Количество просмотров публикации Мифология Древней Месопотамии - 875
Мифология народов Передней Азии и Среднего Востока
Древнейший период в мифологии народов Месопотамии представлен наиболее ранними по времени создания мифологическими сказаниями, возникшими в номах Шумера и Аккада в четвёртом–третьем тысячелетиях до н. э. Преобладающее количество письменных мифологических источников относится к ниппурскому канону, составленному жрецами III династии Ура и сохранённому в Старовавилонский период. В годы правления царей из III династии Ура шёл процесс оформления идеологии деспотической монархии. Поскольку миф был ведущей формой мышления, наиболее ʼʼорганизованнойʼʼ формой коллективного сознания, постольку именно через миф утверждались новые мировоззренческие, религиозные и политические идеи, сохранившие до нас, в свою очередь, косвенную информацию о культурно-историческом контексте генезиса и развития мифов.
Мифология Месопотамии возникла в особой географической и исторической среде. Природная среда Междуречья не позаботилась о безопасности населения первых карликовых государств. Их обитатели даже за высокими стенами городских укреплений ни на мгновение не могли избавиться от ощущения тревоги, порождаемой угрозой вторжения кочевников. Чувства безысходности и неуверенности провоцировали как нерегулярные разливы Тигра и Евфрата͵ так и нашествия воинственных соседей, возглавляемых честолюбивыми, рвущимися к неограниченной власти предводителями номов. Отсутствие стабильности, размеренности, помноженное на извечно переживаемое состояние тревожности, наложило свой отпечаток на восприятие божественного мира. Представители мира богов не казались жителям Месопотамии всемогущими демиургами, грозными и непостижимыми сущностями. Лишённые статичности и постоянства, суетливые и непредсказуемые, они не сливались с моделируемыми ими природными стихиями и, подобно людям, наделялись пороками и неблаговидными поступками. Боги Месопотамии напоминали культурных героев, которые, словно хлопотливые правители нома, не столько заботились о законах существования Вселенной, то есть о вечности сохранения жизни, сколько посвящали свою деятельность административным и хозяйственным – сиюминутным – заботам. Οʜᴎ принимали решения сообща, будто боясь возложить на себя дополнительную ответственность за состояние земли и космоса, в связи с этим люди, хотя и считали себя слугами богов, не всегда испытывали перед ними благоговейный душевный трепет. Добиваясь почтительного отношения к себе, боги должны были постоянно воспитывать людей, внушая им страх перед неминуемыми в случае ослушания стихийными бедствиями, грозящими истреблением человеческого рода. По этой причине жители Шумера и Аккада находились в состоянии ожидания катастроф, трагедий, пресечения жизни; они не верили в достижение бессмертия – исключительного удела богов – и с отчаянием воспринимали саму идею гармоничного решения проблемы судьбы души после смерти её хозяина.
Мифы о сотворении космоса, земли, человека
Проблема происхождения всего сущего была непостижима для человеческого разума третьего тысячелетия до н. э., в связи с этим в шумерском обществе концепция сотворения мира не может считаться чётко сформулированной. Тем не менее отдельные космогонические представления того времени можно выделить из ряда клинописных текстов, комментариев и замечаний к ним. Мы располагаем также значительным количеством мифов, посвящённых устройству мира, культурным процессам, происходившим в нём, а также сотворению человечества.
Божества, участвующие в этих мифах, сравнительно немногочисленные: бог воздуха Энлиль, бог воды Энки, богиня-мать Нинхурсáг, бог южного ветра Нинурта͵ бог луны Нана-Син, бог кочевников Мáрту, богиня плодородия Инáнна и её супруг Думузи.
По представлениям шумерийцев, в начале времён существовал только первозданный океан, называвшийся Нáмму, потому что его создательницей была богиня-мать Намму, породившая также небо и землю. Первоначально небо и земля составляли единое и неразрывное целое – космическую гору, стоявшую посредине Мирового океана. От объятия Неба – Ана и земли – Ки начали рождаться дети: сначала Энлиль, затем семь старших богов и богинь, после этого пятьдесят остальных великих богов и, наконец, толпа младших богов – духов Ануннáков. Тесно становилось многочисленным детям первой супружеской пары в неразрывных объятиях родителей. Энлиль – ʼʼвладыка, чьи решения непреложныʼʼ, – решил отделить небо от земли. Медным ножом он провёл разрез, и великая мировая гора с треском раскололась. Ан ʼʼунёсʼʼ небо, Энлиль – землю. Плоский диск земли опустился на поверхность Мирового океана, который объёмлет мир и сверху, и снизу.
Между землёй и небесной частью океана находится небесная, или воздушная, сфера, в которой плывут облака. Небесная сфера идёт по небесной тверди, на которой живут боги, покоятся солнце, луна, планеты, звёзды. За небесной твердью находится небесный океан. Из него льётся дождь, когда отворяются окна небесные. Сзади небесного фундамента͵ как за плотиной, воды небесного океана сливаются с водами земного океана в Мировой океан. Опускаясь в океан, солнце через небесные ворота у горы захода входит в подземный мир, где плывёт по океану ночью. Утром оно восходит через особые ворота на востоке, у горы восхода.
В самой нижней сфере Мирового океана находится ʼʼстрана без возвратаʼʼ, царство Эрéшкигаль, окружённое семью стенами с соответствующим числом ворот, разделённое семью концентрическими стенами на семь отделений. Здесь бесы мучают души умерших.
После того как Ан вознёсся ввысь, став небесным куполом, он уже не мог продолжать быть мужем матери-земли. Его место занял старший сын – бог воздуха Энлиль. От вторичного брака богини-земли и бога воздуха началось устройство мира: были созданы растения, животные, сотворён человек. Но в данном процессе принимали участие уже все великие и малые боги – дети первой супружеской пары. Создаётся впечатление, что работы было столь много, что она оказалась не под силу одному богу-демиургу.
Энлиль был наиболее важным божеством шумерийского пантеона, ʼʼотцом отцовʼʼ, ʼʼцарём неба и землиʼʼ, ʼʼцарём всех странʼʼ. Он произвёл на свет всё полезное: вырастил из земли ʼʼсемя полейʼʼ, изобрёл мотыгу, сотворил все деревья и злаки, животворную воду, установил изобилие и процветание в стране. Все боги, даже наиболее важные, усердно старались получить благословение и одобрение Энлиля. Но хотя Энлиль был главой шумерского пантеона, его власть не являлась неограниченной. В одном из мифов рассказывается об изгнании Энлиля в Подземное царство за безнравственный поступок – изнасилование Нинлиль – богини воздуха города Ниппур. Размещено на реф.рфЭнлиль, в соответствии с судьбой, начертанной пятьюдесятью великими богами и семью богами судеб, отправляется в преисподнюю. Нинлиль следует за Энлилем, ибо она носит его ребёнка – бога луны – Сина. Энлиль не желает, чтобы его дитя, которому предстояло стать крупнейшим из светил, обитало в мрачной и тёмной преисподней. Он зачинает с Нинлиль трёх богов Подземного царства, которые были предназначены стать выкупом за их старшего брата Сина. Такой своеобразный выкуп позволил Сину вознестись на небеса.
Один из наиболее содержательных и подробных шумерийских мифов – ʼʼЭнки и мировой порядокʼʼ – посвящён тому, как Энки, бог воды, а также бог мудрости, установил порядок во Вселенной. Энки принято называть богом, который составляет ʼʼмеʼʼ – божественные законы, управляющие Вселенной, и следит за их действием. В разряд ʼʼВселеннойʼʼ попадают, прежде всего, Шумер – избранная богами, священная страна с неприкосновенными ʼʼмеʼʼ, а также Мелухха (Индия), Дильмун (Бахрейн), Маган (Сомали), Элам и Мархаси (области в юго-западном Иране), Марту (степные кочевники). Определив судьбу ʼʼвсего обитаемого мираʼʼ, Энки осуществляет целую серию актов, которые должны обеспечить плодородие земли: он наполняет Тигр водой, дающей жизнь, назначает Энбилулу ʼʼнадзирателем каналовʼʼ. Далее он называет по имени, то есть вызывает к жизни, болота и тростниковые заросли, дождь и моря, землю, предназначенную для пашни, сельскохозяйственные инструменты, закладывает фундамент дома и выравнивает кирпичи. После создания крестьянского хозяйства Энки уделил внимание горным странам, покрыв их растительностью и приумножив скот, установил ʼʼграницыʼʼ городов и царств, назначил бога Уту ʼʼдля надзора за всей Вселеннойʼʼ.
Τᴀᴋᴎᴍ ᴏϬᴩᴀᴈᴏᴍ, шумерские боги Энлиль и Энки организовали мир, произвели главные формы хозяйственной деятельности, создали культуру и определили динамику культурных преображений. Οʜᴎ явно проявляли заботу о людях, соперничая в этой своей мироустроительной функции с богинями, олицетворявшими богиню-мать, или мать-землю (Нинхурсаг, Нинмах, Нинту и др.).
В Шумере, как и в Египте, рано зародились представления о рае, который находился в стране Дильмун, но достичь его могли не люди, а боги.
Дильмун – чистая, непорочная и светлая страна, не знающая ни болезней, ни смерти. Здесь недоставало только пресной воды. Премудрый Энки приказал богу солнца Уту наполнить Дильмун пресной водой. Уту пронзил своими лучами грудь матери-земли Нинхурсаг, и раскололись скалы, расступились песчаные дюны, струи свежей воды хлынули из трещин. Страна Дильмун была превращена в божественный сад с плодоносными полями и лугами.
В стране Дильмун царили мир и тишина, здесь не знали болезней и смерти. Здесь Нинхурсаг родила, не испытав родовых мук, восемь красавиц дочерей, которые превратились в восемь растений с яркими цветами и крупными плодами. Энки захотел отведать этих растений и исполнил своё желание, приведя своим поступком в гнев мать-землю. Богиня изрекла ему смертельное проклятие. Здоровье Энки начало ухудшаться, восемь его органов оказались поражены болезнью. Никто из богов не мог снять проклятия Нинхурсаᴦ. Энки спасла лиса, которая за вознаграждение нашла Нинхурсаг, уговорила вернуться в Дильмун и помочь умирающему мудрейшему Энки. Богиня-мать спрашивала у Энки, что у него болит и, узнав это, тут же создавала богиню, призванную исцелить поражённую часть тела бога. Восемь богинь-целительниц спасли Энки, и вновь в Дильмуне установились спокойствие и мир.
В Шумере существовал ещё один миф об Энки и Нинхурсаг, повествовавший о сотворении ими человека из глины. Боги создают людей, чтобы избавиться от затруднений, связанных с добыванием пищи.
В честь предстоящего акта творения Энки устроил праздничный пир, на который собралось много богов и богинь. Энки и Нинхурсаг выпили лишнего вина и нетвёрдыми руками стали мять глину – материал хрупкий и недолговечный, символ скоротечной жизни слуг богов – людей. Их руки произвели безобразные существа: женщину, неспособную рожать, бесполую фигуру, но Энки определил их судьбу и, скормив им хлеб, позволил жить на земле. Неудачная попытка творения людей богами в нетрезвом состоянии должна была объяснить появление на земле уродов (людей с какими-либо отклонениями от нормы). Но в конце концов боги справились со своей задачей – Энки удалось вылепить и мужчин, и женщин, во всём подобных богам. Только бессмертие не стало их уделом.
В более позднем, аккадском, варианте творения при создании человека старшие боги идут на убийство младших, с тем чтобы плоть и кровь божественных сущностей присутствовала при этом акте созидания.
Ануннаки убеждают Энлиля, что богам надлежит сотворить человека из крови двух Ланга (богов-ремесленников), которых они убьют для этой цели. Участью человека на веки веков будет служение богам – возделывание и орошение полей и сооружение для них храмов и святилищ. В соответствии с этим планом были сотворены двое смертных по имени Уллегарра и Заллегарра, и эта пара была благословлена обильным плодородием и пышным изобилием, чтобы они могли ʼʼденно и нощноʼʼ славить богов.
Календарные мифы
Немало шумерских мифов группируется вокруг честолюбивой, энергичной и требовательной богини плодородия и любви Инанны (аккад. Иштар) и её супруга, бога-пастуха Думузи (Таммуза).
Инанна решает спуститься в Подземное царство, возможно, для того, чтобы сделаться его владычицей. Для этого она собирает надлежащие божественные законы и, украсив себя царскими одеждами, готовится вступить в ʼʼстрану без возвратаʼʼ. Царицей Подземного царства была сестра Инанны, её злейший враг – Эрешкигаль, шумерская богиня смерти и страха. Не без оснований опасаясь, как бы сестра в своём царстве не предала её смерти, Инанна наставляет своего визиря обратиться за помощью к Энки и вызволить её из преисподней, в случае если она не вернётся через три дня.
Затем Инанна спускается в Подземное царство. У ворот её встречает главный привратник, который с разрешения своей госпожи проводит Инанну через семь ворот Подземного царства. У каждых из этих семи ворот с неё, несмотря на протесты, снимают одежды и украшения. Наконец, совершенно обнажённую, её ставят на колени перед Эрешкигаль и семью Ануннаками – судьями Подземного царства. Смертоносные взгляды Ануннаков превращают Инанну в труп, который затем подвешивают на колышек.
Через три дня Энки по просьбе визиря Инанны приступает к действиям по спасению богини. Он создаёт двух бесполых существ, вверяет им ʼʼпищу жизниʼʼ и ʼʼводу жизниʼʼ и направляет в Подземное царство. Существа должны проникнуть в преисподнюю под предлогом оказания помощи Эрешкигаль, страдающей от родовых мук. В знак благодарности спасители Эрешкигаль требуют ʼʼтело, висящее на гвоздеʼʼ. Οʜᴎ посыпают его ʼʼпищей жизниʼʼ, окропляют ʼʼводой жизниʼʼ и тем самым воскрешают Инанну.
Но хотя Инанна снова жива, её беды не закончились, ибо существовал нерушимый закон ʼʼстраны без возвратаʼʼ: тот, кто вошёл в её ворота͵ не может возвратиться в наземный мир, не предоставив себе замену. По этой причине Инанну на земле сопровождает толпа безжалостных демонов, готовых утащить её вновь в преисподнюю, в случае если она не компенсирует потерю Эрешкигаль.
Инанна идёт из одного шумерского города в другой и находит жертвы, но уступает их мольбам. Наконец, Инанна и демоны прибывают в Урук, где в отсутствие Инанны правит Думузи, её супруᴦ. Вместо оплакивания своей жены он радуется и веселится. Разгневанная Инанна отдаёт Думузи в руки безжалостных демонов, и они уносят его в Подземное царство. Так жизнь Думузи, жертвы любви и ненависти Инанны, приходит к трагическому концу.
Сестра Думузи, богиня растительности Гештинáнна, пожертвовала собой для спасения брата: каждые полгода она занимает его место в Подземном царстве. Τᴀᴋᴎᴍ ᴏϬᴩᴀᴈᴏᴍ, они поочерёдно проводят по половине года на земле и по половине года в преисподней.
Этот миф, очевидно, связан с сезонностью сельскохозяйственных работ и с целым рядом мифов о смерти и воскресении.
В плохо сохранившейся более поздней, вавилонской, версии мифа богиня Инанна отождествляется с Иштар, Думузи – с Таммузом. Супруги любят друг друга. Но недолго продолжалась их счастливая брачная жизнь. В жаркий день месяца симан (май–июнь) в часы летнего солнцестояния Таммуз погиб во время охоты. Иштар отправляется в царство Эрешкигаль, чтобы вывести из ʼʼстраны без возвратаʼʼ юного бога. С уходом Иштар, вселяющей в сердца страсть и возбуждающей у всех живых существ желание любить, на земле замерла жизнь. Боги испугались безмолвия, охватившего землю. Οʜᴎ стали опасаться исчезновения человеческого рода, в связи с этим потребовали от Эрешкигаль свободы для Иштар и Таммуза.
Иштар было возвращено здоровье, а Таммуз под действием ʼʼживой водыʼʼ воскрес. Земля возликовала, страсть, охватившая всё живое, означала продолжение жизни на земле. Это случилось в месяц нисан (март–апрель), в день весеннего равноденствия.
Мифы о соперничестве богов
В шумерских мифах очень часто фигурирует богиня Инанна. В одном из них повествуется о том, что с помощью хитрости богиня овладела божественными законами ʼʼмеʼʼ, которые, обладая таинственной, могущественной силой, управляют человечеством и всеми его установлениями.
Инанна идёт на неблаговидный поступок исключительно ради процветания Урука, где она правит. Она желает сделать Урук центром Шумера и одновременно возвысить своё имя и приумножить славу.
Инанна отправляется в Эриду, древнюю и почитаемую обитель шумерской культуры, где в своей водной бездне, Абзу, живёт Энки – владыка премудрости, хранитель магических тайн культуры, создатель ʼʼмеʼʼ.
Энки обрадован появлением богини, устраивает в честь встречи пир и, выпив пьянящих напитков больше, чем следует, щедро передаёт Инанне более ста божественных законов, относящихся к политическим, религиозным и общественным установлениям человечества, искусству и ремёслам, музыке и музыкальным инструментам, многочисленным эмоциональным, интеллектуальным аспектам человеческого поведения.
Инанна с великой радостью принимает дары Энки, нагружает ими свою Небесную ладью и поспешно отбывает в Урук.
Энки, протрезвевший поутру, горько сожалеет о своей щедрости и решает любой ценой помешать Небесной ладье достичь Урука. При этом все его усилия оказываются тщетными. Инанна пребывает в свою земную обитель и под ликование жителей Урука выгружает божественные ʼʼмеʼʼ.
Мифы о соперничестве богов, по всей видимости, отражали вражду и стремление к власти над шумерскими номами отдельных удачливых правителей-энси. Следовательно, мифы обладали возможностью в художественных образах, иносказательно интерпретировать процессы исторического развития Междуречья.
В случае если не считать упоминаний о человечестве в целом, смертные играют в шумерской мифологии незначительную роль. Как правило, мы встречаемся с людьми в мифах, порождающих чувство страха за прегрешения перед богами или объясняющих стихийные бедствия.
Так, в мифе об Инанне и Шукаллитуде рассказывается о трудолюбивом, искусном садовнике Шукаллитуде, который постиг божественные законы земледелия и вырастил сад, в который, как в рай, вошла отдохнуть богиня. Её беззащитностью в часы отдыха и воспользовался Шукаллитуда. Он изнасиловал богиню. Инанна безжалостно мстит садовнику и заодно всему роду людскому за своё бесчестье. Она заполняет кровью все водные источники Шумера. Пальмовые рощи и виноградники также пропитываются кровью. Она насылает на страну разрушительные ветры и бури, а затем отправляется к Энки, требуя ещё большего наказания для людей.
В шумерском мифе о потопе, который стал образцом для аккадского и библейского, мы узнаём о решении собрания богов ʼʼистребить семя человеческоеʼʼ. Текст мифа очень повреждён, в связи с этим о причине гнева богов мы можем только догадываться, ориентрируясь на аккадский вариант. В нём причиной потопа названы бесконечные грехи и злодейства людей.
Только Зиусудра (аккад. Атрахáсис, Утнапишти, библ. Ной), благочестивый и богобоязненный царь, при поддержке Энки, известившего его о начале потопа, спасается от гнева богов. Он построил огромный корабль, в котором пережил потоп, бушевавший семь дней и семь ночей. После этого появился бог солнца Уту, который принял жертвы от Зиусудры. Последние строки мифа описывают обожествление Зиусудры: он упал на колени перед Аном и Энлилем, ему была дана ʼʼжизнь, как богуʼʼ, он был перенесён в Дильмун – ʼʼместо, где восходит солнцеʼʼ.
Для аккадского народа не было ничего страшнее бога чумы Эрры – ʼʼна небе – буйвола, на земле – льва и царя в странеʼʼ. Он решил наказать жителей Вавилона за то, что они не ʼʼстрашилисьʼʼ его речи и ʼʼпоступали по своей волеʼʼ. Разрушения, вызванные Эррой, были потрясающими – он превратил поселения в холмы, опустошил Вавилон и Урук, снёс горы, всколыхнул моря, уничтожил стада, искоренил растения. Он хотел истребить и весь род людской, не принимая во внимание степень их вины перед богами. Только бог огня Ишум, постоянный спутник Эрры, заставляет его перестать бесчинствовать.
Пережив неистовство, Эрра, словно сожалея о случившемся, пообещал заботиться о том, чтобы аккадцы покоряли своих врагов и приносили в Вавилон богатую добычу, чтобы стране сопутствовал успех и в мире, и в войне.
Из последних строк мифа ясно следует, что Вавилон возвысился над другими городами Месопотамии и стал главным городом страны, и его бог Мардук – покровитель бури – оказался во главе пантеона месопотамских богов.
Мифология Месопотамии второго–первого тысячелетий до н. э.
Изменившаяся политическая ситуация в Месопотамии, связанная с воцарением I Вавилонской династии, во многом способствовала актуализации содержания мифов, что явно прослеживается в космогоническом цикле, который принято называть ʼʼЭнум элишʼʼ (ʼʼКогда вверхуʼʼ).
ʼʼВ те времена, когда всё, находящееся вверху, ещё не называлось небом, в те времена, когда всё, находящееся внизу, не называлось ещё землёйʼʼ, Апсу, беспредельная бездна, и Тиáмат, Хаос моря, соединились и произвели на свет фантастические существа: воинов с туловищем птицы, людей с головами ворона, быков с человеческими головами и прочих чудовищ. Затем, в некое неопределённое время, были рождены несколько поколений богов, и одним из богов был Эа (шум. Энки), бог мудрости. Боги раздражали Апсу и Тиамат своей непрестанной суетой, и Апсу решил покончить с ними. При этом всезнающий Эа раскрыл планы Апсу: при помощи магических заклинаний он убил его. На теле Апсу Эа соорудил обитель, и его жена здесь породила Мардука.
Тиамат, снедаемая злобой, начала готовиться к решающему бою, вознамерившись отомстить за мужа. Она произвела змей, драконов, демонов бури, леденящих души псов, людей-скорпионов, людей-рыб, людей-баранов и самое страшное чудовище – Кингу, возглавившее полчища.
Эа и другие боги начали сражение с Тиамат, но безуспешно. Тогда был приглашён Мардук. Но он согласился начать борьбу с Тиамат только при следующем условии: ʼʼВ случае если я, мститель за вас, должен связать Тиамат и дать вам жизнь, то соберитесь на собрание и возвеличьте мой жребий: пусть всё, что я сделаю, будет неизменным, пусть слово из уст моих вершит судьбуʼʼ.
Боги отдали Мардуку верховную власть над миром, сказав: ʼʼТвой жребий – разрушать и создаватьʼʼ. Мардук получил трон, скипетр, непобедимое оружие. Он соорудил лук и копьё, перед лицом выставил молнию, сделал сеть, чтобы опутать Тиамат, создал семь ветров, чтобы расстроить полчища богини. Потом он вошёл в боевую колесницу, привязал к ней бичи, напоённые ядом, взял в руки волшебную траву и помчался в бездну.
Полчища Тиамат при его появлении пришли в смятение. Тиамат испустила вопль, потеряла разум, но, произнеся волшебное заклинание, собралась с силами и бросилась в бой. Мардук поймал её в сеть, в рот пустил ветер, проколол чрево, рассёк сердце и внутренности. В сети были пойманы и все помощники Тиамат, которых заключили в темницу.
Мардук разрезал тело Тиамат и одну его половину водрузил на небо, где построил дворец для Ану, Бела (шум. Энлиль) и Эа. Он создал звёзды, определил длительность календарного года, наметил путь всем звёздам. С двух концов неба Мардук сделал запоры. Далее на небе засияли луна и солнце, осветившие небесный Вавилон и храм Мардука Эсагилу.
Из второй половины тела Тиамат Мардук сотворил землю, растительность, животных. Завершился процесс креации созданием людей из крови Кингу.
Боги собрались на пир, чтобы отпраздновать победу Мардука. Владыка земли Энлиль-Бел нарёк его своим именем, Эа также отдал своё имя Мардуку. Вскоре у Мардука появились все пятьдесят имён, передающих ему власть главных богов аккадского пантеона. В честь Мардука воздвигли храм Эсагилу в Вавилоне.
Анализируя вавилонскую версию творения, нужно отметить, что в отличие от более архаичных шумерских мифов вавилонский эпос не этиологичен, а космогоничен. Как и египетские космогонические мифы, он пронизан пафосом упорядочения первичного водяного хаоса. Это упорядочение, однако, имеет не гармонический, как в Египте, а остроконфликтный характер, сопровождается борьбой двух поколений богов, жестокостью и насилием, требует напряжения сил и инициативы от представителей нового мира.
Сюжет создания мира из тела поверженного бога также чужд египетскому сознанию. Вместе с тем, отличие заключается и в том, что вавилонские боги не обладают, подобно египетским, творческим всемогуществом. Вместо единого бога-творца в Месопотамии выступает ассамблея богов, выбирающих царя – Мардука. Он – первый среди равных, избранник богов, вынужденный считаться с их существованием.
Облик месопотамских богов в меньшей степени детерминирован природными объектами, которые они создают. Так, Энлиль, вытесненный Мардуком, а затем ассирийским Ашшуром, воплощает бурю и силу, противостоящую хаосу, но, он также наделён функциями военного вождя и исполнителя приговоров.
Очеловечивание богов привело к допущению у них слабостей и пороков: Энлиль обесчещивает Нинлиль, Инанна безжалостно отсылает в Подземный мир Думузи, Иштар погрязла в разврате, как это видно из эпоса о Гильгамеше.
Отсутствие идеализации богов сделало возможным появление в мифологии Месопотамии героя. Люди-герои шумерских мифов приближаются к богам, неотчётливо противопоставляются богам, имеют возможность даже приобрести бессмертие. Примером может служить благочестивый Зиусудра, награждённый богами бессмертием после того, как он сумел пережить Великий потоп и дал начало новому поколению людей – праведникам.
В вавилонской мифологии концепция героя приобретает богоборческие черты. Человек, созданный исключительно ради служения богам, может оказаться нравственно выше богов, и всё же он лишён бессмертия. Трагизм героев, которым недоступно бессмертие, составляет центральную тему вавилонских мифов.
В одном из них действующим лицом является мудрец из Эриду (города Эа) Адáпа, который ежедневно снабжает водой и пищей жителей города. Однажды, когда Адапа ловил рыбу для храма Эа, Южный ветер поднял шторм и утопил его лодку. Разгневанный Адапа сломал крылья Южному ветру, за что и был вызван на суд к Ану. Опасаясь за жизнь мудреца, Эа даёт ему совет не принимать во дворце Ану воды и еды. По дороге на небо Адапу встречают два привратника, которых он сумел расположить к себе. Привратники заступаются за Адапу перед Ану, и тот, сменив гнев на милость, предлагает Адапу не пищу и воду смерти, но пищу и воду жизни. К несчастью, Адапа, строго следуя совету Эа, отвергает гостинцы и тем самым теряет счастливую возможность обеспечить себе бессмертие.
Так же неудачен полёт на небо за ʼʼкамнем рожденияʼʼ (или ʼʼтравой рожденияʼʼ) властителя Киша Этáны. Это был первый послепотопный царь Киша, благочестивый, богобоязненный человек, которому пришлось нести груз проклятия бездетности. Согласно мифу, Этану вознёс на небо орёл, спасённый им из ловушки, поставленной змеёй.
Большинство исследователей считает, что в несохранившейся части текста рассказывалось о том, как Этана упал и разбился, не получив ʼʼкамня рожденияʼʼ для себя и своей жены, то есть ему также не удалось достичь бессмертия.
В обоих мифах, таким образом, подчёркивается невозможность гармоничного ʼʼосирисовскогоʼʼ решения судьбы человека.
Значительную роль в распространении шумеро-вавилонской культуры сыграла Ассирия, захватившая Вавилонию. Поскольку ассирийский и вавилонский языки представляли собой два диалекта аккадского, культурное взаимодействие было облегчено. Неудивительно, что в Ассирии наряду с местным богом Ашшуром почитались вавилонские боги и богини. Во главе божественной иерархии Ассирии стояла верховная троица: Ану, Бел, представленный в двух формах – Бел-Мардук и Бел-Дагáн (или Бел-Энлиль), и Эа. Функции богов заметно усложнились. Кроме олицетворения сил природы каждому богу были приписаны функции управления макро- и микрокосмосом. Ану - ϶ᴛᴏ не только бог неба, он стал ʼʼотцом отцов, повелителем Подземного мира и скрытых сокровищʼʼ. В функции Бела входили творение Вселенной, организация мира, управление духами. Эа – бог водной стихии – считался покровителем наук, тайных знаний, ремёсел, так как, по представлению древних, мудрость обитала в глубине вод.
Заметно усложнилась и иконография богов: Ану изображался человеком с орлиным хвостом и головой рыбы, Бел имел вид царя, восседающего на троне, Эа – вид гения с четырьмя крыльями.
Каждый из богов отделял от себя божество женского рода, составлявшее его пассивную форму, словно его отражение, к примеру, Анату, Белет. Иногда богини сливались в одну – Белет, олицетворявшую женское начало в природе, влажную и плодовитую материю.
Вторая триада богов произошла от предыдущей, но характеризовалась конкретными функциями. Сюда входили бог луны Син, бог солнца Шáмаш, бог атмосферы (бури, вихря, наводнения, молнии) Адад. Луну почитали отцом солнца, господином, установившим день, месяц, год. Шамаш, утром поднимавшийся над горами через ворота͵ ведущие на небо, вечером опускался в море, ночью проезжал на колеснице по Подземному миру, снабжал светом и пищей души умерших. На своём пути он вершил суд, в связи с этим назывался судьёй.
За второй триадой располагались ещё пять богов, покровителей планет: Нинип (покровитель Сатурна), Мардук (Юпитер), Нергáл (Марс), Астáрта (Венера), Нáбу (Меркурий).
Верховное божество вместе с названными ʼʼтроицамиʼʼ и ʼʼпятёркойʼʼ составляли двенадцать богов. Οʜᴎ управляли двенадцатью месяцами, двенадцатью знаками зодиака и остальными богами.
Τᴀᴋᴎᴍ ᴏϬᴩᴀᴈᴏᴍ, ассирийская мифология, став наследницей шумеро-вавилонских мифов, знакома с чёткой иерархией богов и богинь, структурированием божественного бытия, что позволяет сделать вывод об усложнении форм социального бытия в Месопотамии первого тысячелетия до н. э. В вавилонских и ассирийских мифах нашли отражение как более сложная политическая организация, так и новые элементы мировосприятия ассирийцев: у них логическое мышление начинает сосуществовать с мифологическим.
Мифология Месопотамии оказала воздействие на создание мифов Ветхого Завета: библейский рай Эдем напоминает шумерский Дильмун. Познание Энки вкуса восьми растений и проклятие, наложенное на него за данный проступок, сродни библейскому рассказу о плоде дерева познания добра и зла, съеденном Адамом и Евой, и проклятии, наложенном на них за данный грех. Причина Великого потопа – нарушение согласия бога и людей – и описание потопа в месопотамской мифологии и Библии также имеют много общего.
В то же время нельзя считать влияние шумеро-вавилонской культуры на еврейскую механическим. Сюжеты Двуречья, попав в иную географическую и культурно-историческую среду, изменялись порой до неузнаваемости.
referatwork.ru
Мифология Древней Месопотамии
Сотворение людей.1
Во дни былые, когда небеса от земли отделились, в былые ночи,
когда земля от небес отошла, умножилось небожителей племя и от
нехватки пищи страдало.
И ануннаки, старшие боги заставили младших, игигов2 трудиться. И рыли игиги канавы, и носили на плечах тяжелые корзины с землею, и орошенные поля засевали. И не было конца их труду. И возроптали они, и побросали в огонь свои мотыги, и двинулись к Энки3 искать справедливости.
Заволновались ануннаки: без работников не стало в мире пищи. Собрались они все вместе и запричитали, сетуя, что спит Энки
в глубине Энгури, куда никто проникнуть не смеет. И услышав
стоны и жалобы богов, отправилась к Энки праматерь Намму.
— Проснись, сын мой! Покинь свое мягкое ложе в глубине тихоструйной Энгуры. Сон прогони! Избавь богов от терзаний!
— Я сделал все, что было в силах моих, — ответил Энки, не
поднимая головы. — Я от трудов утомился. У братьев моих и сестер
на уме лишь пиры да веселье.
— Нет! Не все ты сделал, — возразила мудрая Намму. — Помощников ты не сделал, которые взяли бы на свои плечи наши заботы4.
— Каких еще помощников! — удивился Энки.
— Людей! — ответила Намму. — Пусть они будут по виду на
братьев твоих похожи, но бессмертья не знают.
— Из чего же я их сделаю? — спросил Энки, спуская ноги с
ложа.
— Из плоти Апсу5, — ответила Намму. — Из самой его сердцевины. Эту плоть называют глиной. На воде ты ее замешаешь. А
лепить тебе Нинмах6 поможет. И еще семь богинь прекрасных
вокруг вас в этот миг да встанут.
Разговор этот слышали боги, и собрались они отовсюду и сказали владычице Намму:
— Наконец, мы, бессмертные боги, будем жить, забот не зная,
как лежебоки. Пригласи же, Намму, на пир нас. Не скупись на ячменное пиво, какое имеешь в запасе.
Так все боги на пир собрались. В сосудах из плоти Апсу светлое
пенилось пиво. Боги, честь ему отдавая, хвалу возглашали хозяйке
и тем, кто своею работой небожителям даст пропитанье. Энки и
Нинмах рядышком сидели, словно жених и невеста, вместе пили и
вместе хмелели.
— Я сделаю то, что ты просишь, — обратилась Нинмах к Энки.
— Но как бы узнать, хорошо или плохо творенье, и судьбу ему как
назначить?
— Ты лепи, что душе угодно. Лишь бы люди были на нас, бессмертных, похожи. А судьба их — моя забота.
Нинмах руки в воде смочила, глины кусок отщипнула. И задвигались быстрые пальцы, создавая богов подобья. Голова же богини
кружилась, и земля под нею шаталась, словно хмельная. И фигурки, что появлялись на ее ладони, совершенством не обладали. Вот
возникает первый. Руки его слабы, ни согнуться, ни взять ничего
не могут; а вот и второй, подслеповатый, и третий, с ногою слабою
и кривою, на червя похожей.
Видит Нинмах, что вышли уродцы, и хотела их расплющить, но
Энки уже дал сотворенным вкусить хлеба.
— Пусть остаются! — сказал он веско. — Да будет первый
стражем дворцовым, второй же певцом пусть станет в гареме, мастером дел серебряных третий.
Затем вылепила Нинмах еще одну пару людей, а вслед за ней и
третью. И вновь получились уроды. Дал и им Энки вкусить хлеба и
определил им судьбы. А потом он молвил:
— Давай поменяемся местами. Я буду лепить, а ты подыщешь
применение.
И принялся Энки за работу. Со второй попытки ему удалось
слепить существо с двумя руками и двумя ногами. Но были его ноги тонки, как тростинки, живот вздут, спина сгорблена. Был это
старец, о которых говорят: «Его день позади».
Обрадовавшись удаче, Энки обратился к Нинмах:
— Назначь этому человеку судьбу, чтобы он мог пропитаться.
Нинмах рассмеялась:
— Какая может быть судьба у такого калеки! Видишь, у него
дрожат руки и он трясет головой.
С этими словами она подошла к созданию Энки и хлеб ему
предложила. Он же не мог его взять. Нинмах головой покачала:
— Не живой это человек. Нет ему на земле примененья.
— Но я же нашел примененье для твоих ублюдков, — вскипел
Энки. — Отыщи и ты примененье для моего созданья.
Так между Нинмах и Энки разгорелась ссора. Много они наговорили друг другу обидных слов. Но женщина, даже если она богиня, всегда старается высказаться последней, и Нинмах произнесла заключительное слово:
— Отныне не будет тебе, Энки, места на небе. Не будет тебе
места и на земле. Уйдешь ты в земные глубины и не увидишь света7.
1. Каждый из мифов, относящихся к циклу о сотворении мира, дает
ответ на тот или иной вопрос о происхождении божествичного порядка
или отдельных его элементов. Однако этот шумерский миф отвечает, не
только на вопрос, как произошло человечество. С этим вопросом связан и
другой, побочный: почему человечество несовершенно, почему наряду с полноценными особями, способными трудиться, содержать себя и богов, существуют люди немощные и больные, обуза общества? Виновниками этого несовершенства рода человеческого выставлены сами боги, неумеренные в питье пива. Вековой человеческий порок — пьянство — перенесен на богов.
В тексте дошедшего до нас мифа имеются лакуны, не позволяющие
понять, каких еще уродов, кроме трех названных, создали боги. Не ясна
причина гнева Нинмах на Энки, из-за которого последний был изгнан в
земные глубины, где ему были переданы подземные воды. Видимо, отношения между Нинмах и Энки выходили за рамки порученного им дела
сотворения человечества, и они были мужем и женой, отцами человечества. Если это так, то удаление Энки в его собственный мир, связано с необходимостью соединения супругов в нижнем мире.
2. Игиги — в большинстве шумерских и аккадских мифов боги небесные. Из подземных к ним относится только Нергал, супруг богини Нижнего мира Эрешкигаль, возможно, потому, что по собственному желанию
оставил Верхний мир, к которому принадлежал по праву рождения. Однако здесь они выступают в качестве прислужников более раннего поколения — рожденных от Ану ануннаков, что указывает на древнейший мифологический пласт.
3. Энки (дословно: «Дом земли») — владыка первозданной бездны и таким образом всех первозданных вод, рек и источников, происшедших из Изначального Алсу, а значит и мудрости, знания, магии, в представлениях
древних тесно связанных с водной стихией. Лугальзаггиси, Эаннатум, Энтемена в своих надписях с гордостью заявляют, что получили от него ум и мудрость. За советом обращается к нему и Гудеа, получает от него план храма,
который царю предстоит возвести. С конца новошумерского периода с появлением космической триады Энки входит в нее наряду с Ану и Энлилем.
Энки — создатель Эриду и всех городов Шумера, в которых пребывают боги, творец государства, великий изобретатель, дающий каждой вещи
ее «судьбу».
4. Мотив создания человечества для обслуживания богов характерен
для большинства древних мифологий.
5. Апсу — первозданное божество, олицетворение бездны, подземных
пресных вод, на которых покоится земля. Соответствует греч. Хаосу. Создание людей из его плоти может быть понято при сопоставлении с аккадской космогонией, содержащей миф о борьбе молодых богов с первым их
поколением и о низвержении Апсу. Хотя в аккадской переработке материалом для сотворения людей становится кровь Кингу, побежденного в
том же противостоянии, в каком был убит Апсу, идея использования плоти
(крови) поверженных богов первого поколения для создания человека
остается той же.
6. Нинмах («Госпожа могучая», «Знатная госпожа», «Благородная Госпожа») — возможно, такая же богиня-мать, как Намму, порой отождествлявшаяся с Аруру. Создает человека и Нинту. О близости Нинмах и Аруру,
связанных с родовспомогательными функциями, говорит и столь явная
параллель, как сотворение Аруру из глины Энкиду в поэме о Гильгамеше,
сотворение людей в шумеро-аккадской билингве ассирийского времени и
помощь Мардуку в создании и одухотворении людей. Помимо мифа о сотворении людей, Нинмах присутствует в цикле мифов о Нингирсу, матерью которого считалась.
О значимости Нинмах в шумерском пантеоне говорит то, что Гудеа
называет ее рядом с Ану и Энлилем, а Эаннатум — рядом с Энлилем. Главной ее резиденцией считался Киш, хотя почиталась она во многих городах
Двуречья. В частности, известно о ее храме, построенном в Уре во времена
I династии Ура, о возведенном Энтеменой храме в Лагаше, о храмах новошумерского периода в Лагаше, Кише и Умме. Эаннатум, Энтемена и Лугальзаггиси говорят о себе, что они вскормлены молоком богини, Гудеа
именует ее «госпожой, возросшей вместе с городом».
7. Потомство семи созданных в конечном счете пар постепенно заселило всю землю, и несмолкаемый шум стал раздражать Энлиля. Чтобы
уничтожить человечество или хотя бы уменьшить его численность, Энлиль
решает наслать на людей эпидемию, а когда ее губительных последствий
оказывается недостаточно — засуху, голод и, наконец, потоп.
В отличие от детально разработанного сюжета о потопе в эпосе о Гильгамеше, в шумерской литературе потоп рассматривается, скорее всего, как
изолированный эпизод, разделивший ход истории на две части, хотя судить об этом с полной уверенностью по сохранившимся разрозненным
фрагментам невозможно. Зиусудра назван царем Шуруппака и отнесен к допотопному времени. Бог (или боги)
объявляют ему о желании уничтожить людей. В обмен на спасение Зиусудра обязуется создать в честь богов города и храмы. Семь дней и семь
ночей бушуют ветры и одновременно обрушивается потоп. После того как
страна разрушена, на небе появляется Угу, и Зиусудра, открыв окно своего огромного корабля, приносит в жертву солнечному богу быка и овцу.
В аккадской параллели мифа о потопе, героем которого сделан Атрахасис, мудрый и благочестивый сын царя Шуруппака, раскрывается более
обоснованная, чем производимый человечеством шум, причина гнева богов — люди восстали против своего предназначения быть слугами богов,
ублажая их трудом и культом, ради которого они и были сотворены. Уничтоженное потопом человечество, согласно версии, сохранившейся в
«Атрахасисе», восстанавливается благодаря решению Энки-Эа вновь сотворить семь мужчин и семь женщин.
Миф о потопе естественен для месопотамского мира, в котором наводнения были постоянным явлением, подтверждаемым также и археологически. Однако происхождение его имеет более глубокие корни. Проделанный М. Элиаде анализ мифов об уничтожении человечества, привел
ученого к мысли, что создатели этих мифов усматривали причину одновременно и в прегрешениях людей, и в рано или поздно наступающем одряхлении самого мира. Космос, постепенно разрушающийся самим фактом своего существования, в какой-то момент приходит в упадок, и именно поэтому становится необходимым повторное его создание. По выражению М. Элиаде, потоп в макрокосмическом масштабе уничтожает то, что
символически осуществляется в ходе празднования Нового года — конец
мира и греховного человечества, чтобы сделать возможным новое творение.
Вверх
enciklopedija.narod.ru
Мифология Древней Месопотамии
Гора небес и земли.1
Когда-то небеса и Земля были слиты, и не было на них ни травы, ни тростника, ни деревьев, ни рыб, ни зверей, ни людей. Были
они как одна гора в пространстве, заполненном вечными водами
дочери океана Намму2, праматери всего сущего. Произвела она
из себя Ану3 и Ки4, сына и дочь, и поселила их раздельно. Ану —
на вершине горы, а Ки — внизу, под ее подножьем. Когда дети подросли, они стали крутить головами и искать друг друга. И свела их
Намму, соединила как мужа и жену. И родила Ки владыку Энлиля5,
наполнившего все вокруг своим могучим дыханием жизни.
Потом Ки произвела от Ану еще семерых сыновей, семь могучих стихий, без которых не было бы света и тепла, влаги, роста и
процветания. Затем по воле Ану у Ки родились младшие боги, помощники и слуги Ану — ануннаки6. И стали они все соединяться
друг с другом, как мужчины и женщины. И рождались у них без
счета сыновья и дочери, внуки и внучки.
Имелась гора, на которой поселилось многочисленное потомство Ану и Ки. Видя, что она отягощена, решил отец богов Ану
расширить обиталище своих подопечных. Для этого он призвал
старшего отрока, своего первенца Энлиля и сказал ему:
— Стала тесна гора для тебя, братьев и сестер твоих. Давай
оторвем ее верхушку и разделим гору на две части.
Сказано — сделано! Разорвали Ану и Энлиль гору. Поднял
вершину Ану вверх, а Энлиль опустил плоское подножье вниз. Так
появилось небо в виде свода и земля, как плоский диск с неровностями, горами и ущельями, ибо гора была разорвана, а не разрезана ножом. Ану избрал себе небо, а землю оставил сыну, и стал Энлиль носиться над ней, проникая взором в самые дальние ее концы
и наполняя ее дыханием жизни. Без Энлиля не было бы ни летучих
облаков, впитывающих и отдающих влагу, как губка, ни растений,
ни трав, ни зарослей тростника, ни деревьев, приносящих плоды.
Братья и сестры Энлиля осветили и согрели землю. И пришлась
она им по сердцу. И захотели они остаться на ней и обратились к
старшему брату своему Энлилю:
— Выдели нам место, где бы мы могли жить на земле не разлучаясь.
И соорудил Энлиль в самом центре земного диска город, дав ему
имя Ниппур, и поселил там братьев и сестер своих. И жили они там
по справедливости, ибо не было среди них высокомерных и жадных
нарушителей договоров и доносчиков. Дал Энлиль городу законы и
наблюдал сверху, чтобы злодеи и преступники их не нарушали.
Убедившись, что Ниппур хорош и его обитатели справедливы,
Энлиль решил в нем поселиться сам. Он соорудил себе в центре
города высокий белый помост, воздвиг на нем дом из лазурита —
обиталище, поднимающееся вершиной до середины небес и простирающее свою тень на все стороны света7.
Жила в Ниппуре сестра Ану, старица Нунбаршегуну8 вместе
со своей прекрасной дочерью Нинлиль9. Знала матушка, что молодцы Ниппура бросают на Нинлиль жадные взоры, и опасалась за
неразумную. Она не отпускала ее никуда одну, но девушка была
упряма и настояла, чтобы ей разрешили омыться в прозрачных водах потока.
— Иди, дочь моя, — сказала Нунбаршегуну. — Только знай, что
на раскинувшиеся за Ниппуром луга спускается из своего храма
сам Энлиль. Если увидит тебя огнеокий бык, не соглашайся на то,
что он тебе предложит. Скажи ему: «Я еще молода. Еще не созрели
груди мои, и рот мой еще мал, не знает он поцелуев. Отступит от
тебя Энлиль!»
Все было так, как предвидело и чего опасалось материнское
сердце. Узрев со своих высот прелести Нинлиль, Энлиль спустился
к ней с быстротою ветра. Когда же божественная дева не уступила
вспыхнувшей в нем страсти, он удалился, сделав вид, что примирился с отказом. Но, когда Нинлиль явилась омыться на следующий день, Энлиль, притаившийся в камышах, налетел на нее,
швырнул на дно челна и насытился ее невинной красотой.
Узнали об этом старшие боги и, вознегодовав, решили на своем
совете изгнать насильника в подземный мир. Пришлось Энлилю
подчиниться этому решению. За ним последовала Нинлиль, успевшая привязаться к своему грозному супругу. В толщах земли родила Нинлиль первенца Нанну10, которому было суждено подняться на небо, чтобы освещать землю и показывать смертным смену
времен. Кроме верхнего Нанну, родила Нинлиль еще трех нижних
сыновей, которым не дано было увидеть дневного света, ибо, чтобы
уйти в верхний мир, надо оставить голову за голову.
По прошествии положенного времени Энлиль и Нинлиль возвратились на небо и жили в самом отдаленном его месте, стараясь
как можно меньше общаться со смертными. Энлиля раздражало их
многолюдство, и в своем гневе он обрушивал на людей различные
бедствия. Редко удавалось кроткой Нинлиль усмирить гнев огнеокого быка. И страдало человечество по его вине от чумы, засухи,
потопов.
1. Это древнейший из известных нам шумерских космогонических
мифов. Миф, отвечающий на вопрос о возникновении вселенной, исходит
из того, что первоначально все стихии, образующие мироздание, существовали в неразделенном виде, как огромная гора, плавающая в Мировом
океане. Развитие происходит в виде отделения и последующего соединения мужских и женских начал, результатом чего становится появление и
бесконечное умножение новых богов, управляющих стихиями или находящихся на побегушках у этих богов или небесных светил.
2. Намму — богиня-прародительница, «мать, создавшая Небо и Землю», олицетворение морской стихии и, возможно, изначальных вод. В аккадской мифологии, где космогония разработана более детально, божество первого поколения, олицетворявшее изначальные соленые воды, приняло облик чудовищной Тиамат.
3. Ану (досл. «небо», «верх») — бог неба, с конца шумерской эпохи, когда космические боги впервые были сгруппированы в триады
— глава верховной триады шумерских богов, в которую, кроме
него, входили Энлиль и Эа. Его главной резиденцией считался храм в Уруке — Эанна (храм Неба). В раннешумерскую эпоху Ану рассматривался
как высший бог пантеона. На первое место его ставит, в частности, царь
Лагаша Гудеа в своей надписи; возглавляет пантеон он еще в период Ларсы и Исины, но затем оказывается вытесненным с небесного трона собственным сыном Энлилем, сохранив при этом, однако, свою значимость и
участвуя во многих начинаниях совместно с новым владыкой небес.
4. Ки — «земля».
5. Энлиль, дословно: «господин воздушного пространства, атмосферы,
имя, в котором, как считают исследователи, заложен в соответствием со
значением слова Ш («воздух», «пространство», «буря») двойной смысл —
дыхание, дух, с одной стороны, ветер, циклон, с другой, и первоначально
он прежде всего был связан с бурными проявлениями природы (ураганом,
дождем). Энлиль — владыка всего находящегося между небом и мировым
океаном, по которому плавает земля, со времени третьей династии Ура
сменивший Ану на небесном престоле и считавшийся отцом богов, как и
Ану. Вместе с Ану он решает судьбы Шумера. Он — господин жизни, могучий разумом мудрец, всеведущий в законах. В его руках устанавливаемые им судьбы людей. Но вместе с тем в своей ипостаси ветра, циклона он
разрушитель, «дикий бык», «страшный в своем гневе, приводящий в трепет небо и землю».
6. Ануннаки (от шумерского nunnak — «порождение божественного
владыки») — общее название богов, действовавших, как правило, на земле
и в подземном мире. Судя по изложенному ниже мифу о сотворении людей, это боги, первоначально не только не находившиеся ни в чьем услужении, но, напротив, пользовавшиеся трудом другой группы богов, игигов,
впоследствии рассматриваемых как боги высшие, небесные. Надо думать,
что свитой богини подземного мира они стали мыслиться именно потому,
что оказались оттесненными в земные глубины следующим поколением
богов. Они стали на земле чем-то вроде римских гениев, ведавших людскими судьбами, в подземном же мире — судьями.
Количество ануннаков в разных мифах Шумера и Аккада исчислялось
по-разному: например, в аккадской космогонической поэме «Когда вверху» их 300 отнесенных к земному миру и 300 — к подземному; в других
мифах названы другие цифры, значительно друг от друга отличающиеся.
К тому же, термин ануннаки мог употребляться для богов вообще, которых к концу XX в. до н. э. насчитывалось
около 3300, правда, вместе с их эпитетами.
7. Ниппур считался резиденцией Энлиля. В основе названия его главного храма Э-кур («Великая гора») лежит один из эпитетов Энлиля — Кургал («Великая гора»). Для обеспечения достойных жертвоприношений великому богу в Ниппуре существовал специальный питомник для разведения жертвенных животных.
8. Нунбаршегуну — одно из имен Нидабы.
9. Рассказ о соблазнении Нинлиль восходит к более ранней мифологической традиции, чем вступающий с ним в противоречие миф о женитьбе
Энлиля на Нинлиль.
10. Нанна — бог Луны, в доаккадский период, судя по текстам, существенной роли не игравший. И, возможно, именно
поэтому его рождение оказалось связанным с подземным миром, а не со
сферой небесных богов. Показательно, что мотив рождения Нанны в
Нижнем мире имеется лишь в приведенном мифе и больше нигде не присутствует.
Значение Нанны возрастает в новошумерский период. Именно тогда
он входит в астральную триаду Нанна-Уту-Инанна и начинает рассматриваться как сын Ану и порой как отец Уту. В стеле Эаннатума он назван
«могучим факелом Энлиля», царь Уммы Лутальзагтиси именует себя его
визирем, цари III династии Ура называют его своим царем; на стеле Ур-
Наммы он изображен с атрибутом царского достоинства — скипетром.
Главный центр его почитания — Ур, где он имел храм
с большим зиккуратом.
Когда-то небеса и Земля были слиты, и не было на них ни травы, ни тростника, ни деревьев, ни рыб, ни зверей, ни людей. Были
они как одна гора в пространстве, заполненном вечными водами
дочери океана Намму2, праматери всего сущего. Произвела она
из себя Ану3 и Ки4, сына и дочь, и поселила их раздельно. Ану —
на вершине горы, а Ки — внизу, под ее подножьем. Когда дети подросли, они стали крутить головами и искать друг друга. И свела их
Намму, соединила как мужа и жену. И родила Ки владыку Энлиля5,
наполнившего все вокруг своим могучим дыханием жизни.
