Самые древние государства мира - История и этнология. Факты. События. Вымысел.
История армянской государственности насчитывает около 2500 лет, хотя ее истоки следует искать еще глубже – в царстве Арме-Шубрия (XII в. до н. э.), которое, по предположению историка Бориса Пиотровского, на рубеже VII и VI веков до н. э. превратилось в скифо-армянское объединение.Древняя Армения – это пестрый конгломерат царств и государств, которые существовали одновременно или сменяли одно другое. Табал, Мелид, Мушское царство, хурритское, лувийское и урартское государства – потомки их жителей в конечном итоге влились в армянский народ.
Термин «Армения» впервые встречается в Бехистунской надписи (521 г. до н. э.) царя Персии Дария I, который так обозначил персидскую сатрапию на территории исчезнувшего Урарту. Позднее в долине реки Аракс возникает Араратское царство, послужившее основой для образования трех других – Софена, Малой Армении и Великой Армении. Примерно с III века до н. э. центр политической и культурной жизни армянского народа перемещается в Араратскую долину.
История Ирана – одна из самых древних и богатых на события. Опираясь на письменные источники, ученые предполагают, что возраст Ирана не менее 5000 лет. Впрочем, в иранскую историю они включают такое протогосударственное образование как Элам, находившееся на юго-западе современного Ирана и упоминающееся в Библии.
Первым наиболее значительным иранским государством было Мидийское царство, основанное в VII веке до н. э. В годы расцвета Мидийское царство значительно превышало в размерах этнографическую область современного Ирана Мидию. В Авесте эта область называлась «Страной ариев».
Ираноязычные племена мидийцев, по одной из версий, переселились сюда из Средней Азии, по другой – с Северного Кавказа и постепенно ассимилировали местные неарийские племена. Мидийцы очень быстро расселились по всему западному Ирану и установили над ним контроль. Со временем окрепнув они смогли разгромить Ассирийскую империю.Начинания мидийцев продолжила Персидская империя, распространив свое влияния на огромные территории от Греции до Индии.
По утверждению китайских ученых, цивилизации Китая около 5000 лет. Но письменные источники говорят о чуть меньшем возрасте – 3600 лет. Это время начала правления династии Шан. Тогда была заложена система административного управления, которая развивалась и совершенствовалась сменявшими друг друга династиями.Китайская цивилизация развивалась в бассейне двух крупных рек – Хуанхэ и Янцзы, что определило ее аграрный характер. Именно развитое земледелие отличало Китай от его соседей, которые проживали не в столь благоприятных степных и горных районах.
Государство династии Шан вело достаточно активную военную политику, что позволило ей расширить свои территорий до пределов, включавших современные китайские провинции Хэнань и Шаньси.К XI веку до нашей эры китайцы уже пользовались лунным календарем и изобрели первые образцы иероглифического письма. Тогда же в Китае сложилась профессиональная армия, использовавшая бронзовое оружие и боевые колесницы.
Греция имеет все основания считаться колыбелью европейской цивилизации. Около 5000 лет назад на острове Крит зародилась минойская культура, которая позднее через греков распространилась и на материк. Именно на острове обозначаются зачатки государственности, в частности, появляется первая письменность, возникают дипломатические и торговые отношения с Востоком.
Появившаяся в конце III тысячелетия до н. э. Эгейская цивилизация уже в полной мере демонстрирует государственные образования. Так, первые государства в бассейне Эгейского моря – на Крите и Пелопоннесе строились по типу восточных деспотий с развитым бюрократическим аппаратом. Древняя Греция быстро разрастается и распространяет свое влияние на Северное Причерноморье, Малую Азию и Южную Италию.Древнюю Грецию часто называют Элладой, однако местные жители самоназвание распространяют и на современное государство. Для них принципиально подчеркнуть историческую связь с той эпохой и культурой, которая по сути сформировала всю европейскую цивилизацию.
На рубеже IV-III тысячелетия до нашей эры несколько десятков городов верхнего и нижнего течения Нила были объединены под властью двух правителей. С этого момента и начинается 5000-летняя история Египта.Вскоре возникла война между Верхним и Нижним Египтом итогом которой стала победа царя Верхнего Египта. Под властью фараона здесь образовывается сильное государство, постепенно распространяющее свое влияние на соседние земли.27-вековой династический период Древнего Египта и есть золотое время древнеегипетской цивилизации. В государстве формируется четкая административно-управленческая структура, развиваются передовые для того времени технологии, а искусство и архитектура поднимаются на недосягаемую высоту.За прошедшие века в Египте изменилось многое – религия, язык, культура. Арабское завоевание страны фараонов кардинально повернуло вектор развития государства. Однако именно древнеегипетское наследие является визитной карточкой современного Египта.
Впервые упоминания о Древней Японии содержатся в китайских исторических хрониках I века н. э. В частности, там говорится, что на архипелаге было 100 малых стран, 30 из которых установили отношения с Китаем.Предположительно правление первого японского императора Дзимму началось в 660 году до н. э. Именно он хотел установить власть над всем архипелагом. Впрочем, некоторые историки считают Дзимму полулегендарной личностью.Япония – уникальная страна, в отличие от Европы и Ближнего Востока на протяжении многих столетий развивавшаяся без каких-либо серьезных социальных и политических потрясений. Этому она во многом обязана географической изолированности, которая, в частности, обезопасила Японию от монгольского вторжения.Если учитывать непрерывающуюся более 2,5 тысяч лет династическую преемственность и отсутствие кардинальных изменений границ страны, Японию можно назвать государством имеющим самое древнее происхождение.
hist-etnol.livejournal.com
МАЛОИЗВЕСТНЫЕ СОБЫТИЯ ДРЕВНЕЙ МИРОВОЙ ДЕРЖАВЫ
Беотийский союз под эгидой Фив как военно-политическое объединение определенно известен нам со второй половины VI в. до н.э. В греко-персидских войнах фиванцы были союзниками персов. После победы эллинов над персами в битве при Платеях 479 г. до н.э. фиванцы утеряли свое лидирующее положение в Беотийском союзе в результате целенаправленных репрессий. Возможно, что и стены Фив были срыты. После названной битвы при Платеях 479 г. до н.э. лидером Беотии вплоть до 457 г. до н.э., по-видимому, становится Танагра.
Впервые после Греко-персидских войн Фивы становятся союзником Спарты в том же 457 г. до н.э. Спартанцы привели Беотию в подчинение фиванцам, а также выстроили вокруг Фив новые стены. Не прошло и двух месяцев после постройки новых фиванских стен, как афиняне нанесли беотийцам поражение в битве при Энофитах и тем самым подчинили большую часть Беотии.
Однако уже в 447 г. до н.э. в битве при Коронее беотийцы отстояли свою независимость и изгнали афинян. При этом следует отметить, что в данной битве против афинян беотийцы выступили единым фронтом. Таким образом, союз восстановился под эгидой Фив. Была утверждена олигархическая конституция Беотийского союза, которую мы знаем по «оксиринхскому источнику».
К началу Пелопоннесской войны Беотийский союз подошел практически в том же составе, что и Беотийский союз 390-х гг. IV в. до н.э., описанный в Hellenica Oxyrhynchia, за исключением Платейской области, которая не входила в состав Беотийского союза и была союзником Афин. С большой долей вероятности можно предположить, что Танагра в 446 г. до н.э. вошла в Беотийский союз под эгидой Фив. То же можно отнести и к Орхомену, граждане которого сражались вместе с фиванцами в битве при Коронее. Из крупных беотийских центров остаются только Феспии. Видимо, и они также примкнули к Беотийскому союзу уже в 446 г. до н.э., по крайней мере, феспийцы, наряду с орхоменцами и танагрейцами, участвовали в битве при Делии в 424 г. до н.э. на стороне Беотийского союза. В период Пелопоннесской войны Фивы были самым сильным и стратегически важным сухопутным союзником Спарты. Рассмотрим людские и аграрные ресурсы Беотии. Дж. Бинтлиф на основе комплексного анализа литературных источников, топографических и археологических данных заключил, что при благоприятных погодных условиях и отсутствии внешнего вторжения Беотия могла самостоятельно обеспечить свое население зерном.
Количество кавалерии и гоплитов, свободных от гарнизонной службы, в начале Пелопоннесской войны у Аттики и Беотии было вполне сопоставимым: Беотия - 11000 гоплитов, 1100 - кавалерии; Аттика - 13000 гоплитов, 1200 - кавалерии.
Имея сильных пелопоннесских союзников, фиванцы, приняв участие в грядущей войне (Пелопоннесской 431-404 гг. до н.э.), надеялись уничтожить Афины как полис -это могло быть их главной стратегической целью. Первой фазой реализации этой цели было стремление присоединить к Беотийскому союзу платейскую область и спорные с Афинами пограничные территории по линии гор - Киферон, Пастру, Парнес. Теперь рассмотрим подробнее данное направление внешней политики Фив.
Фивы в 431 г. до н.э. были значительной силой на геополитической карте материковой Греции, но не могли сокрушить Афины, атакуя в одиночку. Нам представляется наиболее реалистичной следующая трактовка фиванской политики в начале Пелопоннесской войны. Осенью 432 г. до н.э. спартанцы проголосовали за войну с Афинами. Однако, в самой Спарте не было полного единства относительно войны с Афинами. Так, сам царь Архидам, по-видимому, был довольно скептически настроен по отношению к началу военных действий со Спартой в это время. Спартанцы еще раз поставили вопрос на голосование перед союзниками. И далее около года они посылали к афинянам посольства. Все это говорит о том, что, несмотря на приготовления лакедемонян к войне, нельзя было наверняка сказать, когда будут открыты полномасштабные военные действия. Спарта и союзное собрание оформили свое отношение к Афинам законодательно, но ведь спартанские посольства в Афины могли продолжаться и после весны 431 г. до н.э. Ситуация была во многом схожей с той, которая сложилась в 395 г. до н.э., когда, несмотря на все противоречия и антагонистические отношения Спарты и Фив, война не начиналась до тех пор, пока фокидцы не вторглись в Локриду, начав военные действия. Далее, по словам Робина Осборна, произошел «эффект домино», когда другие государства только и ждали, чтобы кто-то начал военные действия, и как только эти действия начинались, примыкали к главным противоборствующим группировкам. Что касается начала Пелопоннесской войны, то здесь роль фокидцев сыграли фиванцы, совершив атаку на Платеи. Кроме того, у фиванцев были политические гарантии поддержки со стороны пелопоннесцев, которые проголосовали за войну. Таким образом, когда пришла весна и наступили пригодные условия для вторжения в Аттику (зерновые в это время легче подвержены огню), спартанцы осознали, что им надо или наступать, или извиниться за превентивный удар их союзников фиванцев. На последнее спартанцы никак не могли пойти, и фиванцы учитывали это при решении атаковать Платеи в конце марта 431 г. до н.э.
Чем же были так важны Платеи для фиванцев, кроме того, что они были причиной давнишнего спора с афинянами? Платеи были небольшим городом с населением около 1000 граждан. Однако, город занимал важное стратегическое положение, находившись всего в 12,5 км от Фив, и примыкал к главному юго-западному пути из Беотии в Аттику, проходившему через границу Беотии в Аттику напрямую. Платеи находились в непосредственной близости от узкого горного прохода через Киферон. Следует помнить и о том, что Платеи имели довольно мощные каменные фортификационные сооружения. Учитывая данные обстоятельства, в афинских руках Платеи могли служить базой для атак на Фивы и Беотию, а также могли быть угрозой для любой фиванской армии, пытающейся пройти в Аттику этим путем. Также важно было еще и то обстоятельство, что Платеи примыкают к, пусть неудобному, но единственному пути, соединяющему Фивы, Мегары и Пелопоннес, который не проходит по афинской территории. Таким образом, в афинских руках Платеи могли быть помехой для связей афинских врагов в центральной Греции и Пелопоннесе. Следовательно, выбор превентивного удара по Платеям и времени этого удара был сделан фиванцами по соображениям политического и стратегического характера.
План фиванцев по захвату Платей провалился, пленные фиванцы были убиты. В Платеях был поставлен афинский гарнизон, а совсем негодное к войне мужское население и женщины с детьми были эвакуированы. Потери фиванцев в результате неудачной атаки на Платеи были очень значительными. Так, погибла лучшая часть фиванского войска. Кроме того, погибли два фиванских беотарха.
Фиванцы блокировали Платеи. Поворотным моментом в истории с Платеями стал 429 г. до н.э., когда к Платеям подошла вся пелопоннесская армия царя Архидама. Несмотря на то, что, видимо, главной причиной прихода пелопоннесцев под Платеи была бушевавшая в Афинах чума 429 г. до н.э., приход пелопоннесцев - успех фиванской внешней политики. Ведь собрать столь многочисленное войско, возглавляемое спартанцами только для того, чтобы прибыть к небольшому беотийскому городу, который и так уже два года был блокирован беотийскими силами и имел гарнизон всего в 400 платейцев, насчитывал 80 афинян и 110 женщин, которые готовили осажденным пищу, выглядит почти нонсенсом. Пелопоннесская экспедиция была ценой за поддержку Фивами Спарты в войне против Афин. Более того, вся пелопоннесская армия оставалась в Беотии более 70 дней и ночей, почти вдвое дольше рекордного пребывания пелопоннесской армии в Аттике. Фукидид описывает попытки штурма Платей, а также планомерной осады города, которая длилась с 429 по 427 гг. до н.э. После сдачи Платей пленники были казнены, а женщины проданы в рабство, город был снесен, платейская земля объявлена общественным достоянием и отдана в аренду фиванцам. Фукидид прямо указывает, что спартанцы поступили так с платейцами исключительно в угоду фиванцам, полагая, что последние будут полезны им в войне. Лакедемонянам было важно, чтобы афиняне продолжали воевать на два фронта. Теперь фиванцы полностью контролировали беотийскую сторону границы с Аттикой по линии гор Киферон-Пастра. Следует заметить, что, несмотря на аренду платейской земли, фиванцы уже к 421 г. до н.э. заявляют о платейской земле как о своей собственной территории.
Фиванский контроль над платейской областью значительно укрепил положение фиванцев в Беотийском союзе. До присоединения платейской области с 446 г. до н.э. фиванцы имели 2/9 (22%) членов правительства в Беотийском союзе. Теперь же к этому количеству прибавилось еще 2 беотарха и 120 советников, назначаемых фиванцами за платейскую область, что дало Фивам 4/11 (36%) от общесоюзного представительства.
Несмотря на потерю Платей, афиняне не теряли надежду если не устранить Беотию из войны, то, по крайней мере, ослабить ее, нанести ощутимый ущерб. Первой пробной операцией по вторжению в Беотию стал десантный рейд Никия в район Танагры в 426 г. до н.э., навстречу которому вышло войско из Афин. Точка сбора была назначена в районе Танагры. Один день афиняне разоряли местность, затем состоялось сражение между афинянами и танагрейцами и подошедшими к ним на помощь фиванцами. Соответственно, беотийское войско могло насчитывать лишь около 3000-4000 гоплитов. Неудивителен результат столкновения, в котором победу одержали афиняне, после чего они возвратились в Афины. Потери беотийцев остались неизвестны, что говорит о том, что данная битва не окончилась тотальным разгромом фиванцев.
После того, как успешно закончилась эта операция, также увенчались успехом и действия афинян у Пилоса и Киферы, афиняне поверили в свои силы и предприняли «спецоперацию» по захвату Нисеи, рассчитывая затем подчинить и сами Мегары. Афиняне добились частичного успеха, но вынуждены были отступить, когда в ситуацию вмешался Брасид. В составе его войск присутствовал значительный контингент беотийцев - 2200 гоплитов и 600 всадников. Фиванцы понимали, что если афиняне будут контролировать Мегары и их гавани, то Беотия будет отрезана от Пелопоннеса, а следовательно, у афинян не будет сухопутной войны на два фронта, что в условиях недавнего поражения под Танагрой ничем хорошим для фиванцев не было. Начиная с 426 г. до н.э., в действиях афинян прослеживается активная позиция, имеющая цель -покончить с сухопутной войной на два фронта. Удар по танагрской области хоть и принес сухопутную победу, но не привел к демократической революции в беотийских городах, поскольку для одновременного удара из двух позиций был выбран малый сектор только танагрской области. Поражение беотийцев в данном случае было больше психологическим, кроме того, однодневное разорение танагрских полей не могло привести к экономическим проблемам в Беотии. Однако, если бы удался план Демосфена по вторжению в Аттику через Фокиду в том же 426 г. до н.э. и, что еще эффективнее для афинян, он совпал бы с ударом Никия на Танагру, то, вполне вероятно, что ход войны мог пойти иначе. Раз Беотию не удалось вывести из войны, то афиняне рассчитывали попытаться перекрыть путь в Аттику для Пелопоннесского войска путем обретения контроля над Мегаридой. Когда же и этого не произошло, афиняне в 424 г. до н.э. решили вернуться к беотийской кампании, создав план, основанный на идеях Демосфена и опыте предыдущей беотийской кампании 426 г. до н.э. и мегарской кампании 424 г. до н.э. На западе беотийские сторонники демократии хотели предать афинянам Сифею - порт Феспий, куда должен был быть высажен десант Демосфена, и Херонею. На востоке тем временем афиняне под командованием Гиппократа должны были оккупировать святилище Апполона в Делии, которое находилось сразу после афинской границы. Как и в случае с танагрской областью и с Мегарами, успех дела должен был быть обеспечен одновременными атаками для того, чтобы не дать беотийцам сгруппировать все их силы против главной афинской армии в Делии. Атака была намечена на конец ноября 424 г. до н.э. Все говорит о том, что афиняне не планировали давать большого сухопутного сражения. Операция была блестяще спланирована теоретически, но план по передаче Сифеи и Херонеи был предан фиванцам, и Демосфен не мог продвигаться в глубь Беотии с запада. Гиппократ же, ничего не зная об этом, укрепил Делий, оставил там гарнизон и с основным войском возвращался в Аттику. Соответственно, силы фиванцев разделить не удалось. В результате, по дороге в Аттику Гиппократ был атакован фиванцами во главе с Пагондом.
Разбор этой многогранной битвы сам по себе может являться темой для целой статьи. Скажем лишь, что афиняне потерпели сокрушительное поражение. В битве пало около 1000 афинских гоплитов (из общего числа в 7000 участвовавших в битве) и много легковооруженных и обозных. Беотийцы потеряли убитыми около 500 гоплитов (также из общего числа в 7000). Это было самое крупное сражение первого периода войны. После этой битвы приобретенная в 425 г. до н.э. стратегическая инициатива была потеряна для афинян. Афиняне еще не несли таких больших военных потерь в результате сражения. Однако, потери от болезней были несравненно большими, но в данном случае важен психологический эффект потери уверенности в своих силах, о котором нам сообщает Фукидид. Этот психологический эффект повлиял на внешнюю политику Афин, где пошатнулись позиции партии войны и усилились позиции партии мира, которая привела к заключению мирного договора в 421 г. до н.э.
Результаты сражения при Делии сильно повлияли и на внутрибеотийскую ситуацию, еще более укрепив позицию Фив в Беотийском союзе. Так, среди беотийских контингентов самые большие потери понесли феспийцы. Вероятно, не менее 300 феспийцев пало в битве из феспийского контингента приблизительно в 600-700 гоплитов. Получается, что около 50% феспийских гоплитов было убито. Соответственно, как минимум 1/3 всех средних землевладельцев Феспий погибла. Еще более наглядным выглядят следующие исчисления: 60% потерь беотийцев происходило из 10% от всей их армии, и это были феспийцы. Воспользовавшись данной ситуацией, фиванцы летом 423 г. до н.э. срыли стены Феспий и захватили контроль над городом, обвинив феспийцев в афинофильстве. Роберт Бак считает, что у Фив были реальные мотивы опасаться, что Феспии могут попасть под контроль негоплитских элементов (малоимущего населения), и именно поэтому Фивы незамедлительно отреагировали. Но, как нам представляется, для интерпретации данного события существует прямое указание Фукидида о том, что фиванцы давно намеревались это сделать, а теперь, когда цвет феспийцев погиб, осуществить это желание было легче. С этого момента фиванцы имели 6/11 (55%) представительства в союзном правительстве, что являлось большинством.
Особо следует отметить взятие (путем измены) беотийцами летом 422 г. до н.э. пограничного афинского укрепления Панакт. Именно эта крепость контролирует проход из Аттики в Танагрскую область. Соответственно, после того как Панакт оказался в фиванских руках, ни о каком сухопутном вторжении из Аттики в Беотию не могло быть и речи. При этом более западный путь через ущелье Каза (Кяга) был недоступен для афинян с тех пор, как платейская область полностью попала под контроль к фиванцам в 427 г. до н.э. С другой стороны, взятие Панакта, возможно, позволяло фиванцам самим совершать вторжения в Аттику этим путем.
Помимо главного южного направления внешней политики Фив, существовало еще и северное. Так, Фессалия была враждебна фиванцам, то же можно было сказать и о Фокиде. Кроме того, озольские локры находились в союзе с афинянами. Тем не менее, каких-либо активных действий против Беотии из данных регионов не происходило. Опасность была в том, что афиняне могли использовать данные территории для вторжения в Беотию, но на практике этого не произошло. Следует также заметить, что не вся Локрида была в союзе с афинянами; так, восточная Опунтская Локрида была в союзе с Фивами. Именно ее берега разорял в 426 г. до н.э. Никий после успешной для афинян битвы под Танагрой. Кроме того, опунтские локры участвовали в преследовании афинян в битве при Делии в 424 г. до н.э.
Внешняя политика Фив не ограничивалась материковой Грецией, но также проявлялась в Эгейском бассейне. Так, фиванцы предложили лесбосцам план восстания против афинян. Фиванцы были единоплеменниками с лесбосцами, т.к. все они эолийцы. Кроме того, с митиленцами фиванцев роднила форма государственного устройства - олигархия. При таком раскладе неудивительно, что между фиванской и митиленской олигархией существовали тесные дипломатические взаимоотношения. Беотийцы предложили митиленцам совершить синойкизм Лесбоса в Митилене, отпасть от афинян и вступить в Пелопоннесский союз, причем беотийцы и лакедемоняне оказывали помощь митилецам в приготовлениях к восстанию. Смысл этих действий был тот, что объединенный флот Лесбоса мог значительно усилить Пелопоннесский флот. Однако, спартанцы не спешили принимать лесбосцев в Пелопоннесский союз и оказывать им поддержку пелопоннесским флотом, возможно, потому, что память о поражениях от Формиона была еще слишком свежей. Драгоценное время было упущено, и афиняне смогли подавить восстание на Лесбосе. Так реализация этой фивано-митиленской стратегии не удалась.
Подводя итоги внешней и внутренней беотийской политики фиванского полиса в период Архидамовой войны, следует отметить следующее.
1. На южном направлении фиванцами в период Архидамовой войны были достигнуты значительные успехи. Так, в Беотийский союз была возвращена платейская область. Кроме того, к концу Архидамовой войны важнейшие пути из Аттики в Беотию находились в руках фиванцев. Путь из Аттики в танагрскую область, по которому афиняне в 426 и 424 гг. до н.э. осуществили два вторжения в Беотию, был перекрыт фиванцами в 422 г. до н.э. после взятия ими афинской крепости Панакт. Кроме того, после поражения афинян в битве при Делии в 424 г. до н.э. афиняне не пытались проводить сколько-нибудь крупных операций в Беотии. И, наоборот, создавшееся положение позволяло фиванцам более тесно взаимодействовать с пелопоннесцами по разорению Аттики.
2. На северном фокидо-локридском направлении фиванцы путем союза с опунтскими локрами создали себе буферную зону. Несмотря на то, что атак с этого направления на Беотию не осуществлялось, такой возможности исключать было нельзя. Опунтская Локрида больше была важна беотийцам как сдерживающий фактор против афинских союзников озольских локров, которые могли тревожить северную границу Беотии.
3. Фиванцам не удалось провести эффективную политику в Эгейском бассейне, поскольку восстание в Митилене было подавлено афинянами. С другой стороны, если принимать во внимание такой фактор, как истощение Афин и увеличение афинских затрат на войну, то лесбосскую политику фиванцев можно назвать успешной.
4. В период Архидамовой войны фиванцы также укрепили свою позицию в Беотийском союзе, достигнув к 423 г. до н.э. 55% своего представительства в общесоюзном правительстве.
5. Фивы закончили период Архидамовой войны с относительно малыми людскими потерями. Так, основной урон в этой области фиванцы понесли в 431 г. до н.э., когда потеряли 300 лучших гоплитов, в том числе трех влиятельнейших граждан. Однако, если охватить весь период Архидамовой войны, то эти потери не идут ни в какое сравнение с теми, которые понесли афиняне, лишившись в общей сложности не менее 1/3 своего населения.
В результате данной политики фиванцы не приняли «Никиева мира» 421 г. до н.э., поскольку им было выгодно продолжение войны. В период Архидамовой войны фиванцами была подготовлена база для дальнейшего усиления своей власти как внутри Беотии, так и за ее пределами, что и было сделано во второй период Пелопоннесской войны.
mashinavremeni1.ru
Самые древние города в мире: чудом сохранившиеся и малоизвестные
Выбирая тур для путешествия, многие туристы устремляются в самые известные точки планеты. Насытившись просмотром этих исхоженных мест, взыскательные личности ищут места, которые редко встретишь на туристической карте. Такими являются необычные мало кому известные города, сохранившие память о своем длительном историческом беге.
Необычные дома строили индейцы-анасази: они подстраивали их под природный ландшафт. Причем некоторые дома имеют до 150 комнат. Кто и как жил в этих строениях, что представляет собой древняя культура народа анасази, ученые не могут рассказать в виду отсутствия в потоке времени дополнительных сведений о них. Город, хранящий память об ушедшем со сцены истории племени, находится в США, штате Колорадо и называется Меса-Верде.
Почти 2 тысячи лет назад Лептис Магна, что в Северной Африке (Ливия) был торговым центром богатого региона, основанный римлянами. Мощное цунами, произошедшее в 365 году, нанесло смертельный удар по его жителям и архитектуре. После катастрофы оставшиеся постройки постепенно пустели и засыпались песком. Поселение обнаружили только в 1930-х годах. Археологи очистили хорошо сохранившиеся мощеные площади, уцелевшие части архитектурных ансамблей. Теперь Лептис Магна относится к древним, но мало изученным памятникам древности.
Некогда индийскую провинцию Вирупакши населяли вольные жители Виджаянагарской империи, процветавшей в 14-16 веках. Они часто ссорились с соседними мусульманскими народностями, набег которых однажды превратил шумное место в пустошь. Люди были жестоко вырезаны, а храмы подверглись разрушениям. Но полностью сравнять с землей архитектурные сооружения не удалось – храмовые комплексы продолжают возвышаться над современными лачугами индийцев.
1972 год стал открытием «Потерянного города», затерявшегося в лесах Колумбии и считавшегося таинственно исчезнувшей цивилизацией. Местное название этого центра индейской культуры звучит как Теюна. Сьюдад-Пердида, так переводится «Потерянный город», – это современная интерпретация судьбы древнего поселения. Оно было создано почти за 1000 лет до нашей эры, а открыто лишь три тысячи лет спустя, что не делает его менее привлекательным (скорее наоборот).
В первом тысячелетии нашей эры Ктесифон (Ирак) считался самым крупным и развитым городом мира. Время не пощадило его, и о былом величии столицы сасанидов напоминают разве что руины некогда величественного дворца повелителя.
Древние зодчие, возводящие уникальные памятники архитектуры, оставили о себе память в давней столице Армении – Ани (до 1045 года). Сегодня поражающие воображение церкви находятся на территории Турции.
Народ майя проживавший в самых древних государствах мира «наследил в истории человечества» сооружениями колоссальных ступенчатых пирамид. Многие строения известны и входят в дорожные туристические карты. Но великая столица Баакульского царства Паленке, процветавшего в 3-8 веках, — еще одно подтверждение богатого наследия майя. Его уничтожили дикие племена, пришедшие с Мексиканского залива. Но память о величии индейской цивилизации зачеркнуть не удалось.
