Глава 29. Средневековое государство Индии. Древняя индия игпзс
Глава 4. Древняя Индия. История государства и права зарубежных стран. Часть1
Глава 4. Древняя Индия
Одна из самых древних цивилизаций в мире сложилась более четырех тысяч лет тому назад в долине Инда, с центрами в Хараппе и Махенджо-Даро. Археологические раскопки дали возможность установить, что еще в III тысячелетии до н. э. здесь существовали крупные города — центры ремесленного производства, развитое земледелие, торговля, имущественное расслоение населения.
Наука, к сожалению, располагает скудными историческими сведениями по этому периоду истории Древней Индии. Полнее представлены исторические свидетельства по так называемому ведическому периоду (вторая половина II тысячелетия до н. э. — середина I тысячелетия до н. э.), когда углубляется социальное расслоение и складывается государственность в долине Ганга, чему способствует продолжающееся ряд столетий волнообразное проникновение на территорию Индии с северо-запада индо-арийских племен, консолидировавшихся где-то на рубеже III–II тысячелетия до н. э. в районах Причерноморья и Прикаспия. Долина Ганга к началу проникновения ариев (XIV–XIII вв. до н. э.) была заселена этническими общностями мундов и дравидов, которые были либо оттеснены к югу, либо ассимилированы ариями, носителями более высокой материальной и духовной культуры. До нас дошли относящиеся к этому периоду литературные памятники религиозного содержания — веды, ставшие позже священными книгами индусов, а также произведения народного эпоса.
Хараппская культура долины Инда, существовавшая несколько веков раньше индо-арийской, не оказала существенного воздействия на исторические судьбы народов долины Ганга, с которыми и связано возникновение одной из самобытных, сохранивших до настоящего времени свои культурные ценности цивилизаций Востока.
Наиболее многочисленные и разнообразные исторические сведения (при их общей бедности и ограниченной научной ценности) относятся к следующему, так называемому магадхо-маурийскому периоду (вторая половина I тысячелетия до н. э. — до I в. н. э.), периоду складывания и существования самого крупного не только в Древней Индии, но и на всем Древнем Востоке государственного образования — империи Маурьев (IV в. до н. э. — II в. до н. э.) Среди литературных памятников этого периода особое место занимает древнеиндийский политический трактат Артхашастра, приписываемый Каутилье, советнику основателя империи Маурьев Чандрагупте, а также целый ряд религиозно-ритуальных и правовых брахманских компиляций — дхармасутр и дхармашастр, в частности наиболее известная дхармашастра, получившая название "Законы Ману" (II в. до н. э. — II в. н. э.).
Правовое положение отдельных групп населения. Правовые памятники дают яркую картину сословно-кастового деления древнего общества Индии, которое приобрело здесь наиболее законченные формы.
Процесс социального расслоения древнеиндийского общества начался в недрах разрозненных племенных общин. В результате разложения родоплеменных отношений выдвигались более сильные и влиятельные роды, которые сосредоточивали в своих руках общественные функции управления, военной охраны, жреческие обязанности. Это привело к развитию социального и имущественного неравенства, рабовладения, к превращению племенной верхушки в родовую аристократию. Способствовали развитию социального неравенства и войны, в ходе которых возникали отношения зависимости, подчинения между отдельными племенами и общинами.
Социальное расслоение в Древней Индии привело, однако, не к формированию классов (рабовладельцев и рабов), а к возникновению особых сословных групп — варн: брахманов (священнослужителей, жрецов), кшатриев (воинов, правителей), вайшиев (земледельцев, ремесленников) и шудр (слуг). Первое упоминание о брахманах, кшатриях, вайшиях и шудрах содержится в самом раннем произведении ведической литературы — Ригведе. В более поздних ведах указывается на наследственный характер религиозной и военно-управленческой деятельности брахманов и кшатриев.
Формированию варны жреческой верхушки брахманов способствовала монополизация ими на определенном этапе исторического развития отправления религиозных церемоний, знание ведических гимнов. Особая воинская верхушка, военная аристократия — кшатрии начала складываться в процессе завоевания ариями речных долин Северной Индии. В эту категорию первоначально входили только арии, но в ходе ассимиляции завоеванных племен варна кшатриев пополнялась и местными вождями, главами сильных родовых групп, на что, в частности, указывает существование в Древней Индии особой категории "вратья-кшатриев", т. е. кшатриев по обету, а не по рождению.
Название третьей варны "вайшии" произошло от слова "виш" — народ, племя, поселение. Это основная масса трудового люда, земледельцев и ремесленников. Обособлению кшатриев среди своих соплеменников — вайшиев-простолюдинов способствовали представления, что кшатрии — полновластные распорядители богатства, приобретаемого войной, в том числе и рабов-военнопленных.
В основе этой первой, трехчленной дифференциации древнеиндийского общества лежало разделение труда, та глубокая социально действенная ступень разделения, когда труд физический отделялся от умственного, материальный от духовного, производительный от управленческого. В таком разделении труда уже были заложены основы социально-экономического неравенства, эксплуатации родовой аристократией простого народа.
По мере консолидации высших варн — брахманов и кшатриев складывался особый порядок регулярных отчислений от сельскохозяйственного продукта доли, получившей название боли (налог). Налог шел на содержание брахманов и кшатриев. Он все время возрастал, став со временем своеобразной формой государственной эксплуатации рядовых общинников-крестьян.
С формированием самой многочисленной и эксплуатируемой варны шудр связаны процессы завоевания аборигенных племен, но не меньшую роль играло и развитие социального неравенства внутри самого арийского общества; разряд шудр пополнялся представителями не только коренного населения, но и беднейшей части арийской общины, тех ее членов, которые отрабатывали долги, находились в услужении, попадали в зависимость, иногда и в рабскую.
В Законах Ману (VIII, 415) указаны семь разрядов рабов (а соответственно и семь источников рабства): захваченный под знаменем (военный плен), раб за содержание, рожденный в доме, купленный, подаренный, доставшийся по наследству, и раб в силу наказания. Право хозяина распоряжаться жизнью и смертью раба было общепризнанным в Древней Индии. Раб был неправоспособен, заключенные им сделки считались недействительными (VIII, 163 и др.). Рабов продавали, уплачивая при этом пошлину, равную 20–25 % их цены, как при продаже других товаров, сдавали внаем, закладывали и пр. Потомство рабыни считалось собственностью хозяина (IX, 48, 54–55).
В дхармашастрах в одних случаях проводятся различия между рабами и шудрами, между рабами и лицами, находящимися в услужении, в других — эти различия отсутствуют. Слово "даса" в Законах Ману (X, 32) одновременно обозначает и раба, и лицо, находящееся в услужении. Связано это было с тем, что рабство в Древней Индии было одной из форм зависимости, но далеко не единственной. Здесь широко были представлены многочисленные переходные социальные формы, промежуточные социальные состояния (от свободных, но неполноправных беднейших слоев населения — к рабам).
Дхармашастры закрепляют четкие религиозно-правовые границы между брахманами, кшатриями, вайшиями и шудрами, основанные на многочисленных религиозно-ритуальных ограничениях, запретах, предписаниях. Шудры устраняются, например, от участия в жертвоприношениях, ритуалах — "самскарах", за исключением самскары брака. За каждой варной строго закрепляется наследственный круг занятий. Изучение священных книг — привилегия брахманов, кшатриев и вайшиев, которые получают название дважды рожденных (в отличие от шудр — единожды рожденных). Второе рождение и было связано с ритуалом особого посвящения в связи с началом изучения священных книг. Целые главы дхарма-шастр посвящены жесткой регламентации поведения людей, их общения друг с другом, с представителями так называемых неприкасаемых каст(на определенном этапе развития древнеиндийского общества по мере углубления процесса разделения труда, неравенства стали складываться новое, кастовое деление, кастами становились обособленные группы лиц с наследственным характером их деятельности, складывающиеся по профессиональному, родовому, религиозному и другим признакам. Кастовое деление в Индии существует и в настоящее время наряду с традиционным делением на четыре варны), стоящих вне варн индийского общества, ритуалам "очищения" от "загрязнения" при таком общении и пр. Тяжесть наказания за совершение тех или иных преступлений определяется в дхармашастрах в строгом соответствии с принадлежностью к той или иной варне.
Закрепляемые правом границы варн чаще всего отражали фактическое положение индивида в системе общественного производства и распределения, непосредственно связанного с его отношением к собственности на землю: государственной и общинной. Это и дает основания говорить с определенной долей условности о варнах как о сословиях-классах.
Формированию государственных земель способствовали арийские завоевания, войны. Одна часть земель завоеванных племен по мере укрепления государственной власти и расширения государственной территории непосредственно переходила в царские владения (сита), судя по Артхашастре здесь применялся труд рабов и зависимых арендаторов; другая — очень рано стала передаваться знати, лицам управленческого аппарата в виде служилых временных пожалований, в "кормление". Они приобретали право сбора налогов с общин, целых областей, деревень одного или нескольких домохозяйств.
С государственной собственностью на землю была связана эксплуатация общинников-крестьян господствующей правящей верхушкой, состоящей из лиц управленческого аппарата, царских чиновников, военачальников и пр., осуществляемая путем взимания ренты-налога. Другая система эксплуатации существовала в рамках самих полуавтономных изолированных общин с присущим им органическим соединением земледелия и ремесла. Общинная верхушка эксплуатировала труд рабов и других неполноправных жителей общины.
Владельческие права общин в Индии отличались исключительной прочностью. Община имела почти неограниченное право распоряжения общинной землей: продавать, сдавать в аренду, дарить ее, особенно храмам. В общинной собственности были пастбища, ирригационные сооружения, дороги. Коллективно ответственная за сбор ренты-налога община в лице своей управляющей верхушки получала часть поборов с общинников-крестьян в свою пользу.
Общинное землевладение сосуществовало с частным крестьянским землевладением или землевладением большой семьи, которое также было связано с широкими правомочиями — продажей, сдачей в аренду, дарением земли. Основное ограничение землевладения свободного общинника-крестьянина выражалось в обязанности платить налог в пользу государства и частных лиц, если государство передавало им свои права.
Полноправный общинник-землевладелец, чаще всего вайший, сам мог быть эксплуататором. В хозяйствах богатых общинников трудились безземельные наемные работники, представители "неприкасаемых" каст, которые в основном и создавали прибавочный продукт, присваиваемый различными категориями эксплуататоров, рабы. Рабский труд, однако, не был преобладающим в Древней Индии даже в царском хозяйстве. В наиболее распространенном мелконатуральном хозяйстве общинника в использовании труда рабов не было нужды. Невелико было число рабов и в ремесле.
Усиление имущественной дифференциации во второй половине I тысячелетия до н. э. все чаще стало проявляться в расхождении варнового статуса и фактически занимаемого человеком места в обществе. В Законах Ману можно найти упоминание о брахманах, пасущих скот, брахманах-ремесленниках, актерах, слугах, к которым предписывается относиться "как к шудрам".
В маурийский период к кшатриям, сосредоточившим в своих руках военную, политическую и экономическую власть, стали относить в основном тех, кто принадлежал непосредственно к царскому роду и к категории привилегированных наемных воинов. Расцвет городов и расширение торговли вызвали появление зажиточной торгово-ремесленной верхушки среди вайшиев, включающей крупных купцов, ростовщиков, преуспевающих ремесленников. Они объединялись в корпорации, выполняли роль торговых агентов царя, сборщиков налогов и пошлин.
В буддийской и джайнистской литературе древности описывается высокое положение богатых купцов, которые, вопреки предписаниям дхармашастр, причислялись к варне кшатриев, пользовались большой властью, в том числе и в суде. Затронуло имущественное расслоение и варну шудр. Об этом свидетельствуют Законы Ману (X, 129): "Шудра не должен накапливать богатство, даже имея возможность (сделать это), так как шудра, приобретая богатство, притесняет брахманов". О неоднородности варны шудр свидетельствует и то, что к шудрам по мере усиления кастового деления стали относить отверженные, "неприкасаемые" касты париев, выполняющих самую унизительную работу. В Законах Ману упоминаются лица, "презренные даже для отверженных" (X, 39).
Таким образом, внутри каждой варны развивалось социальное неравенство, деление на эксплуатируемых и эксплуататоров, но кастовые, общинные, большесемейные границы, скрепленные правом, религией, сдерживали их слияние в единую классовую общность. Это и создавало особую пестроту сословно-классовой социальной структуры Древней Индии.
Государственный строй. Примитивные государственные образования складывались в Древней Индии в I тысячелетии до н. э. на основе отдельных племен или союза племен в форме так называемых племенных государств. Они представляли собой небольшие государственные образования, в которых племенные органы перерастали в органы государственного управления. Это были монархии, в которых главенствующую роль играли брахманы, или олигархические кшатрийские республики, в которых политическое господство осуществлялось непосредственно военной силой кшатриев.
Правители первых государственных образований (протогосударств) раджи выполняли простейшие функции управления, обеспечивали внешнюю безопасность, вершили суд, распоряжались как военачальники фондом земель, наделяя землей храмы, брахманов, знать, собирали ренту-налог.
В некоторых государственных образованиях власть раджи была выборной, лишь со временем утвердился наследственный принцип получения царственности. При выборных монархах вся полнота власти сосредотачивалась в руках совета старейшин. По мере укрепления власти правителя, формирования административных органов совет старейшин теряет свои былые полномочия, превращается в совещательный орган при монархе — паришад. Но зависимость правителей от брахманской ученой верхушки и военной кшатрийской аристократии, как и соперничество между представителями правящих варн, была неизменной.
Примерно в IX–VIII в. до н. э. в Древней Индии на базе старых племенных государств, растущих вместе с развитием ремесла и торговли городских центров, складываются первые более или менее крупные государства, которые ведут между собой непрекращающиеся войны, истощая друг друга. Эти государства, кроме воспетых в древнеиндийских эпических сказаниях войн, не оставили заметного следа в индийской истории.
С этого времени и ведет свое начало традиция слабых и кратковременных государственных образований, возникающих, возвышающихся и быстро приходящих в упадок, как и невостребованность централизации, сильной государственной власти, ставшая характерной чертой древнеиндийской цивилизации.
Данная цивилизационная особенность Древней Индии связана с рядом исторических причин, главнейшие из которых заключались в варново-кастовом строе и крепости общинной организации. Жесткая варново-кастовая система с раз и навсегда определенным местом человека в ней, с кастовым конформизмом, неукоснительным следованием, соблюдением религиозно-нравственных установок поведения человека была своеобразной альтернативой принудительного характера государственной власти. Бесспорно, способствовала этому замкнутость, автономность индийской общины с ее натуральным хозяйством, с патриархально-патронажными межкастовыми взаимосвязями земледельческой части общины с ее ремесленниками, слугами, получившая название "джаджмани". Самодостаточная устойчивость и одновременная адаптивность, вариабельность индийской общины сделали ее в определенном смысле внеисторичной (система внутриобщинных, межкастовых экономических взаимосвязей "джаджмани", консервирующая относительно высокую степень застойности социальной жизни в индийской деревне, продолжает существовать в отдаленных от городов и индустриальных центров районах в современной Индии).
Дальнейшие процессы политической консолидации, ускоренные внешней угрозой, привели в V в. к возникновению относительно сильных древнеиндийских государств Кошалы и Магадхи, соперничество между которыми привело в IV в. до н. э. к победе Магадхи, занимающей выгодные географические, стратегические и торговые позиции в северо-восточной части страны. Упрочение позиций новой правящей династии в Магадхе после разгрома ставленника Александра Македонского привело к созданию обширной империи Маурьев.
Империя Маурьев достигла наивысшего расцвета в III в. до н. э. в период правления Ашоки, когда в Индии складывается относительно централизованная восточная монархия. Ее границы простирались от Кашмира и Гималаев на севере до Майсура на юге, от областей современного Афганистана на западе до Бенгальского залива на востоке.
Империя складывалась не только в результате войн, покорения ряда племен и народов, установления вассальных отношений между Магадхой и отдельными княжествами, но и в результате так называемого морального завоевания — распространения религиозно-культурного влияния развитых областей северо-восточной Индии на другие части страны. Относительная централизация в империи держалась не только на военной силе Маурьев, но и на проводимой ими гибкой политике объединения страны. В пестрый состав империи был включен ряд полуавтономных государств, сохранивших свои органы управления, обычаи. Это вассальные княжества, обязанные Маурьям выплатой дани и военной помощью, республиканские государства-общины, ганы и сангхи, которые, по свидетельству Артхашастры, "в силу своей сплоченности неодолимы для других", родоплеменные объединения.
В империи Маурьев — сложном политическом образовании — не прекращалась борьба двух тенденций: к установлению единодержавного правления и к сепаратизму, раздробленности. Последняя, в конечном счете, во II в. до н. э. побеждает. В силу этого нельзя преувеличивать ни централизации, ни бюрократизации государства, несмотря на картину "идеального" всеохватывающего правления, нарисованную в Артхашастре.
Центральный административно-военный аппарат в Индии был относительно слаб по сравнению с другими государствами Древнего Востока, что было тесно связано с сохранением важной роли в государстве органов общинного самоуправления. Все это дает основания утверждать, что в монархических государствах Индии в периоды значительного их усиления, как, например, в империи Маурьев, власть древнеиндийских царей не была деспотической в прямом смысле этого слова. Она сдерживалась не только самоизоляцией общин, но и положением в государстве господствующей наследственной знати, установившимися традиционными религиозно-этическими нормами. Религия, в частности, исключала законодательные функции индийских царей, утверждала незыблемость и неизменность норм права, заключенных якобы в ведах. Веды же должны были толковаться только мудрецами-брахманами. Эта традиция была поколеблена лишь при Ашоке, когда правительственный указ стал включаться в число источников права.
Индусская политико-религиозная концепция "богоугодного царя" (девараджи) предписывала ему выполнение особой дхармы (обязанностей). Одна из главных обязанностей — охрана подданных (Законы Ману, VII, 2–3). "Защищая" народ, царь мог заставить его платить налог — бали (VII, 80 и др.). Наряду с основным налогом, рассматриваемым как плата царю за охрану подданных, существовали другие многочисленные поборы в пользу центральной власти: торговые пошлины, "приношения плодов" и пр. О широте налоговых полномочий древнеиндийских царей, которые могли по своему усмотрению увеличивать налоговую ставку, свидетельствуют содержащиеся во всех дхармашастрах безуспешные призывы к царям соблюдать умеренность в сборе налогов (VII, 128, 129 и др.).
Царю вверялось также осуществление правосудия с помощью опытных брахманов (VIII, 1, 10). Он считался опекуном всех малолетних, больных, вдов (VIII, 27, 28), должен был возглавлять борьбу со стихийными бедствиями, голодом. Важнейшей функцией царей была организация публичных работ, освоение и заселение царских земель (Артхашастра, II, 1, 2), строительство ирригационных сооружений.
Согласно религиозным воззрениям, как и во всех странах Древнего Востока, царская власть обожествлялась. Однако древнеиндийские государства, в том числе и государство Маурьев, нельзя рассматривать как теократические монархии. Ашока называл себя не богом, а "милым богам". В Законах Ману (VII, 8) обожествляется скорее царская власть, а не царь-человек, который может быть "глупым, жадным, необразованным" (VII, 30), "приверженным к порокам" (VII, 46). Лишь свободная воля индийских царей давала им, согласно дхармашастрам, возможность реализовать заключенные в них божественные начала, и тогда все подданные процветали, если были верны царю, если следовали за ним. Но та же самая воля позволяла царю уклоняться от выполнения своей дхармы, следовать греховным человеческим целям, что вело к гибели и его самого, и управляемый им народ. "От отсутствия смирения погибали многие цари вместе с достоянием, — предостерегали Законы Ману (7, 10), — благодаря смирению даже отшельники наследовали царство". Царю-человеку предписывается почитать брахманов, знающих веды (VII, 37), поступать по их совету.
Царь являлся главой административного аппарата. От него зависели назначения должностных лиц и контроль за их деятельностью (VII, 54–63, 81). Все царские чиновники, согласно Артхаша-стре, делились на группы центрального и местного управления. Особое место занимали советники царя — высшие сановники (мантрины, махаматры). Из советников царя состоял и совещательный коллегиальный орган — мантрипаришад, своеобразный пережиток органов племенной демократии. Членство в мантрипаришаде не было четко установлено, наряду с сановниками в него иногда приглашались представители городов. Этот орган сохранял некоторую независимость, но лишь по ряду второстепенных вопросов мог принимать самостоятельные решения.
Сохранение государственного единства требовало твердого государственного управления. Маурьи в период централизации пытались держать все нити управления в своих руках, опираясь на различные категории чиновников, составляющих разветвленную сеть органов исполнительного и судебного аппарата.
Специальная группа царских чиновников была связана, например, с организацией управления царским хозяйством, с деятельностью по пополнению царской казны. Артхашастра упоминает чиновников, призванных надзирать за царскими пастбищами, за гаванями, за судоходством, ведавших морской торговлей, судостроением и пр. С регулированием экономической жизни страны была связана деятельность специальных категорий чиновников (адхъякша), среди которых важное место занимали чиновники финансового ведомства, ведавшие сбором налогов, государственной казной. Эти чиновники, согласно Законам Ману, должны были обладать "честностью, умом и твердостью" (VII, 60). Выделялась также особая группа чиновников, следившая за снабжением армии. В зависимости от рода своей деятельности они подчинялись или главному сборщику налогов, или главному казначею, или главнокомандующему армией (сенапати). Среди других высших чиновников особое место занимали главный судья, юридический советник царя и советник царя по делам культа, воспитатель его сыновей, верховный придворный жрец (пурохита).
Наряду с назначением чиновников царской властью существовала практика передачи чиновничьих должностей по наследству, чему способствовала кастовая система. Для придания должной эффективности государственному аппарату Маурьи создали сеть контрольных, надзорных должностей, инспектирующих чиновников — шпионов, царских тайных агентов, которых царь "принимал и днем и ночью" (Артхашастра, I, 19).
Местное управление. Особой сложностью в империи Маурьев отличалось административное деление и связанная с ним система местного управления.
Лишь часть территории империи находилась под непосредственным управлением царя и его двора. Самой крупной административной единицей была провинция. Среди них выделялись пять наиболее крупных провинций, управляемых царевичами, и пограничные провинции, управляемые другими членами царской семьи. В функции правителя провинции входила защита ее территорий, охрана порядка, сбор налогов, обеспечение строительных работ.
Менее крупной административной единицей был округ, возглавляемый окружным начальником, "думающим о всех делах", в его обязанности входил контроль над сельской администрацией. Он получал доход "с города" (ЗМ, VII, 119).
Артхашастра (II, 1) выделяет четыре вида сельских областей, состоящих из 800, 400, 200 и 10 селений, и соответствующих им в органах местного управления управителей. Характерно, что жалованье давалось управителю начиная с 10 деревень. Это свидетельствует о том, что староста деревни-общины, "главный житель" деревни (грамика) не был царским чиновником. В обязанности старосты входили сбор налогов, наблюдение за порядком в общине и пр. Наиболее важные вопросы внутриобщинной жизни — ирригация, отправление общинных культов, охрана от разбойников и прочие — решались на общинных сходках. В решении вопросов, связанных с продажей земли, границами земельных участков, важная роль принадлежала общинному совету старейшин.
Суд. В Древней Индии существовали две системы судов — царские и внутриобщинные.
Высшей судебной инстанцией был суд, в котором участвовал сам царь "вместе с брахманами и опытными советниками" или замещающая его судебная коллегия (сабаа), состоящая из назначенного царем брахмана, "окруженного тремя судьями" (ЗМ, VIII, 10). Толковать в суде нормы права, дхармы мог брахман, в крайнем случае кшатрий или вайший (VIII, 21). Как высшему судье царю принадлежало право ежегодно объявлять амнистии.
Судя по Артхашастре (III, 1), во всех административных единицах, начиная с 10 деревень, должна была назначаться судебная коллегия из трех судейских чинов. Кроме того, специальные судьи разбирали уголовные дела, осуществляли "надзор за ворами". Особенно большая ответственность в борьбе с преступлениями лежала на городских властях, которые с помощью своих агентов проводили обыски, задерживали неизвестных, устраивали облавы в мастерских, кабаках, игорных домах. Большинство дел рассматривалось общинными кастовыми судами. Неофициальные кастовые суды сохранились в Индии до настоящего времени.
Армия. Армия играла огромную роль в государствах Древней Индии. Войны и грабеж других народов рассматривались как важный источник процветания государства. Почитался царь — мужественный воин, добывающий силой "то, что он не имеет" (ЗМ, VII, 101). Царю переходила и большая часть награбленного имущества, в частности земля, оружие, золото, серебро; остальное подлежало дележу среди солдат (VII, 97).
Армия комплектовалась из наследственных воинов, наемников, воинов, поставляемых отдельными объединениями, в частности торговыми гильдиями, зависимыми союзниками, вассалами. Армия была кастовой. В основном лишь кшатрии могли носить оружие, другие "дважды рожденные" могли браться за оружие лишь тогда, когда для них "наступает время бедствий" (VIII, 348).
Армия выполняла и функции охраны общественного порядка. Она бдительно должна была стоять на защите государственной целостности. Воинские отряды помещались в связи с этим среди "двух, трех, пяти, а также сотен деревень" (VII, 114).
Поделитесь на страничке
Следующая глава >
history.wikireading.ru
Глава 29. Средневековое государство Индии
Глава 29. Средневековое государство Индии
Замедленный и неравномерный характер развития индийского общества в средние века делает крайне сложным периодизацию его истории. Еще в Древней Индии можно найти некоторые социальные институты, напоминающие феодальные: крупное частное землевладение, эксплуатация зависимого земледельца с характерной для Индии кастовой неполноценностью значительных групп населения и пр., а рабовладение продолжало существовать не только в средневековье, но и позже.
V–VII вв. как условный рубеж начала средневековой истории Индии не связаны с кардинальными переменами в политической структуре страны, с возникновением крупных империй, как, например, империя Маурьев в древности. Средневековая Индия была политически раздроблена. Раздробленность сопровождалась бесконечными междоусобными войнами, временным возникновением крупных государств, как, например, империи Харши (VII в.), пришедшей на смену империи Гуптов (IV–V вв.) и просуществовавшей всего 40 лет.
В V–VI вв. в северо-западную часть Индии проникают племена белых гунов и гурджаров, которые оседают и осваиваются в Синде, Раджастхане, Гуджарате. В результате смешения завоевателей с местным населением, находящимся на более высокой стадии культурного развития, здесь образуется новая каста воинов-землевладельцев-раджпутов, образовавших сначала княжество в Гуджарате, а затем в начале VIII в. — государство Пратихаров.
Юг Индии с его многочисленными племенами заметно отставал в своем развитии от Севера, но и здесь возникали самостоятельные государства — княжества. Так, например, еще в III–IV вв. складывается государство Палавов, а в VII в. в южной части Махараштры — княжество Чалукьев, в IX — княжество Чолов, контролировавшее некоторое время всю южную Индию. Ожесточенная междоусобная борьба значительно облегчила вторжение мусульманских завоевателей в северную часть Индии на рубеже XII–XIII вв. Разбив раджпутов и подчинив раджпутских князей, главную боевую силу Индии того времени, они образовали на завоеванных территориях Делийский султанат (1206–1526 гг.), на смену которому пришла империя Великих моголов (1526–1707 гг. — 1707 год является датой фактического распада империи, которая формально продолжала существовать и при англичанах еще около полутора веков).
Несмотря на политическую децентрализацию, в Индии в V–VII вв. шли важные процессы, которые дают основание выделить этот период в истории страны. Эти процессы прежде всего были связаны с внутренней перестройкой неизменно существовавшей и сохранившей при всех политических перипетиях свой статус-кво варновой системы, с созданием на значительной части территорий Индии за счет влияния Севера обширной индо-буддийской цивилизационной зоны, с ростом религиозно-культурного самосознания индийцев, которое на протяжении веков выступало важным фактором их объединения, несмотря на этническую разобщенность и отсутствие государственного единства.
Сословно-классовое деление. Начиная с первых веков новой эры, усиливается процесс закабаления крестьянских общин, прикрепление их к налоговому тяглу, набирают силу формы феодальной эксплуатации, связанные с ростом частного землевладения. Факторами, ускоряющими дальнейшее расслоение индийского общества, были углубление имущественной дифференциации среди общинников-крестьян, пожалования правителями в индивидуальное или групповое владение представителям высших каст земель и права на эксплуатацию крестьян. В первых веках новой эры увеличилась, прежде всего за счет пожалований, земельная собственность индусских храмов и буддийских монастырей. Храмы и монастыри вели собственное хозяйство, эксплуатируя закабаленных крестьян, наемных работников, рабов.
Следствием многочисленных войн было перераспределение земли, непосредственно сказавшееся на варново-кастовой системе. Старая система варн сохранилась, но сами варны не остались неизменными. Они трансформировались под влиянием нового кастового деления. Кастами становились этнические и профессиональные группы, кланы воинов-завоевателей, религиозные секты и пр. Вне зависимости от первоначального происхождения касты по мере углубления разделения труда "выстраивались" в иерархии варнового общества в соответствии с социально-экономическим положением их членов, с их отношением к земле. Превращение раджпутов в доминирующую кшатрийскую касту было прямо связано с приобретением ими права на ренту-налог с завоеванного населения, на реальное распоряжение землей.
Общая схема кастовой иерархии, связанная с правами землевладения, строилась следующим образом. Брахманы-землевладельцы, правящие династии индусских княжеств, представители административно-налогового аппарата, воины-землевладельцы, наконец, полноправные общинники — раджпуты и джайны в ряде областей северной и северо-западной Индии входили в высшие брахманские и кшатрийские касты, которые якобы вели свою родословную от брахманских и кшатрийских родов Древней Индии. Варна вайшиев стала обозначать в основном сословную организацию купцов и ремесленников. Касты шудр состояли из обедневших землевладельцев, держателей земли от общины, а также ремесленников. Последняя, самая низшая группа "неприкасаемых" каст включала бесправных арендаторов и слуг общины, лишенных каких-либо владельческих прав, находившихся в полурабской, полукрепостной зависимости от полноправных общинников.
Процесс классового расслоения протекал в Индии весьма своеобразно. Он характеризовался длительным сохранением крайней мозаичности и господствующего, и эксплуатируемых социальных слоев. Общинник, уплачивающий ренту-налог, сам мог выступать эксплуататором наемных и зависимых от него работников. Кабальная эксплуатация неполноправных членов общины или внеобщинного крестьянства из "неприкасаемых" каст применялась в хозяйствах как крупных землевладельцев, так и рядовых общинников.
Утверждение власти мусульманских правителей привело к значительному изменению состава высшей правящей верхушки Индии. Значительная часть крупных индийских князей была истреблена, их земли вошли в территориальный состав султаната. Некоторые более мелкие индийские князья (раджи), признав власть султана, попали в вассальную зависимость от него. Они были обязаны выплачивать султану дань.
Вся земля султаната объявлялась государственной собственностью. Фактически земля оставалась в руках общинников-крестьян, обязанных выплачивать налоги в пользу завоевателей, которые исчислялись в значительно большем объеме, чем раньше, и по иной схеме. Все землевладельцы облагались налогами в форме хараджа, то есть той же ренты-налога, но немусульмане выплачивали еще подушную подать джизъю. Оба налога достигали часто половины урожая. Часть государственного неразделенного земельного фонда была приписана непосредственно к казне. Это земли "халисэ", доход с которых шел на содержание самого султана и его двора, государственного аппарата, чиновников, воинов. Другая часть была разделена на служебные наделы "икта" и роздана в условное держание за службу военную, чиновничью и пр. Условное должностное землевладение было и кратковременным и пожизненным, но часто икта передавалась за службу сыну или зятю иктадара. Владельцы икты (иктадары) собирали налоги сами или через своих слуг с пожалованных деревень или областей, присваивая лишь часть налоговых поступлений. Большая часть налогов продолжала идти в фонд государства, которое определяло размеры, форму их изъятия. Наряду с государственной собственностью существовала в султанате и частная собственность (мульк). Своеобразный вид частной собственности составляли земли мусульманских религиозных учреждений вакуфы и наследственные земли мусульманских духовных лиц (имамов). Владельцы мульков платили лишь десятину. Это была их привилегия.
Для Делийского султаната были характерны три ярко выраженные тенденции в развитии землевладения: 1) постепенное превращение земель икта в земли мульк; 2) сокращение земель халиса за счет расширения двух первых видов земель; 3) увеличение непосредственной доли служилой верхушки в общей сумме ренты-налога, получаемой с государственных земель. Уже во второй половине XIV в. часть иктадаров приобретает налоговый иммунитет, а икта становится во многих случаях наследственной.
Государственная собственность на землю сохранилась и в Могольской Индии. Более того, она была в значительной мере упорядочена, в том числе за счет создания земельного кадастра, составление которого было начато при Шер Хане (1540–1545 гг.) и закончено при Акбаре (1556–1605 гг.), вошедшем в историю в качестве великого правителя, отменившего, в частности, джизью с местного населения и четко определившего суммы налогов с каждого района.
Значительная часть земли в Могольской Индии была передана в качестве условного пожалования (джагира) крупным мусульманским военачальникам джагирдарам. Джагирдар был обязан содержать соответствующий величине его джагира и чину отряд войск (от 100 до 5 тыс. воинов), из которых и состоял основной костяк армии правителя. Владельческие права джагирдара или находящегося в зависимости от падишаха местного князя-раджи реализовывались в праве взимания налогов с общинников-крестьян и удержании определенной их части в свою пользу. Кроме джагиров существовали и владения вассальных индийских князей заминдаров, плативших дань падишаху.
В зависимости от форм эксплуатации земледельца вся территория Могольской Индии делилась на две части: раяти и заминдари. На территории раяти налоги с общинников-крестьян взимались непосредственно через государственный аппарат. Падишах следил за тем, чтобы джагирдары не обладали никакой ни административной, ни самостоятельной налоговой властью на своих землях. На территории заминдари налоги собирались самими заминдарами. Заминдар сам устанавливал в соответствии с обычаем размер платежей с крестьян и формы их получения. Эти платежи, таким образом, носили характер феодальной ренты. К заминдарам — "господам земли" примыкали и так называемые первичные заминдары — полноправные общинники, которые были хозяевами собственных участков земли. Эти участки, как правило, сдавались в аренду издольщикам или обрабатывались зависимыми людьми. Значительная часть общинной земли находилась в бессрочной аренде, не имеющей правовой защиты. Практически же арендаторы, неполноправные крестьяне-общинники, не могли быть согнаны со своих участков. Арендаторы находились в личной и поземельной зависимости от слоя полноправных общинников, оказывали им всякого рода услуги. Самый эксплуатируемый слой сельского населения состоял из безземельных крестьян.
По мере распада Могольской Индии, ослабления позиций могольских правителей усиливается власть местных заминдаров — и индусов, и мусульман. Складывается вассально-ленная система отношений. Иерархия прежних военных и гражданских чинов, получающих свою долю прибавочного крестьянского продукта через налоговый аппарат государства, начинает вытесняться иерархией феодальных землевладельцев.
Государственный строй. Центральное управление. Индия VI–XII вв. представляла собой совокупность многочисленных государств-княжеств, экономически не связанных между собой. В раннеклассовых, так называемых племенных государствах сохранялись значительные пережитки родоплеменных отношений. К таким государствам относятся многочисленные территориальные образования, возникшие в результате завоеваний раджпутских кланов, в которых власть князя опиралась на военную силу соплеменников, воинов-раджпутов.
Возникающие время от времени в результате войн более крупные политические общности: Харши (VII в.), Чалукьев (VII в.), Гурджара-Пратихаров (VIII в.) и другие — были примитивными государственными образованиями, представляющими собой конгломерат тех же племенных княжеств с крайне подвижными границами, с несложившимся административным аппаратом. Во главе таких государств стояли махараджи — главные князья. Княжеский трон наследовался сыном или передавался преемнику по воле правителя. В некоторых мелких княжествах князья избирались. Махарадже помогали советники, входящие в совещательный орган мантрипаришад. В государственном аппарате значительное место принадлежало воинам и сборщикам налогов.
Отсутствие на протяжении веков государственного единства Индии восполнялось в определенной мере рано начавшим складываться религиозно-культурным единством ее многоязычного, этнически разнородного населения. Общества, как показала история Индии, связанные религиозно-культурным единством, обнаруживают высокую степень устойчивости в периоды государственных дроблений, завоеваний и массовых переселений народов.
Эта характерная черта истории страны объясняется в значительной мере спецификой самого индуизма, представляющего собой не только религиозно-философскую, но и социально-экономическую, социально-правовую систему, связанную с огромным фондом культурных ценностей, которые создавались индийским народом в течение тысячелетий (мифы, эпос, религиозная, правовая, научная литература и пр.).
Ни одна религия, пожалуй, не была так тесно связана со всеми областями духовной и материальной культуры народа, как индуизм. Это огромное хранилище древнейших исторических сведений об обычаях, традициях страны. Традиционная политическая раздробленность, слабость центрального государственного аппарата — как характерная черта средневековой Индии — восполнялись и крепостью общинной организации индийского общества, стабильное существование и саморазвитие которой мало зависело от побед и поражений того или иного стремящегося к власти правителя.
Определенное государственное единство было достигнуто вследствие завоевания Индии мусульманами. Захватнические войны мусульман в Индии начались еще в XII в. Завоеванные индийские земли включались вначале в состав государственных земель державы Гуридов, а затем с XIII в. выделились в самостоятельное государство, получившее название Делийского султаната. В 1229 году Делийский султанат был признан багдадским халифом в качестве независимого государства. Однако тесная связь правителей Дели с остальным мусульманским миром не прерывалась. Султаны Дели продолжали быть ставленниками тех или иных чужеземных правителей: среднеазиатских тюрков, таджиков, персов.
В начале XVI в. начинается вторжение в Индию тюрко-афганских завоевателей — моголов. Империя Великих моголов достигла своего расцвета в конце XVI–XVII в. Вместе с тем следует отметить, что мусульманские правители, в том числе и Великие моголы, несмотря на мощный политический потенциал ислама, не смогли создать в Индии ни сильной государственности, ни эффективно действующего центрального аппарата.
При монархической форме правления в системе органов государственной власти и Делийского султаната, и Могольской Индии было много общего, так как государственное управление строилось здесь в соответствии с исламской религиозной доктриной государства мусульман. Согласно этой доктрине все верующие мусульмане должны иметь одного главу, который в своей власти ограничен только законом, проистекающим от Аллаха. Фактический объем полномочий мусульманских правителей определялся соотношением сил в непрекращающейся борьбе за власть между правителем и знатью. Так, всесилие мусульманской знати при делийском правителе Насир-уд-дин Махмуде (1246–1265 гг.) сменилось последующим укреплением позиций султанов. Мухаммед Туглак (1325–1351 гг.) уже писал на своих монетах: "Султан — тень бога", а основатель империи Моголов Бабур (1526–1530 гг.) присвоил себе звание падишаха, наделенного якобы божественными правами.
Власть главы государства (султана, падишаха) была наследственной, он сам мог назначать наследника престола. В Коране содержится перечень обязанностей правителя. На первом месте среди них была охрана ислама, в том числе поддержание религиозных обрядов и преследование еретиков и "лжеучителей". Эти требования не всегда могли быть соблюдены мусульманскими правителями в завоеванной Индии, где сама жизнь часто заставляла их идти на уступки, проводить политику веротерпимости.
Мусульманским правителям принадлежала высшая законодательная и судебная власть. Толкуя нормы мусульманского права, они не могли, однако, не считаться с общепризнанным его толкованием (иджмой).
Высшим чиновником в мусульманском государстве, считавшимся вторым лицом после государя, был визирь, руководитель военного и финансового ведомства. Его основная обязанность состояла в том, чтобы проводить в жизнь приказания султана. Нередко вазиры сосредоточивали всю полноту власти в своих руках.
Центральное управление и в Делийском султанате, и в Могольской Индии осуществляли специальные правительственные ведомства — диваны, призванные, в частности, вести особые книги, содержащие различные сведения, статистические данные общегосударственного значения.
Военное ведомство, ведущее учет военной силы, численности наемного войска, личной охраны султана или падишаха, земельных и денежных пожалований, мест расположения гарнизонов, занимало особое место в мусульманском государственном механизме. Главный интендант и казначей этого ведомства осуществлял контроль над выдачей джагиров в Могольской Индии, проверял на смотрах состояние войска, его снаряжение. Финансовое ведомство контролировало учет и сбор поступлений в государственную казну: налогов, пошлин, выкупных сумм за военнопленных, податей с покоренного населения.
Особое ведомство располагало сведениями о назначении всех чиновников, о суммах, получаемых ими из государственной казны, земельных пожалованиях. Во главе этого ведомства в XVI в. стоял мирсамана. Он ведал также мастерскими и складами падишаха. Ведомство садр-ус-садура было своеобразным главным духовным и судебным управлением, которое мог возглавлять сам государь или доверенное ему лицо. В его ведение входило назначение судей.
Ни в Делийском султанате, ни в Могольской Индии не было четкого разграничения функций между придворными сановниками и государственными чиновниками. Двор Делийского султана был центром политической жизни и управления империи. При дворе особую роль играл вакил-и-дар, дворцовый управитель, следящий за содержанием семьи, приближенных и слуг султана, за султанской кухней и столом. Все слуги при дворе в Могольской Индии имели воинские звания и ранги, они часто осуществляли контроль за деятельностью государственных чиновников. Большую роль в центральном управлении играли личный секретарь падишаха и особый чиновник, который просматривал его указы.
Общие черты государственного механизма Делийского султаната и Могольской Индии не исключали различий между ними, которые выражались не столько в названиях государственных органов и должностей, сколько в характере политического режима. Правители Дели устанавливали свою власть в завоеванной стране методами жестокого подавления народного сопротивления и мятежных индусских правителей. Султаны, опирающиеся на военную силу, конфисковывали имущество, непокорных убивали. Ислам в его суннитском толковании стал государственной религией, а персидский язык (фарси) — языком судебного производства. Правление моголов в Индии началось в другой внутриполитической обстановке, когда был завершен процесс "исламизации" правящей верхушки, а индусские князья и князьки признали в той или иной мере свою зависимость от мусульманских правителей. На политику падишахов стал оказывать определенное влияние индийский город.
Из могольских правителей наиболее заметный след в истории средневекового государства Индии оставил Акбар (XVI в.). В это время произошла определенная "либерализация" политического режима, показателями которой могут служить, например, и некоторое ослабление налогового тягла, и отмена при Акбаре подушной подати — джизьи, а также проводимая политика веротерпимости. Большое количество земель в это время передавалось в собственность не только мусульманского духовенства, но и индусских храмов. Произошло и некоторое изменение политики в отношении городов.
Так, например, в целях раскола зревшей торгово-ремесленной оппозиции, начиная с Акбара, на высшие должности в административном и налоговом аппарате стали назначаться торговцы, ремесленники и другие "низкорожденные" лица. Могольские правители были последователями ханифитской (школа названа по имени ее основателя Абу Ханифы ибн Сабита 699–767 гг.) школы, одной из главных отличительных черт и требований которой был учет местных условий в управлении и судопроизводстве.
Местное управление. Введение административного деления еще в Древней Индии было прямым следствием складывающейся системы эксплуатации податного общинника-крестьянина. Империи Гуптов и Харши, например, были разделены на провинции, управляемые начальниками пограничных областей или наместниками. Провинции делились на округа. Самой мелкой административной единицей оставалась сельская община.
Мусульманские правители ввели новое административно-территориальное деление. Делийский султанат был разделен на 23 провинции. Крупные провинции делились на шики (области). Следующей административно-налоговой единицей была паргана (район), включающая ряд деревень, и патта — одну-две деревни. Могольская империя была разделена на 15 областей во главе с наместниками (хакимами). В каждую область назначались также фоуджары — военные начальники, гомашты — сборщики налогов и котвалы — начальники городов.
Наличие полуавтономного механизма общинного самоуправления во главе с брахманско-кшатрийской верхушкой осталось характерной чертой и Делийской, и Могольской Индии. Ни сломить, ни в должной мере подчинить себе индийские общины, особенно крупные, мусульманские правители так и не смогли. Так, например, моголы не признавали владений местных правящих кланов. Однако на практике такие административно-налоговые единицы, как паргана и патта, совпадали с клановыми владениями.
Во главе индийских общин стояли муккадамы, чаудхри (вожди) — главы доминирующих каст, хута — главы деревень. Они были не должностными лицами центрального аппарата, а представителями общины налогоплательщиков в их отношениях с центральной властью. Эти отношения были сродни данническим обязанностям побежденных победившему государству. Общинные должности передавались по наследству и, более того, делились среди наследников. Продолжали существовать и общинные советы — панчаяты, состоящие из представителей доминирующей касты в округе, деревне.
Армия. Прочность мусульманского правящего режима определялась боеспособностью его армии. Конница, состоящая из мусульман, была основной силой армии. Особое место отводилось дворцовой страже и другим отборным войскам. Армия в Делийском султанате была организована по десятичной системе. Военный и гражданский чин зависел от числа воинов, находящихся под командованием определенного лица; эмир командовал 100 всадниками, мелик — 1 тыс. всадников, хан — 10 тыс. всадников. В Могольской Индии была значительно увеличена численность войск за счет наемных отрядов, оплачиваемых непосредственно из казны. Особо привилегированное положение занимали наемные воины, подчиненные непосредственно падишаху. Весьма характерно, что главы мощных земледельческих каст имели свои воинские контингенты, состоящие из зависимых от них людей. Крупные индийские общины коллективно защищали с оружием в руках свою территорию и свои права.
Суд. Отправление правосудия во всех мусульманских государствах строилось на положениях Корана, согласно которым суд отделялся от администрации и вершился специально назначенными главой государства судьями-кадиями. В судебной системе отсутствовала иерархия судебных должностей, как и различия в гражданском и уголовном судопроизводстве. Судьи были единоличными. Стабильность местных общин (деревенских, кастовых) определяла существование особых панчаятых судов, которые обладали значительными полномочиями. Они были распорядителями общинной земли, регулировали межкастовые отношения, следили за соблюдением кастовых и семейных правил, правопорядком.
Поделитесь на страничке
Следующая глава >
history.wikireading.ru
Глава 4. Древняя Индия : История государства и права зарубежных стран. Часть 1 : Экономико-правовая библиотека
Одна из самых
древних цивилизаций в мире сложилась
более четырех
тысяч лет тому назад в долине Инда, с
центрами в
Хараппе и Махенджо-Даро. Археологические
раскопки дали
возможность установить, что еще в III ты-
сячелетии до
н.э. здесь существовали крупные города -
в частности
торговыми гильдиями, зависимыми союзниками,
вассалами. Армия
была кастовой. В основном лишь кшатрии
могли носить
оружие, другие "дважды рожденные" могли
браться за
оружие лишь тогда, когда для них "наступает
время
бедствий" (VIII, 348).
Армия
выполняла и функции охраны общественного по-
рядка. Она
бдительно должна была стоять на защите госу-
дарственной
целостности. Воинские отряды помещались в
связи с этим
среди "двух, трех, пяти, а также сотен де-
ревень"
(VII, 114).
www.vuzllib.su
Глава 4. Древняя Индия : История государства и права зарубежных стран часть 1 : Экономико-правовая библиотека
Одна из самых древних цивилизаций в мире сложилась более
четырех тысяч лет тому назад в долине Инда, с центрами в Хараппе и
Махенджо-Даро. Археологические раскопки дали возможность установить, что еще в
III тысячелетии до н.э. здесь существовали крупные города - центры ремесленного
производства, развитое земледелие, торговля, имущественное расслоение
населения.
Наука, к сожалению, располагает скудными историческими
сведениями по этому периоду истории Древней Индии. Полнее представлены
исторические свидетельства по так называемому ведическому периоду (вторая
половина II тысячелетия до н.э. - середина I тысячелетия до н.э.), когда
углубляется социальное расслоение и складывается государственность в долине Ганга,
чему способствует продолжающееся ряд столетий волнообразное проникновение на
территорию Индии с северо-запада индо-арийских племен, консолидировавшихся
где-то на рубеже III-II тысячелетия до н.э. в районах Причерноморья и Прикаспия.
Долина Ганга к началу проникновения ариев (XIV-XIII вв. до н.э.) была заселена
этническими общностями мундов и дравидов, которые были либо оттеснены к югу,
либо ассимилированы ариями, носителями более высокой материальной и духовной
культуры. До нас дошли относящиеся к этому периоду литературные памятники
религиозного содержания - веды, ставшие позже священными книгами индусов, а
также произведения народного эпоса.
Хараппская культура долины Инда, существовавшая несколько
веков раньше индо-арийской, не оказала существенного воздействия на исторические
судьбы народов долины Ганга, с которыми и связано возникновение одной из
самобытных, сохранивших до настоящего времени свои культурные ценности
цивилизаций Востока.
Наиболее многочисленные и разнообразные исторические
сведения (при их общей бедности и ограниченной научной ценности) относятся к
следующему, так называемому магадхо-маурийскому периоду (вторая половина I
тысячелетия до н.э. - до I в. н.э.), периоду складывания и существования самого
крупного не только в Древней Индии, но и на всем Древнем Востоке
государственного образования - империи Маурьев (IV в. до н.э. - II в. до н.э.)
Среди литературных памятников этого периода особое место занимает
древнеиндийский политический трактат Артхашастра, приписываемый Каутилье,
советнику основателя империи Маурьев Чандрагупте, а также целый ряд
религиозно-ритуальных и правовых брахманских компиляций - дхармасутр и
дхармашастр, в частности наиболее известная дхармашастра, получившая название
"Законы Ману" (II в. до н.э. - II в. н.э.).
Правовое положение отдельных групп населения. Правовые
памятники дают яркую картину сословно-кастового деления древнего общества
Индии, которое приобрело здесь наиболее законченные формы.
Процесс социального расслоения древнеиндийского общества
начался в недрах разрозненных племенных общин. В результате разложения
родоплеменных отношений выдвигались более сильные и влиятельные роды, которые
сосредоточивали в своих руках общественные функции управления, военной охраны,
жреческие обязанности. Это привело к развитию социального и имущественного
неравенства, рабовладения, к превращению племенной верхушки в родовую
аристократию. Способствовали развитию социального неравенства и войны, в ходе
которых возникали отношения зависимости, подчинения между отдельными племенами
и общинами.
Социальное расслоение в Древней Индии привело, однако, не к
формированию классов (рабовладельцев и рабов), а к возникновению особых
сословных групп - варн: брахманов (священнослужителей, жрецов), кшатриев
(воинов, правителей), вайшиев (земледельцев, ремесленников) и шудр (слуг).
Первое упоминание о брахманах, кшатриях, вайшиях и шудрах содержится в самом
раннем произведении ведической литературы - Ригведе. В более поздних ведах
указывается на наследственный характер религиозной и военно-управленческой
деятельности брахманов и кшатриев.
Формированию варны жреческой верхушки брахманов
способствовала монополизация ими на определенном этапе исторического развития
отправления религиозных церемоний, знание ведических гимнов. Особая воинская
верхушка, военная аристократия - кшатрии начала складываться в процессе
завоевания ариями речных долин Северной Индии. В эту категорию первоначально
входили только арии, но в ходе ассимиляции завоеванных племен варна кшатриев
пополнялась и местными вождями, главами сильных родовых групп, на что, в
частности, указывает существование в Древней Индии особой категории
"вратья-кшатриев", т.е. кшатриев по обету, а не по рождению.
Название третьей варны "вайшии" произошло от слова
"виш" - народ, племя, поселение. Это основная масса трудового люда,
земледельцев и ремесленников. Обособлению кшатриев среди своих соплеменников -
вайшиев-простолюдинов способствовали представления, что кшатрии — полновластные
распорядители богатства, приобретаемого войной, в том числе и
рабов-военнопленных.
В основе этой первой, трехчленной дифференциации
древнеиндийского общества лежало разделение труда, та глубокая социально
действенная ступень разделения, когда труд физический отделялся от умственного,
материальный от духовного, производительный от управленческого. В таком
разделении труда уже были заложены основы социально-экономического неравенства,
эксплуатации родовой аристократией простого народа.
По мере консолидации высших варн - брахманов и кшатриев
складывался особый порядок регулярных отчислений от сельскохозяйственного
продукта доли, получившей название боли (налог). Налог шел на содержание
брахманов и кшатриев. Он все время возрастал, став со временем своеобразной
формой государственной эксплуатации рядовых общинников-крестьян.
С формированием самой многочисленной и эксплуатируемой варны
шудр связаны процессы завоевания аборигенных племен, но не меньшую роль играло
и развитие социального неравенства внутри самого арийского общества; разряд
шудр пополнялся представителями не только коренного населения, но и беднейшей
части арийской общины, тех ее членов, которые отрабатывали долги, находились в
услужении, попадали в зависимость, иногда и в рабскую.
В Законах Ману (VIII, 415) указаны семь разрядов рабов (а
соответственно и семь источников рабства): захваченный под знаменем (военный
плен), раб за содержание, рожденный в доме, купленный, подаренный, доставшийся
по наследству, и раб в силу наказания. Право хозяина распоряжаться жизнью и
смертью раба было общепризнанным в Древней Индии. Раб был неправоспособен,
заключенные им сделки считались недействительными (VIII, 163 и др.). Рабов
продавали, уплачивая при этом пошлину, равную 20-25% их цены, как при продаже
других товаров, сдавали внаем, закладывали и пр. Потомство рабыни считалось
собственностью хозяина (IX, 48, 54-55).
В дхармашастрах в одних случаях проводятся различия между
рабами и шудрами, между рабами и лицами, находящимися в услужении, в других -
эти различия отсутствуют. Слово "даса" в Законах Ману (X, 32)
одновременно обозначает и раба, и лицо, находящееся в услужении. Связано это
было с тем, что рабство в Древней Индии было одной из форм зависимости, но
далеко не единственной. Здесь широко были представлены многочисленные
переходные социальные формы, промежуточные социальные состояния (от свободных,
но неполноправных беднейших слоев населения - к рабам).
Дхармашастры закрепляют четкие религиозно-правовые границы
между брахманами, кшатриями, вайшиями и шудрами, основанные на многочисленных
религиозно-ритуальных ограничениях, запретах, предписаниях. Шудры устраняются,
например, от участия в жертвоприношениях, ритуалах - "самскарах", за
исключением самскары брака. За каждой варной строго закрепляется наследственный
круг занятий. Изучение священных книг - привилегия брахманов, кшатриев и
вайшиев, которые получают название дважды рожденных (в отличие от шудр -
единожды рожденных). Второе рождение и было связано с ритуалом особого
посвящения в связи с началом изучения священных книг. Целые главы дхарма-шастр
посвящены жесткой регламентации поведения людей, их общения друг с другом, с
представителями так называемых неприкасаемых каст*, стоящих вне варн индийского
общества, ритуалам "очищения" от "загрязнения" при таком
общении и пр. Тяжесть наказания за совершение тех или иных преступлений
определяется в дхармашастрах в строгом соответствии с принадлежностью к той или
иной варне.
Закрепляемые правом границы варн чаще всего отражали
фактическое положение индивида в системе общественного производства и
распределения, непосредственно связанного с его отношением к собственности на
землю: государственной и общинной. Это и дает основания говорить с определенной
долей условности о варнах как о сословиях-классах.
Формированию государственных земель способствовали арийские
завоевания, войны. Одна часть земель завоеванных племен по мере укрепления
государственной власти и расширения государственной территории непосредственно
переходила в царские владения (сита), судя по Артхашастре здесь применялся труд
рабов и зависимых арендаторов; другая - очень рано стала передаваться знати,
лицам управленческого аппарата в виде служилых временных пожалований, в
"кормление". Они приобретали право сбора налогов с общин, целых
областей, деревень одного или нескольких домохозяйств.
С государственной собственностью на землю была связана эксплуатация
общинников-крестьян господствующей правящей верхушкой, состоящей из лиц
управленческого аппарата, царских чиновников, военачальников и пр.,
осуществляемая путем взимания ренты-налога. Другая система эксплуатации
существовала в рамках самих полуавтономных изолированных общин с присущим им
органическим соединением земледелия и ремесла. Общинная верхушка
эксплуатировала труд рабов и других неполноправных жителей общины.
Владельческие права общин в Индии отличались исключительной
прочностью. Община имела почти неограниченное право распоряжения общинной
землей: продавать, сдавать в аренду, дарить ее, особенно храмам. В общинной
собственности были пастбища, ирригационные сооружения, дороги. Коллективно
ответственная за сбор ренты-налога община в лице своей управляющей верхушки
получала часть поборов с общинников-крестьян в свою пользу.
Общинное землевладение сосуществовало с частным крестьянским
землевладением или землевладением большой семьи, которое также было связано с
широкими правомочиями — продажей, сдачей в аренду, дарением земли. Основное
ограничение землевладения свободного общинника-крестьянина выражалось в
обязанности платить налог в пользу государства и частных лиц, если государство
передавало им свои права.
Полноправный общинник-землевладелец, чаще всего вайший, сам
мог быть эксплуататором. В хозяйствах богатых общинников трудились безземельные
наемные работники, представители "неприкасаемых" каст, которые в
основном и создавали прибавочный продукт, присваиваемый различными категориями
эксплуататоров, рабы. Рабский труд, однако, не был преобладающим в Древней
Индии даже в царском хозяйстве. В наиболее распространенном мелконатуральном
хозяйстве общинника в использовании труда рабов не было нужды. Невелико было
число рабов и в ремесле.
Усиление имущественной дифференциации во второй половине I
тысячелетия до н.э. все чаще стало проявляться в расхождении варнового статуса
и фактически занимаемого человеком места в обществе. В Законах Ману можно найти
упоминание о брахманах, пасущих скот, брахманах-ремесленниках, актерах, слугах,
к которым предписывается относиться "как к шудрам".
В маурийский период к кшатриям, сосредоточившим в своих
руках военную, политическую и экономическую власть, стали относить в основном
тех, кто принадлежал непосредственно к царскому роду и к категории
привилегированных наемных воинов. Расцвет городов и расширение торговли вызвали
появление зажиточной торгово-ремесленной верхушки среди вайшиев, включающей
крупных купцов, ростовщиков, преуспевающих ремесленников. Они объединялись в
корпорации, выполняли роль торговых агентов царя, сборщиков налогов и пошлин.
В буддийской и джайнистской литературе древности описывается
высокое положение богатых купцов, которые, вопреки предписаниям дхармашастр,
причислялись к варне кшатриев, пользовались большой властью, в том числе и в
суде. Затронуло имущественное расслоение и варну шудр. Об этом свидетельствуют
Законы Ману (X, 129): "Шудра не должен накапливать богатство, даже имея
возможность (сделать это), так как шудра, приобретая богатство, притесняет
брахманов". О неоднородности варны шудр свидетельствует и то, что к шудрам
по мере усиления кастового деления стали относить отверженные,
"неприкасаемые" касты париев, выполняющих самую унизительную работу.
В Законах Ману упоминаются лица, "презренные даже для отверженных"
(X, 39).
Таким образом, внутри каждой варны развивалось социальное
неравенство, деление на эксплуатируемых и эксплуататоров, но кастовые,
общинные, большесемейные границы, скрепленные правом, религией, сдерживали их
слияние в единую классовую общность. Это и создавало особую пестроту
сословно-классовой социальной структуры Древней Индии.
Государственный строй. Примитивные государственные
образования складывались в Древней Индии в I тысячелетии до н.э. на основе
отдельных племен или союза племен в форме так называемых племенных государств.
Они представляли собой небольшие государственные образования, в которых
племенные органы перерастали в органы государственного управления. Это были
монархии, в которых главенствующую роль играли брахманы, или олигархические
кшатрийские республики, в которых политическое господство осуществлялось
непосредственно военной силой кшатриев.
Правители первых государственных образований
(протогосударств) раджи выполняли простейшие функции управления, обеспечивали
внешнюю безопасность, вершили суд, распоряжались как военачальники фондом
земель, наделяя землей храмы, брахманов, знать, собирали ренту-налог.
В некоторых государственных образованиях власть раджи была
выборной, лишь со временем утвердился наследственный принцип получения
царственности. При выборных монархах вся полнота власти сосредотачивалась в
руках совета старейшин. По мере укрепления власти правителя, формирования
административных органов совет старейшин теряет свои былые полномочия, превращается
в совещательный орган при монархе - паришад. Но зависимость правителей от
брахманской ученой верхушки и военной кшатрийской аристократии, как и
соперничество между представителями правящих варн, была неизменной.
Примерно в IX-VIII в. до н.э. в Древней Индии на базе старых
племенных государств, растущих вместе с развитием ремесла и торговли городских
центров, складываются первые более или менее крупные государства, которые ведут
между собой непрекращающиеся войны, истощая друг друга. Эти государства, кроме
воспетых в древнеиндийских эпических сказаниях войн, не оставили заметного
следа в индийской истории.
С этого времени и ведет свое начало традиция слабых и
кратковременных государственных образований, возникающих, возвышающихся и
быстро приходящих в упадок, как и невостребованность централизации, сильной
государственной власти, ставшая характерной чертой древнеиндийской цивилизации.
Данная цивилизационная особенность Древней Индии связана с
рядом исторических причин, главнейшие из которых заключались в варново-кастовом
строе и крепости общинной организации. Жесткая варново-кастовая система с раз и
навсегда определенным местом человека в ней, с кастовым конформизмом,
неукоснительным следованием, соблюдением религиозно-нравственных установок
поведения человека была своеобразной альтернативой принудительного характера
государственной власти. Бесспорно, способствовала этому замкнутость,
автономность индийской общины с ее натуральным хозяйством, с
патриархально-патронажными межкастовыми взаимосвязями земледельческой части
общины с ее ремесленниками, слугами, получившая название "джаджмани".
Самодостаточная устойчивость и одновременная адаптивность, вариабельность индийской
общины сделали ее в определенном смысле внеисторичной*.
* Система внутриобщинных, межкастовых экономических
взаимосвязей "джаджмани", консервирующая относительно высокую степень
застойности социальной жизни в индийской деревне, продолжает существовать в
отдаленных от городов и индустриальных центров районах в современной Индии.
Дальнейшие процессы политической консолидации, ускоренные
внешней угрозой, привели в V в. к возникновению относительно сильных
древнеиндийских государств Кошалы и Магадхи, соперничество между которыми
привело в IV в. до н.э. к победе Магадхи, занимающей выгодные географические,
стратегические и торговые позиции в северо-восточной части страны. Упрочение
позиций новой правящей династии в Магадхе после разгрома ставленника Александра
Македонского привело к созданию обширной империи Маурьев.
Империя Маурьев достигла наивысшего расцвета в III в. до
н.э. в период правления Ашоки, когда в Индии складывается относительно
централизованная восточная монархия. Ее границы простирались от Кашмира и
Гималаев на севере до Майсура на юге, от областей современного Афганистана на
западе до Бенгальского залива на востоке.
Империя складывалась не только в результате войн, покорения
ряда племен и народов, установления вассальных отношений между Магадхой и
отдельными княжествами, но и в результате так называемого морального завоевания
- распространения религиозно-культурного влияния развитых областей
северо-восточной Индии на другие части страны. Относительная централизация в
империи держалась не только на военной силе Маурьев, но и на проводимой ими
гибкой политике объединения страны. В пестрый состав империи был включен ряд
полуавтономных государств, сохранивших свои органы управления, обычаи. Это
вассальные княжества, обязанные Маурьям выплатой дани и военной помощью,
республиканские государства-общины, ганы и сангхи, которые, по свидетельству
Артхашастры, "в силу своей сплоченности неодолимы для других", родоплеменные
объединения.
В империи Маурьев - сложном политическом образовании - не
прекращалась борьба двух тенденций: к установлению единодержавного правления и
к сепаратизму, раздробленности. Последняя, в конечном счете, во II в. до н.э.
побеждает. В силу этого нельзя преувеличивать ни централизации, ни
бюрократизации государства, несмотря на картину "идеального" всеохватывающего
правления, нарисованную в Артхашастре.
Центральный административно-военный аппарат в Индии был
относительно слаб по сравнению с другими государствами Древнего Востока, что
было тесно связано с сохранением важной роли в государстве органов общинного
самоуправления. Все это дает основания утверждать, что в монархических
государствах Индии в периоды значительного их усиления, как, например, в
империи Маурьев, власть древнеиндийских царей не была деспотической в прямом
смысле этого слова. Она сдерживалась не только самоизоляцией общин, но и
положением в государстве господствующей наследственной знати, установившимися
традиционными религиозно-этическими нормами. Религия, в частности, исключала
законодательные функции индийских царей, утверждала незыблемость и неизменность
норм права, заключенных якобы в ведах. Веды же должны были толковаться только
мудрецами-брахманами. Эта традиция была поколеблена лишь при Ашоке, когда
правительственный указ стал включаться в число источников права.
Индусская политико-религиозная концепция "богоугодного
царя" (девараджи) предписывала ему выполнение особой дхармы
(обязанностей). Одна из главных обязанностей - охрана подданных (Законы Ману,
VII, 2-3). "Защищая" народ, царь мог заставить его платить налог -
бали (VII, 80 и др.). Наряду с основным налогом, рассматриваемым как плата царю
за охрану подданных, существовали другие многочисленные поборы в пользу
центральной власти: торговые пошлины, "приношения плодов" и пр. О
широте налоговых полномочий древнеиндийских царей, которые могли по своему
усмотрению увеличивать налоговую ставку, свидетельствуют содержащиеся во всех
дхармашастрах безуспешные призывы к царям соблюдать умеренность в сборе налогов
(VII, 128, 129 и др.).
Царю вверялось также осуществление правосудия с помощью
опытных брахманов (VIII, 1, 10). Он считался опекуном всех малолетних, больных,
вдов (VIII, 27, 28), должен был возглавлять борьбу со стихийными бедствиями,
голодом. Важнейшей функцией царей была организация публичных работ, освоение и
заселение царских земель (Артхашастра, II, 1, 2), строительство ирригационных
сооружений.
Согласно религиозным воззрениям, как и во всех странах
Древнего Востока, царская власть обожествлялась. Однако древнеиндийские
государства, в том числе и государство Маурьев, нельзя рассматривать как
теократические монархии. Ашока называл себя не богом, а "милым
богам". В Законах Ману (VII, 8) обожествляется скорее царская власть, а не
царь-человек, который может быть "глупым, жадным, необразованным"
(VII, 30), "приверженным к порокам" (VII, 46). Лишь свободная воля
индийских царей давала им, согласно дхармашастрам, возможность реализовать
заключенные в них божественные начала, и тогда все подданные процветали, если
были верны царю, если следовали за ним. Но та же самая воля позволяла царю уклоняться
от выполнения своей дхармы, следовать греховным человеческим целям, что вело к
гибели и его самого, и управляемый им народ. "От отсутствия смирения
погибали многие цари вместе с достоянием, - предостерегали Законы Ману (7, 10),
- благодаря смирению даже отшельники наследовали царство". Царю-человеку
предписывается почитать брахманов, знающих веды (VII, 37), поступать по их
совету.
Царь являлся главой административного аппарата. От него
зависели назначения должностных лиц и контроль за их деятельностью (VII, 54-63,
81). Все царские чиновники, согласно Артхаша-стре, делились на группы
центрального и местного управления. Особое место занимали советники царя -
высшие сановники (мантрины, махаматры). Из советников царя состоял и
совещательный коллегиальный орган - мантрипаришад, своеобразный пережиток
органов племенной демократии. Членство в мантрипаришаде не было четко
установлено, наряду с сановниками в него иногда приглашались представители
городов. Этот орган сохранял некоторую независимость, но лишь по ряду
второстепенных вопросов мог принимать самостоятельные решения.
Сохранение государственного единства требовало твердого
государственного управления. Маурьи в период централизации пытались держать все
нити управления в своих руках, опираясь на различные категории чиновников,
составляющих разветвленную сеть органов исполнительного и судебного аппарата.
Специальная группа царских чиновников была связана,
например, с организацией управления царским хозяйством, с деятельностью по
пополнению царской казны. Артхашастра упоминает чиновников, призванных
надзирать за царскими пастбищами, за гаванями, за судоходством, ведавших
морской торговлей, судостроением и пр. С регулированием экономической жизни
страны была связана деятельность специальных категорий чиновников (адхъякша),
среди которых важное место занимали чиновники финансового ведомства, ведавшие
сбором налогов, государственной казной. Эти чиновники, согласно Законам Ману,
должны были обладать "честностью, умом и твердостью" (VII, 60).
Выделялась также особая группа чиновников, следившая за снабжением армии. В
зависимости от рода своей деятельности они подчинялись или главному сборщику
налогов, или главному казначею, или главнокомандующему армией (сенапати). Среди
других высших чиновников особое место занимали главный судья, юридический
советник царя и советник царя по делам культа, воспитатель его сыновей, верховный
придворный жрец (пурохита).
Наряду с назначением чиновников царской властью существовала
практика передачи чиновничьих должностей по наследству, чему способствовала
кастовая система. Для придания должной эффективности государственному аппарату
Маурьи создали сеть контрольных, надзорных должностей, инспектирующих
чиновников - шпионов, царских тайных агентов, которых царь "принимал и
днем и ночью" (Артхашастра, I, 19).
Местное управление. Особой сложностью в империи Маурьев
отличалось административное деление и связанная с ним система местного
управления.
Лишь часть территории империи находилась под
непосредственным управлением царя и его двора. Самой крупной административной
единицей была провинция. Среди них выделялись пять наиболее крупных провинций,
управляемых царевичами, и пограничные провинции, управляемые другими членами
царской семьи. В функции правителя провинции входила защита ее территорий,
охрана порядка, сбор налогов, обеспечение строительных работ.
Менее крупной административной единицей был округ,
возглавляемый окружным начальником, "думающим о всех делах", в его
обязанности входил контроль над сельской администрацией. Он получал доход
"с города" (ЗМ, VII, 119).
Артхашастра (II, 1) выделяет четыре вида сельских областей,
состоящих из 800, 400, 200 и 10 селений, и соответствующих им в органах
местного управления управителей. Характерно, что жалованье давалось управителю
начиная с 10 деревень. Это свидетельствует о том, что староста деревни-общины,
"главный житель" деревни (грамика) не был царским чиновником. В
обязанности старосты входили сбор налогов, наблюдение за порядком в общине и
пр. Наиболее важные вопросы внутриобщинной жизни - ирригация, отправление
общинных культов, охрана от разбойников и прочие - решались на общинных
сходках. В решении вопросов, связанных с продажей земли, границами земельных
участков, важная роль принадлежала общинному совету старейшин.
Суд. В Древней Индии существовали две системы судов -
царские и внутриобщинные.
Высшей судебной инстанцией был суд, в котором участвовал сам
царь "вместе с брахманами и опытными советниками" или замещающая его
судебная коллегия (сабаа), состоящая из назначенного царем брахмана,
"окруженного тремя судьями" (ЗМ, VIII, 10). Толковать в суде нормы
права, дхармы мог брахман, в крайнем случае кшатрий или вайший (VIII, 21). Как
высшему судье царю принадлежало право ежегодно объявлять амнистии.
Судя по Артхашастре (III, 1), во всех административных
единицах, начиная с 10 деревень, должна была назначаться судебная коллегия из
трех судейских чинов. Кроме того, специальные судьи разбирали уголовные дела,
осуществляли "надзор за ворами". Особенно большая ответственность в
борьбе с преступлениями лежала на городских властях, которые с помощью своих
агентов проводили обыски, задерживали неизвестных, устраивали облавы в
мастерских, кабаках, игорных домах. Большинство дел рассматривалось общинными
кастовыми судами. Неофициальные кастовые суды сохранились в Индии до настоящего
времени.
Армия. Армия играла огромную роль в государствах Древней
Индии. Войны и грабеж других народов рассматривались как важный источник
процветания государства. Почитался царь - мужественный воин, добывающий силой
"то, что он не имеет" (ЗМ, VII, 101). Царю переходила и большая часть
награбленного имущества, в частности земля, оружие, золото, серебро; остальное
подлежало дележу среди солдат (VII, 97).
Армия комплектовалась из наследственных воинов, наемников,
воинов, поставляемых отдельными объединениями, в частности торговыми гильдиями,
зависимыми союзниками, вассалами. Армия была кастовой. В основном лишь кшатрии
могли носить оружие, другие "дважды рожденные" могли браться за
оружие лишь тогда, когда для них "наступает время бедствий" (VIII,
348).
Армия выполняла и функции охраны общественного порядка. Она
бдительно должна была стоять на защите государственной целостности. Воинские
отряды помещались в связи с этим среди "двух, трех, пяти, а также сотен
деревень" (VII, 114).
