Политика доброты великого римского полководца. Полководцы древнего рима

Политика доброты великого римского полководца

Имя знаменитого карфагенского полководца Ганнибала (в переводе с финикийского «дар Баала») (247—183 до н. э.) известно, наверное, всем. Он считается одним из величайших полководцев и государственных мужей древности. Был врагом номер один Римской республики и последним настоящим лидером Карфагена перед его падением в серии Пунических войн. В исторической литературе ходит цифра в 300 000 человек — столько римских мужчин было перебито в боях только с одним Ганнибалом. Великий полководец…

Но многим ли известно, кто стал победителем Ганнибала? Напоминаю — это был гениальный римский полководец Публий Корнелий Сципион Африканский Старший (235 до н. э., Рим — 183 до н. э). Известно, что победа, которую одержал Сципион Старший над Ганнибалом, ознаменовала закат Карфагена и положила начало восхождению Рима на вершину власти и могущества. Сципион Старший как полководец ни в чем не уступает Александру Македонскому и Гаю Юлию Цезарю, а как человек, пожалуй, даже выше их.

И они встречались — Сципион и Ганнибал… Суворов с Наполеоном не встретились, хотя старик хотел померяться силами с «прытким мальчишкой», но не успел — умер. А вот Ганнибал и Сципион встречались, причем дважды. Встреча столь крупных фигур редко случается в истории. Из своей истории мы, например, знаем, что князь Святослав в 972 году на берегу Дуная встречался с византийским императором Цимисхием.

В сочинениях Плутарха есть рассказ о последней встрече двух врагов — Сципиона и Ганнибала. В беседе затрагивались вопросы военного искусства. Сципион попросил Ганнибала назвать трех лучших полководцев всех времен и народов. Ганнибал первым назвал Александра Македонского, вторым — царя Пирра, третьим — себя. Сципион был уязвлен, но не показал этого, улыбнулся и спросил, на какое место поставил бы себя Ганнибал, если бы одержал победу над ним, Сципионом. Ответ понравился римлянину больше предыдущего, потому что Ганнибал во втором случае поставил на первое место себя, на второе — Александра Македонского, а на третье — Пирра. Ганнибал дал понять Сципиону, что считает его непревзойденным полководцем и самым опасным врагом. Иницатором последней встречи был Сципион — когда Ганнибал присоединился к Антиоху. Сципион хотел отговорить Антиоха от войны с Римом, и заодно встретился с Ганнибалом.

А первый раз Сципион Старший и Ганнибал встретились лично перед  боем, когда инициатором встречи был Ганнибал. Я бы дорого дал, чтобы это увидеть!.. Ведь Старшим Сципиона прозвали много лет спустя. А тогда по сравнению с убеленным сединами Ганнибалом он был просто мальчишка. Было тогда Публию Корнелию Сципиону около тридцати.

Они долго молчали, глядя друг на друга, ибо уже при жизни успели стать живыми легендами для всех средиземноморских народов — бородатый, постаревший в боях Ганнибал и длинноволосый гладко выбритый мальчишка.

За плечами Ганнибала был горький опыт, длинная, полная удивительных приключений жизнь. Он знал, что сейчас судьбы их народов висят на волоске: у обоих были примерно одинаковые по численности армии, приблизительно равное полководческое дарование. И судьбы двух самых великих цивилизаций тогдашнего мира могли решиться в завтрашней битве.

Ганнибал на той встрече попросил Сципиона не искушать судьбу, не вверять развитие мира случайности, а заключить мир.

Но Сципион понимал, что пока этот гений публично не повержен, покоя Риму не будет. Поэтому, решил Сципион, в подобных условиях речь может идти только о полной и безоговорочной капитуляции. На безоговорочную Ганнибал не согласился.

После этого оба полководца повернулись спинами друг к другу и разошлись. Оставалось ждать результата сражения. Гримаса судьбы: именно здесь, в Африке, Ганнибал нашел то сражение, которого тщетно искал — последнее и решающее.

У каждого гениального полководца бывает свое гребаное Ватерлоо. На этот раз Ватерлоо случилось у Ганнибала. Численность обоих войск была примерно одинаковой, полководческие дарования Сципиона и Ганнибала будем считать близкими.

Но Публий Корнелий Сципион Африканский Старший был тем полководцем, у которого ни разу не случилось Ватерлоо. Который ни разу в жизни не потерпел фиаско в сражениях.

Его детство прошло на залитых солнцем площадях Рима. Родители жили небогато, но были людьми уважаемыми. Отец погиб в Испании в самом начале Второй Пунической, мать была набожной женщиной, которая очень любила нашего героя и его младшего брата Люция.

Поскольку отец погиб рано, главой семьи стал старший брат. Было ему тогда 18 лет. Надо сказать, в Риме власть отца над детьми была покруче, чем власть хозяина над рабом. Сыновья лет до двадцати слушались своих отцов беспрекословно. А наш герой, став хозяином самому себе, быстро «отбился от рук». Он все решал сам. И потому прослыл в Риме отчаянным хулиганом. И стилягой. Девки, пирушки, моды… Разврат, короче.

Надо понимать, что представляло собой тогдашнее чопорное, крестьянское по своей внутренней сущности римское общество. То есть приверженное соблюдению внешних приличий, ставящее внешние приличия превыше всего. Можете себе представить теперь, какое впечатление на приличную римскую публику производило появление нашего героя на улице — в легкомысленных сандалиях, с греческим перстнем на пальце. А что у него было на голове! Просто ужас! Вместо того чтобы коротко стричься под полубокс, как подобает римлянину, этот выскочка носил длинные волосы! Длинные волосы!!!

А они у него еще и завивались кокетливыми кудряшками!.. Да, это был Публий Корнелий Сципион. Тогда еще не Африканский и уж тем более не Старший.

Женился Сципион тоже «неправильно». Всех прочих римских юношей женили их отцы. У Сципиона отца не было, он сам себе голова, поэтому женился по любви. На совершеннейшей бесприданнице, девушке из хорошей, но обедневшей семьи. Ее звали Эмилия Терция, и впоследствии эта гордая и умная женщина стала примером верной и преданной римской жены…

Ненависть старого поколения традиционалистов к «не такому как все» Сципиону вполне компенсировалась любовью к нему римской молодежи. И не только молодежи, но и части патрициев. Сципион был кумиром. Надо сказать, он вообще отличался удивительным обаянием, глубоким уровнем эмпатии и потрясающим умением ладить с людьми. Там, где появлялся Сципион, на лицах людей непроизвольно возникали улыбки. Даже Ганнибал позже не смог устоять перед обаянием Сципиона и поступил так, как не поступал никогда в жизни — он говорил со своим врагом скорее как человек с человеком, нежели как политик с политиком или воин с воином.

Его неотразимая притягательность и природная доброта очаровывали практически всех, с кем он непосредственно контактировал. Именно и только личное обаяние помогло Сципиону склонить на свою сторону вождей испанских племен, тем самым развернуть в пользу Рима ход войны и изменить цивилизационное лицо планеты на тысячи лет вперед.

Пара слов об Испании… Когда Наполеон осуществлял свой великий проект Объединенной Европы, только в двух самых отсталых странах — по краям европейской ойкумены он встретил ожесточенное бандитско–партизанское сопротивление — в России и в Испании. Дикие крестьяне России и Испании, не понимавшие, что на самом деле несет народам великий цивилизатор, боролись с Наполеоном так, как будто он пришел скушать их страны на завтрак. В отсталой Москве Наполеон всерьез раздумывал об отмене крепостного права. В отсталой Испании Наполеон отменил дичайшую инквизицию и ввел современный гражданский кодекс. Просто так — подарил.

Вместо благодарности дикари обеих стран убивали из–за угла французских солдат. И после ухода Наполеона Испания в законодательном плане снова скатилась в средневековье, отменив наполеоновские законы. А российские крестьяне вернулись «в первобытное состояние» (по выражению царя Александра).

В еще более запущенном положении находилась Испания в древности. Дичее испанцев были, наверное, только жители Британии. Эти перед боем раскрашивали лица в разные цвета. Сущие папуасы…

Вы помните, едва только Карфаген отвлекся на Первую Пуническую, как испанские племена сочли, что метрополия им более не указ, и пунийцам потом пришлось покорять Иберию вторично.

То же самое повторялось и позже, во времена римского владычества. Даже хозяева мира — римляне не могли без дрожи думать о военных экспедициях в Испанию. Полибий характеризовал испанскую кампанию так: «…Необычны были и ход войны, и непрерывность самих сражений. Действительно, в Элладе или в Азии войны кончаются одной, редко двумя битвами… В войне с кельтиберами все было наоборот. Обыкновенно только ночь полагала конец битве… Если кто хочет представить себе огненную войну, пускай вспомнит войну с кельтиберами». Вспомнили?

Сколько существовал Рим, столько он и воевал в Испании. Сколько находился Наполеон в Испании, столько и воевал он в Испании. Вот в какой жуткой стране лежал ключ к победе над Карфагеном. Нужно еще учесть, что когда Сципион отправился в Иберию, у него с собой было всего 10 000 человек, а в Испании, помимо этих дурацких кельтиберов, находилось еще три карфагенских армии…

Еще момент. Небольшая информация о том, как вообще Сципион попал в Испанию. Иногда, изучая исторический материал, вдруг натыкаешься на какую–то деталь, какой–то мелкий психологический штрих, который вдруг неожиданно ярко, словно фотовспышка, высвечивает ситуацию, делая ее объемной и узнаваемо–человеческой. Ты вдруг отчетливо понимаешь время, место и суть дела…

Римляне были крайне политизированным народом. Целыми днями юношество толкалось на Форуме, обсуждая политические новости. Дети в школах играли в политические партии и учились произносить речи. На самые мелкие должности всегда самовыдвигалось кандидатов больше, чем было нужно. В своих речах они старались убедить избирателя, что именно они могут принести наибольшую пользу римскому народу, а после с замиранием сердца ждали результатов голосования.

Но идущая Вторая Пуническая, лютующий на юге страны Ганнибал настолько истощили силы народные, а Испания была столь непопулярной страной, что когда нужно было выбирать консула для командования войском в Испании, вдруг обнаружилось — нет ни одного кандидата. Тит Ливий так описывает этот драматичный эпизод римской истории: «Сначала ждали, что считающие себя достойными такой власти объявят свои имена. Ожидание оказалось напрасным… Народ, скорбный и растерянный, собрался в этот день на Марсовом поле. Обернувшись к должностным лицам, они оглядывали первых людей государства, а те посматривали друг на друга».

Представляете эту небывалую дотоле картину? Народ смотрит на первых лиц, ожидая, кто из них примет на себя ответственность за судьбу страны, а те играют друг с другом в переглядки!

Вот в этот момент и вышел длинноволосый повеса, возмутитель спокойствия и баламут в сандаликах с модным перстнем на пальце. Народ вздохнул и единогласно проголосовал за добровольца, раздались даже радостные крики. Но к вечеру город помрачнел и погрузился в скорбные раздумья. Все вдруг поняли, что случилось. Поняли, насколько плохи дела в государстве, если народ встречает приветственным криком 24–летнего мальчишку только потому, что он был единственным, кто вызвался сам.

Но именно этот стиляга и выскочка покорил Испанию, затем вопреки мнению римского сената перенес театр военных действий в Африку и разбил непобедимого Ганнибала, на что уж совсем никто не рассчитывал.

А помогли Сципиону покорить Испанию не только его меч и светлая голова, но и совершенно новая политика, которую можно было бы окрестить политикой доброты. Прошу прощения за патетику, но не я, а модный мыслитель Ясперс первым назвал Сципиона основателем и зачинателем эпохи гуманизма. И был совершенно прав: не Христос, а именно Сципион вдруг, как яркая звезда, прочертил темное небо Древности, потрясая новым стилем мышления все основы и устои этого мира. И показывая народам: можно и так вести дела, ребята. Как «так»?

Ну вот, например. Когда Сципион взял Новый Карфаген… Как он его взял — это отдельная песня, достаточно сказать лишь, что старый Карфаген во время Третьей Пунической войны римляне осаждали три года, что великий Ганнибал так и не решился штурмовать стены полупустого Рима. А Публий Корнелий Сципион взял Новый Карфаген за 1 (один) день… Так вот, когда Сципион взял город, его жители, зная, насколько ненавидят друг друга карфагеняне и римляне, опасались грабежей и резни.

Вместо этого Сципион собрал на площади горожан и объявил, что никаких эксцессов не будет. Государственным рабам Карфагена (это были ремесленники — оружейники и пр.) он сообщил, что они переходят в собственность Рима, но каждый, кто докажет свою преданность новому отечеству, получит свободу. Часть рабов — самых молодых и сильных — он назначил моряками. И пообещал вольную сразу после войны.

Наконец, Сципион отпустил на все четыре стороны всех иберийских заложников. Вообще институт заложничества был очень развит в Древнем мире. Скажем, человек, известный нам как древнеримский историк Полибий, на самом деле грек, и появился он в Риме не по своей воле, а в числе греческих заложников… Победившая страна, чтобы обеспечить себе спокойствие, брала заложников из детей знати сопредельного государства — чтобы у тех даже мысли не возникло нападать или восставать.

Карфагеняне, чтобы обеспечить себе лояльность покоренных иберийских племен, взяли в заложники жен и детей их вождей. И поселили в Новом Карфагене. Поближе к плахе. Всего там было около трехсот человек. Сципион не стал использовать их в том же качестве, а просто отпустил, чем сразу расположил к себе иберийцев.

Эта его доброта не была военно-политической хитростью. Как не являются театральной хитростью перманентные нервно-психические эскапады Жириновского. Как не являются чем-то заранее продуманным периодические резкости и жесткие остроты Путина. И не нужно, хитро щуря глазки, везде подозревать трезвый расчет: люди не роботы. Человек всегда развивает и выдает то, что идет у него от души. Просто тогда в лице Сципиона в мир пришел новый человек. А другой новый человек, такой же длинноволосый, но гораздо более провинциальный, пришел только через 200 с лишним лет после Сципиона. И не факт, что он сделал для истории больше, чем Сципион.

Дабы убедить вас в том, что гуманность шла у Сципиона от души, а не от сверххитрости, расскажу еще один случай. Когда легионеры взяли Новый Карфаген, к ним в руки попала очень симпатичная девчонка, испанка, И ребята решили подарить ее своему любимому военачальнику. По всем канонам она должна была стать рабыней полководца. Но это был Сципион, а не какой-нибудь Газдрубал, прости господи… Первым пунктом он сердечно поблагодарил солдатню, вторым — велел им срочно найти родителей девушки, чтобы передать пленницу старичкам. Пока искали родителей, к Сципиону на своих двоих прискакал возбужденный юнец — жених девушки. Пока выясняли, кто он такой, появились родители девушки и принесли выкуп. Сципион сказал им, что никакого выкупа не нужно.

Действительно, что он, чечен что ли дикий, чтобы за людей выкуп брать… Возможно, приняв слова Сципиона за обычный восточный торг, родители стали умолять, чтобы полководец принял их дар. Но Сципион был человеком Запада. Он не стал торговаться, согласился принять дары, повернулся к жениху и, кивнув на разложенные у ног ценности, сказал: «Забирай. Это мой тебе свадебный подарок».

Девчонка эта была никто, равно как и ее парень. Никакой выгоды Сципион из своего поступка не извлек. Для человека современного его поступок выглядит естественно-благородным. А для мира древнего… просто живой бог милосердный спустился с небес и творит деяния, присущие более богам, нежели грешным смертным!

Великодушие Сципиона АфриканскогоХудожник: Помпео Батони, итальянский живописец 1771, Санкт-Петербург, Гос. ЭрмитажРазмер картины: 227 x 298 см, холст, масло.

…В одном из боев с карфагенянами был захвачен мальчик. Выяснилось, что он племянник Масиниссы. Масинисса! Царь нумидийский, союзник карфагенян. Африканская Нумидия была Карфагеном когда-то завоевана и с тех пор помимо дани поставляла карфагенской армии кавалерийские части. Нумидийцы считались лучшими конниками в мире: кочевой народ, дети которого раньше садились в седло, чем начинали ходить… Я сказал «в седло»? Нет, не было у них никаких седел и вообще упряжи. Нумидиец составлял со своим конем одно целое и управлял им без всякой сбруи. Я же говорю, с детства…

Так вот, именно в бою с Масиниссой погиб отец Сципиона. И Сципион это знал. И Масинисса знал, что Сципион это знает. Тем больше он был поражен поступком Сципиона — тот не распял племянника Масиниссы на кресте, как это сделал бы любой нормальный пунийский полководец, а просто отпустил. Поступок был нетипичен для нравов той поры. Не распял, не запытал до смерти, не отсек голову, не стал держать в качестве заложника, даже не обратил в рабство. Просто отпустил без выкупа. Непонятно как-то.

Много дней ходил хмурый Масинисса, мрачно размышляя о том, куда катится мир. А потом вместе со всем войском перешел на сторону Сципиона, и не было у Сципиона с тех пор друга преданнее, чем Масинисса.

Жизнь этого Масиниссы вообще полна самых удивительных перипетий, достойных приключенческих романов и фильмов, которые даже застенчивый критик назвал бы натянутыми и неправдоподобными. Масиниссе случалось терять царство и приобретать царство, он был разбойником и уходил от погони, как в голливудском блокбастере — прыгая раненым с огромной высоты в бурную горную реку. Но и в самых тяжелых ситуациях, и в самых благоприятных дикарь-кочевник никогда не отступался от удивительного римлянина по имени Сципион.

Освобождение Massiva Сципионом АфриканскимХудожник: Джованни Баттиста Тьеполо (итальянский, 1696–1770)Дата (период): 1719–1721 (барокко). Холст, масло. Размеры: 110 х Ш: 191 15 / 16 дюйма (279,4 х 487,6 см) Как писал римский историк Ливий (1 век до н.э.), молодой Massiva был захвачен римлянами в 209 г. до н.э. и предстал перед Сципионом. Когда Сципион узнал, что Massiva был племянником князя Нумидии (в современном Алжире), он отправил его обратно к своему дяде, нагрузив подарками. Эта любезность Сципиона явилась первым шагом на пути к установлению дружественных отношений между римлянами и нумидийцами, которые впоследствии перешли на сторону Сципиона.

Жители Нового Карфагена были так впечатлены личностью Сципиона, что когда через три года (Сципиона в городе уже, конечно, не было) к его стенам подошел с войском карфагенянин Магон — брат Ганнибала — и велел открыть ворота, ново-карфагеняне отказались. Хрена вам, пунийцы! Есть, оказывается, люди поинтереснее…

Слава о необыкновенном человеке по имени Сципион разлетелась по всей Испании, достигла Рима, улетела далее на Восток… Вожди иберийских племен стали постепенно, один за другим, подтягиваться к Сципиону и после беседы с ним уезжали с глупой счастливой улыбкой на лице — такой контраст являл собой этот римлянин в сравнении с надутыми, хмурыми, спесивыми, мстительными и мелочными пунийскими полководцами. Так велика была его добрая слава, что пожелай он стать царем Испании, его с радостью выбрали бы. Собственно, уже после войны к нему с этими предложениями подкатывались, но Сципион отказался.

Из-за его невероятной популярности в мире римская аристократия всерьез опасалась диктаторских амбиций Сципиона. Действительно, вся армия, весь плебс были горой за него. И он мог бы… Да, мог бы, как потом смог Цезарь… Но, возвратясь с войны, полубог зажил в Риме жизнью обычного частного человека.

Он был совершенно не от мира сего, этот странный длинноволосый человек, покоривший своим сердцем все земли вокруг срединного моря. Словно Румата Эсторский вдруг вышел из книги Стругацких, чтобы подтолкнуть земную историю туда, куда она должна была, по его мнению, покатиться.

Вот как охарактеризовал Сципиона Александр Блок, по понятным причинам никогда не читавший Стругацких: «За его величественным обликом все время сквозит нечто иное… чужестранный, необыкновенный и странный пришелец».

Куда же он хотел привести Рим и мир, в какое такое светлое политическое будущее? Об этом мы непременно поговорим чуть позже, но прежде пробежимся по главным вехам этого удивительного срединного времени. Почему «срединного»? Потому что Пунические войны разломили историю Рима пополам. И пиком этой эпохи была Вторая Пуническая…

Итак, Сципион взял Новый Карфаген за один день. Словно молния сверкнула по древнему миру. Новости тогда распространялись не так быстро, как нынче, но за пару–тройку недель весь Средиземноморский бассейн облетали. Важные новости летели еще быстрее и передавались непосредственно в нужные уши. Вот, скажем, сидит царь македонян Филипп на царской трибуне во время спортивных игр, к его уху нагибается вестовой и что–то шепчет царю на ухо. Но то, что он шепчет, через час уже узнают все зрители: римляне наголову разбиты Ганнибалом при Каннах. Опять разбиты… Филипп кивает и отряхивает ладони — списал римлян вчистую, нет больше такой нации. Поторопился, однако. Эти злосчастные римляне разгромят его через несколько лет…

Весть о том, что такой богатый и укрепленный город, как Новый Карфаген, взят за один день, потрясла всех. Все тогда примерно понимали, что такое щит и меч, как строятся города и как ведутся войны. Трудно взять такой город, как Новый Карфаген. Год может уйти и больше. Нельзя взять такой город ни за месяц, ни за два. Но, оказывается, можно за день.

Письма полетели Сципиону от царей ойкумены: как?! Как ты это сделал? Некоторым Сципион пообещал ответить, как только минутка свободная выдастся. И некоторым ответил. Но рассказ о полумистическом взятии города выпадает из рамок этой книги. Вот если бы я писал книгу, в которой взялся бы доказать инопланетное происхождение прогрессора Публия Корнелия Сципиона, я бы легко это сделал с помощью истории про взятие Нового Карфагена и еще пары похожих. А так — перейдем к дальнейшим событиям из жизни этого удивительного человека. Ну, взял город за один день, и взял. Молодец, что тут скажешь…

Не буду также описывать подробно все приключения Сципиона в Иберии, это заняло бы не одну страницу. Перейду к главному к тому, как исключительно волей одного человека Рим стал мировой державой.

…После победоносной испанской компании Сципион вернулся в Рим и доложил сенату, что Испания от карфагенян полностью очищена. Вообще за такие славные победы полагается награждать полководца триумфом. Но сенат, как я уже писал выше, знал любовь народа к Сципиону и опасался его возможных диктаторских замашек, поэтому триумф не разрешил: пусть будет поменьше славы. В триумфе Сципиону отказали по совершенно формальному поводу: до завоевания Испании он не занимал никакой официальной магистратуры. Собственно говоря, человека, не занимавшего официальных должностей, нельзя было отправить и консулом в Испанию, но тогда, как мы помним, желающих не было и на это просто закрыли глаза. А сейчас закрывать не стали. Очень удобно получилось.

Высшая власть в Риме — народ, и Сципион мог бы напрямую к нему обратиться. Зная любовь римлян к Сципиону, нетрудно предсказать результат: триумф был бы назначен. Сенат был абсолютно уверен, что Сципион так и сделает: триумф — самая главная награда для полководца. Случалось, что, выпрашивая у народа триумф, небритые (чтобы выразить смирение) полководцы ходили по Риму с толпой родственников, хватали за полу встречных и поперечных избирателей, уговаривая их высказаться за предоставление им триумфа.

Но тут сенат ошибся. Гордый Сципион никогда не унизился бы до того, чтобы клянчить что–либо. Да и наплевать ему, по большому счету, было на возможность проехать по улицам Рима с лицом, вымазанным красной краской. Новый человек.

У Сципиона были другие планы — он опять выдвинул свою кандидатуру в консулы и, естественно, был избран. Консульство было нужно Публию, чтобы открыть в Африке военные действия. Он хотел стать консулом пока еще не существующей, пока еще принадлежащей Карфагену провинции Африка. Сенат был против. Высадка в Африке, в то время как юг Италии еще топчет со своими войсками Ганнибал, казалась сенаторам верхом легкомыслия. Формально они были правы: нет провинции — нет консулата. Поэтому консулом Сципиона отправили на Сицилию.

Больше всех выступал в сенате против войны в Африке Квинт Фабий Максим — тот самый римский Кутузов. К тому времени дедушка стал уже совсем старенький. Фабий выступал долго и убедительно. Он отчего–то решил, что главная цель Сципиона — выманить из Италии Ганнибала. А если Ганнибал не клюнет? А если он снова пойдет на Рим? Наконец, кто поручится, что в Африке удача будет также улыбаться Сципиону, как она улыбалась ему в Испании? Да и что такое эта Испания? Тьфу по сравнению с Африкой! Вся испанская кампания была, в сущности, легкой прогулкой — вот Новый Карфаген вообще за один день взяли! В Испании у нас гавани есть дружеские, можно припасы подвозить, есть союзники. А в Африке — ни гаваней, ни союзников. До сих пор тебе, Сципион, сопутствовала военная удача, но чем больше сражений — тем выше вероятность неудачи. Зачем же губить войско в Африке?

Фабий Максим помнил, как Сципион носился в сандаликах по Риму, знал его как вертопраха, увлеченного греческим искусством, и полагал, что все военные победы парня — сплошная череда везения и удач.

Он не знал, что у парня — звезда во лбу. К сожалению, эта звезда имеет одно неприятное свойство — она видна только из будущего. Тут как на бирже — смотришь график колебаний цен на акции и ахаешь: вот тут надо было вкладывать, а вот тут выходить. Все так предельно ясно! Но эта ясность всегда в прошлом, а сейчас перед тобой только точка сегодняшнего дня, и куда поползет кривая, бог весть.

Как разглядеть величие исторической личности в том, кого ты знаешь с детства, кто шутит и хлопает тебя по плечу, ковыряет в носу и отправляется к ближайшему пригорку покакать? Христос из Назарета и тот оправлялся… Сложно под бытовой шелухой повседневности выделить главное. Лицом к лицу лица не увидать…

Короче, в запале заключил Фабий, война в Испании была проста, а в Африке будет сложна. Поэтому в Африку ехать не надо. В конце концов, родине слишком дорога жизнь Сципиона, чтобы распылять ее на африканских ветрах. Сенат был целиком с Фабием согласен. Мудрые люди…

Ответная речь Сципиона была краткой. Он сказал, что пять лет назад был ничуть не старше и ничуть не опытнее, он вообще не был полководцем, но это не помешало сенату вопреки закону отправить его завоевывать Испанию. И он ее завоевал. А когда он вернется из завоеванной Африки, Фабию африканская кампания покажется столь же простой, как теперь кажется испанская.

Результат вы уже знаете — Сципиона отправили руководить Сицилией. Единственное «послабление», которое дали ему отцы народа, заключалось в том, что формально сенат не запретил ему высаживаться в Африке. Да и то лишь потому, что сенаторы понимали: если запретят, Сципион обратится уже непосредственно к народу. Это вам не триумфа лишить, на который Сципиону было наплевать. Это дело государственной важности.

Впрочем, разрешения на африканскую экспедицию сенаторы Сципиону тоже не дали. Как не дали ему денег, кораблей и войск. Разрешили только взять штрафников — тех воинов, которые выжили при Каннской битве и были покрыты общим презрением, как отступившие. Это были люди, уже десять лет не державшие в руках оружия. На тебе, боже, что нам не гоже… Сципион взял.

Почему он так горел этой африканской экспедицией? Он ничего не знал про экологические ниши и конкуренцию социальных систем. Он знал одно: сенат запуган Ганнибалом, который казался римлянам воплощением всего карфагенского зла, но именно Карфаген, как матка чудовищного насекомого, порождает всех этих ганнибалов, газдрубалов, магонов, гамилькаров… Рим расходует самое дорогое, что у него есть — своих граждан — на борьбу с Карфагеном. А Карфаген тратит только деньги, потому что воюет чужими руками — руками наемников. Оправившись от войны, Карфаген снова восстанет перед Римом с огромными армиями, как это было после Первой Пунической. Не Ганнибал главное зло — Карфаген! А Карфаген находится в Африке. Ганнибал рассосется. Карфаген — останется.

Поэтому, едва приехав в свою провинцию, Сципион начал готовить африканский поход. Он назанимал денег, пообещав отдать их после победы. Потрясающее обаяние, правда?.. Назанимать денег на целую войну — «до победы». И потрясающая вера кредиторов.

Через месяц с небольшим у него было уже 440 кораблей и небольшая армия из добровольцев, штрафников и нескольких сотен преданных ему ветеранов, прошедших со Сципионом всю Испанию. Они были опытны, но у этих ветеранов ничего не было — ни коней, ни вооружения, они приехали за Сципионом в частном порядке.

И все равно денег не хватало: сложно профинансировать целую войну из одного кармана. Сципион скреб буквально по сусекам, использовал все возможности. Он как консул имел право провести небольшой призыв среди греков Сицилии. И провел — записал к себе в дружину около трехсот юношей из богатейших домов. Это были изнеженные отпрыски, но у них было преимущество — знатные люди шли служить со своим вооружением и своим конем.

После первого же дня тренировок, пробежек, махания мечом, скакания верхом, отпрыски были в ужасе. Армия!

К вечеру, обойдя изнуренный строй, Сципион «приободрил» новобранцев, сказав, что в Африке придется еще тяжелее, там нет удобств, театров, нездоровая вода, болезни всякие. Типа проказы… После чего вдруг спросил:

— Ой, а чего это вы невеселые какие–то? Может быть, вы воевать не хотите? А? Может быть, тут есть кто–то хилый, кому война не по здоровью?

Строй молчал.

— Вы подумайте…

— Я! Я хилый! Здоровья совсем нет… — откликнулся один из новобранцев.

Строй замер. Все ждали гневной реакции римского консула. Но Сципион был добрый человек, мы же знаем.

— Не хочешь ехать в Африку? Ну, что ж… Лучше тогда тебя отпустить, наверное, чтобы ты своим кислым видом не портил настроение своим боевым товарищам. Я подумаю, что тут можно сделать… Придумал! Ты можешь найти добровольца вместо себя. Оставь ему только оружие и коня. На время. Он тебе отдаст потом. После войны. Я тебе даже помогу найти добровольца, уж очень ты мне, парень, нравишься, хоть и слаб здоровьем…

Сципион, предложив юношам из богатейших домов отдать добровольцам оружие и коня, вооружил таким образом свою гвардию. Через некоторое время, с бору по сосенке, Сципион наскреб около 20 000 человек пехоты и в десять раз меньше всадников. С этими силами можно было доплыть до Африки и высадиться.

У Сципиона в Африке было столько же людей, сколько их оставалось у Ганнибала после альпийских перевалов. И соотношение сил было аналогичным. И результат — Сципион бил в Африке всех, направо и налево. До тех пор, пока не разбил, наконец, и самого Ганнибала.

Поступить с карфагенянами жестоко — значит, самим отчасти стать карфагенянами

После победы над Ганнибалом длинноволосый парень Сципион заключил с Карфагеном мир на следующих условиях. Карфаген сохраняет полную автономию. Римский гарнизон в город не вводится. Никаких военных баз на территории Африки римляне устраивать не намерены.

Карфаген лишается всего военного флота (кроме 10 кораблей среднего водоизмещения), всех танков… то есть, простите, боевых слонов. Карфагену запрещается вести военные действия без разрешения римлян. Карфаген возвращает всех римских пленных. Карфаген возмещает убытки, понесенные Италией от 17–летнего пребывания там ганнибалова войска — выплачивает Риму контрибуцию в размере 10 тысяч талантов серебром в течение 50 лет.

В общем, вполне щадящие условия, согласитесь. Римский сенат не хотел утверждать столь мягкий для Карфагена мирный договор. Основной упор противников мягкости состоял в том, что пунийцы недоговороспособны (вероломны, попросту говоря). Они вырезали всех жителей Сагунта только потому, что им нужен был повод для войны с Римом. Они обещали выпустить жителей осажденной ими Нуцерии с двумя парами одежд, а город честно разграбить. Жители Нуцерии город сдали, но их всех убили. За что? Зачем?.. Просто так, таковы нравы пунийцев… А что сделал с италийскими городами Ганнибал! Он стер с лица земли более 400 населенных пунктов. Совсем недавно, уже подписав мирный договор, пунийцы напали на римский корабль. И вот теперь мы должны дать им автономию и прочее?.. Может, еще сплясать перед ними? Какого черта сочувствовать людям, которые сами никому и никогда не сочувствуют? Согласитесь, есть логика.

Посланцы Сципиона пытались донести до сенаторов его точку зрения. Они говорили, что мягкость мирного договора нужна не Карфагену. А в первую очередь Риму.

Логика гуманизма в действии. Новое мышление. Следите за мыслью…

Потому что поступить с карфагенянами жестоко — значит самим отчасти стать карфагенянами. Но Рим не таков! Рим всегда славился справедливостью и милосердием к побежденным. Кого и чего ради мы теперь должны отказываться от своих принципов? От своих основ? От своей самости (идентичности, как сказали бы сегодня)? Вы предлагаете разрушить целую цивилизацию? Это преступление!.. Если мы поступим так и разрушим Карфаген, об этом будут помнить в веках. Хорошая ли это память о Риме? Даже звери щадят побежденных. Вспомните, сколько зла принесли нам карфагеняне. Вспомните тщательно, чтобы не принести столько же зла им!.. Карфаген принес нам гораздо больше зла, чем все наши прошлые враги и противники, потому что это огромный город. Но именно по этой причине он больше достоин пощады.

…Абсолютно цивилизаторская логика. Именно большой город, мегаполис есть средоточие цивилизации. А цивилизацию всегда жалко, даже если она чужая… Пощадим Карфаген! Возможно, кто–нибудь когда–нибудь пощадит и нас.

Вспомните, кто из сената высказывался за эту войну, кроме Сципиона? Все были против. Отчего же теперь, после победы, вы так горите пылом разрушения? Оставьте Карфаген в покое, им сейчас хватит проблем и без нас. Вся Африка, которую они угнетали, против них… Сенат ратифицировал мирный договор в редакции Сципиона.

Кстати, вот еще один пример сципионова гуманизма. Мы помним отношение римлян к пленным — оно было почти сталинское, в лагеря, правда, пленных не сажали и в рабство не обращали, как это было при дядюшке Джо, но презирали и не уважали. А для римлян это — половина смерти. Так вот, на одном из торжественных мероприятий Сципион взял за руку и посадил рядом с собой одного из бывших пленных, показав тем самым, что не считает бывших пленных ниже себя. Показательный момент. Он все всегда делал наперекор.

Сципиону в Испанию слали предостерегающие приказы сената о том, чтобы он ни во что не ввязывался, а стоял на месте, ибо его основная задача — не пустить братьев Ганнибала через Альпы. Вместо этого Сципион ослушался и завоевал Испанию…

Сципиона не хотели отправлять в Африку. Он поехал сам, практически вопреки воле сената, и принес Риму величайшую победу…

Сенат опасался популярности Сципиона, боясь его возможных монархических устремлений. Сципион вернулся в Рим и зажил жизнью частного человека… Он спокойно отрекался от любых почетных титулов, от проплывавших мимо богатств, и всем званиям предпочитал одно — «римлянин»…

Когда над Республикой вновь возникла угроза — на сей раз с Востока — именно Сципион разбил орды царя Антиоха, угрожавшего Европе. Он и только он сделал Рим мировой державой и очертил принципы новой внешней политики, от которой веет дыханием Современности. Чем же отплатил Рим одному из величайших своих сыновей?

Когда схлынул угар победы, вокруг Сципиона начала сжиматься юридическая петля. Сначала посыпались обвинения в растратах и взятках против его окружения, потом добрались и до него… Это была самая настоящая травля.

Я уже упоминал, что любимые развлечения римлян — политика и юриспруденция. Напомню, что не было лучшего способа прославиться для честолюбивого молодого человека, чем подать в суд на именитое лицо. И чем громче было имя ответчика, тем громче слава отважного юнца. О правдоподобии обвинений особо не заботились — главным был процесс. Перед судом блистали красноречием адвокат и обвинитель. Обвиняемый же, дабы вызвать к себе сочувствие публики, приходил в жалком рубище, небритый и оправдывался. Так выглядела процедура.

Плутарх так писал об этом: «Выступить с обвинениями даже без особого к этому предлога вообще считалось у римлян отнюдь не бесславным, напротив, им очень нравилось, когда молодые люди травили нарушителей закона, словно породистые щенки диких зверей…».

Задачей врагов Сципиона, которые действовали руками науськанных юнцов, было унизить величайшего гордеца, который всю жизнь не считал для себя возможным перед кем–либо в чем–либо оправдываться. Долгое время он был практически единоличным правителем всей Испании, привык к всеобщему подчинению… Как унизительно ему будет выйти на Форум в рубище и оправдываться перед зеленым юнцом, который обвинит его в растрате захваченных в одном из поверженных городов денег!

Не вышло. Сципион пришел на судилище в белой тоге, гладко выбритый, с венком победителя на голове. Он не собирался ни в чем оправдываться. Не обращая внимания на всю судебную канцелярию и обвинителя, он повернулся лицом к народу и сказал:

— Сегодня годовщина моей славной победы. Пойдемте славить богов, пить–гулять, возрадуемся…

Повернулся и пошел. Огромная толпа, пришедшая поглазеть на унижение великана, на мгновение замерла, потом вдруг радостно взревела и повалила за своим кумиром. Растерявшиеся судейские какое–то время обалдело смотрели на происходящее, а потом побежали за всеми. Побежал даже обвинитель, «вопя здравицы громче всех», как отмечает Валерий Максим.

Но Сципион понимал, что подобный трюк проходит только раз. И что его будут звать на суд снова и снова, пока не растопчут, а главное — будут прессовать из–за него его друзей и родню. И он, создавший Риму мировое имя, уехал из любимого города в отдаленное поместье вместе с Эмилией, так долго ждавшей его с разных войн. Навсегда…

— Не хорони меня в Риме, — попросил однажды Публий Корнелий Сципион жену, и у той наверняка сжалось сердце, а в глазах блеснули слезы…

Подготовил Анатолий Герасимчук по материалам книги Александра Никонова «Судьба цивилизатора. Теория и практика гибели империй» и других открытых источников

uargument.com.ua

Читать онлайн "Во имя Рима. Люди, которые создали империю [= 15 великих полководцев Рима]" автора Голдсуорти Адриан - RuLit

Принято считать, что неоспоримый успех римской армии в течение стольких веков часто достигался вопреки полководцам, а не благодаря им. Многие комментаторы считают, что тактическая структура легионов была разработана для того, чтобы большая часть ответственности ложилась не на командующего армией, а на младших офицеров. Наиболее важными среди них были центурионы, которые считались профессионалами высокого класса.

Такие римские полководцы, как Сципион или Цезарь, были явно талантливее типичных военачальников-аристократов, но их мастерство в значительной степени проистекало из природной гениальности и не могло быть скопировано другими. Героев этой книги можно считать исключениями из правил — крошечным меньшинством искусных и неподражаемых командиров, произведенных римской системой наряду с огромным количеством ничтожных и совершенно некомпетентных офицеров. Почти таким же образом система комплектации и патронажа в британской армии XVIII и начала XIX столетия произвела Веллингтона и Мура среди таких ничем не примечательных лидеров, как Уайтлок, Эльфинстон или Реглан.

Но более близкое рассмотрение дошедших до нас свидетельств наводит на мысль, что большинство высказанных выше предположений в лучшем случае сильно преувеличенны, а зачастую просто ошибочны. Римская тактическая система не отбирала власть у полководца, а, напротив, сосредоточивала ее в одних руках. Спору нет, армейские офицеры, и в первую очередь центурионы, играли огромную роль, но они подчинялись командиру армии, давая ему возможность максимально контролировать события. Некоторые полководцы явно были лучше других, но в целом действия Сципиона, Мария или Цезаря во время их кампаний мало отличаются от действий других военачальников Древнего Рима.

Лучшие римские полководцы командовали своими армиями по существу точно так же, как и другие военачальники-аристократы; разница заключается главным образом в мастерстве, с которым они это делали. На протяжении большей части истории Рима уровень среднего римского военачальника был довольно высоким, несмотря на недостаточность подготовки. Да, за многие века римляне произвели на свет немало некомпетентных командиров, которые приводили свои легионы к бедам и поражениям, — но это можно сказать и о любой другой стране на протяжении всей ее истории. Крайне маловероятно, что даже после самого строго отбора и современной подготовки офицеров время от времени не будут появляться командиры, которые окажутся совершенно неподходящими для своих должностей.

Вдобавок даже полководец, обладающий всеми качествами хорошего военачальника, может потерпеть неудачу из-за факторов, неподвластных его воле. Многие победоносные римские полководцы открыто заявляли, что им просто везло. Они признавали (как об этом писал Цезарь), что на войне фортуна играет даже большую роль, чем в других видах человеческой деятельности.

Изучение роли военачальника и способов руководства военными действиями в наше время не в моде — но не стоит думать, что в таком изучении нет больше смысла. Война играла значительную роль в истории Рима, поскольку именно военные успехи создали империю, победам на поле боя она обязана столь долгим существованием. Причина эффективности римской армии кроется во многих факторах — таких, как способы ведения боевых действий, отношение к войне, готовность Рима потратить огромные человеческие и материальные ресурсы для достижения победы. Но ни один их этих факторов не делает неизбежным успех. Во время Второй Пунической войны подобные особенности Рима позволили республике выдержать страшные невзгоды, вызванные вторжением Ганнибала, но римляне не могли выиграть войну до тех пор, пока не разбили врага на поле боя.

На события военной кампании, особенно на битвы и осады, влияет множество обстоятельств — но исход войны, как знали римляне, во многом непредсказуем. В битве, а большая часть их велась главным образом с применением ручного холодного оружия, результат никогда не был известен заранее, он определялся многими составляющими — и не в последнюю очередь боевым духом. Чтобы выигрывать войны, римская армия должна была одерживать победы на поле боя. Мы сможем понять, как это удавалось римлянам, если будем учитывать не только такие очевидные факторы, как ресурсы, идеология, моральный дух, снаряжение и тактика, но и поведение каждого отдельно взятого человека или групп людей.

www.rulit.me

Древний Рим: суровые полководцы

Гай Аврелий Котта (консул 252 и 248 гг. до Р.Х.) осаждал Липары и в какой-то момент он решил отправиться в Мессену, чтобы провести повторные ауспиции. На время своего отсутствия он поручил командование войсками Публию Аврелию Пекуниоле. Выбор оказался неудачным, так как Пекуниола проворонил вылазку противников из города, когда те сожгли все осадные орудия римлян и чуть не захватили их лагерь.

Узнав о случившемся, консул велел наказать своего кровного родственника Пекуниолу плетьми и разжаловал его в рядовые.

Цензор Квинт Фульвий Флакк в 231 г. до Р.Х. изгнал из состава сената своего родного брата за то, что тот без разрешения консулов отправил домой легион, в котором сам он служил в должности военного трибуна.

Древние римляне очень высоко ставили воинскую дисциплину и не допускали никаких её нарушений, даже победоносных. Лозунг «Победителей не судят!» в Древнем Риме не проходил. Вот два примера.

Диктатор 458 года до Р.Х. Постумий Туберт казнить своего сына за то, что тот без разрешения командующего покинул строй, хотя и одержал при этом победу над многочисленными врагами, многих убив, а остальных обратив в бегство.

Аналогичный поступок совершил и диктатор 374 года до Р.Х. Тит Манлий Торкват. Вождь этрусков Гемин Месций во время Латинской войны вызвал на бой сына Манлия. Тот без разрешения отца принял вызов и победил грозного противника. За нарушение воинской дисциплины Манлий передал своего сына в руки ликторов, которые забили его как жертвенное животное.

Позднее Манлий отказался от консульской власти, заявив, что ни он не сможет вынести всех пороков римлян, ни римляне его строгости. Тит Ливий утверждает, что суровость Манлия даже вошла в поговорку.

В 458 году войско под командованием консула Луция Минуция было осаждено эквами в своем же собственном лагере. Это произошло из-за трусости и нерешительности консула.

Римляне срочно назначили диктатором Луция Квинкция Цинцинната, оторвав его от земледельческих работ. На шестой день своего диктаторства Цинциннат с вновь набранной армией разгромил войско эквов и провёл побеждённых под ярмом. Всю захваченную добычу Цинциннат отдал своему войску, заявив, что осажденные из-за своей трусости недостойны такой награды. Спасённые солдаты, однако, выразили свою признательность диктатору, поднеся ему золотой венок.

Луцию Минуцию диктатор велел сложить консульские полномочия и оставаться при войске легатом.

На четырнадцатый день Цинциннат вернулся в Рим, где по решению сената отпраздновал свой триумф. На шестнадцатый день, решив несколько неотложных судейских дел, Цинциннат сложил свои диктаторские полномочия, переданные ему на шесть месяцев, и вернулся к своим сельскохозяйственным занятиям.

В 325 году диктатор Луций Папирий Курсор вёл войну с сабинянами. Он был недоволен предыдущими ауспициями, решил отправиться в Рим за новыми ауспициями и велел начальнику конницы Квинту Фабию Руллиану в своё отсутствие не вступать в боевые действия с противником.

Фабий Руллиан, однако, провёл разведку и обнаружил, что сабины проявляют редкостную беспечность. Он собрал войско, напал на противников и одержал блестящую победу. Но он нарушил приказ диктатора, и вернувшийся Папирий хотел передать начальника конницы ликторам для экзекуции. Войско вступилось за победоносного начальника и позволило ему бежать в Рим, чтобы искать защиту у сената и римского народа.

В сенате Фабий Руллиан молил о прощении, а Папирий настаивал на жестоком наказании. Не помогло даже заступничество отца провинившегося, Марка Фабия Амбуста, который тоже был диктатором и трижды консулом.

Тогда отец и сын решили искать заступничества у народных трибунов и римского народа. Трибуны уже были готовы дрогнуть под напором свирепого диктатора, и уступил Папирий только после того, как весь народ стал просить диктатора отменить свой приговор. Он заявил, что уступает мольбам народа и трибунов, а не закону. Папирий заявил также, что не снимает вину с Фабия Рутиллия, но тот ещё может вернуть благосклонность диктатора, если случившееся научит его беспрекословно подчиняться верховной власти.

Консул Луций Кальпурний Пизон в 133 году подавлял восстание рабов на Сицилии. Его префект конницы Гай Тит был окружён врагами, сдал оружие и вместе со своими всадниками проведён под ярмом. Проведён под ярмом беглыми рабами!

Пизон приказал, чтобы на протяжении всего срока службы Гай Тит находился от рассвета до заката возле его палатки, босой, одетый только в плащ с обрезанной бахромой и тунику без пояса. Ему было запрещено принимать ванну и вступать в общение с людьми.

Конные отряды, сдавшиеся врагу, были переданы в распоряжение вспомогательных отрядов пращников. Большего позора для всадников нельзя было и представить.

Консул Квинт Цецилий Метелл в 143 году вёл войну в Македонии. Позднее за победу на этой войне он получил прозвище Македонский.

Когда он сражался в Контербии, то велел отряду из пяти когорт удерживать определённую позицию. Солдаты не смогли выполнить приказ консула и под натиском противника отступили.

Тогда Метелл велел этим солдатам немедленно атаковать оставленную позицию и захватить его. Тех же, кто вернётся в лагерь, будут объявлены врагами римского народа и казнены.

Измученные солдаты смогли собраться с силами и победить врагов, овладев утраченной было позицией.

Консул Квинт Фабий Максим Сервиллиан в 141 году также воевал в Македонии, но ситуация складывалась не в пользу римлян. Из-за военных неудач участились случаи дезертирства из армии и перехода бежавших на сторону врага.

Максим велел у всех схваченных беглецов отрубать руки, чтобы вид искалеченных конечностей внушал врагу больший ужас. Случаи дезертирства из римской армии прекратились.

Сципион Африканский Старший ещё более жестоко обошёлся с перебежчиками после захвата Карфагена. Римских перебежчиков он велел распять, как беглых рабов, а латинским перебежчикам он всего лишь велел отрубать головы, как нарушившим союзническую присягу.

www.kabanik.ru

Рим. Стилихон — полководец-варвар | Интересник

23 Окт 2013

Статья из цикла «Рим. Рассвет и закат империи».

В империи, опустошаемой варварами и раздираемой соперничающими императорами, появился великий деятель — император Константин. Одерживая с именем нового бога победу за победой, он объединил расколотую Римскую империю. Но теперь, когда ее армии разгромлены, а императоры убиты варварами, империя стоит на краю пропасти. В это время появляются два могущественных правителя. Один в империи, другой на стороне ее врагов. Их борьба выявит непримиримые противоречия внутри самой империи.

Битва при Адрианополе

Германия, 371 год н.э.

Римские воины выступили к окраинам империи, чтобы защитить приграничные поселения от нападений. Мальчик по имени Стилихон гордо смотрит на своего отца, стоящего среди воинов.

Стилихон был рожден в смешанном браке. Его отец был из племени вандалов, а мать – римлянкой, и он рос наполовину варваром, наполовину римлянином. Это было необычно для того времени и тем более для тех, кто имел отношение к армии.

Стилихон хотел стать великим воином, как и его отец-варвар, сражавшийся за великую империю. Тогда многие римские командиры имели варварское происхождение. Этим варварам было нелегко продвигаться по службе в римской армии, но их детям уже было проще сделать карьеру и достичь высокого положения.

В те дни, когда империи угрожали нападения враждебных племен, зависимость Рима от наемников-варваров росла день ото дня.

Приходилось защищать границы огромной протяженности, поэтому империю разделили на две части. Запад защищал император Валентиниан, правящий в Риме, а Восток – император Валент в Константинополе.

Но в 378 году н.э. Валент столкнулся с грозной опасностью: враг подступил к городу Адрианополь. Это были готы под предводительством Фритигерна, они собирались захватить римские земли. Готы, могучие воины, были намерены разбить римлян. Они знали: если день битвы будет жарким, римляне долго не выдержат в своих доспехах, к тому же они подожгли на равнине кусты и сухую траву, усугубляя страдания врага.

Готы превосходили римлян числом, и им было, за что сражаться: они считали римлян врагами, многие побывали в римском рабстве, им было, что припомнить империи.

В битве при Адрианополе воины императора Валента не могли справиться с жестокими и неутомимыми варварами.

Готы смяли левое крыло римлян. Правый фланг римского построения был, как правило, крепче левого, поскольку воины инстинктивно пытались защитить правое плечо щитом своего товарища, стоящего рядом.

Готская конница на левом фланге раздавила кавалерию римлян, оставив массу пехоты без прикрытия. Солдаты сгрудились около императора, надеясь, что он сможет переломить ход сражения, и готы сумели окружить римлян со всех сторон.

Император Валент, вынужденный сам взяться за оружие, пал на поле боя. Сражение было проиграно, а испуганные римляне обратились в паническое бегство.

В древних войнах, когда строй одной из армии был разрушен, обычно начиналась настоящая резня. При Адрианополе все обернулось еще хуже, поскольку римская армия была частично окружена, и не все могли бежать. Поэтому римляне, пытаясь вырваться, рубили своих же, топтали друг друга и задыхались в этой страшной давке.

Потери достигли двух третей численности армии. Римский историк позднего периода Аммиан Марцеллин описал эту бойню: «Несшиеся отовсюду стрелы, дышавшие смертью, попадали в цель и ранили, потому что нельзя было ни видеть их, ни уклониться».

Битва при Адрианополе – поворотный пункт в римской истории. Империя так и не сможет оправиться от разгрома. Ее армия разбита, и единственное, что оставалось – пригласить на службу самих же варваров.

Возвышение Стилихона

Константинополь, 382 год н.э.

Новый император восточной части империи Феодосий так и поступил: он пригласил готов на пир и пообещал земли в обмен на их службу. Рядом с ним был Стилихон, к тому моменту уже римский военачальник, ему было чуть больше двадцати.

Стилихон был наполовину вандалом, наполовину римлянином, и как многие люди подобного происхождения, сам пробивал себе дорогу в армии.

Император Феодосий поручает вести переговоры с готами Стилихону, надеясь использовать их как наемников.

Условия, предложенные Феодосием, были очень необычны: в результате готы получили больше, чем сами рассчитывали. Главное – им позволили оставаться вместе: готов, ранее сражавшихся против Феодосия, поселили в одном месте без какого-либо контроля со стороны римлян.

Стилихон заключил сделку: в обмен на землю воины готов согласились поступить на службу в армия Феодосия.

Хотя Стилихон сам наполовину варвар, Феодосий не сомневался в нем и верил, как сыну. Стилихон хорошо проявил себя, удачно проведя переговоры. Император обратил на него внимание, и таким образом тот поднимался все выше, становясь крупным военачальником Феодосия.

Но положение Стилихона не позволяло ему стать претендентом на трон. Эта честь должна была выпасть родным сыновьям императора – Аркадию и Гонорию, который родился в Константинополе в 384 году н.э. и все же Стилихону льстило то, что он был рядом с семьей императора.

Император Феодосий благовол Стилихону. Именно его из всех командующих варварского или полуварварского происхождения император сделал полководцем. Кроме того, Феодосий женил Стилихона на своей племяннице, и этот брак крепко связал его с семьей императора.

И хотя его выбрал сам императора, власть Стилихона была все же ограничена, ведь он был варвар, пусть и наполовину, а значит, у него не было шансов стать императором.

Однако, Феодосий знал, что может положиться на этого доверенного военачальника, и именно ему он поручил справиться с самой большой угрозой восточной империи – готами.

По договору императора Феодосия мальчиков-готов отправляли в учебные лагеря для обучения военному делу по римскому образцу.

Очевидно, они не были равноправными гражданами империи, но обязаны были служить в армии, когда римский император их призовет.

Став правой рукой Феодосия, Стилихон занимался обучением молодых готов, внушая им верность империи. Среди них был один, привлекший своими способностями внимание Стилихона – Аларих.

Возможно, Аларих родился и вырос в самой империи, хорошо понимая, что сулила ему военная карьера в Риме.

Взяв Алариха под свое покровительство, Стилихон не мог представить, как переплетутся их судьбы.

Битва на реке Фригид

В течение следующих 10 лет восточная империя крепла при совместном правлении Стилихона и Феодосия.

Но их власть была поставлена под угрозу, когда в 392 году н.э. предательство в Галлии потрясло Западную империю. Императора западных земель Валентиниана II убил во сне его охранник варвар Арбогаст, который затем представил это как самоубийство.

Император являлся символом самой Римской империи, поэтому смерть человека, бывшего воплощением власти, всегда была огромным потрясением.

Еще хуже было то, что власть в армии, а значит, и в Западной империи была в руках варвара Арбогаста, который посадил на трон узурпатора – бывшего чиновника Евгения. Угроза нависла и над Восточной империей.

Константинополь, 394 год н.э.

Император Феодосий немедленно бросил свою армию на Запад, чтобы сразиться с узурпатором. Он приказал своему командующему Стилихону подготовить войска к сражению.

Стилихон был наместником во Фракии и возглавлял большую часть армии Феодосия. Стилихон призвал возмужавшего уже молодого Алариха, уже тогда ставшего королем готов и его соплеменников, встать под знамена римлян. К тому моменту наемники-варвары составляли около четверти римской армии.

Римляне слишком надеялись на воинов варварского происхождения и их вождей, и это могло стать угрозой для империи. Император Феодосий понимал это. Но он собирался разом и уничтожить узурпатора Арбогаста, и ослабить готов.

Битва состоялась в 394 году у реки Фригид на территории современной Словении. Сойдясь с армией Арбогаста, Феодосий первыми бросает в бой Алариха и готов, придерживая свои римские войска.

Он нарочно расположил их в первых линиях, зная, что там опаснее всего. Он хотел не просто победить, но так, чтобы при этом погибло как можно больше варваров.

Готы сражались уже за свои жизни. Но воины Арбогаста, жаждущие крови и добычи, теснили их. Когда поражение уже было неизбежно, внезапно изменилась погода: изменившийся ветер теперь дул в лицо силам Арбогаста и в спину армии Феодосия, так что стрелы и копья армии Арбогаста уже не долетали до воинов Феодосия.

В результате Феодосий разбил Арбогаста и Евгения.

Но в этом сражении он нажил нового серьезного врага: Аларих, которому пришлось искать среди павших готов немногих уцелевших, затаил глубокую обиду на коварство Феодосия.

Когда готов поставили в первые ряды на убой в качестве мишеней для стрел Арбогаста, Аларих, должно быть, был взбешен. Никогда больше Аларих не позволит приносить своих людей в жертву ради славы Рима!

Феодосий, воодушевленный победой у Фригиды, снова объединяет империю. Но Аларих и готы оставили римскую армию и отправились на Балканы в поисках богатой добычи.

Балканы, 394 год н.э.

Безоружные крестьяне были беззащитны перед яростью готов. Аларих без труда отнимал их урожай.

У Алариха не было ничего, чем он мог бы поддерживать свои войска: у него не было денег, а также запасов продовольствия, его воинам грозил голод.

Аларих хотел накормить своих воинов римским зерном, и местный гарнизон мало что мог сделать, чтобы остановить его.

Воспрянув духом после победы, готы провозгласили Алариха своим верховным королем. Готы Алариха первыми из варваров основали свое королевство на землях империи. Роль Алариха очень важна, потому что он объединил готов под единой властью и превратил их из воинственной банды наемников в настоящий народ.

Готскому королевству Алариха пока ничто не угрожало, поскольку империю ждали иные более серьезные потрясения.

Два императора во главе империи

Когда в 395 году н.э. император Феодосий заболел и умер, империю снова разделили: его сын Аркадий, которому не было еще и 20, стал императором на Востоке в Константинополе, а 10-летний Гонорий – императором на Западе, в Риме.

Италия, Рим, 395 год н.э.

Преданный полководец императора Стилихон тоже не забыт: он назначен править от имени Гонория, стал его защитником и наставником.

После того, как Феодосий заболел, он обратился именно к Стилихону, попросив его стать регентом при Гонорие. Не имея военного опыта, молодой Гонорий полагался на советы Стилихона.

Стилихон старательно опекал этого юношу. Можно предположить, что он всегда считал Гонория своим сыном.

Но Гонорию обучение не пошло впрок. Стилихон присматривал за ним, так как понимал, что будущее империи зависит от этого молодого человека.

В 397 году н.э. Стилихон еще более привязывает к себе Гонория, женив его на своей дочери. Стилихон хотел, чтобы его внук стал императором, и для этого он выдал первую дочь Марию за Гонория. Поэтому он совершенно искренне поддерживал Гонория, чтобы и его внук стал императором. Тогда Стилихон как близкий родственник получит отличную возможность влиять на будущего императора.

Многие были недовольны, что кровь Августов смешалась с варварской кровью. Но Стилихон не обращал на них внимание, считая себя римлянином до мозга и костей.

Но власть Стилихона в Риме не распространялась на другого молодого императора – Аркадия в Константинополе. Там 19-летний Аркадий предавался развлечениям и разврату, оставив государственные дела на попечение советников.

Если бы Феодосий видел, как его сыновья пытались править самостоятельно, он бы весьма разочаровался.

Аркадий шокировал всех, сделав консулом препозита императорской опочивальни евнуха Евтропия. Евнух на месте консула – это был неслыханный вызов всем римским традициям, это переходило все границы, и люди просто не могли в это поверить, евнух в качестве консула – это чудовищно!

Но больше всего Евтропия возненавидели в Константинополе за то, что он хотел договориться с готами.

Договор Алариха с Восточной империей

Три долгих года Аларих и его люди опустошали Балканы и давили на императора Аркадия, требуя предоставить им земли, в которых они так нуждались.

Наконец, в 397 году н.э. по настоянию Евтропия император Аркадий приглашает Алариха в Константинополь. Совершенно не разбираясь в политике, император предоставляет вести переговоры евнуху.

Евтропий заключил договор между Восточной империей и Аларихом. Аларих же увидел в этом большую выгоду, поскольку теперь мог получить от императора провизию и в перспективе землю.

Взамен Аларих обещал, что готы снова будут сражаться на стороне римлян. Но эта сделка вызвала народное возмущение.

Готы часто сталкивались с римлянами в бою и побеждали их, и сами римляне ненавидели готов и не считали нужным это скрывать. И теперь римляне не успокоятся, пока по улицам Константинополя не потечет кровь готов.

Константинополь, 399 год н.э.

Два года народных волнений не прошли даром: евнух Евтропий был смещен и арестован. Его соперники заявили, что это успокоит разгневанные толпы.

Власть, которую сосредоточил в своих руках Евтропий, создала ему массу врагов, и многие желали его падения в борьбе за влияние на императора. Они поставили Евтропию в вину его стремление договориться с варварами, в частности, с готами.

Евтропия отправляют в ссылку и затем казнят. Но это не умерило ненависть к варварам в народе и привело к погромам и массовым убийствам готов по всему городу.

В подоплеке таких конфликтов всегда нелегко разобраться. Очевидно, римляне были возмущены тем, что варвары селились на их землях. Но истинные причины лежат намного глубже: это была своего рода интуитивная неприязнь ко всему, что касалось варваров.

Такое отношение к его народу неопровержимо показывало Алариху, что договор с Восточной империей невозможен: ненависть была слишком сильна.

В отчаянии Аларих ведет своих людей на Запад в Италию, надеясь заключить выгодный союз с полководцем Стилихоном.

Гунны – новая угроза империи и готам

Но вскоре новая страшная сила стала угрожать и готам, и Риму – гунны.

Подойдя к поселениям на окраинах империи, гунны уничтожали все на своем пути. Они шли на запад в поисках новых земель. Гунны вынудили различные германские кочевые и оседлые племена уходить с их дороги. Гунны безжалостны, и никто не хочет жить рядом с ними, и из-за них все больше людей срывались с места. Они подобно кораблю гнали перед собой волну пытавшихся спастись беженцев из разных народов.

Тех, кто не успел убежать от жестоких всадников, безжалостно убивали – гунны не оставляли в живых никого.

Нападение гуннов заставляло другие варварские племена уходить вглубь римской территории. И пока император Гонорий переносит управление Западной империей в более укрепленный город Равенна, беззащитные поселения северной Италии становятся добычей варваров.

И без того уменьшившаяся римская армия была раздавлена. В полевых госпиталях полководец Стилихон видел, как туда ежедневно привозят новых раненых, что еще больше ослабляло римскую армию.

Это была главная проблема, с которой столкнулся Стилихон. У него не было нормальной регулярной армии, и именно в этом была главная беда Западной империи в 5 веке. Когда что-то происходило, приходилось спешно набирать наемников со всех концов империи и бросать их в бой.

С каждым потерянным воином отчаяние Стилихона росло. Для защиты Италии ему нужно все больше солдат, и чтобы отбить оставшуюся часть империи, тоже нужны были войска, потому что большую часть Западной империи он уже не контролировал.

Договор Алариха с Западной империей

Будучи сам наполовину варваром, Стилихон чувствовал, что теряет поддержку армии. Теперь у него не осталось выбора, кроме как обратиться к единственному, кто еще мог помощь войсками – готскому королю Алариху.

В 406 году н.э. Стилихон отправился к Алариху в Иллирию на территории современной Сербии, чтобы предложить сделку.

Аларих, ищущий договора с Римом, приветствует его у себя в лагере. Стилихон привозит своему старому другу подарок, чтобы задобрить гота.

Стилихон очень нуждался в воинах. В Италии не осталось достаточного количества римских войск, и единственным их источником был Аларих и готы.

Стилихон также предлагает Алариху должность, которой тот всегда добивался: в 404 году н.э. он предложил включить Алариха и его людей в состав римской армии. Таким образом, Стилихон мог с их помощью отбить всю Иллирию и использовать ее в качестве базы.

Стилихону очень нужна была Иллирия, которая принадлежала Восточной империи, ведь здесь можно было набрать солдат. Аларих согласился помочь отвоевать ее, предложив Стилихону готский меч в качестве символа их договора.

С точки зрения Алариха это было выгодно: ему нужно было чем-то занять своих людей, чтобы они не разбежались, также ему надо было их кормить, чтобы они не взбунтовались и не свергли его.

Стилихон пообещал Алариху, что готам щедро заплатит западный император Гонорий. Они обнялись, снова заключив союз.

Но шли годы, а двор Гонория не собирался выполнять обещания, данные Стилихоном Алариху. Стилихон понял, что утратил влияние на молодого императора.

К тому моменту Гонорий уже вырос, и ему больше не нужен был опекун. Отношения Стилихона с двором Гонория, его ближним кругом были сложными, поскольку как только император вырос, они сделали все, чтобы Гонорий вышел из-под влияния Стилихона.

Настраивая императора против варваров, его советники долгие годы не давали Стилихону налаживать нормальные отношения с готами. Готы же требовали платы за свою службу.

Стилихону нужно было обратиться к римскому Сенату с просьбой выделить 1300 килограммов золота для выплат готам. Ему пришлось это сделать, несмотря на протесты Гонория. И с этого момента их пути стали расходиться.

Но Стилихон предупредил Гонория, что если готам не заплатить, они могут поднять мятеж, и императору придется не сладко.

Сперва Гонорий соглашается, но один из его чиновников по имени Олимпий нашептал императору, что Стилихон делает это, чтобы посадить своего сына Евхерия на трон Восточной империи.

Напуганный и сбитый с толку, Гонорий поверил ему и принял решение, которое обернется бедой и для Стилихона, и для всей Западной империи.

Казнь Стилихона

Равенна, 408 год н.э.

Олимпий со своими сторонниками спровоцировали мятеж армии против ее полководца полуварвара Стилихона. Олимпий начал распространять в армии всевозможные слухи. В августе войска взбунтовались и потребовали казнить Стилихона.

Поверив клевете Олимпия, император Гонорий издает указ, направленный против Стилихона. Многие из окружения Гонория твердили ему, что Стилихон хочет сам захватить власть или сделать императором своего сына. Так что Гонорий был настроен против Стилихона. Он объявил его врагом, и многие сторонники полководца по всей Италии были убиты.

Ненависть к чужакам захлестнула страну. Летописец 5 века н.э. Орозий писал: «Стилихон был родом из варварского племени вандалов и унаследовал их трусость, жадность, вероломство и хитрость».

Беспорядки привели к большим жертвам. Желающие очистить империю от варваров римляне стали преследовать самого полководца. Разгневанная толпа, жаждущая крови, нашла Стилихона в церкви в Равенне, где он попросил убежище.

Стилихон укрылся в церкви, пытаясь избежать последствий указа, прекрасно зная, что это означает его смерть. Но его заверили, что он будет только арестован, а не казнен. И хотя Стилихон еще опасается, он решает сдаться добровольно.

У него была возможность захватить власть в свои руки, но он всю жизнь оставался преданным слугой правящей семьи. Даже когда его предал император, которому он служил всю жизнь, Стилихон не стал сопротивляться, и это уберегло Италию от гражданской войны.

Выйдя из церкви, среди бушующей толпы Стилихон увидел ожидавшего его Олимпия. Внезапно приходит приказ казнить Стилихона. Сторонники полководца и его телохранители угрожают убить тех, кто посла арестовать Стилихона, но тот позволяет себя казнить, чтобы не раздувать конфликт.

Со Стилихона срывают знаки отличия римского полководца. Стилихон является своего рода трагическим персонажем. Он мог восстать, испытав на себе враждебность императора, вместо этого он сдался, вышел из церкви и спокойно пошел на казнь.

Великий полководец-варвар был убит, в то время как те, кого он пытался защитить радовались: толпа, которой уже надоели символические жесты, приветствовала его смерть.

Ненависть к готам скоро выплеснулась за пределы Равенны и прокатилась по городам Италии.

Римляне устраивали погромы готов, убив около 10 тысяч человек. Эти гонения против варваров начались уже под конец пребывания Стилихона в высших кругах власти империи.

Летописец 6 века Зосим описал убийства, происходившие в италийских городах в 408 году: «В каждом городе римские воины словно по сигналу нападали на женщин и детей варварского происхождения, убивали их и разоряли имущество».

Конечно, те готы, которые уцелели, не желали больше иметь ничего общего с римлянами. Единственное, куда им оставалось податься – это под знамена Алариха: вскоре к нему присоединились 30 тысяч готов.

Но со смертью Стилихона договор с Римом, обещавшим деньги и землю, был навсегда разорван. Аларих со своей армией двинулся на Рим, чтобы заставить императора Гонория отдать то, что им причиталось.

Предательство готов императором

Армия готов пришла в Италию и осадила Рим в 410 году н.э. Но император Гонорий, будучи в безопасности в Равенне, отказался говорить с готами.

Равенна, 410 год н.э.

Гонорий и его советник Олимпий мало заботились о судьбе жителей Рима. Аларих делал все, чтобы заставить чиновников Гонория сесть с ним за стол переговоров, он пытался понять, что происходит. Но придворные императора не обращали на него никакого внимания.

Тем не менее городские старейшины настаивали, чтобы требования Алариха были выполнены, иначе Рим падет. По существу, они говорили о выкупе за город и готовы были выплатить немало – более тонны золота.

Потакая городским старейшинам, Гонорий согласился, сообщив Алариху, что готов обсудить будущий договор. Для этого Аларих должен был явиться в Равенну.

Аларих с войсками повернул от Рима к Равенне, чтобы обсудить условия с Гонорием. Но по пути Аларих попадает в засаду, устроенную наемниками императора.

Римляне снова продемонстрировали свою нетерпимость к варварам и при любой возможности убивали их или старались сделать так, чтобы их убили.

И когда опять пролилась кровь его людей, Аларих понял, что Римская империя снова предала его. Это история предательства и бесчестия придворных Гонория.

Аларих был очень благородным человеком, его унизили обе империи, и это унижение продолжалось. Он был сыт по горло мирными переговорами.

Аларих приказывает своим людям идти обратно на Рим, чтобы разорить его.

Захват Рима готами

Готы ворвались в ворота Рима в 410 году н.э. и, наконец, захватили древнюю столицу империи. Впервые за 800 лет великий город был разграблен.

Аларих поначалу не хотел, чтобы его армия полностью разорила город, но из-за разочарования бесплодными двухлетними переговорами он сам уже не видел иного выхода, кроме как отдать город на разграбление.

В отличие от римлян, которые убивали тысячи готских женщин и детей, Аларих приказал воинам проявлять сдержанность. Он сделал все возможное, чтобы не дать войскам без разбора убивать римлян.

Тем не менее, в течение трех дней готы грабили Рим, унося все, что только можно. Разграбление Рима принесло горам огромные богатства – добычу и деньги. И как бы сдержанно ни вели себя воины, все же грабеж сопровождался насилием и жестокостью, в этом нет сомнений.

Разграбление Рима глубоко потрясло души всех жителей империи. Современник этих событий Святой Иероним со скорбью описывал опустошенный город: «С горечью я говорю это, мой голос дрожит, а речь прерывается рыданиями. Город, который был центром мира, сам пал перед завоевателями».

Готы пришли, чтобы остаться

Равенна, 410 год н.э.

Император Гонорий не сделал ничего, чтобы ответить на этот удар в самое сердце империи. Стало ясно, что казнь Стилихона лишило империю ее последнего великого полководца.

Гонорий в некотором смысле был заложником своего двора. Он был один во дворце, окруженный придворными, и не имел представления о том, что происходит в мире.

Когда беженцы из Рима пришли просить помощи, император выразил только раздражение, приказав убрать с глаз это напоминание о своем поражении.

Таким образом, он не только отстранился от управления, но и стал терять доверие народа. Многие римляне потеряли веру в то, что император способен защитить народ от варваров.

И их страхи оправдались: готы продолжали громить разваливающуюся римскую армию, и император был бессилен их остановить. Готы пришли, чтобы остаться.

Готское королевство, созданное Аларихом, стало одним из преемников римское цивилизации на Западе. Это будет первая из римских территорий, которая отпадет от империи. Но за ней последуют и другие.

В течение следующих 40 лет племена варваров продолжали вторгаться в слабозащищенные пределы империи, захватывая ее земли.

Эти потери и закат империи предвидел полководец Стилихон, пытавшийся остановить этот процесс, но в результате это только привело к его казни.

Трагическое низвержение Стилихона лишь предрекло ужасную судьбу самой империи.

interesnik.net

Древний мир - Каталог статей

Категории раздела Статистика Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0

Каталог статей В разделе материалов: 9Показано материалов: 1-9 Октавиан Август (63 г. до н. э. – 14 г. н. э.) – основатель римского принципата, племянник Гая Юлия Цезаря, первый император Рима. При жизни цезаря Октавиан был объявлен совершеннолетним в 48 году до нашей эры и причислен к коллегии понтификов. Цезарь смотрел на Октавиана как на своего преемника, о чем тому было хорошо известно. При Августе Римское государство окончательно превратилось из республики в империю. Октавиан Август вошел в историю как первый император Рима. Победив своего соперника Марка Антония, Октавиан закончил длительный период гражданских войн, истощавших... [подробнее] Гай Юлий Цезарь (102 или 100 – 44 гг. до н. э.) – римский диктатор и полководец. Участник Галльской (58 – 50 гг. до н. э.) и междоусобной войны (49 – 45 гг. до н. э.). Военный трибун, эдил, претор, римский консул. Происходил из древнего патрицианского рода Юлиев, сыгравшего важную роль во всей истории Рима со времен его основания. Человек необычайной энергии и таланта, Цезарь был одним из самых ярких полководцев и государственных деятелей... [подробнее] Помпей (Великий) (106 – 48 гг. до н. э.) трижды избирался консулом. Отец Помпея – Гней Помпей Страбон – был известным полководцем, но его карьера сложилась не удачно. Молодой Помпей начал свою деятельность под командованием отца. После смерти Гнея Помпея ему пришлось защищаться против предъявленных его отцу обвинений в краже государственных средств. Однако Помпей выиграл дело перед Публием Антистием, который вскоре стал его... [подробнее] Марк Лициний Красс (115-53 гг. до н. э.) – римский полководец, консул, цензор. Происходил из древнего патрицианского рода Лициниев. Отец и брат Марка Красса погибли в 87 году до нашей эры во время террора в Риме Гая Мария. Сам Марк Красс с трудом избежал участи своего отца и брата благодаря бегству в Испанию. Но и здесь его опасения перед агентами Мария были так велики, что на протяжении длительного времени скрывался в пещере на берегу моря. Пробыв около 8 месяцев в Испании, Красс, наконец узнал об... [подробнее] Одним из главных военных событий эпохи античности были так называемые Пунические войны. Это войны Рима с Карфагеном, богатым городом-государством, основанным финикийцами в Северной Африке. Одно из названий Карфагена было Пун, поэтому карфагенян звали пунами. Ганнибал (218-201 гг. до н. э.) возглавлял пунийские войска во 2-й Пунической войне (218-201 гг. до н. э.). Ганнибал был признан одним... [подробнее] Александр Македонский (356 – 323 гг. до н. э.) – великий полководец, создатель крупнейшей империи Древнего мира. С раннего детства Александра готовили к политике, дипломатии, войне. С ним занимались лучшие учителя, включая знаменитого философа Аристотеля. Будущего великого полководца учила и сама жизнь. Личность македонского завоевателя, его блестящие военный успехи производили огромное впечатление и на современников, и на последующие поколения. В древности о нем рассказывали многочисленные легенды. В зависимости от своих политических симпатий... [подробнее] В 559 году до нашей эры персидский народ создал свое независимое государство. За время царствования Кира Великого (559 – 530 гг. до н. э.) Древняя Персия превратилась в одну из самых крупных и могущественных держав Древнего Мира. Время царствования Дария I (522 – 486 гг. до н. э.) –период наивысшего могущества Ахеменидской державы Древней Персии. В результате проведенных Дарием I реформ вся держава была разделена... [подробнее] Одним из самых воинственных и жестоких государств, Древнего мира, всегда считалась Ассирия. Ее цари были свирепы и безжалостны, они обрекали покоренные народы не на рабство, а на смерть. С глубокой дйревности ассирийцам приходилось постоянно воевать, особенно с хеттами на северо-западе и вавилонянами на юго-востоке. Ассирийская армия сначала состояла из ополченцев, очень храбрых и умелых. Но пришедший к власти в 745 году до нашей эры царь Тиглатпаласар III заменил ополчение регулярной армией и преобразовал государство. Он установил невиданною доселе систему, сердцем которой... [подробнее] Когда-то давно на Земле не было государств и стран, столь привычных для нас сегодня. Существовали лишь племена и народы, которые жили по своим древним обычаям. Развивая и усложняя взаимоотношения внутри племен, некоторые из них создали годами то, что сейчас мы называем государством.  И чем раньше это происходило, тем больше шансов у народа было выжить борьбе с соседями. Одним из сильнейших государств этой эпохи был Древний Египет. Великим властителем и полководцем Древнего Египта был фараон (царь) Рамзес II, правивший в XIV-XIII веках до нашей эры. В результате нескольких войн с хеттами он ... [подробнее]

oficeri.my1.ru

Смотрите также

• 
  Праздники древнего рима
• 
  Праздники древнего рима
• Древний корпорация читать
• 
  Древний сосуд horizon
• 
  Дороги древнего рима
• Читать древний корпорация
• 
  Костюмы древней руси
• 
  Самые древние иконы
• 
  Пасьянс древний египет
• 
  Битвы древней руси
• 
  Письменность древних славян