История современного города Афины.

Древние Афины
История современных Афин

Статья: Социально-политическая структура Древнего Китая. Социальная структура древнего китая

Социальная структура Китая

Общинники и рабы к этому времени уже постепенно превращались в зависимых земледельцев. Специальным указом император Сыма Янь в 280 г. провозгласил землю государственной собственностью. Часть крестьян стала феодально зависимыми, а чиновники превратились в феодальную бюрократию, которая получала землю за службу. Но процесс феодализации общества привел к противостоянию двух форм собственности - государственной и частной, а в итоге - и к межфеодальные борьбы, осложнялась вторжением кочевников течение IV-УИ ст. Новое объединение Китая уже произошло при династии Суй (581-618), на смену которой пришла династия Тан (618-907). Объединение Китая в единую страну требовали в первую очередь экономические и политические интересы.

Социальная структура Китая имела довольно сложную систему. Все его жители считались вассалами императора, но каждое состояние выделялся особенностями своего положения, поведения, этикета и т.п.. Высшим сословием была наследственная аристократия, которая подразделялась на основе своих титулов и рангов. К знати также принадлежали "особо заслуженные", аристократы без титулов и др.. Значительной прослойкой были чиновники, составлявшие основу централизованного аппарата (9 рангов с разделением на пидрангы). Неоднородным было и крестьянство: его верхушку составляли старосты, начальники родов и та.ин., большинство было самой бедной частью населения. До самых низких же слоев принадлежали полностью бесправные рабы, слуги, лично зависимые, держатели частных земель.

Государственное устройство Китая имел черты деспотии. Вся власть принадлежала императору. В основе административного аппарата лежал принцип централизации управления. Император Аи Шимин (627-649) создал государственный совет, к которой входили его ближайшие родственники и самые весомые аристократы. Император имел двух помощников (цзаясян). Именно управление осуществлялось через три палаты (сан ииень) - административную, императорских эдиктов и правительственных указов. Первая из них имела еще и ведомства (чинов, обрядов, финансов, наказаний, работ и военная).

Обожаете смотреть в космос? Интересно как устроена солнечная система? Посетите ресурс http://voqo.ru/ прямо сейчас!

19.07.2018

listatel.ru

Социальная структура традиционного китайского общества

Одной из наиболее актуальных проблем истории Китая является развитие его социальной структуры. Некоторые аспекты этой проблемы затрагиваются уже в школьной программе, в старших классах. Информация для школьников - К егэ по русскому вас подготовит репетитор русского языка и литературы.

К концу 1. тыс. до н. э. окончательно оформляется система семей, кланов, общин. Возникает система семейно – клановых связей, иерархии и стратификации которая на протяжении тысячелетий функционировала без изменений на протяжении двух с лишним тысячелетий.

Культ клана и семьи. Уникальность китайского общества - в особенностях семейно-клановых связей. Культ семьи и клана был очень распространен в чжоуском Китае и до Конфуция. Однако именно в учении Конфуция культ предков, сыновней почтительности (сяо) и интересов семьи и клана (по сравнению с интересами индивида, члена этой семьи, и даже подчас по сравнению с интересами общества в целом) был необычайно возвеличен и превращен едва ли не в центральный пункт санкционированной и поддерживавшейся конфуцианством системы культов, верований и ритуалов.

Родственные и семейно-клановые связи на протяжении всей истории Китая были очень прочными. Практически это находило свое выражение в том, что, коль скоро для этого представлялась возможность, т. е. как только та или иная семья становилась более или менее зажиточной, богатела, она быстро разрасталась. Глава семьи заводил себе новых жен и наложниц, его сыновья делали то же самое, так что на протяжении всего нескольких десятилетий на базе элементарной семейной ячейки могла возникнуть большая нерасчлененная семья, оказывавшаяся ядром будущего клана.Правда, после смерти главы семьи срабатывал механизм эквализации имущества, постоянно противостоявший неизменной тенденции к увеличению семьи и разрастанию ее в могущественный клан. Этот механизм, тоже действовавший в духе традиции, проявлялся через посредство системы наследования, которая не признавала столь характерного для феодальных обществ (и встречавшегося в семьях наследственной знати чжоуского Китая) майората и требовала раздела имущества умершего между всеми его сыновьями.

Однако старший сын, обычно становившийся главой клана из группы родственных семей, возглавлявшихся его братьями, как правило, получал во владение отцовский дом с храмом предков, который и оказывался центром притяжения все разраставшегося клана. Механизм эквализации имущества действовал таким же образом и далее, так что уже в третьем-четвертом поколениях в разросшийся клан наряду с богатыми семьями, главы которых преуспевали в жизни и умножали доставшееся им по наследству имущество, входило много бедных семей, в том числе и таких, на долю которых выпадала жалкая, полунищенская жизнь крестьянина-труженика. Однако все родственники по-прежнему осознавали свое родство, аккуратно посещали храм предков, были преданы традиционному принципу клановой солидарности и взаимопомощи и воспринимали свои клановые связи в качестве главных, выступая по отношению к внешнему миру как единое общее целое.Конечно, со временем эти связи постепенно ослабевали, чрезмерно разросшиеся кланы подвергались сегментации, а некоторые из них и вовсе распадались.

Вообще далеко не все кланы представляли собой могущественные и крепкие организации со значительным совместным имуществом и сильной властью главенствующей элиты, Говоря о социальной структуре традиционного Китая, роль этих связей никак нельзя сбрасывать со счетов хотя бы потому, что они были особенно сильны в верхах общества, давая возможность «сильным мира сего» держать в зависимости огромное число сородичей (членов клана) из числа обычных крестьянских семей.Для социальной структуры Китая было характерно также существование других социально-корпоративных групп. Специфическую позицию занимали в империи правящая бюрократическая элита и слой образованных конфуцианцев — шэньши, из рядов которого черпались ее кадры.

Дело в том, что в императорском Китае в отличие от чжоуского наследственная аристократия играла сравнительно незначительную роль, а место правящего класса занимало сословие шэньши. Следует сразу же заметить, что это сословие в определенной степени совпадало с социальной прослойкой богатых собственников-землевладельцев. Однако его специфический статут заключался в том, что не собственность сама по себе, а обязательный ценз грамотности и образования в сочетании с успешной сдачей государственных экзаменов давал право вступать в ряды этого сословия и считаться шэньши. Конечно, семейное и имущественное положение кандидата в шэньши было важным фактором его карьеры What will be the www.blackjackonlinewinner.com using all the most slots games? . Тем не менее талант и удача обычно являлись достаточно надежной альтернативой связям и богатству. Отсюда — фиксируемый исследователями высокий уровень социальной мобильности в традиционном Китае.Эта мобильность, сводившаяся к тому, что места в рядах сословия шэньши и правящей бюрократической элиты мог добиться по существу любой житель Поднебесной, независимо от его социального происхождения, тоже приводила к постоянному и заметному перемещению по вертикали представителей самых различных сословий и классов. Понятно, что в таких условиях сословно-классовые связи и антагонизмы опять-таки оказывались ослабленными. В конечном счете все это вело к тому, что социальная структура в целом не только усложнялась, но и приобретала весьма специфический облик, характерный для централизованно-бюрократической империи, но не очень-то свойственный типичному феодальному средневековому обществу с его наглядно выступавшим классовым противостоянием феодалов, крестьян, горожан (ремесленников и торговцев).

Причины такой специфики совершенно ясны: централизованно-бюрократическая империя, начиная с Хань, была крайне заинтересована в постоянном и неизменном воспроизводстве сложившейся системы управления — господства и подчинения. Именно с этой целью и была вполне сознательно выдвинута на передний план существовавшая еще в чжоуском Китае и проповедовавшаяся Конфуцием и Мэн-цзы традиционная практика членения общества (как и семьи) на старших, управителей, и младших, управляемых. Вкратце она сводилась к следующему. Чтобы оказаться в числе старших, т. е. управителей, мало было принадлежать к наследственной знати, как это или даже быть богатым собственником, число которых в Хань уже было достаточно велико. Конечно, и то и другое играло свою роль, однако главным и по существу единственно обязательным условием было умение управлять страной в духе сложившихся порядков, оберегать их и быть хорошо знакомым с идеологическим оправданием этих порядков.

Путь к этому лежал через изучение и осмысление мудрости древних, соответствующим образом препарированной и заключенной в ставших теперь официальным каноном классических конфуцианских книгах и приложенных к ним комментариях.Только те, кто успешней других шел по этому пути, преодолевая искусственно воздвигаемые барьеры в виде трехступенчатой системы экзаменов и ученых степеней, завоевывали право быть в числе управителей или хотя бы в рядах привилегированного сословия шэньши. В награду за свое рвение и усердие бюрократы получали власть и богатство, т. е. должности и высокие оклады, ставившие их в ряды крупных собственников Поднебесной, а представители сословия шэньши пользовались различными льготами и привилегиями, заметно повышавшими их социальный статус и дававшими им реальную политическую власть, особенно в органах местного управления, и также в руководстве кланами и корпорациями. Престиж и власть в свою очередь способствовали накоплению богатства, так что по своему имущественному положению сословие шэньши объективно играло в условиях традиционного Китая роль класса земельных собственников. Однако сравнение его с классом феодалов вызывает уже некоторые затруднения. Так, для феодального собственника всех времен и народов наиболее характерным, можно сказать основным, признаком было внеэкономическое принуждение по отношению к обрабатывавшему его земли крестьянину.В императорском Китае дело обстояло несколько иначе. Земельная собственность и даже причастность шэньши к местной власти сами по себе никак не предполагали его права на труд и личность крестьянина. Вся административно-политическая власть в стране была прерогативой чиновников, олицетворявших бюрократическое государство, по отношению к которому все землевладельцы, и богатые и бедные, в равной мере выступали как налогоплательщики, хотя определенная система льгот и привилегий вела порой к некоторому уменьшению налогов с частнособственнических земель, с крупных землевладений.Традиционное китайское государство считало своей главной задачей обеспечить минимальный уровень благосостояния народа, - т.е. прежде всего крестьян, с тем, что бы гарантировать регулярные поступления в казну Рейтинг топ лучших онлайн казино.vyazanie-foto.ru . Государство стремилось ограничить процесс развития частного капитала, и обезземеливания крестьянства. Поэтому уделялось большое внимание частнособственнической деятельности, административный аппарат должен был контролировать и направлять деятельность торговцев, богатых ремесленников, ростовщиков и земельных собственников. Наиболее эффективными мерами воздействия являлась, по их мнению, политика государственных закупок и контролирование цен на зерно.значение государственного аппарата видели в двух его основных экономических функциях: хозяйственно-организаторской и регулирования богатства частных собственников. Наделение административного аппарата экономическими функциями стало традиционным и сыграло большую роль в стабилизации китайской государственности. Система круговой поруки (баоцзя). В период формирования легистского учения (VII—IV вв.) еще не было прямой связи между царской администрацией и членами общины, которая представляла собой самоуправлявшееся объединение свободных земельных собственников. При таких отношениях частная собственность на землю была возможна только через членство в общине с выполнением определенных обязанностей. В Китае из-за неравномерного развития отдельных районов наблюдалось сосуществование нескольких типов общин. В экономически развитых районах владельцы земли объединялись в сельскую общину— поселение (ли), включавшую несколько групп неродственных между собой больших семей. Однако наиболее распространенным типом являлась патронимия (цзун, или цзун цзу), состоявшая из нескольких сотен, а иногда и тысячи семей кровных родственников. Несмотря на имущественную дифференциацию и рост частной собственности, поведение человека определялось нормами, функционировавшими в общине. Человек чувствовал себя полноправным лишь постольку, поскольку он являлся членом данного коллектива.

Теоретики легизма (Цзы Чань, Шан Ян) выдвинули концепцию круговой поруки (принудительное разделение населения на группы из пяти и десяти взаимосвязанных семей, подчиненных царской администрации), которую они вводили при помощи реформ, Система круговой поруки была необходима для укрепления к новой государственной структуры, ограничения власти аристократии и одновременно ослабления роли органов общинного самоуправления. На местах функционировал огромный аппарат сельских начальников, старост, писцов, старейшин. Суть баоцзя в представлении правившей элиты наиболее наглядно видна на примере эдикта 1708 г. маньчжурского императора Канси: «Каждое домовладение получает табличку, заверенную официальной печатью. На ней написаны номера и число взрослых мужчин. В случае отъезда кого-либо из них записывается их место назначения; в случае чьего-либо приезда в домовладение указываются места, откуда они прибыли, запрещается принимать незнакомцев и подозрительных лиц до тех пор, пока не будет произведен их подробный опрос. Каждые десять домовладений устанавливают старшину (пайфу), каждые десять пай—- старосту (цзя), а каждые десять цзя — начальника (бао)... В конце каждого месяца начальник представляет письменную гарантию, что все обстояло благополучно в его округе, и этот документ пересылается соответствующим чиновникам для проверки. Виновные в не выполнении данного порядка будут наказаны».

Система круговой поруки, или баоцзя сохранилась и в середине XX в. Личная ответственность чиновника. Выдвинутый Шэнь Бу-хаем принцип личной ответственности чиновника за свои деяния так же функционировал вплоть до XIX в. Знаменитая поручительская система выдвижения чиновников (в XI в. 90% всех чиновников получали должности согласно именно этой системе) была построена на традиционном легистеком принципе круговой поруки. Как правило, основатели новых династий налаживали -структуру управления именно с внедрения этого традиционного института как наиболее проверенного и эффективного средства. Систематическое обновление государственного аппарата посредством выдвижения чиновников. Несмотря на то, что и Конфуций высказывался за выдвижение чиновников, именно легисты, разрушив традиционный чжоуский принцип наследования должностей и осуществив принцип назначения чиновников, находившихся на государственном жалованье, способствовали созданию качественно новой системы управления — бюрократической.

Равные возможности. Обосновав и претворив в жизнь концепцию равных возможностей при выдвижении на административные должности, легисты открыли путь для социальной мобильности, создав благоприятные условия для нормального функционирования бюрократической системы управления. Внедряли при помощи государственных экзаменов. Четкая градация внутри правящего сословия.Унификация мышления чиновничества. Успешное управление государством зависело, по мнению от того, насколько правителю удастся добиться унификации мышления администраторов, пытаясь ограничить их кругозор знанием законов.

Главным орудием, способствовавшим формированию единообразия мыслей, была экзаменационная система. Рассматривая ее пагубное влияние на духовное развитие нации, известный реформатор Лян Ци-чао писал в конце XIX в.: «Экзамены и подготовка к ним занимали всеобщее внимание; студентам только нужно было выучить сухой и подражательный язык, чтобы быть готовыми к борьбе за должности, богатство и славу. Вся страна занималась этим, и люди один за другим пренебрегали своим образованием и способностью рассуждать.

Цензорский надзор. Институт всевластных цензоров (юй ши), созданный в империи Цинь, фактически должен был выполнять функции независимого небюрократического учреждения, осуществлявшего контроль над деятельностью бюрократии. Восстановленный после падения династии Цинь лишь в 168 г. до н. э., в период правления императора У-ди, цензорат прочно вошел в структуру традиционного управления.

tokitay.ru

47. Основные этапы политического и социально-экономического развития Древнего Китая

Неолитические истоки древнекитайской цивилизации В V—III тысячелетиях до н. э. в среднем течении Хуанхэ складываются развитые неолитические культуры, наиболее ранней из которых была культура Яншао. Ян-шаоские племена, населявшие долину одного из притоков Хуанхэ, а затем распространившиеся в западном и в восточном направлениях, жили в небольших поселках в непосредственной близости от речных пойм. На плодородных аллювиальных почвах ян-шаосцы возделывали чумизу. Они разводили свиней и собак- Большого мастерства ян-шаосцы достигли в технике изготовления керамики, обжигавшейся в специальных печках и украшавшейся ярким крашеным геометрическим или зооморфным орнаментом.

Во второй половине III тысячелетия до н. э. в распространении культур яншаоского типа происходят заметные изменения. Постепенно исчезает крашеная керамика, ее место занимает серая и черная посуда, изготовленная с помощью гончарного круга.

Культуры этого типа, обычно именуемые Луншань, характеризуются дальнейшим прогрессом в земледелии. Совершенствуют ся каменные орудия, в частности появляются более производительные виды жатвенных ножей и серпов. Изменения происходят и в социальных отношениях: в луншаньских погребениях впервые обнаруживаются следы имущественной дифференциации.

Предания о событиях политической истории II тысячелетия до н. э. Согласно дошедшим до нас легендам о совершенных правителях древности, когда-то в Поднебесной правил мудрый Яо. Состарившись, он избрал преемником способного и энергичного Шуня. При этом правителе на Поднебесную был ниспослан потоп. Шунь объявил, что передаст бразды правления тому, кто сможет спасти людей от потопа. Это удалось сделать великому Юю: он углубил русла рек и по ним вода ушла в море. Так Юй стал правителем. Место Юя занял, вопреки традиции, не какой-то посторонний человек, зарекомендовавший себя трудами на пользу людям, а Ци, сын Юя. После этого верховная власть стала передаваться в Поднебесной по наследству. В этой легенде, надо полагать, нашли отражение определенные исторические факты: на смену выборным должностям постепенно приходит наследственная власть. Ци, сын Великого Юя, считается основателем первой древнекитайской династии Ся. В «Исторических записках» Сыма Цяня приводятся имена правителей этой династии и последовательность занятия ими престола. Однако отсутствие достоверных письменных источников не позволяет решить вопрос о том, что представляло собой древнекитайское общество в это время.

По преданию, последний правитель династии Ся отличался необыкновенной жестокостью, чем восстановил против себя вождей подчиненных племен. Предводитель одного из этих племен — шан [по имени Тан] восстал против тирана, сверг его и объединил Поднебесную под своей властью. [Его стали называть Чэн Тан («Тан-Созидатель»).] Он был первым представителем новой династии Шан, впоследствии получившей название Инь (XVII в. до н. э.). По свидетельству Сыма Цяня, племя шан неоднократно перемещалось по Сред-некитайской равнине. Последнее переселение шанцев произошло при правителе Пань Гэне в XIV в. до н. э., центром шанской территории стал район современного Ань-яна. Здесь была основана столица — Великий Город Шан. От этого второго периода истории Шан-Инь, датируемого XIV—XI веками до н. э., до нас дошли не только археологические памятники, но и многочисленные эпиграфические источники.

Развитие производительных сил во II тысячелетии до н. э. Многие черты материальной культуры шан-иньского времени указывают на ее генетические связи с неолитическими племенами, населявшими бассейн Хуанхэ в III тысячелетии до н. э. Немало сходства в керамике Инь и Луншань. Мало изменились на протяжении нескольких столетий характер земледелия и сельскохозяйственные орудия. Основным копательным инструментом во второй половине II тысячелетия до н. э. оставался деревянный заступ — двузубая палка с поперечной перекладиной. Однако по крайней мере три важнейших достижения присущи эпохе Шан-Инь: употребление бронзы, возникновение городов и появление письменности. . Наиболее древние следы бронзолитей-ного производства прослежены в настоящее время в поселениях типа Эрлитоу (первая половина II тысячелетия до н. э.). В позднем Инь были известны приемы обогащения медной руды, рецепты сплавов меди и олова, а для литья использовались высококачественные глиняные формы. Однако достижения техники того времени почти не затронули основную сферу общественного производства — земледелие. Бронза применялась в эпоху Инь преимущественно в двух областях — для производства оружия и ритуальных сосудов для жертвоприношений.

В иньское время стали возводить глинобитные стены, которыми окружали все крупные поселения — места сосредоточения ремесел; их можно считать городами. Городская стена раннеиньской столицы имела основание не менее 6 м толщиной. Такая стена надежно защищала население города во время военных действий. Как показали раскопки июньской столицы близ города Аньяна,.на территории города размещались многочисленные дворцовые и храмовые здания, возводившиеся на глинобитных платформах. Эти здания поддерживались мощными колоннами, которые устанавливались на каменных или бронзовых основаниях. Сеть отводящих каналов служила для стока излишней влаги в случае дождей или паводков. В пределах городской стены размещались мастерские — литейные, косторезные, гончарные и т. д.

Таким образом, появилось много специализированных производств, ремесло отделилось от земледелия.

Наконец, указанием на вступление общества в качественно новую эпоху является появление письменности.

Дошедшие до нас образцы иньской письменности — древнейшие надписи на территории Восточной Азии. Они представлены гадательными текстами на костях животных и панцирях черепах. Однако несомненно, что в иньское время широко использовались и другие материалы для письма, Б частности деревянные планки. При дворе иньского правителя существовала, например, должность «цзоцэ» (букв, «изготавливающий деревянные планки для письма»). Благодаря дешифровке надписей XIV—XI вв. до н. э. можно судить о многих важных сторонах жизни иньского общества.

Общество и государство в эпоху Инь На основании изучения всех видов источников вырисовывается картина сложной социальной структуры древнекитайского общества.

О далеко зашедшем социальном расслоении общества в XIV—XI вв. до н. э. и формировании классовых отношений свидетельствуют иньские погребения. Можно выделить по крайней мере четыре категории погребений: четко различаемые по внешним признакам: размерам, характеру и количеству инвентаря и т. п.

Первую категорию составляют наиболее крупные гробницы, раскопанные в районе Аньяна. В центральной погребальной камере площадью 400—500 кв. м и глубиной 10 и более метров помещался внешний гроб, в котором был заключен еще один — внутренний. В могилу вместе с усопшим клали бронзовые ритуальные сосуды, украшения из золота и яшмы, оружие, музыкальные инструменты, сосуды из белой каолиновой глины. Встречаются в гробницах и повозки, запряженные лошадьми. В погребениях этой категории всегда находят костные останки людей, скорее всего слуг или придворных, которых погребали насильственно вместе с усопшим.

Вторую категорию составляют погребения размером в среднем 20—25 кв. м при глубине 5—7 м. Здесь обычно нет человеческих сопогребений, однако инвентарь достаточно богат и разнообразен: бронзовые сосуды, яшмовые украшения, оружие. Третью категорию составляют захоронения в грунтовых ямах, едва вмещающих тело покойного. В инвентаре, как правило, встречаются грубые глиняные сосуды, иногда .орудия труда. Наконец, к четвертой категории относятся погребения под фундаментами зданий или вокруг больших захоронений. По характеру скелетов и их расположению можно судить о том, что в могилах этой категории погребались люди, умершие насильственной смертью: обезглавленные или засыпанные заживо.

Могилы первой категории, очевидно, принадлежали иньским правителям или их ближайшим родственникам. Имеющие много общего с царскими могилами шумерского Ура, эти гробницы ярко характеризуют противопоставление правителей основной массе населения. Богатые погребения второй категории — это могилы представителей господствующего слоя иньского общества, которые по своему имущественному положению, знатности и социальному весу занимают особое место в общественной структуре. Скромные по размерам и инвентарю погребения принадлежат свободным общинникам. Что же касается погребений последней, четвертой категории, то в них хоронили людей, не имевших равных прав даже с простолюдинами, подневольных работников, слуг или рабов.

Согласно представлениям, господствующим в Древнем .Китае, «главные дела в государстве — это жертвоприношения и войны». И то и другое нашло достаточно подробное отражение в текстах иньских надписей на гадательных костях.

Одним из наиболее важных результатов любого военного похода был захват пленных. Победоносный полководец возвращался в Великий Город Шан, ведя за собой толпу пленников. Специальный гадатель обычно задавал божеству целую серию вопросов, связанных с дальнейшей судьбой захваченных в плен. Его интересовало, какое количество пленных, когда, каким способом и какому из усопших предков правителя следует принести в жертву. Во время религиозных церемоний в честь того или иного предка могли одновременно принести в жертву до нескольких сотен пленных. Существовало много различных способов принесения в жертву — отрубание головы, утопление, сжигание на костре и пр. Это явление сравнительно широко было распространено в архаических раннеклассовых обществах, не научившихся в полной мере ценить рабский труд и опасавшихся оставлять в живых военнопленных — мужчий. Длительное изучение гадательных текстов показало, что в них нет каких-либо специфических терминов, применявшихся для обозначения рабов.

Представления иньцев об окружающем мире и его населении носили отчетливо выраженный этноцентрический характер. Они считали, что в центре Поднебесной находится Великий Город Шан — резиденция правителя. Вокруг него простираются территории, входящие в состав Иньского государства. Они различаются по странам света: западные земли, южные земли и т. д. За пределами земель живут племена, не признающие власти иньского правителя и поэтому враждебные ему. Однако четкой границы между землями и племенами фактически не существовало. Любое племя, выступившее на стороне правителя Инь, автоматически становилось частью соответствующих земель, и наоборот. Иньское государство не имело какой-либо иной системы территориального деления, кроме родопле-менного. Оно возникло скорее всего как союз племен, одно из которых возвысилось над остальными и подчинило их своему влиянию.

Политическое единство иньцев олицетворялось правителем — ваном. Отчетливо выступает тенденция к утверждению единоличной власти государя. Говоря о себе, иньские ваны употребляли торжественную формулу: «Я—единственный среди людей*. Власть вана находила выражение в его праве отдавать приказы любому человеку, находившемуся на его землях. Часто ван лично возглавлял карательные походы против враждебных племен. Если же племя признавало власть вана, он жаловал его вождю титул, указывавший на то, что данное племя становилось членом иньской коалиции. Отныне оно могло рассчитывать на покровительство и защиту со стороны вана, который должен был заботиться обо всех своих подчиненных. Вождь племени, получивший от вана титул, обязан был регулярно являться в Великий Город Шан, присылать туда дань, а в случае необходимости предоставлять в распоряжение правителя свои ополчения. Если их территория подвергалась нападению, подчиненные вожди немедленно сообщали об этом вану. Ван был одновременно и верховным жрецом. Только он мог по трещинам на гадательной кости определять волю божества.

Наибольшего могущества Иньское государство достигло при ване У Дине, правившем во второй половине XIII в. до н. э. При нем в Великом Городе Шан были построены новые дворцы и храмы. У Дин значительно расширил территорию Инь. В памяти потомков он остался могущественным завоевателем.

После смерти У Дина дом Инь пришел в упадок. Последний правитель Инь рисуется в письменных источниках как безнравственный тиран, который «распутствовал и безобразничал, не зная удержу». Эти сообщения скорее всего представляют собой попытку обосновать и исторически оправдать события, относящиеся к последней трети XI в. до н. э. и вошедшие в историографию как «чжоуское завоевание».

Возникновение государства Чжоу

Первые сведения о племени чжоу появляются в иньских эпиграфических памятниках периода правления У Дина. В это время чжоу входили в сферу политического влияния Инь на правах подчиненной территории. Усиление чжоусцев ознаменовалось тем, что иньский ван официально присвоил вождю этого племени и его сыну титул «чжоуского хоу» (зависимого правителя). Но к этому времени относятся и сообщения о военных столкновениях между Инь и Чжоу.

Постепенно складывается мощная коалиция западных племен, возглавляемая чжоусцами. Предприняв поход на восток, У-ван («Воинственный правитель») нанес поражение иньскому войску (1027 г. до н. э.). Чжоз'сцы довольно быстро усвоили важнейшие технические и культурные достижения побежденных, переняв прежде всего технику бронзолитейного производства. До завоевания чжоусцы практически не знали бронзы. Теперь же, захватив иньских мастеров, они привлекли их к себе на службу. Не случайно, что по внешнему виду оружие, ритуальные сосуды, металлические украшения чжоусцев трудно отличить от иньских изделий. Чжоусцы научились у иньцев изготавливать и использовать боевые колесницы — основную ударную силу армии того времени. Легкие колесницы с дышлом, запрягавшиеся парой лошадей, не знали преград на плоских лессовых равнинах в бассейне Хуанхэ и ее притоков. На такой колеснице располагалось обычно три воина: возница, управляющий лошадьми; лучник, поражавший противника стрелами; копейщик, вооруженный копьем или алебардой — оружием ближнего и среднего боя. Вплоть до изобретения арбалетов древнекитайская колесница иньского типа оставалась мощным средством нападения на врага.

Одним из важнейших заимствований чжоусцев была иньская письменность. Есть основания предполагать, что до завоевания чжоусцы пользовались своей системой письменности. Она, по-видимому, была несовершенной, и чжоусцы восприняли инь-ское письмо. Чжоуские эпиграфические памятники XI—IX вв. до н. э. написаны иньскими иероглифами, с течением времени лишь частично модифицированными.

После окончательного разгрома иньцев чжоусцы осуществили ряд мероприятий, известных под названием «наследственных пожалований». Сущность их заключалась в том, что родственники У-вана и некоторые представители знати получили во владение земли вместе с их населением, причем в зависимости от размеров пожалования новым наследственным владетелям присваивался соответствующий титул. Кроме того, такими владетелями (чжухоу) были признаны многие предводители племен, ранее входивших в иньскую коалицию, но во время завоевания Инь поддержавших чжоусцев. Население, «жалуемое» тому или иному чжухоу, исчислялось количеством цзу, т. е. родоплеменных групп, живущих на соответствующей территории в иньское время. Общее число вновь созданных или существовавших ранее признанных ваном наследственных владений составляло в XI в. до н. э. не менее 200—300.

В целом чжоуское завоевание не вызвало коренных изменений в системе управления подчиненными вану территориями.

Социально-экономические отношения в X—VIII вв. до н. э. Социальная дифференциация иньского общества, которая прослеживается на

материалах погребений XSV-—XI вв. до н. э., была закреплена после чжоуского завоевания в системе социальных рангов.

Все свободное население Чжоу делилось на пять социальных групп, соотнесенных друг с другом по принципу иерархии, которая в Древнем Китае была более четко выражена, чем в других древневосточных обществах. Группа, занимавшая высшую ступеньку в иерархической лестнице, была представлена личностью деспотического правителя, «единственным среди людей» — так, следуя традиции, продолжали называть себя чжоуские ваны. Вторая группа — это чжухоу, правители наследственных владений, представители высшей чжо-уской аристократии. Третья — дафу, главы тех цзу (ро до племенных групп), которые в своей совокупности составляли население наследственного владения чжухоу. Четвертая группа — ши, главы больших семей, входивших в состав того или иного цзу. Наконец, пятая группа — простолюдины.

Социальный ранг, будучи внешним проявлением принадлежности к одной из пяти общественных групп, определял совокупность тех материальных благ, которыми мог пользоваться данный человек. «Одежда зависит от ранга, а потребление богатств — от размера вознаграждения, соответствующего рангу,—- читаем мы в. одном из источников чжоуского времени. — Различны количества питья и еды, покрой одежды, количество скота и рабов, существуют запреты на употребление определенных форм лодок, колесниц и домашней утвари. При жизни человека соблюдаются различия в головном уборе, одежде, количестве полей и размерах жилища; после смерти — в размерах внутреннего и внешнего гроба, савана и могильной ямы». Строго регламентировались размеры жилища и его убранство: «Балки во дворце Сына Неба (вана) тесаные, полированные, инкрустированные камнями: во дворце чжухоу — тесаные, полированные; в доме дафу — просто тесаные» и т. д. То же самое касалось и пищи: считалось, что ван может питаться мясом быка, барана и свиньи, чжухоу — только говядиной, дафу — свининой, ши — рыбой, а простолюдины вообще не имели права есть мясо. Социальные различия находили отражения и в лексике древнекитайского языка — для обозначения одного . и того же понятия существовали различные слова, употреблявшиеся в зависимости от принадлежности говорившего к определенному рангу.

Принадлежность человека к высшим социальным группам устанавливалась в зависимости от родства: кто был отец человека, каким по счету сыном в семье он родился. Старший сын наследовал ранг своего отца, а все остальные сыновья спускались на одну ступеньку ниже.

Однако в самой обширной социальной категория — простолюдинов — это правило не действовало, так как ниже этого ранга уже нельзя было опуститься.

Структура социальных рангов была тесно связана в чжоуском обществе с системой землевладения и землепользования. Все земли в Поднебесной считались принадлежащими вану.

Ван являлся верховным собственником Поднебесной в том же смысле слова, в каком все люди в Поднебесной были его слугами. Но при этом «ван считает своим слугой чжухоу, чжухоу считает своим слугой дафу, дафу считает своим слугой ши» и т. д. Поэтому система землевладения в чжоуском обществе была такой же иерархической, как и структура социальных рангов. Так, верховный собственник всей земли в Поднебесной, ван «жаловал» высшим аристократам (чжухоу) право наследственного владения частью земель Поднебесной. Чжухоу в свою очередь признавали права дафу на владение частью принадлежавшей им территории. Дафу сами не обрабатывали землю, а передавали ее во владение ши. В конечном счете земля обрабатывалась простолюдинами. Хотя деспотический правитель — ван счит&чся верховным собственником земли, фактически известные права на нее имели представители различных социальных групп, а частной собственности в современном смысле слова в чжоуском обществе не существовало.

В XI—X вв. до н. э. значительная часть пленных превращалась в рабов.

studfiles.net

Статья - Социально-политическая структура Древнего Китая

Хар-ая черта древнекитайской политической мысли : она рано выделилась из религиозно-мифологической литературы и поставила в центр изучения организацию государства, проблемы взаимоотношения человека с обществом. Своего расцвета политическая мысль достигла во второй половине I тысячелетия до н.э. В это время сформировались основные политические учения Древнего Китая.Среди них: конфуцианство, моизм, легизм, даосизм. Особенно велико значение политического наследия Конфуция (551-479 гг. до н.э.). Это единственная цивилизация на Земле названная именем конкретного человека. Учение Конфуция пронизано ностальгией по золотым древним временам, когда государь – правитель, почитавшийся народом как самый добродетельный и мудрейший человек, имел обыкновение избирать себе в преемники самого добродетельного и мудрого из своих подчиненных. Все, о чем писал и чему учил Конфуций, опиралось на мудрость древних китайских обычаев… Признавая божественную и естественную стороны происхождения власти, учитель Кун свой главный интерес видел в том, как обустроить жизнь людей, обеспечить мудрый и справедливый порядок в государстве. Этот порядок предполагает пять разнородных отношений: властителя и подчиненных, мужа и жены, отца и сына, старшего брата и младшего, друзей. В первых четырех должно быть повеление, с одной стороны, и полное подчинение, с другой. Властвовать следует справедливо и с благоволением, подчиняться же правдиво и искренне. В дружбе же руководящим принципом должна быть обоюдная добродетель. Конфуций пытался восстановить весь комплекс сложившихся веками обычаев, определявших каждый шаг китайцев “ли”, пример же в их исполнении должны были показывать высшие и средние чиновники. Характерно, что он достаточно скептически относился к попыткам управления посредством создания новых жестоких законов. Таким путем можно вызвать страх, но не достигнуть нравственного обновления. Следование ритуалу, обычаю позволяло, по его мнению, избежать насилия и острых социальных конфликтов. Конфуций также обращал внимание на важность использования принципа “исправления имен”: приведения обозначения различных статусных групп общества в соответствии с их реальностью. Одним из видных представителей школы легистов считается Хань Фэй-цзы Если попытаться сжато сформулировать идеи Хань Фэй-цзы, то можно сказать, что он предлагал управлять при помощи законов, утверждающих абсолютную власть правителя. Благодаря ему в политическую мысль и науку вошло правило (тезис) о том, что “Закон, власть и политическое искусство – три главные составляющие эффективного управления государством После II в. до н.э. официальная идеология Китая стала совмещать в себе, как принципы легизма, так и конфуцианства. Древний Китай – крупнейший очаг цивилизации и культуры мирового значения – в течение веков сохранял относительную замкнутость, нерасчлененность своих социально-экономических структур, политических институтов, а также патриархальный характер общественных отношений, семьи и быта, особый менталитет.

www.ronl.ru

Общественный строй Китая в ХІХ в

Особенности развития сельского хозяйства.

После маньчжурского завоевания характер социально-экономических отношений в Китае не претерпел кардинальных изменений. Это в равной мере можно отнести к сфере как городской экономики, так и аграрного строя. В этом смысле можно говорить о едином минско-цинском периоде в истории Китая. Для этого времени, с точки зрения функционирования экономических и социальных институтов, характерно действие тех же тенденций, которые сложились в стране в послесунский период. Они характеризовались возрастанием значения интенсивного поливного рисоводства, прогрессирующим увеличением численности населения, деградацией технологической основы сельскохозяйственного производства.

В соответствии с традицией и в цинский период все земли делились на две категории: народные (минь)и чиновничьи или государственные (гуань).Основой экономической и социальной жизни в деревне продолжала оставаться китайская клановая община, покоившаяся на совместном владении землей и родственных связях, объединявших общинников. Земли, находившиеся в коллективном владении, как правило, обрабатывались совместно, а также сдавались в аренду членам общины или жителям соседних деревень. Арендная плата, собиравшаяся с общинной земли, принадлежала всему деревенскому коллективу. По установившейся традиции коллективные земли, реально принадлежавшие общине, включались в категорию гуань, т.е. с них, как и с других земель, входивших непосредственно в казенный фонд, поземельный налог не собирался.

На характер использования доходов от земли указывало само название той или иной формы коллективного землевладения. Получили распространение, например, «училищные» земли, доход от которых шел на содержание деревенской школы, оплату услуг учителя, помощь талантливой молодежи, желавшей продолжить образование, испытать себя на государственных экзаменах, если у родителей не было средств.

Доходы от «храмовых» земель использовались для религиозных церемоний в деревенском храме предков, а от «благотворительных» — предназначались для помощи наименее обеспеченным членам общины. Перечисленные категории земель в соответствии с нормами обычного права запрещалось продавать и покупать без согласия всех общинников.

Коллективная земельная собственность под разными названиями была распространена во всем Китае. Однако особенно заметную роль она играла в провинциях центрально-южного Китая, где преобладало поливйое рисоводческое земледелие. В некоторых провинциях коллективные земли составляли около половины всего земельного фонда. Особенно велика была роль коллективного землевладения в таких провинциях, как Гуандун, Фуцзянь и Чжэцзян. Помимо коллективного владения пахотной землей община контролировала невозделанные угодья, лесные, неудобные для обработки земли.

В китайской деревне важная роль принадлежала и совместному труду. В особенности это характерно для поливного рисоводства, когда в период посева рисовой рассады, весьма непродолжительный, несколько соседних семей объединяли свои трудовые усилия. Большую роль играла также коллективная деятельность по поддержанию в порядке систем искусственного орошения, характерная для большинства сельских районов Китая. Наличие коллективной земельной собственности, совместная работа — все это было истинным фундаментом деревенской жизни, сплачивало членов общины, препятствовало росту социальной дифференциации.

Кроме коллективного в общине существовало также индивидуальное землевладение. Частные земли разрешалось продавать и сдавать в аренду, однако обычное право обязьшало землевладельца перед продажей земли предварительно заручиться согласием на это членов общины и предложить землю для покупки сначала кому-нибудь из них. В деятельности этого института проявлялись владельческие притязания общины на индивидуальное землевладение и стремление сохранить в неприкосновенности земельный фонд общины в качестве единого целого.

Социальные отношения в деревне.

Еще одной важной чертой китайской общины являлись родственные связи, объединявшие, как правило, всех жителей деревни. Основной формой этих связей продолжал оставаться патронимический клан - группа родственных семей, происходивших от одного предка придерживавшихся обычая экзогамии. В организации клановых отношений между северными и южными районами Китая существовали определенные отличия: к северу от Янцзы деревня состояла из нескольких кланов, к югу — клан и деревня чаще всего совпадали.

Клановые отношения получали воплощение в культе предков и сопутствовавших ему религиозных церемониях и социальных институтах. Центром религиозной деятельности в деревне были храмы, чаще всего посвященные духам предков. Здесь в соответствии с традицией проводились церемонии, посвященные предкам — основателям патронимии, здесь же собирались все жители деревни или представители групп, составлявших ее, для решения общедеревенских проблем.

Иногда храмы предков использовались как школьные здания, в которых выходцы из клана, получившие образование, давали уроки грамоты своим юным сородичам. Храмы были и штабами, руководившими местными отрядами самообороны, предназначенными для защиты клана от разбойничьих шаек, вооруженных отрядов соседних кланов, а в некоторых случаях и от вторжения правительственных войск.

Всеобщее распространение общинно-клановых связей, являвшихся подлинной основой социальных институтов китайской империи, не противоречило наличию внутри общины (клана) различных форм господства и подчинения, эксплуатации. Основной формой этой эксплуатации в деревне была аренда-издольщина. Возникавшие внутри общинного коллектива арендные отношения маскировались принадлежностью эксплуататора и эксплуатируемого к одному клану. Нередко (особенно в южных районах) роль арендодателя играл богатый и могущественный клан, эксплуатировавший более слабую общину. В этом случае верхи и низы одной клановой группы объединялись, пытаясь удержать в повиновении подчиненную общину. В источниках зафиксированы многочисленные примеры борьбы между доминирующими кланами или же между сильной и слабой коалициями

общин. Победа, одержанная одним из враждующих кланов в кровопролитных сражениях, обеспечивала присоединение новых земель, контроль над водными источниками, а также центрами местной торговли.

Сельская верхушка в китайской деревне состояла из двух основных групп. Первая — землевладельцы, происходившие в основном из разбогатевших общинников, сдававших землю в аренду. Часто, эксплуатируя арендаторов, они сами с помощью членов своих семей обрабатывали часть принадлежавшей им земли. Их образ жизни мало отличался от той жизни, которую вела основная масса крестьян-землевладельцев, о чем можно судить по материалам местных хроник. Весьма типичной была следующая ситуация. Ранним утром отец отдавал распоряжения своим сыновьям: один должен был пахать в поле землю, другой отправлялся на рынок в соседнее большое село, третий, самый способный, оставался дома и целиком посвящал себя изучению древних книг, готовясь к сдаче экзаменов на получение ученого звания.

Вторая доминирующая социальная группа — землевладельцы, составлявшие образованную часть китайского общества, обладатели ученых званий и чиновничьих рангов. К этой группе относились также выходцы из общин (разумеется, чаще из могущественных кланов), которым удалось получить образование и сдать экзамен на получение ученого звания, что было стандартным путем, открывавшим доступ к чиновничьей карьере. Они именовались шэньши (т.е. «имеющие пояс», что являлось внешним признаком принадлежности к образованной страте общества), образ жизни, поведение и одежда сильно отличали их от основной массы сельского населения. Те шэньши, которые являлись землевладельцами, также сдавали землю в аренду. Барская запашка и связанное с ней хозяйство помещичьего типа, как и крепостническая система, не получили в традиционном Китае сколько-нибудь широкого распространения.

Однако далеко не все шэньши были достаточно крупными землевладельцами, чтобы жить на земельную ренту. В этом случае источником их основных доходов являлось занятие «интеллигентным» трудом: они становились школьными учителями, репетиторами, готовившими соискателей к государственным экзаменам, руководили сельскими общественными работами, возглавляли отряды местной самообороны. Те, кто стали чиновниками и поступили на государственную службу, получали казенное жалованье и имели некоторые «побочные» источники доходов. В целом доходы группы шэньши от земельных владений вряд ли превышали одну треть от всех совокупных доходов этого социального слоя.

Доходы от службы, земельных владений и предпринимательства распределялись соответственно как 3:2: 1.

Несмотря на родственные связи, объединявшие верхи и низы общины, эксплуатация в деревне была жестокой. Арендная плата в зависимости от формы аренды колебалась от 30 до 70% урожая, составляя в среднем по стране 40%. Широко были распространены обременительные залоги за взятую в аренду землю, подношения землевладельцам при заключении арендного договора. Вместе с тем существовали и нормы традиционного обычного права, свидетельствовавшие о том, что не только арендатор, но и землевладелец нес определенные обязательства перед теми, кому он передавал для обработки свою землю. Эти нормы обязывали арендодателя в случае неурожая и стихийных бедствий снижать арендную плату или отменять ее вовсе, если урожай погибал полностью.

В позднеимператорский период в Китае подавляющую часть населения составляли самостоятельные крестьяне-землевладельцы, что являлось весьма существенной чертой аграрного строя страны. В целом же господствовало мелкое и среднее землевладение. Большинство арендодателей владели 50—100 му земли (3—6 га), а крестьяне имели в среднем 1 0 — 2 0 му (0,6—1,2 га). Крупные землевладения, насчитывавшие сотни или тысячи му, были исключением и не определяли характер аграрных отношений. Как правило, землевладельцы-арендодатели занимались в деревне ростовщичеством, а сама ростовщическая эксплуатация наряду с арендой являлась вторым важнейшим источником процветания деревенских верхов.

Самостоятельное крестьянство владело более чем половиной пахотных земель и составляло более половины всего сельского населения. Хозяйства таких крестьян-землевладельцев были наиболее широко распространены к северу от Янцзы, где роль арендных отношений была неизмеримо менее значительной, чем на юге.

Все землевладельцы обязаны были платить налоги. Основным являлся единый подушно-поземельный налог, введенный в первой половине XVIII в. Его величина исчислялась в зависимости от количества и качества земли, находившейся во владении того или иного двора. Вносить налог за землю были обязаны все категории землевладельцев, включая и те группы, которые можно отнести к господствующему классу. Не делалось исключения и для шэньши, которые освобождались только от трудовых повинностей, но за ними сохранялось их главное обязательство перед государством — служить ему, исполняя труд ученого-книжника или чиновника-бюрократа.

Подушно-поземельный налог являлся одной из форм ренты-налога и свидетельствовал о том, кто же являлся верховным и истинным собственником земли в императорском Китае. Таким собственником было государство, в сущности, сдавшее землю в аренду тем, кто фигурировал в налоговых реестрах в качестве владельцев. С этой точки зрения между шэньши, землевладельцем-арендодателем и рядовым крестьянином не было существенных отличий — все они были всего лишь держателями государевой земли.

Часть пахотных земель (примерно 1 0 %) принадлежала непосредственно императорской фамилии, а кроме того, маньчжурской аристократии, офицерам и солдатам маньчжурских войск. Земли императорских поместий обрабатывались прикрепленными к ним крестьянами. Так же обрабатывались и земли служивших в «восьмизнаменных»- войсках маньчжуров, которые помимо этого широко использовали труд многочисленных рабов, захваченных ими в период борьбы за завоевание Китая. «Восьмизнаменные» земли были расположены главным образом в районах Северного Китая и вокруг 72 городов, признанных стратегически важными центрами. В них размещались маньчжурские гарнизоны, солдатам и офицерам которых в первые годы правления маньчжурской династии были переданы земли, конфискованные у местного китайского населения.

Как и в минский период, в цинском Китае была распространена еще одна форма казенного землевладения — военные поселения, земли которых обрабатывались воинами пограничных гарнизонов. Однако эти отношения, привнесенные в Китай завоевателями-кочевниками, не могли сколько-нибудь существенно изменить традиционный общественный строй. На протяжении XVIII — начала XIX вв. рабство все в большей мере приобретало черты крепостных отношений, а особый статус «восьмизнаменного» землевладения был ликвидирован в середине XIX в.

Процесс социальной дифференциации, естественным образом протекавший в клановых общинах, приводил к формированию на одном полюсе общинных богатых верхов, на другом — малоземельного и безземельного бедного крестьянства. Эти явления, отчетливо наблюдаемые на всем протяжении истории императорского Китая и подчиненные закономерности циклического движения, так и не привели к разложению общинно-клановой основы социальной жизни китайского общества. Этому препятствовало государство, заинтересованное в сохранении традиционной социальной структуры и являвшееся высшим собственником земли. Этому процессу оказывали противодействие и сами общинные институты, тормозившие процессы имущественной дифференциации между верхами и низами общины при помощи системы взаимопомощи, благотворительности и т.д.

Политика государства относительно ремесленой деятельности.

В организации городского ремесла на протяжении XVII—XVIII вв. также не произошло глубоких перемен по сравнению с периодом правления минской династии. Торговое и ремесленное население объединялось в корпоративные организации (хан), при создании которых важную роль играли клановые и земляческие связи. Характерной чертой китайских городских корпораций (впрочем, как и в подавляющем большинстве других стран Востока) было господство цехо-гильдий, когда ремесленник, как правило, являлся и продавцом собственной продукции, что свидетельствовало о незавершенности процесса отделения торговли от ремесла.

Торгово-ремесленные корпорации, обладавшие правами внутреннего самоуправления, являлись, по существу, организациями, предназначенными для сбора налогов и отбывания повинностей в пользу казны. Частное ремесло (сы),как и частное землевладение (минь), было обложено многочисленными налогами и повинностями. Подобно крестьянину, частный ремесленник был беззащитен перед властями, имевшими право привлечь мастера из самой отдаленной провинции к работе на столичных казенных предприятиях. При этом только на дорогу могло уйти несколько месяцев. Власти придирчиво контролировали частные ремесленные предприятия, перераспределяли его доходы в пользу государства, производя «закупки» ремесленной продукции по ценам, значительно уступавшим рыночным.

Как и в предшествующие эпохи, маньчжурское правительство продолжало руководствоваться традиционной теорией, согласно которой земледелие являлось основным, а торговля и промышленность — вспомогательным занятием подданных. Процветающий предприниматель и купец рассматривались властью не как опора трона, а, скорее, как нежелательные и даже потенциально опасные для устоев государства социальные фигуры. Поэтому китайские города не обладали особым правовым статусом, способным обратить их не только в центр экономической жизни, но и в автономный от властей центр политической активности. В этом смысле сколько-нибудь существенная разница между городом и деревней отсутствовала. Управление в городе возлагалось на чиновников, присланных из столицы и являвшихся в равной мере всесильными как в городе, так и в деревне.

Пренебрежительное отношение к частной ремесленно-торговой деятельности проистекало также из того, что императорский двор использовал развитый казенный ремесленный сектор, а это позволяло не зависеть от частного ремесленного производства. Казенные предприятия действовали в различных отраслях производства и вполне обеспечивали маньчжурский двор, высшие слои чиновничества и армию. В условиях господствовавших социальных отношений имущество и жизнь предпринимательских групп населения ни в коей мере не были защищены законом. Последнее обстоятельство являлось весьма серьезным препятствием на пути становления капиталистических отношений.

Административно-политическое развитие.

Правление цинской династии не внесло ничего существенно нового в характер политического строя китайской державы, продолжавшей оставаться «восточной» деспотией. Самодержавный правитель пользовался неограниченной властью, а управление страной основывалось на классических формулах, появившихся еще в древности и переживших века. Они звучали так: «В Поднебесной нет земли, кроме той, что принадлежит государю» и «Все живущие на этой земле являются подданными государя». Эти определения, ставшие отправным пунктом законодательства цинского Китая, отражали огромную роль государства и его правителя, который являлся одновременно верховным собственником всех земель и неограниченным властелином своих подданных.

Цинский правитель в соответствии с китайской традицией именовался Сыном Неба, что прямо указывало на его Божественное происхождение, и считался лицом священным, посредником между Небом и людьми. Концепция Божественной сущности не только императорской власти, но и самого верховного правителя усиливалась в силу того, что он играл роль верховного жреца, совмещая таким образом политические и сакральные функции. Это находило выражение в следующем: дважды в год верховный правитель возглавлял самые важные, с точки зрения китайцев, религиозные церемонии, отправлявшиеся в столичных Храме Земли и Храме Неба. В них император проводил ритуальную борозду по специально подготовленному для него полю, что символизировало благополучное начало сельскохозяйственных работ, возносил моления и приносил жертвы Небу, призывая его быть милостивым к его подданным. В соответствии с законом под страхом смерти было запрещено произносить вслух собственное имя императора, который именовался по девизу его правления. Например, первый маньчжурский император правил под девизом «Шуньжи», что в переводе означает «благоприятное правление». Подданным, не приближенным ко двору, было запрещено видеть лицо правителя, поэтому во время следования его кортежа окна и двери домов следовало наглухо закрывать.

Сын Неба, совмещавший в своей деятельности верховное законодательное и административное начала, опирался на два совещательных органа: императорский секретариат и военный совет. Стремясь привлечь на свою сторону представителей китайской ученой элиты, маньчжуры пытались соблюсти видимость равноправия. По этой причине в состав императорского секретариата входило равное число сановников-китайцев и маньчжуров. Однако при вынесении окончательных решений императоры все же в большей степени полагались на советы из числа наиболее приближенных членов императорского дома и высшей маньчжурской знати. После учреждения в первой трети XVIII в. военного совета, при назначении которого принцип пропорциональности не соблюдался, именно к нему перешли функции основного совещательного органа при императоре. Опираясь на традиционную для Китая систему управления, маньчжуры, насчитывавшие накануне завоевания империи всего лишь 700 тыс. человек, утвердили свое господство над китайским народом. В сущности, это была система национального гнета, которой народ Китая упорно сопротивлялся.

Система центральных органов управления в своих основных чертах также оставалась прежней. Осуществляя свою власть, маньчжурские правители опирались на систему органов управления, состоявшую из шести ведомств: церемоний, чинов, налогов, судебных, военных дел и общественных работ. Сведения со всей страны поступали в одно из соответствующих министерств, обрабатывались там в виде меморандумов, проектов указов и ложились на стол императора, который и принимал окончательные решения. Несмотря на огромные масштабы империи и сложность системы государственного управления, император был хорошо информирован о происходящем в державе, которая была вполне «управляемой». Благодаря системе почтовых станций, повсеместно созданной военным ведомством, самые важные известия оперативно поступали из провинций в столицу. К примеру, наиболее важные депеши могли быть доставлены в столицу из далекой провинции Гуандун в течение всего лишь двух недель.

Подписанные императором указы оглашались со стены, ограждавшей с юга императорский дворец, именовавшийся Закрытым городом. После этого специально назначенный для исполнения данной процедуры чиновник вкладывал свиток с текстом указа в клюв изваяния феникса. Далее изваяние птицы на веревках спускалось вниз со стены, свиток почтительно извлекали из клюва и уносили в глубь дворцового комплекса. Считалось, что с этого момента указ вступал в законную силу и его следовало принять к неукоснительному исполнению.

В административном отношении китайская держава делилась на 18 провинций, во главе которых были поставлены губернаторы. В некоторых случаях несколько провинций объединялись в наместничества, возглавляемые наместником. Каждая провинция в свою очередь делилась на десять областей, которых таким образом насчитывалось 180, а область состояла из уездов, во второй половине XVIII в. их было примерно полторы тысячи. В ведение провинциальных и уездных органов управления были поставлены те же сферы государственного управления, что и в столице. Провинциальная управа состояла из следующих отделов: финансового, образования, государственных монополий.

Управление на местах осуществлялось уездными администрациями. Их деятельность затрагивала вопросы налогообложения, отправления судебных функций, образования, организации государственных экзаменов на получение ученого звания. В зависимости от величины уезда его административный персонал мог насчитывать от 200 до 2 тыс. человек. Наряду с деревенским самоуправлением, основанным на действии клановых институтов, которые непосредственно не подчинялись уездной администрации, в сельской местности (так же, как и в городе) действовала система баоцзя— круговой поруки. Население было объединено в группы, состоявшие из десяти дворов, члены которых несли ответственность друг за друга при выплате налогов, отбывании повинностей, в случае нарушения законов. Во главе десятидво-рок, в свою очередь объединенных в стодворки, стояли старосты. Они несли личную ответственность перед уездным чиновничеством за происходящее на вверенной их попечению территории.

Укрепляя систему баоцзя, бывшую традиционной формой коллективной ответственности подданных перед государством, цин-ские правители Китая стремились противопоставить ее естественно возникшей и исконно существовавшей форме коллективности — клановой общине. Община не признавалась в качестве административной единицы, по этой причине чиновники доводили распоряжения до местного населения, используя структуры, связанные со стодворками и десятидворками. Однако их исполнителями являлись именно общинники, объединенные не столько системой баоцзя, сколько институтами кланового самоуправления.

Весьма многочисленным населением империи, которое к концу XVIII в. по подсчетам современных исследователей составило около 300 млн человек, управляли всего 27 тыс. чиновников (20 тыс. — гражданские, 7 тыс. — военные). К сдаче экзаменов на получение ученой степени, что являлось необходимым условием для получения гражданского или военного чиновничьего ранга, допускалось все полноправное население, т.е. выходцы из семей, главы которых уже были обладателями ученого звания, а таюке те, кто принадлежал к земледельцам (нун), ремесленникам (гун) и торговцам (шан).

Система экзаменов, которая установилась с эпохи Тан, имела трехступенчатый характер. Экзамены подразделялись на уездные, провинциальные и столичные. Соискатели ученых степеней должны были продемонстрировать высокий уровень иероглифической грамотности и глубокое знание классических произведений, входивших в состав так называемого «Девятикнижия», включавшего исторические и философские трактаты древности. Реальные надежды на получение чиновничьего ранга и соответствовавшей ему должности имели главным образом лишь те, кто успешно сдал экзамены в провинции или столице, что было связано со сравнительно немногочисленной номенклатурой чиновничьих постов.

После окончания службы чиновник, как правило, стремился вернуться в родные места, где занимал видное положение в «неофициальной» администрации — органах деревенского (кланового) самоуправления. В старом Китае была популярна поговорка, ярко отражавшая подобные устремления образованных людей: «Что может быть лучше, чем вернуться в родную деревню в ореоле славы и в богатом халате». Под руководством шэньши общинники занимались ирригационным строительством, а также другими общественными работами. Чиновники, вышедшие в отставку, нередко становились преподавателями деревенских школ, составителями общинных хроник. Часто они выступали защитниками интересов односельчан перед лицом местной официальной администрации.

В цинском Китае чиновники, находившиеся на государственной службе, получали жалованье в денежной и натуральной форме, но отнюдь не земельные владения. И хотя размеры жалованья были сравнительно незначительными, однако после нескольких лет службы чиновник нередко становился вполне состоятельным человеком. Путь к богатству лежал через получение различных подношений, которые далеко не всегда рассматривались как прямые взятки, и присвоение части налоговых сборов с населения. Часто после выхода в отставку шэньши приобретали земельные владения и делали богатые подарки родному клану, включая и передачу в дар земельных владений. Именно таким образом общины и кланы увеличивали фонд общественных земель — клановых, храмовых, училищных, благотворительных и т. д. В клановых хрониках некоторых районов Южного Китая прямо указывалось, сколько земли должен преподнести в дар сородичам удачливый и наделенный талантом соискатель ученых званий и чиновничьих рангов.

Социальная стратификация китайского общества.

Социальная структура цинского общества претерпела, собственно говоря, незначительные изменения по сравнению с минским периодом. Тем не менее, некоторые отличия существовали. В цинском Китае появилась новая привилегированная часть населения, состоявшая из завоевателей-маньчжуров. Они составляли замкнутую страту. Браки между маньчжурами и китайцами были запрещены, точно так же, как и продажа коренному населению принадлежавших маньчжурам земель. В отношении маньчжуров действовали особые установления, отмечавшие их привилегированный статус.

На протяжении конца минской и цинской эпох несколько изменилось положение торгово-ремесленных слоев населения. Хотя правительство и продолжало относиться к неземледельческой деятельности настороженно, тем не менее им была предоставлена возможность войти в состав элиты (господствующего класса) китайского общества позднеимператорской эпохи, состоявшей из книжников-чиновников, землевладельцев-арендодателей и богатых торговцев.

В цинском Китае половина чиновников, получивших высокие ученые звания, являлись выходцами из семей, в которых в течение нескольких поколений не было шэньши. Другая группа господствующего класса — землевладельцы-арендодатели — вообще законодательно не выделялась особо, а рассматривалась как часть слоя землевладельцев. Торговцы также не являлись замкнутым слоем, и вложение капитала в землю вполне могло превратить их в землевладельцев, что и воспринималось в качестве важного мотива предпринимательской деятельности.

Основные юридические нормы, определявшие принципы государственного управления, были заключены в сводах законов цинского Китая. В их основу были положены минские законы, восходившие к законодательству танского Китая. Дополненные и усовершенствованные своды законов цинской империи были зафиксированы более чем в тысяче глав, которые в свою очередь содержали тысячи статей. Однако попытки найти в этом огромном законодательном своде намек на определение прав подданных китайской империи были бы безрезультатными. Традиционные китайские законы — это всего лишь перечень наказаний за нарушение прав одной инстанции — китайского деспотического государства.

Итак, с точки зрения фундаментальных социальных институтов китайское общество императорской эпохи представляется стабильным. Это была социальная структура, в основе которой лежали клановые общины, объединенные имперской государственностью. В качестве социального слоя, обеспечивавшего противоречивое соединение этих двух начал, выступали книжники-чиновники, каждый из которых на протяжении собственной жизни мог представлять общину (до поступления на государственную службу и после отставки) или государство (в период нахождения на службе). Именно эти черты общественного строя традиционного Китая циклически воспроизводились в его истории.

Сказанное, однако, не означает, что императорский Китай — это общество, не знавшее развития. В его истории сменялись династии и философские учения, совершенствовались искусства, углублялись знания об окружающем мире, появлялись новые религиозные системы, постепенно совершенствовалась технология сельскохозяйственного и ремесленного производства. Наконец, китайскую историю характеризовало чисто пространственное развитие, приведшее к образованию в XVIII в. огромной по территории и численности населения империи.

Однако истинной доминантой, определявшей то, что можно назвать развитием императорского Китая, были явления, связанные с положением и ролью китайской бюрократии. Иначе говоря, развитие императорского Китая — это история развития слоя шэньши и всех сопутствовавших этому слою социальных институтов: системы государственных экзаменов, конфуцианского образования и т.д. С этой точки зрения цинский Китай являлся в какой-то мере воплощением представлений Конфуция об обществе, где не родовитость и богатство, а знания и образованность лежат в основе достижения высокого общественного положения. Этот исторический опыт был радикально отличен от процессов, составлявших суть европейской истории в период средневековья, где развитие определялось утверждением института частной собственности и рынка, ставших основой перехода Западной Европы к буржуазному обществу.

biofile.ru