Исикава Такубоку – пронзительность строк. Стихи древних японских поэтов
30 шедевров японской поэзии в стиле танка. Ки-но Цураюки и другие
Ки-но Цураюки
* * *Как сквозь туман, вишневые цветыНа горных склонах раннею весноюБелеют вдалеке,Так промелькнула ты,Но сердце все полно тобою!
* * *Если сожалеешь о разлуке,Значит, не прошла еще любовь,Только знать хочу: когда навек уйдешьОблаком в чужую даль, какие мукиТы оставишь сердцу моему?
* * *И днем и ночьюЛюбовался я...О сливы лепестки, когда же вы успели.Не пожалев меня, так быстро облететь,Что не заметил я печальной перемены?
* * *Туман весенний, для чего ты скрылЦветы вишневые, что ныне облетаютНа склонах гор?Не только блеск нам мил,И увяданья миг достоин восхищенья!
* * *Осенний вид не привлекает взора.В горах сейчас не встретишь никогоЦветы осыпались...И только листья кленаКак ночью золотистая парча
* * *Ты стал другим, иль все такой же ты?Ах, сердца твоего никто не знает!Прошло немало дней,Но вот зато цветы...По-прежнему они благоухают!
* * *Да, сном, и только сном, должны его назвать!И в этом мне пришлось сегодня убедиться:Мир - только сон...А я-то думал - явь,Я думал - это жизнь, а это снится...
Ки́-но Цураю́ки (яп. 紀貫之 ок. 866—945 или 946) — талантливый японский поэт и прозаик, литератор эпохи Хэйан, потомок старинного рода.. Писал в жанре танка. Один из 36 бессмертных поэтов.Цураюки оказал значительное влияние на развитие японской литературы. В 905 году по приказу правителя Дайго Цураюки возглавил комитет самых известных поэтов того времени. Их произведения вошли в антологию «Кокин- сю». В предисловии к антологии Цураюки высказался о происхождении и сути японской поэзии, а также о ее роли в жизни японцев: «Без всяких усилий движет она сердцами божеств земных и небесных, вызывает сострадание даже у духов умерших существ, невидимых взору...». Цураюки был родоначальником жанра литературного дневника. Также он считается великим мастером экспромта. Стихи его выразительны и лаконичны.
Соку-хоси
* * *Лишь там, где опадает вишни цвет,Хоть и весна, но в воздухе летаютСнежинки белые...Но только этот снегНе так легко, как настоящий, тает!
Аривара Нарихира
* * *И встать я не встаю, и спать не спится...И так проходит ночь, и утро настает.Все говорят: "Весна"...А дождь не кончил литься,И я с тоской смотрю, как он идет, идет...
* * *Все дальше милая страна,Что я оставил...Чем дальше, тем желаннее она,И с завистью смотрю, как белая волнаБежит назад к оставленному краю...
* * *Когда она меня спросила:"Не жемчуг ли сверкает на траве?"Тогда в ответ сказать бы сразу мне,Что это лишь роса,И с той росой исчезнуть...
* * *Как будто аромат душистой сливыМне сохранили эти рукава,Лишь аромат...Но не вернется та,Кого люблю, о ком тоскую...
Аривара-но Нарихира (яп. 在原 業平?, 825 — 9 июля 880) — выдающийся японский поэт и художник, принц по происхождению.
Оно Комати
* * *Печальна жизнь. Удел печальный данНам, смертным всем. Иной не знаем долиИ что останется?Лишь голубой туман,Что от огня над пеплом встанет в поле.
* * *Он на глазах легко меняет цветИ изменяется внезапно.Цветок неверный он,Изменчивый цветок,Что называют - сердце человека.
* * *Предела нет моей любви и думам,И даже ночью я к тебе иду;Ведь на тропинках снаМеня не видят люди,Никто меня не станет укорять!
* * *Пусть скоро позабудешь ты меня,Но людям ты не говори ни слова...Пусть будет прошлоеКазаться легким сном.На этом свете все недолговечно!
* * *Тот ветер, что подул сегодня,Так не похож на ветер прошлых днейДалекой осени,Он много холодней,И вот на рукавах уже дрожат росинки...
* * *Краса цветов так быстро отцвела!И прелесть юности была так быстротечна!Напрасно жизнь прошла...Смотрю на долгий дождьИ думаю: как в мире все невечно!
Оно-но Комати (яп. 小野 小町, ок.825-ок. 900) — японская поэтесса, один из шести крупнейших мастеров жанра вака в эпоху Хэйан, входит в Тридцать шесть бессмертных — классический канон японской средневековой поэзии.
Содзё Хэндзё
* * *Ах, к дому моему не отыскать дороги,Тропинки прежние травою зарослиЗа долгий срок,Когда бы ты могла прийти,Когда я ждал тебя, жестокую, напрасно!
Отикоти Мицунэ
* * *Хочу, чтоб знала ты,Что в сердце нет упрекаЗа то, что ты надежду подала,За то, что встречу обещала к сроку,За то, что так жестоко солгала!
* * *Ах, осени туман - он не проходит,Стоит недвижно, а в душе,Где нет и проблеска,Все замерло в тоске,И даже небо дум - не хмурится в заботе.
* * *Когда на старой ветке хагиОсеннею поройЦветы раскрылись вновь,Я понял - прежнюю любовьЕще не позабыло сердце!
* * *Не думаю, что очень долги ночиОсеннею порой,Давно идет молва,Что ночь и осенью покажется короче,Когда любимая твоя - с тобой!
* * *Снег все идет... И вот уже никтоНе ходит больше этою тропою,
Мне не найти на ней твоих следов...И чувствам прежнимТрудно не угаснуть...
Отикоти-но Мицунэ, японский поэт, литератор эпохи Хэйан.(годы его жизни неизвестны, но он упоминается в 900-920 гг.) - один из четырех известных поэтов, большинство стихов которого были помещены в антологии «Собрание старых и новых песен» ("Кокин вакасю") начала Х в., член комитета по составлению этой антологии. В 907 г. сопровождал императора Уда в путешествие к реке Ои (неподалеку от столицы Японии г. Хэйан, ныне г. Киото).
Ки Томонори
* * *Как пояса концы - налево и направоРасходятся сперва, чтоб вместе их связать,Так мы с тобой:Расстанемся - но, право,Лишь для того, чтоб встретиться опять!
* * *Ах, сколько б ни смотрел на вишни лепесткиВ горах, покрытых дымкою тумана,Не утомится взор!И ты, как те цветы...И любоваться я тобою не устану!
* * *Как тает иней, павший на цветыРасцветших хризантем невдалеке от дома,Где я живу,Так, жизнь, растаешь ты.Исполненная нежною любовью!
* * *Когда я слышу грустный плач сверчка,Печально мне.Легка одежда летом...Ах, не пресытилось ли сердце у тебя?Мне кажется порой, что прежних чувств уж нету...
* * *Что эта жизнь?Исчезнет, как роса!И если б мог ее отдать за встречуС тобой наедине, любимая моя.Я не жалел бы, что ее утрачу!
* * *Такой же аромат и цвет у вишен был...И как тогда, в давно минувший год,Они цветут теперь!Но я уже другой...Прошло немало лет, и я уже не тот...
Ки-но Томонори (яп. 紀 友則?, ок. 845/50 — ок. 904/7)[1] — японский придворный поэт периода Хэйан.Входит в число «Тридцати шести бессмертных поэтов». Один из составителей антологии «Кокинвакасю», хотя и не дожил до её завершения.
Пер. А. Глускиной
Создание поэтических антологий в эпоху Хэйан считалось делом государственной важности. Императоры покровительствовали талантливым поэтам. При дворе и в кругу аристократии повсеместно устраивались поэтические турниры (утаавасэ), традиция их проведения сохранилась и в XX веке. При этом если всё большую популярность получало сочинение стихов собственно на японском, а не китайском языке. Шедевры японской поэзии дошли до нас в поэтическом сборнике «Кокин вакасю» (или «Кокинсю», «Собрание старых и новых японских песен»), составленном в начале X века по указанию императора Дайго, выдающимся поэтом и филологом Ки-но Цураюки. В начале 30-х годов X века составили (по приказу того же Дайго) новый сборник «Синсэн вакасю» («Вновь составленное собрание японских песен»). По распоряжению тэнно Мураками в середине X века была создана очередная поэтическая антология «Госэн вакасю» («Позднее составленное собрание японских песен»). Среди стихотворцев эпохи Хэйан были не только члены императорского дома, но и представители средней и низшей аристократии (таких было большинство).
intelife.ru
Японская поэзия эпохи Мэйдзи и Сёва (вторая половина 19-го, - начало 20-го веков)
По правде сказать, эта статья должна была появиться совсем не здесь... Если вообще появиться на свет. Но так уж получилось, что я не успела ее дописать вовремя и показать одному человеку... так что результат перед вами.
Надобно бы вам сказать, что японцы - как дети - падки на всякие новые штучки. И мне иногда кажется, что открытие "канала в Европу" в эпоху Мэйдзи и было той самой новой блестящей игрушкой, которую многим захотелось не только подержать в руках, но и утащить поиграть.Так родилась тьма европейских стилей в Японии, так родилось влияние Японии на Европу (кстати, тоже очень сильное, особенно если посмотреть в сторону модернизма... Будет настроение - расскажу как-нибудь).В поэзии тоже началось повальное увлечение Европой. Кстати, я полагаю, что неудивительно, что более всего японцам нравились стихотворные формы, в частности, сонеты.Начало поэзии новых форм в Японии было положено деятельностью блестящей плеяды романтиков конца XIX в., участников движения за стихи нового стиля, которые выступали за полный разрыв с классической традицией в области формы и образности, за создание поэзии европейского типа. Однако, если в прозе Мэйдзи уже наметилось слияние литературного языка с разговорным, в поэзии еще целиком и полностью господствовал "высокий штиль" - бунго. На нем, между прочим, записана переведенная Библия, так что на наш манер его можно считать аналогом старославянского. Наступление золотого века синтайси (стихи нового стиля) было отмечено выходом романтического сборника Симадзаки Тосон "молодая поросль" (1897). Критики сходу стали писать нечто вроде того, что "его свободная, раскованная лирика воплотила гуманистические идеалы эпохи великих социальных преобразований. Радостные гимны весне и юности, прозвучавшие в стихах Симадзаки, резко отличаются по тональности от от элегий другого известного поэта японского романтизма - Дои Бансуй, который в своем программном сборнике "Вселенная, исполненная чувства" (1899) обратился к вечным проблемам бытия, к поискам места человека в мироздании. Иные мотивы - радости и терзания мятежной юности - отразились в романтических стихах Ёсано Акико."Все это замечательно, а по сути означает, что "новый стиль", т.е. написание стихов на европейский манер, развивался практически во всех направлениях, причем как бы в двух плоскостях (ведь европейская поэзия в это время тоже развивается в ней есть два основных течения - романтизм и символизм): следование за европейским развитием и следование собственным понятиям о том, как это должно выглядеть на японский манер.Пожалуй, пора приводить примеры.
*ПАДАЕТ ЗВЕЗДА*Из дома выйдя,Стою у ворот,Глядя в темное небо ночное,Вижу, звездаУмчалась в полет-На свиданье с другой звездою?.. *ЗНАЕШЬ ЛИ ТЫ?*В песне унылой птицы осенней
Ноту звенящуюСлышишь ли ты?
Там, в глубине, под волнами прилива
Жемчуг таящийсяВидишь ли ты?
В сумраке ночи звезд отдаленныхПеремещеньеВидишь ли ты?
В девечьем сердце музыку кото,Нежные струныСлышишь ли ты?
*ПРЯЧАСЬ В ОСЕНИ*Под пологом осенним за окном,Когда придёт назначенное время,Дано раскрыться белой хризантеме-Я посадил её на месте том..
А теперь слушаем его "противника"ДОИ БАНСУЙНАДЕЖДА
Когда бушует в море ветер,Владея белыми волнами,Луна в ночи заходит в воду,И вскоре воцарится темнота.Тогда найдется звездный свет, что гонитК тебе, небесной,мою лодку.
Когда очнешься ото снаО жизни нашей очень долгойИ возвратишься к мертвенной землеРаспустятся узы твоих терзаний.Тогда найдется божий глас, ведущийК тебе, в могиле,мою душу.
Приняв корабль жизни в мореСкорби, беспокойства и мучений,Дитя в пыли, ты плачешь дажеВ сновиденье?Ты терпишь, как пусть даже ветер или дождьНесет зловещий шум на волнахВ бренный мир. Ты — сродни запахуцветка.
Найдется слово у течения реки,Спешащей сообщить: «Весна пришлаи в нашу бухту.»Найдутся думы и у пламени,Способного пылать.Найдется откровение у облака,Плывущего по небу,Увещевание у бури,заполуночьНайдется и надежда в сердце человека. http://spintongues.msk.ru/bansui.htm (там еще есть)
И, наконец, романтика Ёсано Акико (это женщина)
В мире звезд мы были с тобой,когда за пологом шептались до зари.Но стали мы обычными людьми,Как по подушке разметалисьБессонной ночью волосы мои.(перевод - ИРИНА МОТОБРЫВЦЕВА, отсюдова: http://www.algemos.narod.ru/motoborceva.htm)
Вдвоем или своим путем, И как зовут, и что потом, мы не клялися, но до гроба Мы любим, просто любим оба
http://kitysha-k.narod.ru/asadov.html
Но удобно их поделить по европейским течениям. Вышедшие в начале XX в. сборники стихов Сусукида Кюкин и теоретик поэзии Камбара Ариакэ стали связующим звеном между поэзией романтизма и символизма. Точнее известный российский переводчик А.Долин полагает, что последние романтики стали первыми символистами.
О, если б оказаться мне в краю Ямато!Стоит ноябрь — месяц ’’сокрывшихся богов’’.Я брел бы по тропинке через лес, осененный богами,где солнце просвечивает сквозь оголенные кроны дерев, — волосы влажны от рассветной росы, — брел бы в Икаруга. В день, когда высокие травына лугах Хэгури волнуются, словно золотистое море,и запыленные стекла поверху белеют в неясном свете утра,я смотрел бы на золотые письмена бесценного древнего свитка,на корейскую цитру, на священный сосуд для вина, на фрески,замерев в тени колонн посреди святилища,в храме Красоты, убранном бессмертными цветами,когда благоухание курений чарует и опьяняет,словно бочонок чистейшего сакэ — и я был бы опьянен этим ароматом!..(Сусукида Кюкин пер. А.Долина, отсюдова: http://www.ru-jp.org/dolin_28.htm)
Утро настало - и вот от мутной рекипахнуло теплом. Ее мутные водыбудто бы уносят оболочку ночи.Белеют стены складов прибрежного рынка.Утро настало - влажные мглистые клубы испарений.Растворяясь в глади реки,белеют колышущиеся отражения стен.Посветлела даже темная глубь вод.Могучая река мчит мутные потоки к устьюи там сталкивается со встречным течением прилива.Плывут по волнам тыквенные корки,семечки, грязные клочья соломы.Клубы испарений будто бы пропитаны перегаром,и дымка, впитавшая этот дух,стелется зеленоватой плесенью, постепенно тая.Опоры моста покрыты грязью.Вот промелькнули над водой две девушки.А может быть, цветы? Травинки?Поблекшие лица певичек... Они проходят по мосту,и доски жалобно поскрипывают, вздыхают.Утих вихрь, сорвавший листву с дерев,В недрах утра над грязной рекойостыли зловонные клубы тумана.А чайки на заре уже ищут поживув волнах прилива.Вода, хоть и грязна, струится, переливается узорами,отливает то зеленью, то лазурью,а то вдруг потемнеет, станет багряной, - будто разноцветный пояс служанки,что стоит у причала.Повозки с зеленью - сколько их! Флажки...Люди, идущие на заработок, - толпа.Кто с пустыми руками, кто с поклажей.Проплывают мимо лодки - взмахивая шестами,затягивают песню лодочники.Утро настало - контуры и тени приобретают цвет.Река пронизана солнечными лучами.Утро настало - вот засверкалибелые стены рыночных складов на берегу - а может быть, то мое сердце?..(Камбара Ариакэ, снова пер. А.Долина, на этот раз отсюда: http://www.ru-jp.org/dolin_29.htm)
Символизм в Японии оказался представлен Уэда Бин (кстати, оказавший такое огромное влияние на французских символистов, что те его считают своим учителем), Нагаи Кафу, Мори Огай и других писателей, впервые познакомивших (в переводах) японских читателей с творчеством Бодлера, Верлена, Рембо, Малларме и еще нескольких поэтов - символистов. Надо сказать, что Европа не отставала от Японии и в то же время теории западного символизма оказались во многом созвучными средневековой японской поэтике, выдвинувшей принципы югэн (неуловимая таинственная красота) и ваби (печаль вечного одиночества). В тех же сборниках среди известных представителей японского символизма - Китахара Хякусю и Мики Рофу, которые почти однозначно выглядят как "японские".
Вот, например, стихи Рофу (http://journal.hutor.ru/57746)Я вижу: в недрах заглохшего сада в этот миг безмолвно опадают цветы с дерев. Поступь ветра...
В мирном сиянии полдня вижу исчезающую тень нежного мая.
Простерлась мягкая голубизна неба. В дремотной листве дерев праздно кличет птица.
И вот посреди сада, где я стою, повесив голову, тайно возвращаются ко мне воспоминания, но то ушедшее время, следуя за печальным ароматом, убаюкав исполненное сладостью сердце, уже покидает мой дом, обитель отрады.
О уходящий май! Я провожаю взглядом твою ускользающую тень. Поблескивают жучки, ползая по земле. Монотонно поют суетливые пчелы. Этот блеск, золотистая мелодия песни, как во сне, плывут в солнечном мареве и во сне уходит он -- о прекрасный май!
А в глубине моего заглохшего сада на гладь замшелого старого пруда опадают, рассыпаясь, цветы куркумы, так печально опадают цветы куркумы, образуя безмолвный пласт, и плывут, озаренные солнцем.
Синеватым блеском вспыхивают крылышки стрекозы. Взгляд ее так внимателен, так пристален... О уходящий май!
Я ловлю взглядом твою ускользающую тень. И вот остаются лишь глаза синекрылой стрекозы, цветы куркумы.
Время уходит от берега пруда в полдень.
'Стихи об уходящем мае', пер. все того же Долина (только он переводил поэтов "серебряного века", так что исключений тут почти не бывает. Взято отсюда: http://russia-japan.nm.ru/dolin_32.htm )
Разумеется, долго так продолжаться не могло - ни одна культура не позволит так легко влиться в нее другой. Хотя пример заимствования настолько велик, что остается только аплодировать обеим сторонам по поводу широты мышления и восприятия.
В поэзии десятых - двадцатых годов XX в. Кавадзи Рюко и К проводят ряд экспериментов, которые все назвали смелыми. Они решили ввести в язык вместо торжественного старописьменного бунго разговорный японский язык. В Японии стремительно стал развиваться презренный натурализм. В Японии у него были все основания пустить корни, поскольку более свободно о своей физиологии не говорит ни одна другая нация мира. Свободное стихотворение на разговорном языке стало называться дзиюси. Вот, широко известное в России стихотворение Рюко "Ноги дождя":Быстрые, быстрыеНоги у дождя.Через горы прыгают,Через реки прыгают,По полю бегут.Длинные, длинныеНоги у дождя.Цапли им завидуют«Что за ноги длинные!С неба до земли».Лёгкие, лёгкиеНоги у дождя.Лёгкие, звонкие.Топ-топ-топ по зонтику,По крыше топ-топ-топ.Робкие, робкиеНоги у дождя.Только солнце выглянет,Только небо вызвездитСразу убегут.
Поэты натуралистической школы, такие как Фукуси Кодзиро "воспели в своих стихах человека - созидателя, вечного труженика, истинного хозяина всех богатств земли". Сие означало, что они перестали воспевать принцев и перешли к простым смертным(О, почему я не знала всех этих красивых слов в школе, мои сочинения прошли бы куда дальше, чем они обычно проходили :)) Советские граждане, вы узнаете стиль? :))
"Ощути же свою истинную силу,Пролей истинные слёзы,Дна непреложной истины достигнув,Проживи Истинную жизнь в этом мире!"(Фукуси Кодзиро)
Дошло до того, что в Японии образовалась целая "народная школа" (минсюсиха), вершиной которой стал... ну, с трех раз? Правильно, Исикава Такубоку. Он-то вообще начал писать танка на разные политические, военные и всякие-разные прочие темы, которые были абсолютно немыслимы для старой школы.
Серия танка Исикава ТакубокуВ трамваеВстречается мне каждый разКакой-то коротышка,Впивается хитрющими глазами.Я начал опасаться этих встреч.
НоваяИностранная книга.Как жадно вдыхал яЗапах бумаги.Хотя бы немного денег!
СмолодуНа плечах семья.А он, захмелев, поет,Словно нет у негоДетей.
В "движении за пролетарскую литературу" (а чего - думаете только у нас это писали?) приняли участие и поэты. Горькие и правдивые стихи были написаны в добровольном изгнании Канэко Мицухару. Замечательные сатирические стихи, отразившие его самосознание рабочего, создал Огума Хидэо (но его стихи почему-то отчаянно не пользуются популярностью у власть имущих - как и положено...) Лидеры поэтического авангарда (Такахаси Синкити, Камбара Ариакэ, Хагивара Кёдзиро), возникшего под влиянием западного "левого" искусства, претворяя в жизнь лозунг "перехода революции искусства в социальную революцию", внесли заметный вклад в "движение за пролетарскую литературу". В то же время их формалистические находки были взяты на вооружение и модернистами. Яркими представителями нетрадиционного направления в японской поэзии этого периода явились Такамура Котаро и Миядзава Кэндзи.
Поехали, очередной фрагмент поэзииКанэко МицухаруВ детстве я был противУченья, теперь я противРаботы. Мне по душеТо, что всем ненавистно.
Сам я больше всего ненавижуЗдоровье и самодовольство.Лишают отзывчивости человекаЗдоровье и самодовольство.
Я против священного духа Ямато.Я сотрясаюсь при слове «долг».Я против всех правительств земли,Против искусства и литературы.
На вопрос: «Зачем мы живём?» -Отвечаю: «Чтоб быть против».Когда я нахожусь на Востоке,Меня тянет на Запад.
Левый ботинок на правой ноге,Пола, запахнутая налево,Сижу на коне лицом к хвосту,Ненавижу единодушье.
Верю, что в судьбе человекаПрекрасно только противостоянье.Быть против, по-моему, значит жить,Быть против - значит узнать себя.
Сб. « Из современной японской поэзии».- Москва - «Прогресс»-1981.
А вот, не могу удержаться, чтобы не привести стихотворение Кобаяси Соноо "Пролетарий" (взято из книжки Долина "История новой японской поэзии", т.2 Революция поэтики С.-Пб., Гиперион, 2007 (сорри, в сети не вижу))Смело ударим по гадам,Сохраняя присутствие духа!Объединяйтесь с товарищами - Победа будет за нами!
(Никому ничего не напоминает насчет пролетариев и их объединения?)
Огума Хидэо:Так сражайтесь, сражайтесь, друзья!У богатеев грабьте добро!Как разбойники - дерзко, бесстрашно - грабьте награбленное!О конская лава!Наша красная конница на марше!(пер. А.Долина) из той же книгиКстати, Огума очень любил нашего Маяковского, что несомненно видно в его творчестве.
снегчерныйредька сераягрязные руки лопухи порождающие непристойностьмертвые стихи из которых не выйдет даже приправи к сасимивылизанная пыль спящий человек волан активностиржавые гвозди в бревне выброшенном на берегтолстые женские ляжки сталкивающие вожделенье обоихперчатка с пустым раструбом роняющее щекузахоронение захоронение захоронение захоронение захоронениезахоронение захоронение электричкаэлектричка электричка электричка электричка электричказемляное днище огня обледеневаетбелое белое белое оно белоебелое только онотолько оно белоеглаза как у мокрой селедкипронзеныраскаленнымнебом
Процессия душ
Сегодня на Токийском вокзале я видел отряд —несколько десятков демобилизованных военных.Они шли, взвалив на плечи свои нехитрые пожитки.У них были бледные, бескровные, осунувшиеся лица."Не сон ли? Мы снова на родной земле!" —должно быть, думали они."Какое счастье!" — должно быть, шептали они.А может быть, они шептали что-то о печали, ненавистиили о мечтах далекого прошлого...
Кстати, Японию не миновали и бредовые (я не могу их иначе назвать) вариации европейского искусства, в частности издевательства над языком футуризма.ХирадоПесня для оркестра:Голос зари BRuu-unBB (голос).N голос N голосuu голос и заря ++ голос + свет свет светu. голос RNR голос голос зари....я позволю себе не утомлять своих читателей дальше. Желающие - все к тому же второму тому Долина.
Давайте я лучше вместо этого приведу еще одно стихотворение Синкити?Оно называется "Каштан"Может быть, каштан - это Будда?А может быть, бог?Каштан - это и Будда, и бог, и просто каштан.Печально, что мы, люди, воспринимаем каштан, наделенный столь сложной сущностью, как самый обыкновенный каштан - вот откуда возникает трагедия...(все оттуда же)
В конце двадцатых годов сторонники "чистого искусства" во главе с Нисиваки Дзюндзабуро создали в противовес "движению за пролетарскую литературу" влиятельное поэтическое объединение на базе журнала "Поэзия и поэтика" ("Си то сирон"). Они ратовали за полное размежевание литературы и политики, за торжество идеалов сюрреализма. Если наиболее радикально настроенные молодые поэты настаивали на необходимости "автоматического письма" и метода "потока сознания", то Мурано Сиро, Китагава Фуюхико и Оно Тодзабуро, умело используя выработанную модернизмом творческую технику, не теряли связи с жизнью. Группа поэтов, сплотившихся вокруг журнала "Времена года" ("Сики") во второй половине тридцатых годов положила начало мощному течению "неангажированной лирики", мастерами которой были Миёси Тацудзи, Татихара Митидзо и Маруяма Каору. В лирике Кусано Симпэй и Накахара Тюя, лидеров объединения "Пройденный путь" ("Рэкитэй"), объявивших себя анархистами, эстетика нонсенса соседствовала с буддийской философской абстракцией.
Итак, Накахара Тюя, жанр - гэндайси (школа символизма, безусловно), источник - тот же"Античный цирк"
Сколько минуло веков!Войны мрачные миновали.
Сколько минуло веков!Вьюги зимние отшумели.
Сколько минуло веков!Нынче ночью здесь празднество снова, нынче ночью здесь празднество снова...
Ну, или вотаналог "городского романса": Называется "Летняя ночь в городе"Луна на небе - как медаль,Здание на углу переулка - как орган.Утомленный разгулом человек бредет домой - Изгибаются цветные линии реклам,Губы его приоткрыты,Сердце его отчего-то объято печалью,Голова - словно темный ком земли, А он идет себе и напевает: "Ля-ля-ля..."(пер. А.Долина, как и везде тут)
"Возвращение на родину"Пересохли подпорки воротИ деревья в саду увялиДень сегодня чудесныйПаутину в листве чуть колышет ветерОголенные клены в горах тяжко вздыхаютДень сегодня чудесныйОт придорожной травыВеет невинной грустьюЗдесь родимый мой крайДует ветер свежий осеннийПлачь сынок не таисьСлышу женский голос негромкийО зачем ты приешлВопрошает чуть слышно ветер...
Да, но я что-то увлеклась Тюя.Хисаяма Сюдзо - еще один самобытный поэт группы Рэкитэй"Вороны"Окончилась зима. Кто-то стоит там, на лугу. Галдят вдалеке вороны. Я вытягиваю и потираю ноги под жаркими лучами солнца.
Вороны строят множество гнезд в безоблачной выси. И еще они мастерят жилье на теплой песчаной почве.
Мои заботы. Посаженные в саду цветы, поникнув сломаннымистеблями на густую, буйную поросль бамбука, высохли на корню.
"Предвестие"В садике на крыше поет цикада. Где она прячется? В кроне дерева?Но здесь нет деревьев, нет пышных крон, повсюду толькоясное прозрачное небо. В садике на крыше поет цикада...
Кстати, я бы хотела заметить, что несмотря на все европейские изыски, тут по-прежнему вылазит и дзен, и пресловутая отстраненность Басё... Одним словом, на самом деле, ничего никуда не делось.
Вторая мировая война, как и везде, закончила все эти эксперименты и породила другие ценности... Но об этом в другой раз.Всем удачи!
world-japan.livejournal.com
Японские поэтессы | Японская поэзия
Женские имена встречаются в старинной европейской поэзии не так уж и часто. Но в японской литературе мы встретим целое созвездие поэтесс – в списке «шести бессмертных поэтов» блестящая Оно-но Комати, в изборнике «Сто стихотворений ста поэтов» почти четверть имен - женские. Да и в прозу японки внесли свой вклад – «Повесть о принце Гэндзи» Мурасаки Сикибу, или «Записки у изголовья» Сэй-сёнагон переведены на многие языки и почитаются японцами до сих пор. Расцвет женской поэзии пришелся на Хэйанскую эпоху (IX-XII в) – «золотой век» японской культуры.
Японская культура вообще пронизана эстетикой и культом прекрасного – об этом можно судить хотя бы по тому, что в японском языке есть слова «ханами» — любование цветами, «цукими» — любование луной и «юкими» — любование снегом.
Хэйанские утонченные аристократы довели поклонение красоте до совершенства. Человек, не способный почувствовать оттенки прекрасного, не мог считаться «масурао» - благородным человеком.
Красота японки того времени – скорее произведение искусства, чем физические данные. Брови выщипывались, и рисовались тушью, значительно выше их естественного положения, именно эти, нарисованные, брови воспеваются японским поэтом Отомо Якомоти:
Когда, подняв свой взор к высоким небесам, Я вижу этот месяц молодой, Встаёт передо мной изогнутая бровь Той, с кем один лишь раз Мне встретиться пришлось!
Лицо покрывалось белилами, волосы укладывались в сложную прическу со множеством шпилек. Парадный костюм замужней женщины назывался «дзюнихитоэ» - двенадцать одежд, и его особая изысканность заключалась в умелом подборе цветов.
Вот выдержка из дневника Мурасаки Сикибу:
«На дамах постарше были короткие накидки - желто-зеленые или же темно-алые с пятислойными обшлагами из узорчатого шелка. От яркости шлейфов с изображением морских волн рябило в глазах, пояса - украшены богатой вышивкой. Нижние одеяния в три или же пять слоев были окрашены в цвета хризантемы. Молодые дамы одели короткие накидки с пятислойными обшлагами цвета хризантемы различных оттенков: белыми снаружи, затем темно-синими, желто-зелеными, белыми в зеленую полоску, бледно-алыми, переходящими в густо-красный с белой прокладкой между ними. Цвета были подобраны со знанием и вкусом»
Очень важным было так же умение подобрать ароматы, соответствующие случаю. Таким образом, красота женщины была скорее выражением ее вкуса и утонченности.
Удачные браки дочерей служили залогом процветания семьи. Счастливыми считались семьи, в которых было много дочерей. Воспитанию девочки уделялось огромное внимание. Девушка из благородной семьи должна была играть на кото – японской цитре, рисовать, красиво писать, знать наизусть лучшие образцы японской поэзии и, конечно, сама уметь сложить танка в полном соответствии с каноном. Только должное воспитание давало девушке шанс удачно выйти замуж.
Умение слагать стихи занимало центральное место в системе образования девушки. Вся жизнь императорского двора была пронизана поэзией – сами императоры и императрицы писали стихи, под покровительством императорского дома проходили поэтические турниры. О человеке судили по тому, насколько хорошо он ориентировался в японской и китайской поэзии, и как он сам слагал танка - пятистишья.
Хэйанская аристократка вела жизнь затворницы. Она не только почти не выходила на улицу, но и внутри дома передвигалась очень мало. Женщина обитала во внутренних покоях дома, которые были отделены от других помещений многочисленными ширмами и занавесями. Кроме того, непосредственно перед ней ставился переносной занавес «китё». Лишь под прикрытием занавеса она могла полюбоваться садом. Общаться непосредственно с ней могли лишь самые близкие прислужницы, все остальные должны были разговаривать с ней лишь через ширму.
Вот как Сей-сёнагон описывает беседу с гостем придворных дам:
«Гостю предложили круглую подушку, но он уселся на краю веранды, свесив ногу. И дамы позади бамбуковой шторы, и гость на открытой веранде не устают беседовать, пока на рассвете не зазвонит колокол»
Не имея возможности увидеть женщину, мужчина судил о женщине по ее стихам и красоте подчерка. Самыми совершенными красавицами считались прославленные поэтессы.
Танка служили средством общения женщины с внешним миром. Вдохновившись стихами красавицы, мужчина старался завести знакомство с одной из прислужниц девушки. С ее помощью мужчина передавал письмо своей избраннице. Надо ли упоминать, что письма писались в поэтической форме. Письма поклонников обсуждались родными и прислуживающими ей дамами, и наиболее достойному посылалось ответное письмо, причем на первых порах отвечала не сама девушка, а одна из придворных дам.
После дальнейшего обмена письмами, мужчина мог нанести визит своей возлюбленной. Сначала он мог общаться с девушкой только через прислужницу, потом он получал возможность беседовать с ней самой через занавес. Мужчина обычно сидел на галерее, а женщина – за опущенными занавесями, к которым еще приставлялся переносной занавес.
После заключения брака женщина обычно оставалась жить в доме своих родителей, а мужчина навещал ее. Мотив ожидания один из основных в женской поэзии.
Песня принцессы Нукада, сложенная в тоске по государю Тэндзи
Когда я друга моего ждала, Полна любви, В минуты эти У входа в дом мой дрогнула слегка бамбуковая штора, - Дует ветер...
Вернувшись домой, мужчина обязательно отправлял гонца с письмом. Женщина должна была ему ответить, быстро и красиво написав стихотворное послание, выбрав подходящую по цвету бумагу.
Не могла разобрать, Наяву то было иль нет? – В смутной утренней мгле Мне привиделся будто случайно Цветок «Утренний лик»
Мурасаки Сикибу.
В Хэйанскую эпоху было распространено многобрачие, мужчина мог навещать нескольких женщин. Брак не считался чем-то постоянным, и мог легко разрываться.
Упрек к покинувшему ее возлюбленному звучит в словах Оно-но Комати:
Он на глазах легко меняет цвет, И изменяется внезапно. Цветок неверный он, Изменчивый цветок, Что называют - сердце человека.
А вот стихотворение Идзуми Сикибу:
Каждую встречу На нить драгоценную жизни Спешу нанизать. Так могу ли думать без страха, Что разом все оборвется?
Она же пишет:
«Однажды, когда меня забыл один человек, я отправилась в Кибунэ и, увидев светлячков, летающих над рекой Митараси, сложила…
Когда думы печальны, Даже тот светлячок над рекою Кажется мне душой моей – тело покинув, Она искрой мерцает во мраке»
Женщины могли служить при императорском дворе, они, как и мужчины, имели ранги и должности. Придворная дама должна была уметь при случае сочинить танка. Вот отрывок из «Записок у изголовья» Сэн-сёнагон:
«Кстати сказать, в тот день, когда строили [снежную] гору, к нам явился посланный от императора -- младший секретарь императорской канцелярии Тадатака. Я предложила ему подушку для сидения, и мы стали беседовать.
- Нынче снежные горы вошли в большую моду, - сообщил он. - Император велел насыпать гору из снега в маленьком дворике перед своими покоями. Высятся они и перед Восточным дворцом, и перед дворцом Кокидэн, и возле дворца Кегокудоно...
Я сразу же сочинила танку, а одна дама по моей просьбе прочла ее вслух:
Мы думали, только у нас В саду гора снеговая, Но эта новинка стара. Гора моя, подожди! Дожди ее точат, о горе!
Склонив несколько раз голову, Тадатака сказал:
- Мне стыдно было бы сочинить в ответ плохую танку. Блестящий экспромт! Я буду повторять его перед бамбуковой шторой каждой знатной дамы. С этими словами он ушел»
Перед знаменитыми поэтессами преклонялись, в них влюблялись, им завидовали и строили козни. Вот история об Оно-но Комати.
«Один из придворных завидовал таланту Комати, и решил обвинить ее в плагиате. Ночью он выкрал у нее только что написанное стихотворение и старательно вписал его в древнее поэтическое собрание, а наутро объявил, что Комати не пишет стихи, а ворует их у древних авторов. Ропот недовольства и недоумения пронесся среди собравшихся придворных. Комати же лишь рассмеялась в лицо завистнику. А потом, намочив пальцы водой, брызнула на страницу древней книги. И что же? Стихи, написанные давно, не пострадали, а с нового, вписанного накануне, потекла черная тушь...»
Придворные дамы часто вели дневники. Один из самых знаменитых – дневник Мурасаки Сикибу.
Вот выдержка из него, из которой хорошо видна роль поэзии в повседневной жизни:
«Выглядываю из комнаты и в конце коридора вижу сад: туман еще не рассеялся и на листьях лежит утренняя роса, но Митинага уже на ногах и велит слугам очистить ручей от сора. Сломив цветок патринии из густых зарослей к югу от моста, он просовывает его мне в окно поверх занавески.
- А где же стихи? - спрашивает он.
Он - прекрасен, а я чувствую себя так неловко - лицо мое заспано. Пользуясь просьбой, скрываюсь в глубине комнаты - ведь тушечница моя там.
И вот - Увидела цветок патринии, И знаю я теперь: Роса способна Обижать.
- О, как быстро! - говорит Митинага с улыбкой и просит тушечницу.
Прозрачная роса Не может обижать Патриния себя окрашивает Лишь цветом, Которым пожелает»
Неудивительно, что такая благодатная почва дала свои всходы в виде прекрасных стихов японских поэтесс эпохи Хэйан.
japanpoetry.ru
10 стихотворений средневековых японских поэтов.
10 стихотворений средневековых японских поэтов периода Хэйан в манускрипте 17 века.
Вы читали стихотворения японских поэтов периода Хэйан (794 -1185 гг)? А хотите взглянуть на японскую книгу начала 17 века с этими стихотворениями? Дизайн книги настолько восхитителен, что я даже решилась сделать русский перевод, доморощенный вместе с мужем. Не смотрела, может быть, есть и классический перевод какого-нибудь поэта. Так же привожу официальный английский перевод с сайта музея.
Свиток был создан до 1615 года японским каллиграфом Хонами Коэцу. Рисунки (Сотацу или художников его студии) нанесены на бумагу путем оттиска с деревянной гравюры, обработанной пылью слюды. В манускрипт включено 10 стихотворений из собрания императора-поэта Готоба-ин, жившего на рубеже 12-13 веков. Коллекция называлась "Новое собрание стихотворений древних и современных японских поэтов". Данный цикл был переписан из книги "Зима". Техника каллиграфии называется "разбросанное письмо". Рисунки покрывают обе стороны свитка. На сайте есть интерактивное приложение, в котором можно рассмотреть содержание свитка подробно и даже создать собственный стих (3 стиха), рекомендую зайти туда.
1.
1.Уже рассвет, а я еще не ложился спать,осенняя роса исчезает,и сковывает мои рукава морозом.Думаю, что пришла зима.
Still awake as the day breaks,the dew of autumn’s parting,now binds my sleeves with frost.I suppose that winter has come.
2.
2.В десятый месяц,когда Боги улетают и падают красные листья,рассеиваясь на ветру,не зная почему,я чувствую себя покинутым.
In the tenth month,when gods flee and red leaves fall,scattering in the wind,without knowing why,I feel forlorn.
3 -4.
3.Волны потокаразбиваются о плотину,в то время как красные листьявсе больше и больше,обозначают течение реки Натори
Waves of the currentcrash about the weir,as all the more,the red leaves seem,to check the flow of Natori River.
4.Красные листья покрыли реку Ои,но они не плывут.Где та плотина,запруда соткана из воды?
Red leaves alight on Oi Riverbut they do not flow on.Where is the dam,the weir woven of water?
5.
5.Челны Такасесбиты с путиалыми листьями,несомыми внизрекой Ои.
Takase skiffsare held from their courseby the crimson leavescoursing downŌi River._____________________
(Примечание: вступление для следующей поэмы)
Мысли о падающих листьях глубоко в горахГосподин Тошиёри (Минамото но Тошиёри но Асон)
6.
6.Когда приходит ночь,мне некого встречать.Есть только звукяростного ветра на вершинах,срывающего листья с лоз.
When nightfall comes,I have no one to meet.There is only the soundof the fierce wind on the peak,scattering leaves from the vines.
7- 8.
7.Наедине с самим собойединственный звук -вечерний ветер в долине,когда он поднимаетопавшие листья в саду.
On my own;the only thing that makes a soundis the evening wind from the valleyas it blows up leavesfallen in the garden.
8.Листья разбросаны вокруг хижины,я лежу один на моих одеждах.Уходящая буряне зналацвета моих рукаков.
Leaves go scattering by the hutas I lie alone on my robes.The passing stormcan’t have knownof the hue of my sleeves.
9.
9.Листья разметываютсяв неровной зимней мороси,пока это не становится похожена рисунок слез,который я уронил на свои рукава.
Leaves scatter downin the unsteady winter drizzleuntil scene comes to resemblethe patterns of the tearsI shed upon my sleeves.
10.
10.Изменчивые формы облаковнесут голос свирепого ветра.Я думаю, сдуло ли их,веточки звездного жасминана горе Кацураджи.
The changing forms of the cloudscarry the voice of a violent wind.I wonder if they are blown about,the tendrils of the star jasmineon Mt. Katsuragi.
Наружная сторона свитка.
Оригинал поста - http://tiny-rat.livejournal.com/266041.html.
Сайт музея.
Также по теме см. http://tiny-rat.livejournal.com/226753.html (хокку и Хокусай).
tiny-rat.livejournal.com
Японская поэзия | Японская поэзия
Самым ранним из дошедших до нас собственно литературным памятником является появившаяся во второй половине VIII в. поэтическая антология "Манъёсю" (название переводится различно - "Собрание мириад листьев" или "Собрание песен за много веков"). Антология состоит из двадцати частей и содержит 4500 стихотворений, собранных за четыре с лишним века. Это - любовная и пейзажная лирика, баллады на темы народных легенд, оды, элегии, стихи на социальные темы и т.д. В "Манъёсю" представлены все формы японского стиха того времени. Преобладающее место занимает танка (короткая песня) - лирическое стихотворение из 31 слога с чередованием пятисложных и семисложных метрических единиц (5 - 7 - 5 - 7 - 7). В меньшем количестве сохранились в антологии такие, наиболее близкие к устному творчеству формы, как нагаута (длинная песня - баллада) и сэдока (шестистишие по 5 - 7 - 7 - 5 - 7 - 7 слогов в строке). Наряду с произведениями крупнейших придворных поэтов (Хитомаро, Акахито, Окура, Якамоти и другие) в "Манъёсю" фигурирует также анонимная и фольклорная поэзия. Антология является ценнейшим памятником японской культуры, полностью сохраняющим свое эстетическое значение и дающим возможность проследить процесс становления литературной поэзии и формирования ее ведущих жанров.
Дальнейшее развитие лирическая поэзия получила в антологии "Кокинвакасю" ("Собрание старых и новых песен Японии", 922), состоящей из двадцати частей (свитков), 1111 стихотворений. Все они подобраны по темам : шесть свитков составляют произведения, связанные с временами года, пять - стихотворения о любви, один - о "странствиях", имеются также свитки с поздравительными стихами, стихами по случаю расставания, стихи - жалобы, акростихи, стихи - литературная смесь, стихи, представляющие различные поэтические формы.
"Кокинвакасю" была первой в серии антологий, составленных по императорской директиве. Ее составителями явились выдающийся поэт Ки - но Цураюки, его двоюродный брат Ки - но Томонори, а также Осикоти - но Мицунэ и Мибу - но Тадаминэ. Цураюки написал предисловие к антологии на японском языке (предисловие по - китайски принадлежит перу Ки - но Ёсимоти), явившееся первой в японской литературе попыткой изложить историю японской поэзии. В антологию были, прежде всего, включены стихотворения шести "поэтических мудрецов", упомянутых в предисловии Цураюки : Нэндзё (17 стихов), Аривара - но Нарихира (30 стихов), Фунъя - но Ясухидэ (5 стихов), Кисэн (1 стих), Оно - но Комати (18 стихов) и Отомо - но Куронуси (3 стиха). Сами составители представлены 244 стихотворениями : Цураюки - 100 (больше, чем кто - либо из них), Тадаминэ - 36 (меньше, чем кто - либо из них). Еще шесть поэтов, включая придворную Исэ и священнослужителя Сосэй, удостоились помещения в антологию по 10 и более стихотворений. Общее число участников антологии, фамилии которых известны, превышает 120 (почти 100 мужчин и почти 30 женщин), но более 450 стихотворений анонимны, причем многие из них - исключительно высокого качества. Не будет преувеличением сказать, что "Кокинвакасю" утвердила блестящий, изысканный поэтический стиль и канонизировала художественные приемы танка.
В эпоху междоусобных войн (начиная с XII в.) в поэзии получает распространение жанр рэнга, представляющий собой своеобразную стихотворную цепь, распадающуюся на отдельные звенья. История жанра началась с так называемых танрэнга (коротких рэнга) - стихотворений из 31 слога, разбивавшихся на два блока. Первый из трех строк в 5, 7 и 5 слогов, сочинялся одним поэтом, а второй из двух строк по 7 слогов - другим. На этой основе возникла традиция тёрэнга (длинных рэнга), или кусари рэнга (цепных рэнга), - растянутая последовательность блоков в 5, 7 и 5 и 7 и 7 слогов, сочинявшихся одним или чаще несколькими поэтами. Тёрэнга активно сочинялись в Камакурскую эпоху такими поэтами, как император Го - тоба, Фудзивара - но Садаиэ и Фудзивара - но Иэтака. По мере созревания жанра литературное качество рэнга неуклонно повышалось, и их установленной формой стали 100 строк из чередующихся блоков в 5, 7 и 5 и 7 и 7 слогов. Выделились две разновидности рэнга : усин ("душевные") и мусин ("бездуховные"). Первые отличались серьезностью содержания и элегантностью стиля, вторые - юмористичностью. Господствующей разновидностью в конечном счете стали усин рэнга.
В последние десятилетия эпохи Камакура выкристаллизировались жесткие правила сочинения рэнга, и появились поэты, посвящавшие этому жанру все свои творческие усилия. Среди них - Нидзё Ёсимото, который совместно со своим учителем Гусай составил первую антологию рэнга и первый сборник правил их сочинения, Такаяма Содзэй и Синкэй. Последний написал трактат о рэнга, где подчеркивал важность эстетических идеалов усин и югэн (изысканной и таинственной красоты). Усин рэнга были доведены до совершенства последователями Синкэй, - группой поэтов, возглавлявшихся Соги и состоявшей из Инавасиро Кэнсай, Сёхаку и Сотё. 100 - строчная рэнга, сочиненная Соги, Сёхаку и Сотё, рассматривается как одно из величайших достижений жанра. После смерти Соги для усин рэнга наступил период упадка. Именно тогда ведущим жанром в поэзии стали трехстишия хайкай, хокку, или хайку, ведшие свою родословную от мусин рэнга с их акцентом на остроумие и юмор и менее ориентировавшиеся на классическую литературную традицию.
При возникновении хайкай как серьезного поэтического жанра для него было характерно свободное использование так называемого хайгон, т.е. разговорного стиля, составных слов, заимствованных из китайского языка, и других выражений, не допускавшихся ранее в поэтический лексикон. Однако Мацунага Тэйтоку преуспел в утверждении более консервативного и формалистического подхода к хайкай. Он выработал строгие правила сочинения хайкай и старался придать им элегантность и эстетическое благородство придворной поэзии. После смерти Мацунага его подходу был брошен вызов более либеральной школой Данрин, возглавлявшейся Сияма Соин. Соин делал упор на комические аспекты хайкай, и типичной для поэтической манеры школы Данрин была практика якадзу хайкай, предусматривавшая быстрое сочинение одним поэтом максимально возможного количества стихов в порядке свободных ассоциаций (так, Ихара Сайкаку сочинил в 1684 г. 23500 стихов за одни сутки).
Величайшими поэтами хайкай были Мацуо Басё, Ёса Бусон и Кобаяси Исса. Басё утвердил хайкай в качестве истинно художественной формы. Впитав в себя принципы Мацунага и школы Данрин, он постепенно развил новый стиль хайкай, ознаменовавший собой, благодаря художественной искренности, преодоление конфликта между серьезными рэнга и юмористическими трехстишиями. Среди множества учеников Басё выделяются так называемые Десять философов, которые вместе с другими его последователями основали свои собственные школы хайкай и особо стремились использовать при их написании специальные эффекты : загадочность, головоломство, игру слов. Но в конце XVIII в. в поэтическом мире началось движение за восстановление высоких эстетических стандартов хайкай, центральное место в котором занял художник и стихотворец Бусон с его богатым воображением и острым глазом живописца, безошибочно находившим яркие изобразительные приемы. В начале XIX в. число сочинителей хайкай резко увеличилось, что негативно сказалось на их качестве. Исключением в данном случае явился Кобаяси Исса, стихи которого о его нищете и любви к мелкому зверью и насекомым памятны до сих пор.
Начало поэзии новых форм в Японии было положено деятельностью блестящей плеяды романтиков конца XIX в., участников движения за стихи нового стиля, которые выступали за полный разрыв с классической традицией в области формы и образности, за создание поэзии европейского типа. Однако, если в прозе Мэйдзи уже наметилось слияние литературного языка с разговорным, в поэзии еще целиком и полностью господствовал "высокий штиль" - бунго. Наступление золотого века синтайси (стихи нового стиля) было отмечено выходом романтического сборника Симадзаки Тосон "молодая поросль" (1897). Его свободная, раскованная лирика воплотила гуманистические идеалы эпохи великих социальных преобразований. Радостные гимны весне и юности, прозвучавшие в стихах Симадзаки, резко отличаются по тональности от от элегий другого известного поэта японского романтизма - Дои Бансуй, который в своем программном сборнике "Вселенная, исполненная чувства" (1899) обратился к вечным проблемам бытия, к поискам места человека в мироздании. Иные мотивы - радости и терзания мятежной юности - отразились в романтических стихах Ёсано Акико. Вышедшие в начале XX в. сборники стихов Сусукида Кюкин и Камбара Ариакэ стали связующим звеном между поэзией романтизма и символизма. Расцвет символизма в Японии был подготовлен усилиями Уэда Бин, Нагаи Кафу, Мори Огай и других писателей, впервые познакомивших (в переводах) японских читателей с творчеством Бодлера, Верлена, Рембо, Малларме и еще нескольких поэтов - символистов. В то же время теории западного символизма оказались во многом созвучными средневековой японской поэтике, выдвинувшей принципы югэн (неуловимая таинственная красота) и ваби (печаль вечного одиночества). Среди известных представителей японского символизма - Китахара Хякусю и Мики Рофу.
В поэзии десятых - двадцатых годов XX в. смелые эксперименты Кавадзи Рюко и его единомышленников положили конец безраздельному господству символизма в поэтическом мире и выдвинули альтернативу в виде живого разговорного языка старописьменному языку бунго. Поэты натуралистической школы, такие как Фукуси Кодзиро, воспели в своих стихах человека - созидателя, вечного труженика, истинного хозяина всех богатств земли. Вершиной развития демократической литературы того периода можно считать творчество поэтов "народной школы" (минсюсиха). Рост самосознания народных масс отразили стихи Исикава Такубоку.
В "движении за пролетарскую литературу" приняли участие и поэты. Горькие и правдивые стихи были написаны в добровольном изгнании Канэко Мицухару. Замечательные сатирические стихи, отразившие его самосознание рабочего, создал Огума Хидэо. Лидеры поэтического авангарда (Такахаси Синкити, Камбара Ариакэ, Хагивара Кёдзиро), возникшего под влиянием западного "левого" искусства, претворяя в жизнь лозунг "перехода революции искусства в социальную революцию", внесли заметный вклад в "движение за пролетарскую литературу". В то же время их формалистические находки были взяты на вооружение и модернистами. Яркими представителями нетрадиционного направления в японской поэзии этого периода явились Такамура Котаро и Миядзава Кэндзи. В конце двадцатых годов сторонники "чистого искусства" во главе с Нисиваки Дзюндзабуро создали в противовес "движению за пролетарскую литературу" влиятельное поэтическое объединение на базе журнала "Поэзия и поэтика" ("Си то сирон"). Они ратовали за полное размежевание литературы и политики, за торжество идеалов сюрреализма. Если наиболее радикально настроенные молодые поэты настаивали на необходимости "автоматического письма" и метода "потока сознания", то Мурано Сиро, Китагава Фуюхико и Оно Тодзабуро, умело используя выработанную модернизмом творческую технику, не теряли связи с жизнью. Группа поэтов, сплотившихся вокруг журнала "Времена года" ("Сики") во второй половине тридцатых годов положила начало мощному течению "неангажированной лирики", мастерами которой были Миёси Тацудзи, Татихара Митидзо и Маруяма Каору. В лирике Кусано Симпэй и Накахара Тюя, лидеров объединения "Пройденный путь" ("Рэкитэй"), объявивших себя анархистами, эстетика нонсенса соседствовала с буддийской философской абстракцией.
Крушение националистических идеалов, переоценка устаревших моральных ценностей после окончания Второй мировой войны породили новую поэзию. Пристальный самоанализ, стремление постигнуть сущность сил Зла и противопоставить им извечное Добро утвердить связь человека с мудрой и всеблагой природы стали характерными для таких старых мэтров, как Кусано Симпэй и Миёси Тацудзи. Суровым обвинением прошлого прозвучали стихи Канэко Мицухару. Большую активность продемонстрировали поэты - представители левых кругов, организовавших "движение за демократическую поэзию". Лирику поэтов - фронтовиков (Тамура Рюити, Аюкава Нобуо), объединившихся в конце сороковых - начале пятидесятых годов в группу "Бесплодная земля" ("Арэти"), отличали мотивы разочарования и отчуждения. Усилия поэтов, входивших в "левое" поэтическое общество "Архипелаг" ("Рэтто"), в частности, Сэкинэ Хироси, были направлены на стирание граней между политикой и эстетикой.
В годы высоких темпов экономического роста поэтическая молодежь заговорила о защите традиционных гуманистических идеалов. Мучительные поиски любви, дружбы, сострадания составили основу поэзии Ибараги Норико и Сираиси Кадзуко. Масштабным "космическим" мироощущением было отмечено творчество одного из лучших послевоенных поэтов - Таникава Сюнтаро - автора популярных сборников "Два миллиарда световых лет одиночества" (1952) и "Сонеты" (1953). В конце шестидесятых - начале семидесятых годов в обстановке подъема движения "новых левых" и студенческих волнений появилась поэзия "идущих против течения". Поэтический неоавангард не располагал сколько - нибудь последовательной социальной программой, равно как и четкими эстетическими установками. "Бешеный бег" ("Босоку"), "Королевские уши" ("Оосама - но мими") и другие модернистские кружки, сгруппировавшиеся вокруг поэтических журналов, смогли противопоставить истеблишменту только анархию стихийного бунта. Эпатажные сборники стихов Ёсимасу Годзо "Старт" (1964), "Башня мозга" (1970), поэма "Златостих" (1971) стали важными вехами на пути развития нонконформистского направления в современной поэзии, в котором находит отражение нигилистический мятеж против существующего миропорядка с его социальными и нравственными нормами.
japanpoetry.ru
Исикава Такубоку – пронзительность строк.
19 Март 2013 Nasati Главная страница » Музыка слов » стихи Просмотров: 13090
“Поэзия должна быть высокой, как небо,и земной, как хлеб насущный”.В. Маркова
Точно нить порваласьУ воздушного змея…Так легко, неприметноУлетело прочьСердце дней моих юных.
Дорогие подписчики и гости блога “Музыка души”!
Эту статью я хочу посвятить миниатюрам известного лирического японского автора Исикавы Такубоку. Он увлекся поэзией еще в детстве, а в шестнадцать лет, не закончив школу, отправился в Токио, чтобы стать поэтом. За 2 года он создал более 500 танка, которые вошли в сборник «Горсть песка». Именно этот сборник его прославил. Исикава Такубоку заболел туберкулезом в юном возрасте, с трудом сводил концы с концами. Он рано женился, а свою дочку назвал Сонечкой. Очень любил Ф. Достоевского. Его второй сборник пятистиший «Печальные игрушки» вышел уже после смерти поэта.
В этой статье хочу сказать и несколько слов о переводчице танка Вере Николаевне Марковой. Вера Николаевна известна как лучшая переводчица японских миниатюр. Она родилась в Минске, поступила на филологический факультет в Петроградский Университет. И попала на лекции известного востоковеда, основателя российской школы японоведения Николая Конрада. Вера Николаевна влюбилась в емкие японские стихи и эту любовь пронесла через всю жизнь. Спустя некоторое время стала лучшей ученицей академика, который пророчил, что ее удел – переводить кружевные строки поэтов старой Японии. И, действительно, Вера Николаевна перевела многих знаменитых поэтов Сайгё, Басё, Исикаву Такубоку, Иссё и других. Причем сделала это настолько блистательно, что фраза Хемингуэя, как отмечает Е. Витковский, «консервированные абрикосы бывают лучше свежих» очень подходит к ее творчеству.
«Тихо, тихо ползиУлитка по склону ФудзиВверх, до самых высот!»
стала откровением для советской поэзии.В.Н. Маркова перевела японские народные сказки, роман лауреата Нобелевской премии Кавабаты Ясунари «Танцовщица из Идзу», знаменитый литературный памятник тысячелетней давности «Записки у изголовья», новеллы, пьесы… Вера Николаевна писала предисловия к этим книгам, причем предисловия написаны доступным языком, несмотря на глубину исследования. Японское правительство наградило ее орденом Благородного Сокровища.Все, кто был близко знаком с Верой Николаевной, отмечают ее острый ум, величавость и внутреннее благородство. К сожалению, ее собственных стихов я не смогла найти, а те, кто их читал, утверждают, что они великолепны. Вера Николаевна ушла в иной мир в начале 1995 года, прожив 87 лет. И оставила нам потрясающие переводы!В одном из своих предисловий к книге Исикавы Такубоку она писала
“…стихи Исикавы Такубоку поражают напряженностью эмоций и скупыми, тщательно отобранными штрихами, которыми мастер рисует лирический образ. Одно из самых известных стихотворений «На песчаном белом берегу». В пяти строках передана печаль, бесконечное одиночество, безбрежность океана и бесконечная неизвестность будущего. Это стихотворение можно приводить только целиком, это совершенство, в котором нечего прибавить или убавить:
На песчаном белом берегу,ОстровкеВ Восточном океанеЯ, не отирая влажных глаз,С маленьким играю крабом.”
Предлагаю вашему вниманию несколько пятистиший Исикавы Такубоку. Тонких, пронзительных, наполненных грустью…Сердце сжимается, читая их. У него была жена, любимая дочка, но как же он был одинок…
Я обращалась уже к японской миниатюре в рубрике «Мои интервью» – в разговоре с моей тезкой, с моей любимой Натальей Леви. Изумительное интервью. Одно из моих любимых. Если не читали – обязательно зайдите. Вы получите наслаждение, уверяю вас!!
Как ребенок, с дороги устав,Засыпает,Вернувшись в деревню свою,Так спокойно, так тихоЗима подошла
***
«Так, значит,Вам не хочется жить?»-Строго спросил меня доктор.И сердце моеПромолчало в ответ.
Исикава Такубоку умер от туберкулеза в 26 лет…Все его стихи, дневники, романы вошли в золотой фонд японской литературы.
nasati.ru
Современная японская поэзия - Мир Японии
Говоря о японской поэзии, чаще всего я собираю информацию либо о стихах, написанных в лучшем случае в начале XX века, но гораздо чаще - о том, что появилось порядка тысячелетия - полутора назад. И, в общем-то, давно хотелось найти современные японские стихи.Они, разумеется, есть и самый "последний" сборник, переведенный на русский язык, - «Странный ветер» М., «Иностранка», 2003У меня его нет, так что пришлось утащить по разным источникам. В основном от Графа Мура, в чьем выборе сомневаться не приходится :)Перевод везде - Соколовой-Делюсиной
Однажды, когдаЧувства были в полном смятенье,Вдруг с какой-то собакойВстретилась взглядом и утонулаВ глазах ее, словно в море.
(Мотоко Митиура)
скорей бы ты шелсобираю камешки в горкувсе — старше тебя
какое блаженстводолго-долго качается кронавысокого дерева
Оригинал поста - http://tiny-rat.livejournal.com/266041.html.
