Книга Древние майя, Загадки погибшей цивилизации. Страница 27. Древние майя книги
Читать онлайн книгу Древние майя, Загадки погибшей цивилизации
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)
Назад к карточке книги
Валерий Иванович Гуляев. Древние майя, Загадки погибшей цивилизации
ДРЕВНИЕ МАЙЯ. ЗАГАДКИ ПОГИБШЕЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ
Предисловие
Автор этой книги Валерий Иванович Гуляев хорошо известен и советскому и зарубежному читателю как археолог широкого профиля. Он плодотворно работает над целым рядом кардинальных проблем древнейшей истории человечества, таких, как становление производящих форм экономики, формирование первых городов, сложение классового общества, история ранних цивилизаций. При этом В. И. Гуляев обращается к материалам самых различных регионов земного шара, широко использует и собственно археологические данные, и свидетельства письменных памятников разных народов, и показания этнографов.
Полевую археологическую деятельность В. И. Гуляева также отличает весьма широкий территориальный и хронологический охват – от погребальных памятников скифского времени Центральной и Южной России до поселений первых земледельцев планеты в степях и предгорьях Северной Месопотамии (Ирак).
Но при всей широте интересов, по моему глубокому убеждению, абсолютно необходимой для историка, каждый исследователь должен иметь основной круг проблем, характерный для всей его деятельности. Для В. И. Гуляева это древнейшие судьбы Мезоамерики – важнейшего и глубоко своеобразного региона, одного из первых очагов производящего хозяйства, высокой и оригинальной цивилизации индейских народностей майя, сапотеков, нахуа.
В последние десятилетия к изучению древней истории Мезоамерики закономерно приковано внимание ученых многих стран. Активно включились в разработку основных ее проблем и советские исследователи. В. И. Гуляев по праву может быть назван одним из пионеров этого многотрудного, но весьма перспективного и нужного дела. Его научные и научно-популярные книги впервые в советской литературе знакомят с важнейшими и увлекательными моментами далекого прошлого заокеанских народов, без которых никакое представление о человеческой истории и культуре не может считаться ни полным, ни объективным.
Этой же цели служит и новая книга, предлагаемая читателям.
В. И. Гуляев назвал, ее "Древние майя: загадки погибшей цивилизации". И впрямь загадки, а точнее – целая серия загадок, еще совсем недавно казавшихся неразрешимыми. Их констатировали, им поражались, их обсуждали, создавали чисто умозрительные гипотезы и легенды, обволакивавшие подлинные исторические явления подобно тому, как реальные остатки городов древних майя покрылись со времением густыми зарослями джунглей. И глава за главой автор "вырубает джунгли", освобождает факты от легенд, фантастики, антиисторических вымыслов. Начинает он с состояния самих источников наших знаний о цивилизации майя – материальных ее остатков, показывая соотношение открытых и исследуемых ныне археологами реальных памятников с многочисленными легендами о «забытых» и «золотых» городах, распространившихся среди пришлых искателей нсживы. И далее – загадки становления цивилизации, экономической ее основы, верований, наконец гибели.
Человек и природа в предельно тяжелых, глубоко специфических условиях Мезоамерики. Вопрос о роли природных факторов, в частности сейсмических явлений, – в развитии цивилизации, подъеме одних и упадке других ее центров; вопрос, рассмотренный предельно конкретно, – без преувеличений и абсолютизации, но и без недооценки, с постоянной яркой демонстрацией творческой роли человека в процессе взаимодействия с природой.
Еще одна загадка: традиционным уже стало представление о крайне экстенсивном характере этой экономики и прежде всего основной ее отрасли – подсечно-огневого земледелия. Исследования В. И. Гуляева показали глубокую ошибочность этого представления: им выяснены многообразные оригинальные формы земледелия древних майя (дренажирование болот, посевы на разных уровнях, сочетание мильпы с приусадебными участками и т. п.), вскрыты факторы повышения плодородия, доказана достаточно высокая продуктивность земледелия. В результате читатель получит совершенно новое, объективное представление об экономической основе майяской цивилизации.
Огромную роль играли здесь и связи между различными, зачастую весьма отдаленными друг от друга центрами древней Мезоамерики, связи, как торговые, так и культурные. Фактические доказательства активного и высокоразвитого мореплавания позволили автору именовать создателей цивилизации майя "финикийцами Нового Света". Наконец, сложнейшие вопросы культурной жизни. Отражение ее в мифах, в открытых археологами ритуальных памятниках, остатках сложных магических обрядов.
Сколькими легендарными оболочками покрылись здесь реальные факты" Здесь и скопление скелетов людей разного возраста и пола (в большинстве своем детей), превращенное в «свидетельство» жертвоприношения прекрасных девственниц – "невест бога дождя", и погребения царя в Паленке, объясняемое небезызвестным Э. Деникеном, как доказательство пришествия на грешную землю инопланетян и многое другое. Факт за фактом освобождает В. И. Гуляев от этих оболочек историю майя. И, обретя реальность, факты часто оказываются много интереснее и содержательнее самих фантазий и легенд. Поэтому я глубоко убежден, что многочисленные читатели с увлечением прочтут эту книгу, которая заметно обогатит их знания о вкладе различных народов в человеческую историю, в сокровищницу мировой культуры.
Н. Я. Мерлерт, доктор исторических наук, профессор, заведующий сектором Института археологии АН СССР
Глава 1. Погребенные в джунглях
В середине XVI века, когда наиболее развитые индейские государства в Мексике и Перу были уже разгромлены конкистадорами, а имевшиеся там баснословные сокровища вывезены в Испанию, среди европейских колонистов все чаще стали появляться слухи о таинственных «золотых» городах, спрятанных в самой глубине непроходимых джунглей Нового Света.
Особенно упорно твердила молва о наличии таких городов в необъятных тропических лесах бассейна реки Амазонки – в Бразилии и Перу.
Четыреста лет назад некий Франсиско Лопес на основе скупой информации, полученной им от местных индейцев, оставил для потомков красочное описание одного из таких городов – Мано", затерявшегося где-то в глухих дебрях Амазонки. "Ма-Ноа, – рассказывает Лопес, расположен на острове посреди большого соленого озера. Его стены и крыши сделаны из золота и отражаются в водах озера, которое и само кажется поэтому золотым. Все блюда и тарелки во дворце… изготовлены из чистого золота и серебра. И даже самые незначительные предметы либо серебряные, либо медные… В центре острова стоит храм, посвященный Солнцу. А вокруг него помещены золотые статуи гигантских размеров. Есть там и целые деревья, сделанные из золота и серебра, а статуя царя сплошь покрыта
золотой пудрой".
В погоне за призрачным богатством этих новых «эльдорадо» европейские завоеватели исходили вдоль и поперек многие гиблые места Американского континента. Но слухи о сказочных царствах и заброшенных «золотых» городах оказались весьма далекими от реальной действительности. Лишь в очень редких случаях удавалось обнаружить какие-то крохи легендарных сокровищ. Однако и это не останавливало алчных авантюристов. Слухи о забытых индейских городах с завидным постоянством продолжали циркулировать в испанских владениях. Эти города помещали то в Бразилии, то в Перу, то в Венесуэле, то в Мексике. Иногда они были пустыми и заброшенными. Но чаще всего молва объявляла их обитаемыми, населенными прямыми потомками создателей древних цивилизаций Америки, живущими по своим старым законам и поклоняющимися своим старым богам.
Таинственные «золотые» города, погребенные в джунглях, были защищены от незваных пришельцев и местной гиблой природой, и отравленными стрелами диких индейских племен – "охотников за черепами". И хотя до сих пор все попытки найти такой «забытый» город неизменно заканчивались неудачей, в этой легенде, бесспорно, есть и свое рациональное зерно. Руины десятков больших и малых «забытых» городов
доколумбовой эпохи только за последние годы открыты в глухих дебрях Центральной и Южной Америки: например, город-крепость Мачу-Пикчу в горах Перу или огромное городище древних майя Цибилчалтун, обнаруженное недавно всего лишь в нескольких километрах от Мериды столицы мексиканского штата Юкатан. Но самые поразительные открытия подобного рода, безусловно, еще ждут своих исследователей.
Более сомнительным выглядит утверждение о том, что в этих «потерянных» городах все еще живут индейцы – прямые потомки создателей древних культур. Однако и здесь следует воздержаться от категорических
заключений. Можно смело утверждать, что и под этим на первый взгляд совершенно фантастическим слухом имелась когда-то вполне реальная основа. И доказательством тому служит удивительная история последнего независимого царства майя, укрывшегося в джунглях Северной Гватемалы, в районе озера Петен-Ица.
В один из весенних дней 1525 года сквозь чащу девственных тропических лесов Петена (Северная Гватемала) медленно пробирался отряд испанских солдат. Впереди на рослом вороном коне ехал мрачный всадник. То был дон Эрнандо Кортес, победитель ацтеков, губернатор и генерал-капитан Новой Испании (Мексика и
мала). Невидящим взглядом смотрел он на зеленую стену джунглей, и холодная ярость переполняла его сердце. Отряд шел на юго-восток, к атлантическому побережью Гондураса, туда, где незадолго до того была основана новая испанская колония – Ибуэрас. Первые колонисты отправились в эти края морем, на хорошо оснащенных кораблях. Общее руководство столь ответственной миссией Кортес поручил тогда одному из ближайших своих сподвижников – Кристобалю де Олиду. Сначала все складывалось как нельзя лучше. Колония процветала. Однако де Олид, обретя неограниченную власть, решил править в Гондурасе самостоятельно, не подчиняясь Кортесу.
Когда до конкистадора дошла весть об измене лейтенанта, он решил лично возглавить карательную экспедицию, выбрав для этого сухопутный маршрут. Его отряду предстояло пройти сотни километров по горным хребтам, болотам и джунглям, по самым глухим и безлюдным местам Центральной Америки, где никогда не ступала еще нога европейца. Но победителю ацтеков не были свойственны нерешительность и колебания. 15 октября 1524 года он с большой свитой отправился из города Мехико в далекий и опасный путь. А несколько месяцев спустя, преодолев бесчисленные трудности и потеряв почти половину своих солдат, Кортес очутился в глубине лесов Петена, там, где за несколько столетий до появления конкистадоров процветали многочисленные города и селения майя.
Но все это великолепие кануло в Лету, не оставив после себя почти никаких следов. В IX-Х веках н. э. в результате опустошительного вторжения центральномексиканских племен и глубокого внутреннего кризиса города так называемого "Древнего царства" майя приходят в упадок и гибнут. Резко сократившееся после войн и неурядиц население этих областей так и не смогло впоследствии возродить былую славу пышных майяских столиц 1 тысячелетия н. э. – Паленке, Иашчилана, Тикаля, Копана. И тем не менее жизнь не угасла здесь совсем. К моменту появления европейцев на территории Южной Мексики и Северной Гватемалы существовали два крупных государства индейцев майя: Акалан
со столицей Ицамканак и Петен-Ица (столица
саль). Но конкистадорам было совсем не до исторических
экскурсов и изысканий. Они равнодушно проходили мимо величественных руин забытых городов, надежно укрытых от посторонних глаз плотным покрывалом
джунглей. Их вела вперед только одна мысль – скорее вырваться из крепких объятий "зеленого ада" – центральноамериканской сельвы'.
Мрачные удушливые джунгли со всех сторон обступили горстку чужеземцев. Деревья-великаны смыкали свои гигантские ветви высоко над их головами, почти не пропуская солнечных лучей. Под ногами чавкала зловонная болотная жижа. Гибкие лианы цеплялись за вьюки и амуницию, опрокидывая наземь зазевавшихся путников.
Тысячи опасностей подстерегали здесь людей буквально на каждом шагу. И все же змеи, москиты и ягуары, владыки центральноамериканских лесов, казались совсем безобидными по сравнению с самым страшным врагом человека – голодом. А он стал теперь постоянным спутником испанцев. Жители редких лесных деревушек, встречавшихся иногда на пути, сжигали свои дома и убегали в джунгли при появлении светлокожих чужеземцев, восседавших на спинах диковинных четвероногих животных. Незадачливым же искателям приключений доставались лишь груды дымящихся развалин да зеленые початки незрелого маиса на окрестных полях.
Положение становилось уже совсем отчаянным, когда проводник-индеец вывел поредевший отряд Кортеса к берегу огромного пресноводного озера Петен-Ица. Посредине его, на острове, возвышались, сверкая на солнце, белоснежные стены и крыши бесчисленных языческих храмов. Это был Тайясаль – столица воинственных майя-ицев, переселившихся сюда, согласно сообщениям испанских и индейских хроник, с Юкатана, еще в XII–XIII веках. "Поселившись в этих местах, – пишет испанский летописец Хуан де Вильягутьерре СотоМайор, – ицы укрепились на островах и лагунах, среди других племен, варварских и диких, хотя ни одно из них не было столь сильным и могущественным, как они". Со временем ицам удалось создать здесь большое и могущественное государство, наводившее ужас на своих ближних и дальних соседей.
Именно с этими воинственными индейцами и предстояло теперь встретиться конкистадорам.
Бедственное положение испанского отряда и неприступность островной крепости майя-ицев заставили Кортеса отказаться от применения грубой силы. И конкистадор внезапно превратился в дипломата. На остров были отправлены местный рыбак, случайно захваченный испанцами на берегу, и проводник отряда – житель провинции Масатлан. Они должны были сообщить правителю майя Канеку о мирных намерениях чужеземцев и договориться о его встрече с Кортесом. Вскоре проводник вернулся в сопровождении двух знатных вельмож из
Тайясаля.
Кортес принял их очень радушно, одарил подарками и попросил устроить ему встречу с повелителем майяицев. "На другой день, – вспоминает Кортес, – на пяти или шести лодках прибыл Канек и с ним около тридцати человек… Я принял его весьма учтиво и, поскольку в тот момент, когда он прибыл, наступил час мессы, я приказал провести ее с пением и музыкой очень торжественно".
Видимо, католическая месса произвела на Канека не слишком большое впечатление. Поэтому он немедленно подвергся яростной атаке со стороны нескольких испанских монахов, и ему пришлось выслушать длиннейшую проповедь о вреде идолопоклонничества и о достоинствах христианской религии. Затем на сцену вновь выступил Кортес. Ставки в этой игре были слишком высоки, и ловкий испанец был на диво красноречив. Выспренные слова о могуществе и величии испанского короля, о счастье служить ему верой и правдой чередовались с восхвалением побед самого конкистадора в Табаско и в стране ацтеков.
В конце концов эта массированная идеологическая обработка, видимо, все же дала свои плоды: Канек добровольно признал себя вассалом испанского короля и обещал уничтожить в городе всех языческих идолов.
Правитель майя-ицев снабдил испанцев продовольствием на несколько дней пути, вручил Кортесу в виде подарка несколько вещиц из низкопробного золота, а главное, дал ему опытного проводника, поскольку выяснилось, что местные индейцы прекрасно знают местонахождение колонии Ибуэрас в Гондурасе. Пока конкистадоры совершали длительный марш вокруг озера ПетенИца, Кортес по просьбе Канека отправился смотреть
Тайясаль. Многие офицеры отговаривали его от этой поездки, опасаясь коварства майя. Но все обошлось благополучно.
К сожалению, испанский полководец не оставил никаких сведений ни о самом городе, ни о его жителях. В письме к императору Карлу V он счел нужным написать о посещении Тайясаля всего одну скупую фразу; "Я провел в его (Канека. – В. Г.) городе вместе с ним весь этот день, отдыхая… А с наступлением ночи я попрощался с ним и отплыл на лодках к берегу, где нашел уже многих своих людей, успевших обойти озеро по суше".
Подобное отсутствие интереса к столь необычному и яркому явлению, как целое индейское государство со всеми его характерными институтами и особенностями, буквально поражает, если не сказать большего. Ведь здесь, в глухих лесах Петена, Кортес, по сути дела, впервые в своей практике встретился и мирно разошелся с представителями одной из самых высокоразвитых цивилизаций доколумбовой Америки. И после этого у него, столь красноречивого при других обстоятельствах, не нашлось времени и слов, чтобы рассказать об увиденном. Его "забывчивость* становится более понятной, если вспомнить слова известного американского историка Уильяма Прескотта: "Кортес никогда не писал слишком много о тех городах, которые он видел. Для него один золотой песо был дороже всех древностей Анахуака".
Но прежде чем оба предводителя расстались, произошло одно на первый взгляд крайне незначительное событие. Кортес попросил Канека позаботиться о его вороном коне Морсильо, сильно поранившем себе ногу об острый сук во время марша по лесным чащобам Петена. Конкистадор обещал по окончании похода в Ибуэрас прислать людей за своим конем. Должно быть, Канек принял диковинное для него животное со смешанным чувством благоговения и страха, что не укрылось от внимательного взора Кортеса. Во всяком случае, он написал впоследствии императору Карлу V: "Правитель обещал мне позаботиться о коне, но я не знаю, что он с ним будет делать". Правда, самому Кортесу так и не привелось узнать
о дальнейшей судьбе своего вороного. Уладив дела в Гондурасе, конкистадор предпочел вернуться в Мексику морем. Таинственная страна майя-ицев и островной город Тайясаль были вновь надолго забыты испанцами. И лишь почти сто лет спустя история с конем Кортеса вновь выплыла на свет.
В 1618 году из Мериды, столицы испанских владений на полуострове Юкатан, отправились на поиски майяицев два монаха-францисканца Бартоломе де Фуэнсалида и Хуан де Орбита. Их вела вперед заманчивая цель – обратить в христианскую веру обитателей последнего языческого государства Америки. По мнению одного аЬторитетного историка, оба монаха были "весьма образованными людьми… хорошо знавшими язык майя".
Добравшись до берегов озера Петен-Ица, францисканцы были радушно встречены майя. Правитель Тайясаля Канек' разрешил монахам посетить его столицу и даже позволил вести среди ее жителей пропаганду христианства. Первую свою проповедь они прочли сразу же по прибытии на остров, прямо у стен дворца, при стечении огромной толпы. "Собравшиеся там индейцы, – писал испанский летописец Вильягутьерре, с большим вниманием выслушали речь отца Фуэнсалиды". Монахи торжествовали. Их заветная цель обратить в христианство закоренелых язычников майя-ицев, казалось, была близка к осуществлению.
И здесь произошло событие, резко нарушившее эту идиллическую картину. После окончания проповеди преподобные отцы отправились осматривать "многочисленные храмы и святилища зловредных и ложных богов индейцев… 'И, войдя в один из них, – продолжает свой рассказ Вильягутьерре, – они увидели, что посреди него стоит огромный идол… сделанный из камня и притом весьма выразительный". Монахи пристально рассматривали богопротивного истукана, потеряв от изумления дар речи. Таинственное «божество» майя-ицев оказалось статуей лошади, сделанной почти в натуральную величину. "И они, эти варвары, поклонялись ему (идолу. – В. Г.), как богу грома и молнии, называя его Циминчак". Вильягутьерре сообщает далее, что "преисполненный
божественным духом", отец Орбита схватил увесистый камень и в ярости разбил идола на куски. Индейцы пришли в ужас. На их глазах совершилось неслыханное святотатство: чужеземцы подняли руку на одного из главных богов Тайясаля! Только смерть осквернителей святыни могла искупить столь тяжкий грех. Разгневанные майя плотным кольцом окружили перепуганных проповедников. Казалось, гибель их была неминуема. И тогда отец Фуэнсалида, не менее индейцев потрясенный опрометчивым «деянием» своего спутника, решился на отчаянный шаг. Встав на пьедестал только что разбитой статуи, он обратился к возмущенной толпе со страстной речью о вреде язычества. Видимо, слова монаха прозвучали достаточно убедительно. Во всяком случае индейцы немного успокоились и позволили францисканцам благополучно добраться до дворца Канека.
Там они и узнали удивительную историю о "лошадином боге" Тайясаля. Виной всему оказался вороной конь Кортеса. Когда испанцы ушли, майя поместили раненое животное в одном из своих храмов "и, считая его (коня.-В. Г.) таким же разумным, как и они сами, принесли ему еду птиц и другое мясо, а также гирлянды и букеты цветов, как это они делают в отношении знатных лиц, когда те заболевают".
Не удивительно, что после подобного «угощения» бедная лошадь сдохла от голода. И тогда перепуганный Канек, страшась мести конкистадора, приказал изготовить из камня точную копию коня и установить ее в том же самом храме. Поскольку индейцы искренне верили в то, что гром выстрелов испанских пушек и мушкетов происходит от ржания лошадей, они нарекли своего нового бога пышным именем «Циминчак», или же "Громовый Тапир" ("цимин"– тапир, "чак"– гром, дождь, гроза). В иерархии местных богов Циминчак занимал второе место после бога дождя Чака'.
После случая в храме Циминчака шансы преподобных отцов преуспеть в христианизации местных индейцев резко упали. Они обратились было за содействием к Канеку, ссылаясь на то, что еще прежний правитель Тайясаля обещал Кортесу принять католическую веру.
Однако ответ владыки майя-ицев, не лишенный изрядной доли юмора, был достаточно тверд и нелицеприятен. Канек заявил монахам, что еще не пришло то время, которое, по предсказаниям его жрецов, удобно для отказа от старых богов и принятия новых, а посему святым отцам следует прекратить здесь свою дальнейшую деятельность и убраться восвояси. Таков был финал первой попытки испанцев обратить майя-ицев в христианскую веру.
Несколько месяцев спустя Фуэнсалида и Орбита вновь вернулись в Тайясаль и даже провели там около 18 дней. Но все их попытки насадить ростки католицизма в душах местных индейцев закончились неудачей. Больше того, боясь потерять свои привилегии и влияние, жрецы Тайясаля довольно быстро разожгли среди жителей города враждебные чувства к миссионерам и даже спровоцировали толпу на открытое выступление.
Однажды на рассвете группа вооруженных индейцев окружила хижину монахов. Десятки рук схватили преподобных отцов, и, не успев опомниться, миссионеры очутились на ровной глади громадного озера В утлой лодчонке без еды и снаряжения. А вдогонку им неслись крики возбужденных ицев: "Не приходите больше! Нам не нужен ваш бородатый бог! Здесь вас ждет только смерть!»
И это были не пустые слова. Три года спустя, в 1622 году, губернатор Юкатана отправил для завоевания Тайясаля целую военную экспедицию во главе с тупым и жестоким конкистадором Франсиско де Миронесом. Через некоторое время к отряду присоединился францисканский монах Диего Дельгадо, которому, по-видимому, очень хотелось преуспеть там, где потерпели провал два его предшественника – Фуэнсалида и Орбита.
По дороге конкистадоры чинили над жителями встречавшихся индейских селений всевозможные бесчинства и насилия. Особой жестокостью отличался сам предводитель отряда-Миронес. В местечке Сакалум он натворил таких гнусных дел, что раздосадованный отец Дельгадо вынужден был покинуть своих соотечественников и идти далее самостоятельно. В сопровождении 80 индейцев-христиан из пограничного с ицами селения Типу и десятка испанских солдат, которых ему навязал для охраны Миронес, он довольно быстро добрался до берегов озера Петен-Ица. Здесь его встретили дозорные воины
26
ицев. На этот раз они были на диво приветливы и добродушны с чужеземцами. Преподобного отца и его спутников усадили в лодки и мгновенно доставили в Тайясаль. Там на центральной площади их всех до единого принесли в жертву богам. Францисканец был убит последним. Перед этим монаху объявили, что он подлежит казни за два преступления: во-первых, за то, что Орбита разбил статую бога Циминчака; а во-вторых, за то, что Дельгадо осмелился прийти в город с вооруженными солдатами. Даже лежа на окровавленном круглом алтаре, Дельгадо бормотал свои молитвы до тех пор, пока обсидиановый нож майяского жреца не пронзил его сердце.
Слухи о смерти миссионера достигли столицы Юкатана Мериды лишь много месяцев спустя. Миронес, который по-прежнему сидел в Сакалуме, получил строгий приказ быть настороже. Но спесивый вояка не обратил на него никакого внимания. И расплата за беспечность последовала незамедлительно. 2 февраля 1624 года, когда испанцы, оставив в домах под охраной одного часового оружие и доспехи, находились на торжественной мессе в церкви, их внезапно атаковали воины ицев. После короткой схватки все люди Миронеса были перебиты, а церковь сожжена.
Эти драматические события надолго отбили у испанцев охоту проникать во владения майя-ицев. Почти три четверти века Тайясаль не имел никаких связей с внешним миром. Но население на островах озера Петен-Ица и в окрестных лесах продолжало быстро расти за счет притока беглых индейцев из испанских поместий Юкатана. Даже ранее принявшие христианство мирные индейцымайя из Типу и других пограничных с ицами селений вскоре порвали с новой религией и вернулись к своим привычным языческим богам. Они враждебно встречали теперь каждого испанца, появлявшегося в их владениях, будь то миссионер или солдат.
Усиление могущества ицев вызвало глубокое беспокойство у представителей католической церкви и колониальных властей. Независимые язычники-индейцы подрывали престиж испанской короны и представляли собой явную угрозу испанским поселениям на севере (Юкатан) и на юге (Гватемала). Кроме того, в водах Карибского моря, в Белизе, появились английские пираты, которые могли использовать ненависть майя к конкистадорам в своих целях (как это было не без успеха сделано
с индейцами-москито на атлантическом побережье Никарагуа и Гондураса). До Мериды доходили даже слухи о том, что какой-то рыжебородый человек с большой книгой – видимо, протестант с Библией жил некоторое время в Тайясале (кто он и какова его дальнейшая судьба, остается неизвестным). К 1689 году совет Индий был готов санкционировать завоевание ицев. Для этой цели было решено построить хорошую дорогу между портом Кампече (на Юкатане) и Гватемалой и привести по ней вооруженные отряды и с севера и с юга. За несколько лет дорога была закончена, и в 1694 году в поход на Тайясаль двинулись испанские войска одновременно и с Юкатана и из Гватемалы. Однако юкатанский отряд был вскоре атакован индейцами-кехаче и отказался идти дальше без значительных подкреплений. На юге воины ицев ухитрились еще на дальних подступах к своим владениям уничтожить 49 испанских солдат и 36 индейских лучников. Начало сезона дождей окончательно перечеркнуло все планы испанцев.
Тогда на сцену вновь выступили представители католической церкви. В 1696 году францисканский монах Андрее де Авенданьо-и-Лойола с двумя собратьями по ордену сумел проникнуть в Тайясаль и даже на какое-то время завоевать расположение местных жителей. За три дня пребывания в городе ему удалось окрестить несколько сотен индейских детей. Одновременно Авенданьо настойчиво убеждал правителя ицев Канека и его сановников принять христианство и мирно подчиниться испанскому королю. При этом он неизменно ссылался на личное послание губернатора Юкатана, адресованное правителю майя-ицев Канеку. Ниже следуют отрывки из данного письма – непревзойденного образца эпистолярного стиля той эпохи. "Дон Мартин де Урсуа-и-Арисменди, губернатор, генерал-капитан и верховный судья в провинциях Майяпана (Юкатава. – В. Г.), Косумеля и Табаско, наместник дона Карлоса II, великого короля Испании и всех Индий, островов и материка, моряокеана и многих других королевств и завоевателя варварских народов – благородному Канеку, правителю ицев, шлет привет…"
Далее идут пространные рассуждения о том, что ицы, как и все другие народы Нового Света, должны подчиниться испанской короне, а в качестве идеологического обоснования этого более чем странного требования
лается экскурс в историю конкисты: "Это уже не первый раз, когда подобные известия сообщались вам… Тогда, когда великий Мотекухсома, монарх, живший много лет назад и владевший этими провинциями', подчинился и стал слугой испанского короля, ваши собственные деды и прадеды также покорились, в то время когда дон Фернандо Кортес проходил через эти ваши острова и оставил вам лошадь в знак того, что он вернется. Но он не вернулся, так как ему нужно было отправиться в Мехико. И сейчас я также говорю вам, что я хочу любить вас и не прошу у вас ничего, кроме оказания почтения истинному королю и повелителю. И в качестве доказательства, что это мое единственное намерение и что я не желаю воевать с вами, и для спасения мира, о котором вы меня просите, я посылаю вам от имени нашего короля и повелителя дона Карлоса этих отцов Святого Франциска, чтобы они могли поставить вас на путь истинный и приобщить к таинствам нашей святой веры, вырвав вас из мрака, в котором вы пребываете благодаря козням дьявола. Мерида, 8 декабря 1695 года". Но эти призывы так и не нашли никакого отклика у индейцев. Хитрые ицы вновь сослались на то, что, по предсказаниям местных жрецов, еще не настало время для замены их старой религии на христианскую и поэтому нужно терпеливо ждать подходящего часа.
Во время своего короткого пребывания в Тайясале монахи смогли бегло осмотреть его достопримечательности. Близ дворца Канека они увидели большой жертвенный алтарь, запятнанный кровью. Можно понять весь ужас и негодование благочестивых отцов церкви, когда они поняли, что это, вероятно, тот самый алтарь, на котором принял мученическую смерть их собрат Дельгадо и множество других людей.
По словам Авенданьо, в одном из главных городских храмов он видел каменный ящик, в котором бережно хранилась пожелтевшая кость лошадиной ноги, принадлежавшей когда-то коню Кортеса. Эта кость считалась у индейцев священной реликвией, и они поклонялись ей, принося различные дары и возжигая благовония. Однако так и осталось неизвестным, изготовили ли майя
' Правитель ацтеков Монтесума II (Мотекухсома) никогда не владел землями майя ни на Юкатане, ни в Петено (Северная Гватемала). Пределы его государства ограничивались территорией Центральной Мексики.
Назад к карточке книги "Древние майя, Загадки погибшей цивилизации"
itexts.net
Древние майя, Загадки погибшей цивилизации. Страница 1
Валерий Иванович Гуляев. Древние майя, Загадки погибшей цивилизации
ДРЕВНИЕ МАЙЯ. ЗАГАДКИ ПОГИБШЕЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ
Предисловие
Автор этой книги Валерий Иванович Гуляев хорошо известен и советскому и зарубежному читателю как археолог широкого профиля. Он плодотворно работает над целым рядом кардинальных проблем древнейшей истории человечества, таких, как становление производящих форм экономики, формирование первых городов, сложение классового общества, история ранних цивилизаций. При этом В. И. Гуляев обращается к материалам самых различных регионов земного шара, широко использует и собственно археологические данные, и свидетельства письменных памятников разных народов, и показания этнографов.
Полевую археологическую деятельность В. И. Гуляева также отличает весьма широкий территориальный и хронологический охват — от погребальных памятников скифского времени Центральной и Южной России до поселений первых земледельцев планеты в степях и предгорьях Северной Месопотамии (Ирак).
Но при всей широте интересов, по моему глубокому убеждению, абсолютно необходимой для историка, каждый исследователь должен иметь основной круг проблем, характерный для всей его деятельности. Для В. И. Гуляева это древнейшие судьбы Мезоамерики — важнейшего и глубоко своеобразного региона, одного из первых очагов производящего хозяйства, высокой и оригинальной цивилизации индейских народностей майя, сапотеков, нахуа.
В последние десятилетия к изучению древней истории Мезоамерики закономерно приковано внимание ученых многих стран. Активно включились в разработку основных ее проблем и советские исследователи. В. И. Гуляев по праву может быть назван одним из пионеров этого многотрудного, но весьма перспективного и нужного дела. Его научные и научно-популярные книги впервые в советской литературе знакомят с важнейшими и увлекательными моментами далекого прошлого заокеанских народов, без которых никакое представление о человеческой истории и культуре не может считаться ни полным, ни объективным.
Этой же цели служит и новая книга, предлагаемая читателям.
В. И. Гуляев назвал, ее "Древние майя: загадки погибшей цивилизации". И впрямь загадки, а точнее — целая серия загадок, еще совсем недавно казавшихся неразрешимыми. Их констатировали, им поражались, их обсуждали, создавали чисто умозрительные гипотезы и легенды, обволакивавшие подлинные исторические явления подобно тому, как реальные остатки городов древних майя покрылись со времением густыми зарослями джунглей. И глава за главой автор "вырубает джунгли", освобождает факты от легенд, фантастики, антиисторических вымыслов. Начинает он с состояния самих источников наших знаний о цивилизации майя — материальных ее остатков, показывая соотношение открытых и исследуемых ныне археологами реальных памятников с многочисленными легендами о «забытых» и «золотых» городах, распространившихся среди пришлых искателей нсживы. И далее — загадки становления цивилизации, экономической ее основы, верований, наконец гибели.
Человек и природа в предельно тяжелых, глубоко специфических условиях Мезоамерики. Вопрос о роли природных факторов, в частности сейсмических явлений, — в развитии цивилизации, подъеме одних и упадке других ее центров; вопрос, рассмотренный предельно конкретно, — без преувеличений и абсолютизации, но и без недооценки, с постоянной яркой демонстрацией творческой роли человека в процессе взаимодействия с природой.
Еще одна загадка: традиционным уже стало представление о крайне экстенсивном характере этой экономики и прежде всего основной ее отрасли — подсечно-огневого земледелия. Исследования В. И. Гуляева показали глубокую ошибочность этого представления: им выяснены многообразные оригинальные формы земледелия древних майя (дренажирование болот, посевы на разных уровнях, сочетание мильпы с приусадебными участками и т. п.), вскрыты факторы повышения плодородия, доказана достаточно высокая продуктивность земледелия. В результате читатель получит совершенно новое, объективное представление об экономической основе майяской цивилизации.
Огромную роль играли здесь и связи между различными, зачастую весьма отдаленными друг от друга центрами древней Мезоамерики, связи, как торговые, так и культурные. Фактические доказательства активного и высокоразвитого мореплавания позволили автору именовать создателей цивилизации майя "финикийцами Нового Света". Наконец, сложнейшие вопросы культурной жизни. Отражение ее в мифах, в открытых археологами ритуальных памятниках, остатках сложных магических обрядов.
Сколькими легендарными оболочками покрылись здесь реальные факты" Здесь и скопление скелетов людей разного возраста и пола (в большинстве своем детей), превращенное в «свидетельство» жертвоприношения прекрасных девственниц — "невест бога дождя", и погребения царя в Паленке, объясняемое небезызвестным Э. Деникеном, как доказательство пришествия на грешную землю инопланетян и многое другое. Факт за фактом освобождает В. И. Гуляев от этих оболочек историю майя. И, обретя реальность, факты часто оказываются много интереснее и содержательнее самих фантазий и легенд. Поэтому я глубоко убежден, что многочисленные читатели с увлечением прочтут эту книгу, которая заметно обогатит их знания о вкладе различных народов в человеческую историю, в сокровищницу мировой культуры.
Н. Я. Мерлерт, доктор исторических наук, профессор, заведующий сектором Института археологии АН СССР
Глава 1. Погребенные в джунглях
В середине XVI века, когда наиболее развитые индейские государства в Мексике и Перу были уже разгромлены конкистадорами, а имевшиеся там баснословные сокровища вывезены в Испанию, среди европейских колонистов все чаще стали появляться слухи о таинственных «золотых» городах, спрятанных в самой глубине непроходимых джунглей Нового Света.
Особенно упорно твердила молва о наличии таких городов в необъятных тропических лесах бассейна реки Амазонки — в Бразилии и Перу.
Четыреста лет назад некий Франсиско Лопес на основе скупой информации, полученной им от местных индейцев, оставил для потомков красочное описание одного из таких городов — Мано", затерявшегося где-то в глухих дебрях Амазонки. "Ма-Ноа, — рассказывает Лопес, расположен на острове посреди большого соленого озера. Его стены и крыши сделаны из золота и отражаются в водах озера, которое и само кажется поэтому золотым. Все блюда и тарелки во дворце… изготовлены из чистого золота и серебра. И даже самые незначительные предметы либо серебряные, либо медные… В центре острова стоит храм, посвященный Солнцу. А вокруг него помещены золотые статуи гигантских размеров. Есть там и целые деревья, сделанные из золота и серебра, а статуя царя сплошь покрыта
золотой пудрой".
В погоне за призрачным богатством этих новых «эльдорадо» европейские завоеватели исходили вдоль и поперек многие гиблые места Американского континента. Но слухи о сказочных царствах и заброшенных «золотых» городах оказались весьма далекими от реальной действительности. Лишь в очень редких случаях удавалось обнаружить какие-то крохи легендарных сокровищ. Однако и это не останавливало алчных авантюристов. Слухи о забытых индейских городах с завидным постоянством продолжали циркулировать в испанских владениях. Эти города помещали то в Бразилии, то в Перу, то в Венесуэле, то в Мексике. Иногда они были пустыми и заброшенными. Но чаще всего молва объявляла их обитаемыми, населенными прямыми потомками создателей древних цивилизаций Америки, живущими по своим старым законам и поклоняющимися своим старым богам.
Таинственные «золотые» города, погребенные в джунглях, были защищены от незваных пришельцев и местной гиблой природой, и отравленными стрелами диких индейских племен — "охотников за черепами". И хотя до сих пор все попытки найти такой «забытый» город неизменно заканчивались неудачей, в этой легенде, бесспорно, есть и свое рациональное зерно. Руины десятков больших и малых «забытых» городов
www.booklot.ru
Древние майя, Загадки погибшей цивилизации. Страница 33
вражеских армий уничтожило и подорвало эту центральную власть, то пришли в полное запустение и некогда цветущие земледельческие районы майя. Резко сократившееся в результате войн население было уже не в состоянии содержать в трудных условиях тропических джунглей столь сложную и разветвленную оросительную систему. И она погибла, а вместе с ней погибла и майяская классическая цивилизация.
История человечества знает немало примеров подобного рода. Здесь достаточно назвать лишь один из них: когда в XIII веке орды захватчиков вторглись в цветущие земледельческие оазисы Средней Азии, большая часть местной оросительной сети была разрушена, и целые районы некогда благодатных земель на века превратились в мертвую пустыню.
Вместо заключения
Совершенно по-иному развивались события на Юкатане — в северной области культуры майя. Исторические хроники кануна конкисты и данные археологии наглядно свидетельствуют о том, что в Х веке н. э. города юкатанских майя стали жертвой массированного вторжения воинственных центрально мексиканских племен — тольтеков. Однако в отличие от драматического финала большинства государств центральной области майя население полуострова не только уцелело после этого нашествия извне, но и сумело быстро приспособиться к новым условиям. В итоге спустя короткое время на Юкатане появилась своеобразная синкретическая культура, причудливо соединяющая в себе майяские и тольтекские черты. И в истории юкатанских майя начинается новый специфический период, получивший в научной литературе название «мексиканский». Хронологические его рамки приходятся на X–XIII века н. э. А культурное и политическое лидерство на полуострове в это время, бесспорно, принадлежит Чичен-Ице, которая на долгие годы становится столицей завоевателей-тольтеков на землях майя. Чичен-Ица в переводе с майяского означает "устье колодцев ицев". Кто же были эти таинственные
ицы и в каком отношении находились они к тем же тольтекам? По весьма вероятному предположению некоторых ученых, ицы представляли собой одно из ответвлений майя — язычной группы чонталь (или путун), издавна обитавшей на южном побережье Мексиканского залива, в современных мексиканских штатах Кампече и Табаско. Еще с середины 1 тысячелетия н. э. они подверглись сильному воздействию центральномексиканской культуры индейцев-нахуа (Теотихуакан). А затем пришельцы-тольтеки и их легендарный предводитель Кецалькоатль Кукулькан увлекли ицев на завоевание Юкатана.
Как бы то ни было, начиная с Х века н. э. ЧиченИца, древний город майя, существовавший по крайней мере еще в VI–VIII веках, внезапно меняет свое архитектурное лицо и получает ряд черт явно тольтекского происхождения. Можно с уверенностью сказать, что новые хозяева города решили придать центру Чичен-Ицы абсолютное сходство с центром столицы тольтеков — Толлана (Тулы), находившейся в 100 километрах к северу от г. Мехико, в штате Идальго. Но хотя общие идеи этого интенсивного архитектурного строительства были тольтекскими, воплощали их в жизнь строители майя. Здания "Храма Воинов", "Группы Тысячи Колонн", "Храма «Кукулькана» (Эль-Кастильо), «Цомпантли» (Стена Черепов), "Храма Чак Моола" и площадки для игры в мяч — тольтекские по плану, но майяские по технике строительства.
Обосновавшиеся в Чичен-Ице тольтеки и союзные с ними племена вскоре распространили свое влияние на большую часть полуострова Юкатан. Во всяком случае другие крупные центры этой области — Ушмаль, Тулум, Майяпан — также несут на себе печать господства тольтекских или смешанных майя-тольтекских черт в религии, архитектуре и скульптуре.
Однако по мере роста могущества других политических центров на Юкатане гегемония Чичен-Ицм стала все больше вызывать их недовольство. В XIII веке объединенные силы городов Ицмаль, Майяпан и Ушмаль во главе с Хунак Кеелем (правителем Майяпана) в решающем сражении разгромили войска Чичен-Ицы и разрушили ненавистный им город.
В последующий период резко усиливается роль Майяпана и его правящей династии Кокомов.
Но и владычество Кокомов оказалось непрочным. В XV веке в результате ожесточенной междоусобной борьбы Юкатан был разделен на полтора десятка мелких городов-государств.
"Ни один правитель, — подчеркивает археолог Ч. Галленкамп (США), — не обладал силами, достаточными для объединения провинций, которые разделили теперь Юкатан на несколько враждующих военных лагерей. Но каждый царек надеялся осуществить подобное объединение под собственной эгидой. И вот наступила драматическая развязка. На всем полуострове свирепствовали войны. Мирные селения подвергались непрерывным набегам с целью захвата будущих жертв и крепких юношей, годных для воинской службы… Человеческая жизнь потеряла всякую ценность… Искусство и наука пришли в упадок".
Это была агония великого народа. Печальный закат некогда блестящей цивилизации. Часы истории отсчитывали свой срок. У майя не оставалось больше времени ни для творческих поисков, ни для политических преобразований. На голубых просторах Атлантики маячили уже паруса испанских кораблей, несших с собой разрушение и гибель всему прежнему укладу жизни индейской Америки. Катастрофа неумолимо приближалась к берегам Юкатана. И тревожные слова юкатанских жрецов-прорицателей, видимо, уже услышавших о появлении испанцев на Антильских островах, доказывают, что майя хорошо осознавали всю меру грозящей им опасности:
В этот день гибель придет на землю; В этот день поднимется туча; В этот день сильный человек захватит эту землю; В этот день все погибнет…
Так вскоре и произошло. После двадцатилетней борьбы испанцы покорили Юкатан. И словно печальный реквием по давно ушедшим временам звучат заключительные слова одной из уцелевших книг майя "Чилам Балам":
13 Владыка — название двадцатилетия, когда они перестали называться людьми майя;
имя им всем — христиане, подданные святого Петра в Риме и его величества короля.
Список рекомендуемой литературы
Кнорозов Ю. В. Письменность индейцев майя. М. — Л.,
Изд-во АН СССР, 1963. Кнорозов Ю. В. Иероглифические рукописи майя. Л., Наука,
1975. Кинжалов Р. В. Искусство древних майя. Л" Искусство,
1968.
Кинжалов Р. В. Культура древних майя. Л., Наука, 1971. ГалленкампЧ. Майя. Загадка исчезнувшей цивилизации.
М., Наука, 1966. (Пер. с англ.).
Гуляев В. И. Города-государства майя. М., Наука, 1972. Кузьмищев В. А. Тайна жрецов майя. М., Молодая гвардия, 1975.
www.booklot.ru
Древние майя, Загадки погибшей цивилизации. Страница 27
Эти скупые строки научного отчета специалиста ставили точку на затянувшемся споре ученых с любителями красивых легенд. Факт состоял в том, что майя действительно бросали в колодец людей. Но
жертвами их страшных богов были отнюдь не девицы, а рабы — мужчины, женщины и дети. Здесь уместно напомнить, что именно рабов приносили майя в жертву и в других особо торжественных ритуалах, например при похоронах своих умерших царей. Испанский священник Роман-и-Саморра оставил подробное описание погребальных церемоний у майя, которые он наблюдал в XVI веке, вскоре после конкисты, в области АльтаВерапас (Гватемала). "После смерти правителя, — говорит он, — когда наступал день похорон, собирались все сановники и вожди, которые приносили с собой драгоценности и другие дары, а также не менее одного раба мужского или женского пола, предназначенных для принесения в жертву…" Наконец, в уже упоминавшемся "Сообщении из Вальядолида" (1579 г.) прямо говорится, хотя лишь в отношении женщин, бросаемых в сенот, что они "принадлежали правителям и сановникам", то есть были зависимыми людьми или рабынями.
А о том, что в глубины "Колодца Жертв" часто попадали и мужчины, причем не всегда вопреки своей воле, говорит одна древняя хроника майя, сохраненная до наших дней в книгах "Чилам Балам". Речь идет о необычной истории почти детективного характера, разыгравшейся в Чичен-Ице в конце XII века с персонажем по имени Хунак Кеель. Вот что гласит эта хроника:
Было двадцатилетие 13 Владыки, когда получили дань верховные правители. Тогда началось их правление; тогда началось их царство; тогда им начали служить; тогда появились обреченные в жертву;
их начали бросать в колодец, чтобы услышали правители их пророчество.
Не пришло их пророчество. Это был Хунак Кеель из рода Кави' Кавич имя того человека, который высунул голову из отверстия колодца на южной стороне. Так это свершилось. Он пошел объявить свое пророчество.
Начало свершаться его пророчество, когда он стал говорить. Его начали провозглашать владыког Они посадили его на трон владык.
Его начали провозглашать верховным правителем.
Он не был владыкой прежде, Он был только на службе у Ах Меш Кука.
Теперь же был провозглашен владыкой обреченный в жертву Ах Меш Куком.
Из этого туманного отрывка можно все же понять, что некий Хунак Кеель, находившийся на службе у правителя города Майяпан Ах Меш Кука, был избран последним для принесения в жертву богам, в сеноте Чичен-Ицы. Но, сумев каким-то образом выбраться из колодца, Хунак Кеель объявил собравшейся толпе, что боги именно его назначают правителем Майяпана, и вскоре действительно воссел на царский трон. Ах Меш Кук вынужден был покориться самозванцу, так как ему приходилось считаться с незыблемыми религиозными канонами, с решительным настроением народа в пользу "избранника богов". Впрочем, весь драматизм этого события вряд ли можно до конца понять, даже изучая сообщения древних майяских летописей и хроник.
Конец XII века. На всем полуострове Юкатан сложилась весьма напряженная политическая обстановка. Правители Чичен-Ицы — самого могущественного города в этом регионе, требовали от соседей все новых даней и поборов. Особое негодование вызывал у жителей других майяских городов и селений кровавый обряд человеческих жертвоприношений в "Священном Колодце" Чичен-Ицы. Для его регулярного отправления требовались десятки людей. К тому же этот обряд был удобным способом для сведения личных счетов с соперниками. Именно так и поступил правитель Майяпана Ах Меш Кук, отправив своего военачальника Хунак Кееля в Чичен-Ицу в качестве посланца к богам, обитавшим, по преданию, в глубинах "Колодца Жертв". Правитель хорошо знал, что эти «посланцы» назад никогда не возвращаются. И вот на каменной платформе у края "Священного Сенота" разыгрался последний акт трагедии. Один за другим исчезали в зеленой пучине дьявольского омута сбрасываемые вниз люди. Приближалась очередь Хунак Кееля.
И в этот драматический момент он принимает наконец решение единственно правильное и безошибочное. "Выскочив из группы сановников, — пишет
10 В. Гуляев 145
Ч. Галленкамп, — он взбежал на платформу храма и на глазах изумленной толпы сам бросился в колодец. Спустя несколько мгновений изумрудные воды колодца вспенились, и на поверхности появился Хунак. Он громко объявил, что лично разговаривал с богами и по воле богов, он — Хунак Кеель — назначается правителем майя. Отвага Хунака покорила… толпу. Разда лись крики в поддержку молодого вождя. Его вытащили из колодца и объявили правителем".
Став полновластным хозяином Майяпана, Хунак Кеель решил сполна рассчитаться с заносчивыми правителями Чичен-Ицы, города, где ему пришлось пережить столь критические минуты. В союзе с войсками Ушмаля и Исамаля он двинулся к ненавистной столице ицев и, захватив ее, подверг страшному опустошению. С тех пор первенство в непрекращавшемся соперничестве за господство над Юкатаном более чем на два столетия переходит к Майяпану.
Но вернемся опять к колодцу и его сокровищам. Попытки проникнуть к ним не прекращаются и в наши дни.
В 1961 году была завершена подготовка мексиканской экспедиции в Чичен-Ицу. В ее состав вошли археологи из Национального института антропологии и истории в г. Мехико во главе с доктором Эйсебио Дабалосом Уртадо, аквалангисты из мексиканского клуба водного спорта и специалисты по подводной технике из США. Было решено, что для исследований в сеноте будет использован оригинальный землесос, который успешно применялся при работах в затонувшем городе Порт-Ройял на Ямайке. Землесос представлял собой десятидюймовую трубу (25 см), через которую вместе с водой с помощью сжатого воздуха засасываются наверх ил и мелкие предметы, лежащие на дне.
В колодец спустили большой деревянный плот, укрепленный на стальных бочках. Через отверстие в центре плота вывели наверх трубу землесоса. Вокруг ее основания натянули проволочную сетку, которая должна была улавливать все предметы, выброшенные землесосом вместе с водой и грязью. И вот наступил торжественный и долгожданный момент: один конец трубы лежит на дне колодца под многометровой толщей воды, а у другого конца, на плоту, в напряженном
дании застыли участники экспедиции. Прошло несколько минут, и из жерла трубы ударил пенистый гейзер мутной воды, который обрушился на проволочную сетку, рассыпая вокруг тысячи сверкающих брызг.
К концу дня в ячейках сети лежало уже множество обломков глиняной посуды и кусочков желтого «копала» — душистой смолы, употреблявшейся древними майя для религиозных церемоний.
А на дне колодца в вязкой смеси грязи и воды, в абсолютной темноте самоотверженно трудились аквалангисты. Они ощупывали руками каждую расселину, каждую выемку на дне, доставая то, чего не мог захватить землесос. В первый же день работ они нашли керамический кубок и необычайно интересную фигурку идола высотой около 30 см, сделанную из чистого каучука.
Число удивительных находок быстро росло: бусы всех сортов, кусочки полированного нефрита, золотые подвески и десятки медных колокольчиков. Любопытно, что последние почти все не имели язычков. Майя обычно «убивали» приносимую в жертву вещь, ломая ее, прежде чем бросить в колодец. Колокольчики же они заставляли молчать, вырывая их язычки.
"Священный Сенот" открыл перед учеными своеобразную подводную кладовую, где были собраны изделия не только самих майя, но и других народов, живших вдали от Юкатана. Как же могли попасть эти вещи на дно "Колодца Жертв"? На данный вопрос отвечает уже знакомый нам испанский священник Диего де Ланда. В своей книге "Сообщение о делах в Юкатане" (1566 г.) он пишет, что "занятием, к которому майя имели величайшую склонность, была торговля".
По обширной сети прекрасных мощенных камнем дорог — «сакбе» и на лодках морем отправлялись караваны купцов с Юкатана в Центральную Мексику, в империю ацтеков и на юг, в Гондурас, Коста-Рику и Панаму. На эти далекие рынки майя привозили соль, ткани, мед и рабов. В обмен они получали какао, нефрит, изделия из золота и меди. У майя не было собственного производства металлов. Поэтому почти все металлические предметы, найденные в сеноте, привозные. Это и медные с позолотой кольца из Белиза, и бронзовые колокольчики из долины Мехико, и золотые фигурки божков из Панамы, Коста-Рики, Колумбии.
www.booklot.ru
Древние майя, Загадки погибшей цивилизации. Страница 26
В 1904 году в Чичен-Ицу приехал консул США в Мериде (Юкатан) — Эдвард Герберт Томпсон. Каждое поколение людей имеет свои легенды о спрятанных сокровищах и кладах. И каждое поколение людей имеет своих скептиков, иронически усмехающихся при упоминании об исчезнувшем золоте ацтеков и инков, сокровищах затонувших испанских флотилий или сказочной стране Эльдорадо. Но в Новом Свете всегда находились и такие энтузиасты, которые, подобно Шлиману, вопреки всем преградам и насмешкам упорно искали в горах и джунглях свои трои и нередко находили их. К их числу относится, безусловно, и американец Эдвард Томпсон. Родившийся в Уорчестере, штат Массачусетс, в 1856 году, он получил чисто техническое образование. Все свои немалые познания в области древних культур Мексики и Центральной Америки Томпсон приобрел исключительно путем неустанного самообразования, в ходе полевых исследований памятников майя. Будучи в 1885 году консулом США в Мериде, он случайно наткнулся на упоминание Ланды о "Колодце Жертв" в Чичен-Ице, и с этого момента все его помыслы сосредоточились на мрачной яме с зеленой водой и сокровищах в ее глубинах. Вероятно, Томпсон ознакомился и с другими
скими документами о "Священном Сеноте" — рукописями Т. Лопеса Меделя и "Сообщением из Вальядолида". Во всяком случае, когда он впервые подъезжал к руинам Чичен-Ицы, то целиком находился уже во власти красивой легенды о невинных девицах и грудах золота, сброшенных жрецами майя в глубины колодца. В своей книге "Народ Змеи" Томпсон писал: "…Во времена засухи, мора или бедствия торжественные
цессии жрецов, богомольцев с богатыми дарами и людей, предназначенных для принесения в жертву, спускались по крутым ступеням Храма Кукулькана — "Священной Змеи" и шли по специальной дороге к "Колодцу Жертв". Там, под монотонный гул трещоток, свистулек и флейт, прекрасных девушек и взятых в плен знатных воинов, вместе с бесценными богатствами, бросали в темные воды "Священного Сенота", чтобы умилостивить злого бога, который, как все верили, жил в глубинах этого омута".
Купив у местного землевладельца за гроши сразу весь участок, где находились руины древней ЧиченИцы, энергичный консул принялся за работу. Его вела вперед лишь одна цель — во что бы то ни стало найти на дне колодца те сокровища майя, о которых так красочно писали в своих трудах испанские летописцы.
Э. Томпсон целые дни проводил возле таинственного сенота. Он сначала осмотрел остатки каменного святилища на краю колодца. Затем сделал тщательные промеры самого омута: последний, как оказалось, имел почти 60 метров в диаметре, 20-метровую высоту от края до поверхности воды и почти 10-метровую глубину над тремя метрами донного ила. Сбрасывая вниз от края ритуальной платформы обрезки дерева, имитирующие человеческие фигуры, Томпсон с наибольшей долей вероятности определил то место в колодце, куда падали в древности майяские красавицы и принадлежавшие им драгоценности. Оставалось решить лишь вопрос о том, каким способом извлечь бесчисленные дары бргомольцев майя со дна этой гигантской карстовой воронки. И предприимчивый янки быстро нашел выход. Ему удалось доставить из (^ША простую, но надежную землечерпалку и два водолазных костюма. Нехитрый снаряд тут же установили на краю сенота, и работа закипела. Однако шли дни, а стальной ковш поднимал наверх только груды ила, черепки глиняной посуды да куски полусгнившего дерева, перемешанные с костями оленей и ягуаров. Э. Томпсон стал уже сомневаться: действительно ли это "Колодец Жертв"? Между тем близился сезон дождей с его буйными тропическими ливнями и ненастьем. Все планы честолюбивого консула повисли буквально' на волоске. Но вот в один из пасмурных дней и ему, наконец, улыбнулась удача.
Ковш землечерпалки принес наверх вместе с грязью два желтых комочка душистой смолы «копала». Томпсон подержал их немного в руках, разломил, а затем бросил в тлеющий костер. Облачко душистого дыма от вспыхнувших комочков мгновенно пробудило в душе консула какие-то смутные воспоминания. "Подобно солнечному лучу, — писал он впоследствии, — пробившемуся сквозь густой туман, в моей памяти вновь ожили слова старого Х'Мена, мудреца из Эбтуна: "В старину наши отцы сжигали священную смолу… и с помощью ароматного дыма их молитвы возносились к богу…"
Два комочка смолы рассеяли сомнения Томпсона: место, где он так долго работал без видимого успеха, действительно "Колодец Жертв". Но где же в таком случае сами жертвы? И словно в награду за долгое терпение землечерпалка стала поднимать на поверхность драгоценные находки: золотые и медные диски с изящной гравировкой, украшения из зеленого нефрита, бронзовые колокольчики,
глиняные чаши, топоры и, что самое главное, разрозненные кости человеческих скелетов! Среди них было и несколько женских черепов. Упорство и настойчивость консула-археолога были щедро вознаграждены, а скептики вынуждены были признать достоверность старых преданий о "Священном Сеноте" Чичен-Ицы.
Правда, ни сам Эдвард Томпсон, ни ученые, которым он показывал свою богатую коллекцию, никогда не утверждали, что все или большая часть найденных в колодце скелетов принадлежала женщинам. К сожалению, любители сенсаций и легенд не были столь сдержанными в своих высказываниях. Уже в наши дни, в 1977 году, в Лондоне вышла в свет научно-популярная книга профессора Энн Уорд "Приключения в археологии". В ней находки Э. Томпсона в сеноте описываются в следующей драматической манере: "Эти находки (имеются в виду два кусочка смолы — «пом». — В. Г.) были весомым доказательством в пользу ритуальной деятельности в сеноте, но здесь все еще отсутствовали какие-либо данные, подтверждающие достоверность легенды о невестах Юм Чака. Наконец, исследователи увидели в ковше землечерпалки среди грязи что-то белое. Это был человеческий череп, который при ближайшем осмотре оказался принадлежащим юной девушке. Затем появились на свет и другие скелеты и почти все они оказались женскими. Один из этих скелетов был переплетен с костями старца так, словно эта девушка в последний момент отважно вцепилась в старого жреца и утащила его за собой вниз, на дно колодца… После завершения работ Э. Томпсон располагал уже останками более чем 90 этих хрупких юных созданий в возрасте от 14 до 20 лет".
Уезжая из Мексики, Э. Томпсон взял с собой и всю богатейшую коллекцию находок из "Колодца Жертв". В (^ША он передал ее Музею Пибоди при Гарвардском университете. И когда, наконец, эти вещи и кости попали в руки специалистов-археологов, антропологов и этнографов, — их удивлению не было пределов: легенда о невестах бога дождя при столкновении с фактами лопнула как мыльный пузырь, но вместо нее родилась новая научная сенсация. Предметы, привезенные из полузабытого города юкатанских майя, оказались подлинным сокровищем для изучения древней истории Центральной Америки. Они принадлежали
гим народам и племенам, населявшим Новый Свет, от Северной Мексики и до Колумбии.
Но прежде всего обратимся к скелетам из "Священного Сенота". Впрочем, здесь лучше всего послушать мнение антрополога Эрнста Хутона, в руки которого попал весь костный материал, оставшийся от жертв колодца Чичен-Ицы.
"Священный Сенот Чичен-Ицы на Юкатане, — писал Э. Хутон в 1940 году, был одним из главных источников романтических историй о майя. Колодец образовался в результате падения сводов пещеры над одной из подземных рек, которая пробила себе путь сквозь известняковые пласты. Согласно древним преданиям, во времена стихийных бедствий и невзгод в колодец бросали девушек и вместе с ними разного рода драгоценности. В начале этого века Эдвард Томпсон решил проверить достоверность легенды с помощью землечерпалки. Археология сказала свое веское слово: со дна колодца вместе с илом были подняты украшения из нефрита, золота и меди и множество других предметов. Кроме того, из сенота удалось извлечь ряд человеческих черепов и костей, что подтверждает, по-видимому, слова старых летописей о жертвоприношениях здесь людей.
Всего из колодца были извлечены останки сорока двух индивидов. Кости прекрасно сохранились. И хотя согласно легенде все они должны принадлежать принесенным в жертву девицам, это отнюдь не так: 13 черепов принадлежит взрослым мужчинам в возрасте от 18 до 55 лет, 8 женщинам в возрасте от 18 до 54 лет и 21 — детям от 1 до 12 лет… Три из восьми женщин, которые упали или были сброшены в колодец, имели еще при жизни серьезные травмы головы, видимо, от тяжелых ударов по черепу; одна женщина пострадала от перелома носа. Такие же прижизненные травмы имели и многие мужчины, брошенные впоследствии в сенот. Все вместе взятое свидетельствует о том, что эти взрослые люди до принесения их в жертву богу дождя отнюдь не пользовались среди майя каким-либо уважением и почитанием".
www.booklot.ru
Древние майя, Загадки погибшей цивилизации. Страница 24
В 1970 году сквозь лабиринты коралловых пещер на острове Бонайре, затерявшемся в южной части Карибского моря, медленно пробирался человек с фонарем в руке. В одной из пещер, осветив скрытые в полумраке стены, он неожиданно увидел какие-то странные знаки. Что это? Культовые рисунки местных аравакских племен? Или же следы давнего пребывания на острове отчаянных европейских пиратов? Случилось почти невероятное! Здесь, на каком-то забытом богом маленьком карибском островке у самого побережья Венесуэлы и на удалении свыше 2000 километров по прямой от Юкатана, отчетливо виделись нанесенные красноватокоричневой краской на стене пещеры иероглифы древних майя! Ошибки быть не могло! Чарльз Лэкомб из Флоридского университета в г. Майями (США) уже давно и не без успеха сам занимался майяскими письменами и хорошо в них разбирался. Мореходы майя действительно побывали когда-то на острове Бонайре
за тысячу километров к юго-востоку от своих обычных торговых маршрутов. И не только побывали, но и оставили после себя своеобразные автографы — пространные надписи, состоящие из типичных иероглифов майяского календаря.
Из старых работ конца XIX века Ч. Лэкомбу было известно, что в некоторых пещерах острова есть "индейские письмена". Он и ожидал найти здесь символические изображения и ритуальные знаки араваков. Бонайре — небольшой островок, имеющий около 38 километров в длину и 8 километров в ширину. Он входит в состав Голландской Вест-Индии (Антилл) и расположен всего в 96 километрах к северу от побережья Венесуэлы вдали от земель, посещавшихся когда-то древними майя. Голландские археологи, обследовавшие эти места в 1890 году, сняли копии с некоторых пещерных рисунков и опубликовали их, приписав индейскому племени кайкетаос аравакской группы, и определили возраст не старше чем 500 лет. Но вот на остров приехал посмотреть на "индейские письмена" профессор Ч. Лэкомб. "Когда я, — вспоминает ученый, — впервые увидел на стене пещеры иероглиф «Ламат», служивший у майя для обозначения одного из 20 дней недели, то просто не поверил своим глазам". Однако надписи были здесь, перед ним, во всей своей осязаемой реальности. И им следовало дать какое-то разумное объяснение. Было очевидно, что местные индейцы-араваки с их довольно примитивной культурой не могли сами создать развитую систему иероглифической письменности и календаря, да к тому же как две капли воды похожую на майяскую. Следовательно, остается предполагать, что надписи из пещер острова Бонайре — следы пребывания там мореплавателей из страны майя, сознательно или по воле случая попавших в эту часть Атлантики.
И хотя ближайшая к Бонайре территория, населенная индейцами майя, находится на побережье Гондураса, вряд ли приходится сомневаться в том, что влияние самобытной и яркой цивилизации майя распространялось далеко за пределы ее фактических границ: от южных областей современных QUIA на севере до Панамы и Колумбии на юге. Большинство специалистов по культуре майя признает, что в принципе майяские моряки и торговцы вполне могли совершать
вания на Антильские острова и на юг, вдоль Карибского побережья Никарагуа, Коста-Рики и Панамы. Если это так, то нет ничего удивительного и в том, что отдельные лодки или ладьи майяских мореходов могли уноситься ветрами и течениями далеко в сторону от обычных торговых маршрутов, в том числе и до побережья Венесуэлы.
Но хотя иероглифические надписи майя были найдены впоследствии и на других близлежащих от Бонайре островах — Кюрасао и Аруба, многое еще остается неясным. Настоящие исследования пещерных письмен еще только начинаются: прежде всего нужны широкие археологические раскопки; далее следует определить точный возраст самих иероглифов, установив по их внешнему облику и стилю ту возможную область или центр на территории майя, откуда пришли написавшие их люди.
Однако главное уже сделано. Вопреки традиционному мнению о культуре древних майя как культуре сугубо «сухопутной», не имеющей развитых традиций мореплавания, открытия на острове Бонайре красноречивее всяких слов говорят об огромных достижениях майяских мореходов в освоении далеких островов и земель, затерявшихся в голубых просторах Атлантики.
Всяческого внимания заслуживают в этой связи и предварительные сообщения о находках в мелких прибрежных водах Багамских островов и полуострова Флориды массивных каменных стен и построек с регулярной кладкой из хорошо отесанных блоков. Так, в 1968 году с борта самолета была обнаружена под водой у берегов острова Андрее (группа Багамских островов) в Пайн-Ки прямоугольная каменная постройка. По своей планировке и внешнему виду это здание поразительно похоже на "Храм Черепах" из майяского города Ушмаля (Юкатан).
Затем на удалении около 1000 метров от берега острова Бимини, почти на десятиметровой глубине, также с воздуха, удалось найти огромную каменную стену циклопической кладки. Ее обследовал и сфотографировал археолог-аквалангист из США Дмитрий Ребиков. Впрочем, вскоре кочующие подводные пески вновь скрыли от людских глаз это интересное сооружение.
Глава О В глубинах "Священного Сенота"
"У них был обычай прежде и еще недавно бросать в этот колодец живых людей в жертву богам во время засухи… Бросали также многие другие вещи из дорогих камней и предметы, которые они считали ценными. И если в эту страну попадало золото, большую часть его должен был получить этот колодец из-за благоговения, которое испытывают к нему индейцы…"
Эти слова, написанные четыре столетия назад епископом Диего де Ландой, долгое время волновали умы путешественников, археологов и искателей сокровищ. Ведь речь шла не о каких-то далеких неведомых землях, а о совершенно определенном и хорошо известном месте "Колодец Жертв" в майяском городе Чичен-Ица, расположенном на полуострове Юкатан в Мексике. И только препятствия, созданные самой природой, — цепи каменистых холмов, густой колючий кустарник, невыносимая жара и почти полное отсутствие воды — преграждали авантюристам, рискнувшим отправиться к развалинам древнего города, путь к желанной добыче. Итак, первоначально была лишь скупая строка старой испанской хроники о сокровищах на дне заброшенного мексиканского колодца и останках принесенных в жертву людей.
Диего де Ланда прибыл на Юкатан в 1549 году, то есть сразу же после завоевания этой области испанцами. Он объездил весь полуостров и собрал массу ценных сведений о культуре и обычаях местных индейцев. Ланда побывал в Чичен-Ице и лично осмотрел там тот мрачный провал в известняковых пластах, который именовался у майя "Священным Сенотом". "Этот колодец, — пишет он, — имеет 7 эстадо (20 м) глубины до воды, более 100 ступней (60 м) в ширину, он круглый и из тесаной скалы, что удивительно. Вода кажется зеленой; это, я думаю, вызвано рощей, которая его окружает; и он очень глубок". Как видит читатель, наиболее ранний и надежный наш источник о колодце Чичен-Ицы ни слова не говорит ни о прекрасных девушках, приносимых в жертву богу дождя Чаку, ни о деталях самого этого мрачного обряди. Легенда родилась позже.
В 1579 году испанские помещики-энкомендеро, обосновывавшиеся на Юкатане, должны были дать обязательный ответ на целый перечень вопросов, который составили королевские чиновники, с тем чтобы получить общее представление о современном положении дел в этом крае. Среди вопросов был, однако, и такой, который касался истории индейцев до европейского завоевания. Ответы помещиков составили объемистый
' С енот-искаженное испанцами майяское слово «цонот» молодец, карстовая воронка с водой.
том и были названы общим именем «Реласьонес» — «Сообщения» с Юкатана. И вот в «Сообщении» из Вальядолида мы вновь находим упоминание о "Священном Сеноте". "Что касается этого колодца, — гласит указанный документ, — то правители и знатные люди всех этих провинций (Юкатана. В. Г.) имели обычай… бросать в него индейских женщин, из числа принадлежавших им. Они приказывали этим женщинам вымаливать у богов удачный и счастливый год для своего господина. Женщин бросали несвязанными, и они падали в воду с большим шумом. До полудня слышались крики тех, кто был еще в состоянии кричать. и тогда им спускали веревки. После того как полу мертвых женщин вытаскивали наверх, вокруг них разводили костры и окуривали их благовониями. Когда они приходили в себя, то рассказывали, что внизу много
www.booklot.ru
Древние майя, Загадки погибшей цивилизации. Страница 28
Среди находок экспедиции есть и один человеческий череп. По определению доктора Дабалоса Уртадо, он принадлежал молодой женщине 18–20 лет. Еще младенцем она вынесла мучительную операцию, совершенно необходимую по канонам красоты древних майя: с помощью дощечек ее голова была искусственно сплющена спереди и сзади. И вот спустя несколько столетий череп несчастной женщины, принесенной в жертву богу дождя Чаку, лежит перед археологами как немое свидетельство разыгравшейся здесь когда-то трагедии.
Последние дни в работе экспедиции были, пожалуй, самыми удачными. Со дна колодца извлекли наиболее интересные находки: деревянную куклу, закутанную в обрывки ветхой ткани, каучуковые фигурки людей и животных, деревянные «серьги» с мозаичными вставками и прекрасный костяной нож, рукоять которого была украшена тщательно вырезанными иероглифами и обернута золотой фольгой.
Итак, четыре месяца трудных и увлекательных поисков принесли ученым тысячи ценных находок. Была сделана первая карта дна "Священного Сенота". И все же археологи имели все основания считать, что большая часть сокровищ все еще лежит в колодце.
Но чтобы получить их, требовались новые методы работ. Ведь землесос орудие далеко не совершенное; и к тому же он мог серьезно повредить хрупкие и плохо сохранившиеся предметы. Так и возник проект частичного или полного осушения сенота.
В 1967 году экспедиция мексиканских ученых вновь отправляется в Чичен-Ицу. "Теперь, — вспоминает мексиканский археолог Пабло Буш Ромеро, — было решено либо целиком откачать воду из колодца, либо химическими методами очистить ее до полной прозрачности. Однако откачка почти ничего не дала: уровень воды понизился всего на пять метров и больше не изменялся. Тогда попробовали второй метод… Анализы показывали, что вода в колодце грязнее даже стоков нью-йоркской канализации. И все-таки химическая очистка победила: когда необходимые процессы завершились, видимость в воде оказалась вполне удовлетворительной — более пяти метров. Воду из "Священного Колодца" можно было даже пить!".
В процессе этих исследований удалось обнаружить самые разнообразные предметы: два резных деревянных трона прекрасной работы, несколько деревянных ведер, около сотни глиняных кувшинов и чаш разных размеров, форм и эпох, куски ткани, золотые украшения, изделия из нефрита, горного хрусталя, кости, перламутра; янтаря, меди и оникса, а также кости людей и животных. И самый важный итог: "предварительные результаты исследования найденных в колодце человеческих костей, — подчеркивает П. Буш Ромеро, — говорят о том, что детей приносили в жертву чаще, чем взрослых, — детских костей там оказалось раза в полтора больше". Таким образом, налицо полное совпадение этих выводов о характере человеческих жертвоприношений в сеноте с результатами предвоенных исследований антрополога Эрнста Хутона из ^ША. В колодец чаще бросали детей и взрослых мужчин, нежели юных дев — невест бога Чака!
Между тем для работ в колодце Чичен-Ицы готовятся новые экспедиции во всеоружии науки и техники сегодняшнего дня. Продолжается тщательная обработка и изучение уже полученных богатых коллекций вещей. И нет сомнения в том, что окончательное раскрытие тайны "Колодца Жертв" уже не за горами.
Глава 1 Загадка погибших городов
VII–VIII века — время наивысшего расцвета, "золотой век" майяской классической цивилизации. Правители многочисленных городов-государств ведут успешные боевые действия на западных и южных границах страны. Караваны вездесущих торговцев-майя проникают в самые глухие и отдаленные уголки Мексики и Центральной Америки, вывозя оттуда
ный зеленый камень — нефрит, яркие перья тропических птиц, ткани, бобы какао, изящную парадную керамику с полихромной росписью, соль и обсидиан. Этот минерал — вулканическое стекло с острыми и режущими краями — широко использовался в доколумбовой Мезоамерике для изготовления орудий труда и оружия. Архитекторы, скульпторы и художники создают по заказам могущественных царей и жрецов свои бессмертные творения: многоцветные фрески Вонампака, башнеобразные храмы Тикаля, торжественно-суровые образы правителей и богов на стелах Иашчилана и Пьедрас Неграс. Казалось, ничто не могло угрожать благополучию этой великой страны.
Но происходит непонятное. К концу IX века на большей части территории низменных лесных районов майя (Северная Гватемала, Белиз, Южная Мексика) жизнь в городах прекращается или же сводится к минимуму. Зодчие перестали строить новые храмы и дворцы. Скульпторы не возводили больше стел и алтарей с календарными датами. Прекратились научные изыскания. Замерли многолюдные и шумные рынки. Пришли в запустение пышные царские дворцы.
"На священных алтарях, — пишет американский археолог Ч. Галленкамп, не воскуривался больше душистый копал. На широких площадях умолкло эхо человеческих голосов. Города остались нетронутыми — без следов разрушений или перестроек, как будто их обитатели собирались вскоре вернуться. Но они не вернулись. Города окутало безмолвие… Дворы заросли травой. Лианы и корни деревьев проникли в дверные проемы, разрушая каменные стены пирамид и храмов. За одно лишь столетие заброшенные города майя вновь оказались поглощенными джунглями".
И в этих словах нет ни грана преувеличения. На протяжении каких-нибудь 100 лет наиболее густонаселенная и развитая в культурном отношении область Нового Света приходит в упадок, от которого она никогда уже не оправилась вновь.
Этот неожиданный регресс в жизни древних майя доказывается тем, что в конце 1 тысячелетия н. э. в городах Южной Мексики и Северной Гватемалы не велось больше монументального архитектурного строительства и не возводились стелы с календарными датами по эре майя. "Причем в некоторых случаях,
пишет Эрик Томпсон, — эти работы были прекращены столь внезапно, что платформы, созданные для того, чтобы служить фундаментом для каких-то зданий, остались пустыми, а в городе Вашактуне стены самого позднего храма оказались недостроенными".
В Тикале два последних этапа в развитии местной керамики назывались «имиш» и «эснаб». Первый из них длился с 700 по 830 год н. э" а второй с 830 по 900 год. В течение этапа «имиш» наблюдался наивысший расцвет жизни города. Именно тогда были построены пять из шести тикальских великих храмов, шесть пирамид-близнецов и десятки огромных дворцов. Максимальных размеров достигло и население города (раскопки показали, что в это время функционировало до 90 процентов известных в Тикале жилищ).
Керамика «эснаб» непосредственно происходит от традиций «имиш» и следует сразу же за ним во времени. Следовательно, ее создатели были прямыми потомками людей керамического стиля «имиш». Но как разителен контраст в общем облике этих двух этапов! В начале «эснаба» прекратилось всякое архитектурное строительство, резко сократилось население. Из нескольких сотен жилищ, вскрытых раскопками, ни в одном не было никаких следов обитания с керамикой «эснаб». Таковые встречены лишь внутри дворцовых ансамблей. Но люди не жили там, как цари, — в изобилии и роскоши: им падали на голову обветшалые крыши и штукатурка стен. Подобно варварам, беззаботно жившим среди руин
и запустения погибших городов, люди «эснаба» обосновались здесь еще на какое-то короткое время. Но они не были ни завоевателями, ни пришельцами извне. Это были всего лишь несчастные потомки прежних майя, которые все еще пересказывали истории о днях былой славы своих предков. Да и их осталось не так уже много: по подсчетам ученых, население Тикаля во времена этапа «эснаб» составляло не более 10 процентов от того, что существовало в городе в течение этапа «имиш».
Но, возможно, эти люди вовсе не погибли? Не исключено, что они в силу каких-то неизвестных нам причин просто покинули свои города и ушли в окрестные селения земледельцев. В период всеобщего хаоса, когда старые правители и боги потеряли уже всякую силу, такое решение было бы вполне оправданным и логичным.
