ЧЕРКЕСЫ (САМОНАЗВАНИЕ АДЫГИ) – ДРЕВНЕЙШИЕ ЖИТЕЛИ СЕВЕРО-ЗАПАДНОГО КАВКАЗА. История черкесов древняя

История адыгов, черкесов и их фамилий. - Меотские таблетки

Вот уже более полвека археологи добывают на Кубани т.н. таблетки на меотских городищах, но никто из них не взялся за разгадку их назначения. Добывают и складируют. Основной исследователь меотской культуры Анфимов Н.В. во всех своих публикациях и отчетах характеризовал эти находки как глиняные таблетки неизвестного назначения. Только Ю.С. Крушкол в книге «Древняя Синдика» (Москва, 1971 г.) связала плитки с изображением меотских городищ Средней Кубани с письмом синдов Таманского полуострова. Киевская исследовательница Соломоник Э.И. в статье 1979 г., изданной в журнале Археология СССР - №4, классифицировала изображения «кубанских керамических плиток» как культовые символы, геральдику и письменные знаки. Киевлянка осторожно сравнила их с каподокийскими табличками.

Что же собой представляют «кубанские плитки» или «меотские таблетки»?

Это плоские прямоугольные плитки из обожженной глины средних размеров 10*16 см. при толщине 2 см. За редким исключением они поломаны пополам, но есть фрагменты в 1/3 и 1/4 плитки. Другой части плитки, как правило, не находится ни на одном этом городище, ни на другом. Примерно 1/3 плиток украшена геометрическими изображениями (кресты косые и прямые, окружности и овалы, треугольники, «восьмерки», дуги, углы, параллельные и пересекающиеся линии, прямоугольные и косые композиции). Сделаны они по сырой глине да обжига палочкой, каламусом, остроконечником типа иглы, а часто пальцем. По оставшемуся фрагменту всегда можно восстановить весь рисунок.

Этот район по правому берегу р. Кубань на западе доходит до станицы Елизаветинской, т.е. почти до западной окраины г. Краснодара. По этому берегу реки круглоплановые городища святилища тянутся полосой, в среднем шириной 20 км. В левобережье Кубани городища с плитками на востоке ограничиваются рекой Шхагуаще (Белой), на западе – низовьем р. Афипс. Южную границу можно провести по линии Майкоп – станица Тверская, т.е. по подножию Скалистого хребта, не заходя в горы.

Самое большое скопление плиток со знаками обнаружено на площади адыгейского куадже Нечерезий, затопленного кубанским водохранилищем у подножья высоты Зае1уашъхьа. По всей вероятности, здесь был какой-то склад «таблеток»; что-то наподобие школы или библиотеки. Но и здесь две с половиной сотни плиток с изображениями, которые удалось собрать в экспедиции 1995 г., поломаны и других частей ( в этом месте) не найдено. Воды водохранилища размыли склад таблеток и разбросали их по площади 50*50 м. в пределах меотского поселения. Нечерезийские «таблетки» дважды опубликованы автором: в Информационно-аналитическом вестники АРИГИ (Адыгейский республиканский институт гуманитарных исследований) серии история, этнология, археология в 5 выпуске за 2002 г.; и отдельной брошюрой под названием «Послание из древнего города Хатупсы» в г. Краснодаре в 2002 г.

До этого автором опубликовано 220 «таблеток» с 8 городищь левобережья Кубани в сборнике «Культура и быт адыгов» за 1989 г. По количеству среди изображений на плитках первое место занимают решетки (сетки), второе – окружности, третье – дуги, четвертое – параллельные и одиночные прямые линии, пятое – косые кресты, шестое – прямые кресты. Кроме этих массовых изображений, много плиток с четырьмя ямками по углам, оставленных пальцем.

Действительно, можно согласиться с Э.И. Соломоник в том, что кубанские плитки полифункциональны из-за различного рода изображений. В частности, многие знаки сходны или совпадают с тамгами, т.е. родовыми или фамильными знаками северокавказских народов и абхазов. Из них подавляющая часть принадлежит адыго-абхазам: адыгейцам, черкесам, кабардинцам, абазинам, абхазам. Но здесь уместно вспомнить устойчивое мнение, высказанное европейскими вояжерами и подтвержденное адыгским фольклором о том, что тауры (тамги) адыгов происходят от хеттских иероглифов. При сравнении тех и других с учетом естественной трансформации из-за хронологического разрыва в одну тысячу лет и из-за расстояния это мнение не опровергается. Знаки хеттских иероглифов, пиктограмм и силаб, а, с другой стороны, адыго-абхазские тауры были бы практически несопоставимы, не будь меотских таблеток. Последние как раз и соединяют развитие знаковой системы хатто-хеттов от ранней бронзы до средневековья К слову сказать, все знаки известной Майкопской плитки позднебронзового периода отыскиваются среди знаков меотских «таблеток».

Четвертым источником для истории письма Северо-Западного Кавказа служат десяток иероглифических пиктрографов на скалах и гальках горной Адыгеи. Эти надписи выполнены в различные периоды истории (средняя бронза – позднее средневековье), но типологически они без особого напряжения вписываются в одну систему. Пятым местом использования этого иероглифического письма являются предметы из различного материала – керамика ; предметы культа из металла, кости, камня и глины; металлическая и глиняная посуда, украшения и предметы туалета, элементы одежды.

Возвращаясь к меотским «таблеткам», необходимо представить ситуацию, при которой произошло массовое появление или возрождение письменно-знаковой системы иероглифического характера в Фатии-Керкетии Северо-Западного Кавказа в античную эпоху, когда вокруг этого региона была распространена эллинская письменность.

Это случилось после походов Александра Македонского на Восток. В Малой Азии войны Искандера потревожили многие народы и племена. Так, грузинский историк средневековья Леонтии Мровели пишет в негативном тоне о том, что Александр Македонский навязал грузинам чуждый или пресловутый культ пятерицы звезд. Несложно представить, как могло племя халибов, т.е. хаттов Южного Причерноморья (Понтика и Пафлагония), поклонявшегося, в основном Тлепшу и Мэзытху, отреагировать на навязывание им чуждой религии. Айтек Намиток, черкесский историк, в книге «Происхождение черкесов» приводит подобный пример для раннего средневековья. Племя, жившее в Южном Причерноморье и поклонявшееся Тлепшу и Мэзытху, предпочло исламу, навязываемому арабами, покинуть Южное Причерноморье и переселиться на Западный Кавказ в Керкетию (Касахию). Если не все халибы, то часть этого народа, зафиксированного там античными историками в эпоху эллинизма, переселилась в Керкетию в последней четверти IV-го в.до н.э. По археологическим материалам Средней и Нижней Кубани того времени, замечается массовое появление меотских поселений особенно на узкой полосе правого берега реки и всего левобережья. Причем, на этих поселениях наблюдается масса предметов малоазийского стиля, особенно керамики: рыболовные грузила и ткацкие пирамидальные грузики из глины, канфары, трёхручные гочесы, сосуды с поддержками, амфоры Синопского и Гераклейского центров и другая керамическая тара. Очень важно, что вскоре после этого на Средней Кубани по обоим берегам образуется Фатейское царство, царь которого по имени Арифарн, упоминается Диодором Сицилийским в связи с событиями 309-го года до н. э. Подтверждением предположения о переселении халибов-хаттов Южного Причерноморья в Керкетию может служить гидроним Антикит или Аттикит, появляющийся в древнегреческой письменной традиции и на картах в IV в. до н. э. Г.Ф. Турчанинов в книге «Памятники письма языка народов Кавказа и Восточной Европы» (Ленинград, 1971г.) предлагает этимологизацию «Аттикит» в виде «аттикэ» - адыгэ и «кыт» по-абхазски – селение. Логичнее в Аттикит видеть вместо хаттов, учитывая удвоенное «тт»,передающее кавказский абрубтив, а второй вариант «Антикит» - по аналогии с именем хеттского царя Хаттили-Хантили, объяснять метатезой. По другой аналогии адыгско-диалектного характера, метатезу «Хьа» на «а» - Хьатахшуков-Атушуков и древнеассирийской Хаммурапи-Амурапи – можно считать естественной. Следовательно, Аттикит можно понимать как хаттскую реку.

Таким образом, не синдам Тамани, которые к тому времени были уже сильно эллинизированы, принадлежит письмо меотских «таблеток», а фатам-фатеям, независимым от Босфора. Логичный вывод из всего сказанного о том, что переселившееся племя халибов в Керкетию принесло с собой идею, а, может быть, и материал из района Синопа и Трабзона для продолжения или возрождения древнего хатского письма таков: иероглифическое письмо с его широкой свободой индивидуального прочтения, более чем конкретное, линейного типа древнегреческого, подходило меото-адыгам с их ассоциативно-метафорическим мышлением.

В статье и брошюре 2002 г. мною сделана попытка конкретного сопоставления знаков хеттско-хатских иероглифов и силаб со знаками меотских «таблеток». Получился своеобразный хеттско-адыгско-русский лексикон из шести десятков знаков и чуть меньшего количества слов.

Эта первая робкая попытка побуждать к дальнейшему изучению древнекавказского письма и даёт возможность к прочтению древних текстов на скалах горной Адыгеи и других материалов на основе хатско-хеттской иероглифики. Подобные попытки уже предприняты и довольно результативно. Получена историческая информация из десяти памятников эпохи бронзы, раннего железа и средневековья.

В заключение хочется призвать эпиграфистов, археологов, историков, занимающихся Кавказом и передним Востоком, обратить внимание на «меотские таблетки» со знаками, которых собраны уже тысячи. Не складировать их, равнодушно констатируя количество, а публиковать для активного изучения. Половинчатость «таблеток», благодаря симметричности знаков, позволяет без труда восстанавливать полный рисунок, а каждый знак – дополнительная историческая информация, возникающая при сравнении с более-менее изученной иероглификой хатто-хеттов Анатолии.

СПРАВКА: Ловпаче Нурби Газизович (р. 1937, Грозный)Археолог, искусствовед, художник. Член Союза художников России, заслуженный деятель искусств Республики Адыгея. Родился в семье кадрового офицера. До 1964 года жил в Северной Осетии, где познал и полюбил горный Кавказ. Переехал в Адыгею в 1967 году, после окончания Ленинградского художественного института им. И.Е. Репина. В 1982 году защитил диссертацию на звание кандидата исторических наук в г. Тбилиси на тему: "Художественная керамика Средневековой Адыгеи". Долгое время занимался педагогической деятельностью. Преподавал на художественно-графическом отделении в АПУ, на историческом факультете в АГПИ. Впоследствии возглавлял творческую студию отделения искусства в АТУ. В данное время заведует отделом археологии в АРИГИ. Автор монографий: "Новые дольменные памятники Западной Черкесии" (в соавторстве с Джанхотом Н. Ю.), "Кавказские испыуны и Египетские пирамиды", "Декоративное искусство адыгских нартов". "Древнее золото Майкопа и Анатолии", "Древний Майкоп".(Источник: Н. Ловпаче. "Живопись". Майкоп, 2007.)

adyghe.ru

О происхождении черкесов: klyos

В 943 году арабский историк Масуди сообщает:

За пределами страны аланов, между Кавказом и морем Рум (Чёрное), обитают кешеки (осетины называют их kasakh, мингрельцы — kachak).

«Эта нация миролюбивая, и исповедует религию магов. В этих краях нет ни одного народа, мужчины которого имели бы более правильные черты, более яркий цвет лица и были бы так стройны станом. Говорят, что их женщины изумительной красотыи весьма сладострастны. Для своей одежды кешеки употребляют белые полотна, греческие шелка, малинового цвета атлас, а также другие, затканные золотом, шелковые ткани.

Несмотря на то, что аланы более могущественный народ, они не могли, однако, покорить кешеков; они сопротивляются, укрываясь в крепостях, которыми владеют по берегу моря. Одни утверждают, что это море Рум, другие, что это Нитис (Понт).

Черкесы (слева) и ногайцы

Черкесы (слева) и калмыкГравюры XVII века

Несомненно, что кешеки находятся недалеко от города Трапезунда; они постоянно сообщаются с этим городом, плавая к его берегам в своих галерах, в которых отвозят и привозят товары. Кешеки ещё не смогли померяться силами в открытом бою с аланами, потому что у них нет вождя, который мог бы их объединить.

Если бы они жили в полном согласии, ни аланы, ни какой другой народ не смогли бы устоять против них. Слово "кешек" — персидское и означает — "гордый", "надменный".»

Википедия: "Каски (кашки, кашаки, каскейцы) — народ (группа племён), населявшая северо-восточную Анатолию и Южное Причерноморье (Понт) в течение II тыс. до н. э. от р. Галиса (Кызыл-Ирмак) или западнее, до верхнего Евфрата к западу от совр. Эрзинджана, включая долины рек Ирис (Ешиль-Ирмак) и Лик (Волчья река, Гайл-гет, Келькит). Говорили на языке, родственном языку хаттов".

По мнению И. Зингера, каски и хатты — разные ветви одного и того же народа, исходя из совпадения их пантеона.

То есть получается, что древние адыги были основателями хеттской цивилизации.

И в этом свете уже не кажется такой удивительной гипотеза Турчанинова: об это здесь.

В XVI веке Адам Олеарий (настоящая фамилия Эльшлегер, 1599-1671) оставил такое описание этого же народа: "В летнее время женщины ходят в одних сорочках, окрашенных в красный, желтый, зеленый или синий цвет и сверху до пупка раскрытых так, что можно видеть их груди, живот и пуп. Они общительны и любезны".

Весьма любопытны древние и средневековые описания адыгов (черкесов) и их национального костюма, столь разительно отличающиеся от современного исламизированного Северного Кавказа.

"Носят (мужчины) также бритву и оселок, чтобы точить эту бритву, каковой они бреют себе голову, оставляя на макушке пучок волос, для того, чтобы было за что ухватить голову в случае, если ее отрубят, не марая лица окровавленными руками, оскверненными и загрязненными человекоубийством".

Не правда ли очень напоминает украинского казака - о чём изложено здесь http://klyos.livejournal.com/44068.html

"Первые казаки - сброд из черкес горских, в княжение Курском в 14 столетии явились, где они слободу Черкасы построили и под защитой татарских губернаторов воровством и разбоями промышляли, потом перешли на Днепр и город Черкасы на Днепре построили" - писал Татищев.

Черкес в современном национальном костюме

Черкесская мода ношения усов распространилась и на другие народы. Ношение бороды было привито лишь во время исламизации Северного Кавказа в 19 столетии.

Крымский хан Адиль-Гирей

И до сих пор осетины называют адыгов kasakh.

Впрочем, древний адыгский пантеон не забыт - его ещё помнят в отдельных субэтносах адыгского народа и в Абхазии, где по мнению многих, несмотря на официальное исповедание христианства или ислама, большим почитанием пользуются жрецы абхазской религии.

Средневековая женская одежда

"Нартский эпос" хоть в Абхазии, хоть в Адыгее, Кабардино-Балкарии или в Черкесии - нигде не забыт.

Некоторые эпизоды древнего пантеона:

Псатхьэ — бог жизни (бог души), верховный бог.

Шибле - бог грома и молнии. До сих пор считается, что человек убитый молнией избранный Богом.

Сатана - мать всех нартов, которая борется с богом зла Паком.

Сосруко - нарт укравший у богов "сано", из которого Сатаней изготовило первое вино.

А теперь лица этого гордого и красивого народа

Черкесы Австралии: семья Джамирзе

Дипломат Шарль де Пейссоннель (1727–1790) о черкешенках: "Черкесские женщины являются единственными, которые разделяют ложе турецкого султана и татарских князей; крымская знать держит в качестве наложниц только черкешенок. Примесь этой прекрасной крови смягчила уродливость татарского типа и в конце концов уничтожила эти лица настоящих обезьян, похожие на китайцев, эти маленькие круглые глаза, эти расплющенные носы, которые встречаются у всех ногайцев, не смешавшихся с черкесами. Действительно, среди крымской знати встречается много очень красивых лиц, но простой народ отвратителен."

Черкесский компонент в этногенезе крымских татар значителен, о чём напоминают не только исторические факты, но и современные крымские топонимы.

Турецкая модель черкесского происхождения Deniz Akkaya

Зарубежные черкесы

Российские адыги

Материалы форума Balto-Slavica

Ещё один персонаж, Улагай Кучук, мимо которого пройти невозможно

Улагай Кучук Касполетович

После Второй мировой войны выехал в Чили, где получил службу в Военно-Географическом институте и незадолго перед смертью был избран атаманом Общеказачьей станицы в Чили.

Умер в апреле 1953 года.

Вопрос: Почему черкес стал главой казачьей станицы?

Удивительна история адыгов

klyos.livejournal.com

Древняя история черкесов.

По утверждению ученых древняя история черкесов начинается с периода Босфорского царства, сформировавшегося вскоре после крушения Киммерийской империи около 720 г. до Р. X. под натиском скифов.

Согласно Диодору Сицилийскому, сначала управляли Босфором «старые князья» со столицей Фанагорией, около Тамани. Но настоящая династия основывается в 438 г. до Р. X. Спартоком, родом из "старых принцев". Фракийское же имя Спартока - вполне нормальное явление при фрако-киммерийском характере местного населения.

Власть спартокидов не утвердилась сразу на все население Черкесии. Левкон I (389-349) называется «царствующим» над синдами, торетами, дандарами и псессами. При Перисаде I (344-310), сыне Левкона I, перечень подвластных царю народов древней Черкесии делается полнее: Перисад I носит титул царя синдов, маитов (меотов)(5) и фатеев.

Кроме того, одна надпись с Таманского полуострова подчеркивает, что Перисад I правил всеми землями между крайними границами тавров и границами Кавказской земли, т. е. маиты (в их числе фатеи), а также синды (в их числе керкеты, тореты, псессы и другие черкесские племена) составляли основное население Босфорского царства. Лишь южные прибрежные черкесы: ахейцы (6), хениохи и саниги (7) не упоминаются в надписях, но во всяком случае в эпоху Страбона они тоже входили в состав царства, сохраняя при этом своих князей «скептухов». Впрочем и другие черкесские племена сохраняли свою автономию и имели собственных князей, как-то синды (8) и дарданы. Вообще синды занимали особое место в царстве. Автономия их была настолько широка, что они имели собственную монету с надписью «Синдои». Вообще же, судя по монетам городов Босфора, древняя Черкесия пользовалась монетным единством.

Рядом с королем - архонтом, с автономными принцами Черкесии, с легатом в Танаисе (у устья Дона), городское управление свидетельствует о высоком развитии босфорского общества. Во главе города стоял градоначальник, представитель центральной власти, и коллегия, нечто вроде городской думы.

Социальный строй босфорского царства являет собой высокую ступень развития с просвещенной монархией, с административной децентрализацией, с хорошо организованными купеческими союзами, с аристократией служилой и деловой, с здоровым земледельческим населением. Никогда Черкесия так не преуспевала культурно и экономически, как при Спартокидах в IV и III вв. до Р. X. Короли Босфора по блеску и богатству не уступали современным им монархам. Страна представляла последний форпост эгейской цивилизации на северо-востоке.

Вся торговля в Азовском море и значительная часть торговли в Черном море находилась в руках Босфора (9). Пантикапея на Керченском полуострове служила главным портом для ввоза, а Фанагория и другие города Черкесского побережья преимущественно вывозили. Южнее Цемеза (Сунджук-Кале)(10) предметами вывоза служили: ткани, пользовавшиеся известностью в античном мире, (11) мед, воск, конопля, дерево для стройки кораблей и жилищ, меха, кожа, шерсть и т. д. Порты к северу от Цемеза вывозили главным образом зерно, рыбу и пр. Здесь в стране маитов находилась житница, кормившая Грецию. Средний вывоз его в Аттику достигал 210 000 гектолитров, т. е. половины нужного ей хлеба.

Другим источником богатства босфорцев-черкесов было рыболовство. К востоку от Азовского моря имелись центры для посола рыб и оптовые склады.

Наряду с этим была развита и индустрия, в особенности производство керамики, кирпича и черепицы. Предметами ввоза служили со стороны Афин вино, оливковое масло, предметы роскоши и украшения.

Французский консул в Крыму Пейсонель (1750-1762 гг.) пишет, что древние черкесы занимались не только скотоводством, хлебопашеством и рыболовством, но имели и развитое огородничество, садоводство, пчеловодство и ремесленное производство в виде кузнечного дела, шорничества, портняжества, выделки сукон, бурок, кожи, ювелирного искусства и т. д.

О хозяйственном уровне жителей Черкесии более позднего времени свидетельствуют размеры торговли, которую они вели с внешним миром. Средний годовой вывоз из Черкесии только через порты Тамань и Каплу составлял: 80-100 тыс. центнеров шерсти, 100 тыс. штук сукна, 200 тыс. готовых бурок, 50 - 60 тыс. готовых шаровар, 5-6 тыс. готовых черкесок, 500 тыс. овечьих шкур, 50 - 60 тыс. сыромятных кож, 200 тыс. пар бычачьих рогов. Затем шел пушной товар: 100 тыс. волчьих шкур, 50 тыс. шкур куньих, 3 тыс. медвежьих шкур, 200 тыс пар кабаньих клыков; продукты пчеловодства: 5-6 тыс. центнеров хорошего и 500 центнеров дешевого меда, 50 - 60 тыс. окка воску и т. д.

Ввоз в Черкесию свидетельствовал равно о высоком уровне жизни. Ввозились шелковые и бумажные ткани, бархат, одеяла, купальные полотенца, полотно, нитки, краски, румяна и белила, а также духи и ладан, сафьян, бумага, порох, ружейные стволы, пряности и т. д.

Заметим кстати, что английский путешественник Эдмунд Спенсер (12), посетивший Черкесию в первой четверти прошлого века, и сравнивая ее с древней, пишет, что в Анапе насчитывалось более 400 магазинов, 20 больших дровяных складов, 16 хлебных ссыпок и т. д. Кроме черкесов, здесь жили турки, армяне, греки, генуэзцы, 50 поляков, 8 евреев, 5 французов, 4 англичанина. Ежегодно в Анапский порт заходило более 300 крупных кораблей под иностранными флагами. О размерах торговли в городе можно было судить хотя бы по ежегодной продаже полотна, которого в год продавалось на сумму 3 000 000 пиастров, из которых 2 000 000 приходилось на долю Англии. Характерно, что общая сумма торговых оборотов Черкессии с Россией не превышала в то время 30 000 рублей. Нельзя забывать и того, что торговля с заграницей велась не только через Анапу, но и через другие порты, как, например, Озерск, Атшимша, Пшат, Туапсе.

Со времен Сатура I греки пользовались в Босфоре особыми льготами, но и босфорцы тоже имели в Афинах свои преимущества. Параллельно с торговыми связями развивались и культурные связи между обеими странами. Древние черкесы участвовали в олимпийских играх в Греции, в праздниках Панафиней и бывали увенчаны в Афинах золотой короной. Афиняне присуждали почетное гражданство ряду босфорских царей; на народных собраниях золотого венца (Такими увенчанными золотыми венцами были Левкон I, Спарток II и Перисад). Левкон и Перисад же вошли у греков в галерею знаменитых государственных мужей и их имена упоминались в греческих школах.

К концу II века до Р. X. Босфор вступает в полосу кризисов, вызванных давлением со стороны скифов, настолько, что Перисад I должен был вручить свою корону Митридату Великому (114 или 113 гг. до Р. X.). С этого момента начинается римский период Босфорского царства. Цари последнего ищут протекции Рима, но население враждебно иностранному вмешательству в его дела. Некоторые черкесские племена: хениохи, саниги и зихи зависят от Рима эпохи Адриана.

Около середины III в. после Р. X. германские племена герулы и готы или бораны вторгаются в Босфорское царство.

Номинальная связь Черкесии с Римом продолжалась и тогда, когда Византия заступила его место.

В греческий и римский периоды религия древних черкесов была фрако-греческая. Помимо культов Аполлона, Посейдона, в особенности лунной богини и т. д., почитались великая богиня мать (как у фригийцев Кибела), и бог грозы - верховный бог, соответствующий греческому Зевсу.

Интересно отметить, что черкесами почитались: Тлепш - Бог кузнец; Псэтхэ - Бог жизни; Тхаголедж - Бог плодородия; Амыш - Бог животных; Мэзытхэ - Бог лесов и охоты; Созреш - Бог домашнего благополучия; Емынэж - Бог зла; Уашхо - Бог неба и др. (13).

Христианство начало проникать в Босфор очень рано, согласно сказаниям о путешествии апостола Андрея. Известно, что на первом Вселенском соборе в Никее в 325 г. присутствовал и епископ Босфора.

s30556663155.mirtesen.ru

История адыгов, черкесов и их фамилий.

И.Д. Попко, генерал майор русской армии - «Рыцарская Кабарда была законодательницею мод и вкуса для всех воинственных адыгских обществ от Сунжи до Черного моря». «С первого раза казачья конница должна была уступить коннице черкесской и потом никогда уже не была в состоянии взять над ней преимущество, ни даже поравняться с нею».

В.А. Потто русский военный историк «Благородный тип кабардинца, изящество его манер, искусство носить оружие, своеобразное умение держать себя в обществе действительно поразительны, и уже по одному наружному виду можно отличить кабардинца»

«Страсть к набегам у черкесов повсеместная, но желание добычи стояло при этом далеко не на первом плане; чаще увлекала их жажда известности, желание прославить свое имя каким-либо подвигом…»

«Всем были известны превосходные боевые качества этой природной и, без сомненья, лучшей конницы в мире. Собравшиеся кабардинцы уже совсем были готовы к выступлению в поход. Красивые, стройные, одетые в железные кольчуги, блистая дорогим вооружением, они представляли собой красивое зрелище и, глядя на них, можно было без колебаний сказать, что никакая кавалерия в свете не устоит против их сокрушительного удара шашки»

Эмиддио Дортелли д’Асколи (Италия,1634): - «Их кони очень красивы и легки, крупных размеров, но притом стройны, равно как и сами всадники стройны, изящны и тонки в поясе; у них кровь алая, благородная, глаза черные, брови дугой, особенно у женщин, которым, я думаю, можно отдать предпочтение перед всеми другими женщинами в мире.»

Эдмонд Спенсер «Невозможно коротко дать представление о стремительности черкесской атаки, для самых храбрых европейских войск она должна быть абсолютно ужасной, поскольку осуществляется буквально с быстротой молнии. Восхитительная тренированность лошади и всадника таковы, что все это кажется невозможным для человеческого организма. Черкесский воин никогда не сдается в плен и сражается до тех пор, пока в нем не останется хоть одна искра жизни».

Иоган Бларамберг, исследователь, генерал русской армии (1834 г.) «… Главная роскошь у черкесов состоит в их оружии; хотя их особо интересует само качество оружия, они все же не равнодушны и к богатому украшению оружия. Их сабли, кинжалы, пистолеты, ружья и так далее покрыты украшениями из серебра и золота превосходной работы. Седла и ножны шашки украшены галунами. Они никогда не продают свое лучшее оружие, и оно обычно переходит по наследству от отца к сыну».

«… когда они видят, что окружены, они сражаются отчаянно, дорого отдавая свою жизнь, и никогда не сдаются в плен»

С. М. Броневский (Россия, 1823 г.): - «Опыты доказали, что бегущий черкес не есть разбитый неприятель и что никакая легкая, ни тяжелая конница не может держаться против конницы черкесской».

«Черкесы толстоту почитают за порок и следствие невоздержанной жизни»

Абри де ла Мотрэ (Франция, 1711 г.): — «Глаза их такого же разреза, и блестящие, как звезды на небе в ту пору, когда ясно и сильно морозит. Их стан не стеснен корсетами, как у наших женщин-христианок, но он свободен и изящен, как у прекрасных статуй Венеры, оставленных нам древними, или некоторых других красавиц, существовавших в действительности.»

«… не было ни одного мужчины или женщины, которых можно было бы назвать некрасивыми. Их стан один из самых лучших и великолепно соответствует красоте лица».

Энгельберт Кемпфер (Россия): - «Женщины приятны лицом, имеют белую кожу и румяные щеки, черные, как смоль, волосы… и сохраняют свою красоту до 50-летнего возраста… Они общительны, приветливы и чистоплотны».

Адам Олеарий (Германия, 30е гг): — «Женщины у них обыкновенно хорошо сложены, миловидны лицом, белотелы и краснощеки, волосы черные как смоль… Ходят они с открытыми лицами….Они общительны и любезны.»

О. Маркграф «Черкесы – самые многочисленные и самые могущественные среди прочих народов Кавказа».

«Наибольшею славою на Северном Кавказе пользуются шорные изделия кабардинцев. Кабардинское или адыгейское племя, еще недавно самое многочисленное и могущественное среди прочих племен Кавказа, всегда производило оружие, седла и прочие принадлежности убранства всадника, служащие образцами для других туземцев. Образец седельного набора, занесенный из Кабарды, до сих пор господствует на Северном Кавказе между горским и казачьим населением и называется «кабардинским» или «черкесским».

П.С. Потемкин, кавказский генерал-губернатор (1782-1787) «Нахожу достойным описать кабардинцев, яко главнейших между всеми народами, занимающими все пространство земли, лежащей у подошвы Кавказских гор, между Каспийским и Черным морем… Кабардинцы между всеми горскими народами, кроме дагестанцев, имеют преимущество, все протчие роды, как то: кумыки, чеченцы, карабулаки, аксайцы, андийцы, асетинцы, абазинцы, беслинейцы, кигушевцы и протчия… подражают им… не токмо во нравах, но в образе жизни и во образе одежды».

Дж. Интериано, 1502г. «Зихи, так называемые по итальянски, по гречески, по латыни, но которых турки и татары зовут чиркасами и которые сами себе дают имя адыга, – живут от реки Дона по берегам Черного и Азовского морей до… Пицундской бухты».

«Черкесы высоко ценят щедрость и охотно отдают все, чем обладают, исключая, впрочем, коней и оружие».

Федор Щербина, историк (1849-1936 гг.) «Не было еще истории, не существовало ее документальных данных, а черкесы жили на Кавказе в доисторические времена, были древнейшими коренными обитателями его».

Фр. Боденштедт. (1859) «Происхождение адыге восходит ко временам самым отдаленным… их рыцарские чувства, их нравы патриархальной чистоты, их поразительно прекрасные черты ставят их бесспорно на первый ряд свободных народов Кавказа».

«Иллюстрированный журнал Глисона». Лондон, 1854 г., январь, с.304. «Черкесы – один из наиболее древних нардов мира. Их история столь продолжительна, что, за исключением Китая, Египта и Персии, история любой другой страны не более чем рассказ о вчерашнем дне. У черкесов поразительная особенность: они никогда не жили в подчинении внешнему господству. Черкесы терпели поражение, их вытесняли в горы, подавляли превосходящей силой. Но никогда, даже на короткий срок, дольше, чем жизнь одного поколения, не подчинялись никому, кроме собственных законов. И сейчас они живут под властью своих вождей, по собственным обычаям. Черкесы интересны еще и тем, что представляют собой единственный народ на поверхности земного шара, который столь далеко в прошлое может проследить независимую национальную историю. Они немногочисленны, но их регион столь важен, а их характер столь поразителен, что черкесы хорошо известны древним цивилизациям. Упоминания о них в обилии встречаются у Геродота, Верия Флакка, Помпония Мелы, Страбона, Плутарха и других великих писателей. Их предания, легенды, эпос представляют собой героическое повествование о свободе, которую они сохраняют, по меньшей мере, в течение последних 2300 лет перед лицом самых могущественных в человеческой памяти правителей».

Франц Канитц, немецкий ученый (1860 г.) «Черкесы – один из храбрейших на всем земном шаре народов».

Ксавье Омер де Гелль, французский геолог, путешественник. (1812-1848 гг.) «Черкесы благородно представляют на Кавказе тот рыцарский и воинственный дух, который пролил столько блеска на народы средних веков. Храбрость, ум, красота: природа дала им благородное достоинство, которое никогда не опровергалось и которое у них сочеталось с чувствами наиболее рыцарскими и с горячей любовью национальной свободы».

Джеймс Белл английский путешественник «На основании того, что я видел, я должен рассматривать черкесов, взятых в массе, как народ наиболее естественно воспитанный, который я когда-либо видел или о котором я что-либо читал».

«…жилища с роскошными хлебными полями; хлебные посевы на некоторых из них, также как и в Сунджуке, достигают, я уверен шести футов высоты; …поля были так чисты от сорных трав и хорошо огорожены, что я мог бы подумать, что нахожусь в одном из наиболее культивированных районов Йоркшира».

К.О. Сталь «Большая Кабарда имела огромное влияние не только на все черкесские народы, но и на соседних осетин и чеченцев. Князья и дворянство кабардинское славились своим наездничеством, храбростью, щегольством в наряде, вежливостью в обхождении и были для прочих черкесских народов образцом для подражания и соревнования»

Дмитрий Кантемир, ученый, молдавский господарь (1673-1723 гг.) «Черкесы всегда изобретают что-нибудь новое в своих манерах или оружии, в которых татары подражают им так пылко, что черкесы могут быть названы французами в отношении татар. Их страна является школой для татар, из которых каждый мужчина, который не обучался военному делу и хорошим манерам в этой школе, считается «тентеком», то есть нестоящим, ничтожным человеком. Эти люди настолько храбрые, что, по уверению самих татар, насколько десять крымцев сильнее пятнадцати буджакан (то есть ногайцев), настолько пять черкесов сильнее десяти крымцев»

Султан Хан-Гирей, черкесский этнограф «В день сражения черкесы одеваются в самые лучшие одежды, которые представляют прекрасный, разнообразный и величественный вид. Черкесы превзошли многие народы в одежде и оружии. Мужская одежда у них красотою и удобностью превосходит все одеяния, мне известные, не только в Азии, но даже в Европе».

Клод-Адриан Гельвеций, французский философ (1715-1771 гг.) «Как много мы обязаны той черкешенке, которая, желая сохранить свою красоту или красоту своих дочерей, первая в мире решилась привить себе оспу! Сколько детей оспопрививание вырвало из когтей смерти! Нет ни одной основательницы монашеского ордена, которая оказала бы миру столь же великое благодеяние и тем самым заслужила бы его благодарность».

Ферран, французский врач, исследователь (ок. 1670-1713 г.) «Черкесия прекрасна, изобилует плодоносными деревьями, орошается чистыми реками. Чарующими лесами покрыты белоснежные горы. Воздух здесь благорастворенный и чрезвычайно здоровый. Полагаю, что от этого происходит цветущая красота черкесов. Природа наряду с глубоко продуманной системой воспитания – вот основа красоты черкесов».

Б.Е. Фролов. «Адыгское влияние на оружие черноморских казаков» «Факт заимствования кавказскими казаками, да и отчасти русской регулярной армией, адыгского боевого комплекса является настолько общепризнанным и широко известным, что не может служить предметом научной дискуссии».

Кавказ и Кавказская война. Публичные лекции, читанные в зале Пассажа в 1860 году Генерального штаба полковником Романовским. СПб., 1860 г. «Черкесы – они занимают оба ската главного хребта к западу от Эльбруса. Между ними живут убыхи. Черкесы отличаются своей прекрасной наружностью, отличными умственными способностями и неукротимой отвагой. В Настоящее время кабардинцы… составляют самую богатую и, относительно других туземцев, самую образцовую часть народонаселения. Кабардинцы, между прочим, например, считаются образцом моды в одежде для всех кавказских горцев».

С. Эсадзе «Не смерти, но бесславной жизни побоялся черкес и смело шел на врага».

Н. Дубровин «Черкесы богато одарены как умственными способностями, так и красотой. Храбрые по природе, привыкшие с детства бороться с опасностью, черкесы в высшей степени пренебрегали самохвальством. О своих военных подвигах черкес никогда не говорил, никогда не прославлял их, считая такой поступок неприличным».

Ксаверио Главани (Описание Черкесии. 1729. Тифлис, 1883 г.) «Черкесы так… искусны, что могут сделать любую вещь, не видев никогда способа ея приготовления».

Из Сборника сведений о кавказских горцах. «Привилегированные сословия Кабардинского округа», 1870. вып.3 «Разделенные на множество колен (кабардинцы, бесленеевцы, темиргоевцы, махошевцы, бжедухи и проч.), нередко враждовавших между собою, тем не менее адигейцы единством своего языка и общностью обычаев составляли мощный народ, сила и преимущества которого над прочими племенами Северного Кавказа ясно выражалась рабским подражанием сих последних – одежде, нравам и обычаям, усвоенным адыгейцами вообще и кабардинцами в особенности».

В.К. Гарданов, русский историк «Черкесы теперь олицетворяют все лучшие качества кавказских горцев, к которым в передовых кругах русского общества относятся с большим вниманием и сочувствием. Черкесы олицетворяют храбрость и свободолюбие кавказцев, их рыцарские нравы. Черкесов воспевают в своих произведениях великие русские поэты Пушкин и Лермонтов».

М. Ковалевский «Культурное воздействие адыгов на горцев Кавказа является настолько мощным и все-охватывающим, что едва ли может быть преувеличенным».

М. Рехвиашвили «Разработанный адыгскими племенами этикет был принят почти всеми кавказцами».

В. Абаев «В 17-18 веках Кабарда переживала расцвет, а затем его закат. Достигла значительного могущества и получила преобладающее влияние на Северном Кавказе. Этикет «Кабардинский» был в это время синонимом аристократической изысканности».

И.Д. Попко, генерал майор русской армии - «Рыцарская Кабарда была законодательницею мод и вкуса для всех воинственных адыгских обществ от Сунжи до Черного моря». «С первого раза казачья конница должна была уступить коннице черкесской и потом никогда уже не была в состоянии взять над ней преимущество, ни даже поравняться с нею».

В.А. Потто русский военный историк «Благородный тип кабардинца, изящество его манер, искусство носить оружие, своеобразное умение держать себя в обществе действительно поразительны, и уже по одному наружному виду можно отличить кабардинца»

«Страсть к набегам у черкесов повсеместная, но желание добычи стояло при этом далеко не на первом плане; чаще увлекала их жажда известности, желание прославить свое имя каким-либо подвигом…»

«Всем были известны превосходные боевые качества этой природной и, без сомненья, лучшей конницы в мире. Собравшиеся кабардинцы уже совсем были готовы к выступлению в поход. Красивые, стройные, одетые в железные кольчуги, блистая дорогим вооружением, они представляли собой красивое зрелище и, глядя на них, можно было без колебаний сказать, что никакая кавалерия в свете не устоит против их сокрушительного удара шашки»

Эмиддио Дортелли д’Асколи (Италия,1634): - «Их кони очень красивы и легки, крупных размеров, но притом стройны, равно как и сами всадники стройны, изящны и тонки в поясе; у них кровь алая, благородная, глаза черные, брови дугой, особенно у женщин, которым, я думаю, можно отдать предпочтение перед всеми другими женщинами в мире.»

Эдмонд Спенсер «Невозможно коротко дать представление о стремительности черкесской атаки, для самых храбрых европейских войск она должна быть абсолютно ужасной, поскольку осуществляется буквально с быстротой молнии. Восхитительная тренированность лошади и всадника таковы, что все это кажется невозможным для человеческого организма. Черкесский воин никогда не сдается в плен и сражается до тех пор, пока в нем не останется хоть одна искра жизни».

Иоган Бларамберг, исследователь, генерал русской армии (1834 г.) «… Главная роскошь у черкесов состоит в их оружии; хотя их особо интересует само качество оружия, они все же не равнодушны и к богатому украшению оружия. Их сабли, кинжалы, пистолеты, ружья и так далее покрыты украшениями из серебра и золота превосходной работы. Седла и ножны шашки украшены галунами. Они никогда не продают свое лучшее оружие, и оно обычно переходит по наследству от отца к сыну».

«… когда они видят, что окружены, они сражаются отчаянно, дорого отдавая свою жизнь, и никогда не сдаются в плен»

С. М. Броневский (Россия, 1823 г.): - «Опыты доказали, что бегущий черкес не есть разбитый неприятель и что никакая легкая, ни тяжелая конница не может держаться против конницы черкесской».

«Черкесы толстоту почитают за порок и следствие невоздержанной жизни»

Абри де ла Мотрэ (Франция, 1711 г.): — «Глаза их такого же разреза, и блестящие, как звезды на небе в ту пору, когда ясно и сильно морозит. Их стан не стеснен корсетами, как у наших женщин-христианок, но он свободен и изящен, как у прекрасных статуй Венеры, оставленных нам древними, или некоторых других красавиц, существовавших в действительности.»

«… не было ни одного мужчины или женщины, которых можно было бы назвать некрасивыми. Их стан один из самых лучших и великолепно соответствует красоте лица».

Энгельберт Кемпфер (Россия): - «Женщины приятны лицом, имеют белую кожу и румяные щеки, черные, как смоль, волосы… и сохраняют свою красоту до 50-летнего возраста… Они общительны, приветливы и чистоплотны».

Адам Олеарий (Германия, 30е гг): — «Женщины у них обыкновенно хорошо сложены, миловидны лицом, белотелы и краснощеки, волосы черные как смоль… Ходят они с открытыми лицами….Они общительны и любезны.»

О. Маркграф «Черкесы – самые многочисленные и самые могущественные среди прочих народов Кавказа».

«Наибольшею славою на Северном Кавказе пользуются шорные изделия кабардинцев. Кабардинское или адыгейское племя, еще недавно самое многочисленное и могущественное среди прочих племен Кавказа, всегда производило оружие, седла и прочие принадлежности убранства всадника, служащие образцами для других туземцев. Образец седельного набора, занесенный из Кабарды, до сих пор господствует на Северном Кавказе между горским и казачьим населением и называется «кабардинским» или «черкесским».

П.С. Потемкин, кавказский генерал-губернатор (1782-1787) «Нахожу достойным описать кабардинцев, яко главнейших между всеми народами, занимающими все пространство земли, лежащей у подошвы Кавказских гор, между Каспийским и Черным морем… Кабардинцы между всеми горскими народами, кроме дагестанцев, имеют преимущество, все протчие роды, как то: кумыки, чеченцы, карабулаки, аксайцы, андийцы, асетинцы, абазинцы, беслинейцы, кигушевцы и протчия… подражают им… не токмо во нравах, но в образе жизни и во образе одежды».

Дж. Интериано, 1502г. «Зихи, так называемые по итальянски, по гречески, по латыни, но которых турки и татары зовут чиркасами и которые сами себе дают имя адыга, – живут от реки Дона по берегам Черного и Азовского морей до… Пицундской бухты».

«Черкесы высоко ценят щедрость и охотно отдают все, чем обладают, исключая, впрочем, коней и оружие».

Федор Щербина, историк (1849-1936 гг.) «Не было еще истории, не существовало ее документальных данных, а черкесы жили на Кавказе в доисторические времена, были древнейшими коренными обитателями его».

Фр. Боденштедт. (1859) «Происхождение адыге восходит ко временам самым отдаленным… их рыцарские чувства, их нравы патриархальной чистоты, их поразительно прекрасные черты ставят их бесспорно на первый ряд свободных народов Кавказа».

«Иллюстрированный журнал Глисона». Лондон, 1854 г., январь, с.304. «Черкесы – один из наиболее древних нардов мира. Их история столь продолжительна, что, за исключением Китая, Египта и Персии, история любой другой страны не более чем рассказ о вчерашнем дне. У черкесов поразительная особенность: они никогда не жили в подчинении внешнему господству. Черкесы терпели поражение, их вытесняли в горы, подавляли превосходящей силой. Но никогда, даже на короткий срок, дольше, чем жизнь одного поколения, не подчинялись никому, кроме собственных законов. И сейчас они живут под властью своих вождей, по собственным обычаям. Черкесы интересны еще и тем, что представляют собой единственный народ на поверхности земного шара, который столь далеко в прошлое может проследить независимую национальную историю. Они немногочисленны, но их регион столь важен, а их характер столь поразителен, что черкесы хорошо известны древним цивилизациям. Упоминания о них в обилии встречаются у Геродота, Верия Флакка, Помпония Мелы, Страбона, Плутарха и других великих писателей. Их предания, легенды, эпос представляют собой героическое повествование о свободе, которую они сохраняют, по меньшей мере, в течение последних 2300 лет перед лицом самых могущественных в человеческой памяти правителей».

Франц Канитц, немецкий ученый (1860 г.) «Черкесы – один из храбрейших на всем земном шаре народов».

Ксавье Омер де Гелль, французский геолог, путешественник. (1812-1848 гг.) «Черкесы благородно представляют на Кавказе тот рыцарский и воинственный дух, который пролил столько блеска на народы средних веков. Храбрость, ум, красота: природа дала им благородное достоинство, которое никогда не опровергалось и которое у них сочеталось с чувствами наиболее рыцарскими и с горячей любовью национальной свободы».

Джеймс Белл английский путешественник «На основании того, что я видел, я должен рассматривать черкесов, взятых в массе, как народ наиболее естественно воспитанный, который я когда-либо видел или о котором я что-либо читал».

«…жилища с роскошными хлебными полями; хлебные посевы на некоторых из них, также как и в Сунджуке, достигают, я уверен шести футов высоты; …поля были так чисты от сорных трав и хорошо огорожены, что я мог бы подумать, что нахожусь в одном из наиболее культивированных районов Йоркшира».

К.О. Сталь «Большая Кабарда имела огромное влияние не только на все черкесские народы, но и на соседних осетин и чеченцев. Князья и дворянство кабардинское славились своим наездничеством, храбростью, щегольством в наряде, вежливостью в обхождении и были для прочих черкесских народов образцом для подражания и соревнования»

Дмитрий Кантемир, ученый, молдавский господарь (1673-1723 гг.) «Черкесы всегда изобретают что-нибудь новое в своих манерах или оружии, в которых татары подражают им так пылко, что черкесы могут быть названы французами в отношении татар. Их страна является школой для татар, из которых каждый мужчина, который не обучался военному делу и хорошим манерам в этой школе, считается «тентеком», то есть нестоящим, ничтожным человеком. Эти люди настолько храбрые, что, по уверению самих татар, насколько десять крымцев сильнее пятнадцати буджакан (то есть ногайцев), настолько пять черкесов сильнее десяти крымцев»

Султан Хан-Гирей, черкесский этнограф «В день сражения черкесы одеваются в самые лучшие одежды, которые представляют прекрасный, разнообразный и величественный вид. Черкесы превзошли многие народы в одежде и оружии. Мужская одежда у них красотою и удобностью превосходит все одеяния, мне известные, не только в Азии, но даже в Европе».

Клод-Адриан Гельвеций, французский философ (1715-1771 гг.) «Как много мы обязаны той черкешенке, которая, желая сохранить свою красоту или красоту своих дочерей, первая в мире решилась привить себе оспу! Сколько детей оспопрививание вырвало из когтей смерти! Нет ни одной основательницы монашеского ордена, которая оказала бы миру столь же великое благодеяние и тем самым заслужила бы его благодарность».

Ферран, французский врач, исследователь (ок. 1670-1713 г.) «Черкесия прекрасна, изобилует плодоносными деревьями, орошается чистыми реками. Чарующими лесами покрыты белоснежные горы. Воздух здесь благорастворенный и чрезвычайно здоровый. Полагаю, что от этого происходит цветущая красота черкесов. Природа наряду с глубоко продуманной системой воспитания – вот основа красоты черкесов».

Б.Е. Фролов. «Адыгское влияние на оружие черноморских казаков» «Факт заимствования кавказскими казаками, да и отчасти русской регулярной армией, адыгского боевого комплекса является настолько общепризнанным и широко известным, что не может служить предметом научной дискуссии».

Кавказ и Кавказская война. Публичные лекции, читанные в зале Пассажа в 1860 году Генерального штаба полковником Романовским. СПб., 1860 г. «Черкесы – они занимают оба ската главного хребта к западу от Эльбруса. Между ними живут убыхи. Черкесы отличаются своей прекрасной наружностью, отличными умственными способностями и неукротимой отвагой. В Настоящее время кабардинцы… составляют самую богатую и, относительно других туземцев, самую образцовую часть народонаселения. Кабардинцы, между прочим, например, считаются образцом моды в одежде для всех кавказских горцев».

С. Эсадзе «Не смерти, но бесславной жизни побоялся черкес и смело шел на врага».

Н. Дубровин «Черкесы богато одарены как умственными способностями, так и красотой. Храбрые по природе, привыкшие с детства бороться с опасностью, черкесы в высшей степени пренебрегали самохвальством. О своих военных подвигах черкес никогда не говорил, никогда не прославлял их, считая такой поступок неприличным».

Ксаверио Главани (Описание Черкесии. 1729. Тифлис, 1883 г.) «Черкесы так… искусны, что могут сделать любую вещь, не видев никогда способа ея приготовления».

Из Сборника сведений о кавказских горцах. «Привилегированные сословия Кабардинского округа», 1870. вып.3 «Разделенные на множество колен (кабардинцы, бесленеевцы, темиргоевцы, махошевцы, бжедухи и проч.), нередко враждовавших между собою, тем не менее адигейцы единством своего языка и общностью обычаев составляли мощный народ, сила и преимущества которого над прочими племенами Северного Кавказа ясно выражалась рабским подражанием сих последних – одежде, нравам и обычаям, усвоенным адыгейцами вообще и кабардинцами в особенности».

В.К. Гарданов, русский историк «Черкесы теперь олицетворяют все лучшие качества кавказских горцев, к которым в передовых кругах русского общества относятся с большим вниманием и сочувствием. Черкесы олицетворяют храбрость и свободолюбие кавказцев, их рыцарские нравы. Черкесов воспевают в своих произведениях великие русские поэты Пушкин и Лермонтов».

М. Ковалевский «Культурное воздействие адыгов на горцев Кавказа является настолько мощным и все-охватывающим, что едва ли может быть преувеличенным».

М. Рехвиашвили «Разработанный адыгскими племенами этикет был принят почти всеми кавказцами».

В. Абаев «В 17-18 веках Кабарда переживала расцвет, а затем его закат. Достигла значительного могущества и получила преобладающее влияние на Северном Кавказе. Этикет «Кабардинский» был в это время синонимом аристократической изысканности».

adyghe.ru

История адыгов, черкесов и их фамилий.

Согласно широко распространенному преданию, черкесы занимали в прежние времена все земли, лежащие между реками Дон и Волга на севере, восточное побережье Черного моря на западе, а на юге границы их земель простирались до Кавказского хребта. В 6 веке по хиджре /13 век/ одно из их племен, которое называлось кабардей, покинуло родные края на реке Кубань и двинулось на север, где, достигнув реки Дон, оно повернуло на Крым и поселилось в его южной части. Поэтому, татары называли долину между реками Катча и Белбек «черкесской долиной».

По этому поводу Клапрот писал: «Действительно, мы находим руины старинного дворца, который татары называют «черкес керман», а верхнюю часть долины между реками Катча и Белбек, именуемую Кабардой, называют «черкес туз» /черкесская долина/. Но я не понимаю, почему на этом основании следует считать, что черкесы вышли из Крыма. Напротив, мне кажется более вероятным, что они жили на Западном Кавказе и в Крыму в одно и то же время, откуда их, по-видимому, изгнали татары при хане Батые».

«Иосафат Барбаро, венецианский посол в Персии, уже в 1474 году называл территорию современной Кабарды — Кабардой. Более того, еще Страбон писал о керкетах в этой местности». На морской карте, начерченной Фредуге из Анконы в 1499 году, появляется название кабардинцев /написано красными чернилами/ там, где сегодня расположен Таганрог. Их пребывание в Крыму было недолгим. Они оставили эти места из-за растущего натиска татар и прошли через Керченский пролив, чтобы поселиться на острове Тамань, который расположен между двумя рукавами реки Кубань. Татары называли его «Кызыл-таш» /Красный камень/. Но вскоре кабардинцы оставили и этот остров и под предводительством своего, великого князя Инала, предка всех кабардинских князей, вернулись на Кубань, где и обосновались. Затем они снова переселились, теперь уже на территорию Кабарды, где впоследствии господствовали над всеми черкесскими племенами и рядом соседних народов Северного Кавказа /осетинами, чеченцами, абазинами, карачаевцами и др./.

Менгрелы, как и осетины, до самого прибытия кабардинских   князей   из   Крыма,   называли черкесов «казак», а их князей — «казак мепе», что означает короли казаков.

Это утверждение совпадает со свидетельством императора Константина Порфирогенета, который называл земли черкесов на Черном море «Зихия», а соседние с аланами земли — «Казакия».

Во времена Георга Интериано /около 1502 года/ черкесы занимали все земли, расположенные у Азовского моря, и территории, простирающиеся от реки Дон до Киммерийского Боспора.

adyghe.ru

История адыгов в средние века. V-XV

Киммерийцы. Одним из первых в российской историографии о киммерийском происхождении черкесов писал Ф.А. Щербина; о киммерийцах он говорит в двух главах своего труда — в первом томе в третьей главе «Богатырские памятники и древнейшие народы Кавказа» и в первой главе «Черкесы» второго тома. Если не принимать во внимание довольно запутанную и совершенно умозрительную теорию о родстве древних греков, черкесов, пелазгов, киммерийцев и скифов, на арийской почве, которую автор развивает последовательно на протяжении всей третьей главы первого тома, его взгляды по поводу киммерийского прошлого черкесов довольно обоснованы. Ф.А. Щербина констатирует, что киммерийцы являются первым известным в истории народом, заселявшим территории Северного Кавказа и Северного Причерноморья. Далее, ссылаясь на Услара, он говорит о киммерийцах как о предках осетин, относя и тех, и других к индоевропейцам. Точно также, ссылаясь на Услара, но уже во втором томе он выводит киммерийское происхождение черкесов. После скифского вторжения, согласно Щербине, киммерийцы покинули Северное Причерноморье, но удержались в горах. При этом автор ссылается на Дионисия, автора второго века н.э., который перечисляет среди народов Западного Кавказа собственно киммерийцев. В общем итоге, киммерийцы у Щербины предстают самостоятельным арийским этносом, древнейшим обитателем территории Черкесии, который прекратил свое государственное существование в VII в. до н.э. в результате скифской экспансии и растворился в северокавказской черкесской среде.

Последующая историография киммерийской проблемы получила два основных направления — индоевропейское и кавказское (абхазо-адыгское). В наиболее развернутом виде киммерийская версия происхождения абхазо-адыгов была предложена Л.И. Лавровым. К киммерийскому союзу племен он относил тавров, керкетов, меотов, зигов, ахеев и синдов. Но надо отметить позднейшее происхождение данных этнонимов. К остаткам киммерийцев относил меотов В.П. Шилов, считавший, что этот древнейший этнический массив Западного Кавказа был «адыго-абхазоязычным». Аналогичное мнение высказывал С.А. Токарев4. По поводу адыго-абхазоязычности древнейших насельников Западного Кавказа и Северного Причерноморья продуктивные наблюдения были сделаны Иванэ Джавахишвили, который различал среди имен причерноморской эпиграфики (в основном боспорской) имена с окончанием на -агос, -акос. В этих окончаниях грузинский академик видел типично адыгские окончания имен -аго, -ако, -аква, -акуо, с добавлением греческого -с5. Исследование Иванэ Джавахишвили послужило базисным для целого ряда последующих работ. Так, М.И. Артамонов высказал мысль, что династы Боспора Спартоки не были фракийцами по происхождению и «не исключена возможность, что Спарток не был фракийцем даже по имени», — меотов этот же автор считал «остатками киммерийского союза, если не собственно киммерийцев»6. В связи с концепцией И.А. Джавахишвили — М.И. Артамонова значительный интерес представляет собрание имен тракийских (фракийских) династов, также имеющих специфическое адыгское оформление: Мет-Метоко, Рез-Резоко, Аматоко, Сарат-Саратоко, Спарад-Спарадоко7. Принимая во внимание монографию Мет Иззет-паши Дженатуко «Старые фракийцы и черкесы» и второй том «Происхождения черкесов» Айтека Намитока, также посвященный историко-этнографическим параллелям между траками (фракийцами) и черкесами, можно констатировать актуальность фракийской темы в контексте киммерийской версии происхождения абхазо-адыгов.

В 60–70-е годы киммерийская версия не получила дальнейшего развития и, даже более того, ее стали считать устаревшей. Произошло это не потому, что появились какие-то новые аргументы против абхазо-адыгской принадлежности киммерийцев, а просто в силу распространившегося мнения, будто киммерийцы являлись пришлым народом. «Киммерийцы не вышли из гор, — писал один из апологетов некавказского происхождения киммеров А.А. Иессен, — это степняки и кочевники, насколько мы знаем их по письменным источникам»8. Данный тезис стал популярным в отечественном кавказоведении: его повторяли Е.И. Крупнов, Н.В. Анфимов, Е.П. Алексеева9. О каких источниках говорил А.А. Иессен — так и осталось неизвестным. В образе жизни, который вели киммерийцы, не было ничего номадического, напротив, они во многом идентичны позднейшим абхазо-адыгам. Тем не менее, в отечественной историографии стало доминировать мнение об ираноязычности киммерийцев, хотя и без всяких на то оснований.

В значительной степени этот пересмотр был вызван статьями О.Н. Трубачева, пытавшегося обосновать индоарийскую принадлежность не только киммеров, но также тавров и синдо-меотов10. Предположение о существовании на Западном Кавказе и в Северном Причерноморье в древнейшую эпоху индоарийцев вполне закономерно с логической точки зрения, но вызывает сомнение аргументация О.Н. Трубачева, который все известные этнонимы рассматривает как развившиеся на индоарийской почве. Еще менее убедительно звучит тезис этого исследователя об отсутствии в данном регионе предков абхазо-адыгских народов. Против автохтонности абхазо-адыгов при этом выдвигается весьма наивный довод: якобы в языке черкесов нет слова «остров»11. Адыгская лексика естественно располагает словом «остров» («хыгъэхъун» — морской остров; «псыгъэхъун» — речной остров), а также содержит все прочие термины, относящиеся к морской тематике». «В пользу автохтонности абхазо-адыгов на Северо-Западном Кавказе, — отмечал выдающийся российский лингвист Г.А. Климов, — могут указывать, например, как мощный слой древнейшей топонимии, так и наличие исконно общих основ в языках этих народов для обозначения таких понятий, как «море», «берег (с галькой)», «рыба», «гора-высокий» и т.п., надежно локализующих древнейший ареал обитания их носителей примерно на местах их нынешнего расселения». На самом деле, обилие и разнообразие состава отраслевой лексики абхазо-адыгов, связанной с морем, не может не поражать12.

Столь же необоснованно выглядит другой ключевой тезис Трубачева о том, что киммеры занимали только северную часть полуострова Тамань13. Столь незначительное пространство не могло вместить в себя народ, представители которого разрушали в ходе своих долгих походов города и государства, наводили ужас на Балканы и Переднюю Азию.

В российской историографии было предпринято несколько попыток этимологизации термина «киммер». Характерно, что все эти опыты этимологии были предприняты на материалах индоевропейских языков, при полном игнорировании данных абхазского, адыгского или убыхского языков. Подобный подход не вызывает удивления, принимая во внимание вышеизложенные «доводы» Трубачева. Последний переводит «киммер» с фракийского kir(s)mar-io («черноморские»)14. Предложенная этимология не кажется убедительной. Эллины называли киммеров «киммериой»; ассирийцы — «гиммираи», а их страну «Гамир» или «Гамирра»; древние евреи — «Гомер»; в персидской эпиграфии (бехистунский памятник) есть упоминание о народе «гимири»; наконец, армяне знали страну «Гамира» (позднейшая Каппадокия). Этимология Трубачева с основой «крсмр» носит искусственный характер и не совпадает с оригинальной основой этникона «кмр»=«гмр». Столь же малообоснованны этимологии В. Иванова и И. Дьяконова: согласно первому, этникон восходит к хеттскому gimra («степь»), согласно второму, этникон восходит к авестийскому gwa-m-ira>gam-ir(a) («обладающие действием хождения», «находящийся в движении», «подвижный отряд»)15. Исключительная архаичность рассматриваемого этникона делает вряд ли возможным прояснение его изначального смысла, а также установление той лингвистической среды, в которой он зародился. В целом, этниконы Западного Кавказа, в их числе и позднейшие — «черкес», «абхаз», «убых», — имеют столь долгую историю, что выяснение вопроса об их происхождении выводит историографию из плоскости рационального в плоскость исторического мифотворчества. Более того, языковая принадлежность самого этникона не имеет значения для этнической идентификации конкретной культуры и этноса, покрытых той или иной «этикеткой». Для понимания связи между киммерами и абхазо-адыгами необходимо остановиться на эволюции термина «кумир»=«гумир» в индоевропейских языках, на которых говорили почти все народы, что окружали абхазо-адыгов в древности. В.Ф. Миллер возводил русское «кумир» к названию киммерийцев16. Вслед за ним В.И. Абаев сопоставил с этниконом «киммериай» осетинское слово goumiri=gumeri; а также указал и на картлийское gmiri («герой», «богатырь»)17. Согласно фольклору осетин goumiry были великанами и жили в Осетии еще ранее нартов. Жорж Дюмезиль установил влияние нартского эпоса на исландский эпос Старшая Эдда, в котором фигурируют такие великаны, как Гюмир и Хюмир, по всей видимости, это влияние было результатом миграции значительных групп сарматов в Прибалтику и Скандинавию18. Предположение Дюмезиля о том, что нартский эпос или тем паче осетинский эпос уже бытовал в сарматскую эпоху, вряд ли может быть обосновано. Более логично было бы объяснить проникновение термина «кумир»=«гумир» в скандинавский и другие языки непосредственным влиянием самих киммерийцев.

Абхазо-адыгская лексика не содержит слова «кумир», а великан по имени Гумир не фигурирует ни в одном из эпических циклов. Это может означать лишь то, что отдаленные предки абхазо-адыгов не соприкасались с киммерийцами, или совершенно обратное — киммерийцы являются предками абхазо-адыгов. Последнее вполне вероятно, ибо киммеры устойчиво локализуются на Западном Кавказе. Дионисий Периэгет (II в. н.э.), текст которого основан на контаминации нескольких, в том числе и совершенно неизвестных, периплов, упоминает киммерийцев между синдами и керкетами, среди западнокавказских народностей. Отсутствие термина «кумир» в лексике абхазо-адыгов вполне естественно, поскольку ни один народ не называет легендарных великанов или героев собственным именем. Выше уже приводилось мнение М.И. Артамонова–Л.И. Лаврова о киммерийском происхождении абхазо-адыгов. Следует также отметить, что этногенетическое родство абхазо-адыгов и киммерийцев подтверждается данными этнонимики и топонимики Западного Кавказа. Л.И. Лавров сопоставил с именем киммеров название одного из адыгских подразделений «кlемгуй», которое еще недавно произносилось как «кlемыргуй» («кемиргой»)19.

Генрих-Юлиус Клапрот, русский академик, посетивший Черкесию в 1807 году, отмечал, что «кемиркуехи (кемурке) — сильный черкесский род, состоящий из пяти тысяч семей, названный татарами темиргой»20. Эд. Спенсер писал, что сами темиргоевцы свое имя «произносят на своем диалекте — Кемиркуа (Kemirquahee)»21. Сохранилась и фамилия Klэмыргуэ (Кемурго)22. Среди абазин имеется фамилия Хомараа или Хумара23. Существование в абхазо-адыгской среде фамилий и целого «племени», прямо называющих себя потомками Кемира — достаточно веский аргумент их киммерийского происхождения. Таким образом, имеющиеся данные позволяют установить преемственность кемиргоев (темиргоевцев) относительно древних киммерийцев. В современной адыгейской историографии считается, что первое упоминание о темиргоевцах (кемиргоях) относится к началу XVII столетия. «Крымский-де царь, — сообщается в русской посольской переписке за 1615 год, — пришел войною на кумиргинские черкасы и повоевал 7 кабаков»24. Но есть турецкие данные, что кемиргои составляли отдельное племя и в XV веке. Согласно преданиям, записанным Шора Ногма, княжеский дом Кемиргоев или Болотоко фигурирует в событиях второй половины Х века. К еще более раннему периоду, предположительно к VIII веку, относится предание, зафиксированное в анонимном арабском трактате «Моджмал ат-Таварих»: «…И Славянин пришел к Русу, чтобы там обосноваться; Рус ему ответил, что это место тесное; такой же ответ дали Кимари и Хазар. Между ними началась ссора и сражение, и Славянин бежал и достиг того места, где ныне земля славян. Затем он сказал: «Здесь обоснуюсь и им легко отомщу»»25. Учитывая сведения Дионисия Периэгета (II в.), поместившего киммерийцев между синдами и керкетами, можно сделать вывод о принадлежности киммерийцев к абхазо-адыгскому этнокультурному миру, а также о преемственности средневековых кемиргоев в отношении древних киммеров.

Крупнейший абхазский этнолог, Шалва Денисович Инал-ипа, отмечал большое количество топонимов Западного Кавказа с основой «кмр» и «гмр»26. В современной отечественной историографии наиболее последовательно версия абхазо-адыгской этнической принадлежности киммерийцев изложена в монографии Н.Л. Членовой: «Во-первых, Северо-Западный Кавказ — отправной пункт киммерийских походов в Малую Азию, с древности заселен абхазо-адыгоязычными народами. Во-вторых, имеет место совпадение ареалов распространения абхазо-адыгских языков с ареалами колхидской, кобанской и каменномостско-березовской культур, которые есть все основания связывать с киммерийцами. В-третьих, поход киммерийцев в Малую Азию вдоль Черноморского побережья Кавказа может объясняться тем, что этот путь пролегал через земли, населенные родственными им племенами, говорившими на абхазо-адыгских и близких им языках. В-четвертых, особую роль для киммерийцев играет северо-восточная часть Малой Азии, где была образована «страна Гамир», где найдены два клада кобанско-колхидских бронз, которые, как сказано выше, есть основания приписывать киммерийцам, и где во 2 тыс. до н.э. жил народ «кашки» или «каски», имя которого сопоставляют с именем адыгов «кашаг», «касог», их язык был родствен хаттскому (протохеттскому) и адыгским»27. Как видим, киммерийскую тему этногенеза абхазо-адыгов Н.Л. Членова предлагает рассматривать в тесной связи с хаттской или анатолийской проблематикой. Обширные этнологические параллели между абхазо-адыгами и хаттами, между абхазо-адыгами и киммерийцами, и, что очень важно, между киммерийцами и хаттами приводят к выводу о сплошном абхазо-адыгском этническом массиве вдоль черноморского побережья Анатолии (Малой Азии) и Кавказа в древнейшую эпоху. Здесь остается выяснить вопрос о месте довольно условной границы между северными племенами киммерийского круга и южными племенами хаттско-каскейского круга. При современном состоянии изученности проблемы точный ответ вряд ли возможен. Но в более поздний период (I тыс. н.э.) подобная граница пребывала в районе Сочи-Адлер-Гудаута. В этом же районе во II тыс. н.э. (вплоть до 1864 года) находился стык между апсуа и адыгоязычными общностями абазо-черкесского мира.

Хатты. Коренное автохтонное население Малой Азии (Анатолии) именовалось хаттами по названию центральной части этой страны — Хатти. Столицей хаттов являлась Хаттуса. К северу от хаттов вплоть до побережья располагалась обширная страна касков (кашков), говоривших на родственном хаттскому диалекте. На территории от устья реки Галис и до современного Трабзона жили племена Каска. Они имели укрепленные селения, занимались земледелием и скотоводством. Страна каскейцев была по-преимуществу горной. Из своих горных твердынь они совершали частые нападения на страну Хатти и на сменившую ее Хеттскую державу. Хетты в многочисленных хрониках называют каскейцев «кочевниками» и «свинопасами», но здесь надо иметь в виду, что эти прозвища были порождены враждебными отношениями. Каскейцы не имели централизованного государства и их общественное устройство являлось клановым. Хеттские документы («Анналы Суппилулиумы I», «Анналы Мурсили II») сообщают, что у каскейцев «правление одного не было принято»28. Борьба с каскейцами не утихала на протяжении всего периода существования Хеттской империи (ок. 1650–1200 гг. до н.э.). Горцы не довольствовались небольшими пограничными набегами, но неоднократно угрожали самой столице хеттов — городу Хаттуса. В свою очередь, военные экспедиции хеттов в страну Каска на какое-то время сдерживали разорительные набеги. Многие крупнейшие специалисты по древней истории Анатолии, и в их числе следует особо выделить Г.А. Меликишвили и Г.Г. Гиоргадзе, указывают на сходство этнонима Каска со средневековым этническим названием адыгов (груз. Кашаки, Кашаг; арм. Гашк; визант. Касахия; араб. кашак; рус. касог)29. Самое восточное из каскейских племен — апешлайцы — созвучно с раннесредневековым обозначением абхазов (греч. апсилы; груз. апшил; арм. апшилк) и с современным самоназванием абхазов — апсуа, или апшуа. Эти сходства могут носить случайный характер, но названия племен, населенных пунктов и имена собственные в стране Каска указывают на родство их зыка с языками абхазо-адыгов. В III тыс. до н.э. в стране Хатти наблюдается экономический и культурный расцвет, достигший своего апогея в XXV–XXIII вв. до н.э. С начала II тыс. до н.э. в Анатолию проникает многочисленная группа племен, говоривших на индоевропейских языках. Их самоназвания неизвестны, но точно установлено, что они переняли имя автохтонов и стали также именоваться хаттами. В историографии хаттов принято это новое население обозначать хеттами, что объясняется единственно стремлением избежать путаницы при освещении проблемы30. К середине II тыс. до н.э. хаттский язык вышел из употребления и превратился в культовый язык31. Общеупотребительным стал индоевропейский язык, носивший название неситского по имени города Неси32. По мнению ряда исследователей, хеттоязычное население не считало хаттов чужим народом и воспринимало историю хаттов как свою собственную. По мнению Г.А. Меликишвили, Хеттское царство образовалось в условиях абсолютного господства в политической и военной сферах автохтонов-хаттов, но не неситов33. Необходимо отметить, что большинство городов-государств, которые на рубеже III–II тыс. до н.э. и вплоть до XVIII века до н.э. вели борьбу за доминирование в Хатти были основаны именно хаттами: это такие города как Пурусханда, Канеш, Амкува, Куссара и др. В эту борьбу были вовлечены и города неситов. Процесс завершился победой Куссара во главе с неким правителем Питхана; известен и его преемник по имени Анитта (1790–1750 годы до н.э.). Это политическое образование с центром в Куссара Г.А. Меликишвили характеризует как хаттское. Династы Куссара захватили крупнейшие анатолийские центры: Неса, Каниш, Хаттусас, Пурусханда и Цалпа34. Анитта дважды победил правителя Хаттусаса Пиуста. Затем Хаттусас становится столицей Хаттской (Хеттской) империи: это произошло при династе по имени Лабарна (1680–1650 годы до н.э.), который происходил из местной династии Хаттусы35. В царских архивах Хаттусы сохранилось большое количество хаттских текстов, сопоставление которых с текстами на хеттском (неситском) свидетельствует о культурном доминировании хаттов и их значительном влиянии на хеттов, как на генерацию, образовавшуюся в результате языковой ассимиляции автохтонов со стороны индоевропейцев. Перечень этнологических сопоставлений между абхазо-адыгами и хаттами можно начать с еще одного наименования касков — этникона «абешла»-«апесила», который упоминается в надписи ассирийского царя Тиглатпаласара I (1115–1077 годы до н.э.). Данный этникон сравнивают с этниконами Западного Кавказа эллинистической эпохи: «апсил» и «абазг», а также с этниконом «апшил», который употре лся в раннесредневековой картлийской литературе для обозначения одного из абхазских племен.

Этническая связь хаттов и касков с абхазо-адыгами не вызывает сомнения, по крайней мере, в контексте лингвистического аспекта этногенеза. В.В. Иванов считает, что фонетические соответствия не оставляют места для возражений в том, что по своей лексике хаттский является языком древнесеверокавказской семьи и особую схожесть обнаруживает с западнокавказскими языками36. Другой лингвист, изучавший эту проблему, И.М. Дьяконов, пришел к выводу, что хаттский язык демонстрирует «известные черты схождения с абхазо-черкесскими языками»37. Одно из последних мнений по проблеме было высказано польским лингвистом Яном Брауном: «на всех плоскостях своей структуры, фонологической, морфологической, синтаксической и лексической хаттский язык обнаруживает явное сходство с материалом северозападной группы исконных кавказских языков. Пришло время, чтобы начать детальные, сравнительно-исторические штудии над хаттским языком с одной стороны и абхазо-адыгским с другой. Невозможна подготовка комплексной, научной сравнительно-исторической грамматики северо-западной группы кавказских языков без учета хаттского, который представляет как будто «санскрит» для упомянутой языковой группы»38. Хаттская топонимия также демонстрирует значительную степень созвучия с топонимическим материалом абхазо-адыгов. Так, например, схожими предстают названия хаттского культового центра Лихцина и культового центра средневековой Абхазии — Лыхны. Каскейские и абхазо-адыгские топонимы и гидронимы столь схожи по звучанию, как если бы они были даны одним этносом и в одну историческую эпоху: Гагра, Ачандара, Парпара, Атара, Дахара, Ачигвара, Синоп, Арипса, Апсарея, Туапсе, Акампсис, Дуабзу, Ахыпс, Хыпс, Лашыпс, Дагарыпш, Рапш, Супса и многие другие39.

Одно из наиболее значимых лексических совпадений — термин «Уашъхъо». Г.А. Меликишвили впервые обратил внимание специалистов на общность хаттского washab и адыгского uasho и считал это тождество весьма важным для подтверждения родства хаттов и абхазо-адыгов40. «Одной из самых показательных лексико-морфологических встреч, — отмечал Ш.Д. Инал-ипа, — между хаттским и абхазо-адыгскими языками является полное совпадение по форме и содержанию названий бога Уашхо, древний религиозно-мифологический образ, который был известен аборигенам Малой Азии еще за 2 тыс. лет до н.э. и сегодня не совсем забыт в кругу абхазо-адыгских народов — во всех абхазо-адыгских языках термин: абхазск. — «уашхуа», убыхск. — «уашхва», адыгейск. — «уашхо», кабард. — «уащхъуэ» используется в основном как выражение самой верной клятвы и заверения; реже он употре ется как «бог» у убыхов, «бог клятвы» у кабардинцев, «небесный свод» у адыгейцев и т.д. В текстах на хаттском языке Малой Азии слово «уашхо» встречается в значении «божество», «бог вообще»»41. Ряд подобных историко-культурных параллелей между хаттами и абхазо-адыгами чрезвычайно обширен и приводится, в частности, в работах В.Г. Ардзинба42. Таким образом, вышеприведенные материалы позволяют констатировать существование в древнейшую эпоху (предшествующую античности) на Западном Кавказе мощного протоабхазо-адыгского этноса. Последний занимал также обширные территории в Северном Причерноморье и Приазовье, где фигурировал под «этикеткой» киммерийцев, и значительную часть Анатолии (Малой Азии), где фигурировал под «этикеткой» хаттов и касков. В XII–XI вв. до н.э. малоазийский анклав протоабхазо-адыгов прекращает свое существование. Причины крушения Хеттского царства и родственного ему каскейского союза племен в историографии связываются с экспансией так называемых «народов моря», чья этничность не выяснена до сих пор. Значительно позднее, в VII в. до н.э., вероятно под натиском скифов, прекращается история Киммерии. Тем не менее, как полагают некоторые исследователи, история киммерийцев продолжилась под именами синдов и меотов на Западном Кавказе.

Хотко С.Х. ""История адыгов в средние века V-XV""

Хотко С

aheku.net

История адыгов, черкесов и их фамилий.

ФРЕДЕРИК ДЮБУА ДЕ МОНПЕРЕ.

ИСТОРИЯ ЧЕРКЕССКОЙ НАЦИИ. XIX В.

Устройство общества чисто феодальное: кастовый дух так же силен, как некогда во Франции или Германии. Князья, древняя знать, отпущенники, крепостные и рабы образуют пять четко разделенных классов общества.

Титул князя – пшех или пши по-черкесски – приобретается теперь только по праву рода. В силу этого князья очень щепетильны при бракосочетании, чтобы сохранить незапятнанной генеалогию. Браки заключаются только между представителями княжеских родов, и неравный брак считается большим бесчестьем. Их могущество зависит от числа вассалов, родственников и союзников, которых они могут собрать под свои знамена на случай войны. Их дочери, в случае отсутствия сыновей, передают иногда княжеский титул тем, за кого выходят замуж, но такой титул ниже по своему достоинству, чем тот, который завоеван ратными подвигами.

Второй класс – это знать, дворяне, часть которой становится весьма могущественной, объединяясь в многочисленные роды. Они являются оруженосцами князей и прислуживают им за столом.

Класс отпущенников включает в себя крепостных, получивших свободу за те или иные заслуги, или тех, кто, будучи продан в рабство, вернулись впоследствии на родину с небольшим состоянием и благодаря ему приобрели себе вотчину. Права свободных переходят у них по наследству, и они пользуются равными с дворянами правами.

Четвертый класс, то есть вассалы или крепостные, сходные с теми, которые существовали в Европе в эпоху феодализма, живут от отца к сыну у князя или дворянина, поля которых они обрабатывают в мирное время и которых защищают во время войны. Каждый из них имеет землю и скот, на которые их сеньор не имеет никаких прав. Сеньор не имеет также никаких прав на своего вассала и на его семью, которые могут, если они недовольны своим сеньором, уйти свободно в другое место. Только в качестве наказания и после суда сеньор может их продать, причем в этом случае дело должно рассматриваться на общем собрании племени.

Эти четыре класса мало отличаются друг от друга в том, что касается одежды и домашнего быта. Можно сказать, что между ними даже царит полнейшее равенство, настолько мало ощутимо влияние, которое князь или дворянин оказывает на своего вассала. Это влияние определяется доверием, патриархальной убежденностью; всякая власть осуществляется в силу древних обычаев.

Пятый класс – это класс рабов, тхо’хотлов. Всякий иностранец, пускающийся в путешествие по этим краям и не могущий назвать своего кунака или своего хозяина, который его принимал, рискует оказаться в положении раба. Князья и дворяне каждодневно увеличивают число своих рабов в результате набегов на русскую территорию; рабы – предмет богатства для их собственников, которые продают их туркам или сохраняют у себя и, женив их, увеличивают таким образом число своих вассалов.

Все князья, а также дворяне равны между собой.

Обязанности крепостного

Крепостной трудится на поле своего князя и облагается, в силу древних обычаев, определенными провинностями. Я не знаю, настолько же они велики, как у кабардинцев, у которых каждый крепостной обязан уплатить четырнадцать мешков проса за каждую пару волов, которых он использует.

Главная обязанность крепостного – сопровождать и защищать своего сеньора.

Никогда ни один князь и ни один дворянин не продаст свою дочь или своего сына, по крайней мере, если та или тот не дают серьезного повода для его гнева. Тем не менее, отец имеет такое право в отношении своих детей. Однако в обычай это вошло только у бедных людей, зачастую вынужденных пойти на подобный шаг из-за нищеты или же очерствевших в силу постоянного разбоя. Молодая девушка не всегда смотрит на этот варварский акт отца под таким углом зрения. Если она красива, она надеется суметь получить место в гареме в Турции. Подобные романтические мысли ее успокаивают. Та или иная из ее подруг, кто был продан подобно ей, получили впоследствии свободу и вернулись на родину с небольшим состоянием; их рассказы о блестящих покоях гарема утешают девушку.

Брат также имеет право продать свою сестру, когда они остаются без родителей. Муж может продать свою жену, уличенную в супружеской неверности.

Но черкес не продает другого черкеса. Его страшит закон крови, закон мести, который будет к нему в данном случае так же беспощаден, как к убийце. Я утверждаю, что даже князь не может продать своего крепостного, разве что в качестве наказания за измену или же по приговору, вынесенному племенным собранием.

Закон крови

Известно, что такое закон крови, который у нас называется талия, но нигде этот карательный закон не выполняется с такой жестокостью, с такой строгостью, как у черкесов и у других кавказских народов. Пролитая кровь должна быть отомщена. Самый близкий родственник при своем рождении наследует обязательство уничтожить рано или поздно обидчика, совершившего покушение на его родственника. Хозяин должен отомстить за гостя либо путем применения открытой силы, либо хитростью, в противном случае ему грозит изгнание за трусость. Эта ненависть, передающаяся из поколения в поколение, становится иногда делом целого рода или племени. Если во время этой борьбы ради отмщения виновный умирал, месть на этом не прекращается. Вина перекладывается на ближайшего родственника умершего, и так продолжается до тех пор, пока жажда мести не будет утолена, или пока цена крови не будет уплачена в соответствии с решением арбитров, или пока дело не будет решено женитьбой.

Именно этими ужасными принципами объясняется состояние постоянной войны, страха, подозрительности, которое царит между черкесскими племенами и семьями. Никто не выходит без страха. Особенно свирепствуют в своей местности князья и дворяне, поскольку они никогда не соглашаются на «тхлил уасса», то есть плату цены крови, а всегда требуют кровь за кровь.

Этот антихристианский принцип мести, на первый взгляд, странным образом противоречит любви к гостеприимству и уважению к старшим. На самом же деле он является их непосредственным продолжением: именно вследствие утрированного уважения к гостю или к родственнику, к другу черкес считает себя обязанным мстить его обидчику и смыть обиду кровью.

Таковы основные принципы права у черкесов. У них нет писаного свода законов. Любое административное дело передается на решение народного собрания или совета, которое происходит в лесу и на котором наиболее пожилые люди имеют большое влияние: князья, дворяне, даже крепостные имеют там решающий голос. Никакой постоянный суд, никакая полиция, никакая власть не вершит здесь правосудия и не уполномочена преследовать виновного или осуществлять законы. Спорные вопросы, распри между семьями, племенами, кражи, убийства и т.п. разбираются и решения по ним выносятся на народных собраниях, которые заранее не готовятся. В зависимости от важности дела избирается определенное число судей, например, для разбирательства убийства избирается до пятнадцати судей. Эти судьи занимаются разбирательством только данного конкретного дела. Мы видим, таким образом, что нет больших республиканцев, чем черкесы, несмотря на законы феодализма, которые весьма четко делят этот народ на касты. Сам князь обязан всегда советоваться со своим собранием по всем вопросам, не касающимся внутренних дел его семьи и его хозяйства.

Обычай требует, чтобы обнаруженная кража наказывалась возмещением в многократном размере стоимости украденного. Нераскрытая же кража – это дело доблести, как в Лекедемоне, и самая большая обида, по г-ну Тэбу де Мариньи, какую девушка может нанести юноше, это сказать ему, что он до сих пор не сумел украсть даже коровы. Однако право собственности уважается между людьми, связанными узами дружбы, гостеприимства или родства.

Убийство отца или матери осуждается как величайшее бесчестье. Наказание за неверность зависит от мужа, который может пойти на кровавую месть, искалечить свою жену, отсечь ей уши, обрезать ей волосы, оторвать рукава одежды и отправить ее в таком виде обратно к родителям, а может пойти на мировую с соблазнителем за известную сумму денег. Довольно редко муж идет на крайности, т.е. на убийство виновника и калечение своей жены, так как, несмотря на справедливость своего гнева, он отдает себе отчет в нежелательности уплаты цены крови родственникам виновных, как за их убийство, так и за искалечение того или иного члена.

АБИВЕА, с. 437-438; 447-448.

adyghe.ru

Смотрите также

• 
  Турция древняя википедия
• 
  Древняя огромная акула
• 
  Древняя история черкесов
• 
  Древняя греция шахматы
• 
  Древний истукан архейдж
• 
  Древние первородные википедия
• 
  Хорезм древний карта
• 
  Огромная древняя акула
• 
  Огромная акула древняя
• 
  Bbc древние животные
• 
  Переславль древней руси