательное
завершение - в ст. 60 Судебника 1497 г.
Степень и соотношение
взаимодействия общих норм права Русского
государства с установлениями, существовавшими
в отдельных княжествах и землях, показывает
изучение судных грамот Новгорода и Пскова.
Договоры Руси с Византией Х в., памятники
внешнеполитических сношений Новгорода,
Галицко-Волынского княжества и других
русских земель в XII-XIII вв.дополняют
сведения общерусских юридических сводов,
Ранние договоры помогают найти истоки
некоторых норм, касающихся имущественных
отношений в семье, поздние - обнаружить
появление новых установлении, касающихся
защиты общественных прав женщин различных
классов. Для сопоставления с общерусскими
законами привлечены некоторые “правды”
раннефеодальных обществ Западной Европы,
законы пограничного с Русью Великого
княжества Литовского, а также “Эклога” -византийский
сборник законов.
Среди актов смешанной юрисдикции
- уставов и уставных грамот XII-XIV вв. - ценным
источником является Устав князя Ярослава
Владимировича, отразивший борьбу церкви с
дофеодальными пережитками в семейно-брачных
отношениях, а также утверждение
христианской морали, согласованной с
нормами феодального законодательства. Эти
памятники русского права проливают свет
на историю свадебной обрядности, развитие
семейных традиций, формы прекращения и
расторжения брака, взаимоотношения
родителей и детей в древнерусской семье.
Примыкающие к этой группе источников
анонимные уставы и уставные записи содержат
информацию о развитии системы денежной
пени за оскорбление женщины, о
бракоразводных процессах и развитии норм,
отражающих социально-правовой статус
женщин (узаконение норм развода по вине не
только женщины, но и ее мужа и т. п.).
Широкое хождение на Руси имели
Кормчие книги - сборники канонических и
юридических памятников, содержащих
апостольские и соборные правила.
Включенные в них переводные византийские (“Прохирон”),
южнославянские (“Закон Судный людем”),
оригинальные древнерусские тексты тоже
являются ценными источниками по истории
семейного права и быта. Так, “Устав о
брацех”, часто встречаемый в Кормчих
книгах, узаконил запрещение браков между
людьми, имеющими кровнородственные связи .
Богатый материал по
истории семьи дает исследователю
покаянная и епитимийная литература -
канонические нормативные акты. В них
отразились попытки церкви
регламентировать жизнь древнерусской
семьи:
установить
приемлемые, с ее точки зрения, нормы поведения
(в том числе в отношении к женщине) и
определить наказание за отступление от
этих норм - епитимью (усиленный пост,
молитвы, поклоны, даже отлучение от
причастия). Русские епитимийники в виде
отдельных сборников почти не встречаются.
Чаще всего их можно обнаружить в требниках
XIV-XV вв.- памятниках частного богослужения,
содержащих “требы”, т. е. описания
священнодействий и молитв, которые
совершались по случаю рождения ребенка,
бракосочетания, болезней людей' и т. п.
Однако сохранность их как книг, бывших в
свое время в постоянном (порой повседневном)
употреблении, плоха: страницы ветхие,
нередко перепутаны и т. п. Да и сами
епитимийники не являлись их обязательной
составной частью. Ценность же их как
источника для составления общей картины
развития покаянного права на Руси
несомненна, ведь они дают исследователю
информацию о двух сторонах древнерусской
жизни: официальной, диктовавшейся
церковью и формируемым ею “общественным
мнением”, и реальной, зачастую не
совпадавшей с официальной. Ознакомление с
десятками требников и иных богослужебных
сборников, хранящихся в различных архивах
°, позволило составить представление как о
православной концепции семьи и месте в ней
женщины, так и о традиционных,
дохристианских обычаях и нравах, которые
долго сохранялись в семейном быту и шли
вразрез с идеями, насаждавшимися
церковью.
Кроме памятников канонического
права “нормативную информацию” содержат
церковно-учительная литература и
примыкающие к ней источники: сборники для
назидательного чтения Прологи и Минеи,
сборники-компиляции типа “Пчел”, “Измарагдов”,
“Цветников”, патерики, хранящиеся в
большинстве своем в архивах п Входящие в
них учительные тексты отражают не столько
черты и детали современной их
составителям жизни, сколько требования к
этой жизни и, следовательно, по цели и
назначению своему являются
устанавливающими определенные нормы быта,
в том числе семейного. Ми-неи-Четьи и
Прологи включают не только краткие жития
святых, почитаемых на Руси, но и “слова”,
поучения традиционного содержания, в том
числе “о женах добрых и злых”. Последние -
ценный источник по истории развития
представлений о семье, месте женщины в
обществе, истории внедрения христианской
нравственности в сферу семейной жизни.
Структура “Пчелы” - бытовавшего на Руси
примерно с XII в. сборника-компиляции из
изречении л афоризмов, выбранных из
Священного писания, патриотической
литературы,- предполагала наличие системы
поучений, касающихся внутрисемейных
отношений.
Важным источником для раскрытия
темы, несущим некоторую фактически
достоверную информацию (например, о
деятельности реально существовавших лиц)
и в то же время устанавливающим
определенные мерила поведения на основе
художественно создаваемых идеальных
образов, является житийная литература, в
том числе входящая в перечисленные выше
сборники. Русские патерики (“патерик” - в
точном переводе “отеч-ник”) были
подражанием одному из видов греческой
житийной литературы и объединяли сказания
о жизни и “чудесах” святых отцов, иноков
определенного монастыря. В отличие от
иноземных прототипов русские патерики
подобны альманахам: в них помимо обычных
сказаний о жизни “подвижников веры”
немало места уделялось жизни самого
монастыря. Они включают и выдержки из
летописей, и послания игуменов друг к
другу и к частным лицам. Так, в одном из
наиболее известных патериков - Киево-Печерском
- помимо житий и поучений имеются
бесценные свидетельства об участии
древнерусских княгинь в политической
жизни общества, уровне их образованности и
т. п.
Поскольку большинство житий
подчиняется определенному “чину”,
канону 12, постольку для большинства
исследователей интерес представляли лишь
выходившие за рамки агиографического
стереотипа всевозможные вставки,
сделанные древнерусскими монахами-компиляторами
к переводным текстам и характеризующие
некоторые черты традиций и
повседневности. Но для раскрытия темы
книги не менее важно было выявить то общее,
что переходило из сборника в сборник:
однообразно воспроизводимая по заданному
шаблону жизнь “святых женщин” должна
была служить образцом для мирян, в том
числе для женщин различных классов и
сословий. Поэтому некоторые свидетельства
житийной литературы, используемые в
книге для характеристики средневековых
представлений в их официальной,
закрепленной и освященной церковью версии
о семье и месте в ней женщины, относятся
автором именно к нормативным источникам 13.
Вторая группа источников
помогает изучить соотношение нормативов
и действительного положения
древнерусских женщин в семье и обществе,
выявить изменения в этом положении. Она
объединяет ненормативные источники,
свидетельства живой исторической реальности:
нарративные, актовые и археолого-эпиграфические
памятники.
К первой подгруппе следует
отнести главным образом летописные
свидетельства 14. Трудно переоценить
значение конкретно-исторического
материала русских летописей, относительно
точного в хронологическом отношении, для
раскрытия роли представительниц класса
феодалов на внешнеполитическом поприще,
их участия в законодательной и
административной деятельности. Правда,
определение адекватности летописных повествований
исторической реальности затруднено характерной
для нарративной традиции средневековья
тенденцией к идеализации и стандартному
описанию жизни и деятельности знатных
женщин. К светским повествовательным
памятникам помимо летописных следует
отнести и сочинения иностранцев,
посетивших Русь в Х-XV вв.15 Их описания дают
некоторые сведения о быте людей в
средневековую эпоху, о распространенности
старых традиций в семейно-брачных отношениях,
в свадебной обрядности, что позволяет
причислить свидетельства иностранцев,
несмотря на их тенденциозность, к
необходимым источникам историко-этногра-фического
характера. По происхождению источника к
светским нарративным памятникам
относятся “Моление” и “Послание”
Даниила Заточника. В этих ярких
произведениях светской публицистики
содержится информация о “злых женах”,
отражающая современные и известные автору
супружеские отношения, возможно даже
связанные со вполне конкретными
историческими лицами.
Вторая подгруппа включает в себя
многочисленные акты феодального
землевладения и хозяйства. Хотя актовый
материал относится не ко всему
исследуемому периоду, а только к XIV-XV вв.,
необходимость его для освещения социально-экономических
аспектов темы и характеристики
имущественных отношений в семье и
обществе Древней Руси очевидна.
Сопоставление актового материала с
нормативным позволяет не только определить
степень распространенности фактов
владения и распоряжения недвижимостью
знатными женщинами, но и выделить
некоторые основные тенденции, характерные
для развития древнерусского права в целом,
провести региональные сопоставления,
необходимые для всестороннего изучения
имущественных прав женщин. Развитие “женского
землевладения” отразили помимо актов и
писцовые книги, которые позволяют
проследить ход открытой экспроприации
феодальными вотчинниками “черных”
земель Русского Севера и участие крупных
земельных собственниц в процессе
новгородской колонизации .
Третья подгруппа - эпиграфический
и сфрагисти-ческий материал, дающий
дополнительную возможность для изучения
реального положения женщины в семье и
обществе Древней Руси. Эпиграфические
свидетельства - это ценнейший памятник
материальной и духовной культуры нашего
народа XII-XV вв.: в них отразился
повседневный семейный, социальный, юридический
быт. Само происхождение такого вида
источников, как грамоты на бересте,
близких к обычным письменным источникам,
обусловливает их репрезентативность для
освещения реальной жизни средневековых
новгородцев. В новгородских грамотах - а их
более 600 - можно встретить документы личной
переписки между супругами, взаимные
хозяйственные распоряжения, акты брачных
сделок; некоторые грамоты XII- XV вв. отражают
дееспособность женщин в области наследственного
и опекунского права раннего времени.
Использованные в работе сфрагистические
памятники прошлого (актовые печати), а
также киевские и новгородские граффити
иллюстрируют административную
деятельность древнерусских женщин.
Материалы археологических раскопок в
Новгороде, Пскове, Старой Рязани, Москве и
других городах, фрески и книжные миниатюры
XI-XV вв. являются ценнейшими источниками по
истории одежды, обуви, украшений женщин -
горожанок, крестьянок, знати.
Комплексный подход к письменным
источникам X- XV вв. и памятникам
материальной культуры Древней Руси
открывает возможности для использования
при исследовании поставленной проблемы
сравнительного метода, который в свою
очередь позволяет уточнить, как
соотносились с жизнью образцы и нормы
поведения, зафиксированные в интересах
господствующего класса в юридических
памятниках. Однако отрывочность сведении
в письменных источниках, пробелы в них,
возникающие в результате как плохой
сохранности, так и умышленных пропусков,
часто не позволяют провести прямое
сопоставление нормативных и
ненормативных (особенно нарративных)
документов. Другой сложностью
источниковедческого характера является
недостаточная документированность самой
темы - истории семьи и положения женщины в
ранние эпохи. В большей степени это
касается ненормативного материала. Этот
пробел могло бы восполнить привлечение
фольклорных и лингвистических
памятников. Но поскольку фактический
материал исторического эпоса причудливо
перерабатывался народом в течение веков
и позднейшие напластования скрыли от нас
некоторые детали исторической
действительности Х-XV вв., освещение
проблемы на основе фольклорного материала
является специальной задачей, которую
автор перед собой не ставил.
Время открывает все новые “углы
зрения”, дает возможность по-иному
взглянуть на минувшее. И чем выше и
значительнее идеи современности, тем
больше мы способны увидеть и понять в
прошлом. Вот почему изучение памятников
отечественной истории X-XV вв. непреходяще.
Оно позволяет бесконечно углубляться в
богатство того наследия, которое оставило
нам средневековье, поднимать новые
проблемы “живой истории”, и в частности
изучить положение женщин в семье и обществе
Древней Руси.
Книга начинается с богатого
политическими событиями Х века, который
решительно отграничил последующую
феодальную эпоху от догосударственных
порядков, и завершается концом XV века,
который стал заметным рубежом и в истории
России вообще (начало позднего феодализма
и создание сословной монархии), и в
правовом положении русских женщин,
поскольку тогда завершились процессы
складывания юридической системы, присущей
уже единому Российскому государству.
Книга - результат многолетнего
интереса автора к истории русских женщин.
Он пробудился еще в студенческие годы под
влиянием Владимира Терентьевича Пашуто и
Валентина Лаврентьевича Янина, и
вспомнить о них при завершении работы над
книгой автор считает своим приятным
долгом. Глубокую признательность за
полезные советы в исследовании темы и
отдельных ее сюжетов автор выражает Н. С.
Борисову, А. Д. Горскому, И. Грале, В. Б.
Кобрину, В. А. Кучкину, Е. Левиной, М. Г.
Рабиновичу, О. М. Рапову, А. Н. Сахарову, А. Л.
Хорошкевич, Я. Н. Щапову, А. И. Юхту.
Оглавление
Введение
- 3
Глава
I
“Галерея знаменитых
россиянок”
(Древнерусские женщины в политической и
культурной жизни общества)
- 11
Ольга, жена князя Игоря
- 12 Дочери Ярослава Мудрого
- 22
Анна-Янка и Евпраксия-Аделъгейда
Всеволодовны - 27
Внучки Владимира Мономаха
- 32 “Полоцкий матриархат”
- 36
“Слышаще словеса книжнаа, на
сердце си полагаше...”
- 37 Русские принцессы на польской
земле - 42 Две
Ксении - 46
Софья Витовтовна и ее невестка Мария
Ярославна - 49
Марфа Борецкая - 52
“Княжна
эта была ума весьма горделивого...”
- 56
Анна рязанская - 61
“Служебница”
Ивана III - 62
Глава
II
“Пойди за мене...”
(Женщина в древнерусской семье
X-XV вв.)
- 70 Заключение и расторжение
брака - 70 Женщина
в семье: норма и действительность
- 85
Глава
III
“А жонки с жонкою присужать
поле...”
(Правовое положение женщины в Х
- XV вв.)
- 104 Права женщин на владение и
распоряжение имуществом
- 104 Приобретение и реализация
земельной собственности
- 113 Женщина и суд: преступление
и наказание - 139
Глава
IV
“Сугуба одеянья сотворя...”
(Одежда и украшения древнерусских женщин)
- 155
Глава V
“Теремная затворница”
или правомочный член общества?
(Историография проблемы)
- 177
Представления о социальном положении
древнерусских женщин в дореволюционной
историографии - 177
Древнерусские женщины в работах
советских ученых
-
188 Интерес к проблеме в работах
зарубежных авторов
- 195 Некоторые итоги и
перспективы исследования
- 209 Примечания, источники и
литература - 218 Приложение
- 258 Список сокращений
- 264 Указатель имен
- 268
Жены праведные (фрагментфрески Андрея Рублева)
Княгиня Ольга беседует свизантийским императором
Добродея-Зоя, дочь Великого князяМстислава Владимировича,автор трактата по «врачебной хитрости»,написанного по-гречески, «Мази». XII век
На миниатюре изображенаженщина, ткущая полотно
Новгородские берестяные грамоты
Дочери Ярослава Мудрого(фрески Киевского собора Святой Софии)
Анна, королева Франции(скульптура в монастыреСвятого Викентия, во Франции)
Улита Кучковна, участница боярского заговора (Радзивиловская летопись)
Каменный княжеский теремXI века
Усадьба зажиточногогорожанина в Новгородскойземле XIII века
Свадебный поезд. В повозке — Софья Палеологс «подругами»
Свинцовые печати полоцкихкнягинь, которыми они утверждали официальные документы
Замок Владимира Мономаха в Любече (XI век). Реконструкция сделана по раскопкам
Жены праведные (фрагментфрески Андрея Рублева)
Княгиня Ольга беседует свизантийским императором
Крещение Ольги (Радзивиловская летопись)
Добродея-Зоя, дочь Великого князяМстислава Владимировича,автор трактата по «врачебной хитрости»,написанного по-гречески, «Мази». XII век
На миниатюре изображенаженщина, ткущая полотно
Крестьянская семья(миниатюра из «СинодикаВологодской церкви»)
Новгородские берестяные грамоты
Дочери Ярослава Мудрого(фрески Киевского собора Святой Софии)
Анна, королева Франции(скульптура в монастыреСвятого Викентия, во Франции)
Улита Кучковна, участница боярского заговора (Радзивиловская летопись)
Каменный княжеский теремXI века
Усадьба зажиточногогорожанина в Новгородскойземле XIII века
Свадебный поезд. В повозке — Софья Палеологс «подругами»
Свинцовые печати полоцкихкнягинь, которыми они утверждали официальные документы
Замок Владимира Мономаха в Любече (XI век). Реконструкция сделана по раскопкам
