Предваряющие выставку, тексты участников проекта:Арутюн Зулумян: Название этой выставки могло оказаться и другим. Предполагались такие, как «Религия : за и против», «Религия — как она есть», «Толерантность духа», и др.. ибо поднятая нами тема удивительно полифонична и многогранна. Сегодня, когда человеку практически удалось преодолеть пространство и время, когда происходит столь мощнейшая концентрация внутренних и внешних сил, когда человек ворвался в столь доколь неизведанные глубины и дали, появилась насущная необходимость обратить свои взоры на ранее даже не предполагаемые сочетания воли, духа, веры. Сегодня человек очутился перед ситуацией, когда открыты все подводные и подземные шлюзы, ценностные критерии смещены с собственных осей, одновременно сосуществуют психоанализ и религия, Интернет и астрология, шаманство и квантовая теория. Избирая свою мораль, свою этику, свою религию, своё осмысление собственных порывов, каждый индивидуум берёт на себя ответственность за свой выбор и последствия такого решения. Можно ли попытаться определить, какая из существующих религий, христианская, иудаизм, буддизм или ислам, лучше ? (ЕСТЬ и другие религии, например «сознание Кришны», дзен-буддизм, бабизм, бахаизм, не говоря уже о всевозможных их ответвлениях). Сам поставленный вопрос оказывается некоректен и абсурден в корне. А ведь порою церкви, мечети, синагоги могут быть располдожены рядышком, на одной и той же улице. Тем более в городах- мегаполисах. Нарине Золян (координатор выставки): Познающий себя есть собственный палачВек за веком сплетаются декорации жизни и все так же неведомо закулисье. И, срывая покровы, обнажая мятущийся неукротимый и одновременно самобичующий дух, — что мы скажем себе, чем утешим, чем обнадежим перед неотступно приближающимся расставанием. Так что же такое религия: может некий свод общечеловеческих ценностей возводимый в ранг абсолютной истины, исполнение правил и постулатов которой гарантирует Вечную жизнь. Возможно так. Возможно и иное определение, но суть в одном: — утешить, обнадежить, избавить от сомнений, наделить верой. Но каждая из конфессий (христиане, мусульмане, иудаисты, буддисты и др.) предлагая свой реди-мейд, свою модель, настаивая на собственном приоритете, так или иначе ведет борьбу за собственную Власть, за право приватизации истины… И опять вопрос: что есть истина, что есть Бог, — вечный банальный вопрос -вопрос на который так или иначе, несмотря ни на какую принадлежность той или иной конфессии каждый отвечает сам, своей жизнью. Сводом тех правил и ошибок, которые и есть собственно Жизнь, Свободное право Выбора, Воля — вот единственный коррелятор — вектор пути. Выбор может быть ортодоксальным, может быть атеистическим, бунтарским, новаторским, еретическим. Заповедником, спасающей от личины, от страха, и страхом, провоцируемым самой этой Зоной, маскирующей лицо подлинного страдания…А потому: Осторожно — Религией может быть и бунт, жест бунта как формы самоочищения, чистилища. Дорога в Рай, возможно схожа с Адом. Осторожно! За пышной декорацией — часто пустота фальшивых клише, в тоъремя что может быть искреннее крика отчаяния человека познавшего бездну падения, человека сорвавшего с себя личину-маску греха, человека открывшего лик свой Богу. И все-таки не впадаем ли мы в другую крайность, крайность постмодернистского скепсиса: черное — не есть черное, белое — не есть белое и что есть верх, а что низ и существует ли вообще система отсчета. Тема, которую предлагает автор проекта — грандиозна и вряд ли ее возможно охватить в одной выставке. Важно другое: тема актуально-насущна. Скорее она не имеет узких временных и исторических рамок. Итак: Осторожно Религия! Оксана Саркисян (участник выставки): Живая религия Название выставки «Осторожно, религия!» можно трактовать не как прямое обращение используемое в повседневном языке, а как знак привлекающий внимание в контексте масс медиальном. Эта интерпретация, заложенная в названии, отсылает нас к современной массовой культуре. Постиндустриальное общество, как и любое другое, обладает собственной мифологией, формирует ритуалы, мораль, этику, эстетику, способы общения с трансцендентным и т.п. Во времена религиозных сообществ, эти функции выполняла церковь. Сегодня религиозное бессознательное так же транслируется через массовою культуру. В этот пакет упакованы психологические и этические составляющие, элементы национальной идентификации и культурные коды. Возможно, подобные художественные жесты могут показаться кощунственными и ироничными по отношению к религиозному мироощущению. Но это отнюдь не так. Подобного рода раздражение связано с консервативностью как таковой. К примеру, во времена ренессанса религиозные образы совершенно свободно трактовались по-новому, отлично от средневековых канонов, воплощая реальность своего времени. Анна Альчук (участник выставки): Какова история взаимоотношений религии и искусства и какие факторы предопределяют отношение художника к религии в современном мире? — вот круг проблем, которые интересуют кураторов выставки. Исследуя искусство архаических культур, античности или средневековья, мы всегда должны иметь в виду религиозный контекст, в котором создавалось то, что современное сознание отождествляет с произведением искусства. Однако ситуация меняется, когда речь заходит о искусстве современном. Вслед за модернистским искусством, культивировавшим автора как своеобразного демиурга, заново создающего мир в своих произведениях, постмодернистское искусство, отнюдь не упразднившее авторство на уровне артрынка, выступило критическим аппроприатором созданных европейской культурой ценностей. В этом контексте, религия стала предметом критического исследования художников. Достаточно вспомнить работы Германа Нитша, распинавшего окровавленные бычьи туши или же полотна Фрэнсиса Бэкона, в которых изображение папы Иннокентия Х-го Веласкеса подверглось живописной деконструкции. Для РПЦ алтарный образ человека в защитной форме и с ружьем (новый иконописный Осторожно, религия! — говорит современный художник, как бы призывая не терять Марина Пожарицкая (участник выставки): БОГ. Кроссворд в советской газете: «Мифическое существо (три буквы)». Правильный ответ — бог. Смешно конечно. Хотя, на мой взгяд, в общем-то правильно. РЕЛИГИЯ. Определение Ожегова в целом лучше: точнее, филологически профессиональнее, хотя тоже не совершенно: например, исключает буддизм, который называют «религией без бога»; далевские же «основные духовные убеждения» вполне могут быть и буддизмом. Кто может знать, во что именно верил, а во что не верил православный и церковный Виктор Михайлович Васнецов? Даже у людей, относящих себя к той или иной конфессии, религиозные представления как правило путаны и неопределенны. Впрочем, называющие себя атеистами тоже нередко обнаруживают веру то в загробную жизнь, то в астрологию, то в приметы, то еще во что-нибудь сверхъестественное. Меня, с моей любовью к четкости, логике и последовательности, это несколько травмирует, отчасти поэтому я как правило избегаю разговоров на религиозные темы. Несмотря на то, что это меня живо интересует — и , видимо, не меня одну: во всяком случае, московские художники по большей части весьма живо откликнулись на предложение поучаствовать в выставке «Осторожно — религия». Кстати, именно те из них, кто считает себя верующими, отнеслись к этому предложению с некоторым сомнением. Возможно, «осторожно -религия» у них проассоциировалось с чем-то вроде «осторожно — гололед», хотя возможны и другие трактовки. <<Вернуться назад
|
Складывается впечатление, что все воззрения (порой взаимоисключающие друг друга), сформированные человечеством на протяжении тысячелетий, сложены в едином порядке и предоставлены каждому.
Человеку предоставлено с чистой совестью и с полной ответственностью сделать свой выбор, ибо богом сегодня является чистая совесть и глубокая искренняя вера именно по отношению к тому, что выбрал сам. При таком раскладе не случайно многие предпочитают выбрать даже атеизм. Время от времени какой-либо недотепа-мыслитель пробуждается после долгих поисков и блужданий и подобно андресековскому откровению несмышленно вскрикивает: «А Бога -нет». Однако сегодня это звучит сардонически смело и революционно , а выглядит как некая разновидность ханженства. Может быть хоть они заблуждаются? Трудно сказать.
Ну , разве что обратимся к Религии, к той, которая «готовая» «здесь и теперь» ждет своего потребителя.
..Где кончается Истина, где начинается Ложь, и кто вправе судить…Где эта тонкая грань между Зоной-
Она обращена к каждому, к антологии развития и существования человека во времени и пространстве.
Когда — то, все знание было сосредоточено в одной Книге. Теперь информационные потоки наследуют ее божественные свойства, и все человечество подключено к телевизионному эфиру, через который каждый день получает новостной заряд всемирного знания и осуществляет ритуал интерактивной коммуникации с всеобщим и всеобъемлющим посредством бесконечного тиражирования. Поп-арт стал не только всем, что нас окружает, он стал самой массовой религией нашего времени. И все мы — принадлежим к этой религии или подвержены ее воздействию ежедневно. Аминь. Вопросы веры, определяющие и структурирующие жизнь в религиозном обществе, в современном мире носят частный характер личного выбора. Но Богочеловек, обретя свободу творчества и созидания в эпоху ренессанса, сохранил божественную сущность в себе. И религиозное чувство, генетически знакомое рациональному пост индустриальному индивиду, подстерегает его в информационно — коммуникативных практиках массового общества. И один из крупнейших мыслителей наших дней, Славой Жижек, в период тотального потребления и реди — мейда, считает важным вопрос «Где Бог? Как проявляется Бог в повседневной жизни, когда мы работаем или сидим перед компьютером? Присутствует ли Бог в МакДональдз?».
Пост модернистский жест художника Александра Косолапова, живущего в Америке, который на бил — борте Соса- Соlа размещает изображение Иисуса Христа и фразу «This is my blood) как раз и осуществляет за счет простой манипуляции массовыми символами акт божественного явления. А группа московских художников находит знаковые параллели в патриархальном мироздании и естественно — научном описании вселенной. Осуществляя акцию «ХВ.7999»: облечение купола московского планетария в пасхальное яйцо, в момент массового празднования православной Пасхи и советского Дня Космонавтики, они фиксируют прецедент пересечения в определенной точке цивилизации (1999г 12 апреля) противоречащих друг другу, но аналогичных культурных кодов. Присутствие Бога обнаруживается в культурной памяти, в символических визуальных знаках. В живой традиции канонические образы приобретают естественное развитие, оставаясь частью общественных коммуникативных практик. Религиозные знаки обнаруживают и религиозное чувство, проявляющееся в коллективных представлениях и психических связях.
Караоке, корпоративный продукт, разработанный как средство пения хором, получил широкое распространение во всем мире. Такого рода массовые радения имеют глубокие корни во всех без исключения религиозных практиках. Поэтому вполне логично предложение художников группы Синий Суп, создавших продукт в соответствии с техническими достижениями времени — молитву — видео ролик для караоке «В час беды». Подобную молитву уместно петь не в традиционном сакральном пространстве храма, а скорее в общественных местах специфической сосредоточенности и напряжения, таких, к примеру, как аэропорты и самолеты, больницы.
Современному обществу и актуальному искусству свойственны позитивные гуманистические сюжеты. И это связано в первую очередь с противостоянием само развивающемуся технологическому процессу, готовому изменить сущность человека так же как он изменил мир вокруг него. Создав виртуальное подобие всемирного разума, человек оказался в опасности быть уничтоженным его порождением -трансчеловеком. И система религиозного мироздания приобретает в этой ситуации значение механизма, определяющего параметры «человеческого».
Ведь искусства в том смысле, в каком оно существует сейчас, в те времена не было, и даже античные статуи, прославляющие красоту человеческого тела, делались в подражание богам как знак поклонения им. Я уже не говорю о великолепных готических храмах, авторы которых остались неизвестны! Служение Богу не знает авторства. Осторожно! Это — религия — говорим мы в случае подхода к творчеству как к общению с трансцендентным.
Современные российские художники постсоветского периода не так часто прибегают к критическому дискурсу в искусстве (можно ли вообще говорить о современном искусстве вне критической функции?). Те же, кто все-таки пытаются в этом ключе работать (Олег Мавромати, Александр Бренер, Олег Кулик, Авдей Тер-Оганян и некоторые другие), неизбежно обращались к идее Российской православной церкви, своим консерватизмом и нетерпимостью к Другому провоцирующей подобное отношение со стороны художников. Когда Мавромати распял себя у института Культурологии напротив храма Христа Спасителя, имитировав жест жертвоприношения, он вызвал недовольство церковных иерархов, не способных отделить акт богохульства от символического художественного жеста, производимого к тому же не на сакральном церковном пространстве, а в общественном месте. Тем более не обоснован был судебный иск против Тер-Оганяна, во время своего перформанса разрубившего неосвященную икону в профаном пространстве галереи. Гротескный и комичный эффект имела акция Бренера 1995г.
в Елоховском соборе, когда, неожиданно выбежав к алтарю, он стал кричать «Чечня! Чечня!» и разбрасывать листовки, призывающие к прекращению Первой чеченской войны. Присутствовавшие при этом бдительные бабушки и дедушки стали выталкивать его с алтаря и отнимать у меня фотокамеру, с помощью которой я пыталась запечатлеть это событие.
По словарю Ожегова — «бог» — это верховное существо, управляющее миром, или (при многобожии) одно из таких существ. Я в бога не верю, сколько ни уточняй приведенного определения, которое вполне может вместить и «высший разум», и «творца вселенной», и что-нибудь еще. Существование некого весьма туманного «высшего разума» совсем не кажется мне более вероятным, чем существание бодрого деда с окладистой бородой, который сидит на небе и не падает; дед даже как-то убедительнее — по крайней мере, ясно, о чем идет речь. Хорошо известно, что невозможно доказать ни существовония, ни несущесвования бога. Отдаю себе отчет, что, веря в недоказуемое несуществование, уподобляюсь верящим в недоказуемое же существование;прнимаю, что не могу знать, что бога нет, и тем не менее, в этом вопросе к агностикам себя не причисляю. Видимо, дело в том, что богу нет места в моей вселенной;
Нередко богом называют то, что на мой взгляд, богом не является. Так, пантеизм Спинозы я бы назвала скорее атеизмом, а бога Льва Толстого (того бога, который есть в душе каждого человека) — добрым началом.
В этом отношении любая из них — шедевр, поразительная гармония разнообразнейших видов искусства от философии до парфюмерии. Разве только «актуального» религиозного искусства не существует (по крайней мере, мне о нем ничего не известно). Думаю, величие религиозного искусства — в прошлом. В христианском мире уже художники Высокого Возрождения, обращаясь к религиозной тематике, зачастую создавали скорее картины и скульптуры на мифологические сюжеты, чем собственно религиозное искусство. Одна из причин этого видимо в том, что человек Нового Времени, продолжая верить в «творца», все меньше верил в мифы и чудеса. Сознание человека неуклонно секуляризировалось и естественным образом то же самое происходило с искусством, которое создавал этот человек. Собственно религиозное же искусство в конце концов превратилось в кич, иногда трогательный, иногда удручающе вульгарный. «Честное слово, я в нее верю!» — восклицал, работая над образом Богоматери, Васнецов. «Сейчас видно, что он в нее не верил» — усмехался неверующий богоискатель Лев Толстой.
Вот и посмотрим, какие. Вообще-то, слова «осторожно -религия» скорее всего подразумевают некий «взляд со стороны», критическое отношение к предмету религии, которое, хоть и зародилось еще в незапямятные времена одновременно с искусством философии (а философию я считаю искусством), тем не менее, не является избитой темой для московского современного искусства.| ModernLib.Net / / / . — (. 22)
| |||||||
IV .. (. .. .)
(Примеч. Э.А.Грантовского.)
н.э.), также во многих странах к востоку от исторической Бактрии, в горных княжествах Западного Памира и Восточного Гиндукуша.
до н.э., а в греческих городах Парфянского царства эта эра начиналась с осени 248 г. до н.э.
п., что имело бы многочисленные аналогии в подобных индоиранских обозначениях, относящихся к древней знати (преимущественно военной аристократии).
и был казнен в 759 г.
до н.э.
