История современного города Афины.

Древние Афины
История современных Афин

ВЕЛИКИЕ ДИОНИСИИ. РОЖДЕНИЕ ТЕАТРА. Дионисии в древней греции

ВЕЛИКИЕ ДИОНИСИИ. РОЖДЕНИЕ ТЕАТРА. Древняя Греция

ВЕЛИКИЕ ДИОНИСИИ. РОЖДЕНИЕ ТЕАТРА

К концу архаической эпохи широкое распространение получил культ Диониса – бога виноградарства и виноделия. Празднества в его честь, продолжавшиеся с осени до весны, приобрели в Афинах огромную популярность. Участники празднеств, одетые в козлиные шкуры, изображали сатиров, спутников Диониса. Они разыгрывали сцены из мифов о веселом боге и распевали дифирамбы – прославлявшие его песни. Из этих песен и родилась в VI в. до н. э. трагедия (букв. – козлиная песнь). Театр стал одним из центральных элементов жизни демократических Афин. Древнегреческий театр наиболее полно и ярко воплотил в себе основные черты античной культуры – приоритет звучащего слова и агональный характер полисной жизни.

Окончательный ритуал проведения празднеств в честь Диониса установился около 500 г. до н.э. Три из посвященных этому богу праздников включали театральные представления: Великие (или Городские) Дионисии, на которых каждый из трех приглашенных драматургов представлял три трагедии и Сатарову драму (тетралогию), а с 486 г. до н. э. добавили и комедию, Ленеи, где исполнялись комедии, и Малые Дионисии, на которых повторялись уже сыгранные трагедии.

Сатир и менада. Рисунок на вазе

Набольшей пышностью отличались Великие Дионисии, на которые съезжались многочисленные делегации из союзных Афинам полисов. Они справлялись в конце марта – начале апреля. За несколько дней до праздника совершалась церемония перенесения статуи Диониса из храма в Элевтерах в Афины, где ее помещали в древнем святилище возле театра. Руководил праздником архонт-эпоним. Великие Дионисии начинались с пышной процессии, которую возглавляли жрецы и должностные лица полиса. Многочисленные участники шествия несли на плечах кожаные мехи с вином, ритуальные хлебы, корзины с фруктами и цветами и фаллические символы бога; эфебы вели жертвенных быков (их могла быть не одна сотня). Воздав почести олимпийским богам у их алтарей, у алтаря Диониса проводили заклание жертвенных животных. После совершения священной трапезы ее участники веселой толпой под звуки флейт и тимпанов[20] бродили по улицам города, распевая песни. В следующие два дня состязались хоры мальчиков и молодых мужчин, исполнявших дифирамбы в честь Диониса. Победители получали треножник, который выставлялся затем на одной из улиц Афин и в храме Диониса.

Эпидавр. Античный театр вв. до н. э.). Фотография

После этого начинались театральные представления, которые проходили в расположенном на южном склоне Акрополя театре Диониса, вмещавшем до 17 тысяч зрителей. Зрительские места располагались на полукруглых ступенях, устроенных на склонах холма. У их подножия располагалась орхестра – площадка, где выступали актеры и хор. Позади орхестры находилась – скена – палатка, где переодевались актеры.

Позднее стали возводить специальное сооружение, на котором размещали декорации. Входной билет стоил 2 обола, а бедным гражданам выплачивали для приобретения билетов так называемые театральные деньги. В первом ряду стояли 76 мраморных кресел для жрецов, высших магистратов и заслуженных граждан. Театральное представление строилось на принципе агона – состязательности. Обычно в соревновании участвовали три драматурга, актеры, а так же хореги, которые руководили представлением и на свои деньги осуществляли постановку спектаклей, порой весьма дорогостоящих.

Входной билет в театр. Рисунок

Состязание трагиков начиналось с установки в театре статуи Диониса и совершения церемоний жертвоприношения и очищения. А затем переходили к общеполисным мероприятиям. На орхестру выносили форос, выводили детей граждан, погибших при защите Афин, и провозглашали, что полис будет содержать этих сирот. Дети, достигшие совершеннолетия, выстраивались перед зрителями в полном вооружении гоплита, полученном от государства. Затем по жребию выбирали десять судей, определяли победителя в каждом виле состязаний и увенчивали его венком. Таким образом, Великие Дионисии были праздником для всех жителей полиса. Включавший и религиозные церемонии, и театральные представления, и церемонии гражданского характера, этот праздник занимал одно из важных мест в социально-политической и культурной жизни Афин.

Скена с алтарем и орхестра. Реконструкция

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

history.wikireading.ru

Великие Дионисии Википедия

Дионисии — одно из основных празднеств в Древней Греции в честь бога Диониса. Большие Дионисии — городской праздник, проводившийся с 25 марта по 1 апреля с трагедиями, комедиями, сатирой; фаллическим шествием, ряжением, маскарадом, дифирамбами, состязанием поэтов и наградами победившим актерам и поэтам. Завершалось богатым пиршеством за счет государства. Малые Дионисии — сельский праздник, проводившийся в конце декабря в честь окончания сбора винограда и разлива молодого вина.

О Дионисе было сложено множество сказаний – мифов, широко распространенных в древней Греции. Рассказывалось, как однажды бешеный бык забодал насмерть насмешливого сатира, большого друга Диониса. Горько плача, мальчик полил его раны душистым цветочным нектаром, и тогда сатир превратился в виноградную лозу, а сок плодов этой лозы стал пьянящим. Возмужавший Дионис побывал потом во многих странах и научил народы возделывать виноград, изготовлять из него вино и наслаждаться этим благородным напитком под сенью плющевых венков, предохраняющих от чрезмерного опьянения. Гомер называл Диониса «радостью людей». А согласно мифу постоянными спутницами Диониса были богини Харита и Эйрена – Обаяние и Мир.

Драматические представления в Греции в VI—IV вв. до н.э. происходили только на праздниках Диониса – учреждены афинским тираном Писистратом особенно на Великих Дионисиях в марте и на Лениях в конце января, отчасти на Малых Дионисиях (в деревнях в декабре) и составляли часть культа этого бога.

Римский поэт Гораций так и говорил, что «трагедия первоначально была состязанием из-за дешевого козла», т. е. трагическое представление было сначала культовым обрядом, при котором приносили в жертву козла, обоготворение которого и было связано с культом Диониса. Мифы о Дионисе ярко отражали переход эллинского общества от скотоводства к земледелию, важнейшей отраслью которого было виноградарство. На смену богам-животным приходили очеловеченные божества, и, конечно же, менялись формы их почитания. Так же и у древних греков. В период родового строя существовал культ животных в его наиболее распространенной форме. В числе животноподобных божеств был и бог Дионис, чтимый в облике быка и козла. Почитатели Диониса уподоблялись ему, надевая шкуры и маски. Впоследствии, когда бог-козел Дионис стал антропоморфным божеством, его почитатели стали осмысляться как изображающие спутников Диониса – козлоногих Сатиров. От обычая переодеваться козлами во время празднования Дионисий производится и само слово «трагедия» (от tragos козел и ode песнь) обрядовая песнь в честь бога Диониса. Подобно трагедии название «комедия» производится от слов «комос», что значит «шествие бражников» и ode песнь. В конце декабря и начале января, когда южное солнце начинало пригревать по-весеннему, в греческой области Аттике устраивались праздники – Сельские Дионисии. Комос – так назывались шумные ватаги мужчин и женщин – устремлялись к алтарю Диониса, попивая вино и распевая в честь божества хвалебные песни. Поскольку Дионис, согласно мифу, имел прозвище Дифирамб, что означает «дважды рожденный» — этим словом стали называть восторженные и озорные песнопения в честь божества. Древнегреческий поэт Архилох, например, писал:

И владыке Дионису дифирамб умею я

Затянуть прекраснозвучный, дух вином воспламеня.

В февральско-мартовский праздник цветов – Анфестерии – красочно представлялось прибытие Диониса на корабле в Афины, крупнейший порт Аттики. Позднее древнеримские авторы называли по-латыни этот праздничный корабль Диониса carrus navalis «корабельная колесница» и отсюда произошло хорошо известное нам слово «карнавал». Из этих карнавалов с участием комос и трагедов, выступавших на улицах Афин, родились комедия и трагедия; они легли в основу великого и бессмертного древнегреческого театрального искусства.

Дионисийские танцы

Во время Великих дионисий ставились представления в театре, во время этого периода драматурги представляли на суд зрителей свои произведения и участвовали в конкурсе.

Дни дионисий были нерабочими. В празднестве участвовало все городское население.

См. также

Литература

Simon Goldhill, The Great Dionysia and Civic Ideology, in Nothing to Do with Dionysos? Athenian Drama in Its Social Context, eds. John J. Winkler and Froma I. Zeitlin. Princeton: Princeton University Press, 1990. ISBN 0-691-06814-3
Susan Guettel Cole, Procession and Celebration at the Dionysia, in Theater and Society in the Classical World, ed. Ruth Scodel. Ann Arbor: University of Michigan Press, 1993. ISBN 0-472-10281-8

Jeffrey M. Hurwit. The Athenian Acropolis: History, Mythology, and Archaeology From the Neolithic Era to the Present. Cambridge: Cambridge University Press, 1999. ISBN 0-521-42834-3

Ссылки

wikiredia.ru

ВЕЛИКИЕ ДИОНИСИИ. РОЖДЕНИЕ ТЕАТРА

К концу архаической эпохи широкое распространение получил культ Диониса – бога виноградарства и виноделия. Празднества в его честь, продолжавшиеся с осени до весны, приобрели в Афинах огромную популярность. Участники празднеств, одетые в козлиные шкуры, изображали сатиров, спутников Диониса. Они разыгрывали сцены из мифов о веселом боге и распевали дифирамбы – прославлявшие его песни. Из этих песен и родилась в VI в. до н. э.трагедия (букв. – козлиная песнь).Театр стал одним из центральных элементов жизни демократических Афин. Древнегреческий театр наиболее полно и ярко воплотил в себе основные черты античной культуры – приоритет звучащего слова и агональный характер полисной жизни.

Окончательный ритуал проведения празднеств в честь Диониса установился около 500 г. до н.э. Три из посвященных этому богу праздников включали театральные представления: Великие (илиГородские) Дионисии, на которых каждый из трех приглашенных драматургов представлял три трагедии и Сатарову драму (тетралогию), а с 486 г. до н. э. добавили и комедию,Ленеи, где исполнялись комедии, иМалые Дионисии, на которых повторялись уже сыгранные трагедии.

Сатир и менада. Рисунок на вазе

заклание жертвенных животных. После совершения священной трапезы ее участники веселой толпой под звуки флейт и тимпанов[20] бродили по улицам города, распевая песни. В следующие два дня состязались хоры мальчиков и молодых мужчин, исполнявших дифирамбы в честь Диониса. Победители получали треножник, который выставлялся затем на одной из улиц Афин и в храме Диониса.

Эпидавр. Античный театр вв. до н. э.). Фотография После этого начинались театральные представления, которые проходили в

расположенном на южном склоне Акрополя театре Диониса, вмещавшем до 17 тысяч зрителей. Зрительские места располагались на полукруглых ступенях, устроенных на склонах холма. У их подножия располагалась орхестра – площадка, где выступали актеры и хор. Позади орхестры находилась– скена – палатка, где переодевались актеры.

Входной билет в театр. Рисунок Состязание трагиков начиналось с установки в театре статуи Диониса и совершения

церемоний жертвоприношения и очищения. А затем переходили к общеполисным

мероприятиям. На орхестру выносили форос, выводили детей граждан, погибших при защите Афин, и провозглашали, что полис будет содержать этих сирот. Дети, достигшие совершеннолетия, выстраивались перед зрителями в полном вооружении гоплита, полученном от государства. Затем по жребию выбирали десять судей, определяли победителя в каждом виле состязаний и увенчивали его венком. Таким образом, Великие Дионисии были праздником для всех жителей полиса. Включавший и религиозные церемонии, и театральные представления, и церемонии гражданского характера, этот праздник занимал одно из важных мест в социально-политическойи культурной жизни Афин.

Скена с алтарем и орхестра. Реконструкция

ДРЕВНЕГРЕЧЕСКАЯ ДРАМАТУРГИЯ

Расцвет древнегреческого театра связан с созданием важнейшего драматического жанра

– трагедии. Сюжеты трагедии основывались, как правило, на мифах. В них рассказывалось о борьбе героической личности с темными силами зла за торжество добра и справедливости. Эта борьба часто заканчивается гибелью героя, но зритель в ходе представления, следя за полными трагизма событиями, переживаеткатарсис – глубокое эмоциональное очищение, которое возвышает человеческую душу, освобождая ее от всего мелочного, ничтожного и случайного. Греческая трагедия утверждает веру человека в свои силы,величие человеческого духа. Именно в трагедии с наибольшей силой и полнотой были выражены две основные темы древнегреческой культуры: тема трагичности бытия и тема героического противостояния человека враждебным силам мирового хаоса.

Юноша Варвар Женщина

Маски трагедии Считается, что первым афинским драматургом был Феспид, который включил в

трагедию, где поначалу действовал только хор, актера. Дальнейшее развитие трагедии связано с именами Эсхила, Софокла и Еврипида.

Эсхил (ок. 525—456до н. э.) вводит в действие второго актера, благодаря чему усиливается драматизм трагедии, а ее действие становится более динамичным. Прозванный «отцом трагедии», Эсхил написал около 90 пьес, из которых в полном виде до нас дошло лишь семь. Он 13 раз одерживал победы в состязаниях авторов пьес.

Драматург жил и творил в эпоху тяжелых, но победоносных войн с персидской державой и сам в составе афинского войска участвовал в крупнейших сражениях. Отражением этой героической эпохи стали его произведения. В трагедии «Персы», рассказывающей о разгроме греками персидского флота у острова Саламин, Эсхил прославляет победу Афин над вторгшимися врагами. Поражение царя Ксеркса, попытавшегося подчинить Элладу, является закономерной карой богов за попытку нарушить установленный ими порядок.

Главный мотив творчества Эсхила – прославление мужества, патриотизма и героического самопожертвования граждан Эллады. Наиболее ярко эта тема воплощена в «Прикованном Прометее». Титан Прометей бесстрашно вступил в борьбу с богами, ради счастья людей похитив огонь с небесного алтаря и передав его землянам. Прометей стал символом несгибаемого борца против тирании, воплощенной в образе Зевса, олицетворением разума, побеждающего власть тьмы и несущего человечеству прогресс.

Воспевая свободную творческую личность, Эсхил прославлял гражданина афинского полиса. Мифологические образы, утверждающие веру в справедливость божественного порядка, Эсхил переосмысливает и наполняет гражданским звучанием.

В трилогии «Орестея» («Агамемнон», «Хоэфоры», «Евмениды») повествуется о событиях микенского времени. На примере судьбы царского рода Атридов Эсхил показывает, что каждое преступление неминуемо влечет за собой возмездие и порой расплачиваться приходится потомкам. Мифологический сюжет воспроизводил острую борьбу идей, знакомую зрителям. Прославление ареопага, носителя аристократических традиций, указывало на неприятие драматургом радикальных демократических преобразований, которые происходили в это время в афинском полисе.

Софокл Новый шаг в развитии греческого театра связан с творчеством Софокла (ок. 496—406до

н. э.). Введя в пьесу третьего актера, он усложнил фабулу трагедии, усилил драматическое напряжение действия, что помогло лучше раскрыть внутренний мир героя. Все произведения великого драматурга (а из 123 произведений до нас дошло только семь) пронизаны сознанием величия и силы человеческого духа. В своих знаменитых трагедиях «Царь Эдип», «Антигона» и «Электра» Софокл разрабатывает тему судьбы, которая неотвратимо управляет жизнью человека. Но герои его трагедий не были безвольной игрушкой в руках богов. Они наделены волей и осознают свою ответственность за совершаемые поступки. Софокл стремился показать людей такими «какими они должны быть»: высоконравственными, достойно переносящими невзгоды, осознающими свое место в обществе и свой долг перед ним и перед самим собой. В творчестве драматурга нашли отражение духовная атмосфера и художественные идеалы, царившие в Афинах эпохи

расцвета демократии. Идеи гуманизма находили горячий отклик у сограждан, которые в состязаниях 24 раза присуждали победу Софоклу.

Еврипид Третьим великим драматургом Греции эпохи классики был Еврипид (ок. 480—406до н.

э.), которого Аристотель назвал «наиболее трагичным поэтом». Современники сдержанно относились к его творчеству: победу в состязаниях ему присудили только пять раз, причем в последний раз – посмертно. Из 92 драматических произведений Еврипида до нас дошло 17 трагедий и одна сатирова драма. Во многом это было связано с тем, что он писал в эпоху кризиса полисной идеологии. В своих произведениях греческий драматург чутко откликался на новые веяния, на поиск новых духовных ценностей и первоначально не был понят современниками. Творчеству Еврипида чужды идеальные образы. Он изображал людей такими, «какими они были на самом деле», с их страстями, страданиями, радостями и печалями. Его герои предстают реальными людьми, переживающими глубокие человеческие драмы.

Втрактовке Еврипида судьба людей определяется не божественной волей, а чувственными порывами и борьбой страстей человека. В своей самой прославленной трагедии «Медея» драматург мастерски показал душевные муки покинутой мужем женщины. В любящей матери и жене, оскорбленной в своих чувствах, вспыхивает безумная жажда мести. И она убивает не только возлюбленную своего бывшего мужа Ясона и ее отца, но и своих детей. Судьбы героев трагедий Еврипида («Электра», «Гекуба», «Ипполит», «Орест», «Ифигения в Авлиде» и др.) заставляли зрителей размышлять над своим отношением к жизни и людям. Творчество Еврипида оказало влияние на развитие мировой драматургии.

Огромной популярностью в Греции пользовалась комедия (букв. – песнь во время шэмоса), которая зародилась из шуточных и порой фривольных песен, исполнявшихся поселянами во время комоса (т. е. шествия) на Сельских Дионисиях. В Афинах с ее свободой высказывания мнений комедия становитсяполитическим жанром. Богатейший материал для сюжетов давала сама жизнь с ее открытой политической и идейной борьбой. Расцвет аттической комедии связан с творчеством Аристофана (ок. 445 – ок. 385 до н. э.). Им было написано не менее 40 комедий, но до нас дошло только 11 пьес.

Впроизведениях Аристофана нашли отражение все острые проблемы того времени. Но это было время долгой Пелопоннесской войны, и главной для драматурга стала тема мира.

Вкомедии «Ахарняне» измученный тяготами войны афинский земледелец Дикеополь (т. е. Справедливый гражданин) заключает для себя мир, после чего предается радостной и спокойной жизни, в то время как на хвастливого воина Ламаха обрушиваются одни

невзгоды. В пьесе «Мир» осмеяна военная партия, от политики которой страдают рядовые граждане. Герой комедии Тригей (т. е. Виноградарь) верхом на огромном навозном жуке отправляется на Олимп и освобождает из заточения богиню мира, которая приносит в Афины мирную жизнь. Жители бурно радуются наступившему счастью, лишь наживавшиеся на войне оружейники впадают в уныние. Необычно освещена тема мира в «Лисистрате» – против войны протестуют афинские женщины, требующие от мужей прекращения военных действий и возвращения домой.

Объектом сатиры комедиографа были и софисты (к ним Аристофан причислял и Сократа), которые пытались утвердить новые принципы воспитания («Облака»), и демагоги, вовлекающие афинян в рискованные авантюры («Птицы»), и сочинители трагедий (в «Лягушках» интригуют друг против друга Эсхил и Еврипид), и присущая афинянам мания сутяжничества («Осы»). Не было такой стороны жизни афинского общества, такой актуальной проблемы, на которую не откликнулся бы своей смелой сатирой Аристофан. Одна из вершин мировой драматургии, его комедии стали образцом для подражания в последующие эпохи.

Театр в Афинах был важнейшим институтом полисной жизни. Через художественный образ и эмоционально-чувственноевосприятие он активно утверждал античные гуманистические ценности и демократический образ мышления, помогал зрителям сознательно определять отношение к важнейшим вопросам бытия.

Источники По истории греческого театра и Великих Дионисий сохранились многочисленные

источники, которые позволяют восстановить многие реалии и всесторонне рассмотреть феномен древнегреческого театра. Помимо пьес, которые дошли до нас как целиком, так и в многочисленных отрывках, важную роль играют эпиграфические источники – надписи. Важнейшими из них являются «Паросский мрамор», содержащий сведения о зарождении театральных представлений в Афинах, и «Фасты» – список победителей на празднествах в честь Дионисия.

В речах ораторов Демосфена, Эсхина, Исократа, Лисия, где отразились многие аспекты бурной социально-политическойжизни полиса, также есть сведения о празднествах и театральных представлениях. Обширные сведения о драматургах и роли театра в жизни афинян содержат «Описание Эллады» Павсания с его экскурсами в прошлое, а также сочинения Афинея и Диогена Лаэртского. О театре как духовном феномене написано в трактатах Платона и Аристотеля. Ряд интересных сведений приводится в «Сравнительных жизнеописаниях» Плутарха.

studfiles.net

2. Карьера Дионисия I. История Древней Греции

2. Карьера Дионисия I

Поражение Афинской экспедиции в 413 г. повысило престиж Сиракуз и упрочило их влияние в Сицилии. Тем не менее военные лишения истощили материальные ресурсы Сиракуз и подорвали их политическое единство. Сразу после победы в сиракузском народном собрании обсуждался вопрос об обращении с афинскими пленными, точно так же, как вопрос о митиленских пленных обсуждался в афинском народном собрании. Автор победы Гермократ призывал к умеренности по принципу «в великодушном распоряжении плодами победы больше величия, чем в самой победе»; но вождь крайних демократов Диокл провел свое предложение о том, чтобы отправить пленных в карьеры. В тот момент умеренные демократы еще находились у власти. Они соблюдали союз со Спартой и отправили эскадру во главе со своим вождем Гермократом продолжать войну в Эгейском море. В отсутствие Гермократа его противники захватили власть. Они установили крайнюю демократию по афинскому образцу: должностные лица выбирались жребием; число ежегодно назначавшихся полководцев повысили с трех до десяти; был разработан новый свод законов, названный именем Диокла; этот свод законов был позаимствован многими другими государствами Сицилии. То, что политические институты Сиракуз развивались в том же духе, что и в Афинах, неудивительно. Сиракузы тоже были крупным и процветающим государством, обладавшим военно-морскими силами и черпавшим доходы из своей империи, а его народ был инициативным, упорным и агрессивным. Однако у сиракузян отсутствовал важный компонент, обеспечивший величие внутренней политики Афин, – умеренность. Одним из первых шагов крайней демократии стало изгнание Гермократа и его главных офицеров. Вторым – война с халкидянскими соседями Сиракуз.

По приглашению Сегесты, воевавшей с Селинунтом, союзником Сиракуз, Карфаген прислал на защиту города наемников. Когда эти наемники нанесли поражение Селинунту, в войну вмешались Сиракузы, решив при необходимости бросить вызов Карфагену. Вероятно, в 409 г. Карфаген начал собирать армию из своих граждан, коренных ливийцев и европейских наемников под командованием суффета Ганнибала, внука того Гамилькара, который погиб в битве при Гимере в 480 г. Весной 408 г. Ганнибал высадился в Лилибее, соединился с силами союзных греков и коренных сицилийцев, штурмом взял Селинунт и вырезал его население. Затем он перехитрил Диокла, командующего сиракузскими и союзными силами, и захватил Гимеру, где отомстил за смерть Гамилькара, подвергнув пыткам и казнив 3 тысячи пленных. Осенью 408 г. он с триумфом вернулся в Карфаген, оставив наемников охранять расширившиеся карфагенские владения в Сицилии. Зимой 408 /07 г. Гермократ прибыл на Сицилию с пятью триремами и тысячей наемников и набрал в свое войско уцелевших жителей Селинунта и Гимеры. Разграбив и опустошив карфагенские земли, он приобрел и добычу, и славу; под стенами Гимеры он обнаружил останки убитых сиракузян, брошенные Диоклом, и отправил их в Сиракузы, надеясь, что ему разрешат вернуться из изгнания. Сиракузяне изгнали Диокла, но не стали возвращать Гермократа, и он попытался силой войти в город. В стычке с демократами Гермократ погиб. Его сторонники были убиты или изгнаны, за исключением некоторых, притворившихся или считавшихся погибшими. Среди последних был молодой 23-летний офицер Дионисий.

Тем временем Карфаген, вдохновленный своими успехами в Селинунте и Гимере, решил покорить всю Сицилию. Карфагенские военачальники Ганнибал и Гимилькон начали переговоры с Афинами в надежде, что те не позволят Спарте и Коринфу прийти на помощь Сиракузам. В Испании, на Балеарских островах и в Кампании было набрано много наемников для укрепления карфагенских и африканских войск. Рядом с заброшенной Гимерой был основан новый город Термы как база для будущих операций. В 406 г. армия приблизительно в 120 тысяч человек высадилась в Сицилии и начала наступление на Акрагант, второй по размеру и богатству город после Сиракуз. Акрагантцы при поддержке греческих наемников под командованием спартанца Дексиппа и спартанских наемников отбили карфагенский штурм, а затем им на помощь пришли союзные силы – 30 тысяч пехоты, 5 тысяч всадников и 30 кораблей. Это войско было набрано в Сиракузах, Геле, Камарине, Мессане и южной Италии, а командовал им сиракузский полководец Дафней. Гамилькар умер от чумы, армия Гимилькона попала в осаду. Но благодаря беспечности греческих командиров Гимилькон перехватил конвой кораблей с зерном, одолел кампанских наемников и блокировал Акрагант. Недовольные войска из южной Италии вернулись домой. В декабре 406 г. Дафней и его коллеги неожиданно приказали провести ночную эвакуацию Акраганта. На рассвете карфагеняне вошли в город, убили всех, кого там нашли, и спокойно провели в Акраганте зиму. Весной 405 г. Гимилькон сжег Акрагант дотла и повел наступление на Гелу.

На руинах Леонтин и на окраинах Сиракуз и других городов скопилось множество беженцев, распространявших слухи о предательстве и зверствах карфагенян. В этой атмосфере отчаяния и недоверия Дионисий, отличившийся в Акраганте благодаря храбрости и умелому руководству, разглядел открывающиеся возможности. Появляясь в обличье демократического агитатора, он разжигал негодование народа против полководцев, добился их смещения и стал одним из избранных им на смену. Но он был слишком хитроумным, чтобы полагаться на народное расположение. Он устроил возвращение своих бывших товарищей, сторонников Гермократа, и вместе с ними и отрядом отборных наемников отправился в Гелу, охваченную ужасом и раздорами. Там он опять выступил в роли демагога, конфисковал собственность богачей и из добытых денег заплатил наемникам, которые сохраняли ему верность как платежеспособному хозяину.

Вернувшись в Сиракузы, он обвинил своих коллег в предательстве, противопоставляя собственную энергичность их бездействию. Тогда народ назначил Дионисия единственным командиром с абсолютной властью (strategos autokrator). Карфагеняне были опасным врагом, а люди помнили, как самодержец Гелон спас Сицилию под Гимерой. Дионисий немедленно удвоил жалованье наемникам, набрал из изгнанников тысячу личных телохранителей и поставил на командные должности своих сторонников, сместив спартанца Дексиппа и отправив его домой. Затем он женился на дочери Гермократа, которая, как и он сам, принадлежала к знатному семейству, и убедил народ казнить Дафнея и других вождей. К апрелю 405 г., когда Гимилькон осадил Гелу, Дионисий стал хозяином Сиракуз.

Первая кампания Дионисия окончилась катастрофой. Отказавшись от своего плана блокировать карфагенян под стенами Гелы, он предпринял согласованное нападение на их укрепленный лагерь, но не сумел скоординировать передвижение своих войск. Отряды союзников из южной Италии, сиракузяне и геланцы пошли в бой, а Дионисий и его наемники вообще в нем не участвовали. Потрепанная армия укрылась за стенами города, и Дионисий приказал своим людям ночью эвакуировать Гелу. Гражданское население бежало из города, италийские греки отступили по суше к Мессанскому проливу, а сиракузская конница решила убить Дионисия во время его отступления к Сиракузам. Но, увидев, что его защищают отряды наемников, они поспешили в Сиракузы, заняли там позиции, захватили его жену и подняли граждан на восстание. Тем временем Дионисий готовил эвакуацию Камарины. Получив из Сиракуз известия, он вместе с 700 отборными наемниками форсированным маршем преодолел около 45 миль, в полночь сжег Ахрадинские ворота и убил большинство своих противников в городе. На рассвете прибыли большая часть его наемников и армия сицилийских греков. Дионисий к этому времени был хозяином ситуации. Его противники из Сиракуз бежали в Этну. Греки из Гелы и Камарины отправились в Леонтины и порвали с Дионисием. Он и Сиракузы остались в одиночестве перед армией Гимилькона. Но в этот момент удача улыбнулась Дионисию. Во вражеской армии свирепствовала чума, вдвое сократив численность ее бойцов. В Сиракузы явился карфагенский глашатай, предложив условия, на которые Дионисий с радостью согласился. Западная Сицилия, включая коренных элимов и сиканцев, отходила Карфагену; Селинунт, Гимера, Акрагант, Гела и Камарина не имели права строить укрепления и должны были платить Карфагену дань; Леонтины, Мессана и все общины сикелов получали автономию. Таким образом, в 405 г. Карфаген покорил большую часть Сицилии, а оставшейся части диктовал условия. Но право на власть ему давала лишь сила, и именно сила была тем орудием, которое Дионисий ковал против врага.

Дионисий правил Сиракузами тридцать восемь лет. В военное время он обладал неограниченной властью как командир войска (strategos autokrator). Он, его братья Лептин и Феарид, родственник Поликсен, а позже он с сыновьями возглавляли государство, и с ними вели переговоры другие державы. Дипломатические договоры сопровождались клятвами должностных лиц, совета и командующих сиракузской армией, но не более как исполнителей воли тирана. Власть Дионисия над Сиракузами держалась на наемниках, стоявших гарнизоном в укрепленной цитадели Ортигии; там он хранил оружие и держал 60 боевых кораблей в запертой гавани. Он нанимал множество солдат и моряков, греков и варваров и щедро награждал их добычей. Ветеранов он селил на землях таких греческих городов, как обезлюдевшая из-за него Катана. Поскольку самыми опасными его врагами были карфагенские наемники, он пытался переманить их к себе высоким жалованьем и казнил всех плененных греческих наемников на карфагенской службе. Населению Сиракуз он мог доверять, лишь когда перед теми стоял выбор между его тиранией и тиранией Карфагена. В 404 г., когда народ восстал при поддержке Мессаны и Регия и запер Дионисия в Ортигии, он согласился уйти, но, покинув пределы города, нанял отряд кампанской конницы и подавил мятеж. После этого он не позволял народу вооружаться и не спускал с него глаз. Он попытался создать партию своих сторонников, перераспределив большую часть земельной собственности в Сиракузах и материально помогая беднейшим гражданам и освобожденным рабам; но эти «новые граждане», как именовали их противники, вероятно, составляли меньшинство в государстве. Таким образом, власть Дионисия держалась исключительно на наемниках. Чтобы платить им жалованье, ему требовалось больше денег, чем могли дать Сиракузы.

Поэтому одной из важнейших целей его внешней политики было получение доходов и добычи.

Условия договора с Карфагеном были нацелены на то, чтобы изолировать Сиракузы, так как Карфаген гарантировал автономию сикелов, беженцев в Леонтинах, и Мессаны, контролировавшей пролив. Но когда Африку охватила эпидемия чумы, у Дионисия оказались развязаны руки. Он напал на города сикелов Гербесс и Гербиту, благодаря предательству захватил халкидянские города Наксий и Катану, которые состояли в союзе против него, и угрозами вынудил Леонтины сдаться. С покоренными народами он обращался по-разному. Сикелы обычно становились его подданными – плательщиками дани или союзниками, так как из них получались хорошие бойцы. Халкидян продали в рабство. Смешанное население Леонтин было переселено в Сиракузы и получило гражданские права. Благодаря использованию труда 60 тысяч горожан стены переполненного города были расширены и укреплены; Эпиполы оказались под защитой стен, а в Эвриеле была построена сильная крепость, в результате чего Сиракузы своими размерами вдвое превзошли Афины, будучи при этом гораздо неприступнее (рис. 25). Чтобы еще дальше отогнать от города изгнанных сиракузян и упрочить контроль над проливом, Дионисий добился союза с Мессаной, пожертвовав ей некоторые земли, и заручился расположением италийских Локр, женившись на дочери вождя локрийцев. Однако соседствовавший с Локрами Регий отверг его матримониальные предложения и стал его злейшим врагом. В Греции Дионисий поддерживал дружбу со Спартой. В начале его правления спартанский эмиссар Арист помог ему схватить некоторых противников, и благодаря его услугам Дионисий имел возможность набирать пелопоннесских наемников.

За годы мира с Карфагеном Дионисий усиленно вооружался. Ядро его полевой армии состояло из наемников – греков и варваров, которых насчитывалось от 10 до 20 тысяч в зависимости от ситуации; Дионисий создал также специальные отряды конницы, гоплитов, пелтастов, инженеров и техников. В военное время он набирал войска в греческих и сикелских городах восточной Сицилии. Его оружейники производили экипировку, пригодную для всех родов войск и народностей, находившихся у него на службе, а в Ортигии был накоплен запас оружия. Техники изобрели катапульту (katapeltes), или большой лук с механически натягивающейся тетивой, стрелы из которого могли пробить легкий щит (peltes) или кожаные доспехи с расстояния 200 м. Также изобретались и принимались на вооружение всевозможные осадные орудия. Армию возглавляли не ежегодно сменявшиеся полководцы, а Дионисий и его штаб из командиров наемников. Понимая значение десантных операций в войне с Карфагеном, Дионисий приказал своим корабелам строить флот из леса, рубившегося на горе Этна или ввозившегося из Италии, откуда его переправляли на сиракузские верфи, связав в плоты. Боевой флот Дионисия насчитывал 200 кораблей, и еще 100 находилось в резерве; крупнейшими кораблями были квинкверемы (названные так потому, что каждое весло приводили в действие пять человек), изобретенные корабелами Дионисия; имелись также квадриремы, триремы и менее крупные суда. Экипажи кораблей наполовину состояли из моряков-наемников, наполовину из граждан города; флотом командовал Лептин, брат Дионисия. Таким образом, силы Дионисия были внушительнее и многочисленнее в коннице, осадных орудиях и боевых кораблях, чем те, что развернула Спарта против Персии. Однако им не хватало опыта, дисциплины и сплоченности.

Карфаген, даже ослабленный чумой, оставался грозной силой. Лучшими его войсками были пехота и конница из Карфагена и его африканских владений плюс отряды, выставленные подданными Карфагена в Испании и Сардинии, и большое число наемников, главным образом из Западного Средиземноморья. Карфагенский флот имел давние традиции; развернутый полностью, он превышал численностью флот Дионисия. Финансы Карфагена, складывавшиеся из налогов и доходов от торговли, позволяли ему содержать большие армию и флот, не подрывая национальную экономику. Великие победы Ганнибала и Гимилькона усилили боевой дух карфагенян, а граждане Карфагена проявляли больше стойкости, чем подданные Дионисия.

В 398 г. Дионисий предъявил Карфагену ультиматум, заявив, что Сиракузы объявят ему войну, если не будут освобождены все греческие города на Сицилии. Карфаген отверг ультиматум и начал вооружаться. Дионисий рассчитывал на неготовность противника; в его распоряжении имелся по крайней мере год, чтобы освободить Сицилию и занять ее западные порты. Пропаганду Дионисия с энтузиазмом восприняли греки, находившиеся под властью Карфагена; они восстали против своих хозяев и ответили на резню резней. Во время своего похода на запад Дионисий вооружил греков и сикелов; к Мотии он привел 80 тысяч пехотинцев, 3 тысячи всадников и почти 200 боевых кораблей. Мотия представляла собой хорошо укрепленный город на маленьком острове, отделенном мелким проливом от западного побережья Сицилии. Дионисий разместил свой флот и корабли снабжения в бухте Мотии и начал строить дамбу к острову, одновременно напав на пять городов, сохранивших верность Карфагену, но не сумев взять штурмом ни одного. Прежде чем дамбу к Мотии успели достроить, Гимилькон нанес с моря два удара. Его целью было уничтожить торговые корабли, так как с их помощью Дионисий снабжал свою огромную армию, удалившуюся более чем на 200 миль от базы. Ночью в сиракузскую гавань проникла эскадра из 10 быстроходных трирем и потопила почти все торговые корабли, находившиеся на плаву. Сам Гимилькон на рассвете внезапно атаковал гавань Мотии; он утопил и сжег несколько торговых кораблей, но его атака на греческие боевые корабли, вытащенные на берег, была расстроена огнем катапульт, лучников и пращников Дионисия. После этого греки перетащили свои корабли на катках через полуостров к открытому морю, и Гимилькон вернулся в Карфаген. Мотия лишилась надежды на спасение.

Дамба была быстро закончена. Дионисий подвел тараны – снабженные бронзовыми наконечниками длинные деревянные брусья, которые люди несли на плечах, – и, пока тараны крушили укрепления города, защитников сгонял со стен огонь катапульт, лучников и пращников, которые стреляли из бойниц в деревянных шестиэтажных башнях, передвигавшихся на колесах. Защитники в ответ установили над парапетом длинные балки, подвешивая на них людей, которые осыпали башни горящей просмоленной паклей. Стена была, наконец, пробита, но оказалось, что это лишь первая линия обороны. Ведя огонь с крыш своих высоких домов и из-за баррикад на узких улицах, карфагеняне отбивали непрерывные атаки греков, действовавших со сходней передвижных башен. В ходе ночной атаки отборных войск, которые установили штурмовые лестницы на обломках рухнувших домов, греки наконец ворвались во внутренний город и благодаря численному преимуществу взяли верх над карфагенянами. Дионисий тщетно пытался остановить всеобщую резню, уменьшавшую размеры выкупа, на который он мог рассчитывать. Город был разграблен, уцелевшие проданы в рабство. Однако героическая оборона Мотии была не напрасна. Она надолго затянулась, а Дионисий после потери торгового флота больше не мог снабжать свою огромную полевую армию. Он оставил в Мотии гарнизон, главным образом из сикелов, приказал лептинцам осадить Сегесту и Энтеллу, а остальную армию распустил. Взятие Мотии было выдающимся успехом. Сильно укрепленный город пал не в результате традиционной осады и блокады, к которым Афины прибегали под Потидеей, а Спарта собиралась применить в Мантинее и Флии, а благодаря решительному штурму с применением артиллерии. Однако Дионисий не сумел уничтожить плацдарм карфагенян в Сицилии.

В 397 г. тщательно спланированная контратака превосходящими силами на суше и на море лишила Дионисия плодов его доставшейся с трудом победы. Гимилькон вернул Эрикс и Мотию, переманив сиканцев на свою сторону. Затем он начал наступление вдоль северного побережья, а свой могучий флот отправил вперед, чтобы захватить Мессану. Тем временем Дионисий вследствие угрозы линиям снабжения отступил со своей передовой позиции у Сегесты. Когда он отходил к Сиракузам, сикелы покинули его и перешли к карфагенянам. Вынужденный полагаться только на местные ресурсы, Дионисий набрал лишь 30 тысяч пехотинцев, 3 тысячи всадников и 180 кораблей, треть которых имела экипаж из освобожденных рабов, после чего со всем войском отправился из Сиракуз к Катане. Извержение Этны вынудило Гимилькона отойти, и греческий флот навязал сражение оставшемуся без поддержки карфагенскому флоту, которым командовал Магон; армия Дионисия выстроилась на берегу. Флотоводец Лептин безрассудно вводил греческие эскадры в бой по частям. Его эскадра была быстро окружена. Карфагеняне применяли абордажную тактику, которой благоприятствовало их численное превосходство. Более 100 греческих кораблей было потеряно, погибло более 20 тысяч человек. Вскоре после этого Гимилькон начал наступление на Сиракузы. Его корабли – 250 военных, а также торговых – заняли все пространство Большой гавани, и армия захватила незащищенное предместье у Ахрадины. Из сиракузских укреплений не мог вырваться ни человек, ни корабль. Гимилькон встал на зиму лагерем, выбрав место в низине около Большой гавани. Его торговые корабли были отправлены на Сардинию и в Ливию за припасами, а солдаты Гимилькона построили три форта – в Полихне, Дасконе и Племмирии (см. рис. 25).

В 396 г. на призыв Дионисия о помощи откликнулась Спарта. Ее флотоводец Фаракид прибыл под Сиракузы с 30 триремами, набранными на Пелопоннесе и в южной Италии. В Сиракузах росло недовольство. Граждане замышляли восстание, но наемники поддерживали тирана. Фаракид отчасти восстановил единство, объявив, что ему приказано помочь Дионисию против Карфагена, а не Сиракузам против Дионисия. В этот момент карфагенский лагерь опустошила смертоносная чума: люди умирали в мучениях, обычно на шестой день болезни, и никакие лекарства не помогали. Греки, решив, что чуму наслали боги, чьи храмы разорил Гимилькон, воспрянули духом. На рассвете они атаковали с суши и с моря. Атака, спланированная Дионисием, увенчалась полным успехом. Основная часть карфагенского флота была уничтожена, захвачены форты в Дасконе и Полихне. Однако лагерь Гимилькона был хорошо укреплен, и он по-прежнему удерживал форт в Племмирии, контролировавший выход из Большой гавани. Прошло несколько дней, в течение которых греки не пытались штурмовать лагерь, а затем Гимилькон ночью ускользнул на 40 триремах, посадив на них граждан Карфагена. Служившие у него сикелы бежали в горы. Остальные сдались или были захвачены Дионисием, некоторых иберийских наемников он взял к себе на службу, а остальных продал в рабство.

Враги Дионисия утверждали, что Гимилькон заплатил Дионисию 300 талантов, чтобы тот позволил карфагенянам спастись. Почти наверняка это обвинение не соответствует действительности: Гимилькон, в чьих руках находился выход из Большой гавани, мог бежать под покровом ночи в любой момент, и у него не было никаких оснований доверять коварному Дионисию, тем более открывать ему план своего бегства. Мотив, который враги приписывали Дионисию, якобы состоял в том, что жители Сиракуз смирились с его тиранией лишь из-за страха перед Карфагеном, и он поэтому не собирался изгонять карфагенян с Сицилии. Это совершенно ложное предположение. Карфагенская угроза в 405, 404 и 396 гг. не помешала сиракузянам восставать или замышлять восстание против Дионисия. Более того, сам Дионисий в 398 г. предпринял все возможное, чтобы изгнать карфагенян с острова, а бегство Гимилькона он не мог рассматривать как окончание войны.

Карфаген временно прекратил боевые действия из-за потерь под Сиракузами и грандиозного восстания ливийцев – те, разъяренные предательским бегством Гимилькона, захватили Тунис и осадили Карфаген. Однако восставшие не получили от греков поддержки и вскоре были разбиты. Силы Дионисия также были серьезно подорваны в непрерывных кампаниях. Потеря кораблей, экипировки и людей была тем более серьезной, что он истратил всю казну и не имел финансовых резервов. Его наемники проявляли недовольство, и Дионисий многих из них заменил обходившимися более дешево освобожденными и вооруженными рабами. То, что он не сумел защитить греков, восставших по его наущению, лишило его их поддержки. Сикелы изменили баланс военной мощи, перейдя на сторону Карфагена: они были отличными бойцами, а их горные города контролировали пути через Сицилию. В течение последних кампаний обе стороны пытались создать на своих линиях коммуникаций укрепленные базы. Карфаген основал Лилибей около Мотии, Термы около Гимеры и Тавромений около Наксия, который был центром сопротивления сикелов грекам. Дионисий основал поселения в Энтелле, Адране и Этне, поселил 10 тысяч наемников в Леонтинах, отправил в Мессану локрийцев, а поблизости от нее основал Тиндарис для греков, бежавших из Мессаны. После этого он провел несколько кампаний против сикелов, покорив одних, а с другими, в том числе с Агирисом, тираном Агирия, вступив в союз, но не сумел взять Тавромений, напав на него посреди зимы. В 393 г. в Сицилии высадился Магон, имея достаточно денег, чтобы набрать большую армию и вернуть сикелов на сторону Карфагена. Он начал наступление на Мессану, но был разбит и отступил. В 392 г. его наступление с 80-тысячной армией по внутренним областям Сицилии быстро закончилось из-за нехватки припасов, когда он оказался перед объединенными силами Дионисия и Агириса, и Магон заключил мир, по которому государства сикелов, в частности Тавромений, отходили к Дионисию. Прибрежные греческие государства центральной Сицилии, вероятно, были признаны обеими сторонами автономными и независимыми.

Теперь Дионисий мог обрушиться на своего злейшего врага Регия, который принимал сиракузских изгнанников и оспаривал контроль над проливом. В 393 г. Дионисий уже безуспешно воевал с Регием, после чего италийские города объединились в коалицию для защиты своей свободы. В 390 г. Дионисий возобновил войну, но италийцы отразили его нападение. Тогда он заключил союз с жителями внутренних областей, луканцами, и отправил им на помощь флот. Оказавшись между двух огней, италийцы потеряли 10 тысяч человек в бою с луканцами и в 389 г. были побеждены Дионисием, который предложил им великодушные условия мира и в знак своей доброй воли отпустил 10 тысяч пленных. Государства на крайней оконечности Италии оказались в изоляции. Дионисий собирался присоединить их к своим владениям. Он заключил мир с регийцами, которые заплатили ему 300 талантов и сдали свой флот из 70 кораблей, затем разрушил Кавлонию и Гиппоний, их население депортировал в Сиракузы, а их земли отдал Локрам. В 388 г. он сознательно затеял ссору с Регием и осадил город. Десять месяцев спустя, в 387 г., голод вынудил оставшихся 6 тысяч регийцев сдаться. Всех, кто не смог откупиться миной серебра, продали в рабство. Регийского командира Питона подвергли бичеванию до тех пор, пока не запротестовали войска самого Дионисия; тогда Питона и его семью утопили. Амбиции Дионисия были наконец удовлетворены. Он начал строить стену через перешеек, чтобы защитить свои завоевания.

Теперь Дионисий контролировал оба берега пролива, а его флот не имел соперников в Ионическом море. По наущению царя молоссов Алкета, который жил изгнанником при его дворе, Дионисий отправил оружие и 2-тысячное войско иллирийцам, которые ворвались в Эпир и убили 15 тысяч молоссов. Вмешавшаяся Спарта изгнала иллирийцев, но Алкет вернулся на престол и открыл порты Эпира флоту Дионисия. Дальше к северу, где жили союзные иллирийцы, Дионисий основал колонию в Лиссе на материке, совместно с паросцами колонизировал острова Фарос и Исса и отправил поселенцев в Адрию, которую, вероятно, следует идентифицировать с городом в устье реки По. Сиракузские изгнанники, не желавшие примириться с тираном, создали колонию в Анконе – прекрасной гавани на итальянском побережье. Целью Дионисия было взять под свой контроль торговые пути из Греции в Италию и из Средиземного моря в Адриатику, которые в прошлом контролировали коринфские колонии, в первую очередь Керкиру. Как ни малы были его поселения, Дионисий, вероятно, получал доходы от поборов, мало чем отличавшихся от пиратства, и в то же время обеспечивал защиту сицилийских купцов в Адриатическом море. На другом берегу итальянского полуострова он воспользовался своей морской мощью для получения доходов в 384 г., напав на Агиллу в Этрурии, где ограбил храм и захватил пленников и добычу на сумму 1500 талантов.

В 383 г., улучшив свое финансовое положение, Дионисий попытался поднять на восстание государства западной Сицилии и спровоцировал Карфаген на объявление войны. Карфагенянин Магон начал наступление и в Сицилии, и в Италии, где италийские государства вступили с ним в союз. Дионисий одержал крупную победу при Кабале – местонахождение этого пункта в Сицилии не выяснено – и потребовал от Карфагена полной эвакуации с Сицилии и возмещения расходов на войну. Карфагеняне возобновили наступление и одержали решающую победу над сикелами, у которых было убито более 14 тысяч человек, включая Лептина. В данном случае карфагеняне не брали пленных. Мир был заключен, по-видимому, в 378 г. Дионисий уплатил контрибуцию в тысячу талантов, а Карфаген расширил свои владения до реки Галик, так что Термы и часть земель Акраганта перешли под его власть. Тем временем на втором фронте в Италии Дионисий заключил союз с галлами; они бесчинствовали в центральной и южной Италии и поставляли ему храбрых наемников. По-видимому, уже после заключения мира с Карфагеном Дионисий захватил Кротон, но не сумел взять Фурии. За этими масштабными войнами последовал долгий период накопления сил. Наконец, в 368 г. Дионисий начал свою последнюю кампанию против карфагенян с 300 триремами, 30 тысячами пехотинцев и 3 тысячами всадников. Как и в 398 г., Карфаген снова был ослаблен последствиями чумы и восстаниями в Ливии и на Сардинии. Сперва не встречая сопротивления, Дионисий захватил Селинунт, Энтеллу и Эрикс и осадил Лилибей. Однако сильный карфагенский гарнизон не сдавался, а Дионисий, введенный в заблуждение ложным сообщением об огромном пожаре на сиракузских верфях, отправил назад в Сиракузы большую часть своего флота. После этого вражеский флот неожиданно напал на Дрепан – морскую базу Дионисия – и захватил большинство из 130 трирем, оставшихся у Дионисия на западе. Зимой было заключено перемирие, а в 367 г. Дионисий умер своей смертью. Наследовавший ему Дионисий II в итоге заключил с Карфагеном мир на предыдущих условиях, и река Галик осталась границей между греческой и карфагенской Сицилией.

Карьера Дионисия впервые продемонстрировала, чего может достичь самодержеец в эпоху развитого капитализма. Путем неприкрытых конфискаций или больших налогов на богатые города восточной Сицилии он накопил достаточно средств, чтобы за шесть лет вооружить исключительно грозную армию; израсходовав эти ресурсы, он аналогичным образом обобрал южную Италию. В кризисные моменты он не останавливался перед конфискацией храмовых сокровищ, вводил огромные налоги на капитал (eisphorai) и, возможно, прибегал к порче монеты, но, когда его власть окрепла, поощрял коммерческие предприятия, и в итоге Сиракузы как торговый город не знали себе равных в Сицилии и южной Италии. В конце правления Дионисия, когда Сиракузы достигли вершины материального процветания, их лидирующее положение на греческом западе напоминало положение Афин в Эгейском бассейне в V в., хотя и в меньших масштабах. Сиракузы были столицей империи, включавшей в себя две трети Сицилии и оконечность Италии и расположенной на торговых путях в Западное Средиземноморье. Они являлись центром торгового обмена между Грецией, Италией и Карфагеном; сиракузская монета, чеканившаяся из серебра, а после 387 г. из электрона, была самой твердой валютой на западе. Сиракузы стали крупнейшим укрепленным городом в греческих землях, их население превышало полмиллиона человек, и они обладали флотом из 300–400 кораблей, контролировавшим сицилийские воды и защищавшим сиракузских купцов в Ионическом и Адриатическом морях.

Однако процветание Сиракуз не меняло того факта, что Дионисий захватил власть и сохранял ее как военный самодержец, командир наемного войска, а не вождь политической партии или единого государства. Наемники, столь легкодоступные в IV в., использовались тираном не только как ударные войска и экипажи флота, но и как полиция и телохранители. Для режима Дионисия они были незаменимы. Чтобы гарантировать их службу, Дионисий около 406 г. начал выпускать золотые, а позже отличные серебряные декадрахмы; будучи соперником Карфагена, он позаимствовал популярные пунические эмблемы – пальму и гарцующую лошадь, Карфаген же, в свою очередь, стал копировать его серебряные декадрахмы. Своих наемников Дионисий умело использовал на войне. Он лично водил их в атаки, отличался храбростью и несколько раз был ранен в бою. Он был упорным и изобретательным, но не выдающимся полководцем, блестящим организатором десантных операций и пионером среди греков в осадном деле, кораблестроении и координации действий специальных подразделений. Дионисий остался величайшим греческим командиром наемников в этом столетии непрерывных войн.

Хотя Дионисий создал великий город, мощную армию и флот и крупную империю, сплоченного государства ему построить не удалось. Заполнив Сиракузы смешанным населением, он лишил город единства, необходимого для полиса, и заменил кровные узы общими узами политического рабства. Как он ни старался узаконить свою власть, объявляя себя освободителем, сохранив некоторые конституционные нормы и чеканя на своих монетах название Сиракуз или символ Сицилии, triskeles[59] (фото ХПж), греки из Сиракуз и подчиненных государств не примирились с потерей политической свободы. Империю Дионисия связывали лишь стальные кандалы, которые он выковал, манипулируя людьми и деньгами. Успехи Дионисия были его личными успехами. У него почти не было советников и друзей, он жил в страхе перед предательством, сместил своего брата Лептина и изгнал своего сторонника, историка Филиста. Опору своему режиму он искал за морем – в Спарте, греческом государстве-тиране, и в Афинах, когда возродилась их морская мощь. В Греции Дионисий пытался воплотить свои амбиции, над которыми насмехались его враги, – стать признанным трагиком. На Олимпийском празднике 384 г. его стихи были публично осмеяны, но поэт, гостивший при его дворе, назвал их трагическими.

Возможно, ради компенсации этой неосуществленной мечты Дионисий воздвигал себе статуи в образе Диониса, бога трагедии. Но в итоге афинский народ удовлетворил его амбиции, даровав ему афинское гражданство и присудив первое место на Дионисийском празднике в 367 г.

Какими бы ни были достоинства его трагедий, политические достижения Дионисия вызывали в Греции большой интерес. Сиракузы посещали Платон и Аристипп, чтобы изучить этот пример единоличного правления, и оба жестоко пострадали от Дионисия. Лисий, выступая на Олимпийском празднике в 384 г., призывал греков объединиться и освободить Сицилию. Исократ, не питавший иллюзий о характере правления Дионисия, провозглашал его спасителем эллинизма и призывал его объединить Грецию против персов.

Великой заслугой Дионисия было, без сомнения, то, что он сумел спасти греческую Сицилию от карфагенского завоевания, – не всякому на его месте это удалось бы. Однако его ни в коем случае нельзя считать идейным защитником эллинизма. Он без колебаний прибегал к услугам сикелов, луканцев и иллирийцев для разрушения греческих государств и охранял свои владения с помощью кампанских, иберийских и галльских наемников. Антипатия между греками и карфагенянами была лишь одним из конфликтов, которым он воспользовался для завоевания власти. Он настраивал бедных против богатых, рабов против хозяев, наемников против граждан, вплоть до того, что вынуждал вдов своих жертв выходить замуж за своих фаворитов, и эксплуатировал вражду дорийцев и халкидян, греков и сикелов, а также отдельных государств друг к другу. Способствуя революциям и переселяя целые города, он подрывал не только материальную основу многочисленных полисов, но и их мораль. Наделяя правами рабов и создавая поселения наемников, он строил национально неоднородное государство, явно снижавшее стандарты эллинизма. Личный пример Дионисия был сугубо отрицательным: он отличался вероломством, мстительностью и жестокостью и не признавал ни светских, ни религиозных ограничений. Если его армии спасли греческую Сицилию от завоевания, то своими политическими методами он причинил ей больше вреда, чем какой-либо иной сицилиец.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

history.wikireading.ru

Дионисии Википедия

И владыке Дионису дифирамб умею я

Затянуть прекраснозвучный, дух вином воспламеня.

Дионисийские танцы

Дни дионисий были нерабочими. В празднестве участвовало все городское население.

См. также

Литература

Simon Goldhill, The Great Dionysia and Civic Ideology, in Nothing to Do with Dionysos? Athenian Drama in Its Social Context, eds. John J. Winkler and Froma I. Zeitlin. Princeton: Princeton University Press, 1990. ISBN 0-691-06814-3
Susan Guettel Cole, Procession and Celebration at the Dionysia, in Theater and Society in the Classical World, ed. Ruth Scodel. Ann Arbor: University of Michigan Press, 1993. ISBN 0-472-10281-8
Jeffrey M. Hurwit. The Athenian Acropolis: History, Mythology, and Archaeology From the Neolithic Era to the Present. Cambridge: Cambridge University Press, 1999. ISBN 0-521-42834-3

Ссылки

wikiredia.ru

Дионисий: великий тиран Великой Греции. Дионисий: великий тиран Великой Греции

Дионисий: великий тиран Великой Греции

Древние греки во многих отношениях были уникальными людьми. В представлениях других древних народов, греки считались взрослыми детьми, склонными к играм всякого рода, непоседливыми, несерьезными, через чур общительными, смешливыми, слишком любопытными, неумеренно болтливыми и суетливыми, вечно гоняющимися за славой и стремящимися всегда и во всем быть первыми. Это был единственный народ, объединенный не религией и государственной системой, а культурой. Причем эта культура носила глубоко личностный характер, имена ее славных творцов и сегодня у всех на слуху.

Греческая цивилизация, в отличие от всех других великих цивилизаций древнего мира, в основе своей имела интересы отдельно взятой личности, личные права и свободы гражданина полиса. В этом была ее сила, но в этом же крылась и ее слабость.

Греки, как никакой другой народ, дали миру огромное количество гениальных творцов истории, науки и искусства. Приходится постоянно употреблять слово «первые», когда речь идет о древних греках: первые труды по математике, медицине, астрономии, философии, истории и географии; первые театры, стадионы, музеи и многое другое, такое привычное в нашей современной жизни.

Однако, как известно, продолжением достоинств людей являются их недостатки. Выдающийся древнееврейский историк Иосиф Флавий замечал, что греки не признают никаких авторитетов, не считаются с заветами предков, предписаниями старины. Действительно, греки всегда были народом, состоящим из честолюбивых людей «себе на уме». Они с трудом подчиняли свои личные интересы интересам своих городских общин и крайне неохотно соглашались пожертвовать хотя бы частью независимости своих полисов во имя общего греческого дела, даже перед лицом военной угрозы от варваров. За 600 лет (с середины VIII в. до середины II в. до Р.Х.) своего независимого существования и бурного развития эта цивилизация так и не сумела создать устойчивое общегреческое государство, все эти столетия пребывая в бесконечной войне всех против всех, и только Рим, покорив греческие полисы, спас греков от греков, подарил им политическую стабильность и заложил основы будущей средневековой греческой Византийской империи.

Они были чрезвычайно талантливы от Бога. Живя в условиях бедного почвами и природными ресурсами гористого Юга Балканского полуострова, где горы составляют 80 процентов территории, греки научились извлекать максимальную выгоду из всего, чем располагали. На их исторической родине нечего не было в изобилии, кроме камня и глины. Зато сочетание моря и гор до поры до времени ограждало их от внешнего вмешательства, позволяло спокойно и вдумчиво заниматься собственными делами, а горные хребты, разделяющие долины, где строились греческие города, обусловили их извечный сепаратизм и дух соперничества.

Греки на практике доказали, что благосостояние страны определяется в конечном счете не размером ее территории и богатством ее природы, а склонностями в мышлении и поведении ее народа. Они высоко ценили воинскую доблесть и были чрезвычайно воинственными, но не пошли путем развития некоторых кавказских, иберийских и других горцев, сделавших главной статьей своей «экономики» грабительские набеги на земли соседей. Греки воевали между собой за ресурсы, а с другими народами предпочитали торговать. Используя свой природный ум, склонный к размышлениям на отвлеченные темы, обретенную в борьбе с нуждой изобретательность, а также каждый клочок своей малоплодородной земли, они пошли путем развития «высоких технологий» и предложили соседям лучшее в мире вино и оливковое масло, искусную продукцию ткацкого, керамического, ювелирного, литейного и кузнечного производства. Именно греческие товары в античном мире считались эталоном качества, в отличие, например, от дешевого карфагенского «ширпотреба».

Непрерывная борьба с нуждой развила в греках не только хитроумие и предприимчивость, но и «легкость на подъем», предрасположенность к перемене мест. За 300 лет греки, убегая от родной скудости в поисках счастливой жизни, заселили практически все побережье Средиземного, Черного и Азовского морей. Эта колонизация была настолько массовой, что, в конце концов, большинство греков стали жить за пределами Балканского полуострова. Более того, географическое наименование Великая Греция в среде эллинов закрепилось не за Южными Балканами, как можно было бы ожидать, а за их обширными и богатыми владениями на Сицилии и в Южной Италии.

Особенности греческого мышления ярко проявили себя и в политической сфере. Именно в Греции зародилась демократия, неведомая остальным народам. Народовластие в сознании греков (за исключением спартанцев) было неразрывно связано с представлениями о политической и личной свободе, а свобода для них была высшей ценностью.

Но, по причине глубокого индивидуализма сознания греков, их природной склонности к критике и спорам, демократия в греческих полисах то и дело выходила из берегов и приобретала черты охлократии — власти толпы, а последняя, по словам Платона, порождала «потребность в тирании», дабы навести порядок в общественных делах, унять амбиции политических группировок и отразить нападения извне. Иногда тираны получали власть по воле народа, иногда захватывали ее силой в результате политического переворота. Но, так или иначе, на протяжении практически всей истории независимого существования греческих полисов их свободолюбивые граждане то и дело оказывались под властью тиранов (монархов), которых историки насчитывают целыми сотнями. И нигде в греческом мире попытки захвата единоличной власти не повторялись так часто, как на Сицилии.

Очень редко тираны, исполнив свою миссию наведения порядка, оставляли власть добровольно. Греки всегда крайне неохотно подчинялись монархическому правлению, и тиранам, даже если они получили власть законным путем по решению всех граждан полиса или господствующей партии, волей неволей приходилось использовать жестокость и насилие, казни и изгнания своих политических противников, чтобы предотвращать бесконечные заговоры и смуты. После этого возвращаться к жизни частных людей для них было смертельно опасно. Тем более что для большинства тиранов власть сама по себе была главной, а то и единственной целью, рассуждения же об общественном благе — только ее красивой оберткой.

При этом власть тиранов объективно несла полисам и немалые блага: способствовала прекращению внутренних раздоров, развивала земледелие и промышленность, организовывала колонизацию заморских земель, покровительствовала торговле и искусству. При всех своих недостатках тирания была для эллинов единственным способом достижения политического единства и стабильности, а основывалась она всегда на навязывании своей воли одной большей и или меньшей части гражданского общества (среди которых собственно тиран пользовался безусловным авторитетом) всем остальным несогласным гражданам.

Ход развития греческих тираний был различным, но результат всюду один и тот же. Тирания очень редко переживала второе поколение. Судьба тирана всегда была трагической либо для него самого, либо для его ближайших потомков.

Не стала исключением из правил и судьба Дионисия Старшего, правителя Великой Греции и тирана Сиракуз в 405–367 гг. до Р.Х., хотя он, по словам историка Диодора, «создал себе тиранию из всех засвидетельствованных историей самую великую и самую продолжительную». Дионисий был доблестным воином и величайшим греческим правителем всей первой половины IV в. до Р.Х. — от афинского архонта Перикла до македонского царя Филиппа II. Также как и Филиппа, противоречивый эллинский мир проклинал Дионисия и насмехался над ним в мирные годы, а в годы военной угрозы от варваров умолял стать своим защитником. Но, в отличие от Филиппа и, тем более, его знаменитого сына Александра Великого, Дионисию не повезло в исторической памяти — в античное время никто не создал его жизнеописания; до сих пор не была написана такая биография и на русском языке.

Нужно признать, что и по прошествии тысячелетий дать однозначную оценку деяниям Дионисия непросто. В «Греческой истории» Ксенофонта, старшего современника Дионисия, сицилийские дела, к сожалению, оказались на периферии внимания автора. Утрачены труды сицилийских историков IV в. до Р.Х. мудрого монархиста Филиста и оголтелого демократа Тимея, также как и сочинения их современников: вдумчивого критика политиканов Феопомпа, родом с острова Хиос, и аполитичного моралиста Эфора, выходца из малоазийского города Кимы. Однако сведения о Дионисии в своих сохранившихся до нашего времени книгах в той или иной степени использовали более поздние греческие и римские историки: Эней Тактик, Диодор Сицилийский, Плутарх, Павсаний, Корнелий Непот, Страбон, Полиэн, Валерий Максим, Секст Юлий Фронтин и Марк Юниан Юстин. Кроме того, некоторую информацию о знаменитом сицилийском тиране можно почерпнуть из писем философа Платона, посещавшего Сицилию в 388, 366 и 361 гг., аристотелевской «Политики», «Экономики» Псевдо-Аристотеля, сохранившихся речей ораторов Исократа и Лисия, из сочинения «Пир мудрецов» греческого грамматика Афинея, из трактатов: «Об обязанностях», «О государстве» Марка Туллия Цицерона и его же «Тускуланских бесед», из «Пестрых рассказов» Клавдия Элиана, а также из книги Диогена Лаэртского «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов». При этом далеко не все сохранившиеся сообщения о Дионисии можно принимать на веру, необходимо тщательно отбирать «зерна от плевел», учитывая политические пристрастия авторов и степень их научной добросовестности.

Но прежде, чем начать рассказ о жизни Дионисия, нужно хотя бы в общих чертах описать места, где жил наш герой, и события, случившиеся там до его появления на свет.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

history.wikireading.ru

Великие Дионисии в Афинах. Первые дни праздника - Театр Древней Греции - К истории - Каталог материалов

Наиболее крупные афинские праздники длились по нескольку дней. Но, судя по всему, что мы о них знаем, были они не днями праздности, а днями празднований, строго регламентированными разного рода обычаями и обрядами, свято соблюдавшимися и передававшимися из поколения в поколение. Именно разного рода обычаями и обрядами, необыкновенно гармонично сочетавшимися друг с другом. Ибо были предусмотрены этими обычаями и обрядами и торжественные шествия, и культовые церемонии, и часы безмятежного народного веселья, когда каждому была предоставлена полная свобода веселиться, как он хотел, и хоровые, музыкальные и гимнастические состязания с присуждением наград победителям, и состязания драматические.

Последние приурочивались к праздникам бога Диониса, прежде всего к так называемым Великим Дионисиям. Они праздновались в месяце Элафеболионе афинского лунного календаря, соответствующем нашему марту. Это время, когда на юге полностью вступает в свои права весна. Когда после зимнего перерыва возобновлялась навигация и в Афины съезжалось множество людей из близких и далеких греческих и не греческих заморских городов. Когда все в природе расцветало, и солнце, с нашей северной точки зрения, начинало светить и греть уже совсем по-летнему.

В один из весенних дней, следовавший сразу после того как на афинском небе появлялась первая четверть молодой луны, начинались Великие Дионисии. Начинались они, как и все в Афинах, ранним утром, на восходе солнца. В будние дни в городе в этот час закипала обычная деловая жизнь. Но в этот день будничная жизнь города замирала. Тихо было на рыночной площади. Не функционировали суды, совет и другие официальные присутствия. Кредиторы в дни праздника оставляли в покое своих должников, никого в городе нельзя было подвергнуть аресту или заточению, узников выпускали из тюрем на поруки, чтобы и они могли принять участие в великом празднике Диониса.

Много людей из всех областей Греции съезжалось в Афины на этот праздник. В их числе и официальные делегаты от союзных Афинам городов. Эти последние собирались не только для услады души, но и по причинам куда более прозаическим. К Великим Дионисиям была приурочена выплата союзниками в государственную казну Афин причитавшейся с них по афинской раскладке подати. Для афинского правительства это было, очевидно, делом далеко не лишним. Проведение пышных торжеств сопровождалось большими расходами. В таких случаях афиняне никогда не скупились. Это было вопросом их государственного престижа.

Итак, утром все афиняне в праздничных одеждах устремлялись к юго-восточному склону Акрополя, где рядом с театром находился небольшой храм бога Диониса.Здесь собирался весь город: жрецы, официальные должностные лица, представлявшие афинское государство, все афинские граждане обоего пола и неграждане — афинские метеки и приезжие из других городов.Предстояло вынести из храма Диониса его деревянную статую и перенести ее в театр, чтобы бог, так сказать, лично мог присутствовать на проводившихся в его честь драматических состязаниях.

От храма Диониса до театра рукой подать, они находились почти рядом. Но коротким путем не пользовались. Нужно было воспроизвести весь тот путь, по которому, согласно преданию, Дионис впервые пришел в Афины. И вот эфебы — юноши, проходившие обязательное для всех полноправных афинян двухлетнее военное обучение, — торжественно выносили статую Диониса, и начиналась праздничная процессия. Все в ней заранее и давно было предусмотрено. За эфебами, несущими статую бога, следовали в определенном порядке жрецы, афинские власти, мальчики в праздничных одеждах — сыновья афинских граждан, — возглавляемые своими наставниками, самые красивые, специально для того отобранные афинские девушки с корзинами цветов на головах; дальше несли всякого рода праздничные аксессуары, вели жертвенных животных, следовали граждане и все остальные участники празднеству.

Процессия огибала юго-воcnочный склон Акрополя, выходила на самую парадную афинскую улицу — улицу Треножников, названную так потому, что на ней стояли бронзовые треножники, присуждавшиеся за победы на хоровых состязаниях. Следуя по этой улице, процессия достигала большой площади и останавливалась у алтаря Двенадцати богов. Здесь совершались жертвоприношения и произносились молитвы. Потом по Дромосу, самой большой и широкой улице Афин, процессия выходила к Дипилонским воротам. Сразу за ними находился Внешний Керамик — самое древнее афинское кладбище. После греко-персидских войн на нем хоронили только граждан, павших смертью храбрых за свое отечество на полях сражений, и самых именитых афинских государственных деятелей. Процессия проходила между надгробными памятниками, по дороге, ведущей к роще, которая носила имя мифического афинского героя Академа.

На месте рощи Академа раньше была выжженная солнцем, бесплодная земля. Но в пору наиболее острых политических боев между сторонниками демократического строя и олигархической группировкой вождь последней, Кимон, чтобы расположить сограждан в свою пользу, на собственные средства провел оросительные работы и посадил деревья. В полутора километрах от Афин возник прекрасный парк с тенистыми аллеями и статуями. Здесь впоследствии занимался со своими учениками философ Платон и по имени этой рощи приверженцев его учения потом стали называть «академиками».

Именно в этот парк и направлялась праздничная процессия. На одной из его лужаек эфебы устанавливали статую Диониса. Тут же начиналось его чествование. Группа за группой подходили сыновья и внуки афинских граждан к статуе бога и по очереди, каждая группа под руководством своего учителя, исполняли во славу Диониса посвященные ему песнопения. Слушая пение мальчиков, взрослые участники праздника, может быть, вспоминали то невозвратное время, когда сами они вот такими же звонкими голосами прославляли радостного бога плодоносящей природы. Это должно было настраивать их на сентиментальный лад. Но не следовало забывать и о лежащей на них обязанности: они должны были решить, какой из десяти хоров мальчиков, представлявших все десять фил, на которые делились афинские граждане, пел лучше всех остальных. С выступления мальчиков начинались праздничные состязания в честь бога Диониса.

Только когда солнце склонялось к закату, покидали участники праздника рощу Академа и отправлялись в обратный путь. Процессии теперь уже не было. Возвращались в город в быстро наступающих сумерках кто с кем хотел, группами, парами, в одиночку. Только одни эфебы были обязаны доставить статую бога в театр на склоне Акрополя. Всем остальным предоставлялась полная свобода. Настроение было приподнятым, радостным. Шутки, смех, песни, звуки свирелей. В городе, за Дипилонскими воротами, всех ждало угощение. О нем должны были позаботиться наиболее состоятельные и видные афиняне, которым очень не мешало перед очередными ежегодными выборами на руководящие государственные посты заручиться расположением своих сограждан. По всем признакам они это хорошо понимали.

Под угощением в первую очередь, конечно, разумелось вино. Сосуды с вином расставляли между колоннами портиков и у статуй вдоль всего Дромоса на традиционных подстилках из зеленого плюща — растения бога Диониса. Под покровом южной ночи, при свете пылающих факелов устраивались пирушки. Появлялись ряженые —буйная свита Диониса: сатиры, силены, вакханки, которых изображали переодетые юноши, веселый пастушеский бог Пан с растрепанными волосами и козлиными ногами. Начинались пляски под звуки флейт и тимпанов, песни. До театра Диониса, видимо, доходили только одни эфебы со своей священной ношей.

Следующие два праздничных дня были целиком посвящены состязаниям хоров у жертвенника Диониса. На этот раз уже пели не мальчики, а взрослые, также представлявшие десять афинских гражданских фил. Хору, победившему в соревновании, присуждался треножник. Такой наградой гордились не только организаторы хора и те, кто в нем пел, но и все их сограждане по филе.На четвертый день праздника Великих Дионисий в театре начинались драматические состязания.

drugie-berega.my1.ru