31. Древняя аттическая комедия, истоки и жанровые черты. Структура древней аттической комедии
31. Древняя аттическая комедия, истоки и жанровые черты.
Древняя» аттическая комедия представляет собой нечто исключительно своеобразное Архаические и грубые игры празднеств плодородия причудливо сплетены в ней с постановкой самых сложных социальных и культурных проблем, стоявших перед греческим обществом. Афинская демократия подняла карнавальную вольность до ступени серьезной общественной критики, сохранив при этом неприкосновенными внешние формы обрядовой игры. С этой фольклорной стороной «древней» комедии необходимо прежде всего познакомиться для того, чтобы понять специфику жанра.
Аристотель: комедия восходит к импровизациям фаллических песен ( песни на праздниках плодородия)
Во время таких процессий разыгрывались насмешливые мимические сценки, отпускались шутки и бранные слова по адресу отдельных граждан. Все эти игры и песни считались способствующими основной цели обряда — обеспечению победы производительных сил жизни: в смехе и сквернословии видели жизнетворящую силу, и обычные представления о благопристойности на это время снимались .
Этимология: Термин «комедия» (Komoidia) обозначает «песню комоса». Комос — «ватага гуляк», совершающих после пирушки шествие и распевающих при этом песни насмешливого или хвалебного, а иногда и любовного содержания. Комосы имели место и в религиозной обрядности и в быту. В древнегреческом быту комос иногда служил средством народного протеста против каких-либо притеснений, превращался в своего рода демонстрацию Рассказывают, что аттические крестьяне, будучи обижены кем-либо из горожан, направлялись по ночам ватагой в город к дому обидчика и подвергали его общественному поруганию. В комедии элемент комоса представлен хором ряженых, одетых подчас в весьма фантастические костюмы. Нередко встречается, например, животный маскарад. «Козы», «Осы», «Птицы», «Лягушки» — все эти заглавия древних комедий даны им по костюму хора. Хор славит, но чаще всего обличает, причем его насмешки, направленные против отдельных лиц, обычно не стоят ни в какой связи с комедийным действием. Песни комоса были прочно, укреплены в аттическом фольклоре, независимо от религии Диониса, но входили также и в обрядность Дионисовых празднеств.
Характерные черты (аттической комедии):
- политический характер (поднимались вопросы государственной политики, проблемы общественной мысли, науки, литературы, воспитания): критикуются современные политические деятели (Перикл)
-наличие хора (24 человек, делился на 2 полухория)
Своеобразие жанра состоит в парадоксальном сочетании серьезного и смешного, актуального и консервативного. В структуре «древней» комедии момент «состязания» обязателен. Сюжеты чаще всего строятся таким образом, что герой, одержав в «состязании» победу над противником, устанавливает некий новый порядок, «переворачивающий» (по античному выражению) вверх дном какую-либо сторону привычных общественных отношений, и тогда наступает блаженное царство изобилия с широким простором для еды и любовных радостей.
Структура:
пролог-до хора
парод-выход хора
агон-состязание хора(предмет-проблема комедии):кто начинает, тот терпит поражение
стасимы(хор) и эписодии(актеры)
парабаса-хор.часть, в кот.актеры сбрасывали маски и от лица автора обращались к зрителям
эксод-уход хора
studfiles.net
Происхождение и структура древнеаттической комедии.
Поиск Лекций
Термин «комедия» (Komoidia) обозначает «песню комоса». Комос — «ватага гуляк», совершающих после пирушки шествие и распевающих при этом песни насмешливого или хвалебного, а иногда и любовного содержания. Комосы имели место и в религиозной обрядности и в быту. В древнегреческом быту комос иногда служил средством народного протеста против каких-либо притеснений, превращался в своего рода демонстрацию. В комедии элемент комоса представлен хором ряженых, одетых подчас в весьма фантастические костюмы. Согласно сообщению Аристотеля, искусство построения комического действия, выработанное в Сицилии, оказало известное влияние на развитие комедии в Афинах. «Древняя» комедия — комедия по преимуществу политическая и обличительная, превращающая фольклорные «насмешливые» песни и игры в орудие политической сатиры и идеологической критики.
Ее объект — не мифологическое прошлое, а живая современность, текущие, иногда даже злободневные, вопросы политической и культурной жизни. Другая отличительная черта «древней» комедии, обращавшая на себя внимание уже в более поздней античности, это — полная свобода личной издевки над отдельными гражданами с открытым называнием их имен. Высмеиваемое лицо либо прямо выводилось на сцену в качестве комического персонажа, либо становилось предметом язвительных, порой очень грубых, шуток и намеков, отпускавшихся хором и актерами комедии. Например, в комедиях Аристофана на сцену выводятся такие лица, как лидер радикальной демократии Клеон, Сократ, Эврипид. Не раз делались попытки ограничить эту комедийную вольность, но в течение всего V в. они оставались безуспешными.
Методом осмеяния общественных порядков и отдельных граждан остается карикатура. «Древняя» комедия обычно не индивидуализирует своих персонажей, а создает обобщенные карикатурные образы, используя при этом также и типические маски фольклора и сицилийской комедии. Это имеет место даже тогда, когда действующими лицами являются живые современники; так, образ Сократа у Аристофана в очень малой степени воссоздает личность Сократа, а представляет собой по преимуществу пародийную зарисовку философа («софиста») вообще с присовокуплением типических черт маски «ученого шарлатана». Аттическая комедия пользуется типическими масками («хвастливый воин», «ученый шарлатан», «шут», «пьяная старуха» и т. п.), среди произведений афинских комедийных поэтов.
Сюжет комедии имеет по большей части фантастический характер. Чаще всего осуществляется какой-либо несбыточный проект изменения существующих общественных отношений; например, в комедиях Аристофана герой заключает во время Пелопоннесской войны сепаратный мир со Спартой для себя и своего семейства («Ахарняне»), основывает птичье государство («Птицы») и т. д. Сатира облекается в форму утопии. Самое неправдоподобие действия создает особый комический эффект, который еще усиливается частым нарушением сценической иллюзии в форме обращения актеров к зрителям.
Объединяя комос с карикатурными сценками в рамках несложного, но все же связного сюжета, «древняя» комедия имеет очень своеобразное симметрическое членение, связанное со старинной структурой песен комоса. Комический хор состоял из 24 человек, т. е. вдвое превосходил хор трагедии дософокловского времени. Он распадался на два иногда враждующих между собой полухория. В прошлом это были две «состязающиеся» между собой праздничные «ватаги»; в литературной комедии, где «состязание» обычно падает уже на актеров, от двойственности хора осталась внешняя форма, попеременное исполнение 'песен отдельными полухориями в строго симметрическом соответствии. Важнейшая партия хора — так называемая парабаса, исполняемая посредине комедии. Она обычно не стоит ни в какой связи с действием пьесы; хор прощается с актерами и обращается непосредственно к зрителям. Парабаса состоит из двух основных частей. Первая, произносимая предводителем всего хора, представляет собой обращение к публике от имени поэта, который сводит здесь счеты со своими соперниками и просит о благосклонном внимании к пьесе. Хор при этом в маршевом ритме проходит перед зрителями («парабаса» в собственном смысле слова). Вторая часть, песня хора, имеет строфический характер и состоит из четырех партий: за лирической одой («песней») первого полухория следует речитативная эпиррема («присловье») предводителя этого полухория в плясовом трохеическом ритме; в строгом метрическом соответствии с одой и эпирремой располагаются затем антода второго полухория и антэпиррема его предводителя.
Принцип «эпиррематической» композиции, т. е. попарного чередования од и эпиррем, пронизывает и другие части комедии. Сюда относится в первую очередь сцена «состязания», а гон, в котором часто сконцентрирована идейная сторона пьесы. Агон в большинстве случаев имеет строго каноническое построение. «Состязаются» между собой два действующих лица, и спор их состоит из двух частей; в первой ведущая роль принадлежит той стороне, которая будет побеждена в состязании, во второй — победителю; обе части симметрично открываются одами хора, находящимися в метрическом соответствии, и приглашением начать или продолжить состязание. Встречаются, однако, сцены «состязания», отклоняющиеся от этого типа.
Типическим для «древней» комедии можно считать нижеследующее построение. В прологе дается экспозиция пьесы и излагается фантастический проект героя. За этим следует парод (вступление) хора, живая сцена, часто сопровождающаяся свалкой, где участвуют и актеры. После агона цель обычно достигнута. Тогда дается парабаса. Для второй половины комедии характерны сценки балаганного типа, в которых изображаются благие последствия осуществления проекта и спроваживаются различные докучливые пришельцы, нарушающие это блаженство. Хор здесь уже не принимает участия в действии и только окаймляет сценки своими песнями; следи них часто встречается эпиррематически построенная партия, неудачно именуемая обыкновенно «второй парабасой». Заканчивается пьеса процессией комоса. Типическая структура допускает различные отклонения, варианты, перестановки отдельных частей, но известные нам комедии V в., так или иначе, к ней тяготеют.
Когда и как создалась рассмотренная нами структура, неизвестно; мы застаем ее уже в готовом виде и наблюдаем лишь ее разрушение, дальнейшее ослабление роли хора в комедии.
Билет 16
poisk-ru.ru
Древняя аттическая комедия — МегаЛекции
Согласно сообщению Аристотеля, искусство построения комического действия, выработанное в Сицилии, оказало известное влияние на развитие комедии в Афинах. Тем не менее основополагающими для общего направления «древней» аттической комедии являются как раз те моменты, отсутствие которых у Эпихарма нами только что было отмечено. Аттическая комедия пользуется типическими масками («хвастливый воин», «ученый шарлатан», «шут», «пьяная старуха» и т. п.), среди произведений афинских комедийных поэтов
попадаются пьесы с пародийно-мифологическим сюжетом, но ни то ни другое не составляет лица аттической комедии. Ее объект — не мифологическое прошлое, а живая современность, текущие, иногда даже злободневные, вопросы политической и культурной жизни. «Древняя» комедия — комедия по преимуществу политическая и обличительная, превращающая фольклорные «насмешливые» песни и игры в орудие политической сатиры и идеологической критики.
Другая отличительная черта «древней» комедии, обращавшая на себя внимание уже в более поздней античности, это — полная свобода личной издевки над отдельными гражданами с открытым называнием их имен. Высмеиваемое лицо либо прямо выводилось на сцену в качестве комического персонажа, либо становилось предметом язвительных, порой очень грубых, шуток и намеков, отпускавшихся хором и актерами комедии. Например, в комедиях Аристофана на сцену выводятся такие лица, как лидер радикальной демократии Клеон, Сократ, Эврипид. Не раз делались попытки ограничить эту комедийную вольность, но в течение всего V в. они оставались безуспешными.
Методом осмеяния общественных порядков и отдельных граждан остается карикатура. «Древняя» комедия обычно не индивидуализирует своих персонажей, а создает обобщенные карикатурные образы, используя при этом также и типические маски фольклора и сицилийской комедии. Это имеет место даже тогда, когда действующими лицами являются живые современники; так, образ Сократа у Аристофана в очень малой степени воссоздает личность Сократа, а представляет собой по преимуществу пародийную зарисовку философа («софиста») вообще с присовокуплением типических черт маски «ученого шарлатана».
Сюжет комедии имеет по большей части фантастический характер. Чаще всего осуществляется какой-либо несбыточный проект изменения существующих общественных отношений; например, в комедиях Аристофана герой заключает во время Пелопоннесской войны сепаратный мир со Спартой для себя и своего семейства («Ахарняне»), основывает птичье государство («Птицы») и т. д. Сатира облекается в форму утопии. Самое неправдоподобие действия создает особый комический эффект, который еще усиливается частым нарушением сценической иллюзии в форме обращения актеров к зрителям.
Объединяя комос с карикатурными сценками в рамках несложного, но все же связного сюжета, «древняя» комедия имеет очень своеобразное симметрическое членение, связанное со старинной структурой песен комоса. Комический хор состоял из 24 человек, т. е. вдвое превосходил хор трагедии дософокловского времени. Он распадался на два иногда враждующих между собой полухория. В прошлом это были две «состязающиеся» между собой праздничные «ватаги»; в литературной комедии, где «состязание» обычно падает уже на актеров, от двойственности хора осталась внешняя форма, попеременное исполнение 'песен отдельными полухориями в строго симметрическом соответствии. Важнейшая партия хора — так называемая парабаса, исполняемая посредине комедии. Она обычно не стоит ни в какой связи с действием пьесы; хор прощается с актерами и обращается непосредственно к зрителям. Парабаса состоит
из двух основных частей. Первая, произносимая предводителем всего хора, представляет собой обращение к публике от имени поэта, который сводит здесь счеты со своими соперниками и просит о благосклонном внимании к пьесе. Хор при этом в маршевом ритме проходит перед зрителями («парабаса» в собственном смысле слова). Вторая часть, песня хора, имеет строфический характер и состоит из четырех партий: за лирической одой («песней») первого полухория следует речитативная эпиррема («присловье») предводителя этого полухория в плясовом трохеическом ритме; в строгом метрическом соответствии с одой и эпирремой располагаются затем антода второго полухория и антэпиррема его предводителя.
Принцип «эпиррематической» композиции, т. е. попарного чередования од и эпиррем, пронизывает и другие части комедии. Сюда относится в первую очередь сцена «состязания», а гон, в котором часто сконцентрирована идейная сторона пьесы. Агон в большинстве случаев имеет строго каноническое построение. «Состязаются» между собой два действующих лица, и спор их состоит из двух частей; в первой ведущая роль принадлежит той стороне, которая будет побеждена в состязании, во второй — победителю; обе части симметрично открываются одами хора, находящимися в метрическом соответствии, и приглашением начать или продолжить состязание. Встречаются, однако, сцены «состязания», отклоняющиеся от этого типа.
Типическим для «древней» комедии можно считать нижеследующее построение. В прологе дается экспозиция пьесы и излагается фантастический проект героя. За этим следует парод (вступление) хора, живая сцена, часто сопровождающаяся свалкой, где участвуют и актеры. После агона цель обычно достигнута. Тогда дается парабаса. Для второй половины комедии характерны сценки балаганного типа, в которых изображаются благие последствия осуществления проекта и спроваживаются различные докучливые пришельцы, нарушающие это блаженство. Хор здесь уже не принимает участия в действии и только окаймляет сценки своими песнями; следи них часто встречается эпиррематически построенная партия, неудачно именуемая обыкновенно «второй парабасой». Заканчивается пьеса процессией комоса. Типическая структура допускает различные отклонения, варианты, перестановки отдельных частей, но известные нам комедии V в., так или иначе, к ней тяготеют.
В этой структуре некоторые моменты представляются искусственными. Есть все основания думать, что исконным местом парабасы было начало пьесы, а не ее середина. Это позволяет предполагать, что на более ранней стадии комедия открывалась выходом хора, как это имело место и на первых этапах трагедии. Развитие связного действия и усиление партий актера привели к созданию пролога, произносимого актерами, и оттеснению парабасы к середине пьесы. Когда и как создалась рассмотренная нами структура, неизвестно; мы застаем ее уже в готовом виде и наблюдаем лишь ее разрушение, дальнейшее ослабление роли хора в комедии.
Аристофан
Из многочисленных комедийных поэтов второй половины V в. античная критика выделила трех, как наиболее выдающихся представителей «древней» комедии. Это — Кратин, Эвполид и Аристофан. Первые два известны нам только по фрагментам. У Кратина древние отмечали резкость и откровенность насмешек и богатство комедийной выдумки, у Эвполида — искусство последовательного ведения сюжета и изящество остроумия. От Аристофана сохранилось полностью одиннадцать пьес (из 44), которые и дают нам возможность составить себе представление об общем характере всего жанра «древней» комедии.
Литературная деятельность Аристофана протекала между 427 и 388 г.; в основной своей части она падает на период Пелопоннесской войны и кризиса афинского государства. Обостренная борьба различных группировок вокруг политической программы радикальной демократии, противоречия между городом и деревней, вопросы войны и мира, кризис традиционной идеологии и новые течения в философии и литературе — все это нашло яркое отражение в творчестве Аристофана. Комедии его, помимо своего художественного значения, являются ценнейшим историческим источником, отображающим политическую и культурную жизнь Афин конца V в. В политических вопросах Аристофан приближается к умеренно-демократической партии, чаще всего передавая при этом настроения аттического крестьянства, недовольного войной и враждебно относившегося к агрессивной внешней политике радикальной демократии. Такую же умеренно-консервативную позицию он занимает и в идеологической борьбе своего времени. Мирно подтрунивая над поклонниками старины, он обращает острие своего комедийного дарования против вождей городского демоса и представителей новомодных идейных течений.
Среди политических комедий Аристофана наибольшей остротой отличаются «Всадники» (424 г.). Эта пьеса была направлена против влиятельного лидера радикальной партии Клеона в момент его наибольшей популярности, после блистательного военного успеха, одержанного им над спартанцами.
Действие происходит перед домом, где живет капризный, глуховатый старик Демос (т. е. афинский народ). Пролог начинается с комического диалога двух рабов, в которых зрители с первых же слов могли узнать известных полководцев Демосфена и Никия. Оказывается, Демос передал всю власть в доме новому рабу, кожевнику Пафлагонцу (намек на профессию отца Клеона). За чаркой украденного вина рабам приходит в голову блестящая мысль — стянуть у кожевника оракулы, которыми тот морочит голову старику (намек на многочисленные оракулы, сулившие благополучный исход Пелопоннесской войны). Оракул найден: кожевник должен будет уступить власть лицу еще более «низменной» профессии, колбаснику. Действие комедии построено, таким образом, на основном принципе карнавальной обрядности — «переворачивании» общественных отношений («последние да будут первыми»). Немедленно появляется колбасник с лотком и колбасами. В сцене, пародирующей карнавальный обряд избрания раба или шута «царем» и «спасителем» общины, колбаснику разъясняется его миссия — быть властителем Афин. Приход Пафлагонца обращает, правда, колбасника в бегство, ню на помощь ему является хор «всадников» (аристократическая группировка, враждебная Клеону). Свалка и ругань кончаются «агоном», в котором колбасник превосходит Пафлагонца бесстыдством и бахвальством. Следующий «агон» происходит уже в присутствии самого Демоса; здесь к шутовским моментам присоединяется серьезная критика политики радикальной демократии. Указывается на тяготы длительной войны, на обнищание крестьянства и превращение его в паразитическую массу, на притеснения, которым подвергаются союзные общины. Продолжают соперники состязаться и далее, поднося Демосу пародийные оракулы и потчуя его различными яствами (комедийная «трапеза»). Наконец, когда колбасник угощает старика украденным у Пафлагонца зайцем. Демос признает колбасника победителем. В заключительной сцене Демос оказывается возрожденным: колбасник вернул ему юность, сварив его в кипятке (популярный сказочный мотив; ср. такое же окончание в «Коньке-горбунке» Ершова), и Демос отныне так же крепок и свеж, как в период греко-персидских войн. Комедия заканчивается обычной любовной сценой: вбегают красотки, изображающие мир на тридцать лет, и комос покидает орхестру, во главе с Демосом и колбасником. Из лирических партий «Всадников» представляет большой интерес «парабаса», в которой Аристофан дает характеристику целого ряда комедийных поэтов, своих предшественников.
В числе мероприятий, проведенных Клеоном, имело место повышение платы за участие в народных судах. Это была одна из государственных подачек афинским гражданам, которая пользовалась большой популярностью у городского демоса. В комедии «Осы» (422 г.) Аристофан выводит страстного любителя судейских обязанностей, старика Клеонослава; сын его Клеонохул не пускает отца в суд и держит его взаперти. По драматической структуре эта пьеса представляет собой типичный образчик карнавальной комедии. Как и «Всадники», «Осы» открываются комическим диалогом рабов; следует экспозиция сюжета, обращенная к зрителям и пересыпанная колкостями по адресу отдельных граждан. Самое действие начинается с неудачных попыток Клеонослава обмануть бдительность своих стражей при помощи различных акробатических кунстштюков; он пытается даже, пародируя Одиссея, убежать, скрывшись под брюхом осла. За Клеонославом является хор «ос» с большими жалами; это старцы, его товарищи по судейской коллегии. Стычка между хором и Клеонохулом приводит, как обычно, к «агону». Клеонослав прославляет могущество судей, между тем как Клеонохул старается показать, что судьи являются лишь игрушками в руках ловких демагогов. Политически это самая серьезная часть комедии. Злую пародию на афинское судопроизводство представляет собой разыгрываемая после агона сцена судебного процесса над псом, укравшим кусок сыра. Вторая половина пьесы, после парабасы, имеет уже совершенно балаганный характер. Старик, излечившийся от судебной страсти, играет роль «шута». Он обучается у сына щегольским манерам, отправляется с ним на пирушку, пьянствует, скандалит, волочится за флейтисткой, и все это кончается буйной пляской комоса.
Ряд комедий Аристофана направлен против военной партии и посвящен восхвалению мира. Так, в уже упомянутой комедии «Ахарняне», самой ранней из дошедших до нас пьес (425 г.), крестьянин Дикеополь («Справедливый гражданин») заключает для себя лично мир с соседними общинами и блаженствует, в то время как хвастливый воин Ламах страдает от тягостей войны. В момент заключения»: так называемого Никиева мира (421 г.) поставлен был «Мир». Крестьянин Тригей на навозном жуке подымается к небу (пародия на эврипидовского «Беллерофонта») и с помощью представителей всех греческих государств извлекает заточенную в глубокой пещере богиню мира; вместе с ней выходит и богиня урожае плодов, с которой Тригей затем справляет свадьбу. В комедии «Лисистрата» (411 г.) женщины воюющих областей устраивают «забастовку» и принуждают мужчин заключить мир.
В «Птицах» (414 г.), одном из самых блестящих произведений. Аристофана, карнавальный сюжет «света навыворот» получает чисто сказочное оформление, не связанное с злободневной политической тематикой. Два пожилых афинянина, Писфетер и Эвелпид, которым наскучила беспокойная жизнь на родине, отправляются на поиски блаженной страны. Купив галку и ворону, они улетают к Удоду; в эту птицу, бросающуюся в глаза многоцветным оперением, был некогда превращен, согласно мифу, афинский царь Терей. Удод охотно готов поделиться с земляками своей птичьей осведомленностью и называет им различные земли, но ни одна из них не удовлетворяет странников. Наконец, Писфетеру приходит мысль основать между небом и землей птичий полис, откуда птицы будут властвовать и над людьми и над богами; богов ведь легко уморить голодом, задерживая на пути к небу человеческие приношения. Удод, вместе с соловьем, скликает птиц. По примеру трагедии конца V в. это происходит под звуки флейты, в сольной арии, замечательной своим звукоподражательным искусством. Очень живую сцену представляет парод комедии, вступление птичьего хора. В фантастических костюмах являются птицы, сначала по одиночке, затем стаями, чрезвычайно возбужденные тем, что в их среду попали люди, исконные враги птичьего рода. Незваные гости вынуждены обороняться вертелами и горшками от атаки птичьих клювов. Лишь после того, как возмущение несколько улеглось, Писфетер получает возможность держать речь. В строго эпиррематической форме агона, хотя на этот раз и без противника, он излагает свой план. По доброму античному обычаю всякая реформа должна быть подана как восстановление старинных порядков, со временем исказившихся и пришедших в упадок. Пародируя ученую историографию, которая в это время выработала метод восстановления прошлого с помощью изучения пережитков, Писфетер «доказывает», что птицы некогда владели миром; опоясанный стеною город в воздухе будет средством восстановить эту власть. Проект получает одобрение хора, и оба афинянина приняты в птичье сообщество. За агоном следует парабаса. Вопреки традиции, Аристофан использует ее здесь не для личной полемики, а связывает с сюжетом. Хор развертывает перед зрителями пародийную космогонию, согласно которой птицы древнее богов и людей, и прославляет птичье могущество. Вторая половина «Птиц» значительно теснее сплетена с сюжетом, чем в других комедиях карнавального типа, но сохранена внешняя форма эпизодических сценок, вместе с героем-шутом, который прогоняет плеткой незваных гостей. К торжественному основанию птичьего города Тучекукуевска прибывают с земли сначала нищий поэт, слагатель гимнов, затем прорицатель с оракулами, потом известный афинский геометр Метон с проектом научной планировки нового города, наконец надсмотрщик и продавец законопроектов. Всех их Писфетер с позором изгоняет из Тучекукуевска; только с нищим поэтом он поступает мягче и дает ему в подарок рубашку. Усилиями мириад птиц уже создана стена вокруг города, но тут начинают беспокоиться боги, не получающие больше жертв. Вестница богов, Ирида, встречает со стороны Писфетера лишь насмешки: боги теперь не страшны. Люди с восторгом принимают птичью власть и посылают Писфетеру золотой венок. Они стекаются отовсюду, желая быть принятыми в число птиц. Тут снова приходится отгонять нежелательных пришельцев. Олимпийцы тоже смиряются. Старый ненавистник богов и друг человечества Прометей тайно сообщает, что изголодавшиеся боги согласятся на любые условия мира, и по его совету Писфетер требует, чтобы Зевс передал ему свой скипетр и выдал за него свою прекрасную дочь Василию (т. е. «Царицу» — Василису Прекрасную русских сказок). Посольство богов, в составе Геракла, Посидона и «варварского» бога Трибалла, принимает условия; особенно ратует за это Геракл, прельщенный жареной дичью. Писфетер немедленно отправляется на небо за скипетром и невестой, и пьеса заканчивается, как обычно, свадебной процессией. Эта «сказочная» комедия о птичьем царстве, замечательная по богатству и смелости фантазии, выделяется также свежестью и оригинальностью лирических партий, в которых хор призывает «Музу лесной чащи».
Несколько отличаются от привычного карнавального типа те комедии, в которых ставятся проблемы не политического, а культурного порядка. Уже первая (не дошедшая) комедия Аристофана «Пирующие» (427 г.) была посвящена вопросу о старом и новом воспитании и изображала дурные последствия софистического обучения. К этой же теме Аристофан вернулся в комедии «Облака» (423 г.), высмеивающей софистику; ко «Облака», которые автор считал самым серьезным из дотоле написанных им произведений, не имели успеха у зрителей и получили третий приз. Впоследствии Аристофан частично переработал свою пьесу, и в этой второй редакции она дошла до нас.
Старик Стрепсиад, запутавшийся в долгах из-за аристократических замашек своего сына Фидиппида, прослышал о существовании мудрецов, которые умеют делать «более слабое более сильным» (стр. 102), «неправое правым», и отправляется на выучку в «мыслильню». Носителем софистической науки, выбранным в качестве объекта комедийного изображения, является Сократ, хорошо известное всем афинянам лицо, чудак по манерам, одна «силеновская» наружность которого уже сама по себе подходила для комической маски. Аристофан сделал его собирательной карикатурой на софистику, приписав ему теории различных софистов и натурфилософов, от которых реальный Сократ был во многих отношениях очень далек. В то время как исторический Сократ проводил: обычно все свое время на афинской площади, ученый шарлатан «Облаков» занимается вздорными исследованиями в «мыслильне», доступной лишь посвященным; окруженный «выцветшими» и тощими учениками, он в подвесной корзине «парит в воздухе и размышляет о солнце». Сократ принимает Стрепсиада в «мыслильню» и проделывает над ним обряд «посвящения». Беспредметная и расплывчатая мудрость софистов символизируется в хоре «божественных» облаков, почитание которых отныне должно заменить традиционную религию. В дальнейшем пародируются как естественно-научные теории ионийских философов, так и новые софистические дисциплины, например грамматика. Стрепсиад оказывается, однако, неспособным к восприятию всей этой премудрости и посылает вместо себя сына. От теоретических вопросов сатира переходит в область практической морали. Перед Фидиппидом состязаются в «агоне» Правда («Справедливая речь») и Кривда («Несправедливая речь»). Правда восхваляет старое строгое воспитание и его благие результаты для физического и нравственного здоровья граждан. Кривда защищает свободу вожделений. Кривда побеждает. Фидиппид быстро овладевает всеми необходимыми уловками, и старик спроваживает своих заимодавцев. Но вскоре софистическое искусство сына обращается против отца. Любитель старых поэтов Симонида и Эсхила, Стрепсиад не сошелся в литературных вкусах с сыном, поклонником Эврипида. Спор перешел в драку, и Фидиппид, поколотив старика, доказывает ему в новом «агоне», что сын вправе бить отца. Стрепсиад готов признать силу этой аргументации, но, когда Фидиппид обещает доказать и то, что законно бить матерей, взбешенный старик поджигает «мыслильню» атеиста Сократа. Комедия кончается, таким образом, без обычной обрядовой свадьбы. Следует, однако, иметь в виду, что, согласно античному сообщению, нынешняя заключительная сцена и состязание Правды с Кривдой введены поэтом лишь во второй редакции пьесы.
Во второй части комедии сатира имеет гораздо более серьезный характер, чем в первой. Образованный и чуждый всяких суеверий Аристофан отнюдь не является мракобесом, врагом науки. В софистике его пугает отрыв от полисной этики: новое воспитание не закладывает основ для гражданских доблестей. С этой точки зрения выбор Сократа в качестве представителя новых течений не был художественной ошибкой. Сколь ни велики были расхождения между Сократом и софистами по ряду вопросов, его объединяло с ними критическое отношение к традиционной морали полиса, которую Аристофан защищает в своей комедии.
Таких же взглядов держится Аристофан по отношению к новым литературным направлениям. Он нередко высмеивает модных лирических поэтов, но основная его полемика обращена против Эврипида, как виднейшего представителя новой школы в ведущем поэтическом жанре V в. — трагедии. Насмешки над Эврипидом и его оборванными хромыми героями мы находим уже в «Ахарнянах»; специально против Эврипида направлена пьеса «Женщины на празднике Фесмофорий» (411 г.), но наиболее принципиальный характер полемика Аристофана получает в «Лягушках» (405 г.).
Комедия эта распадается на две части. Первая изображает путешествие Диониса в царство мертвых. Бог трагических состязаний, обеспокоенный пустотой на трагической сцене после недавней смерти Эврипида и Софокла, отправляется в преисподнюю, чтобы вывести оттуда своего любимца Эврипида. Эта часть комедии наполнена шутовскими сценами и зрелищными эффектами. Трусливый Дионис, запасшийся Для опасного путешествия львиной шкурой Геракла, и раб его Ксанфий попадают в различные комические положения, встречаясь с фантастическими фигурами, которыми греческий фольклор населял царство мертвых. Дионис со страху постоянно меняется ролями с Ксанфием и каждый раз во вред себе. Свое наименование комедия получила по хору лягушек, которые во время переправы Диониса в преисподнюю на челноке Харона поют свои песни с рефреном «брекекекекс, коакс, коакс»; хор этот использован лишь в одной сцене и в дальнейшем заменен хором мистов (т. е. приобщившихся к мистериям). Парод хора мистов любопытен для нас тем, что представляет собой литературное воспроизведение культовых песен в честь Диониса, послуживших одним из истоков комедии. Гимнам и насмешкам хора предшествует здесь составленная в анапестах вступительная речь предводителя, культовый прототип комедийной парабасы.
Проблематика «Лягушек» сосредоточена во второй половине комедии, в «агоне» Эсхила и Эврипида. Недавно прибывший в преисподнюю Эврипид претендует на трагический престол, до тех пор бесспорно принадлежавший Эсхилу, и Дионис приглашен в качестве компетентного» лица быть судьею состязания. Победителем оказывается Эсхил, и Дионис уводит его с собой на землю, вопреки своему первоначальному намерению взять Эврипида. Состязание трагических поэтов в «Лягушках», частично пародирующее софистические методы оценки литературных произведений, является для нас древнейшим памятником античной литературной критики. Разбирается стиль обоих соперников, их прологи, музыкально-лирическая сторона их драм. Наибольший интерес представляет первая часть состязания, в которой рассматривается основной вопрос о задачах поэтического искусства и в частности о задачах трагедии. Поэт — учитель граждан.
Отвечай мне: за что почитать мы должны и венчать похвалою, поэтов?
— спрашивает Эсхил.
Ответ Эврипида гласит:
За правдивые речи, за добрый совет и за то, что разумней и лучше
Они делают граждан родимой земли.
С этой позиции, принятой обоими соперниками за исходную, трагедия Эсхила оказывается достойной преемницей древних поэтов:
По заветам Гомера в трагедиях я сотворил величавых героев —
И Патроклов и Тевкров с душой, как у льва. Я до них хотел: граждан возвысить,
Чтобы вровень с героями встали они, боевые заслышавши трубы.
Что же касается Эврипида, то его герои по своим патологическим страстям и близости к среднему уровню не могут служить образцами для граждан. Величавости образов трагедии должны соответствовать возвышенные речи, возвышенная наружность действующих лиц, все то, от чего Эврипид сознательно отказался. Аристофан отнюдь не закрывает глаз на недостатки трагедий Эсхила, на их малую динамичность, на патетическую перегруженность стиля, но обыденность языка эврипидовских персонажей и софистические ухищрения их речей представляются ему недостойными трагедии.
Не сидеть у ног Сократа,
Не болтать, забыв про Муз,
Позабыв про высший смысл
Трагедийного искусства, —
В этом верный, мудрый путь, — заключает хор по окончании состязания. Здесь снова выступает образ Сократа, как представителя софистической критики, подрывающей идеологические основы трагедии. В новых идейных течениях Аристофан справедливо усматривает угрозу для воспитательной роли, которую играла до тех пор в греческой культуре поэзия. Действительно, начиная с софистического периода, поэзия перестает быть важнейшим орудием обсуждения мировоззренческих проблем, и эта функция переходит к прозаическим литературным жанрам, к ораторской речи и философскому диалогу.
«Лягушки», поставленные незадолго до решительного поражения Афин в Пелопоннесской войне и распада афинской морской державы, представляют собой последнюю известную нам комедию «древнего» типа. Позднейшие произведения Аристофана значительно отличаются от прежних и свидетельствуют о начинающемся новом этапе в развитии комедии.
Уже во вторую половину Пелопоннесской войны политическая обстановка не благоприятствовала свободе издевки над видными государственными деятелями. Начиная с «Птиц», у Аристофана ослабевает резкость политической сатиры, ее злободневность и конкретность. Окончательный удар комедийной вольности был нанесен злосчастным исходом Пелопоннесской войны. В обессиленных Афинах политическая жизнь уже не имела прежнего бурного характера, и в массах упал интерес к текущим политическим вопросам. Мелкие землевладельцы, к настроениям которых Аристофан всегда чутко прислушивался, были настолько разорены, что участие в народном собрании, отвлекавшее крестьянина от его работы, стало оплачиваться. Злободневная политическая комедия потеряла почву; есть сведения, правда смутные, что свобода комедийного осмеяния подверглась законодательным ограничениям.
С изменением характера комедии упала роль хора, того комоса, который являлся прежде основным носителем обличительного момента. И здесь известные признаки упадка наблюдаются уже в конце V в. Так, первая часть парабасы («парабаса» в собственном смысле слова), которая в ранних комедиях Аристофана служила для полемики поэта с его литературными и политическими противниками, в «Птицах» и «Женщинах на празднике Фесмофорий» поставлена в связь с сюжетом, а в «Лисистрате» и «Лягушках» совершенно устранена. В IV в. роль хора уже совсем ослабевает; песни, которые он исполняет между отдельными эпизодами комедии, имеют характер вставных номеров, которые при издании комедии не вносятся в ее текст. Однако и в новых политических условиях Аристофан не отказывается от постановки социальных проблем в форме типичного для «древней» комедии карнавального сюжета с «перевернутыми» общественными отношениями. В своих последующих известных нам комедиях он возвращается к теме социальной утопии. Тема эта была актуальна и в серьезной литературе. Тяжелый кризис начала IV в., резкое имущественное расслоение внутри греческих общин, обнищание больших масс свободных граждан, — все эти симптомы распада полиса вызывали поиски новых форм государственного строя. Возник ряд утопических проектов идеального государства. Характерной чертой этих рабовладельческих утопий является реакционная идеализация полисной «совместной частной собственности», мысль о создании государства-рабовладельца, в котором «граждане» кормились бы на равных правах за счет рабского труда. Самый известный из этих проектов — «Государство» Платона, в котором люди разделены на
три класса — ремесленников, воинов и философов, причем для потребляющих классов, т. е. воинов и философов, Платон предлагает отменить частную собственность и семью. Карикатуру на такого рода утопии представляет собой комедия Аристофана «Женщины в народном собрании» («Законодательницы», 392 г.): женщины, захватив власть, устанавливают общность имущества и общность жен и мужей, что приводит к различного рода комическим конфликтам на имущественной и любовной почве.
Более сказочный характер имеет утопия в комедии «Плутос» («Богатство», 388 г.). Бедняк Хремил, захватив слепого Плутоса, бога богатства, излечивает его от слепоты. Тогда все на свете переворачивается: честные люди начинают жить в достатке, зато плохо приходится ябеднику и богатой старухе, до тех пор деньгами удерживавшей при себе молодого любовника; боги и жрецы оказываются ненужными и спешат пристроиться к новому порядку. Серьезный характер в этой комедии имеет «агон». В нем выступает Бедность и доказывает, что нужда и труд, а не богатство и безделье являются источниками культуры. Бедность ставит убийственный для всех античных утопий вопрос: кто же будет трудиться и производить, если все будут богачами-потребителями? Рабы, — гласит стереотипный ответ. А кто возьмет на себя труд ловли и продажи рабов? Ответа на это нет. «Ты не убедишь меня, даже если убедишь!», — восклицает Хремил и прогоняет Бедность.
Творчество Аристофана завершает один из самых блестящих периодов в истории греческой культуры. Он дает сильную, смелую я правдивую, зачастую глубокую сатиру на политическое и культурное состояние Афин в период кризиса демократии и наступающего упадка полиса. В кривом зеркале его комедии отражены самые разнообразные слои общества, мужчины и женщины, государственные деятели и полководцы, поэты и философы, крестьяне, городские обыватели и рабы; карикатурные типические маски получают характер четких, обобщающих образов. Поскольку Аристофан для нас является единственным, представителем жанра «древней» комедии, нам трудно оценить степень его оригинальности и определить, чем он обязан своим предшественникам в трактовке сюжетов и масок, но он всегда блещет неистощимым запасом остроумия и яркостью лирического таланта. Простейшими приемами он достигает самых острых комических эффектов, хотя многие из этих приемов, беспрестанно напоминающие нам о том, что комедия возникла из «фаллических» игр и песен, могли казаться в более поздние времена слишком грубыми и примитивными.
Специфические особенности древне-аттической комедии были настолько тесно связаны с политическими и культурными условиями жизни Афин V в., что воспроизведение стилевых ее форм в позднейшие времена возможно было только в экспериментальном порядке. Такие эксперименты мы находим у Расина, Гете, романтиков. Писатели, действительно близкие к Аристофану по типу своего дарования, как например Рабле, работали в другом жанре и пользовались иными стилевыми формами.
Средняя комедия
Устранение политического момента и ослабление роли хора привели к тому, что аттическая комедия пошла в IV в. по путям, наме ченным у Эпихарма. Античные ученые называли ее «средней» комедией. Комедийная продукция этого времени весьма велика. Древние насчитывали 57 авторов, из которых самыми известными были Антифан и Алексид, и 607 пьес «средней» комедии, но ни одна из них не сохранилась полностью. До нас дошло лишь большое количество заглавий и ряд фрагментов. Этот материал позволяет сделать вывод, что в «средней» комедии большое место занимали пародийно-мифологические темы, причем пародировались не только самые мифы, но и трагедии, в которых эти мифы разрабатывались. Самым популярным трагическим писателем был в это время Эврипид, и его трагедии чаще всего пародировались (например «Медея», «Вакханки»). Другая категория заглавий свидетельствует о бытовой тематике и о разработке типических масок: «Живописец», «Флейтистка», «Поэтесса», «Врач», «Парасит» и т. п. Героями комедии часто оказываются иноземцы: «Лидиец», «Беотянка». Характерная для «древней» комедии грубость насмешки здесь смягчалась. Это не значит, однако, что в комедии перестали выводиться живые современники; старый обычай сохранился, но только выводимые фигуры принадлежат уже к другой среде, к другой сфере городских «знаменитостей». Это — гетеры, моты, повара. Еда и любовь, исконные мотивы карнавальной обрядовой игры, продолжают оставаться характерными для «средней» комедии, но только в новом, более близком к быту оформлении. За счет уменьшения карнавальной беспорядочности и шутовского, «клоунского» момента вырастало более строгое и законченное драматическое действие, часто основанное на любовной интриге. «Средняя» комедия составляет переходный этап к «новой» аттической комедии, комедии характеров и комедии интриги, развившейся в» конце IV в., к началу эллинистического периода.
ГЛАВА III. ПРОЗА V — IV вв.
Литературная проза, возникшая в VI в. в Ионии, интенсивно развивается в течение последующих двух столетий. Сфера применения стихового слова, до тех пор являвшегося универсальным орудием литературного творчества, неуклонно суживается; проза оттесняет поэзию, заменяя ее в целом ряде областей. Как возникновение прозы (стр. 93 сл.), так и ее рост связаны с распадом мифологического миросозерцания, с развитием критической и научной мысли, Софистическое движение, наносящее сокрушительный удар полисной идеологии, является переломным периодом также и в истории греческой прозы. С последней четверти V в. удельный вес прозы возрастает настолько, что она становится господствующей отраслью греческой литературы, вплоть до конца аттического периода.
Дософистическая проза развивается в тех двух направлениях, которые наметились с самого ее возникновения в Ионии. Это, во-первых, научно-философская проза, а затем — историко-повествовательная. Софистика присоединяет к этим жанрам различные виды «речей» и новые художественные формы философского изложения. Тогда устанавливаются три основные отрасли, по которым античная литературная теория классифицировала художественную прозу: историография, красноречие и философия. Вне этой
megalektsii.ru
АТТИЧЕСКАЯ КОМЕДИЯ. История культуры древней Греции и Рима
АТТИЧЕСКАЯ КОМЕДИЯ
Как возникла трагедия, еще не совсем ясно. Но генезис комедии вообще загадочен. Первая сохранившаяся целиком комедия, «Ахарняне» Аристофана, была представлена публике только в 425, г- до н. э. От комедий более ранних до нас "дошли одни названия и небольшое число отрывков. Уже Аристотель не смог высказать никакого определенного суждения о происхождении аттической комедии. Анализ структуры сохранившихся комедий показывает, что и этот новый литературный жанр сочетал в себе прежде всего элемент хоровой и элемент драматический. Комические хоровые песни зародились в сельской Аттике, ведь и само слово «комедия» значит «песня комоса» — праздничного деревенского шествия. Соединение этих песен с драматическими сценками веселого, забавного содержания и дало новый жанр — комедию.
Драматический элемент ее, комические сценки встречались и за пределами Аттики: например, в дорических областях. Есть сведения о реалистических фарсах, разыгрывавшихся в Мегаре, с устойчивыми комическими типами, напоминавшими позднейшую комедию дель арте. Здесь выступали перед зрителями прожорливый повар Месон или же притворяющийся глухим, а на самом деле все прекрасно слышащий Милл.
Самым плодовитым создателем подобных жанровых сценок можно считать сицилийца Эпихарма (конец VI — первая половина V в. до н. э.). Он также пародировал мифы и ввел целую галерею комических образов, вроде грубого, неотесанного селянина или прихлебателя, гоняющегося за хорошим обедом. Но все это были лишь зачатки комедийного жанра. Будущее принадлежало комедии аттической, соединившей, как уже говорилось, драматические сценки с задиристыми деревенскими песенками. Другим важным, решающим моментом было обращение к сюжетам из тогдашней политической жизни Афин. И сегодня поражает необычайная изобретательность афинских комедиографов, богатство фантазии, сила язвительной сатиры и постоянная острая политическая злободневность. Лирика, политика, грубый площадной юмор, непристойности, пафос — все смешивается в древнегреческой комедии, обеспечивая ей долгую жизнь в веках.
Таковы комедии Аристофана, единственного творца аттической, точнее, так называемой старой аттической, комедии, чьи произведения дошли до нашего времени не только во фрагментах, но и целиком. Его предшественниками, смело соединившими фаллические шутки и похабщину с политической сатирой, были Эвполид и Кратин, которые вместе с Аристофаном образуют такую же триаду выдающихся талантов в комедии, какую Эсхил, Софокл и Еврипид составляют в трагедии. Старая аттическая комедия строится на многих фантастических представлениях, перевертышах, пародии. В несохранившейся своей комедии «Дионисалександрос» Кратин изображает дело так, будто судьей, призванным решить спор трех богинь о том, какая из них самая красивая, был не Парис, а сам бог Дионис. Он-то и получил от Афродиты прекрасную Елену, увез ее в Трою; когда началась война, убежал, но был пойман и отдан в руки ахейцев, Елена же досталась Парису. Внимание афинян привлекали не только смелое пародирование эпического сказания, мифа, но и прямой политический намек на первое лицо в государстве, Перикла: как Дионис троянцев, так он вовлек в войну афинян. Образ Диониса становился лишь маской, под которой должен был скрываться Перикл, считавшийся виновником Пелопоннесской войны.
Так аттическая комедия разыгрывала в аллегориях и символах реальные политические драмы великого города.
Острие тех комедий, содержание которых нам известно, было направлено обычно против вождей радикально-демократической группировки: Перикла, позднее Клеона и Гипербола. Не удивительно, что комедиографы охотно восхваляли прошлое и в политике, и в искусстве. Не только Аристофан в «Лягушках» славил старого Эсхила, с неприязнью отзываясь о новаторе Еврипиде. И другие авторы комедий любили выводить на сцену персонажей минувших эпох, противопоставляя им ныне живущих. В «Законах» Кратина к зрителям со сцены обращался сам Солон, призывая афинян вернуться к стародавней простоте нравов. В комедии «Демы» Эвполид как бы вызывал из подземного царства мертвых Мильтиада, Аристида, того же Солона, которые затем вновь спускались в мрачный Аид.
Политическая заостренность старой аттической комедии хорошо видна на примере творчества Аристофана, близкого по своим симпатиям к консервативному аттическому крестьянству и средним слоям городского населения, демоса. В годы Пелопоннесской войны, опустошавшей поля и подрывавшей торговлю, комедиограф вел настойчивую пропаганду мира (комедии «Ахарняне», «Мир», «Лисистрата»). В «Ахарнянах», старейшей из сохранившихся комедий Аристофана, поставленной в 425 г. до н. э, устами героя, обычного афинского гражданина Дикеополя, автор издевался над воинственностью афинских политиков и восхвалял мир. Фантазия Аристофана смела и великолепна: Дикеополь, пресыщенный тяготами войны, решает заключить со Спартой свой, отдельный мир. Бог земледелия привозит ему из Спарты «пробы» мира в разных бутылочках: здесь и пятилетний мир, и десятилетний, и тридцатилетний. Дикеополь отведывает из каждой бутылки и выбирает, наконец, мир самый «вкусный» — тридцатилетний, за восемь драхм. За прологом наступала важнейшая во всякой аттической комедии часть — агон, т. е. сцена спора двух противников. Искусно подобранными аргументами Дикеополю удается убедить в правильности своего решения, своего выбора разгневанных жителей аттической общины (дема) Ахарны, жаждущих отомстить спартанцам за разоренные виноградники. Война продолжается, а Дикеополь и его семья наслаждаются благами мирной жизни, ведут выгодную торговлю со всеми греческими государствами. И вот Дикеополь собирается на пир, а военачальник Ламах — в зимний поход. Первый возвращается веселый, захмелевший, разнеженный, второй — израненный и побитый. Фантазия переплетается с реальностью, злободневность показанного на сцене не вызывает сомнений у зрителей, и теперь они сами должны поразмышлять над своим выбором.
Тему антивоенную продолжают, как уже говорилось, комедии «Мир», где только соединенными усилиями людям удается вывести из заточения столь желанную им богиню Эйрене (Мир), и «Лисистрата»: здесь дело мира берут в свои руки женщины во главе с Лисистратой, решившие не подпускать к себе мужчин, пока те не положат конец ужасной войне.
Но самой знаменитой оказалась комедия «Всадники», сатирическое острие которой направлено против афинского демагога, политического лидера радикальной демократии, владельца кожевенной мастерской Клеона. Почти совсем оглохший, одряхлевший, поглупевший старец, которого посулами и уговорами пытаются склонить на свою сторону спорящие Кожевенник и Колбасник, носит здесь имя Демос и олицетворяет афинский народ, лишившийся традиционной доблести и ставший жертвой корыстолюбивых демагогов. В конце концов Колбасник хитростью и подкупом привлекает на свою сторону старика Демоса, Кожевенник (Клеон) посрамлен и изгнан, а сам Демос, искупавшись в волшебной воде, вдруг предстает молодым, полным героических сил и получает вдобавок тридцать лет мира. Побеждает трезвая, рассудительная, умеренная политика, обещающая людям спокойную и обеспеченную жизнь. При этом Аристофан не ставит под сомнение сами основы демократического устройства Афин, но лишь обличает дурных вождей народа, которые вовлекают доверчивых людей в пучину войны, а сами наживаются на их бедствиях. Аристофан был понят правильно: его комедия «Всадники» получила у афинских зрителей самую большую награду.
Еще более заметны консерватизм комедиографа, его подозрительное отношение ко всяким «новшествам», способным пошатнуть традиционную полисную мораль, в комедиях «Лягушки» и «Облака». К таким «новаторам» автор непримирим, будь то поэт Еврипид или философ Сократ, представленный нелепым и аморальным, способным научить молодежь лишь криводушию да непочтительности к старшим. Сын главного героя, Стрепсиада, послушав рассуждения Сократа, принимается избивать отца, оправдывая свои действия софистическими обоснованиями вседозволенности. А отцу не остается ничего иного, как в бешенстве поджечь дом вредоносного философа.
Однако не только сын Стрепсиада, но и все афинское общество прошло в V в. до н. э. школу софистов, Сократа, новых поэтов. Щедрая комическая фантазия, необузданная веселость, шумный, полнокровный смех отступали, сменяясь иронией, язвительной усмешкой, увлечением живой, психологически тонкой интригой, а не дерзкими политическими выпадами, побоями и откровенными непристойностями. Вместо легко угадываемых политических персонажей пришли на сцену столь же хорошо знакомые зрителям бытовые типы: подвыпившие гуляки, прихлебатели, гетеры, иноземцы, повара, флейтисты, врачи и т. д. Новые жанровые свойства комедии заметно изменили и ее форму: значительно меньшей стала роль хора, исчез агон, хоровые партии уступили место простым вокально-танцевальным вставкам. Так родилась средняя, а затем и новая аттическая комедия.
Поделитесь на страничке
Следующая глава >
history.wikireading.ru
19. «Новая» аттическая комедия, её структура и задания. Творчество Менандра.
НОВАЯ АТТИЧЕСКАЯ КОМЕДИЯ - заключительный этап развития (кон. 4-3 вв. до н. э.) древнегреческой комедии после древней и средней аттической комедии.
Основные черты:
сосредоточение интереса на частных конфликтах и любовной интриге;
стремление к бытовому правдоподобию,
комический элемент играет подчинённую роль либо вовсе исчезает.
тяготение к стереотипным ситуациям и характерам-маскам (гетеры, раба, скупого отца, хвастливого воина и др.)
конец комедии всегда благополучен.
Н.а.к. стремилась глубже разрабатывать человеческие характеры, призывала быть внимательнее и добрее к людям, независимо от их сословного положения.
Деление на акты. Хор ещё присутствует, но не участвует в действии (исполняет между актами модные песенки) Главное не сюжет, а проникновение характеров. Разные типы героев, рабов.
Новая комедия:далека от политики,бытовая драма (хор не играет роли в действии),статичные типы (влюбленный юноша, хвастливый воин, старик).
Н. а. к. оказала сильнейшее влияние на римскую комедию, а через неё — на европейскую драму (У. Шекспир, Мольер).
Задачи НАК:Через диологи, монологи персонажей передаются гуманно-филантропические идеи. Гуманистические взгляды на родину,брак,воспитание, на женщину, на раба. Это изображение быта средних и низших слоев, которых уже не интересует политика и которые далеки от древней мифологии и от героизма периода классики.
Главные представители - Менандр и Филемон.Менандр жил и творил в конце IV и начале III в. до н.э. (343/2-292/1).
Менандр прославился тем, что стал принципиально избегать изображения условных характеров и стремился выводить действие из самих же характеров. Правда, даже и ему это не удалось, как это не могло удаться и вообще всей античной комедии. У него мы располагаем только сравнительно небольшим числом типических характеров; и все его искусство заключается в наделении этих характеров разными жизненными деталями. Обычно в этих комедиях фигурируют: молодой человек, легкомысленный или серьезный, отец, тоже легкомысленный или скупой, девица, кем-нибудь обиженная и добродетельная, женщина легкого поведения и с благородными чувствами, рабы, жулики или честные, весьма оборотистые и пронырливые, помогающие своим господам довести дело до благополучного конца, хвастливые и много о себе мнящие воины. За пределы этих типических характеров комедия Менандра почти не выходила.
Менандр, во-первых, стоит за нормальную семейную жизнь. Он явно осуждает мизантропа Кнемона, который осыпает руганью и всех близких людей, и чужих, вечно раздражен и даже ни с кем не хочет иметь никакого дела. В уста своего Харисия Менандр вкладывает такую покаянную речь, которая заставляет видеть в нем незаурядного и благородного человека, несмотря на допускаемые им глубокие жизненные ошибки. Во-вторых, в презренных и маленьких людях Менандр склонен видеть часто человеческие и даже благородные чувства. Пасынок Кнемона Горгий, всегда терпящий от него, первый бросается спасать его, когда тот попадает в колодец. Этот же Горгий, видя любовь и честные намерения Сострата, помогает и ему, несмотря на постоянную разгневанность и злобность Кнемона. В Гетере Менандр тоже видит человека с благородными чувствами, а не относится к ней с холодным и безусловным осуждением, как это делает общество, которое само же ее порождает. В-третьих, женщина у Менандра вполне равноправный член общества, иной раз даже превосходящий мужчину по своим душевным качествам. В-четвертых, рабы для него тоже люди, и притом самого разнообразного склада, то эгоистического, а то и мягкого, доброго, отзывчивого. В-пятых, просветительство у Менандра сквозит и в его деистических мотивах, несомненно, заимствованных у Эпикура.
Произведения Менандра.
Менандр написал более 100 комедий, из которых до нас дошла целиком только одна - "Дискол" ("Человеконенавистник", 317г. до н.э.). Находки последнего столетия также доставили нам около 2300 стихотворных строк, на основании которых получается более полное представление о комедиях: "Третейский суд" и "Отрезанная коса" (от которой дошла почти половина всех ее стихов). Комедии "Самиянка", "Герой" и "Земледелец" дошли до нас только в более или менее обширных отрывках.
Из комедий Менандра сама собой вытекает мораль, хотя он и никого не бичует и никого не принуждает к добродетели каким-нибудь строгим авторитетом. Мораль эта заключается в том, что все люди имеют разного рода слабости и совершают разного рода погрешности, но что у всех людей есть и хорошие стороны. Есть мягкость и доброжелательность, сознание своих погрешностей и желание от них избавиться. Мы едва ли ошибемся, если назовем эту мораль гуманизмом или гуманностью.
studfiles.net
3) древняя аттическая комедия - стр.18
3) Древняя аттическая комедия
Согласно сообщению Аристотеля, искусство построения комического действия, выработанное в Сицилии, оказало известное влияние на развитие комедии в Афинах. Тем не менее основополагающими для общего направления «древней» аттической комедии являются как раз те моменты, отсутствие которых у Эпихарма нами только что было отмечено. Аттическая комедия пользуется типическими масками («хвастливый воин», «ученый шарлатан», «шут», «пьяная старуха» и т. п.), среди произведений афинских комедийных поэтов
попадаются пьесы с пародийно-мифологическим сюжетом, но ни то ни другое не составляет лица аттической комедии. Ее объект — не мифологическое прошлое, а живая современность, текущие, иногда даже злободневные, вопросы политической и культурной жизни. «Древняя» комедия — комедия по преимуществу политическая и обличительная, превращающая фольклорные «насмешливые» песни и игры в орудие политической сатиры и идеологической критики.
Другая отличительная черта «древней» комедии, обращавшая на себя внимание уже в более поздней античности, это — полная свобода личной издевки над отдельными гражданами с открытым называнием их имен. Высмеиваемое лицо либо прямо выводилось на сцену в качестве комического персонажа, либо становилось предметом язвительных, порой очень грубых, шуток и намеков, отпускавшихся хором и актерами комедии. Например, в комедиях Аристофана на сцену выводятся такие лица, как лидер радикальной демократии Клеон, Сократ, Эврипид. Не раз делались попытки ограничить эту комедийную вольность, но в течение всего V в. они оставались безуспешными.
Методом осмеяния общественных порядков и отдельных граждан остается карикатура. «Древняя» комедия обычно не индивидуализирует своих персонажей, а создает обобщенные карикатурные образы, используя при этом также и типические маски фольклора и сицилийской комедии. Это имеет место даже тогда, когда действующими лицами являются живые современники; так, образ Сократа у Аристофана в очень малой степени воссоздает личность Сократа, а представляет собой по преимуществу пародийную зарисовку философа («софиста») вообще с присовокуплением типических черт маски «ученого шарлатана».
Сюжет комедии имеет по большей части фантастический характер. Чаще всего осуществляется какой-либо несбыточный проект изменения существующих общественных отношений; например, в комедиях Аристофана герой заключает во время Пелопоннесской войны сепаратный мир со Спартой для себя и своего семейства («Ахарняне»), основывает птичье государство («Птицы») и т. д. Сатира облекается в форму утопии. Самое неправдоподобие действия создает особый комический эффект, который еще усиливается частым нарушением сценической иллюзии в форме обращения актеров к зрителям.
Объединяя комос с карикатурными сценками в рамках несложного, но все же связного сюжета, «древняя» комедия имеет очень своеобразное симметрическое членение, связанное со старинной структурой песен комоса. Комический хор состоял из 24 человек, т. е. вдвое превосходил хор трагедии дософокловского времени. Он распадался на два иногда враждующих между собой полухория. В прошлом это были две «состязающиеся» между собой праздничные «ватаги»; в литературной комедии, где «состязание» обычно падает уже на актеров, от двойственности хора осталась внешняя форма, попеременное исполнение 'песен отдельными полухориями в строго симметрическом соответствии. Важнейшая партия хора — так называемая парабаса, исполняемая посредине комедии. Она обычно не стоит ни в какой связи с действием пьесы; хор прощается с актерами и обращается непосредственно к зрителям. Парабаса состоит
из двух основных частей. Первая, произносимая предводителем всего хора, представляет собой обращение к публике от имени поэта, который сводит здесь счеты со своими соперниками и просит о благосклонном внимании к пьесе. Хор при этом в маршевом ритме проходит перед зрителями («парабаса» в собственном смысле слова). Вторая часть, песня хора, имеет строфический характер и состоит из четырех партий: за лирической одой («песней») первого полухория следует речитативная эпиррема («присловье») предводителя этого полухория в плясовом трохеическом ритме; в строгом метрическом соответствии с одой и эпирремой располагаются затем антода второго полухория и антэпиррема его предводителя.
Принцип «эпиррематической» композиции, т. е. попарного чередования од и эпиррем, пронизывает и другие части комедии. Сюда относится в первую очередь сцена «состязания», а гон, в котором часто сконцентрирована идейная сторона пьесы. Агон в большинстве случаев имеет строго каноническое построение. «Состязаются» между собой два действующих лица, и спор их состоит из двух частей; в первой ведущая роль принадлежит той стороне, которая будет побеждена в состязании, во второй — победителю; обе части симметрично открываются одами хора, находящимися в метрическом соответствии, и приглашением начать или продолжить состязание. Встречаются, однако, сцены «состязания», отклоняющиеся от этого типа.
Типическим для «древней» комедии можно считать нижеследующее построение. В прологе дается экспозиция пьесы и излагается фантастический проект героя. За этим следует парод (вступление) хора, живая сцена, часто сопровождающаяся свалкой, где участвуют и актеры. После агона цель обычно достигнута. Тогда дается парабаса. Для второй половины комедии характерны сценки балаганного типа, в которых изображаются благие последствия осуществления проекта и спроваживаются различные докучливые пришельцы, нарушающие это блаженство. Хор здесь уже не принимает участия в действии и только окаймляет сценки своими песнями; следи них часто встречается эпиррематически построенная партия, неудачно именуемая обыкновенно «второй парабасой». Заканчивается пьеса процессией комоса. Типическая структура допускает различные отклонения, варианты, перестановки отдельных частей, но известные нам комедии V в., так или иначе, к ней тяготеют.
В этой структуре некоторые моменты представляются искусственными. Есть все основания думать, что исконным местом парабасы было начало пьесы, а не ее середина. Это позволяет предполагать, что на более ранней стадии комедия открывалась выходом хора, как это имело место и на первых этапах трагедии. Развитие связного действия и усиление партий актера привели к созданию пролога, произносимого актерами, и оттеснению парабасы к середине пьесы. Когда и как создалась рассмотренная нами структура, неизвестно; мы застаем ее уже в готовом виде и наблюдаем лишь ее разрушение, дальнейшее ослабление роли хора в комедии.
4) Аристофан
Из многочисленных комедийных поэтов второй половины V в. античная критика выделила трех, как наиболее выдающихся представителей «древней» комедии. Это — Кратин, Эвполид и Аристофан. Первые два известны нам только по фрагментам. У Кратина древние отмечали резкость и откровенность насмешек и богатство комедийной выдумки, у Эвполида — искусство последовательного ведения сюжета и изящество остроумия. От Аристофана сохранилось полностью одиннадцать пьес (из 44), которые и дают нам возможность составить себе представление об общем характере всего жанра «древней» комедии.
Литературная деятельность Аристофана протекала между 427 и 388 г.; в основной своей части она падает на период Пелопоннесской войны и кризиса афинского государства. Обостренная борьба различных группировок вокруг политической программы радикальной демократии, противоречия между городом и деревней, вопросы войны и мира, кризис традиционной идеологии и новые течения в философии и литературе — все это нашло яркое отражение в творчестве Аристофана. Комедии его, помимо своего художественного значения, являются ценнейшим историческим источником, отображающим политическую и культурную жизнь Афин конца V в. В политических вопросах Аристофан приближается к умеренно-демократической партии, чаще всего передавая при этом настроения аттического крестьянства, недовольного войной и враждебно относившегося к агрессивной внешней политике радикальной демократии. Такую же умеренно-консервативную позицию он занимает и в идеологической борьбе своего времени. Мирно подтрунивая над поклонниками старины, он обращает острие своего комедийного дарования против вождей городского демоса и представителей новомодных идейных течений.
Среди политических комедий Аристофана наибольшей остротой отличаются «Всадники» (424 г.). Эта пьеса была направлена против влиятельного лидера радикальной партии Клеона в момент его наибольшей популярности, после блистательного военного успеха, одержанного им над спартанцами.
Действие происходит перед домом, где живет капризный, глуховатый старик Демос (т. е. афинский народ). Пролог начинается с комического диалога двух рабов, в которых зрители с первых же слов могли узнать известных полководцев Демосфена и Никия. Оказывается, Демос передал всю власть в доме новому рабу, кожевнику Пафлагонцу (намек на профессию отца Клеона). За чаркой украденного вина рабам приходит в голову блестящая мысль — стянуть у кожевника оракулы, которыми тот морочит голову старику (намек на многочисленные оракулы, сулившие благополучный исход Пелопоннесской войны). Оракул найден: кожевник должен будет уступить власть лицу еще более «низменной» профессии, колбаснику. Действие комедии построено, таким образом, на основном принципе карнавальной обрядности — «переворачивании» общественных отношений («последние да будут первыми»). Немедленно появляется колбасник с лотком и колбасами. В сцене, пародирующей карнавальный обряд избрания раба или шута «царем» и «спасителем» общины, колбаснику разъясняется его миссия — быть властителем Афин. Приход Пафлагонца обращает, правда, колбасника в бегство, ню на помощь ему является хор «всадников» (аристократическая группировка, враждебная Клеону). Свалка и ругань кончаются «агоном», в котором колбасник превосходит Пафлагонца бесстыдством и бахвальством. Следующий «агон» происходит уже в присутствии самого Демоса; здесь к шутовским моментам присоединяется серьезная критика политики радикальной демократии. Указывается на тяготы длительной войны, на обнищание крестьянства и превращение его в паразитическую массу, на притеснения, которым подвергаются союзные общины. Продолжают соперники состязаться и далее, поднося Демосу пародийные оракулы и потчуя его различными яствами (комедийная «трапеза»). Наконец, когда колбасник угощает старика украденным у Пафлагонца зайцем. Демос признает колбасника победителем. В заключительной сцене Демос оказывается возрожденным: колбасник вернул ему юность, сварив его в кипятке (популярный сказочный мотив; ср. такое же окончание в «Коньке-горбунке» Ершова), и Демос отныне так же крепок и свеж, как в период греко-персидских войн. Комедия заканчивается обычной любовной сценой: вбегают красотки, изображающие мир на тридцать лет, и комос покидает орхестру, во главе с Демосом и колбасником. Из лирических партий «Всадников» представляет большой интерес «парабаса», в которой Аристофан дает характеристику целого ряда комедийных поэтов, своих предшественников.
В числе мероприятий, проведенных Клеоном, имело место повышение платы за участие в народных судах. Это была одна из государственных подачек афинским гражданам, которая пользовалась большой популярностью у городского демоса. В комедии «Осы» (422 г.) Аристофан выводит страстного любителя судейских обязанностей, старика Клеонослава; сын его Клеонохул не пускает отца в суд и держит его взаперти. По драматической структуре эта пьеса представляет собой типичный образчик карнавальной комедии. Как и «Всадники», «Осы» открываются комическим диалогом рабов; следует экспозиция сюжета, обращенная к зрителям и пересыпанная колкостями по адресу отдельных граждан. Самое действие начинается с неудачных попыток Клеонослава обмануть бдительность своих стражей при помощи различных акробатических кунстштюков; он пытается даже, пародируя Одиссея, убежать, скрывшись под брюхом осла. За Клеонославом является хор «ос» с большими жалами; это старцы, его товарищи по судейской коллегии. Стычка между хором и Клеонохулом приводит, как обычно, к «агону». Клеонослав прославляет могущество судей, между тем как Клеонохул старается показать, что судьи являются лишь игрушками в руках ловких демагогов. Политически это самая серьезная часть комедии. Злую пародию на афинское судопроизводство представляет собой разыгрываемая после агона сцена судебного процесса над псом, укравшим кусок сыра. Вторая половина пьесы, после парабасы, имеет уже совершенно балаганный характер. Старик, излечившийся от судебной страсти, играет роль «шута». Он обучается у сына щегольским манерам, отправляется с ним на пирушку, пьянствует, скандалит, волочится за флейтисткой, и все это кончается буйной пляской комоса.
Ряд комедий Аристофана направлен против военной партии и посвящен восхвалению мира. Так, в уже упомянутой комедии «Ахарняне», самой ранней из дошедших до нас пьес (425 г.), крестьянин Дикеополь («Справедливый гражданин») заключает для себя лично мир с соседними общинами и блаженствует, в то время как хвастливый воин Ламах страдает от тягостей войны. В момент заключения»: так называемого Никиева мира (421 г.) поставлен был «Мир». Крестьянин Тригей на навозном жуке подымается к небу (пародия на эврипидовского «Беллерофонта») и с помощью представителей всех греческих государств извлекает заточенную в глубокой пещере богиню мира; вместе с ней выходит и богиня урожае плодов, с которой Тригей затем справляет свадьбу. В комедии «Лисистрата» (411 г.) женщины воюющих областей устраивают «забастовку» и принуждают мужчин заключить мир.
В «Птицах» (414 г.), одном из самых блестящих произведений. Аристофана, карнавальный сюжет «света навыворот» получает чисто сказочное оформление, не связанное с злободневной политической тематикой. Два пожилых афинянина, Писфетер и Эвелпид, которым наскучила беспокойная жизнь на родине, отправляются на поиски блаженной страны. Купив галку и ворону, они улетают к Удоду; в эту птицу, бросающуюся в глаза многоцветным оперением, был некогда превращен, согласно мифу, афинский царь Терей. Удод охотно готов поделиться с земляками своей птичьей осведомленностью и называет им различные земли, но ни одна из них не удовлетворяет странников. Наконец, Писфетеру приходит мысль основать между небом и землей птичий полис, откуда птицы будут властвовать и над людьми и над богами; богов ведь легко уморить голодом, задерживая на пути к небу человеческие приношения. Удод, вместе с соловьем, скликает птиц. По примеру трагедии конца V в. это происходит под звуки флейты, в сольной арии, замечательной своим звукоподражательным искусством. Очень живую сцену представляет парод комедии, вступление птичьего хора. В фантастических костюмах являются птицы, сначала по одиночке, затем стаями, чрезвычайно возбужденные тем, что в их среду попали люди, исконные враги птичьего рода. Незваные гости вынуждены обороняться вертелами и горшками от атаки птичьих клювов. Лишь после того, как возмущение несколько улеглось, Писфетер получает возможность держать речь. В строго эпиррематической форме агона, хотя на этот раз и без противника, он излагает свой план. По доброму античному обычаю всякая реформа должна быть подана как восстановление старинных порядков, со временем исказившихся и пришедших в упадок. Пародируя ученую историографию, которая в это время выработала метод восстановления прошлого с помощью изучения пережитков, Писфетер «доказывает», что птицы некогда владели миром; опоясанный стеною город в воздухе будет средством восстановить эту власть. Проект получает одобрение хора, и оба афинянина приняты в птичье сообщество. За агоном следует парабаса. Вопреки традиции, Аристофан использует ее здесь не для личной полемики, а связывает с сюжетом. Хор развертывает перед зрителями пародийную космогонию, согласно которой птицы древнее богов и людей, и прославляет птичье могущество. Вторая половина «Птиц» значительно теснее сплетена с сюжетом, чем в других комедиях карнавального типа, но сохранена внешняя форма эпизодических сценок, вместе с героем-шутом, который прогоняет плеткой незваных гостей. К торжественному основанию птичьего города Тучекукуевска прибывают с земли сначала нищий поэт, слагатель гимнов, затем прорицатель с оракулами, потом известный афинский геометр Метон с проектом научной планировки нового города, наконец надсмотрщик и продавец законопроектов. Всех их Писфетер с позором изгоняет из Тучекукуевска; только с нищим поэтом он поступает мягче и дает ему в подарок рубашку. Усилиями мириад птиц уже создана стена вокруг города, но тут начинают беспокоиться боги, не получающие больше жертв. Вестница богов, Ирида, встречает со стороны Писфетера лишь насмешки: боги теперь не страшны. Люди с восторгом принимают птичью власть и посылают Писфетеру золотой венок. Они стекаются отовсюду, желая быть принятыми в число птиц. Тут снова приходится отгонять нежелательных пришельцев. Олимпийцы тоже смиряются. Старый ненавистник богов и друг человечества Прометей тайно сообщает, что изголодавшиеся боги согласятся на любые условия мира, и по его совету Писфетер требует, чтобы Зевс передал ему свой скипетр и выдал за него свою прекрасную дочь Василию (т. е. «Царицу» — Василису Прекрасную русских сказок). Посольство богов, в составе Геракла, Посидона и «варварского» бога Трибалла, принимает условия; особенно ратует за это Геракл, прельщенный жареной дичью. Писфетер немедленно отправляется на небо за скипетром и невестой, и пьеса заканчивается, как обычно, свадебной процессией. Эта «сказочная» комедия о птичьем царстве, замечательная по богатству и смелости фантазии, выделяется также свежестью и оригинальностью лирических партий, в которых хор призывает «Музу лесной чащи».
Несколько отличаются от привычного карнавального типа те комедии, в которых ставятся проблемы не политического, а культурного порядка. Уже первая (не дошедшая) комедия Аристофана «Пирующие» (427 г.) была посвящена вопросу о старом и новом воспитании и изображала дурные последствия софистического обучения. К этой же теме Аристофан вернулся в комедии «Облака» (423 г.), высмеивающей софистику; ко «Облака», которые автор считал самым серьезным из дотоле написанных им произведений, не имели успеха у зрителей и получили третий приз. Впоследствии Аристофан частично переработал свою пьесу, и в этой второй редакции она дошла до нас.
Старик Стрепсиад, запутавшийся в долгах из-за аристократических замашек своего сына Фидиппида, прослышал о существовании мудрецов, которые умеют делать «более слабое более сильным» (стр. 102), «неправое правым», и отправляется на выучку в «мыслильню». Носителем софистической науки, выбранным в качестве объекта комедийного изображения, является Сократ, хорошо известное всем афинянам лицо, чудак по манерам, одна «силеновская» наружность которого уже сама по себе подходила для комической маски. Аристофан сделал его собирательной карикатурой на софистику, приписав ему теории различных софистов и натурфилософов, от которых реальный Сократ был во многих отношениях очень далек. В то время как исторический Сократ проводил: обычно все свое время на афинской площади, ученый шарлатан «Облаков» занимается вздорными исследованиями в «мыслильне», доступной лишь посвященным; окруженный «выцветшими» и тощими учениками, он в подвесной корзине «парит в воздухе и размышляет о солнце». Сократ принимает Стрепсиада в «мыслильню» и проделывает над ним обряд «посвящения». Беспредметная и расплывчатая мудрость софистов символизируется в хоре «божественных» облаков, почитание которых отныне должно заменить традиционную религию. В дальнейшем пародируются как естественно-научные теории ионийских философов, так и новые софистические дисциплины, например грамматика. Стрепсиад оказывается, однако, неспособным к восприятию всей этой премудрости и посылает вместо себя сына. От теоретических вопросов сатира переходит в область практической морали. Перед Фидиппидом состязаются в «агоне» Правда («Справедливая речь») и Кривда («Несправедливая речь»). Правда восхваляет старое строгое воспитание и его благие результаты для физического и нравственного здоровья граждан. Кривда защищает свободу вожделений. Кривда побеждает. Фидиппид быстро овладевает всеми необходимыми уловками, и старик спроваживает своих заимодавцев. Но вскоре софистическое искусство сына обращается против отца. Любитель старых поэтов Симонида и Эсхила, Стрепсиад не сошелся в литературных вкусах с сыном, поклонником Эврипида. Спор перешел в драку, и Фидиппид, поколотив старика, доказывает ему в новом «агоне», что сын вправе бить отца. Стрепсиад готов признать силу этой аргументации, но, когда Фидиппид обещает доказать и то, что законно бить матерей, взбешенный старик поджигает «мыслильню» атеиста Сократа. Комедия кончается, таким образом, без обычной обрядовой свадьбы. Следует, однако, иметь в виду, что, согласно античному сообщению, нынешняя заключительная сцена и состязание Правды с Кривдой введены поэтом лишь во второй редакции пьесы.
Во второй части комедии сатира имеет гораздо более серьезный характер, чем в первой. Образованный и чуждый всяких суеверий Аристофан отнюдь не является мракобесом, врагом науки. В софистике его пугает отрыв от полисной этики: новое воспитание не закладывает основ для гражданских доблестей. С этой точки зрения выбор Сократа в качестве представителя новых течений не был художественной ошибкой. Сколь ни велики были расхождения между Сократом и софистами по ряду вопросов, его объединяло с ними критическое отношение к традиционной морали полиса, которую Аристофан защищает в своей комедии.
Таких же взглядов держится Аристофан по отношению к новым литературным направлениям. Он нередко высмеивает модных лирических поэтов, но основная его полемика обращена против Эврипида, как виднейшего представителя новой школы в ведущем поэтическом жанре V в. — трагедии. Насмешки над Эврипидом и его оборванными хромыми героями мы находим уже в «Ахарнянах»; специально против Эврипида направлена пьеса «Женщины на празднике Фесмофорий» (411 г.), но наиболее принципиальный характер полемика Аристофана получает в «Лягушках» (405 г.).
Комедия эта распадается на две части. Первая изображает путешествие Диониса в царство мертвых. Бог трагических состязаний, обеспокоенный пустотой на трагической сцене после недавней смерти Эврипида и Софокла, отправляется в преисподнюю, чтобы вывести оттуда своего любимца Эврипида. Эта часть комедии наполнена шутовскими сценами и зрелищными эффектами. Трусливый Дионис, запасшийся Для опасного путешествия львиной шкурой Геракла, и раб его Ксанфий попадают в различные комические положения, встречаясь с фантастическими фигурами, которыми греческий фольклор населял царство мертвых. Дионис со страху постоянно меняется ролями с Ксанфием и каждый раз во вред себе. Свое наименование комедия получила по хору лягушек, которые во время переправы Диониса в преисподнюю на челноке Харона поют свои песни с рефреном «брекекекекс, коакс, коакс»; хор этот использован лишь в одной сцене и в дальнейшем заменен хором мистов (т. е. приобщившихся к мистериям). Парод хора мистов любопытен для нас тем, что представляет собой литературное воспроизведение культовых песен в честь Диониса, послуживших одним из истоков комедии. Гимнам и насмешкам хора предшествует здесь составленная в анапестах вступительная речь предводителя, культовый прототип комедийной парабасы.
Проблематика «Лягушек» сосредоточена во второй половине комедии, в «агоне» Эсхила и Эврипида. Недавно прибывший в преисподнюю Эврипид претендует на трагический престол, до тех пор бесспорно принадлежавший Эсхилу, и Дионис приглашен в качестве компетентного» лица быть судьею состязания. Победителем оказывается Эсхил, и Дионис уводит его с собой на землю, вопреки своему первоначальному намерению взять Эврипида. Состязание трагических поэтов в «Лягушках», частично пародирующее софистические методы оценки литературных произведений, является для нас древнейшим памятником античной литературной критики. Разбирается стиль обоих соперников, их прологи, музыкально-лирическая сторона их драм. Наибольший интерес представляет первая часть состязания, в которой рассматривается основной вопрос о задачах поэтического искусства и в частности о задачах трагедии. Поэт — учитель граждан.
Отвечай мне: за что почитать мы должны и венчать похвалою, поэтов?
— спрашивает Эсхил.
Ответ Эврипида гласит:
За правдивые речи, за добрый совет и за то, что разумней и лучше
Они делают граждан родимой земли.
С этой позиции, принятой обоими соперниками за исходную, трагедия Эсхила оказывается достойной преемницей древних поэтов:
По заветам Гомера в трагедиях я сотворил величавых героев —
И Патроклов и Тевкров с душой, как у льва. Я до них хотел: граждан возвысить,
Чтобы вровень с героями встали они, боевые заслышавши трубы.
Что же касается Эврипида, то его герои по своим патологическим страстям и близости к среднему уровню не могут служить образцами для граждан. Величавости образов трагедии должны соответствовать возвышенные речи, возвышенная наружность действующих лиц, все то, от чего Эврипид сознательно отказался. Аристофан отнюдь не закрывает глаз на недостатки трагедий Эсхила, на их малую динамичность, на патетическую перегруженность стиля, но обыденность языка эврипидовских персонажей и софистические ухищрения их речей представляются ему недостойными трагедии.
Не сидеть у ног Сократа,
Не болтать, забыв про Муз,
Позабыв про высший смысл
Трагедийного искусства, —
В этом верный, мудрый путь, — заключает хор по окончании состязания. Здесь снова выступает образ Сократа, как представителя софистической критики, подрывающей идеологические основы трагедии. В новых идейных течениях Аристофан справедливо усматривает угрозу для воспитательной роли, которую играла до тех пор в греческой культуре поэзия. Действительно, начиная с софистического периода, поэзия перестает быть важнейшим орудием обсуждения мировоззренческих проблем, и эта функция переходит к прозаическим литературным жанрам, к ораторской речи и философскому диалогу.
«Лягушки», поставленные незадолго до решительного поражения Афин в Пелопоннесской войне и распада афинской морской державы, представляют собой последнюю известную нам комедию «древнего» типа. Позднейшие произведения Аристофана значительно отличаются от прежних и свидетельствуют о начинающемся новом этапе в развитии комедии.
Уже во вторую половину Пелопоннесской войны политическая обстановка не благоприятствовала свободе издевки над видными государственными деятелями. Начиная с «Птиц», у Аристофана ослабевает резкость политической сатиры, ее злободневность и конкретность. Окончательный удар комедийной вольности был нанесен злосчастным исходом Пелопоннесской войны. В обессиленных Афинах политическая жизнь уже не имела прежнего бурного характера, и в массах упал интерес к текущим политическим вопросам. Мелкие землевладельцы, к настроениям которых Аристофан всегда чутко прислушивался, были настолько разорены, что участие в народном собрании, отвлекавшее крестьянина от его работы, стало оплачиваться. Злободневная политическая комедия потеряла почву; есть сведения, правда смутные, что свобода комедийного осмеяния подверглась законодательным ограничениям.
refdb.ru
Древняя аттическая комедия
Древняя аттическая комедия Древняя аттическая комедия в силу своеобразия этого жанра — один из наиболее сложных для понимания разделов античной литературы. Она названа аттической по месту бытования в Аттике; древней — для отличия ее от более поздних комедийных жанров: средней комедии (IV в. до н. э.) и новой аттической комедии (IV— III вв. до н. э.). Необычайная самобытность древней аттической комедии обусловлена тем, что по структуре, художественным особенностям и содержанию она была теснейшим образом связана с обрядовыми играми, в которых следует искать ее истоки. Поэтому для правильного понимания и оценки произведений этого жанра необходимо хорошо разобраться в вопросе его происхождения: обряды, лежавшие в основе комедии и выполнявшиеся во время праздников, посвященных богам плодородия, уходят корнями в глубокую древность. В переводе с греческого слово комедия означает песня комоса. Комосом же назывались процессии людей, славящих бога в шутливых, подчас весьма вольных песнях, перемежающихся с песнями обличительного содержания. Иногда это были земледельцы, приходившие по ночам в город и распевавшие насмешливые песни у домов своих обидчиков — горожан. Таким образом, в песнях комоса содержался элемент социальной борьбы, который перешел в комедию, имевшую в V в. до н. э. острую политическую направленность. Фаллические песни, исполнявшиеся во время процессий, посвященных богам плодородия, особенно в честь Диониса, с несением при этом фаллоса — символа плодородия, явились источником характерных для древней аттической комедии непристойных шуток, которые, как и другие нарушения повседневных норм поведения, по понятиям древних народов, благоприятно влияли на плодородие земли и увеличение поголовья скота. По мнению древних, плодородие можно было вызвать также смехом и борьбой — отсюда безграничный комизм и наличие в комедии агона — словесного состязания — как основной композиционной части произведения. Кроме борьбы между полухориями агон может представлять собой борьбу, спор, состязание между персонажами пьесы. Итак, песни комоса и фаллические песни легли в основу хоровых партий древней аттической комедии. Драматические же части комедии восходят к незатейливым ярмарочным сценкам балаганного характера с перебранками и драками, то есть, как и песни хора, имеют фольклорное происхождение. Одной из разновидностей комедийного жанра была сицилийская комедия, видным представителем которой был Эпихарм (V до н. э.). До нас дошли только фрагменты его комедий, но и они дают представление о том, что это были серии сценок бытового или мифологического содержания. Излюбленными героями мифологических комедий Эпихарма были Одиссей, изображаемый ловким плутом, и Геракл — не подвижник и страстотерпец, каким он предстает перед нами в трагедиях Софокла и Еврипида, а обжора, пьяница и сластолюбец, каким выводит его позднее древняя аттическая комедия. В комедиях Эпихарма звучали отклики на современную жизнь. Занимали его и философские течения современности, и этим его произведения близки древней аттической комедии. В Афинах комедии начали ставиться в театре позднее трагедий (в 80-х гг. V в. — два раза в году) — на Дионисиях и на Ленеях. Обычно на празднике выступали три комедиографа, каждый с одной комедией. Актеры играли в масках, изображавших смеющиеся или уродливые лица, так как в понимании древних греков безобразное соответствовало смешному. Весь внешний вид актера: его костюм, снабженный особой бутафорией, манера держаться; и передвигаться по сцене — все должно было вызывать смех. В комедии выработался ряд определенных персонажей, которых принято называть типическими масками: шут, ученый шарлатан, трусливый щеголь, пьяная старуха, обжора, воин, варвар (иностранец, коверкающий греческий язык), смышленый раб и др. Образы этих персонажей найдут свое дальнейшее развитие в новой аттической, потом в римской комедии и, наконец, в европейской комедии Нового времени. О тесной связи древней аттической комедии с обрядовыми играми свидетельствует активная роль хора, который занимает здесь большее место, чем в трагедии. Если трагический хор состоял из 12, потом из 15 человек, то комический — из 24 человек, и он делился на два полухория, что давало возможность хорового агона. Названия большинства сохранившихся комедий Аристофана (Всадники, Осы, Облака, Птицы и т. п.) указывают на состав хора и свидетельствуют о ведущей роли хора в древней аттической комедии. Ролью хора обусловлена и структура комедии. Она открывалась прологом: монологом одного из действующих лиц или диалогом, вводившим зрителей в ситуацию спектакля. Затем следовали парод (выход на орхестру) хора и его первая песня, призванная возбудить любопытство публики, интерес к представляемому сюжету, тем более что участники хора часто были одеты в фантастические костюмы облаков, ос, лягушек и т. п. Дальнейшее действие делилось на эписодии (актерские сцены) и стасимы (песни хора). В комедии обязательно имели место один или два агона, то есть сцены спора между полухориями или между персонажами, доходящие иногда до потасовок. Где-то в середине комедии была парабаса — прямое обращение хора к публике с обличением государственных деятелей, с обвинениями их в честолюбии, казнокрадстве, агрессивной военной политике (или, напротив, в трусости) либо с изложением взглядов автора комедии на политику государства, на общественную жизнь, литературу и т. п. Содержание парабасы, таким образом, не было связано с действием комедии, но в ней особенно ощутима связь комедии с обличительными песнями комоса. Завершалась комедия эксодом — последней песней хора и уходом его со сцены. В конце действия обычно разыгрывался ряд сценок, отражающих разные моменты праздника плодородия: пирушка, свадьба (или эротическая сценка), беготня с факелами (или пожар) и т. п. Простейшей формой народного балагана является шуточная сценка; в ней часто действуют сказочные герои или содержатся сказочные мотивы. Для народного фарса характерен гротеск, отсюда карикатурность, фантастика, буффонада древней аттической комедии. Единство действия, то есть последовательное развитие одной сюжетной линии, в древней аттической комедии соблюдалось не всегда. Древняя аттическая комедия была связана одновременно и с культом, и с современной общественной жизнью: она консервативна по форме и злободневна по содержанию; фантастика и грубый комизм соединяются в ней с обсуждением серьезнейших политических и социальных проблем. В этой противоречивости и состоит своеобразие жанра, меняющего свой характер по мере ослабления его связи с обрядом. Тенденциозная, политическая по содержанию, натуралистическая в деталях и карикатурная по форме, древняя аттическая комедия являлась мощным орудием общественной борьбы. Свобода содержавшейся в комедии политической критики обеспечивалась, с одной стороны, афинской демократией V в. до н. э. а с другой — комедийной традицией, восходящей к праздникам плодородия, где насмешка, поношение, как сказано выше, был важной частью ритуала. Аристофан (около 445 - около 385 г. до н. э.) Аристофан — единственный автор древней аттической комедии, произведения которого дошли до нас, почитаемый как отец комедии. Сведения о его жизни скудны. Аристофан был афинским гражданином и родился в доме Кидафине, родители его были люди свободнорожденные, но, по-видимому, не очень состоятельные. На основании замечания в Ахарнянах полагают, что одно время Аристофан был клерухом — афинским колонистом на о. Эгина. Аристофан признается, что начал писать комедии в раннем возрасте и первоначально ставил их под чужим именем, в частности под именем актера Каллистрата. Уже одной из первых своих комедий — Вавилоняне — он навлек на себя немилость властей. Комедия содержала нападки на стоящего у власти вождя радикальной демократии Клеона. Аристофан изобразил его бесчестным демагогом и взяточником. В ответ Клеон привлек автора к ответственности, ссылаясь на то, что при представлении пьесы были оскорблены в присутствии иностранцев представители государственной власти. Однако Аристофан не сдался и продолжил критику в новой комедии Всадники. Большая и лучшая часть литературной деятельности Аристофана приходится на время Пелопоннесской войны (431—404 гг. до н. э.) Он был сторонником демократии времен Перикла и защитником интересов земледельцев среднего достатка. Этим объясняется антивоенная направленность его комедий (земледельцы всегда заинтересованы в мире) и резкая оппозиция заинтересованному в войне правительству радикальной демократии торговцев и промышленников, опиравшихся на неимущих граждан. Аристофану приписывали 44 комедии, из которых полностью сохранилось 11. Их примерная хронология такова:
Ахарняне (425 до н.э. ), Всадники (424 до н.э.), Облака (первая ред., 423 до н.э.), Осы (422 до н.э.), Мир (421 до н.э.), Птицы (414 до н.э.), Лисистрата (411 до н.э.), Женщины на празднике Фесмофорий (392 до н.э.), Богатство (388 до н.э.).Вопросы войны и мира в большей или меньшей степени затрагиваются во всех комедиях Аристофана и лежат в основе таких его комедий, как Ахарняне, Мир, Лисистрата. Ахарняне — это острозлободневная, политическая комедия, содержащая отклики автора на происходящие события, прежде всего это события Пелопоннесской войны. В Ахарнянах представлен крестьянин Дикеополь (т. е. справедливый житель). Устав от тяжести войны, он приходит в Народное собрание, чтобы добиться заключения мира. Поняв, однако, тщетность своих упований, Дикеополь принимает решение заключить мир единолично. Однако его решение многим не по душе. Так, ахарнские старики угольщики, составляющие хор, объявляют Дикеополя предателем и хотят убить. В ответ герой держит защитительную речь. Он обращает внимание на ничтожность причин, лежащих в основе войны, а также подчеркивает, что выгодна она главным образом демагогам да стратегам вроде Ламаха. Дикеополь замечает также, что виновниками продолжающейся войны являются не спартанцы, а сами афиняне, не желающие заключить мир. На своем примере он предлагает убедиться в выгодах мира. Дикеополь справляет праздник, веселится, пирует, но тут на сцену вносят израненного, стонущего воина Ламаха, как бы в назидание сторонникам войны. На свободную и мирную землю прибывают люди из других городов. В конце концов пример Дикеополя увлекает хор, и тот признает его правоту. Уже в этой комедии Аристофан встал на позицию, характерную для него и в позднейших комедиях:
Простой человек, честный труженик, наделенный здравым разумом, оказывается способным решить сложный государственный вопрос и вскрыть его истинную подоплеку, в то время как демагоги отягчают положение народа и государства.Тема мира получила своеобразное продолжение в Лисистрате. Комедия создавалась в условиях ухудшившегося военного положения Афин. Пелопоннесская война продолжалась, Спарта обретала новых могущественных союзников, в том числе в Персии. На этот раз в комедии Аристофана инициаторами заключения мира выступают женщины: матери, жены, девушки всей Греции, много выстрадавшие от тягот войны, уставшие от разлук и потерь. Автор обращается к тому, что объединяет всех воюющих мужчин: к их потребности в любви. Эта общечеловеческая потребность оказывается под угрозой. Женщины из всех мест Греции, объединенные афинянкой Лисистратой, уединяются в Акрополе. Запершись там, они отказываются от любви мужчин, пока те не заключат мира. Захватывают женщины в свои руки и государственную казну. Все попытки мужчин изменить решение женщин оказываются тщетными. Особенно важен диалог Лисистраты с пробулом — важным государственным лицом Афин. Пробул возмущен независимостью и самоуправством женщин, заявляет, что не их дело вмешиваться в управление государством. Ему в ответ Лисистрата заявляет, что распутать запутанный узел государственных дел удобнее женщине, используя опыт промывания шерсти: всех негодных она предлагает повыдергать вон, как злые колючки, повычесать всех, кто пристроился в погоне за теплым местечком, а затем уж навивать на прялку крепкую общую дружбу... Речь Лисистраты свидетельствует о ее уме, воле, прекрасном владении словом.В комедии вместе с тем органично соединено серьезное с шуточным и веселым. Сама комедийная ситуация способствует обилию двусмысленных или откровенно эротичных сцен. И они вполне в духе комедийного искусства Аристофан, который никогда не стесняется в выборе комедийных средств и способен вывести на сцене все, что есть в природе или человеческой жизни.Комедия завершается победой женщин. Мужчины враждующих сторон примиряются, и тогда женщины выходят из Акрополя. Следует всеобщее ликование. Лисистрата предлагает почтить богов и не впадать впредь в военное противостояние:Теперь, когда счастливо все покончено, Своих возьмите жен, лакедемоняне! А вы — своих! Пусть к мужу подойдет жена И муж — к жене. Сейчас, друзья, на радостях Богам во славу спляшем мы, а в будущем Остерегайтесь, не грешите более!Комедия Мир продолжает тему, начатую в Ахарнянах. Поэт обратился к ней в связи с разворачивавшимися политическими событиями: шли переговоры со Спартой о заключении мира. Они проходили трудно и были еще не закончены, когда осуществилась постановка комедии. Не исключено, что она оказала благоприятное воздействие на исход переговоров. В пьесе изображена борьба за мир, которую ведет крестьянин, земледелец Тригей. Вконец измученный и разоренный войной, он, наконец, откармливает навозного жука до размеров лошади и взлетает на нем на Олимп, чтобы призвать богов к ответу за непрекращающуюся войну. Однако и на Олимпе он застает свирепствующего бога войны Полемоса. Тем не менее Тригей не сдается, стараясь освободить заточенную богиню мира Ирину. Он призывает на помощь хор, который представляет толпа, состоящая из людей разных занятий, выходцев из всех мест Эллады. Они оказываются не в равной мере усердными при освобождении богини мира: тянут веревку в разные стороны, да и сил у них нет тянуть, так как они изголодались за годы войны. По-настоящему стараются земледельцы, больше всех заинтересованные в наступлении мира. Освободив богиню, хор поет славу ей:Здравствуй, здравствуй, дорогая,Славен будет твой приход!Страсть томила нас давноВозвратиться на поля.Ты — наш клад, богатство наше, золотая тишина!Свет и счастье ты для всех, Кто боронит, сеет, жнет...Хор отправляется в поля, на мирную работу. Финал комедии исполнен ликующей лирической приподнятости, предстает как триумф деревенской демократии, наконец добившейся осуществления своего желания. В сравнении с Ахарнянами таким образом показаны прекрасные плоды мира не только для одной семьи, но и для всего общества. Есть и еще один аспект, делающий тему мира в этой комедии более глубокой и аналитичной. Аристофан подробнее излагает в Мире причины войны. Среди виновников ее развязывания он называет Перикла, Клеона и других демагогов, не сумевших разрешить конфликты мирным путем. Отмечает Аристофан и лицемерие правящих кругов Спарты, которые в действительности, переманивая союзников Афин, преследуют свои интересы. Автор подчеркивает также, что ведение войны выгодно отдельным группам: оружейникам и продавцам оружия, жрецам и определенным должностным лицам. Все они наживаются на войне и поэтому препятствуют заключению мира.Наибольшей политической остротой отличается комедия Всадники (424 г. до н. э.), Всадники (424 до н. э.) — первая комедия Аристофана, поставленная под его собственным именем и получившая первую награду. В ней в буффонадной форме даны критика правления радикальной демократии и резкое обличение руководителей государства как людей, обманывающих и обкрадывающих народ, затягивающих войну, притесняющих соседние общины. Однако комедия примечательна также критикой народа. В комедии он представлен в облике старого хозяина Демоса, в поместье которого разворачивается действие. Демос выглядит дряхлым, глупым, неспособным разобраться в истинных и ложных помощниках. Так, в прологе выступают рабы Демоса — Никий и Демосфен (Аристофан вывел под собственными именами двух политических деятелей того времени), которые жалуются на нового раба Пафлогонца (Кожевника), хитрого, наглого, присваивающего себе плоды чужого труда и от своего имени подносящего их Демосу. Был таким всю жизнь, и славу получил героя он. Хоть и очень уж способен урожай сбирать чужой, И теперь снопы, что в город он оттуда приволок, Он гноит, связавши вместе, чтобы с барышом продать.(414—417. Перевод К. Полонской)Хотя здесь и не разъяснено, что это за урожай чужой, афинские зрители понимали, что это намек на победу при Пилопсе, которую Клеон (изображенный в роли кожевника) приписал себе.В другом месте автор высказывается более откровенно устами колбасника. Кожевник клянется в своей любви к народу, а колбасник — его политический соперник — возражает:Разве это любовь, коль без боли глядишь, Как восьмой уже год он ютится В бочках, башнях и гнездах, где ястреб живет? Ты при этом теснишь его, давишь... Выжимаешь весь сок, даже выбросил вон мир, предложенный Архептолемом, И послов, приносящих нам мир, гонишь прочь ты, под зад их коленкой толкая.(813—814. Перевод К. Полонской)Речь идет о дважды отвергнутом по инициативе Клеона предложении спартанцев о перемирии.Из оракула, похищенного у спящего Кожевника, Никий и Демосфен узнают, что победить его сможет лишь Колбасник. Однако Колбасника приходится долго уговаривать вступить в состязание с Кожевником, так как он считает себя непригодным для власти. Однако Аристофан вводит образ политической кухни, когда героя уговаривают, что он вполне годится для государственных дел:Колбасник...А все-таки дивлюсь,Как стану заправлять я городом?ДемосфенЗаправишь славно. Делай то, что делаешь. Мели, толки, покруче фарш замешивай, Подперчивай, подсаливай, подмасливай Да подсласти словечками повкрадчивей. А в общем, как рожден ты демагогом быть, С пропойным басом проходимец рыночный, Всем одарен ты, чтобы стать правителем. (Здесь и далее пер. А. Пиотровского)Перебранки и потасовки Кожевника с Колбасником свидетельствуют, что они стоят друг друга. Однако в конце концов с помощью хитрости и лести победу одерживает Колбасник. Ему удается привлечь совет на свою сторону известием о том, что на рынке подешевели селедки, а также раздачей зелени в качестве приправы для селедок. Расположение же Демоса еще раньше Колбасник заслужил тем, что подарил ему подушечку, чтоб не сидеть на голых камнях на Пниксе:Колбасник...Я подушку набил и тебе подношу ее!Встань же! Будешь мягко сидеть ты, и то отдохнет, что страдало в бою Саламинском.Однако финал комедии связан со сказочными метаморфозами. После победы Колбасник принимает решение достойно и честно служить народу, превращается в мудрого правителя и, что самое важное, преображает облик Демоса: он варит его в котле, после чего тот появляется помол од евшим, облаченным в костюм греко-персидских войн. Подобное обличив многозначительно:
Аристофан ратует за обретение народом качеств, проявленных в героическую эпоху (воля, стойкость, сила и т. д.). Примечательно также, что Колбасник дарит Демосу прекрасную нимфу мира, чем окончательно приводит его в восторг. Кожевник же остается посрамленным за свою корысть, честолюбие и агрессивность. Звание демагога после комедий Аристофан становится скомпрометированным. Первоначальное значение вождь народа стало означать лжеруководителя, с помощью ухищрений, прежде всего обильных и лживых слов, прикрывающего свои истинные, корыстные намерения. Уже во Всадниках значительно обогатился арсенал комических средств Аристофана. Остроумны выбор персонажей, их имена и характеристики. Так, имя Пафлогонец происходило от греческого глагола кипеть и намекало на горячий, вспыльчивый нрав Клеона, а прозвище Кожевник заставляло вспомнить, что он — владелец кожевенной мастерской. Таким образом, зрители легко узнавали высмеиваемое лицо. Условны и одновременно комичны ситуации, в которые Аристофан помещает своих персонажей. Их комический характер усиливается особенно в агонах, связанных с потасовками и перебранками героев. Важное значение в комедиях Аристофана имеют партии хора, особенно парабасы, в которых хор ведет диалог со зрителями, затрагивая, в частности, проблемы искусства. Так, в парабасе Всадников хор поет о том, что нет ничего более трудного, чем сочинение комедии.В комедии Птицы Аристофан создает фантастическую утопию, придумывая государство, куда бегут двое афинян, утомленные шумом и суетой родного города. Это блестящее произведение по смелости замысла, по лиричности и оригинальности вокальных партий. Например, сольная партия птицы Удода стала настолько знаменитой в Греции, что исполнялась под звуки флейты независимо от комедии как Песня Удода. Она замечательна мелодичностью и звукоподражательностью.В ряде своих комедий Аристофан поднимает проблемы морали. Наиболее интересны в этом отношении его комедии Облака и Лягушки. Кризис демократии, упадок нравов, ослабление гражданского сознания, веры в богов Аристофан склонен приписывать влиянию распространившейся в то время ионийской философии, софистики, подвергшей сомнению традиционные моральные нормы и религию и породившей вольномыслие новых поэтов. Вот почему современные ему философы и поэты как носители нового отношения к богам, к миру, к устоявшимся предрассудкам, к женщине подвергаются постоянным и язвительным насмешкам поэта. В комедии Облака, обличая софистов как шарлатанов и безбожников, Аристофан намеренно ставит во главе их школы философа Сократа, учение которого имело весьма мало общего с софистикой.Облака — одна из интереснейших и остроумнейших комедий Аристофана. После появления на сцене успеха не последовало. При первой постановке она провалилась и была впоследствии переработана автором. Позднее же пьеса получила полное признание. Свой первоначальный неуспех Аристофан связывал с тем, что публика, больше привыкшая развлекаться, не восприняла драму идей с ее более сложными, тонкими ситуациями, требующими размышления. Сюжет комедии состоит в том, что старик Стрепсиад, земледелец среднего достатка, погряз в долгах по вине своего легкомысленного сына Фидиппида, увлекающегося конным спортом и тратящего деньги отца на лошадей. Старик не спит ночами, думая о необходимости расплаты со своими кредиторами, и в конце концов решает отдать сына в обучение софистам, которые, как он слышал, умеют всякую кривду выдавать за правду, — это избавит Стрепсиада от необходимости отдавать долги. Хотя это и снижает положительность характера героя (земледелец среднего достатка — лучший гражданин, с точки зрения Аристофана), но не нужно забывать о ритуальном характере осмеяния в древней аттической комедии. Аристофан осмеивает не только симпатичных ему персонажей, но даже богов (ср. комедию Лягушки). Когда сын категорически отказывается идти в мыслильню софистов, старику приходится сделать попытку самому получить софистическое образование. Но в силу здравого смысла старику не удается воспринять мудрость нового учения, хотя кое-что из этого учения он усвоил; например, тот факт, что не Зевс посылает на землю дождь, а облака, возглавляемые неким Вихрем. Хор комедии, одетый в костюмы облаков (отсюда название комедии), символизировал, очевидно, туманную и расплывчатую мудрость софистов. Стрепсиада изгоняют из школы за тупость, тогда он добивается согласия Фидиппида поучиться у софистов. В мыслильне Филиппиду предоставляют возможность выбрать учителя и выносят на сцену в качестве боевых петухов Правду и Кривду. Спор Правды и Кривды — центральный агон комедии. Правда берет за образец воспитание, дававшееся в старину, восхваляет скромность нравов и справедливость, процветавшие в обществе, когда она, Правда, царила на земле. Кривда в этом агоне побеждает Правду, но это, конечно же, не значит, что она у Аристофана одержала моральную победу. Поэт высмеивает и осуждает новые принципы воспитания молодежи, софистические приемы, при помощи которых Кривда побеждает. Они, по его мнению, сами себя разоблачают в глазах публики.Выучившийся у софистов, Фидиппид действительно помогает отцу уклониться от уплаты долгов, но тут между отцом и сыном возникает спор о литературе: сын оказывается поклонником Еврипида с его нововведениями, отец — Эсхила. В конце концов Фидиппид избивает отца и доказывает ему, что в соответствии с учением софистов он имеет полное право так поступить. Стрепсиад готов примириться с этим, но, когда Фидиппид заявляет, что он вправе и мать свою побить, старик не выдерживает, хватает лестницу и факел и поджигает мыслильню. Комедия Облака интересна и тем, что она дает представление о гипотезах греческих естествоиспытателей того времени, о зарождающейся филологии, о расцветающей риторике, хотя достижения этих дисциплин даны в пародийной, карикатурной форме. Носителем софистики, которая для Аристофана означала ненавистную ему новую идеологию во всех проявлениях общественной жизни, выступает не столько Сократ, сколько Еврипид, подвергающийся постоянным насмешкам поэта. Так, остроумнейшая комедия Женщины на празднике Фесмофорий целиком посвящена осмеянию Еврипида и пародированию его творчества.Вопрос о творческих методах Эсхила и Еврипида поднят в комедии Лягушки. Это первый в Европе образец литературной критики, данной, правда, в пародийной, буффонадной форме. Комедия была поставлена в 405 г. до н. э., вскоре после смерти двух крупнейших трагических поэтов современности — Софокла и Еврипида. Она имела большой успех и не только получила первую награду, но и повторялась впоследствии на сцене: это единственная комедия, которая была представлена дважды. Ситуация в этой комедии, как обычно, условная. Бог театра Дионис принимает решение спуститься в подземное царство мертвых, чтобы вернуть на землю кого-нибудь из умерших поэтов, так как в Афинах хороших поэтов не осталось. Путешествие в подземный мир изображено крайне комически. Дионис поверх плаща шафранового цвета надевает львиную шкуру, собираясь подражать Гераклу, спускавшемуся до него в Аид. В помощь себе он берет слугу Ксанфия, посадив его на осла. Желая расспросить Геракла о дороге в Аид, оба являются к нему. Герой разражается громким смехом при виде своего комического подобия, но все же дает полушутливые, полусерьезные советы Дионису. Комична также сцена переправы у Харона, забавен дуэт Диониса и хора лягушек. Особенно много комических эффектов вызывает постоянная перебранка Диониса со слугой, его стремление подставить того вместо себя во всякой опасной ситуации, чаще всего приводящее к противоположному эффекту.Первая часть комедии интересна тем, что в ней подтверждаются сведения о древнейших греческих празднествах — Крониях, представляющих собой как бы временное возвращение золотого века, когда миром правил титан Кронос. При Кроносе все были равны: не было ни рабов, ни господ. В дни Кроний рабы на несколько дней становились свободными; на время праздника устанавливались перевернутые отношения: рабы и хозяева менялись местами, хозяева прислуживали рабам. Некоторые черты этого праздника проявились и в Дионисиях. Поэтому нет ничего удивительного, что в Лягушках мы находим отголоски Кроний в трактовке образа раба. Раб Ксанфий, сопровождающий Диониса, изображен более храбрым и смышленым, чем его господин. Пока они пробираются по дорогам подземного царства к дворцу Аида, Ксанфий ругает своего господина, кричит на него, подтрунивает над его слабостями;
Ксанфий сохраняет человеческое достоинство даже в моменты опасности, чего нельзя сказать о Дионисе.В подземном царстве мертвых бог театра застает спор между Эсхилом и Еврипидом за первенство, кресло первого трагика в подземном царстве мертвых. Дионис становится судьей в этом споре. Состязание между Эсхилом и Еврипидом представлено в агоне комедии. Творчество трагиков оценивается прежде всего с точки зрения нравственного воздействия на современников их трагедий. С этим согласны все участники спора:Эсхил Отвечай мне: за что почитать мы должны и венчать похвалою поэтов?Е в р и п и д За правдивые речи, за добрый совет и за то, что разумней и лучше Они делают граждан родимой земли.С этой позиции высокую оценку получает творчество Эсхила. Своими величественными трагедиями он воспитал поколение людей, могучих телом и духом, бойцов Марафона и Саламина. Еврипид же, по мнению Аристофана, испортил человеческую природу, представляя героев слабых, порочных. Аристофан устами Эсхила возлагает на Еврипида ответственность за то, что...город у нас Стал столицей писцов, крючкотворов, лгунов, Лицемерных мартышек, бесстыдных шутов, Что морочат, калечат, дурачат народ...(1083-1086. Пер. А. Пиотровского)Автор убежден, что воспитывать можно только на высоком примере:...Должен скрывать эти подлые язвы художник, Не описывать в драмах, в театре толпе не показывать... О прекрасном должны мы всегда говорить!Комедиограф оценивает также художественную сторону произведений великих трагиков. Симпатии Аристофана не мешают ему выступить с объективным анализом идейной и художественной сторон творчества обоих поэтов. Признавая лучшим из поэтов Эсхила, он подмечает некоторые недостатки его художественного языка и в ряде случаев отдает должное Еврипиду, к которому автор в общем относится враждебно. Например, когда начинают взвешивать на весах отдельные стихи Эсхила и Еврипида, оказывается, что стихи Эсхила тянут чашу весов вниз; это указывает на тяжеловесность эсхиловского стиля. Бутафорские весы и взвешивание стихов — еще один пример часто используемого Аристофаном художественного приема овеществленной метафоры (в Облаках — боевые петухи, олицетворяющие Правду и Кривду, во Всадниках — правители, слуги народа, выведенные как рабы старика — народа, в Мире — навозный жук, раскормленный до размеров лошади и выполняющий функции лошади, и т. п.). Однако критичнее Аристофан относится к Еврипиду. В итоге Дионис меняет первоначальное намерение и принимает решение увести на землю Эсхила. Правда, Дионису нравятся оба поэта, и он какое-то время пребывает в нерешительности. Потом он задает им вопрос: в чем Афины найдут спасение? Кто даст лучший совет городу, тот и покинет вместе с ним царство Аида. И Аристофан вкладывает в уста Эсхила то, что он сам считает самым главным:Когда страну враждебную своей считать Не станем, а свою — пределом вражеским. (1463-1464. Пер. А. Пиотровского)Когда Еврипид пытается возражать, Дионис отвечает ему цитатами из его же трагедий:Еврипид. Богов припомни, пред богами клялся тыМеня на землю возвратить. Бери меня!Дионис. Не я, язык поклялся. (1469-1471)Еврипид. Несчастный, ты над мертвым издеваешься. Дионис. Кто знает, жить не то же ли, что мертвым быть?А жизнь не то ль, что выпивка, а смерть — тюфяк? (1476-1478. Пер. А. Пиотровского)Здесь блестяще проявляется талант Аристофана-пародиста. Некоторые приемы литературной критики, представленные в этой комедии, пародируют софистические методы оценки произведений искусства. Например, желая подчеркнуть обыденность выражений Еврипида, сниженность его стиля в сравнении с эсхиловским, Аристофан вкладывает в уста Эсхила слова потерял бутылочку в конце каждой фразы прологов к трагедиям Еврипида и тем самым делает эти прологи смешными.Комедия Лягушки — высшее достижение комедийного искусства Аристофана: она написана с замечательным художественным мастерством и великолепно удовлетворяет всем требованиям жанра. Борясь с драматургическим новаторством Еврипида, ломавшего тесные жанровые рамки, подвергающего сомнению многие общепринятые понятия и моральные нормы, Аристофан отстаивал свои литературные и общественно-политические принципы, защищая коллективистскую этику, связанную с прошлой эпохой, героическим временем греко-персидских войн, которое вызвало к жизни искусство высокое, серьезное, исполненное патриотического пафоса.Творчество Аристофана занимает достойное место в истории мирового театра. Его комедии продолжают свою жизнь, что связано со значительностью затронутых автором проблем, а также с эффектами его комедийного искусства, которое и поныне сохраняет свою художественную силу и обаяние.
