Крепостные сооружения Древней Руси. Замки древней руси

Деревянные крепости Руси. Сумской и Братский остроги.

Братский острог был основан в 1631 году на берегу реки Ангары, близ бурятских кочевий. Крепость построили казаки под командованием атамана Максима Перфильева - первопроходца и открывателя обширных земель в Сибири. Острог служил опорным пунктом для русских поселенцев и представителей власти в Прибайкальем, местом торговли и сбора "ясака" (оброка пушниной с местного населения).В 1634 г. в стычке с бурятами гарнизон острога погиб, а сам он был сожжен, но вскоре восстановлен. В 1654 году он был перенесен отрядом казаков под командой Дмитрия Фирсова к месту слияния Ангары и Оки, где позже вырос город Братск.

(Братский острог. Фрагмент из «Чертежной книги Сибири» С. Ремезова. Изображение представлено в экспозиции башни Сумкского острога)

Восстановленный острог представляет собой типичную сибирскую крепость, которая была укреплена несколько проще, чем северные укрепления. Это было связано с тем, что в Сибири русские первопроходцы столкнулись с аборигенами, большая часть которых не знала огнестрельного оружие и не имела артиллерии, что наложило существенные отпечаток на характер российской фортификации в регионе. Новый острог был поставлен на небольшом пригорке и имел «под тремя башнями три избы, четвертая порожняя да ворота проезжие. На воротах поставлена часовня да анбар новой рублен с перерубом трех сажен печатных».Таким Братский острог изображен в "Чертежной книге Сибири" Семена Ремезова.

(Братский острог 1654г, реконструкция. Изображение нашел где-то на просторах интернета и вполне соответствует мои представлением о том, как мог выглядеть острог в это время)

Три башни имели в нижних этажах теплые жилые помещения, четвертая была проезжей с воротами и часовней над ними. С точки зрения устройства крепости Сибирские укрепленные пункты включали практически однотипные постройки. Функции управления и характер взимаемой дани требовали постройки воеводского дома и канцелярии, тюрьмы, аманатской избы (для заложников) и амбаров "ясашной казны" (для мехов). Картину дополняли амбары для хранения зерна и земляные погреба для пороха и свинца. Жилые дома строились редко: сменявшиеся ежегодно "годовальщики" жили в жилых этажах крепостных башен, а постоянные служилые люди и прочий люд ставили себе дома на посаде. Такие укрепления должны были обеспечивать зимовку гарнизона и оборону его небольшими силами, поскольку часть, из прибывших на годовую службу служилых людей, отправлялась собирать ясак либо на поиск новых неясачных земель.

(Зарисовки башен Братского острога из материалов поездки А.И. Михайловской, 1927 год. Источник)

Башня в Коломенском представляет собой прямоугольный в плане сруб из лиственничных бревен высотой 4,5 м. Она разделена на верхние и нижние помещения, изолированные друг от друга. Нижнее служило жилой избой для казаков и было утеплено мхом, проложенным между венцами. В нем имелась печь без дымохода, топившаяся по черному.

(Северо-западная башня Братского острога и фрагменты тыновой ограды)

Окошки представляли из себя небольшое отверстие, вырубленное в двух расположенных друг над другом бревнах (волоковое окно) с внутренними задвижками. Межэтажное перекрытие было утепленным - оно представляло собой бревенчатый настил, покрытый слоем глины и земли.

(Волоковое окно башни Братского острога)

Дверь сделали низкой, а окна небольшими - для экономии тепла. В верхнее помещение попадали через небольшую наружную дверь к которой вела приставная лестница. Внутри сообщения между этажами не было.

(Двери нижнего и верхнего этажа Братского острога)

Верхнее, холодное помещение служило боевой площадкой для стрелков. В ее верхней части так же находился облам высотой 1,3 м. Устроен он следующим образом. Сначала идет 6 венцов вровень с нижней частью башни на верхней боевой площадке, а затем уже устроена выступающая верхняя часть, которая имеет всего 5 венцов. Таким образом, щель облама оказывалась на высоте груди человека.

(Облам башни Братского острога)

Там же расположены щелевидные бойницы верхнего боя (для стрельбы вокруг башни). Края брёвен около бойниц срезаны наискось, что давало возможность направлять оружие вправо и влево. Таких бойниц в наружных стенах башен сделано по 3 с каждой стороны и по одной в стенах, выходящих внутрь острога. От пола верхнего этажа эти бойницы не высоко, так что стрелять через них, стоя во весь рост, трудно, и, вероятно, приходилось вставать на колени. Над кровлей башни была устроена караульная будка - смотрильня (восстановлена в ходе реконструкции).

В описании Братского острога, сделанном в 1724 году острог уже тратил военное значение и от его башен остались только две - северо-западная и юго-западная. Остатки уцелевших башен было решено перенести на новое место поскольку крепость попадала в зону затопления при строительстве Братского водохранилища. В 1959 г. северо-западную башню перевезли в Москву, а юго-западная сейчас находится в архитектурно-этнографическом музее "Ангарская деревня" около современного Братска. В процессе сборки башен на новых местах были восстановлены их утраченные элементы – в частности, нижние четыре венца сруба, обнаруженные раскопками в земле, крыльцо и лестница на второй ярус. Восстановлены были и дозорные вышки. Надо понимать, что после установки и реставрации башни в 1959 году, ее текущий и капитальный ремонт проводился раз в 10-20 лет. То есть, текущий вид памятника - это убедительная научная реконструкция.

Юго-западная башня, хранящая в "Ангарской деревне", почти аналогична по конструкции, но имеет одно очень интересное отличие. В северо-западной башне верхнее бревно помещается в вырез нижнего бревна. При такой конструкции бревна довольно быстро загневают, поскольку в вырезе скапливается вода. Поэтому в более поздних конструкциях верхнее бревно с полукруглым вырезом укладывалось на нижнее. Последняя технология применяется в башне в "Ангарской деревне".

(Технология соединения бревен в северо-западной башне Братского острога в Коломенском)

Сумской острог был построен в начале 80-х годов XVI века на берегу реки Сумы в Карелии, в 4 км от ее падения в Белое море. Острог строился с целью защиты важных для Соловецкого монастыря хозяйственных угодий и их населения от нападения врагов как с суши, так и с моря, в первую очередь - от шведских регулярных войск и разбойничьих шаек. Первоначальная конструкция была тыновой, крепость была четырехугольной в плане, с шестью бревенчатыми башнями. В конце XVI - Начале XVII веков Сумской острого не раз подвергался нападениям. Наряду с Соловецким монастырем он служил защитой и убежищем для русских поселенцев, опорой русской власти в бассейне Белого моря. Шведы нападали на крепость трижды: в 1591, 1592 и 1611 года. В 1613 под его стенами были разбиты отряды "литовских людей" - разбойников, которые упорно пытались захватить крепость. Но Сумской острого так ни разе и не был взят врагом.

Деревянная крепость из-за неизбежного гниения древесины требовала регулярных починок, а через каждые 15-20 лет - серьезного ремонта. Поэтому через столетие после постройки острог сильно обветшал и стал небоеспособным. В начала 1680-х годов в результате проведенных строительных работ Сумской острого был построен заново и представлял собой типичную крепость среднего значения периода XV-XVII веков.

Новые стены крепости были срублены на тарасах, т.е. состояли из небольших по площади высоких треугольных или четрехугольных срубов, соединенных друг с другом поперечными стенами-связками.

(Варианты рубленных тарасами стен из книги К.С. Носова)

Некоторые из них забивались землей и камнями, другие оставались пустыми. Последние использовались для устройства бойниц подошвенного боя, установки орудий, проживания людей или хозяйственных нужд. Передняя, "загородняя", стенка рубленных стен в не забитых землей срубах в Сумском остроге сделана двойной. Между этими стенками засыпана землю. Такая конструкция так же не редко применялась в других деревянных крепостях этого периода.

(На фото хорошо видно, что внешняя часть стен в нижней части двойная, между двумя рядами бревен находится земляная засыпка)

По верху стены проходит переход для стрелков, закрытый с внешней стороны защитной стенкой (заборолом) с бойницами, а сверху - кровлей. Верхняя часть стен, рубленных тарасами, выступает над нижней. Эта выступающая боевая площадка называлась облам.

(Рубленые тарасами стены Сумского острога с приступной стороны)

(Рубленые тарасами стены Сумского острога с внутренней стороны, в данном случае тарасы использовались в хозяйственных целях)

Высота стен острога доходила до 6 метров. Причем анализ описей других городов показывает, что высота рубленных стен в большинстве своем составляла 5-6,5 метров, а толщина 3-4 метра, при этом что для северных, что да южных или сибирских крепостей - это были стандартные размеры, не имевшие территориальных особенностей.

(Рубленые тарасами стены Сумского острога с внутренней стороны, тут в стене просто располагаются бойницы)

Шесть шестиугольных башен острога носили собственные имена: Воротная, Белая, Моховая, Низовская, Рыбная и Мостовая.Ширина внутреннего помещения Моховой башни, второй по величине после Воротной, составляет 9,5 м, а высота 19м.

(Моховая башня Сумского острога в Коломенском)

На первом этаже башни расположен теплый подклет хозяйственного назначения, который во времена опасности служили убежищем для жителей окрестных селений. В кажой стене, кроме входной, расположены по два небольших волоковых окна. Второй этаж аналогичен по своему устройству. Перход между этажами осуществлялся через внутренние лестницы.

(Нижний этаж башни. Тут представлена экспозиция о быте военных служилых людей, охранявших острог, предметы, связанные с хозяйственными занятиями обитателей крепости. Например, справа на фото можно увидеть лучину, установленную в светец, под которой расположена лохань, наполняемая водой)

В верхней части каждой башни располагались караульни. Там были устроены специальные расширение (тот же облам, что и на стенах) с бойницами навесного боя. Образовавшийся между верхней и нижней частями башни зазор обычно был незначительным (10-25 см), но позволял вести обстрел подошвы башни.

(Облам Моховой башни Сумского острога)

По реестру рубежа XVII и XVII веках в Сумском остроге было "пушек медных 2, пушек железных 16, мушкетов с замками и с ложкжами 170, а так же 8 мушкетов без замков с жаграми ". Отверстия бойниц, предназначенных для ручного огнестрельного оружия, имели небольшие размеры (10-20см). Отверстия были прямоугольными, вытянутыми по горизонтали. Для лучшего обзора и удобства ведения огня их часто делали скошенными снаружи в нижней и боковых плоскостях. При этом все бойницы вырубали так, чтобы ни одно бревно не перерубалось полностью, и тем самым не ослаблялась конструкция. Для устройства бойницы делали выемки в двух бревнах - верхнем и нижнем так, чтобы выемка занимала не более половины толщины бревна.

(Бойница для огнестрельного оружия в стене)

(Бойница для огнестрельного оружия на верхнем этаже башни)

Для орудий прорубали более крупные амбразуры (20 на 40 см).

(Верхний этаж Моховой башни, на которой развернута небольшая экспозиция с артиллерией. Слева и справа от пушки бойницы для огнестрельного оружия, по центру - артиллерийские амбразуры)

На самый верх башни к смотровым окнам ведет отдельная лестница.

(Верхняя площадка башни, в которой расположены смотровые окна)

С начала XVIII века оборонительные функции острога начали сходить на нет и к XIX веку он уже служил только оградой монастырского подворья. А к 1920 от острога осталась лишь северо-западная Моховая башня, значительно перестроенная и приспособленная обитателями монастырского подворья для хозяйственных целей. Башня была обмерена и изучена в ходе экспедиции в 1931 г и в разобранном виде перевезена в Москву. Материалы этих исследований, данные о современном состоянии сохранившейся части памятника, а также историко-архивные сведения о самом Сумском остроге и его аналогах (прежде всего Кемском городке), позволили спустя почти 70 лет сделать документально убедительную реконструкцию северо-западной (Моховой) башни с фрагментами примыкавших к ней стен. Масштабы реконструкции понятны из исторического фото.

(Остатки башни до перевозки в музей Коломенское. Фото 1931 г. Источник)

Источники:"Музей деревянного зодчества", Зуйков, Ипполитов, Тюрина"Русские средневековые крепости", Носов К.С.

the-dark-spirit.livejournal.com

Крепостные сооружения Древней Руси — WiKi

Крепостные сооружения Древней Руси — крепости, замки и городища, существовавшие в восточнославянских княжествах с момента зарождения Древнерусского государства в IX веке до Батыева нашествия. За время своего существования они преобразовались от небольших оград, защищавших поселения родов и племен, до мощных оборонительных сооружений в несколько линий, характерных для крупных городов.

Древнерусские укрепления в большинстве своем не дошли до нашего времени. Их исследования ведутся на основе археологических раскопок и по материалам письменных источников. В большинстве случаев укрепления строились на естественном возвышении, обычно на мысу при впадении одной реки в другую. При таком расположении крепости её строители также могли преследовать цель контроля устья важной водной артерии.

Стены как составные части укреплений имели различную конструкцию в зависимости от размера и важности укрепленного пункта. Стены укреплений усиливались башнями, которые в древнерусских летописях именуются «вежами». Их размещали над воротами либо в местах поворота стен. Обязательным элементом укрепления были ворота. Их количество зависело от размеров поселения.

Общая характеристика

Древнерусские укрепления в большинстве своем не дошли до нашего времени. Их исследования ведутся на основе археологических раскопок и по материалам письменных источников[1]. М. Н. Тихомиров писал, что наличие укреплений в древнерусских городах было одной из их отличительных черт. Город прежде всего был укрепленным пунктом. Его центральная и укрепленная часть среди населения и именовалась «городом» или «детинцем». Большинство древнерусских городов в период до монгольского нашествия имели деревянные укрепления, хотя внутри них могли быть и каменные постройки — храмы и княжеские хоромы. При отсутствии огнестрельного оружия и нечастом применении осадных машин на Руси деревянные стены, как правило, служили достаточной защитой[2].

В большинстве случаев укрепления строились на естественном возвышении, обычно на мысу при впадении одной реки в другую[3]. Н. Н. Воронин писал, что при таком расположении крепости её строители также могли преследовать цель контроля устья важной водной артерии[4]. Возвышенное местоположение было одним из наиболее важных факторов для выбора места под укрепление. Данная причина прослеживается в расположении значительного количества крепостей, замков и городищ Древней Руси, среди которых Киев, Чернигов, Полоцк, Галич, Псков, Владимир-на-Клязьме и др. Также поэтому в славянских землях многие городские замки именовали «вышгородами». Кроме того, укрепления строили близ крутых оврагов или на небольших холмах, окруженных топкими трясинами и болотами. Расположенные в таких местах крепости как правило характеризуются высокими валами[5]. В северо-западных районах Руси укрепления зачастую возводили на холмах-останцах, в районах моренных всхолмлений[6].

В VIII—X вв. наиболее распространенным типом укреплений было мысовое. Их воздвигали в месте, которое было ограничено оврагами или находилось при слиянии двух рек. Сторона, не прикрытая рекой или оврагом, окапывалась рвом, а землю из него насыпали вдоль кромки рва, создавая таким образом вал[6].

Вплоть до второй половины X века городища восточных славян оставались достаточно примитивными, и в первую очередь опирались на естественные препятствия — склоны, овраги, либо искусственные рвы. Если поселение стояло на мысу, а его склоны были недостаточно крутыми, их искусственно подправляли, с середины высоты отрывая горизонтальную террасу, благодаря чему верхняя половина склона приобретала большую крутизну[7]. П. А. Раппопорт отмечал, что так как поселения восточных славян принадлежали небольшим общинам, а государственность в период VI—IX вв. только зарождалась, строительство мощных укреплений было практически невозможно[7].

В IX веке также получили распространение округлые в плане укрепления, расположенные не на мысах, а на коренных берегах водоемов. Однако их оборонительные системы не отличались большой мощностью. В этот период основной задачей укреплений было не дать неприятелю взять поселение «изъездом» — быстрым и неожиданным нападением[8]. Именно такой способ захвата укрепленных пунктов практиковали кочевники и литовские племена, которые не умели вести осад и с которыми часто воевали восточные славяне[7].

В отличие от большинства других древнерусских княжеств укрепления в Псковской и Новгородской землях частично строились из камня. Н. Н. Воронин писал, что это объясняется обилием известняка в этих районах и удобством его разработки. Также он предположил, что на характере укреплений псковских и новгородских крепостей могла сказаться угроза со стороны шведов, датчан и немецких крестоносцев, которые в отличие от печенегов и половцев, угрожавших южным русским княжествам, имели опыт штурма замков[9].

В X—XI вв. внешнеполитическая ситуация в Древней Руси обострилась. На западе ощущалось давление со стороны молодого польского государства, на юге все большую угрозу представляли печенеги. Эти процессы по времени совпали с ростом производительных возможностей Руси, стали воздвигаться феодальные замки, княжеские крепости и города-центры ремесленного производства, обладавшие более качественными и мощными системами укреплений[6].

В конце XI — начале XII вв. черты укрепленных пунктов получили также замки-усадьбы крупных землевладельцев и монастыри. Усадьбы, как правило, огораживались тыном, помимо него они могли иметь валы и башни. Многие монастыри также были укреплены, их защищали деревянные или каменные стены. В некоторых случаях монастырские укрепления, расположенные в городе, дополняли его оборонительную систему[10].

Среди городских ремесленников довольно рано выделились «городники» — специалисты по постройке городских укреплений. На оплату их работы и обновление укреплений население платило пошлину — «городное»[11]. Либо само участвовало в строительстве укреплений — «городном деле». Порой, князья могли освободить зависимых крестьян от повинностей в свою пользу, но обязанность чинить крепости сохранялась. Аналогичной была ситуация и в отношении горожан[6].

Строительство укреплений требовало больших усилий. По подсчетам П. А. Раппопорта, укрепления «города Ярослава» в Киеве строили около 1000 человек на протяжении пяти лет. Крепость Мстиславль (неподалеку от Юрьев-Польского) во Владимиро-Суздальском княжестве была воздвигнута примерно 180 рабочими за один строительный сезон[6].

Элементы крепостных сооружений

Валы и стены

Стены как составные части укреплений имели различную конструкцию в зависимости от размера и важности укрепленного пункта[4].

Наиболее простым вариантом был тын, вертикальный либо под некоторым наклоном. Он состоял из плотно пригнанных друг к другу заостренных бревен. Также вместо тына иногда использовалась стена, сделанная из горизонтальных бревен в стояках. Тын был довольно простым по своему устройству, его ставили в случае неожиданной опасности. Тыном также могли огораживаться военные лагеря. В летописях его именуют «огородом» либо «столпием»[12].

Более сложной конструкцией была стена из «городней» — поставленных рядом срубов, которые внутри засыпались землей[2]. Иногда такие срубы оставлялись пустыми и были приспособлены для жилья или хозяйственных нужд. Срубы, как правило, ставились вплотную друг к другу, но из-за выступавших концов бревен между ними оставался промежуток. Такая конструкция придавала валу прочность и определенную крутизну, предохраняла его от оползания. Срубы ставили в один, а иногда и в два или три ряда. Их использование в основании валов получило широкое распространение на Руси в XI—XIII вв.[13][3].

В начале XII столетия срубная конструкция была несколько улучшена: вместо стоящих рядом срубов использовалась сплошная линия. Бревна лицевых стенок рубились «внахлестку» в поперечные стенки, которые разделяли соседние помещения. Образованные таким образом помещения могли быть квадратной, прямоугольной или трапециевидной формы[13].

Поверх стены делался помост, огражденный с внешней стороны «заборолами» — бруствером. Иногда «заборолом» именовали и всю стену[2]. В них были устроены щели — «скважни», для стрельбы по осаждающим. При этом без постоянного надзора и обновления срубы, не связанные между собой, давали разную осадку, их стыки загнивали, и вся стена постепенно начинала ветшать[12]. Высота стен могла варьироваться, в некоторых случаях они были небольшими. В летописях сохранилось упоминание, что во время осады галичского города Ушицы Иваном Берладником смерды перескакивали через заборола, что, по мнению М. Н. Тихомирова было бы невозможно в случае высоких стен[5].

Перед валом и стеной сооружался ров. Между ним и основанием вала существовала горизонтальная площадка берега шириной около 1 метра. Она предохраняла основание вала от постепенного сползания в ров. В некоторых случаях передний край рва укреплялся частоколом, наклоненным во внешнюю сторону[13].

Башни

Стены укреплений усиливались башнями, которые в древнерусских летописях именуются «вежами». Их размещали над воротами либо в местах поворота стен[8]. В ряде случаев башни могли строиться на каменном фундаменте[3]. Зачастую они несколько выступали за линию стен, что позволяло держать под перекрестным обстрелом идущего на штурм неприятеля[14].

П. А. Раппопорт писал, что до XII вв. многие крепости имели минимальное количество башен. Как правило, была только надвратная башня. Остальные башни строились как смотровые вышки в возвышенной части укреплений[6].

Ворота

Обязательным элементом укрепления были ворота. Их количество зависело от размеров поселения. Например, в Киеве было не менее четырёх ворот — Золотые, Жидовские (позднее Львовские), Лядские и Угорские. Во Владимире-на-Клязьме во время правления Андрея Боголюбского в городе имелось семь входных ворот: Волжские, Золотые, Иринины (или Оринины), Медяные, Серебряные, Ивановские и Торговые. В маленьких крепостях и замках, как правило, довольствовались одними воротами. Как писал М. Н. Тихомиров, значение ворот для города подчеркивается тем, что термин «отворити ворота» обозначал сдачу города[15].

Ворота, как правило, представляли собой проездную башню, от которой через ров шел мост. Напротив них на противоположном берегу близ рва ставились короткие бревна, вкопанные на близком друг от друга расстоянии, что затрудняло подход противника ко рву. Если в городе или крепости не было глубоких колодцев либо других источников воды, в основании стен делались небольшие «водяные» ворота, через которые носили воду[16].

Н. Н. Воронин так описывал Золотые ворота в Киеве[17]:

Золотые ворота представляли собой две параллельных каменных стены, соединенные между собой сводом. На его верхней площадке, несомненно, имевшей оборонительное боевое назначение, находилась небольшая церковь Благовещения. Огромная высота арочного пролета, который было немыслимо закрыть воротами на всю вышину, заставляет предполагать внутри его дополнительную арку, к которой и примыкали воротные полотнища. Вероятно также, что в арках ворот на балке, закрепленных в боковых стенах, устраивался деревянный боевой настил, который позволял защищать подступ к воротам. Воротные полотнища были окованы вызолоченной медью, что, вероятно, и дало повод к их названию «золотыми». Насыпь вала примыкала непосредственно к боковым фасадам ворот.

Осада и оборона укреплений

Основным методом овладения крепостью в Древней Руси было внезапное нападение. Оно именовалось «изгоном» или «изъездом», стремительность атаки должна была захватить обороняющихся врасплох, не дать им времени организовать защиту укрепления. Однако если атака была отбита или ее считали заранее бесперспективной, тогда поселение подвергалось осаде. В древнерусских летописях ее именуют «облежанием»[6].

Осада города в Древней Руси представляла собой его длительную блокаду. Расчет делался на нехватку пищи и капитуляцию гарнизона. Осаждающие стремились изолировать его от внешнего мира, лишить источников воды, предотвратить возможные вылазки[10]. Оборонительная тактика довольно подробно описана в летописях в связи с монголо-татарским нашествием на Русь. Они же сообщают данные о методах осады, ставших новшеством для русских защитников крепостей, которые во многом повлияли на быстрое падение практически всех осажденных монголо-татарами городов[18].

Штурм крепости в Древней Руси, как правило, был связан со значительными людскими потерями. На него решались только если гарнизон был слаб или укрепления были недостаточно крепкими. Стенобитные машины («пороки») не были широко распространены, поэтому осаждающим приходилось форсировать ров и по приставным лестницам или валам штурмовать стены[18]. Защитники, в свою очередь, вели стрельбу из луков и самострелов по атакующим[6].

Если враг прорывался внутрь города либо крепости, защитники обороняли каждый дом, а опорными пунктами становились крупные сооружения, в том числе церкви[19].

На рубеже XII—XIII вв. пассивная осада все чаще уступает место штурму крепости. Рвы забрасывали вязанками хвороста, все большее распространение получали камнеметные машины[6].

Монголо-татарское нашествие прервало развитие древнерусской фортификации. Армия Батыя имела строгую тактику осады городов, которой подавляющее большинство русских крепостей и укреплений не смогли противостоять. Осаждая город, монголо-татары окружали его частоколом, чтобы прервать его связи с внешним миром и прикрыть своих стрелков. Камнеметные машины, располагавшиеся на предельной дистанции выстрела из лука, разрушали стены и ворота. Если не удавалось разрушить саму стену, они старались сбить брустверы, за которыми укрывались осажденные. Лишаясь прикрытия, те не могли стрелять по противнику, в то время как монгольские лучники, по свидетельству летописей, массово обстреливали именно этот участок укреплений, после чего в этом месте следовал штурм[6].

После монгольского нашествия в землях Северо-Восточной Руси строительство крепостей возобновилось в середине XIV века. В Среднем Поднепровье крепости вновь стали строиться только спустя несколько веков[6].

Примечания

1. ↑ История культуры Древней Руси, 1951, с. 457.
2. ↑ 1 2 3 Тихомиров, 1956, с. 233.
3. ↑ 1 2 3 Оборонительные сооружения Древней Руси X—XIV вв.. Проверено 27 августа 2015.
4. ↑ 1 2 История культуры Древней Руси, 1951, с. 450.
5. ↑ 1 2 Тихомиров, 1956, с. 234.
6. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 Древнерусские крепости (рус.). Проверено 28 августа 2016.
7. ↑ 1 2 3 Древние русские крепости, 1965, глава «Древнейший период».
8. ↑ 1 2 Древняя Русь. Город, замок, село, 1985, с. 168.
9. ↑ История культуры Древней Руси, 1951, с. 458.
10. ↑ 1 2 История культуры Древней Руси, 1951, с. 465.
11. ↑ Тихомиров, 1956, с. 241.
12. ↑ 1 2 История культуры Древней Руси, 1951, с. 451.
13. ↑ 1 2 3 Древняя Русь. Город, замок, село, 1985, с. 169.
14. ↑ История культуры Древней Руси, 1951, с. 452.
15. ↑ Тихомиров, 1956, с. 235.
16. ↑ История культуры Древней Руси, 1951, с. 454.
17. ↑ История культуры Древней Руси, 1951, с. 445.
18. ↑ 1 2 История культуры Древней Руси, 1951, с. 466.
19. ↑ История культуры Древней Руси, 1951, с. 470.

Литература

• Древняя Русь. Город, замок, село. — Москва: Наука, 1985. — 429 с.
• История культуры Древней Руси / Греков Б. Д., Артамонов М. И.. — М.: Издательство Академии наук СССР, 1951. — 483 с.
• Кирпичников А. Н. Военное дело на Руси в XIII—XV вв.. — Ленинград: Наука, 1966.
• Косточкин В. В. Крепостное зодчество Древней Руси. — Москва: Изобразительное искусство, 1969.
• Раппопорт П. А. Древние русские крепости. — Москва: Наука, 1965. — 87 с. — (Из истории мировой культуры).
• Тихомиров М. Н. Древнерусские города. — Москва: Государственное издательство политической литературы, 1956. — 477 с.
• Konstantin S. Nossov, Peter Dennis. Medieval Russian Fortress AD 862—1480. — Osprey Publishing, 2007. — 64 p.

Ссылки

ru-wiki.org

Древнерусские укрепления и крепости 8-10 веков

Древнерусские укрепления VIII−Х вв. были еще очень примитивны и могли успешно выполнять свои оборонительные функции лишь потому, что противники, с которыми приходилось тогда сталкиваться восточным славянам, не умели осаждать укрепленные поселения. Но и тогда многие из этих поселений не выдерживали натиска и гибли, захваченные и сожженные врагами. Так погибли многие укрепления днепровского левобережья, уничтоженные в конце IX в. степными кочевниками — печенегами. Строить же более мощные укрепления, которые могли бы надежно защищать от кочевнических набегов, не было экономической возможности.

В Х и особенно в XI в. военная обстановка значительно обострилась. Все сильнее чувствовался напор печенегов; юго-западным районам Руси грозила опасность со стороны сложившегося польского государства; более опасными стали и нападения балтийских, летто-литовских, племен. Однако в это время появились уже новые возможности для строительства укреплений. Резкие социальные сдвиги, которые произошли на Руси, привели к тому, что появились поселения новых типов — феодальные замки, княжеские крепости и города в собственном смысле этого слова, т. е. поселения, в которых главенствующую роль играло не сельское хозяйство, а ремесло и торговля.

В первую очередь стали строиться замки — укрепленные поселения, служившие одновременно и крепостью, и жилищем феодала. Имея возможность мобилизовать для строительства значительные массы крестьян, феодалы возводили очень мощные оборонительные сооружения. Небольшая площадка для жилья, окруженная сильными укреплениями, — наиболее характерная особенность феодального замка.

Еще более мощные укрепления могли возводить растущие средневековые города. Здесь, как правило, оборонительные стены окружали уже очень значительное пространство. Если площадь феодального замка обычно не достигала даже 1 га, то огражденная площадь города была не менее 3–4 га, а в наиболее крупных древнерусских городах она превышала 40–50 га. Городские укрепления состояли из нескольких (большей частью двух) оборонительных линий, из которых одна окружала небольшую центральную часть города, называвшуюся детинцем , а вторая линия защищала территорию окольного города .

Наконец, сложение раннефеодального государства и централизованной власти вызвало к жизни третий тип укрепленных поселений. Кроме замков и городов, появились собственно крепости, которые князья строили в пограничных районах и заселяли специальными гарнизонами.

Во всех этих случаях было возможно создавать хорошо организованные и достаточно мощные укрепления, чтобы успешно противостоять вражеским нападениям, учитывая особенности применявшейся при этом тактики.

Тактика захвата укреплений в XI в. заключалась в следующем: прежде всего пытались напасть на город  врасплох, захватить его внезапным набегом. Тогда это называлось изгоном  или изъездом . Если такой захват не удавался, приступали к систематической осаде: войско окружало укрепленное поселение и становилось здесь лагерем. Такая осада обычно называлась облежанием . Оно имело задачей прервать связь осажденного поселения с внешним миром и не допустить подхода подкрепления, а также доставки воды и продовольствия. Через некоторое время жители поселения должны были сдаться из-за голода и жажды. Типичную картину облежания рисует летопись, описывая осаду Киева печенегами в 968 г.: «И оступиша леченези град в силе велице, бещислено множество около града, и не бе льзе из града вылести, ни вести послати; изнемогаху же людье гладом и водою».

Такая система осады — пассивная блокада — была в ту пору единственным надежным средством взять укрепление; на прямой штурм решались лишь в том случае, если оборонительные сооружения были заведомо слабыми, а гарнизон малочисленным. В зависимости от того, насколько жители осажденного поселения успевали подготовиться к обороне и запастись пищей и особенно водой, осада могла продолжаться различное время, иногда до нескольких месяцев. С учетом этих тактических приемов и строилась система обороны.

Прежде всего укрепленное поселение старались расположить так, чтобы местность вокруг хорошо просматривалась, и противник не мог внезапно подойти к городским стенам и особенно к воротам. Для этого поселение строили либо на высоком месте, откуда имелся широкий обзор, либо, наоборот, в низменной, заболоченной и ровной местности, где на большом протяжении не было никаких лесов, оврагов или других укрытий для врагов. Основным средством обороны стали мощные земляные валы с деревянными стенами на них, которые строились так, чтобы с них можно было вести обстрел по всему периметру укрепления. Именно стрельба с городских стен не позволяла осаждавшим штурмовать укрепления и заставляла их ограничиваться пассивной блокадой.

Стрельба в этот период применялась исключительно фронтальная, т. е. направленная прямо вперед от крепостных стен, а не вдоль них. Чтобы обеспечить хороший обстрел и не дать противнику подобраться к стенам, стены обычно ставились на высоком валу или на краю крутого естественного склона. В укреплениях XI в. естественные защитные свойства рельефа местности по-прежнему учитывались, но они отошли на второй план; на первый план выдвинулись искусственные оборонительные сооружения — земляные валы и рвы, деревянные стены. Правда, и в укреплениях VIII–IX вв. иногда были валы, однако там они играли гораздо меньшую роль, чем рвы. По существу валы являлись тогда лишь следствием создания рвов, и насыпали их лишь из той земли, которую выбрасывали из рва. В укреплениях XI в. валы имели уже большое самостоятельное значение. Впоследствии при применении пушек в строительство крепостей были внесены изменения (см. статью "Изменения в обороне крепостей с появлением артиллерии").

2. Горад Тумашь в XI–XII вв. Реконструкция автора по материалам городища Старые Безрадичи

На всей территории древней Руси в XI в. наиболее распространенным типом укреплений оставались по-прежнему поселения, подчиненные рельефу местности, т. е. укрепления островные и мысовые. В Полоцкой и Смоленской землях, где было много болот, часто использовали для этой цели, как и раньше, болотные островки. В Новгородско-Псковской земле тот же оборонительный прием применяли несколько иначе: здесь укрепленные поселения нередко ставили на отдельных холмах. Однако во всех районах Руси чаще всего употребляли не островной, а полуостровной, т. е. мысовой, прием расположения укреплений. Удобные, хорошо защищенные природой мысы при слиянии рек, ручьев, оврагов можно было найти в любых географических условиях, чем и объясняется их широчайшее применение. Иногда строили еще мысовые укрепления, где вал, как это было до Х в., шел с одной только напольной стороны, со стороны рва, однако вал теперь сооружали гораздо более мощный и высокий. Большей же частью как в островных, так и в мысовых укреплениях XI в. вал окружал поселение по всему периметру. В Киевской земле очень типичным примером может служить городище Старые Безрадичи — остатки древнего городка Тумашь (рис. 2), а на Волыни — детинец городища Листвин в районе г. Дубно (рис. 3).

3. Детинец города Листвин. Х−XI вв.

Однако не все памятники крепостного строительства XI в. были полностью подчинены конфигурации рельефа. Уже в конце Х — начале XI в. в западнорусских землях появились укрепления с геометрически правильной схемой — круглые в плане. Иногда они располагались на естественных всхолмлениях и тогда были близки к укреплениям островного типа. Встречаются такие круглые крепости и на равнине, где валы и рвы имели особое значение.

Наиболее своеобразный тип укреплений этого времени представлен некоторыми памятниками Волыни. Это городища, близкие по форме к квадрату с несколько скругленными углами и сторонами. Обычно две, а иногда даже три стороны их прямолинейны, а четвертая (или две стороны) — округла. Расположены эти городища на плоской, большей частью заболоченной местности. Наиболее крупным среди них является город Пересопница; очень характерен также детинец стольного города Волыни — Владимира-Волынского.

Несомненно, что в различных районах древней Руси планировка укреплений имела свои особенности. Однако в целом все типы русских укреплений XI в. близки друг другу, поскольку все они были приспособлены к одинаковым тактическим приемам обороны, к ведению исключительно фронтальной стрельбы со всего периметра крепостных стен.

В XII в. никаких существенных изменений в организации обороны укреплений не произошло. Русские крепости этого времени отличаются в ряде случаев большей продуманностью плановой схемы, большей ее геометрической правильностью, но по существу относятся к тем же типам, которые уже существовали в XI в.

Характерно широкое распространение в XII в. круглых крепостей. В западнорусских землях городища круглые в плане известны уже с Х в., в Киевской земле и в Среднем Поднепровье такие крепости стали строить лишь со второй половины XI в.; в Северо-Восточной Руси первые круглые укрепления относятся к XII в. Хорошими примерами круглых укреплений в Суздальской земле могут служить города Мстиславль (рис. 4) и Микулин, Дмитров и Юрьев-Польской. В XII в. круглые в плане крепости широко применяются уже на всей древнерусской территории. По такому же принципу построены полукруглые крепости, примыкающие одной стороной к естественному оборонительному рубежу — берегу речки или крутому склону. Таковы, например, Перемышль-Московский, Кидекша, Городец на Волге.

4. Город Мстиславль в XII в. Рисунок А. Чумаченко по реконструкции автора

Широкое распространение круглых в плане укреплений в XII в, объясняется тем, что крепость такого типа наиболее точно отвечала тактическим требованиям своего времени. Действительно, расположение укреплений на плоской и ровной местности разрешало вести наблюдение за всей округой и тем самым затрудняло неожиданный захват крепости. Кроме того, это позволяло устраивать внутри укрепления колодцы, что было крайне важно в условиях господства тактики пассивной длительной осады. Таким образом, отказываясь от защитных свойств холмистого рельефа и крутых склонов, строители укреплений в XII в. использовали другие свойства местности, дававшие не меньшую, а быть может, даже большую выгоду. И, наконец, важнейшим достоинством круглых крепостей было удобство вести фронтальную стрельбу с городских стен во всех направлениях, не опасаясь, что конфигурация рельефа может создать где-либо «мертвые», непростреливаемые участки.

В южных районах Руси в XII в. получают распространение также и многовальные укрепления, т. е. крепости, окруженные не одной оборонительной оградой, а несколькими параллельными, каждую из которых воздвигали на самостоятельном валу. Такие укрепления были известны и раньше, в Х−XI вв., но в XII в. этот прием применяется более широко. В некоторых городищах, расположенных на границе Киевского и Волынского княжеств, в так называемой Болоховской земле, количество параллельных линий валов достигает иногда даже четырех: таково городище древнего города Губин (рис. 5).

5. Городище Губин в Болоховской земле. XII–XIII вв.

Несколько иной характер имела планировка крупных древнерусских городов. Детинец часто строили так же, как обычные укрепления, т. е. почти всегда по мысовой схеме, а с напольной стороны защищали его мощным валом и рвом. За рвом располагался окольный город, обычно в несколько раз превосходящий размерами площадь детинца. Оборонительная система окольного города в некоторых, наиболее благоприятных случаях также была рассчитана на защиту естественными склонами по боковым сторонам и валом с наполья. Такова схема обороны Галича, в котором детинец прикрыли с наполья двумя мощными валами и рвами, а окольный город — линией из трех параллельных валов и рвов. На севере Руси по той же мысовой схеме построена оборона древнего Пскова.

Все же полностью выдержать мысовую схему в обороне крупных городов обычно практически было почти невозможно. И поэтому, если детинец и строился как мысовое укрепление, то валы и рвы, ограждавшие окольный город, сооружались большей частью иначе. Здесь учитывались уже не столько естественные оборонительные рубежи, сколько задача прикрыть всю площадь торгово-ремесленного посада, достигавшую иногда очень больших размеров. При этом оборонительные стены окольного города часто не имели какой-либо определенной, четко выраженной схемы, а строились с учетом всех наличных естественных рубежей — оврагов, ручьев, склонов и пр. Такова система обороны Киева, Переяславля, Рязани, Суздаля и многих других крупных древнерусских городов. Защищенная площадь Киева достигала 100 га, Переяславля — более 60 га, Рязани — около 50 га.

Есть несколько крупных древнерусских городов с иной схемой обороны. Так, во Владимире-Волынском детинец относится к «волынскому» типу укреплений, т. е. имеет форму прямоугольника, как бы сочетающегося с кругом, а окольный город представляет собой огромное полукруглое городище. В Новгороде Великом детинец имеет полукруглую форму, а окольный город — неправильно округлую, причем окольный город расположен на обоих берегах Волхова, и, таким образом, река протекает через крепость.

Несомненно, что все типы планировки укреплений XI–XII вв., как полностью подчиненные рельефу местности, так и имеющие искусственную геометрическую форму, отвечают одинаковым принципам организации обороны. Все они рассчитаны на защиту по всему периметру фронтальной стрельбой с городских стен.

Применение тех или иных плановых приемов объясняется разными причинами — определенными естественно-географическими условиями, местными инженерными традициями, социальным характером самих поселений. Так, например, укрепления округлого типа в западнорусских землях существовали уже в конце Х — первой половине XI в.; появление их было здесь связано с инженерной традицией северо-западной группы славян, которые издавна приспосабливали свое строительство к местным географическим условиям — болотистой низменной равнине, моренным всхолмлениям и пр.

Однако распространение крепостей округлого типа сперва в Среднем Поднепровье, а затем и в Северо-восточной Руси было вызвано уже иными причинами. Небольшие круглые городища («тарелочки»), широко распространенные в Среднем Поднепровье, — это поселения определенного социального типа — укрепленные боярские дворы, своеобразный русский вариант феодальных замков. Круглые городища Северо-восточной Руси — тоже феодальные замки, но часто не боярские, а крупные княжеские. Иногда это даже довольно значительные княжеские города (например, Переславль-Залесский).

Связь круглых в плане укреплений с поселениями определенного социального характера — с феодальными замками — объясняется очень просто. В XI–XII вв. круглые укрепления наиболее точно соответствовали тактическим принципам обороны. Но строить их можно было лишь целиком заново на новом месте, выбрав наиболее удобный участок. К тому же правильную геометрическую форму укрепление могло получить лишь при его постройке военным специалистом, поскольку народной традиции возведения круглых укреплений ни в Южной, ни в Северо-восточной Руси не было. Кроме того, строительство круглых крепостей на равнине требовало большей затраты труда, чем укреплений островного или мысового типа, где широко использовались выгоды рельефа. Естественно, что при таких условиях круглый тип мог найти применение прежде всего в строительстве феодальных замков или княжеских крепостей.

Очень своеобразный социальный характер имели некоторые укрепления северо-западных районов древней Руси. Здесь встречаются небольшие, часто примитивные укрепления, полностью подчиненные защитным свойствам рельефа. В них не было постоянного населения; они служили крепостями-убежищами. Деревни северо-западных районов Руси состояли обычно всего из нескольких дворов. Конечно, каждая такая деревня не могла возвести собственную крепость и для постройки даже самого примитивного укрепления несколько деревень должны были объединяться. В мирное время такие крепости-убежища поддерживались в боеспособном состоянии жителями этих же соседних деревень, а при вражеских вторжениях сюда сбегалось окрестное население, чтобы переждать опасное время.

Оборонительные укрепления древнего Киева

Наиболее выдающимся памятником военного зодчества эпохи раннефеодального государства, несомненно, были укрепления Киева. В IX−Х вв. Киев представлял собой очень небольшой городок, расположенный на мысу высокой горы над Днепровскими кручами. С напольной стороны он был защищен валом и рвом. В конце Х в. укрепления этого первоначального поселения были срыты в связи с необходимостью расширить территорию города. Новая оборонительная линия, так называемый город Владимира, состояла из вала и рва, окружавших площадь, равную примерно 11 га. По валу проходила деревянная крепостная стена, а главные ворота были кирпичными.

Быстрый рост политического и экономического значения Киева и его населения привели к необходимости защиты разросшейся территории города, и в 30-х годах XI в. была построена новая мощная оборонительная система — «город Ярослава». Площадь защищенной валами территории равнялась теперь приблизительно 100 га. Но и пояс укреплений Ярослава защищал далеко не всю территорию древнего города: внизу под горой рос большой городской район — Подол, который, по-видимому, также имел какие-то свои оборонительные сооружения.

Линия валов «города Ярослава» тянулась примерно на 3 1/2 км, причем там, где валы проходили по краю возвышенности, рвов перед ними не было, а там, где естественные склоны отсутствовали, перед валом всюду отрыли глубокий ров. Валы, как мы уже отмечали, имели очень большую высоту — 12–16 м — и внутренний каркас из огромных дубовых срубов. По верху валов проходила срубная оборонительная стена. Сквозь валы вели трое городских ворот и, кроме того, Боричев взвоз соединял «верхний город» с Подолом. Главные ворота Киева — Золотые — представляли собой кирпичную башню с проездом, имевшим 7 м в ширину и 12 м в высоту. Сводчатый проезд закрывался окованными золоченой медью воротными створами. Над воротами была расположена церковь.

Гигантские оборонительные сооружения Киева представляли собой не только мощную крепость, но и высокохудожественный памятник зодчества: недаром в XI в. митрополит Илларион говорил, что князь Ярослав Мудрый «славный град… Киев величеством яко венцом обложил».

Оборонительные линии от кочевников

Важнейшей военно-политической задачей, стоявшей перед княжеской властью в период раннефеодального государства, была организация обороны южнорусских земель от степных кочевников. Вся полоса лесостепи, т. е. как раз важнейшие районы Руси, постоянно находилась под угрозой их вторжения. О том, насколько велика была эта опасность, можно судить хотя бы по тому, что в 968 г. печенеги едва не захватили саму столицу древней Руси — Киев, а несколько позднее победу над печенегами удалось одержать только под стенами Киева. Между тем создать непрерывные укрепленные пограничные линии раннефеодальное государство не могло; подобная задача оказалась под силу лишь централизованному Русскому государству в XVI в.

В литературе часто встречаются указания, что в Киевской Руси якобы все же существовали пограничные оборонительные линии, остатками которых являются так называемые Змиевы валы, тянущиеся на много десятков километров. Но это неверно. Змиевы валы в действительности — памятники другой, гораздо более древней эпохи и не имеют никакого отношения к Киевской Руси.

Оборону южнорусских земель строили иначе, путем закладки в пограничных со степью районах укрепленных поселений — городов . Кочевники редко решались на рейды в глубь русской территории, если в тылу у них оставались незахваченные русские города. Ведь гарнизоны этих городов могли ударить на них сзади или перерезать им путь отхода назад в степь. Поэтому, чем больше укрепленных поселений было в каком-либо районе, тем труднее было кочевникам опустошать этот район. То же относится и к районам, пограничным с Польшей или с землями, заселенными литовскими племенами. Чем больше было городов , тем «крепче» была земля, тем в большей безопасности могло здесь жить русское население. И совершенно естественно, что в наиболее опасных из-за вражеских вторжений районах старались строить большее количество городов , в особенности на возможных путях продвижения противника, т. е. на главных дорогах, близ речных переправ и т. д.

Энергичное строительство крепостей в районе Киева (главным образом к югу от него) проводили князья Владимир Святославич и Ярослав Мудрый в конце Х — первой половине XI в. В эту же пору расцвета могущества Киевской Руси очень значительное количество городов  строится и в других русских землях, в особенности на Волыни. Все это позволило укрепить южнорусскую территорию, создать здесь более или менее безопасную для населения обстановку.

Во второй половине XI в. обстановка в Южной Руси заметно изменилась к худшему. В степях появились новые враги — половцы. В военно-тактическом отношении они мало отличались от печенегов, торков и других степных кочевников, с которыми Русь сталкивалась раньше. Они были такими же легко подвижными всадниками, налетавшими внезапно и стремительно. Целью набегов половцев, так же как и печенегов, был захват пленных и имущества, угон скота; осаждать и штурмовать укрепления они не умели. И все же половцы представляли собой страшную угрозу прежде всего своей многочисленностью. Их напор на южнорусские земли все увеличивался, и к 90-м годам XI в. положение стало по-настоящему катастрофическим. Значительная часть южнорусской территории была опустошена; жители бросали города и уходили к северу, в более безопасные лесные районы. Среди заброшенных в конце XI в. укрепленных поселений оказались довольно значительные города, такие как городища Листвин на Волыни, Ступница в Галицкой земле и др. Южные границы Русской земли заметно сдвинулись к северу.

На рубеже XI и XII вв. борьба с половцами становится задачей, от решения которой зависело само существование Южной Руси. Во главе объединенных воинских сил русских земель стал Владимир Мономах. В итоге жестокой борьбы половцы были разгромлены и положение в южнорусских землях стало менее трагическим.

И все же в течение всего XII в. половцы по-прежнему оставались страшной угрозой для всей южнорусской территории. Жить в этих районах можно было лишь при наличии значительного количества хорошо укрепленных поселений, куда население могло бы сбегаться во время опасности, и гарнизон которых мог бы в любой момент ударить по степнякам. Поэтому в южнорусских княжествах в XII в. проводится интенсивное строительство крепостей, которые князья заселяют специальными гарнизонами. Появляется своеобразная социальная группа воинов-земледельцев, в мирное время занимающихся сельским хозяйством, но всегда имеющих наготове боевых коней и хорошее оружие. Они находились в постоянной боевой готовности. Крепости с такими гарнизонами были построены по заранее намеченному плану, причем вдоль всего оборонительного вала они имели ряд срубных клетей, конструктивно связанных с валом и используемых как хозяйственные, а частично и как жилые помещения. Таковы города Изяславль, Колодяжин, Райковецкое городище и др.

Оборона южнорусских земель от степных кочевников — это далеко не единственная, хотя и очень важная военно-стратегическая задача, которую приходилось решать в XI–XII вв. Значительное количество хорошо укрепленных городов возникло в западной части Волынского и Галицкого княжеств, на границе с Польшей. Многие из этих городов (например, Сутейск и др.) были явно построены как пограничные опорные пункты, другие же (Червень, Волынь, Перемышль) возникли как города, имевшие первоначально преимущественно экономическое значение, но позднее, в силу своего приграничного положения, включились в общую стратегическую систему обороны.

Города чисто военного значения строились, однако, не только в пограничных районах Руси. В XII в. процесс феодального дробления страны зашел уже так далеко, что сложились вполне самостоятельные сильные русские княжества, энергично воевавшие друг с другом. Столкновения галицких и суздальских князей с волынскими, суздальских с новгородцами и т. д. наполняют историю Руси в XII в. почти непрерывными междоусобными войнами. В ряде случаев слагаются более или менее стабильные границы отдельных княжеств. Как и на общегосударственных границах, здесь не было каких-либо сплошных пограничных линий; защитой границ служили отдельные укрепленные поселения, расположенные на главных сухопутных или водных путях. Далеко не все границы между княжествами укреплялись. Так, например, границы Галицкой земли со стороны Волыни или граница Новгородской земли со стороны Суздаля вообще не были защищены. Да и там, где на границе существовали многочисленные города, далеко не всегда их строили для охраны этой границы. Иногда бывало и наоборот — сама граница между княжествами устанавливалась по линии, где уже стояли города, которые лишь после этого приобретали значение пограничных опорных пунктов.

Ещё по теме:Конструкция валов, стен, рвов древних крепостейОборонительные сооружения времён монгольского нашествия на РусьУкрепления и оборона поселений в древней РусиБоевые действия и военные походы князя Святослава

biofile.ru

Укрепления из камня

По своему внешнему облику и конструктивным особенностям все каменные крепости Руси, от древнейших времен до XVII века включительно, могут быть отнесены к одной из двух основных школ каменного крепостного зодчества: Северо-Западной Псково-Новгородской и Московской.

Старейшая из них - Псково-Новгородская школа - уходит своими корнями в далекий IX век, когда близ устья Волхова была поставлена первая на Руси каменная крепость Ладога. Была крепость та невелика, площадью около гектара, имела одну башню с воротами и стену, сложенную из известняковых плит на глине (без применения извести). По верху стены, вероятно, были устроены деревянные заборола, крытые тесом.Согласно преданию, Ладожская Крепость, известная у шведов как Альдейгьюборг, была заложена в 882 году Вещим Олегом на месте еще более древней деревянной, и в течении последующих веков служила щитом, закрывавшим для варягов проход по Волхову к озеру Ильмень и Новгороду. Ныне существующая на этом месте крепость Старая Ладога – уже третья по счету. Ее постройки, выложенные из валунов и облицованные известняковыми блоками, датируются XV – XVI веками.

Вторым по возрасту своих каменных фортификационных сооружений является древний Изборск, названный по преданию в честь князя Избора – внука легендарного Словена. Первая Изборская Крепость на холме, сложенная из известкового плитняка насухо (без раствора), датируется первой четвертью XI века.

Младший брат Новгорода - Псков, - обзавелся первой каменной стеной в 1192 году. Это были так называемые перси - участок крепостной стены Псковского Крома с приступной стороны. А к концу XV века Псков окружали уже четыре ряда каменных стен и башен.

В числе старейших каменных крепостей Севера – Копорье (1297 г), Орешек (1352 г), Ям (1384 г), Порхов (1387 г).

Стены и башни северных крепостей сложены преимущественно из серых, почти не обработанных известняковых плит и «булыги» - дикого камня-валуна. Все внешние формы просты, лаконичны и суровы – никаких украшений и архитектурных изысков, лишь кое-где загадочные знаки и каменные кресты, вмурованные в стенную кладку.Башни в плане, как правило, бывают двух типов – круглые либо квадратные. Бойницы подошвенного боя в стенах очень редки, что обусловлено сплошной монолитной конструкцией самих стен. Навесной бой (машикули) – отсутствует полностью. В качестве дополнительной защиты крепостных ворот распространены захабы – узкие каменные коридоры, зажатые меж двух параллельных стен.

Творения мастеров Новгородской Земли не утрачивают самобытности даже после присоединения в конце XV века Новгорода и Пскова к Московскому Государству. Каменные крепости, возведенные ими уже в XVI – XVII веках, такие как Гдов, Ивангород, Соловецкая, Псково-Печерская – полностью сохраняют характерные черты Северной Школы зодчества. Единственное, пожалуй, исключение – существующий ныне Детинец самого Великого Новгорода, строительство которого было начато в 1484 году, вскоре после захвата города московским войском, и продолжалось до 1490 года. Хотя новая крепость строилась «по старой основе», то есть на фундаментах прежнего каменного Новгородского Детинца, заложенного еще в 1333 году при архиепископе Василии Калике, она имела уже иной, нехарактерный для Северной Руси облик. Имя зодчего, руководившего возведением стен и башен Новгородского Детинца, неизвестно. Скорее всего, это был кто-то из итальянских инженеров, работавших в то время в Москве у Великого Князя Ивана III, возможно даже сам Аристотель Фиораванти, лично участвовавший в завоевании Новгорода в 1478 году в качестве главного военного инженера московского войска . Во всяком случае, сходство Новгородского Детинца с Московским Кремлем, строившимся в то же самое время мастерами из Милана и Венеции, очевидно.

Собственно говоря, с возведения в конце XV века русскими каменщиками под командованием итальянцев двух вышеназванных каменных крепостей, и началась история Московской Школы Каменного Градостроения.До сего времени в Южной и Восточной Руси каменное зодчество ограничивалось лишь строительством храмов. Крепостные же сооружения были сплошь деревянными и дерево-земляными, и лишь некоторые из них имели отдельные строения, выложенные из камня, например главные «проездные» башни в Киеве и Владимире, носившие название «Золотых Ворот».Первой каменной крепостью Московской Руси принято считать «белокаменный» Московский Кремль Дмитрия Донского, возведенный, согласно летописи, в одно лето 1367 года. Однако, совершенно очевидно, что срок этот неправдоподобно мал для постройки каменной крепости таких размеров как Московский Кремль, тем более что Москва в 1367 году была всего лишь столицей небольшого удельного княжества с весьма ограниченными материальными и людскими ресурсами. Но уже в следующем, 1368 году, новая крепость с успехом выдерживает набег литовского князя Ольгерда.Наиболее вероятное предположение, возникающее связи с этим, таково: белокаменными были не все кремлевские стены и башни, а только лишь с восточной, наиболее удобной для приступа, стороны крепости, то есть менее 1/3 от общего периметра Кремля. При этом заборола (ограждения боевых площадок) на каменных стенах, скорее всего, были из бревен, и покрыты тесом.Отдельные свидетельства, подтверждающие эту версию, есть в письменных источниках. Например, в летописном повествовании об осаде Кремля в 1451 году ордынским царевичем Мазовшой (это событие известно в истории как «скорая татарщина») сказано, что татары пытались пробиться там, «где несть крепости каменныя». Итальянец же Контарини, посетивший Москву в 1475 году, в своих воспоминаниях и вовсе говорит о Кремле как о деревянной крепости. Вероятно, при взгляде из Замосковоречья или со стороны реки Неглинной, так оно и было.

Конец правления Ивана III и последовавшее за ним царствование Василия III – можно назвать периодом бурного расцвета каменного зодчества и различных ремесел в Московской Руси. В это время сюда, поодиночке и целыми группами, прибывают зодчие, военные инженеры, пушечные и колокольные мастера из Западной Европы, большей частью из государств Северной Италии. В самой Москве, а также на наиболее тревожных в то время границах – в Нижнем Новгороде, Туле, Коломне, Зарайске – взамен деревянных одна за другой вырастают новые каменные крепости. В них итальянскими мастерами в значительной степени использован опыт, накопленный к началу XVI века фортификаторами Западной Европы.Естественно, что новые крепости Московского Государства получили черты, прежде нехарактерные для русского оборонного зодчества, и были не похожи на крепости Новгородской Земли. Основные материалы, используемые при строительстве - белый, тесанный блоками, известняк и глиняный маломерный кирпич, определяют характерную цветовую гамму большинства крепостей Московской Руси – темно-красный и белый. Помимо круглых и прямоугольных в плане башен мы видим также граненые, овальные, полукруглые, и даже трапециевидной формы. Башни получают в верхней части уширение – откос, снабженный бойницами навесного боя – машикулями. Боевой ход крепостной стены опирается не на сплошной каменный монолит (как в псковских и новгородских землях), а на систему арок, образующих подобие виадука. Такая конструкция позволяет устраивать регулярные ниши для бойниц подошвенного боя без существенного снижения прочности стены вцелом.Надо сказать, что идея эта весьма стара. Еще древние римляне закладывали в стены своих крепостей так называемые арки разгрузки, позволявшие в случае локального повреждения стены тараном перераспределить вес вышележащих рядов кладки и удержать их от обрушения.

Появляются крепости «регулярной» формы, то есть повторяющие в плане контур правильной геометрической фигуры, как например кремли Тулы и Зарайска, чего ранее никогда не было в русском зодчестве.В качестве средства защиты ворот получили применение околобашенные выступы-пристенки, которые можно и сегодня увидеть у Спасской и Никольской башен Московского Кремля, и у башни Пятницких Ворот в Коломне. Судя по старым изображениям на иконах и гравюрах, подобную защиту имели и другие проездные башни, не сохранившиеся до наших дней, например Фроловская Смоленской Крепости.Еще один, новый для Руси, но весьма характерный для средневековых европейских замков фортификационный прием, это так называемые «отводные стрельницы» – башни, вынесенные далеко за линию крепостных стен и охранявшие въезды на мосты над крепостными рвами. Сохранившаяся до нашего времени (хотя далеко не в первозданном виде) Кутафья башня Московского Кремля – образец такого предмостного укрепления. Подобные отводные стрельницы когда-то прикрывали еще двое ворот Московского Кремля - Тайницкие и Константино-Еленинские, а также Дмитровские ворота Нижнего Новгорода.

Достойным завершением эпохи итальянцев в Московском Государстве стало строительство крепости Китай-Город, совершенное уже после смерти Василия III, в короткое правление его вдовы Елены Глинской. Стены Китай-Города стали украшением и гордостью Москвы. В них известный итальянский архитектор и военный инженер Пьетро Франческо Аннибале (Петрок Малый) выразил свое понимание того, какой должна быть современная по тем временам каменная крепость, приспособленная для ведения «огненного боя» - пищальной и пушечной стрельбы, а также использования разных «огненных хитростей», таких как петарды, минные галереи с заложенными в них фугасами, и т.д.Стены Китай Города были ниже кремлевских, но толщина их достигала 6 метров при ширине боевого хода 4,5 метра. В стенах имелись три ряда бойниц различной формы и размеров, предназначенных для стрельбы из всех видов оружия. Ширина боевых площадок позволяла ставить пушки не только у основания стен, но также, в случае необходимости, размещать целые батареи в уровне парапетов, в которых имелись регулярные пушечные амбразуры.

Глубоко в земле, ниже основания башен, зодчие, как правило, закладывали целую систему тоннелей, ходов и подземных камер, называемых в те времена «тайниками» и «слухами». Они опоясывали каждую каменную крепость по всему периметру и имели выходы далеко за ее пределы. Эти подземелья использовались гарнизоном для ночных вылазок, тайных сообщений, хранения боеприпасов, а также противодействия противнику в рытье минных галерей. Для этого к каменным стенам «слухов» крепили тонкие медные листы, позволявшие уловить даже легкие колебания грунта и обнаружить место и направление вражеского подкопа. При выявлении оного, саперы сразу же приступали к рытью встречной галереи, стараясь перехватить неприятельский подкоп на достаточно большом удалении от крепостной стены и разрушить его с помощью мощного порохового заряда.

Эпоха итальянцев в Московии окончилась с воцарением Ивана Грозного, который не жаловал иноземцев, особенно после начала Ливонской войны, видя в них потенциальных изменников и соглядатаев. Убедившись воочию, как скор новый царь на расправу, большинство иностранных специалистов сочли за благо покинуть Русское Государство.Однако годы правления Ивана III и Василия III не прошли впустую – к середине XVI века на Руси уже имелись собственные инженеры, знатоки каменного и кирпичного дела, способные решать задачи любой сложности. В дальнейшем, стараниями таких именитых «стенных мастеров» как Посник Яковлев, Федор Конь, Трофим Шарутин, Бажен Огурцов, и еще многих других, менее известных и вовсе безымянных, Московская Школа Каменного Градостроения продолжила свое развитие уже как русская национальная традиция.

Теоретическая мысль тоже не стояла на месте. Как обобщение своего и иноземного опыта, русским военным инженером и «пушкарских дел» мастером Онисимом Михайловым в 1607 – 1621 годах был создан обширный фундаментальный труд, - «Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до воинской науки», в котором, кроме всего прочего, имелся раздел «о строении долговременных крепостей». В этом разделе, последовательно и подробно, были расписаны основные принципы планирования и возведения оборонительных сооружений по этапам, а именно:Как «подобает с прилежанием место осмотрети и разметити».Как «досмотрети, добро ли место к подошве, и надобно ли сваи бити и поперечины класти», т.е. определить качество грунта и правильно выбрать конструкцию фундамента.Как ориентировать стены относительно водных преград, на каком расстоянии ставить башни, и как располагать в них бойницы (сколько, где, какого размера), чтобы «податнее из города в чужие полки стреляти».

Вообще надо сказать, что русские «розмыслы» того времени были людьми достаточно грамотными и образованными. Они читали иностранные книги по фортификации, переводившиеся в XVII веке на русский язык для Пушкарского и Каменных Дел приказов, в том числе знаменитый трактат «Десять книг об архитектуре» Витрувия, которого на Руси называли «отцом и корнем всех градодельцев и палатных мастеров».

Следует, однако, заметить, что, несмотря на очевидный прогресс в развитии каменного зодчества, строительство дерево-земляных укреплений в Московском государстве не прекращалось никогда, и продолжалось вплоть до конца XVIII века, причем на каждую вновь построенную каменную крепость приходилось несколько деревянных. Каменное строительство в условиях средневековой Руси было чрезвычайно дорого и тяжело экономически, по целому ряду объективных причин.Прежде всего, Русь, за исключением ее северо-западной части, бедна строительным камнем. Как правило, его приходилось возить за десятки верст. Зато строевого леса – везде достаточно.С другой стороны, преобладающие почвы русской равнины – глины, супеси и суглинки - очень мягки, податливы, а при замерзании и оттаивании часто склонны к просадкам и выпучиванию. Для того, чтобы такие грунты смогли выдержать вес каменных стен и башен, требовался громадный объем работ по забивке свай и закладке глубоких фундаментов, по трудозатратам едва ли не равный надземной части строительства.Не стоит забывать и суровый климат России. Как известно, известковый раствор, скрепляющий каменную кладку, вследствие наличия в нем воды, может схватываться и твердеть только при положительной температуре, что ограничивало производство работ лишь 5-6 месяцами в году. В средние века, когда редкий год обходился без войны, смуты или татарского набега, любое промедление при строительстве оборонительных сооружений было смертельно опасно.Ну и кроме того, дерево – привычный материал для любого русского крестьянина, и набор плотников для городового дела в любой волости не составлял особого труда. Другое дело – каменщики и кирпичники, мастера редкие, бывшие в то время все наперечет. В случае особой надобности и срочности, как это было, например, при строительстве Смоленской Крепости в 1597 – 1602 годах, их приходилось царским указом «имать» по всем городам и весям Русского Государства.Следует также сказать, что уже к середине XVI века артиллерийские орудия стали обладать такой разрушительной силой, что даже каменные стены и башни не могли долго выдерживать удары их ядер. Из всех известных нам русских крепостей лишь только Соловецкая «Великая Государева Крепость», построенная в XVI веке монахом-градодельцем Трифоном, была практически нечувствительна к действию артиллерии. Ее стены и башни, сложенные из огромных гранитных валунов, оказались столь прочны, что их не смогли повредить ни пушки царских войск за восемь лет знаменитого «осадного сиденья» 1668-1676 годов, ни даже английская корабельная артиллерия, бомбардировавшая крепость в 1854 году, во время Крымской войны. По свидетельствам очевидцев, чугунные ядра просто отскакивали от стен, либо разлетались на куски как глиняные горшки.

starinarus.ru

Крепости в Древней Руси

   Жил в стародавние времена в стольном городе Киеве славный богатырь Козьма. Был он, говорят, лучшим кузнецом у великого князя Владимира Святославича. И появился в то время в округе киевской лютый Змей. Много народу потаскал он в свое логово, потаскал и поел. Вышел с ним на смертный бой богатырь Козьма и одолел Змея, и начал тут Змей молить Козьму:    – Не бей меня, Козьма, до смерти. А я не стану больше Русскую землю зорить.    – Будь по-твоему, – сказал Козьма. – Только прежде надо межу проложить, да чтоб ты её переходить не смел.   Сделал Козьма соху в триста пудов, запряг в неё Змея и пропахал к югу от Киева борозду. И до сей поры борозда эта кое-где по степи видна, стоит она валом сажени в две высотою.

   Так говорит легенда. А правда в ней та, что остатки Змиева вала сохранились и поныне. Это была исполинская (даже по нашим понятиям) оборонительная линия, которую князь Владимир возвел для защиты своих владений от врагов-кочевников. Змиев вал достигал восьми метров высоты при ширине вдвое большей. Часто он шёл по берегам рек, и реки создавали водную преграду перед валом. А по гребню его в самых опасных местах стояли пограничные городки-крепости: Белгород, Василев, Торчь, Витичев, Вышгород, Пересечень, Треполь. Они были обнесены ещё одним насыпным валом с частоколом из дубовых бревен. Чтобы насыпь была прочнее, внутрь её вкапывали деревянные каркасы-срубы, набитые землёй и камнями.    На самом верху стены настилался боевой помост для защитников крепости. С внешней стороны помост ограждали "заборола" – брустверы, за которыми воины укрывались от вражьих стрел.    Заборола рубились из брёвен, но иногда их сшивали из тёса. Так, в Лаврентьевской летописи под 1097 годом рассказывается, как князь Мстислав, будучи осаждённым в городе Владимире-Волынском, "внезапу ударен бысть под пазуху стрелою на заборолех сквозе доску... и на ту нощь умре".

   Такие деревянные стены вставали на пути кочевников, когда они нападали на пограничные русские города. Защитники городов-крепостей, укрываясь за брустверами – "заборолами", отбивали натиск врага.

   Наиболее уязвимым местом обороны были, конечно, ворота, и их оберегали особенно зорко. От воротной башни через ров перекидывался деревянный мост. В случае опасности его сжигали. Чтобы затруднить подход к воротам, на внешнем склоне рва горожане ставили "надолбы" – короткие обрубки дерева, вкопанные неподалеку друг от друга. Задача их была та же, что и у современных противотанковых надолбов, – задержать врага под обстрелом с близкого расстояния.    Природные условия восточноевропейской равнины, бедной камнем и богатой лесом, надолго определили материал, из которого строились пограничные крепости. Поэтому некоторые зарубежные историки говорят об отсталости "деревянной" Руси по сравнению с "каменным" Западом. Но это исторически неверно. Ещё в глубокой древности новгородцы и псковичи использовали камень в военно-инженерном строительстве.

СЕВЕРНЫЙ ОПЛОТ РУССКОГО ГОСУДАРСТВА

   Обширные владения Господина Великого Новгорода простирались за Урал, а на севере доходили до Студёного моря. Земля новгородская была богата тем самым белым камнем – известняком, из которого в средней и западной Руси возводились только храмы. Вот почему на северо-западных рубежах нашей страны каменные крепости появились очень давно. Новгород и Псков сражались не с полудикими кочевыми племенами, а с грамотной военной силой шведов и немцев, хорошо знакомых с новейшей для того времени техникой осады.    За свою тысячелетнюю историю Новгород создал три линии укреплений: детинец (кремль), внешний оборонительный пояс и малый земляной город, который полукольцом окружал кремль и прикрывал подступ к нему.    Первое письменное сообщение о строительстве каменного Новгородского Кремля относится к 1044 году, когда "князь Владимир заложил город". Если бы стены возводились из дерева, летописец сказал бы: "срубиша город". С годами стены перестраивались и становились всё толще, по мере того, как возрастала мощь огнестрельного оружия. Позднее вся стена Новгородского Кремля (общая длина её – 1 385 метров) была одета в кирпичную рубашку. В XV веке толщина стены местами достигала пяти метров, а высота – десяти. Вдоль стены возвышались двухметровые боевые зубцы в виде ласточкиного хвоста – за ними укрывались лучники.    Башен в древнем Кремле было тринадцать – одни из них были проездные, другие "глухие", но все многоярусные и с бойницами для стрельбы. С внешней стороны Кремля, напротив Софийской звонницы, находился Тайничный городок, откуда во время осады защитники через потайные ворота могли брать воду. Колодец-тайник деревянными трубами соединялся с рекой Волхов.

   Так выглядел Новгородский Кремль в XVII веке (художник срисовал его со старинной гравюры). Кремль много раз перестраивали. Укреплялись стены, возводились новые башни, ремонтировались старые. От древних построек почти ничего не сохранилось, и мы, по существу, не знаем, как выглядел Новгородский детинец в самом начале. Известно только, что тогда, в XI веке, было несколько каменных башен и глубокий водяной ров. В северной части Кремля располагался Софийский собор (он виден и на этом рисунке), в южной – здания городских властей. Главными воротами были Пречистенские. Они расположены в Пречистенской башне, на которой ты видишь часы (часы установили в XVII веке). Правее этой башни – Тайничный городок.

   Вторая линия обороны – внешний оборонительный пояс. Общая протяжённость его составляла одиннадцать километров. Это был громадный земляной вал с такими же деревянными стенами по гребню, что и в киевских крепостях. Правда, некоторые прясла (часть стены от башни до башни) новгородских стен были каменные. Стены шли вдоль Волхова, защищая город со стороны реки.    Третью линию обороны, малый земляной город, новгородцы возвели по повелению Ивана Грозного. Она состояла из земляного вала, глубокого рва, наполненного водой, и шести мощных бастионов. По валу также шла стена с боевыми башнями. На строительство малого города царским указом были согнаны почти все жители Новгородской земли. Вот как говорит об этом летописец: "...И как учала осень быть и новогородцы тот ров копали в самую дождливую пору и в заморозы, с великою нуждою бродили в воде и в грязи по пояс и... многие молотчие люди и вдовы оскудели и обнищали".    Несмотря на все трудности, пятьдесят лет спустя новые укрепления были закончены.    Для своего времени древний Новгород справедливо считался неприступной твердыней. Лишь один раз в нём побывал неприятель: шведы. Тогда шла война с Польшей, и шведы были союзниками Москвы. Как союзников их и пустили в крепость. Но шведы изменили договору и перебили гарнизон крепости.

ФОРПОСТЫ ВЕЛИКОГО НОВГОРОДА

   Они вставали на пути непрошеных гостей с Запада, принимая на себя первый удар: Ладога, Псков, Изборск, Остров, Юрьев, Иван-город, Орешек, Порхов...    Только Псков выдержал тридцать осад и сто двадцать раз участвовал в кровопролитных войнах. Это о псковичах с нескрываемым изумлением писал польский король, знаменитый полководец Стефан Баторий: "Они в защите своих городов не думают о жизни: хладнокровно становятся на места убитых и взорванный действием подкопа пролом закрывают грудью: День и ночь сражаясь, не сдаются".    Почти непрерывно находились под угрозой вражеского вторжения крепости Изборск и Порхов.    Изборск – один из древнейших городов Руси. Впервые летописи упоминают о нём ещё в IX веке. Городок стоит на каменистом мысу, который высоко поднимается над долиной реки Смолки. Северная стена крепости проходит по самому краю отвесной скалы; западную же сторону некогда защищали мощные стены и глубокий ров. Въезд был с юга – в виде каменного коридора в стене. Такие устройства назывались захабами. Противник, ворвавшийся в ворота, подвергался губительному обстрелу сразу с двух сторон.    Здесь тоже была башня с колодцем-тайником. В 1342 году рыцари Ливонского ордена предприняли попытки захватить Изборск. "Приходиша же немцы силою великою с пороки (с камнемётами) ко Изборску и стояша под городом 11 ден и мало не взяша его". Дело в том, что по какой-то причине у изборян испортился колодец-тайник, защитников мучила жестокая жажда, но они не сдавались. Осада кончилась неудачей, и немцы "отьндоша прочь пожегше пороки и грады (осадные башни) и весь запас свой не ведающе, что во Изборьске воды нет".    С 1330 года, когда в Изборске была построена каменная крепость, до воссоединения с Москвой в 1510 году, город выдержал восемь осад. Стойким оплотом государства он продолжал оставаться и в XVI веке, когда Русь вела борьбу с Литвой и Польшей.    Не меньше испытаний выпало и на долю Порхова. В его толстых стенах – в отличие от других крепостей – были лишь одни проезжие ворота, зато двойные. За первыми наружными было небольшое закрытое пространство перед башней. Под башней находился сводчатый проезд. Через него вошедший попадал в узкий проход между стенами – захаб. В конце прохода были ещё одни ворота, они вели уже внутрь крепости. Наружные ворота перекрывались двумя крепкими решётками. Они опускались из небольшой башенки с бойницами. И проход перегораживался решётками. Они опускались из особой камеры, в которую можно было попасть лишь с городской стены.    Гарнизоны (тогда их называли засадами) всех древних крепостей были так малочисленны, что невольно дивишься несокрушимой отваге их защитников. В сметной книге Порхова, где велись записи всех живущих в городе, сохранились следующие строки: "И всех в городе Порхове стрельцов пятьдесят человек, пятидесятники да четыре человека десятники... А бою у тех стрельцов у всех пищали из государевы казны, а топорки и бердыши покупали они из себя. Три человека пушкарей, два человека воротников... И всех у порховских стрельцов детей и братьев и племянников, которые в государеву службу не написаны, сорок человек..."    Боевые летописи наших древних крепостей – это не просто пожелтевшие страницы, тронутые жарким дыханием времени и далёких войн. Это наградные листы истории, свидетели воинской доблести и славы наших предков.

Рисунки Ю. Карповой.

journal-shkolniku.ru

О замках и ключах, Русь и Европа

Не запирайте вашу дверь,Пусть будет дверь открыта.Булат Окуджава

Корни психологических стереотипов, подходов, доверия и недоверия к людям лежат в самой толще повседневной жизни народа, его исторически сложившегося быта. До самого последнего времени 80–90 %, а в древности и все 99 % народа составляли крестьяне. Крестьяне много и тяжело работали, а потому к собственности своей относились трепетно. Порой бывали и скуповаты: все от той же бедности и от того, что любая вещь доставалась им ценой очень нелегкого труда.

Но мы не будем рассуждать здесь о природной скупости и прижимистости или, наоборот, радушии русских крестьян, равно как о том, насколько они берегли свою собственность… Боялись ли воров испокон веку, трепетали ли над своим добром и готовы ли были как тот американский колонист с винчестером в руках и ежеминутным риском для жизни защищать свой дом и свое имущество.Эти разговоры бессмысленны, ибо, во-первых, все люди были и есть разные. И крестьяне были разные, и, думаю, колонисты-первопроходцы. Разные были у них условия жизни, другие времена, иные нравы.

Во-вторых, эти рассуждения неизбежно приведут нас к политическим и даже философским обобщениям, потянутся исторические аналогии, начнутся сравнения: здесь, мол, община «всему кончина», а там – священное право частной собственности. У нас патриархальность, «самодержавие, православие, народность», а у них – «вторая поправка к Конституции США».

Во всем мире так – не успела появиться частная собственность, как появляются ключи и замки. Считается, что самый древний ключ археологи обнаружили в гробнице фараона Рамсеса II Великого (XIII в. до н. э.). Был он деревянный и очень простой: с зубцами, от штифтового замка.

Фараон, конечно, монарх, и ему, как всякому самодержцу, очень даже было что запирать. Но точно такие же ключи и замки находят в слоях множества городов и самых малых поселений, которым по 2–3 тысячи лет. От желтых прибрежных вод Китая до Атлантики. Защищая свою собственность, люди изготавливали запорные устройства множества разновидностей, делали их из камыша, волокна, дерева, металла. Замки и ключи упоминаются даже в мифах Вавилона и Египта, в Ветхом Завете и книгах пророков.

На Древнем Востоке замки были весьма примитивные, а в Европе их быстро усовершенствовали.

Например, в Древнем Риме уже использовали близкие нам навесные замки с пружинным механизмом, которые защелкивались и открывались поворотом ключа. Более того, римляне усовершенствовали сам механизм замка: они стали делать внутри неподвижные выступы, чтобы даже похожий чужой ключ не мог в нем повернуться.

Средневековый «пояс верности». Италия.Присущая европейцам страсть к запиранию всего и вся на ключ коснулась и человеческой плоти

Первые полностью металлические замки создали английские ремесленники где-то во времена нашего Рюрика (нельзя не отметить: в части данного вида прикладной механики британцы решительно обходили славян). Это были железные засовы с выступами вокруг замочных скважин.

Позже европейские ремесленники разработали замки для ворот, дверей, сундуков и шкафов. Классический образ хозяйки дома – со связкой ключей в руках. Именно он встает со старинных картин голландских мастеров. Изображения таких хозяек можно видеть в Эрмитаже.

Мы, особенно жители крупных российских мегаполисов, последние лет 20 тоже точно помешались на замках и дверях. Бизнес по установке железных, обитых деревом (кому подороже) или дерматином с поролоном (кому попроще) дверей процветает во всех крупных городах. Но отметим: появился он только лет 20 назад, с началом перестройки и взрывом бесконтрольной преступности, особенно квартирных краж. До того как-то никто особо не озадачивался ни прочностью входной двери, ни навороченностью дверного замка.

Но это – о входной двери. А есть еще в каждом доме и внутренние.

Россиянина даже в наше время несколько удивляет эта часть западной культуры: европеец вечно все запирает. В доме заперты комоды и шкапы, внутренние комнаты и буфетные дверцы. Ключи, признаемся, простенькие и порой лежат на видном месте, никто не прячет содержимое от домочадцев и гостей. Но выходит, как-то уже столетиями укоренилось в голове – надо все запереть.

«Египетский» замок: а) на средневековой гравюре; б) современная реконструкция (из собраний «Музея древних изобретений», Смитсеновский колледж, г. Нортхемптон, шт. Массачусетс, США)А уж замки от входных дверей! Это же произведения искусства! Они не только красивые, с орнаментом и резьбой, они еще и очень надежные. Представьте, уже в XVII веке появляются замки с цифровым кодом. Современные кодовые замки на банковских сейфах – их прямые потомки.

А если разобраться – зачем вообще нужны замок и ключ? Для защиты своего имущества, понятное дело. Каждую секунду нужно быть наготове: другие люди могут совершить действо, предусмотренное всеми Уголовными кодексами мира.Замок становится совершенно не нужен только в одном случае – когда нет воровства. Замок и ключ – это еще и некий психологический фетиш, проявление недоверия к другим людям. Причем, если замок на воротах или входной двери – признак недоверия к чужим, то замок на внутренней двери, шкатулке или шкапчике – признак недоверия к собственным домочадцам.

…Так вот, на Руси такого разнообразия замков никогда не было. Возьмите глубокую древность. Про древних славян арабские путешественники отмечали: «В их домах нет замков и запоров».

Здесь характерно не только отсутствие запоров в домах славян, но и «естественное» удивление восточных людей. Видимо, для арабов двери с замками были привычны, потому и отсутствие запоров у славян удивляло.Славянские замки и ключи, найденные при раскопках древнерусских городов, очень просты, примитивны.

Да и найдены они не везде. Их много в Пскове и в Новгороде, но, как говорят ученые, «Новгород – самый европейский из русских городов, а Псков – самый русский город Европы».

Деревянные замки: а) Музейный образец; б) Реальный замок конца II тысячелетия

А в более восточных и южных городах Руси, менее европейских, что-то бедно по части замков и ключей. Даже в XVI–XVII веках (напомню, именно тогда в Европе изобретают современный кодовый замок) в Московии замки и ключи от дверей и ворот по-прежнему довольно условные. Академик Рыбаков говорит, что эти простенькие ключи больше «похожи на ключи от шкатулок или ларцов, чем на ключи висячих замков». И ремесленной специализации замочника на Руси не было.

Как же предки обходись без запоров?! А так. Старый обычай: уходишь, подопри дверь батожком. Любой, кто зайдет во двор, увидит подпертую дверь и сразу поймет – хозяин вышел. Если в обществе не особо распространено это самое… «противоправное безвозмездное изъятие… чужого имущества»… то почему бы и не подпирать дверь батожком?

Вот русский народ и подпирал. Еще в начале ХХ века БОЛЬШИНСТВО русских людей в деревнях и малых городах домов НЕ ЗАПИРАЛИ. Вообще.

Деревянные замки в музеях мира: а) замок-крокодил; б) замок с птицей; в) замок-человек (а, б – экспонат музея Бейли Университета штата Виржиния, США)

В городах народ еще пользовался замками, правда, больше похожими на замочки от шкатулок. Но вот дверь заперли. И ключ положили под коврик или бросили в почтовый ящик. После войны жизнь начала быстро меняться, и в части общественной безопасности совсем не в лучшую сторону (почему – тема для отдельного разговора, но любопытно, что именно тогда вышла на первый план проблема массового пьянства). И правоохранительные органы стали писать слезные призывы к расслабленному «по старинке» населению: не надо создавать милиции лишней работы, не кладите ключи на видное место. Чтобы люди послушались, потребовались немалые усилия – и воров, и милиции.

Да и сами замки… Вспомните эпизод из «Двенадцати стульев», когда Остап Бендер ногтем открывает захлопнувшуюся дверь и впускает в собственную квартиру инженера Щукина. Инженер с восторженным воем врывается в дом. Но простите, что же это за замок, если его можно открыть ногтем?! Этот юмор совершенно не понятен людям на Востоке и на Западе: у них просто нет и не было в те времена таких замков.

Даже сегодня зайдите в небольшой магазин, на рынок подальше от столичных городов и присмотритесь. 90 % продаваемых замков – это совершенно призрачные изделия. Этакие условные замки, которые открываются если и не ногтем, то уж точно – отверткой.

А зачем принимать более серьезные меры безопасности? Одни расходы да хлопоты. Потому что до сих пор, даже в порядком подзабывшей свою исконную «житейскую честность» провинциальной России, в той самой, с 1985 года многократно обворованной, обобранной до нитки неправедными и бесчестными властями провинции, по-прежнему не так много в домах воруют.

Не так много, как кажется тем, кто судит о жизни по криминальным хроникам центрального телевидения.

Вот бомжи в холодное время забираются на летние дачи. Вроде, ну что взять с этого опустившегося бродяги, «бывшего интеллигентного человека», с бича? О какой совести его можно говорить? Но и бичи, пересидев зиму в относительном тепле, попользовавшись имуществом, часто уходят, ничего с собой не «прихватив». Такие нецивилизованные люди.

Цивилизованные живут иначе, это факт. Будете за границей, посмотрите, какие внушительные и надежные «замочные изделия» продаются там. Вот это – настоящие замки! Сразу видно, что их создали люди, вкладывающие душу в свою работу, а приобретают те, кто очень озабочен сохранностью своего имущества. И кто окружающим – не доверяет.

Прошу понять меня правильно: я совершенно не хочу идеализировать довольно грустное настоящее и отрицать проблему бытового воровства в нашей стране. Она есть, воруют в метро из сумочек, режут подкладки и вынимают портмоне, бьют стекла в машинах или, просто отвлекая водителей, вытаскивают портфели из салонов хороших авто. Например, только из моих личных знакомых в Москве не менее десятка (!) человек лишились таким образом за рулем ценных вещей и документов. Все это так. Особенно в крупных европеизированных российских мегаполисах.

Но, во-первых, как говорят режиссеры, не надо все драматизировать. Во-вторых, давайте посмотрим на нашу историю непредвзято, посмотрим на уклад жизни наших предков и мы убедимся, что в части бытовой, «народной» честности нам уж точно совершенно нечего стыдиться. Более того, есть чему и поучиться у наших дедов и прадедов. Если и говорил аристократ Карамзин о России одним словом – «Воруют-с…» (а мы уже убедились – никогда не говорил и в мыслях не имел), то уж точно он не мог подразумевать при этом простой русский народ.И в заключение три небольших эпизода-штриха к этому эссе о «бытовом воровстве», о замках и запорах.

Первый рассказ – можно сказать исторический, из жизни старой Москвы конца XIX века. Недавно перечитал замечательную книгу Гиляровского «Москва и москвичи». Автор много и сочно пишет о самом сердце московского преступного мира – знаменитой Хитровке, территории, где не было никакого права, ни частного, ни уголовного, где не существовало никаких понятий о «буржуазной морали» и Своде законов Российской империи. Это было дно общества, выпаренный концентрат дореволюционного преступного мира. Советская власть смогла уничтожить Хитровку практически за сутки, но для этого требовалась недюжинная политическая воля большевиков, коей не хватало романовской администрации и коей нет в деле борьбы с организованной преступностью в РФ и сегодня.

Но здесь интересна вот какая история. Гиляровский пишет, как однажды он пошел со своим приятелем погулять днем по Хитровке, – этакий экстремальный «туризм по трущобам» был популярен среди друзей Гиляровского, и они нередко просили его провести экскурсии по самым злачным местам. И вот, приятель забыл дома папиросы. Дядя Гиляй кликнул какого-то случайного беспризорного мальчишку, одного из сотен снующих по рынку голодранцев, и, сунув ему рублевку (в современном эквиваленте – купюру в 1 000 руб.), попросил сгонять за папиросами в лавку. Его спутник стал хохотать: ну все, прощай денежки, тоже, нашел дипкурьера для ответственных поручений. Каков же был его шок, когда минут через пять—семь чумазый босяк вынырнул из толпы с сигаретами и полной пригоршней сдачи.

«Ты, вернулся… Не украл?..» – бормотал интеллигентный приятель Гиляровского. «Что значит, не украл? – искренне возмутился пацан, – да как же можно, если поверили-то…»

Вторая история короче и свежее. Август 2008 года. Мне довелось побывать в Голландии, пожалуй, самой интернациональной стране в мире. Весь Амстердам ездит на велосипедах: быстро, удобно, полезно, везде отдельные дорожки для велосипедистов. Еще и экологично, кстати. Один минус – страшное воровство.

«Похитители велосипедов» в Голландии – это суровая криминальная драма.

Первое, что сразу, как только вы выйдете из здания центрального вокзала, вам предложит некий сомнительного вида негро-суринамо-индонезийский субъект – ворованный велосипед за 10 евро. Вскоре вам покажется, что вообще все жители столицы Нидерландов ездят исключительно на ворованных и многократно перепроданных велосипедах. Наверно, именно поэтому внешний вид этих средств передвижения в Амстердаме просто чудовищен. Скажу честно: не то, что тетя Клава из самого нищего совхоза никогда не заставит себя оседлать «типичный амстердамский велик», да просто ни один бомж в нашей не избалованной роскошью стране, в самый голодный день на него не позарится. Понять голландцев можно: зачем париться, все равно твой велосипед сегодня-завтра украдут, и за 10 евро ты купишь на углу такой же «новый». Тем не менее, даже такие велосипеды в Голландии все и всегда аккуратно пристегивают на цепочки с хитрыми замочками, то есть борются с потенциальными ворами как могут.

И вот что прочитал я в фельетоне одной местной газеты.

Вопрос: как иностранцу определить, в какой части Голландии он находится?Ответ: посмотрите на «пристегнутые» поблизости велосипеды. Если висит один замок, вы в тихой голландской деревушке. Если два – вы заехали в город. А если три – поздравляем! Вы в столице – Амстердаме.

И последняя небольшая история, тоже из личной практики. Как уже говорилось, старые добрые времена не запиравшихся дверей, увы, канули в Лету, нынче в Москве мода на двери прочные, в идеале – железные.

Недавно и я сам заказывал себе в квартиру такую металлическую дверь. Немолодой, но не по годам навязчивый менеджер фирмы-производителя с пеной у рта «разводил» меня на покупку двери не с обычным российским замком (тоже, кстати, непростым, «сделанным по немецкой лицензии»), а с НАСТОЯЩИМ-ИМПОРТНЫМ-ИТАЛЬЯНСКИМ. Знаете, какой был у него главный аргумент? Не поверите, но почти дословно это звучало так: «Какие, мил-человек, еще русские замки? Да никогда (!) у нас их делать не умели! Все наши замки – лишь для виду, чтоб сквозняк дверь не открыл. А в Италии – ТРАДИЦИЯ! На этой фабрике замки уже 500 лет делают! Мильон комбинаций! Вся Европа на них держится! Наше ворье – слабаки, привыкли, медвежатники доморощенные, отверткой ковыряться да ломом, а в Европе по замкам есть ба-а-альшие мастера, но эту фирму никто открыть не может. Гарантия!»

Вот так, ни дать ни взять. Больше и лучше и не скажешь.

Литература:Вестберг Ф. К анализу восточных источников о Восточной Европе / Журнал Министерства народного просвещения. – 1908. – Февраль—март.Порфиридов Н. Г. Древний Новгород. Очерки из истории русской культуры XI–XV вв. М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1947.Буровский А. М. Отцы городов Русских. М., 2007.Рыбаков Б. А. Ремесло древней Руси. М., 1948.

tainy.net

Смотрите также

• 
  Древние русские монеты
• 
  Древние шумеры презентация
• Культурология древнего египта
• 
  Искусство древних шумеров
• 
  Эпос древней греции
• 
  Скелет древних людей
• 
  Храм деревянный древний
• 
  Столица древней македонии
• 
  Врачи древней индии
• 
  Гибель древних цивилизаций
• 
  Древняя архитектура япония