Луций Тарквиний Гордый. Короткие мифы древнего рима
Предсказание братьев Марциев, Мифы древнего Рима
Был в Риме знатный род Марциев. Он славился многими своими представителями, совершившими великие деяния и в военное, и в мирное время. В этом роду появились братья. Однажды их охватило божественное воодушевление, и Юпитер повелел им произнести ряд пророчеств. Одно из них звучало так: «От реки Канны, потомок троянцев, беги, да не заставят тебя чужеземцы схватиться с ними на Диомедовой равнине. Но ты не поверишь мне, пока не зальешь кровью равнину и не унесет река много тысяч убитых с плодоносной земли в море великое; рыбам, птицам и зверям, населяющим земли, в снедь будет плоть твоя».
Римляне долго ничего не знали об этом предсказании. Но вот в 212 г. до н. э. эти предсказания попали в руки одного из должностных лиц Рима. И он догадался, о чем говорили в свое время братья. Ведь когда-то греческий герой Диомед после Троянской войны попал в Италию и господствовал в области Апулии, где текла река Канна и находился город Канны. А потомки троянцев, конечно же, — римляне, ибо их предком был прибывший из Трои Эней. Тут-то все вспомнили, как совсем недавно, всего четыре года назад, в битве при Каннах была уничтожена карфагенянами почти вся римская армия. Так исполнилось страшное пророчество.
Война с Карфагеном все еще продолжалась, и враг все еще находился на земле Италии. Поэтому с тревогой и надеждой прочли римляне второе предсказание Марциев: «Если желаете, римляне, изгнать врага, эту чуму, издалека пришедшую, надо, думаю, посвятить Аполлону игры; да повторятся они ежегодно, Аполлону приятные. Когда народ на эти игры отчислит часть из казны, пусть и каждый внесет за себя и своих сородичей. Если все правильно исполните, в радости всегда пребудете, и дела ваши поправятся, ибо расточит врагов ваших тот бог, который в мире содержит ваши поля». Долго думали римляне над этими словами и решили установить игры в честь Аполлона, как к тому призывали когда-то братья Марций. И действительно, пусть не сразу, но закончилась все же война с Карфагеном великой победой Рима.
wisdomlib.ru
Анк Марций, Мифы древнего Рима
Анк Марций — по преданию, 4-й царь Древнего Рима. Правил в 640—616 до н. э. Внук Нумы Помпилия со стороны матери.
Имя Анка Марция означает «служитель Марса», что во многом определило его судьбу. Царь был похож мудростью и миролюбивым нравом на своего деда. Он покровительствовал земледелию, ремёслам и торговле. Однако соседи Рима, привыкшие видеть в римлянах отважных завоевателей, восприняли его миролюбие как слабину. На Рим поднялись племена латинов и сабинян, этрусков и вольсков. Анк Марций успешно начал войну, взял города Политорий, Теллен и Фиканы, разбил войско противника при Медуллии. Латинское население всех этих городов было переселено на Авентийский холм, став родоначальником плебейского сословия. Тем самым владения Рима были расширены до самого устья Тибра. Затем Анк Марций двинулся навстречу вольскам, которые несколькими отрядами шли на Рим. Он разбил их и с сильным войском осадил их столицу — Велитру. Вольски вынуждены были заключить с Римом наступательный и оборонительный союз. Анком Марцием были захвачены этрусские города Вейи и Фидена.
При Анке Марции в Рим прибыл и получил почётный приём будущий царь Рима Тарквиний Приск. За свои способности он получил должность начальника конницы и участвовал в войне против сабинов.
Анк Марций считается основателем гавани и соляных приисков Остии, расположенной в устье Тибра. Чтобы обезопасить Рим от нападений этрусков, он укрепил крепость Яникул по ту сторону Тибра, а через Тибр построил первый деревянный мост. Он же построил в подошве Капитолия тюрьму.
По мнению некоторых историков, Анк Марций и Нума Помпилий являются одним и тем же лицом. На это указывает второе имя Анка Марция — Нума Марций. Такое раздвоение было сделано затем, чтобы подчеркнуть роль Нумы как мостостроителя.
18 октября 2017
Широкошумным гулом дохнуло им в лицо это новое для них, неведомое грекам море. Синей пустыней простёрлось оно перед ними, таинственное и грозное, безлюдное и суровое.Они знали: где-то там, на той стороне его бурливой бездны, лежат таинственные земли, населённые дикими народами; обычаи их жестоки, об…
18 октября 2017
В тот же самый день, но уже к вечеру, царь Пелий возвращался с купанья домой в свой дворец. Пелий был горбат и некрасив; хороши были только большие умные глаза. Но колесница, на которой он ехал по городу, запряжённая четвёркой быстрых коней, была прекрасна, воины его свиты блистали золотыми щитами и…
18 октября 2017
Широкошумным гулом дохнуло им в лицо это новое для них, неведомое грекам море. Синей пустыней простёрлось оно перед ними, таинственное и грозное, безлюдное и суровое.Они знали: где-то там, на той стороне его бурливой бездны, лежат таинственные земли, населённые дикими народами; обычаи их жестоки, об…
wisdomlib.ru
Анна Перенна, Мифы древнего Рима
Анна была сестрой карфагенской царицы Дидоны. Когда Дидона, не перенеся отъезда горячо любимого ею Энея, покончила с собой, Анна до последней минуты находилась рядом с ней.
Недалеко от Карфагена жил и нумидийцы, и их царь хотел жениться на Дидоне, но та ему решительно отказала. Узнав же о смерти Дидоны и причине ее гибели, нумидийский царь разгневался и решил, что если он не смог войти мужем в брачный чертог карфагенской царицы, то войдет в него врагом. Нумидийцы напали на Карфаген и захватили его.
Анну же выгнали из царского дворца. Горестная, пришла она на могилу Дидоны. Вновь пролила она слезы над прахом сестры и срезала в память о ней волосы со своей головы. После этого Анна собрала несколько спутников, которые тоже решили бежать из поверженного Карфагена, и отплыла на остров Мелиту, надеясь найти убежище у мелитского царя Батта.
Батт дружелюбно принял Анну и ее спутников. И они спокойно прожили на Мелите три года. Об этом узнал царь финикийского города Тира Пигмалион, брат Дидоны и Анны. В свое время именно от злодеяний брата Дидона и Анна бежали из Тира, и Дидона основала Карфаген, став его царицей. Теперь Пигмалион, угрожая войной, потребовал от Батта выдачи сестры. Батт, ненавидящий войны и боящийся могучего тирского царя, сообщил о требовании Пигмалиона Анне. Та же, боясь брата больше, чем бурного моря, решила вновь предать себя на волю морских волн.
Батт предоставил Анне корабль, который тотчас вышел в море. Анна не хотела селиться далеко, но судьба воспротивилась этому. Во время плавания внезапно стих ветер, наступил полный штиль, и путешественникам пришлось спустить парус и идти на веслах. Но как только убрали парус, мгновенно налетел мощный шквал. Огромные волны, поднимаясь со всех сторон, бросали утлое судно из стороны в сторону. Даже самый опытный кормчий был бы не в силах справиться с чудовищным и морскими валами. Оставалось только молиться богам и взывать к ним о спасении. Анна вспомнила сестру и призвал а ее память, называя ее счастливой, уже потому, что та не погибла в морской пучине. Вспоминала Анна и других умерших женщин , считая их всех счастливее себя. Видимо, боги услышали ее молитвы, и волны выбросили корабль на прибрежные скалы Лация. Как только Анна и моряк и выбрались на сушу, корабль сразу же разбился и останки его затонули. Анна осталась на берегу насквозь промокшая, без вещей и денег.
В это время Эней уже победил Турна, женился на Лавинии и стал царем Лация после смерти своего тестя. Однажды он вышел из города Лавиния, так назвал он свою столицу, взяв с собой только верного товарища Ахата. Они шли вдоль морского побережья и вдруг заметили сидящую на берегу Анну. Эней не мог поверить своим глазам и замер в изумлении. Ахат же воскликнул: «Взгляни, ведь это Анна!» Услышав свое имя, несчастная подняла глаза и увидела перед собой Энея и его спутника. Она вспомнила сестру и ее участь, виновником которой был Эней. Все эти годы Анна была уверена в том, что именно Эней принес несчастья в их жизнь, что он был ярым ее врагом. Поэтому она страшно испугалась и хотела бежать. Но бежать ей было некуда. Эней ж сначала расспросил Анну о причинах ее внезапного появления в Лации, а потом, узнав о постигших ее бедах и понимая чувства Анны, уверил, что он не виновен в гибели Дидоны, что, покидая Карфаген, подчинялся божественной воле и теперь просит Анну принять его гостеприимство. Волей-неволей Анна вынуждена была согласиться.
Эней привел Анну в свой дворец. Он рассказал о ней Лавинии и попросил жену принять спасенную Анну и полюбить ее, как собственную сестру. Лавиния подчинилась воле супруга, но в ее сердце бушевала ярость. Она ревновала мужа и к покойной Дидоне, и к неожиданно появившейся Анне. Эней, чтобы утешить Анну, преподнес ей богатые дары. Лавиния же, увидев всю их роскошь, решила, что были еще более ценные подарки, которые Эней сделал Анне тайком от нее, Лавинии. Это переполнило ее душу гневом, и она задумала отомстить карфагенянке, убив ее.
Однажды ночью Анне явился призрак Дидоны с окровавленными волосами. Она сказала Анне, чтобы та немедленно покинула зловещий дом, где ее ждет неминуемая смерть. В ужасе проснувшись, Анна, как была, в одной рубашке, даже не подвязав ее, выпрыгнула из невысокого окна и бросилась бежать. Она миновала поле и добежала до реки Нумиций. Заметавшись по берегу, Анна, сама не понимая, что делает, прыгнула в воду, надеясь найти там спасение. И она не ошиблась. Речной бог принял Анну и сделал ее своей женой, нимфой этой реки.
Утром, узнав о бегстве Анны, Эней приказал слугам найти ее. Те кинулись искать и по следам пришли на берег Нумиция. Неожиданно речной поток затих, и послышались негромкие слова. Это Анна сообщила всем, что теперь она стала речной нимфой и ее надо называть Анной Перенной. В ее честь римляне отмечают праздник 15 марта.
Существует и другой рассказ об Анне Перенне. Когда плебеи ушли из Рима на Священную гору, они очень скоро почувствовали голод, ибо принесенные с собой запасы закончились. В пригороде, недалеко от Священной горы жила бедная старуха Анна. Видя мучения плебеев, она начала печь им пироги. Рано утром поднималась Анна и, приготовив пироги, сразу же несла их, еще горячие, на Священную гору. Этим она спасла плебеев которые от всего сердца благодарили милую старушку. Когда же в Риме было восстановлено согласие и плебеи вернулись в город, они воздвигли статую Анны и назвал и ее Перенной.
Однажды к Анне Перенне обратился с просьбой сам Марс. Он сказал ей, что горячо полюбил Минерву и просит Анну убедить богиню разделить его чувство, ведь старушку она вполне может послушаться. В награду Марс обещал разделить с Анной Перенной для поклонения месяц март. Анна в шутку согласилась выполнить просьбу бога, хотя и понимала, что не сможет сделать этого. Много времени она мучила Марса надеждой. А потом, обо всем договорившись не только с Минервой, но и с Венерой, решила еще более жестоко подшутить над Марсом. Анна сказала, что все уже сделала и Минерва склонилась на ее уговоры и готова прийти ночью во дворец Марса. Возликовал Марс. Он приготовил брачный чертог, великолепно украсив его. И вот глубокой ночью в этот чертог вступает женщина, прикрыв свое лицо покрывалом, наподобие невесты. Марс бросился к ней, обнял и готов был расцеловать желанную, но, откинув покрывало, вдруг увидел, что перед ним не Минерва, а старая Анна. В гневе отшатнулся бог, его охватили ярость и чувство позора за то, что он был так одурачен. А Минерва и Венера весело смеялись над ним.
wisdomlib.ru
Гибель Фабиев, Мифы древнего Рима
После изгнания Тарквиниев и тяжелой войны с Порсеной Рим очень ослаб. Этим воспользовались его соседи, и со всех сторон начали нападать на римлян. Особенно упорным врагом был этрусский город Вейи, которому помогали многие другие этруски. Против них и двинулось римское войско во главе с обоими консулами Марком Фабием и Гнеем Манлием . В Риме в это время все еще продолжались раздоры между патрициями и плебеями, и волнения перекинулись и на армию. Поэтому когда римляне и этруски в боевом строю встали друг против друга, Фабий захотел перед боем испытать своих воинов. Он решил не давать сигнал к выступлению, пока воины не поклянутся вернуться из боя победителями, потому что консула они могут обмануть, а богов не могут. Услышав это, центурион Марк Флаволей первым заявил, что он победит в этом бою, и призвал на себя гнев Юпитера, Марса и других богов, если солжет. Вслед за ним такую же клятву дали и другие римляне. И хотя в ожесточенной битве военное счастье не раз клонилось то на одну, то на другую сторону, все ж е римляне одержали победу. В первых рядах сражающихся особым мужеством отличались воины из рода Фабиев. Пал пронзенный мечом Квинт Фабий. Погиб от рук врагов консул Манлий, но врагов отбил его соратник Марк Фабий. Все прославляли и павшего Квинта, и победившего Марка.
На следующий год консулом был избран Цезон Фабий. Он пришел на помощь своему коллеге, которого теснили этруски, и те перестали вступать с римлянами в открытые сражения. При виде римских воинов они уходили в город, а в отсутствие армии разоряли поля римлян. Вместе с тем Риму стали грозить и другие соседи, так что отправить большое войско против этрусков римляне не могли. И тогда за дело взялся род Фабиев.
Однажды римляне увидели, как все Фабии, построившись в воинский отряд, двинулись к сенату. Впереди в полном вооружении шел консул. Он вошел в курию, а остальные, как это было положено по традиции, стояли за дверью, ожидая исхода дела. Цезон сказал, что Фабии готовы одни сражаться с вейентами, не требуя от государства ни денег, ни дополнительных воинов, и они ручаются, что величие Рима не пострадает. Сенаторы с радостью приветствовали решение Фабиев. Когда Цезон вышел из курии и сообщил о согласии сената, его сородичи возликовали. Консул приказал им сегодня разойтись, а на следующий день в полном вооружении подойти к его дому. Рядовые римляне, узнав об этом событии, стали прославлять храбрый род.
На следующее утро вооруженные Фабии подошли к дому Цезона и построились для похода. Цезон вышел из дома в военном плаще, встал в середину строя и дал приказ выступать. Отряд двинулся по улицам Рима. Отовсюду стекались люди, среди которых было много родственников и зависимых от Фабиев людей. Последних насчитывалось около пяти тысяч. Они тоже готовы были выступить вслед за Фабиями. Но Фабии все же решили одни взять на себя бремя защиты родины от разбойничьих набегов этрусков. Сопровождавшие желал и Фабиям счастья, благополучного возвращения и будущих почестей. Проходя мимо каждого храма, все творили молитву богам ради удачи фабиевского предприятия. Через Карментальские ворота Фабии вышли из Рима. Они подошли к реке Кремере, правому притоку Тибра и решили построить здесь укрепление, дабы воспрепятствовать действиям этрусков.
Закончился год, Цезон Фабий перестал быть консулом, но Фабии продолжали нести охрану римской границы. Со временем, осмелев, они начали и сами проникать на вейентскую территорию. Этим-то и решили воспользоваться этруски. На третий год противостояния они придумали такую хитрость. Когда Фабии выходили из своего укрепления, они выпускали им навстречу скот, соседние крестьяне при этом разбегались, и вооруженные отряды вейентов тоже отступали, заманивая римлян.
Однажды Фабии увидели пасущееся стадо и решили отнять его у врагов. Они вышли в открытое поле и принялись ловить разбегающихся коров. Фабии не заметили, что в засаде спрятался многочисленный этрусский отряд. Увлеченные ловлей скота, они нарушили военный строй и рассыпались на отдельные группы. И вот тогда-то этруски выскочили из засады. Они окружили Фабиев и начали забрасывать их копьями и стрелами. Увидев, что они со всех сторон окружены врагами, Фабии построились в кольцо, чтобы дать отпор нападающим. С течением времени число этрусков, которым приходили на помощь все новые отряды, увеличивалось, а число Фабиев уменьшалось. Тогда Фабии изменили тактику. Они перестали отбиваться со всех сторон, а построились так, чтобы можно было пробиться в одну сторону. Их напор был столь яростен и силен, что им удалось пробиться сквозь строй врагов намного превосходящих по численности.
Фабии прорвались к холму и заняли его. Их позиция была настолько удобна, что они даже начали сами теснить этрусков. Но в поддержку сражающимся вейентам пришел новый отряд. Пока Фабий сражались с первым отрядом, новый поднялся на холм и ударил по Фабиям с тыла. И против нового неприятеля мужественно обратились Фабии. Но силы были неравны. Все триста шесть Фабиев героически пали в неравной схватке. На этом мог бы прерваться славный род, если бы перед уходом на войну Фабии не оставили дома одного из юношей — Квинта, который еще не вошел в возраст воина. Он и стал продолжателем рода. Через десять лет Квинт Фабий стал консулом. И еще много раз Фабии становились консулами, и многие из Фабиев принесли славу государству.
wisdomlib.ru
Диктатура Цинцинната, Мифы древнего Рима
Этруски являлись не единственными врагами Рима. С самого начала существования города ему приходилось упорно бороться с сабинами. Во время одной из таких войн сабины, которым омогали эквы, начали одолевать римлян. Римское войско во главе с консулом в собственном лагере осадили эквы. Попытка второго консула освободить осажденных не удалась. Тогда римский народ вновь решил прибегнуть к диктатуре. Диктатором был назначен Люций Квинкций Цинциннат.
Когда состоялось назначение, самого Цинцинната не было в Риме. Он в это время занимался обработкой своей земли за Тибром, а было ее у него всего четыре югера (1 гектар). Во время работы Цинциннат неожиданно увидел послов сената и услышал в ответ на свое риветствие просьбу немедленно надеть тогу, если ему дорого благополучие Рима. Цинциннат стер пот со лба, приказал жене принести тогу, а затем внимательно выслушал посланцев сената. Те объяснили, в каком тяжелом положении находится государство, и сказали, что только на него вся надежда Рима. Цинциннат тотчас согласился оставить свое поле и спешить в Рим, но у него не было даже лодки, чтобы переправиться через Тибр и добраться до города. Сенат снарядил для него за государственный счет корабль, на котором он и прибыл в Рим.
На основании своих диктаторских полномочий Цинциннат фактически остановил всю жизнь в городе, чтобы ничто не мешало приготовлению к войне. Он приказал всем мужчинам призывного возраста собраться на Марсовом поле с оружием и деревянными кольями, а старикам — приготовить еду для своих соседей-воинов. Когда все собрались, он ранним утром выступил в поход, приказав двигаться как можно быстрее, и к вечеру добрался до того места, где эквы осадили лагерь римского консула. Осмотрев позицию, Цинциннат принял решение. Он развернул свой строй в одну шеренгу, охватив ею весь вражеский лагерь, а ночью приказал строить насыпь с частоколом, сопровождая строительство воинственными криками. Осажденные римляне, услышав эти крики, поняли, что к ним подошла помощь и вступили в бой, чтобы через вражеский лагерь прорваться к своим. Эквы, не зная, что делать, против кого выступать, решили, что важнее не дать осажденным вырваться, и завязали с ними сражение. Так Цинциннат выиграл целую ночь для строительства собственного лагеря и утром вступил в бой с уже утомленным ночным сражением врагом. Эквы, на которых нападали с двух сторон, были наголову разгромлены. Они лишь умоляли римских командиров не превращать их победу в поголовную резню.
Цинциннат велел заковать вражеских командиров в оковы, а остальных провел под «игом». Это делалось так: ставились вертикально два копья на небольшом расстоянии друг от друга, между их верхушками закреплялось горизонтально еще одно копье, и пленные должны были согнувшись пройти сквозь такие «ворота». Проход под игом считался величайшим позором для любого воина. Захваченную у врагов добычу Цинциннат разделил только между своими воинами, считая воинов консула, попавших в осаду, недостойными получить какую-либо награду, а самого консула лишил полномочий.
Одержав столь блестящую победу, Цинциннат с торжеством вернулся в город. Задержавшись еще немного для решения судебного дела, он через шестнадцать дней после назначения его диктатором сложил с себя диктаторские полномочия, хотя по закону имел право обладать ими в течение шести месяцев. Став снова частным человеком, Цинциннат вернулся к своему скромному полю.
wisdomlib.ru
Луций Тарквиний Гордый, Мифы древнего Рима
Луций Тарквиний Гордый — согласно римскому преданию, последний, седьмой царь Древнего Рима в 534—509 г. до н. э. Известен своей тиранией. Был изгнан из Рима.
Отцом Тарквиния Гордого был пятый царь Рима: Тарквиний Приск. После его убийства в 578 г. до н. э. сыновьями Анка Марция, власть в свои руки взял любимец Танаквиль (жены Тарквиния Приска) — Сервий Туллий. Сыновья Тарквиния Приска — Луций и Арун — в то время ещё были младенцами. Для того чтобы предупредить своё возможное свержение сыновьями царя-предшественника, Сервий Туллий старался привязать их к себе. Царь решил отдать им в супруги своих дочерей: кроткую и ласковую — за гордого Луция, а честолюбивую меньшую — за нерешительного Аруна. Однако младшая Туллия против воли отца вышла замуж за Луция Тарквиния. Они составили заговор и убили Аруна и старшую Туллию.
Недовольство патрициев реформами Сервия Туллия привело к тому, что царь потерял поддержку сената. Луций Тарквиний воспользовался этим и попытался сместить своего тестя. В первый раз ему это не удалось — по легенде, за царя вступился народ. Луций Тарквиний был вынужден спасаться бегством. Сделав выводы, в следующий раз он решился на решительные действия тогда, когда народ был занят на полях. Луций Тарквиний созвал сенат (это была привилегия царя) и объявил о том, что он, а не Сервий Туллий является законным наследником престола. Когда Сервий Туллий (к тому времени уже глубокий старик) явился в сенат для того, чтобы прогнать самозванца, Тарквиний сбросил его со ступенек на каменный помост. Сервий Туллий попытался спастись бегством, но был убит на улице приверженцами Луция. Тут же его тело переехала колесницей его младшая дочь Туллия.
Сразу после своего избрания на царство Луций Тарквиний окружил себя ликторами и начал проводить политику репрессий против приверженцев погибшего Сервия Туллия. Численность сената, рассчитывавшего на то, что Луций Тарквиний вернёт патрициям былые привилегии, сократилась в результате козней и доносов почти вдвое. Царь не только не пополнял его, но и стал созывать как можно реже. Функции сената фактически заменил совет приближённых царя.
Благодаря большой военной добыче, Луций Тарквиний занялся активным строительством в Риме. При нём был достроен храм Юпитера на Капитолийском холме, закончено строительство канализации. Тарквиний Гордый уничтожил сабинянские святилища и уровнял Тарпейскую скалу, возвышавшуюся над форумом, откуда сбрасывали осуждённых в Тибр.
Луций Тарквиний Гордый проводил активную завоевательную внешнюю политику. Он упрочил союз Рима и латинских городов путём физического устранения тех, кто считал Рим поработителем Лация и созданием родственных союзов. Так свою дочь он выдал за Октавия Мамилия — царя Тускула. При Тарквинии Гордом римские войска впервые вторглись в область вольсков — были завоёваны города Суесса-Помпеция и Анксур. Были подавлены сабиняне и этруски.
При Тарквинии Гордом в армию перестали брать представителей низших классов — их использовали в строительстве. Армию же комплектовали, в основном, из наёмников.
Тирания царя и злоупотребления его сыновей настроили против него все слои общества. Изнасилование Секстом Тарквинием добродетельной Лукреции стало последней каплей терпения: родственники Лукреции Луций Юний Брут и Публий Валерий Публикола внесли её тело на форум и убедили граждан изгнать царя и установить республиканское правление. Тарквиния Гордого не впустили в Рим, и он был вынужден с тремя младшими сыновьями искать убежище в Этрурии. Секст Тарквиний был убит во время восстания в Габии.
В изгнании Луций Тарквиний пытался заручиться поддержкой этрусских и латинских царей, убеждая их в том, что Рим хочет распространить республиканское правление по всему Лацию. Этрусский царь Ларс Порсена, на которого Луций Тарквиний рассчитывал больше всего, несмотря на победы над римлянами, вынужден был заключить с республикой мирный договор. Луций Тарквиний сумел настроить против Рима латинян, однако в битве при озере Регил в 496 г. до н. э. союзное войско было побеждено римлянами. В битве погибли все оставшиеся сыновья Тарквиния. Бывший царь был вынужден бежать в этрусский город Кумы к царю Аристодему, где и скончался в 495 г. до н. э.
wisdomlib.ru
Вертумн и Помона, Мифы древнего Рима
Жила некогда прекрасная нимфа Помона. Больше всего она любила селения и свой плодовый сад. Ее не привлекали ни леса, ни реки. Весь день она проводила только в родном селении в своем саду. Она, то подрезала растения, избавляя их от лишних побегов, то надрезала кору и прививала новые ветки, то поливала сад, боясь, как бы не засохли ее любимцы от жажды. И никого Помона в свой сад не пускала, особенно соседей, боясь, как бы они своей грубостью не нанесли ее деревьям и кустам какой-либо вред. Но, несмотря на ее суровый нрав, все вокруг любили трудолюбивую и красивую Помону. Многие юноши, однажды увидев ее идущей в сад или возвращающейся домой, безнадежно в нее влюблялись. Влюблялись в Помону не только люди, но и боги. Даже лесной бог Сильван воспылал к ней горячей любовью. Но всех отвергла Помона, охваченная только одной страстью — работой в своем саду, выращиванием прекрасных плодов.
Однако ярче всех воспылал к Помоне юный бог Вертумн. Что он только ни делал, чтобы добиться благосклонного внимания нимфы. Он приносил ей спелые колосья, появлялся перед ней в венке из только что скошенной травы, или приходил к Помоне с дышлом от ярма, будто только что окончил тяжелую пахоту и выпряг волов из плуга. Иногда Вертумн притворялся виноградарем и даже садоводом. Но все было напрасно. Юная красавица не обращала на него никакого внимания. Порой, отчаявшись привлечь внимание любимой, Вертумн брал лестницу, приставлял ее к стене сада Помоны, влезал на верхнюю ступеньку и любовался оттуда прекрасной садовницей. Но этого ему было мало. Он страстно хотел хотя бы прикоснуться к Помоне, поцеловать ее, почувствовать в своих объятиях ее прекрасное тело. Вертумн долго размышлял о том, как бы ему исполнить свое желание. И наконец, придумал.
Наступила осень. В саду Помоны созрели изумительные плоды, каких не было ни в одном саду вокруг. Вертумн же обратился в старуху, повязал голову повязкой, как обычно делают старые люди, и, опираясь на палку, подошел к воротам сада своей желанной. Помона боялась мужчин, но старухи ее не пугали. Поэтому, когда однажды она услышала стук в ворота и, выглянув, увидела согбенную странницу, просящую позволения войти, то спокойно впустила ее. Мнима я старуха сразу же обратила внимание на зрелые плоды и от всего сердца, как показалось Помоне, похвалила их. Трудолюбивой нимфе было лестно услышать такую похвалу, и она прониклась к страннице симпатией. В то время было принято, чтобы старые люди целовали молодых, и Вертумн в облике старухи обнял юную Помону и несколько раз ее поцеловал. Но поцеловал не так, как обычно делают старики и старухи, а с любовью и страстью. Потом он сел на бугорок посреди сада под большим вязом. Вокруг ствола вилась виноградная лоза с налитыми зрелыми прозрачными гроздьями, в изобилии выглядывающими из зеленых листьев вяза. Вертумн похвалил связь дерева и лозы и заметил, что вообще любая совместная жизнь много лучше и приятнее одинокой. «Если бы ствол оставался один, — сказал Вертумн, — то ничем, кроме зелени, он бы не привлекал, и мало кто обратил бы на него внимание. И если бы лоза была одна, то она никогда не смогла бы подняться и лежала прижатой к земле, пачкая грязью и пылью свои прекрасные ягоды». Вертумн стал упрекать Помону за то, что она не желает последовать примеру любимых ею растений — ни с кем не хочет сочетаться браком, хотя ни одна из героинь древности не знала столько предложений брака, как она. Затем мнимая старуха стала нахваливать Вертумна. Он не странствует по миру, а живет в одном месте, так что Помоне не надо будет ждать его долгие годы. В отличие от других, у которых одна любовь сменяет другую, он верен только одной, и этой одной является она — Помона. Он юн и прекрасен, и он может принимать разные обличья, любые, какие сама Помона пожелает. Он с радостью примет плоды ее сада, но влечет его все ж е не сад, а лишь прекрасная Помона. Ничто на свете, кроме брака с нею, не нужно ему, даже дары благословенных богов. И в назидание жестокосердой Помоне, Вертумн рассказал старый миф.
Некогда на Кипре в знатную Анаксерету страстно влюбился Ифис, юноша гораздо менее знатного происхождения. Он пытался разумом победить свою любовь, но все было напрасно. И тогда Ифис пришел к порогу любимой, обливая его слезами и прося о милости. Он пытался приблизиться к Анаксерете через ее рабов и кормилицу, он посылал ей прекрасные венки и страстные письма. Но, увы, жестока я Анаксерета не только не отвечала на его мольбы, но даже злобно смеялась над ними. Понял Ифис, что он никогда не достигнет цели, и решил уйти из опостылевшей жизни, потому что не было для него жизни без Анаксереты. Но уйти он решил так, чтобы Анаксерета не от кого-нибудь другого узнала о его кончине, а сама стала ее свидетельницей. И вот Ифис пришел в покои Анаксереты, привязал к притолоке веревку с петлей на конце и, обратясь лицом к девушке, повис. Его ноги ударились о дверь, она отворилась от удара, и в покои с криками и стенаниями вбежал и рабы. Они сняли безжизненное тело и отнесли его матери, которая без отца воспитывала сына. Мать горько оплакала погибшего. А затем через весь город к погребальному костру направилась печальная процессия. Анаксерета решила посмотреть на это горестное шествие, но как только она увидела лежащее на носилках тело Ифиса, остановились ее глаза, побледнело лицо, отяжелел о тело, и она превратилась в каменную статую. Статуя эта до сих пор сохранилась на Кипре.
Рассказав Помоне старый миф, Вертумн попросил деву, чтобы она не забывала печальную историю, отбросила свою гордость и сочеталась в любви с любящим ее. И тогда весенний мороз не тронет завязи плодов и стремительный ветер не сорвет цветов в ее саду. Сказав это, Вертумн сбросил с себя старушечье обличье и предстал перед Помоной в своем истинном виде — в виде прекрасного юноши. Он бросился к нимфе и уже был готов силой овладеть ею. Но этого не произошло. Любовная рана открылась и в сердце Помоны. Она почувствовала неодолимую любовь к юному Вертумну. И их объяла единая страсть.
