Зернотёрка-метате с курантом в Музее шоколада в Барселоне
Зернотёрка (англ. grinding stone, mealing stone, milling stone, saddle quern; фр. meule) и курант — древнейшее приспособление для помола зерна. Применяется ещё с позднего палеолита и в Старом, и в Новом Свете (культура сандия)[1]. С неолита становится массовым предметом. Используются камни прочных пород: гранит, базальт, прочный песчаник и другие. На Американском континенте в настоящее время наиболее распространённым является мексиканское название — «метате» (исп. metate, от ацтекского metlatl)[2]. Оно же обычно применяется и в американской археологии.
Устройство
Нижний камень или плита зернотёрки может быть любой формы. Для его же профиля характерна вогнутая или корытообразная форма, появляющаяся в процессе эксплуатации. Вогнутая форма нижнего камня зернотёрки образуется за счёт работы длинным курантом, а корытообразная — небольшим. Небольшие перемещаемые зернотёрки обычно имеют элипсовидную форму и вогнутый профиль, за который их и называют в российской археологии «ладьевидными»[3].
Но, например, в Центральной Америке зернотёркам «метате» (часто художественно оформленным) нередко придаётся вогнутый профиль уже при их изготовлении. К таким относятся и древние ритуальные метате из Коста-Рики[4].
Вместо нижнего камня для размола зерна также могли использоваться выбитые углубления в природном скальном основании[5].
Тёрка
Тёрка — аналогичное приспособление, но не применяемое для размола зерна. Это разделение принято в русскоязычной археологии. Тёрки известны в тех обществах, где производился размол лишь дикорастущих семян, орехов, фруктов и тому подобного. В таких случаях могли использовать и не очень прочные и даже довольно пористые породы камня. От обычной зернотёрки отличается тем, что нижний камень её почти не вырабатывался, оставаясь плоским (англ. milling slab).[6]
Курант
Курант, тёрочный камень (фр. courant — бегущий, текущий; англ. hand stone, mano, muller, rubbing stone, time stone) — верхний камень зернотёрки, может иметь любую удобную форму, но часто бывает продолговатым, с углублением в средней части и выступами на концах. Такая форма также появляется после длительной работы.
На Американском континенте — в том числе, и как археологический термин — является наиболее используемым испанское слово mano («рукоятка»).
Менее распространён курант в виде плоской полукруглой плиты, которой производят размол путём качания её в вертикальном положении на плоском основании зернотёрки. Такой инструмент несколько напоминает ручные жернова с вертикальным верхним камнем.
Галерея
Метате из Никарагуа
Метате из Мексики
Зернотёрки в специальных ячейках. Еловый дом, Меса-Верде, Колорадо
См. также
Примечания
↑ Ларичева И. П. Палеоиндейские культуры Северной Америки. — Новосибирск: «Наука», Сибирское отделение, 1976. — С. 87.
↑ В Мексике так же называется прямоугольный камень с наклонной верхней плоскостью, используемый для обмолота злаков.
↑ В англоязычной археологии зернотёрки с любой формы углублением поверхности относятся к «седловидным» (saddle querns).
↑ Наоборот, близкие им ритуальные столики «метате с летящей панелью» (англ. flying panel metates) имеют плоскую поверхность.
↑ «Метате в скальном основании» (англ. bedrock metate).
↑ Кричевский Е. Ю., Круглов А. П. Неолитическое поселение близ Нальчика // Материалы и исследования по археологии СССР. — М., Л.: Издательство АН СССР, 1941. — № 3. — С. 60, 61, 66.
Литература
Малинова Р., Малина Я. Прыжок в прошлое : Эксперимент раскрывает тайны древних эпох. — Пер. с чеш. — М.: Мысль, 1988. — С. 65—68. — 271 с. — ISBN 5-244-00188-4.
Ссылки
ru-wiki.org
Зернотёрка - это... Что такое Зернотёрка?
Зернотёрка с курантом, Испания
Зернотёрка (англ. grinding stone, mealing stone, milling stone; фр. meule) и курант — древнейшее приспособление для помола зерна. Применяется ещё с позднего палеолита, как в Старом Свете, так и в Новом (культура сандия)[1]. С неолита становится массовым предметом. Используются камни прочных пород: гранит, базальт, песчаник и т. п. Нижний камень или плита зернотёрки может быть любой формы. Для его же профиля характерна вогнутая или корытообразная форма, появляющаяся в процессе эксплуатации. Хотя, например, в Центральной Америке художественно оформленные зернотёрки «метате» часто изначально имеют вогнутый профиль. Вогнутая форма появляется при работе длинным курантом, а корытообразная — небольшим. Небольшие перемещаемые зернотёрки обычно имеют элипсовидную форму и соответствующий профиль, за который их и называют «ладьевидными».
Тёрка.
В тех культурах, где производился размол лишь дикорастущих семян, орехов т. п., нижний камень таких зернотёрок или тёрок почти не вырабатывался, оставаясь плоским (англ. milling slab). В таких случаях могли использовать и не очень прочные и даже сильнопористые породы камня[2].
Курант, тёрочный камень (фр. courant — бегущий, текущий; англ. hand stone, grinding stone, mano, muller) — верхний камень зернотёрки, может иметь любую удобную форму, но часто бывает продолговатым, с углублением в средней части и выступами на концах. Такая форма также появляется после длительной работы.
См. также
Примечания
↑ Ларичева И. П. Палеоиндейские культуры Северной Америки. — Новосибирск: «Наука», Сибирское отделение, 1976. — С. 87.
↑ Кричевский Е. Ю., Круглов А. П. Неолитическое поселение близ Нальчика // Материалы и исследования по археологии СССР (МИА). — М., Л.: Издательство АН СССР, 1941. — № 3. — С. 60, 61, 66.
Литература
Малинова Р., Малина Я. Прыжок в прошлое: Эксперимент раскрывает тайны древних эпох / Пер. с чеш. — М.: Мысль, 1988. — С. 65—68. — ISBN 5 244 00188 4
Ссылки
Метате (ometepe) из Никарагуа .
Метате из Мексики .
dic.academic.ru
Клуб исторических детективов Игоря Коломийцева - Глава восемнадцатая. В гости к людоедам (продолжение)
Игорь Коломийцев. Народ-невидимка. Обновленная версия
Глава восемнадцатая. В гости к людоедам (продолжение)
Интересно, что в отличие от Невриды, где находят поля погребений и даже курганные могильники, в северной лесной зоне захоронения до сих пор не обнаружены. Должно быть, андрофаги применяли обряды, в принципе не оставляющие никаких следов на поверхности земли. Быть может, рассеивали прах умерших над течением реки. Или придумали нечто ещё более уникальное. Оружие в условиях отсутствия металлов было здесь довольно примитивное. Прежде всего – это копья с дротиками, причём поначалу в качестве наконечников могли использовать просто косо сколотые кости. Затем их стали вырезать более тщательным образом, в подражание железным образцам иных народов. Применялись также деревянные луки и острия стрел тоже делались из камня и кости. Как справедливо заметит археолог Александр Егорейченко: "Собственно лесные культуры (штрихованной керамики, днепро-двинская, дьяковская и другие) практически на всём протяжении I тысячелетия до нашей эры демонстрируют костяную и каменную индустрию, поэтому говорить о классическом Железном веке в этом регионе примерно до рубежа нашей эры представляется неоправданным". По сути, эти племена застряли ещё в предыдущей Эпохе Камня и наличие у них небольшого числа украшений из привозной бронзы ситуацию никак изменить не могло.
Костяные гарпуны днепро-двинской культуры
Хотя исследователи и выделяют на Северо-востоке Европы целый ряд довольно схожих археологических культур: штрихованной керамики, днепро-двинскую, верхнеокскую (некоторые добавляют сюда же и дьяковскую с верховьев Волги), большинство учёных признаёт, что отличия между ними были минимальны, и скорее походили на на региональные особенности разных частей одного большого сообщества. В самом деле, вся разница между племенами, обитавшими в дебрях Восточной Литвы, с одной стороны, и Смоленщины, к примеру, с другой, заключалась подчас в тех способах обработки внешней поверхности глиняных сосудов, что применяли древние гончары. Где-то горшки расчёсывали обломками гребней, где-то затирали пучками травы, где-то приглаживали руками. Других отличий в образе жизни этих людей обнаружить подчас не удаётся. Как отмечает российский исследователь Михаил Гусаков: "Все археологические культуры, от Западного Буга до Оки и от Волги до Сейма различаются только внешним оформлением керамики. Всё остальное – от изделий из кости до металлических предметов – практически идентично, и возникает полное ощущение, что они вышли из одной мастерской". Все эти племена обитали в зоне так называемых Сарматских смешанных лесов, типичным примером этой экологической ниши считается знаменитая Беловежская пуща. Все строили в этих дебрях схожие укреплённые поселения, за что и получили от археологов общее название "культуры лесных городищ". Все долгое время не знали металлов, пользовались лишь костью и камнем.
Зона Сарматских смешанных лесов на современной карте Европы
Более того, если от прочих обитателей нашего континента северяне-лесники были отделены внушительной полосой незаселённого пространства, то между собой никаких зазоров эти сообщества не знали. Одна культура здесь плавно перетекала в другую и археологи каждый раз затрудняются с точным указанием их внутренних границ. Да и существовали ли те вообще? Ведь, как правило, население, обитавшее в пограничном пространстве совмещало в своей керамике черты различных культурных групп, оно было как бы переходным вариантом от одного сообщества к другому. Вот почему Александр Егорейченко пишет буквально следующее: "Наиболее тесные связи у носителей культуры ранней штрихованной керамики существовали с днепро-двинскими племенами. Эти два сообщества имели общую границу, а в ряде мест прослеживается чересполосное проживание. Оба они принадлежали единому этносу, а их материальная культура и структура хозяйственной деятельности очень близки". Но точно также близки к днепро-двинцам и верхнеокцы, их иногда даже не вычленяют из данного сообщества. Впрочем, другие исследователи относят обитателей Верхней Оки к промежуточному варианту между дьяковцами и юхновцами. "Отчётливой границы между ареалами "лесных" культур найти не удаётся. Отнесение городищ в пограничной полосе к той или иной культуре весьма условно" – замечает археолог Михаил Гусаков.
Подтверждением тому, что все племена лесного Поднепровья и Поочья, а, возможно, и Верхней Волги составляли единое целое, служит тот факт, что этапы развития у них протекали абсолютно синхронно. Когда, на рубеже тысячелетий в лесную зону пришёл Железный век, он не гостил по очереди в каждом из упомянутых сообществ, а распространился сразу по всей зоне. Да и вообще, любые новинки, как с Запада, так и с Востока, попадая ли к штриховикам или днепро-двинцам, без разницы, тут же становились общим достоянием этого своеобразного лесного братства. А такое бывает лишь в том случае, если все эти люди считали себя одним народом.
Сосуды культуры штрихованной керамике. По форме очень похожи на днепро-двинские
Думаю, историки давно бы признали северных лесников единым этносом, если б не одно деликатное обстоятельство, связанное со свидетельством Геродота. Учёные, скрипя сердцем, под давлением неопровержимых фактов, согласились считать андрофагами единственную здешнюю культуру – днепро-двинскую. А ведь самое поразительное то, что последняя на фоне своих восточных и западных соседей выглядит наиболее прогрессивным сообществом. Жители смоленских городищ какие-то торговые отношения всё же поддерживали со Скифским царством. Чего нельзя сказать об их окружении из числа прочих лесных племён. Получается, что самые передовые из северян представлялись скифам и эллинам дикими людоедами. Что же в этом случае южане должны были думать об иных обитателях данного региона? О тех, кто просто прятался от них в глухих дебрях Поднепровья, стоило показаться на горизонте кораблям греческих или скифских торговцев? Если же представить, что в густых смешанных лесах Восточной Европы от Литвы до верховьев Волги и Оки обитал всего один народ, выходит, что именно его скифы именовали андрофагами? Ибо других названий для обитателей Верхнего Поднепровья у Геродота просто не нашлось. Впрочем, не стану навязывать вам свою точку зрения. Быть может, южные купцы просто не доплывали до мест обитания штриховиков, верхне-окцев или дьяковцев, и те вовсе не были похожи на своих днепро-двинских собратьев нравами и обычаями. Давайте считать андрофагами лишь жителей древних городищ Смоленщины. Остальное население региона будем называть нейтрально – лесными племенами Поднепровья. Просто следует помнить, о чём именно идёт речь.
Чем же жило население, оторванное от всяческой цивилизации и заброшенное в глухие дебри одного из самых укромных уголков нашего континента? Понятно, что в первую очередь эти люди кормились дарами леса: промышляли зверя, ловили рыбу, собирали грибы, орехи, ягоды. Историки, впрочем, называют их хозяйство комплексным. Имеется ввиду, что помимо присвоения окружающих природных богатств, эти люди уже умели создавать кое-что своими руками, владели навыками земледелия и скотоводства. С последним действительно не поспоришь. Судя по костным останкам, лесные племена охотно держали свиней, лошадей на мясо, коров, коз и овец. Причём, если в ранний период дикие звери давали им почти половину мясного рациона – здешние обитатели рьяно охотились на лосей, кабанов, медведей и более мелкую живность – то позже уже домашние питомцы стал главным источником такого рода пищи. Интересно, что если на Юге, у невров, повсеместно преобладал молочный скот, то в лесной зоне прирученные животные рассматривались, в первую очередь, как поставщики мяса и шкур. Аборигены держали скотину на подножном корму, не слишком заботясь ни о об её стойловом содержании, ни о выведении более ценных пород.
А вот с обработкой земли у лесных обитателей учёные, похоже, явно погорячились. Уж очень им хотелось, видимо, обнаружить в жизни этих людей хоть что-то прогрессивное и передовое. К примеру, вот, что пишет о ранних штриховиках хорошо знакомый нам Александр Егорейченко: "Можно предполагать, что земледелие имело подсечно-огневой характер. Археологически это подкрепляется значительным количеством каменных топоров, в том числе и сверлённых, которые могли применяться при вырубке лесов. К земледельческим орудиям труда относятся находки каменных зернотёрок и округлых пестов, использовавшихся при помоле зерна". Звучит убедительно, не так ли? Особенно для людей слабо разбирающихся в истории земледелия. Им так и видятся некие сложные приборы, возникшие у лесных обитателей, дабы перерабатывать полученный солидный урожай. Специально для таковых помещаю фотографию типичнейшей зернотёрки.
Каменная зернотёрка
По сути – это большой плоский камень, на котором иным булыжником, более продолговатой формы, удобным для охвата пальцами руки, можно было растирать нечто твёрдое и сухое – зёрна, орехи, жёлуди. Такого рода "приспособления" возникли у обитателей Старого Света очень давно – за десятки тысяч лет до нашей эры, намного раньше появления зачатков земледелия. В археологии они обычно обнаруживаются у самых отсталых племён, тех, что занимались собирательством. Действительно, урожай с большого поля перемолоть таким способом сложно, а вот растереть собранные дикорастущие колоски – всегда пожалуйста! С чего белорусским специалистам пришло в голову считать зернотёрки, как и каменные топоры, известные ещё с эпохи Палеолита, признаками производящего хозяйства, мне лично не слишком понятно. Но тезис о аграрном характере культур днепро-двинцев и штриховиков до сего дня упорно кочует из одной научной работы в другую. Хотя, к примеру, тот же Егорейченко замечает и "полное отсутствие орудий уборки урожая (серпы и жатвенные ножи) и ям-хранилищ, которые в более южных культурах в большом количестве присутствуют на каждом поселении". Стало быть, кладовых нет, урожай с полей убирать нечем, но мы должны свято верить, что обитатели Верхнего Поднепровья скифского времени были аграриями.
Вот только как им это удавалось – большой вопрос. Ведь на этих широтах для того, чтобы растить хлеб, вначале надо было расчистить хоть какую-то площадку. Не случайно историки заявляют о том, что в здешних местах "земледелие имело подсечно-огневой характер". Свободных-то территорий не было. Всё было занято лесом. И не каким-нибудь березняком или осинником, как на Юге, в лесостепной полосе, а могучими дубравам, жалкие остатки которых все желающие могут лицезреть ныне в Беловежской пуще, где нередко встречаются вековые дубы до полутора-двух метров в диаметре. Причём, это только в Африке или в Австралии, чтобы одолеть растительность и расчистить свободное пространство под поле, достаточно просто поднести горящий факел к и без того сухим траве и ветвям. На Севере Белоруссии, на Востоке Литвы или на Северо-Западе России каждый клочок освобождаемой от леса территории давался с превеликим трудом. Надо было срубить могучие деревья, срезать молодую поросль и кустарник, отделить от стволов толстые ветви, дать всему этому просохнуть и только затем сушняк можно было поджигать.
Каменные топоры Бронзового века. Найдены на территории Белоруссии
А это – фотографии орудий, при помощи которых, по мнению некоторых археологов, штриховики и днепро-двинцы должны были сводить на нет девственные леса Белоруссии, Восточной Литвы и Западной России, дабы иметь возможность прослыть прогрессивными аграрными племенами. Честно говоря, дорого бы отдал, чтобы посмотреть на современного историка, расчищающего в дебрях делянку, скажем так, метров сто на сто – минимальное поле, требующееся для пахоты, причём совершающего этот подвиг при помощи вот такого инструмента – а иных у этих людей не водилось. Интересно, сколько бы учёному пришлось потратить месяцев и сломать каменных топоров, чтобы сокрушить хоть один вековой дуб? Разумеется, никакими аграриями древние обитатели Верхнего Поднепровья не были и быть не могли даже в принципе. Они жили дарами леса. Максимум, их можно считать лесными скотоводами. Идея вспахать свои земли этим людям ещё в голову не приходила.
Кто они были с точки зрения языковой принадлежности – об этом мы поговорим с вами позже. Пока лишь замечу, что в дальнейшем об андрофагах в здешних краях никто ничего не слышал. Зато Корнелий Тацит заприметил тут иной народ – феннов. И многое из их описания почти перекликается с характеристиками верхнеднепровских аборигенов у Геродота. Кстати, вопреки тому, что об этом принято думать, к предкам нынешних финнов носители этого этнонима прямого отношения не имели. У германцев в начале нашей эры "феннами" прозывались любые кочевые племена. Собственно, это имя и значило – "бродяги", "скитальцы". И наблюдает их Тацит не где-нибудь в Скандинавии, или на берегах Финского залива, а рядом с гутонами, то есть, по соседству с готами, жившими к Востоку от Вислы. Получается, обитали эти люди как раз в тех краях, где чуть раньше скифы обнаружили людоедов. И вот, что сообщает о тамошних жителях римский писатель: "У феннов – поразительная дикость, жалкое убожество; у них нет ни оборонительного оружия, ни лошадей, ни постоянного крова над головой; их пища – трава, одежда – шкуры, ложе – земля; все свои упования они возлагают на стрелы, на которые, из-за недостатка в железе, насаживают костяной наконечник. Та же охота доставляет пропитание как мужчинам, так и женщинам; ведь они повсюду сопровождают своих мужей и притязают на свою долю добычи. И у малых детей нет другого убежища от дикого зверя и непогоды, кроме кое-как сплетенного из ветвей и доставляющего им укрытие шалаша; сюда же возвращаются фенны зрелого возраста, здесь же пристанище престарелых. Но они считают это более счастливым уделом, чем изнурять себя работою в поле и трудиться над постройкой домов и неустанно думать, переходя от надежды к отчаянью, о своем и чужом имуществе: беспечные по отношению к людям, беспечные по отношению к божествам, они достигли самого трудного – не испытывать нужды даже в желаниях".
kdet.ucoz.ru
Зернотёрка — Википедия
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от версии, проверенной 13 июля 2017; проверки требуют 8 правок. Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от версии, проверенной 13 июля 2017; проверки требуют 8 правок.
Зернотёрка-метате с курантом в Музее шоколада в Барселоне
Зернотёрка (англ. grinding stone, mealing stone, milling stone, saddle quern; фр. meule) и курант — древнейшее приспособление для помола зерна. Применяется ещё с позднего палеолита и в Старом, и в Новом Свете (культура сандия)[1]. С неолита становится массовым предметом. Используются камни прочных пород: гранит, базальт, прочный песчаник и другие. На Американском континенте в настоящее время наиболее распространённым является мексиканское название — «метате» (исп. metate, от ацтекского metlatl)[2]. Оно же обычно применяется и в американской археологии.
Нижний камень или плита зернотёрки может быть любой формы. Для его же профиля характерна вогнутая или корытообразная форма, появляющаяся в процессе эксплуатации. Вогнутая форма нижнего камня зернотёрки образуется за счёт работы длинным курантом, а корытообразная — небольшим. Небольшие перемещаемые зернотёрки обычно имеют элипсовидную форму и вогнутый профиль, за который их и называют в российской археологии «ладьевидными»[3].
Но, например, в Центральной Америке зернотёркам «метате» (часто художественно оформленным) нередко придаётся вогнутый профиль уже при их изготовлении. К таким относятся и древние ритуальные метате из Коста-Рики[4].
Вместо нижнего камня для размола зерна также могли использоваться выбитые углубления в природном скальном основании[5].
Тёрка — аналогичное приспособление, но не применяемое для размола зерна. Это разделение принято в русскоязычной археологии. Тёрки известны в тех обществах, где производился размол лишь дикорастущих семян, орехов, фруктов и тому подобного. В таких случаях могли использовать и не очень прочные и даже довольно пористые породы камня. От обычной зернотёрки отличается тем, что нижний камень её почти не вырабатывался, оставаясь плоским (англ. milling slab).[6]
Курант, тёрочный камень (фр. courant — бегущий, текущий; англ. hand stone, mano, muller, rubbing stone, time stone) — верхний камень зернотёрки, может иметь любую удобную форму, но часто бывает продолговатым, с углублением в средней части и выступами на концах. Такая форма также появляется после длительной работы.
На Американском континенте — в том числе, и как археологический термин — является наиболее используемым испанское слово mano («рукоятка»).
Менее распространён курант в виде плоской полукруглой плиты, которой производят размол путём качания её в вертикальном положении на плоском основании зернотёрки. Такой инструмент несколько напоминает ручные жернова с вертикальным верхним камнем.
Метате из Никарагуа
Метате из Мексики
Зернотёрки в специальных ячейках. Еловый дом, Меса-Верде, Колорадо
↑ Ларичева И. П. Палеоиндейские культуры Северной Америки. — Новосибирск: «Наука», Сибирское отделение, 1976. — С. 87.
↑ В Мексике так же называется прямоугольный камень с наклонной верхней плоскостью, используемый для обмолота злаков.
↑ В англоязычной археологии зернотёрки с любой формы углублением поверхности относятся к «седловидным» (saddle querns).
↑ Наоборот, близкие им ритуальные столики «метате с летящей панелью» (англ. flying panel metates) имеют плоскую поверхность.
↑ «Метате в скальном основании» (англ. bedrock metate).
↑ Кричевский Е. Ю., Круглов А. П. Неолитическое поселение близ Нальчика // Материалы и исследования по археологии СССР. — М., Л.: Издательство АН СССР, 1941. — № 3. — С. 60, 61, 66.
Малинова Р., Малина Я. Прыжок в прошлое : Эксперимент раскрывает тайны древних эпох. — Пер. с чеш. — М.: Мысль, 1988. — С. 65—68. — 271 с. — ISBN 5-244-00188-4.
ru.wikiyy.com
Зернотёрка Википедия
Зернотёрка-метате с курантом в Музее шоколада в Барселоне
Зернотёрка (англ. grinding stone, mealing stone, milling stone, saddle quern; фр. meule) и курант — древнейшее приспособление для помола зерна. Применяется ещё с позднего палеолита и в Старом, и в Новом Свете (культура сандия)[1]. С неолита становится массовым предметом. Используются камни прочных пород: гранит, базальт, прочный песчаник и другие. На Американском континенте в настоящее время наиболее распространённым является мексиканское название — «метате» (исп. metate, от ацтекского metlatl)[2]. Оно же обычно применяется и в американской археологии.
Устройство
Нижний камень или плита зернотёрки может быть любой формы. Для его же профиля характерна вогнутая или корытообразная форма, появляющаяся в процессе эксплуатации. Вогнутая форма нижнего камня зернотёрки образуется за счёт работы длинным курантом, а корытообразная — небольшим. Небольшие перемещаемые зернотёрки обычно имеют элипсовидную форму и вогнутый профиль, за который их и называют в российской археологии «ладьевидными»[3].
Но, например, в Центральной Америке зернотёркам «метате» (часто художественно оформленным) нередко придаётся вогнутый профиль уже при их изготовлении. К таким относятся и древние ритуальные метате из Коста-Рики[4].
Вместо нижнего камня для размола зерна также могли использоваться выбитые углубления в природном скальном основании[5].
Тёрка
Тёрка — аналогичное приспособление, но не применяемое для размола зерна. Это разделение принято в русскоязычной археологии. Тёрки известны в тех обществах, где производился размол лишь дикорастущих семян, орехов, фруктов и тому подобного. В таких случаях могли использовать и не очень прочные и даже довольно пористые породы камня. От обычной зернотёрки отличается тем, что нижний камень её почти не вырабатывался, оставаясь плоским (англ. milling slab).[6]
Курант
Курант, тёрочный камень (фр. courant — бегущий, текущий; англ. hand stone, mano, muller, rubbing stone, time stone) — верхний камень зернотёрки, может иметь любую удобную форму, но часто бывает продолговатым, с углублением в средней части и выступами на концах. Такая форма также появляется после длительной работы.
На Американском континенте — в том числе, и как археологический термин — является наиболее используемым испанское слово mano («рукоятка»).
Менее распространён курант в виде плоской полукруглой плиты, которой производят размол путём качания её в вертикальном положении на плоском основании зернотёрки. Такой инструмент несколько напоминает ручные жернова с вертикальным верхним камнем.
Галерея
Метате из Никарагуа
Метате из Мексики
Зернотёрки в специальных ячейках. Еловый дом, Меса-Верде, Колорадо
См. также
Примечания
↑ Ларичева И. П. Палеоиндейские культуры Северной Америки. — Новосибирск: «Наука», Сибирское отделение, 1976. — С. 87.
↑ В Мексике так же называется прямоугольный камень с наклонной верхней плоскостью, используемый для обмолота злаков.
↑ В англоязычной археологии зернотёрки с любой формы углублением поверхности относятся к «седловидным» (saddle querns).
↑ Наоборот, близкие им ритуальные столики «метате с летящей панелью» (англ. flying panel metates) имеют плоскую поверхность.
↑ «Метате в скальном основании» (англ. bedrock metate).
↑ Кричевский Е. Ю., Круглов А. П. Неолитическое поселение близ Нальчика // Материалы и исследования по археологии СССР. — М., Л.: Издательство АН СССР, 1941. — № 3. — С. 60, 61, 66.
Литература
Малинова Р., Малина Я. Прыжок в прошлое : Эксперимент раскрывает тайны древних эпох. — Пер. с чеш. — М.: Мысль, 1988. — С. 65—68. — 271 с. — ISBN 5-244-00188-4.
Ссылки
wikiredia.ru
Зернотёрка
Зернотёрка (англ. grinding stone, mealing stone, milling stone, saddle quern; фр. meule) и курант — древнейшее приспособление для помола зерна. Применяется ещё с позднего палеолита, как в Старом Свете, так и в Новом (культура сандия). С неолита становится массовым предметом. Используются камни прочных пород: гранит, базальт, песчаник и т. п. Нижний камень или плита зернотёрки может быть любой формы. Для его же профиля характерна вогнутая или корытообразная форма, появляющаяся в процессе эксплуатации. Хотя, например, в Центральной Америке художественно оформленные зернотёрки «метате» часто изначально имеют вогнутый профиль. Вогнутая форма появляется при работе длинным курантом, а корытообразная — небольшим. Небольшие перемещаемые зернотёрки обычно имеют элипсовидную форму и соответствующий профиль, за который их и называют «ладьевидными».
Тёрка — отличается тем, что нижний камень её почти не вырабатывался, оставаясь плоским (англ. milling slab). Тёрки известны в тех культурах, где производился размол лишь дикорастущих семян, орехов, фруктов и тому подобного. В таких случаях могли использовать и не очень прочные и даже довольно пористые породы камня.
Курант, тёрочный камень (фр. courant — бегущий, текущий; англ. hand stone, mano, muller, rubbing stone, time stone) — верхний камень зернотёрки, может иметь любую удобную форму, но часто бывает продолговатым, с углублением в средней части и выступами на концах. Такая форма также появляется после длительной работы.
Зернотёрка и куранты дольменной культуры, поселение Клады, Адыгея
Метате (ometepe) из Никарагуа
Метате из Мексики
Меса-Верде, Колорадо
См. также
Каменные орудия
Курант
Пест
Ступа
Тёрочник
Примечания
↑ Ларичева И. П. Палеоиндейские культуры Северной Америки. — Новосибирск: «Наука», Сибирское отделение, 1976. — С. 87.
↑ Кричевский Е. Ю., Круглов А. П. Неолитическое поселение близ Нальчика // Материалы и исследования по археологии СССР. — М., Л.: Издательство АН СССР, 1941. — № 3. — С. 60, 61, 66.
Литература
Малинова Р., Малина Я. Прыжок в прошлое: Эксперимент раскрывает тайны древних эпох / Пер. с чеш. — М.: Мысль, 1988. — С. 65—68. — ISBN 5-244-00188-4.
Зернотёрка что, Зернотёрка кто, Зернотёрка объяснение
There are excerpts from wikipedia on this article and video
www.turkaramamotoru.com
Зернотёрка — Википедия (с комментариями)
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Зернотёрка (англ. grinding stone, mealing stone, milling stone, saddle quern; фр. meule) и курант — древнейшее приспособление для помола зерна. Применяется ещё с позднего палеолита, как в Старом Свете, так и в Новом (культура сандия)[1]. С неолита становится массовым предметом. Используются камни прочных пород: гранит, базальт, песчаник и т. п. Нижний камень или плита зернотёрки может быть любой формы. Для его же профиля характерна вогнутая или корытообразная форма, появляющаяся в процессе эксплуатации. Хотя, например, в Центральной Америке художественно оформленные зернотёрки «метате» часто изначально имеют вогнутый профиль. Вогнутая форма появляется при работе длинным курантом, а корытообразная — небольшим. Небольшие перемещаемые зернотёрки обычно имеют элипсовидную форму и соответствующий профиль, за который их и называют «ладьевидными».
Тёрка — отличается тем, что нижний камень её почти не вырабатывался, оставаясь плоским (англ. milling slab). Тёрки известны в тех культурах, где производился размол лишь дикорастущих семян, орехов, фруктов и тому подобного. В таких случаях могли использовать и не очень прочные и даже довольно пористые породы камня[2].
Курант, тёрочный камень (фр. courant — бегущий, текущий; англ. hand stone, mano, muller, rubbing stone, time stone) — верхний камень зернотёрки, может иметь любую удобную форму, но часто бывает продолговатым, с углублением в средней части и выступами на концах. Такая форма также появляется после длительной работы.
Metate (ometepe).JPG
Метате (ometepe) из Никарагуа<center>
GrindingStoneZihua.JPG
Метате из Мексики<center>
Mesa Verde National Park Spruce Tree House Grinding Bins 2006 09 12.jpg
Меса-Верде, Колорадо<center>
См. также
Напишите отзыв о статье "Зернотёрка"
Примечания
↑ Ларичева И. П. Палеоиндейские культуры Северной Америки. — Новосибирск: «Наука», Сибирское отделение, 1976. — С. 87.
↑ Кричевский Е. Ю., Круглов А. П. Неолитическое поселение близ Нальчика // Материалы и исследования по археологии СССР. — М., Л.: Издательство АН СССР, 1941. — № 3. — С. 60, 61, 66.
Литература
Малинова Р., Малина Я. Прыжок в прошлое: Эксперимент раскрывает тайны древних эпох / Пер. с чеш. — М.: Мысль, 1988. — С. 65—68. — ISBN 5-244-00188-4.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста. Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его. Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся. Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней. «Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул. Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется. Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.