Древние германцы и скандинавы. Скандинавские мифы. Снорри Стурлусон. Древние германцы и скандинавы

Древние германцы и скандинавы — КиберПедия

Около 600 года до н. э. в Европе появились германские племена. Они пришли с юго-востока. До этого столетия скитались по миру. Как и другие индоарийцы, германцы сохранили память о прародине за полярным кругом. Оттуда они спустились вдоль Уральских гор на юг и расселились на большой территории – от современной Туркмении до нынешней Турции. Греческий историк Геродот, живший в V веке до н. э. – во времена переселения народов, считал их персами.

«Другие персидские племена – это панфиалеи, дерусиеи, германии, – писал он в своей «Истории». – Все упомянутые племена занимаются земледелием, прочие: жедаи, марды, дропики – кочевники».

Современный исследователь Владимир Щербаков приводит множество доказательств в пользу того, что предками германцев и скандинавов были асы, которые жили бок-о-бок с родственными им ванами – предками русов. В Старой Ниссе (Туркмения) находилась столица асов – Асгард.

В XIII веке в «Круге земном» писал исландский хронист Снорри Стурлусон: «К северу от Чёрного моря расположена Великая или Холодная Швеция (иначе – Скифия)… С севера, с гор за пределами заселённых мест, течёт по Швеции река, правильное название которой Танаис. Она называлась раньше Танаквисль или Ванаквисль (река Дон). Она впадает в Чёрное море. Местность у её устья называлось тогда Страной Ванов, или Жилищем Ванов. Эта река разделяет части света (континенты). Та, что к востоку, называется Азией, а та, что к западу – Европой. Страна в Азии к востоку от Танаквисля называется Страной Асов (отсюда и название части света – Азия), столица страны называлась Асгард. Правителем там был тот, кто звался Одином».

И далее о владениях индоевропейцев в Малой Азии: «Большой горный хребет тянется с северо-востока на юго-запад (Уральские горы, которые ныне считаются границей Европы и Азии. На Урале обнаружен священный город ариев Аркаим). Он отделяет Великую Швецию (Скифию) от других стран. Недалеко к югу от него расположена Страна Турок (полуостров Малая Азия). Там были у Одина большие владения».

Однажды Один в вещем сне увидел себя правителем далёкой северной страны и двинулся к месту своего предназначения. Но пошёл он не из Малой Азии, а из своей столицы Асгарда. Путь его лежал на запад черед Гардарики (Русь). Туда, однако, непрошенных гостей не пустили, и воинству асов пришлось сделать приличный крюк, опустившись на юг до северного Причерноморья (страну саксов, как её называет Стурлусон). А уже оттуда можно было с боями пробиваться через центральную Европу к Швезвигским болотам у Ютландии (ныне Дания). Затем – в Оденсе (в переводе означает «Святилище Одина») у берегов острова Фюн (Дания). После чего Один перебрался на Остров Зеландия, а с него, переправившись через узкий Зундский пролив – в Швецию, где обосновался в Старых Сигтунах.

Здесь Один прожил последние годы, заболел и умер. Согласно традиции жрецы Асов сожгли тело вождя на костре.

Огонь, взревев, устремился вверх, а поднявшийся к самым небесам столп дыма, очертаниями напоминал священный ясень Иггдрасиль. Зрелище произвело столь сильное впечатление на зрителей, что они провозгласили Одина богом. В "Саге об Инглингах" Стурлусон – исландец и христианин, не без иронии по этому поводу замечает: «Шведы решили, что он вернулся в древний Асгард и будет там жить вечно. В Одина снова стали верить и к нему обращаться. Часто он являлся шведам перед большими битвами. Некоторым он даровал победу, а иных забирал с собой. И то и другое считалось благом».

После смерти Одина в новой северной родине – Малой Швецией, правили ваны (большинство из них оказалось в войске асов не по своей воле – они стали заложниками после битвы за Асгард). При них началось процветание прежде дикого края…»

* * *

Многое из выше приведённого текста может вызвать скептицизм и даже улыбку. Но упоминания о прародине скандинавских племён за полярным кругом, земле Альтланд, имеют под собой вполне обоснованную теорию.

Альтланд (или Гиперборея, как его именовали в античных источниках) мог предположительно существовать в Баренцевом море. Возможно, архипелаг Новая земля – осколок некогда развитой цивилизации.

Древнеримский учёный Плиний Старший в своей «Естественной истории» писал о гипербореях следующее:

«За этими (Рифейскими) горами, по ту сторону Аквилона, счастливый народ (если можно этому верить), который называется гиперборейцами, достигает весьма преклонных лет и прославлен чудесными легендами. Верят, что там находятся петли мира и крайние пределы обращения светил. Солнце светит там в течение полугода, и это только один день, когда солнце не скрывается (как о том думали бы несведущие) от весеннего равноденствия до осеннего, светила там восходят только однажды в год при летнем солнцестоянии, а заходят только при зимнем. Страна эта находится вся на солнце, с благодатным климатом и лишена всякого вредного ветра. Домами для этих жителей являются рощи, леса; культ Богов справляется отдельными людьми и всем обществом; там неизвестны раздоры и всякие болезни. Смерть приходит там только от пресыщения жизнью… Нельзя сомневаться в существовании этого народа ».

Альтланд (Гиперборею) населяли высокие светловолосые люди с голубыми глазами – асы. В результате тектонических подвижек Альтланд погиб. Исход асов (гипербореев) со своей прародины предположительно произошёл 2000 лет до Р.Х. Асы двигались в направлении Уральских гор.

Фризы, юты, игвеоны, иствеоны, населявшие северо-западную Европу, территорию Дании, Голландии и северной Германии, так называемые прогерманские племена, сохранили предания о земле Альтланд. Если тщательно изучить книгу Германа Вирта «Хроника Ура Линда»[1], которая является переводом древнефризкой рукописи, то многое становится ясным.

В древнефризких манускриптах упоминается также Священная земля Туле, предположительно существовавший остров в Северном море. Примерно в IV–III веках до н. э. произошли сильные изменения береговой линии, омываемой Северным морем, в результате которых обширные земли скрылись под водой. Остров Туле, Святая земля, был затоплен водами Атлантики.

Что касается асов, ушедших из Альтланда в направлении уральских гор, то в античных трудах действительно упоминается племя светловолосых людей, граничащих со скифами.

Возможно, заповедный комплекс Аркаим (о котором упоминается выше) или как его ещё называют «Страна городов» и есть наследие асов, дошедших до нас через века.

До сих пор остаётся загадкой: почему люди покинули Аркаим и прилегающие к нему многочисленные города (предположительно их число достигало 40–60). Возможно, разгадкой может стать предание, в котором говорится, что Один (вполне реальная личность) увидел во сне Альтланд, страну предков, затем ему было знамение – вести свой народ на север.

Многочисленные скифы и затем, пришедшие из Малой Азии, племена сарматов (племена родственные скифам), а также предки тюркских племён могли вытеснить асов с их территории обитания. И это могло стать одной из причин, по которой Один стремился на север.

Тур Хейердал, учёный-антрополог, некогда высказал предположение, что асы жили в Причерноморье и покинули свои земли морским путём. Поводом тому послужили находки, сделанные на территории Ростова-на-Дону (древний Танаис).

На самом деле, не известно были ли далёкие предки викингов искусными мореходами. К примеру, племена киммерийцев, обладавших высокоразвитой культурой и поживающих в Причерноморье, избегали морских путешествий, предпочитая земледелие и скотоводство.

Согласно из одной дошедших из нас легенд, Один приказал соорудить корабль (возможно, их было несколько) и в сопровождении верных людей отправился на поиски северных земель. Зачем с боями прорываться через населённые территории Европы, когда можно беспрепятственно совершить морское путешествие.

В Асгарде, столице асов, Один оставил соправителями своих братьев Ве и Вили. Возможно, по этой причине братья практически не фигурируют в скандинавском эпосе.

Корабли Одина достигли Северного моря, а именно ещё существовавшего острова Туле. И уже оттуда асы начали свою экспансию, направленную на земли Скандинавии, малонаселённые в те далёкие времена (примерно V–VI в.в. до н. э.).

Часть асов, те, что остались на Урале (или за Уралом) так не покинули Асгард и Аркаим. Возможно, они перемешались с сарматами или скифами, с которыми какое-то время уживались достаточно мирно.

После скифов остались захоронения, в которых археологи находят множество золотых изделий и украшений. Скифские мужчины и женщины явно питали слабость к золоту, но добывать его не умели и не могли. Ибо на территории их обитания не было золотых месторождений.

Месторождения располагались на Урале, подвластном асам. Если вспомнить о мифологических цвергах, которые добывали золото и могли изготовить прекрасное ожерелье для Фрейи, или скажем, механического золотого кабана, то само собой напрашивается вывод: асы добывали золото, продавали его скифам (или выменивали на лошадей, скотину и т. д.), те же изготавливали из него украшения.

Итак, Один, его сыновья и жена Фригг (в некоторых источниках Фрейя также упоминается, как жена, в других же, – как сестра) отправились на Северные земли и поселились на острове Туле.

Асы активно контактировали с фризами и ютами, жившими на побережье Северного моря, возможно, – с кельтами (территория Франции, Англии). Возможно, асы заключали с ними браки.

В рунических памятниках культуры, в частности «Хронике Ура Линда» упоминается об не только об острове Туле, который поглотило море, но и о некой крепости Вальхаллагара, предположительно расположенной на Шетландских островах. В скандинавских же мифах Вальхалла ассоциируется с загробным миром, в который попадали воины, погибшие в бою с оружием в руках.

В той же «Хронике» Фрейя упоминается, как прародительница древних фризов. Согласно фризской мифологии Небесный Бог Вральда женился на Итсхе, Богине земли, и родились у них три дочери: Фрейя, давшая жизнь фризам; Финда, давшая жизнь финнам и кельтам; и Линда, давшая жизнь южным племенам с тёмной кожей.

Также в рунической «Хронике» неоднократно упоминается Альтланд, который погиб в результате катастрофы. Вот сокращённый отрывок:

«Всё лето солнце было сокрыто облаками, как если бы оно не хотело видеть земли. Ветер отдыхал в своей пещере, туман и облака, подобно столпам стояли над домами и болотами. Воздух поэтому был сумеречным и мутным, а в сердце людей не было ни бодрости, ни радости. Посреди этой тишины земля начала вдруг трястись, как если бы она была при смерти.

Извергая огонь, расщепились горы, другие горы провалились вниз, а там где прежде были поля, возникли скалистые ущелья и горные хребты. Альтланд, названный так моряками, потонул, и дикая ненависть долго ещё клубилась над горами и долами, пока не сокрылась в пучине морской. Многих людей засыпало землёй, а многих, которые убереглись от огня, смыло затем водой. Горы низвергали пламя… Леса горели один за другим, а ветер, отсюда произошедший надул в наши края множество пепла. Это преградило течение рек, в устьях которых возникли острова песка, на которых топталась уцелевшая живность.

Земля жила так в течение трёх лет. Когда же ей стало лучше, можно было лицезреть последствия катастрофы. Многие страны потонули, другие же поднялись из моря…»

Прочитав описание древней катастрофы можно сделать вывод: Альтланд (будь то остров или полуостров, что вероятнее) утонул, но до того момента между ним и континентом существовала связь.

Если гипотетически предположить, что Альтланд находился в районе Белого (где найдено множество свидетельств древней развитой цивилизации) или Баренцева морей, то связь с Северной Европой могла осуществляться как сухопутном или морским путём.

Возможно, далёкие предки фризов и ютов ещё раньше покинули Альтланд (перенаселение, несогласие с политикой правящего класса и т. д.) отсюда и культ Белых жриц (о них неоднократно упоминается в «Хрониках»), которые поддерживали в лампах священный огонь прародины.

Древние фризы были хорошими мореплавателями, их корабли вполне могли обогнуть Скандинавский полуостров и достичь прародины Альтланда. Отсюда можно объяснить интерес к судьбе прародины и появившееся описание катастрофы в «Хрониках Ура Линды».

Возвращение Одина на Северные земли не случайно. В памяти асов (гипербореев) хранились знания о том, что часть племени покинуло Альтланд и ушло на другие земли. Вероятно, Один знал, на какие именно земли некогда ушли его сородичи.

Покинув Танаис (будем считать, что именно оттуда асы отправились покорять новые земли) он рассчитывал встретить племя близкое по духу и культуре. Насколько ему это удалось можно увидеть из мифологии, в которой он стал главой религиозного пантеона, а его сыновья и жена – богами.

Если вернуться несколько назад, то возникает вполне обоснованный вопрос: если асы жили в районе южного Урала (об светловолосых племенах существуют упоминания в античных источниках), то, как они смогли беспрепятственно достичь Танаиса, минуя территории скифов?

Ответ напрашивается сам собой: благодаря золоту, которое так почитали скифы, но не умели добывать. Многочисленные скифы могли бы захватить приуральские земли асов и даже разграбить их, но золота бы у них от этого не прибавилось.

* * *

«Хроники Ура Линда» – древний памятник культуры, чудом дошедший до наших времён. Он неоднократно дополнялся различными людьми и переписывался. Хронология книги могла нарушиться. Она может иметь «провисания» в несколько веков. Вероятно, в эти периоды ей не уделяли должного внимания. Поэтому прибытие кораблей Одина на остров Туле, а это примерно V–VI в.в. до н. э., не зафиксировано в «Хрониках».

Рукопись также могла сильно пострадать в III веке до Р.Х., когда Северное море затопило прибрежные земли фризов и ютов.

* * *

cyberpedia.su

ВО ЧТО ВЕРИЛИ ДРЕВНИЕ ГЕРМАНЦЫ И СКАНДИНАВЫ. Величайшие загадки и тайны магии

ВО ЧТО ВЕРИЛИ ДРЕВНИЕ ГЕРМАНЦЫ И СКАНДИНАВЫ

Германские племена известны со времен Цезаря и Августа. Наиболее полные сведения о них сообщает Тацит (ок. 55— ок. 120) в сочинении «О происхождении германцев и местоположении Германии».

Из дошедших до нас источников известно, что древние германские племена поклонялись богам и богиням, которые, с одной стороны, олицетворяли силы природы, с другой — были племенными героями. Главным носителем магической силы был Один (Бодан), также мудрец и покровитель воинов. Помимо него в пантеон входили: Тор — бог грома с военными и аграрными функциями; Тюр — покровитель военных собраний и поединков; Фрейр — бог плодородия и мира и многие другие. Богам приносились жертвы, в том числе и человеческие.

Празднества и ритуалы совершались в храмах и священных рощах. Один из самых значительных языческих культовых комплексов был расположен в шведском городе Упсале. Находящийся в нем знаменитый храм просуществовал до конца XI века. Он был украшен золотом, изображениями трех главных божеств: бога войны, богини деторождения и бога грома. Раз в каждые 9 лет происходило торжественное празднество, причем приносились в жертву 9 различных пород животных (в том числе и человек), и окровавленные трупы жертв развешивали в священной роще, которая находилась рядом с храмом.

Древние германцы и скандинавы были народом суеверным, и мантический элемент занимал в их жизни важное место. Тацит пишет:

«Нет никого, кто был бы проникнут такою же верою в приметы и гадания с помощью жребия, как они. Вынимают же они жребий безо всяких затей. Срубленную с плодового дерева ветку они нарезают плашками и, нанеся на них особые знаки, высыпают затем, как придется, на белоснежную ткань. После этого, если гадание производится в общественных целях, жрец племени, если частным образом — глава семьи, вознеся молитвы богам и устремив взор в небо, трижды вынимает по одной плашке и толкует предрекаемое в соответствии с выскобленными на них заранее знаками. Если оно сулит неудачу, повторный запрос о том же предмете в течение этого дня возбраняется, если, напротив, благоприятно, необходимо, чтобы предреченное, сверх того, было подтверждено и птицегаданием. Ведь и здесь также принято отыскивать предвещания по голосам и полету птиц; но лишь у германцев в обыкновении обращаться за предсказаниями и знамениями также к коням. Принадлежа всему племени, они выращиваются в тех же священных дубравах и рощах, ослепительно–белые и не понуждаемые к каким–либо работам земного свойства; запряженных в священную колесницу, их сопровождают жрец с царем или вождем племени и наблюдают за их ржаньем и фырканьем. И никакому предзнаменованию нет большей веры, чем этому, и не только у простого народа, но и между знатными и между жрецами, которые считают себя служителями, а коней — посредниками богов» (Тацит. О происхождении германцев, 10).

Особенно ценились предсказания пророчиц. Этих женщин почитали и поклонялись им как существам сверхъестественным. Таковы были Веледа, Ауриния и другие жрицы, которые, по свидетельству Тацита (История, IV, 61.0 происхождении германцев, 8), считались богинями.

Кроме того, как свидетельствуют литературные произведения ни одни сказания не уделяют такого большого внимания колдовству, нигде не встречается такая вера в дела колдунов и колдуний, как в дошедших до нас скандинавских сагах.

Уже сами боги в Эдде были великими волшебниками. О том, как глубоко укоренилась практика волшебства, свидетельствует, например, сказание о Торвальде. В нем говорится о том, как христианский епископ, изобличая язычника, обливает горячей водой камень (или идола), в котором обитает мантический дух, и тем самым лишает его волшебной силы.

Помимо собственно богов, саги упоминают еще множество низших духов.

Среди них фетиры и фильгьяры — духи–хранители всей страны, местности или отдельного человека. Считалось, что их можно испугать головами с раскрытым ртом и таким образом разогнать, а это было бы для страны большим несчастьем. Поэтому в 928 году был издан закон, по которому всякий причаливший к берегу, если на его корабле находилось изображение с раскрытым ртом, должен был, прежде чем высадиться, снять это изображение. Если же кто–то хотел нанести своему недругу глубочайшую обиду, то он обращал на него так называемый «кол зависти», то есть втыкал в землю кол с лошадиной головой с открытой пастью, повернутой в сторону двора врага.

Другими личными духами–хранителями были эльфы. Они были самые разные: домашние эльфы–кобольды; водяные эльфы, непреодолимо увлекающие людей в глубину; черные эльфы, живущие под землей и охраняющие сокровища, и многие другие. Большинство из них считались созданиями дружелюбными и мирными. Но некоторые были опасны для людей. Так, согласно сказаниям, взгляд светлых эльфов причиняет смерть, они крадут детей и подсовывают на их место подкидышей. Иногда они преследуют людей из злобы, а иногда просто из озорства, что, впрочем, причиняет довольно много вреда. Эльфам приносили жертвы; и еще в XIX веке в Швеции можно было найти алтари эльфов, на которые возлагались дары за выздоровление больных.

Однако злых существ было гораздо больше. Это прежде всего великаны и тролли. Они часто фигурируют в сагах. Рассказывается, что они живут в собственной стране, лежащей к северу. Их изображают чародеями, но не всемогущими: их можно победить с помощью волшебства.

Любопытно, что хотя злые существа и были сильнее обыкновенных людей, их можно было победить оружием. И в этом смысле злые существа не были демонами, как, например, у халдеев. Если демонов халдеев можно было только изгнать с помощью заклинаний, то со злыми существами скандинавов можно было расправиться с помощью других магических действий или победить их благодаря мужеству или мудрости. Поэтому северная магия не ставила своей задачей заклинание демонов, а преследовала иные цели.

Следующая глава >

esoterics.wikireading.ru

Германцы и скандинавы. Женщины-воины: от амазонок до куноити

Германцы и скандинавы

Знаменитый датский летописец Саксон Грамматик, живший на рубеже двенадцатого и тринадцатого веков, в своей обширной хронике «Деяния данов» писал о том, что в былые времена среди его соотечественников нередко встречались женщины, которые «одевались, чтобы выглядеть, как мужчины, и посвящали почти все мгновения своих жизней поиску войны». Эти женщины «забыли о своем природном положении» и не были отравлены «инфекцией роскоши». Они «предпочитали войну объятиям, вкус крови предпочитали поцелуям и армию предпочитали амурам. Они посвящали копьям свои руки, созданные для ткацкого станка, они поражали своими пиками мужчин, которых могли бы смягчать своими взорами, они думали о смерти, а не о любви».

Летописцу, конечно, виднее, тем более что его отделяло от датских «амазонок» значительно меньше веков, чем авторов настоящей книги. И все же возьмем на себя смелость считать, что знаменитый датчанин несколько польстил (или наоборот?) своим соотечественницам. Женщины германо-скандинавских народов воевали реже, чем, например, женщины кельтов. Для них война была исключением, а не правилом. Воинственные валькирии, конечно, носились по небу на своих боевых конях, но обычно германские дамы придерживались знаменитой формулы «трех „К“» — «Kinder, K?che, Kirche» — «дети, кухня, церковь». Формула эта, как вычитали авторы настоящей книги в «Энциклопедическом словаре крылатых слов и выражений», изначально включала в себя четвертую «К», «Kleider» — наряды. Авторство ее принадлежит, конечно, не Саксону Грамматику и даже не Бисмарку, которому ее обычно приписывают, а последнему германскому императору Вильгельму II Гогенцоллерну. Сформулировано знаменитое правило было примерно на полторы-две тысячи лет позже тех времен, о которых ведут речь Саксон Грамматик и авторы настоящей книги. Неизвестно, насколько древние германки увлекались нарядами; церковь они в те времена посещать еще, конечно, не могли, хотя в религиозной жизни участвовали и даже нередко исполняли роль прорицательниц. Что же касается «детей», «кухни» и прочих семейных ценностей, то они для германских и скандинавских женщин, безусловно, всегда стояли во главе угла.

Правда, в древности при вступлении в брак германские невесты получали от своих мужей в подарок не кольца, не наряды и даже не кухонную утварь, а полный набор боевого вооружения. Но пользоваться этими подарками женщинам, как правило, не приходилось, и они имели значение чисто ритуальное. По крайней мере об этом с полной уверенностью пишет на рубеже первого и второго веков н. э. римский историк Тацит:

«Приданое предлагает не жена мужу, а муж жене. При этом присутствуют ее родственники и близкие и осматривают его подарки; и недопустимо, чтобы эти подарки состояли из женских украшений и уборов для новобрачной, но то должны быть быки, взнузданный конь и щит с фрамеей (дротик. — О. И.) и мечом. За эти подарки он получает жену, да и она взамен отдаривает мужа каким-либо оружием; в их глазах это наиболее прочные узы, это — священные таинства, это — боги супружества. И чтобы женщина не считала себя непричастной к помыслам о доблестных подвигах, непричастной к превратностям войн, все, знаменующее собою ее вступление в брак, напоминает о том, что отныне она призвана разделять труды и опасности мужа и в мирное время, и в битве, претерпевать то же и отваживаться на то же, что он; это возвещает ей запряжка быков, это конь наготове, это — врученное ей оружие. Так подобает жить, так подобает погибнуть; она получает то, что в целости и сохранности отдаст сыновьям, что впоследствии получат ее невестки и что будет отдано, в свою очередь, ее внукам».

Германские жены сопровождали своих мужей на войну. Правда, в битву они, как правило, не шли, но их близость вдохновляла бойцов. Тацит пишет: «…K матерям, к женам несут они свои раны, и те не страшатся считать и осматривать их, и они же доставляют им, дерущимся с неприятелем, пищу и ободрение… Как рассказывают, неоднократно бывало, что их уже дрогнувшему и пришедшему в смятение войску не давали рассеяться женщины, неотступно молившие, ударяя себя в обнаженную грудь, не обрекать их на плен, мысль о котором, сколь бы его ни страшились для себя воины, для германцев еще нестерпимее, когда дело идет об их женах… Ведь германцы считают, что в женщинах есть нечто священное и что им присущ пророческий дар, и они не оставляют без внимания подаваемые ими советы и не пренебрегают их прорицаниями».

Впрочем, при необходимости германские женщины не ограничивались советами, но брали в руки оружие. Римский историк Флор в своей книге «Эпитомы» описывал решающую битву римского полководца Гая Мария с кимврами в 102 году до н. э. Вообще Флор, как и подобает римлянину, варваров не жаловал и некоторые действия противника объяснял «варварской глупостью». Но о женщинах кимвров даже он пишет с уважением:

«Битва с женами варваров была не менее жестокой, чем с ними самими. Они бились топорами и пиками, поставив телеги в круг и взобравшись на них. Их смерть была так же впечатляюща, как и само сражение. Когда отправленное к Марию посольство не добилось для них свободы и неприкосновенности — не было такого обычая, — они задушили своих детей или разорвали их на куски, сами же, нанося друг другу раны и сделав петли из своих же волос, повесились на деревьях или на оглоблях повозок».

Во второй половине третьего века римский император Аврелиан праздновал триумф, отмечавший его победы в нескольких войнах сразу. Это был, как писал примерно век спустя неизвестный автор книги «Жизнеописания Августов», триумф «над Востоком и над Западом». В том числе Аврелиан отмечал и свою победу над готами. Поэтому среди пленных «вели и десять женщин, которые сражались в мужской одежде среди готов и были взяты в плен, тогда как много других женщин было убито; надпись указывала, что они из рода амазонок: впереди несли надписи, указывавшие названия племен».

По поводу «рода амазонок» триумфатор, видимо, решил себе польстить — куда бы ни помещали античные авторы мифических амазонок, но среди германцев их до тех пор явно не наблюдалось. Вероятно, в плен к римлянам попали готские женщины из обоза, которые, по традиции, взяли в руки оружие, когда положение стало угрожающим. Но гордому римлянину показалось, что победа над «амазонками» будет выглядеть более достойно. Тем более что по поводу этого триумфа ему уже пришлось выслушать упреки, связанные с сирийской царицей Зенобией: «Некоторые упрекали его в том, что он, храбрейший муж, вел в своем триумфе женщину, словно какого-то полководца». Впрочем, воительница Зенобия действительно была выдающимся полководцем и прекрасным солдатом. Она не только руководила боевыми действиями, но и бывала на солдатских сходках, «которые она всегда посещала, словно мужчина». Она появлялась перед солдатами, «набросив себе на плечи императорский военный плащ… со шлемом на голове». Она скакала на конях, совершала пешие походы со своими пехотинцами, «охотилась… со страстностью испанцев» и «часто пила с вождями». Император Аврелиан писал о ней:

«Слышу, отцы сенаторы, что меня упрекают, говорят, что вести Зенобию в моем триумфе было делом, не достойным мужчины. Право, те, кто упрекает меня, не находили бы для меня достаточных похвал, если бы знали, что это за женщина, как разумны ее замыслы, как непреклонна она в своих распоряжениях, как требовательна по отношению к воинам, как щедра, когда этого требует необходимость, как сурова, когда нужна строгость. Могу сказать, ее достижением было то, что Оденат (пальмирский царь, муж Зенобии. — О. И.) победил персов и, обратив в бегство Сапора, дошел до самого Ктесифона. Могут утверждать, что все восточные народы и египтяне испытывали такой страх перед этой женщиной, что ни арабы, ни сарацины, ни армяне не смели пошевельнуться».

Но вернемся к германцам, а именно к славному народу лангобардов, о котором в восьмом веке подробно писал их историк, Павел Диакон.

Павел Диакон, как и триумфатор Аврелиан, тоже допускает мысль, что «в самых глухих местах Германии» существует племя амазонок, хотя это и представляется ему маловероятным. С ними, по преданию, сражался один из легендарных королей лангобардов — Ламиссион. Впрочем, история этого монарха с самого начала полна изумительных событий.

Диакон сообщает, что примерно в четвертом веке нашей эры, в правление короля Агельмунда, «некая блудница родила одновременно семь младенцев, и жестокая мать, отказавшись от них, бросила их, как зверей, в водоем». Тех, кто усомнился в возможности родить семерых детей одновременно, историк отсылает к «старым историям», утверждая, что и девять детей «сразу» родить нетрудно — «подобное чаще всего случалось у египтян». Проезжавший мимо этого водоема Агельмунд вытащил одного из младенцев и, «движимый милосердием, предсказал ребенку великое будущее».

Король не обманулся в своих ожиданиях насчет мальчика, которому дали имя Ламиссион (от слова «лама» — водоем). «Возмужав, он превратился в столь крепкого юношу, что сделался самым воинственным и после смерти Агельмунда стал править королевством». Однажды, когда Ламиссиону во главе своего войска довелось пересекать реку, «амазонки запретили им переход». Спор двух племен (и полов) постановили разрешить поединком между королем и одной из женщин: «было условлено, что если амазонка победит Ламиссиона, то лангобарды отступят, а если ее победит Ламиссион, как и случилось, то они разрешат им свободно переправиться через реку». Поединок проходил в воде, и Ламиссион, как истинный сын водной стихии, победил: «сразился в реке с самой храброй из них, убил ее и этим… добыл большую славу лангобардам» — очевидно, воинственные женщины считались у германцев серьезными противниками.

Впрочем, описав подвиг короля лангобардов, летописец тут же подвергает его, а заодно и само существование амазонок вполне обоснованному сомнению. Он пишет: «Но очевидно, что этот рассказ недостоверен. Ведь все, кто сведущ в древней истории, знают, что народ амазонок, даже если существовал когда-то давно, исчез, а если подобный род женщин и сохранился до этого времени, то историки его не знали или едва могли описать. Но все же я от некоторых слышал, что до сегодняшнего дня в самых глухих местах Германии существует этот народ».

Интересно, что тот же Павел Диакон, рассказывая о происхождении народа лангобардов, приводит миф о том, как женщины их предшественников винилов уподобили себя мужчинам, завязав свои длинные волосы под подбородками наподобие бороды. Возможно, древним воительницам германских племен действительно приходилось с помощью столь нехитрого маскарада вводить в заблуждение противников. Но согласно Павлу Диакону, это было сделано для того, чтобы обмануть самого бога Годана (Одина). Правда, в изложении летописца не вполне понятно, почему будущие лангобарды не могли в этой ситуации обойтись силами, точнее, бородами самих мужчин. Но эта история, видимо, все же заслуживает доверия, поскольку, кроме Павла, ее излагает и анонимный автор текста «Происхождение народа лангобардов»:

«Существует остров, называемый Скадан, это значит „на севере“, и там живут многие народы. Между ними был небольшой народ, который звали винилами, и у них была женщина, именем Гамбара, у нее было двое сыновей; один звался Ибор и другой — Айо. Вместе со своей матерью Гамбарой властвовали они над винилами. Но поднялись против них герцоги вандалов, именами Амбри и Асси, вместе с их народом и молвили винилам: „Или платите нам дань, или готовьтесь к войне и сражайтесь с нами“. На это ответили Ибор и Айо с их матерью Гамбарой и рекли: „Для нас лучше снарядиться к битве, нежели платить дань вандалам“. И взмолились тогда Амбри и Асси, герцоги вандалов, Одину, дабы дал он им победу над винилами. Один, отвечая, сказал: „Кого первым увижу я при восходе солнца, тому и присужу победу“. В то же время просила и Гамбара и оба ее сына Ибор и Айо, что были князьями винилов, Фрейю, супругу Одина, чтоб помогла она винилам. И дала Фрейя совет: когда начнет вставать солнце, должны прийти винилы, и их женщины должны счесать свои волосы на лицо на манер бород и прийти со своими мужьями. И обошла, когда посветлело небо и солнце должно было всходить, Фрейя, супруга Одина, вокруг кровати, в которой лежал ее муж, и повернула его лицо на восход, и разбудила его. И когда открыл он глаза, то увидел винилов и их женщин, чьи волосы висели перед лицом. И сказал он: „Кто эти длиннобородые (Langbaerte)?“ И сказала Фрейя Одину: „Господин, ты дал им имя, дай же теперь им и победу“. И дал он им победу, так что защищались они по совету его и одержали победу. С того времени стали винилы зваться лангобардами (Langobarden)».

Надо отметить, что Фрейя (кстати, чаще ее называют женой не Одина, а Ода) в этой ситуации взяла на себя несвойственные ей функции. В германо-скандинавской мифологии войной ведали боги-мужчины и валькирии (которые были низшими божествами или даже смертными девушками). Высшие боги-асы сражались сами, ведали людскими войнами и готовились к последней, заранее обреченной на поражение битве с хтоническими чудовищами — Рагнарёку. Для этой битвы Один и собирал в своих чертогах — Вальгалле — погибших воинов эйнхериев. Жены асов в военные дела не вмешивались. Хотя Снорри Стурлусон в «Младшей Эдде» и говорит о богах-асах: «Но и жены их столь же священны, и не меньше их сила», — эту силу богини предпочитали употреблять в мирных целях.

Правда, сама Фрейя, ведавшая плодородием, красотой и любовью, имела одно на первый взгляд странное, противоречащее ее основным занятиям пристрастие. В своих чертогах она тоже собирала павших воинов, деля убитых пополам с Одином. Снорри пишет: «Владения ее на небе зовутся Фолькванг (Поле боя. — О. И.). И когда она едет на поле брани, ей достается половина убитых, а другая половина Одину». Снорри вторит «Старшей Эдде», которая сообщает о Фолькванге:

…Там Фрейя решает,

где сядут герои;

поровну воинов,

в битвах погибших,

с Одином делит.

Но противоречие, связанное с тем, что богиня любви и плодородия ездит по полю битвы и собирает себе армию, — лишь кажущееся. Ведь в чертоги Фрейи попадали не только воины, но и девушки, умершие до замужества. Таким образом, Фрейя превращала свои палаты не в казарму, а скорее в «дом свиданий». В. Петрухин в книге «Мифы древней Скандинавии» пишет: «Эти занятия Фрейи, связанные с загробным миром, кажутся далекими от культа плодородия и любви, но в действительности она покровительствует любви и на том свете…» Да и по полю битвы Фрейя ездит не на боевых конях, а на двух кошках, впряженных в колесницу… Таким образом, единственная германо-скандинавская богиня, имевшая, на первый взгляд, отношение к войне, оказывается существом сугубо мирным.

Правда, в так называемом втором Мерзебургском заклинании (заговоре, написанном на рубеже тысячелетий и направленном против хромоты коня) упоминается некая богиня Синтгунт, имя которой переводится как «(в) пути битву (имеющая)». Богиню эту отождествляют с солнцем; в заклинании она вместе с другими богами и богинями должна была ограждать «от вывиха кости, и от вывиха крови, и от вывиха сустава: кость к кости, кровь к крови, сустав к суставу да приклеятся». Но на какую именно битву намекало имя богини-целительницы и чем она, кроме лечения лошадей, должна была в этой битве заниматься — неизвестно.

Упоминается в «Младшей Эдде» и некая сверхъестественная старуха Элли — мастер борьбы. С ней вступает в единоборство Тор — второй по значимости бог пантеона, знаменитый боец, защитник богов и людей от великанов. «…Чем больше силился Тор повалить старуху, тем крепче она стояла. Тут стала наступать старуха, и Тор еле удержался на ногах. Жестокою была схватка, да недолгою: упал Тор на одно колено». Но потом выяснилось, что Тор зря старался — старуха была непобедима, ведь она воплощала отнюдь не воинские доблести, а старость, бороться с которой бесполезно. Поэтому приравнять ее к богиням, имеющим хотя бы отдаленное отношение к войне и битвам, можно лишь с очень большой натяжкой.

Но мирный нрав германо-скандинавских богинь с лихвой искупался характером и обычаями дев-воительниц валькирий. Правда, валькирии — не только воительницы. Снорри пишет, что они «прислуживают в Вальгалле, подносят питье, смотрят за всякой посудой и чашами». Но кроме того, «Один шлет их во все сражения, они избирают тех, кто должен пасть, и решают исход сражения». Недаром слово «валькирия» переводится как «выбирающая убитых».

В «Старшей Эдде», в «Речах Гримнира», Один говорит:

Христ и Мист

пусть рог мне подносят,

Скеггьёльд и Скёгуль,

Хильд и Труд,

Хлёкк и Херфьётур,

Гейр и Гейрёлуль,

Рандгрид и Радгрид

и Регинлейв тоже

цедят пиво эйнхериям.

Имена некоторых валькирий неясны, другие — поддаются расшифровке. Так, Хильд означает «битва», Труд — «сила», Хлёкк — «шум», «битва», Херфьётур — «путы войска». Есть и не слишком воинственные имена: Христ значит «потрясающая», а Мист — «туманная». Кроме того, Снорри называет еще трех валькирий: Гунн (битва), Рота (сеющая смятение) и Скульд (долг). Последняя по совместительству является младшей из норн — богинь, прядущих нити судьбы.

Остальные валькирии тоже не чужды рукоделия, хотя и достаточно своеобразного. «Сага о Ньяле» рассказывает о том, как в 1014 году, в день битвы при Клонтарфе (в которой король Ирландии Бриан ценой собственной жизни победил норманнского конунга Сигтрюгга и его союзников), некто Дёрруд увидел, что двенадцать всадников подъехали к дому, где женщины занимаются рукоделием, и вошли внутрь. «Он подошел к этому дому, заглянул в окошко и увидел, что там внутри сидят какие-то женщины и ткут. У станка вместо грузил были человеческие головы, утком и основой были человеческие кишки, нить подбивалась мечом, а вместо колков были стрелы». Ткачихи пели:

Соткана ткань

Большая, как туча,

Чтоб возвестить

Воинам гибель.

Окропим ее кровью.

Накрепко ткань,

Стальную от копий,

Кровавым утком

Битвы свирепой

Ткать мы должны.

Сделаем ткань

Из кишок человечьих.

Вместо грузил

На станке черепа,

А перекладины —

Копья в крови.

Гребень — железный,

Стрелы — колки.

Будем мечами

Ткань подбивать.

Валькирии далее сообщили, что ткут боевой стяг, «мечи обнажив», и что им предстоит выбирать, «кто в сече погибнет». Они предсказывают итог предстоящей битвы, пророчат смерть «Бриану-конунгу» и сообщают, что «Сигурда-ярла копья пронзят». Впрочем, валькирии не только сеют смерть — они же обещают защитить жизнь конунга Сигтрюгга.

Страшно теперь

Оглянуться. Смотри!

По небу мчатся

Багровые тучи.

Воинов кровь

Окрасила воздух, —

Только валькириям

Это воспеть!

Интересно, что валькирии, как некогда амазонки, не пользовались седлами. Они пели:

Мечи обнажив,

На диких конях,

Не знающих седел,

Прочь мы умчимся.

Только амазонки греческих мифов ездили без седел по той причине, что седла еще не были изобретены. А почему ездили таким неудобным образом валькирии — в эпоху, когда уже существовали не только седла, но и стремена, — остается загадкой… Завершив работу, воинственные ткачихи «разодрали свою ткань сверху донизу и порвали ее в клочья, и каждая из них взяла то, что у нее осталось в руке». Потом они «сели на коней и ускакали, шестеро — на юг и шестеро — на север».

Надо отметить, что, хотя основным занятием валькирий была забота о сражающихся и павших воинах, сами они тоже могли принимать участие в битвах. Об этом говорит, например, такой эпизод. Когда конунгу Хельги однажды в целях конспирации пришлось переодеться рабыней и молоть зерно на ручной мельнице, его недруги обратили внимание на то, что рабыня вертит жернова с отнюдь не женской силой. На что один из присутствующих возразил:

Дива тут нет,

что грохочет основа, —

конунга дочь

жернов вращает;

носилась она

над облаками,

сражаться могла,

как смелые викинги,

прежде чем Хельги

в плен ее взял…

В песнях «Старшей Эдды» повествуется о валькирии Сигрдриве, которая, надев кольчугу, спит на горе в ограде из щитов. Валькирия рассказала разбудившему ее Сигурду, что она нарушила приказ Одина и в бою отдала победу не тому, кому велел верховный бог. Один обещал победу старому конунгу Хьяльм-Гуннару, а Сигрдрива пожалела его противника Агнара, которого «никто не хотел взять под свою защиту». Добросердечная валькирия спасла незадачливого Агнара (причем совершенно бескорыстно, ибо ни о какой любви у них речь не шла), а Хьяльм-Гуннара погубила. За это Один «уколол ее шипом сна и сказал, что никогда больше она не победит в битве и что будет отдана замуж». Против замужества как такового валькирия ничего не имела, но она «дала обет не выходить замуж ни за кого, кто знает страх», после чего перспективы брака для нее отодвинулись на неопределенное время.

Видимо, воина, который совсем не знал бы страха, найти было достаточно трудно, поскольку о замужестве Сигрдривы далее ничего не говорится. Но в следующих песнях «Эдды» Сигрдрива каким-то неуловимым образом превращается в деву-воительницу Брюнхильд, которая живет в доме своего брата Атли. Атли предупредил сестру, что она получит свою долю наследства только в том случае, если выйдет замуж. Воительница пришла в смятение:

…Убивать ли бойцов мне?

Кольчугу надев,

Разить ли дружинников

Брату в подмогу?

В конце концов Брюнхильд выполняет волю брата и выходит замуж. Но в результате козней и путаницы в мужья ей достается не великий герой Сигурд, о котором мечтала воинственная невеста, а некто Гуннар, который хотя и был знатным конунгом, но подвигов, равных подвигам Сигурда, не совершал. После того как Сигурд, который волею судьбы стал мужем другой женщины, погибает, Брюнхильд надевает кольчугу и пронзает себя мечом. По дороге в Хель, царство мертвых, она вспоминает, как была валькирией, — теперь «Эдда» отождествляет ее с героиней песен о Сигрдриве.

Этот же сюжет лег в основу «Саги о Вёльсунгах», записанной в тринадцатом веке. Здесь опальная валькирия Брюнхильд, дочь и сестра конунгов, — не только воительница, но и в рукоделии «она искуснее всех женщин». Ей были ведомы «руны и прочие знания на всякие случаи жизни». При этом она «носила шлем и броню и ходила в бой», имя ее происходит от слов «брюн» — «броня» и «хильд» — «битва». Она называла себя «девой шита» и так говорила о себе: «…ношу я шлем с конунгами ратей; им прихожу я на помощь, и мне не наскучили битвы… Сражалась я в битве вместе с русским конунгом, и окрасились доспехи наши людской кровью, и этого жаждем мы вновь».

«Песнь о нибелунгах», написанная на схожий сюжет в эпоху победившего христианства, уже не могла считать Брюнхильд (в русском переводе «Брюнхильда») валькирией. Ни Вальгаллы, ни Одина, собирающего воинов для последней битвы богов, к этому времени уже не было. Не было и валькирий, по небу же теперь летали только ангелы. Поэтому в «Песни о нибелунгах» Брюнхильда — вполне земная женщина. Но воинственность ее от этого не уменьшается, скорее наоборот. И валькирии, которые помимо прочего прислуживали эйнхериям, разливали пиво и охотно одаривали героев своей любовью, кажутся скромными девочками на фоне норовистой богатырши.

Царила королева на острове морском,

Была она прекрасна и телом, и лицом,

Но женщины сильнее не видел мир досель.

Она могла, метнув копье, насквозь пробить им цель

И, бросив тяжкий камень, прыжком его догнать.

В трех состязаньях с нею был верх обязан взять

Любой, кто к королеве посвататься решался,

Но, проиграв хотя б одно, он головы лишался.

Король Гунтер, мечтавший о браке с воинственной королевой и готовый рискнуть головой, едва не отказался от поединка, когда увидел, как Брюнхильда снаряжается на битву:

Хоть щит ее широкий из золота и стали

Четыре сильных мужа с натугой поднимали

И был он посредине в три пяди толщиной,

Справлялась с ним играючи она рукой одной.

…Затем велела дева копье себе подать.

Она его умела без промаха кидать.

Огромно было древко тяжелого копья

И остры наконечника каленые края.

На то копье железа истратили немало —

Четыре с половиной четверика металла.

Три воина Брюнхильды несли его с трудом,

И горько пожалел король о сватовстве своем.

Державный Гунтер думал: «Да что же здесь творится?

Сам черт живым не выйдет из рук такой девицы…»

Трудно сказать, что бы случилось в этой ситуации с чертом, но Гунтер, во всяком случае, не сносил бы головы, если бы не его друг Зигфрид, который, укрывшись плащом-невидимкой, принял участие в сражении. В результате бились двое против одной, да и применение волшебного плаща явно не служило к чести обоих героев. Но победа над воинственной королевой была одержана, и свадьбу сыграли. Однако в первую же ночь новобрачная обиделась на мужа, который во время свадебного пира не ответил на ее вопрос. Снести такого оскорбления «амазонка» не могла и решила отказать супругу в радостях брачной ночи.

Сорочку на Брюнхильде король измял со зла.

Стал брать жену он силой, но дева сорвала

С себя свой крепкий пояс, скрутила мужа им,

И кончилась размолвка их расправой с молодым.

Как ни сопротивлялся униженный супруг,

Он был на крюк настенный повешен, словно тюк,

Чтоб сон жены тревожить объятьями не смел.

Лишь чудом в эту ночь король остался жив и цел.

Для того чтобы воспользоваться своими супружескими правами, королю вновь пришлось прибегнуть к помощи друга. Зигфрид пообещал, что смирит королеву в темноте, но лишать ее девственности не будет, предоставив это законному супругу. Но и такая упрощенная задача не сразу удалась «храбрейшему из мужей».

Как Зигфрид ни боролся с могучею женой,

Ей удалось его зажать меж шкафом и стеной.

«Увы! — храбрец подумал. — Пропали все мужья,

Коль здесь от рук девицы погибну нынче я:

Как только разнесется везде об этом весть,

Забудут жены, что на них управа в доме есть».

Впрочем, семейная жизнь германцев в результате урона не потерпела — в конце концов Зигфрид справился со своей противницей, после чего скромно удалился, предоставив мужу воспользоваться плодами чужой победы. Но обман не прошел даром: правда всплыла наружу, и ссора двух королев, Брюнхильды и жены Зигфрида, прекрасной Кримхильды, привела к самым печальным последствиям. Однако это были уже чисто женские интриги, хотя и обернувшиеся большой войной и гибелью королевства, но уже не имеющие отношения к теме «амазонок».

Похожую брачную ночь устроила своему супругу еще одна воинственная героиня скандинавского эпоса, королева Олёв, о которой рассказывает «Сага о Хрольве Жердинке и его воинах». Олёв была правительницей Саксланда. «Она вела себя как конунг-воитель, ходила со щитом и в кольчуге, подпоясанная мечом и со шлемом на голове. Нрав ее был таков: видом милая, а душою суровая и неприступная. В те времена люди говорили, что она была лучшей невестой в Северных Странах, о которой только знали люди, но она, однако, не хотела выходить замуж. Вот конунг Хельги прослышал об этой гордой королеве и посчитал, что его великая слава возрастет, если он женится на этой женщине, хотелось бы ей этого или нет».

Конунг отправился свататься, прихватив с собой целую армию, и застал королеву врасплох. Она поняла, что не успеет собрать войско и дать отпор настойчивому жениху. Свадьба была сыграна в тот же день. «Вечером тогда много пили, до самой ночи, и королева была очень весела, и никто не мог бы сказать, что она не рада этому браку». Но расчет Олёв оказался правильным: новобрачный на радостях хватил лишнего и оказался не способен ни к каким битвам — ни любовным, ни военным. «Королева же воспользовалась этим и уколола его сонным шипом». После чего «она сбрила ему все волосы и измазала дёгтем. Затем она взяла один кожаный мешок и положила туда немного одежды. После этого она затолкала конунга в этот мешок… и велела отнести его к кораблям. Тогда она разбудила его людей и сказала, что их конунг идет к кораблям и хочет отплывать, потому что сейчас хороший попутный ветер».

Пока похмельные соратники конунга выясняли, что за огромный кожаный мешок появился на борту их драккара и куда же делся сам конунг, пока они извлекали молодожена из мешка и смывали с него деготь, королева Олёв успела собрать многочисленное войско, «и конунг Хельги увидел, что теперь нет возможности напасть на нее. Они услышали с берега звуки труб и боевой сигнал. Конунг увидел, что наилучшим будет как можно быстрее убраться восвояси».

Саксон Грамматик, с упоминания о котором началась эта глава, приводит в своей обширнейшей хронике биографии нескольких «амазонок» из народа данов. И хотя реальность этих женщин историки ставят под сомнение, но по крайней мере в одном из пластов реальности — в мире саги и эпоса — «амазонки» знаменитого хрониста, уж во всяком случае, были ничуть не менее реальны, чем, например, преступная валькирия Сигрдрива. Поэтому авторы настоящей книги последуют за историком данов и перескажут с его слов замечательную биографию Алфхильды, принцессы, пиратки и королевы.

Алфхильда была дочерью короля готов Сиварда, жившего примерно в пятом веке. Будущая пиратка славилась исключительной скромностью и даже ходила в чем-то наподобие паранджи, «дабы ее красота не будила страсти в окружающих», что отнюдь не считалось обязательным для германских дев. Но и такая экстремальная скромность казалась королю Сиварду недостаточной защитой для дочери, и он заточил ее в уединенных палатах, охраняемых ядовитыми змеями. А на случай, если какой-либо мужчина, не убоявшись змей и прельстившись зрелищем паранджи, попытался бы проникнуть в палаты, королем был издан приказ рубить нечестивцу голову и выставлять ее на колу на всеобщее обозрение к устрашению окружающих. Впрочем, головы рубили только тем, чьи попытки проникнуть к принцессе оканчивались неудачей. Смельчаку, который сумел бы преодолеть заслон, была обещана амнистия. И такой смельчак нашелся. Им оказался некто Алф, сын короля данов Сивальда. Уничтожив змей и пробравшись в заветные покои, принц потребовал руки красавицы. Однако Сивард, как это ни удивительно, оказался поборником женской эмансипации и объявил, что не может неволить дочь: она сама должна сделать свой выбор. Вообще говоря, выбирать принцессе было особо не из кого, ибо Алф оказался единственным выжившим претендентом и на второго такого надежды не было. Поэтому Алфхильда в разговоре с матерью весьма благожелательно отозвалась о своем поклоннике и о его смелости. Но королева придерживалась другой точки зрения. Быть может, ей попросту не хотелось расставаться с дочерью, во всяком случае, она обвинила принцессу в распутстве и в том, что та пленилась красивыми глазами жениха. Почтенная матрона объяснила девушке, что ее добродетель находится под угрозой. Но эта воспитательная акция привела к совершенно непредсказуемым последствиям: Алфхильда «поменяла женскую одежду на мужскую и, не будучи более скромнейшей из девиц, начала жизнь воинственного морского разбойника».

Алфхильда собрала шайку девушек, которые «придерживались таких же взглядов», и вместе с ними отправилась туда, где банда разбойников оплакивала своего погибшего в битве главаря. Паранджу принцесса к этому времени, судя по всему, сняла, потому что разбойники, увидев девицу, немедленно «сделали ее своим пиратским капитаном за ее красоту». Пираты сильно рисковали, выдвигая такой странный критерий для столь серьезного дела, как морской разбой. Но на этот раз фортуна оказалась на их стороне: Алфхильда быстро освоилась и «свершала дела, которые выходят за пределы женской доблести».

Отвергнутый жених тем временем пустился вдогонку за бежавшей невестой. В конце концов флот королевского сына столкнулся в море с превосходящими силами пиратки. Люди Алфа протестовали против неравной битвы, но принц придерживался строгих представлений о чести. Бой был принят. На стороне пиратов помимо Алфхильды сражались и другие женщины. Быть может, дрались они и неплохо, но, несмотря на численное превосходство, победа оказалась за мужчинами. Впрочем, о том, кто одержал окончательную победу в этой битве, сказать трудно. Один из соратников Алфа, Боргар, сбил шлем с головы Алфхильды и, «увидев гладкость ее подбородка, заявил, что предпочитает сражаться поцелуями, а не оружием». Об убитых Саксон Грамматик не сообщает. Но он повествует о том, как в конце концов захвативший Алфхильду Алф «заставил ее сменить свою мужскую одежду на женскую, а потом родил с ней дочь Гуриду». Что же касается Боргара, то он женился на пиратке Гроа и родил с ней сына Харальда.

Вторая «амазонка», о которой пишет Саксон Грамматик, знаменитая Ладгерда, жила в девятом веке. Предание, а вслед за ним и автор «Истории данов» связывают ее имя с легендарным датским конунгом из рода Инглингов по имени Рагнар и по прозвищу Лодброк, что значит «волосатые штаны». Но прославился Рагнар отнюдь не только замечательными штанами. В те годы шведский конунг Фре победил Сиварда, конунга Норвегии, и для пущего посрамления поверженного противника «заковал жен из рода Сиварда в оковы, поместил в бордель и предал их публичному поруганию». Рагнар, приходившийся внуком поверженному Сиварду, решил отомстить и за него, и за поруганных женщин. Когда он прибыл в Норвегию, многочисленные женщины, которые уже пострадали от насилия или же опасались его в будущем, «рьяно устремились в его лагерь в мужском облачении, заявляя, что они предпочтут смерть позору». Среди этих женщин была и некая Ладгерда — «умелая воительница, которая, будучи девушкой, обладала мужеством мужчины и сражалась в передних рядах среди храбрейших воинов, распустив волосы по плечам. Все поражались ее свершениям, потому что женщину в ней выдавали только ниспадающие на спину локоны».

Когда Рагнар отомстил убийце своего деда, он решил выяснить, что за «амазонку» он видел в передних рядах своего войска, и объявил, что приписывает свою победу этой единственной женщине. Узнав, что она была благородного происхождения, Рагнар отправил к ней сватов. «Амазонка» отвергла сватовство с внутренним презрением, которое побоялась высказать открыто. Она оставила королю надежду на то, что его страсть будет удовлетворена, но приказала, чтобы у ее порога с тех пор сидели на привязи медведь и собака, «надеясь охранить себя от пылких поползновений поклонника с помощью зверей». Но победителя шведов медведем было не запугать. Он силой оружия прорвался через заслон и сделал несговорчивую «амазонку» своей женой, родив с нею двух дочерей, чьи имена до летописца не дошли, и сына Фридлейфа.

Через некоторое время воинственная жена наскучила Рагнар. Он решил жениться на Торе, дочери шведского короля Геродда. Что же касается первой супруги, то Рагнар «вспомнил, что она когда-то давно натравила на него самых свирепых зверей, чтобы они убили его». Такого воспоминания супружеская любовь Рагнара не выдержала, и он уехал в Швецию и женился на другой. Но через некоторое время в Дании вспыхнула гражданская война, в которой Рагнар решил принять участие. Ему понадобилась военная помощь, и он вспомнил о первой жене. Ладгерда со вторым мужем и взрослым сыном собрала флотилию из ста двадцати кораблей и отправилась на зов. В боях Ладгерда вновь покрыла себя воинской славой. Но как жена и королева она оказалась не на высоте. Быть может, старая любовь оказалась сильнее новой. Так или иначе, вернувшись из битвы, Ладгерда спрятала под одеждами наконечник копья и ночью заколола своего второго мужа, узурпировав его титул и трон.

Скандинавские саги довольно часто рассказывают о воинственных женщинах. Как правило, это королевы, которые держатся за свою власть и не желают делиться ею с возможными женихами. Тема отвергнутого сватовства чаще напоминает бродячий сказочный мотив, чем реальную жизнь. И археологические находки на территории скандинавских стран не слишком часто говорят о северных «амазонках». И все-таки погребения женщин с оружием здесь встречаются. Так, в одном из датских погребений девятого века в Гердрупе была найдена могила современницы коварной Ладгерды. Женщину похоронили с копьем. Видимо, она прекрасно могла постоять за себя, потому что убитый с нею раб оружия не имел и предназначался не для охраны, а для услуг. А в Норвегии, в Оснесе, было найдено погребение десятого века, где голова вооруженной женщины покоилась на боевом щите. Это наводит на мысли о «девах щита» — именно так в германо-скандинавском эпосе назывались девушки, которые предпочитали меч и битву ткацкому станку и играм с подругами. И если реальность валькирий, носившихся по небу на своих конях, вызывает резонные сомнения, то «девы щита», безусловно, существовали, хотя и было их, судя по всему, очень немного.

Следующая глава >

history.wikireading.ru

Древние германцы и скандинавы. Скандинавские мифы. Снорри Стурлусон

Возникновение мира, природы, людей

Германцы. Древние греки и древние римляне плохо знали большую часть территорий к северу и северо-востоку от Средиземного моря. А они заселялись кельтами, позднее германцами и славянами, а также другими народами.

Германцами называли в древние времена жителей многих областей Западной Европы. Они были воинственным и свободолюбивым народом; все дела решали на народных собраниях, храбрость уважали, трусость карали смертью, купались чуть не весь год в реках, носили одежду из шкур. Они разводили скот и питались в основном мясом и молоком, землю обрабатывали всем родом или большой семьей, но хлеба она давала немного.

Самые суровые и стойкие племена жили в Северной Европе, переправившись туда с берегов Северного и Балтийского морей. Эта далекая земля называлась Скандинавия. Она делилась на три большие страны – Данию, Швецию, Норвегию и несколько маленьких стран-островов. Ветры, снега, горы, валуны, леса, море встречали скандинава в момент рождения и окружали до последнего дня. Суровая природа заставляла много охотиться и уходить на лодках далеко в море – ловить рыбу. Постепенно скандинавы стали самыми искусными мореходами и корабелами (строителями лодок-кораблей). Они пускались в смелые и опасные плавания по морям, а потом – и по Атлантическому океану, добираясь на юге до Сицилии и Италии, а на западе – до Северной Америки. Этих отважных людей называли викингами или норманнами (“северными людьми”). На Руси их звали варягами.Скандинавский военный

Вождь-ярл. X в.

“Страна льда” и ее мифы. Германцы, как и другие народы древности, создавали свои мифы, но большая их часть была с принятием христианства утрачена. Лишь в одной небольшой скандинавской стране германские мифы в какой-то мере уцелели и были записаны в ХIII веке. Страна эта называется Исландией (“Страной льда”) и представляет собой остров, затерянный в северной части Атлантического океана. В первые века нашей эры только христиане-отшельники добирались туда и предавали себя в одиночестве богу. Но в конце IХ века в Исландии появились постоянные жители. Они прибыли сюда на кораблях вместе с домашними животными, семьями, утварью и старинными преданиями своей родины – Норвегии, откуда можно было доплыть при попутном ветре за 5-6 дней.

Исландцы эпохи заселения и ХI-ХII веков. Среди прибывших были и знатные люди, недовольные королями на своей старой родине и простые крестьяне. Они расселялись отдельными хуторами в прибрежной полосе, где росла густая трава для скота, где можно было строить лодки и корабли, ходить в походы и ловить рыбу в море-океане. Самые усердные пытались посеять немного зерна, чтобы вырастить хлеб на лепешки. Богатыми становились те, у кого было больше скота и богатств, захваченных в морских походах. После удачных походов воины и их вожди подолгу пировали, пили пиво, ели жареное мясо и обсуждали новые планы.Шлемы и боевые топоры викингов.

Свои дела исландцы, как другие германцы в древности, решали на общем собрании (тинге, альтинге), с уважением относились к родовитым, знатным и богатым лицам и семьям, избирая из них вождей и хранителей законов.

Исландия – страна богатой культуры. Как считали древние, солнце именно около острова Исландия делает свой поворот и потому летний день здесь самый длинный, а зимний – самый короткий. И длинными становятся вечера. Сидя в праздники около огня исландцы слушали своих скальдов – сказителей, рассказывавших о богах, героях, знатных вождях и великих событиях своей прежней родины – Норвегии. Исландцы оставались язычниками до конца Х века, и потому многое сохранилось в народной памяти. Не меньше и в сочинениях исландских ученых людей. Эта маленькая страна оказалась богата на талантливых астрономов, географов, историков, поэтов. Уже в Х веке в ней ввели самый... точный календарь, а затем стали бережно записывать латинскими буквами, но на древнеисландском языке мифы, древние песни, саги.

Снорри Стурлусон. Один из самых знаменитых скальдов жил в конце ХII – первой половине ХIII века. Он происходил из знатного рода, который враждовал с другими знатными родами из-за власти и богатства. Звали этого скальда Снорри Стурлусон (1179-1241). Отец отдал его хорошим учителям, Снорри читал античных и христианских авторов, с детства заучивал наизусть тысячи и тысячи строк старинных стихотворных сказаний.

Снорри любил радости жизни: пирушки, состязания, охоту. Его уважали, выбирали на разные почетные должности, давали высокие звания. И короли, и простолюдины слушали его, затаив дыхание. За свои вдохновенные песни он получил от короля Норвегии, родины своих предков, меч, кольчугу и щит. Снорри, по обычаям времени, участвовал в распрях и битвах за богатство, власть, земли. Он имел много друзей и немало врагов. От руки недругов он и погиб во время поездки в Норвегию: вооруженный отряд окружил его дом, ворвался внутрь; Снорри был смертельно ранен, а потом зарублен.

“Младшая Эдда”- главное сочинение Снорри Стурлусона. Снорри Стурлусон написал несколько важных сочинений. Но самая знаменитая его книга – “Младшая Эдда” – была создана в 1222-1225 гг. В ней собраны и пересказаны великолепным простым языком германские и скандинавские сказания: одни в форме видения, другие в ходе рассуждений о поэзии, третьи – отдельными стихами (песнями). Загадочен мир мифов, загадочно и название творения Снорри. До сих пор нет точного ответа, что оно значит.Деталь надгробного камня викингов.

Скандинавы считают, что “Младшую Эдду” можно читать всю жизнь и открывать для себя новое в каждом возрасте. “Младшая Эдда” состоит из четырех частей, лучшая называется “Видение Гюльви”. Оно и содержит в себе прозаический пересказ многих германо-скандинавских мифов, где, как мы увидим, действуют боги и богини, великаны и карлики, птицы и животные. В мифах много юмора, восхищения смелостью и геройством, возмущения трусостью, обманами и предательством. Мифы позволяют понять, каким скандинавы видели мир, или, точнее сказать, разные – небесные, земные и подземные – миры, как объясняли свойства животных и растений и камней, что почитали за добро, и что – за зло. Представления о взаимоотношениях богов дают возможность понять и взаимоотношения людей, жизнь общества той далекой эпохи.

Боги древних германцев. Под влиянием северного быта боги древним германцам представлялись иными, чем грекам или римлянам: более суровыми, мрачными, таинственными, как сама природа. Скандинавские боги, судя по мифам, постоянно боролись с силами мрака и нередко гибли в этой борьбе. Почти все они связаны с войной, опять же потому, что и жизнь германцев была неразрывна с переселениями, поисками лучшей земли, борьбой, что заставляло сохранять и прославлять воинственный дух.

Правда, как и у греков, даже самые главные боги – Один (Водан, Вотан) и Тор (Донар) там вовсе не только “положительные герои”, а великаны – не только их непримиримые враги, они постоянно взаимодействуют.

В судьбах мира особенно важную роль, по мифам скандинавов, играли два бога – Бальдр и Локи. Бальдр (Бальдер) – самый кроткий и красивый бог, хранитель мира, покоя, жизни; Локи – бог огня, силы, то разрушительной, то созидательной. Он быстр, находчив, но при этом коварен, лжив, безрассуден. Именно он становится виновником гибели мира, который, по представлениям германцев, то погибает, то возрождается вновь.

В данном разделе представлены германские мифы разного типа: космологические (о возникновении и гибели мира), этиологические (объясняющие те или иные свойства природы, птиц, животных, обычаи и традиции), сюжетно-повествовательные ( о тех или иных событиях в жизни богов), исторические и другие. Германо-скандинавские мифы Возникновение мира, природы, людей /

ege-russian.ru

Древние германцы и скандинавы. Скандинавские мифы. Снорри Стурлусон

Возникновение мира, природы, людей

Германцы. Древние греки и древние римляне плохо знали большую часть территорий к северу и северо-востоку от Средиземного моря. А они заселялись кельтами, позднее германцами и славянами, а также другими народами.

Германцами называли в древние времена жителей многих областей Западной Европы. Они были воинственным и свободолюбивым народом; все дела решали на народных собраниях, храбрость уважали, трусость карали смертью, купались чуть не весь год в реках, носили одежду из шкур. Они разводили скот и питались в основном мясом и молоком, землю обрабатывали всем родом или большой семьей, но хлеба она давала немного.

Самые суровые и стойкие племена жили в Северной Европе, переправившись туда с берегов Северного и Балтийского морей. Эта далекая земля называлась Скандинавия. Она делилась на три большие страны — Данию, Швецию, Норвегию и несколько маленьких стран-островов. Ветры, снега, горы, валуны, леса, море встречали скандинава в момент рождения и окружали до последнего дня. Суровая природа заставляла много охотиться и уходить на лодках далеко в море — ловить рыбу. Постепенно скандинавы стали самыми искусными мореходами и корабелами (строителями лодок-кораблей). Они пускались в смелые и опасные плавания по морям, а потом — и по Атлантическому океану, добираясь на юге до Сицилии и Италии, а на западе — до Северной Америки. Этих отважных людей называли викингами или норманнами («северными людьми»). На Руси их звали варягами.

Скандинавский военный

Вождь-ярл. X в.

«Страна льда» и ее мифы. Германцы, как и другие народы древности, создавали свои мифы, но большая их часть была с принятием христианства утрачена. Лишь в одной небольшой скандинавской стране германские мифы в какой-то мере уцелели и были записаны в ХIII веке. Страна эта называется Исландией («Страной льда») и представляет собой остров, затерянный в северной части Атлантического океана. В первые века нашей эры только христиане-отшельники добирались туда и предавали себя в одиночестве богу. Но в конце IХ века в Исландии появились постоянные жители. Они прибыли сюда на кораблях вместе с домашними животными, семьями, утварью и старинными преданиями своей родины – Норвегии, откуда можно было доплыть при попутном ветре за 5-6 дней.

Исландцы эпохи заселения и ХI-ХII веков. Среди прибывших были и знатные люди, недовольные королями на своей старой родине и простые крестьяне. Они расселялись отдельными хуторами в прибрежной полосе, где росла густая трава для скота, где можно было строить лодки и корабли, ходить в походы и ловить рыбу в море-океане. Самые усердные пытались посеять немного зерна, чтобы вырастить хлеб на лепешки. Богатыми становились те, у кого было больше скота и богатств, захваченных в морских походах. После удачных походов воины и их вожди подолгу пировали, пили пиво, ели жареное мясо и обсуждали новые планы.

Шлемы и боевые топоры викингов.

Свои дела исландцы, как другие германцы в древности, решали на общем собрании (тинге, альтинге), с уважением относились к родовитым, знатным и богатым лицам и семьям, избирая из них вождей и хранителей законов.

Исландия - страна богатой культуры. Как считали древние, солнце именно около острова Исландия делает свой поворот и потому летний день здесь самый длинный, а зимний – самый короткий. И длинными становятся вечера. Сидя в праздники около огня исландцы слушали своих скальдов - сказителей, рассказывавших о богах, героях, знатных вождях и великих событиях своей прежней родины – Норвегии. Исландцы оставались язычниками до конца Х века, и потому многое сохранилось в народной памяти. Не меньше и в сочинениях исландских ученых людей. Эта маленькая страна оказалась богата на талантливых астрономов, географов, историков, поэтов. Уже в Х веке в ней ввели самый точный календарь, а затем стали бережно записывать латинскими буквами, но на древнеисландском языке мифы, древние песни, саги.

Снорри Стурлусон. Один из самых знаменитых скальдов жил в конце ХII - первой половине ХIII века. Он происходил из знатного рода, который враждовал с другими знатными родами из-за власти и богатства. Звали этого скальда Снорри Стурлусон (1179-1241). Отец отдал его хорошим учителям, Снорри читал античных и христианских авторов, с детства заучивал наизусть тысячи и тысячи строк старинных стихотворных сказаний.

Снорри любил радости жизни: пирушки, состязания, охоту. Его уважали, выбирали на разные почетные должности, давали высокие звания. И короли, и простолюдины слушали его, затаив дыхание. За свои вдохновенные песни он получил от короля Норвегии, родины своих предков, меч, кольчугу и щит. Снорри, по обычаям времени, участвовал в распрях и битвах за богатство, власть, земли. Он имел много друзей и немало врагов. От руки недругов он и погиб во время поездки в Норвегию: вооруженный отряд окружил его дом, ворвался внутрь; Снорри был смертельно ранен, а потом зарублен.

«Младшая Эдда»- главное сочинение Снорри Стурлусона. Снорри Стурлусон написал несколько важных сочинений. Но самая знаменитая его книга - «Младшая Эдда» - была создана в 1222-1225 гг. В ней собраны и пересказаны великолепным простым языком германские и скандинавские сказания: одни в форме видения, другие в ходе рассуждений о поэзии, третьи — отдельными стихами (песнями). Загадочен мир мифов, загадочно и название творения Снорри. До сих пор нет точного ответа, что оно значит.

Деталь надгробного камня викингов.

Скандинавы считают, что «Младшую Эдду» можно читать всю жизнь и открывать для себя новое в каждом возрасте. «Младшая Эдда» состоит из четырех частей, лучшая называется «Видение Гюльви». Оно и содержит в себе прозаический пересказ многих германо-скандинавских мифов, где, как мы увидим, действуют боги и богини, великаны и карлики, птицы и животные. В мифах много юмора, восхищения смелостью и геройством, возмущения трусостью, обманами и предательством. Мифы позволяют понять, каким скандинавы видели мир, или, точнее сказать, разные – небесные, земные и подземные - миры, как объясняли свойства животных и растений и камней, что почитали за добро, и что - за зло. Представления о взаимоотношениях богов дают возможность понять и взаимоотношения людей, жизнь общества той далекой эпохи.

Боги древних германцев. Под влиянием северного быта боги древним германцам представлялись иными, чем грекам или римлянам: более суровыми, мрачными, таинственными, как сама природа. Скандинавские боги, судя по мифам, постоянно боролись с силами мрака и нередко гибли в этой борьбе. Почти все они связаны с войной, опять же потому, что и жизнь германцев была неразрывна с переселениями, поисками лучшей земли, борьбой, что заставляло сохранять и прославлять воинственный дух.

Правда, как и у греков, даже самые главные боги – Один (Водан, Вотан) и Тор (Донар) там вовсе не только «положительные герои», а великаны - не только их непримиримые враги, они постоянно взаимодействуют.

В судьбах мира особенно важную роль, по мифам скандинавов, играли два бога — Бальдр и Локи. Бальдр (Бальдер) — самый кроткий и красивый бог, хранитель мира, покоя, жизни; Локи — бог огня, силы, то разрушительной, то созидательной. Он быстр, находчив, но при этом коварен, лжив, безрассуден. Именно он становится виновником гибели мира, который, по представлениям германцев, то погибает, то возрождается вновь.

В данном разделе представлены германские мифы разного типа: космологические (о возникновении и гибели мира), этиологические (объясняющие те или иные свойства природы, птиц, животных, обычаи и традиции), сюжетно-повествовательные ( о тех или иных событиях в жизни богов), исторические и другие. Германо-скандинавские мифы Возникновение мира, природы, людей /

schooltask.ru

Древние германцы и скандинавы - Религия

Около 600 года до н. э. в Европе появились германские племена. Они пришли с юго-востока. До этого столетия скитались по миру. Как и другие индоарийцы, германцы сохранили память о прародине за полярным кругом. Оттуда они спустились вдоль Уральских гор на юг и расселились на большой территории – от современной Туркмении до нынешней Турции. Греческий историк Геродот, живший в V веке до н. э. – во времена переселения народов, считал их персами.

«Другие персидские племена – это панфиалеи, дерусиеи, германии, – писал он в своей «Истории». – Все упомянутые племена занимаются земледелием, прочие: жедаи, марды, дропики – кочевники».

Современный исследователь Владимир Щербаков приводит множество доказательств в пользу того, что предками германцев и скандинавов были асы, которые жили бок-о-бок с родственными им ванами – предками русов. В Старой Ниссе (Туркмения) находилась столица асов – Асгард.

В XIII веке в «Круге земном» писал исландский хронист Снорри Стурлусон: «К северу от Чёрного моря расположена Великая или Холодная Швеция (иначе – Скифия)… С севера, с гор за пределами заселённых мест, течёт по Швеции река, правильное название которой Танаис. Она называлась раньше Танаквисль или Ванаквисль (река Дон). Она впадает в Чёрное море. Местность у её устья называлось тогда Страной Ванов, или Жилищем Ванов. Эта река разделяет части света (континенты). Та, что к востоку, называется Азией, а та, что к западу – Европой. Страна в Азии к востоку от Танаквисля называется Страной Асов (отсюда и название части света – Азия), столица страны называлась Асгард. Правителем там был тот, кто звался Одином».

И далее о владениях индоевропейцев в Малой Азии: «Большой горный хребет тянется с северо-востока на юго-запад (Уральские горы, которые ныне считаются границей Европы и Азии. На Урале обнаружен священный город ариев Аркаим). Он отделяет Великую Швецию (Скифию) от других стран. Недалеко к югу от него расположена Страна Турок (полуостров Малая Азия). Там были у Одина большие владения».

Однажды Один в вещем сне увидел себя правителем далёкой северной страны и двинулся к месту своего предназначения. Но пошёл он не из Малой Азии, а из своей столицы Асгарда. Путь его лежал на запад черед Гардарики (Русь). Туда, однако, непрошенных гостей не пустили, и воинству асов пришлось сделать приличный крюк, опустившись на юг до северного Причерноморья (страну саксов, как её называет Стурлусон). А уже оттуда можно было с боями пробиваться через центральную Европу к Швезвигским болотам у Ютландии (ныне Дания). Затем – в Оденсе (в переводе означает «Святилище Одина») у берегов острова Фюн (Дания). После чего Один перебрался на Остров Зеландия, а с него, переправившись через узкий Зундский пролив – в Швецию, где обосновался в Старых Сигтунах.

Здесь Один прожил последние годы, заболел и умер. Согласно традиции жрецы Асов сожгли тело вождя на костре.

Огонь, взревев, устремился вверх, а поднявшийся к самым небесам столп дыма, очертаниями напоминал священный ясень Иггдрасиль. Зрелище произвело столь сильное впечатление на зрителей, что они провозгласили Одина богом. В "Саге об Инглингах" Стурлусон – исландец и христианин, не без иронии по этому поводу замечает: «Шведы решили, что он вернулся в древний Асгард и будет там жить вечно. В Одина снова стали верить и к нему обращаться. Часто он являлся шведам перед большими битвами. Некоторым он даровал победу, а иных забирал с собой. И то и другое считалось благом».

После смерти Одина в новой северной родине – Малой Швецией, правили ваны (большинство из них оказалось в войске асов не по своей воле – они стали заложниками после битвы за Асгард). При них началось процветание прежде дикого края…»

* * *

Многое из выше приведённого текста может вызвать скептицизм и даже улыбку. Но упоминания о прародине скандинавских племён за полярным кругом, земле Альтланд, имеют под собой вполне обоснованную теорию.

Альтланд (или Гиперборея, как его именовали в античных источниках) мог предположительно существовать в Баренцевом море. Возможно, архипелаг Новая земля – осколок некогда развитой цивилизации.

Древнеримский учёный Плиний Старший в своей «Естественной истории» писал о гипербореях следующее:

«За этими (Рифейскими) горами, по ту сторону Аквилона, счастливый народ (если можно этому верить), который называется гиперборейцами, достигает весьма преклонных лет и прославлен чудесными легендами. Верят, что там находятся петли мира и крайние пределы обращения светил. Солнце светит там в течение полугода, и это только один день, когда солнце не скрывается (как о том думали бы несведущие) от весеннего равноденствия до осеннего, светила там восходят только однажды в год при летнем солнцестоянии, а заходят только при зимнем. Страна эта находится вся на солнце, с благодатным климатом и лишена всякого вредного ветра. Домами для этих жителей являются рощи, леса; культ Богов справляется отдельными людьми и всем обществом; там неизвестны раздоры и всякие болезни. Смерть приходит там только от пресыщения жизнью… Нельзя сомневаться в существовании этого народа ».

Альтланд (Гиперборею) населяли высокие светловолосые люди с голубыми глазами – асы. В результате тектонических подвижек Альтланд погиб. Исход асов (гипербореев) со своей прародины предположительно произошёл 2000 лет до Р.Х. Асы двигались в направлении Уральских гор.

Фризы, юты, игвеоны, иствеоны, населявшие северо-западную Европу, территорию Дании, Голландии и северной Германии, так называемые прогерманские племена, сохранили предания о земле Альтланд. Если тщательно изучить книгу Германа Вирта «Хроника Ура Линда»[1], которая является переводом древнефризкой рукописи, то многое становится ясным.

В древнефризких манускриптах упоминается также Священная земля Туле, предположительно существовавший остров в Северном море. Примерно в IV–III веках до н. э. произошли сильные изменения береговой линии, омываемой Северным морем, в результате которых обширные земли скрылись под водой. Остров Туле, Святая земля, был затоплен водами Атлантики.

Что касается асов, ушедших из Альтланда в направлении уральских гор, то в античных трудах действительно упоминается племя светловолосых людей, граничащих со скифами.

Возможно, заповедный комплекс Аркаим (о котором упоминается выше) или как его ещё называют «Страна городов» и есть наследие асов, дошедших до нас через века.

До сих пор остаётся загадкой: почему люди покинули Аркаим и прилегающие к нему многочисленные города (предположительно их число достигало 40–60). Возможно, разгадкой может стать предание, в котором говорится, что Один (вполне реальная личность) увидел во сне Альтланд, страну предков, затем ему было знамение – вести свой народ на север.

Многочисленные скифы и затем, пришедшие из Малой Азии, племена сарматов (племена родственные скифам), а также предки тюркских племён могли вытеснить асов с их территории обитания. И это могло стать одной из причин, по которой Один стремился на север.

Тур Хейердал, учёный-антрополог, некогда высказал предположение, что асы жили в Причерноморье и покинули свои земли морским путём. Поводом тому послужили находки, сделанные на территории Ростова-на-Дону (древний Танаис).

На самом деле, не известно были ли далёкие предки викингов искусными мореходами. К примеру, племена киммерийцев, обладавших высокоразвитой культурой и поживающих в Причерноморье, избегали морских путешествий, предпочитая земледелие и скотоводство.

Согласно из одной дошедших из нас легенд, Один приказал соорудить корабль (возможно, их было несколько) и в сопровождении верных людей отправился на поиски северных земель. Зачем с боями прорываться через населённые территории Европы, когда можно беспрепятственно совершить морское путешествие.

В Асгарде, столице асов, Один оставил соправителями своих братьев Ве и Вили. Возможно, по этой причине братья практически не фигурируют в скандинавском эпосе.

Корабли Одина достигли Северного моря, а именно ещё существовавшего острова Туле. И уже оттуда асы начали свою экспансию, направленную на земли Скандинавии, малонаселённые в те далёкие времена (примерно V–VI в.в. до н. э.).

Часть асов, те, что остались на Урале (или за Уралом) так не покинули Асгард и Аркаим. Возможно, они перемешались с сарматами или скифами, с которыми какое-то время уживались достаточно мирно.

После скифов остались захоронения, в которых археологи находят множество золотых изделий и украшений. Скифские мужчины и женщины явно питали слабость к золоту, но добывать его не умели и не могли. Ибо на территории их обитания не было золотых месторождений.

Месторождения располагались на Урале, подвластном асам. Если вспомнить о мифологических цвергах, которые добывали золото и могли изготовить прекрасное ожерелье для Фрейи, или скажем, механического золотого кабана, то само собой напрашивается вывод: асы добывали золото, продавали его скифам (или выменивали на лошадей, скотину и т. д.), те же изготавливали из него украшения.

Итак, Один, его сыновья и жена Фригг (в некоторых источниках Фрейя также упоминается, как жена, в других же, – как сестра) отправились на Северные земли и поселились на острове Туле.

Асы активно контактировали с фризами и ютами, жившими на побережье Северного моря, возможно, – с кельтами (территория Франции, Англии). Возможно, асы заключали с ними браки.

В рунических памятниках культуры, в частности «Хронике Ура Линда» упоминается об не только об острове Туле, который поглотило море, но и о некой крепости Вальхаллагара, предположительно расположенной на Шетландских островах. В скандинавских же мифах Вальхалла ассоциируется с загробным миром, в который попадали воины, погибшие в бою с оружием в руках.

В той же «Хронике» Фрейя упоминается, как прародительница древних фризов. Согласно фризской мифологии Небесный Бог Вральда женился на Итсхе, Богине земли, и родились у них три дочери: Фрейя, давшая жизнь фризам; Финда, давшая жизнь финнам и кельтам; и Линда, давшая жизнь южным племенам с тёмной кожей.

Также в рунической «Хронике» неоднократно упоминается Альтланд, который погиб в результате катастрофы. Вот сокращённый отрывок:

«Всё лето солнце было сокрыто облаками, как если бы оно не хотело видеть земли. Ветер отдыхал в своей пещере, туман и облака, подобно столпам стояли над домами и болотами. Воздух поэтому был сумеречным и мутным, а в сердце людей не было ни бодрости, ни радости. Посреди этой тишины земля начала вдруг трястись, как если бы она была при смерти.

Извергая огонь, расщепились горы, другие горы провалились вниз, а там где прежде были поля, возникли скалистые ущелья и горные хребты. Альтланд, названный так моряками, потонул, и дикая ненависть долго ещё клубилась над горами и долами, пока не сокрылась в пучине морской. Многих людей засыпало землёй, а многих, которые убереглись от огня, смыло затем водой. Горы низвергали пламя… Леса горели один за другим, а ветер, отсюда произошедший надул в наши края множество пепла. Это преградило течение рек, в устьях которых возникли острова песка, на которых топталась уцелевшая живность.

Земля жила так в течение трёх лет. Когда же ей стало лучше, можно было лицезреть последствия катастрофы. Многие страны потонули, другие же поднялись из моря…»

Прочитав описание древней катастрофы можно сделать вывод: Альтланд (будь то остров или полуостров, что вероятнее) утонул, но до того момента между ним и континентом существовала связь.

Если гипотетически предположить, что Альтланд находился в районе Белого (где найдено множество свидетельств древней развитой цивилизации) или Баренцева морей, то связь с Северной Европой могла осуществляться как сухопутном или морским путём.

Возможно, далёкие предки фризов и ютов ещё раньше покинули Альтланд (перенаселение, несогласие с политикой правящего класса и т. д.) отсюда и культ Белых жриц (о них неоднократно упоминается в «Хрониках»), которые поддерживали в лампах священный огонь прародины.

Древние фризы были хорошими мореплавателями, их корабли вполне могли обогнуть Скандинавский полуостров и достичь прародины Альтланда. Отсюда можно объяснить интерес к судьбе прародины и появившееся описание катастрофы в «Хрониках Ура Линды».

Возвращение Одина на Северные земли не случайно. В памяти асов (гипербореев) хранились знания о том, что часть племени покинуло Альтланд и ушло на другие земли. Вероятно, Один знал, на какие именно земли некогда ушли его сородичи.

Покинув Танаис (будем считать, что именно оттуда асы отправились покорять новые земли) он рассчитывал встретить племя близкое по духу и культуре. Насколько ему это удалось можно увидеть из мифологии, в которой он стал главой религиозного пантеона, а его сыновья и жена – богами.

Если вернуться несколько назад, то возникает вполне обоснованный вопрос: если асы жили в районе южного Урала (об светловолосых племенах существуют упоминания в античных источниках), то, как они смогли беспрепятственно достичь Танаиса, минуя территории скифов?

Ответ напрашивается сам собой: благодаря золоту, которое так почитали скифы, но не умели добывать. Многочисленные скифы могли бы захватить приуральские земли асов и даже разграбить их, но золота бы у них от этого не прибавилось.

* * *

«Хроники Ура Линда» – древний памятник культуры, чудом дошедший до наших времён. Он неоднократно дополнялся различными людьми и переписывался. Хронология книги могла нарушиться. Она может иметь «провисания» в несколько веков. Вероятно, в эти периоды ей не уделяли должного внимания. Поэтому прибытие кораблей Одина на остров Туле, а это примерно V–VI в.в. до н. э., не зафиксировано в «Хрониках».

Рукопись также могла сильно пострадать в III веке до Р.Х., когда Северное море затопило прибрежные земли фризов и ютов.

* * *

student2.ru

• 
  Как нарисовать древнюю прялку
• 
  История древнего востока якобсон
• 
  Древние традиции русского народа
• 
  Древний вавилон интересные факты
• 
  Доклад мифология древнего египта
• 
  Мифы древней индии презентация
• 
  15 богов древнего египта
• 
  Медицина древнего египта доклад
• 
  Культура древней руси видеоурок
• 
  Картинки мифы древних славян
• 
  Прозвища князей древней руси