Список римских императоров: могущественные правители. Правители древнего рима

Тиберий Клавдий Нерон, вошедший в историю под именем Тиберия, старший сын Ливии от первого брака, после усыновления его Августом стал именоваться Тиберий Юлий Цезарь; став императором, официально называл себя Тиберий Цезарь Август.

От природы Тиберий был неглуп, характер имел сдержанный и скрытный. Как пишет Дион Кассий, "это был человек со многими хорошими и многими плохими качествами, и когда он проявлял хорошие, то, казалось, что в нем нет ничего плохого, и наоборот".

Август играл судьбой Тиберия так же легко, как и судьбами всех своих родственников. Надумав женить его на своей дочери Юлии Старшей, Август не посчитался с тем, что Тиберий был очень привязан к своей жене Випсании Агриппине, от которой имел сына Друза Младшего и которая ждала второго ребенка. Тиберий подчинился приказу Августа, развелся с любимой женой и женился на ненавистной Юлии Старшей. Светоний пишет: "Для него это было безмерной душевной мукой — к Агриппине он питал глубокую сердечную привязанность. Юлия же своим нравом была ему противна — он помнил, что еще при первом муже она искала близости с ним, и об этом даже говорили повсюду".

Прожив некоторое время с Юлией Старшей, Тиберий в 6 году до н.э. покинул Рим и уехал на остров Родос, где провел в добровольном изгнании восемь лет. После разрыва с Юлией больше женат он не был. Август усыновил Тиберия только в 4 году, когда тому исполнилось уже 46 лет, и это был человек неприветливый, непроницаемый, надменный, лицемерный, хладнокровный и жестокий. В народе говорили, будто однажды после тайной беседы с Тиберием, когда тот ушел, спальники услышали слова Августа: "Бедный римский народ, в какие медленные челюсти он попадет. Небезызвестно и то, что Август открыто и не таясь осуждал жестокий нрав Тиберия, что не раз при его приближении он обрывал слишком веселый или легкомысленный разговор, что даже усыновить его он согласился только в угоду упорным просьбам жены и, может быть, только в тщеславной надежде, что при таком преемнике народ скорее пожалеет о нем".

После смерти Августа власть перешла Тиберию, которому было 55 лет. Тацит так характеризует нового императора: "Он был не хуже, а может быть, и лучше многих своих современников... Человек не гениальный, но прекрасный полководец, подозрительный, умный и властолюбивый политик, он был менее оригинален, чем Август, и более консервативен". Сразу после смерти Августа в силу проконсульского империя Тиберий дал пароль преторианцам, разослал приказы армии и окружил себя охраной. После этого сенат во главе с консулами, а за ним преторианцы, войска, народ и провинции принесли ему присягу. Теперь Тиберий мог легализовать свое положение.

17 сентября 14 года состоялось совещание сената. Светоний так пишет о начале правления Тиберия: "Он созвал сенат и обратился к нему с речью, но, словно не в силах превозмочь свою скорбь о скончавшемся Августе, воскликнул с рыданиями, что лучше бы ему не только голоса, но и жизни лишиться, и передал текст речи для прочтения своему сыну Друзу Младшему". Хотя Тиберий без колебаний вступил во власть и стал ею пользоваться, а также окружил себя вооруженной охраной (залогом и символом господства), на словах он долго отказывался от власти, разыгрывая самую бесстыдную комедию. То он с упреком говорил умоляющим друзьям, что они и не знают, какое это чудовище — власть, то он двусмысленными ответами и хитрой нерешительностью держал в напряженном неведении сенат, подступавший к нему с коленопреклоненными просьбами. Некоторые даже потеряли терпение, а кто-то среди общего шума воскликнул: "Пусть он правит или пусть уходит". Кто-то в лицо ему заявил, что иные медлят делать то, что обещали, а он медлит обещать то, что уже делает. Наконец, словно против воли, с горькими жалобами на тягостное рабство, возлагаемое им на себя, он принял власть. Но и тут он постарался внушить надежду, что когда-нибудь сложит с себя полномочия; вот его слова: "...до тех пор, пока вам не покажется, что пришло время дать отдых и моей старости".

Период с 14 по 23 год источники считают "либеральным периодом" правления Тиберия. В значительной степени это было так. Тиберий не закрепил свое положение и нуждался в поддержке сената. Вторым сдерживающим фактором была сложность династической ситуации. Официальным преемником принцепса был Германик, имеющий очень сильные позиции. Все знали, что Август любил его больше, чем Тиберия. Вокруг него группировалась сильная партия из "новых людей", в основном военных командиров. Отношения между Тиберием и партией Германика были сложными. Но 10 октября 19 года Германик умер от болезни. Делались предположения, что его отравил Пизон, аристократ, сподвижник Августа и враг Германика. Народ потребовал наказания убийцы. Было назначено слушание в сенате. Обвиняемый вернулся домой и заколол себя мечом, предварительно отправив письмо с сообщением о своей невиновности.

В 14 году Тиберий навсегда лишил народное собрание права выбора должностных лиц; это право он передал сенату. Примечательно, что в сильные протесты это не вылилось; народу гораздо больше не нравилась "скупость" Тиберия при зрелищах. Сенат раболепствовал перед Тиберием столь откровенно, что у того вошло в привычку, покидая здание сената, произносить по-гречески: "О люди, созданные для рабства!" Очевидно, даже ему, при всей его ненависти к гражданской свободе, внушало отвращение столь низменное раболепие. При Тиберии, по образному определению Тацита, "еще сохранялись следы умиравшей свободы".

Тиберий оставил сенату некоторую видимость его былого величия и иногда на заседаниях хранил молчание, не пользуясь правом принцепса заявить первым о своем мнении. Правда, сенаторы от такого "уважения к свободе" чувствовали себя еще хуже, ибо им трудно было догадаться, чего хочет скрытный император. Принцепс проявлял уважение к сенату: он входил без эскорта, вставал при консулах, не выступал первым, что часто воспринималось как лицемерие. При Тиберий сохранялось, а быть может, и усиливалось влияние старой высокопоставленной знати. Из 20 ординарных консулов 14-23 годов не было ни одного "нового" человека (5 консульств занимали члены правящей семьи, 9 — потомки республиканских нобилей, 6 — потомки семей, вошедших в нобилитет при Августе). Вероятно, именно опираясь на эти силы, принцепс мог доминировать в сенате.

Уже в первый период правления Тиберия усилился механизм подавления, который потом обрушился на неугодных принцепсу людей. Укрепляя свою власть в 21-22 годах, Тиберий построил на окраине Рима военный лагерь, в котором разместились все преторианские когорты — личные войска принцепса. В момент его прихода к власти гвардией командовали два префекта претория — Сей Страбон и его сын Сеян. Тиберий сделал Сея Страбона префектом Египта, и до 31 года вся власть над преторианцами концентрировалась в руках Сеяна. Одновременно разрабатывалась и юридическая основа репрессивного механизма — так называемый закон об оскорблении величия. Первым общим законом такого рода был закон Корнелия Суллы от 81 года до н.э., затем аналогичный закон принял Цезарь и, наконец, Август. Все эти законы, прежде всего, запрещали практику гражданских войн: организацию мятежа, убийство магистрата, измену и ряд других действий, таких как нанесение военного ущерба, должностные преступления типа самовольного набора войск и ведения войны, отказа передать провинцию преемнику и узурпацию обязанностей магистрата. В 15 году последовали первые процессы. Римского всадника Фаллания обвинили в том, что он принял в число почитателей Августа некоего мима Кассия, "человека, опозоренного телесным непотребством", а продавая сад, продал вместе с ними и статую Августа. Другого всадника Рубрия обвинили в "оскорблении имени Августа ложной клятвой", т. е., видимо, в нарушении клятвы, данной именем Августа. Действия обвиняемых явно не попадали под традиционный закон о величии, и хотя Тиберий снял с них обвинение, создавался прецедент для опасной практики, по которой любое оскорбление принцепса или действие, которое могли истолковать таким образом, попадало под действие этого закона.

В первые семь лет правления Тиберия процессов было немного, обычно они кончались снятием обвинения, но определенное изменение все же произошло. Закон начал карать не только реальную измену, но и слова, оккультную практику и прочие действия, относящиеся к принцепсу. Это изменение не касалось юридической стороны и происходило в основном на практике. Перспективы развития были довольно опасными, тем более что их стимулировали еще два фактора: политическая и личная борьба между сенаторами за положение, принявшая достаточно уродливые формы, и действия императорской власти по обеспечению своей безопасности. Тиберий не нес ответственности за все, совершаемое в силу закона об оскорблении величия, но главная ответственность за его развитие лежала именно на нем.

После смерти Германика для Тиберия создалась очень благоприятная династическая ситуация. Его главным и теперь уже бесспорным наследником являлся Друз, у которого к тому же родились близнецы — Германик и Тиберий Гемелл. В 23 году Германик Младший умер, но в лице Гемелла принцепс имел наследника в третьем поколении. С другой стороны, существовала довольно опасная помеха в лице трех сыновей Германика, которые были старше и тоже считались внуками принцепса. Первый из них, Нерон, в 20 году достиг совершеннолетия и получил право занимать все должности на пять лет раньше срока.

Первые шаги Тиберия после дела Пизона были направлены на создание особого положения Друза. В 21 году Тиберий и Друз стали консулами, принцепс надолго уехал в Кампанью, сделав сына своим заместителем. В 22 году Тиберий провел через сенат решение о предоставлении сыну трибунской власти. С 23 года произошел поворот в сторону усиления монархического элемента власти, репрессивного механизма и террора. Главным организатором террора по традиции считался префект претория Л. Элий Сеян. Едва ли правомерно считать, что всю ответственность за последующие драматические события нес Сеян, или же, наоборот, считать его простым орудием Тиберия, от которого избавились, когда он стал не нужен и потенциально опасен. Ситуация была несколько сложнее. Сеян, бесспорно, не являлся единственным инициатором террора и в значительной степени проводил линию принцепса, проявляя при этом не только исполнительность, но и изобретательность и инициативу. С другой стороны, он имел и свои интересы и поэтому убирал возможных конкурентов, а, в конечном счете, возможно, попытался убрать и хозяина.

Тацит считает, что именно Сеян был убийцей Друза. Сын Тиберия не любил префекта, уже явно претендовавшего на особое положение, и во время одной ссоры дал ему пощечину. Сеян отомстил, вступив в связь с женой Друза Ливиллой, и отравил Друза медленно действующим ядом. Тацит указывал, что все выяснилось только в 31 году, после казни Сеяна, через письмо его бывшей жены Аликаты, допросов слуг Друза, Ливилы Лигда и Эвдема. Несмотря на то, что версия отрицается многими современными исследователями, она вполне вероятна, хотя, конечно, как и всякая закулисная интрига, не до конца доказуема.

В любом случае, смерть Друза стала переломом. Сильный психологический удар и династическая нестабильность усилили мрачность и подозрительность Тиберия. С другой стороны, это привело к активизации партии Агриппины, сыновья которой стали реальными наследниками Тиберия. В свою очередь, принцепс боялся, что они оттесняют его внуков, и Сеян, увидев возможность для выдвижения, начал подстрекать его к действиям против семьи Германика. Многие "новые" люди, ранее группировавшиеся вокруг последнего, перешли к Сеяну, в котором видели нового сильного покровителя. Обстановка становилась все более нервозной, что привело к росту числа процессов, направленных против семьи Германика.

Еще ранее, в 26 году, Тиберий уехал на остров Капри, где и пробыл последние 11 лет своего правления. Причинами, вероятно, были общая усталость императора, страх перед заговорами, раздуваемый Сеяном, и возможность более тщательно готовить удары по своим будущим жертвам. Этот небольшой остров был собственностью Октавиана Августа, который построил там для себя скромную летнюю виллу. Тиберий построил еще одиннадцать роскошных вилл с дворцами. Постоянно переезжая с одной виллы на другую, император-затворник управлял оттуда Римской империей, предаваясь гнусному разврату и наводя ужас на всех. Неугодных ему лиц по его повелению сбрасывали в море с крутого скалистого берега у самой великолепной виллы Юпитера. Над знаменитым Голубым гротом находилась вилла Дамекута; сохранилось предание, что по тайному ходу в скале мрачный император спускался в украшенный мраморными статуями грот и купался в его водах.

С Капри были нанесены удары по семье Германика. Семья и "партия" Германика были разгромлены.

После отъезда Тиберия на Капри Сеян оказался вторым человеком в Империи — главным связующим звеном между принцепсом и окружающим миром. Доверие принцепса возросло после того, как Сеян спас его во время обвала в одном из гротов. Консулами на 31 год стали Тиберий и Сеян. Примечательно, что это было только третье консульство принцепса за все его правление, и, может быть, как в 17 году с Германиком и в 21 году с Друзом, он хотел подчеркнуть особое положение своего коллеги. Вокруг Сеяна собралась сильная группировка, в которой объединились многие бывшие сторонники Германика, враги Агриппины и деляторы. Префект завязал контакты с германскими войсками, наконец, он был очень популярен среди преторианцев.

Как раз в этот момент пика могущества Сеяна последовало внезапное падение. 18 октября 31 года он был внезапно обвинен Тиберием перед сенатом, схвачен и казнен, а на его сторонников обрушились репрессии, которые по масштабам превзошли даже расправу над семьей Германика.

День 18 октября был объявлен общественным праздником, и Тиберий, наконец, принял титул отца отечества. В Риме и провинциях появилось много надписей, посвященных providentia императора. 24 октября были казнены дети Сеяна, а еще через два дня — его бывшая жена Аликата, с которой Сеян развелся, планируя брак с Ливиллой. Аликата в предсмертном письме сообщила принцепсу подробности смерти Друза.

Тиберий стремился поддерживать и продолжать традиции Августа, всячески подчеркивая свою преемственность. Можно сказать, что принципат этого периода являлся принципатом Августа без Августа, и то, что в значительной степени политика Тиберия не удалась, показывает значение личной роли Августа в установлении и поддержании системы.

В политике в отношении Рима и Италии Тиберий продолжал романо- и италоцентристскую линию Августа. В отношении гражданства и либертов продолжалась та же политика, а данных о расширении гражданского коллектива нет. У власти остались республиканские и связанные с ними новые нобили.

В отношении города Рима Тиберий, как и Август, предпринял ряд мер для поддержания его благосостояния. В 27 году произошел пожар на Целии, а в 36 году — на Авентине. В обоих случаях император предпринял интенсивное восстановительное строительство, а в 36 году выделил 100 млн. сестерциев для покрытия ущерба. Очень популярным было сокращение в 19 году налога на продажу. Тиберий продолжал и финансовую политику Августа; главным изменением было ужесточение финансового контроля, что вызвало у древних авторов мнение о его "скупости". После смерти принцепс оставил в фиске огромный запас в 2,7 млн. сестерциев. Главными причинами этого успеха были: эффективная система провинциального управления, сокращение военных расходов, во многом вызванное мирной политикой, и режим экономии, сокращение расходов на зрелища, экономия на армии и аппарате, сокращение beneficia частным лицам, сделанные Августом. Именно за счет этих накоплений проводились эффективные меры для подъема экономики: борьба с пожарами, наводнениями, кризисами, снижение цен и налогов. Все данные говорят о том, что крупного роста внесенатского аппарата императора не происходило, а сенатская часть его аппарата оставалась без изменения Пожалуй, единственным важным преобразованием явился рост значения должности префекта претория. Сеян, а затем Макрон превратились в главных функционеров императора и его фактических заместителей.

Общая ситуация в провинциях оставалась стабильной. Тацит хвалит стиль управления Тиберия, а Дион Кассий и Светоний, а также Иосиф Флавий сообщают, видимо, подлинную фразу Тиберия о том, что он хочет, чтобы "его овец стригли, а не сдирали с них шкуру". Разумная налоговая политика в сочетании с необходимыми послаблениями и материальной помощью тоже давала свои плоды.

Принцепс довольно эффективно боролся с коррупцией, и за время его правления состоялось много процессов о вымогательствах, что показывает не только коррупцию, но и борьбу с ней. Примечательно, что крупные должностные преступления наместников и грабеж провинций стали проходить не только по делам о вымогательствах, но и как оскорбление величия. Из круга Тиберия вышло много способных администраторов — Л. Вителлий, Юний Блез, Корнелий Долабелла, Поппей Сабин, Л. Апроний. Тиберий также практиковал длительное нахождение способных наместников на постах. Тем не менее, в период правления Тиберия уже заметно и немалое количество проявлений недовольства провинциалов. Часто оно шло по легальным каналам, когда последние жаловались на наместников и добивались их осуждения. Вместе с тем были и открытые выступления, обычно вызванные налогами, а иногда, видимо, связанные и с законом об оскорблении.

В основном, крупные восстания происходили в малороманизированных районах (Фракия, Нумидия), однако в 21 году произошло восстание в Галлии. О расширении границ Римской империи Тиберий серьезно не думал и от активной завоевательной политики отказался. Пожалуй, одним из главных достижений во внешней политике Тиберия было завершение проведенного Августом закрепления рейнской и дунайской границ. На последней сохранялось спокойствие все время принципата Тиберия, а на Рейне, в самом начале его правления, Германик начал решительную атаку, планируя покорение земель между Рейном и Эльбой.

В сфере религии Тиберий продолжал политику Августа. В какой-то степени сдерживание неримских религиозных течений стало даже более жестким. Примечательно, что, в основном, эти действия проходили через сенат, выступавший в качестве хранителя полисной традиции. В 16 году из Рима были изгнаны маги и астрологи, а двое из них были казнены. В 19 году сенат принял постановление против иудейских и египетских культов, а 4 000 вольноотпущенников, адептов этих культов, были посланы в Сардинию для борьбы с разбоями. В 22-23 годах сенат сократил право асилии в греческих храмах. В плане религиозного оформления власти Тиберий был менее активен, чем Август, однако продолжал воздвигать храмы в провинциях. В 23 году в Малой Азии был построен храм "Тиберию, его матери и сенату", а в 24 году аналогичный храм появился в дальней Испании. 

Информация источников о последних годах правления Тиберия содержит сведения о бесконечных процессах, жутких оргиях принцепса на Капри и постепенной передаче власти Гаю. Период "либерализма" закончился, принцепс усилил деспотический курс. В условиях постоянного террора сенат в основном разбирал дела об оскорблении величия, Тиберий вел себя как хозяин, а сенат был настолько запуган террором, что выполнял все его приказы После дела Сеяна Тиберий был в сильной депрессии. Сеян долго пользовался его доверием, и теперь принцепс был настолько потрясен случившимся и боялся заговоров, что девять месяцев практически ни с кем не общался и не решался выйти из виллы.

Число процессов резко возросло. Мы знаем о 52 процессах 31-37 годов. Они становятся более жестокими: 16 обвиняемых были казнены, 11 покончили с собой и только 4 оправдали. Террор последних лет Тиберия значительно превзошел террор при Сеяне. Пиком его стали 31 и 32 года. Тацит упоминает только 4 процесса в 31 году, но их небольшое число вызвано утратой основной части текста. В 32 году произошли 17 процессов, в 33 году — 12. Были уничтожены многие сторонники бывшего префекта. Наконец, в Гемониях принцепс устроил избиение всех оставшихся заключенных, обвиненных по делу Сеяна. Светоний сообщает, что многие кончали с собой, а другие подвергались пыткам. Кроме того, принцепс добил семью Германика, оставив в живых только Гая. В 32 году от голода умер Друз, а в 33 году умерла Агриппина, обращение с которой становилось все более жестоким. Во время процесса умер или покончил с собой Азиний Галл. Обстановка была такова, что даже Кокцей Нерва, проведший все годы пребывания Тиберия на Капри рядом с принцепсом, умертвил себя голодом. После 33 года волна процессов спала, но их общее число оставалось достаточно высоким: в 35 году состоялись 4, в 36 году — 3, а в 37 — 5 процессов.

Наследниками Тиберия остались его внуки, сын Германика Гай и сын Друза Тиберий Гемелл. Оба были для него нежелательны. Гай происходил из уничтоженной принцепсом семьи Германика, и Тиберий не мог ему доверять, а когда стало известно о связи Ливиллы с Сеяном, принцепс вполне мог сомневаться в законности рождения Гемелла. Матери обоих, Агриппина и Ливилла, были жертвами террора Тиберия. Видимо, из-за этого император так и не смог сделать выбор и не особенно заботился об обеспечении их власти. Кроме того, и Гай, и Тиберий Гемелл были еще слишком молоды.

В 33 году Гай стал квестором и, как ранее внуки Августа, Тиберий и Друз, получил право занимать все должности на 5 лет раньше положенного срока В 35 году Тиберий написал завещание, по которому Гай и Гемелл становились равноправными наследниками имущества принцепса. Как раз в это время Гай начал подготовку к борьбе за власть.

Сын Германика нашел могущественного союзника в лице Макрона, который понимал, что жить Тиберию осталось недолго, и начал завоевывать доверие нового хозяина. 

Жена Макрона Энния по приказу мужа стала любовницей Гая, и тот даже обещал на ней жениться. В начале 37 года Тиберий заболел, и к марту состояние его было так плохо, что врач Харикл заверил Гая и Макрона, что император не проживет и двух дней. Оба стали рассылать послания войскам и наместникам. 6 марта 37 года с Тиберием случился обморок. Решив, что он умер, Гай собрал своих сторонников и был готов провозгласить себя императором. В это время принцепс пришел в себя. Гай и его окружение были в панике, но Макрон приказал задушить больного Тиберия. Тацит, сохранивший эти слова для истории, добавляет: "Так обернулись для него казнью его собственные злодейства и мерзости". И недаром мудрейший из мудрых, Сократ, имел обыкновение говорить, что если бы удалось заглянуть в душу тиранов, то нам представилось бы зрелище ран и язв, ибо как бичи разрывают тела, так жестокость, любострастие и злобные помыслы раздирают душу И действительно, ни единовластие, ни уединение не оградили Тиберия от душевных терзаний и мучений, в которых он сам признался.

Тиберий умер в 37 году в возрасте семидесяти восьми лет. Обожествлен он не был.