Даосизм и алхимия в традиционном Китае (стр. 1 из 10). Алхимия в древнем китае

Даосизм и алхимия в традиционном Китае

Е.А.Торчинов, Институт Востоковедения (Санкт-Петербург)

Китайская алхимия представляет собой весьма существенный аспект традиционного китайского природознания, изучение которого весьма существенно для понимания специфики науки в древнем и средневековом Китае.

В настоящее время в области изучения китайской алхимии достигнут значительный прогресс, что стало возможным во многом благодаря трудам таких ученых, как Дж.Нидэм и Н.Сивин (31, 32,33).

Н.Сивин рассматривает алхимию в ряду выделенных им "качественных наук" (наряду с медициной, астрологией, геомантией и физикой). В плане социальной значимости для традиционного китайского общества алхимия может быть отнесена к так называемым неортодоксальным или маргинальным наукам, поскольку не входила в число официально одобряемых и высокоценимых с точки зрения господствующего конфуцианства наук, что, впрочем, отнюдь не мешало заниматься ею людям весьма высокого социального статуса.

По своему предмету алхимия может быть определена как наука о бессмертии, близкая к макробиотике и разделяющаяся на "внешнюю" (вай дань) 'внутреннюю" (нэй дань). Первая предполагала изготовление эликсиров бессмертия в лаборатории в ходе моделирования сжатых во времени естественных процессов универсума. Вторая - создание эликсира в самом теле адепта, рассматривающемся как микрокосм в рамках традиционной концепции гомоморфизма микро- и макрокосма. По мнению Н.Сивина "внешняя" (лабораторная) алхимия является скорее предшественницей физики, нежели химии, поскольку алхимики стремились к моделированию космического процесса, а не к исследованию химических реакций (8, с.64).

Н.Сивин определяет таким образом китайскую алхимию как "континуум с теоретически обоснованным стремлением создать химическую модель космического процесса с одной стороны и преимущественно прагматической ориентацией на поиски эликсиров бессмертия и т.п." (32, с. ХУ).

Вместе с тем китайская алхимия (впрочем, как и другие области традиционного знания в Китае) рассматривается Н.Сивином не как протонаука, а как традиционная форма науки, исторически столь же проходящая как и современные нам формы научного знания. Вместе с тем, если собственно под наукой понимать ту специфическую форму получения и организации знания со своей определенной методологией, которая возникла в Европе после Галилео Галилея и И.Ньютона, то все традиционные формы науки могут относительно нее рассматриваться как протонаука или преднаука.

С другой стороны, взгляд на эти региональные традиционные формы протонауки как лишь на предшественников науки Нового времени недопустим, поскольку он игнорирует их специфику и качественное отличие от европейской науки ХVII-ХХ вв. и посуществу предполагает их оценку с помощью чуждых им критериев.И в этом смысле Н.Сивин совершенно справедливо протестуетпротив рассмотрения алхимии не в качестве специфического историко-научного явления, а лишь как некоего "предка" научной химии.

В связи с этим Н.Сивин отмечает также, что ряд китайскихруководств по "внешней" алхимии ближе к современномулабораторному руководству, чем что-либо другое в древнейлитературе. Вместе с тем он считает, что речь идет именно о традиционном типе науки, т.е. китайская алхимия не ограничивает себя поисками эмпирического или теоретического знания, а напротив, направлена на достижение практической пользы, причем значительно выходящей за пределы прагматики современной науки: это достижение здоровья, лечение специфических болезней продление жизни, бессмертие и совершенство (32, с.50, 142). Для алхимии и других традиционных наук характерен аксиологический и прагматический подход к знанию, что резко отличает их от науки Нового времени, начало которой можно маркировать высказыванием Галилея по поводу движения планет по эллипсу о том, что он изучает движение как таковое и его поэтому не интересует, какие формы движения являются совершенными, а какие - нет.

Н.Сивин также настаивает на том, что китайская алхимияявляется частью медицины, будучи с самого своего появленияятро-химией, медицинской химией. С другой стороны она тесносвязана с нравственной философией и социальной мыслью (32,с.19). Таким образом, китайская алхимия может быть определенакак область традиционной китайской науки, имеющая в качестве своего предмета достижение адептом бессмертия и оперирующая веществами, добытыми лабораторным путем через моделирование космического процесса в сжатые временные интервалы в соответствии с распространенными в Китае космологическими представлениями. Эта область знания в плане дисциплинарной принадлежности непосредственно связана с медициной и обладает высокой степенью идеологизированности. Китайская алхимия делится на "внешнюю" (лабораторную) и "внутреннюю" (психофизиологическую), к рассмотрению которых и следует теперь обратиться.

Как уже говорилось, "внешняя" алхимия основана на лабораторной деятельности, в ходе которой алхимик из ряда веществ (прежде всего, из киновари, а также свинца и ртути) создает некое вещество, которое рассматривается алхимиком как эликсир бессмертия (дань; этот же иероглиф обозначает и киноварь). Иногда в данной роли может выступать и "трансмутационное" золото, получаемое "путем трансформации неблагородных металлов, причем само это "искусственное" золото наделяется также трансмутирующими свойствами. В основе "внешней" алхимии лежит представление, широко известное за пределами Китая, о том, что все металлы суть незрелое золото, постепенно дозревающее в земных недрах. Алхимик моделирует в своей реторте космос и искусственно, при помощи нагревания, ускоряет процесс созревания. Так, в природе для созревания золота нужно 4320 лет, а алхимик получает его за год - 360 дней (при этом каждый год приравнивается к китайскому часу - страже, составляющей 1/12 суток- см.ЗЗ, с.523; 9, с.166). С другой стороны, золото как металл, не подверженный коррозии, в своей алхимической ипостаси наделяется способностью делать столь же нерушимым и нетленным и тело принимающего его алхимика (ср. "Попадая в рот, перегнанная киноварь чрезвычайно продлевает жизнь, но золото, по своей природе не гибнущее и не ржавеющее, вчитается по этой причине драгоценнейшим из всего сущего. Когда маги принимают его, то их жизнь становится вековечной. - см.: 1, с.11).

Символизм киновари имеет другое происхождение. Во-первых, алхимикам в процессе перегонок киновари было хорошо известно, что при нагревании из нее выделяется ртуть (формула киновари НgS), а при дальнейшем нагревании происходит новоесоединение ртути и серы и восстановление киновари. Сочетаниекрасного и белого в одном веществе вызывало ассоциацию с эмбрионом, образующимся по китайским представлениям из соединения спермы отца и менструальной крови матери. Киноварь, таким образом, оказывалась не только андрогинным веществом, но и своего рода зародышем бессмертия. Во-вторых, из андрогинной природы киновари делался вывод о гармоническом сочетании в ней Инь и Ян, причем семя Ян (ртуть) как бы содержится в утробе Инь.

Позднее роль киновари в алхимии несколько снизилась, уступив место другой паре металлов: свинцу (Инь) и ртути (Ян), символика которых и была унаследована "внутренней" алхимией.

"Внутренняя" алхимия (нэй дань) по существу являетсяалхимией только по общим с "вай дань" методологическимоснованиям своей практики и общему языку описания. В Действительности она представляет собой форму своеобразногойогического психофизического тренинга, направленного нарадикальную трансформацию психосоматических характеристик адепта, или, в ее собственной терминологии, на создание бессмертного тела и соответствующего ему просветленного сознания. Последний момент играл все большую роль и постепенно (не без влияния буддизма) психотехнический элемент "внутренней" алхимии стал ведущим.

Исходя из принципа подобия универсума и человеческоготела, сторонники "нэй дань" сделали вывод о ненужностихимического моделирования космоса, поскольку алхимическаямодель вселенной может быть с успехом заменена собственнымтелом адепта, пневмы и соки которого и являются микрокосмическими аналогами металлов и минералов. При этом сами приемы "внутренней" алхимии (дыхательные упражнения, техника созерцания и т.п.) были разработаны в ходе предшествующего развития религиозной практики даосизма, причем по своему происхождению они зачастую были значительно древнее алхимических операций "внешней" алхимии. Но "внешняя" алхимия дала им принцип объединения, интегрировала их на основе своей методологии и систематизировала, предоставив также терминологию, да и весь язык описания процессов. Таким образом, из конгломерата разрозненных методов медитации и психофизического контроля образовалась стройная система своеобразного "духовного делания", к тому же постоянно рефлектирующая на себя и свои теоретические основания. Эта традиция в конечном итоге вытеснила "вай дань", интерпретировав к тому же наименование "внешняя" как "профаническая", "экзотерическая", хотя исторически это совершенно неверно, поскольку, по замечанию Н.Сивина, "внешняя" алхимия первоначально считалась столь же эзотеричной, как и ее йогический аналог. К тому же, в раннем средневековье, о чем свидетельствуют материалы "Баопу-цзы" (см.описание методов "хранения Одного", шоу и, в 18-ой главе этого памятника) и практика маошаньского даосизма, оба типа методов "обретения бессмертия" зачастую сочетались в деятельности одного и того же алхимика (32, с.15; 9, с.161).

Однако подобного рода интерпретация обозначения "внешняя" и "внутренняя" закрепилась, а содержание авторитетных для традиции "нэй дань" текстов "внешнеалхимического" характера было истолковано в духе "внутренней" алхимии, чему способствовал их методологический изоморфизм и общность терминологии.

mirznanii.com

НЭЙДАНЬ – ИСКУССТВО ВНУТРЕННЕЙ АЛХИМИИ. ЧАСТЬ 1

В книге «Суфии», глава «Тайный язык», Идрис Шах приводит описание процесса трансмутации, данное китайским алхимиком Лю Цзу: "Я должен прилежно обрабатывать свое поле. На этом поле есть духовный росток, который может прожить 1000 лет. Цветок этот подобен желтому золоту. Бутон этого цветка не так уж велик, но семена его круглы и подобны чистым драгоценным камням. Его рост зависит от почвы главного дворца, но орошать его должна вода из более высокого источника. После девяти лет обработки корень и ветвь можно пересадить на более высокое небо".

Ни в малейшей степени не оспаривая данное Шахом толкование текста как чисто символическое, следует все же заметить, что Лю Цзу в этом коротком отрывке оставил весьма конкретные инструкции по практике даосской внутренней алхимии. Слова «поле», «росток», «главный дворец», «вода» являются ни чем иным, как техническими терминами, указывающими на конкретные области тела и субстанции.  В том, что под ними подразумевалось, мы и попытаемся разобраться.

Семя этой заметки было посеяно моим товарищем по турецкому каравану по имени Сергей, из города Саратова, на заправочной станции по дороге из Стамбула в Конью.

...Как помнится, мы с друзьями тогда вышли из автобуса подышать воздухом – который трудно было назвать свежим при тридцатиградусной жаре, и, пока наш водитель заправлялся, глядели на павлинов за забором маленького садика при станции. Возможно, именно эти, наделенные неисчислимыми достоинствами, птицы навеяли разговор на «эзотерические» темы, и Сергей – да будет благословен его оптимизм и неиссякаемая жажда знания – вдруг попросил меня, за пятнадцать минут до отправки автобуса, рассказать про даосскую алхимию.  Глядя на автобус, я подумала, что пятнадцати минут мне, пожалуй, не хватит. Но пообещала Сергею, что непременно  расскажу все, что знаю, при первой возможности...

Так вот...(торжественно):

Дорогой Сергей, где бы ты сейчас ни был! Обещанного, как известно, три года ждут... Лучше поздно, чем никогда... И вообще, считай, что все предыдущее, что я писала на Эннеагоне об алхимии, было для того, чтобы наконец подойти, хоть как-то, к твоему вопросу. Не знаю, прочитаешь ли ты когда-нибудь этот материал, или нет. Но если бы прочитал, то, я думаю, понял бы, почему мне никак не хватило бы тогда пятнадцати минут на заправочной станции. Итак...

Сергею из Саратова и всем Искателям Внутреннего Эликсира посвящается

ЧАСТЬ 1. ПРИНЦИПЫ

Мое знакомство с алхимией началось именно с внутренней алхимии, когда после окончания университета я некоторое время жила на Тайване, маленьком остатке большой империи, сохранившем в почти неизменном виде многие древние китайские традиции. То, что изложено далее в этом тексте, основано не только на том, что было услышано, прочитано или обдумано за все последующие годы, но и на трех аспектах опыта, даруемого Проводником всем, кто настойчиво ищет его. Эти аспекты таковы:

1)      Субстанция, называемая Эликсиром Жизни, действительно существует.

2)      Она содержится во всем со-Творенном.

3)      Ее можно извлечь путем рас-Творения (материи) и последующего сгущения (духа).

Принципы внешней алхимической трансмутации намного легче усваиваются по мере понимания принципов трансмутации внутренней. Искатель должен почувствовать универсальность действия эликсира внутри себя, понять (цитирую Г.И.Гурджиева), кто такие Солнце, Луна и планеты внутри него, и какую роль они выполняют.

...Кстати, о Гурджиеве... Существует мнение, что многие его концепции имеют тот же корень, что и даосские практики. Так это или не так, мы вскоре увидим. Хотя "гурджиевская" линия и не является основной в моем сообщении, надеюсь, что эта боковая октава поможет синхронизировать изложенное ниже с уже имеющимся знанием многих собеседников....

Как уже отмечалось в предыдущих заметках об алхимии (Часть 1 и Часть 2), принцип и последовательность шагов «отделения грубого от тонкого» для получения субстанции высшей возгонки – эликсира - одни и те же во внутреннем и внешнем Делании. Суть алхимии очень проста – она заключается в повышении вибрации. Как вверху, так и внизу. Как в алхимической реторте, так и в человеке - разница только в исходном материале. Природа искомого элемента - не физическая, однако он может облекаться материальными «одеждами».

Во внешней алхимии носителем этого вездесущего духа служат рудные породы. Минералы в герметическом учении рассматриваются как своего рода семенная жидкость, содержащая семя или дух металлов. (Гномы и горные тролли, которые, как мы знаем из сказок, добывают, а потом стерегут в пещерах золото и драгоценные камни, есть не что иное, как фольклорная аберрация идеи минеральных и металлических духов).

Аналогично этому, во внутренней алхимии носителями, оболочками трансмутирующего элемента служат физические субстанции тела.

Принцип освобождения активного элемента от его материальных «одежд» можно проиллюстрировать на примере всем известного химического процесса – выделения алкоголя из растений. Конечная формула спирта одна и та же всегда, но получать его можно теоретически из чего угодно. При этом известно, что из некоторых растений  - например, пшеницы или ячменя - можно извлечь более качественный спирт, чем из других (картофеля, к примеру).

Точно так же, по словам алхимиков, обстоит дело с получением философского камня – сырьем теоретически может быть любой материал, но некоторые виды минералов подходят лучше, чем другие, поскольку универсальный дух, скрытый в них, выделить легче.

(Прежде чем мы двинемся дальше, несколько слов об интересующей многих собеседников теме - о спирте, который, как известно, происходит от латинского spiritus – «дух»... Считается, что впервые способ его экстрагирования из растений был найден суфийскими алхимиками, поэтому слово "алкоголь" – арабского происхождения. Почему же алкоголь, будучи эссенцией растения, тем не менее не является эликсиром? Дело в том, что жидкая часть эссенции, извлекаемой из растительного сырья в виде алкоголя, является лишь одним из двух необходимых реагентов для получения эликсира. Другая часть выбрасывается с перебродившими растительными остатками.  А посему соседский Петрович с самогонным аппаратом, хоть и "отделяет грубое от тонкого" в соответствии с учением Гермеса, все же, увы, не алхимик... :)

Вездесущий животворящий дух, скрытый в растениях, минералах и живых существах и есть квинтэссенция, пятый элемент. Вселяясь в неблагородные металлы, он превращает их в золото или серебро. Сгущаясь в теле, он становится эликсиром жизни – излечивает болезни, поддерживает молодость, улучшает умственные способности. На высших ступенях внутренней алхимии эликсир используется для совершенствования тонких тел человека.

Как собеседники, возможно, помнят из предыдущих заметок об алхимии, первую стадию эликсира, называемую средневековыми алхимиками Меркурием, получают путем взаимодействия двух аспектов металлического духа, принадлежащих противоположным началам – женскому и мужскому.  В европейской алхимической Школе их символами были знаки планет – Венеры и Марса.

В Древнем Китае те же самые активные агенты называли «водой» и «огнем», обозначая соответствующими триграммами Кань и Ли. Во внутренней алхимии эти два начала являются наиболее важными компонентами для получения эликсира.

Следуя традиции даосской алхимии, мы будем пользоваться триграммами для объяснения сути процесса.

Но прежде чем мы начнем объяснение, необходимо сделать небольшое историческое отступление. В древнем мире наука о трансмутации представляла из себя цельное учение, включавшее и внешний, и внутренний аспекты. Однако около двух тысяч лет назад от корня Традиции выделились две ветви. Одна из них, связанная с Древним Египтом, Ближним Востоком и Грецией, сконцентрировалась на внешних способах получения философского камня. Через греческих, византийских, а затем арабских алхимиков это направление проникло в средневековую Европу, дав начало одной из эзотерической Школ Традиции, центром которой был парижский Нотр-Дам.

Другая - древнекитайская - ветвь Традиции, почти полностью утеряв знание о получении эликсира способами внешней трансмутации, пошла по альтернативному направлению, создав процветающую и дошедшую до наших дней алхимическую Школу «Внутреннего Эликсира» или «Внутреннего Пути» - Нэйдань или Нэйцзин. Уникальность этой Школы Традиции заключалась не только в ее дальневосточной специфике, но и в оригинальной стратегии, которую выбрали ее основатели для достижения Реализации.

Они начинали трансмутацию с физического тела, к которому относились с большим уважением, считая, что телесные субстанции – слишком ценный материал, чтобы пренебрегать им. Совершенствование ума следовало рука об руку с повышением вибраций тела. Последователями Школы Нэйдань были самые разные люди – некоторые из них вели уединенный образ жизни, другие оставались в миру и имели семьи. Учение и практики держались в строгой тайне и передавались от учителя к ученикам устно, поэтому за более чем две тысячи лет появилось всего два или три небольших трактата по практике Нэйдань, содержащих хоть какие-то указания, да и те невозможно понять без разъяснения.

Однако мы заканчиваем исторический экскурс и возвращаемся к триграммам Кань и Ли, обозначающим два реагента внутренней трансмутации.  Эти триграммы являются антиподами и изображаются таким образом:

   Кань                                    Ли       

Тем, кто знаком с древнекитайскими символами, хорошо известно, что сплошная черта в них обозначала мужское, активное начало (Ян), а прерывистая - пассивное, женское начало (Инь). В каком-то смысле сплошную и прерывистую черты в триграммах можно рассматривать как аналоги современных знаков «плюс» и «минус» в химии, физике и математике.

На древнейшей схеме восьми триграмм, которая, согласно легенде, была передана самим первопредком китайцев Фу-си, Ли и Кань изображены напротив друг друга, в восточной и западной частях диаграммы:

Кань и Ли – антиподы: две сплошные, янские черты стихии огня Ли, разделенные посередине прерывистой, иньской чертой, противоположны двум иньским чертам Кань, разделенным сплошной, янской чертой. Отсюда характер этих двух элементов:

Ли – триграмма янская, мужская, но не полностью мужская.

Кань – триграмма иньская, женская, но не полностью женская.

В них присутствует одна черта от противоположного начала: Юнг назвал бы эти черты анима - женское начало в мужском и анимус - мужское начало в женском. Именно женское в мужском и мужское в женском притягиваются друг к другу, делая эти триграммы парой. Можно использовать такой образ: срединные черты в этих триграммах стремятся к взаимному проникновению, для того, чтобы, поменявшись позициями, "занять свое место" - женское к женскому, мужское к мужскому - и таким образом достичь завершенности.

Конечную цель, завершенность, выражают другие две триграммы, которые являются уже полностью мужской и полностью женской. Это Цянь и Кунь – «небо» и «земля». Они располагаются в южной и северной частях диаграммы и обозначаются так:

Цянь и Кунь тоже представляют из себя полярности, и эти полярности абсолютные - как Солнце и Луна.  Возможно, кто-то заметит, что это очень похоже на ситуацию, о которой мы говорили, описывая вещества внешней алхимии, символизированные планетами. Мы говорили о том, что Марс и Венера – противоположности, но не такие сильные противоложности, как Солнце и Луна.

«Солнце» и «Луна» в западной алхимии, или Цянь и Кунь в даосской – это и есть разные аспекты эликсира или философского камня.

Эликсир является высшей среди земных субстанций и, как сказал бы Гурджиев, «неразрушаем в пределах Солнечной системы» -  так же, как золото высшей пробы не подвержено коррозии и окислению в земных условиях. На уровне этой субстанции заканчивается Великое Делание внешней алхимии (но не внутренней!). Довольно интересен один отрывок в «Рассказах Вельзевула», где Гурджиев говорит о месте субстанции философского камня в октаве химических элементов.  Я предполагаю, что именно философский камень Вельзевул называет словом петр-кармак - по-видимому, от греческого «петр» - камень и «кармин» - краска темно-красного оттенка (цвет философского камня):

«...А на твоей планете [Земля] истинно ученые существа в разное время по-разному называли эти самые семь относительно самостоятельных кристаллизаций [веществ] с различными свойствами, или, по их выражению, активных элементов, составляющих внутреннюю ансапалную октаву их собственной солнечной системы; однако современные так называемые «ученые-химики» там, которые являются уже «учеными новой формации чистой воды» , называют так:

1) водород; 2) фтор; 3) хлор; 4) бром;  5) йод.

Для последних двух определенных кристаллизаций у них нет никаких названий, так как их названия не дошли до них от их предков, и в настоящее время они даже не подозревают о существовании на их планете этих двух космических веществ, хотя эти два космических вещества являются главными факторами, необходимыми для их собственного существования.

Эти два последних космических вещества, которые могли быть вполне ощутимы и вполне доступны во всех сферах их планеты, были еще известны там всего лишь около двух веков назад среди «ученых существ», которые тогда назывались «алхимиками» – но которых современные «горе-ученые» называют просто «оккультными шарлатанами» , считая их всего-навсего «эксплуататорами человеческой наивности» и назывались ими «гидро-умиак» и «петр-кармак»».

В нашем обычном состоянии  таких субстанций, как «Солнце» и «Луна», или Цянь и Кунь, естественным путем внутри тела образуется очень мало – примерно столько же, сколько природного серебра и золота образуется в минеральном мире.  Этого количества недостаточно для насыщения высших тел. Иногда его недостаточно даже для поддержания нормального функционирования физического тела, поэтому мы болеем.

Для внутренней алхимии используются «огонь» и «вода», Ли и Кань, представляющие несовершенные субстанции, потому что это все, чем мы располагаем к началу работы.

Схематически процесс внутренней трансмутации идентичен тому, что мы рассматривали в заметках о внешней алхимии - это соединение двух очищенных компонентов – мужского и женского, Марса и Венеры. И тот, и другой элементы должны исчезнуть, трансформироваться в третий – Меркурий. В процессе возгонки достигший совершенства и ставший философским камнем, андрогином, Меркурий объединяет два высших начала – духи Солнца и Луны. Воздействуя на материю, он превращают их в золото или серебро.

Суть трансформации показана на схеме:

Теперь вернемся к внутренней алхимии, чтобы схематически описать тот же процесс при помощи триграмм, так, как он был представлен в даосских алхимических трактатах. Мы будем использовать два из них: Лун-Ху Цзин - «Трактат о Драконе и Тигре», написанный около двух тысяч лет назад и Хуэй-Мин Цзин – «Трактат о жизни просветленной мудрости» 18-го века. (На русский язык, насколько я знаю, их не переводили, но есть очень толковый перевод с комментариями Евы Вонг на английский: Eva Wong. Harmonizing Yin and Yang: A manual of Taoist Yoga: internal, external and sexual, 1997; Liu Hua-Yang. Cultivating the Energy of Life: A translation of the Hui-Ming Ching and its commentaries by Eva Wong).

Если у кого-либо из собеседников появится более глубокий интерес к даосским практикам, можно также посмотреть книги современного Мастера Мантек Чиа, часть из которых переведена на русский язык. Правда, следует отметить, что, в отличие от классических трактатов, где все конкретные инструкции были тщательно скрыты за символическими терминами, в книгах Мантек Чиа множество предельно конкретных деталей, в которых, тем не менее, трудно разобраться без соответствующих пояснений и опыта. Они больше похожи на рабочие конспекты для тех, кто уже практикует с Мастером. Но – это, пожалуй, лучшее из того, что имеется в наличии.

Возвращаясь к триграммам:  схема трансмутации, выраженная с помощью триграмм, выглядит таким образом:

Переводя эту схему в слова, можно сказать так: две «неполноценные» полярности Кань и Ли, в результате взаимопроникновения и слияния, производят третье, состоящее из «чистых» противопожностей Цянь и Кунь - «неба» и «земли».

(Кстати, "крест" алхимической трансмутации, с четырьмя триграммами, можно увидеть – кто бы мог подумать? – на южнокорейском государственном флаге...)

Те из собеседников, кто знакомы с суфийскими упражнениями латаиф, тоже, по существу, представляющими из себя практику внутренней алхимии, без труда по аналогии с двумя вышеприведенными схемами воссоздадут еще один «крест трансмутации», описывающий суть этого упражнения, в детали которого мы не можем вдаваться.

assalam786.livejournal.com

Китайская алхимия и алхимические традиции

Китайская алхимия и алхимические традиции.

Китайская алхимия и алхимические традиции других культур.

О соотношении китайской и индийской алхимии много писал М.Элиаде. Индийские алхимические тексты (типа Расанарнавы; раса - ртуть, Аль-Бируни переводит это слово как "золото") и трактаты последователей хатха-йоги ("Шива самхита", "Гхеранда самхита", "Хатха йога прадипика"), тесно связанные с тантрическими традициями, говорят о "неразрушимом теле" - сиддха -деха, т.е. "тело адепта" Фактически, идеал легендарных индийских чудотворцев - сиддхов и натхов-заключался не только в обретении духовной свободы, но также и совершенного здоровья (агара) и бессмертия (амара). Легенды об этих святых подчеркивают их победу над смертью благодаря йоге и алхимии. Небольшой трактат "Йога-виджа" делит тела на "незрелые" (апаква) и "зрелые" (паква). Последние обретаются благодаря практике йоги и поэтому называются "йогическими телами" (йога деха), т.е. здесь используется по преимуществу алхимический мотив "зрелых" и "незрелых" металлов, которым в данном случае уподобляются тела.

В древней Индии, как и в Китае, практиковались дыхательные упражнения, сексуальная гигиена (практика воздержания от эякуляции) и алхимия во имя обретения здоровья, долголетия и бессмертия. В Индии первые упоминания об алхимии (вера в возможность трансмутации металлов в золото посредством снадобий и молитв, изготовление эликсиров, алхимическое использование ртути, употребление "жидкого золота" для продления жизни и т.п.) относятся к III в. н.э. а систематически алхимические концепции излагаются еще позднее - в трактатах школы "расаяна" ("колесница ртути").

Но отождествление золота и бессмертия возникает еще во времена ранней брахманической прозы - в "Шатапатха брахмане" (VIII в. до н.э.). Однако, безусловно, после упанишад и буддизма поиски "физического бессмертия" не могли быть целью большинства индийских аскетов. Подчеркивание хатха-йогинами, тантриками и алхимиками телесного здоровья, долголетия, паранормальных способностей и физического бессмертия, безусловно, отражает протест народных низов или маргинальных элементов против духовных ценностей и религиозных идеалов (как аскетических и ритуальных, так и метафизических) носителей брахманской ортодоксии.

Таким образом, то, что при господстве натуралистического мировоззрения составляло самую суть религиозного мироощущения древних китайцев, в Индии было второстепенным или маргинальным. В целом, алхимия никогда не играла в Индии той роли, как в Китае. Вместе с тем, не исключена и возможность взаимовлияния индийской и китайской алхимии.

Так, в алхимии Таиланда, поддерживавшего в УII-УШ вв. тесные связи с Китаем, прослеживается несвойственное для Индии разделение веществ на мужские и женские. Вместе с тем, во многих даосских текстах алхимического характера можно обнаружить влияние тантризма. Элементы тантризма вобрала в себя традиция Маошань. О контактах между даосами и тантристами свидетельствует Дуньхуанская рукопись "Чжэнь гао" Тао Хун-цзина с аннотациями на тибетском языке. С периода династии Мин в "Дао цзан" включаются некоторые тантрические тексты (например, "Сутра павлина"). Заметны тантрические влияния и на поздние тексты "внутренней" алхимии. Влияние алхимии сильно сказалось и на буддийских тантрических ритуалах.

В известной степени эти ритуалы, сохранившиеся в тибето-монгольском буддизме (ламаизме) вплоть до настоящего времени, напоминают алхимический ритуализм (т.е. алхимическое делание как ритуал) китайских алхимиков-теоретиков. В качестве примера приведем фрагмент из ритуального текста индийского буддиста VIII в. Буддхаджняны, сохранившемся на тибетском языке под названием ("Ритуал жертвоприношения при почитании учителя" – перевод А.Терентьева с ксилографа на тибетском языке, изданного Цугольским дацаном в Бурятии в июле 1871 г.). Этот тантрический текст описывает ритуал, использующий алхимические символы в медитативных целях:

ХУМ! Из Дхармакаи, покоящей все исходящее, Над колеблемым ветром пылающим огнем. На подставке из человеческих голов, а "АХ" - в обозначенном черепе – капале (ритуальный, сосуд из черепа - Е.Т.) - "ОМ" вспыхивает в каждом из жертвенных веществ. Сверху на них стоят "ОМ-АХ-ХУМ" (слоги мантры - Е.Т.), Пылающие каждый блеском своего цвета (ОМ - белый, АХ - красный, ХУМ - синий - Е.Т.) От движения ветра огонь разгорается, предметы плавятся. От кипения, от сильного испарения, Из трех слов - снопы лучей света. Осветив 10 направлений, 3 ваджры (здесь три снопа лучей света, представляемых йогином исходящими из этих слогов "ОМ-АХ-ХУМ" - Е.Т.) Предстают взору вместе с нектарами. В каждый из трех слогов вернувшись, Расплавляясь в нектар снопы лучей смешиваются с соком, Очищенное постижение вспыхивает, Э-МА-ХО! Пылающее великолепие всего желанного превращается в океан.

Здесь, как и в ритуальном деянии китайского алхимика-теоретика важен не реальный процесс плавки (которого просто нет),а его ритуально-медитативное проигрывание, поднимающее адепта на уровень интуитивного постижения сакральной реальности и наполняющее его бессмертной амритой, которая здесь символизирует просветление.

Здесь также следует отметить, что в связи с возможным влиянием китайской алхимии на индийскую вполне правомерной выглядит гипотеза Дж.Нидэма об опосредованном (через арабов, и, добавим, индийцев) влиянии китайской алхимии на становление и развитие западноевропейской средневековой алхимии, особенно ее ятрохимического направления (берущего начало от Арнольда из Виллановы и Роджера Бэкона, XIII в. и расцветшего в XVI в. У Парацельса). Не углубляясь в эту проблему, обратимся к рассмотрению типологической близости алхимии Китая и Европы. Прежде всего, следует обратить внимание на общность методологических установок китайского и европейского алхимика. И для европейского алхимика основа его науки - признание универсальности перемен, превращений и учение о единстве мира. Чтобы не быть голословными, обратимся к комментарию на "Изумрудную скрижаль" Гермеса Трисмегиста (важнейшему "общетеоретическому" тексту западной алхимии, написанному в XIV веке алхимиком Гортуланусом Садоником.

Комментируя фразу "Скрижали": "То, что снизу, подобно тому, что вверху, и то, что вверху, подобно тому, что внизу, чтобы было возможно совершать чудеса единой вещи", Гортуланус говорит, что философский камень разделен на две важнейшие части посредством Magiterium'a (Деления), причем совершенная часть поднимается ввысь, а несовершенная - остается внизу. Таким образом ясно, что здесь речь идет о выделении в изначальном хаосе двух принципов, причем активный поднимается вверх (как в космосе, так и в его алхимической модели - реторте), а пассивный, грубый, остается внизу (ср. - общее для самых различных школ китайской философии учение, поддерживаемое всей даосской традицией, о выделении в первозданном хаосе "Великого предела" двух форм проявления, переходящих друг в друга: инь-ян, инь-ци и ян-ци).

В комментарии Гортулануса на слова "Скрижали": "И как все вещи вышли из одного, вследствие размышления Одного, так все было рождено из этой единственной вещи", - интересны две его мысли: Одно - это хаотический шар или хаотическая масса; и из этой массы, из этой "единственной вещи" (первоматерии - Materia prima) и вышли все вещи (Гортуланус, правда, признает толчок со стороны внеположного "первоматерии" бога, что чуждо даосской традиции, рассматривающей процесс развертывания Дао-сокровенного как имманентный).

Другой важной стороной европейской теории алхимии является учение о взаимо- переходе элементов (первоэлементов, стихий) друг в друга (имеются в виду четыре стихии древних греков плюс эфир, всепроникающее начало). Греческая теория первоэлементов и египетская технология "псевдотрансмутаций" были соединены в древней Александрии, а затем развиты арабскими алхимиками (Джабиром, ар-Рази и др.).

Интересно, что связь алхимии с техно- химическими псевдо- трансмутациями (практика амальгамирования) можно проследить не только на позднеантичном, но и на китайском материале. Так, Гэ Хун в главе четвертой "Баопу-цзы" неоднократно говорит о том, что тигель (котел) для приготовления того или иного эликсира должен быть медным или латунным, а затем его следует покрыть ртутью, получается серебро- подобная амальгама.

Вместе с тем и само амальгамирование было для Гэ Хуна (как и для алхимиков эллинистического Египта) формой несовершенной трансмутации, при которой неблагородный металл превращается в золото (или серебро) только по видимости: "Ложная трансмутация бывает в трех случаях, когда железо натирают веществом "цэнцин" (малахит) и оно тогда краснеет, уподобляясь бронзе, или когда серебро превращают посредством белка куриных яиц, отчего серебро становится желтым как золото. В таких случаях вещество снаружи изменяется, но внутренней трансмутации не происходит" (бянь эр бу хуа) - "О желтом и белом".

Подобные фрагменты проливают определенный свет на проблему происхождения алхимии. По-видимому, алхимия родилась из соединения технохимической практики амальгамирования (столь совершенной, что сами ремесленники-технохимики, видимо, стали рассматривать амальгамирование как реальное пресуществление металла при помощи посредника - "философского камня" алхимиков, что совершенно не удивительно при уровне теоретической химии того времени, когда наличие одинаковых или близких друг другу качеств у металла и его имитации было достаточным основанием для признания реальности трансмутаци.

Впоследствии произошло соединение этих технологических операций с космологическими и онтологическими концепциями и построениями неоплатоников, гностиков, герметистов и неопифагорейцев в средиземноморском районе и даосов в Китае.

В результате появилась алхимия как специфический культурный феномен, несводимый к технохимическим процедурам, к "протохимии". Еще в IV в. cовременник Гэ Хуна епископ Немезий писал, что для предотвращения разрушения элементов бог мудро создал элементы переходящими друг в друга, причем возможно и обратное превращение. Нетрудно видеть очевидную близость этого учения китайской концепции переходящих друг в друга пяти первоэлементов - модальностей инь-ци и ян-ци.

Типологическое родство обнаруживается в понимании, как в Китае, так и в Европе, алхимии как космотворческого процесса. Алхимик создавал в своей реторте, в тигле, модель мира и миросозиждущих процессов. Алхимический космос предстает единым целостным организмом, пронизанным "вселенской симпатией" или "сродством видов" (тун лэй).

Алхимия воспроизводит космос (особенно ясно говорится об этом в рецептах позднего средневековья, прямо обещающих адепту раскрытие тайн макрокосмоса посредством этой модели) и "совершенствует" эту модель, "одухотворяет" ее. В даосской алхимии эта черта алхимического мировоззрения выступает с особенной очевидностью. В мироздании, как уже говорилось выше, происходят многочисленные метаморфозы, ведущие к образованию эликсира бессмертия. Алхимик-даос "моделирует" процесс и "ускоряет" его.

Еще более четко эта особенность алхимии прослеживается в даосском учении о "внутренней" алхимии (нэй дань), основывающейся на тезисе о подобии макрокосма и человеческого тела - микрокосма. Практика "внутренней алхимии является алхимическим "ускорением" процессов, протекающих в микрокосме и аналогичных макрокосмическим. "усовершенствованием", "одухотворением" микрокосма.

О роли золота в алхимии написано чрезвычайно много, фактически ни одна работа по алхимии не проходит мимо ее золотоискательной стороны. Однако, алхимику важно не золото, как таковое, а золото как принцип, цель бытия мира, ибо все металлы - это золото в потенции, это не осуществленное или "больное" золото. Поэтому алхимик занимается как бы "целением" металлов (алхимический процесс), выступает как завершитель работы природы.

Вместе с тем, в золоте для алхимика важна прежде всего его "золотость", золото как символ совершенства и "золото" как металл не противопоставлены, одно проясняется через другое, в золоте, в металле, видится "принцип" "совершенства совершенного космоса" и наоборот. Короче говоря, золото одновременно выступало и как предмет и как принцип, образ золота (как и другие образы, характерные для алхимического стиля мышления) был для алхимика формой восприятия действительности, как сущей, так и долженствующей существовать. Учение о том, что все металлы суть "несовершенное" золото, было хорошо известно в Китае и других странах Дальнего Востока. Так, по свидетельству М.Элиаде, у вьетнамских крестьян существовала поговорка: "Бронза - мать золота".

Золото и в природе (по мнению алхимиков) порождается бронзой, "дозревающей" до него. Но если в естественных условиях этот процесс требует многих лет, то в алхимическом смысле он значительно ускоряется. Таким образом, в Китае и в Европе алхимик оказывается творцом алхимического космоса, алхимической модели космоса. Он "целитель" "больных" металлов, приводящий их к "здоровью" - золоту, которое, будучи золотом алхимическим, "одухотворенным", чуждым всякой коррозии и не знающим разрушения, приносит бессмертие искушающему адепту.

Чрезвычайно похож и перечень веществ, употреблявшихся алхимиками на Западе и в Китае, а также символика этих веществ (ртуть, сера, киноварь, свинец, сурьма, реальгар и т.д.). Сера выступает как активное мужское начало (воплощение и вместе с тем символ ян-ци в китайской алхимии), ртуть - как пассивное, женское. Киноварь - алхимический андрогин, гармоническое сочетание, нераздельное единство - целостность мужского и женского, инь и ян.

Эта символика есть и в Китае и в Епропе. Именно в силу того, что киноварь является символом (и, повторяем, воплощением единства космических сил, их гармонии), она и играет такую роль в алхимии (становясь даже синонимом цели процесса - эликсира бессмертия, как реальное вещество (во "внешней" алхимии) или как аллегория (в парафизиологической технике "внутренней"). То же и в Европе.

Вот что пишет Р.Бэкон: "Два начала составляют все металлы и ничто не может соединиться с металлом или трансформировать его, если само не будет составлено из этих начал. Таким образом, простой здравый смысл принуждает нас взять для изготовления нашего философского камня ртуть и серу. Но ни ртуть, ни сера не могут в одиночку зародить металлы, а только путем соединения друг с другом они порождают и их, и многочисленные минералы. Здесь, очевидно, что и наш камень должен родиться и сам из соединений этих двух начал. Этот последний секрет чрезвычайно драгоценен и очень сокровенен. Над каким минеральным веществом, ближайшим между всеми, нужно прямо оперировать?".

Вывод алхимика: нужно либо найти природную киноварь, либо изготовить ее, сплавляя ртуть и серу, одновременно и вещества,и родительские принципы. Но сколь бы ни были велики параллели между китайской и европейской алхимией, необходимо указать и на некоторые существенные различия. Главное отличие китайской алхимии от европейской состоит в ее исключительной направленности на обретение бессмертия и совершенства.

В Европе этот момент, впрочем, всегда присутствовавший в алхимических сочинениях, был далеко не главным, что, видимо, было связано с господством христианского мировоззрения с его догматом телесного воскресения и вечной жизни праведных после "Страшного суда", что, понятно, делало поиски бессмертия второстепенным занятием европейского алхимика. Только с XVI века, в связи с кризисом средневекового мировоззрения, алхимия все больше превращается в ятрохимию и, начиная с Парацельса (1493-1541 гг.), поиски долголетия и бессмертия через алхимию приобретают большое значение для алхимиков. В Китае же алхимия всегда была (или стремилась быть) ятрохимией.

Интересно, что подобно китайским алхимикам, Парацельс придает большое значение "питьевому золоту" (коллоидный раствор золота красного цвета, ср. цзинье). Алхимия Парацельса замыкается на человеке-микрокосме. Речь еще идет о "целении металлов", но главное - целение человека средствами ятрохимии, трансмутируется теперь сам исцеляющий организм .

Большую роль в алхимии Парацельса играет и воздействие на духов (духи Архея, арканы), магия. Любопытно сравнить некоторые фрагменты из сочинений Парацельса и из "Баопу-цзы". У Парацельса речь идет о качествах алхимика, у Гэ Хуна - о чертах отшельника и алхимика. Парацельс: "Они не предаются лени, не ходят в гордых одеждах. Но прилежно занимаются своими работами, обливаясь потом у своих печей. Они не тратят времени на развлечения, но преданы своим лабораториям. они покрыты сажей, подобно кузнецам и рудокопам, и не гордятся чистыми, красивыми лицами.

Гэ Хун: "После обретения совершенства Дао-Пути совсем не останется ничего, что нужно совершать, до обретения же этого совершенства нет ничего, что не надо было бы свершать. Добывать снадобья из трав и деревьев, с прилежанием трудиться в горах и болотах, готовить пилюли - все это требует огромных усилий. Для этого поднимаются в горы и переправляются через опасные пропасти, не предаются праздности ни днем, ни ночью. Не имеющий совершенной воли не может стать долговечным, а тем более это относится к желающим изготовить "золотой раствор" и "перегнанную киноварь" и подняться к небесам.

Другим отличием европейской алхимии от китайской является определенная теистическая окраска западной алхимии, чуждая адептам даосской алхимии. Если для алхимика-даоса мир, его развертывание и его ( трансформация регулируются имманентным законом, то для западноевропейского алхимика причиной и направителем вселенской эволюции является стоящий над и за миром трансцедентный бог-вседержитель.

Однако, алхимия значительно смягчает христианский теизм отцов церкви и философов-схоластов (зачастую тоже алхимиков), все больше и больше сближая его с пантеизмом. Недаром один из основных мотивов алхимического "евангелия" - "Герметического Корпуса" - учение о боге, воплощенном в вещах ("Природа - это бог в вещах", воскликнет в конце XVI в. Джордано Бруно, философ, тесным образом связанный с герметической традицией. учение о божественности и богоподобности живого и единого алхимического космоса. Кроме того, сам алхимик оказывается если не богоравен, то богоподобен: он выступает в алхимической модели мира как бог - творец и мироустроитель, промыслитель макрокосмической модели, а также микрокосма.

Таким образом, несмотря на определенные и несомненные различия, основные принципы западной и китайской алхимии представляются имеющими безусловную типологическую общность. Однако несомненно, что для полного решения этой задачи необходимы многочисленные исследования конкретных китайских и европейских алхимических текстов.

Сопоставление ряда основных методологических принципов китайской алхимии с фундаментальными концепциями средневековой и ренессанской европейской алхимии, возможно, позволит глубже понять алхимию как сложный и противоречивый феномен культурной жизни народов разных регионов земного шара в определенные периоды их историко-культурного развития.

Рекомендуем ознакомится: http://kitaia.ru

worldunique.ru

Мистические корни алхимии в древнем Египте, Китае и Индии – UFOSPACE.NET

Наша Вселенная полна загадок, которые не вписываются в устоявшуюся систему знаний. Рубрика «Великой Эпохи» «За гранью науки» представляет статьи о необычных феноменах, которые будоражат наше воображение и свидетельствуют о невиданных ранее возможностях.

Тысячи лет назад в Китае, Индии и Египте независимо друг от друга начались долгие поиски: во всех этих культурах были попытки превратить свинец или другие металлы в золото и достичь бессмертия при помощи преобразования и очищения этих веществ.

Несмотря на то, что цели и приёмы были похожи, алхимия в этих странах зародилась и развивалась независимо друг от друга.

«Во втором веке нашей эры египетские ремесленники в Александрии стали первыми алхимиками, которые отчаянно пытались превратить железо в золото. В то же время независимо от них даосские монахи полагали, что золото ― это волшебное лекарство, и они также пытались его создать, но не ради богатства, а для достижения вечной молодости и бессмертия», ― пишет специалист по акупунктуре, д-р Джозеф П. Хоу в своей книге «Техники для здоровья и долголетия».

Гавайский университет даёт следующее определение этой древней практике: «Алхимия ― это космическое искусство, при котором составляющие части космоса ― минералы и объекты животного происхождения ― могут быть высвобождены из своего временного состояния и достичь совершенства: золото в случае минералов, долголетие, бессмертие и освобождение для человека. Подобные трансформации могут быть осуществимы, во-первых, при помощи материальных субстанций ― философского камня или эликсира, во-вторых, посредством сокровенных знаний или психологического просветления».

Д-р Аллен Дж. Дебус (1926–2009 гг.) также писал о практически одновременном и независимом зарождении алхимии в разных культурах. Дебус получил степень д-ра философии в Гарвардском университете и стал известным историком науки. В своей книге «Алхимия и ранняя современная химия» он пишет, что алхимия отдельно зародилась не только в Египте и Китае, но и в Индии. Однако в более поздний период между китайской и индийской алхимией наблюдался процесс обмена и взаимного влияния. Тем не менее, Дебус полагает, что китайская и индийская алхимия возникли независимо друг от друга.

Алхимия могла возникнуть в разных культурах, потому что она опиралась на универсальные теории, пишет Дебус, например, это концепция о бессмертии и отожествление золота с идеальным состоянием. Дебус отметил некоторые из таких схожих черт в разных культурах.

Египетская алхимия, в отличие от китайской или индийской, не имела тесной связи с религией. В Египте она имела более практическое значение.

Китайская и греческая алхимия имели схожие черты. Истоки греческой алхимии неясны, но есть теория, что она происходит из Египта. Китайцы и греки уделяли особое значение дыханию. У греческих алхимиков существовали такие элементы, как огонь, земля, вода и воздух. В китайской философии присутствуют пять элементов: огонь, дерево, вода, земля и металл.

Китайская алхимия уделяла внимание сохранению баланса между инь и ян. Инь и ян ассоциируются с женским и мужским началами, землей и небом и другими противоположностями. Например, китайские алхимики смешивали селитру которая отожествлялась с инь, и серу, ассоциируемую с ян. В результате получился порох.

Греки также обращали большое внимание на противоположности: жар-холод, влага-сухость, воздух-земля и огонь-вода.

Как и в случае с изобретением пороха (который долгое время использовался для фейерверков, а не оружия), наблюдения алхимиков за реакциями веществ внесли большой вклад в становление современной химии.

Позднее многие алхимические практики пробрели тайный и эзотерический характер.

Гавайский университет приводит примеры загадок, при помощи которых изъяснялись алхимики: «Серый волк пожирает царя, после чего он отправлен в костёр, который поглотил волка и возвратил царя к жизни». Эта метафора имеет следующий смысл: «выделение золота из сплавов путём очищения сульфидов металла и нагревания золото-сурьмяной руды до тех пор, пока сурьма не испарится и не останется чистое золото». В докладе университета указывается, что это зашифрованное сообщение не более мистическое, чем профессиональный жаргон современных химиков.

Многие учёные, включая Исаака Ньютона, Роберта Бойля и Джона Локка, были алхимиками. Билл Ньюман, историк из Университета Индианы, изучал зашифрованные алхимические рецепты Ньютона. Он сказал в интервью NOVA: «Если вы посмотрите на его экспериментальные записи, которые он вёл в течение 30 лет, становится ясно, что он пытался создать философский камень».

* Фото от Shutterstock

ufospace.net

Цин Фюй-цзы, китайский алхимик - Справочник химика 21

    Китайские алхимики открыли мышьяк независимо от европейцев. Уже в 1600 г. они не только знали о ядовитости мышьяковистых соединений, но прекрасно умели отличать отравление мышьяком от других причин смерти, применяли мышьяковистые соединения для защиты полей от грибков, а рисовых плантаций — от вредных насекомых. [c.503]

    При дворах китайских императоров существовали штатные алхимики, которые были одновременно магами и астрологами. Одной из их обязанностей было изготовление эликсира бессмертия . В состав таких эликсиров входили обычно ядовитые ртутные соли, и понятно, что легковерные императоры и сановники, отваживавшиеся принять эликсир, умирали. Поэтому нередко алхимиков принуждали попробовать на себе действие эликсира. [c.75]

    Легенда и напоминает о чрезвычайной важности той части исследования, которая постороннему глазу кажется наиболее кухонной и наименее творческой — об очистке веи ества. Словом дистилляция алхимики обозначали все виды очистки. Не следует думать, что они владели лишь самыми грубыми приемами. Например, есть серьезные основания предполагать, что лечебные препараты, которые китайские умельцы еще в IX веке ухитрялись добывать из человеческой мочи, были нечем иным, как смесью стероидных гормонов. А эти вещества сохраняют целебные свойства только при весьма деликатном обхождении. Высшей очистки требуют не только те вещества, с которыми имеют дело в аптеке или в лаборатории. Соединения, производимые десятками и сотнями тысяч тонн, во многих случаях не имеют никакой ценности, если содержат более одной десятой, а то [c.43]

    На другом конце Земли, на востоке, главным образом в Китае, ряд философов подобно древним грекам, представляли себе строение материи на основе пяти элементов — земли, воды, огня, дерева и металла. Помимо превращения веществ в золото китайских алхимиков интересовало получение эликсира жизни — лекарства, способного победить старение и смерть. Эти исследования стимулировались тем обстоятельством, что древние китайские императоры, в частшсти Цинь Шихуанди (259-210 до н. э.), правитель царства Цинь, создавший ед иную централизованную империю Цинь (221-206до н.э.), были  [c.26]

    Упомянем, наконец, еще об одном достижении китайских химиков-практиков этой эпохи — изобретении пороха. В первые века нашей эры в Китае были хорошо известны составные части пороха — селитра и сера, применявшиеся в медицине. Кроме того, еще в VI в., а вероятно и ранее, в Китае существовали мануфактуры для производства огненных составов , применявшихся для увеселительных целей во время праздников при императорском дворе. В 682 г. китайский алхимик Сунь Сы-мяо описал один из первых образцов пороха — весьма интенсивно горящую смесь из серы, селитры и древесного порошка. В 808 г. другой китайский алхимик — Цинь Сюй-цзы — сообщает о порохе, состоящем из серы, селитры и древесного угля. По-видимому, еще ранее (VIII в.) этот состав был хорошо известен китайским химикам и применялся при изготовлении фейерверков . В период династии Тан (618—907 гг.) норох стал применяться в качестве взрывчатого вещества в военном деле. Позднее (XII в.) в Китае было введено первое огнестрельное оружие — бамбуковая трубка, заряжа u.i яся порохом и пулей. [c.74]

    В Китае алхимия процветала уже во II в. до н. э.и позднее получила весьма широкое распространение. Одним из видных китайских алхимиков был даосист Вэй По-ян (около 140 г.). Вэй По-ян оставил несколько сочинений. В книге Шу-и цзан-ту-ши он приводит рецепт приготовления пилюль бессмертия . Книга эта — мистическое произведение с характерными для алхимических текстов аллегориями и символикой. Вот отрывок из нее Форма печи похожа на луну, лежащую на спине. Белый тигр нагревается на горне. Туда же добавляют голубого дракона, а ртутное солнце представляется растопленной жемчужиной восток и запад исчезают вместе, и так хунь и пио контролируют друг друга. Красная птица — дух огня, и она справедливо распределяет победу и поражение. И вот поднимается вода, и огонь низвергнут .  [c.76]

    К более позднему времени относится сочинение китайского алхимика Ко Хунга (281—361 гг.). Он также был даосистом. Его сочинение Пао-Пу-Цзу состоит из 70 книг (глав). В самом начале описывается изготовление пилюль долгой жизни , а также различных лекарственных средств. В дальнейшем он переходит к описанию чисто алхимических операций приготовления искусственного золота. [c.77]

    Другим алхимиком того времени, оставившим поиски философского камня, может служить адепт Иоганн Фридрих Беттгер (1685—1719)узнавший около 1705 г. от Е. В. Чирнгауза (известного своими оитическилш работами) секрет изготовления китайского фарфора. Беттгер немедленно переключился на новую область деятельности, сулившую большие выгоды, и стал основателем Майссенской фарфоровой мануфактуры. [c.218]

    Если вещество, способное, как думали алхимики, превращать неблагородные металлы в благородные, было названо философским камнем , то препаративную газохроматографическую колонку можно, наверно, назвать философской трубкой , которая обеспечивает очистку веществ путем разделения их смеси в газовой фазе. Однако, чтобы не слишком обольщаться нашими достижениями в этой области, следует вспомнить недавно опубликованную работу Нидмана и Гвей-Джена [162]. В этой работе авторы пишут о том, что еще в XI веке нашей эры китайские ятрохимики применяли замечательно тонкие методы фракционирования для выделения из человеческой мочи стероидов половых гормонов, применявшихся в полуэмпирической медицине тех дней. Завершающим этапом в этих методах была сублимация в глиняных горшках. Большое внимание обращалось на степень нагревания с тем, чтобы горшки не были ни слишком горячими, ни слишком холодными [162]. Все мы согласимся с тем, что со времен алхимиков произошел значительный технический прогресс в этой области, однако и по сей день в ГЖХ мы все еще не в состоянии преодолеть трудности, связанные с температурным режимом. Однако существует возможность (лучше сказать, необходимость) создания новой улучшенной методологии, и на этом замечании мы хотели бы здесь остановиться. Последние достижения в ГЖХ, включая образование специальных производных и создание новых детекторов, позволили расширить применение ГЖХ для анализа многих типов соединений, нелетучих в нормальных условиях, а также уменьшить величину анализируемых проб до нанограммов и пикограммов. Настало время, когда хроматографисту нужно дерзнуть и довести [c.324]

    Много практически ценного внесли в химию египетские и китайские ученые (в Китае знали некоторые химические процессы еще в первые века нашей эры, т. е. на несколько веков раньше возникновения европейской алхимии), а также древнерусские лекари и ремесленники и средневековые арабские и европейские алхимики. Основные вещества современной химии крепкие минеральные кислоты — серная и азотная — были получены впервые в VIII в. нашей эры арабским алхимиком Гебером (Джафаром) и др. Алхимикам была известна и царская водка (смесь азотной и соляной кислот), в которой растворяли золото. Название концентрированной серной кислоты — купоросное масло — возникло потому, [c.37]

chem21.info

Даосизм. Внутренняя и внешняя алхимия.

Даосизм. Внутренняя и внешняя алхимия.

Даосизм часто ассоциируется с даосской алхимие (丹道). Даосизм в Китае насчитывает уже более двух тысяч лет, письменно фиксируя свою историю начиная со II-го века до нашей эры. В даосской алхимии выделяют два основных направления, известных как внешняя (外丹) и  внутренняя алхимия (内丹), исходно обладающих единой доктринальной основой, но различающихся практической реализацией.

Внешняя алхимия, основывается на рецептуре эликсира бессмертия,  составляемой из определённых минеральных компонентов, имеющих заданные «химические» свойства,  нагреваемых и переплавляемых, в специально обустроенных, алхимических печах — тиглях. Трактаты по внешней алхимии изобилуют описанием рецептур и входящих в них ингредиентов, особых ритуальных правил процесса приготовления эликсира, а также связи этого процесса с общей космологической картиной мира.

В рецептуре приготовления эликсиров особенно ценились золото и киноварь. Их сплав в основном и рассматривался как эликсир бессмертия. Пара иероглифов 金丹 (золото и киноварь), приобрела значение эликсира или золотой пилюли бессмертия. В качестве инградиентов также применялись ртуть и свинец, что нашло отражение в алхимической терминологии.

Кроме самой рецептуры требовались знания технологии очиски веществ, процесса плавки и методов применения самой пилюли. 

Внутренняя алхимия заимствует значительную часть своего терминологического словаря  из алхимических категорий внешней алхимии. Но, в отличии он внешней алхимии, ставит своей целью произвести эликсир бессмертия внутри тела практикующего адепта. Для этого, в качестве первичных ингредиентов, используется как само тело практикующего, так и некие непознаваемые субстанции, поступающие из космоса.

Трактаты (каноны) внутренней и внешней алхимии.

Трактаты, относящиеся к внутренней алхимии,  включают более широкий спектр вопросов по сравнению с текстами внешней алхимии. Они охватывают как концепцию духовного учения о Дао, так и вполне практические, физиологические аспекты жизнедеятельности человека.

Основная цель алхимии — получение эликсира (киновари) бессмертия, или как его   называют золотой киновари (金丹), олицетворяющей постоянство и неизменность беспредельного мироздания.

С точки зрения этимологии, древний иероглиф «丹»  (киноварь, эликсир), представляет тигель даосских алхимиков наполненный киноварью, и связан с превращением смертного человека в бессмертный дух. На основе этого, авторы алхимических трактатов часто называли свою традицию Путь Золотой Киновари (金丹之道).

道藏目錄 (Указатель собрания даосских канонов и трактатов)

dandao.ru

Древние китайские учёные обладали знанием алхимии - История - Каталог статей

wonderwork.ucoz.com

• 
  Солярные мифы древнего египта
• 
  Политические идеи древнего вавилона
• 
  Система ценностей древних греков
• 
  Эмансипация в древнем риме
• 
  Многобожие в древней руси
• 
  Древняя карта мира армения
• 
  Древней греции природные ресурсы
• 
  Боги древних славян даждьбог
• 
  Расшифровка иероглифов древнего египта
• 
  Локоть древняя мера длины
• 
  Вино древний крым крымское