История современного города Афины.

Древние Афины
История современных Афин

Реферат: Древние германцы и Римская империя. Реферат древние германцы

Реферат - ДРЕВНИЕ ГЕРМАНЦЫ - История

Письменные источники по истории древних германцев содержат данные, без изучения которых невозможно понять специфику исторического развития как народов, населявших в древности Северную и Центральную Европу, так и раннефеодальных государств, возникших на территории бывшей Западной Римской империи в V-VI вв.

Приводимые ниже выдержки из произведений Цезаря, Страбона, Плиния Старшего и Тацита подобраны таким образом, чтобы возможно ярче осветить наиболее существенные стороны жизни и быта германцев или такие моменты, которые имеют значение при анализе их позднейшей истории.

Гай Юлий Цезарь (100-44 гг. до н.э.)-знаменитый римский полководец и государственный деятель-завоеватель, а затем и наместник Галлии. Ход завоевания этой провинции отражен в «Записках о Галльской войне», содержащих также сведения о древних германцах. Цезарь ежегодно посылал донесения римскому сенату; литературно обработав их, он опубликовал в 52-51 гг. до н.э. сводный текст в виде «Записок». Германцы, с которыми Цезарь неоднократно сражался, интересовали его, прежде всего как будущие противники на случай возможного завоевания Германии римлянами. Поэтому Цезарь уделяет серьезное внимание германскому войску. Однако такой дальновидный государственный деятель, как Цезарь, понимал, что покорение Германии нельзя будет осуществить одной лишь силой оружия. Поэтому он посвятил немало строк описанию быта германцев, что делает его труд весьма ценным для нас. Сведения, сообщаемые Цезарем (середина I в. до н.э.), в сопоставлении с данными Тацита (конец I в. н.э.) позволяют судить об изменениях в общественном строе германцев.

Страбон (ок. 64 г. до н.э.-19 г. н.э.)-греческий географ, историк и философ родом из Малой Азии. Источниками сведений о германцах, краткие сообщения о жизни которых Страбон помещает в разных местах своей «Географии», служили ему сочинения географов III-I вв. до н.э. Эратосфена, Гиппарха, Полибия, Тирраниона и Ксенарха. Черпая необходимый материал преимущественно у авторов, не соприкасавшихся близко с германцами, относясь к ним критически, Страбон заимствовал у них лишь то немногое, что он считал достоверным. Тем не менее, приводимые Страбоном данные не могут иметь самостоятельного значения и нуждаются в дополнении их сведениями из других сочинений I в. до н.э., прежде всего из «Записок о Галльской войне» Цезаря.

Гай Плиний Старший (ок. 24-79 гг. н.э.) — известный римский географ. В 77 г. н.э. он закончил свою «Естественную историю» в 37 книгах, где им была предпринята попытка, подвести итог всем античным знаниям в области изучения природы. Необходимые сведения Плиний черпал у многих авторов-географов, агрономов, путешественников, естествоиспытателей. Некоторые из приводимых им данных Плиний берет из собственных записей, сделанных им в 47-51 гг., когда ему довелось принять участие в походе против хавков, а затем служить в прирейнских провинциях. Значительная часть сведений Плиния была впоследствии использована Тацитом.

Публий Корнелий Тацит (ок. 54-120 гг.) -один из крупнейших римских историков. Будучи наместником Бельгики в 89-93 гг., Тацит изучил быт германских племен, живших на границе с этой провинцией. Кроме того, Тацит слушал рассказы побывавших за Рейном купцов и солдат, а возможно и рабов германского происхождения, и знакомился с ежемесячными отчетами начальников пограничной стражи, стоявшей по Рейну. Наконец, Тацит читал труд Плиния «Германские войны», не дошедший до нас, но хорошо известный в то время, и по долгу службы ознакомился с картой прирейнских областей, составленной Марком Випсанием Агриппой, вторым после Цезаря римским военачальником, перешедшим Рейн. В результате у Тацита сложились свои представления о германском мире, которые он изложил в сочинении «О происхождении и местожительстве германцев» (ок. 98 г.), или вкратце «Германия». Это-источник описательного характера. Анализируя его, следует помнить, что Тацит прилагал к чуждому ему «варварскому» миру терминологию римского рабовладельческого общества. Однако ясный слог, стремление к предельной точности и богатство собранного Тацитом материала позволяют считать «Германию» наиважнейшимиз всех соответствующих источников той эпохи.

7-10

www.ronl.ru

Реферат - Древние германцы и Римская империя

В IV-VI веках германцы переселялись со своей исторической родины — из земель севернее Альп — на территорию Римской империи и создавали здесь свои государства. Со времен этого Великого переселения народов и началась в Европе история Средних веков.

1. «Деревни они устраивают не по-нашему» — так писал о древних германцах около 100 года н. э. римский историк Тацит. Его очень заинтересовал образ жизни германцев, совсем непохожий на римский.

В первые века нашей эры германцы занимали территорию от Рейна до Одера, местами и дальше на восток, а также часть Скандинавского полуострова. Эту территорию покрывали тогда дремучие леса и непроходимые болота.

Селились германцы на полянах, у опушек лесов, около рек и озер, на побережьях морей. Их поселки обычно состояли из нескольких дворов или одной усадьбы, причем «каждый окружает свой дом пространством» (Тацит). Позже эти маленькие поселения разрастались в деревни из 10-15 дворов. Деревни иногда ограждали валом и рвом для защиты от врагов. Жители деревни или нескольких соседних усадеб составляли общину, которая решала свои внутренние хозяйственные и бытовые вопросы на общинном сходе.

2. «В золоте и серебре боги им отказали».Издревле главным занятием германцев было разведение скота. Тацит писал: «Германцы любят, чтобы скота было много: в этом единственный и самый приятный для них вид богатства».Они разводили коров, овец и свиней, а из птиц -кур, гусей, голубей.

Позже у германцев стало преобладать земледелие. Они вспахивали землю сохой или легким плугом, рыхлили ее деревянной бороной. Тягловой силой служила упряжка волов. Участок пашни обычно обрабатывали до истощения почвы, затем его забрасывали и расчищали новый.

Германцы занимались также охотой, рыбной ловлей, собиранием дикорастущих плодов — орехов, лесных ягод, овощей. Из комочков болотной и залегавшей близко к поверхности «мягкой» железной руды кузнецы ковали орудия труда и оружие. Посуду, одежду и утварь каждая семья обычно изготовляла для себя сама, но были и специалисты — гончары, ткачи, плотники. Мастера умели также строить повозки, лодки, корабли. В хозяйстве по дому им помогали рабы из числа пленных.

Германцы давно торговали с римлянами: покупали у них изделия из бронзы и стекла, оружие, лошадей, вина, хорошие ткани и украшения, а продавали рабов, скот, кожи, особенно меха и янтарь, высоко ценимые римлянами.

3. «Принимать на себя как вражду сородича, так и дружбу» (Тацит). В длинных домах из жердей, крытых соломой, жили большие семьи, состоявшие из родственников нескольких поколений и принадлежавших им домашних рабов.

Семья относилась к определенному роду. Род защищал родичей, мстил в случае убийства одного из них родственникам обидчика; эта «кровная месть» передавалась в роду от одного поколения к другому. Если родич не был отомщен, на весь род ложилось пятно позора. Кровную месть постепенно стали заменять уплатой большого штрафа, который родичи были способны уплатить, лишь объединившись вместе.

Несколько близких родов объединялись в племя, а из племен возникали племенные союзы.

4. У германцев выделяется знать. Племенем управляло народное собрание. Все взрослые свободные мужчины по зову старейшин в лунную ночь сходились на обширной лесной поляне. Собрание решало важнейшие дела: объявляло войну и заключало мир, выбирало военных вождей, разбирало споры, обсуждало обычаи и законы. Оно судило по древним обычаям, которые передавались от отцов к детям. За предательство интересов племени или трусость в бою наказывали смертью. Свободные общинники были основным, полноправным и самым значительным слоем у древних германцев.

Конечно, еще в начале нашей эры у германцев выделилась знать — «первые люди племени». Это были старейшины родов и военные вожди племен — ярлы, герцоги, «ведущие за собой войска». Постепенно вошло в обычай выбирать вождей из одних и тех же знатных семей. На своих пирах знать заранее обсуждала важные дела. Все чаще знатные люди выступали теперь на народных собраниях, а рядовые члены племени по обычаю звоном оружия одобряли или громкими криками отвергали их предложения.

Все свободные мужчины у германцев носили оружие. Во время войны они становились воинами — собиралось народное ополчение во главе с вождем, который должен был отличаться воинскими умениями и доблестью. Вожди набирали себе и постоянные отряды — дружины. Вождь кормил дружинников за своим столом, давал им оружие и боевых коней, выделял долю в военной добыче.

Дружинники приносили вождю клятву верности, обязывались выполнять его приказы и сражаться за него. Они считали позором для себя предать вождя.

Набеги на Римскую империю усилили среди германцев неравенство. Знатные люди, занятые делами управления и войной, жили в основном за счет военной добычи и перестали сами обрабатывать свои участки. Тацит писал: «Они считают леностью и малодушием приобретать потом то, что можно добыть кровью».

5. Великое переселение народов. С одними германскими племенами Римская империя заключала договоры о дружбе и союзе, с другими вела войны. Она принимала некоторые племена на службу и селила на своих границах, чтобы с их помощью отбивать натиск нападавших на нее народов.

С конца IV века от набегов на империю германцы перешли к завоеваниям. Желая захватить плодородные земли и военную добычу, они целыми племенами снимались с родных мест и отправлялись в далекие походы. Впереди шли мужчины-воины, за ними двигались повозки с домашним скарбом, женщины, дети и немногие рабы, позади гнали стада скота. Так началось Великое переселение народов.

Толчком к переселению послужило вторжение из глубин Азии кочевников — гуннов. Под ударами их конницы земледельческие народы покидали насиженные места, вступали в борьбу с соседями и усиливали натиск на Римскую империю. Гунны разгромили племенной союз готов, ранее переселившихся в Северное Причерноморье, и вынудили их двинуться на Балканский полуостров. (Об их отношениях с империей вы узнали из истории Древнего мира.)

В середине V века гуннов возглавил воинственный вождь Аттила. Он так опустошил Европу, что современники прозвали его «бичом Божьим». Вместе с подчиненными ему племенами Аттила двинулся на Галлию. В 451 году римляне во главе своих союзников нанесли гуннам страшное поражение, и вскоре гуннский военный союз распался.

Ослабевшей Римской империи, которая еще в 395 году разделилась на Западную и Восточную, все труднее было сдерживать натиск варваров. В 455 году одно из германских племен — вандалы — захватило Рим и подвергло его двух недельному ограблению и разрушению; погиб- вандалы могли поло много памятников архитектуры и искусства Вечного города. С тех пор словом «вандализм» называют бессмысленное, варварское уничтожение культурных ценностей. Население, страдавшее от жестокого угнетения и непосильных налогов, почти не сопротивлялось завоевателям. Многие города были разрушены, другие сохранились лишь как укрепленные места или епископские центры, третьи превратились в деревни. На века были забыты многие ремесла. Разрушались порты, пустели дороги, резко сократилась торговля.

В 476 году один из вождей варваров сверг последнего императора Западной Римской империи Ромула Августула и отправил знаки его власти императору Восточной Римской империи. Западная Римская империя прекратила свое существование. 476 год считается датой окончания истории Древнего мира и началом истории Средних веков.

К началу VI века германцы расселились на всей территории Западной Римской империи: вандалы — в Северной Африке, вестготы (западные готы) — в Испании, остготы (восточные готы) — в Италии, франки — в Галлии, англы и саксы — в Британии. Германцы создали здесь свои государства. Вторжения германцев разрушили ослабевшую Западную Римскую империю.

www.ronl.ru

Доклад - ДРЕВНИЕ ГЕРМАНЦЫ - История

7-10

www.ronl.ru

Древние германцы и Римская империя

В первые века нашей эры германцы занимали территорию от Рейна … до Одера, местами и дальше на восток, а также часть Скандинавского полуострова. Эту территорию покрывали тогда дремучие леса и непроходимые болота.

Несколько близких родов объединялись в племя, а из племен возникали племенные союзы.

Конечно, еще в начале нашей эры у германцев выделилась знать — «первые люди племени». Это были старейшины родов и военные вожди племен — ярлы, герцоги, «ведущие за собой войска» . Постепенно вошло в обычай выбирать вождей из одних и тех же знатных семей. На своих пирах знать заранее обсуждала важные дела. Все чаще знатные люди выступали теперь на народных собраниях, а рядовые члены племени по обычаю звоном оружия одобряли или громкими криками отвергали их предложения.

refac.ru

Реферат - Исторические сведения о древних германцах

Самые ранние этнографические сведения о германцах сообщил Юлий Цезарь, покоривший к середине I в. до н. э. Галлию, в результате чего вышел к Рейну и столкнулся в сражениях с германцами. Римские легионы к концу I в. до н. э. продвинулись до Эльбы, и в I веке появились труды[27], в которых подробно описаны расселение германских племён, их общественное устройство и нравы.

Рассмотрение социально-экономического строя Поздней Римской империи, и в частности вопроса о предпосылках феодального развития в недрах переживавшего глубокий и всесторонний кризис рабовладельческого общества, заставило обратиться к изучению той силы, которая нанесла смертельный удар империи и тем самым расчистила путь для генезиса феодализма и феодально-зависимого крестьянства. Такой силой явились варвары. Вторжения германских племен, гуннов, венгров, других степных народов, а также славян, арабов, северных германцев-норманнов наполняют почти весь изучаемый нами период. Они привели к коренной перекройке этнической, лингвистической и политической карты Европы, к возникновению новых государственных образований. Невозможно понять начальный этап становления европейского крестьянства, не обратив самого пристального внимания на общественные и хозяйственные порядки, существовавшие у этих народов.

Как неоднократно подчеркивали Маркс и Энгельс (см.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 20, с. 643; т, 3, с. 21, 22, 74 и др.), решающую роль в разрушении Римской империи сыграли германцы (при всей этнической неопределенности этого понятия, о чем см. ниже), поэтому представляется необходимым особенно подробно обрисовать их аграрные отношения. Целесообразность этого объясняется также и тем, что в научной литературе по вопросу о социально-экономическом строе германцев нет единодушия, и настоятельна потребность разобраться в существующих контроверзах.

Процесс формирования крестьянства как класса раннефеодального общества в Западной Европе начался после завоевания варварами территории Римской империи. Главную роль в Великих переселениях играли германские племена. Поэтому изучение их социального строя — необходимая предпосылка анализа истории возникновения крестьянства. В какой мере можно говорить о том, что феодальное подчинение крестьян было подготовлено в века, предшествовавшие завоеваниям? Имелись ли какие-либо зародыши раннефеодальной системы у германцев? Как надлежит понимать преемственность между этими двумя этапами истории Европы — до и после варварских вторжений и переселений? Эти вопросы оживленно дебатировались на протяжении двух последних столетий развития исторического знания. Не вдаваясь здесь в рассмотрение споров между «романистами» и «германистами», необходимо подчеркнуть, что, оставляя в стороне политические, национальные и философско-идеологические причины противоборства школ историков, существенную трудность для познания общественно-экономических отношений у германцев представляло состояние источников. Историкам приходилось строить свои заключения на сообщениях греко-римских писателей, но содержащаяся в их сочинениях информация отрывочна, крайне неполна, тенденциозна и дает основания для неоднозначного и даже предельно противоречивого истолкования.

В самом деле, общественный строй германцев историки разных направлений характеризовали и как первобытное равенство, и как господство аристократии и крупного землевладения, эксплуатировавшего труд подневольных крестьян. Экономический быт германцев понимали то как номадизм, то как переходную стадию от кочевничества к примитивному земледелию, то как «кочевое земледелие», то как переложное земледелие при преобладании скотоводства, наконец, как развитое земледельческое хозяйство (Weber, 1924). Ожесточенные споры вызывал и вопрос об общине: если одни историки находили в древней Германии общиннородовой быт и видели в ней колыбель средневекового маркового устройства, то другие, отрицая любые намеки на подобное устройство, утверждали, что германцы знали частную собственность на землю. Теории, согласно которой германцы явились силой, разрушившей Римскую империю и обновившей Европу, противопоставлялась теория, отрицавшая какую бы то ни было катастрофу при переходе от древности к средневековью: германцы якобы постепенно проникли в империю и приобщились к ее цивилизации, близкой к их собственным социальным порядкам (Dopsch, 1923; Коehne, 192S; KulturbruchoderKulturkontinuität.., 1968).

Такая полярность суждений об одном и том же предмете поневоле заставляет призадуматься: существует ли надежда получить сколько-нибудь объективное знание об этом предмете? Ведь сторонники взаимно исключавших точек зрения привлекали все тот же фонд источников — неужели состояние последних настолько безнадежно, что и впредь будет давать основания для прямо противоположных заключений?!

Поэтому очерк аграрного строя древних германцев приходится начинать с рассмотрения вопроса о памятниках, в которых он нашел свое отражение.

Как уже сказано, историки в своих суждениях традиционно исходили из анализа сообщений античных писателей. Эти письменные свидетельства появляются с тех пор, как представители античной цивилизации вступили в контакты с германскими варварами. Но отношения с варварами были по преимуществу немирными: Рим то оборонялся от германских вторжений, то вел против них наступательные войны; военные действия перемежались переговорами и обменом посольствами. В Германии побывали полководцы и воины, купцы и должностные лица, все они смотрели на ее население и его быт настороженно или просто враждебно. Строй жизни народов, живших за Рейном и Дунаем, неизменно виделся в противостоянии строю римской жизни.

Первое крупное столкновение между Римом и германцами — вторжение кимвров и тевтонов, которые около 113 г. до н.э. двинулись из Ютландии в южном направлении и в 102 и 101 г. до н.э. были разгромлены Марием. Правда, не существует достоверных сведений о том, что эти племена вообще были германцами, древние авторы именовали их «кельтами» или «кельто-скифами», и к германцам впервые их причислил лишь Цезарь.

Цезарь, который в ходе завоевания Галлии в середине 1 в. до н. э. вступил в более интенсивные отношения с германским племенем свевов, вторгшимся в эту страну, оставил довольно пространные описания германцев (два «германских экскурса» в «Записках о Галльской войне»). Но, конечно, Цезарь, политический деятель и полководец, был весьма далек от намерения собрать объективную информацию о свевах в чисто познавательных целях — он заботился и об оправдании и превознесении собственных действий в Галлии. Разгром свевов, огромные массы которых перешли Рейн и захватили часть земель галлов, был нелегким делом даже для такого военачальника. Экскурс о свевах в IV книге его «Записок» входил в донесения римскому сенату: «германский экскурс» в VI книге, независимо от того, был ли он присоединен Цезарем при окончательной работе над этим сочинением или же возник вместе со всеми остальными комментариями, также отнюдь не чужд тенденциозности в отборе и истолковании материала. Хотя Цезарь форсировал Рейн, в глубь Германии он не заходил, и сообщаемые им сведения могли быть почерпнуты лишь у прирейнских племен или у германцев, переселившихся в Галлию. Это не помешало Цезарю распространить сделанные им локальные наблюдения на германцев в целом.

Приблизительно полтора столетия спустя, в самом конце I и начале II в. н. э., о германцах писал Тацит: помимо повествования о войнах и переговорах римлян с разными германскими племенами (в «Историях» и «Анналах») он сочинил книгу «О происхождении и местожительстве германцев» (более известную под названием «Германия»), содержащую разнообразные сведения о них. Частью они были собраны у очевидцев — воинов и купцов, но немалую долю сведений Тацит позаимствовал у других авторов, и, следовательно, эта информация могла уже устареть ко времени составления его труда.

Кроме произведений Цезаря и Тацита — «коронных свидетельств» о германцах, сообщения о них сохранились в трудах Страбона, Веллея Патеркула, Гая Плиния Старшего, Плутарха, Флора, Аппиана, Диона Кассия и других древних авторов; события более позднего времени рисуются в «Истории» Аммиана Марцеллина (IV в.).

Значительная часть письменных известий о германцах не принадлежит очевидцам. Но и в тех случаях, когда автор повествования непосредственно общался с ними, подобно Цезарю, достоверность его сообщений подчас вызывает самые серьезные сомнения. Северные варвары были чужды грекам и римлянам и по языку, и по культуре, по всему строю своей жизни — они были выходцами из иного мира, который пугал и настораживал.Иногда этот мир внушал и другие чувства, например чувство ностальгии по утраченной чистоте и простоте нравов, и тогда описание германских порядков служило, как у Тацита, средством косвенной морализаторской критики римской пресыщенности и испорченности — у древних авторов существовала давняя традиция восприятия «примитивного человека», не испорченного цивилизацией, и связанные с нею штампы они переносили на германцев. В этих условиях сообщения античной этнографии и анналистики о жителях заальпийской Европы неизбежно окрашивались в специфические тона. Читая эти сочинения, сталкиваешься в первую очередь с идеологией и психологией их авторов, с их представлениями о варварах, в большой степени априорными и предвзятыми, и вычленить из такого рода текстов реальные факты жизни германцев крайне трудно. Сочинения античных писателей характеризуют прежде всего культуру самого Рима, культура же германцев выступает в них сильнейшим образом преломленной и деформированной взглядами и навыками мышления столкнувшихся с нею носителей совершенно иной культурной традиции. Варварский быт служил античным писателям своего рода экраном, на который они проецировали собственные идеи и утопии, и все заслуживающие доверия фактические сведения в их сочинениях надлежит оценивать именно в этом идеологическом контексте. Трудности, встающие перед исследователем, заключаются не столько в том, что сообщаются неверные сведения о варварах — они могут быть правильными, но оценка их значения, их компоновка в общей картине, рисуемой античным писателем, всецело определяются установками автора.

Не отсюда ли обилие научных контроверз в интерпретации данных о германцах, оставленных греко-римской историографией? Историческая и филологическая критика давно уже продемонстрировала, на какой шаткой и неверной основе строится картина германского общественного и хозяйственного устройства (Norden, 1923; Much, 1967). Однако отказаться от привлечения показаний Цезаря и Тацита в качестве главных свидетельств о материальной жизни германцев историки не решались до тех пор, пока не сложился и не приобрел достаточной доказательности комплекс других источников, в меньшей мере подверженных произвольному или субъективному толкованию, — данных археологии и связанных с нею новых дисциплин. При этом речь идет не о накоплении разрозненных вещественных находок (сами по себе они фигурировали в научном обороте давно, но не могли сколько-нибудь серьезно изменить картины древнегерманской жизни, сложившейся на основе письменных свидетельств; см.: Неусыхин. Общественный строй.., 1929, с. 3 и сл.), а о внедрении в науку более точной и объективной методики исследования.

В результате комплексных археологических исследований с привлечением картографирования, климатологии, почвоведения, палеоботаники, радиокарбонного анализа, аэрофотосъемки и иных относительно объективных новых методов, в особенности же в результате успехов в археологии поселений (Siedlungsarchäologie. См.: Jankuhn, Einführung.., 1977), перед наукой в настоящее время открылись перспективы, о которых еще недавно даже и не помышляли. Центр тяжести в обсуждении древнегерманского материального быта явственно переместился в сферу археологии и в свете собранного ею и обработанного материала неизбежно приходится пересматривать и вопрос о значимости письменных свидетельств о германских племенах. Если ряд высказываний римских писателей, прежде всего Тацита, высказываний о явлениях, которые легко распознавались даже при поверхностном знакомстве с бытом германцев, находит археологическое подтверждение (Jankuhn, 1966), то наиболее важные их сообщения о социально-хозяйственной жизни в древней Германии оказываются, как мы далее увидим, в разительном контрасте с новыми данными о полях, поселениях, погребениях и культуре народов заальпийской Европы в первые века нашего летосчисления, данными, многократно подтвержденными и, несомненно, репрезентативными, лишенными элемента случайности.

Само собой разумеется, археология не в состоянии ответить на многие из вопросов, которые волнуют историка, и сфера ее компетенции должна быть очерчена со всею определенностью. Нам еще предстоит обратиться к этой проблеме. Но сейчас важно вновь подчеркнуть первостепенную значимость недавних археологических открытий в отношении хозяйства германцев: обнаружение остатков поселений и следов древних полей коренным образом меняет всю картину материальной жизни Средней и Северной Европы на рубеже н.э. и в первые ее столетия. Есть основания утверждать, что упомянутые находки аграрного характера кладут конец длительным и продемонстрировавшим свою бесплодность спорам, связанным с истолкованием высказываний Цезаря и Тацита о германском земледелии и землепользовании — лишь в свете реконструкции полей и поселений становится вполне ясным, что эти высказывания не имеют под собой реальных оснований. Таким образом, если еще сравнительно недавно казалось, что археология может послужить только известным дополнением к анализу литературных текстов, то ныне более или менее ясно, что этим ее роль отнюдь не исчерпывается: самым серьезным образом под сомнение поставлены ключевые цитаты из «Германии» и «Записок о Галльской войне», касающиеся аграрного строя германцев, — они представляются продуктами риторики или политической спекуляции в большей мере, нежели отражением действительного положения дел, и дальнейшие попытки их толкования кажутся беспредметными.

И все же затруднение, которое испытывает исследователь древнегерманского общества, остается: он не может игнорировать сообщений античных авторов о социальной и политической жизни германцев, тем более что археологические находки дают куда меньше данных на этот счет, нежели об их материальной жизни. Но здесь приходится учитывать еще одно обстоятельство.

Интерпретация текстов античных авторов осложняется, помимо прочего, еще и тем, что они характеризовали германские отношения в категориях римской действительности и передавали понятия, присущие варварам, на латинском языке. Никакой иной системой понятий и терминов римляне, естественно, не располагали, и возникает вопрос: не подвергалась ли социальная и культурная жизнь германцев — в изображении ее латинскими писателями — существенной деформации уже потому, что последние прилагали к германским институтам лексику, не способную адекватно выразить их специфику? Что означали в реальной жизни варваров rex, dux, magistratus, princeps? Как сами германцы понимали тот комплекс поведения, который Тацит называет virtus? Каково было действительное содержание понятий nobilitas или dignatio применительно к германцам? Кто такие германские servi? Что скрывалось за терминами pagus, civitas, oppidum? Подобные вопросы возникают на каждом шагу при чтении «Записок» Цезаря и «Германии» Тацита, и точного, однозначного ответа на них нет. Комментаторы этих сочинений нередко указывают на германские термины, которые, по их мнению, должны были обозначать соответствующие явления реальной жизни (Much, 1967; Wührer, 1959), однако термины эти зафиксированы много столетий спустя, содержатся в северогерманских, преимущественно скандинавских, средневековых текстах, и привлечение их для истолкования древнегерманского социального строя подчас рискованно. В отдельных случаях обращение к германской лексике кажется оправданным — не для того, чтобы подставить в латинское сочинение какие-либо готские или древнеисландские слова, но с целью прояснить возможный смысл понятий, скрытых латинской терминологией.

Во всяком случае, осознание трудностей, порождаемых необходимостью перевода — не только чисто филологического, но и перехода из одной системы социокультурных понятий и представлений в другую, — помогло бы точнее оценить античные письменные свидетельства о древних германцах.

Археология заставила по-новому подойти и к проблеме этногенеза германцев. «Germani» — не самоназвание, ибо разные племена именовали себя по-разному. Античные авторы применяли термин «германцы» для обозначения группы народов, живших севернее Альп и восточнее Рейна. С точки зрения греческих и римских писателей, это племена, которые расположены между кельтами на западе и сарматами на востоке. Слабое знание их быта и культуры, почти полное незнакомство с их языком и обычаями делали невозможным для соседей германцев дать им этническую характеристику, которая обладала бы какими-либо позитивными отличительными признаками. Первые определенные археологические свидетельства о германцах не ранее середины I тысячелетия до н.э., и лишь тогда «германцы» становятся археологически ощутимы, но и в это время нельзя всю территорию позднейшего расселения германцев рассматривать как некое археологическое единство (Монгайт, 1974, с. 325; ср.: DieGermanen, 1978, S. 55 ff.). Мало того, ряд племен, которых древние относили к германцам, по-видимому, таковыми или вовсе не являлись, или же представляли собой смешанное кельто-германское население. В качестве своеобразной реакции на прежнюю националистическую тенденцию возводить происхождение германцев к глубокой древности и прослеживать их непрерывное автохтонное развитие начиная с мезолита ныне раздаются голоса ученых о неопределенности этнических границ, отделявших германцев от других народов. Резюмируя связанные с проблемой германского этногенеза трудности, видный немецкий археолог вопрошает: «Существовали ли вообще германцы?» (Hachmann, 1971, S. 31; Ср.: Döbler, 1975).

В целом можно заключить, что вместе с уточнением исследовательской методики и переоценкой разных категорий источников наши знания о социально-экономическом строе германцев одновременно и расширились, и сузились: расширились благодаря археологическим открытиям, которые дали новые сведения, до недавнего времени вообще не доступные, в результате чего вся картина хозяйства германцев выступает в ином свете, нежели прежде, сузились же наши знания о социальной структуре древних германцев вследствие того, что скептицизм по отношению к письменным свидетельствам античных авторов стал перерастать в полное недоверие к ним — его источником явились, с одной стороны, более ясное понимание обусловленности их сообщений римской культурой и идеологией, а с другой — ставшие очевидными в свете находок археологов ошибочность или произвольность многих важнейших известий римских писателей.

www.ronl.ru

Реферат на тему: Германцы

Германцы древние, обширная группа племён, принадлежавших к индоевропейской семье языков и занимавших к 1 в. до н. э. территорию между нижним Рейном и Вислой, Дунаем и Балтийским и Северным морями и южную Скандинавию. В письменных источниках сведения о Г. впервые встречаются у Питеаса из Массилии (4 в. до н. э.), но лишь Юлий Цезарь (1 в. до н. э.) увидел в них особую этническую группу, отличную от кельтов. Первые контакты между Г. и Римом относятся к концу 2 в. до н. э. (вторжение кимвров и тевтонов). В 58 до н. э. Цезарь нанёс поражение свевам во главе с Ариовистом, а в 55 отбросил за Рейн узипетов и тенктеров. В 1 в. до н. э. римлянам удалось поставить под свою номинальную зависимость Г., живших к В. от Рейна (вплоть до Везера), но с 1 в. н. э. в результате восстания херусков и др. германских племён Рейн и Дунай стали границей между римскими владениями и владениями Г.; от среднего Рейна до верхнего Дуная был выстроен римский пограничный вал (limes romanus). По географическому признаку Г. делились на племена, жившие между Рейном, Майном и Везером (батавы, бруктеры, хамавы, хатты, убии и др.), на побережье Северного моря (хавки, англы, варины, фризы), от средней и верхней Эльбы до Одера (свевы, маркоманны, квады, лангобарды, семноны), между Одером и Вислой (вандалы, бургунды, готы), в Скандинавии (свионы, гауты). В 1 в. до н. э. Г. жили родовым строем. Для ряда германских племён (особенно в Северной Германии и Ютландии) характерны уже прочная оседлость и первенствующее значение земледелия. Некоторые племена ещё не осели окончательно, особенно важную роль в их хозяйстве играло скотоводство. В земледелии господствовала переложная система. В первые века н. э. уже применялся плуг с железным лемехом. Г. выращивали ячмень, рожь, овёс, возможно пшеницу, некоторые овощи, а также лён, коноплю, вайду. В Северной Германии из руды добывалось железо. Имелись медные и серебряные рудники. Г. известны были ткачество, гончарное дело. Существовал обмен как между германскими племенами, так и с соседними странами. В 1 в. до н. э. основной хозяйственной единицей у Г. была родовая община. Частная собственность на землю отсутствовала. Члены общины совместно обрабатывали землю, которая ежегодно подвергалась переделу (между родами). В 1 в. н. э. (как можно судить по данным Тацита) у Г. появилась земледельческая община. Собственность на землю оставалась коллективной, но хозяйство велось теперь отдельными семьями («большими семьями»). Периодически происходили переделы земли. Все члены общины совместно пользовались неподелёнными угодьями. Г. жили деревнями или хуторами. Они строили бурги (городища), служившие убежищами во время войны. Главную роль в производстве играли свободные общинники, которые имели равные права и обязанности (владения землёй, ношения оружия, участия в ополчении, посещения народных собраний и т. д.). Но социальная дифференциация уже зарождалась. Существовало рабство патриархального типа. Главным источником его была война. Из общей массы свободных начала выделяться родовая знать, в руках которой сосредоточивалось более значительное движимое имущество (рабы, скот и др.), а затем и большее количество земли, чем у остальных свободных. Вожди и знатные люди имели дружинников. Война, которая стала постоянным промыслом, играла большую роль в накоплении богатств. Знатные отличались от рядовых свободных одеждой и вооружением. Главным социальным противоречием, зарождавшимся у Г., было противоречие между знатью и рядовыми общинниками. Начали возникать союзы племён, но они носили неустойчивый характер. Верховная власть в племени принадлежала народному собранию, которое решало вопросы войны и мира и др. важные дела, избирало старейшин и военных вождей племени, творило суд. Старейшина племени руководил ходом народного собрания, ведал внешними сношениями. Он получал часть судебных штрафов в свою пользу, а также добровольные дары от населения. Военный вождь командовал ополчением во время войны. Он в большинстве случаев избирался из круга знатных семей. У некоторых германских племён к началу н. э. существовала королевская власть. Король с функциями и правами старейшины сочетал власть военного вождя. Власть короля была ограничена народным собранием и советом старейшин. Короли избирались всеми свободными, но из ограниченного круга знатных родов. В отдельных случаях возникали зачатки наследственной королевской власти. Рядовые общинники продолжали участвовать в общественном управлении: народное собрание играло ещё важнейшую роль в жизни племени и рода, но, помимо народного собрания, большое значение приобрёл совет старейшин, решающее влияние в котором имела родовая знать; в военном деле главное значение сохраняло ополчение всего племени (хотя роль дружин возрастала). В 3—4 вв. у Г. заметен рост производительных сил. Применение плуга с железным лемехом, колёсного плуга с широким ножом и отвальной доской стало почти повсеместным. Расширилась площадь обрабатываемых земель за счёт лесов. Предметы вооружения (шлемы и др.) и металлическая утварь свидетельствуют о значительном повышении искусства обработки металлов. Вошёл в употребление гончарный круг. Расширилась торговля с Римом. Отдельные германские племена поступали на службу к Риму в качестве федератов или селились на римской границе в качестве летов. У Г. произошла перегруппировка племён и возникли новые племенные союзы, которые носили более устойчивый характер, чем прежде: союзы алеманнов, саксов, франков, готов и др. Рост производительных сил вёл к усилению имущественной дифференциации и к постепенному разложению родового строя. У Г. усиливались наследственная королевская власть и наследственная знать, ослабевало значение народного собрания, возникали зачатки государственной власти. Установление более тесных контактов между Г. и Римской империей, в свою очередь, ускоряло процесс разложения родового строя у Г. некоторых др.; германские языки стали языками многих народов Европы. Источниками изучения культуры Г. являются главным образом античные авторы, археологические, а также письменные памятники раннего средневековья (варварские правды, эпос и др.), в которых отражены пережитки духовной жизни предшествующего периода. У Г. существовало устное литературное творчество. Наибольшее значение имел героический эпос, о котором сообщает уже Тацит, имелись также рабочие, свадебные, погребальные и боевые песни. Отношения внутри племени регулировались обычаем. Правовая традиция, которой пользовались на судебных собраниях, по-видимому, фиксировалась в стихотворной форме. Уже в начале н. э. (а может быть, и ранее) у Г. существовали письмена — руны, которые первоначально использовались лишь для магических и культовых целей. Для религиозных представлений Г. характерны почитание сил природы (огня, небесных светил), олицетворение их в виде богов (Вотан, Доннар, Циу). Некоторые божества носили племенной характер, и поклонение им было локально ограничено. На северном побережье Германии, например, ряд племён почитал богиню Нерту. Согласно Тациту, Г. делали попытки составить генеалогию богов — прародителей отдельных племён; прародителем трёх основных групп германских племён, упоминаемых Тацитом, — ингвеонов, иствеонов и эрминонов — считался первый человек — Манн, сын бога Туисто, рожденного верховной богиней — матерью-землёй. Существовала вера в загробную жизнь, о чём свидетельствуют наличие оружия и предметов обихода в погребениях и культ предков. Во 2-й половине 3—4 вв. обычай сожжения трупов умерших уступает место их захоронению. Г. приносили жертвы богам (людьми и животными). У них имелись жрецы и предсказательницы. В источниках упоминаются особые места культа — священные рощи, но храмов, очевидно, не было. В соответствии со сдвигами в социальных отношениях, связанными с процессом разложения родового строя, и воздействием античной цивилизации духовная культура Г. в 4—5 вв. претерпевает изменения. Они выражаются в распространении христианства (у вестготов в 4 в., у бургундов и франков в 5 в. и т. д.), появлении собственной письменности (у вестготов в 4 в.), записи права (см. Варварские правды) и др. Наступает расцвет искусства Г. «Филигранный стиль» изделий из золота со сканью и зернью сменился с 4 в. «полихромным стилем», распространявшимся главным образом готами; золотые изделия (часто в виде птиц или цикад) инкрустировались шлифованными альмандинами или гранатами, цветным стеклом или эмалью, золотые перегородки составляли красивый узор. В середине 6 в. наступило господство «звериного стиля», всё более сложного плетения орнаментальных мотивов, среди которых различимы причудливые очертания фантастических животных и птиц. Изобразительное искусство было слабо развито и представлено несколькими рельефными изображениями божеств (4—7 вв.). У Г. известны как хижины, так и дома на каркасе из вертикальных столбов, позже рубленые. Брусья, балки, колонки украшались резьбой и росписью.

scholarum.ru