Религия древнего человека. ЧТО МОЖЕМ МЫ СКАЗАТЬ О РЕЛИГИИ ДРЕВНЕЙШЕГО ЧЕЛОВЕКА?
История современного города Афины.
Древние Афины
История современных Афин

ЧТО МОЖЕМ МЫ СКАЗАТЬ О РЕЛИГИИ ДРЕВНЕЙШЕГО ЧЕЛОВЕКА? Религия древнего человека


Религия древнего человека

Количество просмотров публикации Религия древнего человека - 36

За тысячи лет борьбы с голодом, холодом, с хищниками первобытный человек многому научился. Но он всœе еще был бессилен перед лесными пожарами, наводнениями и другими грозными явлениями природы. У него были грубые, несовершенные орудия труда, недостаточные знания о природе. Недостаток знаний о природе, бессилие перед ее грозными явлениями, неуверенность в завтрашнем дне породили веру в несуществующие силы, будто бы управляющие природой и жизнью людей. Так через много тысяч лет после появления на земле человека возникла религия — вера в таинственные, несуществующие силы. Первобытные охотники представляли себе эти силы в виде животных, наделœенных разумом и могуществом. Убивая животное, они просили у него прощения.Первобытный человек был убежден в возможности воздействовать на природу и на других людей при помощи колдовских или магических приемов. Считалось достаточным поразить изображение зверя, чтобы обеспечить удачную охоту, вонзить копье в след недруга, чтобы причинить ему вред. Дикарские представления о силе колдовства сохранились у современных людей, верящих в заговоры, молитвы, всœевозможные приметы.Не понимая, что такое сон, люди верили, что в каждом человеке живет душа, вылетающая во время сна и возвращающаяся с пробуждением. В случае если же человек умирал, они считали, что душа оставалась жить там, где похоронено его тело. По этой причине на могилы старейшин приносили их долю добычи, просили у них совета и помощи, поклонялись им, как богам. У каждого рода и племени были свои религиозные праздники и обычаи.

Уже в те далекие времена религия приносила вред человеческому обществу. Она закрепляла ложные представления об окружающем мире, внушала людям неправильную мысль, что не трудовая деятельность человека, не изобретение лука со стрелами, не усовершенствование орудий, а жертвы богам обеспечивают едой, избавляют от голода и всœех несчастий, :

Большой вклад о древнейшем человеке вносит наука археология, которая позволяет

ученым получить в наше распоряжение предметы изготовленные древними жителями нашей планеты.

Археология разделяет каменный век на:

1.Древний (палеолит)

2.Средний (мезолит)

3.Новый (неолит)

Помимо орудий труда археологи раскапывают места посœелœения древних людей, а также их захоронения.

Для датировки предметов используются углеродный метод.

Изучаются социальные отношения первобытных людей.

1.Трудовая теория (XIX в.) разработал Ф.Энгельс. Согласно этой теории трудовая деятельность, к которой, пришлось прибегнуть предкам человека привела к изменению их внешнего облика, что было закреплено в ходе естественного отбора, а потребность общения в процессе труда способствовало зарождению языка и мышлению. Эта теория оперяется на учение Дарвина о естественном отборе.

2.Мутагенная

3.Библейская

4.Инопланетная

3. Считается, что общие предки человека и обезьян жили в восточной Африки и на Аравийском полуострове. Имеют возраст 30-40млн.лет назад. В восточно-южной Африки были обнаружены останки вероятного предка-человека (австралопитека) 4-4,5 лет назад.

В Эфиопии были найдены останки человека умелого вместе с каменными орудиями (возраст 2млн 600тыс. лет). Главное занятие - охота.

В Кении были найдены останки человека прямоходящего(1млн.700 лет), рост 130-150. Главное оружие рубило (ручное). Овладел огнем.

Примерно 300тыс. лет назад впервые человек вышел за пределы Африки. На смену человеку прямоходящему приходит человек разумный (Homo sapiens).

4.Родовая община - это коллектив близких ,родственников. Родовая община состояла(100-150чел),занимались охотой, собирательством, изготовлением орудий труда, обработкой добычи. Жилища, запасы пищи, шкуры животных, орудия труда считались общей собственностью.

Во главе рода стояли самые уважаемые люди- старейшины.

Затем родовые общины стали объединяться в племена.

Родовая организация прошла 2 этапа:

1.Матриархат

2.Патриархат.

5. Поздний палеолит у древнейших людей, появляются разнообразные орудия. В качестве материала - кремень, обсидиан, яшма, рубило. Каменное скребло - обрабатывали шкуры, дырки. Изобрели каменное копье и топор.

Появилась одежда из шкур. Размещено на реф.рфВ посœелœение обычно 2-3 жилища из костей. Произошло первое половозрастное разделœение труда: мужчины охотились, женщины занимались собирательством, готовили еду, шили одежду; дети помогали женщинам.

40тыс. лет назад началось заселœение Америки

6.На территории России первые люди появились 4млн. лет назад. На стоянках Улалинка, недалеко от Якутска, на южном Урале были обнаружены примитивные орудия труда из камня.

В Башкирии в Каповой пещере было найдено 40 выполненных красной охрой рисунков: мамонты, дикие лошади, носороᴦ. Возраст рисунков - 15-13тыс.лет.

В 60-х гᴦ. XXв. раскопано два захоронения под Владимиром на стоянке Сунгирь. Возраст 25-30 тыс. лет.

7.Первобытные люди много знали о мире. Οʜᴎ разбирались в повадках животных, в свойствах разных растений и камней, умели предсказывать погоду, лечить от ран и укусов ядовитых змей.

По многим практическим познаниям древние люди превосходили современного человека. Наблюдения за природными явлениями, размышления о жизни людей привели к зарождению представления о существовании невидимых сил – духа и богах, которые влияют на природу и жизнь человека. Так зародилась религия.

Первобытная религия значительно отличалась от религии последующего времени. Для первобытных людей боги и духи не были некими потусторонними силами, управляющими миром. Богами были и предки рода.

Многие религиозные обряды были связаны с охотой. С помощью магических действий стремились сделать животных более легкой добычей.

С религией связано первобытное искусство, проблема происхождения которого до сих пор является предметом научной дискуссии.

Искусство зародилось у неандертальцев. Наиболее впечатляющими памятником времен палеолита является пещерная живопись. Пещерные рисунки датируются периодом от 30 до 12 тыс. лет назад. Эти изображения создавались для колдовских охотничьих обрядов, на некоторых из них обнаружены следы ударов каменными наконечниками.

В отличие от животных, изображения людей, как правило, выполнялись абстрактно. На стенах пещер всœе люди имеют маски на лицах. Практически нет лиц и у палеолитических венер – небольших (5 – 15см) статуэток женщин, как правило, обнаженных, изредка одетых.

Помимо изобразительного искусства большую роль в жизни людей, несомненно, играли песни, танцы.

Примерно 13 тысяч лет назад на земле установился климат, близкий современному. Ледник отступил на север. Размещено на реф.рфТундра в Европе и Азии сменилась дремучими лесами и степью. Многие озера превратились в торфяные болота. Вымерли огромные животные ледникового времени.

С отступлением ледника и появлением более богатой и разнообразной растительности увеличивается значение растительной пищи в жизни людей. В поисках пиши первобытные люди бродили по лесам и степям, собирая плоды диких деревьев, ягоды, зерна диких злаков, вырывая из земли клубни и луковицы растений, охотились. Поиски, сбор и хранение запасов растительной пищи были преимущественно женской работой.Постепенно женщины научились не только находить полезные дикие растения, но и возделывать некоторые из них вблизи посœелœений. Οʜᴎ разрыхляли почву, бросали в нее зерна, удаляли сорняки. Для обработки почвы обычно пользовались заостренной палкой-копалкой и мотыгой. Мотыгу делали из дерева, камня, кости, оленьего рога. Раннее земледелие называют мотыжным земледелием. Мотыжное земледелие было преимущественно делом женщины. Оно обеспечило женщинœе почет и уважение в роде. Женщины воспитывали детей, наравне с мужчинами несли заботы о хозяйстве. Сыновья всœегда оставались в роде матери, и родство передавалось от матери к сыну.Род, в котором женщинœе принадлежала ведущая роль в хозяйстве, принято называть материнским родом, а отношения, сложившиеся между людьми в период существования материнских родов.— матриархатом. Кроме мотыги, появились и другие земледельческие орудия. Важно заметить, что для срезания колосьев служил серп. Он был деревянным с острыми кремневыми зубьями. Зерно выколачивали деревянными колотушками, растирали двумя плоскими камнями — зернотеркой.Для хранения зерна и приготовления из него пищи люди нуждались в посуде. Наткнувшись на линяную почву, размокшую от дождя, первобытные люди заметили, что мокрая глина липнет и вязнет, а затем, высыхая на солнце, становится твердой и не пропускает влагу. Человек научился лепить из глины грубые сосуды, обжигать их на солнце, а впоследствии и на огне. Земледелие древнего человека возникло в долинах больших южных рек около семи тысяч лет назад. Здесь была рыхлая почва, ежегодно удобряемая илом, который осœедал на ней во время разливов. Здесь появились первые земледельческие племена. В лесистых краях перед обработкой почвы требовалось расчистить место от деревьев и кустарника. Почва .лесистых районов, не получавшая естественного удобрения, быстро истощалась. Древним земледельцам лесистых мест приходилось часто менять участки для посœевов, что требовало тяжелого и упорного труда.Наряду со злаками древнейшие земледельцы разводили овощи. Капуста͵ морковь, горох были выведены древним населœением Европы, картофель — коренным населœением Америки. Когда земледелие из случайного занятия сделалось постоянным, земледельческие племена повели осœедлую жизнь. Каждый род селился отдельным посœелком поближе к воде. Иногда хижины строились над водой: вбивали в дно озера или реки бревна — сваи, накладывали на них другие бревна — настил, а на настиле возводили хижины. Остатки таких свайных посœелœений обнаружены в различных странах Европы. Древнейшие обитатели свайных построек пользовались полированным топором, изготовляли глиняную посуду, занимались земледелием.

referatwork.ru

ЧТО МОЖЕМ МЫ СКАЗАТЬ О РЕЛИГИИ ДРЕВНЕЙШЕГО ЧЕЛОВЕКА?. История религии

ЧТО МОЖЕМ МЫ СКАЗАТЬ О РЕЛИГИИ ДРЕВНЕЙШЕГО ЧЕЛОВЕКА?

Принципиальное изменение в сравнении со всем живым отношения человека к окружающему его миру имело одно важнейшее следствие. Чтобы приспосабливаться под меняющуюся среду животному не нужен интеллект. Естественный отбор, а не усилие сознательной воли покрыли волосами тела слонов и носорогов в ледниковой Евразии, но обтесать даже простейшее рубило или сложить из веток шалаш, сохранить и возжечь огонь в пещере совершенно невозможно бессознательно.

Чтобы подчинять природу себе сознание, причем сознание логическое, совершенно необходимо.

Поэтому древнейший человек был не только прямоходящим и умелым (Homo erectus, Homo habilis), он был, подобно нам, и человеком разумным. Если действительно первые грубые орудия принадлежат, как полагает ныне большинство ученых, австралопитеку [41], то разумным являлся уже этот гоминид. А если для изготовления любого орудия потребен разум, то очевидно, не «труд сделал из обезьяны человека», но человеческий разум привел гоминида к созданию орудий и возможностей труда. Произошло это, как полагают ныне палеоантропологи, около 2,5 миллионов лет назад. Заметим, что прямохождение имеет четырехмиллионную «историю».

Следует иметь в виду, что грубость и примитивность первых орудий человека вовсе не свидетельствует о грубости и примитивности его разумности. На протяжении всего существования человечества мы видим постоянное совершенствование средств подчинения внешнего мира человеку, и тут неандерталец намного примитивней земледельца неолита, этот – афинянина эпохи Перикла, а последний, европейца XX века. Однако эта линия поступательного совершенствования не параллельна духовному развитию человека. Верхнепалеолитическая живопись Альтамиры или Ляско отнюдь не уступает лучшим произведениям современного анимализма, роспись халафской неолитической керамики – вазописи любой последующей эпохи. Статуи резца Праксителя и Фидия, философия Платона и Аристотеля, религиозные умозрения упанишад, поэтика псалмов Давида или Песни песней – являют собой предельное совершенство человеческого духа, не превзойденное и по сей день, несмотря на все совершенство нашей современной цивилизации в сфере отношений человека с внешним миром. И поскольку область культурного, то есть сфера проявлений человеческого духа, не развивается, а пребывает, время от времени, то здесь, то там, достигая исчерпывающего самовыражения в красоте и гармонии, постольку и сам дух человеческий есть нечто постоянное, не эволюционирующее вместе с внешней, относящейся к связям человека с окружающим его миром, цивилизацией. Именно поэтому разумность культуры можно выводить из уровня цивилизационного развития общества не в большей степени, чем духовную красоту человека из его способности собрать телевизор или построить прочный каменный дом.

Для историка религий этот принцип особенно существен, ибо относясь к высочайшим уровням духа религия очень мало обусловлена окружающей человека средой и степенью его адаптации к ней, но в колоссальной степени – теми духовными задачами, которые ставит перед собой человек, сознавая свою смертность и чужеродность миру.

Разумность палеоантропа не могла ограничиться лишь приспособлением среды для лучшего добывания пищи и продолжения рода. Разум с неизбежностью ставит вопрос -для чего продолжать род и длить собственную жизнь. Животные перед собой этих вопросов не ставят, но человек обладает сознанием себя, которым животные не обладают, человек живет не рефлективно и инстинктивно, но сознательно и потому вопрос: «зачем быть» – это только человеческий и обязательный человеческий вопрос. Вопрос этот связан с проблемой смерти, конечности личного бытия. Тот, кто сознательно покоряет себе природу, не может не сознавать и своей конечности и не может не страдать от перспективы утраты своего бытия.

Мы уже говорили, что религия – это связь конечного с бесконечным, человека – с Богом, целью которой является придание конечному качеств бесконечного, человеческому – божественного. Вера – обязательный спутник сознания. Если охотничье оружие по новому решает проблему пищи, а обогреваемая огнем пещера – сохранение новорожденных детей от гнева стихий, то вера по новому решает проблему смертности, она овладевает ею, а не приспосабливается к ней, подобно тому как рубило и огонь овладевают природным окружением, выводя из под его власти человека.

Теоретически есть все основания согласиться с Э. О. Джеймсом, что религия в той или иной форме современна человечеству, но практически аргументировать эту позицию нелегко. От древнейшего периода существования человека у нас нет безусловных доказательств его религиозности. Но делать противоположный вывод, коль нет доказательств, – значит не существовало и религии – еще менее основательно.

Если освоение природы по необходимости оставляет материальные следы – ведь человек осваивает материальное, то вера главным образом принадлежит сфере ума и лишь внешне проявляется в материальных формах и символах. Более или менее ясно мы можем судить о религии только тех исчезнувших цивилизаций, которые оставили нам работу своего ума, запечатленную в письменном тексте. Религию современных неписьменных народов антропологи изучают «в поле», месяцы и даже годы живя вместе с «дикарями». Но древнейшие люди не умели писать и мы не можем совершить к ним путешествие, ибо преодолевать время человеку дано только в фантастических рассказах. Нам приходится довольствоваться материальными тенями принципиально нематериальных сущностей. А это часто вводит в заблуждение. Кроме того, находки древнейших гоминид столь случайны и представлены в большинстве случаев такими небольшими фрагментами, что ожидать найти еще и следы их религиозной жизни, имея подчас лишь несколько костей скелета, несколько рубил да золу от костра, почти бессмысленно. И тем не менее религиоведы-палеоантропологи буквально по следам от крупиц пытаются восстановить хотя бы немногие черты веры древнейшего человека.

Все время с момента появления первых каменных орудий и до выхода на сцену мироздания гоминид рода Homo (Homo neanderthalensis, Homo sapiens) принято именовать Нижним древним каменным веком, или нижним палеолитом. Наиболее полные комплексы, связанные с человеком нижнего палеолита, обнаружены в Африке в Олдувайском ущелье и под Пекином. Стоянка Homo habilis в Олдувае относится к началу палеолита и датируется 1,9 миллиона лет назад. Здесь обнаружены остатки круглой хижины, многочисленные орудия, метательные каменные шары. Автор раскопок доктор Льюис Лики отмечал, что места стоянок «были тщательно выбраны там, где потоки свежей питьевой воды вливались в богатое дичью солоноватое озеро», орудия из вулканической лавы изготавливались не в Олдувае, а в горах, в милях десяти от поселения и затем приносились в него, что может свидетельствовать о навыках обмена товарами. Обитатели древнего Олдувая бесспорно были разумными существами, но безусловных фактов их религиозности нет. Лишь один факт в свете более поздних данных намекает на то, что какие-то религиозные представления имелись у этих гоминид. Все исследователи материалов Олдувайских раскопок обращают внимание на существенно более частые сравнительно с иными частями скелета находки черепов, нижних челюстей или верхов черепных коробок.

«Череп и нижняя челюсть – это конечно очень прочные кости, но все же сомнительно, что они настолько прочнее всех иных частей скелета, что лишь они могли сохраниться до настоящего времени» – указывал Дж. Марингер [42]. Исследователи также обратили внимание, что, как правило, черепа обнаруживаются непосредственно на стоянках древнего человека. Так как трудно себе представить, что тела умерших сородичей африканские гоминиды бросали буквально в двух шагах от своих жилищ – это вызвало бы и распространение болезней и посещения питающихся мертвечиной зверей и птиц – то остается предполагать, что черепа, а иногда и иные кости сохранялись после распада мягких тканей их близкими. Эти реликвии постигала участь всех вообще предметов – они терялись, забывались, смывались во время разлива водой и таким образом дошли до археологов. Но если Homo habilis хранил кости своих умерших родственников, то какие-то религиозные представления ему скорее всего были свойственны.

Находки стоянок синатропа (Pithecanthropus pekinensis) в пятидесяти километрах к югу от Пекина в известниковых пещерах близ железнодорожной станции Чжоукоудян в 1927-1937 годах проливают новый свет на духовный мир человека нижнего палеолита. В пещерах Чжоукоудяна синантропы жили в течение многих поколений. За время раскопок были найдены костные останки более сорока особей, как взрослых так и детей [43]. Судя по найденным в пещерах костям теплолюбивых млекопитающих – слонов, носорогов, тапиров, оленей, дикобразов, синантропы жили в одну из межледниковых эпох, скорее всего в понц-миндельскую, около 500 тысяч лет назад, но, возможно, и в начале миндель-рисской эпохи – 360 тысяч лет назад. Объем мозга синантропа достигал 1075 см3 (человек умелый из Олдувая – 725 см , современный человек – 1400 см3). Точные исследования последних лет показали, что в мозгу синантропа были развиты так называемые поле Брока и поле Вернике – центры, контролирующие речевую деятельность и понимание речи [44]. Они и иные Homo erectus отнюдь не ограничивались «рычанием и нечленораздельными звуками», как еще недавно полагали ученые, они говорили. Обитатели Чжоукоудянских пещер изготавливали орудия из прочнейшего кварца, предпочитая его более мягкому песчанику, из черепов копытных они делали чаши для питья.

Но открытие, которое буквально потрясло археологов во время чжоукоудянских раскопок – это знакомство синантропов с властью над огнем. Сомневаться не приходилось: в одной из пещер толщина зольного слоя достигала шести метров. Огонь горел здесь в течение веков. Первоначально палеоантропологи сочли этот факт случайным.

Известные популяризаторы наук о доисторическом состоянии Земли, чехи Йозеф Аугуста и Зденек Буриан так, например, описали знакомство синантропа с огнем:

«Совершенно ясно, что сами синантропы еще не умели разводить огонь. Они доставали его только случайно, может быть, после удара молнии, которая зажгла сухую траву в степи, а от нее загорелись кусты и небольшие рощи. Сначала синантропы боялись огня, убегали от него и скрывались в пещерах. Когда же огонь терял свою уничтожающую силу, когда пламя спадало и невыносимый жар постепенно исчезал, тогда, может быть, самый отважный из них приближался к угасающему пламени и с любопытством рассматривал раскаленные угольки, разгребал их и испуганно убегал, когда из них вылетал рой искр, одна из которых могла его больно обжечь. Тогда, может быть, кто-нибудь из них бросил на раскаленные угли горсть сухой травы или сухих веток, и когда все это воспламенилось, синантропы поняли, какой пищей должен питаться огонь, чтобы он остался жить» [45].

Эта красивая история имеет, однако, мало общего с действительностью. Теперь мы знаем наверняка, «что именно Homo erectus первым начал систематически использовать огонь для обогрева, приготовления пищи, защиты от хищников и для охоты на диких животных» [46]. Не только в Чжоукоудяне, но и под Ниццей в Терра Амата и на иных стоянках этих древнейших людей найдены очаги, стенки, сделанные для защиты пламени от господствующих ветров, кострища. К настоящему времени известно как минимум одиннадцать мест – в Европе, Африке и в Азии, где более чем сто тысяч лет назад люди возжигали и поддерживали огонь. Причем стоянки Чесованджа и Каламбо Фоллз в Восточной Африке, Юаньмоу и Чжигуду в Восточной Азии возможно имеют возраст один миллион лет или древнее. А в Кении, около озера Туркана, известен участок обугленного костром грунта возрастом 2,5 млн. лет. Если датировка кострища верна, то его огонь согревал австралопитека, и нам поновому следует взглянуть на сознание и этого древнего существа. «Такое использование огня, – пишет Марингер, – показывает, что первобытный человек обладал способностями, присущими разумному существу: он был способен к обдуманному выбору; он умел творчески использовать собственное воображение; он мог предвидеть последствия своих действий, одним словом, он был способен к свободному волевому действию (he was capable of autonomous action)» [47].

Сколь бы ни было значительно использование огня в бытовых целях, нельзя не предположить, что пламя костра вызывало у синантропа и цепь иных, менее земных ассоциаций, чем свет, тепло и вкус прожаренного мяса. Если огонь еще более чем каменная индустрия указывает на способность древнего гоминида к абстрактному мышлению, то абстрактное мышление, в свою очередь, не может не породить при зрелище горящего огня благоговейного трепета. Он один, в нарушение всех обычаев мира, от земли поднимается к небу. С неба он и ниспадает в виде молнии, в раскатах грома. Огонь дает свет и тепло, подобно солнцу. Это как бы частица жизнедательного светила в нашем мире, стремящаяся вернуться к своему источнику. Хотя сравнения с современными примитивными народами доисторического человека и не правомерны, но вспоминается все же рассказ, передаваемый великим психологом XX века Карлом Густавом Юнгом, который он услышал во время путешествия в Северную Америку:

«Мой друг, туземный вождь Горное Озеро, пристыжающе призвал меня к порядку, когда я приводил аргумент Августина «солнце не есть Господь наш, Который это сделал», с негодованием воскликнув: «Он, который там идет, – показывая на солнце, – наш отец. Ты можешь его увидеть. От него исходит весь свет, вся жизнь, нет ничего, что было бы сделано не им». Он сильно разволновался, мучительно подыскивал слова и наконец воскликнул: «Даже человек в горах, который ходит один, не может без него разжечь свой огонь» [48].

Если синантропы задумывались над проблемой смерти и бессмертия, то символом жизни для них скорее всего могло стать солнце, дающее с избытком жизнь. Но от их убогих пещер до великого светила никак не добраться. Только пламя очагов, поднимаясь от земли к небу, пожирая здесь ветви деревьев, возносится к своему источнику, к солнцу. Может быть и любое сожженное на огне достигает Бога? Становится Его частью, обретая вечность? Глядя на дрожащий над пламенем восходящий к небу разогретый воздух не мечтали ли древние, сидя у своих очагов, не только об уютной ночевке, но и о том, что когда наступит момент расставания с жизнью, они также взойдут в обитель своего Небесного Отца? Кое-что в жизни чжоукоудянских синантропов позволяет по крайней мере поставить такой вопрос.

Во время раскопок профессор Пэй Вэньчжун обнаружил, что большая часть костных останков синантропов находится в золе очагов, в перемешку с костями животных, служивших пищей обитателям пещер. Следуя общему для XX века правилу предполагать в древнем человеке максимальное число звериных, вненравственных свойств, руководитель раскопок швед Биргер Болин и иные европейские ученые объявили немедленно, что синантропы являлись людоедами, а найденные в золе кости – остатки каннибальских трапез, когда дикие человекообезьяны в животной страсти к насыщению пожирали без разбора и мясо животных и своих менее удачливых соплеменников.

Профессор Пэй воспротивился такому объяснению сделанных им находок. Он обратил внимание, что большая часть человеческих останков – это черепа и нижние челюсти и лишь немного длинных костей конечностей. Мелкие же кости скелета практически отсутствовали в очагах Чжоукоудяна. Напротив, среди костей животных большей частью были обнаружены не черепа, а иные кости скелета, в том числе множество мелких. Особенно существенно, что не удалось найти двух верхних позвонков синантропа. Если голову отрубают от тела, то два эти позвонка обязательно остаются вместе с черепной коробкой. Так как при обилии черепов этих позвонков не обнаружили, то, следовательно, черепа были принесены к костру и положены в огонь уже после разложения мягких тканей. Возможно, части животных сжигались вместе с черепами людей в качестве какого-то заупокойного приношения, может быть – это следы поминальных трапез, может быть, наконец, черепа попали в костры и случайно, но они не были остатками каннибальского пиршества.

Помимо прочего профессор Пэй обратил внимание, что голова – это далеко не самое вкусное у человека, но более «аппетитные» кусочки в кострах почти не найдены. Почти у всех черепов оказалось искусственно расширенным затылочное отверстие – foramen magnum, а длинные кости конечностей часто были расколоты. Это сделали каннибалы, заявляют одни ученые. Синантропы были если и не людоедами, то «мозгоедами». Они лакомились как головным, так и костным мозгом. Однако столь же вероятно, что мозг изымался в процессе погребения. Дело в том, что и сейчас у самых примитивных народов – анадаманцев, негритосов, австралийцев существует обычай так называемых вторичных погребений. Е. Г. Мэн и сэр Рэдклифф-Броун описали обряд погребения на Андаманских островах:

«Вначале тело предается земле, в общине объявляется пост. Через несколько месяцев могила разрывается, кости собираются, промываются в море или в ручье и их вновь везут в поселение. Там их встречают плакальщицы. Череп и нижняя челюсть обмазываются белой и красной глиной и затем подвешиваются на плетеной веревке. На этой веревке они и носятся на груди или спине. Родители носят черепа детей, матери – детей и мужей, часто – братьев и сестер. Поскольку любая собственность у андаманцев ценится мало, то и черепа запросто отдают на память. Часто в поселении уже никто не знает, кому принадлежала ставшая черепом голова. Другие кости тоже хранят, но не так тщательно. Они часто теряются. Поэтому в деревне всегда можно найти много черепов, но другие части скелета редки».

Следует иметь в виду, что мозг разлагается значительно медленнее иных мягких тканей и его приходится удалять искусственно.

Наконец, указывает Пэй Вэньчжун, вокруг пещер водилось множество диких животных. К чему было убивать и есть соплеменников, когда без труда можно было добыть иную, менее сомнительную пищу. Если даже согласиться с тем, что синантропы все же вкушали мозг сородичей, то не как лакомство, а как ритуальную пищу. Костный и головной мозг могли, с их точки зрения, содержать какую-то частицу личности и силы умершего, которая должна была остаться в племени, перейдя в потомков таким необычным для современного человека способом. Подобные действия известны у многих народов.

Например, Геродот так рассказывает о погребальных обычаях племени исседонов, обитавших к востоку от Каспийского моря:

«Когда умирает чей-нибудь отец, все родственники пригоняют скот, закалывают его и мясо разрубают на куски. Затем разрезают на части и тело покойного отца того, к кому они пришли. Потом все мясо смешивают и устраивают пиршество. С черепа покойника снимают кожу, вычищают его изнутри, затем покрывают позолотой и хранят как священный кумир. Этому кумиру ежегодно приносят обильные жертвы». [Геродот. 4, 26].

Нет ли между этой традицией и причинами, вызвавшими появление черепов в Чжоукоудянских пещерах, некоторого сходства?

Надо при этом помнить, что каннибализм характерен не для самых примитивных, но как раз для достаточно развитых племен, где он служит многообразным магическим целям, но почти никогда – простому удовлетворению чувства голода. (Подробнее об этом см. в главе «Религии современных неписьменных народов».)

Эвальд Вольфхард, издавший и 1939 году фундаментальное исследование, посвященное каннибализму, отмечает, что исследователи конца XIX – начала XX века безусловно доказали, что «культурный уровень каннибальских народов существенно выше уровня разлития народов, не увлекающихся людоедством. Надо считать это открытие одним из важнейших достижений науки девятнадцатого столетия в области истории культуры, доказанное объективными исследованиями и развеевшее миф о том, что первоначально человек был людоедом». В настоящее время есть все основания полагать, что каннибализм можно отнести не к разряду пережитков звериного прошлого, но к «достижениям» человеческой цивилизации.

Что же касается синантропа, то его погребальный обряд может быть реконструируем следующим образом: тело после разложения мягких тканей или один череп приносился в пещеру, где жили сородичи умершего. Мозг или изымался сразу же после смерти и вкушался, или же уже после эксгумации тела изымался и сжигался на огне. Откуда-то зная, что мозг – это вместилище ума, личности, ого возвращали в огне костра Солнцу. Череп же хранился как объект поклонения, как место, где пребывает какая-то часть личности умершего. Возможно его закапывали в золу под очаг, где готовилась пиша. Так мертвый мог участвовать в трапезах живых, продолжать жить не только небесной, но и земной, родовой жизнью.

Для нижнего палеолита характерны небольшие стоянки, скорее всего нуклеарных семей (10-20 человек). Видимо, это был «патриарх», его жены, возможно взрослые сыновья с женами и детьми.

Домыслы о беспорядочных половых отношениях (промискуитете) питекантропов и более поздних гоминид остаются на совести высказавших их ученых. Археологическим материалом они никак не подтверждаются. Но ясно, что «стадом» палеолитический человек не жил. Большая свобода половых отношений у многих современных дикарей скорее всего также благоприобретенное качество. О том же говорят и исследователи человекообразных обезьян:

«Наблюдения над экологией высших приматов свидетельствуют, во всяком случае, против наличия периода промискуитета в истории человечества. Стадные взаимоотношения человекообразных обезьян организованы по тому типу, который обычно называется гаремной семьей» [49].

Однако ни во всем нижнепалеолитический человек оставляет нас в состоянии благодушия. Впервые описавший австралопитека йоганнесбургский профессор анатомии Раймонд Дарт обнаружил среди разбитых костей и черепов животных также и разбитые черепа самих австралопитеков. Всего он обнаружил шесть черепов; четыре имели впереди сквозные пробоины, остальные два – в области левой височной кости. Дарт предположил, что здесь имело место преднамеренное убийство. Обезьяна почти никогда не убивает сородича, тем более с помощью искусственных орудий. Трагедия, разыгравшаяся около двух миллионов лет назад в Трансваале, если только мы ее правильно интерпретируем, говорит о появлении у древнейших гоминид еще одного чисто человеческого качества – безудержной жестокости к себе подобным, сознательного зла.

Чувство это также свидетельствует о способности подчинять себя волевым импульсам и превращать их в цепочки направленных действий. Уже в ту весьма отдаленную от нас эпоху человек обрел удивительное право свободно распоряжаться собой, не инстинктивно, но волевым усилием избирать или добро, или зло.

В своей замечательной книге «Истоки истории и ее цель» Карл Ясперс заметил, что «мы ничего не знаем о душе человека, который жил двадцать тысяч лет тому назад» [50]. Палеоантропология, пусть очень осторожно и неуверенно, но приоткрывает нам строй души человека много более древнего, жившего не десятки, а сотни тысяч и даже миллионы лет назад. Скорее всего он имел веру, знал добро и зло, то есть был уже человеком, а не его животным подобием. Средний палеолит свидетельствует об этом с еще большей убедительностью.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

religion.wikireading.ru

Взгляд мировых религий на происхождение человека

Рассмотрим религиозные взгляды Древней Месопотамии и Древнего Египта.

В IV-I тысячелетии до н. э. в Месопотамии и Египте большую роль играли мифы, составлявшие все мировоззрение народов этих цивилизаций. Однако взгляды народа Месопотамии значительно отличались от взглядов древних египтян. По мнению жителей Месопотамии и их мифов, люди были сотворены из крови чудовища Кингу, побежденного Мардуком. Место их в мире не значительно, и призваны люди только ублажать богов: приносить им жертвы, строить храмы, чтить жрецов и царей.

В Древнем Египте же, согласно трем видам мифов о сотворении мира и человека, люди сотворены богами. И в отличие от жителей Месопотамии, египтяне видели в загробной жизни возможность дальнейшего существования. В египетской мифологии не существовало единых представлений о сотворении мира. Главные религиозные центры Древнего Египта — Гелиополис, Гермополис и Мемфис — выработали различные варианты космогонии и теогонии.

Жрецы Гелиополиса, центра культа Солнца, ставили в центр мироздания солнечного бога Ра и считали его отцом всех прочих богов. Он и восемь его потомков образовывали так называемую эннеаду Гелиополиса. По гелиопольской легенде, Атум появился из изначальных вод, и по его воле из них же начал расти священный камень Бенбен. Стоя на его вершине, Атум породил Шу, бога воздуха, и Тефнут, богиню влаги. Эта пара родила своих детей, Геба, бога земли, и Нут, богиню неба. Эти первые поколения богов представляют в эннеаде основу творения. Геб и Нут произвели на свет Осириса, Исиду, Сета и Нефтиду, олицетворяющих соответственно плодородную пойму Нила и бесплодную пустыню.

Противоположная версия существовала в городе Гермополисе, где считали, что мир произошел от восьмерых древних божеств, так называемой огдоады. Эта восьмерка состояла из четырех пар богов и богинь, символизирующих элементы творения. Нун и Наунет соответствуют изначальным водам, Ху и Хаухет — бесконечности пространства, Кук и Каукет — вечной тьме. Четвертая пара неоднократно менялась, но, начиная с Нового царства, она состоит из Амона и Амаунет, олицетворяющих невидимость и воздух. По гермопольской версии, эти божества были матерями и отцами бога солнца, принесшего в мир свет и дальнейшее творение.

Еще одна версия творения появилась в Мемфисе и ставила в центр мифа о сотворении Птаха, бога-покровителя ремесел, строителей и самого города. Мемфисская теология во многом перекликается с гелиопольской, однако учит, что Птах предшествовал богу солнца, и последний был создан его языком и сердцем. Это первая известная теология, основанная на принципе логоса, то есть созидании словом и волей.

Следовательно, из всех версий Древнеегипетской мифологии видно, что человек имеет божественное происхождение. Однако до момента сотворения человека была длинная цепочка сотворения богов Высшим божеством.

Древнеегипетская религия сама по себе как неисчерпаемый запас тайн и неизведанных знаний, изучение которых приносит пользу. Но не буду останавливаться на этом, так как есть множество иных вопросов, которые хочется описать.

Хочется сразу коснуться религии, которая в свое время вытеснила древнеегипетскую, – христианства.

С точки зрения христианства, прародителем человеческого рода является Адам, созданный Верховным и единым богом. Согласно представлению иудаизма, Адам и Ева в полном объёме представляют человеческие отношения, отражая образ всего человеческого рода, их история может рассматриваться в качестве прообраза истории всего человечества. По учению Каббалы, сотворению Адама предшествовало создание духовного прообраза человека «Адам Кадмон» (первоначальный человек). Адам — это человек, включающий в себя всех людей. Последователи мистического направления в иудаизме считают, что души всех людей не только происходят от Адама и Евы, но и продолжают зависеть от них.

В христианской теологии Адам — символ человека в его отношениях с Богом: на Адаме, как на венце творения, почивала Божья благодать, он обладал абсолютной праведностью и личным бессмертием, но всё это было утеряно им в грехопадении. Эту греховность Адам передал своим потомкам — всему роду человеческому. Первородный грех был искуплён лишь «вторым Адамом» — Иисусом Христом. Библейская история Адама стала основой таких важных положений христианской веры, как подчинённость женщины мужчине и догмат о первородном грехе.

Это очень прагматичная теория. По моему мнению, здесь четко прослеживается аналогичность с другими религиозными воззрениями. Но этот момент я ее буду рассматривать позже.

По поводу ислама, возникшего в VII веке нашей эры, много говорить не имеет смысла, так как прослеживается конкретная аналогия с христианским воззрением о происхождении человека.

Все монотеистические религии имеют общий стержень истории о происхождении человека. Поэтому сейчас хочу коснуться так называемых политеистических религий.

Рассмотрим понятие язычества. Язычество — буквально, «религия народов» или «инородческая религия», то есть религии и религиозные верования, с точки зрения авраамических религий (иудаизм, христианство, ислам), не имеющие богооткровенного происхождения. Языческие верования основываются на мифологии, так как иначе самый древний вид сохранения исторической информации назвать нельзя. Разделение мифологии на славянскую и скандинавскую сугубо символическое, так как эти виды имеют одну первооснову. Это ясно прослеживается при исследовании антропогонических мифов.

Антропогонические мифы — мифы о происхождении (сотворении) человека (первочеловека), мифических первопредков народа, первой человеческой пары, составная часть космогонических мифов.

Наиболее архаичны тотемические мифы о превращении и людей животных-тотемов или о «доделывании» людей культурными героями из зародышей с нерасчлененными частями тела. Распространены мифы о сотворении людей (или антропоморфных существ) демиургами из дерева (ср. скандинавских Аска и Эмблу, буквально — «ясень» и «ива» и т. п.) или из глины. В мифологической модели мира человечество связано с Землей, «срединным» миром. По другим мифам богиня-мать (мать-земля) порождает богов и первопредков людей. Особый антропогонический акт — оживление людей или наделение их душой, особенно в дуалистических мифах: противник демиурга не в состоянии создать человека нормального облика и оживить его, демиург придает творению антропоморфный облик и вдыхает в человека душу; противник демиурга стремится испортить сотворенного человека, вселяет в него болезни и т. п. Как правило, сотворение человека завершает космогонический цикл; первочеловек становится и первым смертным, что знаменует конец золотого века. В другом распространенном варианте антропогонических мифов весь мир создается из тела первого антропоморфного существа (скандинавский Имир).

Здесь становится очевидным, что скандинавская мифология является первичной. Согласно скандинавским мифам, из пота Имира родилась пара — мужчина и женщина, а одна нога с другой зачала сына. Это были первые инеистые великаны. Имир же в свое время был создан при слиянии царства льда — Нифльхейм и огня — Муспелльхейм. Данная мифология может считаться родовой, потому что имеет самое полное описание всех миров, всех богов и их взаимоотношений. Мифы несут в себе не только повествование, а целую мудрость.

Сотворение Аска и Эмблы (отождествить можно с Адамом и Евой) несет за собой целую историю творений. Сотворив мир, бог Один и его братья задумали его населить. На берегу моря они нашли два дерева: ясень и ольху (по другим источникам — иву). Из ясеня сделали мужчину, а из ольхи — женщину. Это – Аск и Эмбла. Затем один из асов(в скандинавской мифологии боги населявшие Асгард – высший город) вдохнул в них жизнь, другой дал им разум, а третий — кровь и румяные щеки.

Что касается древнеславянской мифологии, так она формировалась на протяжении длительного периода, и имеет достаточно сильные корни из германо-скандинавской мифологии. Так что в древнеславянской мифологии представления о происхождении человека на Земле схожи с представлениями скандинавских язычников. Хотя древнеславянская мифология так же может стать обоснованным предметом исследований в этой сфере.

Древнегреческая мифология гораздо лучше была исследована ранее и информационно она более доступна. В ней так же прослеживается божественное происхождение человека.

Рассматривая иные религиозные воззрения, могу сказать, что они несут в себе больше философию жизни, чем являются классическим типом религии. К религиозным философским направлениям можно отнести восточные религии. Они сконцентрированы на медитативное познание бытия и самого себя. Это учения, которые не так много внимания уделяют вопросам о происхождении человека на Земле. Большее значение уделено таким моментам, как перерождение и сущность бытия.

В некоторых мифологиях боги создают сразу целый народ. В индуизме, а также в греческой мифологии род человеческий возникал несколько раз.

В философии и культуре идея человека проходит долгий путь от фрагмента природы до личности.



biofile.ru

ЧТО МОЖЕМ МЫ СКАЗАТЬ О РЕЛИГИИ ДРЕВНЕЙШЕГО ЧЕЛОВЕКА?

Поиск Лекций

Принципиальное изменение в сравнении со всем живым отно-шения человека к окружающему его миру имело одно важнейшее следствие. Чтобы приспосабливаться под меняющуюся среду жи-вотному не нужен интеллект. Естественный отбор, а не усилие со-знательной воли покрыли волосами тела слонов и носорогов в лед-никовой Евразии, но обтесать даже простейшее рубило или сло-жить из веток шалаш, сохранить и возжечь огонь в пещере совер-шенно невозможно бессознательно.

Чтобы подчинять природу себе сознание, причем сознание логическое, совершенно необходимо.

Поэтому древнейший человек был не только прямоходящим и умелым (Homo erectus, Homo habilis), он был, подобно нам, и че-ловеком разумным. Если действительно первые грубые орудия принадлежат, как полагает ныне большинство ученых, австрало-питеку1 , то разумным являлся уже этот гоминид. А если для изго-товления любого орудия потребен разум, то очевидно, не «труд сде-лал из обезьяны человека», но человеческий разум привел гоми-нида к созданию орудий и возможностей труда. Произошло это, как полагают ныне палеоантропологи, около 2,5 миллионов лет назад. Заметим, что прямохождение имеет четырехмиллионную «историю».

Следует иметь в виду, что грубость и примитивность первых орудий человека вовсе не свидетельствует о грубости и примитив-ности его разумности. На протяжении всего существования чело-вечества мы видим постоянное совершенствование средств подчинения внешнего мира человеку, и тут неандерталец намного примитивней земледельца неолита, этот — афинянина эпохи Пе-рикла, а последний, европейца XX века. Однако эта линия посту-пательного совершенствования не параллельна духовному раз-витию человека. Верхнепалеолитическая живопись Альтамиры или Ляско отнюдь не уступает лучшим произведениям современного анимализма, роспись халафской неолитической керамики — вазо-писи любой последующей эпохи. Статуи резца Праксителя и Фи-дия, философия Платона и Аристотеля, религиозные умозрения

Первая находка орудий принадлежавших, видимо, австралопитеку, была сделана в октябре 1954 года Е.К. Брейном в Макапансгате (Южная Африка). «Австралопитеки привыкли пользоваться руками для... изготов-ления каменных орудий» — считает Дэвид Ламберт. Доисторический человек. Л., 1991. С. 100. Пер. с англ. Кембриджский путеводитель.

упанишад, поэтика псалмов Давида или Песни песней — являют собой предельное совершенство человеческого духа, не превзой-денное и по сей день, несмотря на все совершенство нашей со-временной цивилизации в сфере отношений человека с внешним миром. И поскольку область культурного, то есть сфера проявлений человеческого духа, не развивается, а пребывает, время от времени, то здесь, то там, достигая исчерпывающего самовыражения в кра-соте и гармонии, постольку и сам дух человеческий есть нечто по-стоянное, не эволюционирующее вместе с внешней, относящейся к связям человека с окружающим его миром, цивилизацией. Имен-но поэтому разумность культуры можно выводить из уровня циви-лизационного развития общества не в большей степени, чем ду-ховную красоту человека из его способности собрать телевизор или построить прочный каменный дом.

Для историка религий этот принцип особенно существен, ибо относясь к высочайшим уровням духа религия очень мало обуслов-лена окружающей человека средой и степенью его адаптации к ней, но в колоссальной степени — теми духовными задачами, которые ставит перед собой человек, сознавая свою смертность и чужерод-ность миру.

Разумность палеоантропа не могла ограничиться лишь приспо-соблением среды для лучшего добывания пищи и продолжения рода. Разум с неизбежностью ставит вопрос —для чего продолжать род и длить собственную жизнь. Животные перед собой этих во-просов не ставят, но человек обладает сознанием себя, которым животные не обладают, человек живет не рефлективно и инстинк-тивно, но сознательно и потому вопрос: «зачем быть» — это только человеческий и обязательный человеческий вопрос. Вопрос этот связан с проблемой смерти, конечности личного бытия. Тот, кто сознательно покоряет себе природу, не может не сознавать и своей конечности и не может не страдать от перспективы утраты своего бытия.

Мы уже говорили, что религия — это связь конечного с бесконеч-ным, человека — с Богом, целью которой является придание конеч-ному качеств бесконечного, человеческому — божественного. Вера — обязательный спутник сознания. Если охотничье оружие по новому решает проблему пищи, а обогреваемая огнем пещера — сохранение новорожденных детей от гнева стихий, то вера по новому решает проблему смертности, она овладевает ею, а не приспосабливается к ней, подобно тому как рубило и огонь овладевают природным окру-жением, выводя из под его власти человека.

Теоретически есть все основания согласиться с Э.О. Джеймсом, что религия в той или иной форме современна человечеству, но

практически аргументировать эту позицию нелегко. От древней-шего периода существования человека у нас нет безусловных доказательств его религиозности. Но делать противоположный вывод, коль нет доказательств, — значит не существовало и рели-гии — еще менее основательно.

Если освоение природы по необходимости оставляет матери-альные следы — ведь человек осваивает материальное, то вера главным образом принадлежит сфере ума и лишь внешне прояв-ляется в материальных формах и символах. Более или менее ясно мы можем судить о религии только тех исчезнувших цивилизаций, которые оставили нам работу своего ума, запечатленную в пись-менном тексте. Религию современных неписьменных народов ан-тропологи изучают «в поле», месяцы и даже годы живя вместе с «дикарями». Но древнейшие люди не умели писать и мы не можем совершить к ним путешествие, ибо преодолевать время человеку дано только в фантастических рассказах. Нам приходится доволь-ствоваться материальными тенями принципиально нематериаль-ных сущностей. А это часто вводит в заблуждение. Кроме того, находки древнейших гоминид столь случайны и представлены в большинстве случаев такими небольшими фрагментами, что ожи-дать найти еще и следы их религиозной жизни, имея подчас лишь несколько костей скелета, несколько рубил да золу от костра, почти бессмысленно. И тем не менее религиоведы-палеоантропологи буквально по следам от крупиц пытаются восстановить хотя бы немногие черты веры древнейшего человека.

Все время с момента появления первых каменных орудий и до выхода на сцену мироздания гоминид рода Homo (Homo neander-thalensis, Homo sapiens) принято именовать Нижним древним камен-ным веком, или нижним палеолитом. Наиболее полные комплексы, связанные с человеком нижнего палеолита, обнаружены в Африке в Олдувайском ущелье и под Пекином. Стоянка Homo habilis в Олду-вае относится к началу палеолита и датируется 1,9 миллиона лет назад. Здесь обнаружены остатки круглой хижины, многочисленные орудия, метательные каменные шары. Автор раскопок доктор Льюис Лики отмечал, что места стоянок «были тщательно выбраны там, где потоки свежей питьевой воды вливались в богатое дичью солонова-тое озеро», орудия из вулканической лавы изготавливались не в Ол-дувае, а в горах, в милях десяти от поселения и затем приносились в него, что может свидетельствовать о навыках обмена товарами. Обитатели древнего Олдувая бесспорно были разумными существа-ми, но безусловных фактов их религиозности нет. Лишь один факт

Д. Ламберт. Доисторический человек... Р. 115.

в свете более поздних данных намекает на то, что какие-то рели-гиозные представления имелись у этих гоминид. Все исследовате-ли материалов Олдувайских раскопок обращают внимание на существенно более частые сравнительно с иными частями скелета находки черепов, нижних челюстей или верхов черепных коро-бок.

«Череп и нижняя челюсть — это конечно очень прочные кости, но все же сомнительно, что они настолько прочнее всех иных частей скелета, что лишь они могли сохраниться до настоящего времени» — указывал Дж. Марингер1. Исследователи также обра-тили внимание, что, как правило, черепа обнаруживаются непо-средственно на стоянках древнего человека. Так как трудно себе представить, что тела умерших сородичей африканские гоминиды бросали буквально в двух шагах от своих жилищ — это вызвало бы и распространение болезней и посещения питающихся мертвечи-ной зверей и птиц — то остается предполагать, что черепа, а иногда и иные кости сохранялись после распада мягких тканей их близ-кими. Эти реликвии постигала участь всех вообще предметов — они терялись, забывались, смывались во время разлива водой и таким образом дошли до археологов. Но если Homo habilis хранил кости своих умерших родственников, то какие-то религиозные представления ему скорее всего были свойственны.

Находки стоянок синатропа (Pithecanthropus pekinensis) в пяти-десяти километрах к югу от Пекина в известниковых пещерах близ железнодорожной станции Чжоукоудян в 1927—1937 годах проли-вают новый свет на духовный мир человека нижнего палеолита. В пещерах Чжоукоудяна синантропы жили в течение многих поко-лений. За время раскопок были найдены костные останки более сорока особей, как взрослых так и детей2. Судя по найденным в пещерах костям теплолюбивых млекопитающих — слонов, носо-рогов, тапиров, оленей, дикобразов, синантропы жили в одну из межледниковых эпох, скорее всего в понц-миндельскую, около 500 тысяч лет назад, но, возможно, и в начале миндель-рисской эпохи — 360 тысяч лет назад. Объем мозга синантропа достигал 1075 см3 (человек умелый из Олдувая — 725 см , современный человек — 1400 см3). Точные исследования последних лет показа-ли, что в мозгу синантропа были развиты так называемые поле Брока и поле Вернике — центры, контролирующие речевую дея-

1J. Maringer. The God of Prehistoric Man... P. 15.

2 Все они погибли во время Второй мировой войны, когда китайскиеученые, пытаясь спасти их от японских оккупантов, перевозили останкисинантропов из города в город.

тельность и понимание речи1. Они и иные Homo erectus отнюдь не ограничивались «рычанием и нечленораздельными звуками», как еще недавно полагали ученые, они говорили. Обитатели Чжоу-коудянских пещер изготавливали орудия из прочнейшего кварца, предпочитая его более мягкому песчанику, из черепов копытных они делали чаши для питья.

Но открытие, которое буквально потрясло археологов во время чжоукоудянских раскопок — это знакомство синантропов с вла-стью над огнем. Сомневаться не приходилось: в одной из пещер толщина зольного слоя достигала шести метров. Огонь горел здесь в течение веков. Первоначально палеоантропологи сочли этот факт случайным.

Известные популяризаторы наук о доисторическом состоянии Земли, чехи Йозеф Аугуста и Зденек Буриан так, например, опи-сали знакомство синантропа с огнем:

«Совершенно ясно, что сами синантропы еще не умели разво-дить огонь. Они доставали его только случайно, может быть, после удара молнии, которая зажгла сухую траву в степи, а от нее загорелись кусты и небольшие рощи. Сначала синантропы боялись огня, убегали от него и скрывались в пещерах. Когда же огонь терял свою уничтожающую силу, когда пламя спадало и невыносимый жар постепенно исчезал, тогда, может быть, самый отважный из них приближался к угасающему пламени и с любо-пытством рассматривал раскаленные угольки, разгребал их и испуганно убегал, когда из них вылетал рой искр, одна из которых могла его больно обжечь. Тогда, может быть, кто-нибудь из них бросил на раскаленные угли горсть сухой травы или сухих веток, и когда все это воспламенилось, синантропы поняли, какой пищей должен питаться огонь, чтобы он остался жить».

Эта красивая история имеет, однако, мало общего с действи-тельностью. Теперь мы знаем наверняка, «что именно Homo erectus первым начал систематически использовать огонь для обогрева, приготовления пищи, защиты от хищников и для охоты на диких

-r

По данным палеолингвистики «Становится все более и более веро-ятно, что разговорный язык был уже хорошо развит по крайней мере сто тысяч лет назад, возможно он существовал и когда совершенно каменные орудия создавались мастером нижнего палеолита (Аббевилльская культура и пр.) в Западной Европе» — «Cambridge Ancient History». Vol. 1. Pt. 1. P. 130. Судя по некоторым палеолингвистическим реконструкциям (метод. Urcy—Emiliani) разговорный язык возник 150—200 тысяч лет назад, «а возможно и значительно раньше» — The World History of the Jewish People./ cd. by E.A. Speiser. Tel-Aviv, 1964. Vol. 1. P. 67.

2И. Аугуста, 3. Буриан. Жизнь древнего человека. Прага, I960. Табл. 6.

животных». Не только в Чжоукоудяне, но и под Ниццей в Терра Амата и на иных стоянках этих древнейших людей найдены очаги, стенки, сделанные для защиты пламени от господствующих ветров, кострища. К настоящему времени известно как минимум одиннад-цать мест — в Европе, Африке и в Азии, где более чем сто тысяч лет назад люди возжигали и поддерживали огонь. Причем стоянки Чесованджа и Каламбо Фоллз в Восточной Африке, Юаньмоу и Чжигуду в Восточной Азии возможно имеют возраст один миллион лет или древнее. А в Кении, около озера Туркана, известен участок обугленного костром грунта возрастом 2,5 млн. лет. Если датировка кострища верна, то его огонь согревал австралопитека, и нам по-новому следует взглянуть на сознание и этого древнего существа. «Такое использование огня, — пишет Марингер, — показывает, что первобытный человек обладал способностями, присущими разумному существу: он был способен к обдуманному выбору; он умел творчески использовать собственное воображение; он мог предвидеть последствия своих действий, одним словом, он был способен к свободному волевому действию (he was capable of autonomous action)»2.

Сколь бы ни было значительно использование огня в бытовых целях, нельзя не предположить, что пламя костра вызывало у си-нантропа и цепь иных, менее земных ассоциаций, чем свет, тепло и вкус прожаренного мяса. Если огонь еще более чем каменная индустрия указывает на способность древнего гоминида к абст-рактному мышлению, то абстрактное мышление, в свою очередь, не может не породить при зрелище горящего огня благоговейного трепета. Он один, в нарушение всех обычаев мира, от земли под-нимается к небу. С неба он и ниспадает в виде молнии, в раскатах грома. Огонь дает свет и тепло, подобно солнцу. Это как бы частица жизнедательного светила в нашем мире, стремящаяся вернуться к своему источнику. Хотя сравнения с современными примитивны-ми народами доисторического человека и не правомерны, но вспоминается все же рассказ, передаваемый великим психологом XX века Карлом Густавом Юнгом, который он услышал во время путешествия в Северную Америку:

«Мой друг, туземный вождь Горное Озеро, пристыжающе при-звал меня к порядку, когда я приводил аргумент Августина «солн-це не есть Господь наш, Который это сделал», с негодованием воскликнув: «Он, который там идет, — показывая на солнце, — наш отец. Ты можешь его увидеть. От него исходит весь свет, вся

1Д. Ламберт. Доисторический человек... С. 134—135.

2J. Maringer. The God of Prehistoric Man... P. 12.

жизнь, нет ничего, что было бы сделано не им». Он сильно раз-волновался, мучительно подыскивал слова и наконец воскликнул: «Даже человек в горах, который ходит один, не может без него разжечь свой огонь»1.

Если синантропы задумывались над проблемой смерти и бес-смертия, то символом жизни для них скорее всего могло стать солнце, дающее с избытком жизнь. Но от их убогих пещер до вели-кого светила никак не добраться. Только пламя очагов, поднимаясь от земли к небу, пожирая здесь ветви деревьев, возносится к своему источнику, к солнцу. Может быть и любое сожженное на огне до-стигает Бога? Становится Его частью, обретая вечность? Глядя на дрожащий над пламенем восходящий к небу разогретый воздух не мечтали ли древние, сидя у своих очагов, не только об уютной но-чевке, но и о том, что когда наступит момент расставания с жизнью, они также взойдут в обитель своего Небесного Отца? Кое-что в жизни чжоукоудянских синантропов позволяет по крайней мере поставить такой вопрос.

Во время раскопок профессор Пэй Вэньчжун обнаружил, что большая часть костных останков синантропов находится в золе очагов, в перемешку с костями животных, служивших пищей обитателям пещер. Следуя общему для XX века правилу предпола-гать в древнем человеке максимальное число звериных, вненрав-ственных свойств, руководитель раскопок швед Биргер Болин и иные европейские ученые объявили немедленно, что синантропы являлись людоедами, а найденные в золе кости — остатки канни-бальских трапез, когда дикие человекообезьяны в животной страс-ти к насыщению пожирали без разбора и мясо животных и своих менее удачливых соплеменников.

Профессор Пэй воспротивился такому объяснению сделанных им находок. Он обратил внимание, что большая часть человеческих останков — это черепа и нижние челюсти и лишь немного длинных костей конечностей. Мелкие же кости скелета практически отсут-ствовали в очагах Чжоукоудяна. Напротив, среди костей животных большей частью были обнаружены не черепа, а иные кости скеле-та, в том числе множество мелких. Особенно существенно, что не удалось найти двух верхних позвонков синантропа. Если голову отрубают от тела, то два эти позвонка обязательно остаются вместе с черепной коробкой. Так как при обилии черепов этих позвонков не обнаружили, то, следовательно, черепа были принесены к кост-ру и положены в огонь уже после разложения мягких тканей. Воз-

1К.Г. Юнг. Архаичный человек // Проблемы души нашего времени. М., 1994. С. 178-179.

можно, части животных сжигались вместе с черепами людей в ка-честве какого-то заупокойного приношения, может быть — это следы поминальных трапез, может быть, наконец, черепа попали в костры и случайно, но они не были остатками каннибальского пиршества.

Помимо прочего профессор Пэй обратил внимание, что голо-ва — это далеко не самое вкусное у человека, но более «аппетит-ные» кусочки в кострах почти не найдены. Почти у всех черепов оказалось искусственно расширенным затылочное отверстие — foramen magnum, а длинные кости конечностей часто были раско-лоты. Это сделали каннибалы, заявляют одни ученые. Синантропы были если и не людоедами, то «мозгоедами». Они лакомились как головным, так и костным мозгом. Однако столь же вероятно, что мозг изымался в процессе погребения. Дело в том, что и сейчас у самых примитивных народов — анадаманцев, негритосов, австра-лийцев существует обычай так называемых вторичных погребений. Е.Г. Мэн и сэр Рэдклифф-Броун описали обряд погребения на Андаманских островах:

«Вначале тело предается земле, в общине объявляется пост. Че-рез несколько месяцев могила разрывается, кости собираются, про-мываются в море или в ручье и их вновь везут в поселение. Там их встречают плакальщицы. Череп и нижняя челюсть обмазываются белой и красной глиной и затем подвешиваются на плетеной ве-ревке. На этой веревке они и носятся на груди или спине. Родители носят черепа детей, матери — детей и мужей, часто — братьев и сестер. Поскольку любая собственность у андаманцев ценится мало, то и черепа запросто отдают на память. Часто в поселении уже никто не знает, кому принадлежала ставшая черепом голова. Другие кости тоже хранят, но не так тщательно. Они часто теряются. Поэтому в деревне всегда можно найти много черепов, но другие части скелета редки».

Следует иметь в виду, что мозг разлагается значительно медлен-нее иных мягких тканей и его приходится удалять искусственно.

Наконец, указывает Пэй Вэньчжун, вокруг пещер водилось множество диких животных. К чему было убивать и есть сопле-менников, когда без труда можно было добыть иную, менее сом-нительную пищу. Если даже согласиться с тем, что синантропы все же вкушали мозг сородичей, то не как лакомство, а как ритуальную пищу. Костный и головной мозг могли, с их точки зрения, содер-жать какую-то частицу личности и силы умершего, которая должна была остаться в племени, перейдя в потомков таким необычным для современного человека способом. Подобные действия извест-ны у многих народов.

Например, Геродот так рассказывает о погребальных обычаях племени исседонов, обитавших к востоку от Каспийского моря:

«Когда умирает чей-нибудь отец, все родственники пригоняют скот, закалывают его и мясо разрубают на куски. Затем разре-зают на части и тело покойного отца того, к кому они пришли. Потом все мясо смешивают и устраивают пиршество. С черепа покойника снимают кожу, вычищают его изнутри, затем покры-вают позолотой и хранят как священный кумир. Этому кумиру ежегодно приносят обильные жертвы». [Геродот. 4, 26].

Нет ли между этой традицией и причинами, вызвавшими появ-ление черепов в Чжоукоудянских пещерах, некоторого сходства?

Надо при этом помнить, что каннибализм характерен не для самых примитивных, но как раз для достаточно развитых племен, где он служит многообразным магическим целям, но почти никог-да — простому удовлетворению чувства голода. (Подробнее об этом см. в главе «Религии современных неписьменных народов».)

Эвальд Вольфхард, издавший и 1939 году фундаментальное ис-следование, посвященное каннибализму, отмечает, что исследова-тели конца XIX — начала XX века безусловно доказали, что «культурный уровень каннибальских народов существенно выше уровня разлития народов, не увлекающихся людоедством. Надо считать это открытие одним из важнейших достижений науки девятнадцатого столетия в области истории культуры, доказанное объективными исследованиями и развеевшее миф о том, что первоначально человек был людоедом». В настоящее время есть все основания полагать, что каннибализм можно отнести не к раз-ряду пережитков звериного прошлого, но к «достижениям» чело-веческой цивилизации.

Что же касается синантропа, то его погребальный обряд может быть реконструируем следующим образом: тело после разложения мягких тканей или один череп приносился в пещеру, где жили сородичи умершего. Мозг или изымался сразу же после смерти и вкушался, или же уже после эксгумации тела изымался и сжигался на огне. Откуда-то зная, что мозг — это вместилище ума, личности, ого возвращали в огне костра Солнцу. Череп же хранился как объект поклонения, как место, где пребывает какая-то часть личности умершего. Возможно его закапывали в золу под очаг, где готовилась пиша. Так мертвый мог участвовать в трапезах живых, продолжать жить не только небесной, но и земной, родовой жизнью.

Для нижнего палеолита характерны небольшие стоянки, скорее всего нуклеарных семей (10—20 человек). Видимо, это был «пат-риарх», его жены, возможно взрослые сыновья с женами и детьми.

Домыслы о беспорядочных половых отношениях (промискуитете) питекантропов и более поздних гоминид остаются на совести выс-казавших их ученых. Археологическим материалом они никак не подтверждаются. Но ясно, что «стадом» палеолитический человек не жил. Большая свобода половых отношений у многих современ-ных дикарей скорее всего также благоприобретенное качество. О том же говорят и исследователи человекообразных обезьян:

«Наблюдения над экологией высших приматов свидетельству-ют, во всяком случае, против наличия периода промискуитета в истории человечества. Стадные взаимоотношения человекооб-разных обезьян организованы по тому типу, который обычно называется гаремной семьей».

Однако ни во всем нижнепалеолитический человек оставляет нас в состоянии благодушия. Впервые описавший австралопитека йога-ннесбургский профессор анатомии Раймонд Дарт обнаружил среди разбитых костей и черепов животных также и разбитые черепа самих австралопитеков. Всего он обнаружил шесть черепов; четыре имели впереди сквозные пробоины, остальные два — в области левой ви-сочной кости. Дарт предположил, что здесь имело место преднаме-ренное убийство. Обезьяна почти никогда не убивает сородича, тем более с помощью искусственных орудий. Трагедия, разыгравшаяся около двух миллионов лет назад в Трансваале, если только мы ее правильно интерпретируем, говорит о появлении у древнейших гоми-нид еще одного чисто человеческого качества — безудержной жесто-кости к себе подобным, сознательного зла.

Чувство это также свидетельствует о способности подчинять себя волевым импульсам и превращать их в цепочки направленных действий. Уже в ту весьма отдаленную от нас эпоху человек обрел удивительное право свободно распоряжаться собой, не инстинк-тивно, но волевым усилием избирать или добро, или зло.

В своей замечательной книге «Истоки истории и ее цель» Карл Ясперс заметил, что «мы ничего не знаем о душе человека, который жил двадцать тысяч лет тому назад»2. Палеоантропология, пусть очень осторожно и неуверенно, но приоткрывает нам строй души человека много более древнего, жившего не десятки, а сотни тысяч и даже миллионы лет назад. Скорее всего он имел веру, знал добро и зло, то есть был уже человеком, а не его животным подобием. Средний палеолит свидетельствует об этом с еще большей убеди-тельностью.

1В.П. Алексеев. Возникновение человека и общества // Первобытное общество. М., 1974. С. 33.

бщество. М., 1974. С. 33.

2К. Ясперс. Истоки истории и ее цель. М., 1991. Ч. I. С. 66.



poisk-ru.ru


Смотрите также