На войну славяне шли обыкновенно пешими, прикрыв тело бронею и имея на голове шлем, при левом бедре тяжелый щит, за спиною лук со стрелами, пропитанными ядом; кроме того, они были вооружены обоюдоострым мечом, секирою, копьем и бердышом.
С течением времени, начиная, по-видимому, с X в., славяне ввели в свою военную практику и конницу, о чем можно судить по показанию Льва Диакона относительно армии Святослава. Не исключена, конечно, возможность наличия у славян кавалерийских отрядов и в более раннее время. По показанию Константина Порфирородного (X в.), у хорватов имелось 60 тысяч всадников. Личная дружина князя у всех славян была конною.
Постоянного войска у славян не было. В случае военной надобности в поход выступали все мужчины, способные носить оружие, а детей и жен с пожитками они укрывали в городах или в лесах.
Маврикий рассказывает о характерном для славян искусстве прятаться в воду и с помощью длинной камышины для дыхания долго оставаться под водою, не замечаемыми неприятелем.
Шлем переяславского князя Ярослава Всеволодича
Славяне предпочитали сражаться в теснинах и ущельях, поражали врагов внезапным нападением из-за скалы или из-за кустарника, во время боя устраивали искусственный заслон из телег, строили валы и засеки.
Обычным боевым строем у славян был треугольник, или клин, кабан, кабанья голова, называемый в русских летописях «свиньею».
В общем, надо сказать, древние славяне были большими мастерами в военном деле, любили войну и, наделенные отвагою, мужеством, стойкостью и выносливостью, представляли собою прекрасную военную силу, пользуясь в этом отношении широкою известностью у своих соседей как на востоке, так и на западе, которые охотно принимали их к себе на военную службу.
Из отдельных лиц, состоявших у византийцев на военной службе и занимавших крупные командные должности, известны, например, в 469 г. начальник фракийских войск Анангаст, ант или славянин по происхождению; в 30-х годах шестого века ант Хвилибуд (Хилвуд), командовавший греческими гарнизонами на Дунае; в середине VI в. ант Доброгаст – начальник византийской черноморской эскадры.
Славяне были в византийской экспедиционной армии, воевавшей в Италии против готов, участвовали в византийско-персидской войне 554 г. и т. д.
О военном искусстве славян, которого они достигли к концу VI в., говорят, между прочим, известные слова Иоанна Эфесского: «Они стали богаты, имеют много золота, серебра, табуны лошадей и оружие и научились вести войны лучше самих римлян».
Однако славяне шли на войну не только хорошо материально вооруженные, но и в веселом, бодром настроении, с музыкой, свирелями, бубнами и с танцами, часто не помня об осторожности.
Поделитесь на страничке
Следующая глава >
culture.wikireading.ru
Глава XI Военное дело. Славянские древности
Глава XI
Военное дело
Пока славяне жили на своей прародине, где общий культурный уровень их был сравнительно низок, они не развили ни своего военного дела, ни своего вооружения, которое долгое время оставалось весьма примитивным. Но как только славяне вышли за пределы своей прародины и расселились на своих исторических землях, где встретились с более развитыми народами, с римским, греческим и германским миром и с Востоком, они сумели быстро приспособиться к новым культурам и наряду с другими сторонами жизни быстро подняли на высокую ступень свое военное дело и все, что с ним связано. Вспомним хотя бы упоминание Иоанна Эфесского от 584 года о том, что славяне, лишь незадолго до того пришедшие на Балканы, научились воевать лучше римлян[1339].
Поэтому военное дело у славян в X и XI веках н. э. стояло на совершенно ином уровне, чем это было первоначально на их прародине. Мы видим, что славяне не отставали от своих соседей как в отношении личной храбрости, так и в отношении технических знаний. То, о чем я пишу ниже, относится к концу языческого периода.
Поделитесь на страничке
Следующая глава >
history.wikireading.ru
Военное дело. Славянская Европа V–VIII веков
Длительные войны славян против Империи дали в рассматриваемый здесь период богатый материал ромейским авторам, описывавшим вооружение и тактику противника. Специальное внимание боевым характеристикам «варваров» уделяют, разумеется, Маврикий и Военный Аноним. Но и другие писатели сообщают ценные сведения о военном деле у словен. Антам, не являвшимся постоянными противниками Империи, естественно, уделяется меньше внимания.
По Маврикию, каждый славянский воин (и «склав», и ант) «вооружен двумя небольшими копьями».[754] По словам Иоанна Эфесского, это было основное, чаще всего единственное оружие словен, предназначенное для метания.[755] Нередко встречались у славян сделанные из дерева луки с небольшими отравленными стрелами. Наконец, некоторые воины прикрывались щитами — как говорит Маврикий, «крепкими, но труднопереносимыми».[756]
Эти сведения о славянском оружии полностью соответствуют археологическому материалу, в котором отмечены металлические наконечники стрел и копий. Ножи и топоры, также засвидетельствованные археологами, для боя не предназначались. Однако этим арсенал славянского воина не исчерпывался. Во время войн и набегов в виде трофеев славянам доставалось самое разное оружие.[757] В частности, высоко ценились мечи, наличие которых у славян косвенно засвидетельствовал Менандр.[758] Примерно в описываемое время из древневерхненемецкого языка было заимствовано слово «броня».[759]
Насколько можно судить по свидетельствам современников, славяне сражались преимущественно пешими. Однако при набегах на Империю в руки им попадало достаточное количество коней, чтобы создать конницу.[760] К концу VI в. она у дунайских словен уже имелась.[761] У антов же, судя по устойчивым мотивам их искусства, коневодство всегда играло немалую роль. Следует отметить, что верховая езда отмечена археологами и для чрезвычайно удаленных от имперских границ племен — у венедов на землях нынешней Польши.
Маврикий оставил красочное, но несколько противоречивое описание боевой тактики славян. Сперва[762] он повествует, что «они ни боевого порядка не знают, ни сражаться в правильном бою не стремятся, ни показываться в местах открытых и ровных не желают». Последнее совпадает со свидетельствами более ранних и современных авторов, которые единогласно свидетельствуют, что славяне предпочитали для войны места лесистые и гористые. «Если же и придется им отважиться на сражение, — продолжает Маврикий, — они с криком все вместе понемногу продвигаются вперед. И если неприятели поддаются их крику, стремительно нападают; если же нет, прекращают крик и, не стремясь испытать в рукопашной силу своих врагов, убегают в леса». Там славяне имеют «большое преимущество, поскольку умеют сражаться подобающим образом в теснинах» — еще один отмеченный уже Прокопием факт. Более того, по описанию Маврикия, славяне нередко бежали в леса, будучи застигнуты с добычей. Но как только противник скапливался у брошенного обоза, славяне внезапно обрушивались на него. Судя по «Стратегикону», подобную хитрость они применяли не раз.
Стилизованная фигурка коня из Мартыновского клада
В другом месте — и здесь-то можно увидеть некое противоречие — Маврикий описывает достаточно правильное сражение со славянской ратью. Славяне здесь уже имеют некий строй. Во всяком случае, «занимая более укрепленное место и будучи защищенными с тыла, они не допускают возможности, чтобы подвергнуться окружению или нападению с флангов либо с тыла». Император предлагает в таком случае завлекать славян в засаду притворным бегством.[763]
Скорее всего, противоречие кажущееся. В первом случае описывается славянская атака, действительно выглядевшая на взгляд ромея беспорядочной. Хотя можно предположить, что в первых рядах сражались члены воинских братств — их боевой клич и внешний вид должны были повергнуть противника в страх. Далее говорится о славянах, застигнутых на марше — причем стоит обратить внимание, что добычу они держали в одном месте строя, так что она могла служить зримой приманкой для противника. Во втором же описании характеризуется славянская оборона, удерживание занятой позиции (например, в тех же «теснинах»). Разбить ее можно было, по мнению Маврикия, спровоцировав славян на анархическую, по их обыкновению, атаку.
И Маврикий в данном фрагменте, и Военный Аноним[764] говорят об эффективности применения засад в войне со славянами. Но если автор трактата «О засадах» относится к славянам довольно пренебрежительно и не говорит об опасности засад с их стороны (в отличие от болгар), то Маврикий более осведомлен. Он не раз подтверждает известный уже Прокопию факт — славяне и сами чрезвычайно искусны в военных хитростях, внезапных нападениях, засадах.[765]
Маврикий приводит любопытный пример военных хитростей славян. По его словам, они «мужественно выдерживают в воде, так что часто некоторые из них, оставшиеся дома и внезапно застигнутые опасностью, погружаются глубоко в воду, держа во рту изготовленные для этого длинные тростинки, целиком выдолбленные и достигающие поверхности воды; лежа навзничь на глубине, они дышат через них и выдерживают много часов, так что не возникает на их счет никакого подозрения. Но даже если тростинки окажутся заметными снаружи, неопытные посчитают их растущими из-под воды».[766]
Уже во времена Прокопия, при нашествии 550–551 гг., славяне впервые стали захватывать укрепленные города. Тогда еще неизвестно о применении ими каких-либо сложных технических средств. Но славяне учились — и у самих ромеев, на службе им, и у имеющих немалый опыт кочевников. Во всяком случае, при осаде Фессалоники в 586 г. славяне уже имели немало разнообразных осадных приспособлений.[767] Греческие авторы отмечают особые способности славян в наведении переправ через водные преграды. Так, Маврикий пишет: «они опытнее всех людей и в переправе через реки».[768] Феофилакт Симокатта отмечает, что авары пользовались руками славян для переправы через Дунай.[769] Для переправы, как и для движения по рекам, славяне использовали плоты и челны-однодеревки. На славянском челне умещалось два десятка воинов.[770]
Во второй половине VI в. славяне впервые спускают свои суда на море. Первым подобным примером, как уже говорилось, была попытка проникнуть морем за стену Херсонеса Фракийского в 559 г. Тогда «гунны» (а вернее, надо думать, словене из гуннского войска) построили примитивные транспортные плоты. При этом они не слишком умело подражали ромейскому кораблестроению.
О том, что представляли собой эти первые морские суда славян, можно судить по сообщению Агафия Миринейского: «Они собрали огромное количество тростника, самого длинного, крепкого и широкого и, окропив стебли и увязав их веревками и шерстью, изготовили множество плотов. Сверху поперек они наложили прямые деревянные бревна, как скамьи для гребцов, но не везде, а только по краям и посередине. Скрепив их самыми крепкими узами, они соединили и связали между собой как можно прочнее так, чтобы три или четыре образовали один плот, имеющий достаточное пространство для помещения четырех гребцов, и чтобы они способны были выдержать тяжесть помещенного там груза и не затонули вследствие недостаточной величины… Чтобы увеличить их плавучесть, передние их части немного округлили и загнули назад наподобие носа и, подражая бортам корабля и парапетам, они приладили с каждой стороны колки для весел и устроили нечто вроде передней и задней частей корабля, где не было весел и скамей для гребцов».[771]
Мы помним, что первая попытка морского боя кончилась для славян неудачно. В 586 г. под Фессалоникой они строили «широкий деревянный плот» — вновь не добившись в морском штурме успеха.[772] Впрочем, уже спустя год после осады Фессалоники славяне успешно вторглись на остров Эвбею. Негативный опыт учитывался, и в VII в. греческий автор уже признавал, что славяне «приобрели большой навык в отважном плавании по морю с тех пор, как они начали принимать участие в нападениях на Ромейскую державу».[773] Навык этот обретался не только на южных морях. В последних десятилетиях VI в. славяне на севере достигли Балтики. Уже в следующем веке они оказались в состоянии совершить переселение через ее воды на остров Рюген.
Военное дело славян развивалось и совершенствовалось в борьбе с ромеями и кочевниками. Слабые стороны славян — первобытный характер общества, отсутствие централизации, известная стихийность войн и набегов — были в то же время и сторонами сильными. Они делали невозможным, прежде всего, насильственное подчинение славянских земель, организацию на населенной славянами территории постоянного чужеземного управления. Силы славян и Империи были несопоставимы — но славяне начали с ромеями войну на измор в условиях, когда Константинополю противостояли и более сильные враги.
Поделитесь на страничке
Следующая глава >
history.wikireading.ru
Воинские традиции древних славян и Руси
Воинские традиции древних славян и Руси.
Свалова Т. В.
История военного искусства славян и Древней Руси не могла не отразить в себе важнейшие этапы истории.Русь провела большую часть своего существования в войнах, что позволило накопить огромный опыт боевого искусства.О воинских традициях древних славян и Руси нам могут рассказать греческие, римские, византийские и арабские источники, а также народные танцы, обряды, символы, славянские былины.Считается, что в отечественной литературе впервые о ратном искусстве славян упоминается в «Слове о полку Игореве».
Корнями древнерусского воинского дела являются воинские искусства праславянских племен. Интерес представляет военное дело славян – антов, венедов и склавенов в начале нашей эры, когда они завоевывали города на Балканском полуострове, переходя реку Дунай, определявшую северо-восточную границу Рима [7, c. 22].Более подробные сведения о войнах славянских племен относятся к VI – VIII вв., когда славяне вели борьбу с Восточной Римской империей.Так, в 517 г. крупные силы славян вторглись в пределы Восточной Римской империи. В 610 г. славяне с моря и с суши осадили Солунь. В 623 г. славянская флотилия появилась у берегов острова Крит и успешно высадила там свои войска [7, c. 23].Славянские племена были настолько искусны в военном мастерстве, что византийские монархи даже содержали отряды гвардии из русо-славян.В VI в. император Маврикий Стратег так характеризовал славян - воинов: «Их никоим образом нельзя склонить к рабству или подчинению в своей стране. Они многочисленны, выносливы, легко переносят жар, холод, дождь, наготу, недостаток в пище... Племена славян... любят свободу и не склонны ни к рабству, ни к повиновению, храбры, в особенности в своей земле, выносливы... юноши их очень искусно владеют оружием» [3, с. 312].Славяне, уступая Риму и Византии в вооружении и строевом умении, превосходили их в мастерстве маневра, использовании условий местности, в гибкости тактики, в оперативной разведке и внезапных нападениях. Они достаточно успешно воевали и с пешим войском империи, и с конницей. Славяне научились брать неприступные крепости, применяя военные хитрости [7, c. 26].Можно отметить силу древнерусского войска, особенно при решении оборонительных задач. Наступательную стратегию и тактику выработал и развил Святослав. Он умело сочетал применение большого войска с маневренными молниеносными действиями конной княжеской дружины. Причем, можно сказать, что от него исходит стратегия бить врага на его землях [1, c. 97].Как сообщают византийские источники, русские предпочитала биться пешими. Они чаще ходили в походы на ладьях. Лошади брались в поход главным образом для обоза, без которого было не обойтись. Конница была немногочисленна, ее составляла княжеская дружина. У князей и «светлых бояр» для военных надобностей на вольных пастбищах выпасались табуны лошадей [1, c. 95].
Славяне осознавали свою военную мощь в Европе. В качестве примера, подтверждающий данный факт, можно привести послание славянских старейшин аварам, которые требовали их подчинения, дошедшее к нам из «Истории» Менандра: «Родился ли на свете и согревается ли лучами солнца тот человек, который бы подчинил себе силу нашу? Не другие нашею землею, а мы чужою привыкли владеть, и в этом мы уверены, пока будут на свете война и мечи» [7, c. 27]. Также можно вспомнить слова Святослава, сказанные им в адрес византийского императора Цимисхия: «Мы сами скоро поставим шатры перед византийскими воротами, обнесем город крепким валом, что он (Цимисхий) решится вступить в бой, мы храбро его встретим, покажем ему на деле, что мы… храбрые воины, побеждающие врагов оружием» [2, c. 5].Можно сделать вывод, что отвага, знание военного дела были изначально присущи славянским племенам, они стали традиционными как для них, так и для их врагов. В качестве подтверждения данного тезиса можно привести слова Святослава, сказанные им своим дружинникам: «Итак, с храбростью предков наших и с той мыслью, что русская сила была до сего времени непобедима, сразимся мужественно за жизнь нашу. У нас нет обычая бегством спасаться в Отечество… не посрамим же земли русской, но ляжем костьми, мертвые бо срама не имут. Станем крепко. Я пойду впереди вас, и если глава моя ляжет, то промыслите собой» [2, c. 6].
Издавна начали складываться и традиции, связанные с открытостью и осознанием чувства собственного достоинства. Так, во время своих походов князь Святослав Игоревич предупреждал своих врагов: «Иду на вы» [4, c. 7].При рассмотрении воинских традиций нельзя обойти стороной оружие.Во все времена бой с оружием имел огромное преимущество по отношению к невооруженному единоборству.Оружие являлось обязательной частью религиозных обрядов древних воинов, а танец с оружием, изображающий боевые движения, имел культовый характер и передавался как знание из поколения в поколение, сохраняя преемственность воинских традиций.Оружие имеет священную ценность для воинов, которое символизирует божественное начало. Оружие дается в дар юноше-воину в возрасте совершеннолетия. Оно - свидетельство его повзрослевшего состояния.
Такую оценку оружию славян дал Прокопий Кесарийский, византийский летописец VI в., в своем труде «Война с готами» писал про вооружение славян той эпохи: «Щиты у воинов из бычьей кожи, легкие, и все оружие легкое – копья из крепкого дерева, которому они распариванием и гнутьем умеют придавать прямизну, луки обычные, а колчаны для стрел плетут из ремешков, которые не намокают, мечи длиною в локоть и короткие ножи, а также ножны для них делают искусно... Железо звонкое и такое, что наш меч может рубить, но само не зазубривается... Против нападающих врагов в длинных закрытых колчанах они хранят стрелы, отравленные таким сильным ядом, что если стрела поранит и ухо, с жизнью не успеешь проститься...»[7, c. 69].
На Руси с IX в. собирались значительные войска, осуществлявшие походы на Восток и Византию. Была сформирована многотысячная тяжеловооруженная армия, оснащенная всеми видами наступательных и защитных средств.Благодаря труду и искусству русских ремесленников, киевский князь мог снабдить свою дружину разнообразным оружием.Воин умел не только действовать оружием, но и чинить его. В снаряжение ратника входили инструменты, помимо разнообразных походных целей, предназначенные для ремонта оружия [5, c. 44].Мечи с «удивительными и редкостными» узорами, изготовленные русскими кузнецами, пользовались широким спросом и на внешних рынках: в странах Европы и Азии. Арабский писатель ибн Хордадбех в середине IX в. писал: «Что же касается купцов русских – они же суть племя из славян, – то они вывозят меха выдры, меха лисиц и мечи из дальних концов Славонии к Румейскому морю» [7, c.71].
Хочется отметить традиции, встречающиеся в воинских союзах (на примере «звериных» союзов и дружины).Вообще воинские сообщества почти всегда окружались ореолом силы и таинственности. Для того чтобы попасть в них, необходимо было пройти обучение, ряд испытаний и процедуру инициации (посвящения).Посвящение в мужчин-воинов происходило через определенные ступени, проходя которые молодые люди становились полноправными членами племени (общины).Одним из важнейших моментов юношеской инициации было ритуальное перерождение в тотемных животных (волка, медведя, вепря, лося, рыси), после чего молодые люди становились членами соответствующих «звериных» союзов.Молодые воины, избирая своим тотемом определенного зверя, перенимали его повадки и приемы, что затем использовалось в ратном деле (например, «волчья поступь» или «медвежий» удар оплеухой).Все подростки племени, рода в период приобщения к миру взрослых жили «по-волчьи», то есть отдельно от прочих сородичей, они обучались войне и охоте, шли в бой в первых рядах племенного ополчения и считались принадлежащими воинскому братству и грозным богам, а не общине. «Волчьи союзы» полноценно сохранялись у славян до VII века. Остатки этих обрядов нашли отражение в малой княжеской дружине [7, c. 116 - 118].Княжеская дружина оформилась в эпоху складывания Древнерусского государства в X – XI вв. Она делилась на старшую, состоящую из «лучших», «княжьих мужей», или бояр (обладающими большой яростью – отвагой), и молодшую – из княжьих, боярских отроков, которые набирались с 10 – 12 лет и выполняли вначале роль прислужников, в военное время – воинов, а затем постепенно занимала место старшей дружины [1, c. 92].В дружинах подготовка носила комплексный, прикладной характер. Воинов обучали верховой езде, стрельбе из лука, владению копьем, мечом, секирой и другими видами оружия. Одной из форм обучения были и воинские обряды, например, поминальные игрища, которые устраивались на курганах при погребении товарищей (тризна). Помимо тризны и общих календарных праздников, дружина участвовала в кулачных боях на княжеских потехах.
Воинская подготовка дружинников была весьма серьезной. Они были искусны в любом виде конного и рукопашного боя, могли действовать в строю и индивидуальных единоборствах, владея всеми видами оружия. Чему способствовало воинское посвящение, которое происходило в несколько Кругов (этапов):Первый Круг – проверка на физическую и духовную выносливость, стойкость к испытаниям и истязаниям.Вторым Кругом была проверка 3 стихиями: Огнем, Водой, Землей. Новичку нужно было пройти босиком по огненной реке – дорожке из горячих углей и при этом не обжечь себе ног или хотя бы не показать вида боли. Сильные ожоги и жалобы говорили о недостаточной силе духа посвящаемого. Испытание Водой заключалось в умении плавать и подолгу скрываться в воде и под водой. И наконец, испытание Землей. Здесь человека помещали в яму, которую забрасывали ветвями, в ней необходимо было провести без еды хотя бы сутки.Третьим Кругом была проверка на собственно воинское умение. Здесь новичка заставляли вести бой с опытными дружинниками, скрываться от погони, догонять самому. Бой велся как голыми руками, так и при помощи оружия. При этом смотрели, как новичок держит удары, как терпит боль, насколько он ловок и не поддается ли панике.
Если новичок проходил с честью все три Круга, то в назначенный день вся дружина собиралась на капище, где жрец проводил над ним обряд Воинского посвящения. Здесь молодому воину давалось новое имя, что знаменовало новое рождение человека. После того, как будущий воин доказал свою пригодность, он дает клятву-присягу богам или князю, олицетворяющему божественную власть, и приносит жертву. Затем новичка награждали оружием, конем, упряжью, одеждой и защитными доспехами [7, c. 97 - 99].Все воины были связаны войсковым братством, традициями взаимовыручки. Как свидетельствует летописец, они говорили Святославу: « Где твоя голова ляжет, там и свои головы сложим»[1, c. 98].Ещё бы хотелось отметить значение боевых танцев и плясов.Русский народный танец всегда был тесно связан с бытом и обычаями русского человека (рождение, свадьба и т.п.), с трудовым сельскохозяйственным годом (посев, сбор урожая и т.п.), с воинской составляющей жизни. Многочисленные яркие примеры подтверждали сакральный характер боевых танцев.Византийский историк IX ст. Лев Диакон в «Истории», описывая походы князя Святослава, называл языческих воинов детьми сатаны, обучавшихся искусству воевать с помощью танцев [6].Вполне возможно, что танцы служили первой системой накопления боевых знаний. Обучение проводилось либо устно, либо в виде показа движений. Совместный танец, единовременность, такт – условия объединения людей. Философ Рибо по этому поводу говорил следующее: «Пляска приносит общественную пользу; она содействует согласованию движения, единодушию. Она придает данной группе людей единство, а также сознание этого последнего и его зрительное восприятие. Она служит дисциплиной, подготовлением к общему нападению или общей защите, своего рода военной школой...» [7, c. 166]
Назначение движений в боевом плясе было как непосредственно прикладное, так и условно-боевое, развивающее ловкость и координацию.Для исполнения сложных плясовых движений требовались сноровка и умение владеть своими телодвижениями. Эта сложность мужских плясок являлась необходимым условием в самосовершенствовании и развитии ловкости для бойцов, раньше этим умением владели все взрослые мужчины в той или иной степени [7, c. 168].Испокон веков русский народ бережно охранял, беззаветно и стойко защищал от многочисленных врагов свою родную землю. Веками складывались воинские традиции, определявшие исход кровопролитных битв и делающие военное дело древних славян и Руси.
Список литературы:
Амельченко В. В. Дружины Древней Руси. – М.: Военное издательство, 1992. – 143 с.
Воронцов А. В. Русская воинская доблесть. – Ленинград, 1959. – 55 с.
Греков Б. Д. Киевская Русь. – Ленинград.: Госполитиздат, 1953, - 569 с.
Каторин Ю. Воинская слава России. Энциклопедия. – М.: АСТ, СПб.: Полигон, 2005, - 447 с.
Кирпичников А. Н. «Вооружение на Руси в IX – XII вв.» // «Вопросы истории», №1, 1970.
Лев Диакон. История; пер. М. М. Копыленко; ст. М. Я. Сюзюмова; ком. М. Я. Сюзюмова; С. А. Иванова; отв. Ред. Г. Г. Литаврин. – М.: Наука, 1988. – 240 с.
Максимов С. Г. Русские воинские традиции. – М.: Вече, 2010. – 320 с.: ил. – (Тайны Земли Русской).
Велесов Круг.
www.serebryanyi-serp.org
Военное Дело » ОБЫЧАЙ СЛАВЯН
Ледяная фортификация.
Но тут любой еврей-историк с возмущением скажет тебе: «А как же закованные льдом наши реки?». Вот тут действительно идёт смех. Оказывается, только евреи поняли, что могучие мотоциклы могут по рекам ворваться в Рязань. Если кто-то был в Рязани и посмотрел окружающие речные бассейны, он смутно представит себе саму возможность ворваться туда даже на тяжёлых танках. Но я расскажу древнюю военную инициативу и привычку тогдашних северных европейцев. Они брали и поливали системы своей обороны водичкой, получался лёдик. Да ещё поливали так называемые омуты, то есть высокие берега. Всё поливалось намертво. Мне скажут «А! Ерунда! Это ж могучие монгольские кони». Хорошо, возьмём атаку 202-й гвардейской дивизии, лучшей нашей во время расформирования блокады под Ленинградом. Это была операция под легендарной крепостью Шлиссельбург. Нужно было забраться на достаточно небольшой скат 4,5 метра. Его залили, потому что не успевали, не многим более чем на 100 метров в ширину. Вот кто, зажатый другими подразделениями, вышел на этот скат, а у них были кошки, крючки, специальные ботинки, выдали всем честно. Потому что нужно было, во что бы то ни стало, даже по советским временам не пожадничать! Не пожадничали! Две недели атаковали. И дивизия, а вы знаете что такое менять состав дивизии — это когда полностью вышибают весь состав дивизии, то есть трижды меняли состав дивизии. Сколько в дивизии современной? Никак не меньше 10 тысяч! Сосчитаем. Ни фига себе! А теперь самое главное! Сколько было войск у великих монголов? Согласно Яну их было 10 по тьме, тьма! А вот тут самое главное! У еврея Яна тьма – это 100 тысяч. 10 по 100 тысяч.
Массовая акция! Жуть какая. А если взять 10, тоже не мало. 10 по 10 сколько? 100 тысяч. Хорошо, сто тысяч лошадей, так и не накормленных своей травой, с рахитными с ужасными саблями.
Сабли. Стрелы. Ножи. Профессиональные воины.
И вот тут самое главное про сабли! У них не могло быть сабель. Почему? Помните войну под Бородином? Помните татаро-башкирское ополчение, которое воевало против французов? Что пишет в своих записках Рэне Дэбюсси, один из секретарей, достаточно боевых и очень уважающий русских, как потом русский штык зауважал его до смерти, он всё-таки написал, столкнувшись с башкирами: «Что это, что это было, что за стук по моему телу?» Оказывается, по нему фигачили могучие монгольские стрелы, но у этих стрел не было нормальных наконечников! Тогда мне объясните, как можно с тринадцатого века почти по восемнадцатый век так опуститься, что растерять могучие монгольские стрелы? Которые, согласно Яну, вышибали нас сотнями! А ещё, русским так говорят (евреи так очень любят унижать русских, прим докл.): «Ну что вы хотите, это же китайские профессионалы!». Обернёмся к китайским профессионалам, а вот тут-то всё и сходится! Оказывается, в Китае был интересный генерал, назывался правильно Чин-Ун-Чин. В каждом нормальном армейском учебнике истории вы видите эту фигуру. Чем занимался этот Чин-Ун-Чин? Знаете чем? Он мочил монголов! Просто здорово, оказывается монголы, американцы и евреи больше знают чем китайцы и русские, оказывается монголы не только фигачили Русь, честно говоря по-еврейски, одних из самых отморозков Европы, они даже достали Китай! Так вот официально китайцы про это не знают. Но у нас в ходу все учебники, где просто уверяют, что китайцы справляют день рождения, называется у них «день скорби», оказывается покорение было северного Китая! Так вот до маньчжуров, маньчжгоров – кстати мы обратимся потом, что такое «маньчжигор» – они просто не знали никаких племён, которые могли этими стрелами мощными, которые отлетают, забить хоть одного неодетого китайца. Ведь адъютант товарища Буонапарте не был ничем прикрыт. Но, возможно, богатуры имели сабли. Как называется монгольская сабля? Клыч! Ха-ха! Так вот оказывается «клыч» – это турецкая сабля! Так вот, у турков нет ни одного исторического события вообще про монголов. Почему? Потому что не было монголов! Были, извините, товарищи кипчатские племена. Вот у этих товарищей было настолько примитивное бытие, что даже сам вопрос войны против кого-либо был не возможен.
Представьте, вдруг – первый раз вам пишу – что такое еврейская наглость по отношению к современной истории – «…Ненецкое Иго. Суровая холодная степь. Препаряет Гурндарюдур, великий шаман и воин, ибо он сегодня убил нерпу! Решил взяться за вселенную!». У Янов написано там: «…золотой Керулен, серебряный Олон, сколько сколько монгольским войском втоптано в пыль непокорных племён». Но если там это можно, то у ненцев ещё здорово.
Он подходит и говорит:
– Великая сладкая земля, что тебе, могучий белый вождь? У нас есть большие моржовые клыки!
– О! технология! А что у нас есть ещё?
– У нас есть старый канадский конь! Мы же любим принимать в гости товарищей геологов. Мы вооружены!
– Ты достоин лучшего! Надо собрать всех ненцев окружающих, и мы создадим мощный кулак!
Собираются ненцы и всё это «ВДВ» прёт на Рязань. Так вот, учтите, то, что я вам рассказал, это в принципе, ещё даже лучше, чем монголы. У ненцев достаточно рано появились, за счёт торговли пушной, огневые пушки. Это во-первых.
Второе, ненцы умеют ковать, хоть сырой, но металл. У них есть джиги. Джиг – это нож. У нас он называется «сапсан». Такой, крутой нож.
Современная идеология.
Дальше смотрим. Значит выходит, что в принципе теоретически ненцы могут быть использованы в дальнейшей исторической глупости товарищами евреями!
Смотрим кто ещё может быть господином русского народа: монголы, ненцы, а? Ханты-манси! Вот обиженные товарищи на всю вселенную! Они долбанут всех, если это надо. Тогда вопрос вопросов. Зачем нужно евреям писать, расодержащим народам, мифы об уничтожении от национальных меньшинств? Запомним, фикция только в одном и стержень только в одном:
Навязать расодержащим народам саму возможность их уничтожения от расовых и национальных меньшинств.
Вот тогда и идёт вывод – зачем это было сделано. А это сделано для того, чтоб товарищ Кац (Лужков – прим. ред.) чувствовал себя метафизически уютно рядом с русским на его, русского, земле. Чтобы Кац мог сказать «Ха! Славяне-москвичи? Знаем мы вас. Как вас там татары, 300 лет небось».
Топонимика.
Но самая ахинея и последний удар под этой монгольской теорией такой, он очень простой. Посмотрите вновь на карты. Прикиньте 300 лет монгольского владычества. Так вот, как-то японский новейший компьютер «ямаха», в городе Осака, просчитал, что должно быть после ста лет этнического формирования, причём дикого, которое захватило более крутую этническую группировку. Каждый второй пункт был бы назван, вся бы топонимика, по этой монгольской группировке! У нас же топонимика по нашей славянской группировке!
Ярлык. Монгольская письменность.
Далее. Как-то ко мне один явился. Это Идее Миллер. Голландский историк. Говорит «обождите, а знаете у монголов было разрешение нашим князьям? — Ярлык! Ярлык выдавался князю на власть над его племенем! И священникам тоже выдавался ярлык, ну всем!». И дальше Голландец знаете что меня спросил? Говорит, а по-русски он кстати нормально пёр, лингвист ещё тот: «Вольдемар, я пять лет уже бегаю и спрашиваю про ярлык, а скажи «фиг» и «ярлык» – это однокоренные слова? Почему мне говорят «фиг», когда им сильно уже надоедает?».
А мне стало интересно. Ещё до переезда в библиотеку, в нашем архив я затребовал на статью «Географик-Джёрнал» о ярлыке. Знаете, что мне сказали? «Тебе какой ярлык, медицинский? Ты чего?». Я говорю: «Монгольский ярлык на разрешение административной деятельности на территории оккупированной России». Говорят: «Да его и никогда и не было»! Я подумал, что это розыгрыш. Но, потом мне объяснили. Оказывается в Австрии, якобы нашли ярлык! Полоска кожи. Ура! Мы там нашли монгольскую письменность. Это про монгольскую письменность мы сейчас объясним! Монгольская письменность, оказывается, у монголов была! И каждый русич должен это знать! Так вот, в этой вязи было якобы написано, что «курфюсту Бургундскому», оказывается, «выдан ярлык на княжение».
И вот тут был скандал. Почему? Немножко евреи обнаглели. Бургундия находится очень далеко от Австрии и произошёл сумасшедший скандал. Бургундцы начали кричать «где эти монголы, суки, порвём их!».
Но оказывается нет! Оказывается, полоска эта была выдрана с гобелена 1720-го года, а буквы – это была расслоенная вязь в форме лотосов, которую, конечно, признали за монгольскую письменность. К чему мы пришли? А я вам скажу, всё-таки цирка мы добились.
Монгольские курганы. СССР и победы Монголии.
Нынешняя Монголия офигевает. Оказывается, у них был Чингисхан! У них более 12-ти курганов, за которые тебя убьют, они скажут – это курганы Чингисхана! Объясняю, у них есть плата Гоби, там нету курганов! Там есть расслоение эрозийной почвы! Там холмы, а не курганы! Но всё-таки их почти уверили, что они потрошили весь мир. Так вот, китайцы специально подали протест, что у них был генерал Чин-Ун-Чин, который фигачил монголов. Но монголов задело. Почему? Потому что в 30-е годы при поддержке Советского Союза монголы дрались с китайцами. Как не поверить сейчас монголу, что когда-то они мочили китайцев!Далее. Наши взаимоотношения с Монголией.
Ещё об антропологии.
Если когда-то, представьте, какой-либо народ, например, цыгане трахали 300 лет, как вы думаете, через 500 лет они бы с вами имели такое отношение «Ай, ой, папа, не бей по тата, папа не бей по тата», а это было везде. Объясняю, некая домработница, известная московская шл… девушка Марина Растрапопова, стала женой главы правительства монголов. Избиения начинались с 5-ти утра и кончались, а то они и вовсе не кончались. Он умолял по дипломатическим каналам вернуть эту шайтану, большую белую, не знаю как, батыршу! Она его била как матрос революцию. Это было везде. Оказывается, это было везде. Технический работник русского происхождения постоянно избивал «папа не бей по тату». Почему? Разница между нами – представьте разницу между кусочком сыра и Сыроедом.
Военный порядок. Ермак.
У меня своя теория. Татаро-монгольское иго было придумано, чтобы заслонить настоящее иго – еврейское. Оно есть и оно здесь. Его не надо доказывать. Потому-что начиная от названий дней недели священных для народа и заканчивая «кто самый богатый у нас» и так далее. Мы сразу понимаем кто тут водит. А то что войны не было – это не есть ещё факт. Ибо для некоторых народов мир является военными действиями. Вот так вот. А ещё, братцы мои, учёные, я вам скажу то, от чего вы вообще поседеете.
Вот нас укоряют русичей, что мы 300 лет были под монгольским игом. Но, почему-то наши такие великие учёные молчат о 500 летнем славянском иге вообще над всеми тюрско-татаро-монгольскими племенами, там все. Казань брали? Брали. Правильно. Хорошо. Это даже в не очень научном кино, но все понимают что это научный факт.
Итак. Бурятов брали? Брали. Башкиров брали? Брали. Их серебряную, чёрную, синюю орду брали? Брали. Я вам расскажу о составе нашего войска. 180 человек. Из них, которые по пьяни не могли перелезть из ладьи на берег – не менее половины. Это ж какая мощная вот эта орда монгольская, что, вот этот человек 70 могли навести порядок. Но, тем не менее, всё-таки Ермак, великий богатырь. Кстати, несмотря на то, что он действительно там (в Сибири, прим. ред.) Славяне не считали это подвигом. Видно нечем было хвастаться. Не велика была радость и честь. Поэтому нет былин о Ермаке. Есть только несколько казачьих песен. И, дай Бог, чтобы они пошли дальше. Потому-что великий, в этом смысле, человек. Потому-что показал великую чепуху. О, так называемой, деятельности вообще тюрско-татаро-монгольской, да и любой какой-то там цивилизации. Ибо её (тюрско-татаро-монгольской цивилизации,прим. ред.) не было! Ибо не было никаких орд. Не было синей орды. Не было чёрной орды. Не было серебрянной. Картонной тоже не было. А были юрты, где старые баи просыпались батырами. Смотрят – казак. Казак смотрит на него. Ну, вы, это, непонятные, мне и царю платить будете. Понятно? Понятно, что непонятно. Почему? Потому-что непонятно. Тогда он делал им краткий курс русского языка. И всё становилось понятно.
slav-pravda.ru
Военное дело славян.: slavstan
В пятом веке нашей эры, на северо-восточных рубежах Восточной Римской Империи - Византии появился новый грозный враг – анты. В начале греки по ошибке называли их скифами (так как новые варвары пришли из тех областей, где до этого сотни лет назад жили скифы), но это были не ирано-язычные степняки.Это были древние славяне, которые вместе с другими славянскими племенами - склавинами и венедами, вышли из тьмы веков на историческую арену, с чего началась славянская экспансия в Европе.
Вооружение первых славян.Основным видом войск древних славян была легкая пехота.Анты не носили доспехов и основу их вооружения составляли деревянные щиты, копья и дротики, также у некоторых из них были превосходные длинные мечи, которые в археологии даже получили особое название «антский меч».Однако следует заметить, что в археологических находках антский меч явление очень редкое, что говорит о том, что в древнеславянском обществе мечом владели лишь представители высшей воинской знати. Основным же оружием у рядовых воинов были копья и топоры.С приходом на Дунай аварского каганата, главными войсками которого была конница, меняется и характер вооружения древних славян.С появлением авар, топоры древних славян изменяют свою форму, вплоть до XIII в. самым популярным оружием среди археологических находок славянских культур той эпохи становится топор-чекан, строение которого славяне переняли у степняков.й и топоров, древние славяне весьма активно использовали пращи и другие метательные приспособления.Дротики древних славян были диной от метра до полутора, наконечник был длинной от 15 до 65 сантиметров, лезвие носило стреловидный характер, для того чтобы усложнить извлечение его из раны. Нередко наконечники дротиков и стрел анты смазывали ядом.
Тактика древних славян.Основным театром военных действий, в которых принимали участие первые славяне, были приграничные северо-восточные районы Восточной римской Империи – Византии (территория современной Болгарии, Сербии), и поэтому главным их соперником, на данном этапе были имперские войска.Очевидно, что в открытом бою против тяжелой имперской пехоты, слабо защищенные воины анты имели, мало шансов, однако они были мастерами внезапных налетов, используя маневр наносили поражение даже превосходящим силам противника. Закованные в броню, с массивными щитами и длинными копьями, плотным строем, римские легионы и греческие фаланги в ближнем бою просто сминали любого вставшего у них на пути, однако анты использовали свою тактику, позволяющую избегать гибельного рукопашного противостояния.Отряды древних славян нападали на врага неожиданно, появившись из ниоткуда, они обрушивали на противника град камней, дротиков и стрел, и проведя успешный рейд исчезали в никуда.Греки отмечали, что анты умели блестяще маскироваться, и часто отряды Империи посланные для того чтобы разорить их поселения в качестве акции возмездия за очередной набег, находили их жилища пустыми и вынуждены возвращаться ни с чем. Лишь спустя какое-то время византийские военачальники узнали секрет антов. При приближении врага, они залегали на дно рек, у которых имели обыкновение селиться, используя для дыхания тростниковые трубочки. Благодаря своей выносливости и закалке просидеть под водой они могли несколько часов, пока не исчезнет опасность.Также проживание близь рек сделало антов превосходными речными флотоводцами, их маленькие челноки – моноскины были гораздо менее заметны, чем громоздкие суда греков, и позволяли быстро и малозаметно пересечь пограничные реки, подкрадываться к прибрежным городам, и кораблям.Известно что в шестом веке нашей эры, во время нашествия на Византию, аварские каганы обращались к ним для того чтобы те помогли аварцам переправиться через Дунай, что анты блестяще и выполнили. Благодаря помощи древних славян, аварцам удалось достигнуть эффекта неожиданности и победить греков, унеся при этом много добычи.Вскоре греки поняли что вместо того чтобы воевать с варварами их проще подкупить или нанять для охраны границы Империи, и в византийском войске на фракийском направлении все чаще появляются высокопоставленные военные с древнеславянскими именами: Анагаст, Дабрагаст и др. а в имперском войске появляются целые отряды, состоящие из антов и склавин, это были своеобразные спецподразделения, в задачу которых входила разведка, захват «языков», стремительные рейды и т.д.Военные успехи древних славян.В 493 году, во Фракии, (совр. Болгария, Сербия, Турция), в стремительном ночном бою гибнет римский полководец Юлиан. Его отряд, вероятно, угодил в мастерки организованную засаду. Это было одно из первых поражений, которое древние славяне нанесли византийским войскам.В 626 году совместные аваро-славянские войска осадили Константинополь. Задачей славян была доставка аваро-персо-славянского десанта к городским стенам со стороны моря. Их мноксилы (неглубокие лодки-долбленки) без труда проходили по мелководью, в то время как большие греческие суда были бессильны им помешать из-за своей глубокой посадки. Однако по неизвестным историкам причинам, славянский флот на подходе к берегу затонул. В результате конфликта (вспыхнувшего из-за неудачи десанта) между каганом и славянскими вождями, войска последних покинули место дислокации. Без славянской пехоты и флота, такое мощное укрепление как Константинополь аварцам взять не удалось, и каган был вынужден отступить от стен города.Константинополь был взят славянами двести лет спустя. Тогда их союзниками выступили варяги, а возглавляли поход легендарные киевские князья Аскольд и Дир. И если на развитие воинского дела южных славян оказали большое влияние соседство с Византией и кочевыми племенами - аварами, то на развитие вооружения северо-восточных славян существенное влияние оказали варяги. Но это уже другая история…
slavstan.livejournal.com
Военное дело. Сергей Алексеев. Славянская Европа V–VIII веков. Книги по истории онлайн. Электронная библиотека
Длительные войны славян против Империи дали в рассматриваемый здесь период богатый материал ромейским авторам, описывавшим вооружение и тактику противника. Специальное внимание боевым характеристикам «варваров» уделяют, разумеется, Маврикий и Военный Аноним. Но и другие писатели сообщают ценные сведения о военном деле у словен. Антам, не являвшимся постоянными противниками Империи, естественно, уделяется меньше внимания.
По Маврикию, каждый славянский воин (и «склав», и ант) «вооружен двумя небольшими копьями».[754] По словам Иоанна Эфесского, это было основное, чаще всего единственное оружие словен, предназначенное для метания.[755] Нередко встречались у славян сделанные из дерева луки с небольшими отравленными стрелами. Наконец, некоторые воины прикрывались щитами – как говорит Маврикий, «крепкими, но труднопереносимыми».[756]
Эти сведения о славянском оружии полностью соответствуют археологическому материалу, в котором отмечены металлические наконечники стрел и копий. Ножи и топоры, также засвидетельствованные археологами, для боя не предназначались. Однако этим арсенал славянского воина не исчерпывался. Во время войн и набегов в виде трофеев славянам доставалось самое разное оружие.[757] В частности, высоко ценились мечи, наличие которых у славян косвенно засвидетельствовал Менандр.[758] Примерно в описываемое время из древневерхненемецкого языка было заимствовано слово «броня».[759]
Насколько можно судить по свидетельствам современников, славяне сражались преимущественно пешими. Однако при набегах на Империю в руки им попадало достаточное количество коней, чтобы создать конницу.[760] К концу VI в. она у дунайских словен уже имелась.[761] У антов же, судя по устойчивым мотивам их искусства, коневодство всегда играло немалую роль. Следует отметить, что верховая езда отмечена археологами и для чрезвычайно удаленных от имперских границ племен – у венедов на землях нынешней Польши.
Маврикий оставил красочное, но несколько противоречивое описание боевой тактики славян. Сперва[762] он повествует, что «они ни боевого порядка не знают, ни сражаться в правильном бою не стремятся, ни показываться в местах открытых и ровных не желают». Последнее совпадает со свидетельствами более ранних и современных авторов, которые единогласно свидетельствуют, что славяне предпочитали для войны места лесистые и гористые. «Если же и придется им отважиться на сражение, – продолжает Маврикий, – они с криком все вместе понемногу продвигаются вперед. И если неприятели поддаются их крику, стремительно нападают; если же нет, прекращают крик и, не стремясь испытать в рукопашной силу своих врагов, убегают в леса». Там славяне имеют «большое преимущество, поскольку умеют сражаться подобающим образом в теснинах» – еще один отмеченный уже Прокопием факт. Более того, по описанию Маврикия, славяне нередко бежали в леса, будучи застигнуты с добычей. Но как только противник скапливался у брошенного обоза, славяне внезапно обрушивались на него. Судя по «Стратегикону», подобную хитрость они применяли не раз.
Стилизованная фигурка коня из Мартыновского клада
В другом месте – и здесь-то можно увидеть некое противоречие – Маврикий описывает достаточно правильное сражение со славянской ратью. Славяне здесь уже имеют некий строй. Во всяком случае, «занимая более укрепленное место и будучи защищенными с тыла, они не допускают возможности, чтобы подвергнуться окружению или нападению с флангов либо с тыла». Император предлагает в таком случае завлекать славян в засаду притворным бегством.[763]
Скорее всего, противоречие кажущееся. В первом случае описывается славянская атака, действительно выглядевшая на взгляд ромея беспорядочной. Хотя можно предположить, что в первых рядах сражались члены воинских братств – их боевой клич и внешний вид должны были повергнуть противника в страх. Далее говорится о славянах, застигнутых на марше – причем стоит обратить внимание, что добычу они держали в одном месте строя, так что она могла служить зримой приманкой для противника. Во втором же описании характеризуется славянская оборона, удерживание занятой позиции (например, в тех же «теснинах»). Разбить ее можно было, по мнению Маврикия, спровоцировав славян на анархическую, по их обыкновению, атаку.
И Маврикий в данном фрагменте, и Военный Аноним[764] говорят об эффективности применения засад в войне со славянами. Но если автор трактата «О засадах» относится к славянам довольно пренебрежительно и не говорит об опасности засад с их стороны (в отличие от болгар), то Маврикий более осведомлен. Он не раз подтверждает известный уже Прокопию факт – славяне и сами чрезвычайно искусны в военных хитростях, внезапных нападениях, засадах.[765]
Маврикий приводит любопытный пример военных хитростей славян. По его словам, они «мужественно выдерживают в воде, так что часто некоторые из них, оставшиеся дома и внезапно застигнутые опасностью, погружаются глубоко в воду, держа во рту изготовленные для этого длинные тростинки, целиком выдолбленные и достигающие поверхности воды; лежа навзничь на глубине, они дышат через них и выдерживают много часов, так что не возникает на их счет никакого подозрения. Но даже если тростинки окажутся заметными снаружи, неопытные посчитают их растущими из-под воды».[766]
Уже во времена Прокопия, при нашествии 550–551 гг., славяне впервые стали захватывать укрепленные города. Тогда еще неизвестно о применении ими каких-либо сложных технических средств. Но славяне учились – и у самих ромеев, на службе им, и у имеющих немалый опыт кочевников. Во всяком случае, при осаде Фессалоники в 586 г. славяне уже имели немало разнообразных осадных приспособлений.[767] Греческие авторы отмечают особые способности славян в наведении переправ через водные преграды. Так, Маврикий пишет: «они опытнее всех людей и в переправе через реки».[768] Феофилакт Симокатта отмечает, что авары пользовались руками славян для переправы через Дунай.[769] Для переправы, как и для движения по рекам, славяне использовали плоты и челны-однодеревки. На славянском челне умещалось два десятка воинов.[770]
Во второй половине VI в. славяне впервые спускают свои суда на море. Первым подобным примером, как уже говорилось, была попытка проникнуть морем за стену Херсонеса Фракийского в 559 г. Тогда «гунны» (а вернее, надо думать, словене из гуннского войска) построили примитивные транспортные плоты. При этом они не слишком умело подражали ромейскому кораблестроению.
О том, что представляли собой эти первые морские суда славян, можно судить по сообщению Агафия Миринейского: «Они собрали огромное количество тростника, самого длинного, крепкого и широкого и, окропив стебли и увязав их веревками и шерстью, изготовили множество плотов. Сверху поперек они наложили прямые деревянные бревна, как скамьи для гребцов, но не везде, а только по краям и посередине. Скрепив их самыми крепкими узами, они соединили и связали между собой как можно прочнее так, чтобы три или четыре образовали один плот, имеющий достаточное пространство для помещения четырех гребцов, и чтобы они способны были выдержать тяжесть помещенного там груза и не затонули вследствие недостаточной величины… Чтобы увеличить их плавучесть, передние их части немного округлили и загнули назад наподобие носа и, подражая бортам корабля и парапетам, они приладили с каждой стороны колки для весел и устроили нечто вроде передней и задней частей корабля, где не было весел и скамей для гребцов».[771]
Мы помним, что первая попытка морского боя кончилась для славян неудачно. В 586 г. под Фессалоникой они строили «широкий деревянный плот» – вновь не добившись в морском штурме успеха.[772] Впрочем, уже спустя год после осады Фессалоники славяне успешно вторглись на остров Эвбею. Негативный опыт учитывался, и в VII в. греческий автор уже признавал, что славяне «приобрели большой навык в отважном плавании по морю с тех пор, как они начали принимать участие в нападениях на Ромейскую державу».[773] Навык этот обретался не только на южных морях. В последних десятилетиях VI в. славяне на севере достигли Балтики. Уже в следующем веке они оказались в состоянии совершить переселение через ее воды на остров Рюген.
Военное дело славян развивалось и совершенствовалось в борьбе с ромеями и кочевниками. Слабые стороны славян – первобытный характер общества, отсутствие централизации, известная стихийность войн и набегов – были в то же время и сторонами сильными. Они делали невозможным, прежде всего, насильственное подчинение славянских земель, организацию на населенной славянами территории постоянного чужеземного управления. Силы славян и Империи были несопоставимы – но славяне начали с ромеями войну на измор в условиях, когда Константинополю противостояли и более сильные враги.
История военного искусства славян и Древней Руси не могла не отразить в себе важнейшие этапы истории.Русь провела большую часть своего существования в войнах, что позволило накопить огромный опыт боевого искусства.О воинских традициях древних славян и Руси нам могут рассказать греческие, римские, византийские и арабские источники, а также народные танцы, обряды, символы, славянские былины.Считается, что в отечественной литературе впервые о ратном искусстве славян упоминается в «Слове о полку Игореве».
