История современного города Афины.

Древние Афины
История современных Афин

Этнографический блог о народах и странах мира их истории и культуре. Древние люди палеоантропы

Древние люди и неоантропы. Их возраст, варианты, характеристика. Древние люди (палеоантропы)

Это был этап антропогенеза, непосредственно предшествовавший массовому появлению Н. sapiens. В среднем палеолите (300-400тыс) появляется неандерталец, названный так по месту первой находки останков этого существа.

Изучение останков неандертальцев и предметов, найденных рядом с ними дает возможность предполагать, что по уровню организации они стояли значительно ниже современных людей. Самые заметные различия в строении и форме черепа. У неандертальца лоб, был очень покатый, надбровные дуги сильно развиты, черепная коробка низкая, подбородок лишен выступа.

Однако левая лобная доля у неандертальца была несколько больше правой. Значит неандерталец был правшой, имел более высокий уровень интеллекта, обладал развитыми анализаторами органов чувств, о чем можно предположить по расширенным затылочным, теменным и височным долям. Неандерталец еще не обладал развитой членораздельной речью. Вероятнее всего, он только-только начинал осваивать ее.

Рост достигал 170 см, объем мозга превышал средний объем мозга современного человека 1700 и 1300. Имел крепкое телосложение, обладал развитой мускулатурой. Чтобы спастись от холода и свирепых хищников, часто селились в пещерах. Они умели изготовлять уже довольно хорошо отделанные орудия из кремня, кости и дерева, охотились на таких больших и сильных животных, как мамонты и пещерные медведи, уже научились добывать огонь и использовать шкуры животных как одежду. Умел изготавливать многочисленные инструменты из камня. Среди них разнообразные остроконечники, ножи, скребла, скобели и др. Жили группами, у них существовало разделение труда (мужчины охотились на крупных животных. Женщины поддерживали огонь, занимались собирательством, охотились на мелких животных и птиц). Неандертальцы расселились на обширных пространствах Европы, Азии и Африки. В некоторых же местах они достигли даже Полярного круга, суровый климат не пугал их и они могли к нему приспосабливаться.

Неандертальцы, по теории, создали свою своеобразную культуру так называемую мустьерскую культуру каменного века. Многие исследователи сегодня считают, что такие погребения доказательство существования у неандертальцев каких-то нравственных норм. В основе этого отношения лежала, несомненно, забота о сочлене своего коллектива, выражение чувства неразрывной кровной связи между сородичами.

Неандертальцы и созданная ими культура явились предшественниками современного человека и культур позднего каменного века. Постепенно неандертальцы исчезали с лица Земли.

Некоторые из их видов вымерли. Процесс становления современного человека в большой степени связан с приспособлением к разнообразным изменениям климата.

Выживали те виды существ, которые могли лучше приспособиться к жизни в суровых условиях планеты, кто был в состоянии формировать сообщество, преодолевать дикие инстинкты, совершенствовать орудия труда.

Современные люди (неоантропы)

Homo sapiens (человек разумный) – такое название дает теория эволюции современному человеческому существу.

Ископаемых людей современного типа называют кроманьонцами. Они появились около 40 тыс лет назад. Названы в честь местности Кро-Маньон во Франции. Это были высокие люди(180см, мозг 1800 см3) Кроманьонцы обладали всеми признаками современного человека (высокий лоб, развитый подбородочный выступ. За последние 40 тыс лет внешний облик человека, практически не изменися. Это были крупные люди высотой до 180 сантиметров, с объемом черепа до 1600 кубических сантиметров. Жили они примерно от 50 до 15 тысяч лет назад. По своему внешнему виду кроманьонцы отличались от неандертальцев: лоб прямой, вместо надглазного валика надбровные дуги, явно выраженный подбородочный выступ. Это уже облик современного человека. Они изготовляли разные орудия из камня, кости и рога, в том числе составные орудия. Кроманьонец является последней ветвью в развитии человека, представителей которого мы можем наблюдать и по сей день. К этому времени в объединениях обезьяноподобных существ естественный отбор уже терял свое былое значение.

studfiles.net

Палеоантропы. Человек в лабиринте эволюции

Около полумиллиона лет назад или немного раньше в Африке и большинстве других регионов, где обитали эректусы, им на смену приходят гоминиды несколько иного типа. Являясь потомками архантропов и сохраняя ещё многие присущие им черты (низкий покатый лоб, развитые надбровные дуги, массивный подбородок без выступа и ряд других), они, тем не менее, повсеместно отличаются от своих предшественников общей формой черепа (рис. 24) и заметно возросшим объёмом мозговой полости. У этих гоминид, как правило, более широкий, чем у эректусов, лоб и более округлый затылок, лишённый свойственного архантропам угловатого выступа. Для них также характерно разрастание теменной области черепа. Размер эндокрана на этой стадии эволюции обычно превышает 1100 см3, а в отдельных случаях достигает даже размеров, типичных для современных людей (1400 см3 и более).

Рис. 24. Черепа палеоантропов (человек гейдельбергский) из Брокен Хилл (Кабве) в Замбии (А) и Петралоны в Греции (Б)

Хотя гоминиды, сменившие на эволюционной арене архантропов и господствовавшие на ней вплоть до появления людей современного физического типа, довольно сильно различались между собой и в пространстве, и во времени, условно их всё же было бы целесообразно объединять под общим именем, называя, например, палеоантропами. При этом речь должна идти, конечно, не о биологическом виде в собственном смысле, а о некоей стадии развития, эволюционной фазе, включающей множество форм, промежуточных по своему строению между эректусом и гомо сапиенс и не могущих быть отнесёнными ни к первому таксону, ни ко второму. Следует иметь в виду, что вплоть до недавнего времени эти гоминиды часто фигурировали в литературе как «архаичные» или «ранние» гомо сапиенс, что сильно запутывало терминологию и порой сбивало с толку даже некоторых исследователей, специализирующихся на изучении первобытности.

Сейчас всех ранних палеоантропов относят обычно к виду человек гейдельбергский (как мы увидим далее, существуют и более дробные их классификации, придающие большее значение местным особенностям ископаемых материалов из разных регионов). Хотя этот вид был выделен почти сто лет назад, широкое признание он получил лишь в конце прошлого века. Тем самым были, наконец, достойно вознаграждены энтузиазм и прозорливость его первооткрывателя, немецкого антрополога Отто Шетензака, который, подобно Дюбуа, в течение долгих лет целенаправленно искал кости ископаемого человека. Правда, в отличие от Дюбуа, Шетензаку не пришлось отправляться за находкой его жизни на край света: он сделал своё открытие неподалёку от Гейдельберга (Германия), где преподавал в университете. В нескольких километрах от этого города, близ деревни Мауэр, располагался песчаный карьер, который ещё с середины XIX в. был известен как место многочисленных находок костей давно вымерших плейстоценовых млекопитающих — древнего слона, этрусского носорога, разных видов медведей, лошадей, и т. д. Шетензак на протяжении 20 лет регулярно наведывался в Мауэр в надежде, что в один прекрасный день среди палеонтологических находок, извлекаемых из земли рабочими карьера, могут обнаружиться и останки очень древней формы человека. В октябре 1907 г. такой день, действительно, наступил. На глубине 24 м от поверхности одним из рабочих была найдена, наряду с костями упомянутых выше животных, массивная нижняя челюсть с хорошо сохранившимися зубами, которая явно принадлежала гоминиду (рис. 25). Спустя год Шетензак опубликовал книгу об этой находке, где и был провозглашён новый вид — человек гейдельбергский (Homo heidelbergensis). Ещё через пять лет первооткрыватель гейдельбергского человека умер.

Рис. 25. Челюсть палеоантропа (человек гейдельбергский) из Мауэра в Германии

По многим чертам своего строения челюсть из Мауэра выглядит очень примитивной, и долгое время её приписывали питекантропу. Однако плавные параболические очертания зубной дуги и, главное, размеры и форма самих зубов сближают её обладателя с гомо сапиенс и другими поздними гоминидами. Поэтому, когда во второй половине прошлого века в Африке, Европе и Азии были обнаружены в довольно большом количестве новые скелетные останки, промежуточные по своей анатомии между видом эректус, с одной стороны, и современными людьми и неандертальцами, с другой, вполне естественным оказалось их зачисление в одну группу с гейдельбергским человеком. Эту группу стали теперь рассматривать как отдельный вид, не смешивая его более с питекантропами и вернув ему название Homo heidelbergensis, предложенное Шетензаком. Кроме Мауэра, наглядные свидетельства этой стадии эволюции человека, в виде ископаемых черепов и других частей скелета, найдены на африканских местонахождениях Омо, Бодо (оба в Эфиопии), Ндуту, Нгалоба, Эяси (все в Танзании), Брокен-Хилл (Замбия) и ряде других, а также на Ближнем Востоке — Зуттиех в Израиле, в Южной Азии — Нармада в Индии, Восточной Азии, Дали, Мапа, Сюцзияо в Китае и др., в Европе — Петралона в Греции, Араго во Франции и т. д. Возраст большинства перечисленных находок не определён сколько-нибудь точно, но в целом они могут быть размещены в хронологическом диапазоне примерно от 600 до 150 тыс. лет назад.

В культурном отношении палеоантропы, за исключением их самых поздних разновидностей, очень мало отличались от архантропов. Они пользовались такими же орудиями, жили целиком за счёт собирательства и охоты и часто передвигались с места на место в поисках пищи. Единственная сфера поведения, где, возможно, произошли очень важные изменения по сравнению с предшественниками — это общение, коммуникация. Судя по некоторым анатомическим признакам, многие палеоантропы уже вполне могли владеть членораздельной речью. Как известно, строение основания черепа (базикраниума) коррелирует с определёнными особенностями строения мягких тканей верхних дыхательных путей. Исследованиями на ряде млекопитающих было показано, что существует связь между степенью изогнутости основания черепа и положением гортани в горле. При слабо изогнутом базикраниуме гортань расположена высоко, при сильно изогнутом — низко. Последняя черта характерна для людей, причём у детей до двух лет гортань расположена также высоко как у животных (что даёт им и животным возможность есть и дышать практически одновременно), и лишь в 3 года начинает опускаться (что позволяет лучше и разнообразнее артикулировать звуки, но создаёт риск подавиться). С целью реконструировать положение гортани изучались базикраниумы ископаемых гоминид. Было установлено, что австралопитеки в этом отношении гораздо ближе к человекообразным обезьянам, чем к современным людям. Изменения в современном направлении начались у ранних эректусов: анализ черепа KNM-ER 3733 возрастом около 1,5 млн лет выявил зачаточный изгиб базикраниума. А вот у ранних палеоантропов (черепа из Петралоны и Брокен-Хилл) фиксируется уже полный изгиб, близкий к характерному для черепов современных людей, что означает и такое же низкое положение гортани в горле. Трудно представить, что риск подавиться, связанный с такого рода анатомическими изменениями, был их единственным результатом и не компенсировался с самого начала иной, полезной функцией (или функциями). Поэтому резонно предполагать, что те гоминиды, у которых гортань уже была расположена достаточно низко, не просто имели возможность членораздельной речи, но и пользовались этой возможностью.

Можно отметить также, что палеоантропы наверняка систематически пользовались огнём. Умели ли они его добывать и, если да, то каким способом, пока неизвестно, но так или иначе, а в среднем плейстоцене эта природная сила уже служила человеку. На стоянках Вертешселлеш (Венгрия), Бильцингслебен (Германия), Терра-Амата (Франция) и ряде других найдены следы костров, горевших примерно 300–400 тыс. лет назад. В несколько более поздний период очаги и кострища на поселениях палеоантропов становятся вполне обычным явлением, распространённым от Южной Африки до Европы.

Хотя, как уже было сказано, по мнению большинства антропологов, вид человека гейдельбергского включает в себя всех ранних палеоантропов, независимо от того, найдены ли они в Южной Африке, в Восточной Азии, или в Западной Европе, эти гоминиды далеко не одинаковы в анатомическом отношении. Они могут быть разделены на несколько географических, а также и хронологических групп, которым некоторые исследователи склонны даже придавать статус самостоятельных видов. Действительно, вполне естественно, что через какое-то время после широкого расселения эректусов за пределы Африки между разбросанными в пространстве человеческими популяциями стало постепенно накапливаться всё больше и больше различий. Непохожие природные условия Африки, Восточной Азии и Средиземноморья предъявляли к обитавшим в этих регионах гоминидам разные требования, отбор работал в разных направлениях и с разной интенсивностью. Как следствие этого, эволюционные изменения должны были вести к формированию специфических особенностей в поведении и анатомии каждого из географических вариантов если не архантропов, то, по крайней мере, сменивших их палеоантропов. Конечно, вполне возможно, что процесс расхождения в какой-то мере сглаживался за счёт обмена генами, которые даже при скрещивании только между соседними популяциями со временем могли распространяться на многие тысячи и десятки тысяч километров, но вряд ли этого было достаточно для поддержания на протяжении всего среднего плейстоцена биологического единства гоминид, живших на разных континентах. Даже если допустить, что они, как полагают отдельные антропологи, оставались членами одного вида в репродуктивном смысле, т. е. сохраняли способность скрещиваться и давать при этом нестерильное потомство, углубляющиеся различия в анатомии и в поведении, а также географическая изоляция вели, вероятно, к тому, что на практике эта способность реализовывалась нечасто. Подобная ситуация характерна для многих современных животных, например, для волка и собаки. Ещё один пример — африканские львы и бенгальские тигры. Внешне столь непохожие и относимые к разным видам рода пантера (Panthera), они, тем не менее, не разделены ещё бесповоротно барьером репродуктивной изоляции, что успешно доказывают в зоопарках.

Палеоантропологические материалы свидетельствуют о том, что в Европе, начиная уже с рубежа нижнего и среднего плейстоцена, местные гоминиды приобретают всё больше признаков, отличающих их от африканских сородичей и современников. Правда, бесспорных останков архантропов на нашем континенте пока практически нет. Единственное возможное исключение представляет собой неполная черепная коробка, обнаруженная в 1994 г. в городке Чепрано неподалёку от Рима в отложениях возрастом порядка 800 тыс. лет. Её сначала отнесли, хотя и не без оговорок, к виду эректусов, а впоследствии предложили рассматривать как переходную форму между видом эректус и человеком гейдельбергским.

Костные останки древнейших известных нам европейских палеоантропов настолько своеобразны, что иногда их даже отделяют от человека гейдельбергского и включают в особый вид, получивший название антецессор (Homo antecessor). Этот вид, по мнению настаивающих на его независимом статусе испанских антропологов, представлен сейчас останками как минимум шести гоминид. Все они были найдены в пещере Гран Долина в Атапуэрке на северо-востоке Испании и имеют древность около 800 тыс. лет, относясь, таким образом, к самому концу нижнего плейстоцена. Остатки гоминид из Гран Долины происходят из одного и того же геологического слоя. Они залегали в нём вперемешку с костями животных и каменными изделиями. Интересно, что при этом большинство человеческих костей несёт на своих поверхностях точно такие же следы надрезов и ударов орудиями, какие имеются на прочих фаунистических остатках. Не исключено, что в данном случае перед нами свидетельства существования каннибализма. Коллекция костей довольно представительна: она включает несколько десятков зубов, обломок нижней челюсти, хорошо сохранившуюся лицевую часть черепа, позвонки, рёбра, ключицы и кости конечностей. По многим важным признакам (пропорции предкоренных зубов, большая ширина лобной кости, современная морфология лицевого скелета и др.) эти древнейшие европейцы сильно отличались от живших в одно время с ними в Африке эректусов, приближаясь к гораздо более поздним гоминидам. Те исследователи, которые признают антецессора в качестве самостоятельного вида, часто рассматривают его как связующее звеном между эргастером и человеком гейдельбергским, отводя при этом поздним архантропам (эректусам) роль тупиковой ветви в нашей эволюции. Предполагается также, что антецессор мог быть последним общим предком неандертальцев и современных людей. Согласно другой точке зрения, гоминиды из Гран Долины относятся к виду человека гейдельбергского, стоят у истоков линии, ведущей к неандертальцам, и не имеют прямого отношения к происхождению гомо сапиенс. Картина, конечно, в итоге получается крайне запутанная, и пройдёт, вероятно, ещё немало времени, прежде чем она будет прояснена.

Среди европейских палеоантропов, следующих по времени за гоминидами из Гран Долины и Чепрано, достаточно отчётливо выделяются две группы. Это так называемые пренеандертальцы, которых почти все исследователи относят теперь к виду человека гейдельбергского, и произошедшие от них «классические» неандертальцы, выделяемые в самостоятельный вид неандерталец (Homo neanderthalensis). Пренеандертальцы жили в среднем плейстоцене и заселяли весь юг и запад Европы от Балкан до Британских островов и от Рейна и Дуная до Пиренейского полуострова. Помимо уже упоминавшейся челюсти из Мауэра, их останки включают черепа из Петралоны (Греция), Араго (Франция), Штейнгейма (Германия) и множество других находок. Сменившие пренеандертальцев классические неандертальцы появляются приблизительно на рубеже среднего и позднего плейстоцена, т. е. 130–150 тыс. лет назад. Некоторые исследователи, правда, предполагают, что в качестве наиболее древних представителей вида неандертальцев следует, возможно, рассматривать уже гоминид из Сванскомба в Англии и Сима де лос Хэсос в Испании, живших 300–400 тыс. лет назад. Местом происхождения неандертальцев наверняка была Европа, но впоследствии они значительно расширили ареал своего обитания, заселив сначала Западную Азию, а затем и более отдалённые районы на востоке вплоть до южной Сибири (рис. 26). Этот вид существовал на протяжении как минимум 100 тысячелетий: последние его представители жили в ряде районов Евразии ещё 30 тыс. лет назад и даже несколько позднее.

Рис. 26. Примерный ареал расселения неандертальцев во второй половине позднего плейстоцена (60–30 тыс. лет назад)

Термин «неандерталец» происходит от названия долины Неандер или Неандерталь («таль» по-немецки «долина») в Германии, близ Дюссельдорфа. Здесь находится пещера Фельдгофер, где ещё в 1856 г. были обнаружены многочисленные кости одного из представителей этого вида гоминид, а именно: черепная крышка, конечности, фрагменты рёбер, таза и т. д. Правда, как выяснилось позже, останки неандерталецев неоднократно находили ещё в первой половине XIX в., сначала в Бельгии, а потом в Испании (точнее, на Гибралтаре, принадлежавшем и всё ещё принадлежащем Англии), но тогда их не смогли оценить должным образом. Находки же из Фельдгофер, опубликованные немецким анатомом Германом Шафгаузеном в 1857 г., т. е. всего за два года до выхода в свет «Происхождения видов» Дарвина, сразу же привлекли внимание учёного мира, и шесть лет спустя, в 1863 г., английский геолог Вильям Кинг предложил для древнего обитателя Неандерталя название Homo neanderthalensis. Это название довольно символично, поскольку слово «неандер» означает буквально «новый человек». Оно представляет собой греческую версию имени жившего в Дюссельдорфе в XVII в. композитора и священнослужителя Йоахима Ноймана.

Относительно костей из Неандерталя долгое время велись жаркие споры. Многие авторитетные учёные XIX столетия не признавали их в качестве останков человека другого вида, высказывая при этом порой идеи, которые сейчас трудно воспринимать без улыбки. Предполагалось, например, что наличие массивных надбровных дуг на черепе из пещеры Фельдгофер (рис. 27), столь нехарактерное для современных людей, объясняется его принадлежностью русскому казаку, участвовавшему в боях с наполеоновской армией в Европе и постоянно хмурившемуся от боли, которую причиняли ему полученные в сражениях раны. Некоторые авторы решали проблему ещё радикальней, утверждая, что череп просто принадлежал идиоту с патологическими отклонениями в строении скелета. Впрочем, уже к началу прошлого столетия, благодаря ряду новых находок, похожих на кости, описанные Шлафгаузеном, но при этом сопровождавшихся ископаемой фауной и каменными орудиями, сомнения относительно древнего возраста неандертальца были рассеяны. Кстати, совсем недавно, два года назад, останки ещё двух представителей неандертальского вида человека были найдены и в самой долине Неандерталь. Кости рук принадлежали, вероятно, женщине, а молочные зубы ребёнку 10–12 лет. Удалось определить также, что эти люди жили примерно за 40 тыс. лет до наших дней.[28]

Рис. 27. Черепная крышка Homo neanderthalensis из Неандерталя

Сейчас неандертальцы являются, пожалуй, наиболее полно изученной группой гоминид, если не считать людей современного физического типа. Разумеется, мы знаем о них далеко не всё, что хотелось бы, но всё же намного больше, чем, скажем, об австралопитеках, или даже о ранних палеоантропах. Их останки, представленные в одних случаях разрозненными костями, а в других полными или почти полными скелетами, были найдены на многих археологических памятниках Европы и западной Азии. Особенно часто они встречаются на пещерных стоянках эпохи среднего палеолита, таких, как Ля Феррасси и Ля Кина во Франции, Спи в Бельгии, Заскальная в Крыму, Мезмайская на Северном Кавказе, Кебара, Амуд и Табун в Израиле, Шанидар в Ираке, Тешик-Таш в Узбекистане и др. В ряде случаев хорошая сохранность костяков объясняется тем, что они были захоронены в специально вырытых ямах или естественных углублениях, представляющих собой, таким образом, древнейшие достоверно известные погребения.

При относительно невысоком среднем росте (165–170 см) для неандертальцев характерна массивность костей скелета, свидетельствующая о большой мышечной массе. Они, несомненно, обладали значительной физической силой, но красавцами их, если руководствоваться сегодняшними эстетическими мерками, назвать было бы трудно. Впрочем, иной неандерталец, одетый в современный костюм, побритый и подстриженный (лучше — наголо), пожалуй, вполне органично смотрелся бы где-нибудь на Невском проспекте или на Бродвее в Нью-Йорке, и его появление там не вызвало бы особого ажиотажа (рис. 28). Свой низкий и покатый лоб он мог бы спрятать под шляпой, крупные широко расставленные орбиты глаз с развитыми надбровными дугами скрыть за тёмными очками, ну а нижнюю челюсть без подбородочного выступа просто выпятить вперёд, выставив напоказ — на Невском и не такое увидишь! Коренные зубы у неандертальцев были меньше, чем у других гоминид, за исключением H. sapiens, а резцы, наоборот, крупнее, чем у предшественников и гораздо крупнее, чем у людей современного физического типа. Черепная коробка у них длинная и широкая, причём наибольшая ширина приходится на среднетеменную часть. Специфическими чертами анатомии черепа, отличающими неандертальцев от всех современных им и более поздних гоминид, считаются его субсфероидная форма (если смотреть сзади), заметное выступание вперёд лицевого скелета, наличие затылочного валика и жевательного гребня за слуховым отверстием (рис. 29). Ещё одним признаком, имеющимся у почти всех неандертальцев и отсутствующим у большинства представителей других видов рода Homo, является так называемый «ретромолярный пробел» — пустое пространство между задними коренными зубами и восходящей ветвью нижней челюсти.

Рис. 28. Одна из многочисленных реконструкций внешнего облика неандертальца

Рис. 29. Череп неандертальца из пещеры Шанидар в Ираке (А) и череп одного из ранних Homo sapiens со стоянки Пржедмость в Чехии (Б)

Несмотря на общий «архаизм» облика неандертальцев, абсолютная величина мозговой полости у них и в среднем (1400–1500 см3), и по размаху крайних значений практически не отличалась от таковой у современных людей, даже несколько превосходя её. Что же до величины относительной, то здесь некоторая — пусть и незначительная — разница в нашу пользу всё же, видимо, существовала, хотя достигнута она была, скорее всего, не за счёт увеличения самого мозга, а за счёт уменьшения массы тела. Впрочем, абсолютный размер мозга гомо сапиенс также слегка изменялся от эпохи к эпохе, что, по всей вероятности, в значительной степени было связано с эпохальными изменениями размеров тела. В частности, показано, что в Европе, начиная с конца ледникового периода, люди постепенно становились всё меньше, и абсолютный размер мозга в этот период также уменьшался. Не исключено, что этот процесс продолжался непрерывно в течение очень долгого времени. По мнению некоторых антропологов, основанному на изучении тысяч человеческих черепов из разных регионов, уменьшение размера мозга шло безостановочно на протяжении всего голоцена и минимального для гомо сапиенс значения этот показатель достиг как раз в историческое время.

Очень сложен вопрос об окончательной судьбе неандертальцев, тесно связанный с проблемой происхождения гомо сапиенс. Уже столетие он находится в центре дискуссий учёных, занимающихся поисками генеалогических корней современного человечества. Ответы на него предлагались самые разные, часто взаимоисключающие. С одной стороны, долгое время казалось очевидным, что во времени неандертальцы являются непосредственными предшественниками гомо сапиенс и, таким образом, их наиболее вероятными предками. С другой стороны, многие антропологи отмечали, что по целому ряду черт своего анатомического строения обе эти разновидности гоминид довольно-таки резко различаются, а хронологический промежуток, разделяющий их, слишком мал, чтобы можно было предполагать плавное эволюционное превращение одной формы в другую. В конце концов выяснилось, что на самом деле никакого промежутка вообще не было, и, скорее всего, неандертальцы и люди современного анатомического типа появились примерно одновременно, хотя и в разных частях света. Это означает, что неандертальцы не были нашими прямыми предками и, если и внесли какой-то вклад в генофонд нынешнего человечества в результате ассимиляции, то весьма скромный.

Правда, некоторые исследователи считают, что, по крайней мере, в Европе вид неандертальцев постепенно эволюционировал в вид гомо сапиенс, но убедительно показать наличие преемственности анатомических признаков между первыми европейскими неоантропами и неандертальцами пока никому не удалось, и более вероятным кажется отсутствие таковой. Против подобной преемственности свидетельствует и твёрдо установленный факт довольно длительного сосуществования этих двух форм гоминид в Западной Европе, где они жили бок о бок на протяжении как минимум пяти, а то и десяти тысяч лет, а также результаты уже упоминавшихся палеогенетических исследований. К настоящему времени удалось извлечь фрагменты ДНК из костей четырёх неандертальцев, в том числе несостоявшегося «казака» из долины Неандер и грудного младенца из пещеры Мезмайская на Северном Кавказе. Их сопоставление с ДНК современных людей показало, что генетическая «дистанция» между неандертальцами и гомо сапиенс в три с лишним раза превышает разницу между ныне существующими расовыми группами человечества (негроидами, монголоидами и европеоидами). Кроме того, выяснилось, что ДНК неандертальцев ничуть не ближе по своему строению к ДНК европейцев, чем к ДНК коренного населения остальных частей света, а между тем, если допустить, что гипотеза о преемственности между двумя видами в Европе справедлива, то следовало бы ожидать совсем иную картину. Всё сказанное заставляет считать, что гомо сапиенс пришли в Европу извне, а её исконные обитатели, неандертальцы, скорее всего, не выдержали конкуренции с пришельцами и разделили незавидную участь многих других видов млекопитающих, исчезнувших в конце плейстоцена с лица земли (мамонт, шерстистый носорог и т. д.). Несколько подробней о том, почему это могло произойти, ещё будет говориться в следующей главе.

К началу верхнего плейстоцена, т. е. как раз к тому времени, когда в Европе появляются неандертальцы, в Африке заканчивается в основном сложение комплекса анатомических признаков, характеризующих людей современного физического типа. Предшественниками последних на африканском континенте были местные палеоантропы, которых обычно относят вместе с их европейскими современниками к виду человека гейдельбергского, но иногда выделяют в особые виды гомо родезиенс, или человек родезийский (Homo rhodesiensis) и гомо гельмей (Homo helmei). В первый из них при этом включают ранних африканских палеоантропов, а во второй поздних. О них также будет ещё сказано несколько слов в главе 5, при рассмотрении проблемы происхождения гомо сапиенс.

Ещё один (как минимум) вариант человечества мог формироваться в Восточной и Юго-Восточной Азии. Весьма специфический характер культурных адаптаций в этом регионе на протяжении почти всего палеолита позволяет предполагать, что и биологическая эволюция здесь должна была идти несколько иными путями, нежели в Африке и Европе. Однако ввиду скудости и недостаточной изученности антропологических материалов, точно определить направление развития и степень обособленности восточноазиатских палеоантропов пока невозможно. Стоит, однако, отметить, одно очень интересное обстоятельство, лишний раз показывающее, насколько по-разному могла складываться история представителей одного и того же вида гоминид в разных частях света. Судя по датировкам, полученным недавно двумя разными методами, для тех слоёв местонахождений Нгандонг и Самбунгмакан (Ява), где были найдены останки вида эректус, этот вид мог сосуществовать здесь какое-то время с гомо сапиенс. На основе фаунистических и геоморфологических данных давно уже высказывалось предположение, что архантропы на Яве дожили до позднего плейстоцена. Теперь об этом свидетельствуют и абсолютные даты, варьирующие от 25 до 55 тыс. лет назад. Напрашивается аналогия с Европой, где гомо сапиенс также сосуществовали в течение какого-то времени с гоминидами иного типа, хотя и гораздо более «продвинутого» по сравнению с видом эректус.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

bio.wikireading.ru

ПАЛЕОАНТРОПЫ

(от палео... и греч. anthropos — человек), обобщённое название ископаемых людей, к-рых рассматривают как вторую стадию эволюции человека, следующую за архантропами и предшествующую неоантропам. Часто П. не совсем правильно именуют неандертальцами. Костные остатки П. известны из среднего и позднего плейстоцена Европы, Азии и Африки. Геол. возраст П.— от конца миндельрисского межледниковья и почти до середины вюрмского оледенения. Абс. возраст от 250 до 40 тыс. лет. В морфологич. отношении П.— неоднородная группа. Наряду с примитивными, сходными с архантропами формами среди П. имеются представители, близкие к неоантропам. Культура П.— средне- и позднеашельская и мустьерская (ранний палеолит). Занимались гл. обр. охотой на крупных животных (пещерный медведь, шерстистый носороги др.). Социальная организация— «первобытное человеческое стадо». Хотя в целом П. были предшественниками совр. человека, не все П.— непосредств. его предки. Многие из них в силу специализации и др. причин не превратились в человека совр. вида и вымерли (напр., «классические неандертальцы» Зап. Европы). Другие (напр., переднеазиатские П.) пошли по пути прогрессивной эволюции и дали начало ископаемым людям совр. вида.

.(Источник: «Биологический энциклопедический словарь.» Гл. ред. М. С. Гиляров; Редкол.: А. А. Бабаев, Г. Г. Винберг, Г. А. Заварзин и др. — 2-е изд., исправл. — М.: Сов. Энциклопедия, 1986.)

палеоа́нтропы

обобщённое название древних ископаемых людей. Часто палеоантропов не совсем верно называют неандертальцами. которые являются лишь одной из групп древних людей. В целом палеоантропы – группа людей, переходная от человека прямоходящего («Гомо эректус») к человеку современного типа («Гомо сапиенс»). Это были разнообразные по морфологическому строению люди, у которых в разной степени сочетались примитивные и прогрессивные черты. Жили они в период среднего и частично верхнего плейстоцена. Выделяют 3 группы палеоантропов: ранние (нетипичные) европейские, древность 250—100 тыс. лет; переднеазиат–ские – «прогрессивные», древность 70—40 тыс. лет и классические (поздние) западноевропейские неандертальцы, древность 50—35 тыс. лет. Наиболее ярко черты палеоантропов проявились у классических неандертальцев Западной Европы, обитавших в суровых условиях последнего оледенения и имевших резко выраженную специализацию в строении черепа и скелета. Это и многое другое не позволяют в поздних западноевропейских палеоантропах (неандертальцах) видеть непосредственно предков человека современного вида. Самые прогрессивные (сапиентные) черты имели переднеазиатские палеоантропы из пещер Схул и Табун (Израиль), занимающие промежуточное положение между неандертальцами и человеком современного вида. Вероятно, более «прогрессивные» группы палеоантропов имели большие возможности для развития в ходе эволюции в сторону человека разумного («Гомо сапиенс»). Палеоантропы занимались охотой на крупных зверей (пещерный медведь, шерстистый носорог и др.) и собирательством, жили первобытным человеческим стадом и создали культуру среднего палеолита – мустьерскую.

.(Источник: «Биология. Современная иллюстрированная энциклопедия.» Гл. ред. А. П. Горкин; М.: Росмэн, 2006.)

Источник: Биологический энциклопедический словарь

предыдущие статьи

последующие статьи

mirznanii.com

ДРЕВНИЕ ЛЮДИ (ПАЛЕОАНТРОПЫ)

АрхеологияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБотаникаБухгалтерский учётВойное делоГенетикаГеографияГеологияДизайнИскусствоИсторияКиноКулинарияКультураЛитератураМатематикаМедицинаМеталлургияМифологияМузыкаПсихологияРелигияСпортСтроительствоТехникаТранспортТуризмУсадьбаФизикаФотографияХимияЭкологияЭлектричествоЭлектроникаЭнергетика

Палеоантропы - одна из четырех основных стадий в эволюции человека (Рогинский, 1977). Она представлена большим числом находок в Старом Свете. Костные остатки палеоантропов найдены более чем в 40 местонахождениях и принадлежат более чем 100 индивидам. Для поздних европейских палеоантропов (неандертальцев) характерны следующие морфологические особенности: 1) мощный надглазничный валик и сильно покатый лоб, 2) затылочный отдел, сплющенный сверху вниз, 3) горизонтально расположенный верхний край чешуи височной кости, 4) несколько притуплённый сосцевидный отросток, 5) плоские и скошенные назад скуловые кости, 6) верхние челюсти без Клыковых ямок. характерных для людей современного типа, 7) массивная нижняя челюсть без подбородочного выступа, 8) вместимость мозговой коробки черепа, не уступающая по величине современному человеку.

Неандертальцы Западной Европы были небольшого роста (155 - 165 см для мужчин). Крупная голова неандертальцев сидела на позвоночном столбе со слабо выраженными изгибами, вертикально стоящими, сильно развитыми остистыми отростками. Для длинных костей характерны крупные абсолютные размеры и массивность эпифизов, для диафизов - также массивность и изгиб. Ребра неандертальцев крупных размеров были массивны, в сечении треугольные. Ключицы очень длинные и грацильные. Лопатка короткая и широкая. Туловище короткое. Относительная величина верхней конечности невелика. Плечо длиннее предплечья. Плечевая кость обладает тенденцией к округленности сечения в середине диафиза. Кость неандертальцев широкая и мощная. Форма запястно - пястных суставов свидетельствует об отсутствии способности пальцев неандертальцев совершать разнообразные движения.

Для таза отмечена следующая примитивная особенность - сравнительно узкое отверстие входа в малый таз. Бедренная кость характеризуется наличием третьего вертела, слабым развитием шероховатой линии и пилястра, голень относительно короткая, кости стопы массивные, их форма и взаимоотношения могут свидетельствовать о неуклюжей походке неандертальцев. Правда, существовавшие до недавнего времени представления о ходьбе неандертальца, сутулящегося, с полусогнутыми коленями и наклоненной головой, сейчас не разделяются исследователями, так как в основе их лежали факты, полученные при неточной реконструкции скелета пожилого индивида из Ла - Шапелль - о - Сен, страдавшего артритом. Передвижение неандертальца, возможно, было неотличимо от нашего. Массивность присуща всему скелету неандертальца. В заключении можно утверждать, что по общему строению скелет неандертальца ближе к типу современного человека, чем его череп.

Зубы неандертальцев отличаются большими размерами, зубная полость - велика, жевательная поверхность изборождена. Промежутки между зубами отсутствуют, клыки не превышают по высоте ряд других зубов. На верхних молярах по четыре бугорка, на нижних - по пяти. Явления кариеса для зубов неандертальцев не отмечено. Стирание коронки происходило интенсивнее при пережевывании твердой пищи, чем у современного человека (Нестурх). Потомки архантропов - палеоантропы во всех отношениях представляют продолжение эволюционного развития гоминид в пределах стадии "формировавшихся людей", определенной Ф. Энгельсом, физическое и социальное развитие которых привело к появлению "готового человека" - Homo sapiens.

Вопрос о происхождении неандертальской группы сложен. На роль предковой для палеоантропов формы претендует, по мнению К. Куна, гейдельбергский гоминид. Это мнение оспаривает В. П. Алексеев (1966), предпочитающий проводить генетическую связь к неандертальцам от раннеплейстоценовых форм, в общем морфологически близким к синантропам. Не следует упрощенно представлять себе переходы из одной стадиальной группы в другую. Элементарная формула "палеоантропы произошли от архантропов", как замечает В. В. Бунак (1966), не может удовлетворить современного исследователя. Соотношение этих типов ископаемых гоминид сложнее. Факты говорят за то, что палеоантропы и архантропы частично существовали одновременно и не различались по типу культуры, точно так же как палеоантропы и неоантропы.

Морфологический прогресс при переходе от архантропов к палеоантропам проявляется главным образом в развитии головного мозга - в увеличении его объема и в перестройке коры, что выражается в преимущественном разрастании отдельных ее участков. Наиболее интенсивно продолжают развиваться области, функционально связанные с процессами познания свойств предметов, с динамическими действиями рук, т. е. с различными сторонами трудовой деятельности. Доказательством дальнейшего развития речи служит увеличение площадей участков в нижней части лобной доли, что отмечается на эндокранах палеоантропов (В. В. Бунак, В. И. Кочеткова, Ю. Г. Шевченко и др. ). Наблюдается заметная перестройка в периферических органах речи как, например, в нижней челюсти.

О возросших морфофизиологических возможностях палеоантропов говорит факт изготовления ими сложных орудий (из двух составных частей, например). Это свидетельствует и об очень высоком уровне ассоциативной деятельности палеоантропов. Можно говорить о наличии у них большой ловкости и точности, о сбалансированности походки и о хорошей координации движений. Высокое развитие производственной деятельности и усложнение социальной структуры палеоантропов способствовали обитанию в областях с различными природными условиями.

Факторы эволюции палеоантропов те же, что и в процессе трансформации архантропов, но при этом очень важно, что усложнившиеся формы труда, а отсюда укрепившиеся общественные связи еще в большей степени ограничивали сферу действия естественного отбора, хотя последний, несомненно, оставался существенным фактором видовой эволюции человека (М. И. Урысон). Исследование скелетных остатков палеоантропов обнаруживает значительную морфологическую вариабельность. которая связана, с одной стороны, с большей длительностью их существования, а с другой - природным разнообразием всей территории их обитания. Можно выделить среди палеоантропов морфологические типы более или менее похожие на современного человека.

Так, по мнению М. А. Гремяцкого, среди палеоантропов могут быть выделены по крайней мере три географические группы: 1) южно - азиатско - африканская, 2) средиземноморская, 3) европейская (поздние находки). Не все перечисленные группы послужили исходным типом для рас современного человечества. Существует точка зрения, согласно которой европейская группа приняла участие в образовании современных рас только путем метисации.

Наличие существенных морфологических отличий между палеоантропами и неоантропами было истолковано рядом исследователей (М. Буль, А. Кизс и др. ) как доказательство большой генетической удаленности их друг от друга. Неандертальцы стали рассматриваться не как возможные предки Homo sapiens, а как боковые специализированные ветви, вымершие или истребленные в процессе межвидовой борьбы с человеком современного вида, физически и интеллектуально более совершенным.

Степень сходства (несходства) питекантропов, неандертальцев и людей современного типа оценивается исследователями по - разному. Одни сближают неандертальцев с людьми современного типа, противопоставляя их питекантропам (А. Валлуа). Так, Г. Ф. Дебец предложил отнести группу неандертальцев к питекантропам, объединив их. Третья группа авторов приравнивает отличие архантропов, палеоантропов и неоантропов (А. Кизс, Т. Мак - Коун, М. Ф. Нестурх).

Рис. 27. Схема филогенетических взаимоотношений палеоантропов (по М. И. Урысону)

studopedya.ru

Этнографический блог о народах и странах мира их истории и культуре

К концу раннего палеолита относятся в Восточной Азии пока еще очень немногочисленные костные остатки следующей за древнейшими людьми, или архантропами, стадии развития гоминид — ступени древних людей, или палеоантропов. Самой ранней из этих находок является, по-видимому, череп, найденный в 1958 г. на севере провинции Гуандун, в уезде Шао- гуань, в одной из пещер около села Маба. Сопутствующая фауна позволяет высказать предположение о среднеплейстоценовом возрасте этой находки. Черепная крышка сохранилась полностью; она отличается массивностью и большой толщиной костей, низким сводом, очень покатым лбом, резко выраженным надглазничным валиком. От лицевой части черепа дошли до нас, к сожалению, только отдельные обломки костей. Орудий ’С черепом из Маба найдено не было. Геологические и сравнительно-морфологические данные указывают, что череп этот, вероятно, самый древний в Китае после синантропа. По мнению У Жу-кана и Пэн Жу-цэ, ма- баский человек занимает морфологически промежуточное положение >1ежду синантропами и неандертальцами; он относится, вороятно, к ран ним представителям палеоантропов. Пэй Вэнь-чжун рассматривает его даже в качестве непосредственного потомка синантропа.

Несколько более поздним периодом по сравнению с черепом из Маба датируется так называемый чанъянский человек, костные остатки которого были найдены в 1956 г. в пещере Лундун в уезде Чанъян провинции Хубэй. Цзя Лань-по на основании изучения сопровождающей фауны датирует чанъянскую находку самым концом среднего плейстоцена. Морфологически челюсть и зубы чанъянца обнаруживают целый ряд примитивных особенностей, позволяющих сближать их с соответствующими костными остатками неандертальцев и близких к ним форм. Все же по сравнению с синантропом чанъянец является более прогрессивной формой древних гоминид.

К палеоантропам относится, несомненно, и динцуньский человек, три зуба которого (два верхних правых резца и нижний правый второй коренной) были найдены в 1954 г. около деревни Динцунь в уезде Сянфынь провинции Шаньси. Зубы эти принадлежали, по всей вероятности, ребенку 12—13 лет. Геологические и палеонтологические данные позволяют датировать это местонахождение поздним плейстоценом или «периодом лёсса», очень характерным для Северного Китая (150—100 тыс. лет до н. э.). Морфологическая характеристика динцуньских находок затрудняется их фрагментарностью и принадлежностью молодому субъекту. Несомненно все же, что зубы ребенка из Динцуня сравнительно с зубами синантропов соответствующего возраста были небольшими. Во многих отношениях резцы и коренной зуб динцуньца напоминают аналогичные зубы неандертальских детей. Должна быть отмечена также лопатообразная форма резцов динцуньца, характерная и для синантропов,, а в более поздние исторические периоды — для большинства представителей монголоидной большой расы. Динцуньские находки занимают, по всей вероятности, в эволюционном ряду восточноазиатских гоминид промежуточное положение между синантропом и современными людьми.

В Динцуне вместе с костными остатками человека найдены многочисленные каменные орудия, изготовленные преимущественно из роговика. Среди них встречаются орудия, обработанные как с одной, так и с двух сторон. Некоторые из них напоминают европейские ручные рубила, другие же обнаруживают определенное сходство с мустьерскими скреблами и остроконечниками. Встречаются также формы, близкие к чжоукоудяньским. Китайские археологи выделяют особую динцуньскую культуру, которая большинством исследователей рассматривается как среднепалеолитическая, значительно более поздняя по сравнению с культурой синантропов. Отличную от этой точки зрения гипотезу высказывает В. Е. Ларичев. Он также обращает внимание на специфические черты динцуньского комплекса каменных орудий, сближая его с цзячэн- ским (в том же районе), который он считает более поздним по сравнению с динцуньским. Наиболее характерным орудием этой культуры он считает динцуньский остроконечник (типа Ля-Микок). Отличительной чертой такого остроконечника является, кроме его больших размеров, наличие массивного ударного бугорка, располагающегося не вдоль длинной оси изделия, а сбоку. В Цзячэне остроконечники становятся менее массивными и меньше по размеру. Основываясь на специфике орудий Динцуня и Цзячэна, В. Е. Ларичев противопоставляет динцуньскую и чжоукоудяньскую культуры, сближая первую с западными археологическими комплексами, по которым он даже датирует Динцунь позднеашель- ским или раннемустьерским временем, а Цзячэн — с развитым мустье.

Действительно, такие различия между чжоукоудяньскими и дин- цуньскими орудиями могут иметь не только стадиальный, но и локально географический характер. Следует обратить внимание и на различие каменного материала рассматриваемых районов. Все же стадиальному моменту надо в этом случае несомненно отдать пальму первенства. Сравнение чжоукоудяньского и динцуньского инвентаря показывает, что первый относится ко второму примерно так же, как нижнепалеолитические (шелльские и ашельские) орудия Европы к среднепалеолитическим (му- стьерским). Совершенно ясно выступает переход от грубых орудий неопределенных форм к лучше оформленным вещам, по всей вероятности уже с вполне установившейся функцией. Морфологическое сопоставление зубов динцуньского ребенка с зубами детей синантропов также допускает гипотезу о генетическом родстве обеих форм. Вполне возможно, что динцуньцы были потомками синантропов или сравнительно близких к ним разновидностей древнейших гоминид. Географические соображения не противоречат, очевидно, такому допущению: Чжоукоудянь и Динцунь расположены не так уж далеко друг от друга, в одной ландшафтно-климатической зоне.

Для проблемы происхождения и развития раннего палеолита Восточной Азии громадный интерес представляют новейшие находки нижнего палеолита на территории МНР. В последние годы (1960—1963 гг.) в результате работ Советско-Монгольской археологической экспедиции под руководством А. П. Окладникова в различных районах великой Гобийской пустыни открыто и обследовано четыре нижнепалеолитических местонахождения. Наиболее древнее из них, датируемое предварительно* поздней порой ашельского времени, находится в районе Богдо-сомона. Здесь наряду с весьма архаичными отщепами, отличающимися огромными размерами и значительными по величине ударными бугорками, на террасовидных площадках, располагавшихся вдоль русла пересохшего ручья, найдены также типичные нижнепалеолитические остроконечники, нуклеусы типа леваллуа, скребла с прямым или слегка закругленным рабочим краем. К нижнему палеолиту, по крайней мере к мустьерскому времени, относятся находки из Отцон-Маньт и Их-Богдо. Здесь собраны дисковидные нижнепалеолитические нуклеусы, сколотые с нуклеусов отгцепы, а также отдельные орудия — скребла, остроконечники, ножи, проколки. На обширном плато у подножья хребта Арц-Богдо на площади около 100 км2 открыта совершенно уникальная мастерская, где древний человек начиная с мустьерского времени (или даже и с более раннего периода) добывал и обрабатывал камень. В этой мастерской обнаружены многие десятки тысяч экземпляров обработанных камней. После первичной обработки каменное сырье для изготовления орудий поступало в различные районы. Весьма вероятно, что в Арц-Богдо находились также поселения охотников, так как широкие речные долины представляли собой отличные пастбища для диких животных, на которых охотился первобытный человек.

А. П. Окладников и В. Е. Ларичев, развивая свою точку зрения о западном происхождении нижнепалеолитических культур на территории Северо-Западного Китая и Монголии, считают, что уже в нижнем палеолите в Гоби происходили тесные контакты разнородных по происхождению культур — западных и восточных. Они отмечают близость нижнепалеолитической культуры из Монголии с орудиями из Динцуня и Цзячэна. Именно проникновением с востока объясняют они наличие в Их-Богдо нескольких грубо оббитых галек.

Эта точка зрения представляет известный интерес. Однако конкретные археологические данные заставляют склоняться к автохтонному развитию каменной индустрии на территории Монголии в эпоху раннего палеолита. Против нришлости нижнепалеолитического населения, якобы принесшего .культуру рубил, говорят и чисто географические соображения. У Окладникова и Ларичева нет еще достаточных оснований для противопоставления нижнепалеолитической культуры синантропов и нижнепалеолитической культуры Гоби и для специфического сближения последней с археологическими культурами более западных областей.

К палеоантропам может быть отнесен также хэтаоский, или ордосскии, человек, костные остатки которого обнаружены в среднепалеолитических стоянках Внутренней Монголии. Еще в 1922 г. французские археологи Лисан и Тейяр де Шарден нашли на стоянке Сараоссогол в районе Ор- доса (Хэтао) верхний левый боковой резец ребенка 7—8 лет. Форма резца лопатообразная, такая же как у синантропов и динцуньского ребенка. Вообще сходство хэтаоского резца с динцуньскими поразительно; несмотря на фрагментарность находок, оно позволяет говорить о близком генетическом родстве обеих разновидностей восточноазиатских древних людей, обитавших почти одновременно в сходных естественно-географических условиях, сравнительно недалеко друг от друга.

В 1957 г. в районе Сараоссогола были обнаружены новые остатки хэтаоского человека— теменная и бедренная кости, пролежавшие в земле примерно 70—100 тыс. лет. Теменная кость была извлечена из почвы террасовидного сброса речной долины. От поверхности земли она находилась на глубине 35.5 м. Судя по общим размерам этих костей, их толщине, форме и некоторым морфологическим особенностям, хэтаоский человек занимает промежуточное положение между синантропом щ современным человеком.

Наибольшего внимания из хэтаоских стоянок заслуживают две: Шуй- дунгоу и уже знакомая нам Сараоссогол. Первая из этих стоянок доставила наряду с относительно небольшим числом костей животных (носорог, бык, пещерная гиена, антилопа и др.) огромное количество каменных орудий крупного размера, преимущественно скребел. На второй стоянке (Сараоссогол), наоборот, были весьма обильны остатки животных тех же видов, но почти отсутствовали крупные орудия, а собранные в небольшом количестве обработанные кремни все были очень мелки. Причину разницы в облике и количестве изделий обеих стоянок надо, v возможно, искать в том, что Шуйдунгоу расположена в местности, богатой галечниками из пород, служивших материалом для изготовления орудий, тогда как Сараоссогол находится .в районе мощного развития лёссовых отложений, где нельзя встретить даже самой маленькой гальки какой-либо плотной породы.

Определенную роль в различиях инвентаря Шуйдунгоу и Сараоссогола могли, впрочем, играть и хронологические моменты. В схеме археологической периодизации древних культур Китая, составленной Пэй Вэнь-чжуном, стоянка Шуйдунгоу рассматривается как более древняя, относящаяся к концу среднего палеолита (около 120—100 тыс. лет до н. э.). Стоянка Сараоссогол датируется приблизительно 100—80 тысячелетиями до н. э. Она помещается на грани между средним и верхним палеолитом. Обе стоянки Пэй Вэнь-чжун относит к особой хэтаоской культуре, возникшей в бассейне Хуанхэ еще в начале среднего палеолита и прогрессивно развивавшейся вплоть до порога поздней поры древнекаменного века. Очень важно подчеркнуть в данном случае именно непрерывность развития северокитайского среднего палеолита на протяжении по крайней мере 40—50 тыс. лет.

Скудность костных остатков восточноазиатских палеоантропов мешает решению вопроса об их отношении к древним людям других частей эйкумены — неандертальцам и близким к ним неандерталоидным формам. Однако морфологически промежуточное положение чанъянцев, дин-

цуньцев и ордосцев между синантропами и современными людьми позволяет выдвинуть гипотезу о существовании в Восточной Азии местных групп неандерталоидов — потомков архантропов и предков неоантропов. Наличие же у динцуньцев и хэтаосцев некоторых прогрессивных особенностей строения зубов наводит на мысль об их принадлежности к группе «прогрессивных неандертальцев» вроде знаменитых находок из среднепалеолитических местонахождений Палестины. Если эта гипотеза будет подтверждена более полными палеоантропологическими материалами, можно будет с большой долей вероятности утверждать, что Восточная Азия входила, по крайней мере частично, в область формирования Homo sapiens.

Люди современного вида (неоантропы)

Костные остатки людей современного вида, или неоантропов, живших в эпоху позднего верхнего палеолита, были обнаружены на востоке азиатского материка главным образом в самые последние годы. Наиболее древней из находок этой стадии развития гоминид является, по всей вероятности, череп, найденный в 1951 г. в полукилометре к западу от г. Цзыяна в провинции Сычуань при реконструкции железнодорожной линии Чэнду—Чунцин. Череп из Цзыяна небольшой, с сильно выступающими теменными буграми. Первоначально его считали детским, но теперь антропологи пришли к заключению, что он принадлежал пожилой женщине.

О расовой принадлежности цзыянского черепа судить нелегко из-за почти полного отсутствия лицевых костей. Заслуживают внимания данные о сходстве человека из Цзыяна с некоторыми ранними представителями монголоидной большой расы, в особенности с люцзянским и шаньдиндунскими черепами (см. ниже). Сближающими чертами являются здесь такие признаки, характерные для цзыянского черепа, как широкие и глубокие предносовые ямки на верхней челюсти, относительно высокий и узкий, хотя и слабо выступавший, по-видимому, нос, сагиттальное стреловидное крышеобразное поднятие черепной крышки (типичное, в частности, для эскимосов), уплощенность теменных костей по обе стороны сагиттального шва и некоторые другие.

Все эти черты, особенно в сочетании с общим грацильным обликом, в большей мере сближают цзыянского человека с тихоокеанскими (юго- восточными) монголоидами, чем с монголоидами континентальными (северными) .

Костные остатки животных, обнаруженные вместе с цзыянским черепом, могут быть разбиты, по данным Пэй Вэнь-чжуна, на две группы: позднеплейстоценовую, синхронную с находками человека, и среднеплейстоценовую, попавшую в цзыянское местонахождение уже вторично, в сильно минерализованном состоянии. К первой группе, имеющей для палеоантропологии Восточной Азии наибольший интерес, относятся кости и зубы мамонта, лошади, кабарги; во вторую группу входят остатки стегодонов, носорогов, различных оленей. В обеих группах представлены такие животные, как тигр, гиена, кабан, дикобраз и некоторые грызуны. Обращает на себя внимание большое количество видов, живущих или живших в прошлом в условиях открытых — парковых и степных — ландшафтов умеренного пояса.

Из орудий труда в цзыянском местонахождении было найдено только небольшое костяное шило. По свидетельству Пэй Вэнь-чжуна, оно имеет очень архаичный облик и заметно отличается от более поздних, неолитических форм короткой заостренной частью. Несмотря на единичность этой находки, она представляет большой научный интерес, так как свидетельствует о знакомстве цзыянского человека с обработкой кости.

В целом костные и культурные остатки цзыянца являются пока что единственными бесспорными доказательствами обитания в начале позднего» палеолита людей современного вида в бассейне Янцзы. Весьма возможно, что люди эти, бывшие потомками палеоантропов типа динцуньцев и хэтаосцев, обладали уже некоторыми чертами монголоидной расы, находившейся тогда в процессе своего становления.

Большое значение для истории антропологического состава населения всей Восточной Азии имеет найденный в 1958 г. в пещере Тун- тяньянь около г. Лючжоу (уезд Люцзян Гуанси-Чжуанского автономного района) череп взрослого мужчины, датируемый У Жу-каном началом позднего палеолита. Орудий вместе с ним обнаружено не было, но костные остатки животных оказались многочисленными (китайский носорог, гигантский тапир, стегодон, дикий кабан, пещерный медведь, различные олени, быки и др.). Состав фауны указывает на поздний плейстоцен. Люцзянский череп массивный, узкий, умеренно высокий, по форме мезодолихокранный (черепной указатель 75, I),1 с наклонным лбом и заметно развитым надбровьем. Лицо у него очень низкое, умеренно широкое, уплощенное. Нос относительно очень широкий, переносье низкое, носовые кости выступают слабо. Хорошо выражен альвеолярный прогнатизм.2 Таким образом, почти по всем основным расовым признакам этот череп занимает промежуточное положение между монголоидами и негро-австралоидами, обнаруживая особое сходство с древними и современными южными вариантами монголоидной, большой расы. Люцзянская находка является ценным свидетельством в пользу гипотезы о том, что уже в позднем палеолите на юге Китая существовали переходные расовые типы между монголоидами и негро- австралоидами. Дальнейшие исследования должны показать, представляли ли собой эти типы древние недифференцированные формы, связывавшие обе большие расы Восточной Азии, или они сложились в результате смешения между ними.

В более позднюю эпоху по сравнению с люцзянцем жил, по-видимому, лайбиньский человек, костные и культурные остатки которого были найдены в 1956 г. В уезде Лайбинь Гуанси-Чжуанского автономного района обнаружено разбитое на три куска основание черепа, включая обе верхние челюсти, правую скуловую, нёбную и затылочную кости. По степени стертости зубных коронок можно предполагать, что остатки принадлежали взрослому человеку, вероятно мужчине. Расовая принадлежность лайбиньца вряд ли может быть в настоящее время определена, хотя его несомненно можно отнести к людям современного вида. Из поделок найдено два отщепа со следами обработки и орудие из кварцито- вой гальки. Предположительная датировка лайбиньца позднеплейстоценовым временем основана всецело на геологических и палеонтологических материалах. Однако самый факт нахождения позднеплейстоценового представителя неоантропов на территории Гуанси-Чжуанского автономного района представляет огромный историко-географический интерес, так как свидетельствует, подобно цзыянской находке, о том, что в рассматриваемую эпоху люди современного вида уже заселяли Центральный и Южный Китай.

В данной связи очень интересно отметить, что, по мнению Пэй Вэнь- чжуна, к позднему палеолиту должна быть отнесена некоторая часть хозяйственно-культурных находок, сделанных в последние годы китайскими археологами в пещерах того же автономного района. Находки эти включают многочисленные каменные орудия, изготовлявшиеся главным образом из расколотых галек и нередко имевшие форму топоров или тесел. В гуансийских пещерах найдены были и костяные орудия, в том числе проколки позднепалеолитического облика, очень напоминающие шило из цзыянского местонахождения. Орудия эти принадлежали, вероятно, первобытным охотникам и собирателям, жившим на опушках тропических лесов, а также по берегам многочисленных рек и озер Южного Китая. Здесь можно было собирать раковины с заключенными в них съедобными моллюсками, плоды деревьев, ягоды и птичьи яйца, ловить рыбу, охотиться на мелких, а иногда и крупных животных, даже на слонов и носорогов.

Южнокитайские позднепалеолитические (а также и более поздние — мезолитические) хозяйственно-культурные остатки обнаруживают значительное сходство (хотя и не тождество) с более или менее синхронными находками, сделанными на севере Вьетнама, особенно в пещере Кео-Фай в горах Бакшона. Более отдаленные, но все же вполне определенные аналогии прослеживаются между этими остатками и познепалео- литическим инвентарем южного Индокитая, Индонезии и даже Австралии. Вполне возможно, что указанные аналогии свидетельствуют о реальных генетических связях древнейших насельников Австралии с позднепалеолитическим населением Юго-Восточной Азии, откуда и происходило, по всем данным, первоначальное заселение австралийского материка. О том же говорят, вероятно, и австралоидные морфологические особенности древних (позднепалеолитических) черепов из Ваджака на Яве, описанных Е. Дюбуа еще в 1922 г.

В последние годы палеолитические орудия были найдены в провинциях Гуандун и Юньнань. Их место среди палеолитических культур Восточной Азии еще не совсем ясно, но самый факт позднепалеолитических находок в Юньнани имеет большое значение для проблемы расселения человека. То же самое относится и к данным о палеолите Тибета. Хотя это фрагментарный подъемный материал (он обнаружен в долине р. Хэйхэ) и очевидна его недостаточность для широких научных построений, однако само по себе интересно констатировать, что в столь отдаленные времена люди уже жили на такой большой высоте.

На территории Северо-Западного Китая позднепалеолитических находок до сих пор пока не обнаружено. Однако тот факт, что такие находки сделаны в близлежащих соседних районах (таких, как Тибет, Монголия) и что, как мы узнаем в дальнейшем, неолитические находки на всей территории Северо-Западного Китая довольно обильны, позволяет предположить, что такие находки еще возможны в будущем. В этой связи интересно еще раз напомнить, что самые верхние слои ордосского местонахождения, содержащие палеолитические находки, по-видимому, относятся рубежу между ранним и поздним палеолитом.

Большое количество памятников, относящихся к позднему палеолиту, обнаружено в Монголии, среди них такие, как Орок-нор, Цинкер-сомон и др. Для позднепалеолитических поселений Монголии характерными являются галечные орудия (чопперы, своеобразные нуклеусы, гигантские -скребла, рубящие орудия). Основываясь на коренном отличии орудий раннего и позднего палеолита на территории Монголии, В. Е. Ларичев делает вывод о замене принесенной с запада раннепалеолитической культурь* культурой, пришедшей с востока и юга Азии и составившей основу новой, позднепалеолитической культуры на территории Монголии. Отдавая должное знакомству автора с монгольским археологическим материалом и признавая интересной его точку зрения, необходимо заметить, что эта гипотеза еще нуждается в серьезном подтверждении, для чего особенно необходимо привлечение палеоантропологического материала. Только комплексный подход к изучению данного вопроса поможет его решению. Обращает на себя внимание, что автор также недооценивает при объяснении различий ранне- и позднепалеолитических культур развитие техники обработки камня. Вместе с тем преемственность в чертах и характере ранне- и позднепалеолитических культур на территории Монголии позволяет сделать предположение о непрерывности развития- палеолитических племен на этой территории.

Для географии расселения человека в эпоху позднего палеолита важной является находка плечевой кости человека на территории провинции Ляонин (КНР).

Наиболее многочисленные остатки позднепалеолитических людей были в пределах всей Восточной Азии обнаружены на севере Китая, около Чжоукоудяня вблизи Пекина, там же, где были найдены кости синантропов. Здесь, в Верхней пещере (Шаньдиндун), Пэй Вэнь-чжун еще в 1933 г. нашел скелетные остатки по крайней мере семи особей, датируемые им по геологическим, палеонтологическим и археологическим данным концом древнекаменного века (50—25 тыс. лет до н. э.). Из шань- диндунских черепов лучше других сохранились три: один мужской и два женских.

Мужской череп из Шаньдиндуна отличается значительной массивностью, крупными абсолютными размерами и большой вместимостью мозговой коробки (около 1500 см3). Череп этот долихокранный, с огромным продольным диаметром (204 мм), умеренной шириной и довольно большой высотой (136 мм). Обращает на себя внимание сильно наклонный лоб и резко выраженное надбровье. Лицо высокое и в то же время широкое. Глазницы низкие, прямоугольной формы. Носовые кости выступают умеренно, ширина носа значительна. Отчетливо выражен альвеолярный прогнатизм. Женские черепа в общем сходны с мужскими в таких признаках, как крупные абсолютные размеры, наклонный лоб, значительная ширина лица, низкие глазницы, альвеолярный прогнатизм и др. Естественно, что женские черепа по сравнению с мужскими характеризуются меньшей массивностью.

Если принадлежность шаньдиндунских черепов человеку современного вида (Homo sapiens) и не вызывала никаких сомнений, то вопрос об их расовой диагностике получил в специальной литературе различное освещение. Описавший эти черепа Ф. Вейденрейх (1939 г.) указывает на сходство мужского черепа с верхнепалеолитическими черепами Европы, отмечая вместе с тем ряд монголоидных его особенностей: выступающие вперед скуловые дуги, очень узкие носовые косточки, сильно развиты предносовые ямки и др. Вместе с тем женские черепа Вейденрейх сближает один (№ 102) с меланезийцами, а другой (№ 103) с эскимосами.

Таким образом, получается парадоксальный вывод, что население одной пещеры состояло из представителей трех различных рас — факт настолько необычайный, что Вейденрейх для придания %ему хотя бы внешней правдоподобности рисует фантастическую историю похищения монголоидным мужчиной двух женщин — «эскимоски» и «меланезийки». Однако вся эта романтика первобытного «гарема» выглядит крайне неубедительно; она интересна только как пример того, куда приводит метафизическое представление об абсолютной стабильности расовых признаков на протяжении десятков тысячелетий.

Монголоидные черты мужского черепа (№ 101), правильно подмеченные Вейденрейхом, заслуживают того, чтобы быть специально подчеркнутыми. Но в полном соответствии с этими чертами находятся и аналогичные особенности женского черепа (№ 103), по Вейденрейху — «эскимоидного». Ведь и эскимосы — тоже монголоиды, к тому же сохранившие много древних морфологических признаков. Даже «меланезийский» череп № 102 по крупным абсолютным размерам лица, большой вместимости и некоторым другим особенностям обнаруживает скорее «монголоидность», чем «меланезоидность».

Как же все-таки объяснить наличие на шаньдиндунских черепах таких особенностей, как широконосость и альвеолярный прогнатизм, казалось бы, не свойственных «классическим» монголоидам? Прежде всего следует подчеркнуть, что оба эти признака, даже в их сочетании, широко распространены среди несомненно монголоидных типов Юго-Восточной и Восточной Азии разных эпох. Ф. Вейденрейх не сумел правильно определить систематическое место описанных им черепов потому, что он исходил из сопоставления их с современными и притом очень специфическими и узколокальными географическими расовыми типами эскимосов и меланезийцев. Нерезкая дифференцированность расовых особенностей шаньдиндунских черепов отражает, по-видимому, общие закономерности формирования основных расовых типов людей современного вида. Можно предполагать, что среди позднепалеолитического населения Верхней пещеры мы имеем представителей того периода в развитии монголоидов, когда многие из характерных признаков этой большой расы еще не успели сформироваться.

В то же время необходимо отметить, что при общей слабой диффе- ренцированности монголоидных особенностей шаньдиндунских черепов на них уже можно обнаружить некоторые специфические признаки, характерные для тихоокеанских (юго-восточных) монголоидов, в более поздние эпохи широко распространенных среди населения Китая, Кореи и Японии. Такими «тихоокеанскими» чертами шаньдиндунцев являются значительная высота мозговой коробки (136—150 мм), альвеолярный прогнатизм и некоторая тенденция к широконосости.

Учитывая новейшие палеоантропологические находки, вряд ли можно сомневаться в том, что материковая часть Восточной Азии входила в зону сапиентации, т. е. формирования людей современного вида.

Вывод этот не означает, конечно, принятия полицентрической концепции Вейденрейха, считавшего, что было несколько независимых центров формирования людей современного вида и что в одном из этих центров (восточноазиатском) уже в эпоху раннего палеолита началось образование монголоидной расы, черты которой были свойственны якобы синантропам. В действительности же, как мы старались показать, раса эта, как и другие большие расы человечества, начала складываться только в эпоху позднего палеолита и ее древнейшими представителями в Восточной Азии были отнюдь не синантропы, а неоантропы — цзыянцы, люцзянцы и шаньдиндунцы.

Наличие прямой преемственности между ранне- и позднепалеолитическим населением Восточной Азии подтверждается также археологическими материалами, в частности хозяйственно-культурными остатками деятельности шаньдиндунских людей. В Верхней пещере были в большом количестве обнаружены разнообразные каменные орудия из кварци- товых пластин, костяные и роговые изделия, в том числе полированные1 куски оленьих костей и рогов, один из которых напоминает «начальнические жезлы» европейского палеолита, а также различные орнаментированные предметы. Среди последних особенно интересны крупные каменные «бусины» с отверстиями, просверленные клыки оленя, лисы, дикой кошки и других хищников, костяные подвески, просверленные-речные и морские раковины, доставленные сюда с морского берега за несколько десятков километров. В целом индустрия Шаньдиндуна производит впечатление очень поздней, вероятно близкой к периоду переходному от палеолита к мезолиту.

Основными занятиями древних шаньдиндунцев были рыболовство и собирательство съедобных речных моллюсков. Определенную хозяйственную роль играла также охота, преимущественно на степных животных. Находки морских раковин указывают на существование обмена с приморским населением. Жилищем служили пещеры. Могли, впрочем, существовать и летние временные шалаши. Одежду шили, вероятно, из шкур животных. Можно предполагать, что основной общественной ячейкой шаньдиндунцев был материнский экзогамный род. Погребение с охрой и многочисленными украшениями свидетельствует о развитии религиозных представлений. Очевидно, шаньдиндунцы были одним из наиболее развитых среди известных до сих пор по археологическим раскопкам позднепалеолитических коллективов.

В 1962—1963 гг. позднепалеолитические орудия, изготовленные из кварцитовых галек, были найдены на северо-востоке Кореи, в районе Кульпхори уезда Унги провинции Северный Хамген. Корейские археологи выделили здесь позднепалеолитическую культуру Кульпхо.

Можно считать установленным, что в период позднего палеолита большая часть Восточной Азии (кроме, возможно, Японских островов, Тайваня и некоторых высокогорных и пустынных районов Тибета и Синьцзяна) была уже заселена, хотя и очень неравномерно, людьми современного вида, занимавшимися собирательством, охотой и рыбной ловлей. В расовом отношении люди эти принадлежали в массе к монголоидам, внутри которых намечалось выделение двух ветвей — северо-западной (континентальной) и юго-восточной (тихоокеанской). К первой ветви относились, вероятно, позднепалеолитические насельники Центральной Азии и Сибири, ко второй — их современники на территории собственно Китая (без Внутренней Монголии и Синьцзяна) и Кореи. На крайнем юге Восточной Азии, у границ с Индокитаем, могли присутствовать в составе населения также негро-австралоидные (экваториальные) расовые элементы. Как отмечалось выше, переходным типом является люцзянский человек.

В рассматриваемую эпоху имела, место и известная хозяйственнокультурная дифференциация. На открытых ландшафтах северной умеренной зоны преобладающую хозяйственную роль играли охота на степных животных, а также собирательство страусовых яиц и некоторых видов моллюсков, водившихся в немногочисленных здесь водоемах. На востоке той же зоны, где водоемов было больше и ощущалась уже близость Желтого моря, на первый план в экономике выступали рыболовство и собирание разнообразных моллюсков — пресноводных и морских. На крайнем юге, в субтропиках и тропиках Южного Китая, большое значение имела охота на лесных теплолюбивых животных, как мелких, так и крупных (по-видимому, вплоть до носорогов и слонов).

палеолит

Никакими прямыми данными о языковой принадлежности позднепалеолитического населения Восточной Азии (как и всего мира) мы, конечно, не располагаем и располагать никогда не будем. Надо, однако, иметь в виду, что многие советские ученые, например С. П. Толстов, А. Н. Брюсов, допускают, что в рассматриваемую эпоху уже началось формирование крупнейших языковых семей человечества, существующих частично и в настоящее время. Гипотеза эта представляется особенно ‘ заманчивой по отношению к тем семьям (или, может быть, лучше сказать, следуя за С. П. Толстовым, семействам), языки которых сильно отличаются друг от друга, что указывает несомненно на большую древность их расхождения от гипотетического языка-основы. Все три главных языковых семейства Восточной Азии — китайско-тибетское, алтайское и индо-океанийское (аустрийское — по терминологии В. Шмидта) — принадлежат именно к этой категории лингвистических подразделений человечества с сильно разошедшимися языками. Не исключена, таким образом, возможность, что позднепалеолитические насельники Северного и Центрального Китая — восточномонголоидные шаньдиндунцы и цзыянцы — говорили на древнейших китайско-тибетских языках, тогда как их современники в районе Хэтао и на юго-востоке Сибири пользовались алтайскими языками. Законна также постановка вопроса о склады- вании в ту отдаленную эпоху на юго-востоке Азии (включая, быть может, и крайний юг Китая) некоторых языков индо-океанийского семейства.

В этой связи интересно вспомнить, что некоторые крупные специалисты по языкам Восточной Азии — А. Конради, Я. Пжилуский, П. Бенедикт и др. — считали, что между китайско-тибетскими и индо-океанийскими языками существует реальное, хотя и отдаленное родство. Были даже попытки конструировать особый «восточноазиатскоокеанцйский» или «тихоокеанский» языковый ствол, включающий все языки обоих названных семейств. Будущие исследования должны показать, есть ли фактическая основа у подобных построений. Данные антропологии, однако, и в настоящее время достаточны для заключения о широком и очень древнем распространении среди китайско-тибетских и индо-океанийских народов расовых типов тихоокеанской (юго-восточной) ветви монголоидов.

lib7.com

- Палеоантропы

(Древние люди, неандертальцы) Палеоантропы продолжают эволюцию питекантропов. По мнению некоторых антропологов, неандертальцев следует считать не самостоятельной ветвью, а ранними представителями вида Homo sapiens. Первая находка неандертальца была сделана ранее других, давших название виду, в 1848 году в Гибралтаре (Европа), вторая в Неадертале, что и послужило основой для термина «неандерталец», более узкого, чем палеоантроп.

Палеоантроп был широко распространен на территории земного шара и просуществовал довольно длительное время. Самые ранние находки относят ко второму межледниковому периоду (300-250 тысяч лет). Самые поздние - к последнему оледенению (80-35 тысяч лет назад, а быть может и позже -находки Шапель, Мустье, Ферради). Подавляющее большинство неандертальцев относится к последнему межледниковью. В современной палеонтологии человека частое употребление получает взгляд на множественные переходы между последовательными стадиальными группами, в том числе и при переходе от питекантропов к неандертальцам. Переходными формами от питекантропа к неандертальцами считаются остатки черепа из пещеры Арахов (Пиринеи), остатки гоминидов из Марокко и грота Лазаре (Франция). Переходные формы обнаружены и на юге Африки - в местонахождениях Броккен-Хилл и Салдания. Объем мозговой полости этих находок оценивается в 1300 см3. Высказано предположение, что человек из Броккен-Хилла является преемником Олдувайского питекантропа из Восточной Африки. Некоторыми антропологами выдвигается гипотеза о параллельной линии эволюции палеоантропов в Юго-Восточной Азии и на юге Африки.

На севере Африки (Темара, Джебель, Ирхуд, Хауа Фтеах) найдены костные останки неандертальцев похожих на «классический» европейский вариант. Аналогичные находки сделаны в Ираке (пещера Шанидар). Один скелет из этой пещеры несет следы ампутации на правой руке. Костные останки неандертальцев обнаружены в Крыму, на Кавказе. На территории Узбекистана обнаружены останки неандертальца со следами погребального обряда. В азиатской части света, в Китае (грот Мапа) открыт череп памоантропа, который невозможно отнесен ни к одному европейскому варианту, что доказывает замещение во времени морфотипа питекантропа типом неандертальца для данного региона. На острове Ява обнаружены два черепа, несущие следы каннибализма. Эти черепа отличны от всех остальных и по особенностям строения близки к питекантропу. Однако объем мозговой полости составляет 1035-1255 см3. С учетом этого данная находка интерпретируется антропологами как местный тип неандертальца, претерпевшего замедленную эволюцию (фактор изоляции). Самые ранние неандертальцы имели объем мозговой полости 1150-1250 см3. Для них были характерны следующие морфологические черты, объединяющие их как с предыдущей, так и с последующей формами гоминид: сравнительно узкий и высокий череп, относительно выпуклый лоб, массивное надбровье, довольно округлый затылок, выпрямленный лицевой отдел, наличие подбородочного треугольника в нижней челюсти. Третий коренной зуб по величине больше второго и первого (у современного человека наблюдается уменьшение размеров коренных зубов от первого к третьему). Культурное сопровождение ранних палеоантропов - архаические орудия. У последующей группы неандертальцев характерна редукция надбровного рельефа, округлый затылочной отдел, довольно выпуклый лоб, меньшее количество архаичных черт в строении коренных зубов (третий коренной не больше первого и второго). Объем мозга составлял 1200-1400см3. Для морфологического типа поздних неандертальцев характерны: сильно развитое надбровье, сжатый сверху вниз затылочный отдел, уменьшение размеров коренных зубов. Отмечается присутствие затылочного валика, надбровный валик, что обусловлено суровыми условиями природного окружения, подбородочный выступ слегка осечен, сильное массивное телосложение. Объем мозговой полости - 1350-1700 см3. Исключительными по значению являются находки палеоантропов горы Кармел (Палестина). Они отличаются мозаикой сапиентных и неандертальских черт. Датировка находок - конец последнего межледниковья. Эти находки могут трактоваться как свидетельство связи, контакта ранних неандертальцев и современного человека в раннем палеолите. Объем мозга кармельцев 1500 см3. Аналогичная находка, имеющая еще более выраженный сапиентный характер, обнаружена в пещере Кафзех (Израиль). Наличие подбородочного выступа, хотя и слабо выраженного, свидетельствует о развитии речи, объем мозговой полости и внутренняя поверхность - о развитии мыслительных способностей, зрительного анализатора. Речевой аппарат неандертальцев не был приспособлен для всей гаммы речевых звуков. Подводя итог, необходимо подчеркнуть, что в период между вторым и последним межледниковьем (300-350 тысяч лет назад) на стадии неандертальцев, как и на предыдущих стадиях, имела место параллельная эволюция. По всей вероятности сосуществовали три формы гоминид: питекантропы, неандертальцы и Homo sapiens. Однако к финишной черте первым пришел Homo sapiens.

Homo sapiens sapiens → Архаический Homo sapiens → Homo neandertalensis → Homo erectus → Homo habilis → Australopithecus → Ramapithecus → Шимпанзе →

Вопросы для подготовки к лекции.

Почему на стадии архантропов и палеантропов процветал каннибализм? Какие достижения в области антропологии свидетельствуют в пользу радиальной эволюции гоминид? Какие адаптации приобрел человек на стадии питекантропа и неандертальца?

referat7.ru

Древние люди (палеоантропы)

^ Современные люди (неоантропы)