Соревновательность в древней греции. Тема 1. Соревновательность — главный принцип общественной жизни древней греции
История современного города Афины.
Древние Афины
История современных Афин

ГлавнаяДревнийСоревновательность в древней греции

Предпосылки формирования красноречия в Древней Греции. Соревновательность в древней греции


Тема 1. Соревновательность — главный принцип общественной жизни древней греции

1. Ф. Ницше. Гомеровское соревнование

Эту работу выдающийся немецкий философ написал в 1872 г.

     ...Греки — самые гуманные люди древних времен — носят в себе черту жестокости, достойную тигра жажду уничтожения. ...Александр приказывает пронзить ноги славному защитнику Газы1, Батиду, и привязывает его живым к своей колеснице... Когда победитель в борьбе городов, по «праву» войны, казнит все мужское население и продает в рабство всех женщин и детей, то ...мы видим, что грек считал серьезной необходимостью полное излияние своей ненависти...

     На вопрос- «К чему эта жизнь борьбы и победы?» — у эллинского гения был готов еще и другой ответ, и он дает его на протяжении всей греческой истории.

     (Далее приводится отрывок из поэмы греческого поэта Гесиода «Труды и дни» о двух Эридах. Здесь, с точки зрения Ф, Ницше, выдвигаются иные моральные нормы, преодолевающие «животную» жестокость древнего человека.)

     «Одну Эриду, если имеешь разум, можно постольку же хвалить, поскольку другую порицать; потому что обе богини совершенно разные. Одна требует злой войны и вражды —жестокая. Ее, как старшую, родила черная ночь, а другую, как много лучшую, Зевс всевластный поставил на корни земли, среди людей. Она побуждает к работе негодного человека, и если тот, кто лишен собственности, смотрит на другого, богатого, то и он, подобно ему, торопится сеять, сажать и устраивать свои дела; сосед соревнуется с соседом, стремящимся к благосостоянию. Эта Эрида хороша для людей. Гончар враждует с гончаром, плотник с плотником, нищий завидует нищему, певец певцу».

     ...И вся греческая древность думает о злобе и зависти иначе, чем мы, и рассуждает, как Гесиод, который одну Эриду обозначает как злую, именно ту, которая ведет человека ко враждебному взаимоуничтожению, а вместе с тем прославляет другую Эриду как добрую — ту, которая с помощью ревности, вражды, зависти побуждает человека к действию, но не к действию истребительной войны, а к соревнованию. .

     Для древних целью атонального (состязательного) воспитания было благо совокупности, благо государственного общества. Каждый афинянин, например, должен был настолько развить соревнованием свое «я», чтобы он мог приносить Афинам наибольшую пользу и наименьший вред. То не было честолюбием по безграничности и неизмеримости: о благе своего родного города думал юноша, когда он состязался в беге, в метании или пении; богам своего города посвящал он венки, которые судья с почтением возлагал на его голову. Каждый грек с детства чувствует в себе страстное желание участвовать в состязании городов, быть орудием для блага своего города, этим воспламенялось его самолюбие и этим же оно обуздывалось и ограничивалось.

Тема 2.

АФИНЫ И СПАРТА ГЛАЗАМИ ГРЕЧЕСКИХ ИСТОРИКОВ

2. Преимущества спартанского строя

Греческий историк Ксенофонт (430—353 до н. э.) о Спарте.

     Что в Спарте особенно строго повинуются властям и законам, это мы все знаем. В других государствах люди более влиятельные даже не хотят проявлять страха перед властями, считают это недостойным свободных людей; в Спарте же самые влиятельные и повинуются властям строжайшим образом и гор­дятся своим смирением и тем, что по зову начальства, они в своем усердии не подходят, а подбегают, считая, что подаваемый ими пример глубокого повиновения внушит такую же исполнительность и прочим. Так это и вышло. ...Эфоры имеют право подвергать кого угодно наказанию, имеют власть взыскивать немедленно, имеют власть и отставить от должности до истечения срока и посадить в тюрьму должностных лиц, возбудить против них процесс, грозящий смертью. Если в других государствах допускают всегда избранных лиц править в течение года, как им будет угодно, то эфоры, наоборот, имея такую силу, подобно тиранам или наблюдателям за гимнастическими состязаниями, когда замечают кого в нарушении законов, немедленно его наказывают...

     Достойно восхищения у Ликурга и то, что он заставил граждан предпочитать прекрасную смерть постыдной жизни... Он явно предуготовил благополучие доблестным и злую участь трусам.

     Прекрасный, по моему мнению, закон установил Ликург и о том, как до самой старости совершенствоваться в добродетели: отнеся право быть избранным в геронты под конец жизни, он сохранил и за старостью необходимость заботиться о том, чтобы быть прекрасным и честным. И самое удивительное то, что, хотя все хвалят подобные учреждения, подражать им не желает ни одно государство.

Судьба законов Ликурга

     Если бы кто-нибудь спросил моего мнения о том, остаются ли еще и теперь законы Ликурга незыблемыми, то на это, клянусь Зевсом, я не мог бы дать решительного ответа. Я знаю, что раньше лакедемоняне предпочитали скромно жить в общении друг с другом у себя на родине, чем быть гармостами (наместниками) в городах и, слыша лесть, подвергаться ее губительному влиянию. Я знаю, что раньше они боялись открыто владеть золотом; теперь же некоторые даже хвастаются, что его имеют Небезызвестно мне и то, что раньше из-за золота изгоняли из Спарты иностранцев, и спартанцам нельзя было ездить за границу, чтобы граждане не заражались от чужестранцев легкомыслием; а теперь мне известно, что люди, занимающие, по-видимому, первенствующее положение, хлопотали о том, чтобы бессменно оставаться наместниками в чужой стране. ...Теперь они гораздо больше хлопочут, чтобы достигнуть власти, чем о том, чтобы стать ее достойными. .Нечего удивляться тому, что спартанцы теперь на дурном счету у греков, так как они явно не повинуются ни богу, ни законам Ликурга.

studfiles.net

СВОЕОБРАЗИЕ ДРЕВНЕГРЕЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ. Древняя Греция

СВОЕОБРАЗИЕ ДРЕВНЕГРЕЧЕСКОЙ КУЛЬТУРЫ

На рубеже предполисного и архаического периодов в греческой культуре начинает проявляться агон – соревновательное начало, предопределившее своеобразие как духовной и материальной культуры, так и всей древнегреческой цивилизации. Атональным началом были пронизаны все аспекты жизни и поведения греков, рационального постижения космоса и иррационального мироощущения.

Соревнования колесниц в архаической Аттике. Рисунок на вазе (VI в. до н. э.)

Агон зарождается еще в предполисный период в среде знати как демонстрация «лучшего», специфически аристократического образа жизни. Аристократам необходимо постоянно подчеркивать социальный статус. И при отсутствии в греческом мире возможности утверждать свое положение через накопленные богатства или близость к персоне царя (как на Востоке) в небогатом греческом обществе главную ценность приобретает время. Знать демонстративно тратит его на спортивные и военные упражнения и состязания (в то время как рядовой общинник, не разгибая спины, отдает все свое время производству материальных ценностей). Итогом монстративного потребления времени становится первенствование, т.е. утверждение своего превосходства в силе, ловкости, военном мастерстве. Признанием победы в этих состязаниях становится оливковая или лавровая ветвь – приз, не имеющий никакой материальной ценности, но подчеркивающий принципиальное отличие образа жизни аристократа от бытия простого общинника. Эта ветвь давала славу, почет, уважение и подчеркивала высокий социальный статус участника состязания.

Монета с изображением наград победителям Олимпиады. Рисунок

Уже у Гомера в центре внимания состязающихся не выгода, а доблесть и слава, которые должны быть по достоинству оценены окружающими, и прежде всего равными соревнующимся по общественному положению. Так в греческой культуре закладывается ориентация гражданина античного общества на одобрение или порицание, на стремление соответствовать системе ценностей полисного коллектива в условиях состязательного (агонального) образа жизни. А в самой системе ценностей одно из главенствующих мест занимает стремление «к доброй славе», которое объявляется высшим благом. Поиск славы и связанные с ними духовные ценности ставятся выше богатства. Эта положительная оценка славы и агонального духа останется доминирующей тенденцией в духовной жизни греков до конца античной эпохи и важнейшим фактором того культурного расцвета, который пережило греческое общество.

Дух состязательности проник во все области греческой жизни: политику, военное дело, экономику, культуру. Но наибольшее распространение агон получил в спортивных соревнованиях. Закономерным итогом этого стала организация Олимпийских игр.

Олимпийские игры, которые, по преданию, учредил Геракл, заняли одно из центральных мест в культуре эллинов. Историк эпохи эллинизма Тимей даже предложил вести счет лет в истории Греции по Олимпиадам. Первые Игры состоялись в 776 г. до н. э. Впоследствии они проводились раз в четыре года в местечке Олимпия (в пелопонесской Элиде), где находилось святилище Зевса. Участвовать в Играх и быть зрителями могли только полноправные граждане полисов, не запятнанные пролитием крови. На время Игр (они проходили в течение пяти дней) устанавливался священный мир, охранявший участников и гостей соревнований. В программу состязаний входило пятнадцать видов спорта. Главными из них считались: атлетическое пятиборье (борьба, бег, метание диска и копья, прыжки), кулачный бой, бег на длинные дистанции, гоплитодром (бег в полном вооружении), панкрати он (соединение кулачного боя и борьбы, где разрешались все виды ударов и болевые приемы), а также скачки и состязание колесниц.

Олимпия. Вход на стадион. Фотография

Вслед за Олимпийскими играми общегреческие состязания стали проводиться также и в других местах Эллады: Пифийские игры – в Дельфах, Истмийские – в Коринфе, Немейские – в Немейской долине в Арголиде. Наградой олимпионику (победителю Олимпиады) был лавровый венок. Он рассматривался не только как приз за победу над другими из лучших атлетов, но и символизировал, что победитель стал любимцем богов. Олимпионик получал всемирную славу, почет и уважение. В родном полисе его осыпали почестями, поэты прославляли его в гимнах, в Олимпии и на родине ему воздвигали памятники. Особенно знамениты были победители всех четырех общегреческих Игр. Например, успех борца Диагора повторили оба его сына. А когда подросшие внуки тоже победили в Олимпии и вынесли на арену доблестного деда, то один из зрителей крикнул: «Теперь умри, Диагор: на земле ничего славнее уже нет, а на небо тебе все равно не взойти!»

В греческой школе. Рисунок на вазе

Агон формировал весь мир мыслей, чувств и мотиваций поступков греков. Именно дух состязательности определял основополагающие духовные ценности греческой культуры: отношение к богатству, понимание счастья, стремление к славе, представление о бессмертии и т. д.

Еще одним принципиальным отличием античной культуры была ее ороакустическая направленность, т. е. ориентация на звучащее слово. После гибели микенского общества слоговая письменность ахейцев была забыта и на рубеже IX—VIII вв. до н. э. в Греции было создано алфавитное письмо, состоявшее из 24 букв. По одному из преданий (по-видимому, оно отражает историческую истину), письменность в Грецию принес брат Европы Кадм, переселившийся из Финикии в Беотию. Хотя знаки заимствовались из финикийского алфавита, но передавали уже не только согласные, но и гласные звуки. Простая и удобная письменность получила широкое распространение, что привело к практически поголовной грамотности греческого общества.

Весь уклад жизни в полисе требовал от его членов быть грамотными. Однако в античной культуре звучащее слово всегда преобладало над письменным текстом. Гражданин греческого полиса активно участвовал в народном собрании, суде, многочисленных выборных органах и должен был уметь выступать при обсуждении законов или на судебном заседании, готовить проекты законов и постановлений, которые затем высекались на камне, и т. д. Знания нужны были и в хозяйственной жизни: например, при покупке товаров у себя на агоре или на заморских рынках.

Греческая культура никогда не была элитарной. Это культура гражданского коллектива, насчитывавшего 2000—3000 человек. Поэтому многие важнейшие ее компоненты были ориентированы на слуховое восприятие и устную передачу информации. Основное развитие получают в ней те области духовной и художественной культуры, которые через словесное выражение обращены к массовой аудитории. Хотя благодаря всеобщей грамотности рукописные тексты были широко распространены, но процесс чтения про себя грекам был незнаком. Греки предпочитали наслаждаться красотой звучащего слова.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

history.wikireading.ru

Предпосылки формирования красноречия в Древней Греции

• Принцип состязательности • Софистика • Софистика и скептицизм • Предшественники красноречия • Роль звучащего слова в греческой культуре • Демократия и риторика

Искусство красноречия как особый вид творческой деятельности было порождением исключительно греческой культуры и того миро­воззрения, которое стало одной из основ европейской цивилизации. Литература Древнего Востока по отношению к риторике находилась скорее под влиянием греков. В Ветхом Завете мы встречаем немало примеров риторики пророков, но древние греки с библейскими тек­стами познакомились значительно позднее, примерно к III в. до н.э., а античное красноречие насчитывает к этому времени более чем двухвековую историю. Почему именно Древняя Греция породила тот особый вид художественной деятельности, который сегодня мо­жет быть признан началом искусства убеждать — истоком публи­цистики и журналистики в целом?

 

Принцип состязательности

 

Открытие фундаментального принципа греческой культуры — принципа состязательности — в классической филологии принято связывать с именем учителя Фридриха Ницше, знаменитого базельского профессора Якоба Буркгардта1. Буркгардт неопровержимо доказал, что греческий ментали­тет обладал удивительным свойством Der agonale Mensch (Чело­века агонистического), выделявшим грека из окружавших его древних народов. Агонистика (от греч. 'αγων — состязания или иг­ры, борьба, бой, судебный процесс) — неудержимое стремление к любым состязаниям во всех сферах общественной жизни и отличи­тельная черта греческого быта — восходит к древнейшим мифоло­гическим представлениям этого народа. Напомню истории несколь­ких мифологических героев, например Арахны и Марсия, дерзнув­ших вступить в состязание с самими богами и жестоко наказанных за желание превзойти в искусности Афину и Аполлона. Гордое стремление человека доказать свое превосходство не с помощью дубины и меча, а с помощью интеллекта, образованности, трени­ровки — качеств, скорее приобретенных в результате самосовер­шенствования, чем дарованных от природы, — значительно продви­нуло вперед греческую цивилизацию. По словам профессора Петер­бургского университета Ф.Ф. Зелинского, "все, что только можно было, пронизывает дух агонистики: все полно состязания, от самого низменного и шутливого состязания в скорости выпивания кружки до самого серьезного и возвышенного состязания в красоте создан­ных поэм и рожденных детей"2. В самых высоких патетических вы­ражениях говорит Аристотель о присущем грекам чувстве соревно­вания: "...соревнование <как ревностное желание сравняться> есть нечто хорошее и бывает у людей хороших... Склонными же к со­ревнованию <dzelos> будут необходимо люди, считающие себя дос­тойными тех благ, которых они не имеют, ибо никто не желает то­го, что кажется невозможным. Поэтому-то такими [то есть склон­ными к соревнованию] бывают люди молодые и люди, обладающие величием души, а также люди, владеющие такими благами, которые достойны мужей, пользующихся уважением; к числу этих благ при­надлежит богатство, обилие друзей, власть и другие тому подобные блага... Если чувство соревнования проявляется по отношению к благам, пользующимся уважением, то сюда необходимо нужно от­носить добродетели и все то, с помощью чего можно приносить пользу и оказывать благодеяния другим людям..." (Arist., Rhet., 1388 а—b). He случайно именно в Элладе родились исполненные духом соревновательности и привычные для европейца обычаи — Олимпийские игры, драматические состязания, публичные диспуты мудрецов и философов.

Прежде всего, Древняя Греция была единственной древней ци­вилизацией, летоисчисление которой велось не от мифической даты рождения Божества (ср. в христианстве — от рождения Иисуса или в исламе — от даты переселения Мухаммеда в Медину), а от Олимпийских игр — придуманных греками состязаний, проводив­шихся, по мнению ученых, с 776 г. до н.э. О знаменитом морском сражении при острове Саламин в 480 г. до н.э. древний грек сказал бы, что это было в первый год 75-й Олимпиады. Первоначально Олим­пийские игры — религиозное действо в честь Зевса Олимпийского — имели теснейшую связь с культом умерших (ср. рассказ о состяза­ниях колесниц, борцов, бегунов, кулачных бойцов и т.д. на могиле Патрокла в "Илиаде" Гомера. — Ноm., II., XXIII, 257—879). Позд­нее они превратились в уникальное событие в культурной и поли­тической жизни Греции, поскольку в Олимпии собирались самые значительные силы греческого общества: в разное время читал здесь свои исторические труды Геродот, вел философские беседы Сократ, выступали Платон и Демосфен3. На время игр по всей Гре­ции устанавливался священный мир, который охранял гостей и уча­стников состязаний от нападений во время празднества. Олимпий­ские игры давали великолепную возможность ученым и людям ис­кусства познакомить со своими творениями тысячи людей. Спор­тивная программа включала атлетические (бег, пятиборье, борьба, кулачный бой, многоборье) и конные соревнования (колесничный бег и скачки), состязания вестников и трубачей. Победитель в ка­честве награды получал простой оливковый венок, но слава его, его семьи и даже его полиса среди греков были безмерны. Имя его уве­ковечивалось, скульпторы ваяли статуи, поэты слагали стихи и пес­ни. Состязавшиеся здесь же певцы и музыканты награждались лав­ровыми венками.

Помимо Олимпийских существовало немало других состязаний — Пифийские игры в честь Аполлона, наградой на которых служил лавровый венок, Истмийские игры (праздновались на Коринфском перешейке каждые два года), Немейские игры (устраивались раз в три года в Немейской долине, в Пелопоннесе). Это подтверждает стремление грека утвердить свое первенство путем соревнования и заслужить славу, дарованную божеством, ибо грек верил, что судь­ба непременно на стороне победителя.

Во-вторых, в классической Греции состязательный принцип так­же лег в основу устройства драматических представлений. Сохра­нившиеся дидаскалии (διδασκαλιαι — официальные записи итогов драматических состязаний) называли имена победителя и других поэтов, имя победителя-актера и свод победителей на музыкальных состязаниях праздника Дионисий. Среди трагических поэтов первыми чаще всего встречаются имена Эсхила и Софокла; их младший совре­менник Еврипид удостоился первого места всего лишь трижды.

Отметим, что и само драматическое действо в жанровой основе строилось на том же принципе агонистики, ведь агон — централь­ная часть классической греческой трагедии (например, в "Антигоне" Софокла спор Креонта с Антигоной)4 и комедии5. Одновременно великий Сократ — не только зритель, но и герой нескольких драма­тических действ — пришел к мысли о том, что истина — продукт диалогического мышления; она не существует сама по себе, а рож­дается в споре между людьми.

Наконец, сократовская система философии настаивала на нали­чии абсолютной истины, которая возникает из столкновения карди­нально противоположных мнений и лежит где-то посредине. Та же агонистика живет в сократовском диалоге и его позднейшем жанро­вом преображении — диатрибе. Сократовская школа, вплоть до Платона и Аристотеля, стояла у истоков "греческого рационализ­ма", по определению С.С. Аверинцева, "первого европейского ра­ционализма"6. Но сократовский и платоновский рационализм был теснейшим образом (по антитезе и аналогии) связан с идеями со­фистов — создателей и учителей риторики, людей, сформировав­ших культуру красноречия и весь стиль политической и правовой жизни демократических Афин.

1 Идеи Буркгардта о специфике мышления древних эллинов, о фундаментальной категории греческой культуры, коей является принцип состязательности, стали об­щим местом в работах зарубежных и дореволюционных русских специалистов в об­ласти античной истории и классической литературы. В позднейшей отечественной классической истории и филологии о нем несколько позабыли.2 Зелинский Ф.Ф. История античной культуры. СПб, 1995. С. 188. 3 Соколов Г.И. Олимпия. М... 1981. С. 8.4 Софокл. Антигона. II, 441—525.5 Аристофан. Всадники. Агон. I—II; Облака, IV, 889—948.6 Аверинцев С.С. Античная риторика и судьбы античного рационализма // Античная поэтика. М., 1991. С.9.

 

 

Софистика

 

Понятие "софист" (от греч. σοφισται — учитель мудрости) первоначально означало "способный стать мастером" или просто "мастер"1. Пиндар относит его к поэтам, т.е. мастерам по­эзии2, Геродот — к Солону и Пифагору как к мастерам, опытным в делах человеческих и божеских3. К середине V в. до н.э. софистом стали называть учителя, дающего платные уроки. Софистика — ду­ховно-воспитательное и философское учение в Греции V и IV вв. до н.э. — базировалась на субъективизме и отрицании объективной истины. Разочаровавшись в истинности естественнонаучных теорий, поскольку экспериментальная база естественных наук была еще не­достаточной, софисты обратились к изучению более доступного объекта — человека и его мыслительного процесса. Не случайно именно в рамках софистики возникает знаменитое изречение Протагора: "Человек — мера всех вещей: существующих — что они существуют, несуществующих — что они не существуют". Скептицизм софистов носил просветительский характер и был на­правлен на разрушение мифологического сознания как, например, сочинение Протагора из Абдеры "О богах". Из анализа обществен­ных отношений софисты заключили, что права, обычаи, законы подвержены изменениям. Эти творения человека отражают интере­сы различных общественных групп, в то время как природа следует неизменным законам. Данный постулат лежит в основе естествен­ного права и руссоизма.

Заинтересовавшись "человеческим", софисты впервые системати­зировали понятия лингвистики, логики, риторики, этики и, наконец, теории государственного устройства. Обратившись к теории речи, Протагор заговорил о грамотном и нормативном выражении мысли, откуда явились правила грамматики и орфоэпии4. Он открыл части речи, упорядочил родовые окончания греческих имен и ввел деле­ние глаголов на четыре наклонения. Продик составил длинный спи­сок синонимов, а Горгий Леонтийский предложил способы украше­ния речи, заимствованные из поэзии. Гиппий из Элиды, Продик Кеосский занялись теорией убеждения, то есть психологией и воспри­ятием. Формализуя таким путем язык, софисты впервые устанавли­вали для словесного искусства формальные критерии: ορφοτησ — правильность на грамматическом уровне и καιποσ — своевремен­ность на стилистическом. При пытливом характере греков вообще и софистов в особенности не мог не возникнуть вопрос о самом про­исхождении языка, точнее о том, произошел ли он природным пу­тем (physa) или путем особого рода договора (thesei). Впрочем, ближе к непосредственной цели софистики был вопрос о связной речи, поэтому риторика равным образом ведет свое происхождение от них и непосредственно от Горгия.

Софистическое обучение было первым опытом "высшего образо­вания", то есть формированием личности с помощью рационалисти­ческого знания: взамен родовой элитарности софистика предполага­ла и создала другую — элитарность образованности и знания.

Как убедительно показал М.Л. Гаспаров, "софистика в целом была духовным детищем демократии. Демократическим было, пре­жде всего, само предложение научить любого желающего всем дос­тупным знаниям и этим сделать его совершенным человеком — предложение, которым больше всего привлекали к себе внимание софисты. Демократический образ мыслей лежал и в основе тех представлений о знании, с которыми выступали софисты: в основе учения об относительности истины. Как в свободном государстве всякий человек имеет право судить о государственных делах и тре­бовать, чтобы с ним считались, так и о любом предмете всякий человек вправе иметь свое мнение, и оно имеет столько же прав на существование, как и любое другое. Объективной истины нет — есть только субъективное суждение о ней: человек есть мера всех вещей. Поэтому нельзя говорить, что одно мнение истиннее друго­го: можно лишь говорить, что одно мнение убедительнее другого. Научить убедительности, научить "делать слабое мнение сильным" — так представляли свою главную задачу софисты-преподаватели. Для этого в их распоряжении были два средства: диалектика, искусство рассуждать, и риторика, искусство говорить; первая обращалась к разуму слушателей, вторая — к чувству. Тот, кто умело владеет обоими искусствами, может переубедить любого противника и до­биться торжества своего мнения, а в этом и заключается цель иде­ального "общественного человека", участвующего в государствен­ных делах. Отсюда понятно то внимание, с каким софисты занима­лись теорией красноречия"5.

1 Миллер Т. А. К истории литературной критики классической Греции V—IV в. до н.э. // Древнегреческая литературная критика. М., 1975. С. 27.2 Пиндар. Истмийские оды. V, 36.3 Геродот. История. 1, 29; IV, 95.4 Аристотель, к примеру, сообщает, что "роды имен... разделил Протагор: мужской, женский, средний" (Arist., Rhetor., 1407a).5 Гаспаров М.Л. Цицерон и античная риторика // Цицерон Марк Туллий. Три трактата об ораторском искусстве. М., 1994. С. 9—10.

 

 

Софистика и скептицизм

 

Наиболее известным постулатом софистики стала формула Протагора: "о любом предмете мож­но высказать два суждения, противоположных друг другу" (N 11, Diels, 80(74), 136 а).

Мировоззренческой основой софистики послужили, по меньшей мере, три известные философские школы эллинского мира: элеаты, пифагорейцы и последователи Геродота Эфесского.

Элеаты— последователи учения критика традиционной религии Ксенофана Колофорнского, ставившие мнение (δοξα) на место науч­ного знания о мире. Отсюда один из основных релятивистских по­стулатов софистики — многообразие возможных точек зрения на одну и ту же проблему, скептическое отрицание существования всеобщей и объективной истины и стремление утвердить правоту собственной позиции с помощью гимнастики ума, ловко построен­ной системы доказательств. В отрицании истинности знания, в рав­нодушном обещании слабому аргументу дать с помощью техники перевес над сильным, "отражается крушение старых норм этики и относительность новой этики, открывающая широкое поле для красноречия"1.

Прямой реакцией на беспринципность софистики становится учение Сократа и его последователей, опиравшихся на тезис о до­бывании истины в процессе диалога. Однако сократовская метода, враждебная софистике в основном своем постулате, дает толчок разви­тию диалогического мышления, а следовательно, развивает умение вести полемику, способствует дальнейшему развитию красноречия.

Пифагорейцы,связанные с учением Пифагора о гармонии не­бесных сфер, изучали воздействие звука (в основном музыкального) на человеческую душу. Позднее в качестве приема психического воздействия стал рассматриваться сам язык. Стиль речи, музыкаль­ность, периодичность, ритмичность, различные стилистические ук­рашения были признаны одним из важнейших способов убеждения (ср. Горгий).

Диалектика— учение Гераклита Эфесского (конец VI — на­чало V в. до н.э.) об изменчивости мира вообще (центральный афо­ризм panta rhei — все течет). Отсутствие статических состояний, изменчивость сама по себе как смысл объяснения Гераклитом мира натолкнула софистов на краеугольный тезис их учения, гласящий, что о каждой вещи можно судить двояко, причем с взаимоисклю­чающих позиций. Релятивистские тенденции и скептицизм софистов явились следствием переноса окуляра диалектики Гераклита с при­роды на общество и человека в качестве предметов более доступ­ных, понятных, близких. Сократ использовал гераклитову диалекти­ку как основу в искусстве спора. Его метода требовала отличать ут­верждения доказательные от совершенно недоказательных. Со вре­менем из этого искусства родилась логика, оформленная Аристоте­лем в систему.

Помимо этого, как указывает Г. Властос, объяснение Гераклитом появления государства и его структур как способа установления всеобщей справедливости вдохновило Солона на проведение ре­форм, а в период расцвета Афин легло в основу их государственно­го строя2. В дальнейшем мысль Гераклита о справедливости была оформлена в Афинах в двух терминах: 'ισονομια — равенство в по­литических правах и 'ισηγορια — свобода слова, право апелляции к народному собранию, возможность в открытой публичной дискуссии высказать собственное мнение.

Уже после реформ Солона 'ισηγορια стала пониматься как сино­ним термина δημοκρατια, то есть власть народа3.

Очевидно, что все эти философские, политические и эстетиче­ские достижения могли развиться только в комплексе и поддерживая друг друга в условиях необыкновенной духовной атмосферы де­мократических Афин V в. до н.э.

1 Меликова-Толстая С. Античные теории художественной речи // Антич­ные теории языка и стиля / Под общ. ред. О.М. Фрейденберг. М.;Л., 1936. С. 147.2 Vlastos Gr. Equality and Justice in Early Greek Cosmologies. — Studies in Presocratic Philosophy. L, 1970. P. 71—72.3 См.: Lewis J.D. Isegoria at Athenes: When did it Begin? — Historia, 1971, V. 20; Woodhead A.G. ISTORIA and the Council of 500. — Historia, 1967, V. 16.

 

 

Предшественники красноречия

 

Не следует, однако, полагать, что первые риторы начинали на пустом месте. К их ус­лугам существовала древнейшая изустная тради­ция эпической и лирической поэзии, в собственных целях и жанро­вой специфике создававшая образцы ораторского искусства. Боль­шинство исследователей указывают на речи царей на собраниях воинов в "Илиаде" Гомера, как на ранние фиксированные проявле­ния публичной речи1. Вот как звучат они в сцене распри Агамемно­на с Ахиллесом в I песне "Илиады":

Царь, облеченный бесстыдством, коварный душою мздолюбец!Кто из ахеян захочет твои повеления слушать?Кто иль поход совершит, иль с враждебными храбро сразится?Я за тебя ли пришел, чтоб троян, укротителей конейЗдесь воевать? Предо мною ни в чем не виновны трояне:Муж их ни коней моих, ни тельцов никогда не похитил;В счастливой Фтии моей, многолюдной, плодами обильной,Нив никогда не топтал; беспредельные нас разделяютГоры, покрытые лесом, и шумные волны морские.Нет, за тебя мы пришли, веселим мы тебя, на троянахЧести ища Менелаю, тебе, человек псообразный! Ты же, бесстыдный, считаешь ничем то и все презираешь,Ты угрожаешь и мне, что мою ты награду похитишь,Подвигов тягостных мзду, драгоценнейший дар мне ахеян?..

(Ил., I, 149-162. Пер. Н. Гнедича)

Задетый за живое Ахилл защищает перед собранием ахейских воинов свое право на рабыню, доставшуюся ему в результате разде­ла воинской добычи. Звучат гневные риторические вопросы, вос­клицания, обличающие бесстыдство и мстительность "царя царей". Очевидно наставник Ахилла Феникс обучал его как будущего царя красноречию, о чем он сам упоминает в обращении к оскорбленно­му герою:

Μυθωντε’ ρητηε ευεναι πρηκτηρτε ‘εργων.Был бы в речах ты вития и делатель дел знаменитый

(Ил., II., IX., 443. Пер. Н. Гнедича)

А вот иной пример речи уже не обличительной, а защититель­ной, взывающей не к справедливости, но к милосердию:

Я же несчастнейший смертный, сынов взрастил браноносныхВ Трое святой, и из них ни единого мне не досталось!Я пятьдесят их имел при нашествии рати ахейской.......Многим Арей-истребитель сломил им несчастным колена. Сын оставался один, защищал он и град наш, и граждан; Ты умертвил и его, за отчизну сражавшегося храбро Гектора!Я для него прихожу к кораблям мирмидонским;Выкупить тело его приношу драгоценный я выкуп.Храбрый! почти ты богов! над моим злополучием сжалься,Вспомни Пелея-отца: несравненно я жальче Пелея!Я испытую, чего на земле не испытывал смертный:Мужа, убийцы детей моих, руки к устам прижимаю!

(Ил., XXIV, 493-516. Пер. Н. Гнедича)

Эти жалобные стенания старца Приама трогали сердца людей разных поколений и не могли не быть замеченными риторами, стремившимися прежде всего к эмоциональному воздействию на слушателя. Поскольку повествование Гомера основывалось на ре­альных жизненных ситуациях, в его поэмах не сложно было обна­ружить великолепные описания случаев, становившихся в V в. до н.э. предметом судебного разбирательства. Убийство женою мужа с помощью любовника — сюжет достаточно распространенный в ат­тическом судопроизводстве — описан Гомером на материале Аргосского цикла мифов. Вот какой рассказ из уст тени Агамемнона слышит Одиссей, посетивший мрачное царство Аида:

Видеть, конечно, немало убийств уж тебе приходилось —И в одиночку погибших, и в общей сумятице боя.Но несказанной печалью ты был бы охвачен, увидев,Как меж кратеров с вином и столов, переполненных пищей,Все на полу мы валялись, дымившемся нашею кровью.Самым же странным, что слышать пришлось мне, был голос Кассандры,Дочери славной Приама. На мне Клитемнестра-злодейкаДеву убила. Напрасно слабевшей рукою пыталсяМеч я схватить, умирая — рука моя наземь упала.Та же, бесстыжая, прочь отошла, не осмелившись дажеГлаз и рта мне закрыть, уходящему в царство Аида.Нет ничего на земле ужаснее, нет и бесстыднейЖенщины, в сердце своем на такое решившейся дело!Что за дело она неподобное сделать решилась,Мужу законному смерть приготовив коварно!

(Одисс., XI, 416—430. Пер. В. Вересаева)

Впоследствии подобные описания станут основной частью судеб­ной речи — повествованием о случившемся. В течение многих сто­летий Гомер оставался незыблемым авторитетом античного мира, но примеры красноречия подавал и Гесиод — мастер меткого афоризма и краткой формулы:

Слава худая мгновенно приходит, поднять ее людямОчень легко, но нести тяжеленько и бросить непросто.

(Гесиод. Труды и дни, 761—762. Пер. В. Вересаева)

1 Козаржевский А.Ч. Античное ораторское искусство: Пособие по спецкурсу. М., 1980. С. 8—9; Ученова В.В. У истоков публицистики. М„ 1989. С. 6—8.

 

 

Читайте также:

  1. V. ПОРЯДОК ФОРМИРОВАНИЯ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ОРГАНОВ ПРОФСОЮЗА
  2. Античная цивилизация. Государство и право Древней Греции
  3. Архитектура Древней Месопотамии
  4. Билет 13. Межбюджетные отношения: понятие, состояние проблемы, направление реформирования
  5. Биологические предпосылки прогрессивного развития гоминид. Антропогенез. Характеристика основных этапов.
  6. Блок 2. Тренинг формирования команды.
  7. Божества Древней Греции и Рима
  8. Бюджетный процесс и полномочия его основных участников, направления реформирования бюджетного процесса.
  9. Валовая прибыль предприятий общественного питания: экономическая сущность, значение, порядок формирования и направления использования. Факторы, определяющие сумму и уровень валовой прибыли.
  10. Влияние игры на формирования познавательного интереса
  11. Вопрос 22: Отмена крепостного права в России: предпосылки, пути осуществления, значение, последствия
  12. Вопрос. История формирования экологических представлений в древнем мире, средних и 16-18вв.

lektsia.info

Предпосылки формирования красноречия в Древней Греции — КиберПедия

• Принцип состязательности • Софистика • Софистика и скептицизм • Предшественники красноречия • Роль звучащего слова в греческой культуре • Демократия и риторика

Искусство красноречия как особый вид творческой деятельности было порождением исключительно греческой культуры и того миро­воззрения, которое стало одной из основ европейской цивилизации. Литература Древнего Востока по отношению к риторике находилась скорее под влиянием греков. В Ветхом Завете мы встречаем немало примеров риторики пророков, но древние греки с библейскими тек­стами познакомились значительно позднее, примерно к III в. до н.э., а античное красноречие насчитывает к этому времени более чем двухвековую историю. Почему именно Древняя Греция породила тот особый вид художественной деятельности, который сегодня мо­жет быть признан началом искусства убеждать — истоком публи­цистики и журналистики в целом?

 

Принцип состязательности

 

Открытие фундаментального принципа греческой культуры — принципа состязательности — в классической филологии принято связывать с именем учителя Фридриха Ницше, знаменитого базельского профессора Якоба Буркгардта1. Буркгардт неопровержимо доказал, что греческий ментали­тет обладал удивительным свойством Der agonale Mensch (Чело­века агонистического), выделявшим грека из окружавших его древних народов. Агонистика (от греч. 'αγων — состязания или иг­ры, борьба, бой, судебный процесс) — неудержимое стремление к любым состязаниям во всех сферах общественной жизни и отличи­тельная черта греческого быта — восходит к древнейшим мифоло­гическим представлениям этого народа. Напомню истории несколь­ких мифологических героев, например Арахны и Марсия, дерзнув­ших вступить в состязание с самими богами и жестоко наказанных за желание превзойти в искусности Афину и Аполлона. Гордое стремление человека доказать свое превосходство не с помощью дубины и меча, а с помощью интеллекта, образованности, трени­ровки — качеств, скорее приобретенных в результате самосовер­шенствования, чем дарованных от природы, — значительно продви­нуло вперед греческую цивилизацию. По словам профессора Петер­бургского университета Ф.Ф. Зелинского, "все, что только можно было, пронизывает дух агонистики: все полно состязания, от самого низменного и шутливого состязания в скорости выпивания кружки до самого серьезного и возвышенного состязания в красоте создан­ных поэм и рожденных детей"2. В самых высоких патетических вы­ражениях говорит Аристотель о присущем грекам чувстве соревно­вания: "...соревнование <как ревностное желание сравняться> есть нечто хорошее и бывает у людей хороших... Склонными же к со­ревнованию <dzelos> будут необходимо люди, считающие себя дос­тойными тех благ, которых они не имеют, ибо никто не желает то­го, что кажется невозможным. Поэтому-то такими [то есть склон­ными к соревнованию] бывают люди молодые и люди, обладающие величием души, а также люди, владеющие такими благами, которые достойны мужей, пользующихся уважением; к числу этих благ при­надлежит богатство, обилие друзей, власть и другие тому подобные блага... Если чувство соревнования проявляется по отношению к благам, пользующимся уважением, то сюда необходимо нужно от­носить добродетели и все то, с помощью чего можно приносить пользу и оказывать благодеяния другим людям..." (Arist., Rhet., 1388 а—b). He случайно именно в Элладе родились исполненные духом соревновательности и привычные для европейца обычаи — Олимпийские игры, драматические состязания, публичные диспуты мудрецов и философов.

Прежде всего, Древняя Греция была единственной древней ци­вилизацией, летоисчисление которой велось не от мифической даты рождения Божества (ср. в христианстве — от рождения Иисуса или в исламе — от даты переселения Мухаммеда в Медину), а от Олимпийских игр — придуманных греками состязаний, проводив­шихся, по мнению ученых, с 776 г. до н.э. О знаменитом морском сражении при острове Саламин в 480 г. до н.э. древний грек сказал бы, что это было в первый год 75-й Олимпиады. Первоначально Олим­пийские игры — религиозное действо в честь Зевса Олимпийского — имели теснейшую связь с культом умерших (ср. рассказ о состяза­ниях колесниц, борцов, бегунов, кулачных бойцов и т.д. на могиле Патрокла в "Илиаде" Гомера. — Ноm., II., XXIII, 257—879). Позд­нее они превратились в уникальное событие в культурной и поли­тической жизни Греции, поскольку в Олимпии собирались самые значительные силы греческого общества: в разное время читал здесь свои исторические труды Геродот, вел философские беседы Сократ, выступали Платон и Демосфен3. На время игр по всей Гре­ции устанавливался священный мир, который охранял гостей и уча­стников состязаний от нападений во время празднества. Олимпий­ские игры давали великолепную возможность ученым и людям ис­кусства познакомить со своими творениями тысячи людей. Спор­тивная программа включала атлетические (бег, пятиборье, борьба, кулачный бой, многоборье) и конные соревнования (колесничный бег и скачки), состязания вестников и трубачей. Победитель в ка­честве награды получал простой оливковый венок, но слава его, его семьи и даже его полиса среди греков были безмерны. Имя его уве­ковечивалось, скульпторы ваяли статуи, поэты слагали стихи и пес­ни. Состязавшиеся здесь же певцы и музыканты награждались лав­ровыми венками.

Помимо Олимпийских существовало немало других состязаний — Пифийские игры в честь Аполлона, наградой на которых служил лавровый венок, Истмийские игры (праздновались на Коринфском перешейке каждые два года), Немейские игры (устраивались раз в три года в Немейской долине, в Пелопоннесе). Это подтверждает стремление грека утвердить свое первенство путем соревнования и заслужить славу, дарованную божеством, ибо грек верил, что судь­ба непременно на стороне победителя.

Во-вторых, в классической Греции состязательный принцип так­же лег в основу устройства драматических представлений. Сохра­нившиеся дидаскалии (διδασκαλιαι — официальные записи итогов драматических состязаний) называли имена победителя и других поэтов, имя победителя-актера и свод победителей на музыкальных состязаниях праздника Дионисий. Среди трагических поэтов первыми чаще всего встречаются имена Эсхила и Софокла; их младший совре­менник Еврипид удостоился первого места всего лишь трижды.

Отметим, что и само драматическое действо в жанровой основе строилось на том же принципе агонистики, ведь агон — централь­ная часть классической греческой трагедии (например, в "Антигоне" Софокла спор Креонта с Антигоной)4 и комедии5. Одновременно великий Сократ — не только зритель, но и герой нескольких драма­тических действ — пришел к мысли о том, что истина — продукт диалогического мышления; она не существует сама по себе, а рож­дается в споре между людьми.

Наконец, сократовская система философии настаивала на нали­чии абсолютной истины, которая возникает из столкновения карди­нально противоположных мнений и лежит где-то посредине. Та же агонистика живет в сократовском диалоге и его позднейшем жанро­вом преображении — диатрибе. Сократовская школа, вплоть до Платона и Аристотеля, стояла у истоков "греческого рационализ­ма", по определению С.С. Аверинцева, "первого европейского ра­ционализма"6. Но сократовский и платоновский рационализм был теснейшим образом (по антитезе и аналогии) связан с идеями со­фистов — создателей и учителей риторики, людей, сформировав­ших культуру красноречия и весь стиль политической и правовой жизни демократических Афин.

1 Идеи Буркгардта о специфике мышления древних эллинов, о фундаментальной категории греческой культуры, коей является принцип состязательности, стали об­щим местом в работах зарубежных и дореволюционных русских специалистов в об­ласти античной истории и классической литературы. В позднейшей отечественной классической истории и филологии о нем несколько позабыли.2 Зелинский Ф.Ф. История античной культуры. СПб, 1995. С. 188. 3 Соколов Г.И. Олимпия. М... 1981. С. 8.4 Софокл. Антигона. II, 441—525.5 Аристофан. Всадники. Агон. I—II; Облака, IV, 889—948.6 Аверинцев С.С. Античная риторика и судьбы античного рационализма // Античная поэтика. М., 1991. С.9.

 

 

Софистика

 

Понятие "софист" (от греч. σοφισται — учитель мудрости) первоначально означало "способный стать мастером" или просто "мастер"1. Пиндар относит его к поэтам, т.е. мастерам по­эзии2, Геродот — к Солону и Пифагору как к мастерам, опытным в делах человеческих и божеских3. К середине V в. до н.э. софистом стали называть учителя, дающего платные уроки. Софистика — ду­ховно-воспитательное и философское учение в Греции V и IV вв. до н.э. — базировалась на субъективизме и отрицании объективной истины. Разочаровавшись в истинности естественнонаучных теорий, поскольку экспериментальная база естественных наук была еще не­достаточной, софисты обратились к изучению более доступного объекта — человека и его мыслительного процесса. Не случайно именно в рамках софистики возникает знаменитое изречение Протагора: "Человек — мера всех вещей: существующих — что они существуют, несуществующих — что они не существуют". Скептицизм софистов носил просветительский характер и был на­правлен на разрушение мифологического сознания как, например, сочинение Протагора из Абдеры "О богах". Из анализа обществен­ных отношений софисты заключили, что права, обычаи, законы подвержены изменениям. Эти творения человека отражают интере­сы различных общественных групп, в то время как природа следует неизменным законам. Данный постулат лежит в основе естествен­ного права и руссоизма.

Заинтересовавшись "человеческим", софисты впервые системати­зировали понятия лингвистики, логики, риторики, этики и, наконец, теории государственного устройства. Обратившись к теории речи, Протагор заговорил о грамотном и нормативном выражении мысли, откуда явились правила грамматики и орфоэпии4. Он открыл части речи, упорядочил родовые окончания греческих имен и ввел деле­ние глаголов на четыре наклонения. Продик составил длинный спи­сок синонимов, а Горгий Леонтийский предложил способы украше­ния речи, заимствованные из поэзии. Гиппий из Элиды, Продик Кеосский занялись теорией убеждения, то есть психологией и воспри­ятием. Формализуя таким путем язык, софисты впервые устанавли­вали для словесного искусства формальные критерии: ορφοτησ — правильность на грамматическом уровне и καιποσ — своевремен­ность на стилистическом. При пытливом характере греков вообще и софистов в особенности не мог не возникнуть вопрос о самом про­исхождении языка, точнее о том, произошел ли он природным пу­тем (physa) или путем особого рода договора (thesei). Впрочем, ближе к непосредственной цели софистики был вопрос о связной речи, поэтому риторика равным образом ведет свое происхождение от них и непосредственно от Горгия.

Софистическое обучение было первым опытом "высшего образо­вания", то есть формированием личности с помощью рационалисти­ческого знания: взамен родовой элитарности софистика предполага­ла и создала другую — элитарность образованности и знания.

Как убедительно показал М.Л. Гаспаров, "софистика в целом была духовным детищем демократии. Демократическим было, пре­жде всего, само предложение научить любого желающего всем дос­тупным знаниям и этим сделать его совершенным человеком — предложение, которым больше всего привлекали к себе внимание софисты. Демократический образ мыслей лежал и в основе тех представлений о знании, с которыми выступали софисты: в основе учения об относительности истины. Как в свободном государстве всякий человек имеет право судить о государственных делах и тре­бовать, чтобы с ним считались, так и о любом предмете всякий человек вправе иметь свое мнение, и оно имеет столько же прав на существование, как и любое другое. Объективной истины нет — есть только субъективное суждение о ней: человек есть мера всех вещей. Поэтому нельзя говорить, что одно мнение истиннее друго­го: можно лишь говорить, что одно мнение убедительнее другого. Научить убедительности, научить "делать слабое мнение сильным" — так представляли свою главную задачу софисты-преподаватели. Для этого в их распоряжении были два средства: диалектика, искусство рассуждать, и риторика, искусство говорить; первая обращалась к разуму слушателей, вторая — к чувству. Тот, кто умело владеет обоими искусствами, может переубедить любого противника и до­биться торжества своего мнения, а в этом и заключается цель иде­ального "общественного человека", участвующего в государствен­ных делах. Отсюда понятно то внимание, с каким софисты занима­лись теорией красноречия"5.

1 Миллер Т. А. К истории литературной критики классической Греции V—IV в. до н.э. // Древнегреческая литературная критика. М., 1975. С. 27.2 Пиндар. Истмийские оды. V, 36.3 Геродот. История. 1, 29; IV, 95.4 Аристотель, к примеру, сообщает, что "роды имен... разделил Протагор: мужской, женский, средний" (Arist., Rhetor., 1407a).5 Гаспаров М.Л. Цицерон и античная риторика // Цицерон Марк Туллий. Три трактата об ораторском искусстве. М., 1994. С. 9—10.

 

 

Софистика и скептицизм

 

Наиболее известным постулатом софистики стала формула Протагора: "о любом предмете мож­но высказать два суждения, противоположных друг другу" (N 11, Diels, 80(74), 136 а).

Мировоззренческой основой софистики послужили, по меньшей мере, три известные философские школы эллинского мира: элеаты, пифагорейцы и последователи Геродота Эфесского.

Элеаты— последователи учения критика традиционной религии Ксенофана Колофорнского, ставившие мнение (δοξα) на место науч­ного знания о мире. Отсюда один из основных релятивистских по­стулатов софистики — многообразие возможных точек зрения на одну и ту же проблему, скептическое отрицание существования всеобщей и объективной истины и стремление утвердить правоту собственной позиции с помощью гимнастики ума, ловко построен­ной системы доказательств. В отрицании истинности знания, в рав­нодушном обещании слабому аргументу дать с помощью техники перевес над сильным, "отражается крушение старых норм этики и относительность новой этики, открывающая широкое поле для красноречия"1.

Прямой реакцией на беспринципность софистики становится учение Сократа и его последователей, опиравшихся на тезис о до­бывании истины в процессе диалога. Однако сократовская метода, враждебная софистике в основном своем постулате, дает толчок разви­тию диалогического мышления, а следовательно, развивает умение вести полемику, способствует дальнейшему развитию красноречия.

Пифагорейцы,связанные с учением Пифагора о гармонии не­бесных сфер, изучали воздействие звука (в основном музыкального) на человеческую душу. Позднее в качестве приема психического воздействия стал рассматриваться сам язык. Стиль речи, музыкаль­ность, периодичность, ритмичность, различные стилистические ук­рашения были признаны одним из важнейших способов убеждения (ср. Горгий).

Диалектика— учение Гераклита Эфесского (конец VI — на­чало V в. до н.э.) об изменчивости мира вообще (центральный афо­ризм panta rhei — все течет). Отсутствие статических состояний, изменчивость сама по себе как смысл объяснения Гераклитом мира натолкнула софистов на краеугольный тезис их учения, гласящий, что о каждой вещи можно судить двояко, причем с взаимоисклю­чающих позиций. Релятивистские тенденции и скептицизм софистов явились следствием переноса окуляра диалектики Гераклита с при­роды на общество и человека в качестве предметов более доступ­ных, понятных, близких. Сократ использовал гераклитову диалекти­ку как основу в искусстве спора. Его метода требовала отличать ут­верждения доказательные от совершенно недоказательных. Со вре­менем из этого искусства родилась логика, оформленная Аристоте­лем в систему.

Помимо этого, как указывает Г. Властос, объяснение Гераклитом появления государства и его структур как способа установления всеобщей справедливости вдохновило Солона на проведение ре­форм, а в период расцвета Афин легло в основу их государственно­го строя2. В дальнейшем мысль Гераклита о справедливости была оформлена в Афинах в двух терминах: 'ισονομια — равенство в по­литических правах и 'ισηγορια — свобода слова, право апелляции к народному собранию, возможность в открытой публичной дискуссии высказать собственное мнение.

Уже после реформ Солона 'ισηγορια стала пониматься как сино­ним термина δημοκρατια, то есть власть народа3.

Очевидно, что все эти философские, политические и эстетиче­ские достижения могли развиться только в комплексе и поддерживая друг друга в условиях необыкновенной духовной атмосферы де­мократических Афин V в. до н.э.

1 Меликова-Толстая С. Античные теории художественной речи // Антич­ные теории языка и стиля / Под общ. ред. О.М. Фрейденберг. М.;Л., 1936. С. 147.2 Vlastos Gr. Equality and Justice in Early Greek Cosmologies. — Studies in Presocratic Philosophy. L, 1970. P. 71—72.3 См.: Lewis J.D. Isegoria at Athenes: When did it Begin? — Historia, 1971, V. 20; Woodhead A.G. ISTORIA and the Council of 500. — Historia, 1967, V. 16.

 

 

Предшественники красноречия

 

Не следует, однако, полагать, что первые риторы начинали на пустом месте. К их ус­лугам существовала древнейшая изустная тради­ция эпической и лирической поэзии, в собственных целях и жанро­вой специфике создававшая образцы ораторского искусства. Боль­шинство исследователей указывают на речи царей на собраниях воинов в "Илиаде" Гомера, как на ранние фиксированные проявле­ния публичной речи1. Вот как звучат они в сцене распри Агамемно­на с Ахиллесом в I песне "Илиады":

Царь, облеченный бесстыдством, коварный душою мздолюбец!Кто из ахеян захочет твои повеления слушать?Кто иль поход совершит, иль с враждебными храбро сразится?Я за тебя ли пришел, чтоб троян, укротителей конейЗдесь воевать? Предо мною ни в чем не виновны трояне:Муж их ни коней моих, ни тельцов никогда не похитил;В счастливой Фтии моей, многолюдной, плодами обильной,Нив никогда не топтал; беспредельные нас разделяютГоры, покрытые лесом, и шумные волны морские.Нет, за тебя мы пришли, веселим мы тебя, на троянахЧести ища Менелаю, тебе, человек псообразный! Ты же, бесстыдный, считаешь ничем то и все презираешь,Ты угрожаешь и мне, что мою ты награду похитишь,Подвигов тягостных мзду, драгоценнейший дар мне ахеян?..

(Ил., I, 149-162. Пер. Н. Гнедича)

Задетый за живое Ахилл защищает перед собранием ахейских воинов свое право на рабыню, доставшуюся ему в результате разде­ла воинской добычи. Звучат гневные риторические вопросы, вос­клицания, обличающие бесстыдство и мстительность "царя царей". Очевидно наставник Ахилла Феникс обучал его как будущего царя красноречию, о чем он сам упоминает в обращении к оскорбленно­му герою:

Μυθωντε’ ρητηε ευεναι πρηκτηρτε ‘εργων.Был бы в речах ты вития и делатель дел знаменитый

(Ил., II., IX., 443. Пер. Н. Гнедича)

А вот иной пример речи уже не обличительной, а защититель­ной, взывающей не к справедливости, но к милосердию:

Я же несчастнейший смертный, сынов взрастил браноносныхВ Трое святой, и из них ни единого мне не досталось!Я пятьдесят их имел при нашествии рати ахейской.......Многим Арей-истребитель сломил им несчастным колена. Сын оставался один, защищал он и град наш, и граждан; Ты умертвил и его, за отчизну сражавшегося храбро Гектора!Я для него прихожу к кораблям мирмидонским;Выкупить тело его приношу драгоценный я выкуп.Храбрый! почти ты богов! над моим злополучием сжалься,Вспомни Пелея-отца: несравненно я жальче Пелея!Я испытую, чего на земле не испытывал смертный:Мужа, убийцы детей моих, руки к устам прижимаю!

(Ил., XXIV, 493-516. Пер. Н. Гнедича)

Эти жалобные стенания старца Приама трогали сердца людей разных поколений и не могли не быть замеченными риторами, стремившимися прежде всего к эмоциональному воздействию на слушателя. Поскольку повествование Гомера основывалось на ре­альных жизненных ситуациях, в его поэмах не сложно было обна­ружить великолепные описания случаев, становившихся в V в. до н.э. предметом судебного разбирательства. Убийство женою мужа с помощью любовника — сюжет достаточно распространенный в ат­тическом судопроизводстве — описан Гомером на материале Аргосского цикла мифов. Вот какой рассказ из уст тени Агамемнона слышит Одиссей, посетивший мрачное царство Аида:

Видеть, конечно, немало убийств уж тебе приходилось —И в одиночку погибших, и в общей сумятице боя.Но несказанной печалью ты был бы охвачен, увидев,Как меж кратеров с вином и столов, переполненных пищей,Все на полу мы валялись, дымившемся нашею кровью.Самым же странным, что слышать пришлось мне, был голос Кассандры,Дочери славной Приама. На мне Клитемнестра-злодейкаДеву убила. Напрасно слабевшей рукою пыталсяМеч я схватить, умирая — рука моя наземь упала.Та же, бесстыжая, прочь отошла, не осмелившись дажеГлаз и рта мне закрыть, уходящему в царство Аида.Нет ничего на земле ужаснее, нет и бесстыднейЖенщины, в сердце своем на такое решившейся дело!Что за дело она неподобное сделать решилась,Мужу законному смерть приготовив коварно!

(Одисс., XI, 416—430. Пер. В. Вересаева)

Впоследствии подобные описания станут основной частью судеб­ной речи — повествованием о случившемся. В течение многих сто­летий Гомер оставался незыблемым авторитетом античного мира, но примеры красноречия подавал и Гесиод — мастер меткого афоризма и краткой формулы:

Слава худая мгновенно приходит, поднять ее людямОчень легко, но нести тяжеленько и бросить непросто.

(Гесиод. Труды и дни, 761—762. Пер. В. Вересаева)

1 Козаржевский А.Ч. Античное ораторское искусство: Пособие по спецкурсу. М., 1980. С. 8—9; Ученова В.В. У истоков публицистики. М„ 1989. С. 6—8.

 

 

cyberpedia.su

Предпосылки формирования красноречия в Древней Греции

ТОП 10:

• Принцип состязательности • Софистика • Софистика и скептицизм • Предшественники красноречия • Роль звучащего слова в греческой культуре • Демократия и риторика

Искусство красноречия как особый вид творческой деятельности было порождением исключительно греческой культуры и того миро­воззрения, которое стало одной из основ европейской цивилизации. Литература Древнего Востока по отношению к риторике находилась скорее под влиянием греков. В Ветхом Завете мы встречаем немало примеров риторики пророков, но древние греки с библейскими тек­стами познакомились значительно позднее, примерно к III в. до н.э., а античное красноречие насчитывает к этому времени более чем двухвековую историю. Почему именно Древняя Греция породила тот особый вид художественной деятельности, который сегодня мо­жет быть признан началом искусства убеждать — истоком публи­цистики и журналистики в целом?

 

Принцип состязательности

 

Открытие фундаментального принципа греческой культуры — принципа состязательности — в классической филологии принято связывать с именем учителя Фридриха Ницше, знаменитого базельского профессора Якоба Буркгардта1. Буркгардт неопровержимо доказал, что греческий ментали­тет обладал удивительным свойством Der agonale Mensch (Чело­века агонистического), выделявшим грека из окружавших его древних народов. Агонистика (от греч. 'αγων — состязания или иг­ры, борьба, бой, судебный процесс) — неудержимое стремление к любым состязаниям во всех сферах общественной жизни и отличи­тельная черта греческого быта — восходит к древнейшим мифоло­гическим представлениям этого народа. Напомню истории несколь­ких мифологических героев, например Арахны и Марсия, дерзнув­ших вступить в состязание с самими богами и жестоко наказанных за желание превзойти в искусности Афину и Аполлона. Гордое стремление человека доказать свое превосходство не с помощью дубины и меча, а с помощью интеллекта, образованности, трени­ровки — качеств, скорее приобретенных в результате самосовер­шенствования, чем дарованных от природы, — значительно продви­нуло вперед греческую цивилизацию. По словам профессора Петер­бургского университета Ф.Ф. Зелинского, "все, что только можно было, пронизывает дух агонистики: все полно состязания, от самого низменного и шутливого состязания в скорости выпивания кружки до самого серьезного и возвышенного состязания в красоте создан­ных поэм и рожденных детей"2. В самых высоких патетических вы­ражениях говорит Аристотель о присущем грекам чувстве соревно­вания: "...соревнование <как ревностное желание сравняться> есть нечто хорошее и бывает у людей хороших... Склонными же к со­ревнованию <dzelos> будут необходимо люди, считающие себя дос­тойными тех благ, которых они не имеют, ибо никто не желает то­го, что кажется невозможным. Поэтому-то такими [то есть склон­ными к соревнованию] бывают люди молодые и люди, обладающие величием души, а также люди, владеющие такими благами, которые достойны мужей, пользующихся уважением; к числу этих благ при­надлежит богатство, обилие друзей, власть и другие тому подобные блага... Если чувство соревнования проявляется по отношению к благам, пользующимся уважением, то сюда необходимо нужно от­носить добродетели и все то, с помощью чего можно приносить пользу и оказывать благодеяния другим людям..." (Arist., Rhet., 1388 а—b). He случайно именно в Элладе родились исполненные духом соревновательности и привычные для европейца обычаи — Олимпийские игры, драматические состязания, публичные диспуты мудрецов и философов.

Прежде всего, Древняя Греция была единственной древней ци­вилизацией, летоисчисление которой велось не от мифической даты рождения Божества (ср. в христианстве — от рождения Иисуса или в исламе — от даты переселения Мухаммеда в Медину), а от Олимпийских игр — придуманных греками состязаний, проводив­шихся, по мнению ученых, с 776 г. до н.э. О знаменитом морском сражении при острове Саламин в 480 г. до н.э. древний грек сказал бы, что это было в первый год 75-й Олимпиады. Первоначально Олим­пийские игры — религиозное действо в честь Зевса Олимпийского — имели теснейшую связь с культом умерших (ср. рассказ о состяза­ниях колесниц, борцов, бегунов, кулачных бойцов и т.д. на могиле Патрокла в "Илиаде" Гомера. — Ноm., II., XXIII, 257—879). Позд­нее они превратились в уникальное событие в культурной и поли­тической жизни Греции, поскольку в Олимпии собирались самые значительные силы греческого общества: в разное время читал здесь свои исторические труды Геродот, вел философские беседы Сократ, выступали Платон и Демосфен3. На время игр по всей Гре­ции устанавливался священный мир, который охранял гостей и уча­стников состязаний от нападений во время празднества. Олимпий­ские игры давали великолепную возможность ученым и людям ис­кусства познакомить со своими творениями тысячи людей. Спор­тивная программа включала атлетические (бег, пятиборье, борьба, кулачный бой, многоборье) и конные соревнования (колесничный бег и скачки), состязания вестников и трубачей. Победитель в ка­честве награды получал простой оливковый венок, но слава его, его семьи и даже его полиса среди греков были безмерны. Имя его уве­ковечивалось, скульпторы ваяли статуи, поэты слагали стихи и пес­ни. Состязавшиеся здесь же певцы и музыканты награждались лав­ровыми венками.

Помимо Олимпийских существовало немало других состязаний — Пифийские игры в честь Аполлона, наградой на которых служил лавровый венок, Истмийские игры (праздновались на Коринфском перешейке каждые два года), Немейские игры (устраивались раз в три года в Немейской долине, в Пелопоннесе). Это подтверждает стремление грека утвердить свое первенство путем соревнования и заслужить славу, дарованную божеством, ибо грек верил, что судь­ба непременно на стороне победителя.

Во-вторых, в классической Греции состязательный принцип так­же лег в основу устройства драматических представлений. Сохра­нившиеся дидаскалии (διδασκαλιαι — официальные записи итогов драматических состязаний) называли имена победителя и других поэтов, имя победителя-актера и свод победителей на музыкальных состязаниях праздника Дионисий. Среди трагических поэтов первыми чаще всего встречаются имена Эсхила и Софокла; их младший совре­менник Еврипид удостоился первого места всего лишь трижды.

Отметим, что и само драматическое действо в жанровой основе строилось на том же принципе агонистики, ведь агон — централь­ная часть классической греческой трагедии (например, в "Антигоне" Софокла спор Креонта с Антигоной)4 и комедии5. Одновременно великий Сократ — не только зритель, но и герой нескольких драма­тических действ — пришел к мысли о том, что истина — продукт диалогического мышления; она не существует сама по себе, а рож­дается в споре между людьми.

Наконец, сократовская система философии настаивала на нали­чии абсолютной истины, которая возникает из столкновения карди­нально противоположных мнений и лежит где-то посредине. Та же агонистика живет в сократовском диалоге и его позднейшем жанро­вом преображении — диатрибе. Сократовская школа, вплоть до Платона и Аристотеля, стояла у истоков "греческого рационализ­ма", по определению С.С. Аверинцева, "первого европейского ра­ционализма"6. Но сократовский и платоновский рационализм был теснейшим образом (по антитезе и аналогии) связан с идеями со­фистов — создателей и учителей риторики, людей, сформировав­ших культуру красноречия и весь стиль политической и правовой жизни демократических Афин.

1 Идеи Буркгардта о специфике мышления древних эллинов, о фундаментальной категории греческой культуры, коей является принцип состязательности, стали об­щим местом в работах зарубежных и дореволюционных русских специалистов в об­ласти античной истории и классической литературы. В позднейшей отечественной классической истории и филологии о нем несколько позабыли.2 Зелинский Ф.Ф. История античной культуры. СПб, 1995. С. 188. 3 Соколов Г.И. Олимпия. М... 1981. С. 8.4 Софокл. Антигона. II, 441—525.5 Аристофан. Всадники. Агон. I—II; Облака, IV, 889—948.6 Аверинцев С.С. Античная риторика и судьбы античного рационализма // Античная поэтика. М., 1991. С.9.

 

 

Софистика

 

Понятие "софист" (от греч. σοφισται — учитель мудрости) первоначально означало "способный стать мастером" или просто "мастер"1. Пиндар относит его к поэтам, т.е. мастерам по­эзии2, Геродот — к Солону и Пифагору как к мастерам, опытным в делах человеческих и божеских3. К середине V в. до н.э. софистом стали называть учителя, дающего платные уроки. Софистика — ду­ховно-воспитательное и философское учение в Греции V и IV вв. до н.э. — базировалась на субъективизме и отрицании объективной истины. Разочаровавшись в истинности естественнонаучных теорий, поскольку экспериментальная база естественных наук была еще не­достаточной, софисты обратились к изучению более доступного объекта — человека и его мыслительного процесса. Не случайно именно в рамках софистики возникает знаменитое изречение Протагора: "Человек — мера всех вещей: существующих — что они существуют, несуществующих — что они не существуют". Скептицизм софистов носил просветительский характер и был на­правлен на разрушение мифологического сознания как, например, сочинение Протагора из Абдеры "О богах". Из анализа обществен­ных отношений софисты заключили, что права, обычаи, законы подвержены изменениям. Эти творения человека отражают интере­сы различных общественных групп, в то время как природа следует неизменным законам. Данный постулат лежит в основе естествен­ного права и руссоизма.

Заинтересовавшись "человеческим", софисты впервые системати­зировали понятия лингвистики, логики, риторики, этики и, наконец, теории государственного устройства. Обратившись к теории речи, Протагор заговорил о грамотном и нормативном выражении мысли, откуда явились правила грамматики и орфоэпии4. Он открыл части речи, упорядочил родовые окончания греческих имен и ввел деле­ние глаголов на четыре наклонения. Продик составил длинный спи­сок синонимов, а Горгий Леонтийский предложил способы украше­ния речи, заимствованные из поэзии. Гиппий из Элиды, Продик Кеосский занялись теорией убеждения, то есть психологией и воспри­ятием. Формализуя таким путем язык, софисты впервые устанавли­вали для словесного искусства формальные критерии: ορφοτησ — правильность на грамматическом уровне и καιποσ — своевремен­ность на стилистическом. При пытливом характере греков вообще и софистов в особенности не мог не возникнуть вопрос о самом про­исхождении языка, точнее о том, произошел ли он природным пу­тем (physa) или путем особого рода договора (thesei). Впрочем, ближе к непосредственной цели софистики был вопрос о связной речи, поэтому риторика равным образом ведет свое происхождение от них и непосредственно от Горгия.

Софистическое обучение было первым опытом "высшего образо­вания", то есть формированием личности с помощью рационалисти­ческого знания: взамен родовой элитарности софистика предполага­ла и создала другую — элитарность образованности и знания.

Как убедительно показал М.Л. Гаспаров, "софистика в целом была духовным детищем демократии. Демократическим было, пре­жде всего, само предложение научить любого желающего всем дос­тупным знаниям и этим сделать его совершенным человеком — предложение, которым больше всего привлекали к себе внимание софисты. Демократический образ мыслей лежал и в основе тех представлений о знании, с которыми выступали софисты: в основе учения об относительности истины. Как в свободном государстве всякий человек имеет право судить о государственных делах и тре­бовать, чтобы с ним считались, так и о любом предмете всякий человек вправе иметь свое мнение, и оно имеет столько же прав на существование, как и любое другое. Объективной истины нет — есть только субъективное суждение о ней: человек есть мера всех вещей. Поэтому нельзя говорить, что одно мнение истиннее друго­го: можно лишь говорить, что одно мнение убедительнее другого. Научить убедительности, научить "делать слабое мнение сильным" — так представляли свою главную задачу софисты-преподаватели. Для этого в их распоряжении были два средства: диалектика, искусство рассуждать, и риторика, искусство говорить; первая обращалась к разуму слушателей, вторая — к чувству. Тот, кто умело владеет обоими искусствами, может переубедить любого противника и до­биться торжества своего мнения, а в этом и заключается цель иде­ального "общественного человека", участвующего в государствен­ных делах. Отсюда понятно то внимание, с каким софисты занима­лись теорией красноречия"5.

1 Миллер Т. А. К истории литературной критики классической Греции V—IV в. до н.э. // Древнегреческая литературная критика. М., 1975. С. 27.2 Пиндар. Истмийские оды. V, 36.3 Геродот. История. 1, 29; IV, 95.4 Аристотель, к примеру, сообщает, что "роды имен... разделил Протагор: мужской, женский, средний" (Arist., Rhetor., 1407a).5 Гаспаров М.Л. Цицерон и античная риторика // Цицерон Марк Туллий. Три трактата об ораторском искусстве. М., 1994. С. 9—10.

 

 

Софистика и скептицизм

 

Наиболее известным постулатом софистики стала формула Протагора: "о любом предмете мож­но высказать два суждения, противоположных друг другу" (N 11, Diels, 80(74), 136 а).

Мировоззренческой основой софистики послужили, по меньшей мере, три известные философские школы эллинского мира: элеаты, пифагорейцы и последователи Геродота Эфесского.

Элеаты— последователи учения критика традиционной религии Ксенофана Колофорнского, ставившие мнение (δοξα) на место науч­ного знания о мире. Отсюда один из основных релятивистских по­стулатов софистики — многообразие возможных точек зрения на одну и ту же проблему, скептическое отрицание существования всеобщей и объективной истины и стремление утвердить правоту собственной позиции с помощью гимнастики ума, ловко построен­ной системы доказательств. В отрицании истинности знания, в рав­нодушном обещании слабому аргументу дать с помощью техники перевес над сильным, "отражается крушение старых норм этики и относительность новой этики, открывающая широкое поле для красноречия"1.

Прямой реакцией на беспринципность софистики становится учение Сократа и его последователей, опиравшихся на тезис о до­бывании истины в процессе диалога. Однако сократовская метода, враждебная софистике в основном своем постулате, дает толчок разви­тию диалогического мышления, а следовательно, развивает умение вести полемику, способствует дальнейшему развитию красноречия.

Пифагорейцы,связанные с учением Пифагора о гармонии не­бесных сфер, изучали воздействие звука (в основном музыкального) на человеческую душу. Позднее в качестве приема психического воздействия стал рассматриваться сам язык. Стиль речи, музыкаль­ность, периодичность, ритмичность, различные стилистические ук­рашения были признаны одним из важнейших способов убеждения (ср. Горгий).

Диалектика— учение Гераклита Эфесского (конец VI — на­чало V в. до н.э.) об изменчивости мира вообще (центральный афо­ризм panta rhei — все течет). Отсутствие статических состояний, изменчивость сама по себе как смысл объяснения Гераклитом мира натолкнула софистов на краеугольный тезис их учения, гласящий, что о каждой вещи можно судить двояко, причем с взаимоисклю­чающих позиций. Релятивистские тенденции и скептицизм софистов явились следствием переноса окуляра диалектики Гераклита с при­роды на общество и человека в качестве предметов более доступ­ных, понятных, близких. Сократ использовал гераклитову диалекти­ку как основу в искусстве спора. Его метода требовала отличать ут­верждения доказательные от совершенно недоказательных. Со вре­менем из этого искусства родилась логика, оформленная Аристоте­лем в систему.

Помимо этого, как указывает Г. Властос, объяснение Гераклитом появления государства и его структур как способа установления всеобщей справедливости вдохновило Солона на проведение ре­форм, а в период расцвета Афин легло в основу их государственно­го строя2. В дальнейшем мысль Гераклита о справедливости была оформлена в Афинах в двух терминах: 'ισονομια — равенство в по­литических правах и 'ισηγορια — свобода слова, право апелляции к народному собранию, возможность в открытой публичной дискуссии высказать собственное мнение.

Уже после реформ Солона 'ισηγορια стала пониматься как сино­ним термина δημοκρατια, то есть власть народа3.

Очевидно, что все эти философские, политические и эстетиче­ские достижения могли развиться только в комплексе и поддерживая друг друга в условиях необыкновенной духовной атмосферы де­мократических Афин V в. до н.э.

1 Меликова-Толстая С. Античные теории художественной речи // Антич­ные теории языка и стиля / Под общ. ред. О.М. Фрейденберг. М.;Л., 1936. С. 147.2 Vlastos Gr. Equality and Justice in Early Greek Cosmologies. — Studies in Presocratic Philosophy. L, 1970. P. 71—72.3 См.: Lewis J.D. Isegoria at Athenes: When did it Begin? — Historia, 1971, V. 20; Woodhead A.G. ISTORIA and the Council of 500. — Historia, 1967, V. 16.

 

 

Предшественники красноречия

 

Не следует, однако, полагать, что первые риторы начинали на пустом месте. К их ус­лугам существовала древнейшая изустная тради­ция эпической и лирической поэзии, в собственных целях и жанро­вой специфике создававшая образцы ораторского искусства. Боль­шинство исследователей указывают на речи царей на собраниях воинов в "Илиаде" Гомера, как на ранние фиксированные проявле­ния публичной речи1. Вот как звучат они в сцене распри Агамемно­на с Ахиллесом в I песне "Илиады":

Царь, облеченный бесстыдством, коварный душою мздолюбец!Кто из ахеян захочет твои повеления слушать?Кто иль поход совершит, иль с враждебными храбро сразится?Я за тебя ли пришел, чтоб троян, укротителей конейЗдесь воевать? Предо мною ни в чем не виновны трояне:Муж их ни коней моих, ни тельцов никогда не похитил;В счастливой Фтии моей, многолюдной, плодами обильной,Нив никогда не топтал; беспредельные нас разделяютГоры, покрытые лесом, и шумные волны морские.Нет, за тебя мы пришли, веселим мы тебя, на троянахЧести ища Менелаю, тебе, человек псообразный! Ты же, бесстыдный, считаешь ничем то и все презираешь,Ты угрожаешь и мне, что мою ты награду похитишь,Подвигов тягостных мзду, драгоценнейший дар мне ахеян?..

(Ил., I, 149-162. Пер. Н. Гнедича)

Задетый за живое Ахилл защищает перед собранием ахейских воинов свое право на рабыню, доставшуюся ему в результате разде­ла воинской добычи. Звучат гневные риторические вопросы, вос­клицания, обличающие бесстыдство и мстительность "царя царей". Очевидно наставник Ахилла Феникс обучал его как будущего царя красноречию, о чем он сам упоминает в обращении к оскорбленно­му герою:

Μυθωντε’ ρητηε ευεναι πρηκτηρτε ‘εργων.Был бы в речах ты вития и делатель дел знаменитый

(Ил., II., IX., 443. Пер. Н. Гнедича)

А вот иной пример речи уже не обличительной, а защититель­ной, взывающей не к справедливости, но к милосердию:

Я же несчастнейший смертный, сынов взрастил браноносныхВ Трое святой, и из них ни единого мне не досталось!Я пятьдесят их имел при нашествии рати ахейской.......Многим Арей-истребитель сломил им несчастным колена. Сын оставался один, защищал он и град наш, и граждан; Ты умертвил и его, за отчизну сражавшегося храбро Гектора!Я для него прихожу к кораблям мирмидонским;Выкупить тело его приношу драгоценный я выкуп.Храбрый! почти ты богов! над моим злополучием сжалься,Вспомни Пелея-отца: несравненно я жальче Пелея!Я испытую, чего на земле не испытывал смертный:Мужа, убийцы детей моих, руки к устам прижимаю!

(Ил., XXIV, 493-516. Пер. Н. Гнедича)

Эти жалобные стенания старца Приама трогали сердца людей разных поколений и не могли не быть замеченными риторами, стремившимися прежде всего к эмоциональному воздействию на слушателя. Поскольку повествование Гомера основывалось на ре­альных жизненных ситуациях, в его поэмах не сложно было обна­ружить великолепные описания случаев, становившихся в V в. до н.э. предметом судебного разбирательства. Убийство женою мужа с помощью любовника — сюжет достаточно распространенный в ат­тическом судопроизводстве — описан Гомером на материале Аргосского цикла мифов. Вот какой рассказ из уст тени Агамемнона слышит Одиссей, посетивший мрачное царство Аида:

Видеть, конечно, немало убийств уж тебе приходилось —И в одиночку погибших, и в общей сумятице боя.Но несказанной печалью ты был бы охвачен, увидев,Как меж кратеров с вином и столов, переполненных пищей,Все на полу мы валялись, дымившемся нашею кровью.Самым же странным, что слышать пришлось мне, был голос Кассандры,Дочери славной Приама. На мне Клитемнестра-злодейкаДеву убила. Напрасно слабевшей рукою пыталсяМеч я схватить, умирая — рука моя наземь упала.Та же, бесстыжая, прочь отошла, не осмелившись дажеГлаз и рта мне закрыть, уходящему в царство Аида.Нет ничего на земле ужаснее, нет и бесстыднейЖенщины, в сердце своем на такое решившейся дело!Что за дело она неподобное сделать решилась,Мужу законному смерть приготовив коварно!

(Одисс., XI, 416—430. Пер. В. Вересаева)

Впоследствии подобные описания станут основной частью судеб­ной речи — повествованием о случившемся. В течение многих сто­летий Гомер оставался незыблемым авторитетом античного мира, но примеры красноречия подавал и Гесиод — мастер меткого афоризма и краткой формулы:

Слава худая мгновенно приходит, поднять ее людямОчень легко, но нести тяжеленько и бросить непросто.

(Гесиод. Труды и дни, 761—762. Пер. В. Вересаева)

1 Козаржевский А.Ч. Античное ораторское искусство: Пособие по спецкурсу. М., 1980. С. 8—9; Ученова В.В. У истоков публицистики. М„ 1989. С. 6—8.

 

 



infopedia.su

Предпосылки формирования красноречия в Древней Греции

Стр 1 из 10Следующая ⇒

• Принцип состязательности • Софистика • Софистика и скептицизм • Предшественники красноречия • Роль звучащего слова в греческой культуре • Демократия и риторика

Искусство красноречия как особый вид творческой деятельности было порождением исключительно греческой культуры и того миро­воззрения, которое стало одной из основ европейской цивилизации. Литература Древнего Востока по отношению к риторике находилась скорее под влиянием греков. В Ветхом Завете мы встречаем немало примеров риторики пророков, но древние греки с библейскими тек­стами познакомились значительно позднее, примерно к III в. до н.э., а античное красноречие насчитывает к этому времени более чем двухвековую историю. Почему именно Древняя Греция породила тот особый вид художественной деятельности, который сегодня мо­жет быть признан началом искусства убеждать — истоком публи­цистики и журналистики в целом?

 

Принцип состязательности

 

Открытие фундаментального принципа греческой культуры — принципа состязательности — в классической филологии принято связывать с именем учителя Фридриха Ницше, знаменитого базельского профессора Якоба Буркгардта1. Буркгардт неопровержимо доказал, что греческий ментали­тет обладал удивительным свойством Der agonale Mensch (Чело­века агонистического), выделявшим грека из окружавших его древних народов. Агонистика (от греч. 'αγων — состязания или иг­ры, борьба, бой, судебный процесс) — неудержимое стремление к любым состязаниям во всех сферах общественной жизни и отличи­тельная черта греческого быта — восходит к древнейшим мифоло­гическим представлениям этого народа. Напомню истории несколь­ких мифологических героев, например Арахны и Марсия, дерзнув­ших вступить в состязание с самими богами и жестоко наказанных за желание превзойти в искусности Афину и Аполлона. Гордое стремление человека доказать свое превосходство не с помощью дубины и меча, а с помощью интеллекта, образованности, трени­ровки — качеств, скорее приобретенных в результате самосовер­шенствования, чем дарованных от природы, — значительно продви­нуло вперед греческую цивилизацию. По словам профессора Петер­бургского университета Ф.Ф. Зелинского, "все, что только можно было, пронизывает дух агонистики: все полно состязания, от самого низменного и шутливого состязания в скорости выпивания кружки до самого серьезного и возвышенного состязания в красоте создан­ных поэм и рожденных детей"2. В самых высоких патетических вы­ражениях говорит Аристотель о присущем грекам чувстве соревно­вания: "...соревнование <как ревностное желание сравняться> есть нечто хорошее и бывает у людей хороших... Склонными же к со­ревнованию <dzelos> будут необходимо люди, считающие себя дос­тойными тех благ, которых они не имеют, ибо никто не желает то­го, что кажется невозможным. Поэтому-то такими [то есть склон­ными к соревнованию] бывают люди молодые и люди, обладающие величием души, а также люди, владеющие такими благами, которые достойны мужей, пользующихся уважением; к числу этих благ при­надлежит богатство, обилие друзей, власть и другие тому подобные блага... Если чувство соревнования проявляется по отношению к благам, пользующимся уважением, то сюда необходимо нужно от­носить добродетели и все то, с помощью чего можно приносить пользу и оказывать благодеяния другим людям..." (Arist., Rhet., 1388 а—b). He случайно именно в Элладе родились исполненные духом соревновательности и привычные для европейца обычаи — Олимпийские игры, драматические состязания, публичные диспуты мудрецов и философов.

Прежде всего, Древняя Греция была единственной древней ци­вилизацией, летоисчисление которой велось не от мифической даты рождения Божества (ср. в христианстве — от рождения Иисуса или в исламе — от даты переселения Мухаммеда в Медину), а от Олимпийских игр — придуманных греками состязаний, проводив­шихся, по мнению ученых, с 776 г. до н.э. О знаменитом морском сражении при острове Саламин в 480 г. до н.э. древний грек сказал бы, что это было в первый год 75-й Олимпиады. Первоначально Олим­пийские игры — религиозное действо в честь Зевса Олимпийского — имели теснейшую связь с культом умерших (ср. рассказ о состяза­ниях колесниц, борцов, бегунов, кулачных бойцов и т.д. на могиле Патрокла в "Илиаде" Гомера. — Ноm., II., XXIII, 257—879). Позд­нее они превратились в уникальное событие в культурной и поли­тической жизни Греции, поскольку в Олимпии собирались самые значительные силы греческого общества: в разное время читал здесь свои исторические труды Геродот, вел философские беседы Сократ, выступали Платон и Демосфен3. На время игр по всей Гре­ции устанавливался священный мир, который охранял гостей и уча­стников состязаний от нападений во время празднества. Олимпий­ские игры давали великолепную возможность ученым и людям ис­кусства познакомить со своими творениями тысячи людей. Спор­тивная программа включала атлетические (бег, пятиборье, борьба, кулачный бой, многоборье) и конные соревнования (колесничный бег и скачки), состязания вестников и трубачей. Победитель в ка­честве награды получал простой оливковый венок, но слава его, его семьи и даже его полиса среди греков были безмерны. Имя его уве­ковечивалось, скульпторы ваяли статуи, поэты слагали стихи и пес­ни. Состязавшиеся здесь же певцы и музыканты награждались лав­ровыми венками.

Помимо Олимпийских существовало немало других состязаний — Пифийские игры в честь Аполлона, наградой на которых служил лавровый венок, Истмийские игры (праздновались на Коринфском перешейке каждые два года), Немейские игры (устраивались раз в три года в Немейской долине, в Пелопоннесе). Это подтверждает стремление грека утвердить свое первенство путем соревнования и заслужить славу, дарованную божеством, ибо грек верил, что судь­ба непременно на стороне победителя.

Во-вторых, в классической Греции состязательный принцип так­же лег в основу устройства драматических представлений. Сохра­нившиеся дидаскалии (διδασκαλιαι — официальные записи итогов драматических состязаний) называли имена победителя и других поэтов, имя победителя-актера и свод победителей на музыкальных состязаниях праздника Дионисий. Среди трагических поэтов первыми чаще всего встречаются имена Эсхила и Софокла; их младший совре­менник Еврипид удостоился первого места всего лишь трижды.

Отметим, что и само драматическое действо в жанровой основе строилось на том же принципе агонистики, ведь агон — централь­ная часть классической греческой трагедии (например, в "Антигоне" Софокла спор Креонта с Антигоной)4 и комедии5. Одновременно великий Сократ — не только зритель, но и герой нескольких драма­тических действ — пришел к мысли о том, что истина — продукт диалогического мышления; она не существует сама по себе, а рож­дается в споре между людьми.

Наконец, сократовская система философии настаивала на нали­чии абсолютной истины, которая возникает из столкновения карди­нально противоположных мнений и лежит где-то посредине. Та же агонистика живет в сократовском диалоге и его позднейшем жанро­вом преображении — диатрибе. Сократовская школа, вплоть до Платона и Аристотеля, стояла у истоков "греческого рационализ­ма", по определению С.С. Аверинцева, "первого европейского ра­ционализма"6. Но сократовский и платоновский рационализм был теснейшим образом (по антитезе и аналогии) связан с идеями со­фистов — создателей и учителей риторики, людей, сформировав­ших культуру красноречия и весь стиль политической и правовой жизни демократических Афин.

1 Идеи Буркгардта о специфике мышления древних эллинов, о фундаментальной категории греческой культуры, коей является принцип состязательности, стали об­щим местом в работах зарубежных и дореволюционных русских специалистов в об­ласти античной истории и классической литературы. В позднейшей отечественной классической истории и филологии о нем несколько позабыли.2 Зелинский Ф.Ф. История античной культуры. СПб, 1995. С. 188. 3 Соколов Г.И. Олимпия. М... 1981. С. 8.4 Софокл. Антигона. II, 441—525.5 Аристофан. Всадники. Агон. I—II; Облака, IV, 889—948.6 Аверинцев С.С. Античная риторика и судьбы античного рационализма // Античная поэтика. М., 1991. С.9.

 

 

Софистика

 

Понятие "софист" (от греч. σοφισται — учитель мудрости) первоначально означало "способный стать мастером" или просто "мастер"1. Пиндар относит его к поэтам, т.е. мастерам по­эзии2, Геродот — к Солону и Пифагору как к мастерам, опытным в делах человеческих и божеских3. К середине V в. до н.э. софистом стали называть учителя, дающего платные уроки. Софистика — ду­ховно-воспитательное и философское учение в Греции V и IV вв. до н.э. — базировалась на субъективизме и отрицании объективной истины. Разочаровавшись в истинности естественнонаучных теорий, поскольку экспериментальная база естественных наук была еще не­достаточной, софисты обратились к изучению более доступного объекта — человека и его мыслительного процесса. Не случайно именно в рамках софистики возникает знаменитое изречение Протагора: "Человек — мера всех вещей: существующих — что они существуют, несуществующих — что они не существуют". Скептицизм софистов носил просветительский характер и был на­правлен на разрушение мифологического сознания как, например, сочинение Протагора из Абдеры "О богах". Из анализа обществен­ных отношений софисты заключили, что права, обычаи, законы подвержены изменениям. Эти творения человека отражают интере­сы различных общественных групп, в то время как природа следует неизменным законам. Данный постулат лежит в основе естествен­ного права и руссоизма.

Заинтересовавшись "человеческим", софисты впервые системати­зировали понятия лингвистики, логики, риторики, этики и, наконец, теории государственного устройства. Обратившись к теории речи, Протагор заговорил о грамотном и нормативном выражении мысли, откуда явились правила грамматики и орфоэпии4. Он открыл части речи, упорядочил родовые окончания греческих имен и ввел деле­ние глаголов на четыре наклонения. Продик составил длинный спи­сок синонимов, а Горгий Леонтийский предложил способы украше­ния речи, заимствованные из поэзии. Гиппий из Элиды, Продик Кеосский занялись теорией убеждения, то есть психологией и воспри­ятием. Формализуя таким путем язык, софисты впервые устанавли­вали для словесного искусства формальные критерии: ορφοτησ — правильность на грамматическом уровне и καιποσ — своевремен­ность на стилистическом. При пытливом характере греков вообще и софистов в особенности не мог не возникнуть вопрос о самом про­исхождении языка, точнее о том, произошел ли он природным пу­тем (physa) или путем особого рода договора (thesei). Впрочем, ближе к непосредственной цели софистики был вопрос о связной речи, поэтому риторика равным образом ведет свое происхождение от них и непосредственно от Горгия.

Софистическое обучение было первым опытом "высшего образо­вания", то есть формированием личности с помощью рационалисти­ческого знания: взамен родовой элитарности софистика предполага­ла и создала другую — элитарность образованности и знания.

Как убедительно показал М.Л. Гаспаров, "софистика в целом была духовным детищем демократии. Демократическим было, пре­жде всего, само предложение научить любого желающего всем дос­тупным знаниям и этим сделать его совершенным человеком — предложение, которым больше всего привлекали к себе внимание софисты. Демократический образ мыслей лежал и в основе тех представлений о знании, с которыми выступали софисты: в основе учения об относительности истины. Как в свободном государстве всякий человек имеет право судить о государственных делах и тре­бовать, чтобы с ним считались, так и о любом предмете всякий человек вправе иметь свое мнение, и оно имеет столько же прав на существование, как и любое другое. Объективной истины нет — есть только субъективное суждение о ней: человек есть мера всех вещей. Поэтому нельзя говорить, что одно мнение истиннее друго­го: можно лишь говорить, что одно мнение убедительнее другого. Научить убедительности, научить "делать слабое мнение сильным" — так представляли свою главную задачу софисты-преподаватели. Для этого в их распоряжении были два средства: диалектика, искусство рассуждать, и риторика, искусство говорить; первая обращалась к разуму слушателей, вторая — к чувству. Тот, кто умело владеет обоими искусствами, может переубедить любого противника и до­биться торжества своего мнения, а в этом и заключается цель иде­ального "общественного человека", участвующего в государствен­ных делах. Отсюда понятно то внимание, с каким софисты занима­лись теорией красноречия"5.

1 Миллер Т. А. К истории литературной критики классической Греции V—IV в. до н.э. // Древнегреческая литературная критика. М., 1975. С. 27.2 Пиндар. Истмийские оды. V, 36.3 Геродот. История. 1, 29; IV, 95.4 Аристотель, к примеру, сообщает, что "роды имен... разделил Протагор: мужской, женский, средний" (Arist., Rhetor., 1407a).5 Гаспаров М.Л. Цицерон и античная риторика // Цицерон Марк Туллий. Три трактата об ораторском искусстве. М., 1994. С. 9—10.

 

 

Софистика и скептицизм

 

Наиболее известным постулатом софистики стала формула Протагора: "о любом предмете мож­но высказать два суждения, противоположных друг другу" (N 11, Diels, 80(74), 136 а).

Мировоззренческой основой софистики послужили, по меньшей мере, три известные философские школы эллинского мира: элеаты, пифагорейцы и последователи Геродота Эфесского.

Элеаты— последователи учения критика традиционной религии Ксенофана Колофорнского, ставившие мнение (δοξα) на место науч­ного знания о мире. Отсюда один из основных релятивистских по­стулатов софистики — многообразие возможных точек зрения на одну и ту же проблему, скептическое отрицание существования всеобщей и объективной истины и стремление утвердить правоту собственной позиции с помощью гимнастики ума, ловко построен­ной системы доказательств. В отрицании истинности знания, в рав­нодушном обещании слабому аргументу дать с помощью техники перевес над сильным, "отражается крушение старых норм этики и относительность новой этики, открывающая широкое поле для красноречия"1.

Прямой реакцией на беспринципность софистики становится учение Сократа и его последователей, опиравшихся на тезис о до­бывании истины в процессе диалога. Однако сократовская метода, враждебная софистике в основном своем постулате, дает толчок разви­тию диалогического мышления, а следовательно, развивает умение вести полемику, способствует дальнейшему развитию красноречия.

Пифагорейцы,связанные с учением Пифагора о гармонии не­бесных сфер, изучали воздействие звука (в основном музыкального) на человеческую душу. Позднее в качестве приема психического воздействия стал рассматриваться сам язык. Стиль речи, музыкаль­ность, периодичность, ритмичность, различные стилистические ук­рашения были признаны одним из важнейших способов убеждения (ср. Горгий).

Диалектика— учение Гераклита Эфесского (конец VI — на­чало V в. до н.э.) об изменчивости мира вообще (центральный афо­ризм panta rhei — все течет). Отсутствие статических состояний, изменчивость сама по себе как смысл объяснения Гераклитом мира натолкнула софистов на краеугольный тезис их учения, гласящий, что о каждой вещи можно судить двояко, причем с взаимоисклю­чающих позиций. Релятивистские тенденции и скептицизм софистов явились следствием переноса окуляра диалектики Гераклита с при­роды на общество и человека в качестве предметов более доступ­ных, понятных, близких. Сократ использовал гераклитову диалекти­ку как основу в искусстве спора. Его метода требовала отличать ут­верждения доказательные от совершенно недоказательных. Со вре­менем из этого искусства родилась логика, оформленная Аристоте­лем в систему.

Помимо этого, как указывает Г. Властос, объяснение Гераклитом появления государства и его структур как способа установления всеобщей справедливости вдохновило Солона на проведение ре­форм, а в период расцвета Афин легло в основу их государственно­го строя2. В дальнейшем мысль Гераклита о справедливости была оформлена в Афинах в двух терминах: 'ισονομια — равенство в по­литических правах и 'ισηγορια — свобода слова, право апелляции к народному собранию, возможность в открытой публичной дискуссии высказать собственное мнение.

Уже после реформ Солона 'ισηγορια стала пониматься как сино­ним термина δημοκρατια, то есть власть народа3.

Очевидно, что все эти философские, политические и эстетиче­ские достижения могли развиться только в комплексе и поддерживая друг друга в условиях необыкновенной духовной атмосферы де­мократических Афин V в. до н.э.

1 Меликова-Толстая С. Античные теории художественной речи // Антич­ные теории языка и стиля / Под общ. ред. О.М. Фрейденберг. М.;Л., 1936. С. 147.2 Vlastos Gr. Equality and Justice in Early Greek Cosmologies. — Studies in Presocratic Philosophy. L, 1970. P. 71—72.3 См.: Lewis J.D. Isegoria at Athenes: When did it Begin? — Historia, 1971, V. 20; Woodhead A.G. ISTORIA and the Council of 500. — Historia, 1967, V. 16.

 

 

Предшественники красноречия

 

Не следует, однако, полагать, что первые риторы начинали на пустом месте. К их ус­лугам существовала древнейшая изустная тради­ция эпической и лирической поэзии, в собственных целях и жанро­вой специфике создававшая образцы ораторского искусства. Боль­шинство исследователей указывают на речи царей на собраниях воинов в "Илиаде" Гомера, как на ранние фиксированные проявле­ния публичной речи1. Вот как звучат они в сцене распри Агамемно­на с Ахиллесом в I песне "Илиады":

Царь, облеченный бесстыдством, коварный душою мздолюбец!Кто из ахеян захочет твои повеления слушать?Кто иль поход совершит, иль с враждебными храбро сразится?Я за тебя ли пришел, чтоб троян, укротителей конейЗдесь воевать? Предо мною ни в чем не виновны трояне:Муж их ни коней моих, ни тельцов никогда не похитил;В счастливой Фтии моей, многолюдной, плодами обильной,Нив никогда не топтал; беспредельные нас разделяютГоры, покрытые лесом, и шумные волны морские.Нет, за тебя мы пришли, веселим мы тебя, на троянахЧести ища Менелаю, тебе, человек псообразный! Ты же, бесстыдный, считаешь ничем то и все презираешь,Ты угрожаешь и мне, что мою ты награду похитишь,Подвигов тягостных мзду, драгоценнейший дар мне ахеян?..

(Ил., I, 149-162. Пер. Н. Гнедича)

Задетый за живое Ахилл защищает перед собранием ахейских воинов свое право на рабыню, доставшуюся ему в результате разде­ла воинской добычи. Звучат гневные риторические вопросы, вос­клицания, обличающие бесстыдство и мстительность "царя царей". Очевидно наставник Ахилла Феникс обучал его как будущего царя красноречию, о чем он сам упоминает в обращении к оскорбленно­му герою:

Μυθωντε’ ρητηε ευεναι πρηκτηρτε ‘εργων.Был бы в речах ты вития и делатель дел знаменитый

(Ил., II., IX., 443. Пер. Н. Гнедича)

А вот иной пример речи уже не обличительной, а защититель­ной, взывающей не к справедливости, но к милосердию:

Я же несчастнейший смертный, сынов взрастил браноносныхВ Трое святой, и из них ни единого мне не досталось!Я пятьдесят их имел при нашествии рати ахейской.......Многим Арей-истребитель сломил им несчастным колена. Сын оставался один, защищал он и град наш, и граждан; Ты умертвил и его, за отчизну сражавшегося храбро Гектора!Я для него прихожу к кораблям мирмидонским;Выкупить тело его приношу драгоценный я выкуп.Храбрый! почти ты богов! над моим злополучием сжалься,Вспомни Пелея-отца: несравненно я жальче Пелея!Я испытую, чего на земле не испытывал смертный:Мужа, убийцы детей моих, руки к устам прижимаю!

(Ил., XXIV, 493-516. Пер. Н. Гнедича)

Эти жалобные стенания старца Приама трогали сердца людей разных поколений и не могли не быть замеченными риторами, стремившимися прежде всего к эмоциональному воздействию на слушателя. Поскольку повествование Гомера основывалось на ре­альных жизненных ситуациях, в его поэмах не сложно было обна­ружить великолепные описания случаев, становившихся в V в. до н.э. предметом судебного разбирательства. Убийство женою мужа с помощью любовника — сюжет достаточно распространенный в ат­тическом судопроизводстве — описан Гомером на материале Аргосского цикла мифов. Вот какой рассказ из уст тени Агамемнона слышит Одиссей, посетивший мрачное царство Аида:

Видеть, конечно, немало убийств уж тебе приходилось —И в одиночку погибших, и в общей сумятице боя.Но несказанной печалью ты был бы охвачен, увидев,Как меж кратеров с вином и столов, переполненных пищей,Все на полу мы валялись, дымившемся нашею кровью.Самым же странным, что слышать пришлось мне, был голос Кассандры,Дочери славной Приама. На мне Клитемнестра-злодейкаДеву убила. Напрасно слабевшей рукою пыталсяМеч я схватить, умирая — рука моя наземь упала.Та же, бесстыжая, прочь отошла, не осмелившись дажеГлаз и рта мне закрыть, уходящему в царство Аида.Нет ничего на земле ужаснее, нет и бесстыднейЖенщины, в сердце своем на такое решившейся дело!Что за дело она неподобное сделать решилась,Мужу законному смерть приготовив коварно!

(Одисс., XI, 416—430. Пер. В. Вересаева)

Впоследствии подобные описания станут основной частью судеб­ной речи — повествованием о случившемся. В течение многих сто­летий Гомер оставался незыблемым авторитетом античного мира, но примеры красноречия подавал и Гесиод — мастер меткого афоризма и краткой формулы:

Слава худая мгновенно приходит, поднять ее людямОчень легко, но нести тяжеленько и бросить непросто.

(Гесиод. Труды и дни, 761—762. Пер. В. Вересаева)

1 Козаржевский А.Ч. Античное ораторское искусство: Пособие по спецкурсу. М., 1980. С. 8—9; Ученова В.В. У истоков публицистики. М„ 1989. С. 6—8.

 

 

Читайте также:

  1. V. ПОРЯДОК ФОРМИРОВАНИЯ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ОРГАНОВ ПРОФСОЮЗА
  2. Античная цивилизация. Государство и право Древней Греции
  3. Архитектура Древней Месопотамии
  4. Билет 13. Межбюджетные отношения: понятие, состояние проблемы, направление реформирования
  5. Биологические предпосылки прогрессивного развития гоминид. Антропогенез. Характеристика основных этапов.
  6. Блок 2. Тренинг формирования команды.
  7. Божества Древней Греции и Рима
  8. Бюджетный процесс и полномочия его основных участников, направления реформирования бюджетного процесса.
  9. Валовая прибыль предприятий общественного питания: экономическая сущность, значение, порядок формирования и направления использования. Факторы, определяющие сумму и уровень валовой прибыли.
  10. Влияние игры на формирования познавательного интереса
  11. Вопрос 22: Отмена крепостного права в России: предпосылки, пути осуществления, значение, последствия
  12. Вопрос. История формирования экологических представлений в древнем мире, средних и 16-18вв.

lektsia.com
Афины и его история © Карта сайта
Древние Афины. История современного города Афины.