История современного города Афины.

Древние Афины
История современных Афин

Подари мне гепарда: путеводитель по мужской любви в Древней Греции. Древняя греция мужчины

3. Возраст мальчиков и греческий идеал красоты

Говоря о греческой любви к мальчикам, не следует забывать одну вещь: речь не идет о мальчиках (в обычном нашем понимании этого слова), то есть о детях нежного возраста, но лишь о мальчиках, достигших половой зрелости. Лишь об этом возрасте идет речь во множестве отрывков из греческих авторов, во многих из них – о возрасте, который мы никак не можем назвать детским, скорее имеется в виду юноша, которого можно назвать «молодым человеком». Следует также иметь в виду, что в некоторых климатических зонах, к которым относятся такие регионы, как Испания, Южная Франция, Италия, Греция, Малая Азия и Северная Африка, половое созревание происходит быстрее и раньше, чем в северных регионах, поэтому мы будем использовать слово «мальчик», если не будем забывать, что эти мальчики уже достигли половой зрелости. Сексуальная связь с мальчиками в нашем понимании, то есть с мальчиками не достигшими половой зрелости, в Древней Греции, разумеется, наказывалась, и порой очень сурово, об этом мы будем говорить позже.

О возрасте мальчиков, которых любили греки, можно написать целое исследование, но обратимся к Гёте, который отказывался понимать современных мужчин, замеченных в подобных связях, однако выказал универсальное понимание и знание этого предмета, когда писал в своем «Ахилле»: «И вот к сыну Кроноса пришел Ганимед с серьезным выражением пробудившейся юности в детских глазах, и бог возрадовался».

Можно также вспомнить отрывок из Гомеровой «Одиссеи», когда Одиссей, намереваясь исследовать остров Кирки, встретил на пути Гермеса (которого он, разумеется, не узнал), «пленительный образ имел он юноши с девственным пухом на свежих ланитах, в прекрасном младости цвете»[131].

Греческий поэт Аристофан (Облака, 978) также превозносит греческих мальчиков в такой же манере, кроме пушка, который отсутствует на щеках мальчиков.

В начале диалога «Протагор» Платон как раз приводит этот отрывок из Гомера, о котором мы упомянули раньше: «Откуда ты, Сократ? Впрочем, и так ясно: с охоты за красотою Алкивиада! А мне, когда я видел его недавно, он показался уже мужчиной – хоть и прекрасным, но все же мужчиной: ведь, между нами говоря, Сократ, у него уже и борода пробивается.

Сократ. Так что же из этого? Разве ты не согласен с Гомером, который сказал, что самая приятная пора юности – это когда показывается первый пушок над губой – то самое, что теперь у Алкивиада?»[132]

О разных возрастных категориях Стратон (Ант. Пал., xii, 4) говорит: «Цветущий юностью мальчик в двенадцать лет приносит мне радость, но еще более желанен – тринадцатилетний мальчик. Тот, кому четырнадцать, все еще сладостный цветок Любви, а еще очаровательней мальчик в начале пятнадцатого года. Шестнадцатилетний – подобен богу, а желать семнадцатилетнего – не мой удел, а лишь Зевса. Если же кому-то нравятся еще старше, пусть будет готов не только к любовной игре, но и к ответному требованию такой же игры от тебя».

Чтобы легче уяснить любовь эллинов к мальчикам, следует кое-что сказать о греческом идеале красоты. Наиболее фундаментальным различием между античной и современной культурами является то обстоятельство, что античная культура полностью мужская, а женщина встраивается в системы мужских отношений лишь как мать своих детей и как хранительница домашнего хозяйства. Античность одного лишь мужчину считала центром интеллектуальной жизни. Этим объясняется, почему в таком небрежении оставалось воспитание и образование девочек, что современному человеку трудно понять; с другой стороны, мальчики завершали свое образование гораздо позже, чем обычно современные юноши. Самым примечательным было то, что каждый мужчина привлекал к себе мальчика или юношу и в повседневной обстановке, становился его наставником, другом, охранником и знакомил его со всеми мужскими качествами. Особенно характерно это было для дорических полисов, там этот обычай превалировал над другими и был настолько общепризнан в государстве, что мужчина без такого подопечного считался избегающим выполнения мужского долга, а для мальчика было постыдным не иметь подобного покровителя. Старший отвечал за образ жизни своего младшего друга и делил с ним хулу и похвалу. Когда один мальчик закричал от боли на гимнастическом подиуме, как передает Плутарх (Ликург, 18), был наказан его старший друг.

Если этот дорийский обычай и не был распространен по всей Греции, то все равно ежедневное общение молодежи с мужчинами, тесное сообщество с утра до вечера было делом обычным. Следовательно, в мужчине развилось особое понимание души мальчиков и юношей и почти беспримерное стремление воспитывать благородство в юных восприимчивых душах и приближать их к идеалу совершенного гражданина. Ведь идеал мужского совершенства для греков выражался формулой, означавшей «добрый и красивый» или «прекрасный душой и телом». Таким образом, большое значение придавалось физическому развитию мальчиков, важность которого было бы трудно переоценить. Без преувеличения можно сказать, что три четверти дня мальчики проводили в палестре и гимнасии, что способствовало в основном их физическому развитию. Выполняя эти телесные упражнения, мальчики и юноши были обнажены, на что указывает само значение слова «гимнасий» от греческого «гюмнос» – обнаженный.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

history.wikireading.ru

Мужская любовь и спартанские жены: сексуальная жизнь Древней Греции

Времена сексуальных свобод Балканского полуострова и прилегающих островов, благодаря известной привязке ко времени Троянской войны, можно определить достаточно точно. Герои эпосов Геракл, Тесей и Ясон жили приблизительно в тринадцатом веке до нашей эры.

Немного о богах и инцесте

Боги Древней Греции нередко вступали в связь со своими родственниками — обычно братьями или сестрами. Впрочем, в начале всего сущего у них было не слишком много вариантов. Например, всем известен миф о Персефоне, которую похищает царь подземного мира Аид, являясь при этом, по совместительству, ее дядей. Но то — боги. Как известно, что дозволено Юпитеру, то не дозволено быку.

Похищение Персефоны Аидом

Впрочем, есть свидетельства того, что к инцесту в героические времена относились спокойно. Гомер устами Одиссея повествует:

В пышном дворце у Эола двенадцать детей родилися —

Шесть дочерей и шесть сыновей, цветущих здоровьем.

Вырастив их, сыновьям дочерей он в супружество отдал.

Возможно, эти строки говорят нам об отголосках древней традиции. Позднее, впрочем,подобный обычай стал осуждаться. Противореча Гомеру, Еврипид пишет, что Эол настаивает, чтобы одна из его дочерей, вступив в кровосмесительную связь, совершила самоубийство.

Единственный вид инцеста, который всегда осуждался в Древней Греции, — это так называемый вертикальный инцест, сексуальная связь с собственными родителями. Фиванский царь Эдип, по ошибке вступив в связь с собственной матерью, был вынужден ослепить себя.

Брак и измена

В этом вопросе, надо сказать, греки тоже были весьма лояльны. Призвание женщины состояло в том, чтобы родить детей. Если этого не удавалось добиться с мужем — надо было испробовать другие варианты.

Девственность до свадьбы хотя и была желательна, все же не ставилась во главу угла. Известно, что царь Теспий, у которого было 50 незамужних дочерей, всех их предложил Гераклу, чтобы каждая родила ребенка.

Мужская любовь и спартанские жены: сексуальная жизнь Древней Греции

И если эту историю можно отнести исключительно на счет мифологии, то история царя Аристона, который правил в Спарте V века до н.э., сомнений не вызывает. О правителе было известно, что он бесплоден, и когда его третья жена родила ребенка, царь и сам сомневался в своем отцовстве, но в конце концов признал ребенка. После смерти отца Демарат взошел на престол, но у населения были серьезные сомнения относительно законности такого правителя, а тут еще подкупленная пифия объявила, что Демарат не сын Аристона. Тогда мать Демарата созналась, что в ту ночь под видом супруга к ней в спальню проник призрак божественного героя и зачал ей ребенка. «Ну, тогда хорошо», — успокоились спартанцы и позволили Демарату править Спартой.

Надо сказать, что в героические времена супружеская измена хотя и порицалась патриархально настроенными греками, несмываемым пятном на репутацию жены не ложилась.

Любовь мужчин и юношей

Гомосексуальные связи между мужчинами поощрялись в Греции всех времен, хотя расцвета они достигли во времена афинской демократии. Платон в «Пире» поясняет, что причиной всему то, что при создании богами людей те состояли как бы из двух частей. Так как существо вышло нелепое, боги приняли решение разделить их. Соответственно, у каждого человека есть своя половинка: при этом совсем не обязательно, что второй половинкой мужчины должна быть женщина. Напротив, Платон называл мужчин, падких на женщин,«блудодеями», а женщины этой породы, считал он, распутны.

«Зато мужчин, представляющих собой половинку прежнего мужчины, влечет ко всему мужскому: уже в детстве, будучи дольками существа мужского пола, они любят мужчин,им нравится лежать и обниматься с мужчинами. Это самые лучшие из мальчиков и юношей,ибо они от природы самые мужественные».

В Коринфе в VII веке н.э. существовал обычай похищения мальчика взрослым мужчиной. Старший друг вводил подростка в мужской союз, обучал воинскому мастерству и инициировал его сексуальную жизнь. Такие отношения носили вполне почетный характер.

По афинскому обычаю, впрочем, связь с мальчиками считалась недостойной — только с юношами. Мужская проституция хотя и существовала, по закону свободнорожденный афинянин таким делом заниматься не мог. Это считалось уделом иностранцев и метеков.

Некоторые философы древности под конец жизни пересмотрели свою позицию относительно этого вопроса, так Платон в своих «Законах» настаивал на том, что сексуальной связи между мужчинами и юношами быть не должно — только духовная. Как бы там ни было, мужская любовь считалась гораздо более чистой и искренней, чем женская. Лукиан Самосатский во II веке н.э. писал, что женская любовь нужна только как «обеспечение необходимой преемственности рода человеческого».

Что до женской однополой любви в Древней Греции, то об этом мало что известно. Например,греки чтили поэтессу Сапфо, но она была скорее исключением из правил, «десятой музой». Лесбийская любовь, как и вообще отношения женщин, в интересы греков не входила.

Нравы Спарты

Спарту можно вынести в отдельную историю, потому как ее нравы сильно отличались от нравов остальной Греции. Законы Спарты сформировались под влиянием полумифического законодателя Ликурга между X и VIII веком до н.э.

В обязанности каждого спартанца входило произвести здоровое крепкое потомство. Для того,чтобы соблазнить мужчин, устраивали специальные шествия, где девушки выступали обнаженными, демонстрируя свою красоту и силу. Если же мужчина по каким-то причинам не хотел вступать в брак, его не допускали на праздники (а это была важная часть социальной жизни) и заставляли зимой проходить по городу голым, распевая позорную песню.

За невест Ликург запретил давать приданое, чтобы и у бедной, и у богатой девушки был шанс выйти замуж. Семейная жизнь супругов протекала весьма необычно. Вот, что пишет Плутарх:

«Невест брали уводом, но не слишком юных, еще не достигших брачного возраста,а цветущих и созревших. Похищенную принимала так называемая подружка, коротко стригла ей волосы и, нарядив в мужской плащ и обув на ноги сандалии, укладывала одну в темной комнате на подстилке из листьев. Жених, не пьяный, не размякший, но трезвый и как всегда пообедавший за общим столом, входил, распускал ей пояс и, взявши на руки, переносил на ложе. Пробыв с нею недолгое время, он скромно удалялся, чтобы, по обыкновению, лечь спать вместе с прошлыми юношами».

Невесте перед первой ночью давали поесть айвы, которая считалась тогда сильнейшим афродизиаком.

И так продолжалось очень долго, пока спартанцу не исполнялось тридцать лет — тогда он мог поселиться с женой и детьми.

Ликург считал, что женщины должны принадлежать не мужу, а отечеству. Так, женщина,с разрешения супруга, могла вступать в связь с любым мужчиной, который мог дать здоровое потомство. Ревность же осуждалась и считалась у спартанцев чем-то позорным.

https://www.cosmo.ru/sex-love/sex/muzhskaya-lyubov-i-spartan...

7lostworlds.ru

путеводитель по мужской любви в Древней Греции — T&P

Литература Древней Греции наполнена гомоэротическими сценами, а в самом благоговейном сюжете может запросто встретиться пошлый намек. Но каким образом были устроены древнегреческие представления об однополой любви? Можно ли назвать каждого древнего грека гомосексуалом? Отвечая на эти вопросы, необходимо обратиться к изучению структуры древнегреческого образования, устройству ритуального пиршества — симпосия — и диалогам Платона.

Эрасты и эромены

О том, каким образом древнегреческая культура была связана с гомосексуальными ухаживаниями, написано в классическом труде Кеннета Довера «Greek Homosexuality». Они были частью древней традиции пайдейи — образования — и предполагали большой возрастной разрыв между любовниками, а также, чаще всего, отсутствие взаимной любви. Обычно семьи отдавали юношу на обучение наставнику в 12 лет, в том же возрасте, когда девушек обычно готовили выдавать замуж. Наставник обозначался словом «эраст», а ученик — «эромен». Эраст нес ответственность за образование и поступки своего подопечного и мог даже быть наказан за проступки эромена.

K.J. Dover, «Greek Homosexuality»

Однако помимо этих чисто педагогических отношений были и эротические: преподаватель-эраст обязан был дарить своему эромену подарки и ухаживать за ним. В обмен на помощь в образовании эромен должен был оказывать своему эрасту эротические услуги. Однако проникающий секс был строго запрещен, а если случаи подобного осквернения мальчиков становились известны, дело доходило до судебного разбирательства. Обществом особенно порицались случаи продажи развратными мальчиками своего тела: таких юношей отдавали в руки суда, причем платившие им деньги за секс оставались без внимания. «Законным» видом сексуального контакта между эрастом и эроменом считались всевозможные ласки, которые подробно отражены в вазописном материале. Именно благодаря визуальным источникам мы можем установить, что для взрослых греческих мужчин бедра безбородых юношей являлись одной из самых эротически привлекательных частей тела. Древнегреческая калокагатия (сочетание красоты тела и ума) для юноши была напрямую связана не только с душевными качествами, но и с толщиной бедер (чем больше — тем лучше), величиной пениса (чем меньше — тем лучше) и зада (крупный зад считался знаком целомудрия эромена). Педерастия играла важную роль в воинских сообществах: некоторые из них — к примеру, знаменитые 300 фиванцев — целиком состояли из гомосексуальных пар и оттого считались особенно доблестными и храбрыми.

«Я наслаждался с двенадцатилетним мальчонкой. ТринадцатьЛет наступило ему — он вожделеннее стал.Годом позднее пришел еще более сладостный возраст,И привлекательней всех был он пятнадцати лет.Шестнадцать лет — это возраст богов, а семнадцатилетнийЮноша не для меня: создан для Зевса лишь он.Если тебе и постарше милей — то уже не забава:Время настало, и долг твой — за него отвечать»

Стратон

Пэс — третий пол

В работе «Древнегреческая „игривая“ культура и европейская порнография новейшего времени» исследователь Вадим Михайлин развивает положения Довера, обращая внимание на значение слова, которым в Древней Греции обозначали юношу-эромена: «В большом количестве контекстов, а в поэзии практически неизменно, пассивный партнер именуется пэс (мн. ч. — пэдес), словом, используемым также для обозначения таких понятий, как «ребенок», «девочка», «сын», «дочь» и «раб». Михайлин предлагает не рассматривать отношения эраста и эромена как гомосексуальные в современном смысле этого слова; он считает, что мальчики-пэс были для греков своего рода третьим полом, почти неотличимым от девочек добрачного возраста, а потому и говорить о гомо- или бисексуальности мужчин, днем ухаживающих за своими учениками-эроменами, а вечером проводящими досуг с женами или гетерами на пиру, нерелевантно.

Французский исследователь Франсуа Лиссараг приводит некоторые изображения на вазах, на которых девочки- и мальчики-пэс визуально почти неотличимы друг от друга, а Михайлин замечает, что часто «лексически анус и вульва пассивного партнера неразличимы: и то и другое именуется „кузос“». Именно поэтому на некоторых дошедших до нас древнегреческих изображениях мы видим, как мужчина занимается анальным сексом с девушкой, вознося одновременно с этим похвалу некоему красивому юноше — такое странное несоответствие возможно только потому, что эта поза «маркировала вольную, игривую зону мальчишеского (пэдика) сексуального поведения». Похожую интерпретацию древнегреческой «гомосексуальности» предлагал и Мишель Фуко: он считал, что в культуре Древней Греции не было противопоставления женской и мужской сексуальности, но присутствовала дихотомия активного и пассивного партнеров. Поэтому то, что сегодня общество иронически назовет «женственностью» мужчины, греками воспринималось абсолютно нормально, а гомосексуальные контакты формировали маскулинный образ мужчины наравне с охотничьими или военными доблестями.

«Мужчина может предпочесть любовные отношения с мужчинами, и никому однако не придет в голову заподозрить его в женственности, если он при этом активен в половых отношениях и активен в моральной власти над самим собой. И наоборот, мужчина, который в недостаточной мере является хозяином над своими удовольствиями — кого бы он при этом ни выбирал в качестве своего объекта, — рассматривается как „женственный“».

Фуко М. Использование удовольствий. М., 2004. — С. 134

Симпосий

Самый известный литературный источник, повествующий о гомосексуальных отношениях мужчин в Древней Греции, — это «Пир» Платона. Чем же был тот пир, о котором нам рассказывают философские диалоги и литературная традиция? Франсуа Лиссараг в своей книге «Вино в потоке образов» объясняет, что симпосий — именно так греки называли пир, дружескую вечеринку с вином — был праздничным мероприятием, объединяющим взрослых статусных мужчин, во время симпосия отдыхающих от повседневных гражданских обязанностей. Литературные и вазописные источники демонстрируют, что на симпосии серьезные мужи могли переодеваться в женское или странноватое «скифское» платье, играть на музыкальных инструментах и декламировать стихи, а также заниматься обсуждением философских вопросов. На симпосиях часто присутствовали гетеры — независимые женщины, оказывающие эротические услуги участникам винопития. Последнее, кстати, было жестко регламентировано управляющим-симпосиархом, устанавливавшим количество выпитых кратеров (сосудов для смешивания вина) и пропорции смешивания вина с водой. Еды на симпосии не бывало — угощение подавали на предшествовавшей симпосию сисситии. Лиссараг предполагает, что главной идеей симпосия было не просто совместное употребление вина, но правильное смешение — не только вина, но и речей, не только развлечений, но и самих симпосиастов, участников этого праздника, в том числе и эротическое.

Подарки-животные

Среди развлечений, предлагаемых на симпосии, было соревнование «кто дольше усидит на бурдюке», в ходе которого обнаженные и разгоряченные вином симпосиасты пытались удержаться на скользком, обмазанном жиром бурдюке. Лиссараг видит в этом соревновании аллюзию на определенную сексуальную позицию. В играх участвовала и симпосиастическая посуда, иногда выполненная в форме фаллоса, что также могло послужить поводом для фривольных забав. На найденных археологами древнегреческих вазах историки идентифицируют множество изображений эротического характера — и прежде всего со сценами гомосексуального флирта или даже копуляций.

Гомоэротические сцены на найденных археологами сосудах часто изображают поднесение эрастом подарка эромену — это было стандартной процедурой ухаживания, в которую также включалось унижение активного партнера. Эромен, в свою очередь, обязанный не сразу уступать ухаживаниям, поначалу старался равнодушно отвергать своего партнера (тех, кто так не делал, могли посчитать продажными юношами). Немецкая исследовательница Гундель Кох-Харнак в своей книге «Педерастия и подарки-животные» рассматривает основные виды подарков эромену. Это могли быть мертвые или живые животные: петухи, зайцы, лисы, олени или даже гепарды. Кох-Харнак анализирует взаимодействие концепции эроса с охотничьей семантикой, отчетливо выражающей агонистическую идею. Зверь, на которого охотятся (к примеру, заяц), мог выступать метафорой эромена, которого эраст символически ловит на «любовной охоте». С другой стороны, передаваемые в дар животные имели и определенный воспитательный смысл, отсылающий к ожидаемым от эромена охотничьим умениям: «Мужчины дарили подарки мальчикам с определенным умыслом, а именно чтобы юноши становились мужественнее за занятиями охотой, спортом и играми, которые должны были воспитать их гражданами, способными защищать свое государство, какими уже стали сами эрасты». Не стоит забывать, что животных также можно было обменивать на золото, а иногда они выступали попросту в качестве экономической поддержки эромена.

Платоническая или гомоэротическая?

Разобравшись со структурой гомосексуальных отношений в Древней Греции, интересно было бы обратиться к тому, как их фиксировал в своих философских диалогах Платон. В диалоге «Пир» участвуют как минимум три гомосексуальные пары, взаимодействующие друг с другом: это Павсаний и Агафон, Эриксимах и Федр, а также Сократ и Алкивиад. Каждый из философов приводит на симпосии свою версию того, что такое любовь, и, как можно обнаружить, почти каждый из них в первую очередь подразумевает любовь между мужчинами.

Павсаний говорит о том, что существует два типа любви: пошлый и возвышенный. Про людей, знающих только пошлую любовь, он отзывается: «Такие люди любят, во-первых, женщин не меньше, чем юношей; во-вторых, они любят своих любимых больше ради их тела, чем ради души». В связи с этим Павсаний предлагает запретить любить малолетних мальчиков — но не потому, что это может нарушить их психику, а из-за того, что красивый молодой мальчик может вырасти в глупого юношу, обманув лучшие ожидания эраста. Аристофан, рассказывая о мифе про андрогинов (существ, которые прежде состояли из двух половинок-людей, а потом были разделены богами), предполагает, что лучшие мужчины — те, кто любит мужчин, и обосновывает это их склонностью к подобным себе существам — мужественным, мудрым и храбрым. «Уже в детстве, будучи дольками существа мужского пола, они любят мужчин, и им нравится лежать и обниматься с мужчинами. Это самые лучшие из мальчиков и из юношей, ибо они от природы самые мужественные. Некоторые, правда, называют их бесстыдными, но это заблуждение: ведут они себя так не по своему бесстыдству, а по своей смелости, мужественности и храбрости, из пристрастия к собственному подобию. Тому есть убедительное доказательство: в зрелые годы только такие мужчины обращаются к государственной деятельности. Возмужав, они любят мальчиков, и у них нет природной склонности к деторождению и браку».

Философия эроса

Философы Ирина Протопопова и Алексей Гараджа в статьях «Convivii trivia: Заметки по тексту платоновского „Пира“» и «Гюбрис в „Федре“: метрическая ошибка или „тайное“ имя?» указывают на то, что традиционное понимание «платонической любви», почерпнутое из диалогов «Пир» и «Федр» и рассматриваемое как возвышенное, предельно оторванное от телесных коннотаций чувство, можно радикально переосмыслить. Уже упоминалось, что Павсаний, говоря о возвышенной любви, начинает с того, что описывает именно гомосексуальный ее вариант. Аристофан, перед тем как рассказать миф об андрогинах, разразился икотой, и именно на этот момент указывают исследователи. Напавшая на Аристофана икота заканчивается, когда он щекотит себе нос и чихает: если перевести слова «икота» и «чихание» в жаргонный регистр, можно увидеть, что они имеют отчетливые эротические значения. «Чих» Аристофана является не чем иным, как эвфемизмом для слова «оргазм». Если учитывать это, совсем другой оттенок приобретает фраза Эриксимаха «Возьми нечто такое, чтобы пошевелить в носу, и чихнешь» или ответ Аристофана: «[Икота] кончилась, конечно, но не раньше, чем к ней чихание прибыло, так что мне удивительно, что пристойность тела вожделеет чего-то такого шумного и возбуждающего, как чихание».

Рассматривая в этом ключе диалог «Федр», можно переосмыслить понятие «платонической любви». С помощью работы Джеффри Хендерсона «The Maculate Muse: Obscene Language in Attic Comedy» Гараджа и Протопопова раскрывают смысл описания возвышенных устремлений души, которое обычно представляется квинтэссенцией концепта «платонической любви». Чтобы показать, что в описании души почти столько же телесного, сколько и духовного, они используют дореволюционный перевод «Федра» Сидоровского и Пахомова, удивительным образом совпадающий по амбивалентности смыслов — возвышенных, но одновременно и эротических — с оригиналом. Вот отрывок из их перевода «Федра», где душа сравнивается с воспаряющим в небеса крылом: «И так, когда зрит она кого-нибудь изящного, восприемля в себя вожделение от изящества истекающее, орошается и разжижается; тогда восхищается радостию и перестает скорбеть. Когда же от него устранятся и иссохнут те отверстия, коими изойти крылу должно, тогда сии, иссохшиеся и сжавшиеся, стеблю перьев изойти воспрещают. Сей стебель пребывая внутри купно с оным вожделением, от изящества истекшим, заключенный и тщащийся оттуда изойти, надмевает ту часть, где надлежит ему изойти, но не могши, причиняет во исходище своим великое колотье».

Как мы видим, эротические, а особенно гомоэротические коннотации постоянно сопутствуют у Платона самым возвышенным и, казалось бы, непорочным смыслам — возможно, выражая подспудно идею единства души и тела. Таким образом, рассматривая гомоэротические образы у Платона, можно прийти к новому прочтению понятия «платонической любви» и даже теории идей.

theoryandpractice.ru

Древнегреческие мужчины: социальное положение кратко

Итак, проследим кратко, какое мужчины в Древней Греции занимали положение и на что имели полные права. В Древней Греции мужчины имели более высокое социальное положение, нежели женщины. Даже само понятие «человек» относилось исключительно к мужчинам. Во всех сферах общества сильная половина человечества занимала высшую ступень.

Власть мужчины распространялась не только на сферу власти, но и в семейных отношениях муж, отец или брат имели гораздо больше прав, чем женщины. Дом эллина делился на две части, в которой одна часть была мужской, а другая женской.

Свадебные обещания жениху давал отец. При его отсутствии брат или законный представитель мужского пола. Наказание за супружескую измену мужчина нес гораздо более мягкое. Если женщина могла поплатиться жизнью, то мужчина (любовник) нес только моральное наказание. Женитьба проводилась не по любви, а как формальность для объединения тех или иных семей, поэтому мужчины искали любви в гетерах и куртизанках.Родственные связи считались исключительно по мужской линии. Сын и дочь одного отца могли вступать в брак, что запрещалось делать детям одной матери. Даже выступать на спортивных соревнованиях допускались только мужчины. Значимость мужчины в Древней Греции заключалась в его физическом совершенстве относительно женщины.

Из всего вышесказанного можно предположить, что это стало причиной всплеска гомосексуальной активности. Кратко рассмотрим как мужчины в Древней Греции к институционализировали гомосексуальные связи.

В Спарте считалось, что юноша должен был иметь покровителя, который занимался воспитанием подопечного и за провинности оного обязан был выплачивать штрафы. Возможно, эта особенность древнегреческого общества объясняется не достаточным присутствием матери в жизни детей, в частности мальчиков. В Афинах мужская однополая любовь процветала и поощрялась обществом, но с другой стороны роль пассивного участника в такой не традиционной паре считалась позорной. Такие мужчины лишались политических и гражданских прав. В древнегреческой мифологии распространена легенда о любви Зевса к смертному юноше Ганимеду. Также упоминается о не традиционной любвеобильности Геракла.

antiquehistory.ru

4. Красота мальчиков в греческой литературе. Сексуальная жизнь в Древней Греции

4. Красота мальчиков в греческой литературе

Из огромного множества доступных отрывков можно отобрать несколько наиболее характерных. Уже в «Илиаде» прославляется юная красота Нирея, который затмевал других юношей. И в самом деле, впоследствии красота Нирея вошла в поговорку и упоминалась постоянно.

Эстетическое удовольствие греков от созерцания прекрасной юности очень ярко выражено в «Илиаде» в сцене, когда престарелый царь Приам, отец Гектора, стоит перед Ахиллом, прося отдать ему тело своего любимого сына, и в то же время он не может отвести восхищенного взгляда от юной красоты человека, убившего его сына. Об этом отрывке Герлах (Филологус, ххх, 57) высказался так: «Мы можем представить себе соответственно более высокий идеал мужской красоты Ахилла, чем очарование красоты Елены; ведь Приам, которому тот принес величайшее горе, восхищен этой красотой и способен ей удивляться в тот самый момент, когда он просит за своего убитого сына».

Во фрагментах своих стихов мудрый Солон сравнивает красоту мальчиков с весенними цветами. Можно процитировать отрывок из стихотворения Феогнида: «О прекраснейший и очаровательнейший из мальчиков, встань передо мной и выслушай несколько слов от меня» и «О мальчик, богиня Киприда наградила тебя красотой, и красота твоих форм вызывает восхищение всех, прислушайся к моим словам и вбери мою благодарность к себе в сердце, зная, как трудно для мужчины переносить муки любви».

Ивик, известный каждому по балладе Шиллера, оказывает почтение красоте своего возлюбленного следующими словами: «Евриал, поросль чарующих граций, предмет внимания светловолосых девушек, Киприда и кроткоглазая Мольба взрастили тебя посреди цветущих роз».

Пиндар (Немейские песни, viii, 1) воспевает красоту мальчика в следующих словах: «Державная юность, / Вестница амвросических нег Афродиты, / Ты живешь на ресницах отроков и дев, / Одного ты вверяешь ласковым ладоням судьбы, / Другого – жестким. / Счастлив тот, кто не разминулся с добрым случаем, / Кому дано / Царить над лучшими из Эротов!»[133]

Ликимн, лирический поэт родом с острова Хиос, рассказывает в одном из своих стихотворений о любви Гипноза, бога сна, к Эндимию: «Он так любил смотреть в глаза Эндимия, что не позволял ему закрывать их даже во время сна, но оставлял их открытыми, чтобы наслаждаться их лицезрением».

Стратон больше всех других возносит красоту мальчиков: а) «Луга, столь любимые Зефиром, не имеют столько цветов, такого великолепия весеннего цветения, как высокорожденные мальчики, которых ты увидишь, Дионисий, созданных по образу Киприды и граций. И первый среди них, смотри, Милесий, подобен розе, сверкающей своими сладостно ароматными лепестками. Но вероятно, ему неведомо, что как милый цветок погибает от зноя, так и красота погибает, убитая (пробивающимися) волосами»; б) «Неправда, Феокл, что грации хороши и что трое из них обитают в Орхомене; ибо пятьдесят граций танцуют вокруг твоего лица, все лучники, похитители душ других мужчин».

Стихи Мелеагра описывают красоту разных мальчиков: Диодора он уподобляет сладкой лилии, Асклепиада – ароматной белой фиалке, Гераклита – розовому кусту, а Диона – ароматному вину.

Даже великий поэт Каллимах не стесняется воспевать красоту мальчиков: «Лишь половина моей души жива, а другая половина, я знаю, – нет; Любовь или Смерть похитили ее, но она сбежала. Неужели это опять любовь к одному из юношей? Ведь я часто говорил им: «Не принимайте, молодые люди, беглеца». Я по ней тоскую; но знаю, что она где-то там, где слоняется и бездельничает этот негодник».

Для восприятия греков было естественно воспевать красоту мальчиков при всяком удобном случае даже в серьезной трагедии (см. с. 109).

Софокл в одном из отрывков, который дошел до нас, воспевает красоту юного Пелопса. Даже Еврипид, великий ниспровергатель, выражает свой энтузиазм словами: «О, какое волшебное блаженство представляют мальчики для мужчин!»

Комедия также находит случай говорить о красоте мальчиков. Например, в 421 г. до н. э. Евполид поставил свою комедию «Автолик». Герой пьесы Автолик был юношей такой красоты, что Ксенофонт восхищенно отозвался о нем следующим образом: «Как светильник в ночи притягивает взоры каждого, так и сияющая красота юного Автолика привлекает всеобщие взоры».

Следующие строки сохранились от не дошедшей до нас комедии Дамоксена, в них описывается красота мальчика с острова Кос: «Мальчик семнадцати лет от роду бросал мяч. Он был родом с Коса, острова, на котором рождаются люди, подобные богам, и, когда бы он ни бросил взгляд на тех, кто наблюдал за ним, или когда он принимал или бросал мяч, мы все поднимали шум, ибо уверенность и координация движений были видны во всем, что он делал. Это был эталон красоты; я никогда прежде не видел и не слыхивал о подобном изяществе, мне стало бы плохо, если бы я оставался там дольше, да и теперь я не знаю, в полном ли я порядке».

Неизвестный поэт у Плутарха в «Моралиях» оставил такие строчки: «При виде его милого лица у меня закружилась голова… Безбородый, нежный и прекрасный юноша… я мог бы умереть в его объятиях и получить эпитафию».

Всякий, кто, прочитав эти строки, останется при мнении, будто такое прославление красоты мальчиков – это лишь идеализация и каприз поэтов, – глубоко ошибается. Греческая проза также полна прославлением красоты, восторженными гимнами красоте мальчиков. Можно было бы составить целый том из одних только писем Филострата, из которых мы приведем отрывки.

1. Мальчику. – Эти розы сгорают от желания к тебе, а их лепестки, как крылья, устремляются к тебе. Прими их милостиво, как память об Адонисе, или как пурпурную кровь Афродиты, или как избраннейшие произведения земли. Оливковый венок украшает атлетов, тиара – великих царей, шлем – воина; но роза – украшение красивого мальчика, поскольку она соревнуется с ним цветением и ароматом. Это не ты украшаешь себя розами, это они украшают себя тобою.

2. Ему же. – Я посылаю тебе венок из роз не для того (во всяком случае не только для того), чтобы доставить тебе удовольствие, но из жалости к розам, чтобы они не увяли.

3. Ему же. – Спартанцы украшают себя пурпурными одеждами или чтобы испугать врагов этим цветом, или для того, чтобы в случае ранения сделать его незаметным из-за одинакового цвета крови и одежды. Но красивые мальчики должны украшать себя только розами, и пусть это украшение любовники преподносят тебе. Ведь гиацинт подходит светловолосому мальчику, нарцисс – темноволосому, а роза подходит всем, поскольку некогда она сама была мальчиком. Воспламененный Анхис, лишив Ареса его вооружения, увлек Адониса; это поросль весны, яркость красок земли и факел любви.

4. Ему же. – Ты говоришь, что я не послал тебе роз. Я сделал это не по забывчивости, не от отсутствия чувства, но я сказал себе: ты светел и прекрасен, и на твоих щеках цветут собственные розы, поэтому тебе не нужны другие. Даже Гомер не украсил венком светловолосую голову Мелеагра – это было бы масло масляное, – ни Ахилла, ни Менелая, никого другого, кто прославлен в его поэме за красоту волос. Этот цветок к тому же грустен, посколькуцветет лишь ограниченное время и вскоре увядает, и, как говорят, начало его происхождения – меланхолия. Ведь шип розы уколол Афродиту, проходившую мимо, как рассказывают люди Кипра и Финикии. Так зачем же и нам украшать себя венком из роз, не пощадивших даже Афродиту?

5. Ему же. – Как это получается, что розы, перед тем как попасть к тебе, такие красивые и восхитительно пахнувшие, – иначе я бы никогда их тебе не послал, – вянут и умирают так быстро, стоит им оказаться у тебя? Я не могу назвать истинную причину этого явления, ведь они мне ничего не рассказывали; но быть может, они не желают сравниться с тобой, боясь соперничества, и быстро умирают рядом с еще более восхитительным ароматом твоей кожи. Так свет лампы меркнет рядом с блеском открытого пламени и звезды исчезают, не в силах соревноваться со светом солнца.

6. Гнезда предоставляют убежище для птиц, скалы – для рыб, а глаза – для красоты. Птицы и рыбы снуют туда и обратно, куда их ведет случай; но если красота прямо попала в поле зрения, она никогда не покинет своего убежища. Поэтому ты поселился во мне, и я везде ношу тебя, попавшего в сети моих глаз. Если я отправляюсь за море, ты встаешь из него, как Афродита в мифе; если я попадаю на луг, ты сияешь в цветах, приветствуя меня. Что там может сравниться с тобой? Цветы очаровательны и прекрасны, но они цветут лишь один день. Если я смотрю в небо, я представляю, что солнце село, а ты сияешь вместо него. А когда сумерки спускаются на землю, я вижу лишь две звезды – Геспер[134] и тебя».

Множество отрывков из прозаической литературы, в которой воспевается красота мальчиков, делают невозможным привести их здесь полностью, мы дадим лишь маленькую подборку из Лукиана.

В первом «Разговоре в царстве мертвых» (Диоген и Полидевк) признаками мужской красоты названы «светлые волосы, сверкающие или черные глаза, румяные щеки, сильные мышцы и могучие плечи».

Диалог Лукиана «Харидем» полностью посвящен природе красоты: «Поводом для нашей беседы, о котором ты хотел бы узнать, был красавец Клеоним, который сидел между мной и его дядей. Большинство из приглашенных, как я уже говорил, были люди невежественные, которые не могли оторвать от него взоров, не могли ни о чем говорить, кроме как о нем, и, забыв обо всем на свете, соперничали друг с другом, восхваляя красоту мальчика. Мы, люди образованные, не могли не похвалить их хороший вкус, но вынуждены были оценить это как беспардонное вмешательство, как будто они превзошли нас в том, что мы считали своим долгом; поэтому, естественно, мы намекнули на то, что каждый должен высказаться и произнести речь один после другого. Ведь исходя из принципа порядочности и для того, чтобы избежать его все возрастающего самомнения, нам, казалось, не пристало восхвалять этого молодого человека».

Затем Филон начинает свой панегирик красоте: «Все мужчины жаждут обладать красотой, но не все считаются достойными этого. Немногие, обладающие этим преимуществом, всегда почитались счастливейшими из смертных. И вот тому доказательство. Среди всех смертных, которые считались достойными ассоциироваться с богами, нет ни одного, кто не должен был благодарить за это свою красоту. Именно благодаря красоте Пелопс насладился амвросией за одним столом с богами, а Ганимед, сын Дардана, имел такую власть над высшим из богов, что Зевс никому из богов не позволил сопровождать его, когда он спустился на вершину Иды, чтобы поднять на небеса своего любимца, который отныне неотлучно находился при нем. Когда бог приблизился к прекрасному юноше, он стал столь нежен и мягок, что, казалось, совершенно утратил собственные черты Зевса, как и в других случаях, когда из опасения не быть достаточно приятным для своих любимцев в собственном обличье, он принимал черты кого-нибудь другого, всегда такие прекрасные, что он, без сомнения, привлекал внимание всех на него смотрящих. Таков почет и уважение, который оказывают красоте!

Зевс, однако, не единственный из богов, на кого столь сильно влияет красота, и всякий, кто углубится в историю богов, убедится, что в этом вопросе у них у всех отменный вкус: Посейдон, например, пал жертвой красавца Пелопса, Аполлон – Гиацинта, Гермес – Кадма. Если красота столь возвышенна и божественна в глазах самих богов, разве не наша обязанность подражать в этом богам и вносить свою лепту, насколько это возможно, и словами и делами?»

Наконец, Филон выражает удовлетворение, полученное от национальных игр, где взоры каждого могли насладиться отвагой и крепостью участников соревнований, их прекрасными телесными формами, крепкими мышцами, необычайными умениями и навыками, их непобедимой силой, храбростью, состоянием, выдержкой и упорством, неукротимой волей к победе.

Далее, в «Скифе» Лукиана мы читаем о юной красоте, которая «пленит твое сердце с первого взгляда своей миловидностью и благородной стройностью, но как только начнет говорить, сделает твои уши своими рабами. Когда юноша произносит речь, мы испытываем те же чувства, что афиняне испытывали к Алкивиаду. Весь город прислушивается к нему с таким вниманием, что, кажется, проглатывает глазами и ушами все им сказанное. Разница лишь в том, что афиняне вскоре охладели к Алкивиаду, в то время как здесь, наоборот, целое государство не только любит атлета, но и находит его, несмотря на юность, достойным почитания».

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

history.wikireading.ru

Гомосексуализм во времена классической Античности » Преодоление-X

Анжело ди Берардино, O.S.A.Президент института патристики св. Августина, Рим

Этические ценности классической античности, как правило, не базировались ни на религиозных нормах, целью которых было лишь указывать на религиозную чистоту или нечистоту, ни на каком-либо конкретном авторитете. Их более или менее обязывающая моральная сила опиралась на социальный консенсус, выступивший как источник чувств чести или стыда — чувств, имевших исключительный психологический резонанс и чрезвычайное влияние в античном обществе. В определенных случаях тот, кто преступил моральные нормы, мог быть обвинен в infamia (позор), что влекло за собою частичное или полное исключение из общества и лишение гражданских прав. Духовными вождями были не жрецы, но философы и, в некоторых отношениях, поэты и писатели. Опираясь на сохранившиеся источники, мы можем реконструировать античную ментальность и соответствовавшие ей поведение лишь частично; более того, эта информация не относится к плебейским массам, о которых мы знаем очень мало. Таким образом, всякая дискуссия о классической цивилизации носит в той или иной степени приблизительный характер – поскольку у нас нет возможности сравнить разные города и разные народы. Данное введение призвано помочь нам понять относительность локальных моральных поводов, которые не могут быть использованы для создания всеобъемлющей реконструкции.

Древняя Греция

Римляне называли гомосексуальные отношения, практиковавшиеся с юношами, или точнее с эфебами (в Др. Греции свободно рожденный юноша, обучавшийся военному делу), «греческим пороком» (Horace, Ep. 2,1,156). Они справедливо указывали на то, что в более древние времена эти отношения были в Риме неизвестны. Традиционный римской ментальности они представлялись чем-то совершенно чуждым, иноземным, и поэтому безоговорочно осуждались. Однако, во времена Горация, они получили определенную распространение в Риме, где бытовали различные их формы. Цицерон писал: «Мне кажется, что обыкновение это — любить мальчиков – происходит из греческих гимназий, где подобным любовным делом относятся снисходительно и терпимо» (Tusculanae 4,33). Ученые спорят об истоках практики мужского гомосексуализма в классической Греции: развивалась ли она как последствие древних инициационных ритуалов, или из-за обычая полностью изолировать мужчин от «приличных» женщин, которые были заперты и недоступны в своих gynesium, предназначенных для них жилых половинах. Мальчики, проходящие подготовку к активному участию в политической и социальной жизни города, получали образование в гимназиях, куда девочки не допускались.

Женская гомосексуальность была фактически неизвестна; единственная информация, которой мы располагаем, касается 7-6 вв.до н. э., периода, когда в Греции жила Сафо. Позже лесбийская любовь не упоминалась, будучи социально неприемлемой. С другой стороны, мужской гомосексуализм в форме эфебической любви был распространен и всячески восхвалялся, особенно в классических Афинах.

Социально приемлемым был не любой тип гомосексуальных отношений, а лишь тот, что соответствовал определенным моральным нормам города–государства.

Прежде всего, они были позволительны только между свободными гражданами. Попытка раба добиться расположения свободнорожденного, и наоборот, не одобрялась, поскольку отношения с рабом, даже юным, не удовлетворяли воспитательным и образовательным целям, поскольку раб не являлся гражданином. Мужская проституция также не поощрялась в обществе. Гомосексуальная любовь, которая могла выражаться и физически, в первую очередь представляла собой духовное и интеллектуальное явление, при этом взрослый преследовал по отношению к подростку педагогические цели.

Македонский закон, во избежание «недостойных» любовных романов, запрещал лицами определенных категорий посещать гимнасии, где занимались мальчики. Ухаживать за мальчиками полагалось серьезно, с принятием на себя соответствующих обязательств, даже с подарками; влюбленному полагалось демонстрировать искренность своей любви и свою интеллектуальную вовлеченность. Объектом любви могли быть избраны только подростки с 12 до 17 лет (eronomoi), а не более младшие мальчики и не взрослые. Бесчестным посчиталось соблазнять маленьких мальчиков, ведь они считались еще неспособными сами выбрать себе влюбленных. Если участвовавший в любовных отношениях мальчик, став взрослым, продолжал играть пассивную роль, он подвергался резкому порицанию. Общество принимало только отношения между взрослыми и подростками. Взрослый мог быть женат и иметь детей, и при этом — своего мальчика, pais. Развращенным считался только тот, кто в отношениях с партнером выбирал пассивную роль, а не всякий гомосексуалист. Более того, осуждению подвергался только проституирующий мужчина, продававший свою любовь. Мужская проституция каралась лишением политических и гражданских прав, но клиент наказанию не подлежал. Древние не противопоставляли гетеросексуальную любовь гомосексуальной (они могли существовать одновременно), но проводили резкое различение между пассивной и активной ролью. Последняя была характерна для взрослых мужчин, в то время как первая, напротив, для женщин и мальчиков.

В основе этого греческого концепта, восходящего, возможно, к более раннему периоду, лежит идея, что гетеросексуальные отношения способны породить физическую жизнь, но только отношения между зрелым мужчиной и подростком могут подготовить юношу к социальной и политической жизни. Однако, подобные отношения были социально и легально приемлемы только для подростка, не переступившего границ юношеского возраста; впоследствии он был обязан занять иную позицию – позицию мужа в гетеросексуальных отношениях, в то же время, и erastes – любовника и наставника юного возлюбленного, с тем чтобы вовлечь его в жизнь города–государства. Греки классической древности были пассивно гомосексуальны в юности и гетеросексуальны в зрелости, продолжая при этом вести гомосексуальные отношения с подростками. Подобной любви искали также для интеллектуального общения с юношами, поскольку с женщинами это было невозможным: женщины считались неспособными. Поэтому средний грек был склонен влюбляться скорее в юношей; когда обсуждалась красота, говорили обычно о красоте мальчиков, а не женщин. Многие греческие мыслители ставили любовь к мальчикам выше любви гетеросексуальной, происходящей от естественного инстинкта размножения, что делало ее неполноценной по сравнению с гомосексуальной любовью, единственная цель которой – эстетическое наслаждение и общение. Существовало широкораспространенное убеждение, что истинная любовь к женщине невозможна; брак считался необходимостью и поэтому охранялся законом, но не рассматривался как результат любви, более того, вовсе не ассоциировался с любовью.

Однако все это не означало, что даже мужчины-греки могли свободно выражать свою бисексуальность. На самом деле, мужчины не могли ни открыто выражать свои чувства, ни следовать своим личным пристрастиям. Грек должен был практиковать гомосексуальные связи «в определенное время, с определенными индивидами и в согласии с определенными правилами» (E. Cantarella, Secondo natura, Milan 1995, p.171).

Закон регулировал и ограничивал гомосексуальные отношения с тем, чтобы они способствовали формированию хорошего гражданина, не дегенерируя в «вульгарные» любовные романы. Лесбийская же любовь, не имевшая значения для жизни города, не обсуждалась и законом не регулировалась. Поэтому о ней почти ничего не известно. С «порядочной» женщиной, физически и духовно изолированной от мужчин, нельзя было построить полноценный жизненный союз. Она выполняла репродуктивную функцию и была полезна городу только постольку, поскольку вынашивала и рожала новых граждан. Обычной женщине суждено было выйти замуж за человека, которого она не выбирала; у нее не было никакого другого выхода, разве что к еще худшей судьбе. Однако, несмотря на то, что брак для женщины был вынужденным, она могла искренне полюбить своего мужа. Неспособная представить себе никакой другой доли, кроме собственной, женщина проводила свою жизнь в подчинении и угождении мужу, питая к нему абсолютное уважение. Женщинами не рабынями, пользовавшимися наибольшей свободой, были гетеры, куртизанки, музицировавшие и плясавшие на пирах, которые воспринимались также как время и место для любви. В сущности, в Древней Греции не было «брачной морали», как это имело место быть в имперском Риме. Поскольку эфебическая любовь не исключала отношений с женщинами, она очень отличалась от того, что понимается под гомосексуализмом в современном мире; нам трудно постичь ее и то, как мужчины могли практиковать ее в контексте афинской цивилизации, обладавшей суровым моральным кодексом.

Трудно сказать, насколько широко – социально и географически — эфебическая любовь была распространена в этом городе-государстве. Как типическая черта жизни Афин в расцвете их могущества, она была характерна скорее для «элиты», чем для основной массы горожан; с приходом в упадок города и ослаблением социальных и образовательных функций гимнасиев, она стала сходить на нет. В римскую эру такие отношения встречались с открытой враждебностью, пока наконец не были официально осуждены законом.

Классический Римский мир

В Риме культурный, политический и семейный контексты породили совершенно иное отношение к гомосексуальной любви; как мы уже говорили, «греческий порок» подвергался критике. Целью образования в римской традиции было воспитание истинно мужественных граждан, способных – в том числе и сексуально -только доминировать, но ни в коем случае не играть пассивную роль. Собственно, никогда эфебическая любовь не играла в Риме столь важной роли и не была так распространена, как в греческих городах-государствах; связано это было и с тем, что в Риме период отрочества был короче, чем в Греции. Гомосексуализм считался личным и частным делом, которое определялось наклонностями того или иного человека и которое не предполагалась демонстрировать публично. В качестве такового, он не был социально признан и не регулировался законам. Иногда он практиковался среди рабов; господин (dominus), обладавший в своей большой семье абсолютной властью, мог использовать как своих рабынь, так и юношей рабов. Таким образом, распространение гомосексуализма, не поощрявшегося социально, было весьма ограниченным. В некоторых случаях господин, для того, чтобы продемонстрировать свою власть и унизить того или иного человека, стоявшего ниже него на социальной лестнице, раба или свободного человека, мог применить по отношению к нему насилие. Даже когда, под влиянием греческой культуры, эфебическая любовь получила в Риме среди высших классов большее распространение, она так и не получила того этического и педагогического оправдания, какое имела в Греции; она не регулировалась никакими правилами.

Свободнорожденные мальчики – то есть дети граждан, даже рожденные вне брака, в отличие от того, как это происходило в Греции, ограждались римскими законами от ухаживаний и от любого насилия. Закон наказывал педерастию со свободными мальчиками, даже с их согласия (stuprum cum puero), но не с рабами, не принимавшиеся в расчет обществом и законодательной системой; мужская проституция и пассивные сексуальные роли также были запрещены (lex Scatnia). В реальности этот закон, во всяком случае, в отношении второго аспекта, соблюдался не часто. Те, кто занимался проституцией – как мужчины, так и женщины, считались infames, обесчещенными и, соответственно, лишались определенных гражданских прав. Термин «stuprum» обозначал сексуальные отношения с кем бы то ни было, кроме собственной жены или официальной сожительницы.

Вот как в 1 в н. э. было подытожено отношение римлян к гомосексуализму: «Это непристойное действие (пассивная роль в отношениях с другим мужчиной) – преступление для свободного, необходимость для раба и обязанность для вольноотпущенника»(Сенека, Controversiae, 4 praef. 10). Сам факт суда над вольноотпущенником, продолжавшим зависеть от человека, подвергшего его насилию, свидетельствуют о некоторой двойственности закона; однако свободный человек, имевший отношения с другими свободным, совершал преступление, и магистрат обязан был судить его даже без подачи соответствующей жалобы.

Более поздний период

Позже в Риме сложилась ситуация, когда греческое понимание гомосексуализма, в самый Греции находившегося тогда на спаде, достигло максимума своего влияния. Попытки контролировать его законодательно не увенчались успехом. Широко распространенное общественное неодобрение было более эффективным сдерживающим средством. Когда литераторы обсуждали любовь к мальчикам, было ли это обусловлено греческой модой или же тут было задействовано что-то еще? Упомянутый выше lex Scantia был полностью забыт. Однако в течении 2 и 3 веков н.э. имперские власти сумели внедрить в общественное сознание более сильное, чем ранние, отвращение к мужской проституции как к чему-то предосудительному, бесчестящему человека. Такое отношение стало возможным благодаря принципиальной перемене в менталитете, произошедшей и в греческом и в римском мире еще прежде, нежели появилась возможность христианского влияния на эти регионы. В римской империи стала распространяться одна общая этика.

Наиболее популярные философские школы учили воздержанию, особенно от секса. Медицинские тексты того времени настаивают на важности для мужского здоровья благоразумного образа жизни и, особенно, умеренности, в сексуальной активности (cf. A. Rousselle, Sesso e societa, Rome/Bari 1983, pp. 11ff.). Иногда врачи не рекомендовали гомосексуальные отношения скорее по соображениям сохранения и поддержания физического и душевного здоровья, чем по причинам, имеющим отношение к моральным ценностям. Соранус, врач 2 в н.э., считал гомосексуализм душевной болезнью (Cantarella, p. 260). Хотя философы, настоящие духовные вожди той эпохи, и знаменитые врачи обращались к представителям высших классов, все же тенденция к аскетизму и самоконтролю распространялась во всем обществе. В этом контексте проповедь христианства, в сексуальных вопросах укорененная в иудейской традиции, имела наибольший успех. В 4 в. В области общественной морали – трудно сказать, под влиянием христианства или нет – произошли глубокие изменения и имперское законодательство стало жестко вмешиваться в сферу гомосексуализма.

В 342 г. в Милане был принят первый закон, касающийся пассивных гомосексуалистов. Более суровые наказания были введены законом Феодосия 1, адресованном префекту Рима, где предусмотрена казнь через сожжение для « тех кто предает себя позору, подвергая свое мужское тело, обращенное в женское, употреблению, к которому предназначен другой пол» Coll. Legum Mos. et Rom., 5.3). Этот закон был вставлен в «Кодекс Феодосия» 438 г. В новой редакции осуждались все пассивные гомосексуалисты без различия. При императоре Юстиниане законодательство было снова расширено: теперь смертной казнью карался любой вид гомосексуализма. Феодосий выдвинул как причину своего преследования гомосексуалистов желание избавить Рим, « мать всех добродетелей», от морального разложения; Юстиниан добавил к этому причины религиозного порядка. Законы Феодосия и Юстиниана, собранные в «Corpus Iuris», представляют собой то наследие, которое позднему римскому законодательству суждено было оставить последующим поколениям.

overcoming-x.ru

Секс в Древней Греции - Русские Афины

Мужчины в Древней Греции

В Древней Греции воплощением плодовитости являлся мужчина, а не женщина. Это проявлялось в религии и, в частности, в повсеместном фаллическом культе. Согласно древнегреческой мифологии, половой член Зевса - это начало всех начал, так как именно Зевс считался «дарователем жизни» и прародителем всего живого. В Греции пенис был основным символом плодородия. Греки даже специально изготавливали из кожи фаллоимитаторы и продавали их. Они верили, что женщины завидуют мужчинам, поскольку у тех есть половой член.

У древнегреческого мужчины было все. Он владел собственностью, повелевал женщинами и рабами. В браке у гречанки не было никаких прав. Ее отец предлагал приданое или давал выкуп любому мужчине, согласившемуся взять его дочь замуж. Делалось это для того, чтобы поскорее от нее избавиться. Мальчиков отцы отправляли учиться в частные школы, которые они специально оплачивали. Девочки же оставались необразованными.

Самые ранние фаллосы, найденные в Греции

Фаллосы — изображения мужских половых органов — были обнаружены в Греции несколько десятилетий тому назад и датируются началом каменного века. О гермах, фигурах с головой старика и эрегированным членом, много писал древнегреческий философ Плутарх. Гермы имели чисто религиозное назначение: считалось, что они обладают способностью отвращать злые чары. В Афинах в 415 году до н.э. было найдено несколько повреждённых священных герм. Это было истолковано как дурное предзнаменование в преддверии планировавшегося рейда в Сицилию.

В Древней Греции также активно использовали фаллоимитаторы, в основном сделанные из кожи, так как слоновая кость и бронза были дорогими материалами, а керамика легко ломалась. Жрицы любви часто использовали искусственные фаллосы для развлечения мужчин за ужином. Кроме того, в ход шли и более доступные материалы, как например хлебные палочки, которые стали популярными сексуальными игрушками у женщин.

Греческие жены

Жизнь афинской замужней женщины была довольно однообразной. Афинянин не запирал жену, но весь уклад афинской жизни ежеминутно указывал женщине, что её место дома. Выходить она могла с разрешения мужа, в сопровождении рабыни или пожилой родственницы. Конечно, это выполнялось не всегда. Женщины ходили гулять, и в гости друг к другу. Они также могли принимать участие в некоторых городских мероприятиях, но им строго настрого запрещалось присутствовать на Олимпийских играх. Несмотря на затворничество, афинские женщины были полными хозяйками внутри своего дома. Единственная обязанность жены и ее долг в жизни - родить и вырастить законнорожденных детей и вести хозяйство по дому. В богатых семьях всю домашнюю работу делали рабы, за которыми следила хозяйка дома.

Рождение девочек в Древней Греции не поощрялось. Не так уж редки были случаи детоубийства, в особенности новорожденных женского пола. В других же случаях, маленьких девочек продавали владельцам публичных домов или просто заставляли заниматься проституцией. Греческие жены покорно принимали измену своих мужей со жрицами любви вне дома и рабынями в своем же собственном доме.

Проституция

В Древней Греции проституция была частью повседневной жизни. В более развитых городах и, особенно, во многих портах ею занималась значительная часть населения. Более того, большее количество денежных средств вращалось именно в этой сфере. Проституция тогда была законной деятельностью. Наличие борделей в городах не осуждалось, наоборот, они существовали вполне открыто и пользовались большим успехом. Проституция была как женской, так и мужской. Проститутками могли быть разновозрастные женщины и только молодые(!) юноши. Их клиентами, в основном, были мужчины.

Женская проституция

В Древней Греции было четыре типа жриц любви: «порнай», «блуждающая» (свободная) развратница, гетера и храмовая проститутка.

«Порнай» - проститутка самого низшего уровня. Именно от этого греческого слова происходит английское слово «порнография». Такие девицы были собственностью сутенеров, которые получали часть их доходов. Сутенерством мог заниматься любой гражданин, так как данный вид деятельности являлся таким же источником дохода, как и любой другой. Девушки работали в публичных домах в кварталах красных фонарей. Их основными клиентами были матросы и малоимущие мужчины.

Впервые официально учрежденный публичный дом

Солон, древнегреческий законодатель, ввёл первый официально одобренный властями публичный дом в Афинах в 550 году до н. э. Соседние города вскоре последовали примеру Афин. Публичные дома управлялись рабынями, их обитателями также были рабыни — самый низший класс древнегреческих проституток. На деньги, собранные в качестве налогов с публичных домов (Dicteria), Солон построил храм богини Афродиты. Сохранился документ, в коем граждане Афин славят мудрость Солона. Открыв публичный дом, он дал выход импульсам похоти без угрозы для общественного порядка.

Свободные проститутки были уровнем выше, чем «порнай». Эти «блуждающие» развратницы приставали к греческим мужчинам прямо на улицах. Помимо явной демонстрации своих прелестей потенциальным клиентам, их сандалии отпечатывали на земле «Следуй за мной». Чтобы привлечь мужчин, уличные распутницы также наносили яркий и порой вызывающий макияж. На вершине иерархии находились гетеры. Это греческое слово означает – «спутница радости». Гетеры играли важную роль в греческом обществе. Они отличались не только изысканной красотой, но и были весьма образованными: разбирались в музыке, литературе, философии, политике и многих других областях. Это были единственные представительницы женщин в сфере культуры. В те времена самостоятельность, образование и возможность развивать свои способности были доступны лишь такой женщине, у которой хватало мужества жить свободно и отказаться от священного ритуала брака. Она противостояла давлению общества и обеспечивала себе средства к существованию, лишь торгуя собственным телом. Женщина, стремившаяся к законному браку и желавшая жить обеспеченно, вынуждена была оставаться бесправной и необразованной. Над ней греческие писатели и философы подсмеивались, а гетерами они, наоборот, восхищались.

Самая известная гетера в Древней Греции

Аспасия, дочь Аксиоха, прибыла в Афины из Милета, расположенного в Малой Азии. Скоро она стала одной из высокопоставленных гетер. Помимо сексуальных способностей она имела невероятные политические амбиции, и со временем стала любовницей законодателя Перикла. Из-за неё он развёлся со своей женой. В её обществе проводил досуг Сократ, о ней положительно отзывался Платон.

Наконец, существовала, так называемая, сакральная или храмовая проституция. Считалось, что храмовые блудницы могут цивилизовать человечество посредством любви. Такое общение с «посвященной» служительницей означало жертвенную отдачу божеству. Праздник любви в большом храме Афродиты, богини любви и изобилия, отмечался как праздник «воскресения». Любовь должна была способствовать «воскресению» жизненных сил как в этой, так и в потусторонней жизни. Интересно, что среди храмовых проституток можно было встретить не только женщин, но и хорошеньких мальчиков.

Мужская проституция

У греков была также распространена и мужская проституция. Некоторые ее представители ублажали женщин, но значительное большинство все же удовлетворяло сексуальные потребности мужчин.

Отличие мужской проституции от женской состояло в допустимом возрасте проститутки. Если женской проституцией занимались женщины всех возрастов, то к мужской допускались лишь молодые юноши. Самыми аппетитными считались юнцы, достигшие половой зрелости, но еще не имевшие растительность на лице. Секс именно с такими мальчиками считался показателем хорошего тона в Греции.

Общее между мужской проституцией и женской заключалось в том, что они обе были приемлемы в обществе. Публичные дома с мальчиками-проститутками существовали открыто. Они официально облагались налогами, также как и бордели, предлагающие женщин и девочек. Самым знаменитым мальчиком-проституткой можно считать Федона из Элиды. Во время спартано-элидской войны он был продан в рабство в публичный дом, из которого его позже выкупил Сократ. Молодой юноша стал его последователем и был единственным свидетелем последних часов жизни учителя (диалог Платона «Федон»).

Сексуальное разнообразие в Древней Греции

Очередное исследование снова показало, что наши предки все-таки отличались от современных людей широтой своих взглядов. Для них секс был естественным, и каких-либо комплексов или табу в этой области у них не существовало.

Минет был очень популярным видом секса в Древней Греции. Но есть, однако, предположение, что многие гетеры не любили работать ртом. Считалось нормой даже бить проституток, если они отказывались предоставлять оральные ласки. Поэтому принуждение к оральному сексу, а также жесткий анальный секс, были обычным делом в те времена.

Мастурбация также воспринималась вполне нормально, как одно из сексуальных явлений. Она рассматривалась как безобидная «отдушина», предотвращающая различные сексуальные расстройства. На это указывают многочисленные произведения искусства и письменные источники, свидетельствующие о существовании мужского и женского онанизма. Мастурбация являлась частью повседневной жизни греков и не считалась ни пороком, ни добродетелью. Греки шутливо описывали ее такими выражениями, как «обслуживать себя рукой, как Ганимед», «петь свадебную песнь рукой», «жениться без жены» и «сражаться рукой с Афродитой». Со временем отношение к онанизму изменилось. При рассвете римской империи, римляне разделили понятия «порок» и «добродетель» и стали воспринимать мастурбацию как что-то пошлое и непорядочное.

Изнасилование было обычной практикой в Древней Греции. Мужчины рассматривали его как проявление собственного доминирования. Самым известным насильником в древнегреческой мифологии по праву можно считать бога Зевса. Так, в обличии лебедя он возлюбил юную Леду. В виде золотого дождя громовержец полюбил красавицу Данаю, от которого она родила Персея. Плененный красотой Алкмены он явился к ней в образе ее мужа и завладел ею. У обычных смертных греков все было гораздо прозаичнее. Мужчины прятались возле колодцев и, когда женщины подходили туда набрать воды, они «любили» их прямо на месте. Также было распространено насиловать проституток, своих рабынь и собственных жен.

Порка в Древней Греции обычно сочеталась с религиозными мотивами. Греки верили, что, добровольно унижая себя самобичеванием или даже частичным членовредительством, они совершали нечто угодное богам. К тому же, современная сексология доказала, что подобные жестокости в конечном счете имеют своим истоком стремление к сексуальному возбуждению. Возможно, именно этим объясняется такой широко известный обычай, как порка спартанских мальчиков на алтаре Артемиды Ортии. Его аналогами являются бичевание девушек на празднике Диониса и на празднике Афродиты. Интересно, что садистские или мазохистские сцены ни разу не упоминаются в древнегреческой литературе, в отличие от древнеримских источников.

Наказание за измену

Веками, мужчинам и женщинам в Афинах и Риме грозила смерть в случае измены. Было, однако, и другое более унизительное наказание за супружескую неверность. Обманутый муж мог законно принудить изменщика к содомии на глазах у других. При этом наказание часто носило символический характер. Так пострадавшая сторона могла отомстить, вставив редиску в задний проход противника. При этом редиски в Древней Греции порой достигали довольно внушительных размеров. Похожий метод практиковали и в древнем Риме. Эти традиции были описаны в греческих комедиях Аристофана и других авторов.

Однополая любовь

Мужская гомосексуальность

Прежде чем говорить о мужской гомосексуальности, нужно определиться с терминологией. Сам термин «гомосексуальность» в его нынешнем понимании и использовании не применим к греческой античности по двум причинам. Во-первых, большинство греков были бисексуалами. Во-вторых, страсть и эротическая любовь между двумя взрослыми мужчинами считалась чем-то необычным и выставлялась на посмешище. В последние десятилетия большинство развитых стран стало терпимее относиться именно к этой модели взаимоотношения мужчин. Однако мужская любовь в Древней Греции рассматривалась собственно как любовь между мужчиной и юношей. В те времена считалось нормальным, что мужчина может быть привлекателен как для красивых женщин, так и для хорошеньких мальчиков.

На самом деле, существует большое количество произведений искусства с изображениями взрослого мужчины, эрастеса (erastes), соблазняющего молодого юношу, эроменоса (eromenos). Очевидно, что возраст двух любовников разный: эрастес более взрослый и выполняет активную роль, когда как объект его страсти, эроменос, совсем юный и более пассивный. Более того, считалось очень постыдным, когда зрелый мужчина выступал в пассивной роли. Но самым позорным считался акт совокупления двух взрослых партнеров. По мнению ученых, изучающих сексуальное поведение в древнем мире, более старший любовник играет некую роль отца: он помогает возлюбленному развиваться, чтобы войти во взрослую жизнь настоящим мужчиной.

Сила такой любви давала отличные результаты не только при обучении молодых греков, но и на войне. Возлюбленные отважно сражались на поле боя, бестрепетно защищая друг друга. О бесстрашии мужских пар было известно во всей Древней Греции. Именно из них состоял знаменитый священный отряд из города Фивы, прославившийся своей доблестью. Подобные пары также назывались тираноубийцами, так как зачастую они были первыми, кто восставал против деспотов. Самыми известными тираноубийцами можно считать Гармодия и его возлюбленного Аристогитона.

Около 375 лет до н.э. греки из города Фивы не только принимали, но и практиковали гомосексуальные связи. Из таких вот верных пар мужчин сформировали армию из 300 любовников-военных, которых назвали "Священный отряд из Фив". Десятки лет фиванцы вели войну со спартанцами по всей Греции, но, несмотря на военную дисциплину и новейшую тактику, "Священный отряд" был убит до последнего человека армией короля Филиппа Македонского. И хотя Филипп выиграл эту битву, он вскоре потерял свою жизнь, будучи убитым своим бывшим любовником.

Гармодий и Аристогитон

Гармодий и Аристогитон были любовниками, которые в 514 году до н. э. составили заговор против афинского тирана Гиппия, но убить сумели только его брата Гиппарха. Толчком к заговору послужила любовная история. Согласно ей, Гиппарх начал ухаживать за Гармодием, но, получив его отказ, он публично оскорбил его сестру. Тогда Гармодий и Аристогитон попытались свергнуть деспота, но им не удалось это сделать и были убиты. После свержения тирании в 510 году до н. э. Гармодий и Аристогитон стали почитаться как национальные герои. Им была поставлена медная статуя на площади Агора в Древней Греции.

Существует мнение о том, что гомосексуальная любовь к мальчикам была характерна лишь для аристократии. Возможно, это не так. Когда в 507 году до н. э. в Афинах установилась демократия и все в обществе стали равны, свидетельств подобной любви не уменьшилось. Наоборот, картин и изображений педерастического и гомосексуального характера стало только больше.

Лесбийская любовь

К сожалению, практически ничего не известно о женской гомосексуальности в Древней Греции. Но это вовсе не означает, что в те времена ее не существовало, просто мы многое не знаем о ней. Тем не менее, само слово «лесбийский» происходит от названия греческого острова на востоке Греции – Лесбос. На этом острове родилась знаменитая древнегреческая поэтесса Сапфо (VI век до н. э.). Она была жрицей женской любви и в своих произведениях воспевала любовь женщины к женщине. Однако Сапфо писала любовные стихотворения не только для женщин, но и для мужчин. Герои многих ее произведений говорят о страстной влюбленности и любви (иногда взаимной, иногда нет) к различным девушкам. Но в таких стихотворениях практически ничего не говорится о физических контактах между женщинами.

Секс в искусстве Древней Греции

Во-первых, в искусстве Древней Греции нашло свое отражение повсеместное поклонение фаллосу. В основном мужчины изображались обнаженными. В раннем древнегреческом искусстве (до середины V века до н. э.) мужчины наделяли себя огромными пенисами. Иногда у них было по два! Греки рисовали животных, например коня, или птиц с возбужденными членами. Они даже изображали растения в виде половых членов, произрастающих из земли. Позже греки стали рисовать свои члены маленькими и изысканными. Это было связано с тем, что они переняли мужской идеал красоты у римлян. Большие члены теперь уже считались ненормальным и нескладным явлением. В искусстве их высмеивали и изображали в карикатурах.

Мужчины также создавали произведения искусства, изображающие женщин с фаллоимитаторами. Очень редко можно было увидеть на картинах лесбийскую любовь или мастурбирующих женщин без подобных приспособлений.

Во-вторых, греки изображали сексуальные отношения с проститутками. Жриц любви зачастую рисовали обнаженными вместе с партнерами. Однако замужних или целомудренных женщин всегда изображали в одеждах, даже со своими нагими мужьями. Мужчины также описывали анальный секс с гетерами. Чаще всего они рисовали гетеру в позиции «раком», самой любимой позиции афинян. Свое отображение в искусстве нашли и другие сексуальные партнеры греков – животные. Мужчины совокуплялись с оленями, лошадьми и коровами. В-третьих, хотя гомосексуальность и имела место в Древней Греции, в искусстве на эту тему существовала некая цензура. В литературе гомосексуальная любовь называлась «любовь мужчины к юноше». В картинах мужчины-любовники рисовались в одеждах, а не нагими. Исключение составляло изображение гомосексуальных проституток, которые рисовались обнаженными.

Прекраснозадые древнегреческие богини.

Греки больше всего восхищались задней частью тела, называя ее "каллипигиан", что означало "имеющая красивый зад". Они восхищались пятой точкой всех размеров и это можно заметить по сохранившимся статуям обнаженных богинь, которые заглядывают через плечо на изящные формы своих ягодиц. Согласно одной истории, две сестры, наделенные прекрасными ягодицами, попросили проходящего мимо молодого мужчину разрешить спор, чей зад красивее. После того, как он выбрал "мягкое место" старшей сестры, а его брат предпочел формы младшей сестры, они жили вместе долго и счастливо. В честь этого был построен храм Афродиты Каллипиги в Сиракузах, которая разглядывает свои пышные ягодицы.

Эротическая древняя литература.

Многие женщины в Древней Греции обрели славу в одной сфере - эротической литературе. Так, одна из популярных эротических книг того времени была книга "О непристойных поцелуях" написанная греческой куртизанкой Филенис из Самоса. В книгу были включены главы о соблазнении, сексуальных позициях, афродизиаках и советы, касающиеся лесбийской любви. Другая талантливая писательница Элефантида написала учебник сексуальных позиций с картинками и советами по организации группового секса. Ее книга пользовалась большой популярностью на острове Капри у императора Тибериуса, который прославился тем, что заставлял молодых людей совокупляться у него на глазах.

Афродизиаки и анти-Виагра.

Среди афродизиаков, названных в честь древнегреческой богини любви Афродиты, древние греки использовали вино из граната и опиум. Некоторые ярые приверженцы использовали лосьоны, которые наносили прямо на половой орган мужчины, в том числе и так называемую "смертельную морковь" – ядовитое растение, которое убивало крупный рогатый скот. Кроме того в ход шли смесь меда, перца и шпанской мушки. Хотя использовалось множество афродизиаков, необузданные греки иногда нуждались и в средствах, которые усмирили бы их пыл. Например, мази, уменьшающие эрекцию с мышиным пометом, или салат латук, который, как считали, ухудшал потенцию.

Персоналии

Аристотель (382-322 гг. до н.э.) был первым греческим писателем, упоминавшим методы контрацепции. Он и его жена коллекционировали яйца многих различных животных, птиц, насекомых и пауков. В качестве противозачаточного средства Аристотель рекомендовал применение растительного масла, чтобы закрыть шейку матки и смазать внутреннюю поверхность влагалища. По-видимому, масло, так же, как и применявшиеся в Древнем Египте мёд и смола, снижает подвижность спермы. До некоторой степени оно действует эффективно. Если же масло закупоривало вход в матку, это служило надёжным барьером от проникновения в неё спермы.

Сократу (469-399 гг. до н.э.) нравились не только женщины, но и молодые юноши. Однако он не позволял себе ничего лишнего в отношениях со своими учениками. В частности, Сократ не разрешал мальчикам обнимать себя. Для него секс и другие физические контакты между учителем и учеником были просто недопустимы. Сократ верил, что целью отношений между эрастесом и эроменосом может быть не только сексуальная любовь, но и обретение духовной мудрости и силы. Более того, у него была жена и трое детей.

Платон (428-348 гг. до н.э.) в своем трактате о греческом эротизме «Симпозиуме» (Symposium) в образе Аристофана, комедийного драматического писателя, предлагает забавное объяснение происхождения ЛЮБВИ. Согласно его истории, вначале существовало три вида людей с двумя головами. Они различались по половому признаку: мужчина-мужчина, женщина-женщина и мужчина-женщина. Однажды Зевс рассердился на людей и наказал их, разделив пополам. С тех пор, каждый ищет свою вторую половинку.

Диоген (ок. 412 до н. э., Синоп — 10 июня 323 до н. э., Коринф) известный древнегреческий философ, который основал школу киников, проповедовал простой образ жизни без излишеств. Он жил в бочке и расстался с материальными ценностями, но не с физическими потребностями. Философ заинтересовался известной куртизанкой Лаисой, с которой заключил договор. Она должна была полгода сожительствовать с противником Диогена - философом Аристиппом, который платил ей за услуги, а остальную часть года проводить с Диогеном, но бесплатно.

Источники: www.master-x.com, realfacts.ru

rua.gr