Книга Галактика в огне. Страница 26. Риланор древний

Саул Тарвиц | Warhammer 40000 Wiki

Саул Тарвиц

Фракция

Легионес Астартес

Принадлежность

Родной мир

Кемос

Дата смерти

005.М31

Саул Тарвиц был ротным капитаном Детей Императора, уважаемым воинами и одержавшим многие победы. Однако он предпочёл остаться строевым офицером и служить легиону и своему Императору в бою, поскольку, в отличие от многих братьев, был лишён безжалостных амбиций. По этой причине лорд-командор Эйдолон и подобные ему считали Тарвица посредственностью, но история показала их ошибку. Узнав о размахе предательства, готовящегося на Истваане III, Саул захватил «Громовой Ястреб» и полетел на обречённый мир, чтобы предупредить лоялистов о грядущей резне. Этим он сыграл важную роль в выживании братьев и организации контрудара после вирусной бомбардировки, а возможно, повлиял и на исход всей войны.

Великий крестовый поход

Править



В 203-м году Великого крестового похода Тарвиц принимал участие в высадке на планету Один-Сорок-Двадцать, более известной как "Убийца". Дети Императора оказались там после получения сигнала о помощи, посланного Кровавыми Ангелами, сражавшимися с живущими там мегарахнидами. Тарвиц был назначен в войско, которое возглавлял Эйдолон. К несчастью, после высадки на планету большая часть космодесантников Детей Императора также попала в затруднительное положение, однако Тарвиц смог отбивать атаки мегарахнидов и даже уничтожить некоторые из их зданий до тех пор, пока не прибыли подкрепления от Лунных Волков.

Возглавлял войско Лунных Волков капитан 2-й роты Тарик Торгаддон. Он и Тарвиц быстро стали близкими друзьями. Кроме того, Тарвиц сблизился с многими Лунными Волками, найдя между собой и ими больше сходства, нежели с боевыми братьями своего легиона. Также Тарвиц стал побратимом с Натаниэлем Гарро, боевым капитаном Гвардии Смерти.

Ересь Хоруса Править

Когда предательство Хоруса и Фулгрима стало очевидным, Тарвиц рискнул своей жизнью, добровольно отправившись на Истваан III, где его и всех предположительно лояльных Императору членов легиона ждала ловушка. Хорус приказал начать орбитальную бомбардировку планеты, но Тарвиц вместе с Гарвелем Локеном и Тариком Торгаддоном сумели сплотить выживших лоялистов в единое войско, в результате чего простой "строевой офицер" превратил запланированную Хорусом резню в полномасштабное сражение, потребовавшее вмешательства самих примархов. Во время битвы Тарвиц скрестил мечи с Люцием, после того как последний предал своих товарищей. Тарвиц победил в этой дуэли, но Люций сумел скрыться. В конце сражения на Истваане III Тарвиц и несколько десятков лояльных солдат остались на руинах Дворца Регента во время орбитальной бомбардировки, в результате чего были уничтожены.

Расхождения в каноне Править

В серии книг "Ересь Хоруса" Тарвиц неизменно предстаёт в роли капитана Детей Императора, однако, в "Лживых богах" о нём говорят как о капитане без роты, в "Галактике в огне" и "Полёте «Эйзенштейна»" его называют первым капитаном Детей Императора, в "Фулгриме" же это звание принадлежит Юлию Кэсорону, а Тарвиц командует 10-й ротой.

• Дэн Абнетт, «Возвышение Хоруса»
• Грэм Макнилл, «Лживые боги»
• Бен Каунтер, «Галактика в огне»
• Джеймс Своллоу, «Полёт «Эйзенштейна»»
• Грэм Макнилл, «Фулгрим»
• The Horus Heresy Book One - Betrayal

ru.warhammer40k.wikia.com

Люций Вечный - Вор Души

В период Великого Похода Люций Вечный был капитаном 13й роты Легиона Детей Императора и являлся последователем примарха Фулгрима. Он в совершенстве владел техникой боя на мечах и ни разу не терпел поражения до поединка с Капитаном Лунных Волков Гавриэлем Локеном, который победил Люция неожиданным ударом кулака. Любимое оружие капитана - древний длинный меч. Клинок был изготовлен во времена Объединительных войн в кузницах Ураласа ремесленниками клана Терраватт.

Люций Вечный до Ереси Хоруса

Люций любил вести ближний бой, нанося рубящие удары и прикрываясь щитом. Меч был изготовлен с удлиненной рукоятью, что позволяло с помощью смены хвата использовать его как одноручное и двуручное оружие. Меняя удары, он вращал меч, словно палицу, затем перехвaтывaл, чтобы нанести мощный рубящий удар. Своим непревзойденным мастерством и отточенной техникой боя Люций получил известность даже за пределами легиона Детей Императора. Астартес говорили о нем  - кто-то называл его безрассудным, а Саул Тавриц, близкий товарищ Люция, откровенно его опасался.

Саул Тавриц

Братья Феникса

Люций участвовал в войне с Ксеносами и лично присутствовал во время очищения Лаэра. За время великого похода навык владения мечом Люция Вечного стал легендарным в легионе и за его пределами. Победа доставалась в беспощадной битве, где пало немало космических десантников. Когда оставалось взять последний бастион Ксеносов и водрузить человеческий флаг на руинах их столицы, оба друга вступили в ряды Братства. Единство Астартес помогло им выживать в жестокой битве. Там, где падал один – сразу вставал другой. После победы, Фулгрим представил новобранцев офицерскому составу. Люций был назван истинным сыном Детей Императора, его характеризовали как первоклассного мечника и воина.

Ксеносы

После, по приказу Примарха оба капитана на барже «Гордое Сердце» под предводительством Лорда Эйдолона отправились со своими людьми на пояс Сатира Ланксус, дабы убедиться, что местные губернаторы все еще верны Императору. Во время их возвращения к звезде Каролис, для того, чтобы соединиться с основной частью легиона, "Гордое Сердце" принял сигнал о помощи. Получив согласие Фулгрима, боевая баржа с Люцием на борту направилась к источнику сообщения.

Планета "Убийца"

Сигнал шел с орбиты планеты Убийца. «Гордое сердце» соединилось с судами и потребовало доложить о происходящем. Астартес узнали о том, что практически весь офицерский состав находится в опасности на поверхности планеты. Повинуясь тщеславному порыву и жажде славы, Лорд Эйдолон, отдал приказ своим десантникам спуститься на поверхность планеты. Там воины познакомились с одними из самых страшных существ во вселенной -  воины-мегарахниды.

Мегарахнид-воин

В этой битве капитан 13-й роты Люций Вечный показал все свое мастерство во владении оружием. Космодесантники под его руководством пережили девяносто часов непрерывного сражения и двадцать восемь столкновений с противником. Их инстинкты со временем становились более отточенными и острыми и под конец сражения реакция Астартес могла сравниться с реакцией мегарахнидов.

На этой планете Люций, в ввиду специфики противника, сменил манеру ведения боя: повесил щит за спину, в левую руку взяв отрубленную конечность рахнида, орудуя ею как вторым клинком. Сами же обитатели этой планеты не носили оружия, так как их конечности были острее любого земного клинка, а броней им служили панцири и защитные покровы.

Все время непрекращающейся бойни Люций и его солдаты были на грани жизни и смерти. В любой момент они могли сдать позиции и тогда орда мегарахнидов разорвала бы их на куски. К счастью, 13я рота была спасена легионом Лунных Волков, вовремя подоспевших в качестве подкрепления. История навеки запомнит эту бойню, когда по вине тщеславного лорда Эйдолона чуть было не погиб Люций и вся 13я рота Детей Императора.

Истваан III

Высадка на Истваан III была двадцать седьмой экспедицией под эгидой Великого Крестового Похода. Командовал ею Коракс, примарх Кровавых Воронов. Курировал ее Вардус Праал, губернатор, давший свое согласие на уничтожение всех религиозных структур на планете.

На планете Истваан III гремела революция. Правитель этого места попал под влияние Хаоса и начал заниматься темной магией и колдовством. На подавление открытого восстания под командованием Хоруса Воителя, Примарха Легиона Сыновей Хоруса, прибыли разнообразные силы со всех Легионов, под протекторатом Имперской армии и титанов механикумов. Восстание развернулось в Поющем Граде, как его называли местные жители.

Битва на Истваан III

Подавление происходило согласно плану Хоруса, однако появление оставшийся на корабле Саул Тавриц подслушал разговор о предательстве и бомбардировке, что в корне изменило весь ход сражения. Узнав о намерениях еретика, Сыны Хоруса, Пожиратели Миров и Дети Императора укрылись в бункерах. С флагмана Лунных Волков "Мстительный Дух" был произведен огонь. Вирусные бомбы, а затем огненный шторм не останавливались на планете и сметали все следы жизни. В живых осталось небольшое количество Астарес. После предательства Хоруса, оставшиеся войска лоялистов возглавил Саул Тарвиц. Одним из выживших был и 13й капитан, поначалу присоединившийся к верным Императору. Узнав о том, что все лоялисты видят вождя в его лучшем друге, зависть и тщеславие одолели Люция Вечного. Он предал своих однополчан при первой же удобной ситуации, а, не видящий всей правды о психическом и душевном состоянии Люция, Капитан Соломон Деметр помог ему перебить людей, бывших когда-то его братьями. Стоит ли говорить, что сам Соломон пал от удара Люция в спину? Этим поступком капитан Люций начал свой путь служения Хаосу. Однако корабль Гвардии Смерти "Эйзенштейн" успел бежать и измена Хоруса стала известна Рогалу Дорну и Имератору.

После Ереси Хоруса

Выжившие после обстрела потеряли веру в Императора и впустили в свое сердце любовь к богу Слаанеш. Своей подготовкой и навыками Люций Вечный добился признания от Фулгрима, за что последний повысил его до главы отряда своих телохранителей, а так же повысил в звании до Лорда-Командора. Поскольку легионеры уже не могли сполна удовлетворить свою потребность в удовольствии вне боя, Фулгрим устраивал гладиаторские бои, где Люций стал чемпионом.

Любимец Слаанеш, не знал поражений и был практически бессмертным до встречи с известным Лордом-Командором Цирием. Люций погиб, а то удовольствие, которое он испытал от боя, сильно привлекло Слаанеш. Он не мог позволить умереть такому перспективному воину. Сполна насладившись мгновением смерти Люция, Цирий вложил меч в ножны и направился к выходу с арены. Но истинным победителем из битвы вышел Люций.

Люций - вечен

По прошествии нескольких недель, доспехи победителя, повергнувшего Люция начали искажаться, а по телу начали выступать лабиринты шрамов, подобные тем, что были на теле Люция. Волосы на голове Командора выпадали клоками. Через некоторое время Люций с триумфом переродился в теле своего убийцы, а от Цирия осталось только искривленное гримасой ужаса лицо на доспехе Любимца Слаанеш.

Люций Вечный после воскрешения

По сей день Люций Вечный, Чемпион Слаанеш, высокомерный Палач-Садист скитается по галактике. Всех, кто побеждает его и чувствует от этого хоть чуточку наслаждения, со временем постигает та же участь что и Лорда-Командора Цирия. Лица же победителей, навсегда остаются на доспехе Люция Похитителя Душ.



Люций переживал смерть огромное количество раз, но каждый раз возвращался в теле своего убийцы. Он путешествует из одного района галактики в другой, сея смерть с таким же удовольствием и любовью, с каким он встречает и принимает ее.

warhammergames.ru

Око бури. В тени Ангела - Chapter 3 - Argee_Lince

Chapter Text

1

Возможно, разум Древнего Риланора скуден по сравнению с гениальностью примарха, ведущего и направляющего Легион. Однако и назвать дредноут Детей Императора слепым глупцом не рискнул бы никто.Когда Саул Тарвиц приходит к нему и просит позволения заменить в штабе погибшего Одовокара – Риланор видит, что капитан лжёт, неумело и беспомощно. Впрочем, он знает Десятого достаточно хорошо, чтобы понимать: тот обнаружил нечто важное – более важное, чем стяжание почестей на поле брани. Риланор не верит словам Тарвица, но верит ему самому. И убеждается в своей правоте, когда именно Саул приносит на Истваан-III весть о предательстве.Дредноут не склонен к беспочвенному оптимизму. Их меньше, они в уязвимой позиции, и поражение – всего лишь вопрос времени. Поэтому сразу после вирусной бомбардировки Древний отправляется на поиски.Опыт подсказывает, что губернатор Праал, затевая бунт, должен был предусмотреть и путь спасения на случай неудачи. Наиболее логичный и предсказуемый вариант – небольшой и быстрый космический корабль с варп-двигателями, спрятанный в каком-нибудь укромном месте, куда есть прямой ход из дворца.Риланор – старейший среди всех, оставшихся на Истваане-III, и груз ответственности на его стальных плечах тяжелее прочих. Он способен обуздать чувства и хладнокровно сделать выбор: сражаться на поверхности, спасти нескольких воинов и на некоторое время оттянуть неизбежный итог – или рискнуть заработать обвинение в трусости, но хотя бы попытаться спасти всех, кто ещё остаётся в живых. Возможно даже – успеть принести на Терру весть о предательстве Хоруса, пока не стало слишком поздно.Риланор ищет, полагаясь на опыт, интуицию и показания приборов.И через несколько недель бесплодных поисков – находит."Песнь Истваана" оказывается действительно совсем небольшим кораблем. Чтобы установить на нем варп-двигатели, пришлось пожертвовать большей частью вооружения и места, а члены экипажа зачастую выполняют сразу несколько функций.Сейчас же единственная функция экипажа – ожидание. Ожидание неизвестно чего. Наверху идут бои. Связь оборвалась уже не одну неделю назад. И – бездействие. Оно измотало настолько, что появление дредноута воспринимают даже с некоторым воодушевлением – хоть какая-то определенность. За Древним следят, внимательно и настороженно, но выходить на контакт пока не спешат.Риланора нисколько не смущает, что на Истваане-III не принято встречать незнакомых дредноутов гостеприимно опущенной рампой и хлебом-солью. Точнее – соляркой-прометием. Поэтому он просто подходит к шлюзу корабля и по возможности вежливо стучит клешнёй по металлической обшивке.– Кхм, – раздаётся оттуда через внешний динамик. – Что надо?– Как минимум – убраться с планеты, – честно отвечает Древний. – Как максимум – добраться до Терры. Контингент – несколько десятков Астартес и один дредноут.– Что на поверхности?– Была вирусная бомбардировка, – Риланор не собирается говорить лишнего, но и скрывать очевидное тоже не намерен. – Органическая жизнь на поверхности планеты уничтожена полностью. Транспортных средств, способных эвакуировать нас с планеты, не осталось.– Кто выжил кроме вас?– Только мы.– Я так понимаю, вариант уйти с планеты без Астартес на борту не рассматривается?– Категорически нет.– Жаль, – капитан корабля, ведущий переговоры, пожимает плечами и вздыхает ещё раз. – Тащите тогда. Там разберёмся.Корабль молчит ещё несколько секунд.– Открыть шлюз.Рампа медленно начинает опускаться.Риланор удовлетворённо фыркает вентиляционной системой и активирует вокс:– Саул Тарвиц, говорит Риланор. Кажется, я нашёл способ хотя бы не проиграть. Не слишком надёжный, но лучше, чем никакого вообще. Собирай всех, кого сможешь – я передам маршрут следования.

2

Для Тарвица, который почти умиротворённо наблюдает за катящейся по Истваану-III волной огня, вызов становится полной неожиданностью. Он уже принял, что жизни осталось в лучшем случае несколько минут, уже смирился с тем, что приговор судьбы обжалованию не подлежит, уже почти хочет, чтобы всё просто закончилось. Но голос дредноута напрочь вышибает усталое смирение. Тарвиц переходит к действиям сразу же.– Почтенный Риланор, принято. Флейст, Неро, – капитан поворачивается к Пожирателю Миров и Лунному Волку, стоящим рядом, – стройте всех, кто ещё жив, и за мной. Кажется, у нас появился шанс. Тарик и Локен... мы не можем их больше ждать. Если выберемся, будет шанс вернуться за ними позже.Неро Випус, брат-сержант тактического отделения Локаста, склоняет голову. Саул жесток – но он прав. Флейст с рычанием и пинками начинает строить своих.Когда взрывы накрывают площадку перед Песенной Часовней – там уже никого нет.Ирвид Ноттон, сержант пятого отделения сорок седьмой роты Гвардии Смерти, наблюдает за падением бомб и удивляется. Удивляется, насколько некачественной оказалась зачистка. Складывается впечатление, что примарх в этом участвовал, прямо скажем, с ленцой – для него в подобных ситуациях весьма нехарактерной.Пойманная несколько секунд назад передача только подтверждает его догадки. Если на планете оставались ещё пути отступления, то они должны – обязаны были – быть перекрыты. Впрочем, Ноттона небрежность Мортариона, пожалуй, радует.Парой скупых жестов он привлекает внимание своих бойцов и ведёт их указанным маршрутом.Вот уж воистину, Дети Императора без мыла влезут куда угодно!Капитан Эрлен не знает, сколько прошло времени – да его это и не особенно волнует. Жив? Прекрасно. Ранен? Время – лучший апотекарий. А что нас не убивает, как известно, потом горько пожалеет, что не сделало этого, пока у него была такая возможность.Пожиратель Миров переворачивается на живот. Голова кружится, к горлу подкатывает тошнота, но Эрлену плевать. Мозги не вышибли – и ладно. Хотя какие в голове мозги, сплошная же кость!Со второй попытки удаётся встать на четвереньки. Ещё несколько минут – и, цепляясь за стену, капитан поднимается на ноги. Доспехи изрублены в мелкую керамитовую щепку, которую проще отряхнуть с себя, чем превратить во что-то путное. Цепной меч валяется рядом. Хорошо. На него можно будет опереться, если что. Магазин болтера пуст. Хрен с ним тогда – таскать с собой металлическую чушку, которой можно запустить врагу в лоб при случае, Эрлен не считает нужным. Надо будет – подберёт или отберёт заряженный. Если уж занимать чем-то вторую руку – лучше прихватить шлем, там вокс.Разговор Тарвица и Риланора он слышит – Дети Императора общаются на открытой частоте, которую лоялисты используют для переговоров с первого дня предательства Хоруса. Что ж, вот и подходящая цель подвернулась. Пожиратель Миров стискивает зубы и, периодически прислоняясь к стене, чтоб перевести дыхание, упрямо шагает к обозначенному месту встречи.Гвардия Смерти не беспечна. Переговоры могут быть ловушкой – всё ещё могут. Заманить всех выживших в одном место, чтобы не тратить снаряды – это не в духе воинов Мортариона, но вот Фулгрим... Фулгрим мог отдать такой приказ.Впереди, пошатываясь, вываливается из поперечного коридора Пожиратель Миров. В состоянии "кажется, по нему проехал Рино... семь раз… туда и обратно". Ноттон пальцами подает сигнал – берём в клещи. Воксом они не пользуются уже не первую неделю.Ронорд Андаш, не обременённый доспехом скаут, первым успевает обойти Эрлена по боковому проходу и разглядеть. Взмах кисти – свой. Ирвид кивает и, уже не скрываясь, направляется к Пожирателю Миров.– Ты с нами, – он не спрашивает. – Опирайся на меня.Эрлен поднимает голову, с трудом фокусирует взгляд на Гвардейце Смерти и ухмыляется.– Хрен тебе. Сам дойду. Можем идти вместе.На длинные фразы дыхания не хватает, но Пожирателя Миров сей прискорбный факт нисколько не заботит. Пусть Дети Императора красиво выражаются!– Можем, – Эрлена оставляют на попечение Андаша, и Ноттон включает вокс на передачу – впервые после вирусной бомбардировки. – Риланор. Говорит сержант Ирвид Ноттон, Гвардия Смерти. Мы скоро прибудем на место встречи. С нами капитан Эрлен, Пожиратели Миров.– Когда Вселенную поглотит новый Большой Взрыв, его переживут только тараканы и Гвардия Смерти, – ворчливо отзывается Риланор. – Хорошо, ждём вас.– Когда Вселенной понадобится втянуться в чёрную дыру, туда протиснутся только мухи и Дети Императора, – не остаётся в долгу сержант. Впервые за долгое время он почти улыбается.

3

Конечно, для сотни с небольшим Астартес яхта губернатора тесновата. Что поделаешь, непредусмотрительным оказался губернатор Праал. Риланор некоторое время наблюдает за погрузкой и размещением лоялистов. А убедившись, что Тарвиц с помощью Флейста и Випуса вполне способен справиться, отправляется на капитанский мостик.На мостике обнаруживается навигатор – высокий, тощий и нахохлившийся: он негромко, но выразительно ругается с капитаном. Его явно не устраивает происходящее, однако спор не кажется таким уж существенным – скорее, просто попытка хоть немного пригасить мандраж.Навигатор одаривает дредноут взглядом, не предвещающим ничего хорошего.– Почему вы не ушли со своими? – спрашивает он.– Вас не касается, – отрезает Риланор. – Были веские причины.– Касается. Почему я не должен выбросить вас посреди шторма?– Ты идиот? – озадачивается Древний.– Почему бы и нет? – навигатор задумчиво кусает губу. – Присягу я Праалу не давал, но и к вам у меня никакого почтения нет. Собственно говоря, вы пришли, чтобы уничтожить нас, в том числе и меня.– Если ты выкинешь нас в шторме – погибнут все. Ты и команда корабля в том числе. Праалу ты в верности не клялся – тогда ради кого или ради чего ты собираешься собой пожертвовать?– Ради тех, кого вы уничтожили. Мы уже мертвы – кто вам помешает убить нас, как только мы перестанем быть нужными? Мы мятежники и приговорены заранее.– Планету уничтожили не мы! – рявкает дредноут, уже не задумываясь о том, что и кому стоит рассказывать. – Мы пытаемся покинуть её до того, как уничтожат нас – и, возможно, предотвратить ещё десяток таких истваанов!– Не вы... и вы не можете уйти обычным путем, только через канализацию... – навигатор задумчиво трёт ладонями уши и мотает головой, приходя в себя после акустического удара. – Хмм... Хорошо. Я вас выведу.– Тогда готовься к прыжку, – командует Риланор. – Когда на орбите станет посвободнее – мы взлетаем.Через несколько минут после того, как навигатор покидает мостик, яхту встряхивает от удара. Потом – ещё от одного. Риланор слышит, как по обшивке барабанит град камней. Парочка техножрецов, обменявшись несколькими репликами на бинарном коде, подтверждает его опасения, разом перечёркивая всю надежду последних часов:– Пусковая шахта обрушена.– Я на месте, прыгнуть можно хоть сию секунду, – перебивает их навигатор по внутрикорабельной связи.– Вероятность успеха – шестьдесят три процента, – скрипит Механикус. – На более точный расчёт потребуется время. Кроме того, теоретические выкладки не подкреплены полевыми испытаниями.– Не имеет значения, – дредноут нервно взмахивает клешнёй. – Саул, готовы? – уточняет он по индивидуальному каналу. И, получив утвердительный ответ, командует: – Тогда взлетаем. Включайте поле Геллера, капитан!Капитан испытывает непреодолимое желание не то схватиться за голову, не то побиться ею о ближайшую стенку. Но он понимает, что дредноут прав. Лучше рискнуть, чем сдохнуть от голода и жажды на мёртвой планете.– Хорошо, – выдыхает он, – но отвечать за эту авантюру...Его перебивает очередной удар по обшивке.Когда в рубке снова наступает тишина, навигатор с искренним любопытством интересуется:– Хм, пассажиры, а вам куда надо-то?И вот тут Риланор не выдерживает.Конечно, он умён, силён и многоопытен. Но и эмоциональность, присущая Детям Императора, никуда не делась. Поэтому, услышав вопрос, который кажется ему в данной ситуации предельно идиотским, Древний ревёт во всю мощь динамиков:– Куда угодно, лишь бы подальше отсюда!Вообще-то, он добавляет ещё несколько слов. Однако история пощадит его репутацию и сохранит только осмысленную часть высказывания, причём в максимально приличном варианте.Поле Геллера вспыхивает вокруг "Песни Истваана", и корабль проваливается в варп.

4

Навигатор уже несколько минут бездумно смотрит в потолок. За прозрачным куполом мерцают звёзды, обжигая своим светом третий глаз.Ещё через минуту он находит в себе силы подняться и слегка дрожащими пальцами надеть повязку. Другой рукой он нащупывает вокс.– Капитан, – голос навигатора едва слышен. – Ориентироваться в пространстве, к сожалению, вам придётся своими силами... я не знаю, где мы, даже приблизительно.Ещё через полчаса приходит сообщение от пилотов и техножрецов: данный сектор космоса не обозначен на звёздных картах. Навигатор подтверждает, что совпадений с Альманахом Звёзд нет.Через пятьдесят три минуты после выхода из варпа техножрецы находят некоторое сходство между имеющимися в наличии ориентирами и картами, но рисунок созвездий несколько изменен. Навигатор только вздыхает. Можно было ожидать.Его следующее сообщение отправлено уже на общей частоте.– Поздравляю, судя по всему, мы немного заблудились во времени. Уважаемые пассажиры, от нецензурных высказываний попрошу воздержаться.– Насколько заблудились? – спрашивает Риланор.Он, как и просят, пока воздерживается от лишних слов. В конце концов, не исключено, что прыжок во времени улучшит ситуацию, а не ухудшит. И главное – с Истваана-III они всё-таки выбрались.– Хм... намного. Точных данных пока нет. Не одно тысячелетие.Риланор чувствует, как душу медленно затапливает глухое отчаяние. Чего стоят их жизни, если они просто спасли свои шкуры, но опоздали с предупреждением? Навигатор, если разобраться, умудрился сотворить чудо – и кто виноват, что чудо оказалось бесполезным?..– Досточтимый Мерронар запросил на проведение дополнительных расчетов ещё двадцать три минуты.Дредноут не спрашивает, кто из присутствующих – досточтимый Мерронар. Какая, собственно, разница? А уж двадцать три минуты вряд ли что-то сильно изменят.Через двадцать четыре минуты и семнадцать секунд тишину прорезает скрипучий голос техножреца:– Предположительное местонахождение: центральная часть Сегментум Ультима, звездная система Гексос. Предположительное тысячелетие: сорок первое.– Может быть, вы ещё и год уточните? – с некоторой иронией предлагает Риланор. Рассудком он осознаёт цифры, но трудно прочувствовать размеры пересечённой кораблём пропасти. А ещё – рассудком же – он понимает, что, кажется, сейчас обитатели мостика смогут полюбоваться уникальным зрелищем: дредноут, бьющийся в истерике.– Мало данных. Имеющиеся в наличии приборы не позволяют делать выводы с запрашиваемой точностью.– Данные можно получить хоть каким-то образом? – настаивает Риланор.– Спустившись на планету и, возможно, выяснив информацию у местных жителей. У нас нет статистических данных об активности звезды.– Прошу прощения, – шелестит интеллигентный голос астропата. – Я могу попробовать послать сигнал. Если здесь есть человеческие поселения, там могут оказаться мои коллеги.– Тогда попробуем так, – решает Древний.Астропат опускает голову, сосредотачиваясь. Она пытается послать сигнал хоть кому-то, пусть и знает, насколько это опасно. Знает, но...Пусто. Как будто они одни в секторе. Она уже хочет предпринять новую попытку, как вдруг в её голове начинают звучать голоса. Совершенно непривычные, не манящие и не пугающие, да и вообще создается впечатление, что она поймала какую-то чужую волну.– И напоследок – сектор Ультима: как обычно, без осадков, – вещает один голос. – То есть, никаких варп-штормов в ближайшие двое суток от Мальстрёма до Сердца Тьмы не ожидается.– Видимо, дух Жиллимана по-прежнему охраняет эту систему, – подхватывает второй. – Но он всё же не защитил её от небольшой техногенной катастрофы в лице, а также кораблях и болтерах Гурона Чёрное Сердце, так что всем пролетающим стоит быть настороже. С вами как обычно были...Астропат, взвыв, мотает головой, встряхиваясь. Она едва не падает, успев опереться на спинку какого-то кресла. Капитан, нахмурившись, кладёт руку на оружие.– Только попробуй, Берта, – угрожающе и в то же время почти умоляюще произносит он. – Вот только попробуй...– Нет, нет, нормально. Нормально, правда. Просто перенапряглась. Такое ощущение, будто я вместо того, чтобы нормально послать сигнал, поймала чужой. Ненаправленный. Человеческий. Рассуждают о Жиллимане и варп-штормах.– О Жиллимане? – повторяет Риланор. – Можно подробнее?По крайней мере, примарха Ультрадесанта тут ещё знают. Или хотя бы помнят.– Что дух его хранит Сегментум Ультима от штормов. Больше ничего.– Вы можете попробовать связаться с источником сигнала?– М... Могу попробовать, – астропат оглядывается, до хруста сжимая пальцы. Слепые глаза беспомощно шарят по пространству. Это опасно. Но какой у них выбор?Она снова "ловит" ту же волну. Пытается дотянуться до тех, кто говорил.И ей отвечают.Ответ чуть не сбивает астропата с ног. Мощный, но неаккуратный сигнал едва не разбивает броню сосредоточения, так что псайкеру приходится несколько раз глубоко вздохнуть, прежде чем она снова может "говорить". Времени и сил на долгие разговоры нет, поэтому астропат ограничивается только несколькими репликами, вкратце поясняющими ситуацию. В ответ им велят ждать и никуда не улетать. За ними прибудут.– Они... обещали прибыть, – наконец выдавливает она вслух. – На днях.– Кто – они? – настораживается дредноут.– Я не смогла понять. Никогда не говорила с кем-то настолько сильным. Но это не астропат. Или же его учителя достойны только порицания. Я обрисовала ситуацию, и мне не задали никаких вопросов.Вообще-то Риланор знает таких вот... не-астропатов. Целый Легион не-астропатов. Что ж, Тысяча Сынов – вовсе не самый худший вариант.– Тогда ждём, – решает он. – Я сообщу остальным.

5

Через четыре дня гнетущего ожидания за ними прилетает... корыто. Конечно, корыто аккуратно починено, отполировано, обшито толстой бронёй, увешано пустотными щитами, окутано полем Геллера, весьма неплохо вооружено и оснащено – однако никакие улучшения не отменяют того, что основой всей роскоши послужило именно корыто, да ещё и гражданское. Саул Тарвиц, дежурящий на мостике, подавляет желание протереть линзы шлема. Это явно не Тысяча Сынов, но кто же тогда? С другой стороны, отступать уже поздно."Корыто" без опознавательных знаков выглядит весьма деловитым. Оно преспокойно останавливается неподалеку от не менее гражданской, хоть и более приличной яхты и посылает сигнал – дескать, вот мы пришли, кто тут звал? Тарвиц машет рукой капитану: пусть открывает канал связи. На таком расстоянии можно и без астропата обойтись.На том конце "провода" оказывается плотно сбитая черноволосая женщина в ярком платье и при оружии. Она упирает руки в боки и ехидно осматривает капитана. Тот отвечает мрачным взглядом сурового морского волка.– Капитан частного судна "Песнь Истваана" Курт Мельсбах, приветствую вас. Назовите себя.– Валери Сорейра, боцман этого... – судя по всему, женщина тоже не лучшего мнения о качестве и сущности "корыта". – Частного судна. Сигнал СОС посылали? Если нет, платите за ложный вызов.– Посылали, посылали, – отзывается Саул. Если сейчас не вмешаться, капитан, явственно сделавший стойку на леди, может отвлечься на беседу не по существу. – Только, по-моему, как бы вас самих спасать не пришлось.– Если палить не будете из болтеров, то не придётся. Цепляйтесь и полетели, нечего тут ловить. Кэп с вами там поговорит, на месте. Я не уполномочена.– Куда вы намерены лететь?– К Макраггу.Знакомое название успокаивает. Жиллиман, Макрагг... есть то, что и за тысячелетия не меняется. Тарвиц кивает капитану "Песни Истваана", давая добро на дальнейшие действия. Неопознанное "корыто" проводит стыковку с тем же деловым видом. Валери не без ехидства усмехается и машет рукой:– Всё, желающие поговорить с кэпом, могут пройти к нам, шлюз вам откроют. А мы пока...– Продолжим обсуждение, – заканчивает за неё Мельсбах.На корыто отправляются сам Тарвиц и сержант Випус. В шлюзе их ждёт сервитор-провожатый. Астартес на всякий случай держат ушки на макушке, однако чересчур хитрой западни не ждут. Скорее, их одолевает любопытство.В самом корабле ничего особенно необычного нет. Чистые светлые коридоры, деловитые сервиторы, негромкая симфония отлаженных работающих механизмов. Разве что людей маловато – но и это не вызывает тревоги.Сервитор приводит капитана и сержанта в просторное помещение, отделанное деревянными панелями. Первое, что бросается обоим в глаза – мраморная статуя примарха Сангвиния. Крылья выкрашены в алый цвет свежей крови.– Ожидайте здесь, – распоряжается сервитор. – Командор скоро прибудет.Астартес переглядываются, и, уже не обращая внимания на сервитора, направляются к статуе. У ног Ангела обнаруживается ещё одно изваяние – лежащий волк. Зверь чуть наклонил голову, словно прислушиваясь. На ошейнике небольшой медальон: луна в три четверти. Неро узнаёт символ первым.– Морниваль. Капитан Торгаддон, – выдыхает он.Саул опускается на одно колено и склоняет голову. "Тарик, друг мой, я так и не смог за тобой вернуться. Наверное, глупо думать, что луна в три четверти – только твой личный значок... и всё же – мне тепло от того, что ты уже второй раз оказываешься причастен к моему спасению. Пусть и не настолько прямо, как в первый, на Убийце. Я знаю, ты не обиделся на то, что мы не подождали. Ни ты, ни Гарвель".Где-то глубоко внизу, под ногами, включаются варп-двигатели. Тарвиц слышит короткий полупридушенный не то вскрик, не то всхлип Випуса – а потом знакомый чуть насмешливый голос:– Ты долго намерен тут скорбеть, Саул? Извини, что сбиваю торжественный настрой, но я представлял встречу несколько иначе.Капитан вскидывает голову – и взгляд его упирается в Тарика Торгаддона, сидящего на спине мраморного зверя, словно на удобной скамье. Лунный Волк явно от души наслаждается ситуацией.– Ты... – только и может выдавить Дитя Императора. – Живой...– Я, я. Не совсем живой, но, надеюсь, тебя сие не слишком смутит, – Тарик легко встаёт, оборачивается и шутливо кланяется статуе Ангела: – Командор, прошу вас!Очертания статуи примарха слегка расплываются – и вот перед Астартес стоят уже два ангела. Впрочем, один из них легко соскальзывает с пьедестала.– Мне неудобно было вас прерывать, – Сангвиний с явным удовольствием потягивается, распахивая крылья. Зал на несколько секунд затапливает всеми оттенками багрянца.Неро присоединяется к так и не успевшему встать Саулу и преклоняет колено перед примархом. Ангел только досадливо морщится.– Хорошо, что я не Ангрон... – задумчиво тянет он. – Поднимайтесь. Будем сначала радоваться, затем печалиться, а затем думать. Тарик, проследить за исполнением двух первых пунктов программы поручаю тебе. Я пока разберусь, что мне там за грабительский счет пытаются подсунуть под видом запроса на новое оборудование.– Слушаюсь, мой ангел, – лихо салютует Тарик. – Надеюсь, второй пункт из списка можно заменить на "жрать в три горла"? Заодно и думать будет легче.– Можно, можно, – рассеянно бросает Сангвиний, стремительно скрываясь за дверью. – И фенрисийского сколько-то ещё оставалось.– Обалдеть, – весело удивляется Тарик, – как мы шикарно живём! Так, вы двое, за мной – сейчас буду объяснять, во что вы влипли.– Лучше сначала объясни, что значит "не совсем живой", – Тарвиц не уверен, что хочет знать. Но уверен, что должен.– На самом деле, конечно, ничего хорошего, – Торгаддон слегка мрачнеет. – Меня на Истваане Аксиманд прикончил. Потом фрагову кучу лет по варпу носило... в виде демона, – Лунный Волк морщится от неприятных воспоминаний. – А спасло меня то, что Гарви у нас слишком медленно соображает. Не успел отвыкнуть от того, что мы братья. В итоге я – в одну сторону, демон – в другую. Но из варпа теперь вылезти могу только в виде статуи. Как и Сангвиний, к слову – потом расскажу, долгая история. Гарви, кстати, жив и занят полезным делом. А у вас что?Живой или не живой – но это однозначно Тарик, оптимист, жизнелюб и редкостное трепло. Саул улыбается и начинает рассказывать.

6

– В общем, в итоге дохлые герои Империума так и решили остаться дохлыми, – Талос задумчиво допивает очередную порцию наливки. Мьод и ему подобные субстанции он не признает как класс. – Оно и верно. Их Инквизиция очень быстро сделала бы обратно дохлыми и канонизированными. А тут вроде как и при деле.Вандред согласно кивает:– Собственно, они уже и начали организовывать более-менее заметную работу. Патрули, дежурства, боевые вылеты – и прочие незамысловатые десантные радости.– И корыто поменяли, – Валкоран фыркает. – Иначе тесновато им было. А нам бы стоило подумать, где может носить Ксарла с Меркуцием. Или кто-то считает, что эти двое так просто позволят себе сгинуть?– Меркуций ещё способен, – усмехается флот-коммандер. – Он в Первом Когте не так давно, мог и не успеть проникнуться духом. А Ксарл – вряд ли. Не сомневаюсь, что о нём мы ещё услышим, не будь я Вандред Анрати.

archiveofourown.org

Галактика в огне. Страница 26

– Почему бы тебе самому не рассказать эту историю, Люций? – спросил Тарвиц. – Мне кажется, я недостаточно полно отражал твое участие в этом деле.

– Это верно, – усмехнулся Люций. – Ну, хорошо, я обо всем расскажу сам.

– Лорд-командир, – поклонился Тарвиц и вышел из банкетного зала через раззолоченные двери.

Затронуть тщеславие Люция – лучший способ отвлечь его внимание. Тарвиц решил пропустить веселую братскую пирушку, поскольку сейчас его мысли занимали совсем другие дела.

Когда он закрывал за собой дверь в банкетный зал, Люций уже начал повествование о неудачной экспедиции на Убийцу, удручающее начало которой обратилось великим триумфом, главным образом благодаря Люцию, конечно.

В великолепных помещениях «Андрониуса» царила тишина, а ровное гудение двигателей усиливало ощущение надежности корабля. «Андрониус», как и многие другие суда Детей Императора, был оформлен в стиле древних дворцов Терры, что отражало желание примарха окружить своих воинов царственным величием.

Тарвиц шагал по палубам корабля, минуя такие чудесные покои, при виде которых кораблестроители Юпитера зарыдали бы от восторга, пока не достиг дверей Ритуального зала, где Дети Императора давали клятвы и совершали обряды, связывающие их с Легионом. По сравнению с другими помещениями Ритуальный зал выглядел сумрачным, но не уступал ни одному из них в великолепии: мраморные колонны поддерживали высокий сводчатый потолок, а ритуальные алтари поблескивали в темноте.

Здесь Дети Императора приносили клятвы верности примарху, и здесь перед Воинским алтарем Саул Тарвиц был возведен в чин капитана. Торжественность Ритуального зала компенсировала недостаточную пышность его убранства. Убранство помещения наводило на мысли о строгой тайне, скрытой от всех, кроме высших офицеров.

Возле алтаря Обрядов громоздилась бронированная фигура, в которой Тарвиц без труда узнал Древнего Риланора. Капитан остановился на пороге.

– Входи, – раздался механический голос Риланора.

Тарвиц осторожно приблизился к Древнему. При ближайшем рассмотрении темный прямоугольник, напоминающий очертаниями танк, оказался почти квадратным саркофагом, взгромоздившимся на пару поршневых ног. На широких плечах дредноута с одной стороны была установлена скорострельная пушка, а с другой – могучий таран с гидравлическим усилителем. Корпус Риланора медленно повернулся по центральной оси фронтальной броней к Тарвицу, оставив «Книгу Церемоний» открытой на алтаре.

– Капитан Тарвиц, почему ты не остался со своими воинами? – спросил Риланор.

Смотровая щель в корпусе не могла выразить никаких эмоций.

– Они и без меня хорошо отпразднуют, – ответил Тарвиц. – Кроме того, я слишком часто слышал рассказы о былых сражениях в изложении Люция, чтобы узнать из них что-то новенькое.

– Да, мне это тоже не по вкусу, – сказал Риланор, и из его вокс-узла раздался грохочущий кашель.

Сначала Тарвиц решил, что система Риланора дала сбой и канал вокса воспроизвел помехи, но затем понял, что так прозвучал смех Риланора.

Риланор был в Легионе распорядителем обрядов и в промежутках между боями проводил церемонии, отмечающие постепенное продвижение Астартес от новичка до избранника Фулгрима. Несколько десятилетий назад, в сражении с коварным эльдаром, Риланор получил тяжелое ранение, с которым не смогли справиться апотекарии Легиона, и тогда воина заключили в корпус дредноута, чтобы он мог продолжать службу. Наряду с Люцием и Тарвицем он был одним из старших офицеров, назначенных штурмовать дворцовый комплекс в Хорале.

– Я бы хотел поговорить с тобой, уважаемый Риланор, – сказал Тарвиц. – Поговорить о высадке.

– Операция начнется через несколько часов, – ответил Риланор. – Осталось не так уж много времени.

– Да, я слишком задержался на празднестве и приношу за это свои извинения. Но я хотел поговорить о капитане Одовокаре.

– Капитан Одовокар мертв, он погиб на истваанском Экстранусе.

– И в этот день Легион лишился великого воина, – кивнул Тарвиц. – И не только воина, поскольку он был старшим офицером штаба Эйдолона на борту «Андрониуса» и передавал приказы командира на поверхность. После его гибели некому выполнять эту обязанность.

– Эйдолон осведомлен о смерти Одовокара. Он найдет ему замену.

– Я прошу оказать мне честь и назначить на эту должность, – торжественно произнес Тарвиц. – Я хорошо знал Одовокара и хотел бы отдать должное его памяти, закончив ту работу, которую он начал в этой кампании.

Бронированный корпус склонился к Тарвицу, холодная поверхность металла не выражала никаких эмоций, как не выражал их и находящийся внутри покалеченный воин, который сейчас решал судьбу капитана.

– И ты согласен отказаться от чести занять место в штурмовой группе ради выполнения его обязанностей?

Тарвиц смотрел в прорезь корпуса Риланора и старался сохранить безучастное выражение лица. Риланор видел все, что пришлось пережить Легиону с самого начала Великого Крестового Похода, и, как говорили, был способен распознать ложь в тот самый момент, когда ее произносили.

Желание остаться на борту «Андрониуса» было слишком необычным, и Риланор, несомненно, мог заподозрить Тарвица в неискренности относительно причин, по которым он отказывался участвовать в битве. Но когда Тарвиц узнал, что Эйдолон не намерен лично руководить высадкой штурмгруппы, он понял, что этому должны быть серьезные основания. Лорд-командир никогда не упускал возможности продемонстрировать свое воинское искусство, а чтобы он позволил кому-то другому занять его место – это было просто невероятно.

Кроме того, приказ о формировании штурмовой группы, оглашенный Эйдолоном, выглядел совершенно абсурдно.

Вместо досконально продуманного боевого порядка, характерного для Детей Императора, для первой атаки были выбраны случайные подразделения – так могло показаться с первого взгляда. Только одно обстоятельство было для них общим: среди них не было ни одного отряда, которым командовали бы офицеры, пользующиеся благосклонностью Эйдолона. Но для них это было бы величайшим оскорблением со стороны лорда-командира.

Что-то в планировании этой операции казалось Тарвицу ужасно неправильным, и он никак не мог отделаться от ощущения, что необычный выбор подразделений преследует какую-то мрачную цель. Он должен был узнать, в чем дело.

Наконец Риланор выпрямился.

– Я прослежу, чтобы тебе нашли замену. Ты решился на великую жертву, капитан Тарвиц, и этим оказываешь достойные почести погибшему Одовокару.

Тарвиц с трудом сдержал вздох облегчения, сознавая, что сильно рисковал, отважившись солгать Риланору.

– Прими мою благодарность, Древний, – произнес он.

– А я пойду к воинам штурмгруппы, – сказал Риланор. – Их праздник уже скоро закончится, и я должен удостовериться, что все готовы к сражению.

– Покажите совершенство горожанам Хорала, – пожелал ему Тарвиц.

– Хорошенько направляйте нас, – ответил Риланор, и в его тоне послышался непонятный намек.

Внезапно Тарвиц почувствовал уверенность в том, что Риланор хотел оставить его на корабле.

– Выполняй волю Императора, капитан Тарвиц, – напутствовал его Риланор.

– Слушаюсь, – ответил Тарвиц и отдал честь. Древний Риланор, тяжело и громко ступая, пересек Ритуальный зал и направился на банкет.

Тарвиц проводил его взглядом, гадая, увидит ли Древнего снова.

В крошечных закутках, прячущихся в толстых стенах вдоль сигнального мостика, было темно и душно. От самого входа Мерсади видела расположенное ниже машинное отделение, где блестящие от пота рабочие трудились в адской жаре и красноватых отсветах плазменного реактора. Они сновали по мосткам, перекинутым между гигантскими машинами, и карабкались в зловещем полумраке по массивным трубопроводам, напоминавшим огромную паутину.

Мерсади смахнула с бровей капельки пота. В пересушенном неподвижном воздухе с непривычки трудно было дышать, а к горлу подкатывала тошнота.

– Мерсади! – окликнул ее знакомый голос.

www.booklot.ru

Примархи космодесанта, отступнки (Warhammer 40 000) часть первая / Интересное / magSpace.ru

«Я помню их всех. Мои дети. Мои падшие ангелы. Моя самая большая гордость и моя самая большая ошибка. Никогда я не смогу забыть их лиц. И в редкие мгновения покоя они приходят ко мне в моих видениях. Могучий Пертурабо, справедливый Конрад Кёрз, отважный Ангрон, непоколебимый Мортарион, мудрый Магнус, вечно стремящийся к совершенству Фулгрим, фанатично преданный Лоргар, и мой младшенький, Альфариус. Но превыше всего мой самый первый и самый любимый, благородный Хорус».ФулгримПримарх Легиона Дети Императора

Имя: Фулгрим Легион: Дети Императора Номер Легиона: III Родной Мир: Кемос (Предположительно уничтожен) База Легиона: Око Ужаса

Биография: Давным-давно во времена Эры Раздора, путешествия сквозь варп стали невозможными, и все миры, на которых обитало человечество, были отрезаны друг от друга, оставленные на произвол судьбы даже соседними звездными системами. «Либрам экс Доминар», один из немногих оставшихся с того времени текстов, рассказывает о Кемосе, одном из таких миров. Кемос был колонией-шахтой, которая напрямую зависела от поставок продовольствия с других планет. Правители планеты попытались решить проблему с едой самостоятельно, но умирающий медленной смертью мир Кемоса, не мог дать много пищи. Все изменилось, когда стражники Каллакса, самой большой из оставшихся заводов-крепостей, увидели, как с небес падает метеор, огненный хвост которого осветил небо. Метеор упал примерно в миле от городских стен. Хотя у правителя Каллакса было мало людей, он послал на место падения отряд разведчиков, надеясь, что метеор на самом деле — космический корабль, и кто-нибудь из его экипажа выжил. То, что они нашли, стало частью легенды.

В центре кратера, среди раскаленных обломков стасисной капсулы лежал младенец, но в то же время было в нем что-то необычное. Обычно сирот на Кемосе убивали — правительству не хватало ресурсов на то, чтобы содержать тех, кто не мог отрабатывать свой хлеб на фабриках. Но капитан разведчиков, Каллакса взглянув в глаза ребенка, понял, что перед ним не простой человек. В противоречие всем традициям, капитан разведчиков обратился к Правителю, с просьбой усыновить ребенка. Правитель дал свое разрешение. Капитан назвал своего сына в честь мистического бога-создателя Кемоса, по имени Фулгрим. Дитя вскоре затмило своими деяниями легенды самого мифического бога, став известным жителям всей планеты.

Фулгрим рос сильным, могучим и потрясающе быстрым человеком. В половину младше, чем его одногодки-работяги, он уже был способен работать несколько дней подряд без отдыха. Он был развит не только физически, но и прекрасно разбирался в технологиях и машинах, на которых работал, и даже начал совершенствовать их. В пятнадцатую годовщину своего приземления, Фулгрим был повышен из простых работников до инженера самого Правителя. Узнав о постепенном ухудшении состояния городов Кемоса и скорой гибели населения, Фулгрим поклялся спасти свой мир от надвигающейся гибели.

Он убеждал одного за другим работников Правителя бороться против энтропии, которая уничтожала Кемос. Под руководством Фулгрима отряды инженеров устраивали походы, основывая далеко от крепости в практически необитаемых регионах, новые поселения. Старые штольни были открыты заново и снова заработали, пополняя запасы минералов и позволяя строить все более сложные машины. В полную силу была задействована система переработки. Наконец, Каллакс начал производить больше, чем его жители могли потреблять. Поднимая экономику планеты, Фулгрим не забывал заботиться и об ее культуре, заново создавая искусство и мораль, восстанавливая человеческий дух, который ранее был принесен в жертву выживанию планеты. Каллакс рос, и остальные поселения поспешили присоединиться к новой планетарной структуре. Через пятьдесят лет после своего появления на планете, Фулгрим стал правителем всего Кемоса.

По прошествии нескольких лет, период изоляции планеты подошел к концу. С небес падали десантные капсулы с людьми в броне и с лицами, покрытыми боевыми шрамами. Каждый из них нес на себе символ двуглавого орла. Прослышав об этом, Фулгрим вспомнил некоторые вещи, которые доселе были сокрыты от него. Формально, на Кемосе не было армии, но зона приземления непонятных кораблей была окружена Оберегающими, полицейскими-солдатами, ответственными за соблюдение порядка на заводах-крепостях. Фулгрим отдал Оберегающим приказ не причинять пришельцам вреда, и проводить их в Каллакс.

В спартанские апартаменты Фулгрима вошли звездные воины в доспехах. Их лица были покрыты шрамами, а с наплечников свисали свитки, на которых были начертаны истории их подвигов. Оружие и доспехи были отличного качества, а знамена представляли собой настоящие произведения искусства. Фулгрим понял, что они были не просто людьми продвинутых технологий, но также и очень образованными. Он также осознал, что это были его давным-давно потерянные братья, которые вернулись за ним на Кемос. Из рядов воинов выступил лидер, Император Человечества. Фулгрим только раз взглянул на него, а потом преклонил колено и предложил ему свой меч. С этого дня Фулгрим служил Императору, преданный ему всем сердцем.

От Императора Фулгрим узнал о Терре, о Великом Крестовом Походе, призванном восстановить правление человека в галактике, и о своем собственном происхождении. Хотя происходящее и представлялось слишком фантастичным, Фулгрим поверил каждому слову, и отправился на Терру, чтобы возглавить Легион Детей Императора, участвующий в крестовом походе. В отличие от остальных Легионов, Дети Императора были очень немногочисленны — из-за аварии были уничтожены почти все хранилища геносемени и, так как Примарх также пропал, восстановление Легиона было сложным процессом. Фулгрим смог взять с собой только двести воинов, все, что мог себе позволить Легион. Он дал им священное задание восстановить мудрость Императора во всех мирах. «Мы — Его Дети», — сказал он тогда, если верить «Книге Примархов», — «Сделаем же так, чтобы каждый, кто посмотрит на нас, знал об этом. Мы не оправдаем его надежд, только если у нас будут недостатки. Так оправдаем же его надежды!»

Императору так понравились слова своего нового сына, что он оказал Легиону Фулгрима невиданную честь: Дети Императора получили право носить на своих доспехах изображение Имперского Орла, став единственным Легионом, который может носить подобный знак. Идея похода по близлежащим мирам захватила Фулгрима, но он понимал, что двухсот воинов для этого слишком мало. С благословения Императора, он и его Легион присоединились к Лунным Волкам, и Фулгрим сражался плечом к плечу со своим братом, Хорусом, помогая ему в новом походе — умиротворении Восточного Рукава галактики. Главнокомандующий лично отметил Фулгрима и его Легион, провозгласив их живым воплощением идеалов Космического Десанта.

Увеличившись за счет новых рекрутов, набранных на Кемосе и Терре, Дети Императора, наконец, смогли собрать силу, чтобы выступить в свой собственный крестовый поход, и Фулгрим повел свои войска на встречу с неизвестным. Он принес слово Императора во множество миров, уничтожая любое сопротивление, в абсолютной уверенности, что тот, кто сражается против Императора, сражается против человечества. Из набирающихся опыта рядов Легиона, он выделил нескольких людей, самых смелых, сильных и благородных, которые стали Лордами-Командорами и получили в свое распоряжение по полной боевой роте. Фулгрим лично обучал Лордов-Командоров, стараясь, чтобы они были достойны чести быть командирами лучшего Легиона Императора. Лорды-Командоры в свою очередь передавали его слова низшим чинам, а те — своим отрядам. Таким образом, каждый космический десантник Легиона Детей Императора лично следовал путем Императора. В честь Императора они старались быть лучшими во всем: доктрина сражений изучалась вплоть до последней буквы, тактические и стратегические операции разбирались до мелочей, а декреты Императора заучивались наизусть. Хотя в то время большая часть Легионов считала Императора просто человеком, а не богом, преданность и поклонение Детей Императора граничило с фанатизмом.

После того, как Примархи и космические десантники завершили Великий Крестовый Поход, Император вернулся на Терру и занялся укреплением Империума, в чем ему помогали остальные Легионы. Большая часть людей (и Примархов) была согласна, что Император должен находиться в сердце Империума — на Терре, но кое-кто был против: Главнокомандующий Хорус, Легиона Сынов Хоруса, самый могущественный из Примархов. В своем высокомерии Хорус считал, что Император ослабел и превратился в человека, недостойного, чтобы за него сражались. Узнав о предательстве Хоруса, Император послал ему на встречу семь полных Легионов Космического Десанта, приказав им, если будет нужно, уничтожить ренегата. Первыми в систему Исствана, где находился Хорус, прибыли Дети Императора. Фулгрим лично встретился с Хорусом и потребовал от него объяснений, не понимая, почему тот так поступил. Но Хорусу удалось обмануть Примарха и склонить его на свою сторону. Совет Харона, созданный после Ереси Хоруса попытался выснить, что же заставило Фулгрима предать Императора, и пришел к выводу, что Хорус воздействовал на него, ослабив его волю до такой степени, что Хаос захватил душу Примарха и отвратил его от Императора. По мере того, как текла долгая беседа между Фулгримом и Хорусом, преданность Фулгрима Терре разрушалась, и ее заменило всепоглощающее желание уничтожить ложного Императора, правление которого сдерживает человечество на пути к совершенству. Фулгрим всегда ставил совершенство выше любого материального предмета. Сбитый с пути истинного словами Хоруса, Фулгрим поддался его обещаниям о новом человечестве, которое, отбросив ложные представления о слабом Императоре, поднимется к пику своей цивилизации. Слаанеш нашел в Фулгриме надежного слугу, нашептывая ему сладкие слова о великом совершенстве, и Фулгрим добровольно попал под власть этого своего нового бога.

Когда Фулгрим обратился на сторону Хаоса, то же сделали и его Лорды-Командоры. Они знали, что их Примарх был верхом совершенства, потому никак не могли ослушаться его и тоже попали под власть Слаанеш. Вернувшись в свой Легион, Фулгрим и Лорды-Командоры встретились с капитанами, проповедуя им величие Хаоса. Капитаны, в свою очередь, передали учение Слаанеш своим подчиненным и так далее, пока, наконец, весь Легион не отвернулся от Императора. Они отбросили свое прежнее отношение к Императору, как к идолу, и чистосердечно перешли на сторону Слаанеш, преподнося принцу Хаоса такую же степень поклонения, как прежде — Императору. Слаанеш, в свою очередь, предоставил для Детей Императора видение галактики абсолютной свободы, где зла не существовало в принципе, так как каждый гран опыта был источником наслаждений. Капелланы Легиона еще больше развили эту мысль, поясняя, что особую ценность имеет каждое мгновение жизни. Совершенство Детей Императора стало превосходством гедонизма, бесконечным в своем объеме и неостановимым в своей ярости. Когда лояльные космические десантники прибыли на Исстван V, Дети Императора стояли первыми в рядах Предателей, выступивших против войск Императора, уничтожая своих прежних братьев с ликующей жестокостью.

Восстание Хоруса ширилось, разрушая все, что было прежде создано Империумом. Когда Хорус осадил Терру, Дети Императора продолжали сражаться на его стороне, но мало что могли сделать во время медленной кампании по разрушению мощной системы защиты Имперского Дворца. Вместо того, чтобы штурмовать неприступные стены, Фулгрим повернул свой Легион против беззащитных жителей планеты, которые при виде войск Хаоса попрятались по домам, зная, что надежный Дворец сейчас им не поможет. Убийства и резня Исствана нашли свое продолжение на Земле, но в много больших, поистине ужасающих масштабах. Пользуясь большой концентрацией кораблей вокруг Терры, апотекарии и колдуны Детей Императора, огромными массами черпали энергию Слаанеш, увеличивая степень наслаждения Легиона, безрассудно уничтожая не только их тела и сознания, но разрушая и души десантников. Среди плененных людей появлялись демоны, которые пожирали их плоть, а космические десантники в это время пытались превзойти их в кровожадности и похоти. Фулгрим с радостью направлял войска туда, где резня обещала быть более кровавой, веря, что его Легион освобождал своих жертв от жестоких цепей Императора, давая им возможность примкнуть к нему в стремлении к совершенству. В то время, пока продолжалась Осада Терры, Дети Императора уничтожили в сорок раз больше мирного населения, чем составляла численность Легиона, стремясь как можно дольше и глубже удовлетворить свое стремление к наслаждению. Точное число погибших от рук Детей Императора во время всей кампании исчислить невозможно.

В соответствии с древними хрониками Империума, в момент апогея Осады Терры, Хорус встретился с Императором в честном бою один на один и был побежден. Со смертью Хоруса, Легионы Хаоса пришли в смятение, поэтому Дети Императора вместе с остальными силами Хаоса вынуждены были бежать с планеты. Во время преследования флота Детей Императора, Имперские корабли не раз проходили мимо уничтоженных ими миров, где валялись горы мертвецов, а немногие выжившие, желая спастись от безумия пережитых кошмаров, умоляли, чтобы их убили. Подчас население целых планет исчезало неведомо куда. В конце концов, оставив за собой непереносимый след жестокости и страха, Дети Императора достигли Глаза Ужаса, где им и их собратьям-предателям удалось скрыться от возмездия Империума. В соответствии с инквизиторским «Оракулом Гадеса», Дети Императора быстро потратили все запасы рабов, служивших им игрушками, после чего начали охотиться на единственно возможные жертвы — на воинов других Легионов-Предателей. Война, начавшаяся в результате этого, была ужасной и кровопролитной, но результат был закономерным — Дети Императора были повержены, так как сражались против всех сил Хаоса.

Что случилось с Фулгримом, не знает никто. Враги Слаанеш утверждают, что он погиб во время сражений, но, управляемые роботами Адептус Механикус зонды, так и не смогли найти ни останков тела Примарха, ни его боевой баржи. Среди остатков Легиона Детей Императора ходят слухи, что за его веру в наслаждение, он был возвышен Слаанеш в ранг Князя Тьмы, повелителя демонического мира. На протяжении тысячелетий, Дети Императора, вместе с другими поклоняющимися Слаанеш космическими десантниками продолжают искать мир Фулгрима, где наслаждение поистине бесконечно, но из этих десантников так никто и не вернулся, чтобы рассказать, нашли они что-то или нет. По прошествии десяти тысяч лет Инквизиция продолжает держать ударные войска, которые уничтожают источники любых слухов (даже самые слабые) о существовании Примарха-Предателя.

Лишившись лидера, Дети Императора продолжают искать источник вечного наслаждения, находя утешение падению своего Легиона в ужасе битв. Они объединяются с другими, преданными Слаанеш космическими десантниками, ведя свой собственный злобный крестовый поход. Большая часть их превратилась в Десантников Шума, измененных существ, склонных к беспричинной ярости и гневу, получающих наслаждение только в реве взрывов и криках умирающих. Только самое изощренное наслаждение может прельстить этих пресыщенных удовольствием ветеранов, поэтому они красят доспехи в яркие, кричащие цвета и украшают их шелковыми лентами и золотыми цепочками. Несмотря на свое сумасшествие, они остаются свирепыми, злобными воинами, получающими удовольствие от разрушений, которые они производят. Они готовы служить любому повелителю, который даст им возможность добыть новых рабов, чтобы потом пытать их во славу Слаанеш. Некоторые даже становятся самопровозглашенными генералами, желая возродить те времена, когда Фулгрим руководил целым Легионом и проносился по галактике вихрем боли и смерти. Эти существа становятся даже более ужасными, чем те маньяки, которые им служат: так как кроме обычного стремления к удовольствию, они стремятся достичь еще большей степени наслаждения, алкая до любого опыта, дарующего удовольствие. К счастью, банды Детей Императора встречаются весьма редко. К счастью, потому что, нет судьбы более ужасной, чем попасть к ним в плен.

Дальнейшая судьба: Принял Демоничество. Местонахождение неизвестно, возможно правит планетой в Оке Ужаса

Вооружение и Реликты: Демонический меч «Лезвие Лаэрана» «Огненное Лезвие» — скимитар подаренный Фулгримму Феррусом Манусом

Флот:Флагман и Корабль Примарха: Флагман «Гордость Императора», «Пламенная Птица» штурмкатер Фулгрима, «Невидимый» Крейсер Фулгрима Остальные известные корабли: «Лонгинус» – Основной Боевой Корабль «Эрихон» – Линкор «Агония и Экстаз» – Боевая Баржа «Каллидора» — Боевая Баржа «Андрониус» – ударный катер «Добродетель Фулгрима» — эскорт

Телохранители Примарха и Элитные Воины времен ВКП и Ереси Хоруса Телохранители: Гвардия Феникса. Элита: Братство Феникса

Известные личности Легиона: Эйдолон, Лорд Коммандер Иллоис, Лорд Коммандер – погиб в ходе ВКП Телиоса, Лорд Коммандер – погиб в ходе ВКП Фабий Бейл, Главный Апотекарий и Лейтенант Коммандер Риланор, Древний Церемониальный Дредноут Юлиус Каэсорон, Первый Капитан, Первая рота Соломон Димитер, Капитан, Вторая Рота Мариус Вайросин, Капитан, Третья Рота Саул Тарвиц, Капитан, Десятая Рота Люций позднее Вечный, Капитан, Тринадцатая Рота Чармосиан, каппелан — погиб в ходе ВКП Веспасиан, Лорд-коммандер — погиб в ходе ВКП

ПертурабоПримарх Легиона Железные Воины

Имя: Пертурабо Легион: Железные Воины Номер Легиона: IV Родной Мир: Олимпия (Уничтожен) База Легиона: Медренгард (Око ужаса)

Биография: Железные Воины — один из Легионов Первого Основания, образованный еще во времена юности Империума, в те благословенные дни, когда Император еще находился среди людей.

Как и все Легионы, Железные Воины были созданы уже после исчезновения Примархов, и, хотя они и не знали своего Примарха, уже в те ранние годы проявились унаследованные ими качества, основными из которых были их привязанность к технике и холодная эффективная логика. Эти их качества верно служили им, когда нужен был точный расчет, но, увы, лишили их силы Веры. И, к несчастью, Железные Воины были вынуждены противостоять врагу, единственной защитой от которого могла стать только несокрушимая Вера.

На Олимпии Император снова обрел своего Примарха, от которого произошли Железные Воины — Пертурабо. Мрачный и меланхоличный Пертурабо, обладавший разумом, острым, словно лезвие бритвы, служил военачальником у Тирана Локоса. Как и воины его Легиона, Пертурабо был искусным мастером осады. По странной прихоти судьбы, Пертурабо оказался на таком посту, где ему нечему было учиться, и единственное, чем он мог занять свое время — это наращивание своего превосходства над окружающими.

В те дни, с которых минуло уже десять тысяч лет, Олимпия была планетой горных хребтов, изрезанных глубокими долинами. Народы, населявшие ее, создали множество городов-государств. Обилие камня, пригодного для строительства, и характер местности привели к тому, что ключом к военной безопасности стал контроль над господствующими высотами и стратегически важными перевалами.

Юного Пертурабо впервые увидели, когда он ловко взбирался по отвесным скалам, окружавшим подступы к городу Локос. Понимая, что обычному ребенку такое не под силу, городские стражники привели его к самому Тирану Локоса, чье имя было Даммекос. Даммекос был поражен необычайными способностями этого мрачного и не по годам развитого ребенка. Даммекос принял его в свой дом, сделав его равным членам своей семьи. Но сам Пертурабо никогда не доверял жителям Олимпии. Несмотря на то, что Даммекос не жалел сил, пытаясь завоевать доверие и расположение мальчика, Пертурабо был по-прежнему холоден в общении с ним. Многие считали его вообще бесчувственным, но не стоит забывать, что он внезапно оказался в чужом мире, окруженный чужими, незнакомыми людьми, не помня ничего о себе и собственном происхождении, так что не стоит строго судить его за такое поведение.

Когда Великий Крестовый Поход достиг Олимпии, Пертурабо принес присягу Императору, после чего ему, как и всем другим Примархам, Император поручил командовать Легионом Космического Десанта и передал ему право править Олимпией, которая должна была стать родной планетой Легиона. Низверженный Тиран Локоса провел последние годы своей жизни, пытаясь вернуть себе власть. Он потерпел неудачу, но породил источник смуты, которой суждено в полной мере проявить себя много лет спустя.

Времени для отдыха не было. Великий Крестовый Поход достиг тогда своего наивысшего размаха, и Пертурабо, набрав из жителей Олимпии новых Железных Воинов, провел молниеносную кампанию против близлежащего мира — Скалы Справедливости, и еще одну — против еретиков из секты Черных Судей. Новые рекруты показали себя с лучшей стороны, и их триумфальное возвращение было с размахом отпраздновано в Палимодес Фреско, о котором и воспоминаний уже почти не осталось — лишь разрозненные обрывки голо-записей.

Ведомые Пертурабо, Железные Воины были невероятно эффективны в осадной войне. Будучи прекрасными инженерами, дополнительно обученными техножрецами Марса, они быстро укрепили свою и без того весьма высокую репутацию. Железные Воины, как и все воины Космического Десанта, были созданы, чтобы преданно служить человечеству и Императору, но все же участь их была незавидной. Осада по природе своей состоит из долгих периодов однообразного изнурительного труда, которые прерываются самыми жестокими и безжалостными схватками, какие только можно вообразить. Люди, и даже космические десантники, не могут вечно переносить этот ад, и постепенно сердца Железных Воинов ожесточились. Существовала традиция, что, когда кольцо осады смыкалось, осажденным предлагали сдаться или погибнуть в бою. С каждой проведенной кампанией Железные Воины все чаще выбирали второй вариант. Битва стала для них единственным достойным завершением долгой жизни в окопах.

По мере того как Великий Крестовый Поход продвигался все дальше, на освобожденных мирах, для обеспечения безопасности путей снабжения войск на передовой, были основаны многочисленные цитадели Железных Воинов. По черной иронии судьбы, единственным боевым применением этих крепостей стало обеспечение путей снабжения войск Хоруса во время его предательского марша к Терре. Эти крепости были заняты крошечными гарнизонами. В то время как Русс, Вулкан и Магнус отказались дробить свои силы, Пертурабо обреченно подчинился приказу. Железные Воины постепенно превращались в гарнизонный Легион, чьи мелкие подразделения были раскиданы по всему Империуму. К примеру, в печально известной Железной Крепости на Делгасе II размещалось всего одно отделение Железных Воинов численностью в десять человек, и это несмотря на то, что население планеты составляло около 130 миллионов. Среди воинов Легиона, включая и самого Пертурабо, постепенно нарастало недовольство.

С тех пор минули тысячелетия, полные хаоса и буйства ереси, и сейчас уже не представляется возможным доподлинно узнать, почему к Железным Воинам относились столь пренебрежительно. Узнав, истину о себе и своем предназначении, Пертурабо стал фанатично предан Императору, и с готовностью брался за любые миссии, даже те, которых другие Примархи старались избегать. Неоспоримые успехи Железных Воинов привели к их чрезмерной специализации — на каждую осаду и в каждый гарнизон автоматически брали именно их. Любой армии для того, чтобы сражаться в полную силу, необходимо время на отдых и реорганизацию, но очевидно, что кто-то обладавший немалой властью, отправлял Железных Воинов в бой снова и снова. Возможно, сам Император хотел таким образом испытать веру Пертурабо, но, скорее всего это был никто иной, как сам Хорус — ведь он, как Главнокомандующий, в той или иной степени участвовал в планировании каждой кампании. Когда пришло время Ереси, стало очевидным, что Хорус самыми различными способами уже достиг «понимания» с воинами многих Легионов. Учитывая это, становится очевидным, что, скорее всего это Хорус старался всячески деморализовать Железных Воинов и расшатать их веру, чтобы сделать их более податливыми.

Широко известно, что Пертурабо питал сильную зависть к Рогалу Дорну. Известно также, что Дорн был весьма тщеславен, так что можно представить, как часто упоминал он о совершенстве и неприступности обороны дворца Императора на Терре в разговорах со своим братом-примархом. Дорн общался подобным образом с великим множеством людей, но очевидно, что Пертурабо реагировал на эти хвастливые заявления наиболее болезненно. И эту душевную рану умелый интриган мог легко использовать для того, чтобы манипулировать Пертурабо.

Доподлинно известно, что другие Примархи сторонились Пертурабо. Возможно, это происходило из-за его обширных познаний в технике, далеко превосходивших знания остальных Примархов. Во всех областях техники, от варп-двигателей до макро-орудий, знания Пертурабо могли сравниться даже с познаниями техножрецов Адептус Механикус. Такое отношение Примархов к Пертурабо отразилось в том, как его деяния описаны в дошедших до наших дней легендах. В знаменитой истории, повествующей о том случае, когда Леман Русс и Джагатай Хан обратили в бегство орков Овердога Машогга, Пертурабо упоминается лишь, как «товарищ», который так рассчитал траекторию посадки, что удалось без потерь преодолеть защитные системы Машогга, находившиеся на очень низкой орбите.

В самом разгаре зачистки катакомб хрудов на планете Гуганн, замысел Хоруса достиг своей кульминации. Хорус лично принес Пертурабо весть о том, что его Олимпия охвачена пламенем восстания. Даммекос умер, и народ, пошедший на поводу у демагогов, поднял мятеж. Пертурабо уже устал снова и снова доказывать свою значимость. Множество битв было выиграно ради этой цели, но вдруг оказалось, что только его Легион неспособен удержать собственную родную планету. Мысль о том, что все его старания пропали даром, привела Пертурабо в отчаяние. Хорус не мог не воспользоваться таким благоприятным случаем.

Незадолго до того как Пертурабо выступил в поход, Хорус преподнес ему ценный дар — боевой молот, известный под именем «Сокрушитель Наковален». Вероятно, молот служил проводником, посредством которого силы Хаоса могли манипулировать Примархом Железных Воинов. А, возможно, столь значимый знак внимания от такого важного военачальника как Хорус, стал символом некоего заключенного между ними двумя договора.

Пертурабо и его Железные Воины подавляли восстания в одном городе-государстве за другим. Пощады не было никому. Закон осады некогда состоял в том, чтобы предоставить врагу выбор — сдаться или погибнуть в бою, однако, теперь Железные Воины умели только уничтожать врага. Пертурабо был столь же недвижим и холоден, как и те стены, что он сам строил и которыми некогда так гордился, и которые теперь пали под натиском его воинов. Олимпия, потерявшая убитыми почти пять миллионов мирных жителей, была загнана в рабство.

Пламя пожарищ горело всю долгую Олимпийскую ночь, и вскоре Железные Воины наконец осознали, что они сотворили. Еще совсем недавно они были героями человечества, атаковавшими хрудов, а теперь они устроили геноцид. Пертурабо был похож на человека, вышедшего из алкогольного ступора, который вдруг видит на своих руках кровь и лишь смутно представляет, как она могла там оказаться, но, тем не менее, весь подавлен чувством страшной вины. Он понял, что этого преступления Император ему никогда не простит.

Находясь в столь незавидном положении, Железные Воины получили известия и новые приказы. При других обстоятельствах эти известия показались бы ошеломляющими, но посреди руин, пропитанных запахом смерти, они показались воистину апокалиптическими. Космические Волки Русса атаковали Тысячу Сынов Магнуса на Просперо. Хорус вместе со своими Сынами Хоруса сам поднял восстание. Пожиратели Миров Ангрона и Гвардия Смерти Мортариона также присоединились к нему. Фулгрим и Дети Императора попытались вступить с Хорусом в переговоры, но вместо этого были им совращены и присоединились к его силам. Сама вселенная превзошла Железных Воинов в безумии. И в их шокированный разум пришла мысль, что сейчас, когда весь Империум в огне, их собственные злодеяния не так уж и страшны.

В соответствии с полученными приказами, Железные Воины должны были присоединиться к шести другим Легионам и встретить войска Хоруса на Исстване V.

События на Исстване V дошли до нас в легендах о Ереси. Железные Воины присоединились к Повелителям Ночи, Несущим Слово и Альфа Легиону, уничтожив три Легиона, оставшихся верными Императору.

После Исствана Железные Воины словно сорвались с цепи. Освободившись наконец от бремени своих проклятых миссий, они переполнились чудовищной энергией. На дюжинах миров Военные Кузнецы Железных Воинов заняли место законных губернаторов, и население было вынуждено влачить жалкое существование под сенью мощных крепостей.

Мощный контингент Легиона вместе с самим Пертурабо направился на Терру, где он возглавил осаду Императорского Дворца. Здесь его умения оказались неоценимы, и Железные Воины получили истинное наслаждение, стирая с лица земли прекраснейшие здания Империи.

Конец осажденных был близок, когда Император встретился в бою с самим Хорусом на его боевой барже и победил его. Как и многие другие из последовавших за Хорусом, Железные Воины бежали в Глаз Ужаса, найдя там себе новый дом, где они могли жить и строить планы мщения.

Остальные Железные Воины встали на защиту своей маленькой империи, созданной вокруг Олимпии, но от возмездия Легионов, преданных Императору, они не ушли. В течение десяти лет боев Ультрадесант при поддержке Имперских Кулаков освободили все покоренные миры. Десантники-лоялисты увидели, что Железные Воины подобны гарпуну, который намертво застревает в теле жертвы и его оттуда уже не вытащить, без риска причинить еще больше вреда. Гарнизон Олимпии продержался два года, и когда поражение какой-либо группы Железных Воинов было неминуемо, они взрывали склады боеприпасов вместе с собой. Они оставили после себя изуродованную взрывами пустыню, которая, как и родина любого другого Легиона-Предателя, была объявлена Проклятой.

Дальнейшая судьба: Принял Демоничество. Правит Медренгардом, миром-крепостью в Оке Ужаса.

Вооружение и Реликты: Молот Пертурабо

Известные личности Легиона: Бероссус, Дредноут Хаоса, который стал Кузнецом Войны после Ереси Хоруса. Хонсю, Кузнец Воины Железных Воинов Колвакс, Кузнец Воины, Коммандер Великой роты. Кастелян Железнокровной Цитадели Торамино, Великий Кузнец Воины, Коммандер Великой роты, кастелян древней и могучей крепости на Медренгаре. Форрикс Первый Капитан, Коммандер Великой ротой.

magspace.ru

Читать онлайн "Ересь Хоруса. Омнибус. Том I" автора Абнетт Дэн - RuLit

Сам примарх не присутствовал на торжестве, и его место во главе стола занял Эйдолон. Люций явно был в ударе, сыпал шутками, произносил тосты, и золотые кубки с прекрасным вином звенели почти непрерывно.

Тарвиц отставил свой кубок и поднялся из-за стола.

— Уже уходишь, Тарвиц? — насмешливо спросил Эйдолон.

— Ты что! — вмешался Люций. — Мы же только начали праздновать!

— Я уверен, ты отпразднуешь за нас обоих, Люций, — сказал Тарвиц. — У меня перед высадкой на поверхность еще есть кое-какие дела.

— Чепуха! — возразил Люций. — Ты должен остаться и попотчевать нас воспоминаниями об Убийце, рассказать, как я помог тебе отразить нашествие мегарахнидов.

— Почему бы тебе самому не рассказать эту историю, Люций? — спросил Тарвиц. — Мне кажется, я недостаточно полно отражал твое участие в этом деле.

— Это верно, — усмехнулся Люций. — Ну, хорошо, я обо всем расскажу сам.

— Лорд-командир, — поклонился Тарвиц и вышел из банкетного зала через раззолоченные двери.

Затронуть тщеславие Люция — лучший способ отвлечь его внимание. Тарвиц решил пропустить веселую братскую пирушку, поскольку сейчас его мысли занимали совсем другие дела.

Когда он закрывал за собой дверь в банкетный зал, Люций уже начал повествование о неудачной экспедиции на Убийцу, удручающее начало которой обратилось великим триумфом, главным образом благодаря Люцию, конечно.

В великолепных помещениях «Андрониуса» царила тишина, а ровное гудение двигателей усиливало ощущение надежности корабля. «Андрониус», как и многие другие суда Детей Императора, был оформлен в стиле древних дворцов Терры, что отражало желание примарха окружить своих воинов царственным величием.

Тарвиц шагал по палубам корабля, минуя такие чудесные покои, при виде которых кораблестроители Юпитера зарыдали бы от восторга, пока не достиг дверей Ритуального зала, где Дети Императора давали клятвы и совершали обряды, связывающие их с Легионом. По сравнению с другими помещениями Ритуальный зал выглядел сумрачным, но не уступал ни одному из них в великолепии: мраморные колонны поддерживали высокий сводчатый потолок, а ритуальные алтари поблескивали в темноте.

Здесь Дети Императора приносили клятвы верности примарху, и здесь перед Воинским алтарем Саул Тарвиц был возведен в чин капитана. Торжественность Ритуального зала компенсировала недостаточную пышность его убранства. Убранство помещения наводило на мысли о строгой тайне, скрытой от всех, кроме высших офицеров.

Возле алтаря Обрядов громоздилась бронированная фигура, в которой Тарвиц без труда узнал Древнего Риланора. Капитан остановился на пороге.

— Входи, — раздался механический голос Риланора.

Тарвиц осторожно приблизился к Древнему. При ближайшем рассмотрении темный прямоугольник, напоминающий очертаниями танк, оказался почти квадратным саркофагом, взгромоздившимся на пару поршневых ног. На широких плечах дредноута с одной стороны была установлена скорострельная пушка, а с другой — могучий таран с гидравлическим усилителем. Корпус Риланора медленно повернулся по центральной оси фронтальной броней к Тарвицу, оставив «Книгу Церемоний» открытой на алтаре.

— Капитан Тарвиц, почему ты не остался со своими воинами? — спросил Риланор.

Смотровая щель в корпусе не могла выразить никаких эмоций.

— Они и без меня хорошо отпразднуют, — ответил Тарвиц. — Кроме того, я слишком часто слышал рассказы о былых сражениях в изложении Люция, чтобы узнать из них что-то новенькое.

— Да, мне это тоже не по вкусу, — сказал Риланор, и из его вокс-узла раздался грохочущий кашель.

Сначала Тарвиц решил, что система Риланора дала сбой и канал вокса воспроизвел помехи, но затем понял, что так прозвучал смех Риланора.

Риланор был в Легионе распорядителем обрядов и в промежутках между боями проводил церемонии, отмечающие постепенное продвижение Астартес от новичка до избранника Фулгрима. Несколько десятилетий назад, в сражении с коварным эльдаром, Риланор получил тяжелое ранение, с которым не смогли справиться апотекарии Легиона, и тогда воина заключили в корпус дредноута, чтобы он мог продолжать службу. Наряду с Люцием и Тарвицем он был одним из старших офицеров, назначенных штурмовать дворцовый комплекс в Хорале.

— Я бы хотел поговорить с тобой, уважаемый Риланор, — сказал Тарвиц. — Поговорить о высадке.

— Операция начнется через несколько часов, — ответил Риланор. — Осталось не так уж много времени.

— Да, я слишком задержался на празднестве и приношу за это свои извинения. Но я хотел поговорить о капитане Одовокаре.

— Капитан Одовокар мертв, он погиб на истваанском Экстранусе.

— И в этот день Легион лишился великого воина, — кивнул Тарвиц. — И не только воина, поскольку он был старшим офицером штаба Эйдолона на борту «Андрониуса» и передавал приказы командира на поверхность. После его гибели некому выполнять эту обязанность.

— Эйдолон осведомлен о смерти Одовокара. Он найдет ему замену.

— Я прошу оказать мне честь и назначить на эту должность, — торжественно произнес Тарвиц. — Я хорошо знал Одовокара и хотел бы отдать должное его памяти, закончив ту работу, которую он начал в этой кампании.

Бронированный корпус склонился к Тарвицу, холодная поверхность металла не выражала никаких эмоций, как не выражал их и находящийся внутри покалеченный воин, который сейчас решал судьбу капитана.

— И ты согласен отказаться от чести занять место в штурмовой группе ради выполнения его обязанностей?

Тарвиц смотрел в прорезь корпуса Риланора и старался сохранить безучастное выражение лица. Риланор видел все, что пришлось пережить Легиону с самого начала Великого Крестового Похода, и, как говорили, был способен распознать ложь в тот самый момент, когда ее произносили.

Желание остаться на борту «Андрониуса» было слишком необычным, и Риланор, несомненно, мог заподозрить Тарвица в неискренности относительно причин, по которым он отказывался участвовать в битве. Но когда Тарвиц узнал, что Эйдолон не намерен лично руководить высадкой штурмгруппы, он понял, что этому должны быть серьезные основания. Лорд-командир никогда не упускал возможности продемонстрировать свое воинское искусство, а чтобы он позволил кому-то другому занять его место — это было просто невероятно.

Кроме того, приказ о формировании штурмовой группы, оглашенный Эйдолоном, выглядел совершенно абсурдно.

Вместо досконально продуманного боевого порядка, характерного для Детей Императора, для первой атаки были выбраны случайные подразделения — так могло показаться с первого взгляда. Только одно обстоятельство было для них общим: среди них не было ни одного отряда, которым командовали бы офицеры, пользующиеся благосклонностью Эйдолона. Но для них это было бы величайшим оскорблением со стороны лорда-командира.

Что-то в планировании этой операции казалось Тарвицу ужасно неправильным, и он никак не мог отделаться от ощущения, что необычный выбор подразделений преследует какую-то мрачную цель. Он должен был узнать, в чем дело.

Наконец Риланор выпрямился.

— Я прослежу, чтобы тебе нашли замену. Ты решился на великую жертву, капитан Тарвиц, и этим оказываешь достойные почести погибшему Одовокару.

Тарвиц с трудом сдержал вздох облегчения, сознавая, что сильно рисковал, отважившись солгать Риланору.

— Прими мою благодарность, Древний, — произнес он.

— А я пойду к воинам штурмгруппы, — сказал Риланор. — Их праздник уже скоро закончится, и я должен удостовериться, что все готовы к сражению.

— Покажите совершенство горожанам Хорала, — пожелал ему Тарвиц.

— Хорошенько направляйте нас, — ответил Риланор, и в его тоне послышался непонятный намек.

Внезапно Тарвиц почувствовал уверенность в том, что Риланор хотел оставить его на корабле.

— Выполняй волю Императора, капитан Тарвиц, — напутствовал его Риланор.

www.rulit.me

---

Смотрите также

• 
  Древний риланор
• 
  Древняя мессиния
• 
  Древние кенгуру
• 
  Тлетворным древнем
• 
  Древняя аптера
• 
  Татия древние
• 
  Метасеквойя древнейшая
• 
  Древний драконорожденный
• 
  Древний аллан
• 
  Иберия древняя
• 
  Древняя иберия