Ритуал в древней месопотамии. Читать онлайн "Ритуал в древней Месопотамии" автора Емельянов В. В. - RuLit - Страница 1
История современного города Афины.
Древние Афины
История современных Афин

Емельянов В. » В. В. Емельянов РИТУАЛ В ДРЕВНЕЙ МЕСОПОТАМИИ. Ритуал в древней месопотамии


Ритуал в Древней Месопотамии читать онлайн, Емельянов Владимир Владимирович

В. В. Емельянов РИТУАЛ В ДРЕВНЕЙ МЕСОПОТАМИИ

В. В. Емельянов

Шесть тысяч лет назад на территории между реками Тигр и Евфрат возникла великая и могущественная цивилизация Древней Месопотамии, просуществовавшая вплоть до завоевания Востока Александром Македонским, Древний Шумер, Вавилонии, Ассирия — им мы обязаны важнейшими знаниями в области астрономии, математики, юриспруденции, филологии, а равно некоторыми сюжетами Библии.

Все эти культурные достижения были связаны с религиозной традицией, основу которой составляли многочисленные ритуалы. Что такое ритуал? Это и обряд, и магическое действо, и религиозная практика. Ритуалы символически регулировали как жизнь страны и общества, так и жизнь отдельных людей. Они выражали смену времен года и возрастов человеческой жизни, отмечали важнейшие вехи истории Древней Месопотамии.

В книге В. В, Емельянова подробно и увлекательно рассказано о теориях происхождения ритуала в современной науке, о том, что понимали под ритуалом сами шумерийцы, вавилоняне и ассирийцы. Отдельные главы посвящены значению ритуала в различные эпохи истории Древней Месопотамии, а также взаимодействию ритуала и приемов целительной магии в обрядах очищения. В Приложении даны шумерские и аккадские ритуальные тексты, почти все они впервые переведены на русский язык.

От автора

Любая книга преследует две цели; быть занимательной чтобы привлечь читателя, и удовлетворить творческие потребности автора, чтобы в процессе ее написания сам он не скучал. Назовем их целями внешней и внутренней

У этой книжечки ясная и простая внешняя цель — ознакомить читателя с ритуалами Древней Месопотамии в авторском анализе их композиции и в приводимых пере водах. Индийские и китайские ритуалы давно откомментированы самими индусами и китайцами. Греческие римские и египетские так выскоблены немцами, что живого места не осталось. Хеттскими ритуалами занимается большая международная школа специалистов. А вот шумеро–аккадским пока не повезло: никто в мире до последнего времени не изучал их специально и не цитировал в общих сборниках по теории ритуала[1]. Что же говорить о России, статьи по анализу ритуалов Древней Месопотамии да и те написаны филологом–классиком Е. Г. Рабинович случайно и счастливо зашедшей на территорию ассириологов![2] В эпоху, когда советские историки Древнего Востока занимались изучением экономики и политики, пытаясь через законы марксизма объяснить всю историю человечества, изучать клинописный ритуал было сперва небезопасно, а потом немодно. В результате в этом направлении в России не сделано ничего. Поэтому пусть читатель составит себе для начала хотя бы самое поверхностное представление об этом неведомом предмете — ритуале шумеров и вавилонян.

Сложнее с внутренней целью, поскольку в популярном издании она неизбежно должна согласовываться с возможностями читателя, Эта книжечка не случайно называется именно так, как она названа. Автор мог пойти по одному из двух путей. Он мог назвать ее «Ритуалы Древней Месопотамии», В этом случае следовало бы писать обо всех ритуалах подряд, производить хотя бы минимальную инвентаризацию корпуса ритуальных текстов» заниматься филологическим анализом их языка и текстологическим перебором–подсчетом вариантов каждой формулы[3]. Однако вряд ли читателю популярной серии необходима такая нагрузка на интеллект. Гораздо занимательнее рассмотреть сам феномен ритуала в культуре Древней Месопотамии, то есть понять, как выражается понятие ритуала в древнейших языках клинописной традиции и каковы точки соприкосновения между ритуалом и религией, ритуалом и идеологией, ритуалом и магией, ритуалом и письменностью в пределах данной культуры. Далее, интересно было бы определить наиболее частотн

knigogid.ru

Заключение. Ритуал в древней Месопотамии

В заключение мы возьмем на себя труд и одновременно позволим себе непростительную дерзость сделать общие выводы относительно природы ритуала в Древней Месопотамии. Пока не опубликован весь корпус ритуальных текстов на шумерском и аккадском языках, выводы эти будут выглядеть мифотворчеством историка. При отсутствии опоры на археологический и иконографический материал они просто могут повиснуть в воздухе. Тем не менее сделать их совершенно необходимо, иначе непонятно, зачем вообще написана эта книга.

Описание и содержательный анализ клинописных текстов, имеющих отношение к ритуалу, показали следующие характерные черты специфически месопотамского ритуала.

1. Это цивилизованный ритуал, то есть такой, где отсутствуют человеческие жертвоприношения (у вавилонян они заменены принесением в жертву согрешившего бога), каннибализм, сведены к минимуму культы женских божеств (в особенности богинь–матерей) и покровителей скотоводства, отсутствуют культы божеств охоты и собирательства, не упоминаются ненормативные сексуальные акты (подобные самооплодотворению божества в египетском мифе и ритуале). Цивилизованность дошедшего до нас месопотамского ритуала объясняется тем, что он зафиксирован в городе и призван упорядочить жизнь земледельческой патриархальной общины.

2. Это такой ритуал, где сознательное начало подавляет образы и желания из сферы подсознательного. На первом плане конфликта — борьба юного героя с братьями или с очень старыми предками (Нинурта и Асаг, Мардук и Тиамат) и «укрощение строптивой» (борьба царя и богини, Думузи и Инанны я священном браке, где богиня постоянна, а царь — величина переменная). Борьба сына с отцом не выражена. Линия братства и двойничества практически отсутствует (из шумерских примеров только Лугальгирра и Месламтаэа (аккад. Син и Нергал), из вавилонских — только Гильгамеш и Энкиду, да к то символическое братство). Сексуальная сфера подчинена задаче размножения, женское начало вне этой функции удерживается от непроизводительной страсти (точно также ограничено и героическое страстное начало воинской деятельности). Слабо выражен мотив препятствий и испытующих сил в ритуале юношеской инициации. Противники мирового порядка описаны как одержимые гордыней дикари, но не как уроды или нечто подобное. Единственный претендент на роль чудовища — Хувава/Хумбаба — чиновник на службе богов. Как монстры и уроды изображаются только некоторые демоны (в особенности Ламашту и Пазузу). Сны строго функциональны и допускаются только с целью предсказания судьбы, служа экраном, через который вещают боги. Нет интереса к рассмотрению жизни человека в загробном мире, царство мертвых понимается скорее в контексте материального производства (обмен дарами между миром живых и мертвых), нежели в контексте психологической зависимости одного мира от другого и интеллектуальной коммуникации миров (как, например, в Египте).

3. Это ритуал, возникший в мире богов в силу естественной причинности и соблюдаемый миром людей в силу необходимости подчиняться воле богов. Своим происхождением месопотамский ритуал обязан не личности какого–либо божества, царя или героя, а совокупности постоянных и неизменных явлений внешнего мира. В свою очередь, за этими явлениями угадываются неведомые в своих именах и свойствах силы из мира нематериальных сущностей.

4. Месопотамский ритуал, сведения о котором дошли до нас из письменных источников, может подразделяться только на две разновидности — царско–храмовый ритуал и целительно–освятительный ритуал, причем внутри царского ритуала зачастую можно встретить и элементы целительно–освятительного. Последний явно древнее царского ритуала и ведет свое происхождение из ритуалов общины. Ритуалы общины, которые до нас не дошли в силу особенностей информационной фильтрации в древнем мире, были, вероятно, гораздо разнообразнее и должны были включать весь комплекс возрастных обрядов перехода (а также погребальные обряды, следы которых сохранены шумерской школой). При атом образцами для них в позднее время уже служили царские ритуалы.

5. Главным действующим лицом почти всех зафиксированных месопотамских ритуалов был правитель (градоначальник или военный вождь, впоследствии царь). Однако в большинстве известных случаев он занимал подчиненное положение и разыгрывал роль слабого существа, которое вследствие неукоснительного соблюдения ритуала достигает недоступной обычному человеку силы. В обряде интронизации бог–покровитель царя одолевает противника с помощью МЕ, полученных от своего отца или более старшего бога. В обряде священного брака одержать брачную победу над невестой царю помогает непрерывное участие всех старших богов, а также общинных старейшин. Однако, как бы ни был слаб месопотамский правитель, до второй половины I тыс. ни в одном ритуале он не является фигурой жертвенной, способной вытерпеть временное унижение во имя торжества мирового порядка. Помимо ритуала интронизации правитель должен принимать участие во всех ритуалах, освященных авторитетом храма,— как то, в ритуале омовения, освящения культовой статуи, кормления богов, сева, пахоты и т.д. Чтобы царь не забывал о своих обязанностях культового характера, для него составлялись «деловые» календари с кратким расписанием на каждый день и месяц.

6. Целительно–освятителъные ритуалы образу ют комплекс слов и действий, имеющих различную цель. Целительные ритуалы, призванные изгнать злых духов, направлены на исцеление больного (прежде всего больного правителя), т. е. на восстановление утраченного здоровья и жизненных сил, на возвращение того, что уже было раньше. Целью освятительных (или консекративных) ритуалов было сообщение объекту силы гораздо большей, чем он имел прежде, и совершенно особых свойств, которыми он ранее не обладал (священный блеск, соответствие частям мироздания и перводрева, избыточная жизненная энергия). При этом ритуалы обоих типов могут пользоваться общими формулами (которые, однако, будут употребляться в различном порядке),

7. В месопотамском ритуале большой частотностью обладает ритема водного очищения, что говорит об особой роли культа воды в месопотамской культуре в целом. Образ воды здесь разнопланов и амбивалентен: вода колодца понимается как источник мудрости и первоначальной чистоты, вода реки — как сила плодородия и изобилия, дождевая вода — как сила разрушения и уничтожения (потоп). Столь же характерна ритема сражения за превосходство (хорошо выражена в глиптическом мотиве «фриз сражающихся») и ритема брака как сражения партнеров. Из жертвоприношений лидируют животные жертвы (ягнята и овцы, быки, козы), пищевые продукты (в особенности злаковые и финики), затем идут ювелирные украшения, музыкальные инструменты, гораздо реже — колесницы и оружие,

8. Месопотамский ритуал имеет глубокие корни в символическом поведении животных. Можно сказать, что, несмотря на свою цивилизованность, он весьма этологичен. Его ядро — битва претендентов за власть в стаде и за самку. Собственно человеческий, духовно–коммуникативный план (ролевые игры, погребальный культ) выражен крайне слабо (в основном через строительные ритуалы и объезд/обегание подвластной территории), В этом отличие месопотамского ритуала от египетского, выстроившего более сложные символические системы исходя из потребности постоянного общения с мертвыми.

Таков нарисованный нами статический образ месопотамского ритуала. Не менее интересны и выявленные по ходу описания изменения в интерпретации ритуала, которые можно обнаружить в самих источниках. Рассуждая строго исторически, необходимо сказать, что динамика ритуала в Древней Месопотамии совпадает с общей динамикой исторического процесса, выявленной в трудах И. М. Дьяконова[81], В частноста, для царских ритуалов фазы ранней древности (здесь это Шумер и начало Старовавилонского периода, до эпохи Хаммурапи) характерны такие черты, как ориентация правителя на установки общины (священный брак, путешествие к старшим богам за благодатью, жертвование трофеев отцу), его несамостоятельность как деятельного индивидуума. Вместе с тем правитель в это время отличается исключительным физическим совершенством и избыточной жизненной энергией. К концу этого периода о нем будут говорить даже в плане интеллектуального совершенства (например, в гимнах Шульги и исинских царей). Характерна для правителя этого времени и праведность, и даже святость. Как уже сказано ранее, правитель этой эпохи способен пожертвовать чем и кем угодно, но не собой. Редкие образцы целительно–освятительных ритуалов ранней древности показывают, что основным объектом медицинской магии были злые духи как естественного происхождения, так и возникшие из голодных предков. Их–то главным образом и заклинали. Ритуалы против колдунов также существовали, но, по–видимому, не имели широкого хождения. Эталонами для освящения были реки, тростники и считавшиеся священными деревья.

Месопотамский ритуал фазы имперской древности имеет совершенно иные особенности. Если говорить о царском ритуале, то правитель здесь менее всего зависит от женщины и общинного уклада жизни (при том, что так до конца и не может освободиться от довлеющего ему городского сообщества). Вместе с тем значительно увеличивается дистанция между ним и богами, что умаляет роль правителя как жреца. Царь больше не свят, а его героизм обусловлен не столько помощью богов, сколько его собственным волевым усилием и способностями полководца. В раннем вавилонском ритуале царит единоначалие правителя, отбирающего в свою пользу функции и обязанности всех других чиновников, а затем раздающего их от своего имени. В ассирийском ритуале происходит посрамление вавилонского бога–деспота и даже суд над ним в пользу столь же деспотичного местного бога, В позднем вавилонском ритуале правитель уже жертвует собой (как и его бог), позволяя временное унижение и даже насилие над своей царственной сущностью, декларируя свою невиновность в несчастьях, терзающих его город и страну. Аналогичный процесс происходит в ритуале–эпосе о Гильгамеше, где герой, начавший с юношеского бунта против сил мирового порядка, заканчивает жизнь смирением перед ним и упованием на свои добрые деяния. Правитель этой эпохи — интеллектуал, писец, астролог и гадатель; сокровенная сущность эпохи — Таблица судеб, на которой записаны все судьбы мира. Письменность и книжность выходят на первый план, рассуждение о последствиях любого действия приводят к выводу о бессмысленности этого действия и в конечном итоге — к утверждению о недостижимости блага к бесцельности бытия. Целительная магия имперской древности направлена уже не столько на зловредных предков и духов, сколько на колдунов и колдуний, т. е. на конкретных людей, от которых, по мнению авторов заклинаний, может исходить конкретное материальное зло (порча здоровья и имущества, поджог дома и т.д.). Виновными становятся не боги, не духи, а обычные люди. В это же время усиливается представление о роли звезд в определении и изменении человеческих судеб и составляются заклинания–молитвы, обращенные к плате гам и созвездиям. К концу эпохи появляется представление об индивидуальной вине человека за свои проступки, что немедленно сказывается в появлении ритуалов и заклинаний молитвенного типа, где жрец просит бога или богиню человека снять с человека наказания за все грехи или нарушенные табу. Освятительная магия как будто бы изменений не претерпевает.

После ритуала в Китае были Лао–цзы и Конфуций, в Персии — Заратуштра, в Индии — Будда, в Палестине — Исайя и Христос, в Греции — Фалес и Сократ, Размышление и письмо оттеснили упорядоченное действие на периферию культуры. Вавилон не дал своего пророка, хотя и испытывал муки религиозных родов. Ассирия всегда верила гадателям и колдунам и никогда не поднималась на высоту религиозно–этической рефлексии, В 539 г. Древняя Месопотамия была захвачена персами и с той поры уже себе не принадлежала. Ни религия спасения, ни философия Здесь так и не состоялись. Почему? Потому ли, что земледелец не любит фантазировать и играть (ведь все его действия расписаны по моментам года и не позволяют произвольного перемещения)? Потому ли, что не было возможности отойти и посмотреть на себя со стороны (не было странников, бездельников, а была, напротив, жесткая социальная организация)? Потому ли, что тяжким грузом давило архаичное шумерское наследие — подарок серьезных и очень простых людей? Причин может быть множество, и мы еще слишком мало работали над пониманием феномена месопотамской культуры, чтобы верно ответить на этот вопрос. Но факт остается фактом: с уходом ритуала на месте религии, философии и театра в шумеро–аккадском мире образуется пустота, бездонная воронка небытия. Месопотамия, как жертвенный бык, дарит себя персидской, еврейской и античной традиции, чтобы через тысячу лет воскреснуть в первых проблесках мусульманской философии калама.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

culture.wikireading.ru

В. В. Емельянов РИТУАЛ В ДРЕВНЕЙ МЕСОПОТАМИИ

Автор: Емельянов В.

Серия: Мир Востока

Жанр: Научная литература: прочее

ISBN: 5–85803–247–8; 5–352–00499–6

Шесть тысяч лет назад на территории между реками Тигр и Евфрат возникла великая и могущественная цивилизация Древней Месопотамии, просуществовавшая вплоть до завоевания Востока Александром Македонским, Древний Шумер, Вавилонии, Ассирия — им мы обязаны важнейшими знаниями в области астрономии, математики, юриспруденции, филологии, а равно некоторыми сюжетами Библии.Все эти культурные достижения были связаны с религиозной традицией, основу которой составляли многочисленные ритуалы. Что такое ритуал? Это и обряд, и магическое действо, и религиозная практика. Ритуалы символически регулировали как жизнь страны и общества, так и жизнь отдельных людей. Они выражали смену времен года и возрастов человеческой жизни, отмечали важнейшие вехи истории Древней Месопотамии.В книге В. В, Емельянова подробно и увлекательно рассказано о теориях происхождения ритуала в современной науке, о том, что понимали под ритуалом сами шумерийцы, вавилоняне и ассирийцы. Отдельные главы посвящены значению ритуала в различные эпохи истории Древней Месопотамии, а также взаимодействию ритуала и приемов целительной магии в обрядах очищения. В Приложении даны шумерские и аккадские ритуальные тексты, почти все они впервые переведены на русский язык.

Читать книгу онлайн бесплатно

 

 

Какой формат выбрать?

 

 

bookscafe.net

Читать онлайн "Ритуал в древней Месопотамии" автора Емельянов В. В. - RuLit

В. В. Емельянов

РИТУАЛ В ДРЕВНЕЙ МЕСОПОТАМИИ

Любая книга преследует две цели; быть занимательной чтобы привлечь читателя, и удовлетворить творческие потребности автора, чтобы в процессе ее написания сам он не скучал. Назовем их целями внешней и внутренней

У этой книжечки ясная и простая внешняя цель — ознакомить читателя с ритуалами Древней Месопотамии в авторском анализе их композиции и в приводимых пере водах. Индийские и китайские ритуалы давно откомментированы самими индусами и китайцами. Греческие римские и египетские так выскоблены немцами, что живого места не осталось. Хеттскими ритуалами занимается большая международная школа специалистов. А вот шумеро–аккадским пока не повезло: никто в мире до последнего времени не изучал их специально и не цитировал в общих сборниках по теории ритуала[1]. Что же говорить о России, статьи по анализу ритуалов Древней Месопотамии да и те написаны филологом–классиком Е. Г. Рабинович случайно и счастливо зашедшей на территорию ассириологов![2] В эпоху, когда советские историки Древнего Востока занимались изучением экономики и политики, пытаясь через законы марксизма объяснить всю историю человечества, изучать клинописный ритуал было сперва небезопасно, а потом немодно. В результате в этом направлении в России не сделано ничего. Поэтому пусть читатель составит себе для начала хотя бы самое поверхностное представление об этом неведомом предмете — ритуале шумеров и вавилонян.

Сложнее с внутренней целью, поскольку в популярном издании она неизбежно должна согласовываться с возможностями читателя, Эта книжечка не случайно называется именно так, как она названа. Автор мог пойти по одному из двух путей. Он мог назвать ее «Ритуалы Древней Месопотамии», В этом случае следовало бы писать обо всех ритуалах подряд, производить хотя бы минимальную инвентаризацию корпуса ритуальных текстов» заниматься филологическим анализом их языка и текстологическим перебором–подсчетом вариантов каждой формулы[3]. Однако вряд ли читателю популярной серии необходима такая нагрузка на интеллект. Гораздо занимательнее рассмотреть сам феномен ритуала в культуре Древней Месопотамии, то есть понять, как выражается понятие ритуала в древнейших языках клинописной традиции и каковы точки соприкосновения между ритуалом и религией, ритуалом и идеологией, ритуалом и магией, ритуалом и письменностью в пределах данной культуры. Далее, интересно было бы определить наиболее частотные, типовые ритуалы и посмотреть, как их композиция меняется от эпохи к эпохе. В этом наиболее любопытном и занимательном случае следовало бы назвать книжечку «Ритуал в Древней Месопотамии», что с удовольствием и было сделано.

Предваряя чтение, хотелось бы высказать несколько общих соображений относительно некоторых обстоятельств, могущих затруднить его. Во–первых, не следует начинать повествование, не определив предмета, о котором говоришь? Поэтому во Введении объясняется и что такое ритуал, и что такое ритуалы Древней Месопотамии, и как мы намерены их изучать. Во–вторых, читая древний текст (да и любой недревний, отдаленный от твоей жизни хотя бы на полстолетия), нужно всегда отдавать себе отчет в том, что, с одной стороны, автор этого текста не подозревал о твоем существовании и ничего не знал о твоей эпохе и потому не стоит говорить с ним на своем языке, а с другой — что ты такой же человек, как и он, говоришь на языке людей, живешь на планете Земля и в человеческом обществе, и потому не стоит опасаться полного непонимания. Частичное и относительное понимание всегда будет достигнут. В–третьих, даже неплохо понимая старый текст, адресатом которого ты не являешься, нужно уметь отметить свое незнание пропорции между открытым и утаенным его автором. О месопотамском ритуале нам известно только то, что хотели сообщить своим детям шумеры и вавилоняне (а чаще даже ассирийцы, которые выступали от их имени), не знавшие большого ритуального контекста, не читавшие ни Проппа, ни Леви–Стросса, незнакомые с достижениями английской ритуальной школы или французской Школы Анналов, Мы не вправе и не в состоянии потребовать большего, и с этим придется смириться. Глаз стороннего наблюдателя, этнолога–разведчика, в данном случае беспомощно закрыт.

Хотелось бы сразу предупредить читателя, что книжечка построена исключительно на текстовом материале, и того, кто хотел бы найти в ней анализ ритуальной иконографии или архитектуры храма, может постигнуть жестокое разочарование. Библиография в этой книге устроена несколько иначе, чем в других изданиях серии «Мир Востока». Поскольку нет предшествующих общих работ и не на кого сослаться, автор позволил себе составить поглавную нумерованную библиографию источников с указанием номера и страницы источника в тексте книги. Издания, которые полностью раскрываются в сносках, имеют отношение к второстепенным вопросам и не проходят в поглавной библиографии. Тем не менее они тоже должны быть учтены. В конце книги дан список рекомендуемой литературы по ритуалу Древней Месопотамии на иностранных языках, поскольку литература на русском языке практически отсутствует.

Эта работа, как и книжечка о Шумере, изданная в серии «Мир Востока»[4], написана по итогам нескольких лекционных курсов, читанных в 1993–2002 гг. в Санкт–Петербургском государственном университете (философский и восточный факультеты), Петербургском институте иудаики и в Институте международных образовательных систем при СПбТТУ. Однако, начало ее было положено участием автора в конференции «Ритуальное пространство культуры», проходившей в Центре изучения культуры философского факультета СПбГУ весной 2001 г. Хочется выразить сердечную признательность организаторам конференции Е. Э. Суровой, И. Ю. Ларионову и Б. Ю. Трофимову за приглашение к сотрудничеству. Благодарю за всестороннюю помощь и поддержку (как то, за консультации и посылку отсутствующих в наших библиотеках текстов) моих коллег–ассириологов Р, Авербека (США), А, Аннуса (Эстония), В. Дж. Лэмберга (Великобритания), С. Парполу (Финляндия), Г. Зельца (Германия, Австрия), Р. Энглунда (США), а также коллег–этнографов А. К. Бай–бурина и И, Ю. Котина (Санкт–Петербург). Эта книга не состоялась бы без помощи директора Научной библиотеки СПбГУ имени А. М. Горького Натальи Андреевны Шешиной, которой автор приносит глубокую благодарность. Сердечная благодарность Н. В. Наумовой за возможность воспользоваться ее конспектами. Автор очень признателен В. А, Якобсону за критическое прочтение книги. Особая благодарность жене, другу и коллеге Ю. Б. Гавриловой, чьи переводы представлены в настоящем издании.

* * *

Посвятить эту книгу я хотел бы дорогим мне людям Борису Петровичу и Валентине Михайловне Гавриловым в знак глубокого уважения к их жизни и трудам.

• Что такое ритуал?

В современной культуре слово «ритуал» произносится так же часто, как и само слово «культура». Говорят, что ритуал — это обряд, ритуал — это магия, ритуал — основа всех религий, ритуал — это синоним этикета и хороших манер и что вся культура человечества начинается с ритуала. С другой стороны, сколько раз нам приходилось слышать, что обряды и ритуалы выхолащивают подлинную религиозность человеческого отношения к миру, что они мешают человеку стать свободным, сковывают его поведение и: сужают сознание. Что первичнее — ритуал или миф, движение или слово? Спору этому уже больше столетия, а он привлекает все новых участников и грозит стать бесконечным. Есть ли ритуалы у животных, или это присущая только человеку форма культурной деятельности? Биологи стоят на стороне животных; социологи и этнологи защищают людей. Нужен ли ритуал в наши дни, или это всего лишь пережиток прошлого, один из тех предрассудков, которые любит человечество, с наслаждением и ностальгией вспоминающее свое детство? Если не нужен, то как обойтись без свадьбы, похорон, без веселых праздничных застолий, без строгого дипломатического церемониала, без торжественной встречи высоких гостей на правительственном уровне? Что может (и может ли?) заменить в этих случаях ритуал?

вернуться

Из религиоведов особенно часто обращался к ритуалам Древней Месопотамии, пожалуй, только Мирча Элиадс (например, з книге «Миф о печном возвращении»). Однако многие факты остались ему неизвестны, а переводы важнейших терминов, приведенные в его книге, нуждаются о исправлении.

вернуться

См. список рекомендуемой литературы. Почти не существующей и России науке хеттологии повезло больше: в 1982 г. вышла в снег монография В, Г. Ардзинбы «Ритуалы и мифы древней Анатолии». Эта книга но многом служит примером того, как должен изучаться клинописный ритуал.

вернуться

Образцом такого подхода является фундаментальный труд М. И. Никитиной «Миф о Женщине–Солнце и се родителях и его спутники в ритуальной традиции Древней Кореи и соседних стран» (СПб.: Петербургское Востоковедение, 2001),

вернуться

Емельянов В. В. Древний Шумер. Очерки культуры. СПб.: Петербургское Востоковедение, 2001; 2–е изд.: СШб., 2003.

www.rulit.me

Ритуал в Древней Месопотамии. Заключение. (Емельянов В. В.)

Емельянов В. В.

Ритуал в Древней Месопотамии

 

237

 

В заключение мы возьмем на себя труд и одновременно позволим себе непростительную дерзость сделать общие выводы относительно природы ритуала в Древней Месопотамии. Пока не опубликован весь корпус ритуальных текстов на шумерском и аккадском языках, выводы эти будут выглядеть мифотворчеством историка. При отсутствии опоры на археологический и иконографический материал они просто могут повиснуть в воздухе. Тем не менее сделать их совершенно необходимо, иначе непонятно, зачем вообще написана эта книга.

Описание и содержательный анализ клинописных текстов, имеющих отношение к ритуалу, показали следующие характерные черты специфически месопотамского ритуала.

1. Это цивилизованный ритуал, то есть такой, где отсутствуют человеческие жертвоприношения (у вавилонян они заменены принесением в жертву согрешившего бога), каннибализм, сведены к минимуму культы женских божеств (в особенности богинь-матерей) и покровителей скотоводства, отсутствуют культы божеств охоты и собирательства, не упоминаются ненормативные сексуальные акты (подобные самооплодотворению божества в египетском мифе и ритуале). Цивилизованность дошедшего до нас ме-

 

238

 

сопотамского ритуала объясняется тем, что он зафиксирован в городе и призван упорядочить жизнь земледельческой патриархальной общины.

2. Это такой ритуал, где сознательное начало подавляет образы и желания из сферы подсознательного. На первом плане конфликта — борьба юного героя с братьями или с очень старыми предками (Нинурта и Асаг, Мардук и Тиамат) и «укрощение строптивой» (борьба царя и богини, Думузи и Инанны в священном браке, где богиня постоянна, а царь — величина переменная). Борьба сына с отцом не выражена. Линия братства и двойничества практически отсутствует (из шумерских примеров только Лугальгирра и Месламтаэа (аккад. Син и Нергал), из вавилонских — только Гильгамеш и Энкиду, да и то символическое братство). Сексуальная сфера подчинена задаче размножения, женское начало вне этой функции удерживается от непроизводительной страсти (точно также ограничено и героическое страстное начало воинской деятельности). Слабо выражен мотив препятствий и испытующих сил в ритуале юношеской инициации. Противники мирового порядка описаны как одержимые гордыней дикари, но не как уроды или нечто подобное. Единственный претендент на роль чудовища — Хувава/Хумбаба — чиновник на службе богов. Как монстры и уроды изображаются только некоторые демоны (в особенности Ламашту и Пазузу). Сны строго функциональны и допускаются только с целью предсказания судьбы, служа экраном, через который вещают боги. Нет интереса к рассмотрению жизни человека в загробном мире, царство мертвых понимается скорее в контексте материального производства (обмен дарами между миром живых и мертвых), нежели в контексте психологической за-

 

239

 

висимости одного мира от другого и интеллектуальной коммуникации миров (как, например, в Египте).

3. Это ритуал, возникший в мире богов в силу естественной причинности и соблюдаемый миром людей в силу необходимости подчиняться воле богов. Своим происхождением месопотамский ритуал обязан не личности какого-либо божества, царя или героя, а совокупности постоянных и неизменных явлений внешнего мира. В свою очередь, за этими явлениями угадываются неведомые в своих именах и свойствах силы из мира нематериальных сущностей.

4. Месопотамский ритуал, сведения о котором дошли до нас из письменных источников, может подразделяться только на две разновидности — царско-храмовый ритуал и целительно-освятительный ритуал, причем внутри царского ритуала зачастую можно встретить и элементы целительно-освятительного. Последний явно древнее царского ритуала и ведет свое происхождение из ритуалов общины. Ритуалы общины, которые до нас не дошли в силу особенностей информационной фильтрации в древнем мире, были, вероятно, гораздо разнообразнее и должны были включать весь комплекс возрастных обрядов перехода (а также погребальные обряды, следы которых сохранены шумерской школой). При этом образцами для них в позднее время уже служили царские ритуалы.

5. Главным действующим лицом почти всех зафиксированных месопотамских ритуалов был правитель (градоначальник или военный вождь, впоследствии царь). Однако в большинстве известных случаев он занимал подчиненное положение и разыгрывал роль слабого существа, которое вследствие неукоснительного соблюдения ритуала достигает недоступной обычному человеку силы. В обряде интронизации бог-покровитель царя одолевает противника с

 

240

 

помощью ME, полученных от своего отца или более старшего бога. В обряде священного брака одержать брачную победу над невестой царю помогает непрерывное участие всех старших богов, а также общинных старейшин. Однако, как бы ни был слаб месопотамский правитель, до второй половины I тыс. ни в одном ритуале он не является фигурой жертвенной, способной вытерпеть временное унижение во имя торжества мирового порядка. Помимо ритуала интронизации правитель должен принимать участие во всех ритуалах, освященных авторитетом храма, — как то, в ритуале омовения, освящения культовой статуи, кормления богов, сева, пахоты и т. д. Чтобы царь не забывал о своих обязанностях культового характера, для него составлялись «деловые» календари с кратким расписанием на каждый день и месяц.

6. Целительно-освятительные ритуалы образуют комплекс слов и действий, имеющих различную цель. Целительные ритуалы, призванные изгнать злых духов, направлены на исцеление больного (прежде всего больного правителя), т.е. на восстановление утраченного здоровья и жизненных сил, на возвращение того, что уже было раньше. Целью освятительных (или консекративных) ритуалов было сообщение объекту силы гораздо большей, чем он имел прежде, и совершенно особых свойств, которыми он ранее не обладал (священный блеск, соответствие частям мироздания и перводрева, избыточная жизненная энергия). При этом ритуалы обоих типов могут пользоваться общими формулами (которые, однако, будут употребляться в различном порядке).

7. В месопотамском ритуале большой частотностью обладает ритема водного очищения, что говорит об особой роли культа воды в месопотамской культуре в целом. Образ воды здесь разнопланов и амби-

 

241

 

валентен: вода колодца понимается как источник мудрости и первоначальной чистоты, вода реки — как сила плодородия и изобилия, дождевая вода — как сила разрушения и уничтожения (потоп). Столь же характерна ритема сражения за превосходство (хорошо выражена в глиптическом мотиве «фриз сражающихся») и ритема брака как сражения партнеров. Из жертвоприношений лидируют животные жертвы (ягнята и овцы, быки, козы), пищевые продукты (в особенности злаковые и финики), затем идут ювелирные украшения, музыкальные инструменты, гораздо реже — колесницы и оружие.

8. Месопотамский ритуал имеет глубокие корни в символическом поведении животных. Можно сказать, что, несмотря на свою цивилизованность, он весьма этологичен. Его ядро — битва претендентов за власть в стаде и за самку. Собственно человеческий, духовно-коммуникативный план (ролевые игры, погребальный культ) выражен крайне слабо (в основном через строительные ритуалы и объезд/обегание подвластной территории). В этом отличие месопотамского ритуала от египетского, выстроившего более сложные символические системы исходя из потребности постоянного общения с мертвыми.

Таков нарисованный нами статический образ месопотамского ритуала. Не менее интересны и выявленные по ходу описания изменения в интерпретации ритуала, которые можно обнаружить в самих источниках. Рассуждая строго исторически, необходимо сказать, что динамика ритуала в Древней Месопотамии совпадает с общей динамикой исторического процесса, выявленной в трудах И. М .Дьяконова1. В частно-

 

1Дьяконов И. М. Пути истории: от древнейшего человека до наших дней. М., 1994.

 

242

 

сти, для царских ритуалов фазы ранней древности (здесь это Шумер и начало Старовавилонского периода, до эпохи Хаммурапи) характерны такие черты, как ориентация правителя на установки общины (священный брак, путешествие к старшим богам за благодатью, жертвование трофеев отцу), его несамостоятельность как деятельного индивидуума. Вместе с тем правитель в это время отличается исключительным физическим совершенством и избыточной жизненной энергией. К концу этого периода о нем будут говорить даже в плане интеллектуального совершенства (например, в гимнах Шульги и исинских царей). Характерна для правителя этого времени и праведность, и даже святость. Как уже сказано ранее, правитель этой эпохи способен пожертвовать чем и кем угодно, но не собой. Редкие образцы целительно-освятительных ритуалов ранней древности показывают, что основным объектом медицинской магии были злые духи как естественного происхождения, так и возникшие из голодных предков. Их-то главным образом и заклинали. Ритуалы против колдунов также существовали, но, по-видимому, не имели широкого хождения. Эталонами для освящения были реки, тростники и считавшиеся священными деревья.

Месопотамский ритуал фазы имперской древности имеет совершенно иные особенности. Если говорить о царском ритуале, то правитель здесь менее всего зависит от женщины и общинного уклада жизни (при том, что так до конца и не может освободиться от довлеющего ему городского сообщества). Вместе с тем значительно увеличивается дистанция между ним и богами, что умаляет роль правителя как жреца. Царь больше не свят, а его героизм обусловлен не столько помощью богов, сколько его собственным волевым усилием и способностями полководца. В ран-

 

243

 

нем вавилонском ритуале царит единоначалие правителя, отбирающего в свою пользу функции и обязанности всех других чиновников, а затем раздающего их от своего имени. В ассирийском ритуале происходит посрамление вавилонского бога-деспота и даже суд над ним в пользу столь же деспотичного местного бога. В позднем вавилонском ритуале правитель уже жертвует собой (как и его бог), позволяя временное унижение и даже насилие над своей царственной сущностью, декларируя свою невиновность в несчастьях, терзающих его город и страну. Аналогичный процесс происходит в ритуале-эпосе о Гильгамеше, где герой, начавший с юношеского бунта против сил мирового порядка, заканчивает жизнь смирением перед ним и упованием на свои добрые деяния. Правитель этой эпохи — интеллектуал, писец, астролог и гадатель; сокровенная сущность эпохи — Таблица судеб, на которой записаны все судьбы мира. Письменность и книжность выходят на первый план, рассуждение о последствиях любого действия приводят к выводу о бессмысленности этого действия и в конечном итоге — к утверждению о недостижимости блага и бесцельности бытия. Целительная магия имперской древности направлена уже не столько на зловредных предков и духов, сколько на колдунов и колдуний, т. е. на конкретных людей, от которых, по мнению авторов заклинаний, может исходить конкретное материальное зло (порча здоровья и имущества, поджог дома и т.д.). Виновными становятся не боги, не духи, а обычные люди. В это же время усиливается представление о роли звезд в определении и изменении человеческих судеб и составляются заклинания-молитвы, обращенные к планетам и созвездиям. К концу эпохи появляется представление об индивидуальной вине человека за свои проступки, что не-

 

244

 

медленно сказывается в появлении ритуалов и заклинаний молитвенного типа, где жрец просит бога или богиню человека снять с человека наказания за все грехи или нарушенные табу. Освятительная магия как будто бы изменений не претерпевает.

После ритуала в Китае были Лао-цзы и Конфуций, в Персии — Заратуштра, в Индии — Будда, в Палестине — Исайя и Христос, в Греции — Фалес и Сократ. Размышление и письмо оттеснили упорядоченное действие на периферию культуры. Вавилон не дал своего пророка, хотя и испытывал муки религиозных родов. Ассирия всегда верила гадателям и колдунам и никогда не поднималась на высоту религиозно-этической рефлексии. В 539 г. Древняя Месопотамия была захвачена персами и с той поры уже себе не принадлежала. Ни религия спасения, ни философия здесь так и не состоялись. Почему? Потому ли, что земледелец не любит фантазировать и играть (ведь все его действия расписаны по моментам года и не позволяют произвольного перемещения)? Потому ли, что не было возможности отойти и посмотреть на себя со стороны (не было странников, бездельников, а была, напротив, жесткая социальная организация)? Потому ли, что тяжким грузом давило архаичное шумерское наследие — подарок серьезных и очень простых людей? Причин может быть множество, и мы еще слишком мало работали над пониманием феномена месопотамской культуры, чтобы верно ответить на этот вопрос. Но факт остается фактом: с уходом ритуала на месте религии, философии и театра в шумеро-аккадском мире образуется пустота, бездонная воронка небытия. Месопотамия, как жертвенный бык, дарит себя персидской, еврейской и античной традиции, чтобы через тысячу лет воскреснуть в первых проблесках мусульманской философии калама.

 

Источник: Емельянов В. В. Ритуал в Древней Месопотамии. — СПб.: «Азбука-классика»; «Петербургское востоковедение», 2003. — 320 с. — («Мир Востока»).

labyrinthos.ru

Заключение. «В. В. Емельянов РИТУАЛ В ДРЕВНЕЙ МЕСОПОТАМИИ»

 

В заключение мы возьмем на себя труд и одновременно позволим себе непростительную дерзость сделать общие выводы относительно природы ритуала в Древней Месопотамии. Пока не опубликован весь корпус ритуальных текстов на шумерском и аккадском языках, выводы эти будут выглядеть мифотворчеством историка. При отсутствии опоры на археологический и иконографический материал они просто могут повиснуть в воздухе. Тем не менее сделать их совершенно необходимо, иначе непонятно, зачем вообще написана эта книга.

Описание и содержательный анализ клинописных текстов, имеющих отношение к ритуалу, показали следующие характерные черты специфически месопотамского ритуала.

1. Это цивилизованный ритуал, то есть такой, где отсутствуют человеческие жертвоприношения (у вавилонян они заменены принесением в жертву согрешившего бога), каннибализм, сведены к минимуму культы женских божеств (в особенности богинь–матерей) и покровителей скотоводства, отсутствуют культы божеств охоты и собирательства, не упоминаются ненормативные сексуальные акты (подобные самооплодотворению божества в египетском мифе и ритуале). Цивилизованность дошедшего до нас месопотамского ритуала объясняется тем, что он зафиксирован в городе и призван упорядочить жизнь земледельческой патриархальной общины.

2. Это такой ритуал, где сознательное начало подавляет образы и желания из сферы подсознательного. На первом плане конфликта — борьба юного героя с братьями или с очень старыми предками (Нинурта и Асаг, Мардук и Тиамат) и «укрощение строптивой» (борьба царя и богини, Думузи и Инанны я священном браке, где богиня постоянна, а царь — величина переменная). Борьба сына с отцом не выражена. Линия братства и двойничества практически отсутствует (из шумерских примеров только Лугальгирра и Месламтаэа (аккад. Син и Нергал), из вавилонских — только Гильгамеш и Энкиду, да к то символическое братство). Сексуальная сфера подчинена задаче размножения, женское начало вне этой функции удерживается от непроизводительной страсти (точно также ограничено и героическое страстное начало воинской деятельности). Слабо выражен мотив препятствий и испытующих сил в ритуале юношеской инициации. Противники мирового порядка описаны как одержимые гордыней дикари, но не как уроды или нечто подобное. Единственный претендент на роль чудовища — Хувава/Хумбаба — чиновник на службе богов. Как монстры и уроды изображаются только некоторые демоны (в особенности Ламашту и Пазузу). Сны строго функциональны и допускаются только с целью предсказания судьбы, служа экраном, через который вещают боги. Нет интереса к рассмотрению жизни человека в загробном мире, царство мертвых понимается скорее в контексте материального производства (обмен дарами между миром живых и мертвых), нежели в контексте психологической зависимости одного мира от другого и интеллектуальной коммуникации миров (как, например, в Египте).

3. Это ритуал, возникший в мире богов в силу естественной причинности и соблюдаемый миром людей в силу необходимости подчиняться воле богов. Своим происхождением месопотамский ритуал обязан не личности какого–либо божества, царя или героя, а совокупности постоянных и неизменных явлений внешнего мира. В свою очередь, за этими явлениями угадываются неведомые в своих именах и свойствах силы из мира нематериальных сущностей.

4. Месопотамский ритуал, сведения о котором дошли до нас из письменных источников, может подразделяться только на две разновидности — царско–храмовый ритуал и целительно–освятительный ритуал, причем внутри царского ритуала зачастую можно встретить и элементы целительно–освятительного. Последний явно древнее царского ритуала и ведет свое происхождение из ритуалов общины. Ритуалы общины, которые до нас не дошли в силу особенностей информационной фильтрации в древнем мире, были, вероятно, гораздо разнообразнее и должны были включать весь комплекс возрастных обрядов перехода (а также погребальные обряды, следы которых сохранены шумерской школой). При атом образцами для них в позднее время уже служили царские ритуалы.

5. Главным действующим лицом почти всех зафиксированных месопотамских ритуалов был правитель (градоначальник или военный вождь, впоследствии царь). Однако в большинстве известных случаев он занимал подчиненное положение и разыгрывал роль слабого существа, которое вследствие неукоснительного соблюдения ритуала достигает недоступной обычному человеку силы. В обряде интронизации бог–покровитель царя одолевает противника с помощью МЕ, полученных от своего отца или более старшего бога. В обряде священного брака одержать брачную победу над невестой царю помогает непрерывное участие всех старших богов, а также общинных старейшин. Однако, как бы ни был слаб месопотамский правитель, до второй половины I тыс. ни в одном ритуале он не является фигурой жертвенной, способной вытерпеть временное унижение во имя торжества мирового порядка. Помимо ритуала интронизации правитель должен принимать участие во всех ритуалах, освященных авторитетом храма,— как то, в ритуале омовения, освящения культовой статуи, кормления богов, сева, пахоты и т.д. Чтобы царь не забывал о своих обязанностях культового характера, для него составлялись «деловые» календари с кратким расписанием на каждый день и месяц.

6. Целительно–освятителъные ритуалы образу ют комплекс слов и действий, имеющих различную цель. Целительные ритуалы, призванные изгнать злых духов, направлены на исцеление больного (прежде всего больного правителя), т. е. на восстановление утраченного здоровья и жизненных сил, на возвращение того, что уже было раньше. Целью освятительных (или консекративных) ритуалов было сообщение объекту силы гораздо большей, чем он имел прежде, и совершенно особых свойств, которыми он ранее не обладал (священный блеск, соответствие частям мироздания и перводрева, избыточная жизненная энергия). При этом ритуалы обоих типов могут пользоваться общими формулами (которые, однако, будут употребляться в различном порядке),

7. В месопотамском ритуале большой частотностью обладает ритема водного очищения, что говорит об особой роли культа воды в месопотамской культуре в целом. Образ воды здесь разнопланов и амбивалентен: вода колодца понимается как источник мудрости и первоначальной чистоты, вода реки — как сила плодородия и изобилия, дождевая вода — как сила разрушения и уничтожения (потоп). Столь же характерна ритема сражения за превосходство (хорошо выражена в глиптическом мотиве «фриз сражающихся») и ритема брака как сражения партнеров. Из жертвоприношений лидируют животные жертвы (ягнята и овцы, быки, козы), пищевые продукты (в особенности злаковые и финики), затем идут ювелирные украшения, музыкальные инструменты, гораздо реже — колесницы и оружие,

8. Месопотамский ритуал имеет глубокие корни в символическом поведении животных. Можно сказать, что, несмотря на свою цивилизованность, он весьма этологичен. Его ядро — битва претендентов за власть в стаде и за самку. Собственно человеческий, духовно–коммуникативный план (ролевые игры, погребальный культ) выражен крайне слабо (в основном через строительные ритуалы и объезд/обегание подвластной территории), В этом отличие месопотамского ритуала от египетского, выстроившего более сложные символические системы исходя из потребности постоянного общения с мертвыми.

Таков нарисованный нами статический образ месопотамского ритуала. Не менее интересны и выявленные по ходу описания изменения в интерпретации ритуала, которые можно обнаружить в самих источниках. Рассуждая строго исторически, необходимо сказать, что динамика ритуала в Древней Месопотамии совпадает с общей динамикой исторического процесса, выявленной в трудах И. М. Дьяконова, В частноста, для царских ритуалов фазы ранней древности (здесь это Шумер и начало Старовавилонского периода, до эпохи Хаммурапи) характерны такие черты, как ориентация правителя на установки общины (священный брак, путешествие к старшим богам за благодатью, жертвование трофеев отцу), его несамостоятельность как деятельного индивидуума. Вместе с тем правитель в это время отличается исключительным физическим совершенством и избыточной жизненной энергией. К концу этого периода о нем будут говорить даже в плане интеллектуального совершенства (например, в гимнах Шульги и исинских царей). Характерна для правителя этого времени и праведность, и даже святость. Как уже сказано ранее, правитель этой эпохи способен пожертвовать чем и кем угодно, но не собой. Редкие образцы целительно–освятительных ритуалов ранней древности показывают, что основным объектом медицинской магии были злые духи как естественного происхождения, так и возникшие из голодных предков. Их–то главным образом и заклинали. Ритуалы против колдунов также существовали, но, по–видимому, не имели широкого хождения. Эталонами для освящения были реки, тростники и считавшиеся священными деревья.

Месопотамский ритуал фазы имперской древности имеет совершенно иные особенности. Если говорить о царском ритуале, то правитель здесь менее всего зависит от женщины и общинного уклада жизни (при том, что так до конца и не может освободиться от довлеющего ему городского сообщества). Вместе с тем значительно увеличивается дистанция между ним и богами, что умаляет роль правителя как жреца. Царь больше не свят, а его героизм обусловлен не столько помощью богов, сколько его собственным волевым усилием и способностями полководца. В раннем вавилонском ритуале царит единоначалие правителя, отбирающего в свою пользу функции и обязанности всех других чиновников, а затем раздающего их от своего имени. В ассирийском ритуале происходит посрамление вавилонского бога–деспота и даже суд над ним в пользу столь же деспотичного местного бога, В позднем вавилонском ритуале правитель уже жертвует собой (как и его бог), позволяя временное унижение и даже насилие над своей царственной сущностью, декларируя свою невиновность в несчастьях, терзающих его город и страну. Аналогичный процесс происходит в ритуале–эпосе о Гильгамеше, где герой, начавший с юношеского бунта против сил мирового порядка, заканчивает жизнь смирением перед ним и упованием на свои добрые деяния. Правитель этой эпохи — интеллектуал, писец, астролог и гадатель; сокровенная сущность эпохи — Таблица судеб, на которой записаны все судьбы мира. Письменность и книжность выходят на первый план, рассуждение о последствиях любого действия приводят к выводу о бессмысленности этого действия и в конечном итоге — к утверждению о недостижимости блага к бесцельности бытия. Целительная магия имперской древности направлена уже не столько на зловредных предков и духов, сколько на колдунов и колдуний, т. е. на конкретных людей, от которых, по мнению авторов заклинаний, может исходить конкретное материальное зло (порча здоровья и имущества, поджог дома и т.д.). Виновными становятся не боги, не духи, а обычные люди. В это же время усиливается представление о роли звезд в определении и изменении человеческих судеб и составляются заклинания–молитвы, обращенные к плате гам и созвездиям. К концу эпохи появляется представление об индивидуальной вине человека за свои проступки, что немедленно сказывается в появлении ритуалов и заклинаний молитвенного типа, где жрец просит бога или богиню человека снять с человека наказания за все грехи или нарушенные табу. Освятительная магия как будто бы изменений не претерпевает.

После ритуала в Китае были Лао–цзы и Конфуций, в Персии — Заратуштра, в Индии — Будда, в Палестине — Исайя и Христос, в Греции — Фалес и Сократ, Размышление и письмо оттеснили упорядоченное действие на периферию культуры. Вавилон не дал своего пророка, хотя и испытывал муки религиозных родов. Ассирия всегда верила гадателям и колдунам и никогда не поднималась на высоту религиозно–этической рефлексии, В 539 г. Древняя Месопотамия была захвачена персами и с той поры уже себе не принадлежала. Ни религия спасения, ни философия Здесь так и не состоялись. Почему? Потому ли, что земледелец не любит фантазировать и играть (ведь все его действия расписаны по моментам года и не позволяют произвольного перемещения)? Потому ли, что не было возможности отойти и посмотреть на себя со стороны (не было странников, бездельников, а была, напротив, жесткая социальная организация)? Потому ли, что тяжким грузом давило архаичное шумерское наследие — подарок серьезных и очень простых людей? Причин может быть множество, и мы еще слишком мало работали над пониманием феномена месопотамской культуры, чтобы верно ответить на этот вопрос. Но факт остается фактом: с уходом ритуала на месте религии, философии и театра в шумеро–аккадском мире образуется пустота, бездонная воронка небытия. Месопотамия, как жертвенный бык, дарит себя персидской, еврейской и античной традиции, чтобы через тысячу лет воскреснуть в первых проблесках мусульманской философии калама.

litresp.ru

Читать книгу Ритуал в древней Месопотамии

В. В. Емельянов РИТУАЛ В ДРЕВНЕЙ МЕСОПОТАМИИ

От автора

Любая книга преследует две цели; быть занимательной чтобы привлечь читателя, и удовлетворить творческие потребности автора, чтобы в процессе ее написания сам он не скучал. Назовем их целями внешней и внутренней

У этой книжечки ясная и простая внешняя цель — ознакомить читателя с ритуалами Древней Месопотамии в авторском анализе их композиции и в приводимых пере водах. Индийские и китайские ритуалы давно откомментированы самими индусами и китайцами. Греческие римские и египетские так выскоблены немцами, что живого места не осталось. Хеттскими ритуалами занимается большая международная школа специалистов. А вот шумеро–аккадским пока не повезло: никто в мире до последнего времени не изучал их специально и не цитировал в общих сборниках по теории ритуала[1]. Что же говорить о России, статьи по анализу ритуалов Древней Месопотамии да и те написаны филологом–классиком Е. Г. Рабинович случайно и счастливо зашедшей на территорию ассириологов![2] В эпоху, когда советские историки Древнего Востока занимались изучением экономики и политики, пытаясь через законы марксизма объяснить всю историю человечества, изучать клинописный ритуал было сперва небезопасно, а потом немодно. В результате в этом направлении в России не сделано ничего. Поэтому пусть читатель составит себе для начала хотя бы самое поверхностное представление об этом неведомом предмете — ритуале шумеров и вавилонян.

Сложнее с внутренней целью, поскольку в популярном издании она неизбежно должна согласовываться с возможностями читателя, Эта книжечка не случайно называется именно так, как она названа. Автор мог пойти по одному из двух путей. Он мог назвать ее «Ритуалы Древней Месопотамии», В этом случае следовало бы писать обо всех ритуалах подряд, производить хотя бы минимальную инвентаризацию корпуса ритуальных текстов» заниматься филологическим анализом их языка и текстологическим перебором–подсчетом вариантов каждой формулы[3]. Однако вряд ли читателю популярной серии необходима такая нагрузка на интеллект. Гораздо занимательнее рассмотреть сам феномен ритуала в культуре Древней Месопотамии, то есть понять, как выражается понятие ритуала в древнейших языках клинописной традиции и каковы точки соприкосновения между ритуалом и религией, ритуалом и идеологией, ритуалом и магией, ритуалом и письменностью в пределах данной культуры. Далее, интересно было бы определить наиболее частотные, типовые ритуалы и посмотреть, как их композиция меняется от эпохи к эпохе. В этом наиболее любопытном и занимательном случае следовало бы назвать книжечку «Ритуал в Древней Месопотамии», что с удовольствием и было сделано.

Предваряя чтение, хотелось бы высказать несколько общих соображений относительно некоторых обстоятельств, могущих затруднить его. Во–первых, не следует начинать повествование, не определив предмета, о котором говоришь? Поэтому во Введении объясняется и что такое ритуал, и что такое ритуалы Древней Месопотамии, и как мы намерены их изучать. Во–вторых, читая древний текст (да и любой недревний, отдаленный от твоей жизни хотя бы на полстолетия), нужно всегда отдавать себе отчет в том, что, с одной стороны, автор этого текста не подозревал о твоем существовании и ничего не знал о твоей эпохе и потому не стоит говорить с ним на своем языке, а с другой — что ты такой же человек, как и он, говоришь на языке людей, живешь на планете Земля и в человеческом обществе, и потому не стоит опасаться полного непонимания. Частичное и относительное понимание всегда будет достигнут. В–третьих, даже неплохо понимая старый текст, адресатом которого ты не являешься, нужно уметь отметить свое незна

www.bookol.ru