История современного города Афины.

Древние Афины
История современных Афин

Ораторское искусство Марка Туллия Цицерона. Древний оратор марк туллий

Марк Туллий Цицерон

Времена и нравы Марка Цицерона

Биография Марка Туллия Цицерона напрашивается на то, чтобы ее экранизировать.

Причем сценарий не придется разукрашивать добавлять внезапными сюжетными поворотами: все уже есть в его жизни. Интриги римского сената, смертельная борьба с заклятыми врагами с помощью ораторского искусства, успешная карьера- все это пережил Цицерон.

Начало пути

Марк Цицерон родился в привилегированной семье в Арпино. Он мечтал стать судебным оратором и получил блестящее, по тем меркам, образование, необходимого для этой должности. Также Марк совершил путешествие по Греции, где развил свой талант оратора, изучив право и философию. Едва начав карьеру, римлянин уже начал полемизировать на политические темы. Так, в своей речи в защиту некого Секста Росция оратор намекал на чрезмерно деспотичную диктатуру Суллы, отчего у него возникло немало проблем. К тому же, еще на ранних этапах ритора окружало множество врагов и противников. Цицерон одержал победу в этом деле, переиграв оппонентов по всем позициям, благодаря чему о нем заговорили в народе. Конечно, это не могло не понравиться недоброжелателям, считавшие его «выскочкой из провинции». Потому Цицерона умышленно отправили в качестве полпреда на Сицилию, где ему бы пришлось вступить в схватку с сицилийской мафией.

Цицерон мечтал стать судебным оратором и получил блестящее образование

Стремительный взлет

Цицерон принял грозный вызов своих соперников. Тогда в Сицилии царил произвол наместника Гая Верреса, который, к тому же, был тесно связан с сицилийской мафией. Вскоре перед Марком стала сложна дилемма: либо рискнуть всем, в том числе и жизнью, и вступить в полемику с Гаем и мафией, либо спокойно спустить им все с рук. И молодой оратор выбрал первое. Казалось, шансов не было никаких, потому что Верресобладал могущественными союзниками, а обвинитель нет. Но ко всеобщему удивлению, Цицерону хватило трех речей, чтобы переиграть своего противника Гая Верреса. Аргументы, которыми руководствовался Марк Туллий, были настолько бесспорными, что никто не решился защищать обвиняемого — от этой идеи отказался сам Квинт Гортензий, один из выдающихся ораторов древнего Рима.

Цицерон обладал острым умом

Цицерон стал консулом Древнего Рима в 63 году до нашей эры

В итоге Гай Веррес ушел в изгнание, а Цицерон с триумфом вернулся в Рим, где ждали новые приключения. В вечном городе оратор принимал деятельное участие в римском сенате и имел все шансы стать консулом. Тогда, чтобы взять на себя полномочия главы государства, требовалось выиграть выборы. И у него это наконец получилось в 63 году до нашей эры. Сразу после вступления в должность, Марк активно занялся реформами. Но один из проигравших на выборах, а этого проигравшего звали Луций Сергий Катилина, уже начинал плести заговоры и интриги за спиной Цицерона.

Борьба с Катилиной

Катилина тайно начал собирать солдат и вооружение в целях захватить власть в Риме и затем убить Цицерона. В некоторых городах уже началось восстания, планы по убийству консула постоянно срывались: о замыслах уже заранее было известно Марку. Наконец, когда Цицерон проводил одно из заседаний в кругу римских сенаторов, Катилина зашел в зал и сел прямо перед своим оппонентом. Оратор, увидев врага, отбросил конспект своей речи и произнес свою первую обвинительную речь. «Первая речь против Катилины» не содержала в себе конкретных и неоспоримых доказательств. Главный аргумент, по убеждению Цицерона, заключался в том, что Катилина обладал преступным и аморальным характером. «Otempora, omores!», — восклицал Цицерон, что переводится как «О времена, о нравы!». Мало кто знает, что этот афоризм берет корни именно из первой речи против Катилины. И когда Марк Туллий с гневом сокрушал Катилину, многие сенаторы отсаживались от разоблаченного заговорщика.

«О времена, о нравы!» — афоризм из первой речи Цицерона против Катилин

Цицерон произносит речь против Катилины

И здесь Цицерон смог победить Катилину. После произнесения первой речи он был вынужден покинуть Рим. Но в своей резиденции противник Марка продолжал создавать интриги, отправляя письма и инструкции своим союзникам и провозгласив себя консулом. Тогда Цицерон произнес еще несколько речей, требуя немедленной казни сбежавшего Катилины и его соратников. Что удивительно, просьба была исполнена без сомнений и судебного следствия. Этот прецедент является уникальным, потому что в древнем Риме была очень сильна буква закона. Римское право не допускало, чтобы человека немедленно казнили без всяких разбирательств. И получается, Цицерон пренебрег законами Рима. Тем не менее, от врага ему избавиться удалось. Казалось бы, на этом все должно было закончиться, однако все только начиналось.

Римское право не допускало казнь человека без всяких разбирательств

Изгнание и возвращение оратора

Многие были очень недовольны тем, как Цицерон поступил с Катилиной. Вскоре был принят закон, который обрекал должностное лицо смертной казнью, если оно позволило казнить римского гражданина без суда и следствия. Соответственно, Марку грозило попасть под действие этого закона, и ему пришлось покинуть вечный город на долгое время. Вскоре, благодаря авторитету и помощи своих друзей Цицерон вернулся обратно, но он дистанцировался от политической деятельности и занялся работой над философскими и литературными произведениями, совмещая свое увлечение с адвокатурой. Также Марку Туллию довелось побывать наместников в Киликии, в провинции южной Турции, где он успешно исполнял свои обязанности. Но вскоре вспыхнула гражданская война: в битве за власть схлестнулись силы Цезаря и Помпея. Оба хотели видеть Марка в своем лагере, но в итоге он примкнул к последнему. Затем он переметнулся к Цезарю, который позже стал диктатором римского государства. Это противоречило политическим взглядом оратора: Цицерон всячески защищал республиканскую форму правления.

Цицерон всячески защищал республиканскую форму правления

Схватка с Марком Антонием

Убийство Юлия Цезаря в 44 году до нашей эры обрадовало Марка Туллия Цицерона. С этого момента он старался реставрировать республиканское устройство Рима. Но другой Марк, на этот раз Антоний, искренне ненавидел оратора и вступил в конфликт с сенатом. Цикл речей «Филиппики против Марка Антония» напомнили о том, какой силой обладает Цицерон.

Цезарь, к счастью Цицерона, был заколот заговорщиками

Убийство Юлия Цезаря обрадовало Марка Туллия Цицерона

Он назвал свои речи в подражании другому древнегреческому оратору Демосфену, который, в свою очередь, обличал македонского царя Филиппа. Цицерон, пуская в ход все свое красноречие, предъявлял Марку Антонию множество обвинений, предрекал ему такую же печальную участь, которая настигла Юлия Цезаря. По убеждению Цицерона, Антоний был гораздо опаснее для римского государства, чем Катилина. Всего оратор прочитал четырнадцать речей против заклятого врага. Но Марк не оценил талант политического противника и приказал убить его.

Гибель

Цицерон решился бежать в Грецию, чтобы спастись от посланных убийц. Но он не успел сбежать. Его рабы везли оратора на паланкине. И как только Марк Туллий высунулся из этого паланкина, голова тут же слетела с плеч от меча центуриона. Отрубленные верхние конечности и голову Антоний в знак устрашения и демонстрации своего силы, возложил на трибуну сената.

Марк не успел убежать от преследователей, посланных Антонием

Цицерон запомнился как один из гениев и образцов ораторского искусства

Тот, кто смотрит один из популярнейших сериалов «Игра Престолов», претендующий как раз на то, чтобы стать лучшим телевизионным сборником политических интриг и заговоров, наверняка бы назвал Цицерона очень умелым игроком в престолы. Цицерон запомнился как один из гениев и образцов ораторского искусства. Он переиграл всех, за исключением Марка Антония, который был позднее побежден Октавианом Августом, своих врагов, которые желали ему смерти. И многие его обвинительные и защитные речи дошли до наших дней.

JSON error: -1

diletant.media

Марк Туллий Цицерон

Молодой оратор

Великий оратор, писатель и политический деятель Марк Туллий Цицерон родился 3 января 106 г. до н. э. близ города Арпина. Отец его происходил из состоятельной римской семьи всадников. Прозвище рода Туллиев «Цицерон» (по-латыни — цицеро) означает «горошина». Некоторые думали, что у одного из предков великого оратора была бородавка на носу, напоминавшая горошину. Другие же полагали, что какой-либо его предок был знаменитым огородником и выращивал хороший горох. В роду Туллиев никто не занимал высших государственных должностей, и потому, когда Цицерон достиг поста консула, представители знати называли его презрительно выскочкой, «новым человеком» (хомо новус).

Еще в детстве Цицерон показал блестящие способности в учении. Он отличался такой поразительной понятливостью и памятью, что родители его товарищей приходили в школу посмотреть на это маленькое чудо.

Когда Цицерон подрос, его отец переселился в Рим, чтобы дать ему и брату Квинту образование. В столице молодой человек изучал римское право, занимался греческой философией, теорией риторики. В Риме в это время собрались виднейшие представители греческой философии. В обществе греческих ученых и писателей Цицерон основательно изучил греческий язык и литературу. Греческий поэт Архий привил будущему оратору вкус к изящной литературе и поэзии: Цицерон в юности и даже в зрелом возрасте писал стихи (правда, довольно плохие).

Особенно заинтересовался молодой человек диалектикой, то есть искусством спора и убеждения. Одновременно с этим он упражнялся в декламации — составлении речей на греческом и латинском языках. Знаменитый актер Роений Галл учил Цицерона произношению, постановке голоса и ораторским жестам.

После школы Марк Туллий служил в армии и участвовал в «Союзнической войне». По окончании военной службы двадцатилетний Цицерон решил посвятить свою жизнь политической деятельности. В республиканском Риме незнатные юноши могли выдвинуться, лишь выступая в каком-нибудь громком судебном процессе в качестве защитника или обвинителя. Тут представлялся удобный случай изложить свои взгляды на те или иные вопросы общественной жизни, обратить на себя внимание, получить известность у граждан-избирателей. Однако момент для публичных выступлений был неблагоприятным: шла гражданская война, но стране прокатилась волна террора против народной партии. Ежедневно вывешивались списки обреченных на казнь людей. Наемные убийцы вечерами бродили по темным улицам Рима. Они врывались в дома богатых людей или убивали их просто на улице, а затем под разными предлогами завладевали их состоянием.

Как человек честный и гуманный, Цицерон приходил в ужас от насилий и жестокостей, творимых сторонниками Суллы. Он решился защищать несчастные жертвы диктаторского режима. Одной из таких жертв явился Росций. На улице Рима был убит богатый землевладелец, некто Секст Росций. Убийство подстроили родственники с целью завладеть его имуществом. Они вошли в соглашение с всесильным любимцем диктатора Суллы Хрисогоном, который скупил за бесценок с торгов имущество убитого. Родственники погибшего пытались устранить законного наследника — сына Секста Росция. Когда им это не удалось, они выдвинули против молодого человека обвинение в отцеубийстве. Никто не хотел брать на себя защиту молодого Росция из страха перед Корнелием Суллой. Только Цицерон согласился защищать несчастного. Дело Росция было настолько ясным, что адвокату не стоило никакого труда доказать его невиновность. Но этого Цицерону показалось мало. Всем было известно, что за обвинителем скрывается всесильный Хрисогон. Этот временщик считал себя в полной безопасности, так как ему сходили с рук и не такие поступки. Цицерон в своей речи не побоялся заклеймить любимца Суллы. Когда молодой оратор произнес имя Хрисогона обвинители и толпа парода замерли в безмолвии. Однако Цицерон, продолжая сохранять спокойствие, выдвигал одно за другим обвинения, клеймя позором человека, перед которым все трепетали.

Судьи и публика поняли, что Цицерон обвиняет в лице Хрисогона самого Суллу. В заключение молодой оратор потребовал положить конец гнусному режиму. Речь его была встречена рукоплесканиями, а обвиняемого суд оправдал. Вскоре после этого Цицерон вместе с братом Квинтом уехал путешествовать в Грецию и Малую Азию якобы для лечения, но на самом деле опасаясь преследований со стороны Суллы. Сначала братья прибыли в Афины. Цицерон продолжал свои занятия философией, начатые в Риме. Затем он переехал на остров Родос, где находились знаменитая школа ораторского искусства и известные профессора — Аполлоний и философ Посидоний. Рассказывают, что Аполлоний, не понимавший ни слова по-латыни, попросил Цицерона произнести речь по-гречески. Выслушав блестящую речь молодого римляна, присутствующие осыпали оратора похвалами. Сам Аполлоний слушал речь с невеселым видом. Когда оратор кончил, знаменитый профессор сказал: «Хвалю тебя, Цицерон, и удивляюсь твоему дарованию, но жалею о судьбе Греции: единственно прекрасное, что у нас еще осталось — образованность и красноречие, и это теперь завоевали римляне!»

После кончины Суллы Цицерон возвратился в Рим. Первое время Цицерон вел себя осторожно, не торопился выставлять свою кандидатуру на государственные должности, предпочитая держаться в тени. Вскоре Цицерон возобновил свои публичные выступления в качестве защитника. Необыкновенный талант оратора доставил ему известность и связи во влиятельных кругах столицы, которые позволили ему заключить выгодный брак с Теренцией, женщиной из богатой семьи. Цицерон стал теперь человеком зажиточным и мог бесплатно оказывать помощь нуждающимся в защите. Избранный квестором, он был отправлен на остров Сицилию для заготовки хлеба. На этом посту Цицерон проявил исключительную деловитость, мягкость и справедливость в обращении с местным населением, привыкшим к грубому произволу римских чиновников.

Марк Туллий Цицерон был так доволен и горд своими успехами, что по возвращении в Рим, как сам признавался впоследствии, попал в смешное положение. Случайно встретив одного знакомого, оратор спросил, что говорят в Риме о его, Цицерона, подвигах (он воображал, что весь город только и говорит о нем). Знакомый же ответил ему вопросом: «А где же ты, Цицерон, был все это время?»

Между тем сицилийцы привлекли к суду своего наместника Верреса и обратились к Цицерону с просьбой взять на себя роль обвинителя. С энергией принявшись за дело защиты интересов сицилийцев, Цицерон отправился на остров собирать материалы по обвинению Верреса. Противная сторона выставила в качестве защитника адвоката Гортензия. Обвиняя Верреса, одного из приспешников Суллы, Цицерон опять выступал как представитель народной партии и враг сулланского режима. Разбирательство дела Верреса началось на форуме при огромном стечении народа. Подсудимый явился в сопровождении своих знатных покровителей, держался самоуверенно и нагло. Когда огласили содержание документов и свидетельские показания, искусно подобранные Цицероном, открылись все возмутительные факты насилий, вымогательства и прямого грабежа. Народ пришел в неистовство. Когда один из свидетелей рассказывал, как Веррес приказал распять на кресте человека, который кричал: «Я — римский гражданин!» - толпа чуть не растерзала обвиняемого. Дело Верреса превратилось в судебный процесс не только над всеми насилиями и беззакониями, творившимися при сулланском режиме, но и над партией оптиматов. Видя, что народ не позволит судьям вынести оправдательный приговор и дело его проиграно, Веррес добровольно удалился в изгнание.

Выступлением против Верреса Цицерон завоевал расположение народа и вскоре был избран претором. Пребывая на этой должности, он честно и беспристрастно выполнял свои обязанности.

Во время своей деятельности в качестве претора Цицерон произнес первую политическую речь в поддержку закона о назначении Помпея главнокомандующим в войне с царем Митридатом. Выступление имело блестящий успех, и Помпей был назначен главнокомандующим. Постепенно Цицерон стал все более склоняться на сторону оптиматов, понимая, что его дальнейшая политическая карьера зависит от их поддержки.

Консульство Марка Туллия Цицерона

Консульство Цицерона совпало с раскрытием знаменитого заговора Катилины. Катилина был разорившимся аристократом, сподвижником Суллы. Он домогался должности консула, но не был избран. Тогда Сергий Катилина выставил заманчивый лозунг, призывавший к уничтожению долговых обязательств. Лозунг пришелся по вкусу римской бедноте, разорившейся знати, ветеранам Суллы и всем, кто был недоволен существовавшими порядками. Опасность беспорядков заставила объединиться всадников и. сенаторов-оптиматов, и они добились избрания в консулы Цицерона, считая его самым подходящим человеком для защиты их интересов. Новый консул постарался оправдать доверие выборщиков.

Прежде всего он приставил к Катилине шпиона, через которого узнавал о всех намерениях заговорщиков; в различных пунктах города были расставлены караулы и разосланы доверенные лица для наблюдения за всем происходящим.

Между тем Катилина действовал энергично, собирая по Италии вооруженные отряды своих приверженцев. В Риме он поручил своим сторонникам убить Цицерона. Однако тот был своевременно предупрежден, заговорщики схвачены и казнены без суда. Сам Катилина отправился в Этрурию, где ему удалось сформировать армию из ветеранов Суллы. Спустя некоторое время армия Катилины была разбита наголову, а глава заговора пал в бою (63 г. до. н. э.). Так была пресечена попытка совершить в Риме переворот.

Заслуги Цицерона при ликвидации заговора Катилины были оценены оптиматами и всадниками. Человека, которого они еще так недавно презрительно называли выскочкой, осыпали неумеренными похвалами и даже поднесли ему почетный титул «отца отечества». Сын захудалого провинциального всадника сделался вождем сената!

До некоторых пор Цицерон внешне оставался скромным человеком, который, казалось, не стремился ни к власти, ни к роскоши. Он заботился больше всего о своей литературной славе. В душе, однако, Цицерон всегда лелеял мечту стать государственным деятелем. И вот его мечта сбылась! Опьяненный чрезмерным потоком лести, Цицерон окончательно уверовал в то, что он великий политический деятель — спаситель отечества. Но вместо того, чтобы энергично вмешаться в борьбу партий, став окончательно на сторону оптиматов или народа, он бездействовал. Марк Туллий занял половинчатую, колеблющуюся позицию. Где бы он теперь ни говорил — в сенате, в суде или в народном собрании, все должны были слушать бесконечные разглагольствования о Катилине и о его, Цицерона, роли при подавлении заговора. Эта слабость великого оратора стала вызывать насмешки.

Цицерон полагал, что теперь ему, как государственному человеку, вождю сената, не пристало жить в скромном доме. Он купил за огромные деньги большое здание на Палатинском холме. Необходимую сумму ему пришлось занять у своих подзащитных.

Между тем Цицерон вскоре убедился, что его влияние среди оптиматов и всадников не так уж велико, как он себе представлял. Мало того, над ним внезапно нависла грозная опасность. В это время в Риме политическая обстановка была напряженной, борьба партий обострилась. Оптиматы и народная партия с тревогой ожидали возвращения Помпея. Шли бесконечные толки о том, что предпримет Гней Помпей: распустит ли он свою армию, или, подобно Сулле, двинет ее на Рим, чтобы захватить власть. Вскоре в городе разразился скандал, который повлек за собой самые печальные последствия для Цицерона.

Некто Клодий, молодой человек знатного рода, прокрался ночью в дом великого понтифика Юлия Цезаря. Там в это время знатнейшие женщины Рима вместе с весталками справляли праздник в честь Благой богини, на котором не имел права присутствовать ни один мужчина. Клодий проник в дом Цезаря, переодевшись в женскую одежду. Однако его узнали по голосу, и он еле спасся. Клодий был одним из вождей народной партии, и оптиматы привлекли его к суду по обвинению в преступлении против религии. Представ перед судом, Клодий бесстыдно отрицал предъявленные ему обвинения, стараясь доказать, что в ту ночь находился далеко от Рима. Вызванный в суд Юлий Цезарь тоже дал показания в пользу Клодия. Тогда с обвинением Клодий выступил Цицерон. Благодаря подкупу судей Клодия все-таки оправдали. С тех пор этот человек возненавидел Цицерона и только ждал случая отомстить ему.

Цицерон в изгнании

Вскоре после этого трое самых влиятельных людей в Риме — Цезарь, Помпей и Красс — заключили союз, так называемый первый триумвират. Цезарь был душой этого союза. После тщетных попыток привлечь на свою сторону Цицерона триумвиры решили избавиться от наиболее влиятельных вождей партии оптиматов — Катона и Цицерона. Сначала Цезарь хотел просто удалить знаменитого оратора подальше от столицы, предложив ему отправиться командовать легионом в Галлию. Но Цицерон отказался.

Участь Цицерона решили триумвиры, и он был отдан в жертву своему врагу Клодию. (В это время Клодий был народным трибуном, и римская беднота видела в нем своего защитника.) Одним из первых законов, предложенных Клодием, был закон, направленный против Цицерона. Этот закон гласил: казнивший без суда римского гражданина должен быть изгнан. Клодий привлек Цицерона к суду за то, что тот когда-то приказал без суда и следствия казнить сторонников Катилины.

Великий оратор, облачившись в траурную одежду, обходил городские улицы, умоляя народ о защите. За ним следовали толпы молодых людей из числа всадников, вторя его мольбам. Цицерон обратился за помощью в сенат. В страхе перед Клодием сенаторы не решились прийти на помощь своему товарищу, Цицерону оставалось обратиться к самим триумвирам. Цезарь в это время находился в Галлии, Красс был явно враждебно к нему настроен, оставался один Помпей. Цицерон отправился к Помпею, но тот уклонился от свидания.

Тогда Цицерон обратился к своим друзьям. Одни предлагали ему остаться в Риме и бороться с врагами до конца, другие же советовали бежать, рассчитывая, что его пребывание в изгнании будет кратким. И вот Цицерон, столько раз выступавший, защищавший и обвинявший других, побоялся суда над собой и решил бежать. Человек, которого еще недавно провозгласили «отцом отечества», вынужден был глубокой ночью тайно покинуть Рим и удалиться в добровольное изгнание.

После бегства Цицерона Клодий провел постановление об его изгнании и обнародовал декрет, по которому изгнанник должен был удалиться от столицы на 500 миль.

Цицерон отправился в Южную Италию. Оттуда он намеревался перебраться в Сицилию, жители которой помнили его по делу Верреса. Однако наместник Сицилии прислал ему письмо с просьбой не посещать остров. Огорченный Цицерон направился в Брундизий, чтобы оттуда отплыть в Македонию. Находясь в изгнании, Цицерон первое время совершенно пал духом: целые дни он сидел, устремив свой взор в сторону любимой родины. Несчастье, по-видимому, совершенно сломило этого человека.

Между тем в Риме Клодий разрушил дом Цицерона, сжег его виллы, разграбил часть имущества оратора. На месте разрушенного дома он велел построить храм Свободы. Попытка Клодия продать остальное имущество великого оратора с публичных торгов окончилась неудачей: к чести римского народа, не нашлось ни одного покупатели.

Ободренный успехами, Клодий набрал вооруженные банды из вольноотпущенников, рабов и гладиаторов. Этих людей он распределил по десяткам и сотням под начальством отчаянных головорезов. Из шаек образовались тайные общества в каждом квартале столицы, которые имели склады оружия и свой штаб. С помощью этих банд Клодий стал хозяином в народном собрании. Он щедро награждал своих сторонников и жестоко преследовал врагов. Уверенный в своих силах, Клодий выступил против одного из триумвиров — Помпея. Говорят, что он даже подослал к нему убийцу, но покушение не удалось. Тогда, решив, что Клодий зашел слишком далеко и стал опасен, сенаторы задумали вернуть из изгнания Цицерона. Помпей тоже стал на сторону друзей великого оратора.

Однако Клодий с помощью банд делал все, чтобы помешать возвращению своего заклятого врага: он запугивал сенат и пресек все попытки поставить в народном собрании вопрос о возвращении Цицерона. Один из консулов все-таки выступил в сенате за возвращение изгнанника, а народный трибун внес такое же предложение в народном собрании. Сенат постановил не утверждать ни одного решения и вообще не заниматься государственными делами, пока Цицерону не будет дана возможность вернуться.

В конце концов Помпей с помощью солдат прогнал с форума банды Клодия, и народ единодушно принял решение вернуть знаменитого изгнанника. Сенат постановил за государственный счет восстановить его разрушенные виллы и дом.

Возвращение Цицерона

Цицерон вернулся в Рим, проведя в изгнании 16 месяцев. Его возвращение было похоже на триумфальное шествие полководца. Первый италийский город Брундизий, где он вступил на италийскую землю, устроил в его честь празднества. Жители городов, расположенных вдоль знаменитой Аппиевой дороги, встречали Цицерона; со всех ближайших деревень сбегались люди с женами и детьми, чтобы взглянуть на него. Из Рима навстречу великому оратору вышли бесчисленные толпы народа.

В доме брата, где Цицерону пришлось остановиться, его приветствовали знатнейшие из сенаторов. Даже его давний недоброжелатель Марк Красс вышел к нему в знак примирения. Цицерон был очень доволен таким приемом и свои чувства выразил в таких словах: «Мне кажется, что я не только возвращаюсь из изгнания, а восхожу на небо». Между тем Клодий продолжал бесчинствовать. Противная сторона решила действовать его же оружием: народные трибуны Сестий и Милон набрали отряды, которые, почти ежедневно вели бои с людьми Клодия. В результате беспорядков выборы консулов и других должностных лиц провести не удалось. Такое положение прекратилось, только когда Помпея избрали единоличным консулом и он с помощью солдат разогнал банды. Во время одной из стычек трибун Милон убил Клодия. На его похоронах толпа народа в здании, где заседал сенат, из скамей и столов сенаторов воздвигнула огромный костер и сожгла на нем труп своего вождя.

Убийца Клодия должен был предстать перед судом, и Цицерон взялся его защищать. Защита Милона являлась делом весьма опасным, так как разъяренная римская чернь угрожала отомстить за своего любимца. Римский форум, где проходил суд, представлял необычайное зрелище: вокруг площади расположились вооруженные солдаты Помпея; ораторская трибуна и судейские места были окружены многотысячной толпой, которая то слушала, затаив дыхание, то вдруг приходила в ярость. Цицерон прибыл на форум в закрытых носилках, чтобы не подвергнуться по пути оскорблениям со стороны толпы. Как только оратор поднялся на трибуну, из публики раздались дикие выкрики, вопли и угрозы. Защитник страшно перепугался, не мог говорить со своей обычной твердостью и проиграл дело. Милон был осужден и удалился в изгнание.

Через некоторое время Цицерона отправили наместником в назначенную ему провинцию Киликию (в Малой Азии). По пути греки встречали его с почетом, и он мог убедиться, что слава о нем как об ораторе и писателе распространилась всюду.

Цицерон был образцовым правителем: он не давал римским откупщикам и купцам грабить местное население, был справедлив, неподкупен и легко доступен для всех, кто желал к нему обратиться. По истечении срока своих полномочий Цицерон, провожаемый благодарными киликийцами, отплыл в Италию.

Он вступил на италийский берег во время грозных событий - началась война за власть между Цезарем и Помпеем. Великий оратор пытался примирить противников, настойчиво уговаривая их прийти к соглашению. Цицерон предложил даже разрешить Цезарю заочно домогаться консульства, а Помпею, когда Цезарь будет избран, удалиться в Испанию. Под давлением оптиматов сенат отверг эти предложения и объявил военное положение. В ответ Гай Юлий Цезарь из Галлии, своей провинции, вторгся в пределы Италии. У Помпея в Италии было всего 2 легиона против 11 легионов Цезаря. Он оставил Рим врагу и объявил набор в войска по всей Италии. Сенату и консулам Помпеи приказал выехать в Капую. Цицерон как член сената подчинился приказу главнокомандующего не без колебаний. В своих письмах Цицерон писал, что не знает, на какую сторону ему встать.

Помпей, вяло и нерешительно организовавший оборону, в конце концов покинул Италию. Цицерон не последовал за ним, а остался в своем имении. Цезарь прислал ему письмо, советуя присоединиться к нему; если же он отказывается, то пусть едет в Грецию и живет там спокойно, ожидая дальнейших событий.

Захватив Италию, Цезарь отправился в Испанию против находившейся там армии Помпея. После его отъезда Цицерон отплыл к Помпею, где его встретили с радостью. Однако претор Марк Порций Катон высказал мнение, что Цицерону для блага отечества лучше бы оставаться в Риме, а не рисковать собой без нужды. Помпей не давал Цицерону никаких важных поручений, и тот ходил по лагерю угрюмый и печальный, ворча и критикуя распоряжения главнокомандующего. В конце концов Помпей решил избавиться от Цицерона и Катопа, отправив их в Диррахий.

Великий оратор не принял участия в битве при Фарсале. Помпеянцы предложили Цицерону, как бывшему консулу, командовать флотом и остатками разбитой армии.

Он отверг это предложение, и вообще отказался от дальнейшего участия в войне. Цицерон считал, что после Фарсальской битвы дело Помпея проиграно и следует заключить почетный мир. Сам Помпей со своими друзьями, обвинив великого оратора в измене, хотел его убить. Цицерон спасся только благодаря вмешательству Марка Катона, а затем бежал из лагеря.

После этого Цицерон высадился на италийский берег в Брундизий и жил здесь некоторое время до возвращения Цезаря из Египта и Азии. Наконец пришло известие, что Цезарь высадился в Таренте и идет в Брундизий. Цицерон поспешил ему навстречу. Цезарь милостиво приветствовал его и с тех пор не переставал оказывать ему знаки уважения и благосклонности.

Во время диктатуры Цезаря Цицерон отошел от общественной деятельности, посвятив всё свое время научным и литературным занятиям. Изредка приезжал он в город, чтобы приветствовать Цезаря и произнести в его присутствии речи в защиту сторонников Помпея. В речах оратор иногда кривил душой, допуская неумеренные хвалы диктатору.

В этот период к печали о гибели республики, многих друзей и соратников у Цицерона прибавились еще и семейные неприятности: ему пришлось разойтись с женой Теренцией, с которой он прожил много лет. Материальное положение Цицерона было очень тяжелым — его обременяли большие долги. Вскоре после этого Цицерона постигло новое несчастье — умерла его любимая дочь.

Последние годы деятельности Цицерона

Между тем против Цезаря был составлен заговор, во главе которого стояли Брут и Кассий. В заговоре же против Цезаря он участия не принял, хотя был связан самыми тесными узами дружбы с Брутом, и, по-видимому, тяготясь настоящим положением дел, тосковал, как никто другой, о старых порядках. Но участники заговора боялись его характера, как недостаточно смелого, да и преклонных лет его — возраста, когда и в самых сильных натурах иссякает отвага.

После того как Брут и Кассий с товарищами привели в исполнение свой замысел, друзья же Цезаря объединились против них, снова возникли опасения, как бы город не был ввергнут в междоусобную войну. Антоний, бывший тогда консулом, собрал сенат и в краткой речи призывал к единомыслию, а Цицерон, приведя множество подобавших случаю доводов, убедил сенат принять по примеру афинян решение об амнистии по делам, имевшим отношение к Цезарю, Бруту же и Кассию дать провинции. Но ничего из этого не вышло. Ибо народ, уже сам по себе жалевший о Цезаре, лишь только увидел покойника, выносимого через площадь, между тем как Антоний показывал собравшимся обагренную кровью и исколотую мечами одежду, — бросился вне себя от гнева разыскивать по форуму убийц и побежал к их домам с огнем, чтобы поджечь их. А те, приняв заранее меры предосторожности, избежали этого, но предвидя много других опасностей, покинули город.

Антоний же тотчас поднял голову и, как человек имевший намерение править единовластно, стал страшен всем, а Цицерону в особенности. Ибо, видя вновь возрастающее влияние последнего в республике и близость его к Бруту, Антоний тяготился его присутствием. Надо полагать, что они и раньше относились друг к другу с некоторой подозрительностью, вследствие полнейшего несходства их во всем жизненном укладе. Опасаясь всего этого, Цицерон хотел было отправиться в Сирию с Долабеллой, в качестве его легата, но Гиртий и Панса, которым предстояло быть консулами после Антония, люди честные и приверженные Цицерону, просили его не покидать их, обещая, что при нем они лишат власти Антония. Цицерон же не отнесся к ним с недоверием, но и не совсем поверил им; он распрощался с Долабеллой, а с Гиртием условился, что проведет лето в Афинах и вернется, когда тот примет консульскую должность, после чего отплыл один. Но плавание его затянулось, а из Рима, как это часто бывает, стали доходить до него неожиданные вести, будто с Антонием произошла удивительная перемена, что он все делает и решает в угоду сенату и что недостает лишь его, Цицерона, присутствия, чтобы дела устроились наилучшим образом. Браня свою чрезмерную осторожность, Цицерон повернул назад в Рим.

На первых порах надежды не обманули его; навстречу ему стеклось такое множество народу, что рукопожатия и дружеские приветствия близ ворот и при въезде заняли почти весь день. Но когда на следующий день Антоний собрал сенат и пригласил его туда, Цицерон не пошел и пролежал в постели, ссылаясь на то, что чувствует себя слабым от усталости. На самом же деле то был, очевидно, страх перед злым умыслом, вызванный в нем некоторыми подозрениями и предупреждением, полученным им в пути. Раздраженный этим, Антоний послал воинов с приказанием привести Цицерона или сжечь его дом, но, во внимание к многочисленным возражениям и просьбам, удовлетворился тем, что взял с него залог. После этого они не здоровались при встречах и остерегались друг друга, и в таких отношениях и застал их приехавший из Аполлонии молодой Цезарь. Он объявил себя наследником умершего Цезаря и вступил в спор с Антонием из-за 25 миллионов, которые тот взял себе из имущества покойного.

Ввиду этого Филипп, женатый на матери молодого Цезаря, и Марцелл, муж его сестры, явившись вместе с юношей к Цицерону, условились с ним, что он будет поддерживать Цезаря и в сенате и перед народом. Силою своего красноречия и своим влиянием в делах государственного управления, а тот с помощью денег и войска обеспечит безопасность Цицерона: молодой человек уже располагал не малым числом воинов, служивших под начальством Цезаря. Была, по-видимому, еще более важная причина, в силу которой Цицерон охотно согласился заключить дружбу с молодым Цезарем. Кажется, еще при жизни Помпея и Цезаря, ему привиделось во сне, будто некто позвал на Капитолий сенаторских сыновей, так как Юпитер должен был объявить одного из них властителем Рима; поспешно сбежавшиеся граждане стояли вокруг храма, а мальчики, храня молчание, сидели в окаймленных пурпуром тогах. Внезапно открылись двери, и мальчики, вставая поодиночке, торжественно проходили вокруг бога. Озирая каждого, бог отсылал их назад, и они уходили огорченные. Но когда приблизился молодой Цезарь, он простер руку и изрек: «Римляне, наступит конец вашим междоусобиям, когда этот станет властителем».

Таково говорят, было сновидение Цицерона, причем наружность мальчика ясно запечатлелась и сохранилась в его памяти, но самого мальчика он во сне не опознал. На следующий же день, в то время как Цицерон спускался к Марсову полю, а мальчики возвращались оттуда с гимнастических упражнений, первым из них попался ему на глаза именно тот, кто ему приснился. Пораженный этим, Цицерон спросил, кто его родители. Оказалось, что это был сын Октавия, человека не очень знатного, и Аттии, племянницы Цезаря, вследствие чего Цезарь, не имевший собственных детей, и оставил ему по завещанию свое имущество и дом. С этих пор, говорят, Цицерон при встречах с мальчиком оказывал ему большое внимание, а тот дружелюбно принимал его расположение. К тому же случилось так, что год его рождения совпал с годом консульства Цицерона.

Вот те видимые причины их дружбы, на которые обычно указывают. Но прежде всего Цицерона сблизила с Цезарем ненависть к Антонию, а затем его прирожденная слабость к почестям: он рассчитывал использовать в своей политике силы Цезаря, а юноша так подольщался к нему, что называл его своим отцом. Негодуя по этому поводу, Брут в письмах своих к Аттику обвиняет Цицерона в том, что тот, прислуживаясь к Цезарю из страха перед Антонием, явно ищет не свободы для отечества, а для себя милостивого господина. Однако ж сына его, занимавшегося в Афинах у философов, Брут принял к себе, назначил на командную должность и много раз давал ему поручения, успешно выполнявшиеся последним. В это время могущество Цицерона в городе достигло высшего подъема. Распоряжаясь всем, чем хотел, он изгнал Антония, восстановил против него всех и отправил для борьбы с ним обоих консулов, Гиртия и Пансу. Вместе с тем он убедил сенат предоставить Цезарю ликторов и знаки преторской власти, как борцу за отечество. Но когда Антоний был побежден, а оба консула были убиты, и войска их, прибыв с поля битвы, примкнули к Цезарю, сенат, убоявшись молодого человека, которому столь блистательно благоприятствовала судьба, попытался почестями и подарками склонить войска к уходу от Цезаря, лишив его таким образом военных сил, под тем предлогом, что после бегства Антония в защитниках уж нет надобности.

С своей стороны, Цезарь, устрашенный таким оборотом дел, подослал к Цицерону людей с тем, чтобы они просили и убедили его одновременно добиваться консульства для обоих, а затем, приняв власть, распоряжаться делами, как ему вздумается и руководить юношей, который добивается лишь этого титула и славы. Цезарь сам признается, что он боялся роспуска войск и рисковал остаться одиноким, почему и воспользовался вовремя властолюбием Цицерона, побудив его домогаться консульства и обещав поддержать его на выборах. Цицерон — старик, вконец обольщенный и обманутый юношей, поддержавший его кандидатуру и сделавший сенат ему послушным, — тогда же подвергся за это обвинениям со стороны друзей, а немного позже и сам почувствовал, что погубил себя и пожертвовал свободой народа. Ибо Цезарь, усилившись и приняв консульскую должность, от Цицерона отошел, а стал другом Антонию и Лепиду и, соединив воедино их войска со своими, поделил между ними верховное управление, словно какую-нибудь частную собственность; они внесли в проскрипционные списки более 200 человек, которых решено было умертвить. Из всех спорных вопросов наиболее продолжительные препирательства вызывал вопрос о включении в этот список Цицерона, Антонин не шел ни на какие соглашения, если только Цицерон не будет убит первым, Лепид поддерживал Антония, Цезарь же противился обоим. Три дня продолжались их тайные переговоры в уединении, близ города Бононии, причем сходились они на месте, расположенном поодаль лагерей и окруженном рекой. Первые два дня Цезарь, говорят, боролся за Цицерона, на третий же уступил и пожертвовал им. Обменялись же они следующим образом: Цезарь уступил Цицерона, Лепид — своего брата Павла и Антоний — Луция Цезаря, который приходился ему дядей с материнской стороны. Так лишились они от бешеной злобы способности мыслить по-человечески или, лучше сказать, показали, что нет зверя свирепее человека, совмещающего в себе дурные страсти и власть.

Убийство Марка Туллия Цицерона

В то время как творились эти дела, Цицерон находился вместе с братом в своем поместье близ Тускула. Узнав же о проскрипциях, они решили перейти в Астуру, приморское поместье Цицерона, а оттуда отплыть в Македонию к Бруту, ибо уже ходили слухи, что он располагает большими силами. Отправились они, удрученные горем, в носилках; останавливаясь в пути и располагая носилки рядом, они горько сетовали друг перед другом. Особенно беспокоился Квинт, думая об их беспомощности, ибо, говорил Квинт, он ничего не взял с собой, да и у Цицерона запас был скуден. Итак, лучше будет, если Цицерон опередит его в бегстве, а он догонит его, захватив из дому необходимое. Так они и порешили, а затем обнялись на прощание и в слезах расстались. И вот, несколько дней спустя, Квинт, выданный рабами людям, искавшим его, был умерщвлен вместе с сыном. А Цицерон, принесенный в Астуру и найдя там судно, тотчас сел на него и плыл, пользуясь попутным ветром, до Цирцея. Кормчие хотели немедля отплыть оттуда, но Цицерон, потому ли, что боялся моря или не совсем еще потерял веру в Цезаря, сошел с судна и прошел пешком 100 стадий, как бы направляясь в Рим, а затем, в смятении, снова изменил намерение и спустился к морю в Астру. Здесь провел он ночь в ужасных мыслях о безвыходном своем положении, так что ему приходило даже в голову тайно пробраться к Цезарю в дом и, покончив с собою у его очага, навлечь на него духа мести; и от этого шага отвлек его страх мучений. И опять хватаясь за другие придумываемые им беспорядочные планы, он предоставил своим рабам везти его морем в Кайету, где у него было имение — приятное убежище в летнюю пору, когда так ласкающе веют пассатные ветры. В этом месте находится и небольшой храм Аполлона, возвышающийся над морем.

В то время, как судно Цицерона подходило на веслах к берегу, навстречу ему налетела, каркая, поднявшаяся с храма стая воронов. Рассевшись по обеим сторонам реки, одни из них продолжали каркать, другие клевали крепления снастей, и это показалось всем дурным предзнаменованием. Итак, Цицерон сошел на берег и, войдя в свою виллу, прилег отдохнуть. Множество воронов сели на окно, издавая громкие крики, а один из них, слетев на постель, стал понемногу стаскивать с лица Цицерона плащ, которым он укрылся. А рабы, видя это, с укором спрашивали себя, неужели будут они ждать, пока не станут свидетелями убийства их господина и не защитят его, тогда как животные оказывают ему помощь и заботятся о нем в незаслуженном им несчастии. Действуя то просьбами, то понуждением, они понесли его в носилках к морю. В это же время явились убийцы, центурион Геренний военный трибун Попиллий, которого Цицерон некогда защищал в процессе по обвинению его в отцеубийстве; были при них и слуги. Найдя двери запертыми, они взломали их. Цицерона на месте не оказалось, да и люди, находившиеся в доме, утверждали, что не видели его. Тогда, говорят, некий юноша, вольноотпущенник Квинта, брата Цицерона, по имени Филолог, воспитанный Цицероном в занятиях литературой и наукам, указал трибуну на людей с носилками, по густо обсаженным, тенистым дорожкам направлявшихся к морю. Трибун, взяв с собою несколько человек, побежал вокруг сада к выходу; Цицерон же, увидев бегущего по дорожкам Геренния, приказал рабам поставить носилки тут же, а сам, взявшись по своей привычке левой рукой за подбородок, упорно смотрел на убийц; его запущенный вид, отросшие волосы и изможденное от забот лицо внушали сожаление, так что почти все присутствовавшие закрыли свои лица в то время, как его убивал Геренний, он выставил шею из носилок и был зарезан. Умер он на шестьдесят четвертом году от рождения. Затем Геренний, следуя приказу Антония, отрубил Цицерону голову и руки, которыми он написал «Филиппики»: Цицерон сам назвал свои речи против Антония «Филиппиками»; «Филиппика-ми» они называются и поныне.

Антонию случилось быть в комициях в та самое время, как в Рим были привезены отрубленные части тела Цицерона. Услышав об этом и увидав их, он закричал, что проскрипции теперь кончились. Голову же и руки приказал он выставить на трибуне над рострами — зрелище, от которого римляне содрогнулись, думая про себя, что они видят не лицо Цицерона, а образ души Антония. Только в одном показал он себя справедливым, не в пример всему прочему, выдав Филолога жене Квинта Помпонии. А та, получив полную власть над этим человеком, заставила его, помимо других примененных ею страшных мучений, вырезывать по кускам собственное мясо, жарить и есть. Так, по крайней мере, рассказывают некоторые из историков. Но вольноотпущенник самого Цицерона Тирон совсем не упоминает даже о предательстве Филолога.

Много лет спустя Цезарь вошел однажды к одному из своих внуков. Последний держал в руках книгу Цицерона и в испуге спрятал ее под одежду. Цезарь заметил это, взял книгу и, стоя, прочел значительную ее часть; возвращая же ее мальчику, сказал: «Ученый то был муж, дитя мое, ученый и любивший свое отечество». Победив же вскоре после этого Антония и вступив в консульскую должность, он взял себе в сотоварищи сына Цицерона, в консульство которого сенат уничтожил статуи Антония, отменил присвоенные ему почести и постановил, чтобы впредь никто из Антониев не носил имени Марка. Таким образом божество предоставило дому Цицерона довершить наказание Антония.

biofile.ru

Марк Туллий Цицерон | 61vek вики

В Википедии есть статьи о других людях с именем Марк Туллий. Консул 3938 г. Предшественник: Преемник: Деятельность: Рождение: Смерть: Супруга: Научная сфера: Известен как: Награды:

Марк Туллий ЦицеронMarcus Tullius Cicerō Бюст Цицерона
Луций Юлий Цезарь и Гай Марций Фигул
Децим Юний Силан и Луций Лициний Мурена

оратор, философ, политик
3 января 3895 г.Арпинум
7 декабря 3958 г.Формия
Теренция

Научная деятельность
философия, риторика
автор речей, трактатов и писем

титул «отец отечества» (pater patriae)

Марк Туллий Цицерон (лат. Marcus Tullius Cicerō; 3 января 3895 г., Арпинум — 7 декабря 3958 г., Формия) — древнеримский политик и философ, блестящий оратор.

Происхождение и воспитание Править

Цицерон родился в семье, принадлежавшей к сословию всадников, в небольшом городке Арпине. Когда будущему оратору исполнилось 15 лет, его отец переехал в Рим, чтобы дать своим сыновьям хорошее образование.

Одну из первых своих речей, дошедших до наших дней, «В защиту Росция», Цицерон произнёс в порицание вольноотпущенника и любимца диктатора Суллы, что было рискованным шагом во время, когда Сулла широко использовал проскрипционные казни с целью избавления от неугодных. Опасаясь мести диктатора, выигравший процесс Цицерон отправился в Афины, где продолжил изучать философию и риторику.

После смерти Суллы он вернулся в Рим, где начал выступать защитником в суде.

Начало политической деятельности Править

В 3926 году Цицерон был избран квестором и получил назначение на Сицилию, где руководил вывозом зерна в период нехватки хлеба в Риме. Своей справедливостью и честностью он заслужил уважение сицилийцев, однако в Риме его успехи были практически не замечены. Плутарх следующим образом описывает его возвращение в столицу:

В Кампании ему встретился один видный римлянин, которого он считал своим другом, и Цицерон, в уверенности, что Рим полон славою его имени и деяний, спросил, как судят граждане об его поступках. «Погоди-ка, Цицерон, а где же ты был в последнее время?» — услыхал он в ответ, и сразу же совершенно пал духом, ибо понял, что молва о нём потерялась в городе, словно канула в безбрежное море, так ничего и не прибавив к прежней его известности.

Более широкую известность Цицерон приобрел после дела Верреса, бывшего наместника Сицилии. В 3931 году, подавая против Верреса иск о вымогательстве, сицилийцы обратились к Цицерону за помощью, помня о его ораторских талантах. Преторы, подкупленные Верресом, так затянули разбирательство, что не оставили Цицерону времени для произнесения обвинительной речи до начала праздников, однако он настолько умело представил судьям доказательства и показания свидетелей, обвинявших наместника во взяточничестве, вымогательствах, прямом грабеже и убийствах сицилийцев и даже римских граждан, что его выступление решило дело, и Веррес был вынужден отправиться в изгнание. В 3932 году Цицерон избирается курульным эдилом, а в 3935 году — претором.

Заговор Катилины Править

В 3938 году Цицерон был избран на должность консула, будучи первым за предыдущие 30 лет «новым человеком», достигшим этого поста. Его избранию способствовало то, что его соперник, Катилина, открыто говорил о своей готовности к революционным преобразованиям в случае получения должности консула. Это сильно обеспокоило римлян, и предпочтение было в итоге отдано Цицерону.

Цицерон произносит речь против Катилины

После поражения на выборах Катилина начал готовить заговор с целью захвата власти, который Цицерону удалось раскрыть. Четырьмя сенатскими речами против Катилины, считающимися образцами ораторского искусства, Цицерон вынудил Катилину бежать из Рима в Этрурию. В последовавшем заседании Сената, которым он руководил, было решено арестовать и казнить без суда тех заговорщиков, которые остались в Риме, так как они представляли собой слишком большую угрозу государству, и обычные в таких случаях меры — домашний арест или ссылка — были бы недостаточно эффективны. Юлий Цезарь, присутствовавший на заседании, выступал против казни, однако Катон своей речью, не только обличавшей вину заговорщиков, но также перечислявшей подозрения, падавшие на самого Цезаря, убедил сенаторов в необходимости смертного приговора.

В этот период слава и влияние Цицерона достигли своего пика; восхваляя его решительные действия, Катон назвал его «отцом отечества». Однако в это же время Плутарх пишет:

Многие прониклись к нему неприязнью и даже ненавистью — не за какой-нибудь дурной поступок, но лишь потому, что он без конца восхвалял самого себя. Ни сенату, ни народу, ни судьям не удавалось собраться и разойтись, не выслушав ещё раз старой песни про Катилину … он наводнил похвальбами свои книги и сочинения, а его речи, всегда такие благозвучные и чарующие, сделались мукою для слушателей.

Изгнание Править

В 3941 году Юлий Цезарь, Помпей и Красс объединили силы с целью захвата власти, образовав Первый Триумвират. Признавая таланты и популярность Цицерона, они сделали несколько попыток привлечь его на свою сторону. Цицерон, поколебавшись, отказался, предпочтя остаться верным сенату и идеалам Республики. Однако это оставило его открытым для нападок оппонентов, в числе которых был трибун Клодий, невзлюбивший Цицерона с тех пор, как оратор дал против него показания на судебном процессе.

Клодий добивался принятия закона, осуждавшего Цицерона на изгнание, как человека, казнившего римских граждан без суда и следствия. Цицерон обратился за поддержкой к Помпею и другим влиятельным лицам, однако не получил её; кроме того, он подвергся физическим преследованиям со стороны приверженцев Кладия. В апреле 3943 года он был вынужден уйти в добровольное изгнание. В его отсутствие закон был принят, его имущество конфисковано, а дома сожжены.

В сентябре 4 года Помпей занял более жесткую позицию по отношению к Клодию (причиной тому послужили нападки трибуна). Помпей прогнал его с форума и добился возвращения Цицерона из ссылки с помощью народного трибуна Тита Анния Милона.

В 3950 году он был назначен по жребию наместником Киликии, где успешно правил, пресек мятеж каппадокийцев, не прибегая к оружию, а также нанёс поражение разбойничьим племенам Амана, за что получил титул «императора».

Вернувшись в Рим, Цицерон застал усугубившееся после смерти Красса противостояние между Цезарем и Помпеем. В ходе гражданской войны Цицерон после долгих колебаний принял сторону Помпея, однако понимал, что на данном этапе вопрос уже не в том, будет ли Рим республикой или империей, а в том, кто — Цезарь или Помпей — будет императором, и считал оба варианта плачевными для государства.

После битвы при Фарсале (3953 год) Цицерон отказался от предложенного ему командования войском Помпея, и после стычки с Помпеем Младшим и другими военачальниками, обвинявшими его в предательстве, перебрался в Брундизий. Там он встретился с Цезарем и был им прощен. Во время правления Цезаря он ушёл с политической сцены Рима, так и не сумев примириться с диктаторством, и занялся сочинением и переводом философских трактатов.

Оппозиция Марку Антонию и смерть Править

После убийства Цезаря в 3957 году Цицерон вернулся к политике, решив, что со смертью диктатора республика может быть восстановлена.

В борьбе за власть между Марком Антонием и молодым Октавианом, наследником Цезаря, он принял сторону последнего, считая, что сможет манипулировать юношей и с его помощью добиться власти. С целью ослабления позиции Антония он произнёс 14 направленных против него речей, которые он назвал «филиппиками» по аналогии с речами Демосфена, в которых он обличал Филиппа Македонского. Однако когда Октавиан благодаря поддержке, оказанной ему Цицероном, пришёл к власти, он заключил союз с Антонием и Лепидом, образовав Второй Триумвират. Антоний добился того, чтобы имя Цицерона вошло в проскрипционные списки «врагов народа», которые триумвиры обнародовали немедленно после образования союза.

Цицерон был убит при попытке к бегству 7 декабря 3958 года. Когда Цицерон заметил догоняющих его убийц, он приказал рабам, несущим его: «Поставьте тут же паланкин», а потом, высунув голову из-за занавеси, подставил шею под нож убийцы. Его отрубленные голова и правая рука были доставлены Антонию и затем помещены на ораторской трибуне форума.

Политические взгляды Править

Цицерон был убежденным сторонником сохранения и укрепления «сенатской республики», основанной на «заветах предков». Свои основные труды он назвал «О республике» (De re publica; чаще переводится «О государстве») и «О законах»; оба произведения написаны в форме диалогов.

Государство есть достояние народа, а народ не любое соединение людей, собранных вместе каким бы то ни было образом, а соединение многих людей, связанных между собою согласием в вопросах права и общностью интересов.

Главными достоинствами определения понятия «государство» являются:

Народ - это особая общность людей;
Народ рассматривается как духовная и социальная общность людей, соединенных едиными представлениями о праве и общими интересами;
Право рассматривается как основа объединения народа, «достоянием» которого является государство.

Цицерон пишет о смешанном государственном устройстве как о наиболее стабильном и прочном, т.к. монархия, аристократия и демократия легко трансформируются в свои противоположности. Прочность государства также зависит и от незыблемости законов. «Закон есть решение, отличающее справедливое от несправедливого и выраженное в соответствии с древнейшим началом всего сущего — природой, с которой сообразуются человеческие законы, дурных людей карающие казнью и защищающие и оберегающие честных». Справедливость Цицерон определял как отсутствие несправедливости.

Речи Править

Марк Туллий Цицерон опубликовал более сотни речей, политических и судебных, из которых полностью или в значительных фрагментах сохранились 58. До нас дошли также 19 трактатов по риторике, политике и философии, по которым учились ораторскому искусству многие поколения юристов, изучавшие, в частности, и такие приемы Цицерона, как ламентация. Также сохранились более 800 писем Цицерона, содержащих множество биографических сведений и массу ценной информации о римском обществе конца периода республики.

Трактаты Править

Его философские трактаты, не содержащие новых идей, ценны тем, что излагают, подробно и без искажений, учения ведущих философских школ его времени: стоиков, академиков и эпикурейцев.

Работы Цицерона оказали сильное влияние на религиозных мыслителей, в частности, Св. Августина, представителей возрождения и гуманизма (Петрарку, Эразма Роттердамского, Боккаччо), французских просветителей (Дидро, Вольтера, Руссо, Монтескье) и многих других.

Избранные цитаты Править

Бумага не краснеет, бумага все терпит

В письмах «К друзьям» находится выражение «письмо не краснеет» Дамоклов меч

Из древнегреческого мифа о сиракузском тиране Дионисии Старшем, пересказанном Цицероном в сочинении «Тускуланские беседы»

Поговорка эта известна из речи Цицерона в защиту Милона.

Отец истории

Такое почетное наименование греческого историка Геродота впервые присвоено ему Цицероном в сочинении «О законах»

О времена! О нравы!

Цицерон часто употреблял в речах, например, в первой речи против Катилины. Цитируется по-латыни: «O tempora! O mores!»

Квинт Туллий Цицерон

Теренция

Образ Цицерона в художественных произведениях Править

Ф. И. Тютчев посвятил Цицерону стихотворение. В нём автор пытается утешить литературного героя, сожалеющего о закате Рима, тем, что он может считать себя возвышенным богами, так как стал свидетелем такого великого и трагического исторического момента.[1].

Цицерон стал центральным персонажем романа Роберта Харриса «Империй» («Imperium», 2006) и его продолжения («Lustrum», 2009), в которых документально подтверждённые факты биографии оратора сочетаются с художественным вымыслом.[2]
Также деятельность Цицерона описана в серии книг К.Маккалоу «Владыки Рима».[3][4][5][6]
Цицерон был одним из ключевых персонажей сериала Рим

↑ Толстогузов П. Н. «Цицерон» Тютчева: идеологический контекст и поэтика учительного жанра [1]
↑ Роберт Харрис. Империй: Роман. — М.: Эксмо, 2007. — ISBN 978-5-699-21299-6.
↑ Колин Маккалоу. Битва за Рим: Роман. — М.: Эксмо,СПб.:Домино, 2007. — ISBN 978-5-699-08579-8.
↑ Колин Маккалоу. Фавориты Фортуны: Роман. — М.: Эксмо,СПб.:Домино, 2007. — ISBN 978-5-699-22428-9.
↑ Колин Маккалоу. Женщины Цезаря: Роман. — М.: Эксмо,СПб.:Домино, 2007. — ISBN 978-5-699-09957-3.
↑ Колин Маккалоу. По воле Судьбы: Роман. — М.: Эксмо,СПб.:Домино, 2007. — ISBN 978-5-699-21930-8.

Список сочинений Править

Примечание. Знаком (r) отмечены труды, переведённые на русский язык; знаком (rf) - фрагментарные русские переводы

Философские и политические трактаты Править

Academica (Академика [Учение академиков]; сохранилась фрагментарно; 3956 г.) (r)
- Academica priora (первая редакция «Академики»): 1-я утраченная часть Catulus (Катул), 2-я сохранившаяся Lucullus (Лукулл)
- Academica posteriora (вторая редакция «Академики»)
Cato Maior de senectute (Катон Старший, или О старости; 3957 г.) (r)
De divinatione (О дивинации [О ведовстве]; 3957 г.) (r)
De fato (О судьбе; сохранился частично) (r)
De finibus bonorum et malorum (О пределах добра и зла [О пределах блага и зла]) (r)
De legibus (О законах; около 3949 г.) (r)
De natura deorum (О природе богов; 3957 г.) (r)
De officiis (Об обязанностях, 3957 г.) (r)
De re publica (О государстве; между 3946 и 3950 гг.) (r)
Laelius de amicitia (Лелий, или О дружбе) (r)
Paradoxa Stoicorum (Парадоксы стоиков) (r)
Tusculanae disputationes (Тускуланские беседы; 3956 г.) (r)

Риторические трактаты Править

Примечание. В скобках указана дата создания

Brutus (Брут; 3955) (r)
De inventione (О нахождении <материала>; 3921) (rf)
De optimo genere oratorum (О наилучшем роде ораторов; 3951 или 3955) (r)
De oratore (Об ораторе; 3946) (r)
De partitione oratoria (Построение речи; 3947)
Orator (Оратор; 3955) (r)
Topica (Топика; 3957) (r)

Речи Править

Примечание. В скобках указана дата создания

Письма Править

Epistulae ad familiares (Письма к близким; 16 «книг») (r)
Epistulae ad Quintum fratrem (Письма к брату Квинту; 3 кн.) (r)
Epistulae ad M. Brutum (Письма к Марку Бруту; 2 кн.) (r)
Epistulae ad Atticum (Письма к Аттику, 16 кн.) (r)

Частично сохранившиеся и утраченные Править

«Тимей» Платона (первый латинский перевод, сохранился фрагментарно)
De consiliis suis («О моих <политических> замыслах», не сохранился)
Carmina Aratea (поэтические переводы Арата из Сол; фрагменты)
- Phaenomenon (из «Явлений»)
- Prognosticorum (из «Признаков погоды»)
De consulatu suo («О моем консулате», фрагменты)
Hortensius (Гортензий; фрагменты)
Consolatio (Утешение; утрачен)
Pro muliere Arretina (Речь в защиту женщины из Арретия; 3921; утрачена)
Pro Titinia (Речь в защиту Тицинии; 3922; утрачена)
Pro G. Cornelio (2 речи в защиту Гая Корнелия; 3936; фрагменты)

Сохранились фрагменты поэтических сочинений, речей, переводов греческих литературных и философских сочинений, наброски собственных книг.

Приписываемые Править

Rhetorica ad Herennium (Риторика для Геренния, ок. 3911; древнейший латинский учебник риторики; считается анонимным, но печатается в корпусе сочинений Цицерона)
In Sallustium (Речь против Саллюстия Криспа)

Тексты и переводы Править

Русские переводы (указаны только последние переводы текстов):

Цицерон. Полное собрание речей в русском переводе. / Под ред. Ф. Ф. Зелинского. В 2 т. Т. 1. [Речи 1-24]. 81-63 гг. до Р. Х. - СПб., 1901. (том 2 не был опубликован. 10 речей из издания 1901 года.
Марк Туллий Цицерон. Речи. В 2 т. / Пер. В. О. Горенштейна. Отв. ред. М. Е. Грабарь-Пассек. (Серия «Литературные памятники»). - М.-Л., 1962. Т.1. 448 стр. Т.2. 400 стр. (включает перевод 27 речей)
- переизд.: М., Наука. 1993.
Цицерон. Речи. / Пер. В. О. Горенштейна. // Вестник древней истории. - 1986. - №4, - 1987. - №1-2.
Письма Марка Туллия Цицерона. / Пер. В. О. Горенштейна. В 3 т. (Серия «Литературные памятники»). - М.-Л.: Изд-во АН СССР. 1949—1951.
- переизд.: (Серия «Античная классика»). - М.: Ладомир, 1994. - Т. 1. Письма 1-204. - 544 стр.; Т. 2. Письма 205—474. - 512 стр.; Т. 3. Письма 475—930. Фрагменты писем. Указатели. - 832 стр.
Цицерон. Диалоги: О государстве. О законах. / Пер. В. О. Горенштейна, прим. И. Н. Веселовского и В. О. Горенштейна, ст. С. Л. Утченко. Отв. ред. С. Л. Утченко. (Серия «Литературные памятники»). - М.: Наука, 1966. - 224 стр. 20000 экз.
Цицерон. Три трактата об ораторском искусстве. / Пер. и прим. Ф. А. Петровского («Об ораторе» [с.75-272]), И. П. Стрельниковой («Брут, или О знаменитых ораторах» [с. 253—328]), М. Л. Гаспарова («Оратор» [с. 329—384]). Под ред. М. Л. Гаспарова. - М.: Наука, 1972. - 472 стр. 25000 экз.
Цицерон. О старости. О дружбе. Об обязанностях. / Пер., ст. и прим. В. О. Горенштейна под ред. М. Е. Грабарь-Пассек, ст. С. Л. Утченко. Отв. ред. С. Л. Утченко. (Серия «Литературные памятники»). - М.: Наука, 1974. - 248 стр. 40000 экз.
Марк Туллий Цицерон. Избранные сочинения. / Сост. и ред. М. Л. Гаспарова, С. А. Ошерова, В. М. Смирина. Вступ. ст. Г. С. Кнабе. (Серия «Библиотека античной литературы. Рим»). - М.: Худож. лит, 1975. - 456 стр. 50000 экз. (включает новые переводы: пять речей, «Тускуланские беседы» М. Л. Гаспарова [с. 207—357], «Лелий, или О дружбе» Г. С. Кнабе [с. 386—416])
Цицерон. Философские трактаты. / Пер. М. И. Рижского. Отв. ред., сост. и вступ. ст. Г. Г. Майорова. (Серия «Памятники философской мысли»). - М.: Наука, 1985. - 384 стр. 100000 экз. (включает трактаты «О природе богов», «О дивинации», «О судьбе»)
Цицерон. О пределах блага и зла. Парадоксы стоиков. / Пер. Н. А. Федорова, комм. Б. М. Никольского, вступ. ст. Н. П. Гринцера. (Серия «Памятники мировой культуры»). - М.: РГГУ. 2000. - 480 стр. 3000 экз.
Цицерон. Топика. / Пер. А. Е. Кузнецова. - М.: Директ-Медиа. 2002. 49 стр.
Цицерон. Учение академиков. / Пер. Н. А. Федорова, вступ. ст. М. М. Сокольской. - М.: Индрик. 2004. - 320 стр. 800 экз.

Английские переводы:

Французские переводы:

В серии «Collection Budé» (латинские тексты с французскими переводами и комментариями) опубликованы более 50 томов сочинений Цицерона, включая переписку в 11 томах (в хронологическом порядке), речи в 20 томах (из них тома 1, 13, 16 в двух частях) и другие сочинения (пока отсутствуют издания «О природе богов», «О дивинации», «Учение академиков»): Cicèron.
Aratea. Fragments poétiques. Texte établi et traduit par J. Soubiran. 2e tirage 2002. 386 p.
Brutus. Texte établi et traduit par J. Martha. 6e tirage 2003. XV, 264 p.
Caton l'Ancien. De la vieillesse. Texte établi et traduit par P. Wuilleumier. 6e tirage 2002. 195 p.
Des termes extrêmes des Biens et des Maux. T. I: Livres I-II. Texte établi et traduit par J. Martha. 5e édition revue, corrigée et augmentée par C. Lévy 1990. 3e tirage de la 5e édition 2002. XXXII, 244 p.
Des termes extrêmes des Biens et des Maux. T. II: Livres III-V. Texte établi et traduit par J. Martha. 5e édition revue et corrigée par Cl. Rambaux 1989. 3e tirage de la 5e édition 2002. 326 p.
Les Devoirs. T. I: Introduction. - Livre I. Texte établi et traduit par M. Testard. 4e tirage 2009. 294 p.
Les Devoirs. T. II: Livres II et III. Texte établi et traduit par M. Testard. 3e tirage 2002. 322 p.
Divisions de l'Art oratoire. – Topiques. Texte établi et traduit par H. Bornecque. XVII, 206 p.
De l'invention. Texte établi et traduit par G. Achard. 2e tirage 2002. 436 p.
Lélius. De l'Amitié. Texte établi et traduit par R. Combès. LXXVIII, 133 p.
De l'orateur. T. I: Livre I. Texte établi et traduit par E. Courbaud. 9e tirage 2009. XXXIV, 186 p.
De l'orateur. T. II: Livre II. Texte établi et traduit par E. Courbaud. 6e tirage 2009. 320 p.
De l'orateur. T. III: Livre III. Texte établi par H. Bornecque et traduit par H. Bornecque et E. Courbaud. 6e tirage. III, 213 p.
L'Orateur. Du meilleur genre d'orateurs. Texte établi et traduit par A. Yon. CCIII, 296 p.
Les Paradoxes des Stoïciens. Texte établi et traduit par J. Molager. 199 p.
La République. Tome I: Livre I. Texte établi et traduit par E. Bréguet. 334 p.
La République. Tome II : Livres II-VI. Texte établi et traduit par E. Bréguet. 325 p.
Traité des Lois. Texte établi et traduit par G. de Plinval. LXXIII, 239 p.
Traité du Destin. Texte établi et traduit par A. Yon. LXV, 76 p.
Tusculanes. Tome I: Livres I-II. Texte établi par G. Fohlen et traduit par J. Humbert. 226 p.
Tusculanes. Tome II: Livres III-V. Texte établi par G. Fohlen et traduit par J. Humbert. IV, 335 p.

Только французский перевод:

De la divination. Traduit et commenté par G. Freyburger et J. Scheid. Préface de A. Maalouf. - Paris, 1992. - IV, 247 p.

«Риторика для Геренния» (Псевдо-Цицерон) Править

Исследования:

Стрельникова И. П. «Риторика для Геренния». // Кузнецова Т. И., Стрельникова И. П. Ораторское искусство в древнем Риме. - М.: Наука, 1976. - Гл. 2. С. 62-91.
Альбрехт М. фон. История римской литературы. Т. 1. - М., 2003. - С. 643—646.

Цицерон. Сборник статей. / Отв. ред. Ф. А. Петровский. - М.: Издательство АН СССР, 1958. - 151 стр. 8000 экз.
Цицерон. 2000 лет со времени смерти. Сб. ст., ред. Н. Ф. Дератани. - М.: Издательство МГУ, 1959. - 176 стр. 8000 экз.
Утченко С. Л. Цицерон и его время. - М., 1973; 2-е изд. М., 1986. - 352 стр. 150000 экз.
Звиревич В. Т. Цицерон. Философ и историк философии. - Свердловск: Изд-во Урал.ун-та, 1988. - 205 стр. 1500 экз.
Грималь П. Цицерон. / Пер. с франц. Г. С. Кнабе, Р. Б. Сашиной. («Жизнь замечательных людей»). - М., Молодая гвардия, 1991. - 542 стр. 150000 экз.
Бобровникова Т. А. Цицерон: Интеллигент в дни революции. («Жизнь замечательных людей». Вып. 1219). - М., Молодая гвардия, 2006. - 532 [12] стр. 5000 экз. ISBN 5-235-02933-X.
Библиография о Цицероне как поэте

ru.61vek.wikia.com

Марк Туллий Цицерон / Общество / Лента.co

Читать оригинал публикации на diletant.media

Времена и нравы Марка Цицерона

Биография Марка Туллия Цицерона напрашивается на то, чтобы ее экранизировать.

Начало пути

Стремительный взлет

Цицерон обладал острым умом

Борьба с Катилиной

Цицерон произносит речь против Катилины

Изгнание и возвращение оратора

Схватка с Марком Антонием

Цезарь, к счастью Цицерона, был заколот заговорщиками

Гибель

Марк не успел убежать от преследователей, посланных Антонием

lenta.co

Марк Туллий Цицерон – политик, оратор, мудрец

марк туллий цицерон

Марк Туллий Цицерон… Не хватит эпитетов русского языка для того, чтобы описать великого римского оратора, государственного деятеля, удивительного мудреца.

О достижениях

Благодаря сочинениям, которые писал Марк Туллий Цицерон, - о государстве, о политике императоров и царей, современные исследователи могут с точностью описать события прошедшего времени.

Великий римский мудрец проповедовал философию в её особой интерпретации, а именно ввёл огромное количество новых понятий. Например, определение - это совокупность разъяснительных признаков какого-либо предмета; прогресс - восхождение, продвижение вперёд и так далее.

Начало эпохи стоицизма

Одним из самых ярких представителей философии стоицизма был Марк Туллий Цицерон. Оратор много говорил о том, что единственным источником счастья является не что иное, как людская добродетель. В понимание добродетели Цицерон вкладывал такие качества личности, как мудрость, мужество, справедливость, умеренность во всех начинаниях.

Таким образом, через свои учения и мысли древнеримский мудрец старался понять, в чём заключается решение проблемы противостояния личной выгоды и нравственного долга. Разбираясь в данном вопросе, Марк Туллий Цицерон пришёл к выводу о необходимости изучения практической философии.

Культура Древнего Рима: эстетика, красота и красноречие

марк туллий цицерон оратор

Нравственно-познавательная позиция философа включала неразрывное единство между красноречием и высокоморальным нравственным содержанием личности. Исходя из наличия данных личностных качеств, по мнению Цицерона, мог получиться вполне неплохой оратор.

В основе развития римской философии закладывался прочный базис древнегреческой культуры. Марк Туллий Цицерон говорил о постижении истинной философской мысли, о понятии её глубинных вопросов, которые зависят от подлинного красноречия – им должен обладать каждый уважающий себя римлянин. Обучение искусству речи – то, что необходимо для общества Древнего Рима.

Наряду с красноречивостью философ подчёркивал важность нравственной красоты. «Невозможно добиться глубоких мыслей и истинного познания, если помыслы твои преследуют низменные цели», - говорил Цицерон.

Литературное наследие

Помимо глубоких рассуждений Марк Туллий Цицерон оставил богатое литературное наследие. Невозможно описать объём всех сочинений, речей и писем; многие были узнаваемы во время его жизни, многие опубликованы лишь спустя несколько столетий. Большинство из работ адресованы конкретным личностям – друзьям оратора Титу Помпонию и Марку Туллию Тирону. В общей сложности сохранилось около 57 рукописей, по неофициальным данным, столько же было утеряно.

марк туллий цицерон о государстве

Огромным мировым достоянием являются несколько произведений философского содержания: книги «Об ораторе», «Оратор» и «Брут». Здесь Цицерон рассуждает об идеальных методах обучения и прививания навыков ораторского искусства, а также продумывает вопросы об индивидуальном стиле говорящего.

Стоит особо отметить произведения политического содержания. Самыми известными на сегодняшний день являются труды «О государстве», «О законах». Здесь Марк Туллий Цицерон, биография которого содержит опыт управления, рассуждает о строении идеального государства. Идеи, которые он заложил в каждой своей работе, были реализованы через римскую конституцию: удачное сочетание таких органов, как сенат, консулат и народное собрание.

Для написания более поздних работ Цицерон использовал латинский язык в качестве основного, посредством которого пытался найти решение проблем древнегреческих философов. Множество информации можно подчерпнуть из корреспонденции философа, что была адресована известным личностям. Всего сохранилось около 4 собраний писем.

Ценность философских учений в будущем

Благодаря философу римской эпохи на свет появилась классическая латинская художественная проза, пропитанная мудростями ораторского искусства, а также глубокими философскими мыслями. Если изначально на данное литературное направление было обращено небольшое количество внимания, то в последующие века оно считалось образцовым и наиболее правильным.

После смерти Цицерона сравнивали с огромным количеством ораторов, среди которых был известнейший Демосфен – представитель греческой культуры и ораторского искусства. Спустя более 100 лет данное сравнение является одним из наиболее спорных и интересных. марк туллий цицерон биография

Философские учения Марка Туллия ценились не только в эпоху современности, но и в привередливом Средневековье, а также ярком Новом времени, где признание взглядов прошлого в качестве актуальных было редкостью. Цицерон полагал, что основным критерием ценности человека является его образование, которое может быть подарено лишь греческой культурой. Он впервые использовал термин humanitas для обозначения воспитанного, начитанного и в целом образованного человека, обладающего должными нравственными качествами.

fb.ru

Оратор. *** (Марк Туллий Цицерон)

Перевод и комментарии М. Л. Гаспарова.

Примечание переводчика

Из всех произведений Цицерона его сочинения об ораторском искусстве едва ли не более всего требуют в настоящее время нового научного издания. Причина этого – в состоянии рукописного предания этой группы сочинений Цицерона. Трактаты об ораторском искусстве дошли до нас в двух рукописных изводах – «неполном» и «полном». Там, где текст этих изводов совпадает, мы можем с достаточной уверенностью полагать, что он соответствует цицероновскому оригиналу. Но там, где он не совпадает, издатели не имеют никаких объективных оснований предпочесть вариант одного извода варианту другого, и им приходится оперировать доводами «от смысла», всегда оспоримыми. К счастью, расхождения такого рода обычно касаются несущественных мелочей и подчас даже не сказываются на переводе.

Происхождение двух изводов цицероновского текста таково. С падением античной культуры три трактата Цицерона теряют популярность. Если «Риторика к Гереннию» и юношеское Цицероново сочинение «О нахождении» усиленно переписываются как учебники риторики, то «Об ораторе» и «Оратор» выживают в едва ли не единственной рукописи со многими утраченными листами, а «Брут» забывается совсем (лишь случайно уцелел недавно найденный отрывок Кремонской рукописи «Брута» IX в.). Когда минует полоса «темных веков» раннего средневековья, и уцелевшие памятники античной литературы вновь начинают переписываться по европейским монастырям, эта дефектная рукопись трактатов «Об ораторе» и «Оратор» становится источником целого семейства списков; все они имеют общую черту – пропуски (порой очень большие, по половине книги и более) на тех местах, где в архетипе были потеряны листы. Это и есть «неполный извод»; архетип его давно погиб, но текст его отчасти поддается реконструкции по старейшим и лучшим спискам – «Авраншскому», «Гарлеянскому», «Эрлангенскому» (IX–X вв.) и др.

В XIV-начале XV в. эпоха Возрождения резко оживила интерес к риторическим трактатам Цицерона. Сохранившиеся рукописи «Об ораторе» и «Оратора» переписываются все чаще, и досада на их неполноту прорывается все сильнее. Дело доходит до того, что около 1420 г. миланский профессор Гаспарино Барцицца, лучший тогдашний специалист по цицероновской риторике, взялся за рискованный труд: собрался заполнить пробелы «неполного извода» собственными дополнениями для связности. Но не успел он закончить свою работу, как совершилось чудо: в глухом итальянском городке Лоди была найдена заброшенная рукопись с полным текстом всех риторических сочинений Цицерона – «старой риторики» («Риторики к Гереннию»), «новой риторики» («О нахождении»), «Об ораторе», «Брута» (до этого вовсе неизвестного) и «Оратора». Барцицца и его ученики набрасываются на новую находку, расшифровывают с трудом ее старинный (вероятно, VIII в.) шрифт и изготавливают, наконец, удобочитаемую копию. С этой копии снимаются списки, с них новые списки, и в своей совокупности они составляют «полный извод» цицероновского текста; во главе его стоят рукописи «Флорентийская Мальябекки», ватиканская «Оттобонианская» (единственная, включающая все три трактата подряд) и «Палатинская» – все три относятся к 1422–1425 гг. А между тем происходит непоправимое: архетип этого извода, Лодийская рукопись, оказывается заброшенной, никому не хочется биться над ее трудным текстом, ее отсылают за ненадобностью обратно в Лоди, и там она пропадает без вести: начиная с 1428 г. о ее судьбе ничего не известно. Европейские филологи не перестают оплакивать эту потерю до наших дней.

Рукописи множились, наряду со списками «неполного» и «полного» изводов появлялись списки смешанные, вносившие в один извод поправки по другому. С изобретением книгопечатания рукописи сменяются печатными изданиями: около 1465 г. в Субиако выходит первое печатное издание трактата «Об ораторе», в 1469 г. в Риме выходит первое печатное издание всех трех трактатов вместе. В течение нескольких столетий основой для этих изданий брались рукописи «полного извода» как наиболее связные и удобные. Лишь в 1830-х годах швейцарский филолог Я. Орелли, работая над переизданием всех сочинений Цицерона, обратил внимание на то, что старые рукописи «неполного извода» часто дают более приемлемые чтения, чем рукописи «полного извода». С этих пор начинается постепенная реабилитация рукописей «неполного извода» во главе с Авраншской; постепенно устанавливается общепринятое чтение там, где текст двух изводов дает расхождения; но значительная часть разночтений до сих пор остается спорной.

Во всех научных изданиях сочинений Цицерона для облегчения ссылок принята двойная система сквозной рубрикации текста: по главам и по параграфам. В нашем издании номера глав отмечены полужирными числами внутри текста, номера параграфов – светлыми числами на полях. (В электронной публикации номера параграфов обозначены числами в круглых скобках внутри текста. – Прим. О. Любимовой.) В ссылках на трактат «Об ораторе» дается римская цифра, обозначающая книгу, и номер параграфа; в ссылках на «Брута» – буква Б и номер параграфа; в ссылках на «Оратора» – буква О и номер параграфа. Подзаголовки, напечатанные полужирным шрифтом в начале абзацев, Цицерону не принадлежат и введены в наше издание только для облегчения ориентировки читателя в сложном цицероновском тексте.

В нижеследующих комментариях числа в начале каждого примечания указывают номер параграфа, к которому относится примечание.

Посвящение

(1) Что труднее и тяжелее: ответить отказом на твои частые просьбы все об одном и том же или выполнить то, чего ты просишь? – Вот о чем размышлял я, мой Брут, долго и много. Мне казалось поистине жестоким отказать тебе, кого я так сильно люблю и чью ответную любовь я чувствую, в твоей справедливой просьбе и достойном желании; но и посягать на такой предмет, с которым силы не могут совладать и которого даже мысль не может обнять, также, полагал я, не подобает тому, кто опасается суда людей разумных и сведущих.

(2) Ибо что может быть тяжелее, чем решить, каков лучший образ и как бы лучший облик речи,[1] когда славные ораторы так не похожи друг на друга? Уступая твоим частым просьбам, я приступаю к этому не столько в надежде на успех, сколько из желания предпринять попытку: потому что я предпочитаю, последовав твоей воле, обнаружить перед тобой недостаток разумения, нежели в противном случае – недостаток доброты.

Трудности темы

(3) Итак, ты все чаще меня спрашиваешь, какой род красноречия нравится мне больше всех и каким я представляю себе то красноречие, к которому ничего уже нельзя прибавить, которое я считаю высшим и совершеннейшим? Но тут я боюсь, что если я выполню то, чего ты хочешь, и обрисую такого оратора, какого ты ищешь, этим я ослаблю усилие многих, кто в бессилии отчаянья откажется посягать на то, чего не надеется достигнуть.

(4) Но по справедливости, на все должны посягать все те, в ком есть желание прийти к цели великой и достойной великих усилий. А у кого не хватит природных данных или[2] силы выдающегося дарования или кто будет недостаточно просвещен изучением великих наук, пусть и он идет по тому пути, по какому сможет, ибо если стремиться стать первым, то не позорно быть и вторым и третьим.

Ведь и среди поэтов есть место не одному Гомеру, если говорить о греках, и не одному Архилоху, или Софоклу, или Пиндару, но и вторым после них, и даже тем, кто ниже вторых.

(5) Так же и в философии величие Платона[3] не помешало писать Аристотелю, и сам Аристотель своими поистине дивными знаниями и плодовитостью не угасил усердия остальных.

И не только эти блистательные мужи не были отвращены от своих высших исканий, но даже и мастера не оставили своих искусств оттого, что они не в состоянии подражать красоте Ялиса, которого мы видели на Родосе, или Венеры Косской; ни изваяние Юпитера Олимпийского, ни статуя Дорифора не отпугнули остальных скульпторов, и они по-прежнему отлично знали, что им делать и куда идти; а было их так много, и каждый в своем роде стяжал такую славу, что, восхищаясь высшим, мы не можем не ценить и второстепенное.

(6) Также и среди ораторов – по крайней мере, греческих, – есть один, который дивно высится над всеми; тем не менее, и рядом с Демосфеном было много великих и славных ораторов; были они и до него, да и после него не исчезли. Поэтому тем, кто посвятил себя изучению красноречия, незачем терять надежду или ослаблять усердие: даже в достижимости совершенства не следует отчаиваться, а в высоких предметах прекрасно и то, что лишь приближается к совершенству.

Идеальный характер рисуемого образа оратора

(7) Впрочем, создавая образ совершенного оратора, я обрисую его таким, каким, быть может, никто и не был. Ведь я не доискиваюсь, кто это был, а исследую, каково должно быть то непревзойденное совершенство, которое редко или даже никогда не встречалось мне в речи выдержанным с начала до конца, но то и дело просвечивало то тут, то там, у иных чаще, у иных, быть может, реже, но везде одно и то же.

(8) Однако я утверждаю, что и ни в каком другом роде нет ничего столь прекрасного, что не уступало бы той высшей красоте, подобием которой является всякая иная, как слепок[4] является подобием лица. Ее невозможно уловить зрением, слухом или иным чувством, и мы постигаем ее лишь размышлением и разумом. Так, мы можем представить себе изваяния прекраснее Фидиевых, хотя не видели в этом роде ничего совершеннее, и картины прекраснее тех, какие я называл.

(9) Так и сам художник[5], изображая Юпитера или Минерву, не видел никого, чей облик он мог бы воспроизвести, но в уме у него обретался некий высший образ красоты, и, созерцая его неотрывно, он устремлял искусство рук своих по его подобию.

И вот, так же как в скульптуре и живописи есть нечто превосходное и совершенное, мыслимому образу которого подражает то, что предстает нашим очам, так и образ совершенного красноречия мы постигаем душой, а его отображение ловим слухом.

(10) Платон, этот достойнейший основоположник и наставник в искусстве речи, как и в искусстве мысли, называет такие образы предметов идеями и говорит, что они не возникают, но вечно существуют в мысли и разуме[6], между тем как все остальное рождается, гибнет, течет, исчезает и не удерживается сколько-нибудь долго в одном и том же состоянии. Поэтому, о чем бы мы ни рассуждали разумно и последовательно, мы должны возвести свой предмет к его предельному образу и облику.

Оратор должен обладать философским образованием

(11) Но я вижу, что это мое вступление исходит не из рассуждений об ораторском искусстве, но почерпнуто из самых недр философии, да к тому же древней и несколько темной. Это вызовет, быть может, порицание и во всяком случае – удивление[7]. Читатели будут или удивляться, какое отношение имеет все это к нашему предмету (но когда они разберутся в самом предмете, то убедятся, что недаром я начал речь издалека), или порицать, что мы ищем нехоженых путей и покидаем торные.

(12) Я и сам понимаю, как часто кажется, что я говорю нечто новое, когда я лишь повторяю весьма старое, но многим незнакомое; и все же я заявляю, что меня сделали оратором – если я действительно оратор, хотя бы в малой степени, – не риторские школы, но просторы Академии[8]. Вот истинное поприще для многообразных и различных речей: недаром первый след на нем проложил Платон. Как он, так и другие философы в своих рассуждениях бранят оратора и в то же время приносят ему великую пользу. Ведь от них исходит, можно сказать, все обилие сырого материала для красноречия; но этот материал недостаточно обработан для процессов на форуме, так как философы, по их обычному выражению, предоставляют это более грубым музам[9].

(13) Такое презрение и пренебрежение философов к судебному красноречию лишило его многих важных средств; зато, блистая украшениями слов и фраз, оно имело успех у народа и не боялось сурового суда немногих. Вот как оказалось, что людям ученым недостает красноречия, доступного народу, а людям красноречивым – высокой науки.

(14) Так заявим же с самого начала то, что станет понятнее потом: без философии не может явиться такой оратор, какого мы ищем; правда, не все в ней заключено, однако польза от нее не меньше, чем польза актеру от палестры (ведь и малое нередко можно отлично сравнить с великим). Действительно, о важнейших и разнообразнейших предметах никто не может говорить подробно и пространно, не зная философии.

(15) Так, и в «Федре» Платона Сократ говорит, что даже Перикл превосходил остальных ораторов оттого, что учителем его был физик Анаксагор: от него-то, по мнению Сократа, и усвоил он много прекрасного и славного, в том числе – обилие и богатство речи и умение известными средствами слога возбуждать любые душевные движения, а это главное в красноречии. То же самое надо сказать и о Демосфене, из писем которого можно понять, каким усердным был он слушателем Платона[10].

(16) Далее, без философского образования мы не можем ни различить род и вид какого бы то ни было предмета, ни раскрыть его в определении, ни разделить на части, ни отличить в нем истинное от ложного, ни вывести следствия, ни заметить противоречия, ни разъяснить двусмысленное. А что сказать о природе вещей, познание которой доставляет столь обильный материал для оратора? И можно ли что-нибудь сказать или понять относительно жизни, обязанностей, добродетели, нравов, не изучив эти предметы сами по себе?[11]

(17) Все эти столь важные мысли должны обрести несчетные украшения: этому одному и учили в наше время те, кого считали учителями красноречия. Оттого никто и не обладает истинным и совершенным красноречием, что наука о вещах существует сама по себе, наука о речах – сама по себе, и люди у одних наставников учатся мыслить, у других говорить.

(18) Так и Марк Антоний, которого поколение наших отцов признавало едва ли не первым в красноречии, муж от природы проницательный и здравомыслящий, в единственной оставленной им книге[12] заявляет, что видывал много людей речистых, но ни одного красноречивого. Из этого видно, что у него в душе обретался некий образ красноречия, который он постигал воображением, но в действительности не видел. Итак, даже этот человек самого тонкого ума, требуя многого от себя и от других, не видел решительно никого, кто по праву мог бы называться красноречивым;

(19) и раз уж он не считал красноречивым ни себя, ни Красса, то, конечно, он заключал в душе такой образец красноречия, который решительно обнимал все, и поэтому не мог подойти к тем, кому чего-то (а иной раз и очень многого) недоставало.

Отыщем же, Брут, если это возможно, того оратора, которого никогда не видел Антоний и который, лучше сказать, вовсе никогда не существовал. Если мы и не сумеем воспроизвести и изобразить его, – тот же Антоний говорил, что это вряд ли удалось бы и богу, – то, может быть, мы сможем сказать, каким он должен быть.

Оратор должен владеть всеми тремя стилями речи

(20) Речь бывает трех родов: иные отличались в каком-нибудь отдельном роде, но очень мало кто во всех трех одинаково, как мы того ищем. Были ораторы, так сказать, велеречивые, обладавшие одинаково величавой важностью мыслей и великолепием слов, сильные, разнообразные, обильные, важные, способные и готовые волновать и увлекать души, причем одни достигали этого речью резкой, суровой, грубой, незавершенной и не закругленной, а другие – гладкой, стройной и законченной. Были, напротив, ораторы сухие, изысканные, способные все преподать ясно и без пространности, речью меткой, отточенной и сжатой; речь этого рода у некоторых была искусна, но не обработана и намеренно уподоблялась ими речи грубой и неумелой, а у других при той же скудости достигала благозвучия и изящества и бывала даже цветистой и умеренно пышной.[13]

(21) Но есть также расположенный между ними средний и как бы умеренный род речи, не обладающий ни изысканностью вторых, ни бурливостью первых, смежный с обоими, чуждый крайностей обоих, входящий в состав и того и другого, а лучше сказать, ни того, ни другого; слог такого рода, как говорится, течет единым потоком, ничем не проявляясь, кроме легкости и равномерности: разве что вплетет, как в венок, несколько бутонов, приукрашивая речь скромным убранством слов и мыслей.

(22) Те из ораторов, кто выказал силу в каждом из этих родов по отдельности, стяжали себе славное имя; но еще надо расследовать, достаточно ли в них выражено то, чего мы ищем. В самом деле, мы видим, что были и такие, которые умели владеть как речью пышной и важной, так и речью гибкой и тонкой. О если бы мы могли найти подобие такого человека среди латинских ораторов! Как было бы превосходно, если бы нас удовлетворило свое и не надо было бы искать чужого!

(23) Я и сам воздал немалую хвалу римлянам в своем «Бруте» как из любви к своим, так и из желания ободрить других; но я помню, что намного выше всех я поставил Демосфена и что только его сила ближе соответствует тому красноречию, о котором я мечтаю, а не тому, какое мне знакомо по другим ораторам. Никто не превзошел его ни в важности, ни в изяществе, ни в умеренности. А тем, чье у нас распространилось невежественное учение и кто желает именоваться аттиками или даже говорить по-аттически, не мешает указать, чтобы они подивились на этого мужа, который, по-моему, был аттичнее самих Афин, и чтобы они поучились у него, что такое аттичность, и взяли бы за образец красноречия его мощь, а не свое бессилие.

(24) Ведь у нас теперь каждый хвалит только то,[14] чему сам способен подражать. Однако для тех, кто увлечен лучшими стремлениями, но слишком слаб в суждениях, я считаю не лишним объяснить, чем на самом деле заслужили аттики свою славу.

Красноречие ораторов всегда руководилось вкусом слушателей. Всякий, кто хочет иметь успех, следит за их желаниями и в согласии с ними слагает свою речь целиком применительно к их суждениям и взглядам.

(25) Так, Кария, Фригия и Мизия, наименее образованные и наименее разборчивые, усвоили приятный их слуху надутый и как бы ожирелый[15] род красноречия, которого никогда не одобряли даже их соседи родосцы, отделенные от них лишь узким проливом, не говоря уже о греках. Афиняне же его решительно отвергали. Всегда обладая разумным и здравым суждением, они умеют слушать только неиспорченное и изящное; и оратор, повинуясь их чувству, не смел вставить в речь ни единого необычного или неприятного слова.

(26) Так и тот, о ком мы сказали, что он превосходит всех остальных, в своей решительно лучшей речи за Ктесифонта, начав униженно, в рассуждении о законах стал говорить все более веско, постепенно воспламеняя судей, а когда увидел, что они уже разделяют его пыл, то в остальной части речи смело несся во весь опор. Но все же, хоть он и тщательно взвешивал каждое слово, Эсхин упрекал его за многие выражения,[16] понося их и насмешливо называя грубыми, противными, несносными; он даже обозвал его диким зверем и спросил, слова ли это или чудовища? Таким образом, Эсхину даже речь Демосфена не казалась аттической.

(27) Конечно, легко выхватить какое-нибудь слово, так сказать, с самого пылу, а потом высмеивать его, когда огонь в душе у каждого погаснет; и Демосфен шутливо оправдывался, заявляя, что не от того зависят судьбы Греции, в какую сторону он простер руку или какое слово употребил. Но если даже Демосфена порицали афиняне за неестественность, как могли бы они слушать мизийца или фрагийца? В самом деле, если бы он начал петь, играя голосом и зазывая на азиатский лад, кто бы стал его слушать? Или, лучше сказать, кто бы не приказал ему убираться?[17]

Конец ознакомительного фрагмента.

kartaslov.ru

Ораторское искусство Марка Туллия Цицерона

Известный политический деятель древнего Рима Марк Туллий Цицерон (106 — 43 до н.э.) был одним из самых блестящих ораторов в истории человечества. Важнейшая причина успеха и силы воздействия ораторского искусства Цицерона состояла в том, что его аргументация строилась на реальных фактах, которые он хранил в памяти, никогда не пользуясь записями. Эта способность, по словам самого Цицерона, основывалась на специальных приемах запоминания. Готовя свои речи, он произносил их дома, переходя из комнаты в комнату. При возникновении какой-либо важной мысли он на короткое время останавливался, запоминал ту часть обстановки комнаты, которая была перед глазами, и мысленно связывал ее с соответствующей частью своей речи. Произнося затем речь в Римском сенате, он мысленно повторял свой маршрут по дому; таким образом ему удавалось последовательно привести все подготовленные факты и аргументы, не прибегая к записям. В основе метода Цицерона лежит принцип, аналогичный методу сцепленных опор, о котором мы говорили в предыдущей главе. Цепочка внешних опор (различные предметы обстановки дома, которые прочно «оседают» в сознательной памяти) используется, чтобы связать фрагменты информации, расположенные в логической последовательности, с сознательной памятью. Вспоминая затем эти опоры, Цицерон тем самым припоминал и соответствующие моменты подготовленной речи. Метод Цицерона получил в мнемотехнике применение и для запоминания логически не связанной информации, то есть информации, которая не представлена логически расчлененным текстом.

Повседневная жизнь постоянно ставит нас перед необходимостью запоминания такой информации, например различных терминов, инструкций, оценок, бесед с сотрудниками, статистических данных, указаний, покупок и т. п. Подобная информация неуклонно растет, и становится все труднее ориентироваться в информационных джунглях с помощью только календарей, записных книжек и других привычных средств. Нужны приемы, которые позволят запоминать эту разноликую информацию быстро, точно и эффективно.

Одним из приемов, обеспечивающих такую возможность, является метод ассоциаций.

www.braintools.ru