Древняя астрономия: вавилонские жрецы, китайские астрономы, древнегреческие философы и другие. Древняя астрономия китая

Китайская астрономия

Любые студенческие работы ДОРОГО, КАЧЕСТВЕННО

Узнать стоимость работы

При решении вопроса об истоках древней культуры Дальнего Востока большую роль играет происхождение древней китайской астрономии, лежащей в основе астрономических познаний всего Дальнего Востока. К сожалению, в истории китайской астрономии много неясного, гораздо больше, нежели в древнегреческой, египетской, шумерской (вавилонской) астрономии и не меньше, чем в астрономии племен майя. Известный японский синолог Идзима Тадао утверждал в своих работах, что начало китайской астрономии восходит, самое большое, к IV в. до н. э. И что возникла она, по-видимому, под влиянием греческой культуры, занесенной в Китай в эпоху, непосредственно следовавшую за походом Александра Македонского на Индию (330 г. до н. э.). В самом деле, если китайский шелк проникал в это время в Грецию, то почему не могла проникнуть греческая астрономия в Китай, тем более, что в Енисейских раскопках обнаружены бронзовые предметы микенского и ионического стилей, вместе с зеркалами и ножами, тождественными с древними китайскими, что указывает на проникновение греческой культуры вглубь Азии.

Вавилонская и ассирийская астрономия в IV в. была воспринята Грецией. Почему она не могла непосредственно перейти в Китай, тем более, что в Вавилоне она должна была существовать намного раньше?

1. Так же как в Вавилоне, в основе древнейшей астрономии Дальнего Востока лежала астрология. Космогонические теории древней китайской астрологии объяснены наиболее понятным образом в Наставлении по астрономии, написанном Хуай-нань-цзы во II в. до н. э. Для истории древнекитайской астрономии, точно также как и для истории дальневосточной математики, большое значение имеет Трактат о гномоне, о времени составления которого давно уже шел спор. Что его нельзя относить к началу Чжоуской династии, как то делали китайцы, было известно давно. Не менее важное значение имеет Раздел об астрономии в Исторических записках Сы-ма Цаня.

2. В развитии древнекитайской астрономии, начиная со времен, теряющихся во мраке прошлого и кончая годом основания великой календарной системы (Тай-чу, около 104 г. до н. э.), наблюдается плавный эволюционный ход, на первый взгляд, как будто не нарушаемый иностранным влиянием. Ход этот можно разбить на такие периоды:

1) Введение солнечного календаря во времена легендарного императора Яо, правление которого китайцы относят к XXIV в. до н. э.

2) Введение системы 28 лунных станций (домов), примерно, в начале Чжоуской династии, т. е. в XIII в. до н. э.

3) Введение гномона ту-гуй, около середины периода, охватываемого Весенними и осенними записями для наблюдения точной эпохи солнцестояния. По-видимому, введение гномона подало идею принять зимнее солнцестояние за начало года.

4) Новый толчок к движению вперед астрономических знаний в середине периода Борющихся царств (Чжань-го, 480-250 г. до н. э.), а именно: Выработка твердой календарной системы Календаря Чжуаньюй (Чжуань-юй ли) в это время; Наблюдение за 5 планетами; Основание теории Пяти стихий (У-син шо): дерево (му), огонь (хо), земля (ту), металл (цзинь), вода (шуй), соединение которых обуславливает все в космосе. Начало систематических наблюдений над звездами, наименование, каталогизация созвездий и т. п.

5) Принятие первой официальной системы - Великого первого календаря (Тай-чу ли) в 104 г. до н. э.

3. На Дальнем Востоке, как и почти у всех первобытных народов, с незапамятных времен находился в употреблении чисто лунный календарь. Действительно лунный календарь, то есть способ счета дней по фазам луны, является естественным обобщением использования ночью лунного света для человеческой жизни. Поскольку месяц в 29-30 дней великоват в качестве мерила промежутков времени первобытной жизни, вполне естественным становится его деление в древности на 3-4 части. Способ разделения лунного месяца на 4 четверти был, по-видимому, очень широко распространен во всей западной Азии, и мы, почти, можем не сомневаться в том, что деление месяца на 4 недели, принятое сейчас во всем капиталистическом мире, является ничем иным, как видоизменением древнего исчисления времени по четвертям луны. Даже в Китае замечаются следы употребления счета по четвертям луны в начале Чжоуской (Чжоу) династии, хотя этот факт не для всех китаеведов ясен. Способ разделения лунного месяца на три декады употреблялся на Дальнем Востоке почти до наших дней. Десять порядковых числительных китайской нумерации (или, как их называют китайцы, 10 пней , ши гань): цэя, и, бин, дин, моу, цзи, чэн, синь, жэнь, гуй, первоначальное значение которых основательно забыто, представляют собой ничто иное, как порядковые обозначения дней декады (сюнь).

4. Переход от одной общественно-экономической формации к другой и рост населения требовал увеличения объема производства пищевых продуктов, а так как для этого необходимо систематическое возделывание культурных растений, то составление хорошего солнечного календаря стало насущной потребностью населения Дальнего Востока. Введение в употребление солнечного календаря, по-видимому, соответствует временам священных императоров Яо и Шуня, правление которых обычно относят к XXIV в. до н. э.

Так как в эти удаленные от нас времена не могло быть и речи о знакомстве с длиной тропического года, то единственным доступным способом являлось определение эпох времен года путем наблюдения появления некоторых определенных, выбранных в качестве ориентированных светил немедленно после захода или как раз перед восходом солнца. В Китае для этих целей служил целый ряд светил, употреблявшихся в разных местах в разные времена; все они именовались по-китайски ориентированными светилами (чэнь). В китайских астрономических сочинениях мы можем проследить смену не менее чем пяти чэнь: Антарес, Орион, семь звезд Большой Медведицы, точки соединения луны и солнца и само солнце, меридиальная высота которого определялась гномоном. Из перечисленных методов первые три употреблялись до начала Чжоуской династии, то есть ранее XII в. до н. э.; четвертый был введен, по-видимому, взамен Северного ковша, и, в свою очередь, уступил место пятому, то есть применению гномона для определения высоты солнца. В Гун-яновых Комментариях к Чунь-цю, написанных, повидимому, в III в. до н. э., мы находим фразу: Антарес является великим ориентировочным светилом, Орион является великим ориентировочным светилом и самое северное (то есть Большая Медведица) тоже является великим ориентировочным светилом

Альфа Скорпиона издавна считалась светилом, прохождение которого через меридиан вечером тотчас после захода солнца обозначает середину лета (то есть пятый месяц года по китайскому счету). Так как он служил ориентировочным светилом в течение многих столетий существования Иньской династии, то был, в конце концов, обожествлен в качестве бога-покровителя Иньских народов; позднее его стали обожествлять, как святого небесного Дракона (Скорпиона) всей нацией. Постепенно за ним монополизировалось название Ориентировочного светила (чэнь), и когда возникли 12 символов для обозначения 12 месяцев вероятно, в конце Иньской династии иероглиф чэнь стал символом, обозначающим пятый месяц. Цань, три звезды в поясе Ориона, служили, по-видимому, созвездием, определяющим середину зимы (то есть одиннадцатый месяц по китайскому счету) своим появлением на восточном небе, как раз после захода солнца. Одиннадцатый знак сюй в ряду 12 символов (ши ар чжи), означающих 12 месяцев года, представляет собой, по-видимому, ничто иное, как рисунок топора, фигура которого как будто напоминает расположение звезд в созвездии Цань. Китайский иероглиф суй, обозначающий понятие год, состоит из иероглифов сюй и бу, шаг, и, как видно из этого анализа, изображал промежуток между месяцем сюй (одиннадцатым месяцем) одного года и тем же месяцем следующего года.

Северный ковш (Бэй-доу), или семь звезд Большой Медведицы, представлялся древним китайцам в виде ковша, направление ручки которого после захода солнца служило указанием времени года. В частности, отвесное положение ручки в определенный час принималось за знак начала нового года. По всей вероятности, это изобретение принадлежит северным китайцам, это может быть народ Чжоуской династии до XII в. до н. э. Последовательная смена ориентировочных светил от Северного ковша (Вэй-доу) до системы 28 лунных станций (эр ши ба сю фа) как будто подтверждается наличием следов внутренних связей между 28 лунными станциями (сю).

5. Следует отметить, что 12 символов: цзы, чоу, инь, мао, чэнь, сы, у, вэй, шэнь, ю, сюй, хай, известных в наше время под названием 12 ветвей (ши эр чжи), по-видимому, были изобретены для обозначения 12 месяцев года и, вероятно, вошли во всеобщее употребление во времена Иньской династии. Имея 10 порядковых числительных для счета дней и 12 порядковых числительных для обозначения месяцев, было вполне естественным соединить эти две системы для образования удобной системы шестидесятеричного цикла. Ряд животных (мышь, вол, тигр, заяц, дракон, змея, конь, овца, обезьяна, курица, собака, свинья), эквивалентных 12 символам, повидимому, первый раз был соединен с последними около периода Борющихся царств (Чжан-го ши-дай, 480-250 гг. до н.э.).

Система 28 лунных станций (эр ши ба сю фа), широко распространенная на всем Дальнем Востоке, представляет собой ничто иное, как способ деления эклиптики на 28 частей, примерно соответствующих числу суток в звездном месяце (27,3 суток) и дающих 28 точек для определения положения точек соединения. Хотя ее (системы) первоначальный смысл был давно позабыт, однако, мы видим эту систему до самого последнего времени в употреблении в Китае, в Индии и в Персии, с небольшими отличиями, обусловленными давностью заноса в них системы и некоторой последующей культурной разобщенностью этих стран.

6. Следующим важным шагом по пути прогресса было введение гномона, последовавшее немного раньше периода Весенних и осенних записей. Употребление гномона описывается в Чжоуском обряднике (Чжоу-ли), время составления которого ранее обычно относили к началу Чжоуской династии (XII в. до н. э.).

7. Весенние и осенние записи (Чунь-цю) представляют собой систематизированные летописи, будучи составлены, если верить китайским преданиям, с большой тщательностью великим китайским мудрецом Конфуцием (Кунь Цзы), они являются ценнейшим материалом для изучения древней истории Китая. Даты в летописях даны в годах, месяцах и днях. Счет годов ведется от восшествия каждого князя на престол, месяцы лунные, идущие в каждом году по порядку от первого до двенадцатого, в некоторых годах со вставочным месяцем. Что же касается дней, то счет их идет по шестидесятеричной системе, совершенно независимой от годов и месяцев года. Нигде нет указаний на систему календаря, то есть не дается правил расстановки вставочных месяцев, а также не указывается соответствие шестидесятеричного цикла системы с первыми числами месяцев.

Что касается астрономии, то в течение этого периода в ней мы видим большой прогресс, по крайней мере в следующих областях:

1. Основание календарной системы Чжуань юй.

2. Наблюдения за пятью доступными невооруженному глазу планетами, приведшие к созданию теории пяти стихий, согласно которой все явления в нашем мире являются ни чем иным, как различными соединениями пяти основных стихий: дерева (му), огня (хо), земли (ту), металла (цзинь) и воды (шуй).

Школа пяти стихий идеологически питала дальневосточную интеллигенцию в течение более 2000 лет. Надо сказать, что китайская связь 5 планет с 5 стихиями и с 5 небесными царями, находит себе параллель в греческой космогонической системе, в которой Зевс был богом Юпитера, Аполлон богом Марса, Кронос богом Сатурна, Афродита богиней Венеры и Гермес богом Меркурия.

8. 104 г. до н. э. является важным периодом в истории китайской астрономии. В этом году была созвана первая широкая астрономическая конференция для обсуждения вопроса о календарной реформе; после оживленной дискуссии была принята официальная календарная система, известная под названием Первая календарная система (Тай-чу-ли). Это была первая система, официально признанная китайским правительством; все последующие за ней календарные системы, число которых к нашему времени составило более 50, равным образом торжественно проводились, как официальная реформа календаря, и тексты их помещались в китайских династических историях. Разумеется, все они построены на лунно-солнечной системе. Что касается самого Тай-чу-ли, то, по-видимому, он тождественен с календарем системы Сань-тун (Сан Тун ли), подробное описание которого дано в Истории Ханьской династии (Хань шу). Как видно из этого описания, в календаре принято: Длина года=385:3651539=365,2502 суток, Длина месяца=29,53085 суток, Что дает 365 385:1539*19=29 43:81*235.

Период Чжаньго (V—III вв. до н.э.)

Космология, календарь, астрономия, астрология

О протокитайской космологии известно мало. Вполне вероятно, что рисунки на крашеной керамике времен Яншао отражали некоторые ее конструкции. В частности, имеются в виду изображения типа мирового дерева с тремя довольно явственно выраженными космологическими уровнями (небесный, земной поверхностный и подземный). Но во-первых, такого рода древние мифологические и протометафизические конструкции были характерны едва ли не для всех первобытных неолитических культур, во всяком случае тех, что были знакомы с росписью на керамике. А во-вторых, в луншаньское время (рубеж III–II тыс. до н. э.) протокитайская роспись на керамике исчезла, так что о существовании космологических и связанных с ними мифологических представлений у непосредственных предшественников шанцев просто ничего нельзя сказать, ибо на сей счет нет данных. Можно разве что предположить, что где-то на обочине господствовавшей на территории Китая луншаньско-луншаноидной серии культур прежние представления в какой-то степени продолжали сохраняться.

С возникновением бронзовой культуры Шан и тем более в период расцвета развитой аньянской ее фазы шанцы были уже хорошо знакомы с письменностью и отличались знанием многих других важных элементов развитой урбанистической цивилизации, включая великолепные сосуды из бронзы с высококачественным рельефным орнаментом. В орнаменте этих сосудов господствовали весьма реалистические изображения облаков, драконов или загадочной маски тао-те, образ которой иногда был близок к тем же драконам. Трудно судить, имели ли эти и им подобные рельефные рисунки прямое отношение к мифологии и космологии. Видимо, имели. Во всяком случае, нет сомнений в том, что дракон и тем более тао-те — порождение некоей мифологии. Кроме того, встречающиеся на некоторых орнаментальных композициях птицы могут восприниматься как космомифологический символ, свидетельствующий о связи земных существ с небесными, быть может с духами умерших (подробней см. [Ackerman, 1945; Bulling, 1952]).

Однако в любом случае это не дает оснований говорить о развитой космологии, подобной древнеиндийской. Лишь в самом конце эпохи Чжоу, во второй половине периода Чжаньго, стали появляться в позднечжоуских трактатах и иных текстах ее элементы, пока еще в зачаточной форме. Любые иные утверждения, основанные на данных предханьских, ханьских и еще более поздних источников, могут быть восприняты только как произвольные спекуляции. В доказательство стоит сослаться на такого знатока проблемы, как Р.В. Вяткин, переводчик труда Сыма Цяня и, в частности, на его трактаты, посвященные календарю, астрономии и жертвоприношениям Небу и Земле.

Если принять во внимание, что основная должность Сыма Цяня была «придворный астролог», нет оснований сомневаться, что великий историк неплохо разбирался в том, о чем идет речь. Так, по свидетельству Р.В. Вяткина, в главе 27 «Трактата о небесных явлениях», где следовало бы искать данные о космологии древних китайцев, «отсутствуют какие-либо общие теории мироздания», хотя зачатки некоторых из них во времена Сыма Цяня (а это, напомню, времена династии Хань) уже существовали, но явно не приобрели еще завершенного вида. Среди этих теорий Вяткиным упомянуты идея о полусферическом небесном куполе, покрывающем землю, а также представление о том, что Небо можно уподобить белку, а Землю — желтку куриного яйца [Вяткин, т. IV, с. 34][221].

Основываясь на данных аутентичных памятников древнекитайской культуры (не только письменных, но и материальных, изобразительных и т. п.), к сожалению, ничего большего сказать нельзя. Я бы даже сформулировал свою мысль еще жестче: никакой или почти никакой космологии ни у шанцев, ни у чжоусцев не было. Было лишь весьма элементарное и даже, можно сказать, не очень ясное представление о звездном небе и существовании там (кроме Шанди, идентифицированного с сакральным Небом) духов предков и некоторых сил природы, с которыми можно контактировать путем принесения им жертв и общения с некоторыми из них с помощью гаданий шанского типа.

Несколько иначе обстоит дело с астрономией, астрологией и календарем. Календарю Сыма Цянь уделил сравнительно немного внимания (глава 26). Суть трактата Сыма Цяня о календаре сводится в основном к тому, когда, с какого месяца начинался очередной год. Здесь же сказано о високосных месяцах и дополнительных днях и о тех легендарных деятелях, которым древние «императоры» некогда поручали вести календарное счисление. Далее основная часть трактата посвящена календарю ханьского времени.

Во введении к этой главе Р.В. Вяткин заметил, что древнекитайский календарь представлял собой лунно-солнечную систему с продолжительностью солнечного года в 365 с четвертью суток и лунного в 12 месяцев по 29 и 30 дней. Семь раз в 19 лет в календарь включались високосные месяцы (имеется в виду так называемый Метонов цикл). Кроме того, год делился на 24 отрезка, необходимых для исчисления нужных периодов для сельскохозяйственных работ, о чем сказано в трактатах «Лицзи» и «Люй-ши чуньцю». Отмечено также, что в системе календарного счисления по меньшей мере с Шан существовали шестидесятеричные циклы для обозначения дней. Позже, с Хань, эти же циклы, являвшие собой сочетание пары знаков (один из 10 «небесных стволов» и один из 12 «земных ветвей»), стали использоваться для обозначения лет.

В свое время в книге о происхождении китайской цивилизации я уделил некоторое внимание проблеме генезиса китайского календаря. Изучая капитальные труды, в частности Т. де Лакупри и Дун Цзо-биня, я сделал немало интересных выводов, которые впоследствии подтвердились новыми археологическими находками, свидетельствующими о древних связях протокитайцев с индоевропейскими народами, а через них и с Вавилонией. Т. де Лакупри, в частности, заметил, что шестидесятеричные циклы, как и деление дня на 12 часовых пар, а года на 24 полумесяца, были хорошо известны в Вавилонии. Это же касается астрономических представлений о строении небесной сферы и включении високосных месяцев при работе с солнечным календарем [Lacouperie, 1894, с. 9–10]. И хотя во всей своей полноте данные, о которых идет речь, относятся к халдейской Вавилонии, когда астрономия, астрология и календарь в Двуречье достигли своего расцвета, нет сомнений в том, что халдеи заимствовали многое у своих старовавилонских предшественников, если даже не у шумеров. Календарь ведь, как и астрономия с астрологией, дело весьма консервативное и сохраняется долгие века почти без изменений.

О поразительном сходстве астрономических и некоторых космологических представлений древних китайцев и вавилонян писали и другие авторы — JI. де Соссюр [Saussure, 1923], Хасимото [Hashimoto, 1943] и Го Мо-жо [Го Мо-жо, 1959, с. 25]. Позже тщательное изучение шанских надписей позволило одному из крупнейших специалистов, занимавшихся этими проблемами, Дун Цзо-биню, уточнить данные своих предшественников. Он обратил внимание на то, что шанский день делился не на 12, а вначале на 7, затем на 10 частей, что дни группировались по декадам-десятидневкам, а год действительно делился на 12 месяцев, причем существовало 7 високосных месяцев, вставлявшихся в солнечный календарь каждые 19 лет. Таким образом, античный Метонов цикл оказался, если верить Дун Цзо-биню, известен шанцам примерно на полтысячелетия раньше, чем его сформулировал Метон. Дун Цзо-бинь подтвердил также, что шестидесятерич-ный цикл использовался шанцами для исчисления дней (см. [Cheng, 1960, с. 228–232]). И хотя в отличие от других специалистов он не ставил перед собой задачу выявить истоки астрономическо-календарной системы шанцев, его детальные исследования практически подтвердили сходство — пусть не стопроцентное — шанского календаря (о звездном небе шанских астрономов нам практически ничего не известно) с тем, что был известен жрецам Вавилонии, державшим в свое время бесспорное первенство в области календарного исчисления, астрономии, математики, астрологии. Эту же идею позже поддержал Го Мо-жо [Го Мо-жо, 1959, с. 25–29].

Что касается астрономии, которая практически не связана ни с мистикой, ни с метафизикой, то она дает представление об уровне развития и характере общества, а также о его контактах с иными древними цивилизациями. Нет сомнений, что и в эпоху неолита, и в протогосударстве Шан звездное небо изучалось специалистами и что начало этому процессу было положено задолго до того, как первые наблюдения начали регулярно осуществлять на территории бассейна Хуанхэ. У нас нет данных, которые прямо и убедительно подтвердили бы теорию Лакупри о том, что астрономические данные, как и календарь, пришли в Китай из Вавилонии. Но многие косвенные соображения дают основание считать, что так могло быть.

Существуют данные о некотором сходстве шумерских иероглифов с шанскими, о чем писали Ч. Болл (1913) и Г. Уайт (1920), а также и предположения, что передатчиками знаний служили соседние с Северным Китаем индоевропейские племена. Одним из первых эту гипотезу выдвинул в свое время Г. Шлегель (1872), поддержанный в некоторых пунктах А. Тромбетти (1922). Но всерьез эта теория прозвучала лишь в упоминавшихся статьях Э. Паллиблэнка (1966), Я. Уленброка (1967; 1968-69; 1970) и Т. Улвинга (1968-69), где была продемонстрирована близость некоторых чжоуских слов к словам индоевропейского происхождения и сделаны осторожные предположения о том, что прототохары или иные индоевропейские народы могли принести с собой в долину Хуанхэ с далекого Запада ряд технических достижений и иных важных элементов цивилизаии. Письмо, тесно связанный с ним календарь и астрономия с астрологией вполне могли быть в их числе.

Что касается астрономических наблюдений, то чжоусцы уделяли им немалое внимание. В главе 27 труда Сыма Цяня, которая целиком посвящена так называемым небесным явлениям [Вяткин, т. IV, с. 115152, а также с. 29–39 и 261–290], весьма подробно описывается звездное небо, причем среди звезд выделяется Полярная звезда. В ханьское время, когда о звездном небе писал Сыма Цянь, небесная сфера была разделена на регионы, каждый из которых пышно именовался дворцом. Центральный дворец занимали Полярная звезда и тесно связанное с ней созвездие Большая Медведица. Остальные четыре дворца, ориентированные по четырем сторонам света, включают каждый по семь созвездий из 28. При этом восточный дворец имеет облик синего дракона, южный — красной птицы, западный — белого тигра, а северный — черной черепахи. Склонность к пентарядам в ханьское время была уже обычной нормой в метафизических конструкциях китайцев. Но стоит заметить, что общее число созвездий остается стандартным для всех древних и современных звездочетов мира, т. е. равным 28. Это важно принять во внимание хотя бы потому, что звездное небо, которое в исторически значимые для мировой культуры сроки не меняло своих очертаний, изучалось всеми народами издревле, причем результаты не скрывались, но, напротив, быстро распространялись и становились достоянием специалистов в разных частях ойкумены. Вполне возможно, что и древние китайцы задолго до Чжоу узнали от других о том, что созвездий, наблюдаемых в Северном полушарии, именно 28.

Вторая часть главы 27 Сыма Цяня касается планет. Их тоже выделено пять, причем главное место занимает Суй-син (Юпитер), цикл кругооборота которого равнялся 12 годам. Движение по Небу Юпитера исследовалось особо тщательно, причем для удобства учета его перемещений в сочетании с движением Солнца была создана тень Юпитера, Суй-инь, своеобразный анти-Юпитер, призванный занимать всегда симметрично противоположное место на небе. Эта планета считалась не только главной, но и весьма важной с точки зрения влияния ее на жизнь людей.

Планету Ин-хо (Марс) связывали с югом и летом, а ее красноватый цвет ассоциировался с кровью и войнами. Планета Чжэнь-син (Сатурн), она же Ди-хоу, т. е. ведающая урожаем, считалась связанной с сыном Неба, причем от ее положения в системе других планет зависели хороший либо плохой урожай, а то и голод. Планета Тай-бо (Венера) ассоциировалась с осенью, и от ее поведения на небе и даже изменения в цвете многое зависело в жизни людей. Планета Чэнь-син (Меркурий) имела отношение к зиме и тоже была склонна менять свой цвет и влиять на жизнь людей.

Разумеется, трактат не ограничивается кратким описанием положения звезд и планет и их передвижения по небосводу. Очень значительная часть его посвящена астрологическим расчетам и предсказаниям. О характере такого рода предсказаний в мировой практике мне трудно судить. Могу лишь сослаться на С. Бецольда [Bezold, 1919], активно поддержанного Д. Нидэмом [Needham, 1956, с. 354], которые утверждают, что вся система астрологических прогнозов в древнем Китае порой до мелочей напоминает древневавилонскую. Что же касается Сыма Цяня, то в главе 27 его труда много весьма разнообразных заметок астрологического характера. Упоминается, например, что, когда планета Марс оказывается в районе расположения определенных созвездий, это приводит к войнам и неурожаю, что от некоторых звезд могут случаться различного рода бедствия, тогда как другие способствуют успеху в тех либо иных делах. Механизм влияния и воздействий в ряде случаев совершенно неясен [Вяткин, т. IV, с. 118], в других вполне очевиден. Изменение яркости звезды У-цзюй, мерцание звезды Фу-эр (с. 119), изменение цвета звезды Лан, хорошая видимость звезды Лао-жэнь или перемещение уже упомянутой Фу-эр в созвездие Би, вторжение планет в определенные созвездия (с. 120), закрытие темными звездами некоторых созвездий (с. 121) оказывают негативное воздействие: начинаются войны, нарушается покой в государстве, дорожают продукты, увеличивается количество воров, клеветников и т. п.

Гораздо больше астрологических предсказаний в разделе о планетах и в заключительной части трактата. Согласно им, все видимое небо было как бы поделено между царствами Поднебесной (речь идет об интересующем нас доимперском периоде). Соответственно построены и различного рода предостережения. Правда, иногда они даются в общем плане, Для всех, что особенно часто касается главной из планет, Юпитера. Если, например, окажется нарушена четкая последовательность передвижения по звездному небу, будет «большая вода», а то и сначала засуха, затем наводнение. Если утром планета сияет ярким светом, это сказывается на характере и результатах военных действий. Если же Юпитер дрожит, государства, которые он патронирует, обогатятся [Вяткин, т. IV, с. 124–125].

Планета Марс чаще всего способствует военным успехам, а Сатурн в зависимости от расположения может приносить счастье или беды. Особенно это касается урожая. Когда все пять планет собираются вместе в одном созвездии, это благоприятный признак, а государство, патронируемое этим созвездием, может добиться верховенства во всей Поднебесной [там же, с. 126–127, 133]. Иное дело, если сойдутся две, три либо четыре планеты. Здесь может случиться всякое — от урожая до войны [там же, с. 128–129]. Планета Венера способствует процветанию только тогда, когда появляется на небе в должное время. В иных случаях, особенно если ее лучи обретают красноватый оттенок, бывают разные несчастья. Вообще от поведения и местонахождения Венеры на небе многое зависит. Но чаще она приносит какую-нибудь беду [там же, с. 134–135]. Меркурий виден редко. А если он не заметен целый год, будет большой голод. От того, где и когда он появляется, зависит исход военных действий, а то и жизнь военачальника (это первое упоминание в астрологических предсказаниях, касающееся отдельной личности) [там же, с. 136–137].

Предсказаний, связанных с Солнцем и Луной, немного. Видимый вокруг Солнца ореол предвещает столкновение двух армий, но, которая из них возьмет верх, не ясно. Что касается затмения Солнца, то оно всегда неблагоприятно. Недобрым предзнаменованием считалось затмение Луной Юпитера, а также других планет и звезд, малое число звезд в Млечном Пути, появление комет [там же, с. 139–143].

Выделения воздушного характера, близкие к земной поверхности (пары, туманы, облака), тоже влияют на жизнь людей и касаются военных действий, эпидемий, а также способны вызывать миражи. Во всех этих случаях следует повышать бдительность, делать более строгим учет и контроль во всех сферах жизни. Что касается видов на урожай, то здесь всегда важно наблюдать за ситуацией в начале года, вскоре после зимнего солнцестояния и принесения новогодней жертвы ла. Дожди, ветры и солнечное тепло в этот период способствуют урожаю [там же, с. 143–146]. Собственно, этим и заканчиваются основные предсказания астрологического характера в трактате наиболее известного ханьского астролога.

Есть упоминания астрологического характера и в иных, более древних по сравнению с трудом Сыма Цяня источниках, например в «Го юе»: «Когда Солнце и Луна встречаются в созвездии Лундоу, силы Земли прячут [все живые существа], блестящие силы Неба поднимаются кверху… а каждая семья приносит жертвы сы»— сказано в 18-й главе этого текста [Таскин, 1987, с. 262]. Однако и они свидетельствуют лишь о том, что звездное небо наблюдалось не только придворными астрологами, но и деревенскими звездочетами, которые толковали перемены на небосводе по-своему и на всякий случай приносили небесным духам жертвы.

Все сказанное тем не менее позволяет прийти к выводу, что мистика, которой астрология обычно бывает насыщена, здесь не только не превышает средней нормы, но и, напротив, едва заметна. Из обширного комментария Р.В. Вяткина к этому трактату можно почерпнуть немало ценных пояснений и ссылок на ряд других древнекитайских трудов, как, например, «Хуайнань-цзы», где также есть строки, имеющие отношение к астрологическим предсказаниям. Однако ничего принципиально нового в этих текстах нет. Практически это означает, что при всей важности, придававшейся влиянию звездного неба, планет, Солнца и Луны, затмений и различного рода эманаций небесных сил на земной поверхности (туманы, облака и т. п.), ко всему этому в общем и целом относились спокойно, как к чему-то должному, как к нормальному взаимодействию Природы и Человека. Обилие не всегда понятных связей между перемещениями планет и войнами легко объяснить реальной политической обстановкой в чжоуском Китае с его едва ли не постоянными военными столкновениями: как, в самом деле, уследить, кому и когда помогает какое-нибудь микроскопическое и едва заметное с земли темной ночью изменение расположения светил на звездном небе?!

Словом, астрология в чжоуском Китае практически была неразрывно связана с элементарной астрономией, а помещение некоторых созвездий в пышные небесные дворцы — это лишь свидетельство начавшей расцветать в ханьское время мифологии. Если абстрагироваться от нее, то перед нами звездное небо, перемещения светил на котором оказывают некоторое воздействие на жизнь людей, но не более того. Едва ли астрологи, да и внимавшие им правящие верхи всерьез задумывались о том, начинать или прекращать битву в зависимости от того, что сегодня происходит на звездном небе, которое к тому же часто просто не видно, ибо покрыто облаками. Да и проблемы урожая, засухи и т. п., хотя и зависели напрямую от вовремя выпавшего дождя, количества солнечного света и тепла либо иных погодных (т. е. в конечном счете небесных) явлений, не были слишком тесно связаны с предсказаниями астрологов, которые к тому же сами не знали, как поведет себя то либо иное светило завтра или через несколько дней. Мудрость же, проявленная задним числом, всегда и везде мало чего стоила.

Мистика астрологов существовала, но она не опиралась ни на сколько-нибудь развитую мифологию либо космологию, ни на какие-либо метафизические конструкции. Иными словами, доханьская астрология — как она предстает перед нами в трактате Сыма Цяня — это достаточно примитивная попытка — возможно, во многом заимствованная — как-то связать жизнь людей с миром небесных тел.

Следующая глава >

history.wikireading.ru

Очерки становления и развития астрономии на Дальнем Востоке. Китайская астрономия: Откуда есть пошла...

Корытко Светлана, Владивосток

Из доклада А.В. Маракуева ‘У истоков древней астрономии’ Дальнего Востока, прочитанном на математической конференции в ДВГУ, 2 апреля 1934 года. При решении вопроса об истоках древней культуры Дальнего Востока большую роль играет происхождение древней китайской астрономии, лежащей в основе астрономических познаний всего Дальнего Востока. К сожалению, в истории китайской астрономии много неясного, гораздо больше, нежели в древнегреческой, египетской, шумерской (вавилонской) астрономии и не меньше, чем в астрономии племен майя. Для иллюстрации диаметрально противоположных точек зрения на древнюю астрономию Китая, я могу сослаться, с одной стороны, на автора статьи Астрономия в 14-м издании энциклопедии Британника (1925 г.), поддерживающего гипотезу о седой древности китайской астрономии. В своих высказываниях он опирается, правда с оговорками, на много раз уже разбиравшиеся и до сих пор стоящие под подозрением примеры: солнечное затмение, которое, якобы, китайские придворные астрономы должны были предсказать (но не предсказали), вычислениями XXII до н. э. и точное определение наклона эклиптики, для которого китайцами в XII в. до н. э. была получена величина в 23 54'3''.15. Величина эта была приведена в Шуцзине, почти точно совпадающая с вычислениями Лапласа. С другой стороны известный японский синолог Идзима Тадао неоднократно утверждал в своих работах, что начало китайской астрономии восходит, самое большое, к IV в. до н. э. И что возникла она, по-видимому, под влиянием греческой культуры, занесенной в Китай в эпоху, непосредственно следовавшую за походом Александра Македонского на Индию (330 г. до н. э.). В самом деле, если китайский шелк проникал в это время в Грецию, то почему не могла проникнуть греческая астрономия в Китай, тем более, что в Енисейских раскопках обнаружены бронзовые предметы микенского и ионического стилей, вместе с зеркалами и ножами, тождественными с древними китайскими, что указывает на проникновение греческой культуры вглубь Азии.

Вавилонская и ассирийская астрономия в IV в. была воспринята Грецией. Почему она не могла непосредственно перейти в Китай, тем более, что в Вавилоне она должна была существовать намного раньше?

1. Так же как в Вавилоне, в основе древнейшей астрономии Дальнего Востока лежала астрология. Космогонические теории древней китайской астрологии объяснены наиболее понятным образом в Наставлении по астрономии, написанном Хуай-нань-цзы во II в. до н. э. Для истории древнекитайской астрономии, точно также как и для истории дальневосточной математики, большое значение имеет Трактат о гномоне, о времени составления которого давно уже шел спор. Что его нельзя относить к началу Чжоуской династии, как то делали китайцы, было известно давно. Не менее важное значение имеет Раздел об астрономии в Исторических записках Сы-ма Цаня. Отметим, что Исторические записки намечены к изданию Академией Наук СССР и их астрономический раздел скоро появится на русском языке, возможно в переводе автора настоящего доклада. Дата выхода Исторических записок в свет около 99 г. до н. э. Пока в происхождении их текста мы не сомневаемся, но есть любопытные указания на тождество ассирийских табличек с записями предсказаний оракула в библиотеке Ассурбанипала и содержания оракула в Исторических записках. Большое значение для истории древней китайской астрономии имеют надписи на древней бронзе. Синдзо в своих исследованиях использовал астрономические даты 180 текстов на бронзе.

2. Насколько можно выяснить из проделанных уже работ, в развитии древнекитайской астрономии, начиная со времен, теряющихся во мраке прошлого и кончая годом основания великой календарной системы (Тай-чу, около 104 г. до н. э.), наблюдается плавный эволюционный ход, на первый взгляд, как будто не нарушаемый иностранным влиянием. Ход этот можно разбить на такие периоды:

1) Введение солнечного календаря во времена легендарного императора Яо, правление которого китайцы относят к XXIV в. до н. э.

2) Введение системы 28 лунных станций (домов), примерно, в начале Чжоуской династии, т. е. в XIII в. до н. э.

3) Введение гномона ту-гуй, около середины периода, охватываемого Весенними и осенними записями для наблюдения точной эпохи солнцестояния. По-видимому, введение гномона подало идею принять зимнее солнцестояние за начало года.

4) Новый толчок к движению вперед астрономических знаний в середине периода Борющихся царств (Чжань-го, 480-250 г. до н. э.), а именно: Выработка твердой календарной системы Календаря Чжуаньюй (Чжуань-юй ли) в это время; Наблюдение за 5 планетами; Основание теории Пяти стихий (У-син шо): дерево (му), огонь (хо), земля (ту), металл (цзинь), вода (шуй), соединение которых обуславливает все в космосе. Начало систематических наблюдений над звездами, наименование, каталогизация созвездий и т. п.

5) Принятие первой официальной системы - Великого первого календаря (Тай-чу ли) в 104 г. до н. э.

3. Можно почти не сомневаться в том, что на Дальнем Востоке, как и почти у всех первобытных народов, с незапамятных времен находился в употреблении чисто лунный календарь. Действительно лунный календарь, то есть способ счета дней по фазам луны, является естественным обобщением использования ночью лунного света для человеческой жизни. Поскольку месяц в 29-30 дней великоват в качестве мерила промежутков времени первобытной жизни, вполне естественным становится его деление в древности на 3-4 части. Способ разделения лунного месяца на 4 четверти был, по-видимому, очень широко распространен во всей западной Азии, и мы, почти, можем не сомневаться в том, что деление месяца на 4 недели, принятое сейчас во всем капиталистическом мире, является ничем иным, как видоизменением древнего исчисления времени по четвертям луны. Даже в Китае замечаются следы употребления счета по четвертям луны в начале Чжоуской (Чжоу) династии, хотя этот факт не для всех китаеведов ясен. Способ разделения лунного месяца на три декады употреблялся на Дальнем Востоке почти до наших дней. Десять порядковых числительных китайской нумерации (или, как их называют китайцы, 10 пней , ши гань): цэя, и, бин, дин, моу, цзи, чэн, синь, жэнь, гуй, первоначальное значение которых основательно забыто, представляют собой ничто иное, как порядковые обозначения дней декады (сюнь). Действительно, в древних классических сочинениях мы видим, что эти порядковые именуются 10 дней (ши жи), а название десять пней (ши гань) появляется не ранее Ханьской (Хань, 206 г. до н. э. 221 г. н. э.) династии.

4. Переход от одной общественно-экономической формации к другой и рост населения требовал увеличения объема производства пищевых продуктов, а так как для этого необходимо систематическое возделывание культурных растений, то составление хорошего солнечного календаря стало насущной потребностью населения Дальнего Востока. Введение в употребление солнечного календаря, по-видимому, соответствует временам священных (вероятно, сказочных) императоров Яо и Шуня, правление которых обычно относят к XXIV в. до н. э.

Так как в эти удаленные от нас времена не могло быть и речи о знакомстве с длиной тропического года, то единственным доступным способом являлось определение эпох времен года путем наблюдения появления некоторых определенных, выбранных в качестве ориентированных светил немедленно после захода или как раз перед восходом солнца. Так, египтяне пользовались гелиакальным восходом Сириуса для определения начала своего астрономического календаря, а халдейские жрецы гелиакальным восходом Капеллы. В Китае для этих целей служил целый ряд светил, употреблявшихся в разных местах в разные времена; все они именовались по-китайски ориентированными светилами (чэнь). В китайских астрономических сочинениях мы можем проследить смену не менее чем пяти чэнь: Антарес, Орион, семь звезд Большой Медведицы, точки соединения луны и солнца и само солнце, меридиальная высота которого определялась гномоном. Из перечисленных методов первые три употреблялись до начала Чжоуской династии, то есть ранее XII в. до н. э.; четвертый был введен, по-видимому, взамен Северного ковша, и, в свою очередь, уступил место пятому, то есть применению гномона для определения высоты солнца. В Гун-яновых Комментариях к Чунь-цю, написанных, повидимому, в III в. до н. э., мы находим фразу: Антарес является великим ориентировочным светилом, Орион является великим ориентировочным светилом и самое северное (то есть Большая Медведица) тоже является великим ориентировочным светилом.

Альфа Скорпиона издавна считалась светилом, прохождение которого через меридиан вечером тотчас после захода солнца обозначает середину лета (то есть пятый месяц года по китайскому счету). Так как он служил ориентировочным светилом в течение многих столетий существования Иньской династии, то был, в конце концов, обожествлен в качестве бога-покровителя Иньских народов; позднее его стали обожествлять, как святого небесного Дракона (Скорпиона) всей нацией. Постепенно за ним монополизировалось название Ориентировочного светила (чэнь), и когда возникли 12 символов для обозначения 12 месяцев вероятно, в конце Иньской династии иероглиф чэнь стал символом, обозначающим пятый месяц. Цань, три звезды в поясе Ориона, служили, по-видимому, созвездием, определяющим середину зимы (то есть одиннадцатый месяц по китайскому счету) своим появлением на восточном небе, как раз после захода солнца. Одиннадцатый знак сюй в ряду 12 символов (ши ар чжи), означающих 12 месяцев года, представляет собой, по-видимому, ничто иное, как рисунок топора, фигура которого как будто напоминает расположение звезд в созвездии Цань. Китайский иероглиф суй, обозначающий понятие год, состоит из иероглифов сюй и бу, шаг, и, как видно из этого анализа, изображал промежуток между месяцем сюй (одиннадцатым месяцем) одного года и тем же месяцем следующего года.

Северный ковш (Бэй-доу), или семь звезд Большой Медведицы, представлялся древним китайцам в виде ковша, направление ручки которого после захода солнца служило указанием времени года. В частности, отвесное положение ручки в определенный час принималось за знак начала нового года. По всей вероятности, это изобретение принадлежит северным китайцам, это может быть народ Чжоуской династии до XII в. до н. э. Последовательная смена ориентировочных светил от Северного ковша (Вэй-доу) до системы 28 лунных станций (эр ши ба сю фа) как будто подтверждается наличием следов внутренних связей между 28 лунными станциями (сю).

mirznanii.com

вавилонские жрецы, китайские астрономы, древнегреческие философы и другие — МегаЛекции

Аннотация

Освоение космоса давно шагнуло за рамки воображения:

– каждый год космонавты отправляются за пределы Земли;

– люди запускают спутники, часть которых уже сейчас преодолела Солнечную систему;

– огромные телескопы наблюдают за звездами с орбиты нашей планеты.

Кто был первым первопроходцем в небе? Какие невероятные теории стоят за нашими космическими достижениями? Что нас ждет в будущем? Эта книга кратко и понятно расскажет о самых важных открытиях в области астрономии, о людях, которые их сделали. Будьте в курсе научных открытий – всего за час!

Наталья Сердцева Астрономия за 1 час © ИП Сирота, 2017 © ООО «Издательство «Э», 2017

Часть I. Наблюдения с Земли и мечты о покорении космоса

Древняя астрономия: вавилонские жрецы, китайские астрономы, древнегреческие философы и другие

Люди древности так же, как и мы, смотрели по ночам на звезды и Луну и пытались понять, что они собой представляют, почему перемещаются по небесному своду, влияют ли на земную жизнь. На последний вопрос они, как правило, отвечали утвердительно Астрономия, древнейшая из наук, на первых этапах своего развития существовала параллельно с астрологией. Составляя первые карты звездного неба и рассчитывая движение светил, исследователи былых времен в первую очередь стремились предсказать по ним будущее.

С другой стороны, астрономия была частью философской системы. Созерцание звезд наводило на размышления о смысле бытия, о месте человека в этом мире, о предназначении и свободе воли. Вопросы о том, как устроено мироздание, тесно переплетались с религиозными учениями и доктринами. Первыми астрономами были жрецы и монахи, прорицатели и философы.

Самые древние астрономические наблюдения были сделаны нашими предками десятки тысяч лет назад, когда не существовало ни письменности, ни тем более науки. Следы этих наблюдений сохранились в виде наскальных рисунков, изображающих небесные светила, фазы Луны, примитивные календари и т. п. Один из самых древних астрономических памятников, сохранившихся до наших дней, – Стоунхендж, расположенный на территории современной Великобритании. Начало его сооружения датируется III тыс. до н. э. Положение камней в Стоунхендже связано с наиболее значимыми астрономическими явлениями: солнцестояниями, равноденствиями, движением и фазами Луны.

В каждом из древних очагов цивилизации, существовавших на нашей планете, современными археологами найдены астрономические записи, рисунки и карты.

Еще пять тысяч лет назад древние вавилоняне разделили небо на созвездия, составили календарь, отражающий фазы и циклы Луны, определили, что год состоит из 365 дней с четвертью. Вавилонские жрецы могли предсказывать затмения Луны и Солнца, им же, по мнению ученых, принадлежит первенство деления года на двенадцать месяцев и создания недели, состоящей из семи дней (каждому дню покровительствовало одно из небесных светил).

В Египте, в III тыс. до н. э., существовал сотический календарь. Он начинался со дня восхода самой яркой звезды на небе, Сириуса (Сотиса). Египтяне знали, что с момента восхода Сириуса начинается разлив Нила, а значит, пришла пора приступать к сельскохозяйственным работам. Астрономы Древнего Египта считали, что Земля находится в центре мира, вокруг нее вращаются Луна и Солнце. Меркурий и Венера, в свою очередь, движутся вокруг Солнца (а с ним вместе вокруг Земли). Кроме этих двух планет, египтяне обнаружили на небе еще одну – за нее они принимали все остальные планеты солнечной системы.

В Китае наблюдением за небесным сводом еще в конце III тыс до н. э. занимались придворные астрономы, позже здесь были созданы обсерватории, оснащенные самыми передовыми для своего времени приборами. Первое упоминание о знаменитой комете Галлея обнаружено именно в китайских источниках, оно относится к III в. до н. э. Китайцы создали циклический календарь, который по сей день используется в странах Азии. Он основывается на движении Юпитера, полный оборот которого происходит приблизительно за 12 лет, и Сатурна, оборот которого занимает 60 лет. Каждому году цикла соответствует определенное животное (всего их 12) и одна из пяти стихий. К другим достижениям китайских астрономов можно отнести создание первого звездного каталога, умение с большой точностью предсказывать затмения, нахождение экваториальных координат звезд и планет.

Индийская астрономия изложена в Ведах, священных писаниях, созданных во II–I вв. до н. э. Самой важной задачей ведические ученые считали календарные расчеты, от которых зависела правильная организация обрядов и приношений богам. Астрономы Индии имели четкое представление о движении Луны по небу, путь этого светила они делили на 27 созвездий (стоянок). Годичный путь Солнца, эклиптика, был ими подробно изучен, так же как солнечные и лунные затмения.

Говоря об астрономии древних времен, нельзя не упомянуть цивилизацию Майя, создавшую удивительно точный календарь. Уже в I в. до н. э. астрономы Майя знали пять планет солнечной системы, от Меркурия до Юпитера, наблюдали за созвездиями, создавали уникальные обсерватории, руины которых сохранились до наших дней.

Большое количество важнейших астрономических открытий принадлежит древним грекам. Они впервые заговорили о том, что Земля – не плоский диск, а шар и что она может не быть центром Вселенной. Последователи Пифагора, к примеру, предложили очень оригинальную модель: в центре Вселенной находится священный огонь, а вокруг него вращаются Солнце, Луна, Земля и пять других известных планет. У них были противники, выдвигавшие гипотезу гелиоцентрической системы, соответствующую нашим сегодняшним представлениям.

Идеи о шарообразности нашей планеты высказывали многие древнегреческие философы, но логически обосновать эту концепцию смог только Аристотель. Он доказал, что Земля – шар, так как во время лунных затмений она отбрасывает круглую тень. Греческий астроном Эратосфен Киренский, используя систему меридианов, измерил длину окружности Земли. Многие теории и исследования древних греков оказались правильными и были развиты в последующие столетия.

megalektsii.ru

Астрономия в Древнем Китае - 23 Мая 2013 - ПЛАНЕТА ТАЙН

planetatain.ru

Смотрите также

• 
  Колесницы древнего египта
• 
  Древние люди синантропы
• 
  Древняя астрономия китая
• 
  Колесницы древнего египта
• 
  Сахаров древняя русь
• 
  Музей древнего оружия
• 
  Сахаров древняя русь
• 
  Дельта древний египет
• 
  Музей древнего оружия
• 
  История древней грузии
• 
  Древние люди неолит