Друиды и религия древних кельтов (стр. 3 из 6). Друиды и древние кельты

Друиды и древние кельты

КАЛАТИН (CALATIN) - в ирландской мифологии уродливый друид из фоморов, изучавший волшебство семнадцать лет. Королева Коннахта Медб отправила Калатина с его многочисленными сыновьями на бой с ольстерским воином Кухулином. У всех у них не было левой руки и правой ноги, но их отравленные копья не знали промаха, и Кухулину удалось справиться с ними с помощью одного ольстерского воина, которому не очень понравилось подобное однобокое состязание. Уничтожение мужской линии Калатина не избавило Кухулина от неприятностей, так как вскоре жена Калатина родила трёх дочерей, слепых на один глаз подобно германскому богу Одину и поэтому способных к изучению магии. Вскоре три сестры Калатины стали могущественными ведьмами и, наведя чары на Кухулина, помогли королеве Медб захватить Ольстер. Когда Кухулин на колеснице выехал встретить врага, на пути ему попались три женщины, жарившие у дороги собаку. То ли собака была его фамильярным блюдом, то ли он счёл невежливым отказаться от порции хорошо приготовленного мяса, Кухулин остановился и съел собачье плечо. В результате его собственная рука и плечо начали сохнуть. Лишившись значительной части силы, он, тем не менее, двинулся вперёд с верным колесничим Лаэгом.

КАТБАД (CATBAD) - в ирландской мифологии провидец и друид, советник короля Ольстера Конхобара мак Несса. Катбад предсказал, что Дейрдре будет красива, но принесёт Ольстеру разрушение. Он же предсказал славную, но короткую жизнь героя Кухулина. Когда в конце правления король Конхобар мак Несса стал жесток, Катбад проклял его и его замок в Эмайн Махе. У Катбада было трое детей, Дехтире, мать Кухулина, Элбе, мать Найозе, и Финдхем, мать Коналла Кернаха.

КАЭР (CAER) - девственная фея, предмет страсти ирландского бога любви Аонгуса. Её отец, Этал, был родом из Племён богини Дану. Аонгус увидел Каэр во сне и так пленился её красотой, что впал в глубокую тоску. Когда ему сообщили, кто она, Аонгус немедленно попросил её руки у отца, но Этал сказал, что это не в его силах, так как Каэр приняла облик лебедя. Всё же было решено, что Аонгус сможет попросить руки Каэр, если узнает её среди стаи лебедей, в которой она жила. Когда лебеди опустились на воду озера Пасти Дракона, Аонгус подошёл к берегу и, узнав Каэр, позвал её по имени. В итоге Каэр и Аонгус поженились. Аонгус сам тоже превратился в лебедя.

КЕСАЙР (CESAIR) - дочь Бита, сына Ноя, одна из ранних пришелец в Ирландию. В мифе о ней монахи - собиратели саг несколько натянуто смешали кельтские и древнееврейские традиции, стараясь показать, что первые переселенцы достигли Ирландии раньше потопа. Биту было отказано в месте на ковчеге, но Бог посоветовал ему построить собственную лодку. Кесайр окончательно утвердила отца в этом решении. Они плыли семь лет и наконец достигли Ирландии, где Кисайр вышла замуж за Финтана. Когда воды потопа захлестнули землю, Финтан спасся, превратившись в лосося, но остальные члены семьи Бита утонули. Этот миф известен как "первый захват" Ирландии. Последующие захваты возглавляли Парлотон и Немед, фоморы и Племена богини Дану, каждые из которых были более или менее сверхъестественные существа. Последними захватчиками Ирландии стали сыновья Миля, пришельцы из Испании, которые ввели на острове правление людей.

КЛИОДНА (CLIODHNA) - в ирландской мифологии богиня красоты потустороннего мира. Её три волшебные птицы могли своим пением излечить больного или усыпить. Клиодна страстно любила Киабана, юношу с чудесными локонами. Однажды на берегу, в районе Корка. Когда Киабан ушёл охотиться, бог моря Мананнан сын Лера усыпил Клиодну и на большой волне отправил её назад, на остров Блаженных.

КОНАЙРЕ МОР (CONAIRE MOR) - Верховный король Ирландии. Его родителями были Несс Буахалла, приёмная дочь пастуха, и бог птиц Немглан. Фактическими родителями его матери были Этайн Ойг и король Ольстера Кормак. По приказу отца, который хотел только сына, Месс Буахаллу должны были бросить в волчью яму. Но слуги не смогли совершить такую жестокость и отдали девочку пастуху. Она выросла такой красавицей, что на ней решил жениться Верховный король Ирландии Этерскель. Одной из причин его решения стало предсказание, что безвестная женщина родит ему знаменитого сына. Но в ночь перед свадьбой Месс Буахалла спала с Немгланом, поразившим её красотой оперения. От этого соития родился Конайре Мор, которого мать выдала за сына Этерскеля. Немглан просил Месс Буахаллу передать сыну только одно - никогда не убивать птиц. Конайре Мор был ещё юношей, когда умер Этерскель. В столице Ирландии Таре подняли вопрос о праве наследования. Было решено следовать древнему обычаю вещих снов. После погребального пира над одним из спящих придворных пели заклинание правды. Человек, явившийся ему во сне, должен был стать следующим Верховным королём. Придворному приснился голый человек, идущих по дороге в Тару с пращой в руке. В то время Конайре Мор охотился далеко от столицы. Возвращаясь во дворец на колеснице, он вдруг был окружён стаей птиц. Их оперение было так красиво, что Конайре Мор забыл о запрете и вытащил пращу. Птицы внезапно сбросили оперение и, превратившись в воинов, атаковали ездока. Но один из воинов-птиц, который был красивее других, встал на защиту Конайре Мора. Он представился юноше его отцом Немгланом и напомнил о запрете убивать птиц, так как они были его роднёй. В наказание Немглан приказал сыну раздеться и голым вернуться в Тару с пращой в руке. Если он исполнит это и поклянётся править Ирландией мирно, то станет Верховным королём. Вот почему Конайре Мора встретили в Таре как нового Верховного короля. Поначалу его правлению сопутствовали мир и процветание, хотя ирландцы возвращались к старой привычке воровать скот. Конайре Мор не наказывал участников набегов, что привело к росту беспорядков и вскоре страну вновь охватила война кланов. В конце концов Верховный король должен был нарушить обещание, данное отцу, и сойти с тропы мира. Очень скоро Конайре Мор осознал, что добром это не кончится. Он остановился в придорожно гостинице, где его приветствовали три незнакомых всадника, чьи одежды, оружие, кожа и лошади были красного цвета. Во время отдыха к нему подошла какая-то мерзкая старуха и сказала, что "что ни кожа, ни плоть твоя не ускользнут с того места, откуда ты пришёл, кроме того, что унесут в коготках птицы". В ту же ночь мятежники напали на гостиницу. Трижды здание загоралось, огонь удавалось потушить, но для этого использовали всю воду. Помогавший мятежникам друид наслал на Верховного короля жажду. Король послал одного из рыцарей принести воды. Когда воин вернулся, всё было кончено и отрубленная голова Конайре Мора лежала на полу. Ему ничего не оставалось, как влить воду в рот отрубленной головы, которая поблагодарила его за верную службу.

КОНАЛЛ (CONALL) - в ирландской мифологии молочный брат ольстерского героя Кухулина. В детстве они дали клятву, что если одного из них убьют, другой отомстит за него. Когда королева Коннахта Медб напала на Ольстер, Кухулин встретил её армию с единственной действующей рукой, но, кроме того, на нём висело проклятие оскорблённой им богини МОРРИГАН. После того как Кухулин был убит и ему отрубили голову и руку, Коналл поднял воинов Ольстера на свершение акта кровавой мести. Они вступили в бой с армией Медб, и Коналл убил всех, кто принимал участие в смерти молочного брата. Затем Коналл отправился в Ирландию и одного за другим вырезал союзников Медб. За воинские заслуги он полочил прозвище Кернах ("победоносный"). Из мозга одной из своих жертв, Мака да То, он слепил смертоносный "брейнбол".

КОНЛАЙХ (CONLAI) - иногда Коннла, обречённый сын ольстерского героя Кухулина. Согласно одному ирландскому преданию, Кухулин посетил Землю теней, чтобы вызвать на поединок женщину-воительницу Айфе. После боя, который Кухулину удалось выйграть только хитростью, они стали любовниками и зачали Конлайха. Уходя, Кухулин оставил Айфе золотое кольцо. Спустя годы Конлайх одел кольцо и отправился в Ольстер померяться силой с тамошними героями. Конлайх был горяч и ловок и быстро справился с Коналлом, молочным братом Кухулина. Не вняв дурному предчувствию своей жены Эмер, Кухулин не мог удержаться от поединка с молодым незнакомцем. Слишком гордый, чтобы перед Кухулином открыть своё имя, Конлайх презрел возможность смерти и обнажил свой меч. Кухулину понравилась манера фехтования, напоминавшая его собственную, но отсечённая Конлайхом прядь волос вывела его из себя. Яростная схватка закончилась, когда копьё Кухулина вонзилось в живот Конлайха. Только тогда Кухулин заметил на пальце молодого противника кольцо, оставленное им у Айфе. Терзаемый раскаянием и стыдом, Кухулин отнёс Конлайха в свой дом и некоторое время спустя сам похоронил забытого им сына.

КОНХОБАР МАК НЕССА (CONCHOBAR MAC NESSA) - в ирландской мифологии король Ольстера, сын Фахтна Фахтнаха и Нессы, местной красавицы, которая, по одной из версий, зачала Конхобара с друидом в канун свадьбы. Вскоре после свадьбы её муж умер, и за Нессой стал ухажывать её сводный брат и наследник Фергус Мак Рот. Но она согласилась выйти за него замуж лишь при условии, что он сначала позволит Конхобару править Ольстером в течение года. Честолюбивая и волевая Несса научила сына всему, что необходимо великому правителю, так что, когда пришло время Фергусу Мак Роту возвращаться на трон, люди Ольстера отказались признавать кого-либо, кроме Конхобара. Король Конхобар был давно женат, когда безумно влюбился в Дейрдре ("печальную"). Она была дочерью ольстерского вождя и при её рождении друид Катбад предсказал, что она вырастет прекраснейшей женщиной в Ирландии и выйдет замуж за короля, но принесёт родной земле смерть и разрушение. К тому времени, когда Дейрдре выросла, Конхобар был уже стариком, и она с отвращением отвергла его притязания и сбежала с красивым и молодым воином Наойзе. Но король не собирался отказываться от своей страсти и организовал убийство Наойзе, чтобы самому жениться на Дейрдре. Она же покончила с жизнью, бросившись с мчавшейся колесницы. Фергус Мак Рот перешёл на службу к врагам Ольстера, и началась кровопролитная война. Сам Конхобар был убит из пращи волшебным камнем. Это был знаменитый "брейнбол", шар, слеплённый Коналлом из мозгов убитого им лейнстерского короля. Шар засел в черепе короля, и ему посоветовали избегать волнений и физических упражнений. Несколько лет спустя Конхобар Мак Несса впал в ярость, и "шар из мозгов" убил его.

КОРМАК (CORMAC) - сын ольстерского короля Конхобара мак Несса. Ирландская легенда рассказывает о его презрении к вероломному отцу, погубившему Найозе, мужа Деирдре, и о добровольном изгнании в компании свергнутого правителя Ольстера Фергуса мак Рота. Не ранее чем умирающий отец призвал его стать наследником, решил он вернуться домой. Женщина-друид предупредила Кормака, что, если он вернётся в Ольстер, его ждёт смерть, но всё же он отправился в путь. По дороге он впал в глубокий зачарованный сон и был зарезан шайкой разбойников. Бытовало мнение, что нападение организовал один ревнивый муж, чья жена влюбилась в Кормака.

КОРМАК МАК АРТ (CORMAC MAC ART) - Верховный король Ирландии в ту пору, когда дружиной фениев руководил ФИНН МАККУЛ. Он был самым знаменитым из ранних ирландских владык, предположительно его правительство датируется 227 - 266 гг. Кормак мак Арт - ирландский Соломон, мудрый и могущественный царь, сумел обернуть себе на пользу подвиги отважного фения. Мудрость его оценили даже Племена богини Дану. Боги и богини пригласили Кормака к себе в потусторонний мир, где одарили его чудесными дарами. Одним из них была серебряная ветвь с золотыми яблоками, которая при встряхивании издавала музыку, исцеляющую больных и раненых. После смерти Кормак мак Арт должен был вернуть этот фантастический талисман. Один из сыновей Кормака, Келлах , обесчестил племянницу Аонгуса Ужасное Копьё. В последовавшей битве Келлах был убит, а Кормак потерял глаз. Так как Верховный король не мог иметь недостатков, и Кормаку пришлось уступить престол, и его место занял другой сын, Каирбе. Репутация Верховного короля была так высока, что его признавали даже ирландские христиане. Было объявлено, что Кормак мак Арт познал учение Христа раньше, чем его начал проповедовать в Ирландии святой Патрик. Именно поэтому он не дал себя захоронить себя на королевском кладбище у реки Бойн рядом с язычниками.

КРИДНЕ (CRIEDHNE) - златокузнец Племён богини Дану, брат бога-кузнеца Гоибнеу и плотника Лухта. Во время второй битве при Мойтуре, когда фоморы были окончательно разгромлены, трёх братьев можно было видеть на поле боя, где они с волшебной скоростью изготавливали и чинили копья. Пока Гоибниу тремя ударами молота выковывал лезвие, Лухта успевал выточить древко, а Кридне изготовить заклёпки, которые сами вставали на место.

КУЛАНН (CULANN) - кузнец из Ольстера, которого считали реинкарнацией бога Мананнана мак Лера. Его чудовищную собаку юный Сетанта убил голыми руками. Куланн рассердился на мальчика, но Сетанта предложил стать его собакой, пока не будет найдена замена. После этого случая молодого героя стали звать Кухулин, "пёс Куланна".

КУМАЛ (CUMAL) - ("небо"), отец феннийского героя ФИННА МАК КУМАЛА, больше известного как ФИНН МАККУЛ, рождённого после смерти отца. Кумал тоже был выдающимся предводителем Фиана и главой клана Баскна. Его убил друид Джадг за то, что он водил шашни с его дочерью.

КУ РОИ (CU ROI) - ("пёс Роя"), король Мунстера. Именно король Ку Рои обратился в чудовищного великана Уата, чтобы определить героя Ирландии. Три претендента н звание главного героя - Лаогер, молочный брат Кухулина Коналл и сам Кухулин - были преглашены Ку Рои на состязание с отсечением головы, пройти которое хватило смелости только Кухулину. Однажды Ку Рои и Кухулин похитили прекрасную девушку Блатнат. Она выказывала симпатию Кухулину, но Ку Рои силой увёз её в мунстерский замок. Кухулин осадил замок, и Блатнат предала мужа, показав нападающим проход в крепость.

КУХУЛИН (CUCHULAINN) - непобедимый воин Ольстера. Его имя означает "пёс Куланна", но обычно его звали Псом Ольстера. Кухулин был ирландским Ахилом, бойцом до мозга костей, чья вспыльчивость часто приносила горе ему самому и окружающим. Ярость застила ему глаза, когда он убил своего сына Конлайха, пришедшего из мира теней в Ольстер. Пятнадцатилетний воин был сыном Кухулина и женщины-воительницы Айфе. Ни отец, ни сын не пожелали назвать себя, и это стало причиной поединка. Золотое кольцо на пальце Конлайха слишком поздно открыли Кухулину имя собственного сына. Матерью Кухулина была Дехтире, дочь друида Катбада, советника короля Конхобайра мак Несса. Катбад предсказал, что Кухулин станет великим воином, но умрёт молодым. Вскоре после свадьбы с Суалтамом мак Ротом, братом свергнутого ольстерского короля Фергуса мак Рота, Дехтире и пятьдесят её родственниц улетели в потусторонний мир, обернувшись стаей птиц. Во время свадебного пира она проглотила муху и возмечтала о боге солнца Луге, который и заставил её предпринять это путешествие. Катбад успокоил зятя, сказав, что Дехтире просто отправилась в мир иной навестить родственников, ведь её мать была дочерью бога Аонгуса. На самом же деле Луг продержал её ради своего удовольствия три года. Когда женщины вернулись в цитадель ольстерских воителей Эмайн Маху в виде ярко оперённых птиц, Дехтире ждала ребёнка от Луга, Сетанту. Суалтам мак Рот был так счастлив снова видеть жену дома, что усыновил родившегося мальчика. С детства Сетанта быстро учился военному искусству, но не все замечали, насколько он силён и храбр, пока он голыми руками не убил громадного пса. Опоздав однажды на вечеринку, которую ольстерский кузнец Куланн устроил в честь короля Конхобайра мак Неса, юный герой был атакован у ворот дома кузнеца свирепым сторожевым псом и смог избавиться от него, только размозжив ему голову об один из столбов ворот. Так как хозяин потерял верного сторожа, то Сетанта предложил себя на место собаки, пока ей не будет найдена замена. Куланн, поблагодарив мальчика, отклонил его предложение, однако было решено переименовать Сетанту в Кухулина. Несмотря на предупреждение Катбада, что тому, кто в определённый день пойдёт в первый бой, суждена короткая жизнь, кухулин не мог ждать и вскоре поднял оружие против врагов Ольстера. Первыми его противниками стали трое полубожественных воинов, Фойл, Фаннел и Туахелл, а также их многочисленные приспешники, которых он убил всех до единого. В этой битве Кухулин впервые вошёл в свой знаменитый ужасающий боевой раж. Его тело трепетало как лист; пятки и лодыжки вывернулись вперёд; один глаз скрылся в голове, другой, огромный и налитый кровью, выкатился на щёку; в его пасти могла скрыться голова мужчины; волосы топорщились, как ветки боярышника, а на конце каждого волоса выступала капля крови; из макушки толстой колонной, словно мачта корабля, поднялась струя чёрной крови. Возвращаясь в Эмайн Маху на колеснице, "обвешенный окровавленными головами врагов" всё ещё в состоянии боевого бешенства, Кухулин принялся носиться вокруг укреплений и вызывать на бой всех подряд, но его остановила уловка королевы Ольстера Мугайн. Она выпустила за королевские стены сто пятьдесят обнажённых женщин, которые несли три огромные кадки с водой. Ошарашенный зрелищем, Кухулин позволил женщинам усадить себя в воду. Первая кадка просто взорвалась, во второй вода яростно закипела, зато в третьей только сильно нагрелась. Так пришлось успокаивать юного героя, впервые познавшего вкус крови. В обычном спокойном состоянии Кухулин был любимцем женского пола. Ему самому приглянулась Эмер, дочь коварного владыки Фогалла, чей замок располагался неподалёку от Дублина. Кухулин посватался к Эмер, но кичливый Фогалл заявил, что Кухулин должен сначала заслужить репутацию, и посоветовал поучиться у шотландского героя Домхалла. Домхалл порекомендовал ему лучшего наставника боевых искусств, принцессу-воительницу Скатах, из Земли теней. Юноша поступил в услужение к Скатах. Она научила героя его знаменитому прыжку. Один день и один год Кухулин пробыл в учении у Скатах и успел стать любовником её дочери Уатах. Скатах опасалась за жизнь Кухулина и тщетно просила его не вызывать на бой её сестру Айфе. Но Кухулин хитростью победил Айфе, после чего она стала его возлюбленной, и они зачали несчастного Конлайха. Кухулин вернулся в замок Фогалла требовать руки Эмер и получил её после жаркой схватк с Фогаллом и его воинами, во время которой Фогаллу пришлось удирать от героя во всю прыть. Одержав победу в состязании с отсечением головы, Кухулин был провозглашён героем Ирландии и обрёл славу непобедимого воина, баловня удачи, в которой он так отчаянно нуждался в своей последней битве, когда с одной рукой защищал Ольстер от армии коннахтской королевы Медб. Основной целью этого крупномасштабного набега за скотом был знаменитый бык из Куальнге. В привлечении многих жителей и воинов из других земель Ирландии под знамёна королевы Медб сыграл роль деспотизм правительства Ольстера Конхобайра мак Несса. Королеве предрекали, что цветами её армии станут "алый и пурпурный", имея виду боевую мощь Кухулина, но она была настроена наступать и, кроме того, у неё тоже были три козыря. Во-первых, великий герой стал кровным врагом ведьмовского рода Калатина. Как раз перед тем, как Кухулин вместе с верным возничим Лаэгом принял последний бой, дочери Калатина колдовством иссушили его плечо и руку. Во-вторых, во время атаки Медб герои Ольстера в течение пяти дней и ночей корчились в родовых муках, вызванных проклятием МАХИ (МОРРИГАН). И наконец, Кухулин лишился поддержки богини МОРРИГАН, отвергнув её любовные предложения. И всё же он и с одной рукой ухитрялся с помощью тактических уловок и молниеносных атак давать отпор врагу и замедлял продвижение войск Медб до тех пор, пока проклятие МАХИ не начало слабеть и чуть живые воины не стали откликаться на призыв Суалтама мак Рота к оружию. Но подмога пришла слишком поздно для Кухулина. Несмотря на поддержку блжественного отца, бога солнца Луга, теснимый со всех сторон защитник Ольстера стал терять силы. Его соратник Лаэг пал, пронзённый копьём, а затем сам Кухулин получил страшную рану в живот, которую даже Луг не сумел залечить. В самом конце он привязал себя к камню, чтобы сражаться до последнего вздоха. Как только он умер, МОРРИГАН в обличье вороны уселась ему на плечо и враги отрубили ему голову и правую руку, оставив тело стервятникам. Хотя молочный брат Коналл с боем отбил отрубленные члены героя, потерю своего защитника оплакивал весь Ольстер. Действительно, слава Кухулина была столь велика, что его подвиги оказали влияние на развитие мифов об Артуре в Британии и Франции. "Я беспокоюсь не о том, сколько проживу, но о дне, когда моё имя и моя слава обретут бессмертие".

m-a-s-o.narod.ru

Друиды и религия древних кельтов

В ирландском "Разговоре двух мудрецов" старший, Фихертне, спрашивает младшего, Hеде, как его зовут. Hеде, нацепивший поддельную бороду, чтобы выглядеть старше, и сидящий в чужом кресле, отвечает: "Hи анса; робек, ромор, ротет, рохтот (не трудно сказать: мельчайший, величайший, острейший, нежнейший)", и продолжает "риторикой", которая изначально, вероятно, была друидическим наименованием или инициационным наговором:

Гнев огня

Огонь речи

Дыхание знания

Мудрость богатства

Меч песни

Песня лезвия

В конце длинной серии таких обменов, в которых мудрецы выражаются целиком, как говорит Социан, "загадками", Hеде спрашивает у Фихертне, "какие вести?", и тот отвечает семистраничным пророчеством, предрекающим тяготы, которые отметят конец мира.

Пантеон

Кельты верили во многих богов, хотя пантеон многих племен отличался друг от друга: как, например, божества ирланцев от валлийских божеств - которые, в свою очередь, полностью отличались от богов галльских племен. Следует учесть, что в разных племенах один и тот же бог мог быть известен под разными именами, причем часто имя его считалось священным и не произносилось вслух (отсюда и клятва: "Я клянусь теми богами, которых почитает мой народ.").

"Из богов они больше всего почитают Меркурия, - писал Цезарь. - Он имеет больше, чем все другие боги, изображений; он же признается указывателем дорог и проводником в путешествиях; думают также, что он очень содействует наживе денег и торговым делам. Вслед за ним они почитают Аполлона, Марса, Юпитера и Минерву. Об этих божествах они имеют примерно такие же представления, как остальные народы: Аполлон прогоняет болезни, Минерва учит начаткам ремесел и искусств, Юпитер имеет верховную власть над небожителями, Марс руководит войной".

Наивно полагать, что древние галлы могли действительно почитать тех же богов, что и римляне. Просто Цезарь усмотрел у галльских божеств близкие римским богам функции и "специализацию" и, согласно этому, назвал их соответствующими римскими именами. К тому же, завоевывая такую большую страну, он заранее хотел "подготовить почву" и показать, что идеология галлов почти не отличалась от римской. За именами Меркурия и других римских богов стояли совсем иные почитаемые галлами божества; кроме того, существовало еще много галльских богов, совсем не упомянутых Цезарем в его "Записках".

Гораздо более надежные данные о кельтских богах исследователи получают благодаря археологическим раскопкам. В распоряжении современных ученых имеется множество крупных и мелких фигур людей животных, найденных там, где жили галлы, и традиционно считающихся изображениями их богов. По некоторым атрибутам этих изображений можно догадаться, какие именно функции приписывались данному божеству. Кроме того, в отдельных случаях на цоколе памятника или в ином месте делалась надпись латинскими либо греческими буквами, в которой фигурировало имя изображенного божества.

Самые ранние документы, относящиеся к кельтской традиции, датированы VIII веком . Но даже несмотря на это, мифология в большинстве своем сохранилась лишь в поздних компиляциях, написанных монахами-христианами, редактировавшими тексты по своему усмотрению (скажем, превративших валлийских божеств в королей, рыцарей и монахов). Наиболее важными текстами считают - для ирландской мифологии : "Книгу Лейнстера", "Книгу Дун Коу", "Книгу Бэллимот", "Желтую Книгу Лекана", "Книгу Завоеваний Ирландии", для валлийской мифологии : "Белую Книгу Риддерха" и "Красную Книгу Хергеста".

В основном предания об ирландских Богах сохранились в "Истории о битве при Маг Туиред", где рассказывается о битве против расы фоморов, стремящейся покорить Ирландию. С приходом христианства Боги потеряли власть и силу, став Seidh, Ши, или Фэйри, Феями , и многое из верований друидов перешло в сказки о феях.

Tuatha De Danann, Племена Богини Дану - такое имя носили боги ирландцев, поскольку все Боги были детьми Великой Матери. Интересно, что сама Дану не появляется в мифах, одновременно присутствуя везде. Некоторые видят связь между ее именем и названиями таких рек, как Днепр (Danube) или Дон.

Меркурий, покровитель искусств и ремесел, бог-созидатель, - это скорее всего кельтский Луг Ламхада, Луг Длинная Рука,сын Солнца, отец героя Кухуллина, обладатель волшебного копья Самилданах. В Уэльсе его знают под именем Ллеу, галлы чтили его как Лугоса. Известно это имя было и в Ирландии: среди мифического племени богини-прародительницы Дану встречается персонаж, который носит это имя и владеет всеми возможными ремеслами и искусствами. Бог Луг был так же покровителем воинского искусства; не случайно его имя входит в названия многих крепостей. Город Лион, например, носил раньше название Лугдунум - "Крепость Луга". Но еще важнее то, что Луг ассоциировался у кельтов с солнечным светом и теплом (как и римский Меркурий), именно поэтому его праздник Лугнасад (правильнее - Лунашав), "Праздник Луга", день окончания урожаев и благодарение за щедрость Матери-Земле. Саксы называли его Ламмас, "Праздник листьев") приходился на 1 августа (Луг дал название не только этому дню, но и всему месяцу, подобно тому, как римский император Август, желавший ассоциироваться у подданных с Меркурием, дал этому же месяцу свое имя).

За именем Юпитера, грозного бога, управлявшего стихиями и державшего в руке смертоносные молнии, скрывался галльский бог Таранис (tarran - по-галльски "гром"). Он изображался обычно с молотом и колесом в руке и, несомненно, соотносился с германским Тором - богом неба, грозы и бури.

В отношении Марс мнения исследователей расходятся. Одни видят за этим именем галльского бога Тевтатеса, защитника племени, охранявшего его от врагов; другие полагают, что здесь Цезарь имел ввиду Огимоса, также бога войны, но отличавшегося еще ученостью и красноречием.

С римским Аполлоном соотносят галльского Мапонуса, а с Минервой - Бригиту (или Бригиду).

Бригид, Богиня огня, поэзии и кузнечного ремесла, христианизированная под именем Св.Бригитты. В ее честь каждую ночь сияют блуждающие огоньки. Она - Божество Плодородия, помогает при деторождении. Ее праздник - Имболк; и в эту ночь крестьяне вывешивают за дверь куски ткани, чтобы Бригид благословила их .

В своих "Записках" Юлий Цезарь упомянул также странное божество, которому дал имя Дис (Дит) Патер - "Отец богов": "Галлы все считают себя потомками отца Дита и говорят, что таково учение друидов. По этой причине они исчисляют и определяют время не по дням, а по ночам: день рождения, начало месяца и года они исчисляют так, что сперва идет ночь, за ней день". Видимо, не названное открыто божество иного мира, подобное греческому Плутону. Покровитель мертвых, этот бог одновременно ассоциировался с тьмой, холодом и ночью - отсюда странность исчисления времени, на которую обратил внимание Цезарь. Как называли галлы этого мрачного бога, ведавшего судьбами людей, одновременно бога смерти и прародителя всего живого, точно неизвестно. В Ирландии его знали под именем Донн (Темный).

Однако дошедший до нас в "Записках" Цезаря перечень богов далеко не исчерпывает всего галльского "Олимпа".

По археологическим данным нам известны божества:

Дагда Искусный, один из королей Племен Богини Дану, отец многих Богов. Он - обладатель волшебной дубины, способной как убивать, так и оживлять, и волшебного котла Изобилия.

Нуада Аргатлам, Нуада Среброрукий, бывший королем Племен Дану дважды. Руку он потерял в битве при Маг Туиред, и заменил ее механической рукой Бога Диан Кехта. Он - двойник норвежского бога Тюра.

Морриган, Бадб и Немайн, троица Божеств Войны . Богиня Морриган - главная из них - выбирает тех, кто умрет, то есть - попадет в Мир Иной. Одно из ее воплощений - Прачка у Ручья, смывающая кровь с одежды обреченного героя. Имена ее сестер переводятся как "Ужас" и "Пожирательница Мертвых".

Диан Кехт, Бог Плуга, исцеляющий Бог. Он создал волшебный колодец, оживлявший мертвых. Его дети - также целительные божества: хирург Миах и травница Армуд.

Мананнан Мак Лир, Бог морей и волшебства. Мананнан также является общекельтским божеством (валлийский Манавидан), а в его владениях - в море - находится множество островов Мира Иного, поэтому он - один из его стражей. Титулы его - "Повелитель Туманов", "Повелитель Страны Женщин", "Повелитель Страны-под-Водой". Некоторые считают, что Мананнан был христианизирован как Св.Михаил.

Поздние свидетельства назвают Зеленого Человека - Повелителя Животных, Эсуса или Ху-Хэса - вечно умирающего Бога, Эпону - богиню в облике лошади, покровительницу плодородия. Из галльско-римских резных изображений мы знаем о рогатом боге по имени Кернуннос, корни которого в божестве, называемом антропологами "владыкой зверей". Это был бог охоты, и охота была в его власти. В британском фольклоре он появляется как "Херн-Охотник", и Шекспир упоминает о его дубе в Виндзорском лесу. Образ рогатого охотника восходит к очень древним временам; пещерные рисунки изображают человека в шкуре дикого зверя. Охотник идентифицировался с оленем -- в действительности делая его символическим предком своего клана -- чтобы умилостивить его властвующий дух. Это очень древнее таинство, хотя и не исключительно кельтское: охотник и зверь -- едины.

Кроме того, следует отметить, что многие галльские божества, подобно нравам, образу жизни и культуре кельтов, были позднее в значительной степени романизированы, и это осложняет попытки воссоздания исконных религиозных представлений кельтов.

mirznanii.com

Друиды и религия древних кельтов

В Ирландии кровавые ритуалы гигантского бога Крома Крауха, Владыки Кургана или Склоненного с Кургана, со скорбью вспоминает анонимный монах в "Лейнстерской Книге" XI в.

... Они творили зло,

Хлопали в ладоши, бились оземь всем телом,

Рыдали пред чудовищем, что поработило их,

Их слезы лились дождем.

В ряд стояли двенадцать каменных идолов;

Идол Крома был из золота.

Другой источник утверждает, что во время легендарного правления Короля Тиернмаса (XVI в. до н.э.) "первенец любого рода и первые отпрыски каждого клана приносились в жертву богу Крому" на Равнине Восхищения, в Маг Слехте в графстве Каван. Страбон (II в. до н.э.) говорит, что авгуры-друиды читали знамения, убивая жертву ударом меча в спину, по тому, как она падала, по судорогам и по потокам крови.

Аналогичные свидетельства содержатся в трудах многих античных авторов. Техника жертвоприношений, практиковавшихся друидами, далеко не сводилась лишь к ритуальному сожжению жертвы. Так, древнегреческий географ и историк Страбон в своей "Географии" описывал обычай разрубать тело жертвы на куски и подвешивать их затем на священных деревьях или на стенах храмов. Существовал также ритуал, согласно которому жертву топили, и подергали ингумации (зарывали в землю), закалывали ножом или копьем и т.д. Лукан, римсеий поэт I в. до н.э., отмечал, что в Галлии для бога Езуса жертву подвешивали на дереве, для Тараниса - сжигали живьем, а для Тевтвтиса ее топили в специальном огромном котле.

Существует мнение, что именно стремление прекратить эти жестокие, устрашающие ритуалы побудило римских императоров запретить на территории Галлии деятельность друидов. Но это не совсем так. Преследования, которым друиды действительно подвергались в ходе завоевания и последующей романизации страны, были вызваны скорее всего не какими-то высокогуманными соображениями римлян, а их стремлением побороть потенциальную оппозицию, в которой они видели - и видели справедливо - силу гораздо большую, чем сила оружия.

В человеческих жертвоприношениях, как и жертвоприношениях в целом, не следует видеть лишь проявление бессмысленной жестокости. Жертва, как правило, носила характер искупительный и предохранительный. Это всегда был сложнейший ритуал, необходимость точности исполнения которого обуславливалась его глубинным священным смыслом. В жертве единовременно воплощалось само божество, умерщвленное жрецом, чтобы затем вновь воскреснуть. Именно в этом и состояла социальная и духовная сущность ритуала жертвоприношения, которое обеспечивало продолжение времени, поддерживало его естественный ход. Поэтому "отлучение от жертвоприношений", о котором писал Цезарь, воспринималось древними кельтами как тяжелейшее наказание: выброшенный из общества, такой человек терял возможность регулярно приобщаться к божественной сути и тем самым выпадал из круга времени.

Идея воплощения божества в жертве подтверждается известным описанием обряда приведения к власти ирландских королей, сделанным уже в 1185г. английским историком и теологом Гиральдом Камбрийским в книге "Описание Ирландии". : "Все люди страны собираются в одно место, туда приводится белая кобыла, белую кобылу выводят пред них, и тот, кого инаугурируют, не как князь, но как зверь, не как царь, но как разбойник, выходит пред людьми на четвереньках, провозглашая себя животным, столь же бесстыдно, сколь и опрометчиво. Кобылу немедленно убивают, разрезают на части и варят, а из варева готовят для него купель. Сидя в ней, он ест от мяса, которое подают ему, а люди стоят вокруг и тоже едят от этого. Затем от него требуетяс испить от варева, в котором он купается, не пользуясь никаким сосудом, ни даже своими ладонями, но лакая ее языком. Когда сии неправедные обряды исполнены должным образом, его королевская власть и право считаются подтвержденными."

В этом странном ритуале ясно прослеживается полузабытый культ лошади как божества, существовавший когда-то у древних кельтов. Еще в континентальной Галлии богиня-мать, носившая имя Эпона, изображалась в виде лошади с жеребенком или всадницы. Эти изображения встречаются в археологических раскопках довольно часто. Ритуальная свадьба с белой кобылой, видимо символизировала брак короля со страной; затем кобылу убивали и съедали, что означало приобщение к телу божества и должно было обеспечить дальнейшее благополучие и процветание и самому королю, и его подданным.

Кельтский воин видел свою судьбу предрешенной, а смерть -- "вершиной долгой жизни". Смерть короля или вождя для племени всегда была поводом собраться на ритуальное сожжение, вспоминая его храбрые подвиги и от всей души принимая участия в погребальных играх. Цезарь говорил о кельтах, что "их похороны величественны и дорогостоящи, и все, что они считают дорогим для них при жизни, они бросают в огонь, даже животных. А незадолго до этого времени, с ними вместе в погребальном обряде хоронили и рабов, и домашних." Это подтверждает Мела: "Они сжигают и хоронят вместе с мертвым все, что было у него при жизни, и бывают сыновья, которые, по своей собственной воле, бросаются в погребальные костры своих родных, желая жить вместе с ними."

Широко известные ирландские поминки и погребальные игры, которые ритуально переосмысляют части древних погребальных практик, всегда были шумными и веселыми, со множеством танцев, песен и тщательно изображаемых фаллических ритуалов. Как сказал об этом один остроумный человек: "жизнь человека обречена на смерть способом воспроизводства, и ее можно скрасить только хорошей историей". Hаше нынешнее мимоходное отношение к погребальной церемонии, вероятно, уникально в истории планеты, и это печальное свидетельство нашей варварской цивилизации.

Инаугурация и выбор нового короля или вождя были так же сложны, дорогостоящи и величественны, как и похороны старого. Первым непременным правилом в Ирландии было, что ни один человек с физическим недостатком не мог быть королем. Исторический король Кормак был вынужден отречься, когда потерял глаз, потому что нельзя было и подумать, чтобы божественная инкарнация проявилась одноглазым человеком. В "Книге Бурой Коровы" XI в. есть упоминание ритуала, которым выбирался король: "Убивали белого быка, и шаман-жрец съедал свою долю мяса и пил его кровь. Пока он лежал в состоянии транса, над ним читали заклинания, чтобы он мог увидеть в сфере грез вид и внешность человека, который должен был стать королем."

Не следует видеть только проявление грубости нравов или бессмысленной жестокости и в обычае кельтов отрубать головы поверженным врагам. Кельты считали, что хранение подобных военных трофеев не только свидетельствовало о доблести воина, но и обеспечивало переход к нему храбрости и ума убитого. Широко упоминаемый в античных текстах и находящий подтверждение в археологических находках обычай "охоты за головами" описывается и в ирландских сагах. Так, например, в саге "Повесть о кабане Мак Дато" герой Конал Победоносный хвалится перед воином Кетом, своим соперником, тем, что "ни разу не спал, не подложив под колено головы коннахта". И между собеседниками происходит короткий, но примечательный диалог:

- Это правда, - сказал Кет. - Ты лучший боец, чем я. Будь Анлуан здесь, он вызвал бы тебя на единоборство. Жаль, что его нет в доме.

- Он здесь, вот он! - воскликнул Конал, вынимая голову Анлуана из-за своего пояса. И он метнул ее в грудь Кета с такой силой, что у того кровь хлынула горлом.

В другой саге - "Смерть Конхобара" - рассказывается, как король уладов умирает из-за того, что ему в голову попадает окаменевший мозг воина Месгегеры. Таким образом, обычай хранить головы врагов подтверждается всеми источниками, по которым проводится реконструкция религии и обычаев древних кельтов, поэтому не приходится сомневаться в том, что он действительно существовал. Однако этот обычай носил, как уже было сказано выше, в первую очередь ритуальный характер, во вторую - представлял собой нечто вроде коллекционирования воинских трофеев и ни в коей мере не имел какого-либо "практического" смысла, который пытались придать ему некоторые античные авторы. Они утверждали, что галльские воины пили воду лишь из черепов только что убитых врагов, наскоро вынимая из них окровавленный мозг.

Пророчества. Возвращаясь к теме распространенных у кельтов жертвоприношений, необходимо сказать и о другой важной стороне этого ритуала. Например, Страбон в IV книге "Географии" писал: "Римляне проложили конец их (кельтов. - Прим. ред.) жестоким обрядам, и также борются они с жертвоприношениями и пророчествами, столь мало похожими на наши. Так, человека, предназначенного в дар богам, ударяют в спину боевым кинжалом и затем, согласно характеру конвульсий умирающего, предсказывают будущее… Все это совершается всегда при участии и по воле их друидов".

В этом ритуальном убийстве с последующим прорицанием будущего также прослеживается стремление обеспечить непрерывность движения времени. Предвидение будущего требовало жертвы, и ею иногда становился человек, чаще - ритуальное животное, приобщение к плоти которого было необходимо для получения скрытой во времени истины. Так, в средневековых ирландских текстах описан обычай, согласно которому друид жевал сырое мясо свиньи или сидел на свежесодранной шкуре быка. Совершив этот обряд символического приобщения к божеству, воплощаемому в священном животном, он впадал в сон или в особое экстатическое состояние, во время которого на него нисходило божественное откровение.

Этой особой техникой пророчества, или предвидения, владели лишь избранные группы "посвященных". Об этом известно их островных источников (в основном - ирландских), например, из сборника толкований, который был известен под названием Глоссарий Кормака" (X в.). Составитель "Глоссария" так описывал обряд "имбас форосны" ("освящающее знание"), после исполнения которого поэту-филиду открывалось будущее: "Филид жует кусочек сырого мяса свиньи, собаки или кошки, а затем вынимает его изи рта и кладет на плоский камень возле двери. Он приносит его в жертву богам, которым он служит. После этого он начинает взывать к ним. Потом он уходит и возвращается на следующий день. Если он видит, что мясо исчезло, он ложится сжимая лицо между ладонями. Так он засыпает, и необходимо следить при этом, чтобы сон его не был ничем потревожен, ибо в этом сне ему откроется будущее".

mirznanii.com

Друиды и религия древних кельтов

-3-

В настоящее время в мировой культуре трудно проследить наследиекакого-то одного народа. Да и вообще термины народа и народностипрослеживается весьма относительно, с поправкой на наше возможноенезнание и прежде всего с допущением того, что имеющиеся у нас данныедостоверные. Таким образом, можно лишь говорить о том, каким в нашемпредставлении является деление населения Земного шара на отдельныеэтнические группы, какова их роль в историческом процессе и, какследствие, в формировании современных цивилизаций.

Древние народы представляют очень интересный объект для изучения, ведьмногие из них были разбросаны по огромной площади и привнеслизначительный вклад в историю целого ряда современных стран. Их религия,культура, традиции передавались через века, менялись и не разпереплетались, придавая своеобразные оттенки и привкусы устоям соседнихплемен.

Одним из самых распространенных народов были кельты. Следы ихсуществования обнаружены по всей Европе, побережью Средиземного моря,западных частых Азии – ориентировочно от 1/13 о 1/10 частей суши. А всёпотому, что они вели в основном кочевой образ жизни, постояннозавоёвывали и разведывали новые территории. Всё это было бы невозможнобез четкой иерархии в обществе, которая позволила одним управлять,другим подчиняться. В отличие от соседней Римской империи, гдесоциальная пирамида держалась на преданной царю армии, у кельтовосновную роль играла религия и мифология. Их хранили и воплощали в жизньдруиды, иными словами жрецы. Чтобы понять это, необходимо сперваразобрать, кто такие кельты и какова их история.

ИСТОРИЯ КЕЛЬТСКИХ ПЛЕМЁН

В первой половине последнего тысячелетия до н.э. из массы безыменныхпервобытных народов на территории севернее от Альп первыми выделилиськельтские племена, начальные страницы писаной истории которых былиотмечены кровавыми битвами и опустошительными набегами на богатейшиецентры того времени, что привело в смятение остальную Европу.Образованный южный, в частности греческий и римский мир, которому мыобязаны первыми сведениями по древнейшей истории Европы, до той поры окельтах ничего не знал. А между тем на северо-запад от Альп в сложномпроцессе рождалась общность этого удивительного народа, который первымиз варваров, как их любил называть южный мир, стал классическимпредставителем «варварского» мира. Народ этот сблизил Среднюю Европу сюжной средой и благодаря своим творческим способностям завершил развитиепервобытной цивилизации на территории севернее от Альп.

К этому времени, т. е. примерно к концу VI-V вв. до н.э. в кельтскойсреде уже произошли важные экономические и общественные перемены,общественное расслоение, вызванное в первую очередь местными условиями ипредпосылками. Возникли многочисленные центры власти местной племеннойзнати, о которых южный мир узнавал тогда, когда для него былоэкономически выгодно поставлять им свои изделия, помогая таким образомповышать жизненный уровень и блеск господствующего слоя. И вдруг хорошовооруженные группы кельтов дерзко и отважно напали на важнейшие центрыобразованного юга, вторглись в Северную Италию, заняли даже Рим ипроникли далеко к самой Сицилии; в то же время другая волна направиласьв Карпатскую котловину, на Балканы и даже в Малую Азию. Южный мир былошеломлен их упорством в бою, их отвагой, мужеством и жадностью. Толькотеперь он оказался лицом к лицу с неприятным фактом, что за Альпамивырос многочисленный народ, который в течение следующей половинытысячелетия европейской истории стал важным военным и политическимфактором. Поэтому уже в IV в. кельты считались одним из крупнейшихварварских народов тогдашнего мира наряду с персами и скифами. Крометого, они не всегда поддерживали враждебные отношения с соседями. Были иотдельные поселения, которые постепенно смешались с другими этническимигруппами – скифами, например, проживающими на территории современнойРоссии. Так что присутствие кельтской крови у наших предков несомненно.И все-таки этот народ не достиг полного этнического единства и не создалединого государственного образования, державы, которая объединила быразличные племена в единое организованное и устойчивое целое. Народ этотбыл раздроблен на множество более или менее крупных племенныхобразований, говоривших на разных, хотя и родственных диалектах,большинство которых исчезло в более позднее время.

Греческий мир называл их “Keltoi”, кельты. По всей вероятности этоназвание распространилось именно в кульминационный период расцветацентров власти господствующего слоя, если не ранее, то, во всякомслучае, не позже VI в., и, не исключено, что первоначально это былоназвание одного из племен, а возможно и лишь господствующего рода,которое затем было присвоено всему народу. Было бы, однако ошибкойпредполагать, что существовал какой-то пракельтский язык, какпервоначальный, послуживший основой всех позднейших диалектов.Существовал ряд различных диалектов, как существовало в древнее времясплетение культур и культурных групп, которые позже послужилиобъединяющей основой кельтской культуры и единого стиля.

Название “Keltoi” стало известно остальному миру раньше других. Римляне,однако, называли кельтский народ “галлами” (Galli) и от этого словапозже произошли названия Цисальпинская Галлия (Gallia Cisalpina) всеверной части современной Италии, Нарбонская Галлия (GalliaNarbonensis) в южной Франции и Трансальпийская Галлия (GalliaTransalpina) в центре современной Франции, хорошо известная по“Галльской войне”, которую в последнем столетии до нашей эры вел римскийвоеначальник Г. Ю. Цезарь. Позже, опять-таки в те времена, когда старыецентры гальштаттской культуры уже давно пришли в упадок, появляетсяназвание Galatae, галаты. В Малой Азии утверждают, что их язык былродственен языку треверов, то есть кельтов, живших в области нынешнегоТрира. Но все эти названия представляют собою более или менее синонимы.Диодор Сицилийский, объездивший большую часть Европы, и Цезарь, долгоевремя воевавший в Галлии, говорят, что названия Galli и Galataeотносятся к тому же народу, который называется Keltoi, по латыни Celtae;Диодор считает название «кельты» более правильным. Подобное толкованиемы находим и у историков и географов более позднего времени. Только вБритании, как кажется, это название не было столь обычным.

Начиная с V в до н.э., название «кельты» быстро распространялось потогдашней Европе. Но то, что было до V в., долго оставалось загадкой. Сконца XVIII в. под влиянием романтизма возрастает интерес к прошломукельтов, проявлявшийся уже ранее в Западной Европе и на Британскихостровах, где жило много потомков этого народа. Этот интерес превратилсяв настоящую кельтоманию, в результате чего, часто без какого-либокритического подхода, собирались подлинные и мнимые свидетельства ославном прошлом кельтов. Еще с XVII в. существовало мнение, что кельтына западном побережье Франции и Англии были строителями мегалитическихсооружений, возведенных из крупных каменных глыб, как менгиров (высокихстоячих монолитов) и дольменов (похоронных камер из крупных камней), таки длинных каменных аллей или кругообразных сооружений (Stonehenge),которые считаются астрономическими обсерваториями и местами культа.Романтики считали кельтов древнейшим народом, отождествляли их спотомками библейских персонажей и часто на основе произвольныхэтимологических сравнений приходили к выводу, что кельты были расселеныпочти по всей Европе. Представления о высоком уровне развития кельтовподкреплялись также литературными фальсификатами. Самыми известными изних являются эпические произведения шотландского поэта Д. Макферсона,относящиеся к 1760-1763 гг., которые автор выдавал за перевод скельтского творений Оссиана, кельтского барда, жившего в III веке.О

ukrreferat.com

Друиды и религия древних кельтов

Какова была сущность их учения, философских и религиозных представлений, нам известно лишь отчасти. Они верили в бессмертие души, смерть, по их представлениям, означала не конец, а лишь середину долгой жизни. Под их покровительством находились священные дубовые рощи, и само название их возникло якобы от слова «дуб» («дрис»). Жертвы (например, белые быки) не приносились без ветви этого дерева, так как все, растущее на дереве, они считали даром небес, а производимые в связи с этим действия - указаниями богов. Большим почетом пользовались также лунные эмблемы, так как галлы исчисляли время не по дням, а по ночам, и приносили священные жертвы ночью при свете луны. Кроме совершения жертвоприношений, иногда якобы и человеческих, друиды предсказывали будущее; они оказывали давление путем неблагоприятных предсказаний и определяли, какое время более подходит для решения важных вопросов - это позволяло им удерживаться на верхушке иерархической пирамиды. Кельты явно воспринимали сверхъестественное как основную, базовую сторону их жизни, а потусторонний мир как превалирующий.

Друидам также поручалось воспитание мальчиков, из которых и выбирались достойные для пополнения их собственных рядов. Обучение длилось около двадцати лет и заключалось в изучении наизусть тайн вековой мудрости и знаний друидов. Письмом они не пользовались и оставили ничтожно малое количество письменных памятников: все обучение велось устно.

В более поздний период друиды уже не были ни столь замкнутой кастой, ни чисто жреческой корпорацией. В начале римской оккупации друидизм был еще в полном расцвете, позже настал его упадок. Друиды боролись с романизацией, участвовали в восстаниях, и потому римская власть была особо заинтересована в ликвидации этого института. Особенно долго этот институт удержался в Ирландии. Преемниками друидов там были «filed», основатели постоянных средневековых школ.

Как уже было сказано, религия занимала одно из ведущих мест в общественной жизни кельтов. Доходя подчас до мистицизма, она прочно держала сознание всех верующих и делала их гибким материалом в руках правящих слоёв. Религия дала ростки во всевозможные культы, обряды, обычаи, традиции, мифы и эпос.

Основные положения о боге можно найти в триадах ирландских бардов. В них постулируются основные положения мировоззрения кельтов относительно многих вопросов. Есть триады о человеке и его будничности, существах вообще и, конечно, о боге. Итак, что же понимали под этим словом кельты?

· Существуют три первичных единства, и каждое из них возможно лишь единым: единый Бог, единая Истина и одна точка Свободы, т.е. точка равновесия всех противоположностей.

Символом этого равновесия были так называемые качающиеся камни, которые при огромном весе могли быть сдвинуты простым прикосновением рук.

· Три вещи проистекают из трех первичных единств: всякая Жизнь, всякое Благо, всякое Могущество.

· Бог необходимо троичен: Он составляет бóльшую часть Жизни, бóльшую часть Знания, бóльшую часть Могущества, и не может в нем быть больше этой бóльшей части каждой вещи.

· Три Божьих величия: совершенная Жизнь, совершенное Знание, совершенное Могущество.

· Три вещи обязательно возобладают: высшее Могущество, высший Разум, высшая Любовь Бога.

· Три гарантии того, что Бог делает и совершит: Его бес­конечное Могущество, Его бесконечная Мудрость, Его бесконечная Любовь, так как нет ничего, что не могло быть свершено, стать истинным и не быть волнимым этими тремя атрибутами.

· Три вещи, которыми Бог не может не быть: тем, в чем должно заключаться совершенное Благо; тем, что должно желать совершенное Благо; и что должно выполнить совершенное Благо.

· Три вещи, которые Бог не может не совершить: самое полезное, самое необходимое, самое прекрасное для каждой вещи.

· Три главные цели деятельности Божества, как творца всякой вещи: уменьшить зло, усилить добро, сделать явным вся­кое различие таким образом, чтобы дать возможность узнать то, что должно быть и чего быть не длжно.

· Три Божьих необходимости: быть бесконечным в самом себе, быть конечным по отношению к конечному, быть в согласии со всяким видом.

Очень удобная религия. Как иначе можно управлять варварами? Никак! Человечаская сила может вызвать сопротивление, мудрость – непонимане, любовь вообще не годится для управления древними народами. А вот Бог, носитель бесконечного могущества, разума и любви (в лице друидов), являясь к тому же невидемым объектом бесприкословного поклонения на протяжении многих поколений, для этой цели очень подходит. Ведь верить может каждый. Любое благо – от Бога, как же не поклоняться хотя бы за это? Однако нельзя требовать сверхъествственного – на самое полезное, необходимое и прекрасное Он не способен. Но Бог может помочъ достичъ этого – потём уменьшения зла, усиления добра и прозрения – но опять-таки не у всех, а лишь у друидов. Сложность формулировок к тому же оставляла за друидами возможность словесных прений для доказательства правоты и поддержания веры.

Другие триады так же тесно связаны с Богом, что говорит о глубоком проникновении религии в другие сферы жизни. Ниже приведена часть триад «О существах вообще».

· Три вещи Бог дал всякому существу: полноту его собс­твенной природы, полное выявление (отличительно) его Индивидуальности и самобытность его Авен (Эго). В этом заклю­чается действительное и полное определение личности каждого существа.

· Три круга бытия: круг пустоты (Cylch y Ceugant), где кроме Бога нет ничего ни живого, ни мертвого, и никто, кроме Бога, не может его пройти; круг перевоплощения (Абред), где всякое одухотворенное существо рождено смертью, и человек про­ходит его; круг блаженства (Гвинфид), где всякое одухотворен­ное существо рождено жизнью и человек пройдет его в небе.

· Три необходимые фазы всякого существования по отноше­нию к жизни: начало в Аннвфн (Annwfn - бездна), перевоплощения в Абреде и Полнота в небе или круге Гвинфид; без этих трех фаз нет жизни - кроме как у Бога.

Вот ещё один важный момент учения: Бог даёт жизнь, наделяет тело душой (индивидуальностью, самобытностью) и после смерти тела берет все обратно. Об этом же пишет Цезарь в «Галльской войне». Друиды доказывают, что души не погибают и после смерти они переходят из одного тела в другое - они думают, что этот взгляд пробуждает в людях смелость, заставляя их прези­рать страх смерти. Это было просто необходимо для кочевых воинственных племен.

· Три силы бытия: не иметь возможности быть другим, не быть обязательно другим, и не иметь возможности быть лучшим по немыслимости этого. В этом заключается совершенство всякой ве­щи.

В этом месте видно, как с помощью религии пытались усмерить животрепещащую тему классового неравенства. Да, фраза туманная, но основная мысль мне кажется следующей: будь тем, кем уже являешься и не помышляй о лучшем - и будешь совершенен. В своей посредственности? Неважно, исходная формулировка слух не режет, даже наоборот. А тем временем ещё один кирпичек заложен в сознание.

После жизни человек попадает на круг перевоплощения, соответственно есть триады о нахождении человека на круге Абред. Вот некоторые из них:

· Три вещи с каждым днем усиливаются вследствие возрастающего к ним стремления: Знание, Любовь, Справедливость.

· Три вещи постоянно уменьшаются: Мрак, Заблуждение, Смерть.

И, наконец, две триады о нахождении человека на круге Гвинфид.

· Три главные преимущества круга Гвинфид: Отсутствие зла, отсутствие нужды, отсутствие смерти.

· Три полноты счастья в Гвинфиде: участие во всяком ка­честве с особым совершенством; обладание всякой гениальностью с гениальностью исключительной; охватывает все существа чувство любви, обладая вместе с тем любовью единичной - лю­бовью к Богу. И в этом заключается полнота неба Гвинфид.

Так вот зачем эти два круга: там каждый обретет всё то, что не получил от жизни. Будучи совершенным, человек отдаёт душу в круг Абред. Там к нему сами собой приходят в полной мере знание, любовь и справедливость. Интересно было бы знать мнение авторов оригинала по первому пункту: знание чего? Уж не ужели того, что двух остальных пунктов не было? А в круге Гвинфид исчезают зло, нужда и смерть. Раз исчезают, значит, они были. Всё, о чем прямо говорится в триадах, так это о том, что была смерть - иначе на эти два круга не попасть. Но выходит, что было и зло, и нужда. Такое чувство, что Абред и Гвинфид – оправдание религии, почему же надо верить. Как было показано, триады «О Боге» указывают лишь на Его существование, и что все ему обязаны своим настоящим и будущим. Так вот, круг Гвинфинд наделяет человека особым совершенством, исключительной гениальностью и любовью к Богу – за столь щедрый дар. Реальность уравновешивается вымыслом, дополняется обрядами, традициями, мифами и плотно занимает сознание кельтов.

Практически каждое сословие обширно практиковало большое количество всевозможных обрядов, причем эти обряды явно выходили за рамки чисто практических земледельческих или иных действий. Это скорее было нечто более общее, и, вероятно, кельты воспринимали это не иначе как поддержание миропорядка. Именно это - тот ключевой пункт, который принципиально выделяет кельтское сакральное мировоззрение из других сходных концепций, придает ему такое общественное значение и определяет многие характерные особенности кельтской мифологии. В целом можно сказать, что эта особенность мировосприятия кельтов проявлялась не только в магии и обрядовых действиях. Кельты остро ощущали связь цивилизации с природой практически во всех сферах своей деятельности. Так, в частности, ирландский эпос описывает теснейшую взаимосвязь королевской власти и общего миропорядка, а также большое количество знамений, прямо связанных с этим. Правление незаконного короля вызывает тотальный неурожай, камень Фаль - одно из сокровищ племен богини Дану - вскрикивает под истинным королем и т.д. Король имел наибольшее количество разнообразных «гейсов» - сакральных запретов, и нарушение их именно королем считалось наиболее тяжким. Одна из ключевых ирландских саг «Разрушение дома Да Дерга» дает подробное описание трагического исхода нарушения всех гейсов королем Конайре. Также в сагах часто встречается столь характерный для индийской мифологии мотив огромной силы Правды. Это также в первую очередь касалось именно короля, он был связан этим как никто другой, и в сагах неоднократно встречаются описания несчастий, обрушивающихся на страну в случае нарушения королем этого принципа. С этим напрямую перекликается и другая ирландская традиция - ужасные последствия сатиры друида, а позже - поэта, следующей за любым несправедливым решением какого-либо вождя, а прежде всего опять же короля. Также можно отметить два важнейших обряда, с которых начиналось правление короля. Tarbfeis. Праздник быка, заключался в том, что специально отведенный человек вкушал крови и мяса ритуального быка, погружался в пророческий сон и в нем видел будущего короля. Другой ритуал - обряд лошади – протекал по схожей схеме.

mirznanii.com

Друиды и религия древних кельтов

И все же, несмотря на скудность сведений о религии древних кельтов, напрашивается вполне определенный вывод: их пантеон, несомненно, индоевропейского происхождения и вполне соотносим с пантеонами других древних индоевропейских сообществ.

Основные кельтские праздники.

Примерно через каждые 12 недель устраивались церемонии Огня, наряду с церемониями Солнцесостояний и Новолуния. Каждая церемония длилась три дня, начинаясь на восходе первого. На протяжении всего праздника на вершинах холмов горели огромные костры, вокруг и между которых устраивались обряды очищения. Днем устраивались карнавальные шествия , а ночью друиды проводили свои ритуалы.

Вот эти праздники -

Самайн (правильнее - Со-уин), 1 ноября. Название переводится как "Конец Лета". Это Праздник Мертвых и начало нового Года. По верованиям друидов, Смерть предшествует Рождению в Круговороте Жизни. В этот день граница между Миром Живых и Иным Миром нарушена. Каждый очаг зажигался заново, от ритуальных огней, горящих в Таре и Ойснех; передавали их бегуны с факелами.

Имболк (правильнее - Имволк), 1 февраля. "Возвращение Света", когда зима подходит к концу и появляются первые цветы. Имболку покровительствует Бригида, и ритуалы, проводящиеся в этот день, посвящены дому и благополучию. Он тесно связан со священным огнем, который очищает землю и поддерживает плодородие, и пробуждением солнца от зимнего сна. В этот день совершались обряды прогнозирования и свадебного гадания. Вплоть до совсем недавних времен юноши и девушки собирались в Телтауне в графстве Мит и шли навстречу друг другу, целовались и обручались. Такие браки, которые могли быть расторгнуты на следующий год, вероятно, были последними остатками древних кельтских обычаев, по которым мужчина и женщина имели равные права в заключении или расторжении брака. Церемония белых камней в костре, записанная во многих местах Ирландии -- другой отголосок древних времен, который утратил свое первоначальное значение за долгие века. Белые камни с именами или личными отметками юношей, клались в большой имболкский костер. Когда костер догорал и остывал достаточно, чтобы вынуть камни, каждый искал свою отметку, и как только находил ее, бежал со всех ног от кострища. Hе найти свой камень изначально означало, что боги огня отметили тебя высшей честью, избрав твой живой дух для жертвоприношения во имя очищения и общего блага всего племени.

Белтэйн, 1 мая, "Огни Бэла", благодарение Богам за приход Весны. Это день Жизни и Плодородия, начало лета и середина сезонного цикла друидов. Саксы называли его "Праздник Свеч". Великий праздник весенне-летнего плодородия, символизировавшегося зажиганием майских костров. Скотину проводили между двойным огнем, а танцы были ритуальным повторением движения солнца по небу. Танец вокруг Майского Дерева и другие народные ритуалы происходят из безумного танца вокруг майских костров, когда все племя праздновало восстановление первичной жизненной силы.

Лугнасад (правильнее - Лунашав), 1 августа, "Праздник Луга", день окончания урожаев и благодарение за щедрость Матери-Земле. Саксы называли его Ламмас, "Праздник листьев" .

А как же друиды? Здесь многое до сих пор остается загадкой. Скорее всего институт друидизма сформировался в древней Европе еще до заселения ее кельтами. Галлы же переняли его и заставили служить своим богам, хранящим память о древнем индоевропейском единстве. Или их боги подчинились друидам…

mirznanii.com

Друиды и древние кельты

БОЕВЫЕ ТРАДИЦИИ КЕЛЬТОВ. Теодор Моммзен в своем фундаментальном труде "История Рима", обобщив древние рассказы, составил сводную характеристику боевых традиций кельтов:"Они носили пестрые, украшенные вышивками одежды, которые нередко сбрасывали с себя во время сражения, а на шею надевали широкие золотые кольца; они не употребляли ни шлема, ни какого-либо метательного оружия, но зато имели при себе громадный щит, длинный, плохо закаленный меч, кинжал и пику; все это было украшено золотом, так как они умели недурно обрабатывать металлы. Поводом для хвастовства служило все - даже рана, которую нередко намеренно расширяли для того, чтобы похвастаться широким рубцом. Сражались они обыкновенно пешими; но у них были и конные отряды, в которых за каждым вольным человеком следовали два конных оруженосца; боевые колесницы были у них в раннюю эпоху в употреблении, точно также как у ливийцев и у эллинов. Некоторые черты напоминают средневековое рыцарство, в особенности незнакомая ни римлянам, ни грекам привычка к поединкам. Не только на войне они имели обыкновение вызывать словами и телодвижениями врага на единоборство, но и в мирное время они бились между собой на жизнь и на смерть, одевшись в блестящие военные доспехи. Само собой разумеется, что за этим следовали попойки". Согласитесь, достаточно противоречивые сведения: мечи плохо закалены, но при этом кельты "недурно умели обрабатывать металлы"; шлемы не употребляли, но тем не менее одевались в "блестящие доспехи". Из описания Юлия Цезаря видно, что основу войска любого кельтского племени составляли профессиональные военные дружины со своими военачальниками (Цезарь называет их "всадники"). Эти воины были хорошо обучены биться пешими и конными и имели великолепное вооружение."Они все выступают в поход, когда это необходимо и когда наступает война (а до прихода Цезаря им приходилось почти ежегодно вести наступательные или оборонительные воины). При этом чем кто знатнее и богаче, тем больше он держит при себе слуг и клиентов. В этом одном они видят свое влияние и могущество". К появлению в Галлии Цезаря с римским войском кельты уже почти не использовали боевые колесницы. Исключением были племена, жившие на территории Британии. Ранее же отряды колесниц, видимо, повсеместно входили в состав боевых дружин. "Своеобразное сражение колесниц происходит так. Сначала их гонят кругом по всем направлениям и стреляют, причем большей частью расстраивают неприятельские ряды уже страшным видом коней и стуком колес; затем, пробравшись в промежутки между эскадронами, британцы соскакивают с колесниц и сражаются пешими. Тем временем возницы малопомалу выходят из линии боя и ставят колесницы так, чтобы бойцы, в случае если их будет теснить своей многочисленностью неприятель, могли легко отступить к своим. Таким образом в подобном сражении достигается подвижность конницы в соединении с устойчивостью пехоты. И благодаря ежедневному опыту и упражнениям британцы достигают умения даже на крутых обрывах останавливать лошадей на всем скаку, быстро их задерживать и поворачивать, вскакивать на дышло, становиться на ярмо и с него быстро спрыгнуть в колесницу". В случае особенно крупных войн или походов набиралось ополчение из членов рода или племени. Эти воины были намного хуже вооружены, чем дружинники и составляли основную массу задних шеренг фаланги, строя, который кельты применяли не менее широко, чем "цивилизованные государства" (Юлий Цезарь об этом не раз упоминает). Первые ряды построения составляли воины-профессионалы, которые в рукопашном бою бились по той же схеме, что и греческие гоплиты. Наличие строя говорит о том, что среди ополченцев периодически проводились сборы для обучения. Легкая пехота действовала по общему принципу. Такая военная система обеспечивала кельтам частые победы. Недаром армии Ганнибала число наемников из этих племен, как в пехоте, так и в коннице, составляло большой процент. О том, что римские когорты часто бывали прорываемы галлами, говорит следующий случай:"Цезарь послал нашим на помощь две когорты, и притом первые от двух легионов, и они выстроились на небольшом расстоянии одна от другой. Но так как невиданные боевые приемы врага привели наших в полное замешательство, то неприятели с чрезвычайной отвагой прорвались сквозь них и отступили без потерь. В этот день был убит военный трибун Квинт Лаберий Дурр". Чтобы читателю было понятно значение этого происшествия, стоит сказать, что первые когорты в римских легионах (самые многочисленные) набирались из наиболее подготовленных воинов. Продвижение по службе шло от самой низшей - десятой, до самой высокой - первой когорты. Поэтому то, что кельты прорвали даже эти подразделения, само за себя говорит об их высоком воинском искусстве. Вооружение у кельтов было предметом гордости и богато декорировалось. Защитный комплект знатного воина состоял из кольчуги без рукавов, поверх которой надевались наплечники в виде пелеринки, закрывавшей плечи; пелеринка застегивалась пряжкой с лицевой стороны. Этим кельтские кольчуги отличалась от римских, у которых наплечники были в виде клапанов. Иногда кельтская кольчужная пелерина выступала как самостоятельный вид доспеха. Шлемы были железные и бронзовые сфероконической формы, кельтского типа, с небольшим назатыльником и фигурными богато декорированными нащечниками, которые крепились к шлему с помощью петель.Кельты использовали большие плоские деревянные щиты квадратной, круглой, ромбической или овальной формы. Щиты красочно расписывались магическими орнаментами, изображениями родовых тотемов — животных. Одежда кельтов чаще всего имела клетчатый орнамент родовых цветов (каждый род имел свой цвет). Фигуры родовых животных красовались на штандартах и на верхушках шлемов вождей. На шее знатные кельты носили разомкнутый обруч — гривну из перевитой толстой золотой или серебряной проволоки с фигурными окончаниями. Из наступательного вооружения кельты использовали длинный двулезвийный меч (75—80 см) и копье с широким железным наконечником. В традициях кельтов было презрение к смерти и физической боли. Раны считались лучшими украшениями воина. Кельтские воины имели в своих рядах храбрецов, которые впадали в боевое неистовство и, демонстрируя бесстрашие, шли в атаку без доспехов, полуголыми, а иногда и вовсе нагими. В некоторых кельтских кланах применялась боевая раскраска. Тела воинов расписывались красками, в состав которых входила глина. Цвет узоров был от синего до небесно-зеленого. Примечательно название одного из племен — "пикты", как назвали их римляне, что в переводе означает "разрисованный". При всем своем бесстрашии кельты не отличались дисциплиной. Каждый воин — прекрасный одиночный боец — в бою прежде всего хотел выказать личное мужество. КЕЛЬТСКИЕ ВОИНЫ.