К древним оракулам. Древние пифии

Пифия — Википедия (с комментариями)

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Пи́фия (др.-греч. Πῡθία, лат. Pythia) — в Древней Греции жрица-прорицательница Дельфийского оракула в храме Аполлона в Дельфах[1], расположенного на склоне горы Парнас. Именование Пифия происходит от змея Пифона (др.-греч. Πύθων), охранителя Дельфийского оракула до занятия его Аполлоном, сразившего змея стрелами[2].

Культ

Дельфийский оракул был основан в VIII веке до н. э. и просуществовал до 393 года н. э., когда император Феодосий I приказал уничтожить языческие храмы. На протяжении всего своего существования он был самым авторитетным, и просить пророчества приходили люди со всей Греции, среди них был и великий Александр Македонский.

Согласно античным описаниям, при дельфийском святилище в древние времена, когда обращались к оракулу, по-видимому, лишь один раз в год, было две пифии и одна их заместительница. Впоследствии, при более частом вопрошении оракула, была лишь одна пифия. Пифия была жрицей, избранной среди сенситивов[прим 1] из низших слоёв и помещённой в храм, где у неё, отрешённой от мирской жизни, развивали её пророческие способности[3]. Она готовилась к прорицанию трёхдневным постом и омовением в Кастальском источнике. Перед прорицанием надевала роскошную одежду, возлагала лавровый венок на голову, пила воду источника Кассотиды и жевала лист священного лавра. Затем она садилась на колоссальный треножник (из жёлтой меди[3], по др. вар. золотом[4]), стоявший над расселиною, и, впадая в экстаз от одуряющих паров, пророчествовала. Пары эти были вредны. Известен один случай, когда пифия, соскочив с треножника, упала в бесчувствии и умерла. Согласно описанию толкового словаря Л. П. Крысина, «восседавшая над расщелиной скалы, откуда поднимались одурманивающие испарения, и произносившая под их воздействием бессвязные речи, которые истолковывались жрецами как прорицания, пророчества»[5].

Многие учёные нового времени скептически относились к подобным описаниямК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 1564 дня].

Пифия произносила чаще всего бессвязные слова, которые облекались дельфийскими жрецами в форму прорицаний Аполлона[6], или же в стихотворную форму[7], переставлялись и толковались жрецами и передавались затем в неясных, туманных или двусмысленных выражениях вопрошавшим оракула[8]. Отсюда пошло выражение (устар.) «говорит как пифия» — знач. говорить темно, двусмысленно (Словарь Ф. Павленкова, 1907)[8].

Её прорицания разным героям неоднократно упоминаются в мифах[9].

По одному из мифов, она отказалась дать ответ Гераклу, но затем согласилась[10].

Действующее лицо трагедии Эсхила «Эвмениды», трагедии Эврипида «Ион».

Интересные факты

• В честь пифии назван астероид (432) Пифия, открытый в 1897 году.
• Ариека — главная героиня романа Уильяма Голдинга «Двойной язык» становится пифией.
• Устаревшее и неправильное употребление в широком смысле, согласно словарю Вебстера, «любая женщина, которая считается обладающей даром предсказания, — ведьма»[3].
• В качестве имени собственного Пифия используется в русской версии перевода кинотрилогии «Матрица», где так зовут героиню-оракула.

Галерея

См. также

Напишите отзыв о статье "Пифия"

Примечания

1. ↑ От англ. sensitive, телепат, медиум, обладающий внечувственным восприятием ([dic.academic.ru/dic.nsf/eng_rus_apresyan/86035/sensitive Новый большой англо-русский словарь, 2001])

1. ↑ Пифия — статья из Большой советской энциклопедии.
2. ↑ [bse2.ru/book_view.jsp?idn=030298&page=127&format=djvu Введенский Б. А. Большая советская энциклопедия Том 33 — Большая Советская Энциклопедия Второе издание]
3. ↑ 1 2 3 [dic.academic.ru/dic.nsf/relig/2627 Пифия]
4. ↑ [www.terme.ru/dictionary/521/word/pifija охтхъ]
5. ↑ Пифия // Толковый словарь иноязычных слов
6. ↑ [drevniy_mir.academic.ru/4461/Пифия Пифия]
7. ↑ [dictionary_of_ancient.academic.ru/3164/Пифия Пифия]
8. ↑ 1 2 [dic.academic.ru/dic.nsf/dic_fwords/27349/ПИФИЯ ПИФИЯ]
9. ↑ Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека II 4, 12;; III 15, 6; См. Нонн. Деяния Диониса II 698.
10. ↑ Псевдо-Аполлодор. Мифологическая библиотека II 6, 2

Литература

Отрывок, характеризующий Пифия

Загадка Дельфийского храма. Пифия - часть 1.: loreley10

(с) из ответа Аполлона царю Крезу

Итак, что же в действительности происходило в «центре мира» – в Дельфах?

Внимательное изучение всех надежных свидетельств, касающихся Дельфийских мантических процедур не обнаруживает:

ни пропасти, ни паров,ни безумной пифии,ни бессвязных криков интерпретируемых священниками.

Пифия говорила ясно. Последовательно.И непосредственно вопрошающему в ответ на его вопрос.

*************************

Многие авторы трудов по античной религии и цивилизации, а тем более авторы популярной литературы, до сих пор рисуют густыми красками примерно такую картинку (в лучшем случае):

"Дельфы. Здесь находился главный оракул Греции и всего Античного мира, местопребывание Бога,"в словах которого не может быть лжи". Над расщелиной, из которой выходили одуряющие пары, садилась на треножнике жрица, и, когда подчинялась их влиянию, ей предлагали вопросы. Что она говорила, это в точности оставалось неизвестным вопрошателям. Храмовые жрецы истолковывали ее непонятные слова и обыкновенно передавали их вопрошающим в виде гексаметров".

Но обычно вот такую:

"… пифия усаживалась на треножник и начинала жевать листья лаврового дерева, запивая их священной водой... Лавр содержит цианид калия (!?), обладающий наркотическим действием.(?!)..."

"… Выкрикивала, шептала, рыдала, несла непонятную околесицу - все это определялось весьма глубоким изречением: "Не говорит, не открывает, а означает". На самом деле, означали все жрецы. Они улавливали какой-то смысл во всем этом хаосе слов и криков и делали вывод. Причем не простой вывод, а стихотворный..."

"...Впав в экстатическое состояние, пифия выкрикивала бессвязные слова, которые потом жрецы истолковывали как волю Аполлона....

"…разражалась неистовыми выкриками, которые, вероятно, представляли собой некий вид членораздельной речи…

"...В трансе и произносились божественные фразы в виде невнятного обрывочного лепета, истолковывались эти фразы уже жрецами..."

-----------------------------------------------------------------------------

И так далее и тому подобное.В общем – яркая картинка из сумасшедшего дома или наркодиспансера.Ну, а что вы хотите? Да, вот такое прорицалище, и вообще - это еще «до революции было!»Эпоха тогда была жуткая, люди были темные и атмосфера была - мерзопакостная, да-да.

Фильм "300 спартанцев"  довел популяризированное представление о пифии до логического конца.

То есть, мы должны поверить, что дурачок Сократ, простофиля Ликург, оболтус Ксенофонт, идиоты Филипп и Александр Македонские и прочие остолопы, а так же всякие римские наивнячки, навроде Брута и царя Тарквиния ит.д. - желали совета и прорицания из этого наркодиспансера и свято его ценили.  А-ха-ха! Верили тому, чему не поверил бы сейчас ни троечник вася пупкин, ни безвестный джон смит.Это, конечно, очень приятно представлять современным "джонам смитам" и прочим ничтожествам.

Но все подобные описания заканчиваются поразительным контрастом сухих и верных слов.

"Эти ответы и право обращаться за ними ценились чрезвычайно высоко в течение ряда веков, это так же несомненно, как любой исторический факт."

"Кто на самом деле играл ведущую роль в этом божественном шоу, пифия или жрец, остается загадкой, но предсказания сбывались".

"Дельфы оказывали большое влияние на религиозную и на политическую жизнь всей страны и всего Античного мира.

Более тысячи лет Дельфийский Оракул делал предсказания, которые влияли на ход истории".

"Именно за Дельфийский храм велись Первые Священные войны в истории человечества;

Право обращаться к оракулу обыкновенно оговаривалось в договорах и перемириях…""...у Дельфийского бога добивались одобрения своих мер цари и законодатели."

Описывая свою идеальную республику, такой гений человечества как Платон, называет религиозные установления "наиболее великими, благородными и важными", и прямо предоставляет определение их - именно Дельфийскому богу,

"который пребывает посредине земли и является истолкователем религии для всего человечества".

Итак, что же в действительности происходило в «центре мира» – в Дельфах?

Внимательное изучение всех надежных свидетельств, касающихся Дельфийских мантических процедур не обнаруживает:

ни пропасти, ни паров,ни безумной пифии,ни бессвязных криков интерпретируемых священниками.

Пифия говорила ясно. Последовательно.И непосредственно вопрошающему в ответ на его вопрос.

--------------------------------

Пифия прорицает царю Эгею. (краснофигурный килик 440-430 до н.э. Античное собрание, Берлин)Женщина спокойно сидит на треножнике, она серьезна и сосредоточена.

Пифия действительно поднималась на треножник.

Жрецы  действительно находились рядом с ней, — во всем же остальном распространенное популярное описание всецело принадлежит области фантазий.

В дельфийском храме не было ни расщелины, ни паров.

Пифия не впадала в безумие, способное заставить ее выкрикивать дикие и непонятные слова;

Она говорила ясно и отвечала прямо вопрошавшему, не нуждаясь в посредничестве жрецов.

Возможно, мы мало знаем, как в точности происходила процедура вопрошения оракула, но имеющийся у нас материал разрушает все устоявшееся представление о действиях пифии, изложенное, в частности, у Фарнелла. Греческие авторы рассказывают мало подробностей о мантической процедуре Дельф. Сведения же одного или двух латинских авторов, описывающих сеанс, абсолютно не достоверны. На самом деле лишь очень немногие даже греческие  авторы, чьи произведения дошли до нас, обращались с вопросом к Дельфийскому оракулу или присутствовали при вопрошении; большинство же никогда не бывали в Дельфах.

Но у нас есть Плутарх, который сам был жрецом при храме в Дельфах, неоднократно оказывался свидетелем вопрошений оракула и слышал возвещенные ответы.

Он ничего не говорит ни об ядовитых парах или каких-либо других, ни о неистовстве или трансе пифии, ни о ее дикой или бессвязной речи. Исключение составляет лишь один пассаж — рассказ о необычном, выходящем из ряда вон происшествии (о нем чуть позже), который не подтверждает, а  как раз опровергает якобы «рационалистическое», а на самом деле ложное описание,  размноженное в современной литературе.

---------------------------

Приходя в Дельфийский храм, сразу видишь его основание, эту удивительную полигональную кладку. Словно ставшие мягкими, как пластилин, камни слепили вместе, а потом срезали гигантской пилой.

По преданию, основание храма заложил сам Аполлон: "заложил основанье сплошное для храма Феб-Аполлон широко и пространно." говорит  Гомер в своем древнем гимне.1

Плутарх в 1 веке н .э., который сам жил в Дельфах и служил при храме, определяет возраст святилища на тот момент в 3 000 лет и говорит о «трехтысячелетней славе этого места».2

 Изначально, в глубокой древности, вопрошать бога можно было лишь раз в год, в 7 день весеннего месяца, который выпадал на наш февраль-март.  Это был день рождения Аполлона и день, когда он возвращался в Дельфы из милой ему Гипербореи.

Желающий прорицания должен был сначала совершить омовение в водах Касталийского ручья, принести на алтаре Гелиоса, перед храмом, мучное жертвенное возлияние (пеланос) из смеси муки, меда и масла, и закласть козла.

Это уже было началом предсказания.

Если после окропления животного священной водой оно дрожало всем телом, то считалось,

что можно вопрошать оракул. В противном случае (если животное стоит неподвижно) день считался неблагоприятным для пророчества и человеку отказывали.

Возможно, что вздрагивание животного при окроплении водой, кивок головы, расценивалось как согласие самого животного быть принесенным в жертву. В противном случае убивать животное было нельзя, как и говорилось в одном из прорицаний Аполлона 5:

Крепкое племя овец убивать для тебя незаконно,

Сын предсказателей; только если согласье

Выразит зверь наклоненьем главы к воде освященной,

В жертву его принести справедливо, - сказал я.

На рассвете пифия (которая избиралась из женщин не моложе 50-ти лет) омывалась в Кастальском ручье, воскуряла лавровые листья и ячменную муку на алтаре у священного очага. Затем, надев златотканую одежду и лавровый венок на голову - шла в святилище храма (адитон), пила священную воду другого ручья - Кассотиды (чьи воды были проведены прямо в адитон) и садилась на треножник.  Треножник был высокий, на него приходилось «взбираться», и дошедшие до нас изображение пифии на треножнике всегда показывают, что ее ноги не касаются пола.

Вопрошающие и жрецы также омывались водой, после чего вопрошающим разрешалось занять место в очереди, порядок которой определялся жребием, за исключением тех, у кого было право вопрошать оракул вне очереди. Такой привилегии, кроме дельфийцев, удостаивались города и люди за особые заслуги перед Дельфами, например царь Крез и лидийцы (Геродот, I, 54).

Наконец, вопрошающий допускался во внутреннее святилище.К сожалению, раскопки самого адитона (святая святых) еще не закончены, поэтому о его точном устройстве приходится судить гипотетически, по отрывкам сохранившимся в античной литературе.

Под каменным сводом у задней стены помещали каменный омфал — пуп Земли, считавшийся Центром Мира. По бокам от него - золотые орлы. Рядом с ним — (а некоторые говорили, что прямо внутри камня) был сокрыт прах Диониса, который также почитался в Дельфах. По особым дням на камень возливали масло и клали некрученую шерсть.

Там же находились лавровое дерево, жертвенник, на котором постоянно поддерживали огонь заженный от солнца и золотая статуя Аполлона. Вероятно, центр храма занимало небольшое помещение со скамьями для вопрошающих, а адитон с пифией находился на более низком уровне.

Дельфийский храм. Место адитона с правого края фотографии.

Вопрошающего предупреждали, что его мысли должны быть чисты, а слова иметь хорошее значение. Затем полагалось сохранять молчание, вплоть до высказывания вопроса.

Пифия, всходя на треножник,  выслушивала вопросы и изрекала ответы в прозе или стихах, которые скурпулезно  записывались профетами (Strab., IX, 3, 5) и помещались в библиотеку при храме, где хранились книги собраний пророчеств (по древнегречески христирион) Бога - (в современных языках заменилось латинским словом "оракул"). Подобные библиотеки были и при других аполлоновых храмах, например в Дидимах. Эти книги считались огромной ценностью, за ними охотились, их подделывали ит.д.

Поскольку пифия на это время как бы заменялась богом, она пророчествовала от первого лица: «мой храм», «моя мать Лето», «я сказал», «Зевс, мой отец»  и т.д. В то же время считалось, что она не лишалась собственной личности и могла прорицать от третьего лица. Иногда и любое ее обыденное слово, даже вне храма, могло рассматриваться как христирион бога. (вспомним пример с пифией и Александром Македонским)

"Безумная" пифия

Единственное имеющееся в нашем распоряжении надежное сооб­щение об обезумевшей и выкрикивающей бессвязные речи пифии никоим образом не подтверждает всех этих широ­ко распространенных предположений о ее иступленном и безумном состоянии, а наоборот, всецело их опровергает.

Плутарх, который сам был жрецом в Дельфах, в своих "Моралиях" описывает устами одного из героев диалога такой эпизод.

Ламприй у Плутарха рассказывает своим собеседникам о чужеземных послах, пришедших однажды вопросить оракул. Когда жрецы окропили холодной водой жертвенного козла, дабы узнать, благоприятен ли этот день для возвеще­ния оракулов, животное осталось неподвижным.

Давать прорицания этим людям в этот день было нельзя и их следовало отправить восвояси. Но жрецы в своем стремлении угодить посетителям (видимо посольство было не только иностранное, но и высокопоставленное)  продолжали обливать козла до тех пор, пока не заставили его задрожать.

В ре­зультате пифия была вынуждена исполнять свои обязан­ности против воли:

«Она вошла в мантейон, как говорят, по принуждению и неохотно, и сразу же по неровному звучанию ее голоса во время первых ответов стало ясно, что она не выдержи­вает, словно перегруженный корабль, наполнившись немым и гибельным дыханием. Наконец, совершенно взбудоражен­ная, с нечленораздельным и страшным криком она стреми­тельно кинулась к выходу» (Plutarch, De defectu oraculorum. 51)

Быстрее, чем пифия, к выходу в страхе бросились сами жрецы и все иностранное посольство в полном составе. Придя в себя уже вне адитона, они вернулись назад и нашли пифию лежащей без сознания на полу. Через несколько дней она умерла.

Однако, этот случай был един­ственным в своем роде и беспрецедентным.

И если жрецы привыкли интерпретировать ди­кие и несвязные речи пифии, то почему они не поступили так и в этом случае?

Откуда же взялся образ "безумной пифии"?

Он пришел из римской поэтической литературы.

Первым сивиллу «с пеной на губах» описывает Вергилий. За ним идет Лукан с его поэмой "Фарсалии", но его описание настолько совпадает со случаем смерти пифии, о котором помнили в Дельфах и которое упоминает Плутарх, что можно предположить прямую связь между ними.

"Неистово мечется безумная по пещере, уже не управляя своим горлом, и ленты бога и Фебовы гирлянды разбросаны, кружит она, с всклокоченными волосами, вращая головой, по пустому пространству храма, и, несущаяся, опрокидывает мешающие на пути треножники,» (Phars. V 165-174).

«Сначала яростное исступление изливается из ее покрытых пеной уст, и стоны, и прерывистое невнятное бормотание, затем пустые пещеры оглашаются зловещим воплем, и, наконец, раздаются слова уже покоренной девы» (Phars. V 190-193).

Ее ответ Аппию  достаточно полон и последователен, хотя и двусмыслен: Аппий не будет принимать участия в войне, но один обретет мир в долине Эвбеи.

Наконец, бог оставил ее, и она рухнула на землю; и немного позже умерла.

У Лукана, точно так же как и в повествовании Плутарха, мы обнаруживаем – иностранное посольство, (и если это был сам Аппий Клавдий Пульхр, который еще и "грозил", то становится ясным боязнь жрецов ему отказать и желание ему угодить, что следует из рассказа Плутарха)  пифию, вынужденную исполнять свои обязанности против ее воли, дикие крики, странное поведение, бегство из адитона, вопль, потеря сознания и смерть .

Если наша догадка верна, то римляне сопровождавшие Аппия, привезли этот рассказ о его посещении Дельф, безумии и смертии пифии - в Рим. Где он попал в поэтическую обработку к Верглию, а потом и к Лукану.

В действительности главным образом именно это изображение Лукана послужило основой для большого пласта древнеримской литературы, которая стала изображать даже своих древних сивилл  «мечущимися по пещере, с пеной на губах», а потом было подхвачено христианскими апологетами и перешло уже и в современную литературу.

3. Orphica. Recensuit Eugenius Abel. Accedunt Procli Hymni, Hymni Magici, Hymnus in Isim alique eiusmodi carmina,

ed. Abel, р. 285. из анонимного гимна Аполлону

----------------------------------------------------

loreley10.livejournal.com

Пифия

www.smirnova-tatjana.ru

Пифия Википедия

Пи́фия (др.-греч. Πῡθία, лат. Pythia) — в Древней Греции жрица-прорицательница Дельфийского оракула в храме Аполлона в Дельфах[1], расположенного на склоне горы Парнас. Именование Пифия происходит от змея Пифона (др.-греч. Πύθων), охранителя Дельфийского оракула до занятия его Аполлоном, сразившего змея стрелами[1].

Культ[ | код]

Дельфийский оракул был основан в VIII веке до н. э. и просуществовал до 393 года н. э., когда император Феодосий I приказал уничтожить языческие храмы. На протяжении всего своего существования он был самым авторитетным, и просить пророчества приходили люди со всей Греции, среди них был и великий Александр Македонский.

Согласно античным описаниям, при дельфийском святилище в древние времена, когда обращались к оракулу, по-видимому, лишь один раз в год, было две пифии и одна их заместительница. Впоследствии, при более частом вопрошении оракула, была лишь одна пифия. Пифия была жрицей, избранной среди сенситивов[2] из низших слоёв и помещённой в храм, где у неё, отрешённой от мирской жизни, развивали её пророческие способности[3]. Она готовилась к прорицанию трёхдневным постом и омовением в Кастальском источнике. Перед прорицанием надевала роскошную одежду, возлагала лавровый венок на голову, пила воду источника Кассотиды и жевала лист священного лавра. Затем она садилась на колоссальный треножник (из жёлтой меди[3], по др. вар. золотом[4]), стоявший над расселиною, и, впадая в экстаз от одуряющих паров, пророчествовала. Пары эти были вредны. Известен один случай, когда пифия, соскочив с треножника, упала в бесчувствии и умерла. Согласно описанию толкового словаря Л. П. Крысина, «восседавшая над расщелиной скалы, откуда поднимались одурманивающие испарения, и произносившая под их воздействием бессвязные речи, которые истолковывались жрецами как прорицания, пророчества»[5].

Некоторые учёные нового времени скептически относились к подобным описаниям.

Пифия произносила чаще всего бессвязные слова, которые облекались дельфийскими жрецами в форму прорицаний Аполлона[6], или же в гекзаметр[7], переставлялись и толковались жрецами и передавались затем в неясных, туманных или двусмысленных выражениях вопрошавшим оракула[8]. Отсюда пошло выражение (устар.) «говорит как пифия» — знач. говорить темно, двусмысленно[8].

Её прорицания разным героям неоднократно упоминаются в мифах[9].

По одному из мифов, она отказалась дать ответ Гераклу, но затем согласилась[10].

Действующее лицо трагедии Эсхила «Эвмениды», трагедии Еврипида «Ион».

Интересные факты[ | код]

Галерея[ | код]

ru-wiki.ru

К древним оракулам

К содержанию книги «Нить Ариадны. В лабиринтах археологии» | К следующему разделу

Испокон веков человечество искало способы предсказания будущего. У древних персов предсказанием будущего занимались особые жрецы-маги, собиравшиеся в определенных местах для размышления о судьбах царства. Ни один из претендентов на царский трон не допускался к власти, пока маги с помощью гаданий не устанавливали, что может принести государству новый правитель.

Скифы пытались узнать будущее с помощью связки ивовых прутьев. Их клали на землю, а затем развязывали и раскладывали один за другим в ряд и при этом произносили предсказания. Впрочем, остается неясным, что в этой процедуре давало возможность предсказывать. В качестве примера такого гадания приводится предсказание судьбы царей, в котором участвовали три гадателя. Общение с будущим, предсказание судьбы во все времена было смертельно опасной профессией. Ошибка стоила жизни. Ошибающихся гадателей скифы привязывали к запряженной быками повозке, засыпали кучей хвороста и поджигали. Геродот сообщает, что некоторым быкам удавалось спастись. Казнили и сыновей лжепредсказателей, но не дочерей. Оракул был и у других «варваров» — кельтов. Жрецы-друиды окружали обнаженного человека и вонзали в его тело ножи. По тому, как текла кровь, определялось будущее.

Христианство отняло у своих адептов иллюзорную возможность заглянуть в ближайшее будущее. Все в руках Божьих! Впрочем, один из раннехристианских оксиринхских папирусов показал, что человека изменить нельзя. Некий верующий письменно обратился к Христу «Богу всевластному, светлому, Другу людей» с просьбой открыть ему истину: является ли один из его друзей помощником, достойным доверия. Христианство, став государственной религией, рескриптами императоров Константина Великого и Феодосия обрушилось на волхвов, угрожая тем из них, кто посетит частный дом, сожжением на костре.

Священный дуб Додоны

Додона, где твой лес, твой вещий ключ,Оракул твой и дол благословенный,Слыхавший Зевса голос из-за туч?Где храм его, для эллинов священный?Байрон

Додонский оракул был очень популярен в VI—V вв. до н.э. К нему обращались не только греки, но и чужеземные цари. Поэт Пиндар посвятил ему восторженную песнь. Культ в Додоне восходит к древнейшим временам. В «Илиаде» Ахилл обращается со следующими словами к божеству своей родины:

Зевс Пеласгий Додонский, далеко отсюда живущий,Хладной Додоны, где селлы, пророки твои обитают,Кои не моют ног и спят на земле обнаженной.

Называя Зевса Додонского богом пеласгов, Гомер сообщает, что этот бог почитался в Додоне до греков, ибо пеласги были древнейшим населением Эпира, ассимилированным или вообще вытесненным греками из первоначальных мест своего обитания. Сообщение о том, что жрецы Додоны, селлы, не мыли ног и спали на голой земле, указывает на особые ритуальные предписания. Параллели им находят в обычаях лидийских жрецов, также не носивших обуви.

Зевс, почитаемый в Додоне, имел постоянный эпитет Найос. Некоторые ученые считали, что слово происходит от глагола «найо» (течь), и видели в Зевсе первоначального духа источника, почитавшегося здесь до него. На самом деле Найос — эпитет владыки вод Посейдона, почитавшегося в древнейшие времена пеласгами. Вместе с ним в Додоне издавна чтилась Диона, в греческой мифологии дочь Геи и Урана. Под именем ее скрывается известная под многими именами Великая Богиня-Мать. Диона тоже имела отношение к воде и упоминается среди Океанид. Надо думать, что в Додоне почитались два источника, представленные в едином культе. Значительную роль в этом культе играли голуби. Оракул в ходе гадания использовал их полет и крики наравне с шелестом дуба. Согласно Геродоту, оракул возник на том месте, где опустилась голубка из египетских Фив и человеческим голосом возвестила о необходимости основания оракула.

Скорее всего, этот рассказ Геродот услыхал от самих жриц Додоны и за его разъяснением обратился к египетским жрецам, которые сообщили ему, что финикийцы похитили некогда из Египта двух жриц, которых продали: одну — в Ливию, а другую — в Додону. Темный цвет лица и варварский говор, схожий с птичьим щебетанием, по мнению Геродота, и породил легенду о черной додонской голубке. По всей видимости, рассказ Геродота представляет собой рационалистическое толкование легенды об основании храма по указанию голубки, усевшейся на священное дерево. «Голубками» назывались и сами жрицы, носившие греческие имена Променейя, Тимарета, Никандра. Голуби считались птицами, угодными Богине-Матери, как у греков, так и на Востоке.

Почти все это было известно во времена Байрона, еще до начала раскопок. Но где находился оракул? Что он собой представлял? Когда был основан? В чем причина его упадка? Эти и многие другие недоумения должна была рассеять археология. Уже в 1832 г. англичанин Кристофер Уордсфорт установил местонахождение Додоны в 25 км от городка Яннины, у подножья горы Томарос, вершины которой были покрыты снегом даже в летние месяцы. Ее имя носили жрецы Додоны — томуры [25].

Впервые раскопки здесь провел богатый грек — политический деятель Константин Карапанос в 1875 г. Рядом с руинами древней базилики он открыл множество бронзовых и свинцовых табличек с обращенными к оракулу вопросами и ответами жрецов. Эти таблички, хранящиеся ныне в Национальном музее в Афинах, были опубликованы еще в прошлом веке Карапаносом и Диттенбергером. Они знакомят нас с внутренним миром простых людей, с их чаяниями, поисками, надеждами.

Неподалеку находился православный храм. Взглянув на его фундамент, Карапанос понял, что храм возник на месте древнего оракула Зевса. А где же священный дуб, воспетый Овидием в «Метаморфозах»? Где крепостные стены Додоны? К счастью, как говорили впоследствии археологи, Карапанос не занялся поисками, оставив их специалистам.

После Карапаноса в Додоне посещал археолог-профессионал Теодор Виганд и дал описание местности. Однако разрешение на раскопки он получил только за год до начала Первой мировой войны уже от греческих властей. Раскопки не состоялись. Научные исследования Додоны были начаты греческой экспедицией под руководством Димитриоса Евангелидиса в 1929 г. и продолжены после Второй мировой войны Сотирисом Дакарисом.

Конечно же, ученых интересовало время возникновения оракула Додоны. А «ответ» памятников был примерно таким: «Это было тогда, когда Зевс мыслился живущим в дубе». И Дакарису не оставалось ничего иного, как перебирать найденные им черепки и другие предметы раннего среднеэлладского периода (ок. 2000 г. до н.э.). «Да, — размышлял он, — именно тогда, когда еще металл, особенно в такой глуши, как здесь, был редкостью, богом считался дуб. Потом, как и у других народов, здесь стали почитать Мать-Землю, вырастившую этот дуб. В классическую эпоху здесь, в Эпире, ее называли Дионой. Затем в XIII в до н.э. культы Дуба и Земли слились с занесенным в Эпир культом Зевса».

«Но позвольте, — возразил один английский ученый, когда размышления археолога вылились в научную статью. — Ведь у нас нет сведений о почитании в древнем Эпире женского божества. Да и почитание Зевса в столь раннюю эпоху сомнительно. Можно вспомнить Геродота, уверявшего, что у пеласгов поначалу вообще не было богов и их имена заимствованы у варваров».

Итак, основной вопрос остался без ответа. Однако множество найденных в ходе раскопок бронзовых и свинцовых табличек с вопросами к оракулу говорят, что еще в VI в до н.э. оракул пользовался большой популярностью. Всеведущий бог должен был ответить посетителю храма, украли ли у него одеяла или они просто потерялись. Спрашивали, как сохранить здоровье близких; какой дом взять при дележе наследства — городской или сельский; родятся ли еще дети, кроме имеющейся дочери. Какой-то хитрец интересовался: удастся ли задуманное им предприятие, если он поступит так, как решил.

В северной части священной территории были обнаружены развалины самой древней постройки храма Зевса, а также храмов Геракла и Афродиты. Рядом с храмом Зевса находились небольшие сокровищницы разных государств и посвятительные дары, выставленные под открытым небом. Дакарис обнаружил также продолговатый ионийский портик (длина 31,35 м) с 18 колоннами, сооруженный из местного камня. Вероятно, его разрушили этолийцы в 219 г. до н.э. В восточной части портика нашли шесть плит с надписями почитателей оракула из Эпира (III в. до н.э.).

В V в до н.э. святилище окружала стена, сохранившая в высоту на 3 м. Ее ширина — 3,25 м. Главный вход вел с юго-западной стороны и был защищен двумя прямоугольными башнями. К югу от святилища находился театр значительных размеров, от которого остались только места для зрителей и орхестра. В эпоху Августа орхестра театра была перестроена в эллипсоидную арену.

Археологи не открыли в Додоне великолепных мраморных и бронзовых статуй, которые могли бы украсить музеи Европы. Не было найдено и золотых изделий, прославивших раскопки Шлимана в Трое и Микенах. Главными находками явились здесь небольшие бронзовые статуэтки Зевса и бронзовые или свинцовые таблички. Выходящие на свет в ходе раскопок памятники, так же как речения древних оракулов, не давали прямого вразумительного ответа на возникавшие у ученых вопросы. Это был материал, вызывающий все новые и новые недоумения и подчас запутывающий и уводящий в сторону от истины.

Согласно свидетельству Полибия, соседи Додоны — этолийцы, охарактеризованные как жадное, коварное и заносчивое негреческоеплемя, в 219 г. до н.э. напали на храм и опустошили его. В ходе раскопок Дакариса были обнаружены следы разрушения одного здания. Священный дуб оставался нетронутым.

Македонский царь Филипп II, мстя за нападение на оракул, полностью опустошил Этолию, а захваченную при этом добычу передал храму. Вместо прежнего небольшого здания появилось новое святилище Зевса. Два главных божества Додоны были вынуждены отступить на задний план. Но торжество оракула было недолгим. В ходе войны против Эпира в 167 г. до н.э. римляне разрушили Додону, как и все другие города. Храм поднялся из руин, но в 86 г. до н.э. вновь стал жертвой, на этот раз римского полководца Луция Корнелия Суллы. Дуб Додоны оставался нетронутым. Он погиб естественной смертью в 392 г. И это еще одна загадка Додоны. Ведь даже священное дерево не может жить более пятисот лет. Значит, прежде у дуба был «дублер»?

ДЕЛЬФЫ. С Додонским оракулом успешно соперничал Дельфийский. Его местоположение никогда не вызывало сомнений. Ориентиром служил скалистый Парнас. С пещерой нимф и множеством источников. Среди них славился Кастальский ключ, вода которого давала вдохновение. Здесь же находились и Дельфы, в микенское время называвшиеся Пифо (отсюда пифииский Аполлон, Пифийские игры и жрица Пифия).

Три камерные гробницы, обнаруженные в северо-восточной части Дельф, — след поселения микенской эпохи. Уже тогда здесь существовало святилище матери-земли Ге (Га или Да) с оракулом, охраняемым змеем Пифоном. Он был побежден Аполлоном. Легенда отражает соперничество нового солнечного культа со старой хтонической религией и его победу. Победитель сохранил культ побежденной богини земли и ее символ омфал (пуп), который стали понимать, как «пуп земли» (ибо здесь встретились два орла, облетавшие землю), а также обряд очищения водою Кастальского ключа. Новое святилище было из камня, тогда как прежнее, согласно легенде, было из перьев.

В VIII—VII вв. до н.э. вместе с Аполлоном оракул начал новую жизнь, что связано с развитием колонизационного движения греков в Средиземноморье. Оракул был его вдохновителем. К этому времени вокруг святилища Аполлона складывается религиозный союз — амфиктиония, которая поддержала Дельфы в войне против расположенной у моря и разбогатевшей на торговле с Западом Крисы. Многие годы она облагала данью всех желавших посетить Дельфы. После победы дельфийцев и их союзников над ополчением крисеян территорию побежденных объявили «священной» и запретили обрабатывать. Ущерб, понесенный от этого запрета, был возмещен организацией Пифийских игр. Обслуживая их многочисленных участников и зрителей, Дельфы извлекали большую выгоду. С тех пор к Дельфийскому оракулу стали обращаться города с вопросом о наиболее выгодном месте для основания новых колоний. Аполлон Дельфийский благословлял и свергал властителей, вдохновлял законодателей и поэтов.

От имени бога ответы давала жрица-пифия, которая, по рассказам древних, восседая на треножнике над расселиной, приходила в состояние опьянения от поднимавшихся оттуда испарений Геи (Земли), т. е. все той же Великой Богини-Матери. Сначала пифия была одна, затем их стало две, избирали же их из числа девушек. Прорицания давались девять раз в году. С I в. н.э. в Дельфах оставили одну пифию, обязанности которой стала исполнять женщина старше 50 лет.

Бессвязное бормотание пифии «истолковывалось» жрецами храма и формулировалось в прозаической или стихотворной форме. Ответы допускали взаимно исключающие толкования. Так, лидийскому царю Крезу на вопрос, переходить ли ему реку Галис, отделявшую Лидию от владений персов, было отвечено: «Перейдя реку, ты разрушишь великое царство». Крез решил, что речь идет о персидском царстве. Он перешел Галис и был наголову разбит. Однако он не мог предъявить претензий к оракулу, поскольку ответ пифии мог быть понят и как указание на поражение самой Лидии в случае перехода реки.

Дельфы не имели стен и не охранялись воинами. Считалось, что они находятся под покровительством самого Аполлона. Соседние полисы заключили между собой «священный союз», амфиктионию, чтобы жить между собой в мире и общими силами охранять Дельфы. Случалось, однако, что «священный мир» нарушали, и сокровища Дельф становились добычей захватчиков.

Уверяли, что среди посетителей Дельф был сам «царь поэтов» Гомер, пожелавший о чем-то справиться у оракула. Тем не менее упоминаний о Дельфах нет у греческого поэта VII в. до н.э. Гесиода, жившего неподалеку от святилища, в Беотии. Чтобы объяснить это, жрецы уверяли, будто соперника Гомера не допустили в Дельфы, поскольку он не умел сопровождать исполнение своих стихов игрой на кифаре.

На Парнас поднимались толпами. Наряду с теми, кого мучили тревожные сны или снедала тоска по ушедшим в Аид, можно было встретить любителей острых ощущений, привлекаемых бормотанием Пифии, пронизывающим насквозь взглядом жреца и самой атмосферой ожидания чуда. Появлялись и скептики, которые были уверены в том, что все, кто занимается предсказаниями, — обманщики, наживающиеся на страхе перед будущим. Так, однажды среди ожидающих предсказания увидели баснописца Эзопа. Он не скрывал своего презрения к тем, кого считал дармоедами, и они возвели на него поклеп, подбросив в его сумку храмовые драгоценности. Вора на Парнасе ожидала смерть.

С V в. до н.э. сведения о лицах, поднимавшихся к храму по Священной дороге, становятся более обстоятельными. С богатыми дарами из персидской добычи прибыл в Дельфы герой Саламина Фемистокл. Однако осторожные жрецы, опасаясь, что победа может склониться на сторону персов, не пожелали принять его даров. Вот что изрекла Пифия:

В храме моем ты не ставь прекрасных вещей многоценных,Перса добычи, домой их отправь, как можно, скорее.

Среди посетителей Дельф в V в. до н.э. были великие греческие художники Фидий и Пракситель, поэты Пиндар и Софокл, историки Геродот и Фукидид, в IV в. до н.э. — философы Платон и Диоген. Своей грязной одеждой и обликом бродяги Диоген произвел на Пифию неблагоприятное впечатление, и она порекомендовала философу: «Переоценивай ценности». Диоген решил, что ему дают совет, как разбогатеть, занялся порчей и перечеканкой монеты, за что подвергся изгнанию, тогда как жрица имела в виду переоценку господствующих мнений и поиск истины. В этой легенде тоже ощущается антидемократическая направленность Дельфийского оракула. Философ, ниспровергнувший с позиций своего учения все традиционные представления о религии и морали, был представлен фальшивомонетчиком, как до него Эзоп — вором.

В 279 г. до н.э. на Дельфы напало воинственное племя галатов во главе с вождем Бренном. На помощь святилищу выступили воинские отряды из разных греческих полисов, и набег варваров удалось отразить. Разумеется, храмовые летописцы объяснили спасение оракула вмешательством божества. Согласно их описанию, участок, занятый воинами Бренна, содрогался от землетрясения. С неба на врага обрушивались молнии. Внезапно ударил мороз и пошел снег. Целые утесы отрывались от Парнаса и падали, погребая под собой сразу по нескольку десятков воинов. В довершение всего на галатов напал беспричинный «панический страх», заставивший их бежать без оглядки.

В 168 г. до н.э., после победы Рима над Македонией, Греция оказалась под властью победителей. На этот раз никакие чудеса не могли спасти Дельфы от уготованной им участи. Но изворотливые дельфийские жрецы умели извлекать выгоду и из несчастий эллинов. Заручившись симпатией римских завоевателей, всегда поддерживавших аристократические элементы в новой провинции, Дельфы избавились от своих старинных недругов [26]. Надписи свидетельствуют о расширении клиентуры оракула и росте числа его проксенов (представителей).

Оракул продолжал бы процветать, если бы в 83 г. до н.э. жрецы не переоценили успехи враждебного Риму понтийского царя МитридатаVI Евпатора, поддержав его союзников афинян. Последовало суровое возмездие. Дельфы были безжалостно разграблены легионерами римского полководца Луция Корнелия Суллы. Тем не менее сюда продолжали обращаться с вопросами о местонахождении беглых рабов или о перспективах торговой сделки. «Выдохлась, видно, вещая сила Земли, вдохновлявшая некогда Пифию», — так объясняли современные Цицерону греки причину некоторого упадка Дельф.

Святилище было еще богато, если не золотом и драгоценностями, то статуями богов, героев, атлетов. Это были как грубые истуканы древнейших времен существования храма, так и совершенные творения, вышедшие из-под резца Фидия и Праксителя, Поликлета и Скопаса. По этим деревянным, каменным и бронзовым статуям можно было изучать историю греческого искусства. Они же говорили об испытаниях, выпавших на долю святилища. Некоторые статуи были обезображены рубцами и вмятинами — следами войн и варварских нашествий. Но наибольший урон святилищу нанес император Нерон, посетивший Дельфы в 63 г. Этот «артист» и «ценитель искусства» приказал отправить в Рим 500 бронзовых статуй, не разбирая, кого они изображали — богов или людей.

Один из посетителей Дельф в конце II в., путешественник Павсаний, посвятил оракулу большую часть IX книги своего труда. Он описывает опустевшие храмы без статуй и изображений. Судя по его рассказу, вдоль Священной дороги и в стороне от нее стояли небольшие постройки, воздвигнутые различными городами. Их называли «сокровищницами», потому что в них хранились дары Аполлону. Это были священные представительства отдельных городов, поддерживавших с храмом постоянные связи. В пределах «священного участка» находились сокровищницы Сикиона, Сифноса, Книда, Сиракуз, Потидеи, Афин, Фив и других полисов.

История Дельф внушала археологам радужные ожидания. В сороковых годах XIX в. Кастри посетил известный немецкий историк К.О. Мюллер. Ему удалось отыскать несколько десятков плит с греческими надписями, вделанных в деревенские стены. В поисках их он натолкнулся на полигональную стену, в которой было множество надписей. Местные жители этой деятельности не препятствовали, но когда он попытался углубиться в землю, приказали ему возвратиться в свою хижину, и больше не показываться. Они полагали, что ученый ищет сокровища. Лишь через двадцать лет после этого эпизода в Кастри появился еще один иностранец, француз Поль Фукар. В 80-х гг. им были открыты новые участки полигональной стены, портик и Священная дорога.

Французское правительство начало переговоры с Грецией о разрешении проводить на территории Дельф раскопки. 25 апреля 1891 г. .был подписан договор, согласно которому Франция получала правопроведения раскопок в Дельфах на 10 лет. Французская палата предоставила археологам кредит в 500 тысяч франков. Французской школе, которую возглавлял энергичный Теофиль Омолль, пришлось встретиться с неожиданными трудностями. Для ведения раскопок нужно было перенести на другое место расположенную на территории древнего святилища деревню Кастри. Несмотря на обещания щедрого вознаграждения, местные жители оказывали археологам сопротивление и даже нападали на них. Раскопки велись с 1892 по 1903 г. под охраной вооруженной полиции.

Вскоре после начала раскопок на повороте дороги Омолль обнаружил небольшое здание, с двумя колоннами, поражающее чистотой архитектурных форм. «После суток зрелого размышления, — записывает археолог, — я счел себя вправе телеграфировать в Париж, что мы нашли Сокровищницу афинян. Наша радость нашла отклик в Париже, а также, хотя и по совершенно иным причинам, и у властей нашего окружного города Амфисса. Уже на другой день я получил депешу, извещавшую меня о прибытии финансового чиновника для принятия клада».

Разумеется, «клада», которого с нетерпением ожидали всегда испытывавшие трудности греческие власти, не оказалось. Подлинным кладом явились декреты, найденные в Сокровищнице афинян. На одной из ее стен были начертаны два гимна Аполлону с нотными знаками. Впервые был найден надежный источник греческой музыкальной композиции. Архитектурные остатки этой сокровищницы, 24 рельефных метоп архаического времени, ныне являются украшением Музея Дельф. Они иллюстрируют, сцены битв греков с амазонками, подвиги Геракла и приключения основателя Афин Тесея. Тесей и Геракл — так-же персонажи сцены на восточном фронтоне святилища.

Раскопки, начатые Омоллем в Дельфах, были продолжены греческими учеными в районе ниже Кастальского источника в сороковых годах XX в. На этом участке был обнаружен комплекс зданий, группировавшихся вокруг святилища Афины Пронайи. Возможно, именно она, богиня Земли, а не подвластный ей Пифон, была главной соперницей пришельца Аполлона. Миновав ряд сокровищниц, посетитель этого участка Дельф оказывался перед храмом Афины Пронайи. Это был древнейший в Дельфах храм, датируемый 650 г. до н.э., он восходил к древней священной роще микенской эпохи. Здесь были найдены многочисленные микенские памятники. Находившийся по соседству другой архаический храм в форме дорического периптера, датируемый 500 г. до н.э., был посвящен той же богине. Частью этого святилища был толос с тремя уцелевшими колоннами и их антаблементом. Метопы толоса содержали рельефы, изображавшие схватку греков с амазонками.

Рассказывая о переселении на остров Сифнос самосских изгнанников, Геродот сообщает о богатстве этого острова и о том, что на десятую часть своих доходов от золотых и серебряных рудников сифносцы воздвигли в Дельфах одну из самых роскошных сокровищниц. Это сообщение подтвердилось в ходе раскопок. В руинах Сокровищницы сифносцев обнаружена статуя сфинкса высотой 2,3 м, стоящая на ионийской колонне, которая должна была иметь высоту 12 м. На фронтоне Сокровищницы сифносцев изображен совет богов с участием Ареса, Афродиты, Аполлона и Зевса, а также излюбленный сюжет гигантомахии.

Больше всего ожидали от раскопок знаменитого храма Аполлона. Судя по его описанию у Павсания, храм был построен в VI в. до н.э. и украшен мраморным фасадом. В строительстве храма и его освящении приняли участие афинские аристократы Алкмеониды, изгнанные из родного города тираном Писистратом. Сохранилось известие, что на стенах храма были написаны изречения греческих мудрецов Фалеса, Бианта, Солона. Внутри храма находились статуи богинь судьбы Мойр, Зевса Мойрогета (водителя Мойр) и золотое изображение Аполлона.

В 373 г. до н.э. храм Алкмеонидов в Дельфах был разрушен землетрясением. Французские археологи нашли надпись с указанием государств и лиц, оказавших помощь в его восстановлении. В этом списке присутствуют и могущественная Спарта, и небольшие островные государства, и благочестивые женщины из Сицилии. Общая сумма пожертвований была колоссальной — 10 тысяч талантов.

В результате французских раскопок был обнаружен храм, восстановленный после землетрясения. Его кровлю поддерживали 38 колонн дорического ордера. Был применен принцип некоторой концентрации колонн к центру при легкой выпуклости линии стилобата (постамента) храма, что снимает ощущение придавленности. Откос холма, на котором располагался храм, укреплен стеной. Это особо выделяло храм из окружающей среды, подчеркивая его величие и суровую энергию дорической колоннады. Внутри храма не оказалось никаких остатков статуй. Не нашли и следов расщелины, над которой якобы восседала пифия. Однако это не значит, что ее не было.

Омолль был прекрасным знатоком текстов древних авторов. Он пользовался всеми возможностями фотографии. Его археологический дневник безупречен. Но он не был геологом, и его вывод об отсутствии в фундаменте храма Аполлона трещины, отверстия для выхода испарений, спорен. Современные ученые вправе критически относиться к преданиям, связанным с Дельфами, например, к легенде о том, что храм основан на месте победы Аполлона над чудовищем Пифоном. Но рассказ о выходе на территории храма паров, вызывающих галлюцинации, не миф и не легенда. О расщелине сообщают все, кто писал в древности о Дельфах, и это свидетельство не может быть вымыслом.

Из этого тезиса исходили современные исследователи Де Бойер и Хейл, обратившие внимание на то, что в 1985 г. во время ремонта близ лежащей дороги строителями была обнаружена трещина, идущая с запада на восток и достигающая Коринфского залива. О ее южном участке, проходившем под водой в направлении к Пелопоннесу, свидетельствовали поднимающиеся со дна пузырьки. Северный отрезок разлома подходил к храму и на его территории скрещивался с другим разломом. На месте их пересечения и находился треножник, на котором восседала пифия. С помощью химиков и медиков был определен тип газа: это обладающий приятным сладковатым запахом этилен. Исследователи полагают, что в результате катастрофического землетрясения 373 г., прокатившегося по всей Греции, трещина замкнулась и, таким образом, оракул погиб не по вине христианской религии, а самой природы.

Верхняя часть священного участка оказалась более богатой памят-никами. Согласно Павсанию, «к священному округу примыкает заслуживающий внимания театр. Если подниматься вверх от священного округа… тут стоит статуя Диониса, дар жителей Книда». Раскопками открыт театр прекрасной сохранности — именно тот, о котором рассказывает Павсаний. Удалось выяснить, что он сооружен в 400 г. до н.э. Согласно найденной неподалеку надписи, в 159 г. до н.э. царь Пергама Эвмен II дал серебро и прислал рабов, по-видимому, для ремонтных работ. Следует полагать, что театр использовался не только по прямому его назначению, но и как место для собраний. Вместимость его составляла до 5000 человек.

Павсаний сообщает также, что «в самой верхней части города находится стадион. Вначале он был сделан из того камня, которого много около Парнаса, но затем его переделал афинянин Герод, украсив пентеликонским мрамором». Это сообщение оказалось ошибочным. Мраморная облицовка относится к более позднему времени — годам правления императора Адриана. Обнаруженные в 1971 г. в части, где располагались зрители, архитектурные фрагменты позволили датировать стадион VI в. до н.э. Именно тогда были учреждены знаменитые Пифийские игры, способствовавшие еще большему благосостоянию оракула.

[adsense]

Среди памятников искусства в Дельфах (кроме уже названных) обращает на себя внимание статуя, найденная 28 апреля 1896 г. Она была из бронзы, и одно это тогда казалось сенсацией. Бронзовые статуи обычно переплавлялись на оружие. Речь идет о знаменитом Возничем —юноше в длинном, высоко подпоясанном хитоне. Надо полагать, чтоон стоял на колеснице, но от нее, так же как от коней, найдены лишь мелкие фрагменты из бронзы. В руках юноша держит бронзовые полосы от вожжей. Фигура и лицо прекрасно сохранились. Силуэт безукоризненно строг; в выражении лица, в повороте головы никакого искусственного пафоса. При необычно тщательной отделке деталей общее впечатление строгости, простоты, благородства, торжественного величия. Но, кем был этот человек? За какие заслуги удостоился он величайших почестей?

На эти вопросы частично помог ответить найденный неподалеку мраморный постамент статуи с фрагментарно сохранившейся надписью. Имя «Дельфийского возничего» — Полизал из Сиракуз. Не родственник ли он хорошо известного Геродоту Гелона — почитателя подземных богов, ставшего владыкой Сиракуз и вскоре после этого самым могущественным правителем греческого мира? В те времена, когда Пифия на вопрос греков, как противостоять персам, посоветовала молиться ветрам, Гелон собирал свой флот для похода на восток. Об этом статуя сиракузянина должна была напомнить посетителям Дельф. На постаменте статуи было и имя ее создателя — Сотад из Феспий. Феспий — город в соседней с Дельфами Беотии. Имя «Сотад» нам ничего не говорит, кроме того, что он мог быть родственником художника, расписывавшего в то же время (460—450 гг. до н.э.) керамику в Афинах.

На участке к западу от театра обнаружена Лесха книдян, стены которой были расписаны знаменитым афинским художником Полигнотом, сыном Агофонта, родом с острова Самоса. От росписей ничего не осталось, но план самого здания важен для воссоздания их расположения и величины фигур [27]. Лесха представляла собой продолговатое здание (18,7 х 9,53), окруженное портиком. Судя по месту двери, многофигурные картинные композиции располагались в западной и восточной частях зала.

Картины Полигнота, творившего во второй четверти V в. до н.э., — это своеобразный эпос в живописи, и не случайно сюжеты его произведений взяты из эпоса. О Полигноте можно также сказать, что он «питался крохами с пиршественного стола Гомера», но в то же время был не только подражателем Гомера, но и его соперником. Полигнот повество¬вал об ужасах и трагизме войны средствами своего искусства, а не про¬сто иллюстрировал гомеровские сюжеты. Древние авторы подчеркивали идейность картин Полигнота и советовали юношам изучать их. Сле¬дуя традиционному религиозному мировоззрению, Полигнот раскрывал в своих произведениях идею возмездия за преступления, осуждал гре¬ческих героев, если они нарушали свои клятвы и преступали законы богов. Его творчество оказало влияние на греческую вазовую живопись, с него начинается новый период ее художественного развития.

Ниже Лесхи книдян, неподалеку от храма Аполлона, найдена груп-па мраморных статуй, изображавших членов семьи фессалийских правителей. Чувствовалось влияние стилей Скопаса, Праксителя и Лисип¬па. Более того, считается, что одна из статуй, изображающая Агида, принадлежит самому Лисиппу. Скульптор изобразил атлетически сложенного юношу, уверенного в своем превосходстве над соперниками.

Гордостью Музея Дельф, открытого в 1978 г., является также скульптурная группа трех танцовщиц, венчающая колонну, капитель которой украшена листьями сильфия. По стилю ее относят к началу IV в. до н.э. Полагают, что это дар выходца из Кирены (Северная Африка), откуда сильфий экспортировался в другие города. Девушки на верхушке колонны — либо богини, связанные с культом бога растительности Диониса, либо дочери легендарного афинского царя Кекропа, символизирующие утреннюю прохладу и росу.

Во время раскопок в Дельфах найдено свыше 10 ООО надписей различного содержания. Это постановления властей святилища, обращения различных городов, македонских царей, императоров и римских магистратов, списки лиц, приезжавших в Дельфы на праздник Аполлона, межевые акты, отпускные рабов под видом продажи их храму.

Археологический материал и надписи создают такую богатую и живую картину дельфийской жизни, которую не удается составить ни для какого другого греческого города, исключая разве что Афины.

К содержанию книги «Нить Ариадны. В лабиринтах археологии» | К следующему разделу

В этот день:

• Дни смерти
• 2017 Умер Сергей Евгеньевич Рассадин — белорусский историк, археолог, геральдист; доктор исторических наук, профессор истории.

Свежие записи

arheologija.ru

Пифия — WiKi

Дельфийский оракул был основан в VIII веке до н. э. и просуществовал до 393 года н. э., когда император Феодосий I приказал уничтожить языческие храмы. На протяжении всего своего существования он был самым авторитетным, и просить пророчества приходили люди со всей Греции, среди них был и великий Александр Македонский.

Согласно античным описаниям, при дельфийском святилище в древние времена, когда обращались к оракулу, по-видимому, лишь один раз в год, было две пифии и одна их заместительница. Впоследствии, при более частом вопрошении оракула, была лишь одна пифия. Пифия была жрицей, избранной среди сенситивов[2] из низших слоёв и помещённой в храм, где у неё, отрешённой от мирской жизни, развивали её пророческие способности[3]. Она готовилась к прорицанию трёхдневным постом и омовением в Кастальском источнике. Перед прорицанием надевала роскошную одежду, возлагала лавровый венок на голову, пила воду источника Кассотиды и жевала лист священного лавра. Затем она садилась на колоссальный треножник (из жёлтой меди[3], по др. вар. золотом[4]), стоявший над расселиною, и, впадая в экстаз от одуряющих паров, пророчествовала. Пары эти были вредны. Известен один случай, когда пифия, соскочив с треножника, упала в бесчувствии и умерла. Согласно описанию толкового словаря Л. П. Крысина, «восседавшая над расщелиной скалы, откуда поднимались одурманивающие испарения, и произносившая под их воздействием бессвязные речи, которые истолковывались жрецами как прорицания, пророчества»[5].

Некоторые учёные нового времени скептически относились к подобным описаниям.

Пифия произносила чаще всего бессвязные слова, которые облекались дельфийскими жрецами в форму прорицаний Аполлона[6], или же в гекзаметр[7], переставлялись и толковались жрецами и передавались затем в неясных, туманных или двусмысленных выражениях вопрошавшим оракула[8]. Отсюда пошло выражение (устар.) «говорит как пифия» — знач. говорить темно, двусмысленно[8].

Её прорицания разным героям неоднократно упоминаются в мифах[9].

По одному из мифов, она отказалась дать ответ Гераклу, но затем согласилась[10].

Действующее лицо трагедии Эсхила «Эвмениды», трагедии Еврипида «Ион».

ru-wiki.org

Пифийский оракул Википедия

Дельфийский оракул (Delphicum oraculum) — оракул при храме Аполлона в Дельфах[1], расположенных у подножия южного склона горы Парнас в Фокиде[2][3]. Согласно древнегреческой мифологии был основан самим Аполлоном на месте его победы над чудовищным змеем Пифоном. Дельфийский оракул, где номинально главным лицом была жрица (пифия), но фактически все предсказания формулировались толковавшими её жрецами храма, был одним из главных прорицалищ в эллинском мире.

Его появление относят к микенскому времени, а окончательное исчезновение — к IV в. н. э., расцвет оракула приходится на VII–V вв. до н. э. архаического и классического периодов истории Древней Греции[4].

Дельфийский оракул являлся символом Аполлоновой мудрости[4].

Мифология

Изначально оракул принадлежал Гее, охранялся драконом Пифоном (по другой версии драконихой) и место называлось Пифо (др.-греч. πύθω — подвергать гниению). Это было тогда, когда, как отмечает Бетти Редис, культ Геи был основным по всей Греции, пока его не вытеснили олимпийские боги[2]. Первой пророчицей Геи была горная нимфа Дафна (др.-греч. ἡ δάφνη — лавр). От матери Геи Фемида получила Дельфийский оракул, который передала сестре Фебе, а та — внуку Аполлону, который, обучившись искусству прорицания у Пана, прибыл в Дельфы, где убил охранявшего вход в прорицалище дракона Пифона и овладел оракулом. Тёмные хтонические пророчества сына Земли уступили место воле Зевса, отца богов и устроителя нового, Олимпийского космического порядка, выразителем которой выступил «метатель солнечных лучей», вызывающие в земле испарения для прорицания. После поражения и погибели дракона Аполлон собрал его пепел в саркофаг и установил траурные игры в честь Пифона. Затем Аполлон отправился искать жрецов для своего храма. В море он увидел корабль, идущий из Кносса, что на Крите. Обернувшись дельфином, он силой своих чар привёл корабль в Крису, где открылся морякам и поведал о их предназначении. В Крисе моряки воздвигли жертвенник Аполлону и он был назван Дельфийским, в честь образа, в котором Аполлон им явился. Из Крисы моряки отправились к Парнасу, где стали первыми жрецами храма Аполлона. Пчёлы принесли из страны гипербореев храм из воска, а все последующие храмы сооружались по его образцу. Первой пифией была Фемоноя.

По Эсхилу, Дельфийский оракул первоначально принадлежал древнейшей прорицательнице, богине Гее, которая передала его своей дочери Фемиде, а та, в свою очередь, — своей сестре Фебе, которая предоставила его в виде подарка при рождении своему внуку Аполлону[5].

По ещё одной версии, после совместного владения оракулом Геи и Дафны, а затем Геи с Посейдоном, Гея передала свою часть Фемиде, а та - Аполлону, который выменял часть, принадлежавшую Посейдону, на остров Калаврию[5].

По гомеровскому гимну в честь пифийского (эпитет) Аполлона — он, вскоре после своего рождения прибыв с острова Делоса, овладевает оракулом, убивая своими стрелами охранявшего его змея Пифона, сына Геи, и назначает своими жрецами критских мужей из города Кносса; Аполлону пришлось очистить себя от убиения Пифона и смягчить гнев Геи[5][4].

В «Теогонии» Гесиода со святилищем в Пифо связывается древний миф о борьбе Зевса с Кроносом[4]. Когда Зевс заставил Кроноса извергнуть назад съеденных им братьев и сестер Зевса, первым был извергнут камень, который под видом младенца-Зевса Рея скормила Кроносу. Зевс установил этот камень в Пифо в долине рядом с Парнасом.[6]

По ещё одной версии, основателем древнего оракула Пифо считался сын Посейдона и нимфы Клеодоры Парнас[2], именем которого была названа гора Парнас.

История

Амфитеатр

Археологические раскопки, проводимые с конца XIX века, показали, что Касталийское ущелье было заселено с середины II тысячелетия до н. э., a религиозная значимость Дельф уходит корнями в Микенское время[4]. Мифы о Пифоне свидетельствуют о доаполлоновском культе, о догреческих истоках оракула. Святилище возникло, возможно, еще на рубеже Х—IX веков до н. э.[7] Дельфийский оракул был одним из древнейших, но позднее додонского[5]. Ещё Гомер в Илиаде пишет о «храме Феба пророка в Пифосе, утёсами грозном». Павсаний (Описание Эллады) рассказывает о четырёх последовательно построенных храмах: из лаврового дерева, из воска и перьев, из меди и камня.

Каменный храм, построенный, по преданию по желанию Аполлона зодчими Агамедом и Трофонием в середине VII века до н. э., сгорел в 548 году до н. э. и был заменён новым, построенным с большим великолепием в дорийском стиле дельфийскими амфиктионами (постройка им обошлась в 300 талантов)[5], он был разрушен землетрясением в 373 году до н. э. Нынешние руины являются остатками сооружения 369 — 339 годах до н. э. Так как Аполлон считался покровителем колониальных экспедиций и вновь основанных городов, то перед началом новой экспедиции было принято обращаться к оракулу. Благодаря этому храм Аполлона стал своеобразным центром греческой колониальной политики, которую в изрядной степени контролировали жрецы оракула. В подданство принимались вновь создаваемые храмы в разных концах Средиземного моря. Были налажены отношения с этрусской династией Тарквинеев в Риме через посредство куманского храма. После падения этой династии (510 год до н. э.) дельфийские жрецы, способствуя перенесению оракулов Кумской сивиллы (сивиллиных книг) в Рим, смогли оказать воздействие на постепенную эллинизацию римской религии.

Расцвет Дельфийского оракула приходится на VII—V века до н. э. По всем важным вопросам государственной и личной жизни было принято обращаться к оракулу. Был осуществлён политический союз со Спартой, которая стала светским мечом храма. В Дельфы спешили посольства с богатыми дарами из многих царств Древнего мира. Мидас преподнёс в подарок храму золотой трон. Крёз был поклонником дельфийского Аполлона. Ослабление влияния храма началось со времени греко-персидских войн, когда Дельфы приняли сторону персов, надеясь стать религиозным центром Персидской империи. Но ещё во времена римского владычества в храме хранились денежные вклады из разных районов Средиземноморья.

Храм неоднократно был разграблен, горел во время нашествия галлов в 279 году до н. э., а при императоре Феодосии (391 год н. э.) его окончательно закрыли.

К. К. Зельин отмечал своеобразие местных отношений в Дельфах, в отличие от остальной Греции[8].

По мнению В. Тарна, Дельфы всегда стояли на страже гуманности. Однако Ф. Бёмер считает прямо наоборот, полагая, что у тамошних жрецов вообще отсутствовала «человечность» в современном смысле этого слова[8].

Храм

Храм находился на южном скалистом склоне Парнаса на высоте 700 м над уровнем моря. Склоны окрестных гор изобиловали источниками, наиболее известным из которых является Кастальский, окружённый лаврами, посвящёнными Аполлону. Около этого источника музы и нимфы источников собирались для пения под аккомпанемент аполлоновой лиры. На фронтоне храма были изречения Семи мудрецов: «познай самого себя», «ничего сверх меры», а также загадочное изображение буквы «Ε». Деревянное изображение этой буквы было приношением Семи мудрецов, афиняне заменили его на медное, а императрица Ливия подарила золотое. О значении этой надписи существует трактат Плутарха (I—II вв. н. э.) «О надписи „Е“ в Дельфах», в котором высказываются следующие версии о смысле символа:

«Е» означает число «5», поскольку мудрецы хотели этим сказать, что их всего пять (Хилон, Фалес, Солон, Биант и Питтак), а тираны Клеобул и Периандр Коринфский не заслуживают имени мудрецов; «Е» означает вопросительную частицу др.-греч. "εἰ" и указывает, что к Аполлону обращаются с вопросами; буква «Е» означает второе лицо от глагола др.-греч. "εἰμι" - "εἷ", то есть «ты еси», ибо при входе в храм бог встречает входящих словами «Познай себя», а отвечать ему следует «ты еси», утверждая в нём тем самым истинное и чистое бытие; «Е» означает греческий союз др.-греч. "εἰ" («если») и указывает на присущую Аполлону диалектику; «Е» может соответствовать пифагорейской пятёрке.

Для посетителей были доступны: жертвенник Посейдону, статуи двух Мойр, Зевса-Мойрагета, Аполлона и железный трон поэта Пиндара.

Открытым остается вопрос про расселину в скале, откуда якобы поднимались дурманящие испарения. При исследовании храма Аполлона не было обнаружено никаких следов трещины или пещеры[9].

Оракул

Святилище посещалось большим количеством паломников и доступ к оракулу был весьма свободен, однако вопрошавшие могли обращаться к нему лишь в определённые дни, при этом они должны были подвергнуться ряду очистительных церемоний, совершить жертвоприношение и внести некоторую плату[9].

Во внутренней части храма (адитон), недоступной для вопрошающих, находились золотая статуя Аполлона, лавровое дерево, священный источник и беломраморный Омфал с двумя золотыми орлами, а под ним находился саркофаг с пеплом Пифона. Посреди амфитеатра была площадка с расселиной в скале, из которой поднимались испарения ядовитого источника. Здесь же стоял золотой треножник.

Пророчества

В древности прорицания давались один раз в год — в день рождения Аполлона — 7 Бисия (середина февраля — середина марта), когда он возвращался от гипербореев. С VI в. до н. э. стали проводиться ежемесячно по седьмым числам, кроме трёх зимних месяцев, когда Аполлон гостил у гипербореев, а ещё позже — ежедневно, кроме особых нечистых дней, а также Пифия отказывалась давать прорицания человеку, осквернённому преступлением. Пифия выбиралась независимо от социальной принадлежности. До принятия сана она могла быть замужем. От неё требовались преданность Аполлону и целомудрие. Перед пророчеством Пифия, омывшись в Кастальском источнике, надев золототканную одежду, распустив волосы, надевала на голову венок из лавровых ветвей, спускалась в адитон, где она пила из источника, жевала лавр, садилась на высокий треножник и, вдыхая испарения, принималась пророчествовать. При этом Пифия впадала в наркотический экстаз, произносила неясные отдельные фразы и бормотания, которые записывали и толковали жрецы (др.-греч. προφήτης — профеты) храма как пророчество Аполлона.

Геродот, Фукидид, Ксенофонт и другие древние авторы приводят более пятидесяти пророчеств и ответов Пифии, многие из которых весьма конкретны или поражают своим образным содержанием и намеками. "Не обжигай сосудов в печи" значило - не сжигай людей в башне. "Положил хлеб в холодную печь"- совокупился с трупом удушенной жены. "Найдешь своего коня" - получатель ответа нашел свою смерть в местечке Иппос (конь).

Сократ самый мудрый из людей

Ксенофонт в своих «Воспоминаниях о Сократе» пишет, что один его ученик по имени Херефонт отправился к оракулу в Дельфы спросить, кто мудрейший из людей. Пифия ответила, что мудрее всех, без сомнения, Сократ.

Начав войну, погубишь великое царство

Известное предсказание, которое получил в Дельфах богатейший лидийский царь Крез, воевавший с Персией. Ему было сказано: "Если ты перейдешь реку Галис (по сторонам которой стояли два войска — прим.), то погубишь великое царство"[10]. Обнадёженный Крез потерпел сокрушительное поражение от Кира[11]. На жалобу Креза оракулу ему было указано, что в предсказании не было сказано, чьё именно царство[12].

Сражаться серебряными копьями

На вопрос царя Македонии Филиппа, отца Александра Великого, как добиться победы над соседними державами: «Сражайся серебряными копьями, и ты везде победишь». Впоследствии Филипп, раньше соседей начавший чеканить золотую монету, подчинял один за другим греческие города, говоря, что нет такой неприступной крепости, куда не смог бы войти ослик, навьюченный золотом[13].

Лжепророчества и коррупция

Геродот приводит рассказ об обращении в Дельфы относительно законности происхождения царя из дома Эврипонтидов сына Аристона Демарата: желая его низложить, его коллега Клеомен использовал широко распространенный слух, что он был бастардом, «У спартанцев из-за этого возникли разногласия, и было решено вопросить оракул в Дельфах, Аристонов ли сын Демарат. Клеомен сумел привлечь на свою сторону Кобона, сына Аристофанта, весьма влиятельного человека в Дельфах, который убедил Пифию Периаллу дать ответ, угодный Клеомену: Демарат — не сын Аристона. Впоследствии, когда обман раскрылся, Кобон был изгнан из Дельф, Пифия лишилась сана», — пишет О. В. Кулишова. По версии Геродота, по причине своего нечестия Клеомен, подкупивший пифию, впоследствии сошёл с ума[14].

В другом случае О. В. Кулишова приводит пример, как Алкмеониды сыграли решающую роль в свержении тирании в Афинах — через подкуп дельфийского жречества на содержащие указание сделать это ответы оракула лакедемонянам[15].

Источники

• Аполлодор
  • «Библиотека»
  • «О богах»
  • «Хроника»
• Гомер
  • «Илиада»
  • «Одиссея»
• «Гимн к Аполлону» (гомеровский гимн)
• Павсаний
  • «Описание Эллады»
• Пиндар
  • «Пифийская ода»
• Плутарх (состоял жрецом храма)
  • «Греческие вопросы»
  • «Моралии»
  • «Об умирании оракулов»
  • «О „Е“ в Дельфах»
  • «О том, что Пифия не прорицает стихами»

Примечания

Литература

• (Г. Парк) Parke Н. W. and Wormell D. E. W., Delphic oracle, v. 1-2, Oxf., 1956 (англ.)

Ссылки

wikiredia.ru

Смотрите также

• 
  Древние тараканы
• 
  Фин древние
• 
  Тараканы древние
• 
  Плауны древние
• 
  Древние поезда
• 
  Сиам древний
• 
  Древние семиты
• 
  Древние меоты
• 
  Древнее зубило
• 
  Шведы древние
• 
  Алатырь древний