Всемирная история — это всемирный суд. Социальный строй древней финикии

Социальная структура финикии кратко - Краткое содержание истории древнего мира, средневековья, нового и новейшего времени

Социальная структура Финикии во многом отличалась от структуры других ближневосточных государств. Финикийские города-государства, полностью независимые друг от друга, располагались в труднодоступной местности на побережье Средиземного моря. У подножия гор было немного пахотных земель, однако все имевшиеся земельные ресурсы финикийцы активно использовали, тем более что благодаря погодным условиям у них не было необходимости в создании сложных ирригационных систем. Землю, впрочем, чаще всего использовали для разведения оливок, пальм, винограда и прочих. Однако большую часть продовольствия они добывали в море, или же закупали за границей. Поэтому основной их экономики были торговля и ремесленничество.

Основной чертой городов Финикии была постоянная социальная напряженность, которая приводила к возникновению очень острых социальных конфликтов. Вполне возможно, именно это привело к активной колонизации Средиземноморья, которая по своему размаху превзошла греческую в период Эллинизма. Саллюстий указывает, что город Лептис был основан финикийскими беженцами, которые были вынуждены покинуть родину из-за «гражданских раздоров». Кроме того, континентальные территории финикийцев были очень скудными, и чтобы избежать перенаселения, многие из них отправлялись в морские путешествия, основывая новые колонии.

Власть в финикийских городах никогда не была единоличной, хотя, судя по карфагенским легендам, местные цари могли позволить себе некоторые вольности. Социальная структура Финикии подразумевала народовластие – выходцы из богатейших родов образовывали городской совет, идти против решений которого правители не имели права. В особых случаях решения могли принимать все жители города. Вместе с тем, как и в древней Греции, это общество с чертами ранней демократии оставалось рабовладельческим. Расслоение общества и огромное количество рабов приводило к частым восстаниям и смуте, о которых вскользь упоминали греческие историки.

Древний мир. Страны и племена. Финикия. Государственный строй.

Финикия во II тысячелетии до н.э. Государственный строй

Небольшие финикийские города-государства очень ревностно следили за сохранением своей политической независимости. Что интересно, финикийцы не знали единого самоназвания и обозначали себя следующим образом: “люди такого-то города”.

Выборы должностных лиц в городах производились на основании имущественного ценза. Такой порядок действовал, к примеру, в Карфагене, самой большой североафриканской колонии финикийцев, государственную организацию которой описал Аристотель.

Крупные рабовладельцы держали под контролем не только неимущих граждан, но и царя, который в торговых городах-государствах Финикии не обладал деспотической властью, подобно царям Египта и Вавилонии. Скорее всего, Финикия знала и систему общественных отношений в виде олигархических республик. Это, во всяком случае, подтверждается амарнской перепиской, в которой по отношению к ряду городов говорится всегда лишь о “людях такого-то города” и никогда не упоминаются цари. Ни один город не имел достаточно сил для того, чтобы объединить всю Финикию в единое государство. На протяжении долгих веков борьба шла лишь за преобладание, перевес того или иного города. Так, например, в середине II тысячелетии до н.э. на севере доминировал Угарит, а в центре — Библ. В первой половине XIV в. до н.э. Угарит теряет свое значение (одна из версий — из-за гражданской войны), подпадает под влияние хеттского царя Суппилулиумы и, наконец, входит в состав Хеттской державы. Приблизительно в то же время был побежден и Библ, который не выдержал непосильной борьбы с соседними государствами, ибо фараон Египта Эхнатон оставил его без помощи. В результате ведущая роль перешла к Сидону. Однако торжество последнего тоже не было долгим, так как уже около 1200 г. до н.э. он был разрушен “народами моря”, которые после разгрома хеттов опустошили Финикию и побережье Палестины.

Источник: Всемирная история" Том 1. под ред. Ю.П. Францева, Государственное издательство политической литературы, 1953.      

ancient.gerodot.ru

Государственныи строй Финикии - Финикия - Каталог статей

Небольшие торговые города-государства Финикии ревностно стремились сохранить свою политическую самостоятельность. Характерно, что сами финикийцы не имели единого самоназвания, обозначая себя «людьми такого-то города». Имущие слои населения отдельных финикийских городов, вероятно, обеспечивали (по крайней мере позже) своё привилегированное положение тем, что выборы должностных лиц производились на основании имущественного ценза. Подобный порядок существовал, в частности, в Карфагене, самой крупной северо-африканской колонии финикийцев, государственную организацию которой описал греческий философ IV в. до н. э. Аристотель.

Крупные рабовладельцы Карфагена, свидетельствовал он, оправдывали лишение неимущих столь существенной части политических прав тем, что необеспеченный человек якобы «не может хорошо управлять делами и иметь для этого достаточный досуг». Имущий класс, всецело овладевший государственным аппаратом, мог зорко следить за настроениями народа и направлять в своих интересах решения народного собрания, о существовании которого имеются указания и в амарнской переписке, и в египетском папирусе, относящемся уже ко времени распада Египетской державы Нового царства. Крупные рабовладельцы могли руководить народным собранием и путём подкупов.

Ни одно из финикийских городов-государств не имело силы объединить всю Финикию в рамках единого государства. В течение веков борьба шла лишь за преобладание того или иного финикийского города; так, в середине II тысячелетия до н. э. на севере гегемоном был Угарит, а в центре — Библ.

В первой половине XIV в. до н. э, Угарит утратил своё значение, возможно, в связи с гражданской войной; в конце концов он был подчинён хеттским царём Суппилулиумой и вошёл в состав Хеттской державы. Библ около того же времени был побеждён в непосильной борьбе с соседними государствами, так как фараон Египта Эхнатон оставил его без своей помощи. Гегемония перешла к городу Сидону, хотя Библ и впоследствии продолжал играть значительную роль. Но торжество Сидона не было длительным, ибо около 1200 г. до н. э. он был разрушен «народами моря», которые после разгрома Хеттской державы опустошили всю Финикию и побережье Палестины.

istoriya-ru.ucoz.ru

2.3. Современные черты общества Финикии.

Была ли Древняя Греция VI-IV вв. до н. э. первым в мировой истории примером общества во многом современного типа, или же подобные исторические ситуации возникали и раньше? - Да, у древних греков были прямые и непосредственные предшественники (и конкуренты) - древние финикийцы, первый из народов, захвативших торговую гегемонию на всём Средиземном море, с главным городом Тиром. Знамениты были также  финикийские города Библ, Сидон, Берит. Расцвет древней Финикии приходится на первые века I-го тысячелетия до н. э., место действия - территория современного Ливана. В древней Финикии уже были налицо все выделенные выше черты «раннекапиталистического» общества.

В Финикии уже было «высокое сельское хозяйство», чему способствовали и особенности местных природных условий: «Финикия занимала узкую приморскую полосу вдоль северной части восточного побережья Средиземного моря, окаймлённую с востока Ливанскими горами, подступающими местами почти вплотную к берегу. Эта особенность природных условий Финикии отразилась даже в названиях важнейших населённых пунктов. Так, название города Библа (по-финикийски - Гебал) означает «гора», города Тира (по-финикийски - Цур) - «скала». Возможности для пашенного земледелия ввиду недостатка удобных земель были ограничены, но имевшиеся земли всё же могли интенсивно использоваться, так как ветры с моря приносили обильные дожди. Здесь преобладало садоводство, разводили оливковые деревья, финиковые пальмы, виноградную лозу и др. Кроме садоводства важнейшую роль играло рыболовство» [16, с. 384-385]. Причём, если «во II тысячелетии до н.э. Финикия была конгломератом городов-государств, владевших сельскохозяйственной территорией, на которой жило подавляющее большинство населения» [17, с. 444], то в последующую эпоху уже «собственное сельскохозяйственное производство Финикии играло второстепенную роль» [16, с. 496]. А это значит, что хлеб в Финикию ввозился. Следовательно, основой экономики был уже вторичный сектор: торговля и ремёсла.

«Главные города Финикии - Тир, Сидон и Библ богатели за счёт транзитной торговли, перепродавая египетские и вавилонские товары в Грецию, а греческие - на Восток. По-прежнему вывозились в Египет и Двуречье лесоматериалы (знаменитые ливанские кедры, - И. Р.), но особое значение приобретает вывоз ремесленных изделий. Тир славился своими красильными мастерскими, где привозная шерсть окрашивалась пурпурной краской, выжимаемой из моллюсков, добывавшихся и в самой Финикии, и в других местах Средиземного моря. Сидон был главным центром по изготовлению стеклянных изделий. По словам Плиния, само стекло придумали в Финикии и там же, в Сидоне, впервые изобрели стеклянные зеркала [18, с. 144-145]. Высоко ценились на Востоке и в античном мире ювелирные изделия финикийских мастеров: золотые и серебряные чаши, ожерелья, рельефы на пластинках из слоновой кости и др.

Возможно, колонии финикийцев существовали и на морях Индийского океана. Именно так можно истолковать странное известие Страбона (16. 3. 4) о том, что в Персидском заливе есть «острова Тир и Арад, где находятся святилища, похожие на финикийские. По крайней мере жители островов утверждают, что одноименные финикийские острова и города являются их колониями» [22, с. 709]. Принято считать, что архипелаг Дильмун (Бахрейн) в Персидском заливе был с конца II тыс. до н. э. колонизирован финикийцами [174, с. 329]. Возможно, финикийцы владели колониями и на Черном море: например, у Плутарха (Лукулл, ХХІІІ) есть упоминание о том, что городом Синопой до греков владели “сирийцы” [23, с. 133].

Недаром Ф. Бродель в своей уже цитировавшейся книге называет тип дисперсной колониальной «империи торговых постов», созданной венецианцами на Средиземном море, а затем по её образцу португальцами и голландцами на Индийском океане, «империей по-финикийски»: здесь финикийцы действительно были первыми! А в другом месте Ф. Бродель прямо отмечает Финикию как первый пример центра мира-экономики: «С очень давних времен имелись общества, цивилизации, государства и даже империи. Двигаясь семимильными шагами вспять течения истории, мы сказали бы о древней Финикии, что она была по отношению к обширным империям как бы наброском мира-экономики» [5, с. 16].

Соответственно современному типу экономики и социальная верхушка Финикии приобрела ярко выраженный буржуазный, а не феодальный характер: здесь господствуют уже не землевладельцы или служилая бюрократия, а капиталисты: «В городах Финикии, в частности, в Тире мы видим в IX в. до н. э. лишь небольшую прослойку землевладельческой знати. Так, в легенде об Элиссе (Дидоне - основательнице Карфагена) ничего не сказано о связи выселенцев с земельными участками, зато речь идёт об их кораблях. Вполне возможно, что это была знать, разбогатевшая на морской торговле. В пользу высказанных предположений говорит также и то, что ассирийский царь Салманасар III «брал дань с кораблей людей Тира и Сидона», а отнюдь не всегда с царей города, хотя и последние в анналах также упоминаются. Вполне возможно, что отсутствие сильной царской власти характерно для Финикии на протяжении всего IX, да и не только IX в. до н. э.» [24, с. 223]. Пророк Исайя (23.8) писал о Тире: «ваш ликующий город, который раздавал (царские) венцы, которого купцы - князья, торговцы - знаменитости (своей) земли» [25]. Юстин отмечает как важнейшую причину процветания Тира «бережливость и упорное трудолюбие его жителей» [26, № 3/54 (18, 4)], привет ему от Макса Вебера с его «духом капитализма»: «Решающий для проникновения нового духа сдвиг совершался, как правило, людьми, прошедшими суровую жизненную школу, осмотрительными и решительными одновременно, людьми сдержанными, умеренными и упорными по своей природе» [27, с. 89].

Хотя рабство в городах Финикии было достаточно развито, основу экономики, как и в древних Афинах, здесь создавал свободный труд: «В финикийском ремесле труд свободных играл значительную роль, так как при изготовлении стекла, знаменитых пурпурных тканей, чаш из драгоценного  металла, мелких изделий из слоновой кости и т.д. мог применяться только инициативный, заинтересованный в результатах своего труда работник... Уже во времена египетского владычества земледелием занимались «хупшу» - «свободные»... Все эти ремесленники и земледельцы, даже работая по найму или арендуя землю, полностью сохраняли личную свободу… Сила народа в финикийских городах-государствах была обусловлена тем, что из его среды рекрутировалась основная масса воинов как в сухопутное войско, так и на корабли. Народ призывался в сухопутное войско - в пехоту и в команды боевых кораблей - по своим селениям и городским кварталам, в то время как знать выступала в качестве колесничих и поставляла командный состав флота» [16, с. 387-388]. Всё как в Афинах! И, как и там (но только в результате реформ Солона, т.е. значительно позже), в городах Финикии, было уничтожено долговое рабство: сведения о рабах-должниках в источниках I тысячелетия до н. э. отсутствуют [19, с. 237]. Кстати, поскольку завоевательных войн финикийцы почти никогда не вели, постольку и роль рабов-военнопленных также была весьма незначительной [Там же].

Характерной чертой финикийских городов была постоянная социальная напряженность, выливавшаяся порой в исключительно острые социальные конфликты. Собственно, именно это в первую очередь послужило причиной финикийской колонизации Средиземноморья, может быть, даже в большей степени, чем позднейшей колонизации греческой. Так, Саллюстий (LXXVIII, I) прямо пишет о городе Лептисе, что он был основан выселенцами из Финикии, «бежавшими из-за гражданских раздоров» [24, с. 222]. Также «чрезвычайно интересно в этой связи сообщение Саллюстия, восходящее, по собственным словам писателя (Bell. Jugurth., XVII, 7) к пунической традиции. Он пишет (XIX, I): “Финикияне, одни ради уменьшения населения на родине, а другие из жажды власти возбудив плебс и прочих, жадных до новшеств, основали на морском побережье (Африки) Гиппон, Хадрумет, Лептис и другие города”. Из этого сообщения следует, что в колонизации участвовали плебеи и “прочие, жадные до новшеств”. Видимо, в финикийских городах существовало антиолигархическое движение, активных участников которого привлекали к себе основатели колоний. Это движение не было однородным по своему социальному составу. Противопоставление плебеям “прочих” показывает, что в нём принимали участие и отдельные представители состоятельных кругов, не имеющие непосредственного доступа к власти» [28, с. 11-12]. Всё это очень напоминает позднейшую социально-политическую обстановку в городах Греции архаического периода, с их борьбой пёстрого по своему составу «демоса» («третьего сословия») с аристократией-эвпатридами.

Заканчивалась эта борьба в Греции демократическими переворотами, важнейшей составляющей которых была отмена долгового рабства и освобождение рабов-соотечественников. Но если в Афинах это произошло мирным путём в результате реформы Солона, то в Финикии, в частности, в Тире, события приобрели характер социальной революции. Античное предание о победоносном восстании рабов в Тире сохранил позднеримский историк Юстин: «Тирянам пришлось претерпеть унизительные мучения от своих рабов, ставших слишком многочисленными. Они составили заговор, перебили весь свободный народ и господ и так, став хозяевами города, овладели очагами господ, вторглись в государственные дела, переженились и, хотя сами свободными не были, объявили об освобождении рабов». Из свободных уцелел якобы только некий Стратон с малолетним сыном, которого рабы «думая, что они спасены каким-то богом, избрали в цари. Когда он умер, власть перешла к его сыну, а затем к его внукам. Слух о преступлении рабов распространился повсюду, это был устрашающий пример для всего мира». Причём Юстин подчёркивает, что жители Тира ещё во времена Александра Македонского представляли из себя потомков тех восставших рабов [26, № 3/54 (18, 4)]. Ряд исследователей относит это событие к IX веку до н.э. [16, с. 497].

 Трудно сказать, насколько это предание достоверно, хотя очевидно, что оно всё же имеет под собой какую-то реальную почву. Но бесспорно, что известная и по другим источникам острая политическая борьба за власть в Тире IX в. до н.э. иногда отражала не только соперничество знатных родов, но и конфликт между народными массами и аристократией [30, с. 28-29]. Весьма характерна в этом смысле и легенда об основании Карфагена. После смерти царя Мутто в Тире остаются его сын Пигмалион и дочь Элисса, «но народ передал царскую власть Пигмалиону, ещё очень молодому». Мы видим здесь борьбу «народа» с «сенаторами», т.е., по-видимому, старейшинами города, представителями знати. В данном случае победителем вышел «народ» («демос»), и после убийства мужа Мелиссы, жреца Мелькарта, «который был вторым по почётному положению после царя», они вынудили противников к выселению из Тира.

По всей вероятности, именно в конце IX в. до н.э. влияние народных масс на управление государством усилилось. Ясно, что царская власть в Тире этого времени не была деспотичной, а должна была считаться с мнением как совета старейшин, состоявшего из торговой знати («купцы - князья этой земли»), так и с мнением народного собрания [24, с. 223]. Т. е. можно говорить об элементах демократии и о зачатках правового государства. И всё это в IX в. до н. э., когда в Греции ещё продолжалась «гомеровская» эпоха («темные века»), и городов ещё не было как таковых: «Спору нет: греческие города лишь постепенно и, по-видимому, не ранее VII в. до н. э. стали настоящими урбанистическими центрами» [139, с. 40].

Дж. Реале и Д. Антисери заявляют в своей книге: «Под влиянием греков западная цивилизация обрела направление, в корне отличное от восточного пути (…) Политическую свободу древних греков можно оценить должным образом, если сравнить ее с условиями развития восточных народов. Выбирая религиозные предпочтения, греки были практически свободны. В области политики ситуация была сложнее, но именно они, понимая опасность произвола, создавали первые политические институты демократии. Восточный человек и в религии, и в политике обязан был слепо повиноваться авторитету власти. К VI в. до н. э. Греция из аграрной страны постепенно превратилась в центр ремесленных промыслов и торговли. Первыми центрами стали ионийские колонии, Милет и другие города – цветущие оазисы. (…) Аристократические формы правления неуклонно преобразовывались в республиканские. Потребность в научных открытиях становилась все острее, разум активизировался  в наступлении на суеверия [132, с. 5, 11]. – Очевидно, что эти философы не знают истории. 

«Обозначением города у испанских финикийцев было cm, что по первоначальному смыслу означает “народ”, а в пунических надписях –  “община”. Совпадение обозначения города и живущего в нем народа предполагает, что именно народ считался высшей властью в этом городе, хотя бы формально» [79, с. 46]. Античный полис как развитая и ставшая форма социального строя впервые сформировался именно в городах Финикии. Так что «западная цивилизация обрела направление, в корне отличное от восточного пути» уже под влиянием финикийцев. «Заметим, что античные философы восхищались конституцией Карфагена и приравнивали ее к конституции Лакедемона (Спарты) как одну из самых замечательных законодательных систем своего времени» [133, с. 73].

www.rummuseum.ru

Финикия и Сирия в I тыс до н э

Расцвет древней восточно средиземноморской цивилизации пришелся на I тыс. до н.э., причем он был обусловлен не столько вступлением этого региона в век железа (переход к железному производства происходил там вяло), сколько благоприятной международной обстановкой:. Египет в то время упал, ему уже было не до контроля за своим бывшим вассалом,. Ассирия же в начале I тыс. до н е еще не была готова установить там свое владычествоювання.

Финикийцы, которые в своей хозяйственной деятельности предпочитали посреднической торговле, хотя до персидского завоевания еще не имели своей монетной системы, построили мощный по тем временам торгово-е ийськовий флот. С его помощью они монополизировали всю средиземноморскую торговлю, сохранив при этом тесные экономические связи с. Египтом. Финикийские мореплаватели осваивали водные пространства не только с мет й торговли, но и для пиратства, которое тогда было атрибутом морской торговли (это хорошо отразил. Гете в своем"Фаусте")):

В открытом море дерзок взгляд, молчит закон, царит захват. Никто не упросить:"чье богатство?. Где взято и какой ценой?"

Однако даже морского разбоя оказалось недостаточно для господствующего финикийского купечества - оно не остановилось перед похищением людей с целью продажи их в рабство. О финикийских людоловов ходила недобрым ра слава в. Передней. Азии, свидетельствуют, например, такие строки бессмертной. Гомера"Одиссеи":

Умелый в обманах явился ко мне какой-то финикиец,. Хитрый мошенник, что беды не одной уже натворил человеку льстивыми словами уговорил он меня поехать вместе. К. Финикии, где у него и дома были и имущество. В. Ли ивию взял меня он с кораблем мореходной, лицемерно. Советуя с ним и мне свой груз переправить вместе,. Сам же цены большую продать меня собиралсяявся.

Филистимляне, древние евреи и арамеи потеснили финикийцев на их территории, что привело к ее перенаселенности. Осложнения демографической ситуации, а также стремление местного купечества закрепиться я на основных шляхах

морской торговли повлекли интенсивную финикийскую колонизацию. Основанные финикийцами колонии и фактории нередко становились городами, элитным слоем в которых, конечно, были финикийцы, а рабочей силой - т туземного населения. Отдельные колонии, прежде. Карфаген, сами прибегали к колониальной экспансииії.

Древнейшие финикийские колонии появились в XII века до н.э на. Кипре и в. Северной. Африке. В X ??века до н.э колониальная экспансия финикийцев достигла. Пиренейского полуострова, чуть позже - далекой. Англии т и захидноафры-канского побережья. Прекратил финикийскую колонизации в середине II века до н.э. Рим, уничтожил ее тогдашнего инициатора -. Карфагенского государстваьку державу.

Познакомимся с основной финикийском колонией -. Карфагеном, который превратился в одну из самых могущественных государств. Средиземноморья

Карфаген ("новый город") основала в конце IX века до н.э группа оппозиционных. Тирский царь аристократов, возглавляемых сестрой царя -. Элисса (эта энергичная женщина стала царицей. Карфагена). Население ранне ого. Карфагена занималось в основном посреднической торговлей, немного - ремеслами и совсем мало - земледелием. Постепенно. Карфаген стал одним из ведущих торговых центров. Средиземноморья, оставив далеко позади в этом отношении свою метрополию - Tip. К середине VII века до н.э он настолько окреп, что сам стал на путь колониальной экспансии, установив свой протекторат над северо-африкаанс кими колониями. Финикии. Его имперские замашки натолкнулись на решительный сопротивление. Грекитив греків.

К середине V века до н.э завершилось формирование. Карфагенского государства - большой и не наймогугнишои в. Западном. Средиземноморье. Преодолевая ожесточенное сопротивление туземного населения и греков, она покорила то ериторию современного. Туниса и. Алжира, населенную пвничноафриканськимы племенами, небольшую часть. Атлантического побережья севернее. Геркулесовых столбов, юго-западные области. Испании, часть. Болгарс ьких островов и. Сардинии, финикийские города на западе. Сицилии, острова между. Сицилией и. Африкой. Ядром этого государства стал. Карфаген, в котором проживало около 200 тыс горожан, и подчиненная ему хора - близлежащие территории, разделены на территориально-административные области. Отношения завоеванных территорий с. Карфагеном были неодинаковыми. Те из них, которые размещались ближе к метрополии, находились в боль ший зависимости целом же колонии. Карфагена были в той или иной степени самоуправнымуправними.

И в социально-экономическом, и в политическом отношении. Карфаген больше соответствовал античным, чем старосхидним стандартам. В государстве широко использовалась труд рабов, к которым примыкали группы зависимых их производителей. Хотя иногда в. Карфагене ненадолго устанавливалась монархия, он в основном был республикой. Власть в государстве формально принадлежала народному собранию, однако реально ею руководили олигархические совета в состав которых входили патриции. Поэтому, в отличие от финикийских городов-государств,. Карфаген был полисом античного типтипу.

На последнем этапе своего исторического развития, от середины V века до н.э до середины II века до н.э,. Карфагенская государство пыталось

отвоевать у греков. Сицилию, а в 60-х годах III века до н.э вступила в смертельный поединок с. Римом. По словам. Бертольда. Брехта, с римской военной мощью"большой. Карфаген вел три войны. После первой (264-241) он еще оставался великой державой, после второй (218-201) он еще существовал, после третьей (149-146) канул в небытиеуття".

Отношения между колониями и метрополиями были, конечно, не теплыми, поскольку колонии стремились развиваться самостоятельно, а метрополии это отнюдь не устраивало. Однако общность торговых интересов, п потребность в коллективной обороне от посягательств других морских держав, принадлежность к одной религиозной общины побудили как первых, так и вторых к компромиссув.

Кстати, свои морские разведки финикийский купечество осуществляло в строжайшей тайне от потенциальных конкурентов, поэтому в источниках они не отражены частности, карфагеняне добывали сырье для выработки фективности знаменитого пурпура у. Канарских (пурпурный) островов и тех, кто знал об их местоположение, убивали или вырывали им языка и оставляли на острове. Аборигены этих островов сей общаются между собой с помощью свиста, причем такого громкого, что его слышно за несколько километреів.

Основным предметом финикийского экспорта была пурпурная краска, которая имела много оттенков - от ярко-красного до темно-фиолетового нем финикийские мастера красили свой текстиль, тонкие египетские полотна, а позднее - и китайский шелк. Ткань, окрашенная финикийским пурпуром, долго не линяла и не выгорала, она стоила очень дорого, поэтому шла почти исключительно на пошив царского платья и храмовых завес. Пурпур финикийцы производили из моллюсков, колонии которых были в. Средиземном море, в том числе около финикийского побережья. Немалый выгоду они имели также от торговли стеклом, производство которого в наладили в VII в до н.э., после более чем тысячелетней стеклянной монополии египтян, с ид он эти. Стеклянное производство в. Сьщони особенно расцвело уже в римскую эпоху, когда сидонци научились выдувать ст о, а в средневековые времена оно стало матерью знаменитой венецианской. Стеклянной мануфактуры. Финикийцы прославились также своей техникой бронзового литья и резьбой по слоновой костиій кістці.

Исторические источники мало что сообщают об общественных отношениях в финикийских городах-государствах. Очевидно, тяжелые физические работы у финикийцев выполняли рабы-иностранцы, потому следов существования в них долговых ого рабства не обнаружено. Но где брали они рабов, если ни с кем не воевали? ми.

Политический строй финикийских городов-государств был монархическим. Цари пользовались немалой властью, однако далеко не авторитарной. К. Эллинистической суток финикийцы своих правителей не обожали. Городские общины заставляли царей учитывать их мнение при решении внутриполитических вопросов, но внешняя государственная политика оставалась прерогативой царской власти. Такой политический дуализм, пожалуй, объяснялся спивис ния двух экономических секторов: царского и общинногного.

конце II тыс. до н е политическое лидерство в. Финикии взял на себя богатейший Tip, цари которого распространили свою власть и на. Сидон. Тиро-Сидонське царство достигло расцвета в. Х века до н.э, в царствование. А. Ахирама (Хирама). Он выторговал у еврейского царя. Соломона холмистую территорию возле. Ливанской прибрежной равнины -. Галилею, усилил финикийский влияние на отдельные княжества. Кипра, построил Tip, спо рудившы на скалистом островке. Новый Tip. Пресную воду сюда сначала доставляли с материка, однако впоследствии удалось обнаружить и местное источникове джерело.

Финикийцы ни с кем не воевали. Они, очевидно, считали, что присваивать чужое путем торгового обмана надежнее и безопаснее, чем с помощью военного разбоя

Постепенно финикийский купечество стало теснить в государственном аппарате родовую аристократию и, наконец, превратилось в владетельных князьков результате усиления олигархических тенденций царская власть в. Тиро-Сидонському царстве упадок. Из пяти ближайших преемников. Ахирама трое ушли в мир иной не без помощи царедворцев. Поэтому создать сильное централизованное государство финикийцам не удалосьося.

Финикийцы, как и остальные народы. Восточного. Средиземноморья, жили в окружении сильных соседей им удавалось лишь на короткий срок сбросить с себя иноземное иго. В III-II тыс. до н.э., как уже упоминалось,. Фини икия была египетской вотчиной. После, когда. Египет пал, она попала в объятия. Ассирии. Впрочем, ассирийцы относились к финикийских городов-государств сравнительно толерантно, потому что имели в них выгодного то ргового партнера, к тому же не могли обойтись без финикийского флота. Островные города Tip и. Арвад делали вид, что их вполне устраивает пребывания под ассирийским опекой и исправно платили дань, том в из финикийских городов лишь неугомонный. Сидон стал жертвой ассирийского гнева. После гибели. Ассирии. Финикия попала под жесткий контроль. Халдейского царства этот раз из финикийских городов легким испугом отделался лишь Tip, однако он потерял свое лидерство облегченно вздохнули финикийцы после образования в середине I тыс. до н е. Персидской империи. При новом соотношении сил на международной арене фи никийци еще раз показали себя тертым калачом в политике. Они сами напросились платить персам дань - и тронуты таким рвением персы оставили их в покое, даже добавили им территории (от I. ССК залива на севере до. Аскалона на юге) и позволили создать федерацию Tipa,. Сидона и. Арвада. Финикийское купечество, верное своим традициям, сразу же взяла на себя международную торговлю персов, н. Авив стало чеканить свою серебряную монету. Отношения между финикийцами и персами омрачались в середине. ГУ века до н.э, когда сидонци, которых опять подвело политическое чутье, досрочно восстали против персидского господину ния, и персы, возмущению которых не было предела, сравняли. Сидон с землей. Однако сидонци не были бы сидонцямы, если бы они и на этот раз подняли родной город из пепла и. Руимісто з попелу та руїн.

в эллинистическую сутки. Финикия вошла в состав. Сирийской государства. Селевкидов, а в 63 г до н е стала римской провинцией. Финикийцы итоге растворились среди сирийськои людей

О континентальной. Сирии, то в ней политическое лидерство в I тыс до н э принадлежало. Дамаске, который усилился с приходом туда в конце II тыс. до н е арамейских племен. Дамаск совершил ряд территориальных завоеваний на юге и начала успешно сопротивлялся ассирийском экспансии в Восточное. Средиземноморье частности, во второй половине IX века до н.э дамасский обладатель. Бенхадад III захватил израильские земли в. Зайо рданни и сделал своим данником. Иудею. Ему удалось также создать военный союз швничносирийських княжеств против. Хаматського царства в бассейне реки. Оронт. Итак, ненадолго все. Восточное. Средиземноморье, с а исключением финикийских городов-государств, стало подвластной территории дамасского царя. Однако. Дамаск взвалил на свои плечи явно непосильную ношу. Возглавляемый им военный союз вскоре распался - и ассирийцы уже конце IX века до н.э дали ясно понять, кто должен стать настоящим властителем страны. Ханаан. В 732 г до н е они разрушили. Дамасское царство и ввели его в состав своей империи конце VII в до н е сирийские земли вошли в состав. Халдейского царства. Пережила. Сирия и персидское завоевание, а после гибели. Персидской державы стала составной частью эллинистической державы. Селевкидовістичної держави. Селевкідів.

уровень своего хозяйственного развития. Сирия уступала финикийским городам-государствам. Для широкомасштабного земледелия. Ее земли были непригодны, поэтому ее арамейский население занималось преимущественно кочевой им скотоводством и посреднической торговлей. Арамеи познакомили местную. Аморреев-хурритских население с верблюдами, без которых трудно даже представить себе караванную торговлю в полупустыне. Жители. Дамаска, я кий лежал на древних караванных путях, перепродавали. Тира приобретенную ими у соседей-степняков белую шерстяную ткань, искусные. Дамасские кузнецы производили на продажу непревзойденную холодное оружие с каппадок ийського залезіза.

О системе общественных отношений в. Дамасском царстве источники, к сожалению, молчат

uchebnikirus.com

Образование Финикийского царства. История Древнего Востока

Образование Финикийского царства

В длительной и упорной войне египтяне и хетты ослабли, и силы их государств были истощены. Это создало благоприятную обстановку для образования в Сирии и Финикии самостоятельных государств, достигших своего расцвета в Х — IX вв. до н. э. В это время Египет и Ассирия переживают упадок и уже не могут угрожать богатым торговым городам Финикии и Сирии. Наряду с Библом выдвигаются два других крупных торговых города — Сидон и Тир. Сидон, очевидно, был более древним центром финикийской торговли. По крайней мере и израильтяне и древние греки называли всех финикиян сидонянами, а царь образовавшегося впоследствии Тиро-Сидонского царства обычно носил титул царя Сидона. Наконец, в Сидоне находилось общефиникийское святилище — храм Астарты, культ которой пользовался в Финикии особенно широким распространением. Несколько позднее выдвигается Тир в качестве крупного торгового и политического центра. Хирам I, царь Тира (969–936 гг. до н. э.), ведёт широкую торговую и завоевательную политику. Он совершает поход на остров Кипр и основывает там финикийскую колонию Карт-Хадашт. Известны также и более далёкие походы, предпринятые Хирамом I. Таков его поход против страны Утика в Африке и большая экспедиция, организованная в страну Офир. Широкая завоевательная политика Хирама I приводит к расцвету Тира. Тир вырастает в большой богатый город. Его территория была искусственным образом увеличена благодаря присыпке земли в восточной части города, где при Хираме были воздвигнуты новый городской квартал, площадь для базаров и народных собраний. Тир, выгодно расположенный на острове, был сильно укреплён и превратился в мощную морскую крепость. В IX в. до н. э. продолжается дальнейший рост и расцвет Финикийского государства. Финикийский царь Итобаал основывает город Авзу в Ливии. Тиру в эту эпоху принадлежит весь финикийский берег с крупнейшими торговыми городами: Беритом, Библом и Сидоном.

Следующая глава >

history.wikireading.ru

Шпаргалка - ФИНИКИЯ - История

Кризис, охвативший Восточное Средиземноморье в XIII-XII вв. до х.э., отразился и на Финикии. Вторжения еврейских и арамейских племен сократили территорию ханаанеян, которые все более концентрировались в самой Финикии. Во время одного из набегов филистимлян был разрушен Сидон, жители которого переселились в Тир. Но все же Финикия оказалась меньше, чем многие другие страны этого региона, задета событиями. Они даже пошли ей на пользу. Гибель одних и упадок других великих держав привели к временному расцвету мелких государств, в том числе финикийских городов-государств, освободившихся от египетского господства.

К северу от Финикии погиб Угарит. Тир, который и до этого, вероятно, активно участвовал в западных связях Восточносредиземноморского побережья, теперь стал главным центром западной торговли и западных путешествий. К тому же именно в этом городе после временного разрушения Сидона собралось особенно много населения, и это демографическое напряжение надо было «снять» выселением части «лишних» людей за море. Это и вызвало начало активной колонизационной деятельности Тира. В результате первого этапа колонизации в разных местах Средиземного и Эгейского морей возникли тирские колонии. Золото и серебро, притекавшие в Тир из отдаленных районов Западного Средиземноморья и севера Эгеиды, обогатили этот город. Тир стал «Лондоном древности». Он сохранил положение крупного торгового центра и после того, как финикийцы были вытеснены из Эгейского моря. Это не помешало активной финикийской торговле с Грецией. Торговля же с западом в значительной степени обеспечивалась сохранившейся сетью факторий и колоний. Эти колонии стали частью Тирской державы, выплачивая дань тирскому царю.

В Х в. до х.э. царь Тира Хирам заключил союз с царями Израильско-Иудейского царства Давидом и его сыном Соломоном. Тирский царь поставлял в Иерусалим лес для строительства дворцов и храма и ремесленников, строивших вместе с подданными Соломона Иерусалимский храм. За это он получал из Палестины хлеб, вино и масло, что было чрезвычайно важно в условиях постоянной нужды Финикии в пищевых продуктах. Не меньшее значение имело и создание торгового «сообщества» между монархами. Корабль Соломона был включен во флот Хирама, торгующий с далеким Таршишем в Южной Испании, и оттуда доставлялись и в Финикию, и в Палестину золото, серебро, ценимые при восточных дворах экзотические животные и птицы. Взамен тирский царь получил доступ к порту Эцион-Гебер на Красном море и тем самым возможность плавать в богатый золотом Офир, точное местонахождение которого неизвестно, но который располагался, вероятнее всего, где-то в районе выхода из Красного моря в Индийский океан.

После распада единого древнееврейского государства Тир продолжал контактировать с северным царством — Израилем, да и на юге тирские купцы еще пользовались караванной дорогой от Газы до берега Акабского залива, судя по находкам вдоль дороги надписей этих купцов.

Обширная торговля с Таршишем и Офиром, господство над далеко раскинувшейся колониальной державой давали тирским царям много средств и способствовали превращению Тира в сильнейший город южной Финикии. В результате возникает в той или иной степени господство этого города над другими городами-государствами зоны, включая восстановленный после филистимского набега Сидон. Традиционная точка зрения заключается в том, что в IX или даже еще в Х в. до х.э. возникло объединенное Тиро-Сидонское царство. Его царь выступал в первую очередь как «царь сидонян» (так он именуется не только в одной из библейских книг и в анналах ассирийских царей, но и в посвятительной надписи царского наместника), но столицей его был Тир. Сравнительно недавно было высказано другое мнение: в южной части Финикии возникла федерация городов, возглавляемая Тиром.

Богатство и внешний блеск Тира скрывали острые внутренние противоречия. Там развернулась ожесточенная социальная и политическая борьба. Внук Хирама, Абдастарт, был убит сыновьями своей кормилицы, и старший из них, возведенный на престол, царствовал 12 лет. После этого он, в свою очередь, был устранен, и на трон, видимо, вернулась прежняя династия, представленная еще тремя монархами. Но последний из них, Фелет, также был свергнут и убит, а власть захватил жрец Астарты Итобаал, ставший основателем новой династии. Выступление Итобаала отражает борьбу между царской властью и, по-видимому, довольно могущественным жречеством. Другое же подобное столкновение, происшедшее при правнуке Итобаала, Пигмалионе, привело на этот раз к победе царя и казни жреца Мелькарта Ахерба. Вдова Ахерба и сестра царя Элисса с группой знати, поддерживавшей ее и ее покойного мужа, бежала из Тира и стала основательницей Карфагена в Африке.

Основание Карфагена вписывается в уже начавшийся второй этап финикийской колонизации. Сама же колонизация (на этом этапе) была вызвана как общеэкономическими причинами, так и конкретными социально-политическими, сложившимися именно в Тире. В первую очередь это та внутренняя борьба, о которой сейчас идет речь. Против царя выступала довольно значительная группа знати. Эти люди вовлекли в свою борьбу и «плебс», т.е. низшие слои общины. Возможно, к ним относились те тирские «земледельцы», которые, вероятнее всего при Итобаале, поднялись с оружием в руках. Их требованием были новые земли в колониях. Потерпевшие поражение в этой борьбе аристократы вместе с частью поддерживавшего их «плебса» выезжали за море и создавали там новые поселения. Это было, видимо, выгодно и царям Тира, которые таким образом избавлялись от внутренних врагов и потенциальных соперников. Недаром именно Итобаал, правивший в первой половине IX в. до х.э., приступил к основанию новых городов, создав Ботрис в самой Финикии и Аузу в Африке, рассчитывая, возможно, отправить туда своих врагов.

Явившись следствием острой политической ситуации в самом Тире, колонизация в то же время в целом отвечала интересам правящих кругов этого города, и не только его. Надо учитывать роль Тира в экономике тогдашнего Ближнего Востока. Со времени первого этапа колонизации Тир являлся главным пунктом связи Передней Азии с обширными и богатыми районами Западного Средиземноморья. Между тем на Ближнем Востоке экономическое развитие достигло такого уровня, что потребовалось объединение в рамках единых империй различных экономических районов. Колонизация явилась средством подключения к ближневосточной экономике ресурсов тех стран, которые оказались вне непосредственной досягаемости имперских владык. Но это, обогащая финикийские города, особенно Тир, создавало и большую опасность для них. Не имея возможности захватить непосредственно Таршиш или Северо-Западную Африку, Сардинию или Сицилию, имперские владыки стремились установить свой контроль над той страной на Востоке, куда преимущественно приходили эти западные ресурсы, т.е. над Финикией.

Упадок Египта не позволил этой стране восстановить ту политическую роль, какую она играла в эпоху Нового царства. В это время Библ оставался главным пунктом финикийско-египетских контактов, но на этот раз независимым от фараонов. В первой половине XI в. до х.э. царь этого города Чекер-Баал, предшественники которого пресмыкались перед фараоном, гордо утверждал независимость не только свою, но и своего отца и деда. Первые фараоны XXII династии, может быть, попытались восстановить политический контроль над Библом, но неудачно: если такой контроль и существовал (об этом в науке спорят), то очень короткое время, едва ли дольше правления первых двух фараонов этой династии — Шешонка I и Осоркона. Гораздо большая опасность надвигалась на Финикию с востока. Это была Ассирия.

Еще на рубеже XII-XI вв. до х.э. Тиглатпаласар I получил дань от Библа, Сидона и Арвада и побывал сам в Арваде и Цумуре (Симире), бывшем не так давно центром египетской власти в этом регионе. Финикийские города были вынуждены платить дань Ашшур-нацир-апалу II и его преемникам Салманасару III и Адад-нерари III финикийцы не раз пытались бороться с ассирийскими царями. Некоторые города, в частности Арвад, участвовали в антиассирийской коалиции, возглавляемой дамасским царем в середине IX в. до х.э. Может быть, опасностью со стороны Ассирии был вызван союз тирского царя Итобаала и израильского царя Ахава, скрепленный браком Ахава с тирской царевной Иезавелью. Но все усилия оказались напрасными, и сын Итобаала, Балеазар, был вынужден уплатить дань Салманасару.

Положение еще более обострилось, когда ассирийцы перешли от эффектных, но все же спорадических походов к созданию империи. Походы Тиглатпаласара III (744-727 гг. до х.э.) привели к подчинению Финикии. Ее северная часть, кроме г. Арвад, расположенного на островке, была присоединена непосредственно к самой Ассирии, а остальные города сделались ее данниками. Эпизодическая дань превратилась в постоянный налог, уплачиваемый финикийцами ассирийскому царю. Местные династии в городах были сохранены, но рядом с царями Тира и других городов были поставлены специальные уполномоченные ассирийского царя, без ведома которых местные монархи не могли не только проявлять какую-либо инициативу, но даже и читать корреспонденцию. Тиро-Сидонское государство (или южнофиникийская федерация во главе с Тиром) распалось. Во всяком случае, в VII в. до х.э. перед лицом ассирийской власти эти города выступали уже отдельно.

Финикийцы не раз пытались освободиться от тяжелого ассирийского ига, но эти попытки кончались весьма плачевно. Восстание Сидона завершилось новым разрушением города и лишением его даже призрачной самостоятельности. Нелояльность Тира стоила тому потери всех владений на материке (сам Тир, как и Арвад, находился на острове). Часть финикийского населения была уведена с родины: так, полностью сменилось население южного города Ахзиба, одно время подчинявшегося Тиру. После разрушения Сидона его жители тоже были уведены из Финикии. Правда, несколько позже Сидон был восстановлен и населен финикийцами. Полного разорения Финикни ассирийцы не произвели, так как это противоречило и их интересам.

Подчинение Ассирии стало началом новой эры финикийской истории, когда города Финикии, за исключением короткого времени, так и не восстановили полной независимости. Падение Ассирии освободило их. Но наследство этой первой ближневосточной империи сразу же стало предметом схватки новых хищников. Претензии на него выдвинули саисский Египет и Нововавилонское царство. У финикийских городов, как и у других небольших государств этого региона, не было сил играть самостоятельную роль в развернувшейся драме, они могли только ставить на ту или иную карту. Тир поставил на Египет, и это привело к тринадцатилетней осаде города вавилонским царем Навуходоносором. Вавилоняне не смогли взять Тир, но город все же был вынужден признать власть вавилонского царя. При этом в Месопотамию была переселена часть тирского населения, как и жителей Библа. На какое-то время при дворе Навуходоносора оказались цари Тира, Сидона, Арвада. Может быть, именно тогда в Тире сложилось своеобразное положение, когда трон оказался пустым и власть на 7-8 лет перешла к суфетам, после чего на троне была восстановлена прежняя династия.

После захвата Вавилона персами финикийские города тотчас признали господство Кира. Позже они вошли в состав пятой сатрапии («Заречье»), которая охватывала все азиатские территории к югу от Малой Азии и к западу от Евфрата. По Геродоту, вся эта сатрапия платила персам подать в 350 талантов серебра. Это была сравнительно небольшая сумма, если учесть, что из одной Киликии Ахеменидам приходило 500 талантов, а всего из Малой Азии — 1760. К тому же неизвестно, какая доля из этих 350 талантов падала на Финикию. Автономия финикийских городов была сохранена, там продолжали править собственные цари, и в их внутренние дела персы не вмешивались. Ахеменидам было выгодно привлечь к себе финикийцев, поскольку их корабли составляли существенную часть персидского флота: недаром, когда финикийцы не подчинились приказу двинуться против Карфагена, Камбизу пришлось отказаться от своего намерения подчинить этот город. С другой стороны, сравнительно мягкое персидское господство было выгодно финикийцам, так как мощь Персии помогала им в конкурентной борьбе, особенно с греками. В греко-персидских войнах финикийцы активно поддерживали персов, и Геродот среди немногих упомянутых им местных военачальников, подчиняющихся персам в битве при Саламине, особо выделил сидонянина Тетрамнеста, тирийца Маттена и арвадца Мербала.

Во время господства Ахеменидов на первое место среди финикийских городов выдвинулся Сидон. Его корабли были лучшими в персидском флоте. За какие-то «важные» дела Ксеркс или Артаксеркс I передал сидонскому царю «навечно» (что не помешало потом сидонянам этого лишиться) города Дор и Яффу и всю плодородную Шаронскую долину на палестинском побережье. С появлением монеты только на сидонской чеканилось на реверсе имя царя Персии, что также говорит о несколько иных, чем у остальных финикийцев, связях Сидона с Ахеменидами.

Появление монеты в середине V в. до х.э. явилось признаком начинающихся изменений в жизни финикийцев. Финикийская экономика издавна имела товарный характер. Финикийцы торговали как своими товарами (ремесленные изделия, лес, вино, хотя его и для себя не всегда хватало), так и преимущественно чужими, будучи основными транзитными торговцами Средиземноморья. Сфера их торговли охватывала территорию от Ассирии до Испании, от Южной Аравии до Италии, от Египта до Малой Азии, включая Грецию, Этрурию, собственные колонии. Однако до середины V в. до х.э. это был по существу товарообмен, а при необходимости финикийцы использовали греческую монету. С середины же V в. до х.э. в Тире, Сидоне, Библе, Арваде появляется собственная серебряная и бронзовая монета. Финикийская экономика становится уже не только товарной, но и монетарной, как бы предвещая развитие денежного хозяйства в эпоху эллинизма. При этом финикийцы пользовались собственным стандартом, отличным от других, в том числе от весьма распространенного аттического.

Другим признаком намечающихся изменений явилась первая в истории Финикии попытка как-то согласовывать свою политику и создать подобие конфедерации внутри державы Ахеменидов. С этой целью сидоняне, арвадцы и тирийцы построили в северной части страны «тройной город» (Триполис, как его называли греки), где жили, однако, в отдельных кварталах на небольшом расстоянии друг от друга. Здесь, по-видимому, и собирались финикийские цари со своими советниками для рассмотрения общих для всех финикийцев дел. Насколько действенны были эти собрания, мы не знаем. Возможно, что на таком собрании в 349 г. до х.э. финикийцы решили восстать против персов.

С течением времени в державе Ахеменидов происходили необратимые процессы, ведущие к ее ослаблению. В этих условиях выгоды от персидского господства становились все более сомнительными. Персидские цари использовали Финикию как плацдарм для военных действий против Египта и Кипра, а эти войны нарушали свободное торговое судоходство в Восточном Средиземноморье. Военная мощь Ахеменидов приходила в упадок, и они уже не могли быть надежным щитом для финикийцев в борьбе с конкурентами, а дальнейшее развитие товарно-денежного хозяйства все более связывало финикийских купцов с эллинскими коллегами. Поэтому господство Ахеменидов становилось для финикийцев все более тягостным, и в 349 г. до х.э. они восстали; душой восстания стал Сидон, бывший до этого основной опорой персов в Финикии. В ходе восстания выявились различия интересов сидонского царя и граждан Сидона. Последние были заинтересованы в бескомпромиссной борьбе с персами, в то время как царь в решающий момент пошел на сговор с Артаксерксом III и предал город. В 345 г. персидские войска вошли в Сидон. Горожане оказали, им мужественное сопротивление, но были сломлены. Город был снова разрушен и сожжен, и даже его пожарище Артаксеркс продал за несколько талантов. 40 тыс. человек погибло в пламени, а многих других царь увел в рабство. В следующем году подчинились Артаксерксу и остальные финикийские города. В третий раз за свою историю Сидон скоро был восстановлен, и в него, по-видимому, была возвращена какая-то часть жителей. После этого он на некоторое время был поставлен под «прямое» управление сатрапа Киликии Маздея, но затем вновь оказался под властью собственного царя Абдастарта. Таким образом, даже подавление восстания не привело к коренному изменению внутреннего положения Финикии.

Внутренняя история Финикии после вторжения «народов моря» в своих основных чертах явилась прямым продолжением предыдущего периода. Как и во II тысячелетии до х.э., политическим строем финикийских городов была наследственная монархия, причем в каждом городе трон, кажется, принадлежал представителям одного царского рода, хотя мог переходить (и не раз переходил) к разным ветвям этого рода. В руках царя сосредоточивалось решение всех внешнеполитических вопросов (а при подчинении царям Ассирии) Вавилона, Персии — и отношения с ними). Во время войн цари возглавляли армию и флот иди посылали своих людей для командования. Внутри государства они осуществляли административно-судебные и военно-полицейские функции. С появлением монеты ее выпускал не город, а царь.

Царь был, по-видимому, особенным образом связан с божеством. Но это не означало, что фигура царя сама имела сакральный характер. Он оставался светским лицом. Рядом с царем стоял верховный жрец, который мог быть вторым лицом в государстве, каковым был жрец Мелькарта в Тире при царях Метене и Пигмалионе. Между этими двумя персонами могли возникнуть довольно острые противоречия. В результате трон мог оказаться в руках жреца, как это произошло в Тире при Итобаале и в Сидоне при Эшмуназаре. Но и при этом, как кажется, дуализм светской и духовной власти скоро восстанавливался.

В финикийских городах I тысячелетия до х.э., как и раньше, отмечается существование общины, с волей которой царь во многих случаях должен был считаться. Свою волю община выражала через собрание «у ворот» города и совет, который явно был органом общинной аристократии. Точное распределение полномочий царя и общины неизвестно. Но имеющиеся факты позволяют предполагать, что авторитет последней распространялся на сам столичный город, а за его пределами царь выступал совершенно самостоятельно.

Под властью царей кроме столицы находились и другие города. Колонии, основанные Тиром, за исключением Карфагена, в течение долгого времени входили в состав Тирской державы. В самой Финикии имелись более или менее обширные территории, подвластные тому или иному финикийскому царю. В подчиненных городах тоже, вероятно, существовали гражданские общины, но система отношений между общиной столицы и остальными не засвидетельствована.

Вероятно, в финикийских государствах существовал определенный политический дуализм, при котором сосуществовали царская власть и система общин, друг с другом, кажется, не связанные. Царь делил власть с общинными органами непосредственно в самих городах, но не за их пределами или вообще в государстве.

Такой политико-административный дуализм соответствовал двойственности в социально-экономическом плане. В Финикии ясно видно существование двух секторов социально-экономической жизни.

В царский сектор входил лес. И тирский, и библский цари рубили кедры, кипарисы, сосны и отправляли их в Египет или Палестину, никого не спрашивая и явно исходя из своего права собственности. Если царь и не имел монополии на лес (сведений о частных порубках нет, но их отсутствие не является доказательством), то он все же обеспечивал себе львиную долю в добыче и экспорте этого важнейшего товара Финикии. В царский сектор входили также корабли и ведущаяся на них морская торговля. Царю принадлежали и какие-то земли, продукты которых он мог пускать в торговый оборот. Царь располагал и ремесленными мастерскими. Таким образом, царский сектор охватывал все отрасли хозяйства.

В царский сектор входили, естественно, и люди. Прежде всего это рабы. При всей неточности употребления на древнем Востоке слова «раб» можно быть уверенными, что часть тех, кого источники так называют, были настоящими рабами, например лесорубы библского царя Чекер-Баала, работавшие под надзором надсмотрщиков, и тирского царя Хирама, заработок которых, выплачиваемый Соломоном, шел самому царю как их хозяину.

Наряду с ними имелись в Финикии и люди, которые все же занимали несколько иное положение и были скорее «царскими людьми». Таковы гребцы, моряки и кормчие; некоторые из них были пришедшими в город чужаками, как в Тире, где гребцами выступают жители Сидона и Арвада. Среди «царских людей» были и ремесленники, как медник (а в действительности мастер «широкого профиля») Хирам, которого его царственный тезка послал строить Иерусалимский храм. К этому роду людей относились, видимо, и иноземные воины, служившие вместе с собственными гражданами. В VI в. до х.э. в Тире это были граждане Арвада, а в IV в. в Сидоне — греки.

Только отрывочные сведения приоткрывают путь формирования слоя «царских людей». Моряки, особенно гребцы, выполнявшие самую тяжелую работу на море, были чужеземцами, как и войны. Но выходили они из разных слоев чужого города. Иезекииль называет гребцов «жителями» Арвада, а воинов — «сыновьями» того же города; последнее же выражение обозначало именно граждан города. Что касается ремесленников, то они могли быть местными жителями, но социально неполноценными, как упомянутый медник Хирам, который был тирийцем только наполовину.

При всем своем значении царский сектор и в экономике не был единственным. Так, часть торговли, и морской и сухопутной, осуществляли частные торговцы. Имелись, несомненно, ремесленники и землевладельцы, не входившие в царский сектор, что доказывается надписями на различных изделиях и на сосудах, содержавших земледельческие продукты.

Нет сведений о взаимоотношениях этих секторов. Но косвенные указания позволяют предполагать, что царь не был верховным собственником всей земли. Если он хотел «округлить» свои владения за счет крестьян, то должен был прибегать к судебным процессам. Осуществление таких намерений не должно было проходить спокойно. И мы знаем о восстании земледельцев Тира, происходившем, вероятнее всего, при Итобаале.

Таким образом, и в социально-экономическом, и в политическом плане в финикийских городах наблюдается двойственность царских и общинных институтов. Сама община, разумеется, не была единым целым. В ней выделяются аристократия и «плебс», как называет его латинский автор (соответствующими финикийскими терминами были «могущественные» и «малые»). Но и те и другие были «сынами» города, т.е. его гражданами. Кроме них имелись еще «жители» города. Они, по-видимому, не входили в гражданский коллектив, но были свободными людьми, ибо в противном случае непонятно, как «жители» Арвада могли стать гребцами на кораблях Тира. Может быть, в состав «жителей» входили «царские люди», хотя они могли быть и третьей категорией населения государства.

Сложность социально-политической структуры финикийских городов отражалась в той острой внутренней борьбе, о которой уже частично говорилось. Сталкивались цари и жрецы, острые конфликты раздирали лагерь «могущественных». Последние в свои междоусобия втягивали «малых», а порой те и сами поднимались на защиту своих интересов. Известно даже о восстании рабов в Тире, происшедшем во время войны тирийцев с персами, т.е., вероятно, во время восстания 348-344 гг. до х.э., в котором и Тир принимал участие. На какое-то время рабы даже овладели городом, но затем власть оказалась в руках некоего Стратона (Абдастарта), ставшего основателем новой династии.

Таким образом, финикийское общество, насколько нам позволяют судить скудные данные источников, «вписывается» в общую структуру обществ древней Западной Азии. Те изменения, которые стали намечаться в V-IV вв. до х.э. (появление монеты и попытка создания финикийской конфедерации), радикально не изменили характер Финикии. Более глубокие преобразования произошли в ней после завоевания ее Александром.

После разгрома в 333 г. до х.э. армии Дария III Александр Македонский двинулся в Финикию. Большинство финикийских городов без боя подчинилось ему. Правда, сидонский царь Абдастарт II предпочел бы остаться верным Дарию, но был вынужден последовать «народной воле». Тирская община в отсутствие царя, который находился в персидском флоте, взяла в свои руки судьбу города, тем более что вся материковая часть государства уже находилась в руках завоевателя. Тирийцы желали остаться нейтральными в войне, но Александр потребовал впустить его в город. Тирийцы отказались. Началась осада. После многомесячной осады и жестокого штурма город впервые в своей истории в 332 г. до х.э. был взят вражеской армией. С захватом Тира Александр установил свой контроль над всей Финикией. Македонское завоевание открыло в Финикии, как и в других странах Ближнего Востока, новую эпоху истории — эллинистическую.

www.ronl.ru

• 
  Лидия в древней греции
• 
  Благотворительность в древнем мире
• 
  Живопись древнего египта википедия
• 
  Древние персы как выглядели
• 
  Древнейший вулкан в америке
• 
  19 династия древнего египта
• 
  Динарии древнего рима каталог
• 
  Как выглядели древние персы
• 
  Искусство древних славян кратко
• 
  Бнс жезл древнего предания
• 
  Древние поверья и предания