О «греческом чуде» и менталитете древних греков. Ментальность древнего человека

Античная ментальность, Средневековая ментальность, Ментальность и психология

Огромную роль в мировоззрении древних греков и римлян сыграла мифология. При помощи мифов античный человек объясняла происхождение мира, причинность всех вещей и явлений, судьбу и предопределенность событий. Нави ить философская мысль использовала мифологическую художественный язык как наиболее понятную и близкую человеку того временису.

Античная ментальность тесно связана с полисной строем, ее сформировала полисная идеология, полисные ценности свободы и независимости свободного человека, члена гражданской общины время в античности не сформув вался индивидуализм современного типа, личность этого типа культуры была ценной и значимой только в связи с собственным коллективомм.

При определенной космополитической направленности носители античной ментальности четко разделяли мир на своих и чужих (эллинство - варварство), понимая под собственной культурой высший тип цивилизационного развития

Мир, окружавший древнего грека, не был для него объективным в современном понимании, он был его"свитоуявленням", то есть собственной субъективной оценкой мира со всеми важными для него реальность себя, включая богов, демонов и др.. Античная ментальность проявляет свою специфику, когда мы пытаемся проникнуть, например, в истории. Индии с ее многочисленными народами и культурными формами. Это свидетельствует что европейцам присуща определенная энтелехия, которая пронизывает любые изменения вида. Европгляду Європи.

Античная культура космологическая, она предполагает размышления над динамикой мира, она основана на сочетании фатализма и героизма, она родила научное и философское миропонимание

55 Средневековая ментальность

Изучению средневековой ментальности посвятил труда уже упоминавшийся отечественный исследователь-медиевист. АЯ. Гуревич, который поставил в центр собственного культурологического анализа категорию личности. Все особо ности исторической ментальности - восприятие времени и пространства, отношение к природе и сверхъестественного, понимание веков человеческой жизни, трудовая мораль и отношение к богатству и бедности, право, мир эмо этой - является проявлениями человеческой личности. Без ее толкования нельзя подойти к проблеме ментальностиості.

АЯ. Гуревич различает индивидуальность и личность. Личность он определяет как средний срок между обществом и культурой. В каждом социуме в определенную эпоху и исторически специфическую момент производится св воеридний тип личности. Относительно индивидуальности, то предполагается постижения обособленной человека, какого-то саморефлектуючого"Яо "Я".

Средневековая ментальность такова, что человек той эпохи обязательно отождествляла себя с моделью или образцом, взятым из древних текстов - библейских, раннехристианских, праздник-отечеських. Речь идет не о в пиетет перед авторитетами прошлого. Средневековая личность может познавать себя только в том случае, если она использует фрагменты других личностей, взятых из религиозных и литературных текстеів.

Представитель средневековой культуры, составляя собственную апологию, порицал себя за безграничную гордость и рассматривал собственные бедствия как справедливый гнев, вызванный человеческими грехами. Так действовал, например,. А. Абеляр. Незаурядная личность нелегко вписывалась в рамки средневековой культуры. Итак, менталитет средневековой культуры выражался в нарастании личностного самосознания. Это не просто безличные черты культуры, а самовыражения человека, способ ее самореализации и самопониманияння,

56 Ментальность и психология

Ментальность непосредственно связана с человеческой психологией. Собственно предмет истории ментальностей содержит реконструкцию, описание, анализ способов поведения, выражения и умозаключения, которые обычно передают с общественное миропонимание и мироощущение, представления и образы, мифы и ценности, которые признаются отдельными группами и обществом в целом. Они составляют материал и основные элементы коллективной психологии. К проблеме ментальностей обратился психоанализ 3. Фрейд в своем труде"Человек по имени. Моисей и монотеистическая религия"анализировал особенности миропонимания. Е. Фромм в работе"Бегство от свободы"(1941) во в понятие"социальный характер"как ключевое для понимания общественных процессеове для розуміння суспільних процесів.

Итак, определяют такие особенности менталитета

1. Менталитет отражает специфические особенности определенного типа культуры, особый образ мыслей, который состоит у представителей этой культуры"Если"отнять"из общественной то, что составляет загальнолюд. ДСК начало, в"остатке"мы найдем менталитет общества"1. Менталитет обусловлен не общечеловеческими закономерностями психики, а особенностями культуры. Он всегда культурно-зависимый, т.е. его с городов определяется культурой и у представителей разных культур разнымиредставників різних культур різний.

2. Менталитет исторически обусловленным феноменом. Социальные преобразования и эволюция культуры ведут к тому, что менталитет меняется. Но изменение его - сравнительно медленный процесс. В целом менталитет стойки й и консервативный, изменяется только вследствие значительных культурных смизмін.

3. Менталитет входит в структуру индивидуальной психики человека в процессе ее привлечения к этой культуре. Каждый человек еще ребенком усваивает менталитет своего народа, содержащего общие установки нац нальной культуры, так и их вариации, связанные с особенностями субкультурного среды, в котором личность жилве.

4. В менталитете сливаются общественное и индивидуальное и становятся неразличимыми. Он является и общественным явлением, которое составляет независимую от отдельных людей социокультурную реальность, и явлением личностным, что х характеризует психику отдельного человека. Усваивая с детства менталитет своего народа, человек воспринимает представления, содержащихся в нем как собственные, личные. Каждый индивид подобное усвоение ценностей не счи жае"навязанным"извнем" ззовні.

5. Менталитет укореняется в бессознательных глубинах человеческой психики, и его носителям удается осознать его содержание только в результате специальных усилий. Ментальные установки обычно кажутся человеку чем-то сам мо собой разумеющимся, и она просто ориентируетсяся.

uchebnikirus.com

Этногенез и ментальность населения - История Древнего Востока Библиотека русских учебников

В древние времена имели место частые миграции скотоводческих племен, которые вели полукочевой образ жизни. Стоило обеднеть или выгореть убогим степным и горным стада местные кочевники-скотоводы ле егкой снимались с насиженных мест и брели на поиски корма для своих коз и овец. К миграций побудили также потребности продуктообмена. Не раз наведывались кочевники непрошеными гостями и в географически защищенную. Месопотамию. Поэтому в образовании ее населения участвовало немало этнических групп. Проблема этногенеза древних народов этого региона. Ойкумены, таким образом, очень сложная и остается предметом г острых научных дискуссиикусій.

Письменные источники называют древнейшими обитателями долины рек-близнецов шумеров, языковую родство которых с другими народами еще не удалось установить. Вокруг проблемы происхождения шумеров между филологами и и археологами происходят настоящие научные баталии. Филологи уверены, что названия некоторых древнейших юго месопотамских городов (Ур,. Ниппур,. Киш и др.), а также многих других слов из лексикона шумеров (пастух, рыбалка, земледелец, плотник, гончар, ткач и др.) возникли еще в дописьменный период и у кого-то заимствованные шумерами. Отсюда филологи делают вывод, что шумеры - не автохтоны, а пришельцы. В пользу этой гипотезы свидетельствует и тот факт, что освоение человеком месопотамской долины началось в направлении с севера на юг, тем временем древние месопотамские города возникали в обратном направлении - с юга на петухеівніч.

Если шумеры действительно зайди, то откуда они пришли в. Месопотамию? удается, следы. Мелуххы и. Дильмун ищут в. Индокитае,. Закавказье,. Эфиопии. Если же признать шумеров, как это делают польские исследователи, тибето-бирманцами, то напрошуватиметься вывод, прибывших вон и в. Месопотамию морем, ведь тибето-бирманцы, скорее, переправились в. Азию из островов южных мореорів.

Археологи, наоборот, считают шумеров туземным населением. Месопотамии. По их мнению, культура, обнаруженная в. Эль-Убейд и названа убеидською или протошумерского, принадлежала никаким не предшественникам шумеров, а а самим шумерам. Новые археологические открытия датских археологов на востоке. Аравии и на о-ве. Бахрейн (этот остров часто отождествляют с шумерским. Дильмун) подтверждают гипотезу сторонников конце пции о автохтонность шумеров. Датчане раскопали там ряд поселений III тыс. до н.э убеидського типа и обнаружили в них предметы, изготовленные в шумерских городах. Получается, что не шумеры заимствовали культуру у беидцив, а убеидци южного побережья. Персидского залива пользовались плодами шумерской цивилизации, поэтому они были, скорее, шумерскими колонистамністами.

Внешне шумеры были невысокими, крепкими, с массивным горбатым носом, короткой шеей, длинными волосами, безусые, но бородатые. По форме черепа они делились на два типа: вирменоидив и средиземноморцев

По соседству с шумерами (севернее линии. Шуруппак -. Ниппур) поселились восточно семитские племена аккадцев, которые отличались от шумеров и языком, и внешним видом. Это были люди, похожие на нынешних ар рабов: высокие, атлетического телосложения, с длинными волосами, черными вьющимися бородами и продолговатым лицом. Ученые предполагают, что аккадцы были туземным населением. Южной. Месопотамии, хотя мешки али там еще в неолите. В первой половине II тыс. до н.э., а возможно еще в конце III тыс. до н.э., шумеры слились с ними в единый аккадский народ, семитизувалисизувалися.

Ядром древнейшего населения. Северной. Месопотамии во второй половине III тыс. до н э были субарейськи племена, этнически родственные хурритами государства. Митанни, урартами. Закавказья, хеттами. Восточной. Аннато масла. В начале II тыс. до н.э они растворились среди сонма семитских племен, наводнивших собой. Переднюю. Азию и взяли название своих основных центров - аккадцы, вавилонцев, ассирийцы и т.д.. Были семиты при шельцямы или аборигенами. Сирийско-Месопотамской степи - это вопрос остается дискуссионнымкусійним.

Какой была ментальность древнего населения. Месопотамии?

По мнению историков, жители. Месопотамии были закоренелыми индивидуалистами. Они ограничивались заботами о своей семье, других родственников, близких соседей, общественными же делами интересовались мало, перевод дали их на плечи царя, жрецов, других чиновниковв.

непреходящей жизненными ценностями в. Месопотамии считались долголетие, здоровье, наличие детей (особенно сыновей), состоятельность. Почитались также богатый жизненный опыт и знания, верность своему слову, спи ивчуття и милосердие социальным злом считались беззаконие и беспорядок, несправедливость и угнетение, жестокость и неумолимостьть.

Существующее общество не казалось жителям. Месопотамии идеальным. Растущая имущественное и социальное неравенство, появление особо жестоких форм рабства смущали многих, в том числе неоднократных представитель ков социальной элиты, расценивались ими как аморальные явления. Не случайно освобождение раба воспринималось в. Вавилонии как акт милосердия. Нередко пример такого гуманного отношения к ближнему показывали вал илонськи и ассирийские цари. Однако население не допускало и мысли о радикальных изменениях в обществе. Приобретенный жизненный опыт подсказывал ему, что социальная стабильность стоит большего, чем химера общ ильнои перестройки. По мнению. И. С. Клочкова, нормальным общественным положением населения. Месопотамии считало такое, при котором каждый довольствовался своим местом в социальной иерархии и руководствовался общепризнанным ими нормами морали. Рабство не воспринималось общественным мнением как нечто неестественное, осуждались лишь его наиболее жестокие проявления. Самого понятия"воля"в. Месопотамии, как и повсеместно в. Древнем. З оде, скорее всего, не существовалое існувало.

Человека в. Древней. Месопотамии считали греховной от природы, способной своим недостойным поведением гнев милосердных из богов. Любое бедствие, обрушившееся на людей, это божья кара за грехи. Человек - всего лишь слепой исполнитель божьего промысла. Конечно, такая жизненная философия не способствовала общественной активности населения. Шумеры и вавилонцев (и отчасти и ассирийцы) много плакались на своем ю горькую судьбу, но ничего не делали для того, чтобы ее улучшитьшити.

Набожность, пасмурная жизненная философия не препятствовали жителям. Месопотамии быть людьми практичными, преданными земным проблемам

Интересно, что хотя жители. Месопотамии были людьми трудолюбивыми, относились они к физическому труду без пиетета. Историки обратили внимание на тот факт, что в одном произведении шумеро-вавилонцев труд не прославляла ась как добродетель, а безделье не осуждалось как порок. Не менее интересно, что в шумеро-вавилонских текстах отсутствует осуждение пьянства и проституции. И. С. Клочков считает, что население просто-напросто змир илося с существованием этих пороков, считало их неизбежным социальным зло злом.

В отличие от древних египтян, для которых смерть означала переход в настоящее, вечную жизнь, населения. Месопотамии воспринимало ее как зло, потому что, в его представлении, бессмертия не существовало, смерть несла в с себе полное небытие нравственным кредо жителей страны было приготовление к смерти, а пользование утехами земного жизненноя.

Нрав у шумеров и вавилонцев была мягкая их увлекала грубая физическая сила, они не воспевали воинственность (хотя и ценили доблесть), наоборот, восхваляли сдержанность, рассудительность, незлостивис во, миролюбие. В этом отношении от них несколько отличались ассирийцы, которые имели более крутой нрав, хотя при случае могли продемонстрировать и сентиментальность. В повседневной жизни ассирийцы, за выражение овом. И. М. Дьяконова, руководствовались"яростной строгостью нравов", правда, менее яростной, чем позже исламские фундаменталисты. Они любили похвастаться своими кровавыми подвигами на войне, восхищались охоты нием. Эта особенность их этнопсихологии значительной степени следствием того, что они стали цивилизованным народом позже, чем шумеры или вавилонцев, долго сохраняли рудименты первобытности. Цивилизация, мо жна сказать, не успела их розманижиты. Ассирийцы, очевидно, меньше утруждали себя науками и образованностью цари, за исключением. Ашшурба шпала, были неграмотнымиеписьменні.

Ассирийцы весьма любили выпить и закусить, особенно на званых пирах, которые устраивались после завершения какой-то важной работы

Таким в общих чертах выглядит из исторических источников психологический портрет населения. Древней. Месопотамии

uchebnikirus.com

О «греческом чуде» и менталитете древних греков

Предварительные замечания. Необычайно мощный духовный заряд, заложенный в культуре древних греков, составил фундамент всей (за исключением средневековья) европейской культуры. Эпоха Возрождения знаменовала собой своеобразное восстановление античных идеалов. Эти идеалы свободы, верховенства разума и ценности личности, оказав влияние на Новое время, сохранили его и в современном мире (чего нельзя сказать относительно других древних цивилизаций – Египта, Китая, Индии и т. д.).

И по сей день репертуар многих театров мира включает произведения античных трагиков; Парфенон и поныне поражает своей красотой, гармонией и величием. По словам английского философа и математика А. Уайтхеда (Whitehead), современная европейская философия представляет собой «ряд подстрочных примечаний к Платону». Согласно же Энгельсу, «... мы вынуждены будем в философии, как и во многих других областях, возвращаться постоянно к подвигам того маленького народа, универсальная одаренность и деятельность которого обеспечила ему такое место в истории развития человечества, на которое не может претендовать ни один другой народ» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2‑е изд. Т. 20. С. 167).

Наконец, напомним, что афинское государство, свободное население которого составляло не более 200 тыс. человек, только за одно V столетие до н. э. дало человечеству таких вечных «спутников» его истории и культуры, как Сократ, Платон, Эсхил, Софокл, Еврипид, Аристофан, Фидий, Фукидид, Фемистокл, Перикл, Ксенофонт. Этот феномен Эрнест Ренан назвал «греческим чудом».

«Греческое чудо» как проявление менталитета древних греков

Менталитет, ментальность – это тип, способ мышления и духовная настроенность, склад ума и характера, присущие отдельному человеку или общественной группе – роду, племени, этносу.

Менталитет древних греков, обусловивший уникальный в истории человечества феномен («греческое чудо»), предполагает прежде всего осмысление его истории. Или, говоря в духе Аристотеля (Политика, 1, 2), чтобы понять предмет, надо рассмотреть его в развитии, проследить его становление. История становления менталитета, точнее, типа, способа мышления древних греков – это переход от «мифоса» к «логосу», от психически бессознательного к сознательному, от пралогического мышления к логическому. Этот переход – тема большая и самостоятельная. Ей посвящено мое исследование «От мифа к логосу» (М., 1972; готовится к печати переработанное и дополненное издание). Здесь по необходимости ограничусь лишь общей схемой становления логического мышления.

Миф, свойственный сознанию первобытного рода, родовому коллективу, не проводит различия между общим (коллективным) и индивидуальным, вернее индивидуальное поглощено коллективным (сложившимся в первобытном роде коллективным представлениям, т. е. верованиям, обычаям, нормам поведения, различного рода табу и т. п.). Одной из особенностей мифа как чувственного представления является отождествление образа вещи и самой вещи, воображаемого и реального, идеального и материального, слова и дела. Для мифосознания сказанное существует, а несказанное не существует.

Миф синкретичен: в нем как бы слиты чувства, грезы, фантазии; сказочное, образное и логическое мышление. В сфере коллективных представлений мифосознание не соблюдает законов логики, безразлично к ним и, так сказать, равнодушно к главному закону мышления – закону противоречия.

В процессе исторического развития первобытный родовой коллектив сменяется племенем, в котором коллективные представления преобладают над индивидуальными, но не исключают их. Иначе говоря, на исторической арене появляется индивидуальность, элементы личностного начала, моменты личной инициативы, личного выбора. В соответствии с этим происходит постепенное отделение от мифа образного (художественного) мышления, знаменующее собой появление сказки и эпоса.

В отличие от мифологического отождествления разнородных явлений, эпос, уподобляя, сравнивая и проводя аналогию между различными предметами, явлениями и процессами, осознает их различие. Это осознание означает также выделение (или отделение) логического мышления из мифосознания. На стадии эпоса художественное (образное) постижение мира и человека посредством сравнений и аналогий тесно переплетено с логическим мышлением. Однако в эпическом мировосприятии образное мышление преобладает над логическим. Кроме того, образ пронизан сильными чувствами и эмоциями. Отсюда и эмоционально нагруженные слова, с которых начинается «Илиада» Гомера – выдающийся памятник эпического повествования: «Гнев, богиня, воспой Ахиллеса...»

Сказанное относительно преобладания в эпосе образного мышления над логическим означает, что правополушарная активность головного мозга у Гомера и его современников – участников Троянской войны – была более развита, чем левополушарная. Правда, древние греки времен Гомера (если не сказать, изначально) были ориентированы на разум, логику, пусть и в условиях приоритета образного мышления. Обращает на себя внимание следующий факт: один из персонажей Гомера, указывая на сложную ситуацию, в которой оказались воины во время битвы, говорит: «Может быть, разум поможет?» (Илиада, XIV, 62).

Свержение власти родовой аристократии и торжество демократии (V в. до н. э.) сопровождалось редко наблюдаемым в истории развитием как логически-рационального, так и образно-художественного мышления у древних греков, особенно афинян. Отсюда и поразительный расцвет их философии, художественного творчества и ораторского искусства. Афинский оратор Исократ (Панегирик, 47–50) говорит: «Наш город так опередил других в искусстве мыслить и выражать свои мысли, что его ученики стали учителями других, а само имя эллина становится уже обозначением не происхождения, но культуры» (Вестник древней истории. 1965. № 4. С. 221–222). Надгробная речь Перикла, переданная Фукидидом (II, 35–44), – это жемчужина греческой ораторской прозы. Она «усыпана» контрастами слов, фраз и мыслей. Да и в самом греческом языке противопоставление с помощью частиц men de – одно из лучших средств придания мысли точности и выразительности, ясности и симметричности.

Ораторское искусство, в котором совмещаются и взаимодействуют оба типа мышления (образное и логическое), позволяло одновременно оказывать влияние как на чувства, так и на разум сограждан полисов. Неудивительно, что искусство владения словом, мастерство публичных выступлений в V в. до н. э. становятся в демократических полисах главным средством политического влияния и власти. Риторика объявляется «царицей всех искусств», появляются учителя, обучающие желающих, особенно молодежь, мастерству владения словом и политическому образованию.

Итак, «универсальная одаренность» древних греков, говоря словами Ф. Энгельса, состояла в том, что оба типа мышления в условиях античной демократии получили исключительное развитие. Этот факт, повторяем, – один из исключительных моментов в истории человечества. В личности Платона, олицетворяющего греческий гений, совмещаются (и взаимодействуют) поэт и мыслитель, политик и умозрительный философ, родоначальник «идеального» государства – прообраза всех последующих утопий, вплоть до коммунистической. Платон – несравненный стилист и тонкий диалектик, виртуозно оперирующий понятиями.

Обращает на себя внимание и тот факт, что древние греки назвали мир, вселенную «космосом» (буквально «украшение», «наряд»), упорядоченным строем вещей. В космосе каждая вещь имеет свое место и назначение. Иначе говоря, космос гармоничен и целесообразен. Более того, он божествен, одушевлен и бессмертен. В лоне постоянного и вечного космоса происходит процесс возникновения одних вещей и исчезновения других. Сообразно с этим в греческой философии сложилась традиция отличать истину (alhqeia) от мнения (dóxa), а также делить науки на те, предметом которых является вечное и непреходящее, и на те, которые изучают все временное и преходящее. Первые основаны на разуме, вторые – преимущественно на чувственных данных и рассудке. С этой точки зрения, философия, предметом которой является вечное и непреходящее, – высшая из наук. Отсюда следует, что теоретическая (умозрительная, созерцательная) деятельность выше практической (созидательной, производственной), т. е. знание ради самого знания выше любого другого знания, связанного с производственной деятельностью, извлечением пользы. Хотя, таким образом, от философии непосредственной пользы нет, она, изучая всеобщее и вечное, определяет место и назначение человека в мире, позволяет сделать осмысленным выбор образа жизни и деятельности.

Этнопсихотические предпосылки «греческого чуда»

Ориентация на теоретическую деятельность, созерцательную жизнь (bioz qewrhtikoz), возвышая человека, наиболее отвечает его природе, т. е. разуму и этическому облику. Согласно Аристотелю, преимущественно на этом фундаменте человек развивает свои лучшие природные способности – ум, мудрость (Никомахова этика, X, 7, 1177а15). Очевидно, что древние греки занимались науками и высшей формой умозрения – философией ради знания как такового, ради, так сказать, потребности души. Говоря словами героя Ф. М. Достоевского Ивана Карамазова, им «не надобно было миллионов, а надобно мысль разрешить». Ставя духовные потребности выше материальных, в быту (еде, одежде, жилище и даже в украшениях) греки отличались простотой и умеренностью. По язвительному замечанию Гераклита, «если бы счастье заключалось в телесных удовольствиях, мы бы назвали счастливыми быков, когда они находят корм для еды».

Менталитет древних греков не ограничивается рассмотренными нами типами мышления и ориентацией на bioz qewrhtikoz, но предполагает также психический склад, духовный настрой, словом, характер как отдельного человека, так и исторически сложившейся большой группы людей. Опять вспоминается изречение древнего Гераклита, гласящее: «Характер человека – его демон [судьба]», hqozanqrwpwi daimwn. Развивая мысль эфесца, можно предположить, что историческая судьба и достижения того или иного народа (этноса) в значительной (если не в решающей) степени определяются, при прочих равных условиях, его характером, психическим складом. Эту гипотезу мы попытались обосновать в своей статье «К проблеме «греческого чуда».

Основные положения статьи, которых автор этих строк придерживается и поныне, сводятся к следующему: во всей истории человечества, пожалуй, не было и нет народа, более проникнутого агональным (состязательным, соревновательным) духом во имя стяжания славы, чем древние греки. Состязательность пронизывала практически всю их жизнь и деятельность, будь то публичные обсуждения принимаемых в народном собрании решений, Олимпийские игры, театральные постановки или судебные тяжбы. Даже их боги состязаются. Более того, согласно греческой мифологии, наблюдаемый миропорядок возник в результате победы Зевса над Кроном, а затем – над титанами. Установка на агон (agwn) четко обозначена в гомеровском эпосе, родо- племенном периоде греческой истории. «Всегда первенствовать и превосходить других», – читаем мы в «Илиаде» (VI, 203) Гомера. Общеизвестно, что слава Мильтиада не давала спать честолюбивому Фемистоклу. Философ Гераклит, объявив борьбу источником всего происходящего, сказал, что «лучшие люди одно предпочитают всему: вечную славу тленным вещам». А его согражданин Герострат, горя желанием приобрести известность, поджег (в 356 г. до н. э.) храм Артемиды Эфесской (одно из семи «чудес света»).

В своей «Истории» (IX, 72) Геродот счел необходимым упомянуть о некоем спартанце по имени Калликрат, который был признан прекраснейшим из эллинов, участвовавших в сражении при Платеях (479 г. до н. э.). Смертельно раненный персидской стрелой еще до начала боя, умирающий Калликрат больше всего сожалел, что не сумел «совершить какой-либо подвиг», к чему он так стремился. Вообще говоря, только грекам, которые ценили красоту столь же высоко, сколь и мудрость, справедливость и отвагу, могло прийти в голову перед решающим сражением с неприятелем выяснять, у кого из них самая привлекательная наружность. (Можно сказать, что конкурсы красоты, проводимые в наши дни, восходят к мифу о Парисе, который должен был вручить пресловутое «яблоко раздора» прекраснейшей из главных богинь Олимпа – Гере, Афине или Афродите).

Приводя пример с Калликратом, выдающийся русский историк Ю. В. Андреев пишет, что «соседние варвары смотрели на греков», которые, где бы ни появлялись, устраивали атлетические и другие состязания, как на «странную породу то ли безумцев, то ли взрослых детей, помешавшихся на состязаниях» (Андреев. Цена свободы и гармонии. Спб., 1998. С. 188). Историк отмечает также, что когда один из персидских вельмож высказал мудрую мысль о том, что «греков невозможно победить, так как они состязаются не ради денег, а ради доблести», то царь персов Ксеркс истолковал это высказывание как признак трусости (см. там же).

Для древних греков славное имя (onoma kai kleoz, mega onoma) было нетленным, непреходящим; славное имя превосходит всякую материальную награду. Согласно легенде, когда Фалеса из Милета спросили, какой награды он желал бы за свое математическое открытие, он заявил, что самой большой наградой для него было бы сохранение в памяти поколений именно его имени как автора этого открытия, а не кого-либо другого.

Бесспорно, свойственный грекам дух соперничества и стремления к славе, перенесенный в интеллектуальную и духовную сферу, требовал огромного напряжения духовных и физических сил. Это обстоятельство и способствовало достижению многих выдающихся результатов в различных областях творческой деятельности, особенно в философии, литературе и искусстве. Однако, призывая соблюдать «меру во всем» (mhden agan), сами греки редко придерживались этого мудрого правила. Читая древнегреческих историков, в частности Фукидида, трудно отделаться от впечатления, что жизнь древнегреческих полисов – это ожесточенная борьба партий, доходящая порой до открытых столкновений, и почти непрекращающиеся раздоры и войны за свою независимость (автаркию), которую каждый из полисов ставил выше всех общенациональных интересов.

В отличие от древних римлян, древние греки – народ гражданской общины, но не государственный в собственном смысле слова. Поразительно, но этот талантливейший из народов хладнокровно себя истреблял в процессе соперничества партий и государств. Дух соперничества, стимулируя к активной деятельности и творческим поискам, являлся не только созидательным началом, но и разрушительным. Злосчастная Пелопоннесская война, явившаяся, по пророческим словам Фукидида, великим бедствием для всех эллинов, – печальный тому пример. Спартанский царь Агеселай II (ок. 444–360 гг. до н. э.) говаривал: «Бедная Греция! Ты столько погубила своих, сколько хватило бы победить всех варваров». По мнению историка Геродиана, старинная болезнь греков – «любовь к несогласию» – погубила Элладу.

«Состязание в речах», говоря словами Платона, борьба мнений и свобода критики составили ту духовную атмосферу, в которой родились греческая философия и наука, в частности диалектика как искусство доказывать и опровергать какой-либо тезис. В самом деле, диалектика – оригинальный продукт греческой национальной культуры. Метафизическим фундаментом тезиса о том, что «в споре познается истина», явилась высокая оценка греками свободы как ни с чем не сравнимого дара и уверенности в том, что свободный человек может добиться счастья в рамках возможного собственными усилиями. Внешним выражением внутренней свободы греков явилась их демократия. На демократическом пути развития они достигли таких успехов в различных сферах жизни и творчества, которые оказались неподвластными закону смерти. Демократическая парадигма греков вдохновляла людей в период Возрождения и последующие периоды европейской (и не только европейской) истории. Она и поныне вселяет уверенность в человеческие возможности.

www.socionauki.ru

Этногенез и ментальность населения - Онлайн библиотека

Установлено, что Восточное Средиземноморье было залюднене еще в палеолите, что на территориях Палестины и Сирии уже в VIH тыс. до н. э. существовали поселения земледельцев, причем иногда защищены мощными стенами (например, Єрихон). Но кто основал эти древние осідки? Ныне строителями этих поселений-крепостей чаще всего называют древних семитов. Мол, именно из Восточного Средиземноморья произошло расселение семитов в Передней Азии: восточных (аккадцев) - в Южной Месопотамии, южных (аравийцев и арабов) - на Аравийском полуострове, западные семиты (ханаанейці, амореї и арамеї) остались на родине - в стране Ханаан (Сирия и Палестина).

В западных семитов подселились во время своей миграции из Закавказья племена хурритів. Примерно в конце

III тыс. до н. э. на восточно средиземноморском побережье осели узкой полосой западно семитские племена финикийцев (этот этноним, что имеет иностранное происхождение, переводят как "темно-красные", он, таким образом, наверное, связанный со знаменитым финикийским пурпуром). Финикийцы сперва называли себя по имени родных городов, сідонцями, библ-исполнителями, арвадцями и т.п., а потом взяли самоназвание ханаанейці, которую одни исследователи считают производным от слова пурпур, другие - от древнееврейского слова хана, что означало "фанатик", "одержимый". Геродот сообщал, что предки финикийцев, якобы жили на побережье Эритрейского (Аравийского моря). Если это соответствовало действительности, то можно предположить, что с обжитых мест их согнал, скорее всего, сильное землетрясение.

В XVIII-XVI вв. до н. э. Палестина стала центром расселения кочевников-гиксосов, которые мигрировали в Египетского. Насчет древних евреев, то они осели в Палестине во второй половине II тыс. до н. э.

Этногенез древних евреев не выяснен. До недавнего времени преобладала гипотеза, согласно которой их предками были племена хапіру, в названии которых видели архаичную форму етноніму "еврей". Ныне хапіру чаще считают не этносом, а этнически неоднородной социальным слоем, изгоями-беглецами, движение которых напоминал бегство закрепощенных крестьян в казаки. Хапіру нанимались на службу к чужим обладателей, в начале XIV в. до н. э. немало их жило в хурригській государстве Амурру, которая возникла на пограничные Финикии и Сирии. Иностранцы называли жителей этого государства амореями, то есть "западниками", самоназвание же их было, кажется, сутії. Первый царь Амурру, желающий загребать жар чужими руками, подговорил хапіру восстать против египетского владычества в Восточном Средиземноморье. В результате этой авантюры хапіру под военным давлением Египта, пожалуй, растворились среди ханаанейського населения, царство же Амурру совсем пришел в упадок, а в XII в. до н. э. его вообще зітерла с исторической карты страшная нашествие морских народов.

Во второй половине ХНЕ в. до н. э. с Северной Месопотамии или, возможно, из аравийских степей в южные области Восточного Средиземноморья забрела немалая группа семитов, которых, вероятнее всего, прогнали с обжитых мест хурриты и кассити. Этим семитам выпали разные исторические судьбы: одни слились в пустыне с арамеями и арабами, другие (моавитяни и аммонитяни) осели в Зайорданні ли (едомітяни или идумеи) поселились южнее Мертвого моря. Однако несколько племен продолжили кочевую жизнь. За ними закрепилось название хаібрі ('ібрі), которая означала "те, что пришли из-за реки" или, возможно, происходила от некоего Евера. Ныне семітологи все больше склоняются к мысли, что именно ха-ібрі) а не хапіру были предками древних евреев и от них, а не от хапіру выводят этноним "еврей".

Следует отметить, что этнический состав древних евреев не был однородным. Они вплоть до закате своей древней истории практиковали смешанные браки, шо отчетливо зафиксировано в старозаповітній традиции: "И жили Сыны израилевы среди ханаенянина, хеттеев, аморреев, ферезеев, и евеев, и иевусеев. И брали дочерей их себе в жены, и своих дочерей отдавали за сыновей их, и служили богам их" (Суд. 3: 5-6).

В XII в. до н. э. на морской окраине Палестины, южнее Финикии, осели двое племен морских народов (или, как их называют сирийские источники, народов севера) - филистимляне и чакара. Эти индоевропейские племена основали там союз пяти городов (Газы, Ас кал б на, Аккарона, Пруди и Ашдбда). Этноним филистимлянин древние евреи произносили пелшитим, поэтому он дал название стране - Палестина. В образовании восточно средиземноморского населения принимали участие также египетский и месопотамський этносы.

Таким образом, этнический состав населения Восточного Средиземноморья в древности был крайне неоднородным, что рядом с замедленным социально-экономическим развитием региона стало препятствием для появления там сильных централизованных государств.

Какой была ментальность древних народов Восточного Средиземноморья?

Ключевой фигурой населения этого региона был торговец-семіт, что его известный английский этнограф Дж. Дж. Фрезер охарактеризовал следующим образом: "Гибкий, дальновидный и ловкий, он ни за что не откажется от возможности вернуть все в свою пользу, умеет добиваться своего не силой, а хитростью и не очень разборчив в средствах, всегда готов перехитрить и обмануть своего соперника". Древние греки не особенно жаловали финикийцам. Плутарх, например, считал их "мрачными, полными горечи людьми, кроткими обладателям, тиранічними по отношению к тем, кто от них зависел, жалкими в страхе, свирепыми, когда их трогают, устойчивыми в своих решениях и настолько ограниченными, что они неодобрительно относятся к любого юмора и доброты". Некоторые же авторы, наоборот, подчеркивали природный ум финикийцев.

Неоднозначно современники характеризовали также древних евреев, которые, по их мнению, имели сварливый нрав и, в отличие от финикийцев, плохо ладили со своими соседями. Неустанная борьба за свое этническое самосохранение в окружении более сильных соседей произвела на них сильное, чтобы не сказать болезненное, чувство своей этнической исключительности. Это чувство превратилось в древних евреев на религиозную тему и способствовало сохранению в них рудиментов родоплеменного уклада. Евреи считали себя особым народом, божьими избранниками и решительно противопоставляли себя всем другим народам. Как отмечает семітолог И. П. Вейнберг, то, что они связывали понятие мы с упорядоченным миром, а они - с миром неупорядоченным, признавали нас "настоящими людьми", а их - не-людьми или недочеловеками, порождало эгоцентризм, партикуляризм, постоянное восприятие их как врагов нас. Этот психологический стереотип воспринимался соседними народами как проявление беспримерного этнического чванства, высокомерия и, понятное дело, порождал у них иудеи фобию, причем порой настолько сильную, что древнееврейский историк Иосиф Флавий был вынужден написать специальную работу, в которой он развенчивал антисемитские выдумки древнеегипетского жреца-историка Манефона, александрийского лингвиста Апиона и других нелюбителей евреев.

Древние евреи придерживались строгой морали. Израильтянки, например, в отличие от ханаанских женщин, укутывали себя покрывалом от головы до пят, а при посторонних мужчинах и прикрывали лицо. Евреи были фанатично преданы своим племенным обычаям и традициям, особенно религиозным. Гекатей Абдерський уверял, что их невозможно было лишить их религиозных убеждений, за которые они "всегда готовы были пойти на любые муки и даже на лютую смерть".

Древний еврейство очень ідеалізувало древности, мечтали о возвращении золотого возраста. Именно этой характерной чертой Его ментальности семітологи объясняют феномен долголетия легендарных ветхозаветных патриархов, каждый из которых якобы прожил несколько сотен лет. Евреи, мол, считали, что поскольку древние времена были хорошие, то и тогдашняя людность жила хорошее, то есть очень долго.

banauka.ru

Этногенез и ментальность населения - История Древнего Востока Библиотека русских учебников

Установлено, что Восточное. Средиземноморье было. Обитаемый еще в палеолите, что на территориях. Палестины и. Сирии уже в VIH тыс до н э существовали поселения земледельцев, причем иногда защищены мощными стенами (н например,. Иерихон). Но кто основал эти древние хаты? семитов в. Передней. Азии: восточных (аккадцев) - в. Южной. Месопотамии, южных (аравийцев и арабов) - на. Аравийском полуострове, западные же семиты (ханаанейцам, амореи и арамеи) остались на отца ивщини - в стране. Ханаан (Сирия и. Палестинатина).

В западных семитов пидселилися во время своей миграции из. Закавказья племена хурритов. Где-то в конце

III тыс. до н.э на восточно средиземноморском побережье осели узкой полосой западно семитские племена финикийцев (этот этноним, имеющий иностранное происхождение, переводится как"темно-красные", он, таким ч образом, наверное, связан со знаменитым финикийским пурпуром). Финикийцы сначала называли себя, по названию родных городов, сидонцямы, библ-цами, арвадцямы т.д., а потом взяли самоназвание ханаанейцам, которую од и исследователи считают производным от слова пурпур, другие - от древнееврейского слова хана, что означало"фанатик","одержимый"Геродот сообщал, что предки финикийцев, якобы жили на побережье. Эритрею йського (Аравийского) моря. Если это соответствовало действительности, то можно предположить, что с обжитых мест их согнал, скорее всего, сильный землетрялетрус.

В XVIII-XVI века до н.э. Палестина стала центром расселения кочевников-гиксосов, которые мигрировали только в. Египет. О древних евреев, то они осели в. Палестине во второй половине II тыс. до н е

Этногенез древних евреев не выяснен недавнего времени преобладала гипотеза, согласно которой их предками были племена хапиру, в названии которых видели архаическую форму этнонима"еврей"Сейчас хапиру чаще вв считаете не этнос, а этнически неоднородной социальным слоем, изгоями беглыми, движение которых напоминал бегство закрепощенных крестьян в казаки хапиру нанимались на службу к чужим обладателей, в начале XIV в до н.э многие из них жили в хурригський государстве. Амурру, возникшей на пограничные. Финикии и. Сирии. Иностранцы называли жителей этого государства амореями, т.е. «западниками», самоназвание же их была, кажется ься, сути первый царь. Амурру, желающий загребать жар чужими руками, уговорил хапиру восстать против египетского владычества в. Восточном. Средиземноморье результате этой авантюры хапиру под военным давление ом. Египта, пожалуй, растворились среди ханаанейских населения, царство же. Амурру совсем упадок, а в XII века до н.э его вообще зитерла с исторической карты страшная нашествие морских народеьких народів.

Во второй половине XIII в до н.э из. Северной. Месопотамии или, возможно, из аравийских степей в южные области. Восточного. Средиземноморья забрела большая группа семитов, которых, скорее всего, выгнали из обжи итих мест хурриты и. Касситы. Этим семитам выпали разные исторические судьбы: одни слились в пустыне с арамеями и арабами, другие (Моавитяне и. Аммонитяне) осели в. Заиорданье или (едомитяны или идумеи) поселили ися южнее. Мертвого моря. Однако несколько племен продолжили кочевую жизнь. За ними закрепилось название хаибри ('ибри), означавшее"пришедшие из-за реки"или, возможно, происходила от какого-то. Евера. Сейчас семитолог все больше склоняются к мысли, что именно ха-ибри) а не хапиру были предками древних евреев и от них, а не от хапиру выводят этноним"еврей"єврей".

Следует отметить, что этнический состав древних евреев не был однородным. Они до заката своей древней истории практиковали смешанные браки, что отчетливо зафиксировано в ветхозаветные традиции:"А. С зраилеви сыновья сидели среди ханаенянина,. Хеттеев,. Аморреев,. Ферезеев,. Евеев и. Иевусеев и брали дочерей их себе в жены, и своих дочерей отдавали за сыновей, и служили их богам"(Суд 3: 5-6—6).

В XII века до н.э на морской окраине. Палестины, южнее. Финикии, осели двое племен морских народов (или, как их называют сирийские источники, народов севера) - филистимляне и чакара. Эти индоевропейсь ьки племена основали там союз пяти городов (Газы,. Ас кал бы на,. Аккарона,. Гаты и. Ашдбда). Этноним филистимлянин древние евреи произносили пелшитим, поэтому он дал название стране -. Палестина. В образовании схи дно средиземноморского населения участвовали также египетский и месопотамский этносетноси.

Таким образом, этнический состав населения. Восточного. Средиземноморья в древности был крайне неоднородным, рядом с замедленным социально-экономическим развитием региона стало препятствием для появления там сильных централизованных держа.

Какой была ментальность древних народов. Восточного. Средиземноморья?

Ключевой фигурой людей этого региона был торговец-семит, что его известный английский этнограф. Дж. Дж. Фрезер охарактеризовал следующим образом:"Гибкий, дальновидный и предприимчивый, он ни за что не пренебрежет на. Ач вернуть все в свою пользу, умеет добиваться своего не силой, а хитростью и не очень разборчив в средствах, всегда готов перехитрить и обмануть своего соперника"Древние греки не особо симпа тизувалы финикийцам. Плутарх, например, считал их"мрачными, полными горечи людьми, кроткими обладателям, тираническими по отношению к тем, кто от них зависел, жалкими в страхе, сильными, кол и их затрагивают, стойкими в своих решениях и настолько ограниченными, что они неодобрительно относятся к любому юмора и доброты"Некоторые же авторы, напротив, подчеркивали природный ум финикийцыійців.

Неоднозначно характеризовали современники также древних евреев, которые, по их мнению, имели сварливую характер и, в отличие от финикийцев, плохо ладили со своими соседями. Непрекращающаяся борьба за свое этническое е самосохранения в окружении сильных соседей выработала в них сильно, чтобы не сказать болезненное, чувство своей этнической исключительности. Это чувство превратилось у древних евреев на религиозную категорию и способствовало сохранению в них рудиментов родоплеменного уклада. Евреи считали себя особым народом, божьими избранниками и решительно противопоставляли себя всем другим народам. Как отмечает семитолог. И. П. Вейнберг то, что они связывали понятие мы с упорядоченным миром, а они - с миром неблагоустроенным, признавали нас"настоящими людьми", а их - не-людьми или извергами, порождало эгоцентризм, партикуляр изм, неизменное восприятие их как врагов нас. Этот психологический стереотип воспринимался соседними народами как проявление беспримерного этнического чванства, высокомерия и, конечно, порождало у них юдо фобию, пр ичому время настолько сильную, что древнееврейский историк. Иосиф. Флавий был вынужден написать специальную работу, в которой он развенчивал антисемитские выдумки древнеегипетского жреца-историка. Манефона, ол ександрийського лингвиста. Апиона и других неприхильникив евреи євреїв.

Древние евреи придерживались строгой морали. Израильтянки, например, в отличие от. Ханаанских женщин, укутывали себя покрывалом с головы до пят, а при посторонних мужчинах прикрывали и лицо. Евреи бу ули фанатично преданы своим племенным обычаям и традициям, особенно религиозным. Гекатей. Абдерского уверял, что их невозможно было лишить их религиозных убеждений, за которые они"всегда готовы были п идти на любые муки и даже лютой смертить".

Древний еврейство очень идеализировали древности, мечтали о возвращении золотого века. Именно этой характерной чертой. Его ментальности семитолог объясняют феномен долголетия легендарных ветхозаветных па атриарх, каждый из которых якобы прожил несколько сотен лет евреи, мол, считали, что поскольку древние времена были хорошие, то и тогдашняя население жила хорошее, есть очень длиннаяго.

uchebnikirus.com

Особенности менталитета средневекового человека

Содержание

Введение

1. Особенности менталитета средневекового человека

2. Средневековая ментальность как тип культуры

3. Психологический склад средневековой личности

Заключение

Литература

Введение

Актуальность данной темы заключается в том, что средне­вековье — пестрый конгломерат народов и стран — пред­ставляет все-таки единую цивилизацию. Его общественно-экономический строй (по крайней мере в крупных и раз­витых странах Европы) - феодализм; средневековые европейцы — христиане, их мировосприятие теоцентрично, т. е. сводит все сущее к промыслу всемогущего Бога. Трудно найти в истории более противоречивую, более сложную культуру, чем культура средних веков.

Термин «средневековье» условен. Итальянские гумани­сты противопоставляли «темным» средним векам золотой век античности (культурный канон) и со­временность, когда происходит восстановление классики. Это идеологическое разделение стало полезным обозначе­нием эпохи, когда язычество и монотеизм, община и го­сударство, город и деревня, универсализм и замкнутость, книжность и неграмотность сталкивались как поляризо­ванные и равномощные силы.

«Средневековым миросозерцанием, — писал русский философ В. Соловьев, — я называю для краткости истори­ческий компромисс между христианством и язычеством, тот двойственный полуязыческий и полухристианский строй понятий и жизни, который сложился и господство­вал в средние века как на романо-германском Западе, так и на византийском Востоке» [12, с. 344].

Сходное определение дает эпохе и современный фран­цузский историк Ж. Ле Гофф. В его определении средневе­ковье унаследовало от Рима борьбу двух вариантов разви­тия: открытости и закрытости. Но «Рим, замкнутый сте­ной, восторжествовал над Римом без границ и без стен, о котором тщетно мечтал несчастный Рем» [8, с. 9]. Средневековье же—с самого начала более сложный мир, который не может замкнуться. Этому мешает и от­крытость христианского вероучения.«Религия вселенского призвания, христианство не рисковало замкнуться в гра­ницах одной цивилизации. Конечно, оно стало главным наставником средневекового Запада, которому передало римское культурное наследие. Конечно, оно восприняло от Рима и его истории склонность к самозамыканию. Но перед лицом закрытого типа религии западное Средневе­ковье создало также и более открытый ее вариант; и диа­лог этих двух ликов христианства стал доминирующим в ту переходную эпоху. Десять веков потратил средневековый Запад, чтобы сделать выбор между стоявшими перед ним альтернатива­ми: замкнутая экономика или открытая, сельский мир или городской, жизнь в одной общей цитадели или в разных самостоятельных домах» [5, с.11].

В советской историографии, определявшей указанный период как становление, расцвет и начало упадка феода­лизма, средние века датировались с V по XVII вв. В немар­ксистской науке, как правило (для Западной Европы), указывают VI--XV вв. После средневековья начинается Воз­рождение, которое по культуре и общественно-полити­ческому устройству отличается от средневековья, но не вполне относится к современности. Западноевропейская цивилизация делится на «темное» (VI—Х вв.), зрелое (XI—XIII вв.) и позднее средневековье.

Христианская культура сохранила основные достиже­ния греко-римской античности, но отрицала языческое отношение к миру. Политеизму она противопоставляет монотеизм; натурализму, интересу к предметному миру —

духовность, культивирование интроспекции; гедонизму (культу удовольствий) - аскетический идеал; познанию через наблюдение и логику — книжное знание, опираю­щееся на Библию и толкование ее авторитетами церкви.

Цель работы – выявить особенности менталитета средневекового человека. При достижении данной цели необходимо было решить следующие задачи:

- рассмотреть характерные признаки средневековой жизни;

- выявить типичные черты личности средневекового человека.

- показать соотношение ментальности с культурной ситуацией в средневековье.

1. Особенности менталитета средневекового человека

Какие только противополож­ности не объединяются воедино на этом не таком уж длительном от­резке времени! Это жажда чудесного и страх перед ним; стремление к путешествиям и ограниченность кругозора местом проживания, чер­той горизонта. Это учение о христианском милосердии и всепроще­нии, с одной стороны, и постоянные войны и казни с крайней сте­пенью жестокости — с другой. Это соединение возвышенного и низ­менного в повседневной жизни: ожидание конца света, постоянная подготовка к нему и в то же время удручающая простота нравов, когда обжорство, распутство и другие пороки не выглядят аномаль­но. Это контрасты общественного устройства с его жестким сослов­ным делением, при котором невозможно смешение социальных сло­ев друг с другом. Поэтому культура тоже контрастна, разделена со­циальными перегородками, все в ней представляет единство "высо­кого" и "низкого", городского и сельского, рыцарского и цехового и других начал.

Контрасты эпохи обостряют чувства и ум, разжигают страсти — от взрывов необузданности и зверской жестокости до глубин душевной отзывчивости. Все это выливается в публичное выражение любых эмо­ций: скорби по поводу похорон, умиления от светских церемоний (например, бракосочетания особ королевского двора), намеренно выно­сившихся на всеобщее обозрение и вызывавших слезы радости у со­бравшихся, или непритворной кровожадной злобы на публичных каз­нях. Сильно и непосредственно проявляется вспыльчивость, неистово выражаются воинственность, алчность, корыстолюбие, мститель­ность, бурно демонстрируется верность, формирующая слепое жела­ние следовать во всем своему господину. Средневековье — эпоха пыл­ких страстей и наивных до детскости фантазий. Эти качества присущи менталитету всех без исключения сословий, хотя и находят различную форму воплощения [5,306].

Сознание сельского жителя развивается на другой основе, чем в го­роде. Деятельность крестьянина не отличается особым разнообразием, а потому и вырабатывает особую консервативность и недоверие ко все­му новому, что станет позже предметом осмеяния для бойких город­ских подмастерьев. Но эта же монотонность жизни развивает и жаж­ду чудесного, фантазию, населяющую весь мир за пределами види­мости чудовищами или колдунами, живущими в сказках и легендах устного народного творчества. Именно здесь сохраняется древний ге­роический эпос, повествующий о деяниях богов и героев.

Племена германцев, скандинавов, кельтов и другие были окружены не слишком радостной природой: холодное море, отвесные скалы, ча­сто хмурое небо. Это были суровые люди, которые вели суровую жизнь, создавая не менее суровую мораль. Часть этих моральных прин­ципов дошла до нас в виде наставлений бога скандинавов Одина в "Изречениях Высокого". Подозрительность и осторожность — таковы главные рекомендации бога:

"Прежде чем войдешь в дом, присмотрись ко всем входам: не скрывается ли где враг".

"Дня не хвали раньше вечера, жену — раньше ее смерти, оружия — пока не испробовано, девушки, пока не замужем, лед похвали, если выдержал, пиво, когда выпито" [10,8].

Недоверие к окружающему распространяется и на людей, и на природу. Кругозор сельского жителя был ограничен примерно восемью километрами в диаметре. Это — предел досягаемости, место деятель­ности, круг видимого мира. Весь остальной мир представляется насе­ленным чудищами, великанами, людьми о нескольких головах, не­ведомым зверьем, в нем происходят волшебные происшествия и пре­вращения. Даже ближайший лес для селянина — не только место охоты, но постоянная опасность, не только реальная (разбойники), но и вымышленная: лес — это неизвестность, а неизвестность стра­шит непросвещенный ум.

Сельский житель всегда зависел и от природы, и от обществен­ных катаклизмов, поэтому ему нужна была защита, чтобы спокойно обрабатывать свои поля. Он прибегал к помощи аристократа, но за это высокородный защитник налагал на него дополнительные побо­ры. Земледельцу присуще было размышлять о природе и ее явлени­ях, но поскольку он не получал образования, все знания передавались из поколения в поколение через практическую деятельность. Земледелец не покорял силы природы — он пытался снискать их благоволение путем молитв и жертв, а на этом пути религиозность, легковерие и суеверие шли рука об руку. На этом основании у него выработались два различных стереотипа поведения: с одной сторо­ны, абсолютная покорность и даже некоторый фатализм, иногда гра­ничащие с показной или реальной туповатостью, а с другой—безу­держное бунтарство, периодически выливающееся в жестокие и кро­вопролитные крестьянские войны.

Позднее, когда образовались и обособились новые государства, окончательно сложились отношения между вассалами и сеньорами, народный эпос вбирает в себя историческую тематику, воспоминания о величии королей, походах, победах; и те, кто вызывает к себе чув­ство восторга или симпатии, наделялись красивой внешностью, доб­ротой и другими лучшими качествами. Таковы эпические предания о Роланде или "Песнь о Нибелунгах". Но и здесь присутствует суровость, пронизанная вассальной верностью, сливающейся в героических ска­заниях с верностью роду, племени, стране, государству. Герой песен — эпический король, власть которого воплощает единство страны. Эти произведения могли быть сложены и воинами, чей кругозор несколь­ко богаче кругозора крестьянина, но по определенной "однозначнос­ти" они и в крестьянском, и в военном эпосе поразительно похожи: такой же узкий круг тем, те же сюжетные и языковые клише, тот же однонаправленный взгляд на мир. Даже тогда, когда появились новые, патриотические темы, традиционная для эпоса борьба "светлого" и "темного" начал раскрывается через столкновение христиан и "невер­ных".

mirznanii.com

МЕНТАЛЬНОСТЬ - это... Что такое МЕНТАЛЬНОСТЬ?

    В. П. Визгин

dic.academic.ru

Смотрите также

• 
  Талисманы древних людей
• 
  Древний город бангкок
• 
  Древние кресты фото
• 
  Медицина древней японии
• 
  Бангкок древний город
• 
  Распевщики древней руси
• 
  Древние книги волхвов
• 
  Абориген древнего крыма
• Поиски древнего героя
• 
  Календарь древних ариев
• 
  Греческий алфавит древний