Майя-киче языки на сайте Игоря Гаршина. Индейцы майя. Древний язык майя

Кто расшифровал письмена Майя ?

Это событие стало научной и культурной сенсацией не только в Советском Союзе, но и во всем мире. Ни разу не бывавший в Мексике советский исследователь сделал то, чего не удалось ведущим мировым ученым, годами проводившим полевые исследования! Не выходя из кабинета, он дешифровал древнее письмо индейцев майя. Как бы оправдываясь, Ю.В. Кнорозов впоследствии придумал оборонительную фразу: «Я — кабинетный ученый. Чтобы работать с текстами, нет необходимости лазать по пирамидам».

В действительности ему очень хотелось оказаться в Мексике. Но это было невозможно — он слишком долго был «невыездным».

В то утро 29 марта 1955 года он шел на защиту кандидатской и не знал, чем все закончится, допуская даже обвинение в ревизионизме марксизма и арест. Дело в том, что Ф. Энгельс утверждал, будто в доколумбовой Америке государства отсутствовали. Согласно той же догме, фонетическое письмо могло существовать только при возникновении классовых государственных образований. Заявление же о наличии у идейцев-майя фонетического письма автоматически опровергало сразу два положения «основоположника». Защита проходила в Москве и уже на следующий день превратилась в легенду. Выступление 33-летнего Юрия Кнорозова на ученом совете длилось ровно три с половиной минуты, а результатом стало присвоение звания не кандидата, а доктора исторических наук, чего в гуманитарных науках практически не случается.

С этого момента история дешифровки древних систем письма стала вписываться между двумя именами: Шампольона (знаменитый французский египтолог, разработавший основные принципы дешифровки древнеегипетского иероглифического письма) и Кнорозова. Его жизнь, полная тяжелых испытаний, парадоксов и даже мистификаций, полностью соответствует легенде о гениальной личности.

Ю.В.Кнорозов родился под Харьковом в семье русских интеллигентов, в 1922 г. Отец был главным инженером Южного треста стройматериалов. В 1937 г. закончил семь классов 46 железнодорожной школы. В 1939 г. — рабфак при 2 ХМИ. В 1939 г. Кнорозов поступил на исторический факультет Харьковского государственного университета им. А.М. Горького. С началом войны Украина была оккупирована, и Кнорозов оказался в Москве.

В 1940 г. Юрий, уехав с Украины, поступил на истфак МГУ. Специализируясь на кафедре этнографии, он питал особый интерес к шаманским практикам. Деталь небезынтересная для понимания темперамента его как ученого.

Затем  в 1943 он был призван в армию, где служил под Москвой, телефонистом 158 артиллеристского полка резерва ставки главнокомандующего.

Война черным цензорским карандашом прошлась по планам молодого Кнорозова, приукрасив его биографию легендами — нелепыми, создавшими ему немало мучительных психологических проблем. Но легенды эти он почему-то поддерживал…

Он воевал в частях связи и (согласно записи в военном билете) встретил победу под Москвой телефонистом 158-го артиллерийского полка резерва ставки главнокомандующего. Известно, что Кнорозов не участвовал во взятии Берлина, но тем не менее, согласно возникшей позже официальной(!) версии, именно из Берлина в качестве военного трофея привез две исключительно важные книги, якобы спасенные им из пламени горящей библиотеки. В последние годы, когда советская идеологическая машина была разрушена, Юрий Валентинович пытался избавиться от «дурацкой и нелепой», как он сам говорил, легенды и по-новому представить те далекие события — книги лежали в ящиках подготовленной для эвакуации немецкой библиотеки и оттуда были взяты советскими офицерами. Однако многое продолжает оставаться неясным: во-первых, как, в конце концов, эти книги попали к Кнорозову? А во-вторых, зачем офицеру-связисту понадобились такие издания, как «Сообщение о делах в Юкатане» францисканского монаха XVI века Диего де Ланды и «Кодексы майя» в гватемальской публикации братьев Вильякорта? Индейцами-майя он тогда не занимался. Великий ученый умер, так и не раскрыв до конца эту постылую для него тайну. Кому и почему он обещал молчать? А ведь без этих книг его сенсационной дешифровки не состоялось бы!

Сразу после войны закончил исторический факультет МГУ, специализируясь по этнографии. Его дипломная работа была посвящена шаманским практикам, как и первая публикация, вышедшая в 1949 г. в журнале Советская Этнография: «Мазар Шамун-наби». Но уже тогда Ю.В. Кнорозов всерьез увлекся дешифровкой письма майя, вопреки общему скептическому настрою. «То, что создано одним человеческим умом не может не быть разгадано другим. С этой точки зрения, неразрешимых проблем не существует и не может существовать ни в одной из областей науки!», считал он.

Основным источником для работы с письмом письма майя послужили две книги, видимо не случайно оказавшиеся в его руках: «Сообщение о делах в Юкатане» Диего де Ланды в публикации Брассера де Бурбура (Landa Diego de. Relation des choses de Yucatan. Par l’abbé Brasseur de Bourbourg. Paris, 1864) и «Кодексы майя» в гватемальской публикации братьев Вильякорта. (Villacorta J.A., Villacorta A. Códices mayas, Dresdensis, Peresianus, Tro-Cortesianus, reproducidos y desarrollados por J. Antonio Villacorta y Carlos Villacorta. Guatemala, 1930.)

В поступлении в аспирантуру МГУ Ю.В. Кнорозову было отказано, и потому дешифровку древнего письма майя молодой ученый продолжил уже в Ленинграде, куда он перебрался в конце 40-х годов. В это время он и жил и работал в Музее этнографии народов СССР, разбирая пострадавшие при бомбардировках коллекции.

Уже при жизни Кнорозова сравнивали с Шампольоном, расценивая это сравнение как несомненную похвалу. Однако, с точки зрения науки, интеллектуальный прорыв российского ученого имел куда более весомое значение: во-первых, у него не было билингвы (одного текста, написанного на разных языках), а во-вторых, ему пришлось разработать метод дешифровки неизвестных систем письма.

Бабушка по отцу Кнорозова — первая народная артистка Армении, выступавшая под артистическим псевдонимом Мари Забель. Дед был русским. Юрий Валентинович родился под Харьковом в семье русских интеллигентов, что подчеркивал особо. Здесь в 1941 г. оказалась в оккупации его мать, и этот факт после войны надолго закрыл для него двери аспирантуры и лишил возможности выезда за рубеж. Из школы его пытались исключить за «плохое поведение», неуспеваемость по некоторым предметам и, главное, за своевольный нрав. Неординарность Кнорозова раздражала многих уже тогда. Он великолепно играл на скрипке, прекрасно рисовал и писал романтические стихи. Позже, объясняя свой успех в дешифровке, он очень серьезно рассказывал: «Когда мне было не больше пяти лет, братья стукнули меня по лбу крокетным шаром… Зрение восстановили, хотя и с трудом. Видимо, это и была своего рода «колдовская травма». Могу дать рекомендацию: будущих дешифровщиков бить по башке, только неясно, как. Можно для эксперимента взять контрольную группу, — а если кто концы отдаст, тому так и надо!» — радостно улыбнувшись, он представил, видимо, меня, проводящую подобные эксперименты над студентами.

После войны Кнорозову попалась на глаза статья немецкого исследователя Пауля Шелльхаса под названием «Дешифровка письма майя — неразрешимая проблема». Эта публикация круто изменила его научные планы. «Как это неразрешимая проблема? То, что создано одним человеческим умом, не может не быть разгадано другим!» Бросившись в море майянистики, он столкнулся с резким ухудшением отношения к нему со стороны завкафедрой профессора С.П. Толстова. Да так, что тот отказался даже дать Кнорозову формальную рекомендацию в аспирантуру. К счастью, здесь же, на кафедре этнографии, работал профессор Токарев, с удовольствием поддержавший опального дипломника. Тем не менее, по словам Кнорозова, новый руководитель «абсолютно не верил в успех дешифровки письма майя, поскольку, следуя американцам, считал, что письмо не является фонетическим». Пользуясь своим влиянием и связями в научном мире, Токарев устроил ученика младшим научным сотрудником в Музей этнографии народов СССР, что рядом с Русским музеем в Ленинграде. Поселился Кнорозов в самом музее — в длинной, как пенал, комнате. От пола до потолка комната была забита книгами, по стенам висели прорисовки иероглифов майя. Из мебели — только письменный стол и солдатская койка. Рассказывают, что уже тогда под столом стояла батарея бутылок. Беда, которая преследовала ученого всю жизнь…

Прежде чем приступить к работе с текстами майя, Кнорозов решил разобраться с теоретическими вопросами дешифровки древних письменностей. Во- первых, он четко определил, что именно считается лингвистической дешифровкой (переход к точному фонетическому чтению иероглифов) и чем она отличается от принятой в то время в майянистике интерпретации знаков, являющейся всего лишь попыткой предположить значение или чтение отдельных знаков. Кроме того, следовало разделить не имеющие практически ничего общего между собой понятия: дешифровка исторических систем письма (в частности майя) и дешифровка секретных шифров. В древних текстах знаки стоят в обычном порядке, но чтение их забыто; а язык либо неизвестен, либо сильно изменился. В шифрованных записях известные знаки замещены другими, порядок их смешан, а язык должен быть известен. Таким образом, общим при обеих дешифровках можно назвать лишь конечный результат — достижение понимания записанного текста. Все остальное различно: и общая научная подготовка дешифровщика, и необходимый для обработки объем текста, и методологический подход. Основные положения дешифровки древних систем письма были сформулированы Кнорозовым в программном вступлении, названном Неизвестные тексты, к серии «Забытые системы письма: Материалы по дешифровке», начавшей публиковаться в 1982 г.

Метод, разработанный Кнорозовым и примененный при дешифровке письма майя и использовавшийся в последствии для дешифровок письма острова Пасхи и протоиндийских текстов, получил название метода позиционной статистики. Исходные положения этого метода были выявлены дешифровщиками древних систем письма первой половины XX века и достаточно успешно применялись в 40-50 годы Майклом Вентрисом. Кнорозов сумел обобщить и развить некоторые походы до цельной теории и метода дешифровки. А верность теоретических разработок была блестяще доказана на практике.

Суть «метода позиционной статистики» сводится к следующему: по количеству знаков в письме и частоте появления новых знаков в новых текстах определяется тип письма (идеографическое, морфемное, силлабическое, алфавитное). Затем происходит анализ частоты употребления того или иного знака и анализ позиций, в которых этот знак появляется, определяются функции знаков. Сопоставление с материалами языков, родственных языку текстов позволяет выявить отдельные грамматические, семантические референты, корневые и служебные морфемы. Затем выявляется условное фонетическое чтение того или иного знака, устанавливается чтение основного состава знаков. Верность условного чтения подтверждается перекрестным чтением знака в разных позициях и текстах.

Создав теоретическую базу для работы с письмом майя, Ю.В.Кнорозов перевел со староиспанского на русский язык «Сообщение о делах в Юкатане». И сразу же понял, что алфавит из 29 знаков, записанный в XVI в. францисканским монахом Диего де Ландой является ключом к дешифровке самого письма. Ему удалось разобраться с недоразумениями, возникшими при диктовке алфавита – когда информатор записывал майяскими знаками не звуки, а названия испанских букв. Сама дешифровка проводилась на основе трех сохранившихся иероглифических рукописей майя — Парижской, Мадридской и Дрезденской. Оказалось, что в текстах всех трех рукописей встречается 355 самостоятельных знаков. Это позволило Кнорозову определить тип письма как фонетический, морфемно-силлабический. То есть каждый знак майя читался как слог. Завершалась сложная работа главным — чтением и переводом трех рукописей майя.

Первая публикация результатов дешифровки, вышедшая все в той же Советской Этнографии в 1952 г., со скромным названием «Древняя письменность Центральной Америки», произвела настоящий фурор. Гениальное открытие Кнорозова было с восторгом принято отечественной научной общественностью. Предстояла защита кандидатской диссертации в качестве соискателя. Тема диссертации звучала нейтрально: «Сообщение о делах в Юкатане Диего де Ланды как этно-исторический источник». Однако в качестве основной задачи ставилось доказательство наличия государства у индейцев майя и затем обоснование присутствия фонетического письма. Защита проходила в Москве 29 марта 1955 г. Результатом — стало присвоение звания не кандидата, а доктора исторических наук, что в гуманитарной области происходит крайне редко.

Защита диссертации по индейцам майя стала научной и культурной сенсацией в Советском Союзе, очень быстро о дешифровке узнали и за рубежом. Казалось парадоксом — ни разу не побывав в Мексике, советский исследователь сделал то, чего не добились многие ученые разных стран, годами проводившие полевые исследования среди индейцев майя.

Но судьба не готовила букетов роз, чтобы рассыпать их Кнорозову под ноги.

Зарубежные коллеги поделились на два лагеря: одни сразу же и безоговорочно стали, по определению известного американского археолога, профессора Йельского университета Майкла Ко, «кнорозовистами». Другие, и в первую очередь глава американской школы выдающийся майянист Эрик Томпсон, восприняли открытие молодого советского ученого как личное оскорбление.

В 1956 г. на волне международного признания исследователя «выпустили» на Международный конгресс американистов в Копенгагене. С тех пор вплоть до 1990 г. он уже никуда не выезжал, даже не подозревая о приходивших на его имя многочисленных приглашениях. При этом Юрий Валентинович горько шутил о «бесконечных комиссиях по вывозу его в Мексику, все члены которых там уже побывали».  Зарубежные ученые некоторое время недоумевали по поводу отказа коллеги от контактов, но, быстро разобравшись в тонкостях советских нравов, сами потянулись в Ленинград, С особой гордостью Кнорозов рассказывал о том, как в разгар «холодной войны» американская школа признала предложенный им принцип дешифровки. Но он и не подозревал, какую бурю ненависти вызвал его успех у главы американской школы майянистики Эрика Томпсона! И «холодная война» тут была абсолютно ни при чем. Томпсон, узнав о результатах работы молодого советского ученого, сразу же понял, «за кем осталась победа», и мысль об этом оказалась для него невыносимой. В своем послании майянисту Майклу Ко, полном злого сарказма, он назвал американских коллег «ведьмами, летающими верхом на диких нотах по полночному небу по приказу Юрия», и убеждал, что дешифровка Кнорозова несостоятельна. Заканчивал свое послание Томпсон следующими словами: «Хорошо, Майк, ты доживешь до 2000 года. Вложи это послание к Введению в «Иероглифическое письмо майя» и рассуди потом, был ли я прав…» Майкл Ко сохранил письмо и в первый день 2000 года, перечитав его, заявил: «Томпсон был не прав. Прав оказался Кнорозов, и теперь мы все, занимающиеся майя, являемся кнорозовистами».

В начале 1960-х Кнорозову предложили поучаствовать в составлении первой компьютерной программы для машинной обработки текстов майя. Группа программистов из Новосибирска попыталась создать на материалах Ю.В. Кнорозова некую первичную базу данных по знакам рукописей. Через некоторое время новосибирская группа объявила о том, что у них разработана «теория машинной дешифровки» и издала в 4 томах компьютеризированную базу данных Кнорозова. Издание преподнесли Хрущеву. С точки зрения специалистов и, в первую очередь, самого Кнорозова, объявленная «машинная дешифровка» была полной глупостью и вызвала недоуменную реакцию у специалистов. Тем более, что в 1963 г. вышла великолепная монография Ю.В. Кнорозова «Письменность индейцев майя», раскрывающая принципы дешифровки. Однако это нелепое недоразумение поставило для некоторых под сомнение подлинные результаты дешифровки. За рубежом противники также воспользовались этим предлогом, чтобы оспорить открытие советского ученого. В результате лишь спустя двадцать с лишним лет, в 1975 г. удалось опубликовать переводы текстов. Монография называлась: «Иероглифические рукописи майя».

Круг научных интересов Кнорозова был удивительно широк — от дешифровки древних систем письма, лингвистики и семиотики до проблем заселения Америки, археоастрономии, шаманизма, эволюции мозга и теории коллектива. Он щедро раздавал научные идеи в надежде, что кто-нибудь завершит их разработку. «Я же не осьминог», — часто повторял он.

Кнорозов всегда ощущал себя прежде всего гражданином своей страны — как бы она ни называлась. Грянувшая перестройка была воспринята им с воодушевлением, которое вскоре сменилось скепсисом. «Опять митингуют», — ехидно комментировал он общественные дискуссии в институте, а Ельцина иначе как «котом Базилио» не называл. К сожалению, скепсис Юрия Валентиновича оправдался: последние годы его никто не «держал за руки», но до исследований ученого новым властям не было никакого дела.

Ю.В. Кнорозов принадлежит плеяде великих ученых XX века, которые сумели, в расцвет, казалось бы, все большего обособления по узким областям, понять и почувствовать, что будущее науки лежит в междисциплинарности подходов. Поэтому он с увлечением занимался темами, выходящими за рамки его «узкой» специализации «майяниста». Хотя сама дешифровка иероглифического письма лежала уже требовала сочетания знаний по истории, этнографии, лингвистике и даже психофизиологии. Только для того, чтобы доказать независимое от культур Старого Света происхождение письма майя, Кнорозову пришлось решать вопросы, связанные и с этногенезом мезоамериканцев и с теорией заселения Америки.

На самом деле Кнорозов прекрасно понимал, что дешифровка системы письма связана с важной теоретической проблемой – выявлением закономерностей цивилизационных процессов. Причем повод был глубоко формальным: по взятой у Моргана классиком марксизма Энгельсом классификации уровней цивилизации, индейцы относились к «дикарям», у которых письменности не могло быть по определению. Как замечал Ю.В.Кнорозов, он «вынужден был пересматривать Энгельса, не зная, чем все это может закончиться» для доказательства того, что «возникновение фонетического письма у майя не противоречит марксистской догме». Так возникла тема исследований, которую можно определить как «формирование и развитие информационного поля коллектива».

В основу положений легла «теория коллектива», в которой под коллективом подразумевалось структурированное «объединение объединений» людей, развивающееся за счет совершенствования способов коммуникации и усложнения внутриколлективных связей. Ассоциацию людей Кнорозов рассматривал не как дальнейшее развитие или высшую форму объединения животных, а как следующий тип дифференцированной системы – «объединение объединений». При этом составляющей единицей ассоциации людей (не совпадающей с обществом) является не особь, а коллектив.

Кнорозов обратился к закону рекапитуляции Геккеля, согласно которому развитие особи повторяет развитие вида и, применив его к развитию цивилизации как воспроизводящейся системе, предложил важное уточнение: «онтогенез повторяет филогенез с обратно пропорциональной скоростью». Это системное свойство оказывается присущим и составляющим компонентам «универсальной системы» – например, развитию интеллектуального потенциала homo sapiens и коллектива. Первоочередное внимание уделялось становлению коммуникации способам передачи и фиксации информации – возникновение звуков, деноминаций, рисунков, письма, моделей социального поведения. Основные положения были изложены в статье «К вопросу о классификации сигнализации», опубликованной в журнале «Основные проблемы африканистики» в 1973г. Для решения этих проблем Ю.В.Кнорозов обратился к исследованию интеллектуально- познавательной деятельности детей и сопоставлению этапов развития ребенка с этапами развития общества. Он уделял самое пристальное внимание общим проблемам семиотики, создав даже специальную группу этнической семиотики, регулярно издававшую сборники с этим же названием. Его все больше притягивали темы, связанные с работой головного мозга человека, его функциональной организацией. Совместно с В.В.Ивановым была даже инициирована специальная исследовательская программа «Мозг» при президиуме АН СССР.

Вместе с тем, всю свою творческую жизнь Кнорозов продолжал работу с древними текстами майя. После прочтения рукописей начались исследования надписей на керамических сосудах и монументальных памятниках. Он постоянно обращался к теме общего происхождения мезоамериканского письма, «подбираясь», как он говорил, к дешифровке так называемой эпи-ольмекской письменности.

В 1975 году Кнорозову за его гениальное открытие была вручена Государственная премия СССР. В 1990 г. президент Гватемалы в знак признательности вручил ему специальную Большую Золотую медаль. В 1995 г. в посольстве Мексики в Москве ему был вручен серебряный Орден Астекского Орла. Такие ордена вручаются мексиканским правительством иностранным гражданам, имеющим исключительные заслуги перед Мексикой.

Эта награда имела для Кнорозова особое значение. Получив награду, он сказал по-испански «Мое сердце всегда остается мексиканским».

Юрий Кнорозов — харьковчанин дешифровавший письменность майя. Справа памятник ему в Канкуне в Мексике.

В стране майя великому дешифровщику удалось побывать лишь в 1990 году, когда он был приглашен президентом страны Винисио Сересо Аревало. Приглашение совпало с размораживанием дипломатических отношений с Гватемалой. Кнорозову устроили посещение главных достопримечательностей страны, вручили Большую золотую медаль президента Гватемалы. Поднявшись в одиночку на пирамиду Тикаля, он долго молча стоял там… Не обошлось без обычных для него неожиданностей: террористы, устроив за нашей машиной демонстративную слежку, обещали взорвать делегацию. Юрий Валентинович был доволен.

Затем последовали приглашения мексиканского правительства, Института Антропологии и истории и парка Шкарет, издавшего в Мексике его избранные произведения.

Судьба подарила ему уже почти под конец жизни удивительную возможность пожить в тропической сельве у Карибского моря, рядом с любимыми им индейцами-майя. Ученики работали над подготовкой к печати его монографии, а Кнорозов наслаждался тропической природой, национальной мексиканской кухней, наблюдал по вечерам за невиданными звездами. Сидя рядом с президентом Мексики на концерте Паваротти в Чичен-Ице, он с улыбкой говорил, что великий певец значительно уступает юкатанскому хору, исполнявшему Кантату о Кукулькане. Его слова «У итальянца — техника, а у юкатанцев — душа» повторялись многими в Мексике…

Гения не стало 30 марта 1999 г. Его смерть и похороны по абсурдности напоминали кончину Паганини. Кнорозов умер в одиночестве в коридоре одной из городских больниц, где после инсульта у него развилась пневмония. Дирекция Кунсткамеры решила не предоставлять зал музея для прощания с ним, и множество людей собралось в тесном больничном морге, где рядом было выставлено еще несколько гробов. Кнорозов очень любил Невскую лавру, но похоронили его на новом кладбище вдали от города. Петербург стал криминальной столицей России, и даже память о гениях мирового уровня здесь, похоже, больше никому не нужна…

P.S. Научное наследие Ю.В. Кнорозова бережно хранят в Москве. В столичном Российском государственном гуманитарном университете при помощи мексиканского посольства еще при жизни великого ученого был создан Центр мезоамериканских исследований, который теперь носит его имя.

Ну и вот еще :-)

Источники:Автор: Галина Ершова - Сайт: Знаменитостиhttp://knorosov.ru

masterok.livejournal.com

Сказка о русском лингвисте Кнорозове, расшифровавшем письменность индейцев майя

Юрий Валентинович Кнорозов (1922—1999). Основатель советской школы майянистики, расшифровавший письменность индейцев майя, доктор исторических наук, кавалер ордена Ацтекского орла (Мексика) и Большой золотой медали (Гватемала).

Руины Паленке — древнего города майя, политического и культурного центра майя в III—XIII веках. Фото П. Андерсена. 2005 год.

Страницы из Дрезденского кодекса майя. Если вы думаете, что это древний комикс или сказочная история, значит, неправильно расшифровали книгу майя. Перед вами трактат по астрономии, в котором приведены очень точные наблюдения планеты Венеры.

Страница рукописи епископа де Ланды с записью «алфавита» майя.

Иероглифы майя, вырезанные в камне. Найдены в руинах Паленке. Выставлены в музее Паленке (Мексика).

Расшифровка цифр майя.

Изображение царя Паленке, который правил в VIII веке нашей эры. Барельеф выставлен в музее Паленке (Мексика).

Барельеф из древнего города майя Яшчилана, соперничавшего и даже воевавшего с городом Паленке. Экспонат Британского музея. Справа — изображение леди Вак Тун, одной из жён короля Птицы-Ягуара IV.

‹

›

В самой середине ХХ века жил в Петербурге молодой человек по имени Юрий Кнорозов. Был он лингвистом, специалистом по древним языкам. А домом ему служила маленькая комнатка, заполненная книгами до самого потолка, в знаменитом петербургском музее — Кунсткамере. Кнорозов разбирал музейные экспонаты, пострадавшие от недавней страшной войны, а в свободное время изучал странные рисунки древних индейцев майя.

Юрий заинтересовался их разгадкой, прочитав работу авторитетного немецкого исследователя Пауля Шелльхаса, заявившего, что письменность индейцев майя, создавших в экваториальных джунглях Америки поразительную тысячелетнюю цивилизацию, навсегда останется нерасшифрованной. Кнорозов не согласился с немецким учёным. Молодой лингвист воспринял проблему расшифровки письменности майя как личный вызов: каждая загадка должна иметь отгадку!

Конечно, капитулировать перед секретом индейских иероглифов нельзя, но как разгадать смысл этих странных округлых рисунков?

Судьба улыбнулась молодому учёному. В один прекрасный день Юрий нашёл среди старых книг, уцелевших от огня войны, два редчайших тома: «Кодексы майя», изданные в Гватемале, и «Сообщение о делах в Юкатане» Диего де Ланды.

История этих книг уходила корнями в далёкое и драматическое прошлое.

В 1492 году Христофор Колумб открыл Америку — новый континент, богатый золотом, землёй, людьми и разными диковинами. В Новый Свет хлынули испанские конкистадоры (см. «Наука и жизнь» № 9, 2009 г., c. 86). Огромные государства инков и ацтеков рухнули под ударами дерзких пришельцев, закованных в металлические латы и скачущих на удивительных животных, называемых лошадьми. Ружья испанцев, которые рождали гром и убивали на расстоянии, казались индейцам орудием богов. Вместе с солдатами в Америку прибыли католические монахи — обращать новые языческие народы в христианскую веру. Эти священники стали фактическими правителями новых земель.

На полуостров Юкатан, населённый индейцами майя — интеллектуалами доколумбовой американской цивилизации, испанцы высадились в 1517 году, но, в отличие от инков и ацтеков, майя упорно сопротивлялись завоевателям. Лишь тридцать лет спустя испанцы овладели Юкатаном, правда, сражения с непокорными индейцами в дальних провинциях продолжались ещё почти двести лет.

В 1549 году на Юкатан прибыл монах-францисканец Диего де Ланда. Он рьяно взялся искоренять язычество и ересь среди индейцев. Монаха возмущали принятые среди индейцев приношения в жертву богам живых людей. Он решительно насаждал христианскую религию, используя пытки и костры, на которых сжигали непокорных.

Цивилизация майя насчитывала четыре тысячелетия. У индейцев были своя письменность и даже библиотеки рукописных бумажных книг, называемых кодексами. Кодексы не имели переплёта и складывались гармошкой.

Де Ланда писал про индейцев майя:

«Эти люди употребляли также определённые знаки или буквы, которыми они записывали в своих книгах свои древние дела и свои науки. По ним, по фигурам и некоторым знакам в фигурах, они узнавали свои дела, сообщали их и обучали. Мы нашли у них большое количество книг с этими буквами, и, так как в них не было ничего, в чем не имелось бы суеверия и лжи демона, мы их все сожгли; это их удивительно огорчило и причинило им страдание».

Епископ Диего де Ланда, сжигая книги майя, которые рассказывали не только об истории и астрономии, но и об языческих богах, поступал в согласии со средневековыми обычаями церкви. Архиепископ Мехико дон Хуан де Сумаррага складывал костры из рукописных книг ацтеков, испанский кардинал Хименеса велел сжечь 280 тысяч томов из библиотеки Кордовы, собранной арабами. Но история жестоко наказывает людей, сжигающих книги. Века инквизиции закончились утратой влияния церкви.

Диего де Ланда практически уничтожил всю литературу индейцев майя. Сегодня в мире осталось всего три кодекса. Эти рукописные книги хранятся в мадридском, дрезденском и парижском музеях как бесценные реликвии.

Индейцы прятали от инквизиторов свои кодексы в гробницах и пещерах, но там их губил влажный экваториальный климат. Слипшиеся в известковые комки древние кодексы из индейских гробниц ещё ждут своих исследователей. Технологии будущего должны помочь раскрыть и прочитать хрупкие страницы. Эти непрочитанные книги смогут многое рассказать об интереснейшей древней культуре индейцев.

Диего де Ланду поразила цивилизация майя. Он вёл записи о нравах и обычаях майя и даже попробовал с помощью грамотных индейцев установить соответствие между испанским алфавитом и иероглифами майя, которые он принимал за буквы индейского алфавита. Записи Ланды нашёл в испанских архивах и опубликовал триста лет спустя французский исследователь Брассёр де Бурбур.

Книга, написанная епископом Ландой, и кодексы майя, избежавшие сожжения на кострах, разведённых по его же воле, вызвали ожесточённые споры среди современных лингвистов. Ланда записал три десятка иероглифов майя в качестве букв алфавита, но исследователи вскоре поняли, что индейские иероглифы не могли быть буквами — их слишком много. И хотя индейцев майя к ХХ веку уцелело немало, среди них не осталось никого, кто знал бы древнюю письменность и мог бы помочь учёным.

Главным специалистом в мире по расшифровке письменности майя считался Эрик Томпсон — американский учёный британ-ского происхождения. Он много сделал для раскрытия тайн цивилизации майя. Даже в свадебное путешествие они с женой отправились в американ-ские джунгли, верхом на мулах, выбрав маршрут так, чтобы попутно исследовать развалины древнего города майя.

Томпсон отвергал мысль о том, что иероглифы майя представляют собой буквы или слова. Он считал их символами, картинками, которые выражают идеи, а не звуки. Например, красный свет светофора — символ, который не соотносится со звуком. Его нельзя произнести, но, подобно иероглифам майя, он сообщает идею: идти через дорогу нельзя.

Символическая теория Томпсона превращала расшифровку иероглифов майя в практически невыполнимое дело — попробуйте достоверно догадаться, какой символический смысл вкладывали индейцы в каждый из многих сотен своих рисунков! Томпсон с большим пренебрежением относился к книге епископа Ланды: «Знаки, которые приводит де Ланда, — недоразумение, путаница, глупости... Можно растолковывать отдельные рисунки. Но вообще письменность майя никто и никогда не сможет прочитать!..»

Мало того, что теория Томпсона была ошибочна, она мешала расшифровке иероглифов майя ещё и тем, что учёный, будучи мировым авторитетом, не терпел в майянистике инакомыслящих. Случалось, выступит какой-нибудь лингвист против теории Томпсона — и вскоре оказывается безработным.

Но судьба Кнорозова от мнения Томпсона не зависела. Юрия не устраивала американская символическая теория, и он несколько лет ломал голову над разгадкой тайны рисунков майя.

Кнорозов засыпал в своей маленькой комнатке утомлённый дневной работой и размышлениями, и ему снился берег Карибского моря. Индейцы сидят у костров, что-то рассказывают друг другу, смеются. Юрий напряжённо вслушивается в их речь, пытаясь различить знакомые слова, — и не может. Как ему хотелось попасть в страну майя и побродить среди развалин индейских храмов! Казалось, сама древняя земля индейцев подскажет всё время ускользающий ключ к расшифровке индейских иероглифов. Но мечта о поездке в Центральную Америку была в те времена совершенно несбыточной. Молодому учёному приходилось пользоваться тем, что было в его распоряжении.

Кнорозов внимательно изучил книгу Ланды. Монах старательно записывал факты, но почему же он так напутал с алфавитом майя? Да потому, что был малообразованным человеком и вряд ли имел представление о других видах письменностей. К тому же, пробуя соотнести иероглифы майя с хорошо знакомым латинским алфавитом, де Ланда привлёк в помощники индейцев.

Молодой исследователь представил себе, как это было. Он словно услышал разговор двух людей: одного — смуглого и полуголого, другого — бледного, в тёмной глухой одежде.

— Вот испанский алфавит... — епископ произносит вслух названия первых букв латинского алфавита. — Теперь напиши мне знаки вашего языка, соответствующие этим буквам!

Индеец майя угрюмо слушает монаха. Он ненавидит епископа-пришельца, который беспощадно уничтожает книги и культуру его народа. Индеец понимает, что епископ требует невыполнимого — у майя нет трёх десятков букв, из которых можно составлять слова, как это делают европейцы.

Усмехнувшись, индеец выполняет требование епископа на свой лад. Он прислушивается к названиям латинских букв и записывает тот иероглиф майя, который звучит примерно так же, как звуки, вылетающие изо рта епископа, — каждая буква любого алфавита при назывании превращается в слог: буква К — в «ка», а буква Л — в «эль». Вот индеец и привёл наи-более близкие к звучанию этих слогов иероглифы.

— Хорошо! — хвалит епископ своего помощника, который мысленно над ним потешается. — Теперь напиши какую-нибудь фразу.

Помощник выводит: «Я не могу».

Мы никогда не узнаем, что имел в виду индеец майя — невозможность выполнить требования епископа либо объяснить ему принципы языка майя, или эти слова выражали просто крайнюю усталость...

Кнорозов словно очнулся ото сна. Он понял, что индеец передал иероглифами звучание названий латинских букв! Тем самым он послал сообщение через века — вот так произносятся некоторые иероглифы майя. Звуки речи или фонетика — вот ключ к разгадке письменности майя, и он хитро скрыт в книге недалёкого варвара Ланды. Тем самым книга хоть частично восполняет тот урон, который неистовый монах нанёс мировой культуре, сжигая бесценные книги древней цивилизации.

Кнорозов опубликовал статью, в которой предложил новый принцип расшифровки иероглифов майя. Молодой учёный обосновал идею, что иероглифы майя можно читать вслух. Каждый из них соответствует не предмету или букве, а отдельному слову или слогу, а из слогов можно составить множество слов, обозначающих оленя, собаку, дом или имя друга. Эти слова можно произнести, можно спеть, выкрикнуть или шепнуть. Звучание их можно сопоставить с тем языком, на котором говорят современные майя. Помогло расшифровке и то, что Юрий знал слово «какао»: на фреске майя индеец держал чашку с какао и она была подписана иероглифами.

Теория русского лингвиста вызвала бурю негодования у Томпсона. Работа Юрия Кнорозова обесценивала труд всей жизни американского исследователя — только что выпущенный каталог с полным собранием иероглифов майя и их интерпретацией как символических рисунков. Между двумя учёными разгорелась ожесточённая полемика на страницах научных журналов. За ней пристально следили другие исследователи, ломавшие голову над индейскими иероглифами, найденными не только в бумажных кодексах, но и на каменных руинах сотен городов майя в джунглях Юкатана.

Томпсон спорил не только с Кноро-зовым — в среде американских исследователей он, будучи авторитетом номер один, тоже старательно выпалывал ростки инакомыслия. Но истина всегда побеждает.

Кнорозов подготовил кандидатскую диссертацию о расшифровке письменности майя. Работа была настолько впечатляюща, что молодому учёному присвоили звание не кандидата, а сразу доктора наук. Его теория давала способ прочтения любых текстов майя, превращала расшифровку индейской письменности в реальность.

Постепенно даже американские сотрудники Томпсона признали справедливость трактовки русского учёного. Исследователь индейских городов Татьяна Проскурякова с помощью метода Кнорозова сумела прочитать иероглифы, найденные на каменной стене в древнем городе Паленке. Они оказались жизнеописанием правителей майя.

К Юрию Валентиновичу Кнорозову пришло мировое признание: в России он получил Государственную премию, президент Гватемалы пригласил его посетить земли древних индейцев и вручил Большую золотую медаль, а президент Мексики наградил русского учёного серебряным орденом Ацтекского орла — высшей наградой для иностранцев. Но важнее всего было то, что сбылась мечта Кнорозова — он своими глазами увидел страну древних майя. Сидя на берегу тёплого моря под шелестящими пальмами, учёный смотрел на южные звёзды и был счастлив.

Томпсон, не соглашавшийся с теорией Кнорозова, написал коллегам гневное письмо, в котором предрёк, что к 2000 году его символическая трактовка иероглифов майя полностью победит фонетическую теорию Кнорозова. Письмо было опубликовано в 2000 году, уже после смерти Томпсона и Кнорозова, но к этому времени все учёные мира признали правоту русского лингвиста, который вернул язык онемевшей цивилизации майя — грандиозной и уникальной.

Благодаря труду Кнорозова мы узнали имена реальных людей, живших тысячелетия назад: художников и скульпторов, императоров и жрецов. Древние индейцы выращивали урожай, разгадывали тайны небосвода, защищали родные города от врагов (см. «Наука и жизнь» №№ 10, 11, 2010г.). Они заслужили своё право остаться в истории мира, и помог им в этом тысячелетие спустя один молодой человек, живший в тихой музейной комнатке в Санкт-Петербурге.

***

Индейцы майя — жители Центральной Америки. Высокоразвитая цивилизация майя, зародившаяся за две тысячи лет до нашей эры, достигла значительных высот в архитектуре, математике, астрономии и литературе. Просуществовала до прихода испанских и португальских завоевателей Нового Света — конкистадоров (конец XV — начало XVI века).

Инки — индейцы Южной Америки. Крупнейшая Инкская империя (XI—XVI века) располагалась на западном побережье Южной Америки и насчитывала 20 миллионов подданных. В 1572 году государство инков уничтожили испанские конкистадоры.

Ацтеки — народ Центральной Америки численностью 1,5 миллиона человек. Они образовали мощную Ацтекскую империю, достигшую расцвета в XIV—XVI веках. Называли себя «мешика» — откуда произошло современное «мексиканец». На месте древней столицы ацтеков Теночтитлана сейчас располагается Мехико — столица Мексики.

Пауль Шелльхас (1859—1945) — известный немецкий лингвист и исследователь цивилизации майя.

Диего де Ланда (1524—1579) — второй епископ Юкатана. Автор рукописной книги «Сообщение о делах в Юкатане» (1566), которая содержит много важных сведений о цивилизации майя. Сжёг практически все рукописные книги майя.

Брассёр де Бурбур (1814—1874) — французский историк и лингвист, в 1862 году обнаруживший в архивах Мадрида рукопись книги де Ланды и опубликовавший её.

Эрик Томпсон (1898—1975) — англо-американский археолог и лингвист. Известный исследователь индейских цивилизаций Центральной Америки и основатель американской школы майянистики.

Татьяна Проскурякова (1909—1985) — американский археолог и лингвист, исследователь культуры майя. Родилась в России, в Томске. Специально приезжала в Россию, чтобы встретиться с Юрием Кнорозовым.

www.nkj.ru

Расшифровка иероглифов майя | Мир индейцев

"Год начинается на Севере,его покровитель - Белый зверь.Его ноша - пища,будет круглый год изобилие". Из Дрезденской рукописи майя.

Тихо нависла ночь над старинным испанским городом. Все окутано сном. Только во францисканском монастыре светится одно окно. Там, за высокими белыми стенами, в одинокой келье, склонившись над столом, что-то пишет худой, бледный монах. Хотя давно уже за полночь, ему не спится... Сколько передумано за долгие ночные часы! Позади бурная, наполненная необычными событиями жизнь. Неужели ему остались только воспоминания? А впереди только эта келья, в которой он то ли гость, то ли узник? Сухая желтая рука бессильно падает на исписанные страницы. Нет, прошлого не вернуть. Оно приходит к нему только в воспоминаниях. ...На протяжении многих дней в город Мани, бывшую столицу могущественной династии Тутуль Ши, свозили со всей страны произведения древнего искусства народа майя, одного из самых культурных племен Центральной и Южной Америки, деревянные скульптуры богов, уродливые, страшные. Особенно отвратительными казались испанцам изображения Пернатого Змея - Кецалькоатля. Свозили и огромное количество книг. Маленькие, похожие на гармошки. На каждой странице книги - удивительные знаки, рядом с ними рисунки - уроды с выпученными глазами, фантастические звериные морды, птицы. Такие рисунки, а иногда и знаки-письмена украшали расписные сосуды.

Монах склоняется над столом и записывает: "Эти люди употребляли также определенные знаки или буквы, которыми они записывали в своих книгах свои древние дела и свои науки. По ним, по фигурам и некоторым знакам в фигурах, они узнавали свои дела, сообщали их и обучали. Мы нашли у них большое количество книг с этими буквами, и, так как в них не было ничего, в чем не имелось бы суеверия и лжи демона, мы их все сожгли; это их удивительно огорчило и причинило им страдание". И снова воспоминания, воспоминания, воспоминания... Он поднимается с кресла, подходит к окну. Черными кажутся в ночном мраке стройные кипарисы - украшение монастырского сада. А какие деревья росли в лесах далекого Юкатана? Широколистые пальмы, кожаное дерево, лианы. Голова кружилась от их хмельных запахов. Даже цветы в той стране казались ему созданием дьявола. Тихо в келье. И монаху чудится, будто сквозь тишину слышит он давно умолкнувшие голоса. Молитвенное пение и чьи-то стоны, благословения и проклятия. Все словно тогда, 12 июля 1562 года, на площади в Мани. Какое прекрасное аутодафе он собирался устроить в тот день! Монах отходит от окна. Садится. Задумывается. Был ли он в самом деле убежден, что памятники культуры майя, свезенные в Мани, - страшное зло? В конце XV - начале XVI века испанские отряды, состоящие из разорившихся дворян, авантюристов, наемников, завоевали в Южной Америке и Мексике земли инков и майя. Конкистадоры-завоеватели рвались туда за золотом. "Золото было тем магнитом, которое гнало испанцев за Атлантический океан", - писал Маркс. Вместе с воинами пришли и католические монахи, чтобы обратить вновь завоеванное население в христианскую веру.

В 1549 году он, Диего де Ланда, член ордена святого Франциска, впервые переплыл океан. Искреннее рвение молодого миссионера, его образованность в сочетании со старательностью заметили высшие духовные лица. Прошел только один год и Диего де Ланда был назначен помощником игумена основанного в Исамале монастыря. Исамаль... Индейцы называли его Ицмаль. Какие храмы украшали этот древний город! Испанцы разрушили несколько прекрасных зданий. И вместо них построили католический монастырь. В этом монастыре брат Диего становится воспитателем детей майя. Особенно охотно учит он сыновей знати. Его учеником был и Гаспар Антонио Чи - один из немногих, кто добровольно перешел в лагерь победителей. Через некоторое время Чи становится постоянным переводчиком и информатором испанцев. Как пригодились Диего де Ланда сведения, полученные от Антонио Чи! Он помог францисканскому монаху изучить язык майя. Диего де Ланда хорошо понимал, что успешно выполнять свою миссию он сможет только тогда, когда изучит язык и обычаи, культуру и верования индейцев.

Однако де Ланда и сам не заметил, как заинтересовало его, даже увлекло все то, что он узнавал. И чем больше он увлекался, тем чаще приходило ему в голову: чтобы выкорчевать язычество, нужно дотла уничтожить все его памятники. Чтобы не было соблазна... Да разве мог он тогда задумываться, нужны ли кому-нибудь эти проклятые книги? Разве не уничтожил, не сжег рукописи ацтеков архиепископ Мехико дон Хуан де Сумаррага? Разве по приказу кардинала Хименеса не сгорели двести восемьдесят тысяч книг из знаменитой Кордовской библиотеки? Разве еще в 1376 году папа Григорий XI не приказал сжигать все подозрительные рукописи?.. Но откуда эти сомнения, которые преследуют его уже не первый день и не дают

www.indiansworld.org

Письменность майя - это... Что такое Письменность майя?

Письменность майя (иероглифы майя) — система письма, использовавшаяся цивилизацией майя — крупнейшей цивилизацией доколумбовой Месоамерики.

Самые ранние надписи относятся к III веку до н. э.

Письменность майя представляла собой систему из словесных и слоговых знаков. Термин «иероглифы» в отношении письменности майя был применен европейскими исследователями 18-го и 19-го столетия, которые, не понимая знаков, находили их похожими на египетскую иероглифику.

Языки

В настоящее время считается, что кодексы и другие классические тексты были написаны на литературном варианте языка чольти — возможно, что элита майя использовала этот язык в качестве лингва-франка по всему майя-язычному миру.

Существовали тексты, написанные на других майяских языках Петена и Юкатана, в особенности, на юкатекском. Имеются некоторые свидетельства периодического использования письма для записи майяских языков Гватемальского нагорья. Однако, тексты на этих языках обычно записывались писцами, говорящими на чольти, и поэтому подверглись его влиянию.

Происхождение письма

До недавнего времени считалось, что майя могли заимствовать некоторые элементы, а возможно и основу своей письменности от ольмеков или эпиольмеков.

Однако, согласно новым сведениям, эпиольмекское письмо, считавшееся возможным прямым предком письма майя, на несколько веков младше, и, возможно, является его прямым потомком. Другие месоамериканские культуры того времени разработали собственные системы письма, имевшие много общих черт с ольмекской, в частности — двадцатиричную систему счисления, обозначавшуюся системой точек и черт.

Структура письменности

Письменность майя представляет собой хорошо разработанную систему символов, которые кропотливо вырисовывались на керамике и стенах, записывались в бумажных кодексах, вырезались в дереве или камне или выполнялись в технике штукового рельефа. Вырезанные или отлитые символы раскрашивались, однако краска в большинстве случаев не дошла до наших дней. Всего доступно около 7000 текстов.

Сегодня из около 800 известных знаков расшифровано примерно 75 %, что позволяет прочитать с той или иной степенью достоверности до 90 % надписей, а также провести полноценный анализ письменности.

Иероглифы майя чаще всего записывались в колонках по два. В каждой они читались слева направо, сверху вниз

Принцип

Письмо майя было словесно-слоговой (логосиллабической) системой. Отдельные символы («иероглифы») могли представлять слово или слог.

На практике, тот же самый символ часто мог использоваться для обеих целей. Например, календарный знак MANIK’ мог использоваться для обозначения слога chi (логограммы пишутся прописными буквами, транскрипция — курсивом). Существовала и другая неоднозначность: разные символы могли читаться одинаково. Например, полдюжины, по всей видимости, не связанных между собой иероглифов использовались для записи часто встречающегося местоимения третьего лица u-.

Как правило, символы были овальной формы и представляли собой рисунки, связанные с земледелием, изображающие растения, воду и дождь, головы животных, постройки, утварь, орудия труда, части человеческого тела. Некоторые знаки, особенно изображения животных употреблялись исключительно в качестве идеограмм. Существовали комбинации двух или даже большего числа знаков — один знак мог сливаться или вписываться в другой.

Отдельные символы группировались в блоки от одного до пяти (как правило, два-четыре). Внутри блока символы писались слева направо и сверху вниз (система, отдаленно напоминающая корейский хангыль). Каждый блок обычно обозначал существительное или глагольную фразу (например «его зеленая повязка на голову»). Вместо стандартной конфигурации блоков, майя иногда писали в один ряд, колонку, в виде «L», или «T» — такая форма записи чаще всего встречаются там, где она больше подходит поверхности, на которой написан текст.

Фонетическая запись

Как правило, символы, использовавшиеся в качестве фонетических элементов, первоначально были идеограммами, обозначавшими односложные слова, оканчивавшиеся на гласный, слабый согласный (y, w, h) или гортанную смычку. К примеру, иероглиф «плавник» ([kah]) (имевший две формы — изображение рыбьего плавника или рыбы с выделяющимися плавниками), стал обозначать слог ka.

Иероглифы майя

Слоговые символы исполняли две основные функции: они использовались как фонетические дополнения для различения идеограмм, имевших более одного прочтения (как в египетской письменности), и для записи грамматических элементов, в частности — склонения глаголов (как в современном японском). Например, слово b’alam («ягуар») могло записываться как идеограмма BALAM, дополненная фонетически ba-BALAM, BALAM-ma или ba-BALAM-ma, или же писаться полностью фонетически — ba-la-ma.

Фонетические символы обозначали простые слоги типа согласный-гласный, или отдельный гласный. Однако большинство слов майя оканчивалось не на гласный, а на согласный, а кроме того, существовало много сочетаний двух согласных внутри слова, например, xolte’ [ʃolteʔ] («скипетр», соответствует схеме CVCCVC).

Если эти конечные согласные были сонорными (l, m, n) или глоттальными (h, ’), они иногда игнорировались и опускались на письме. Однако, обычно конечные согласные записывались, что приводило к добавлению дополнительного гласного. Он обычно повторял гласный первого слова: например, слово [kah] («плавник») фонетически записывалось ka-ha. В то же время, существует много случаев использования другой гласной. Орфографические правила, регулирующие эти случаи, поняты лишь частично. Некоторые из них:

• Слог CVC писался как CV-CV, где гласные (V) были одинаковыми: yo-po [yop] — «лист»
• Слог с долгой гласной (CVVC) писался как CV-Ci, если долгим гласным не был [i] (в этом случае он писался CiCa): ba-ki [baak] — «пленный», yi-tzi-na [yihtziin] — «младший брат»
• Слог с глоттализованным гласным (CV’C или CV’VC) писался с конечным a, если гласным был e, o, u, или с конечным u если гласным был [a] или [i]: hu-na [hu’n] — «бумага», ba-tz’u [ba’tz’] — «обезьяна-ревун».

Таким образом:

• ba-ka [bak] (краткая гласная)
• ba-ki [baak] (долгая гласная)
• ba-ku [ba’k] or [ba’ak] (глоттализованный гласный)
• ba-ke [baakel] (опускается сонорный гласный l)

Долгота гласных и глоттализация не всегда обозначались в часто встречающихся словах, например местоимении «они».

Более сложным примером фонетической записи может быть ha-o-bo ko-ko-no-ma ([ha’o’b kohkno’m], «они — гвардейцы»).

Иероглифы-эмблемы

Одной из первых расшифрованных категорий знаков стали так называемые иероглифы-эмблемы, обозначавшие титулы. Они содержали слово ajaw (в классическом майя «господин») — неясной этимологии, но хорошо засвидетельствованное в колониальных источниках, а также топоним, предварявший слово ajaw и функционировавший в качестве прилагательного. Иногда титул вводился прилагательным k’uhul («святой», «священный»).

Иероглиф-эмблема мог писаться любым числом слоговых или идеографических знаков, а для слов ajaw и k’uhul, составлявших основу титула, зарегистрировано несколько альтернативных написаний. Термин был введен в обращение Генрихом Берлином для обозначения повторяющихся структурных составляющих майяских текстов.

Расшифровка письменности

Предыстория расшифровки

В раннюю колониальную эпоху еще существовали люди, знавшие письменность майя. По некоторым сведениям, некоторые прибывшие на Юкатан испанские священники успели ее изучить. Однако вскоре епископ Юкатана Диего де Ланда в рамках кампании по искоренению языческих обычаев, приказал собрать и уничтожить все тексты майя, что привело к утрате значительной части рукописей.

Только четыре кодекса майя пережили конкистадоров. Наиболее полные тексты были найдены в посуде в могилах майя, а также на монументах и стелах в городах, заброшенных или разрушенных после прибытия испанцев.

Знание письменности было окончательно утрачено к концу 16-го века. Интерес к ней появился лишь в 19-м веке, после публикации сообщений о разрушенных городах майя.

Алфавит де Ланды

Полагая, что использование миссионерами языка майя ускорит обращение индейцев в христианство, де Ланда решил изобрести свой собственный «алфавит майя» (так называемый «алфавит де Ланды»). При помощи двух знавших письменность индейцев, он составил список соответствий между майяскими иероглифами и испанскими буквами. Де Ланда не знал, что письменность майя была не алфавитной, а логосиллабической, а помогавшие ему майя в некоторых случаях записывали не произношение испанских букв, а их название (например, be, hache, ka, cu).

Результат был по возвращении в Испанию записан де Ландой в своем труде «Relacíon de las cosas de Yucatán» («Сообщение о делах в Юкатане»).

Всего де Ландой было записано 27 знаков (плюс 3 знака в примерах написания слов), которые, по его мнению, соответствовали буквам испанского алфавита. Де Ланда также принимал участие в создании латинской письменности для юкатекского языка — вероятно, первой латинской письменности для месоамериканских индейцев.

Ранние исследования

В 1810 году, Александр Гумбольдт опубликовал первый майяский текст — пять страниц «Дрезденского кодекса». В 1820 году было установлено, что он относится к цивилизации майя, а не ацтеков, как полагали ранее. В 1832—1833 годах ученый Константин Рафинеск выдвинул предположение, что комбинации точек и линий представляют собой цифры, а также настоял на необходимости изучения современных майяских языков для понимания древней письменности.

В 1864 году, французский аббат Брассёр де Бурбур опубликовал рукопись Диего де Ланды, введя её в научное обращение.

К концу 19 века был в общем изучен календарь майя, составлены каталоги рисунков и фотографий, впоследствии активно использовавшихся учеными. Большой вклад в изучение календарной системы майя внес саксонский ученый Эрнст Форстеман.

Современный период

Исследователи 19 века и начала 20-го века сумели расшифровать цифры майя и части текстов, связанные с астрономией и календарем майя, однако не смогли понять принцип письма и расшифровать его.

В начале 20-го века конкурировали две гипотезы относительно сущности майяской письменности: американская школа во главе с Сайрусом Томасом считала ее фонетической, а немецкая под руководством Эдварда Селера — идеографической.

Прорыв в расшифровке письменностей майя произошел в середине 20-го века сразу в двух областях — было определено значение отдельных идеограмм и установлено звуковое значение символов.

Семантика

Иероглифы-эмблемы были расшифрованы в 1958 году Генрихом Берлином. Он заметил, что «иероглифы-эмблемы» состоят из больших главных знаков и двух меньших, сейчас читающихся как «K’uhul Ahaw». Меньшие элементы были относительно постоянными, а главный знак менялся от места к месту. Берлин предположил, что главный знак мог обозначать города, их правящие династии или контролируемые территории.

Было отмечено, что распределение таких иероглифов неравномерно. Некоторые, соответствовавшие крупнейшим центрам (Тикаль, Калакмуль) имели уникальный иероглиф-эмблему, часто встречавшийся в текстах. В текстах встречались символы для менее значимых городов. Города среднего размера также имели свои иероглифы, появлявшиеся, однако, только в самом городе. Небольшие города и деревни не имели собственных иероглифов. Впоследствии эта схема была связана с выявленными собственными именами, что привело к расшифровке иероглифов-эмблем.

Важную роль в понимании майяской письменности сыграла американская исследовательница русского происхождения Татьяна Проскурякова. В результате анализа иероглифов Пьедрас-Неграса (Гватемала) она предложила гипотезу, согласно которой надписи майя были посвящны событиям из жизни правителей, а не только мифологии, религии и астрономии, как считалось раньше. Кроме того, она идентифицировала многочисленные глаголы (умереть, родиться и т.д) и другие иероглифы. Благодаря ее исследованиям были получены сведения о династиях Яшчилана, Киригуа, Тикаля и других центров цивилизации майя.

Фонетика

Неточности алфавита де Ланды привели к тому, что он долгое время игнорировался научным сообществом, однако именно ему было суждено стать ключом к пониманию майяской письменности.

Решающую роль в расшифровке сыграл советский лингвист и историк Юрий Валентинович Кнорозов. В 1952 году он опубликовал статью «Древняя письменность Центральной Америки», в которой доказывал, что алфавит де Ланды в майяской части содержал слоговые символы, а не алфавит. Таким образом, он выступил против гипотезы в то время крупнейшего американского майяниста Эрика Томпсона, отвергавшего фонетическую составляющую письменности майя.

Дальнейшее усовершенствование методик расшифровки позволило Кнорозову опубликовать в 1975 году перевод рукописей майя (монография «Иероглифические рукописи майя»).

Прорыв, совершенный Юрием Кнорозовым, привел к расшифровке в последующие годы значительной части символов, и пониманию содержания большинства майянских текстов.

Таблица слогов, для которых в настоящее время (на 2004 год) известен хотя бы один фонетический символ:

Литература

• Coe, Michael D. (1992). Breaking the Maya Code. London: Thames & Hudson. ISBN 0-500-05061-9.
• Houston, Stephen D. (1986). Problematic Emblem Glyphs: Examples from Altar de Sacrificios, El Chorro, Rio Azul, and Xultun (PDF), Mesoweb online facsimile edition, Research Reports on Ancient Maya Writing, 3., Washington D.C: Center for Maya Research. ISBN B0006EOYNY.
• Houston, Stephen D. (1993). Hieroglyphs and History at Dos Pilas: Dynastic Politics of the Classic Maya. Austin: University of Texas Press. ISBN 0-292-73855-2.
• Kettunen, Harri; and Christophe Helmke (2005). Introduction to Maya Hieroglyphs (PDF), Wayeb and Leiden University. Retrieved on 2006-10-10.
• Lacadena García-Gallo, Alfonso; and Andrés Ciudad Ruiz (1998). «Reflexiones sobre la estructura política maya clásica», in Andrés Ciudad Ruiz, Yolanda Fernández Marquínez, José Miguel García Campillo, Maria Josefa Iglesias Ponce de León, Alfonso Lacadena García-Gallo, Luis T. Sanz Castro (Eds.): Anatomía de una Civilización: Aproximaciones Interdisciplinarias a la Cultura Maya. Madrid: Sociedad Española de Estudios Mayas. ISBN 84-923545-0-X. (Spanish)
• Marcus, Joyce (1976). Emblem and State in the Classic Maya Lowlands: an Epigraphic Approach to Territorial Organization, Dumbarton Oaks Other Titles in Pre-Columbian Studies. Washington D.C.: Dumbarton Oaks Research Library and Collection, Harvard University Press. ISBN 0-88402-066-5.
• Mathews, Peter (1991). «Classic Maya emblem glyphs», in T. Patrick Culvert (Ed.): Classic Maya Political History: Hieroglyphic and Archaeological Evidence, School of American Research Advanced Seminars. Cambridge and New York: Cambridge University Press, pp.19-29. ISBN 0-521-39210-1.
• Saturno, William A.; David Stuart, and Boris Beltrán (3 March 2006). «Early Maya writing at San Bartolo, Guatemala» (PDF Science Express republ.). Science 311 (5765): pp.1281-1283. doi:10.1126/science.1121745. ISSN 0036-8075. PMID 16400112. Retrieved on 2007-06-15. 
• Schele, Linda; and David Friedel (1990). A Forest of Kings: The Untold Story of the Ancient Maya. New York: William Morrow. ISBN 0-688-07456-1.
• Schele, Linda; and Mary Ellen Miller [1986] (1992). Blood of Kings: Dynasty and Ritual in Maya Art, Justin Kerr (photographer), reprint edition, New York: George Braziller. ISBN 0-8076-1278-2.
• Soustelle, Jacques (1984). The Olmecs: The Oldest Civilization in Mexico. New York: Doubleday and Co. ISBN 0-385-17249-4.
• Stuart, David; and Stephen D. Houston (1994). Classic Maya Place Names, Dumbarton Oaks Pre-Columbian Art and Archaeology Series, 33. Washington D.C.: Dumbarton Oaks Research Library and Collection, Harvard University Press. ISBN 0-88402-209-9.

Ссылки

По-русски

По-английски

Wikimedia Foundation. 2010.

dic.academic.ru

Язык майя - это... Что такое Язык майя?

Юкатекский язык (Maaya T’aan) — один из майяских языков, распространённый на полуострове Юкатан, в северном Белизе и части Гватемалы. Носители языка называют его «майя» — определение «юкатекский» было добавлено для отличения от юкатека других майяских языков (например, киче, ица и т. д.).

В мексиканских штатах Юкатан, Кинтана-Роо и на севере Кампече юкатекский язык является родным для почти 800.000 человек.

Характерной чертой юкатекского языка (и майяских языков в целом) является наличие абруптивных (эйективных) согласных — /p'/, /k'/, /t'/. Они иногда называются глоттализованными и произносятся более или менее похоже на свои неабруптивные соответствия. Речь при этом кратко прерывается и затем высвобождается, издавая характерный отрывистый звук. На письме эти звуки обозначаются апострофом после буквы (например, t'áan «речь» и táan «грудь»). До XX века апострофы для обозначения абруптивов встречались редко, однако в настоящее время приобретают популярность.

Юкатекский майя является одним из трех майяских языков, развивших тональную систему (наряду с успантеком и одним из диалектов цоциля). Различаются выскоий и низкий тоны. Высокий тон обозначается при помощи акута (á í é ó ú). Также, в юкатеке имеется контрастивная ларингализация гласных, например в суффиксе множественного числа -o’ob.

Грамматика

Как практически во всех майяских языках, предложения в юкатеке начинаются со сказуемого. Порядок слов может варьировать между VOS и VSO, причем VOS наиболее популярен. Многие предложения могут выглядеть к SVO, однако такой порядок слов является одной из форм обозначения категории времени.

Юкатек, как и многие другие языки, в частности, гренландский, северные диалекты китайского (спорно) и гуарани, не имеет категории времени. Информация о времени закодирована в сочетании вида глагола, присущего значения (способе глагольного действия) и подразумевается в контексте разговора. Более уникальной чертой юкатека является отсутствие временных соединительных элементов, например «до» и «после».

Еще одной уникальной чертой языка является способ обозначения основного аргумента. В типологии Диксона (1994) юкатек относится к системе «fluid S», где подлежащие непереходных глаголов кодируются как агенс или пациенс в зависимости от ряда семантических черт и перфектности действия.

Письменность

Еще в доколумбовы времена индейцы майя имели своеобразную словесно-слоговую письменность, часто называемую иероглифами майя. Вероятно, она использовалась для записи литературной формы языка чольти, бывшего в то время лингва-франка высших слоев общества. Однако существуют свидетельства, что письмо майя периодически применялось для записи других майяских языков, прежде всего — юкатека.

В настоящее время юкатекский язык записывается латинским алфавитом. Он был введён для транскрибирования юкатека во времена испанского завоевания Юкатана, начавшегося в начале 16-го столетия. В юкатекской письменности сохранились устаревшие сейчас нормы испанской орфографии, например использование x для обозначения постальвеолярного фрикатива (произносится как «ш»). В испанском языке этот звук перешёл в велярный фрикатив и сейчас записывается как j, за исключением географических названий, например, «México».

Примеры фраз

Современное использование

Радиовещание на юкатекском языке ведётся радиостанциями XEXPUJ-AM (Шпухиль, Кампече), XENKA-AM (Фелипе Каррильо Пуэрто, Кинтана-Роо) и XEPET-AM (Peto, Юкатан), принадлежащими Национальной комиссии по развитию коренных народов (Comisión Nacional para el Desarrollo de los Pueblos Indígenas).

Фильм "Апокалипсис " Мела Гибсона был снят полностью на юкатекском языке.

В некоторых ВУЗах Мексики, США (Чикагский университет, Гарвард и др.) и других стран ведется преподавание юкатека.

Литература

• Bolles, David (1997-). Combined Dictionary-Concordance of the Yucatecan Mayan Language (revised 2003). Foundation for the Advancement of Mesoamerican Studies, Inc. (FAMSI). Retrieved on 2007-02-01.
• Bolles, David; and Alejandra Bolles (2004). A Grammar of the Yucatecan Mayan Language (revised online edition, 1996 Lee, New Hampshire). Foundation for the Advancement of Mesoamerican Studies, Inc. (FAMSI). The Foundation Research Department. Retrieved on 2007-02-01.
• Coe, Michael D. (1992). Breaking the Maya Code. London: Thames and Hudson. ISBN 0-500-05061-9. OCLC 26605966.
• McQuown, Norman A. (1968). «Classical Yucatec (Maya)», in Norman A. McQuown (Volume ed.): Handbook of Middle American Indians, Vol. 5: Linguistics, R. Wauchope (General Editor), Austin: University of Texas Press, pp.201-248. ISBN 0-292-73665-7. OCLC 277126.
• Tozzer, Alfred M. [1921] (1977). A Maya Grammar, (unabridged republication), New York: Dover. ISBN 0-486-23465-7. OCLC 3152525.

Wikimedia Foundation. 2010.

biograf.academic.ru

Майя-киче языки на сайте Игоря Гаршина. Индейцы майя

Майянская (майя-киче) семья (Mayan) – крупнейшая семья юга Мексики, Гватемалы и Белиза. Общее число говорящих - около 2,5 млн. человек.(1970). В настоящее время насчитывается от 50 до 80 майянских языков. Они делятся на 2 ветви: майя (более 1,1 млн. говорящих) и киче (более 1,2 млн. говорящих). Наиболее значительные народы: майя, хуастеки, чоли, чонтали, цельтали, цоцили, толохабаль, цутухили, маме, киче, какчикели, кенчи, пополоки, хакальтеки, михе, соке. Эти народы расселены в Мексике, главным образом на полуострове Юкатан (штаты Веракрус, Сан-Луис-Потоси, Табаско, Чьяпас), и в прилегающих районах Гватемалы и Гондураса. Собственно майя живут на севере Юкатана. Самые северные — уастеки (хуастеки) — в Мексике, на севере штата Веракрус, остальные — на территории Гватемалы, на границе Гватемалы и Мексики.

Некоторые исследователи называют эту семью майя-соке, включая сюда народы михе-соке, или майя-соке-тотонак (включая также тотонакские языки).

Языки майя-соке Гринберг включил в пенутийскую языковую общность, в которую также были включены тотонакские языки [им же?]. Расширенную таким образом общность назвали макро-пенутийской.

Разделы страницы о майя-кичейских языках:

Состав семьи майя-киче

Языки майя (без киче-мамских) составляют следующие основные группы языков:

1. майя (майя юкатекский, юкатекский) с говорами ица, икаиче, сантакрус, мало отличающимися друг от друга, диалекты мопан и лакандон;
2. чоль с диалектами чонталь, говорами чольти и чорти, чоль-лакандон, акала, токегуа, манче),
3. чаньябаль (цельталь, или цендаль) с диалектами цоциль и келене, или чамула, чаньябаль, или тохолабаль, и чух,
4. мотосинтлекская (хокальтекский, мотосинтлекский, канхобаль с говором соломек)
5. стоящая особняком хуастекская группа (хуастекский с говорами потоси и веракрус, чикомукельтекский).

Группы 2 и 3 объединяют в чольско-цельтальскую ветвь, а группа 4 - входит в канхобаль-чухскую ветвь. Эти группы называют западными ядерно-майяскими.

Киче языки [вернее, киче-мамские, или восточные ядерно-майяские] делятся на 3 группы:

1. мам (мам, агуатекский с говором койотин, ишиль с говором такана),
2. киче (киче с диалектами какчикель, цутухиль, успантек и с говорами такиаль, таканек, тутуана, тупанкаль),
3. кекчи (кекчи с говорами тлатиман, поком с диалектами покомам, покомчи).

Лингвистическая характеристика майянских языков

Майянские языки являются полисинтетическими, для многих свойственна эргативная конструкция и начальное расположение глагола в предложении [типичная черта мезоамериканского языкового союза].

Майя-киче языки - семья индейских языков. Некоторые исследователи включают майя-киче языки вместе с тотонакскими и михе-соке языками в майя-соке языковую семью, входящую (по Дж. Х. Гринбергу) в большую макропенутианскую семью. Распространены в Мексике (штаты Веракрус, Сан-Луис-Потоси, Табаско, Чьяпас), Гватемале и Гондурасе. Общее число говорящих ок. 2, 3 млн. человек. Делятся на 2 ветви: майя (ок. 1,1 млн. говорящих) и киче (ок. 1, 2 млн. говорящих).

Майя языки включают 4 группы языков: майя (майя юкатекский с говорами ица, икаиче, сантакрус, мало отличающимися друг от друга, диалекты мопан и лакандон; чоль с диалектами чонталь, говорами чольти и чорти, чоль-лакандон, акала, токегуа и манче), чаньябаль (цельталь, или цендаль с диалектами цоциль и келене, или чамула, чаньябаль, или тохолабаль, и чух), мотосинтлекская (хокальтекский, мотосинтлекский, канхобаль с говором соломек) и стоящая особняком хуастекская (хуастекский с говорами потоси и веракрус, чикомукельтекский).

Киче языки делятся на 3 группы: мам (мам, агуатекский с говором койотин, ишиль с говором такана), киче (киче с диалектами какчикель, цутухиль, успантек и с говорами такиаль, таканек, тутуана, тупанкаль), кекчи (кекчи с говорами тлатиман, поком с диалектами покомам и покомчи).

Существуют разные точки зрения на соотношение языков и диалектов, например, некоторые исследователи относят цоциль к самостоятельным языкам. Некоторые диалекты и говоры находятся на грани исчезновения (на ица говорит не более 500 чел.).

Количество гласных и согласных по отдельным языкам и диалектам варьирует незначительно. В языке майя 35 согласных и 10 гласных, в киче 31 согласный и 10 гласных. Для гласных свойственна оппозиция по долготе - краткости (a - ā, o - ō, u - ū, e - ē, i - ī). В некоторых языках и диалектах отмечен звук "ö", как вариант "a". Для консонантной системы характерна оппозиция простые - глоттализованные (усиленные) (p - p', t - t', k - k', tz - tz', ch - ch' - противопоставление, идущее от древнего периода). Оппозиции по звонкости - глухости нет. В большинстве языков отсутствовал звук r. В древности имелся звук ng, изменивший в современном юкатекском в n, а в киче в j. Имеется гортанная смычка, в ряде случаев заменяющая выпавший согласный.

Морфемы в основном односложные, могут быть четырех типов: V, VC, CV, CVC. Слова нередко представляют собой чистые корни. Ударение, как правило, приходится на корневую морфему. Для грамматической структуры характерна агглютинация аффиксального типа, имеются элементы полисинтетизма. У частей речи отсутствуют морфологические признаки, они различаются по синтаксическим функциям и лексическому значению. Словоизменение осуществляется путем редупликации суффиксов, переноса ударения, образования супплетивных форм. У существительных и прилагательных нет категорий падежа и рода, пол обозначается особыми маркирующими существительными. Глагол имеет категории лица, числа, залога, вида, наклонения и времени, имеет формы причастия и инфинитива. Образование времен либо чисто аналитическое, либо с элементами синтетизма.

Для словообразования характерны аффиксация, словосложение, инкорпорация, развитие новых значений слов, конверсия, композиция (образование устойчивых фразеологических единиц, равнозначных слову).

Синтаксические отношения в предложении выражаются предлогами, местоименными аффиксами или определяются порядком слов.

В городах-государствах майя существовала иероглифическая письменность с первых веков н. э. до запрещения ее испанской церковью в 16 в. Иероглифическое письмо такого же характера было в 1-м тыс. до н. э. у ольмеков, культура которых была тесно связана с культурой майя и, очевидно, непосредственно ей предшествовала. Сохранились надписи на стенах, стелах, алтарях, сосудах, статуэтках, древнейшие - от 3 в. до н. э. Ю. В. Кнорозов дешифровал на основе позиционной статистики письмо древних майя, что открыло возможности для изучения языка майя в диахронии.

Изучение майя-киче языков было начато испанскими миссионерами (Луис де Вильяльпандо, Хуан Коронель). Наиболее подробная грамматика по образцу классических латинских грамматик была написана П. Бельтраном (1746). Научное изучение майя-киче языков началось в 19 в. Подробную сводку всех сведений о языке майя сделал А. Тоззер (1921), структурную грамматику написал А. Б. Васкес (1946). Современные майя-киче языки исследуются Н. А. Мак-Куауном и др. При Национальном автономном университете в Мехико существует центр по изучению майя (М. Сводеш, А. Рус Луилье, О. Шуман, Т. Кауфман и др.).

Майя-киче языки. Г. Г. Ершова. (Лингвистический энциклопедический словарь. - М., 1990. - С. 278-279)

Ресурсы по майянским языкам (ссылки, учебники, словари)

Библиография работ по языкам майя-киче

• Кнорозов Ю.В. Письменность индейцев майя. М. - Л., 1963.
• Dictionario maya cordemex. Mérida, 1980.
• Languages of Guatemala, ed. by M.K. Mayers. L. - [a.o.], 1966.
• Laughlin R.M. The Great Tzotzil dictionary of San Lorenxo Zinacantan. Washington, 1975.
• McQuown N. Handbook of Middle American Indians, v. 5, Linguistics, Univ. of Texas Press, 1967.
• Meaning in Mayan languages, ed. by M.S. Edmonson. The Hague - Paris, 1973.

Юкатекская ветвь (язык майя)

Юкатек, или майя - крупнейший по численности пенутианский язык (от 500 до 700 тыс. носителей, 1978), п-ов Юкатан, Мексика. Через испанский язык из майя в европейские языки пришло слово сигара (от майянского слова sik'ar, производного от sik 'табак').

Язык майя (юкатекский) - агглютинативный эргативный язык.

Кичейская ветвь

Западно-центральный киче - второй по численности пенутианский язык (от 250 до 355 тыс., Гватемала).

Мамейская ветвь

Уастекская ветвь

• Уастекский язык

Чольско-цельталская (велико-цельтальская) ветвь

Чухско-канхобальская (канхобаланская) ветвь

www.garshin.ru

САЙТ МЭФ "ИНТЕНТ"

Письменность майя (иероглифы майя) — система письма, использовавшаяся цивилизацией майя — крупнейшей цивилизацией доколумбовой Месоамерики.

Самые ранние надписи относятся к III веку до н. э. Письмо непрерывно использовалось до прибытия в XVI веке н.э испанских конкистадоров, а в некоторых изолированных районах, например, в Тайясале, некоторое время после этого.

Письменность майя представляла собой систему из словесных и слоговых знаков. Термин «иероглифы» в отношении письменности майя был применен европейскими исследователями 18-го и 19-го столетия, которые, не понимая знаков, находили их похожими на египетскую иероглифику.

Письменность майя

В настоящее время считается, что кодексы и другие классические тексты были написаны на литературном варианте языка чольти — возможно, что элита майя использовала этот язык в качестве лингва-франка по всему майя-язычному миру.

Существовали тексты, написанные на других майяских языках Петена и Юкатана, в особенности, на юкатекском. Имеются некоторые свидетельства периодического использования письма для записи майяских языков Гватемальского нагорья. Однако, тексты на этих языках обычно записывались писцами, говорящими на чольти, и поэтому подверглись его влиянию.

До недавнего времени считалось, что майя могли заимствовать некоторые элементы, а возможно и основу своей письменности от ольмеков или эпиольмеков.

Однако, согласно новым сведениям, эпиольмекское письмо, считавшееся возможным прямым предком письма майя, на несколько веков младше, и, возможно, является его прямым потомком. Другие месоамериканские культуры того времени разработали собственные системы письма, имевшие много общих черт с ольмекской, в частности — двадцатиричную систему счисления, обозначавшуюся системой точек и черт.

Письменность майя представляет собой хорошо разработанную систему символов, которые кропотливо вырисовывались на керамике и стенах, записывались в бумажных кодексах, вырезались в дереве или камне или выполнялись в технике штукового рельефа. Вырезанные или отлитые символы раскрашивались, однако краска в большинстве случаев не дошла до наших дней. Всего доступно около 7000 текстов.

Сегодня из около 800 известных знаков расшифровано примерно 75 %, что позволяет прочитать с той или иной степенью достоверности до 90 % надписей, а также провести полноценный анализ письменности.

Письмо майя было словесно-слоговой (логосиллабической) системой. Отдельные символы («иероглифы») могли представлять слово или слог.

На практике, тот же самый символ часто мог использоваться для обеих целей. Например, календарный знак MANIK’ мог использоваться для обозначения слога chi (логограммы пишутся прописными буквами, транскрипция — курсивом). Существовала и другая неоднозначность: разные символы могли читаться одинаково. Например, полдюжины, по всей видимости, не связанных между собой иероглифов использовались для записи часто встречающегося местоимения третьего лица u-.

Как правило, символы были овальной формы и представляли собой рисунки, связанные с земледелием, изображающие растения, воду и дождь, головы животных, постройки, утварь, орудия труда, части человеческого тела. Некоторые знаки, особенно изображения животных употреблялись исключительно в качестве идеограмм. Существовали комбинации двух или даже большего числа знаков — один знак мог сливаться или вписываться в другой.

Отдельные символы группировались в блоки от одного до пяти (как правило, два-четыре). Внутри блока символы писались слева направо и сверху вниз (система, отдаленно напоминающая корейский хангыль). Каждый блок обычно обозначал существительное или глагольную фразу (например «его зеленая повязка на голову»). Вместо стандартной конфигурации блоков, майя иногда писали в один ряд, колонку, в виде «L», или «T» — такая форма записи чаще всего встречаются там, где она больше подходит поверхности, на которой написан текст.

Как правило, символы, использовавшиеся в качестве фонетических элементов, первоначально были идеограммами, обозначавшими односложные слова, оканчивавшиеся на гласный, слабый согласный (y, w, h) или гортанную смычку. К примеру, иероглиф «плавник» ([kah]) (имевший две формы — изображение рыбьего плавника или рыбы с выделяющимися плавниками), стал обозначать слог ka.

Слоговые символы исполняли две основные функции: они использовались как фонетические дополнения для различения идеограмм, имевших более одного прочтения (как в египетской письменности), и для записи грамматических элементов, в частности — склонения глаголов (как в современном японском). Например, слово b’alam («ягуар») могло записываться как идеограмма BALAM, дополненная фонетически ba-BALAM, BALAM-ma или ba-BALAM-ma, или же писаться полностью фонетически — ba-la-ma.

Фонетические символы обозначали простые слоги типа согласный-гласный, или отдельный гласный. Однако большинство слов майя оканчивалось не на гласный, а на согласный, а кроме того, существовало много сочетаний двух согласных внутри слова, например, xolte’ [?olte?] («скипетр», соответствует схеме CVCCVC).

Если эти конечные согласные были сонорными (l, m, n) или глоттальными (h, ’), они иногда игнорировались и опускались на письме. Однако, обычно конечные согласные записывались, что приводило к добавлению дополнительного гласного. Он обычно повторял гласный первого слова: например, слово [kah] («плавник») фонетически записывалось ka-ha. В то же время, существует много случаев использования другой гласной. Орфографические правила, регулирующие эти случаи, поняты лишь частично. Некоторые из них:

• Слог CVC писался как CV-CV, где гласные (V) были одинаковыми: yo-po [yop] — «лист»
• Слог с долгой гласной (CVVC) писался как CV-Ci, если долгим гласным не был [i] (в этом случае он писался CiCa): ba-ki [baak] — «пленный», yi-tzi-na [yihtziin] — «младший брат»
• Слог с глоттализованным гласным (CV’C или CV’VC) писался с конечным a, если гласным был e, o, u, или с конечным u если гласным был [a] или [i]: hu-na [hu’n] — «бумага», ba-tz’u [ba’tz’] — «обезьяна-ревун».

Таким образом:

• ba-ka [bak] (краткая гласная)
• ba-ki [baak] (долгая гласная)
• ba-ku [ba’k] or [ba’ak] (глоттализованный гласный)
• ba-ke [baakel] (опускается сонорный гласный l)

Долгота гласных и глоттализация не всегда обозначались в часто встречающихся словах, например местоимении «они».

Более сложным примером фонетической записи может быть ha-o-bo ko-ko-no-ma ([ha’o’b kohkno’m], «они — гвардейцы»).

Одной из первых расшифрованных категорий знаков стали так называемые иероглифы-эмблемы, обозначавшие титулы. Они содержали слово ajaw (в классическом майя «господин») — неясной этимологии, но хорошо засвидетельствованное в колониальных источниках, а также топоним, предварявший слово ajaw и функционировавший в качестве прилагательного. Иногда титул вводился прилагательным k’uhul («святой», «священный»).

Иероглиф-эмблема мог писаться любым числом слоговых или идеографических знаков, а для слов ajaw и k’uhul, составлявших основу титула, зарегистрировано несколько альтернативных написаний. Термин был введен в обращение Генрихом Берлином для обозначения повторяющихся структурных составляющих майяских текстов.

В раннюю колониальную эпоху еще существовали люди, знавшие письменность майя. По некоторым сведениям, некоторые прибывшие на Юкатан испанские священники успели ее изучить. Однако вскоре епископ Юкатана Диего де Ланда в рамках кампании по искоренению языческих обычаев, приказал собрать и уничтожить все тексты майя, что привело к утрате значительной части рукописей.

Только четыре кодекса майя пережили конкистадоров. Наиболее полные тексты были найдены в посуде в могилах майя, а также на монументах и стелах в городах, заброшенных или разрушенных после прибытия испанцев.

Знание письменности было окончательно утрачено к концу 16-го века. Интерес к ней появился лишь в 19-м веке, после публикации сообщений о разрушенных городах майя.

Полагая, что использование миссионерами языка майя ускорит обращение индейцев в христианство, де Ланда решил изобрести свой собственный «алфавит майя» (так называемый «алфавит де Ланды»). При помощи двух знавших письменность индейцев, он составил список соответствий между майяскими иероглифами и испанскими буквами. Де Ланда не знал, что письменность майя была не алфавитной, а логосиллабической, а помогавшие ему майя в некоторых случаях записывали не произношение испанских букв, а их название (например, be, hache, ka, cu).

Результат был по возвращении в Испанию записан де Ландой в своем труде «Relacion de las cosas de Yucatan» («Сообщение о делах в Юкатане»).

Всего де Ландой было записано 27 знаков (плюс 3 знака в примерах написания слов), которые, по его мнению, соответствовали буквам испанского алфавита. Де Ланда также принимал участие в создании латинской письменности для юкатекского языка — вероятно, первой латинской письменности для месоамериканских индейцев.

Фрагмент дрезденского кодекса с прорисовкой

В 1810 году, Александр Гумбольдт опубликовал первый майяский текст — пять страниц «Дрезденского кодекса». В 1820 году было установлено, что он относится к цивилизации майя, а не ацтеков, как полагали ранее. В 1832—1833 годах ученый Константин Рафинеск выдвинул предположение, что комбинации точек и линий представляют собой цифры, а также настоял на необходимости изучения современных майяских языков для понимания древней письменности.

В 1864 году, французский аббат Брассёр де Бурбур опубликовал рукопись Диего де Ланды, введя её в научное обращение.

К концу 19 века был в общем изучен календарь майя, составлены каталоги рисунков и фотографий, впоследствии активно использовавшихся учеными. Большой вклад в изучение календарной системы майя внес саксонский ученый Эрнст Форстеман.

Исследователи 19 века и начала 20-го века сумели расшифровать цифры майя и части текстов, связанные с астрономией и календарем майя, однако не смогли понять принцип письма и расшифровать его.

В начале 20-го века конкурировали две гипотезы относительно сущности майяской письменности: американская школа во главе с Сайрусом Томасом считала ее фонетической, а немецкая под руководством Эдварда Селера — идеографической.

Прорыв в расшифровке письменностей майя произошел в середине 20-го века сразу в двух областях — было определено значение отдельных идеограмм и установлено звуковое значение символов.

Иероглифы-эмблемы были расшифрованы в 1958 году Генрихом Берлином. Он заметил, что «иероглифы-эмблемы» состоят из больших главных знаков и двух меньших, сейчас читающихся как «K’uhul Ahaw». Меньшие элементы были относительно постоянными, а главный знак менялся от места к месту. Берлин предположил, что главный знак мог обозначать города, их правящие династии или контролируемые территории.

Было отмечено, что распределение таких иероглифов неравномерно. Некоторые, соответствовавшие крупнейшим центрам (Тикаль, Калакмуль) имели уникальный иероглиф-эмблему, часто встречавшийся в текстах. В текстах встречались символы для менее значимых городов. Города среднего размера также имели свои иероглифы, появлявшиеся, однако, только в самом городе. Небольшие города и деревни не имели собственных иероглифов. Впоследствии эта схема была связана с выявленными собственными именами, что привело к расшифровке иероглифов-эмблем.

Важную роль в понимании майяской письменности сыграла американская исследовательница русского происхождения Татьяна Проскурякова. В результате анализа иероглифов Пьедрас-Неграса (Гватемала) она предложила гипотезу, согласно которой надписи майя были посвящны событиям из жизни правителей, а не только мифологии, религии и астрономии, как считалось раньше. Кроме того, она идентифицировала многочисленные глаголы (умереть, родиться и т.д) и другие иероглифы. Благодаря ее исследованиям были получены сведения о династиях Яшчилана, Киригуа, Тикаля и других центров цивилизации майя.

Неточности алфавита де Ланды привели к тому, что он долгое время игнорировался научным сообществом, однако именно ему было суждено стать ключом к пониманию майяской письменности.

Решающую роль в расшифровке сыграл советский лингвист и историк Юрий Валентинович Кнорозов. В 1952 году он опубликовал статью «Древняя письменность Центральной Америки», в которой доказывал, что алфавит де Ланды в майяской части содержал слоговые символы, а не алфавит. Таким образом, он выступил против гипотезы в то время крупнейшего американского майяниста Эрика Томпсона, отвергавшего фонетическую составляющую письменности майя.

Дальнейшее усовершенствование методик расшифровки позволило Кнорозову опубликовать в 1975 году перевод рукописей майя (монография «Иероглифические рукописи майя»).

Прорыв, совершенный Юрием Кнорозовым, привел к расшифровке в последующие годы значительной части символов, и пониманию содержания большинства майянских текстов.

Таблица слогов, для которых в настоящее время (на 2004 год) известен хотя бы один фонетический символ:

Литература 1. Кнорозов Ю. В. Система письма древних майя. — М.: 1955. — 96 с. 2. Кнорозов Ю. В. Письменность индейцев майя. — М.—Л.: 1963. — 664 с. 3. Кнорозов Ю. В. Иероглифические рукописи майя. — Л.: 1975. — 272 с. 4. Ершова Г. Г. Майя. Тайны древнего письма. — М.: Алетейя, 2004. — 296 с. — (Vita memoriae). — ISBN 5-89321-123-5 5. Coe, Michael D. (1992). Breaking the Maya Code. London: Thames & Hudson. ISBN 0-500-05061-9. 6. Houston, Stephen D. (1986). Problematic Emblem Glyphs: Examples from Altar de Sacrificios, El Chorro, Rio Azul, and Xultun (PDF), Mesoweb online facsimile edition, Research Reports on Ancient Maya Writing, 3., Washington D.C: Center for Maya Research. ISBN B0006EOYNY. 7. Houston, Stephen D. (1993). Hieroglyphs and History at Dos Pilas: Dynastic Politics of the Classic Maya. Austin: University of Texas Press. ISBN 0-292-73855-2. 8. Kettunen, Harri; and Christophe Helmke (2005). Introduction to Maya Hieroglyphs (PDF), Wayeb and Leiden University. Retrieved on 2006-10-10. 9. Lacadena Garcia-Gallo, Alfonso; and Andres Ciudad Ruiz (1998). «Reflexiones sobre la estructura politica maya clasica», in Andres Ciudad Ruiz, Yolanda Fernandez Marquinez, Jose Miguel Garcia Campillo, Maria Josefa Iglesias Ponce de Leon, Alfonso Lacadena Garcia-Gallo, Luis T. Sanz Castro (Eds.): Anatomia de una Civilizacion: Aproximaciones Interdisciplinarias a la Cultura Maya. Madrid: Sociedad Espanola de Estudios Mayas. ISBN 84-923545-0-X. (Spanish) 10. Marcus, Joyce (1976). Emblem and State in the Classic Maya Lowlands: an Epigraphic Approach to Territorial Organization, Dumbarton Oaks Other Titles in Pre-Columbian Studies. Washington D.C.: Dumbarton Oaks Research Library and Collection, Harvard University Press. ISBN 0-88402-066-5. 11. Mathews, Peter (1991). «Classic Maya emblem glyphs», in T. Patrick Culvert (Ed.): Classic Maya Political History: Hieroglyphic and Archaeological Evidence, School of American Research Advanced Seminars. Cambridge and New York: Cambridge University Press, pp.19-29. ISBN 0-521-39210-1. 12. Saturno, William A.; David Stuart, and Boris Beltran (3 March 2006). «Early Maya writing at San Bartolo, Guatemala» (PDF Science Express republ.). Science 311 (5765): pp.1281-1283. doi:10.1126/science.1121745. ISSN 0036-8075. PMID 16400112. Retrieved on 2007-06-15.? 13. Schele, Linda; and David Friedel (1990). A Forest of Kings: The Untold Story of the Ancient Maya. New York: William Morrow. ISBN 0-688-07456-1. 14. Schele, Linda; and Mary Ellen Miller [1986] (1992). Blood of Kings: Dynasty and Ritual in Maya Art, Justin Kerr (photographer), reprint edition, New York: George Braziller. ISBN 0-8076-1278-2. 15. Soustelle, Jacques (1984). The Olmecs: The Oldest Civilization in Mexico. New York: Doubleday and Co. ISBN 0-385-17249-4. 16. Stuart, David; and Stephen D. Houston (1994). Classic Maya Place Names, Dumbarton Oaks Pre-Columbian Art and Archaeology Series, 33. Washington D.C.: Dumbarton Oaks Research Library and Collection, Harvard University Press. ISBN 0-88402-209-9.

www.fund-intent.ru

Смотрите также

• 
  Таро древней мудрости
• 
  Мусульманские имена древние
• 
  Мусульманские древние имена
• 
  Страшные древние легенды
• 
  Имена древние мусульманские
• 
  Памятники древней японии
• 
  Землянка древних славян
• 
  Карта иерусалима древняя
• 
  Самый древний флаг
• 
  Архитектура древней афины
• 
  Ребусы древний египет