Философские эпитафии, философские надписи на памятник. Древнейший философский памятник
Пост №27. Философские памятники. - Уголок Змея Горыныча
Опять обратимся к теме необычных памятников, начатой тут и тут (прогулки по Киеву) и продолженной тут (прогулка по Харькову).Предыдущий мой пост касался забавной ошибки в слове "философ" (философ-филосов). А сейчас мы синтезируем философию и памятники. Как, спросите вы? Очень просто. Мы посмотрим небольшую подборку "философских" памятников - памятников либо философам, либо с явно философским содержанием. Разумеется, подборка авторская и не претендует на полноту. Буду очень благодарен читателям за предложения по расширению данной выборки.
И начнем мы с памятника товарищу Стагириту в ... спасибо, КЭП, городе Стагире:
отсюда
(Стагирит еще известен как Аристотель).
А у нас в Ханты-Мансийске, около входа в Югорский университет ведут свою неторопливую беседу великие предшественники легендарного маэстро - Сократ и Платон.
отсюда.
Давно известен афоризм - "Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью". А Андрей Лошак вообще считает, что мы живем в эпоху победившего кафкианства. Поэтому следующий памятник - пражскому Кафке:
отсюда.
Эпоха всеобщего неверия и разочарования заставляет вспомнить великого скептика Монтеня.
(Алаверды на полях: недавно на конференции по логике "Смирновские чтения-2011" нам раздали переводы докладов иностранных участников. В одном из них было черным по белому напечатано: "Монтень...был логиком. И он верил, что формальная семантика - ветвь логики". И неважно, что Монтень - на самом деле хорошо замаксировавшийся Монтегю. Главное - верить! В логику!). Итак, памятник Монтеню:
"Памятники, которые помогают студентам и абитуриентам в сдаче экзаменов - это особая подгруппа "счастливых" статуй. Самая известная у нас в Москве - овчарка пограничника на станции метро "Площадь Революции". В Париже, напротив Сорбонны, имеется статуя с похожей легендой. Правда, там функцию помощника студентов выполняет не пограничный пес, а философ Мишель де Монтень, и тереть ему нужно не нос, а туфлю. Особенно бронзовый мыслитель помогает студентам-философам, но трут все, кому не лень" (отсюда).
Памятник Эриху Кестнеру в Дрездене:
отсюда.
Памятник Конфуцию в Москве (отсюда):
Памятник Марселю Эме. Меня впечатлило:
"Соорудил этот памятник в 1989 году Жан Маре, известный зрителю, в частности, по фильму «Фантомас». Мало кто знает, что Жан Маре был еще и талантливым скульптором, и памятник Марселю Эме – тому доказательство. Памятник называется «Le Passe-muraille» («Проходящий сквозь стены»), как и одна из самых сюрреалистических новелл Марселя Эме. Главный герой этой новеллы, ничем не примечательный служащий, обнаруживает в себе дар проходить сквозь стены. Пользуясь этим даром, он безнаказанно грабит банки и ювелирные магазины, выходит из тюрьмы и посещает свою возлюбленную, которую ревнивый муж запирает на несколько замков. Однажды, возвращаясь от нее, он внезапно теряет свой дар и оказывается замурованным в стене навечно. Зато теперь писатель увековечен в этом образе. Говорят, что пожатие правой руки этого памятника приносит удачу, вот только она находится довольно высоко, поэтому до блеска натерта левая. Площадь, на которой установлен памятник, также носит имя Марселя Эме" (отсюда).
Чем-то напоминает знаменитый памятник Ван Гогу:
Памятник книгам:
Бык-мыслитель. Барселона. Роден нервно курит в уголке:
отсюда
Похожий по идее памятник на острове Обезьян в Китае (обратите внимание, на каких книгах сидит этот шимпанзе). "Бедный Чарлик!" (с)
отсюда
Ну а теперь сюжетные памятники.
Классика жанра - "Порыв к свободе". Филадельфия.
отсюда
"Дайте мне точку опоры, и я поверну Землю" (с). Лион.
отсюда
Ровно 13 штук. Чертова философская дюжина.
Всегда ВашЗмей Горыныч, искатель креатива.
gorynych-007.livejournal.com
Классификация письменных памятников
422
Образ Софии Премудрости Божией, вдохновенный синтез библейской девы Мудрости из Книги Притч и эллинской Афины Паллады, стал одним из ключевых в русской философской традиции. Он проходит сквозь всютысячелетнюю историю отечественной культуры и живет в многообразных ее творениях — от величественных кафедральных храмов Киева, Новгорода, Полоцка, Вологды, Тобольска, великолепных икон и фресок, гимнографических сочинений, произведений пластики до софиологических трактатов Нового времени.Следует, однако, заметить, что этот образ изначально был в определенной мере связан с гностическими и иными нехристианскими течениями; это иногда заставляет ортодоксальное православие относиться к нему настороженно, что, конечно же, оправдано вохранительно-догматиче-ском плане, носужает поле интеллектуальной мыслительной деятельности вкультурно-историческомотношении. Споры об отечественной софиологии продолжаются до сего дня,причем спектр оценок весьма широк: от квалификации ее какчуждой ереси до признания софийного начала в качестве одного из наиболее плодотворных и сущностных для отечественной традиции.
Обратимся к важнейшему источнику по русской отечественной раннесредневековой мысли — памятникам письменности. В быстро развивавшейся идостигшей расцвета древнерусской книжностидомонгольского периода можно выделить три вида источников: переводная литература, общеславянская православная,местная оригинальная. В рамках первого типа необходимо указать прежде всего на библейские тексты, творения отцов церкви,христианско-герменевтическиесочинения, хроники, агиографию. Доминировавшая богословская и богослужебная литература интерпретировала кардинальные проблемы субстанционального характера — творение мира, первооснову бытия, сущность человека, мировую историю, борьбу добра изла.
Немало ценных в философском отношении произведений было заимствовано из южнославянской письменности. Среди них«Шестоднев» Иоанна ЭкзархаБолгарского, гдеглубокомысленно натурфилософски интерпретируются шесть дней творения, смысл философствованияопределяется какпоиск истины, познание природы и генезис всего сущего: „Елма же философии подобает истины искати, да сущия всего увесть естьство и родкако есть". В энциклопедическом«Изборнике 1073 г.», называемом у болгар«Симеоновым сборником» (по имени царяСимеона, время правления которого — расцвет, "золотой век"раннеболгарской литературы; тогда и былпереведен данный памятник с греческого протографа), мы находим немало статей Максима Исповедника, Федора Раифского, Юстина Философа, Иоанна Дамаскина с глубокимбогословско-философскимсодержанием, а также первый в отечественной письменности перевод трактата по поэтике<?О образах» Георгия Хировоска, где объясняются двадцать семь поэтических тропов: аллегория ("инословие"), инверсия ("возврат"), гипербола ("лихоречье") идр.
423
Среди оригинальных древнерусских творений выделяется «Слово о законе и благодати» первого митрополита из русичейИлариона, сведения о котором весьма скупы: точно известна лишь дата его поставления на митрополитский престол — 1051 г. «Слово» состоит из трех частей. В первой смысл мировой истории открывается в переходе от ветхозаветного закона, хорошего для одного народа, к новозаветной благодати, открытой всему человечеству. Во второй прославляется крестившаяся Русь, в третьей воздается хвала князю Владимиру, его отцу храброму Святославу и мудрому сыну Ярославу. Христианский универсализм Илариона соединяется с патриотическим пафосом; он как бы предвосхищает будущую концепцию "Москвы — Третьего Рима", уподобляя св. Владимира византийскому императору св. Константину, провозгласившему в IV в. христианство в качестве официальной идеологии Римской империи [10, с. 81].
Вторым митрополитом негреком был Климент Смолятич, автор нескольких сочинений, из которых наиболее интересно«Послание к пресвитеру Фоме». В нем, отвечая на упрек адресата в увлечении философией, митрополит пишет, что нужно не слепо следовать Святому Писанию, но толковать его "потонку", раскрывая внутренний смысл почитаемых текстов. Выступая как мастер экзегезы, Смолятич истолковывает ряд библейских символических образов, в том числе образ Софии Премудрости Божией, создавшей храм на семи столпах: „Премудрость есть Божество, храм — человечество, семь столпов — семь вселенских соборов, утвердивших веру христианскую".
В качестве историософа, дающего нравственно акцентированное объяснение хода мировой и отечественной истории, выступает летописец Нестор, один из создателей первого общерусского свода«Повесть временных лет» в начале XII в. и автор первого произведения отечественной агиографии«Жития Феодосия Печерского», где он проявил себя какписатель-мыслитель,обращающийся кморально-антрополо-гической и аскетической тематике.
Что касается преподобного Феодосия Печерского (ок.1036-1074),то бывший вместе с преподобнымАнтонием Печерским основателем русского монашества инок представлял собой яркую личность аскетаподвижника, который "премудрей философ яви ся", т.е. превзошел философов своей мудростью, ибо он учил не тому, как надо рассуждать, но тому, как надо жить. В житии преподобного рассматривается ряд поучительных сюжетов, имеющих морально воспитующий, нравственно назидательный и отечески учительный характер, в том числе обличения неправедной власти, защита убогих, забота о Русской земле. От Феодосия сохранилось несколько сочинений, кратких, безыскусственных, удивительно проникновенных, полных нелицемерного участия к страждущим и обличения возгордившихся [25, т. 5, с.159-194].
Оценка состояния философского знания на Руси
В этой связи полезно вспомнить, что в Древней Руси осуждалось "философское кичение" как самонадеянность индивидуального разума и восхвалялось "смиреномудрие" как более достойная позиция —
424
реальное понимание ограниченности человеческих возможностей перед беспредельностью мироздания. Кроме того, вся философская традиция делилась на "внутреннюю", христианскую, боговдохновенную, направленную на спасение души человеческой, и "внешнюю", ориентированную на познание окружающего бытия, приобретение полезных знаний, но не ведущую к совершенствованию человека. Поэтому предпочтение отдавалось первой, но отнюдь не отметалась и вторая. Как писал позднее Максим Грек, например, о логике, что она весьма полезна "для исправления ума", но нельзя "хитроумными силлогизмами" испытывать глубину и праведность христианского учения, равно как нельзя нравственно совершенствоваться с помощью прикладного знания. Налицо доминирование аксиологической установки перед инструментально-прагмати-ческой.
В подобном же ключе построены сочинения св. Кирилла Туровского (ок.1130-1182),именовавшегося "Златоустом, паче всех просиявшим на Руси". Характерна философски назидательная«Притча о человеческой душе и теле». Слепец (аллегория души) и хромец (аллегория тела), объединившись, совершают преступление, расхищая порученный им виноградник. Из авторского объяснения читатель узнает, что "вертоград" есть символ благоустроенного бытия, огражденного стенами нравственных заповедей. Хозяином является сам Творец, сурово наказывающий за преступление. Помимо отвлеченно морализирующего аспекта, это сочинение имело острую публицистическую направленность. Кирилл порицал в нем князя Андрея Боголюбского, действительно прихрамывавшего, и его ставленника епископа Феодора, задумавших отделить и возвысить Владимирское княжество. Размышления о средствах и цели, о преступлении и наказании принадлежали к числу наиболее популярных в отечественной литературе и философии с самого раннего периода [25, т. 12, с.340-347].
Тип редкого для допетровской Руси светского мыслителя представляет великий князь Владимир Мономах, занимавший киевский престол в1113-1125гг., по материнской линии внук византийского императора Константина Мономаха. На склоне лет он создал«Поучение», сохранившееся в единственном списке в составе Лаврентьевской летописи и представляющее один из древнейших жанров в мировой литературе — наставление отца своему сыну, своеобразное духовное завещание, передача выстраданного жизненного опыта юному поколению. После смиренного вступления о "страхе божием", что в средневековой семантике означало постоянную память об ужасе греха и стремлении к спасению души, Мономах кратко и убедительно выражает свои мысли: „Уклонися от зла, сотвори добро, взыщи мира... Старыя чти яко отца, а молодыя яко братью... Лже блюдися и пьянства и блуда, в том то душа погибает и тело... Научися, верный человек, быти благочестию деятель" [3, т. 1, с.392-413].
Подобно многим средневековым авторам, князь обращается к Псалтыри, бывшей одним из наиболее почитаемых ветхозаветных сочинений и оказавшей значительное влияние на всю топику древнерусской культуры. Она стала книгой, обязательной для изучения после Азбуки и Часослова. Концентрированная мудрость выражена в тексте псалмов
425
в яркой поэтической и символической форме. Редкий памятник средневековья обходится без цитат, толкований, реминисценций, образов, связанных с этим древнейшим гимнографическим сочинением. Велико его значение в богослужебной и монашеской практике вплоть до сегодняшнего дня.
Современником князя был грек митрополит киевский Никифор, оставивший несколько творений, из которых наиболее ценно в философском плане«Послание к Владимиру Мономаху о посте». В нем раскрывается сложная диалектика человеческой души путем выделения трех составляющих ее начал: "словесного" — разумного, мыслящего, божественного; "яростного" — стихийного, оргического, эмоционального; "желанного" — волевого, целенаправляющего. "Тричастнаядуша" действует по всему телу "пятью слугами", т.е. пятью органами чувств. По давней эллинской традиции (подобно Платону в диалоге «Федр») митрополит передает динамику души через символический образ несущейся колесницы, где разум выступает в роли возничего. Он пишет также о значении поста, который "творят вси языци" для укрощения языческой невоздержанности, о роли зрения и слуха в познании мира, о гносеологической функции памяти и многом ином. Через подобные сочинения на Русь проникали элементы высокой греческой философской традиции [8, с.82-87].
Одним из самых ярких памятников афористической мысли является «Моление», или«Слово», Даниила Заточника, загадочного автора рубежаХИ-ХШвв., о котором существует много гипотез, но нет никаких достоверных сведений. Будучи представителем своеобразной средневековой интеллигенции, "одержимым нищетою", считавший себя "ратником духа", мыслящей личностью, он обращается к князю, ища его покровительства. «Моление» буквально искрится, переливается, как драгоценными камнями, перлами образной мысли, заимствованными из святоотеческой литературы, народной речи и созданными самим автором: „Да разверзну в притчах гадание мое... Сердце бо смысленаго укрепляется в телеси его мудростью... Злато сокрушается огнем, а человек напастьми... Очи бо мудрых желают благых, а безумнаго — дому пира". Некоторые афоризмы Заточника вошли в сборники сентенций, подобные «Пчеле», его имя упоминается в древнерусской книжности наряду с признанными авторитетами почитаемой литературы.
Подводя итоги краткого рассмотрения Киевского периода, можно сказать, что уже в домонгольскую эпоху на Руси сложилась характерная для отечественного средневековья философская мысль в разнообразии жанров, источников, имен, интенций развития, о чем свидетельствуют историософия летописцев, провиденциализм митрополита Илариона, экзегеза Климента Смолятича, притчи Кирилла Туровского, этика монашествующих пр. Феодосия Печерского и мирская этика Владимира Мономаха,философская антропология митрополита Никифора,афористика Даниила Заточника [7]. Тогда же были заложены устойчивые традиции отечественного философствования, о которых говорено выше.
studfiles.net
2. Философская мысль в Древнем Китае
Одним из самых ранних литературных памятников Древнего Китая, в котором изложены философские идеи, является “И цзин” (“Книга перемен”). В название этого источника вложен глубокий смысл, суть которого – это попытка отразить процессы, происходящие в природе, включая ее небесную сферу с естественной системой звезд. Небесная природа (мир), вместе с Солнцем и Луной, в процессе своих ежесуточных орбит, то поднимаясь, то опускаясь, творит все многообразие постоянно изменяющегося поднебесного мира. Отсюда и название литературного памятника – “Книга перемен”.
Строго говоря, “Книга перемен” – это еще не философское произведение, а своеобразная литературно-поэтическая лаборатория, в которой осуществляется переход от дофилософских и в какой то степени мифологических представлений к собственно философскому мышлению, а коллективистское родовое сознание перерастает в личностные философские взгляды совершенно мудрых людей.
“Книга перемен” занимает особое место в истории древнекитайской философской мысли. На протяжении столетий все или почти все древнекитайские мыслители пытались толковать и комментировать ее содержание. Эта длительная по времени комментаторско-исследовательская деятельность заложила основы философии в Древнем Китае и послужила источником дальнейшего ее развития.
Виднейшими философами Древнего Китая, во многом определившими ее проблематику и развитие на столетия вперед, являются Лаоцзы (вторая половина VI – первая половина V в. до н. э.) и Конфуций (Кун Фу-цзы, 551–479 до н. э.). Хотя в Древнем Китае творили и другие мыслители, все же в первую очередь философское наследие Лаоцзы и Конфуция дает достаточно объективное представление о философских исканиях древнекитайских мыслителей.
Своеобразная закономерность прослеживается в том, что о первых философах, независимо от региона и времени деятельности, сохранились только приблизительные автобиографические данные. Лаоцзы не составляет в этом плане исключения. Его идеи изложены в книге “Дао дэ цзин”, которая была подготовлена к печати его последователями и появилась на рубеже IV – IIIв. до н.э. Трудно переоценить ее значение в истории древнекитайской мысли. Достаточно сказать, что Лаоцзы и его сочинения заложили основы даосизма, первой философской системы Древнего Китая, получившей долгую жизнь и не потерявшей значения в наши дни.
Философские взгляды Лаоцзы противоречивы. Удивляться этому не следует, иными они и не могли быть. В ту эпоху шел процесс становления китайской философии, и каждый великий мыслитель, а Лаоцзы был таковым, не мог не отразить в своем учении противоречивость окружавшего его мира. Центральное значение в даосистском учении принадлежит понятию “дао”, которое постоянно, а не единожды, появляется, рождается в любой точке Вселенной. Однако трактовка его содержания неоднозначна. С одной стороны, “дао” означает естественный путь всех вещей, не зависящий ни от бога, ни от людей, и являющийся выражением всеобщего закона движения и изменения мира. В соответствии с этим подходом все явления и вещи, пребывая в состоянии развития и изменения, достигают определенного уровня, после которого они постепенно превращаются в свою противоположность. При этом развитие трактуется своеобразно: оно идет не по восходящей линии, а осуществляется по кругу.
С другой стороны, “дао” – вечное, неизменное, не имеющее каких-либо форм непознаваемое начало, невоспринимаемое органами человеческих чувств. “Дао” выступает как нематериальная духовная основа всех вещей и явлений природы, в том числе и человека. Приведем некоторые высказывания о сущности “дао” и формах его проявления, содержащиеся в “Дао дэ цзин”. По существу, речь идет о понимании древнекитайским мыслителем сущности бытия. Вот пример высказывания, определяющего естественное происхождение “дао”, а в определенной степени и его телесность:
“Дао, могущее быть выражено словами, не есть постоянное дао. Имя, могущее быть названо, не есть постоянное имя. Безымянное есть начало неба и земли. Обладающее именем есть мать всех вещей”. И далее. “Человек следует земле. Земля следует небу. Небо следует дао, а дао следует естественности”. А вот отрывок, характеризующий бестелесность “дао” и формы его проявления. “Дао бестелесно и лишено формы, а в применении неисчерпаемо. О, глубочайшее, оно кажется праотцем всего сущего. Если притупить его проницательность, освободить его от беспорядочного состояния, умерить его блеск, уподобить его пылинке, то оно будет казаться ясно существующим. Я не знаю, чье оно порождение”. И далее. “Дао бестелесно. Оно столь туманно и неопределенно! Однако в его туманности и неопределенности содержатся образы. Оно столь туманно и неопределенно, однако в его туманности и неопределенности скрыты вещи. Оно столь глубоко и темно, однако в его глубине и темноте скрыты тончайшие частицы. Эти тончайшие частицы обладают высшей действительностью и достоверностью”.*
* Цит. по: Антология мировой философии. М., 1969, т. 1, часть 1, С. 182–183.
Лаоцзы и его последователи убеждены в необходимости знаний и отмечают их огромную роль в человеческой жизни. Однако их идеал знания, их понимание знания отличаются своеобразием. Это, как правило, созерцательное знание, то есть констатация, фиксация вещей, явлений и процессов, происходящих в мире. В частности, это находит свое подтверждение в признании того, что “Поскольку все сущее изменяется само собой, нам остается лишь созерцать его возвращение (к корню). Хотя вещи (в мире) сложны и разнообразны, но все они расцветают и возвращаются к своему корню. Возвращение к прежнему корню называю покоем, а покой называю возвращением к сущности. Возвращение к сущности называю постоянством. Знание постоянства называется достижением ясности, а незнание постоянства приводит к беспорядочности и бедам. Знающий постоянство становится совершенным”.* Лаоцзы делает попытку структурировать различные уровни знания: “Знающий людей – мудр, знающий себя – просвещен”. Далее предлагается своеобразная методология познания, суть которой сводится к тому, что по себе можно познать других; по одной семье можно познать остальные; по одному царству можно познать другие; по одной стране можно познать Вселенную. Каким образом я знаю, что Поднебесная такая? Благодаря этому.
* Цит. по: Антология мировой философии. М., 1969, т. 1, часть 1, С. 186.
А вот какие идеи высказываются о социальном устройстве общества и его управлении. Так, характеризируя стиль управления государством, а косвенно это предполагает формы государственного устройства, древнекитайский мыслитель считает лучшим правителем того, о котором народ знает лишь то, что он существует. Несколько хуже те правители, которых народ любит и возвышает. Еще хуже те правители, которых народ боится, и хуже всех те правители, которых народ презирает. О методе, стиле государственного управления говорится, что когда правительство спокойно, люди становятся простодушными. Когда правительство деятельно, люди становятся несчастными. И в качестве своеобразной рекомендации и совета правителям предлагается не теснить жилища людей, не презирать их жизнь. Кто не презирает простолюдинов, тот не будет презираем ими. Поэтому совершенномудрый, зная себя, не проникается гордыней. Он любит себя, но сам себя не возвышает.
Дальнейшее становление и развитие древнекитайской философии связывается с деятельностью Конфуция, пожалуй, самого выдающегося китайского мыслителя, чье ученье и сейчас имеет миллионы почитателей и не только на территории Китая. Становлению Конфуция как мыслителя во многом способствовало его знакомство с древнекитайскими рукописями: “Книга песен” (“Шиц-зин”), “Книги исторических преданий” (“Шуцзин”). Он привел их в надлежащий порядок, отредактировал и сделал доступными для широкого ознакомления. Большую популярность Конфуцию на многие века вперед принесли содержательные и многочисленные комментарии, сделанные им к “Книге перемен”.
Собственные взгляды Конфуция были изложены в книге “Беседы и суждения” (“Лунь юй”), которая была опубликована учениками и последователями на основании его высказываний и поучений. Конфуций является создателем оригинального этико-политического учения, некоторые положения которого не утеряли своего значения и в наши дни.
Основными понятиями конфуцианства, составляющими фундамент этого учения, являются “жэнь” (человеколюбие, гуманность) и “ли”. “Жэнь” выступает и как фундамент этико-политического учения и как его конечная цель. Основной принцип “жэнь”: “Чего не желаешь себе, того не делай людям”.
“Ли” (почтительность, нормы общежития, церемониал, социальный регламент) включает в себя широкий круг правил, регламентирующих, по существу, все сферы общественной жизни, начиная от семьи и включая государственные отношения, а также отношения внутри общества – между отдельными людьми и различными социальными группами. Нравственные принципы, социальные отношения, проблемы государственного управления – главные темы в учении Конфуция. Вот некоторые высказывания китайского мыслителя, позволяющие получить представление о том, как он подходит к обозначенным вопросам и как их решает. Конфуций считает нравственным поведение, например, сына, который при жизни отца с почтением наблюдает его поступки, а после смерти следует примеру его деяний и в течение трех лет не изменяет порядков, заведенных родителем. На вопрос о том, как нужно управлять людьми и как заставить простолюдинов повиноваться, Конфуций отвечает: “Если наставлять людей с помощью законоположений, если ограничивать и сдерживать их с помощью наказаний и казней, то хотя они не будут совершать преступлений, но в сердцах своих не будут испытывать отвращения к дурным поступкам. Если же наставлять людей с помощью нравственных требований и установить правило поведения сообразно “ли”, то люди не только будут стыдиться плохих дел, но и искренне возвратятся на праведный путь”.*
* Цит. по: Антология мировой философии. М., 1969, т. 1, часть 1, С. 191–192.
И далее, если приближать прямодушных людей и ставить их выше лукавых, то простолюдины будут послушны. Если же приближать лукавых людей и ставить их над прямодушными людьми, то простолюдины не будут послушны. Из сказанного следует, что взаимоотношения между людьми должны строиться на нравственных принципах, а руководство обществом и государством должно осуществляться с учетом обычаев, традиций страны, уважения к предшествующим поколениям, с опорой на порядочность и здравый человеческий разум.
В том, что касается осмысления и познания окружающего мира, Конфуций в основном повторяет идеи, высказанные его предшественниками, и в частности, Лаоцзы, в чем-то даже уступая ему. Так, окружающий мир, природу Конфуций, по существу, суживает и ограничивает лишь небесной сферой. Существенным элементом природы у него выступает судьба, как нечто врожденно предопределяющее сущность и будущее человека. Так, он говорит: “Что можно сказать о небе? Смена четырех времен года, рождение всего сущего”. О судьбе говорится: “Все первоначально предопределено судьбой, и тут ничего нельзя ни убавить, ни прибавить. Бедность и богатство, награда и наказание, счастье и несчастье имеют свой корень, создать который сила человеческой мудрости не может”. Анализируя природу человеческого знания и возможности познания, Конфуций считает, что по своей природе люди сходны между собой. Лишь высшая мудрость и крайняя глупость неизменны. Люди начинают различаться друг от друга благодаря привычкам и воспитанию. Что же касается уровней знания, то он проводит следующую градацию: “Высшее знание – это врожденное знание. Ниже – знания, приобретенные учением. Еще ниже – знания, приобретенные в итоге одоления трудностей. Наиболее ничтожен тот, кто не желает извлекать поучительные уроки из трудностей”.*
* Цит. по: Антология мировой философии. М., 1969, т. 1, часть 1, С. 195.
Итак, можно с полным основанием утверждать, что Лаоцзы и Конфуций своим философским творчеством заложили прочный фундамент для развития китайской философии на многие века вперед.
studfiles.net
Ранняя философская мысль Индии. Философские школы о Вселенной, человеке и познании мира
Философская мысль человечества зарождалась в эпоху, когда на смену родовым отношениям приходили первые классовые общества и государства. Отдельные философские идеи, обобщавшие многотысячный опыт человечества, можно обнаружить в литературных памятниках Древнего Востока. Философия Древнего Востока — наиболее древняя. Она формировалась в Индии, Китае, Египте и Вавилонии. Однако в силу исторических причин в Древнем Египте и Древней Вавилонии не сложилось философских школ. Первые философские традиции и школы стали складываться в Древней Индии. История индийской философии развивалась одновременно с историей философской мысли Египта и Вавилонии. В Индии философия возникла (как свидетельствуют памятники инлийской философской культуры) во II — нач. I тыс. до н. э., когда вторжение ариев (скотоводческих племен) с северо-запада, покорение ими населения страны, разложение первобытнообщинного строя привели к появлению в Древней Индии классового общества и государства. Во главе каждого такого государства стоял раджа, власть которого опиралась на власть землевладельческой аристократии и родовой жреческой власти (брахманов). Древнеиндийское общество делилось на варны (группы), которые впоследствии легли в основу кастовой системы. Варн было четыре. Брахманы — жреческая варна, кшатрии — варна военной аристократии, вайшьи — варна земледельцев, ремесленников и торговцев, шудры — низшая варна. Шудры находились в подчинении у брахманов, кшатриев, вайшьев. Они не имели права на общинную собственность, их не принимали в члены общины, они не участвовали в решении ее дел. На их долю доставались самые неприятные виды труда. Часто эта варна создавалась из покоренных ариями в ходе военных действий племен. Деление на варны освещалось религиозными текстами. Родовитые жреческие семьи оказывали значительное влияние на общество. Они были носителями образованности и специальных знаний, влияли на развитие мировоззрения. Мировоззрение древнеиндийского общества было основано на Ведах, возникших, по-видимому, между вторым и первым тысячелетием до н. э. Веды — древнейший литературно-философский памятник человечества. Они сыграли огромную, определяющую роль в развитии духовной культуры древнеиндийского общества, включая и развитие философской мысли. Слово “веды” в переводе с санскрита означает “знание”. Но это знание особого рода. Веды состоят из гимнов, молитв, заклинаний, жертвенных формул и т. д. В образном языке Вед выражено весьма древнее религиозное мировоззрение, первое философское представление о мире, Вселенной, человеке, о нравственной жизни. Веды делятся на 4 группы, или части. Древнейшая из них — Самхиты (гимны). Самхиты состоят из 4 сборников. Самый ранний из них — Ригведа, сборник религиозных гимнов (ок. 1,5 тыс. до н. э.). Вторая часть Вед — Брахманы (сборник ритуальных текстов). На них опиралась религия брахманизма, господствовавшая до возникновения, буддизма. Третья часть Вед — Араньяки (правила поведения для отшельников). Четвертая часть — Упанишады, собственно философская часть, возникшая ок. I тыс. лет до н. э. Уже в это время возникли первые элементы философского сознания, и началось оформление первых философских учений (и. религиозно-идеалистических, и материалистических). Веды (II-I тыс. до н.э.)1) Ригведа — религиозные гимны, Яджурведы, Самаведа, Атхарведа2) Брахманы — ритуальные тексты брахманизма, комментарии к Ведам3) Араньяки — правила поведения отшельников «Лесные книги»4) Упанишады — философские тексты («сидеть подле ног учителя»)
philotime.ru
Пост №27. Философские памятники. - nnils
Опять обратимся к теме необычных памятников, начатой тут и тут (прогулки по Киеву) и продолженной тут (прогулка по Харькову).Предыдущий мой пост касался забавной ошибки в слове "философ" (философ-филосов). А сейчас мы синтезируем философию и памятники. Как, спросите вы? Очень просто. Мы посмотрим небольшую подборку "философских" памятников - памятников либо философам, либо с явно философским содержанием. Разумеется, подборка авторская и не претендует на полноту. Буду очень благодарен читателям за предложения по расширению данной выборки.
И начнем мы с памятника товарищу Стагириту в ... спасибо, КЭП, городе Стагире:
отсюда
(Стагирит еще известен как Аристотель).
А у нас в Ханты-Мансийске, около входа в Югорский университет ведут свою неторопливую беседу великие предшественники легендарного маэстро - Сократ и Платон.
отсюда.
Давно известен афоризм - "Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью". А Андрей Лошак вообще считает, что мы живем в эпоху победившего кафкианства. Поэтому следующий памятник - пражскому Кафке:
отсюда.
Эпоха всеобщего неверия и разочарования заставляет вспомнить великого скептика Монтеня.
(Алаверды на полях: недавно на конференции по логике "Смирновские чтения-2011" нам раздали переводы докладов иностранных участников. В одном из них было черным по белому напечатано: "Монтень...был логиком. И он верил, что формальная семантика - ветвь логики". И неважно, что Монтень - на самом деле хорошо замаксировавшийся Монтегю. Главное - верить! В логику!). Итак, памятник Монтеню:
"Памятники, которые помогают студентам и абитуриентам в сдаче экзаменов - это особая подгруппа "счастливых" статуй. Самая известная у нас в Москве - овчарка пограничника на станции метро "Площадь Революции". В Париже, напротив Сорбонны, имеется статуя с похожей легендой. Правда, там функцию помощника студентов выполняет не пограничный пес, а философ Мишель де Монтень, и тереть ему нужно не нос, а туфлю. Особенно бронзовый мыслитель помогает студентам-философам, но трут все, кому не лень" (отсюда).
Памятник Эриху Кестнеру в Дрездене:
отсюда.
Памятник Конфуцию в Москве (отсюда):
Памятник Марселю Эме. Меня впечатлило:
"Соорудил этот памятник в 1989 году Жан Маре, известный зрителю, в частности, по фильму «Фантомас». Мало кто знает, что Жан Маре был еще и талантливым скульптором, и памятник Марселю Эме – тому доказательство. Памятник называется «Le Passe-muraille» («Проходящий сквозь стены»), как и одна из самых сюрреалистических новелл Марселя Эме. Главный герой этой новеллы, ничем не примечательный служащий, обнаруживает в себе дар проходить сквозь стены. Пользуясь этим даром, он безнаказанно грабит банки и ювелирные магазины, выходит из тюрьмы и посещает свою возлюбленную, которую ревнивый муж запирает на несколько замков. Однажды, возвращаясь от нее, он внезапно теряет свой дар и оказывается замурованным в стене навечно. Зато теперь писатель увековечен в этом образе. Говорят, что пожатие правой руки этого памятника приносит удачу, вот только она находится довольно высоко, поэтому до блеска натерта левая. Площадь, на которой установлен памятник, также носит имя Марселя Эме" (отсюда).
Чем-то напоминает знаменитый памятник Ван Гогу:
Памятник книгам:
Бык-мыслитель. Барселона. Роден нервно курит в уголке:
отсюда
Похожий по идее памятник на острове Обезьян в Китае (обратите внимание, на каких книгах сидит этот шимпанзе). "Бедный Чарлик!" (с)
отсюда
Ну а теперь сюжетные памятники.
Классика жанра - "Порыв к свободе". Филадельфия.
отсюда
"Дайте мне точку опоры, и я поверну Землю" (с). Лион.
отсюда
Ровно 13 штук. Чертова философская дюжина.
Всегда ВашЗмей Горыныч, искатель креатива.
nnils.livejournal.com
Памятники древнерусской мысли: Исследования и тексты
Герасимова И.А., Мильков В.В., Симонов Р.А. Сокровенные знания Древней Руси. М.: КНОРУС, 2015. 680 с. (Памятники древнерусской мысли: исследования и публикации. Вып. VIII). – ISBN: 978-5-406-04756-9
Книга знакомит с одним из направлений древнерусской мысли и характерной для него сокровенной книжностью.Дается сравнительный анализ исторических форм от народногоцелительства до расчетной прогностической астрологии XVII в. Исследование соединяет историко-философский, конкретно-исторический и текстологический подходы с методологиями эпистемологии, антропологии, культурологии, этнографии, когнитивных наук. На основании детального анализа антропологических подходов к пониманию природы человека выявлены религиозно-мировоззренческие основания народного целительства, теотерапии, природосообразной медицины, а также прогностических практик. В Приложении даются тексты сокровенного знания на языке древнерусских оригиналов с переводами и комментариями.
Для тех, кто интересуется проблемами истории отечественной мысли, философии и культуры.
Дергачева И.В., Мильков В.В., Милькова С.В. Лука Жидята: святитель, писатель, мыслитель. – М.: Мир философии, 2016 – 416 с. (Памятники древнерусской мысли: исследования и тексты. Вып. IX.) – ISBN 978-5-9906502-4-4
Книга представляет собой монографическое издание древнейшего из памятников религиозно-философской мысли Древней Руси – «Поучение к братии» новгородского епископа Луки Жидяты. Воспроизводятся все известные на сегодня списки этого произведения в его Летописной и Четьей версиях. Издание памятника сопровождается исследованием истории бытования текста в древнерусской книжности и характеристикой текстологических особенностей списков. В исследовательских разделах анализируются идейно-мировоззренческие особенности произведения, а также дается анализ религиозно-политической ситуации в стране и преломление ее в
содержании «Поучения». Особый раздел посвящен рассмотрению деятельности святителя Луки в контексте церковных отношений Руси и Византии в период установления Ярославом автокефалии. Дается сравнительный анализ воззрений Луки Жидяты и автокефального митрополита-русина Илариона. В приложении помещено «Слово о Законе и Благодати» Илариона, а так же классические образцы древнерусских поучений, созданных митрополитом Никифором и Серапионом Владимирским.
Издание рассчитано на интересующихся отечественной историей, философией и культурой.
Мильков В.В., Симонов Р.А. Кирик Новгородец: ученый и мыслитель / Памятники древнерусской мысли: исследования и тексты. Вып. VII. – М.: Издательство «Кругъ», 2011. – 544 с. – ISBN 978-5-7396-0221-3
Книга знакомит с жизнью и творчеством выдающегося русского ученого и мыслителя XII столетия Кирика Новгородца (1110 – не ранее 1156/58). Анализируются грани дарования Кирика в области математики, астрономии, календаре, богословии, философии. Делается вывод, что мыслитель был крупным представителем теологического рационализма древнерусской религиозно-философской мысли. Впервые в одном издании в полном объеме публикуется наследие Кирика Новгородца. В книгу включены все сохранившиеся на сегодняшний день списки «Учения о числах», а также Основная, Особая, Краткая редакции «Вопрошания» и его Комбинированная версия. Тексты воспроизводятся методом компьютерного набора с параллельным переводом на современный русский язык и подробными комментариями.
Это издание мы адресуем всем, кто интересуется проблемами отечественной истории, философии, культуры.
Космологические произведения в книжности Древней Руси: В 2 ч. Часть II. Тексты плоскостно-комарной и других космологических традиций / Изд. Подг. В.В. Мильков, С.М. Полянский. – СПб.: ИД «Мiръ», 2009. – ISNB 978-5-98846-053-4.
Книга является продолжением публикации древнерусских памятников космологического содержания. В нее вошли произведения плоскостно-комарной и апокрифических традиций. Это – уникальный и малоизученный пласт идейно-религиозного наследия Древней Руси. Тексты воспроизведены на языке оригинала с переводами на современный русский язык и снабжены подробными комментариями. Публикаторы в своем двухтомном издании стремились показать, что древнерусская космология развивалась на основе переводной литературы: геоцентризм был связан с каппадокийской традицией, а плоскостно-комарная концепция мироздания – с антиохийским богословием. Благодаря освоению этого наследия многочисленные копии произведений космологической тематики стали органической составной частью религиозно-философской культуры русского Средневековья. Данное издание адресуется всем, кто интересуется проблемами отечественной истории, философии и культуры.
Космологические произведения в книжности Древней Руси: В 2 ч. Часть I. Тексты геоцентрической традиции / Изд. Подг. В.В. Мильков, С.М. Полянский. – СПб.: ИД «Мiръ», 2008. – ISNB 978-5-98846-051-0.
Перед Вами, уважаемый читатель, книга, из которой Вы узнаете, как появился космологический компонент в культурном наследии Древней Руси. На конкретных материалах рукописных источников показано присутствие в отечественной культуре геоцентрической космологической традиции, которая соперничала в ортодоксальной книжности с плоскостно-комарной концепцией мироздания, оттесняя на периферию общественного сознания архраические мифо-апокрифические концепции бытия. В книге публикуются выявленные в книгохранилищах страны тексты космологического и естественнонаучного содержания. Они представляют уникальный и почти не исследованный пласт книжной культуры, который впервые предлагается вниманию широкого читателя. Памятники письменности воспроизводятся на языке оригинала, с переводом на современный русский язык с подробными культурологическими и натурфилософскими комментариями. Это издание адресуется всем, кто интересуется проблемами отечественной истории, философии и культуры.
Митрополит Никифор / Исслед. В.В. Милькова, С.В. Мильковой, С.М. Полянского. – СПб.: ИД «Мiръ», 2007. – ISBN 978-5-98846-001-5.
Книга представляет собой публикацию полного собрания произведений Киевского митрополита Никифора – первого русского платоника. В ее состав включены ранее не публиковавшиеся списки его произведений, которые воспроизводятся как фототипически, так и методом компьютерного набора на языке оригинала с сохранением особенностей древнерусской орфографии, дается их перевод на современный русский язык с подробными комментариями философского и религиоведческого характера. В исследовании реконструируется творческая биография Никифора с учетом идейно-религиозной обстановки на его греческой родине, прослеживается влияние идей Михаила Пселла и его окружения; всесторонне анализируются различные аспекты религиозно-философского творчества митрополита, которые рассматриваются в контексте духовной жизни Руси той эпохи. Определено место мыслителя в спектре религиозно-философских течений домонгольского времени. Показаны связи Никифора с византийской культурой и раскрыта его роль в трансляции идей христианизированного платонизма на древнерусскую почву.
Макаров А.И., Мильков В.В., Смирнова А.А. Древнерусские ареопагитики. – М.: «Кругъ», 2002. – ISBN 5-7396-0374-9.
Ареопагитики – один из важнейших религиозно-философских памятников мировой и отечественной культуры. В Древней Руси переводы Псевдо–Дионисия Ареопагита представляли неоплатоническую традицию мысли. В книге публикуются два трактата («О небесной иерархии» и «О таинственном богословии») по древнейшему русскому списку XV в. (ГИМ. Увар. № 264), с переводом на современный русский язык, комментариями и исследованием содержания. Параллельно публикуется греческий текст памятника и фототипическое воспроизведение текстов трактатов по сербской рукописи (ГИМ. Воскр. № 75). Такая форма публикации дает представление о многовековой истории бытования текстов, а также о характере идейных связей древнерусской и конфессионально родственных ей культур.
Шестоднев Иоанна экзарха Болгарского – уникальный памятник общеславянского значения, содержащий основные положения христианского учения о бытии.Списки Шестоднева, многократно переписанные и сохраненные нашими средневековыми предками, помогают лучше понять особенности религиозно-философской культуры Древней Руси. В этом произведении формулируются проблемы онтологии, натурфилософии, антропологии и гносеологии. Философско-богословский текст знакомил читателей со сведениями о древнегреческой философии, христианской и античной космологии, астрономии, географии, ботанике, зоологии, анатомии. Будучи энциклопедическим по своему характеру трудом, содержавшим наиболее передовые для той эпохи знания и представления, Шестоднев являлся древнейшей в отечественной культуре антологией сведений об античной мысли. Издание представляет собой публикацию текста Шестоднева по его русскому списку XV в., перевод на современный русский язык, комментарии к переводу и исследование памятника.
Перед Вами, уважаемый читатель, книга о древнерусских апокрифах XI–XVII столетий. Из нее Вы узнаете, как появились апокрифы на Руси, как сложились их судьбы, какую роль они сыграли в духовной жизни наших предков. Религиозные искания, философия, история, нравственность – вот те могучие пласты культурного наследия, которые из глубины столетий донес до наших дней апокриф. Поэтому особое внимание уделено самим древним памятникам. Неканонические тексты публикуются по древнерусским оригиналам с переводом на современный русский язык. Это издание мы адресуем всем, кто интересуется проблемами отечественной истории, философии, культуры.
iphras.ru
Философские эпитафии, философские надписи на памятник
Эпитафии, наполненные философским смыслом, могут показать суть души усопшего, отразить внутренний мир, запечатлеть чувства близких людей.
Философские эпитафии. Отличительные особенности
Самые древние надгробные надписи – это именно философские эпитафии, высекаемые на памятниках, надгробиях. Они пришли с античности. Эти надписи открывают перед близкими огромные возможности завуалировано высказать свои чувства, донести до мира отличительные особенности покойного. Ведь это не простые слова скорби об ушедшем. Это настоящее размышление о мимолетности жизни, неизбежности смерти.
Фото философской эпитафии
Выполненные философские надписи на памятник позволяют представить покойного в возвышенном свете, открыть будущим поколениям лучшие стороны личности. О значимости эпитафий говорит то, что известнейшие стихотворцы XVII – XIX веков оставили творения в искусстве эпитафии. Они создавали стихотворные философские надписи для усопших полководцев, аристократов, практически всех членов императорской семьи.
Разновидности философских эпитафий
Философские изречения, высекаемые на памятниках, могут отличаться характером, общим настроем повествования. Среди них выделяются следующие направления:• несущие мудрость;• трогательные;• нравоучительные.Какой бы пафос изречения не несли, только философские надписи на памятник могут со всей глубиной отразить неотвратимую трагичность произошедшего для оставшихся жить на земле. Высказывания несут размышления о бренности человеческого существования, неотвратимости смерти. В них жизнь на земле — это краткая и яркая вспышка в бесконечном круге жизни.
отсюда
отсюда.
отсюда.
отсюда.
отсюда
отсюда
отсюда
Философская мысль человечества зарождалась в эпоху, когда на смену родовым отношениям приходили первые классовые общества и государства. Отдельные философские идеи, обобщавшие многотысячный опыт человечества, можно обнаружить в литературных памятниках Древнего Востока. Философия Древнего Востока — наиболее древняя. Она формировалась в Индии, Китае, Египте и Вавилонии. Однако в силу исторических причин в Древнем Египте и Древней Вавилонии не сложилось философских школ. Первые философские традиции и школы стали складываться в Древней Индии. История индийской философии развивалась одновременно с историей философской мысли Египта и Вавилонии. В Индии философия возникла (как свидетельствуют памятники инлийской философской культуры) во II — нач. I тыс. до н. э., когда вторжение ариев (скотоводческих племен) с северо-запада, покорение ими населения страны, разложение первобытнообщинного строя привели к появлению в Древней Индии классового общества и государства. Во главе каждого такого государства стоял раджа, власть которого опиралась на власть землевладельческой аристократии и родовой жреческой власти (брахманов). Древнеиндийское общество делилось на варны (группы), которые впоследствии легли в основу кастовой системы. Варн было четыре. Брахманы — жреческая варна, кшатрии — варна военной аристократии, вайшьи — варна земледельцев, ремесленников и торговцев, шудры — низшая варна. Шудры находились в подчинении у брахманов, кшатриев, вайшьев. Они не имели права на общинную собственность, их не принимали в члены общины, они не участвовали в решении ее дел. На их долю доставались самые неприятные виды труда. Часто эта варна создавалась из покоренных ариями в ходе военных действий племен. Деление на варны освещалось религиозными текстами. Родовитые жреческие семьи оказывали значительное влияние на общество. Они были носителями образованности и специальных знаний, влияли на развитие мировоззрения. Мировоззрение древнеиндийского общества было основано на Ведах, возникших, по-видимому, между вторым и первым тысячелетием до н. э. Веды — древнейший литературно-философский памятник человечества. Они сыграли огромную, определяющую роль в развитии духовной культуры древнеиндийского общества, включая и развитие философской мысли. Слово “веды” в переводе с санскрита означает “знание”. Но это знание особого рода. Веды состоят из гимнов, молитв, заклинаний, жертвенных формул и т. д. В образном языке Вед выражено весьма древнее религиозное мировоззрение, первое философское представление о мире, Вселенной, человеке, о нравственной жизни. Веды делятся на 4 группы, или части. Древнейшая из них — Самхиты (гимны). Самхиты состоят из 4 сборников. Самый ранний из них — Ригведа, сборник религиозных гимнов (ок. 1,5 тыс. до н. э.). Вторая часть Вед — Брахманы (сборник ритуальных текстов). На них опиралась религия брахманизма, господствовавшая до возникновения, буддизма. Третья часть Вед — Араньяки (правила поведения для отшельников). Четвертая часть — Упанишады, собственно философская часть, возникшая ок. I тыс. лет до н. э. Уже в это время возникли первые элементы философского сознания, и началось оформление первых философских учений (и. религиозно-идеалистических, и материалистических). Веды (II-I тыс. до н.э.)1) Ригведа — религиозные гимны, Яджурведы, Самаведа, Атхарведа2) Брахманы — ритуальные тексты брахманизма, комментарии к Ведам3) Араньяки — правила поведения отшельников «Лесные книги»4) Упанишады — философские тексты («сидеть подле ног учителя»)
