1. Синкретизм первобытного искусства. Синкретизм первобытного искусства

Реферат - 1. Синкретизм первобытного искусства

Синкретизм в искусстве

Чаще всего термин Синкретизм применяется к области искусства, к фактам исторического развития музыки, танца, драмы и поэзии. В определении А. Н. Веселовского синкретизм — «сочетание рифмованных, орхестических движений с песней-музыкой и элементами слова».

Изучение явлений С. чрезвычайно важно для разрешения вопросов происхождения и исторического развития искусств. Самое понятие «синкретизм» было выдвинуто в науке в противовес абстрактно-теоретическим решениям проблемы происхождения поэтических родов (лирики, эпоса и драмы) в их якобы последовательном возникновении. С точки зрения теории синкретизм одинаково ошибочны как построение Гегеля, утверждавшего последовательность: эпос — лирика — драма, так и построения Ж. П. Рихтера, Бенара и др., считавших изначальной формой лирику. С середины XIX в. эти построения всё больше уступают место теории синкретизма, развитие которой несомненно тесно связано с успехами эволюционизма. Уже Каррьер, в основном придерживавшийся схемы Гегеля, склонялся к мысли о первоначальной нерасчлененности поэтических родов. Соответствующие положения высказывал и Г. Спенсер. Идея синкретизма затрагивается целым рядом авторов и, наконец, с полной определённостью формулируется Шерером, который однако не развивает её сколько-нибудь широко в отношении к поэзии. Задачу исчерпывающего изучения явлений С. и уяснения путей дифференциации поэтических родов поставил перед собой А. Н. Веселовский, в трудах которого (преимущественно в «Трёх главах из исторической поэтики») теория С. получила наиболее яркую и развитую (для домарксистского литературоведения) разработку, обоснованную огромным фактическим материалом.

В построении А. Н. Веселовского теория синкретизма, в основном, сводится к следующему: в период своего зарождения поэзия не только не была дифференцирована по родам (лирика, эпос, драма), но и сама вообще представляла далеко не основной элемент более сложного синкретического целого: ведущую роль в этом синкретическом искусстве играла пляска — «ритмованные орхестические движения в сопровождении песни-музыки». Текст песен первоначально импровизировался. Эти синкретические действия значимы были не столько смыслом, сколько ритмом: порой пели и без слов, а ритм отбивался на барабане, нередко слова коверкались и искажались в угоду ритму. Лишь позднее, на основе усложнения духовных и материальных интересов и соответствующего развития языка «восклицание и незначущая фраза, повторяющиеся без разбора и понимания, как опора напева, обратятся в нечто более цельное, в действительный текст, эмбрион поэтического». Первоначально это развитие текста шло за счёт импровизации запевалы, роль к-рого всё больше возрастала. Запевала становится певцом, на долю хора остаётся лишь припев. Импровизация уступала место практике, которую мы можем назвать уже художественной. Но и при развитии текста этих синкретических произведений, пляска продолжает играть существенную роль. Хорическая песня-игра вовлекается в обряд, затем соединяется с определёнными религиозными культами, на характере песенно-поэтического текста отражается развитие мифа. Впрочем, Веселовский отмечает наличие внеобрядовых песен — маршевых песен, рабочих песен. Во всех этих явлениях — зачатки различных видов искусств: музыки, танца, поэзии. Художественная лирика обособилась позднее художественной эпики. Что касается драмы, то в этом вопросе А. Н. Веселовский решительно (и справедливо[нейтральность?]) отвергает старые представления о драме как синтезе эпоса и лирики. Драма идёт непосредственно от синкретического действа. Дальнейшая эволюция поэтического искусства привела к отделению поэта от певца и дифференциации языка поэзии и языка прозы (при наличии их взаимовлияний).

В этом направлении пошёл в объяснении явлений первобытного синкретического искусства Г. В. Плеханов, широко использовавший труд Бюхера «Работа и ритм», но в то же время и полемизировавший с автором этого исследования. Справедливо и убедительно опровергая положения Бюхера о том, что игра старше труда и искусство старше производства полезных предметов, Г. В. Плеханов раскрывает тесную связь первобытного искусства-игры с трудовой деятельностью доклассового человека и с его верованиями, обусловленными этой деятельностью. В этом — несомненная ценность работы Г. В. Плеханова в данном направлении (см. преимущественно его «Письма без адреса»). Однако при всей ценности работы Г. В. Плеханова, при наличии в ней материалистического ядра она страдает пороками, свойственными методологии Плеханова. В ней проявляется не до конца преодолённый биологизм (напр. подражание в плясках движениям животных объясняется «удовольствием», испытываемым первобытным человеком от разрядки энергии при воспроизведении своих охотничьих движений). Здесь же — корень плехановской теории искусства-игры, опирающейся на ошибочное истолкование явлений синкретической связи искусства и игры в культуре «первобытного» человека (частично остающейся и в играх высококультурных народностей). Конечно синкретизм искусства и игры имеет место на определённых стадиях развития культуры, но это — именно связь, но не тождество: то и другое представляет собой различные формы показа действительности, — игра — подражательное воспроизведение, искусство — идейно-образное отражение. Иное освещение явление С. получает в трудах основоположника яфетической теории — акад. Н. Я. Марра. Признавая древнейшей формой человеческой речи язык движений и жестов («ручной или линейный язык»), акад. Марр связывает происхождение речи звуковой, наряду с происхождением трёх искусств — пляски, пения и музыки, — с магическими действиями, почитавшимися необходимыми для успеха производства и сопровождавшими тот или иной коллективный трудовой процесс («Яфетическая теория», стр. 98 и др.). Так. обр. С., согласно указаниям акад. Марра, включал и слово («эпос»), «дальнейшее же оформление зачаточного звукового языка и развитие в смысле форм зависело от форм общественности, а в смысле значений от общественного мировоззрения, сначала космического, потом племенного, сословного, классового и т. п.» («К происхождению языка»). Так в концепции акад. Марра С. теряет узко эстетический характер, связываясь с определённым периодом в развитии человеческого общества, форм производства и первобытного мышления

Архитектура Древнего Египта

Египтяне, независимо от своего социального положения, строили свои дома из непрочных материалов - тростника, дерева, глины или кирпича-сырца и никогда не использовали камень. Среди немногочисленных сохранившихся жилищ большинство составляют деревенские лачуги бедняков, и лишь в столичном городе Ахетатоне обнаружены дома представителей знати. Древнейшие дома додинастического периода зачастую представляли собой просто убежища для защиты от ветра и солнца, вполне пригодные для жизни в условиях сухого и жаркого климата. Усадьбы знати являли собой сложные сооружения с ванными комнатами, канализацией и просторными общими комнатами с высокими потолками и небольшими окнами, тесными спальнями и отдельно стоящими кухнями, скотными дворами и зернохранилищами. Общие комнаты часто украшали настенными росписями. Лестница вела на крышу, где семья проводила значительную часть времени, или на второй этаж. При жилище имелась молельня для поклонения одному или нескольким богам (в Ахетатоне - исключительно Атону), обычно представлявшая собой отдельное сооружение во внутреннем дворе дома. Поскольку большинство египтян, за исключением фараонов, имели по одной жене, в обычном жилище отсутствовали специальные женские помещения. Египтянки участвовали в общественной жизни и обладали многочисленными правами, которых были лишены женщины в других странах Древнего Востока.

Стелы и мастабы

Архитектурные сооружения из камня предназначались только для умерших и для поклонения богам. Древнейшие из сохранившихся человеческих захоронений свидетельствуют, что египтяне делали продовольственные запасы для загробной жизни. Усыпальницы времен I и II династий, независимо от того, принадлежали они царям или рядовым общинникам, строили из кирпича-сырца и дерева, хотя некоторые их элементы уже выполнялись в камне. Например, из гробниц фараонов I династии в Хелуанском некрополе известны каменные плиты (стелы), которые вмуровывали лицевой стороной вниз в потолок камеры над погребением. На этих стелах вырезали примитивное выпуклое изображение умершего, его имя и титулы, основные продукты питания, сосуды с напитками и иероглифические подписи к ним. Такой обычай был явно связан с представлением, что весь этот набор сохранится и после того, как истлеют продукты, положенные в могилу, а тело владельца усыпальницы превратится в прах. Увековечивание в нетленном камне рассматривали как магическое средство, обеспечивающее вечное бытие умершему и необходимые ему средства существования. Вскоре каменные стелы стали помещать в стены усыпальниц, они обрели более крупные размеры и более разнообразные формы, постепенно превратившись в <ложные двери> в западной стене гробницы. Считалось, что усопший, изображенный над притолокой, будет выходить через эту дверь из погребальной камеры, чтобы отведать яства, которые будут регулярно приносить в гробницу его родственники, и потому на панели ложной двери были написаны их имена и изображены их фигуры.

В эпоху III и IV династий строили каменные пирамиды для фараонов. Вокруг них рядами размещались гробницы-мастабы, которые правители дарили своим высшим сановникам и приближенным. Мастабы имели многочисленные помещения, при V династии их насчитывалось до сотни. Они были богато украшены рельефами, воспроизводящими прижизненные деяния владельца усыпальницы, в том числе исполнение должностных обязанностей, а также формы проявления царского благоволения.

Типичная мастаба состояла из вертикальной шахты в скальной породе, часто глубиной до 15-30 м, ведущей в погребальную камеру. Аналогичная усыпальница строилась и для жены усопшего. Наземное сооружение представляло собой прочную постройку из тесаного камня, к которой вначале пристраивали обращенную на восток молельню с ложной дверью в западной стене. Со временем молельня приобретала все большие размеры и была включена в каменное наземное сооружение. Оно было разделено на несколько культовых помещений, стены которых украшали рельефами, призванными обеспечить владельца усыпальницы всем необходимым в загробной жизни. Одно или несколько расположенных в глубине помещений (они называются сердабы) узкими проемами в каменной кладке соединялись с залами, доступными для посещения живых, в которых, как правило, находились статуи усопшего. Некоторые из этих статуй представляют великолепные портретные изображения, причисляемые к высшим достижениям скульптуры эпохи Древнего царства.

Пирамиды и храмы

Есть основания полагать, что превращение усложненной мастабы в ступенчатую пирамиду было осуществлено царем Джосером и его зодчим Имхотепом. Позже цари III и IV династий предприняли попытки изменить конструкции пирамид в ином направлении. Особенно примечательны пирамида в Дахшуре с иным углом наклона боковых граней и пирамида в Медуме с более крутыми, чем у пирамиды Джосера, ступенями, позже перестроенная в настоящую пирамиду, но возведенная столь неудачно, что ее грани теперь совершенно разрушены. Фараон Снефру, основатель IV династии, задумал и возвел первую подлинную пирамиду, а его сын Хеопс - величайшую из всех пирамид.

Подобно тому как мастаба имела ложную дверь, обращенную на восток, культовая молельня в царских пирамидах располагалась также в восточной части. К эпохе IV династии она превратилась в храм сложной планировки с украшенным колоннами двором, обширным залом, по периметру которого находились статуи фараона, культовыми помещениями и главным святилищем, обращенным к пирамиде. Этот храм при пирамиде соединялся длинным крытым проходом, идущим в восточном направлении вплоть до границы пустыни и возделываемых полей, во время ежегодных разливов Нила покрытых водой. Здесь у самой кромки воды находился нижний, <долинный> храм с культовыми помещениями. Сюда на лодках в половодье доставляли продукты и все необходимое для отправления заупокойного культа фараона. По крытому проходу их относили в храм при пирамиде и предлагали фараону, дух которого (ка) мог покидать саркофаг, чтобы вкушать приготовленные яства.

Долинный храм Хефрена - простое, лишенное украшений, но массивное сооружение из огромных прямоугольных гранитных блоков - до сих пор стоит рядом с великим сфинксом с лицом самого фараона.

Строгое величие архитектуры эпохи IV династии было отвергнуто последующими правителями, которые строили свои пирамиды и храмы в Абусире. Нижний храм фараона Сахура был украшен изящными гранитными колоннами в форме стволов финиковой пальмы. Стены храма покрывали барельефы, на которых фараон изображен победителем своих поверженных врагов - азиатов и ливийцев. Заупокойный храм при пирамиде, также имеющий крытый подход, многократно превосходит размерами и величием аналогичные сооружения предшествующих фараонов. Использование камня контрастных цветов - известняка, базальта, алебастра - усиливает впечатление от великолепных раскрашенных рельефов, покрывающих его стены. Здесь представлены: сцены триумфа фараона над побежденными врагами и их беспомощными женами и детьми; правитель, занятый рыбной ловлей и охотой на птиц или стреляющий в антилопу, газелей и других животных; отплытие торгового флота в составе 12 морских судов в страны Восточного Средиземноморья и его возвращение; божества провинций, совершающие заупокойные приношения фараону.

Примечательной особенностью этого храма является сложная дренажная система из медных труб протяженностью более 320 м. Она проложена под полом храма и выведена наружу, причем стекала по ней не дождевая вода с крыши (хотя здесь имелось специальное устройство и для этого), а отходы от ритуально нечистых культовых церемоний, которые требовалось удалять за пределы священного пространства.

О великолепных достижениях строителей храмов эпохи Древнего царства можно судить лишь по отдельным фрагментам строений. Архитекторы той поры демонстрируют поразительный уровень владения техническими приемами обработки самых твердых пород камня. Между тем царские зодчие последующих времен предпочитали строить из более мягкого материала и из блоков меньшего размера.

Фивы

Следующим периодом расцвета египетской архитектуры было время правления XII династии, религиозная столица которой находилась в Фивах. Сооружения той эпохи не сохранились в первозданном виде, за исключением храмового комплекса на восточном берегу Нила в Карнаке. Это прежде всего молельня из белого известняка, относящаяся ко времени правления фараона Сесостриса I. Отдельные детали это комплекса были обнаружены в кладке третьего пилона, возведенного Аменхотепом III в эпоху XVIII династии. Этот фараон, используя упомянутую молельню в качестве каменоломни, невольно сохранил для потомства архитектурную жемчужину, своей ценностью намного превосходящую любую из грандиозных построек, воздвигнутых им в стремлении к державному величию.

Поскольку фараоны XVIII династии стали вырубать для себя потайные усыпальницы в Долине царей близ Фив, им пришлось разделить свои заупокойные храмы (соответствующие храмам при пирамидах эпохи Древнего царства) и сами гробницы. В это время в архитектуре сложился новый стиль, и все заупокойные храмы следуют единому типу. Они состоят из пилона - внушительного входного сооружения в виде двух башен с соединяющим их порталом, ведшего в частично открытый двор с колоннадой по северной и южной сторонам. Вход через второй пилон открывал доступ в следующий двор с колоннадой - своего рода зал для празднеств в честь богов, за которым следовало несколько гипостильных залов. Вокруг них по периметру располагались культовые помещения, сокровищницы, лавки для продажи употреблявшихся в ритуалах священных предметов, залы для подготовки жертвоприношений и молельни, в которых помещались изображения богов. Буквально каждый квадратный метр храмовых стен внутри и снаружи был покрыт раскрашенными рельефами, прославляющими войны и иные деяния фараонов, повседневные храмовые ритуалы и крупные религиозные праздники. Иероглифические надписи повествуют о подвигах царей и об их приношениях богам. Заупокойный культ, которому были посвящены такие храмы, имел целью служение находящемуся в удаленной скальной усыпальнице фараону.

Ряд царских заупокойных храмов протянулся с севера на юг вдоль кромки пустыни западнее Фив. Каждый из них был посвящен культу одного из правителей, погребенных в Долине царей. Позади храмов находятся вырубленные в известняке гробницы знати.

В Карнаке на протяжении примерно 2000 лет создавался комплекс сооружений главного государственного храма, посвященного царю богов Амону-Ра. В настоящее время он представляет собой ряды колонн, развалины пилонов, опрокинутые каменные блоки; монументальные обелиски (монолитные каменные столбы) с многочисленными иероглифическими надписями. Некоторые из раскрашенных рельефов очень хорошо сохранились, другие потеряли первоначальный облик, а третьи обратились в прах. Каждый фараон стремился соорудить пилон, колоннаду, портал, зал, обелиск либо оставить иероглифическую надпись со своим именем и титулом во славу великого бога египетской державы, но в первую очередь увековечить самого себя. В эпоху правления Рамсеса II был завершен Большой гипостильный зал со 134 колоннами.

Ансамбль храмов в Карнаке протяженностью более 1 км соединен аллеей сфинксов с храмом в Луксоре с его фантастической колоннадой - созданием Аменхотепа III - и с гигантским пилоном, сооруженным Рамсесом II в память о войнах, которые он вел в Азии.

Значительно выше по течению Нила, в Абу-Симбеле Рамсес II построил невероятных размеров храм. Это оригинальное сооружение вырублено в скале, а его двор и культовые помещения выстроены из песчаника. Снаружи находятся вытесанные из скальных монолитов четыре колоссальные статуи сидящего Рамсеса II.

. Понятие канона в искусстве. Канон в скульптуре и живописи Древнего Египта.

Канон устанавливает связь выработанных историей искусства способов и приемов изображения с предписываемым извне содержанием, официальной иконографией, нормативной эстетикой, требованиями культа. Канон существует в системе правил и предписаний, он консервирует, останавливает развитие художественного мышления. Творческий метод и стиль, напротив, развиваются. Вот почему египетское искусство нельзя называть каноническим. Оно развивалось медленно, но не по канонам. Примечательно, что в переходные периоды между эпохами Древнего, Среднего и Нового царств, времени ослабления централизованной власти каноны исчезали, но художественные традиции сохранялись. В результате появлялось ощущение незавершенности, переходности стиля. В период Амарны канон был отвергнут совсем. В эпоху Древнего Царства столицей объединенного Верхнего и Нижнего Египта стал город Мемфис в начале дельты Нила.

С эпохой фараонов III-IV династий Древнего Царства связано строительство гигантских пирамид – единственного из «Семи чудес света», сохранившегося до нашего времени. Этот факт говорит об их прочности и совершенстве. Пирамида, имеющая в основании правильный квадрат,– уникальная в истории архитектуры форма, в которой понятия конструкции (геометрической основы) и композиции (образной целостности) оказываются тождественными. Это вершина искусства геометрического стиля и вместе с этим – идеальное воплощение египетского канона. Простота и ясность формы пирамиды выводят ее из исторического времени. Именно так следовало бы прочесть крылатую фразу: «Все на свете боится времени, а время боится пирамид». Известно, что классическая форма пирамиды сложилась не сразу. Одна из ранних пирамид фараона Джосера в Саккара (III династия, ок. 2750 г. до н.э.), возведенная зодчим Имхотепом по расчетам Хеси-Ра, имеет ступенчатую форму, как бы составленную из семи мастаб, и прямоугольное основание. От ступенчатой формы отошел фараон IV династии Снофру, отец Хуфу, строителя самой высокой и знаменитой пирамиды. Снофру строил две пирамиды в Дашуре. Третья строилась в Медуме – она была начата раньше, но при Снофру переделана из ступенчатой в правильную. Длительное время большие пирамиды считались гробницами фараонов. В их «погребальных камерах» действительно находили пустые саркофаги, но ни в одной из них не было мумии фараона, надписей, свидетельств того, что это гробницы.

Между тем в других скальных и подземных гробницах такие надписи присутствуют во множестве – с подробной титулатурой фараонов, текстами из «Книги мертвых». Внутри больших пирамид в Гйзе, севернее Мемфиса и Саккара, можно найти множество надписей – граффити, но это обычные пометки строителей, такие делаются и сейчас, чтобы было ясно, какой камень куда ставить. Ни одного имени фараона! На вопрос, зачем нужны были столь огромные «гробницы», в археологии только в последние годы появляются аргументированные ответы. Самая большая пирамида – фараона Хуфу (ок. 2700 г. до н.э.), египтяне называли ее «Ахет Хуфу» («горизонт Хуфу»; греч. Хеопс) – сложена из 2 млн. 300 тыс. каменных глыб, от 2,5 до 15 тонн каждая. Сторона основания «великой пирамиды» – 230,3 м, высота – 147 м (теперь из-за утраченной вершины и облицовки – 137м). Внутри пирамиды свободно разместятся собор Св. Петра в Риме (самый большой в мире), собор Св. Павла в Лондоне и собор Св. Стефана в Вене. По свидетельству древнегреческого историка Геродота, только для строительства дороги, по которой перетаскивали каменные глыбы к строительной площадке, потребовалось десять лет, а саму пирамиду возводили двадцать лет. Но рассказы о том, что на строительстве трудились исключительно рабы, не подтверждаются фактами.

Храм царицы Хатшепсут у скал Дейр-эль-Бахри (XVIII династия, ок. 1500 г. до н.э.)

В 820 г. по приказу сына легендарного Гаруна-аль-Рашида халифа Мамуна воины в течение нескольких недель пробивали в пирамиде отверстие (вход, обычно располагавшийся с северной стороны, был тщательно замаскирован). Проникнув внутрь, они обнаружили пустой саркофаг без крышки. Такой же кенотаф найден в подземелье разрушенной пирамиды рядом с пирамидой Джосера. Одна из гипотез, которая называется «солнечной», предполагает символический смысл этих сооружений. В Каирском музее хранятся «пирамидионы», камни, находившиеся на вершинах пирамид и олицетворявшие Солнце. Такие же пирамидальные формы венчают обелиски, связанные с культом Солнца. Облицовка пирамид в древности была отполирована и сверкала как зеркало, отражая солнечные лучи. Так называемые вентиляционные шахты, наклонные каналы внутри пирамиды Хуфу, имеют астрономическую ориентацию. Одна направлена на пояс Ориона, связывавшийся с культом Осириса, другая – на Сириус, звезду богини Исиды. Три большие пирамиды – Хуфу, Хафра и Менкаура – ориентированы по сторонам света и расположены на одной диагональной оси. Общее число открытых пирамид – 67, все они возведены недалеко друг от друга и не на самом удачном, со строительной точки зрения, месте – на краю каменистого плато (в отдельных случаях приходилось укреплять его специальными стенками). Но зато «карта» пирамид в точности повторяет карту звездного неба. Семь ступеней пирамиды Джосера соответствуют семи известным египтянам планетам и семи символическим ступеням человеческой жизни в загробном мире. Подобно вавилонским зиккуратам, они раскрашивались в разные цвета. Верхняя ступень была позолочена. В «Текстах пирамид» эти сооружения именуются «горами звездных богов».

Форма пирамиды – идеальная геометрическая абстракция, символ вечности, абсолютного покоя. Это не архитектура и тем более не емкость для хранения тела. Выразительность пирамиды – в ее внешней форме, не согласующейся ни с какой утилитарной функцией, но родственной многим другим символическим постройкам Древнего Мира. Существует версия об использовании пирамид для Мистерий Посвященных и в качестве аккумуляторов космической энергии, объясняющая биомагнитные свойства, воздействующие на психику человека, находящегося внутри. Многие функции пирамид связаны с использованием свойств симметрии и иррациональных отношений величин. Вокруг пирамид было множество других построек – храмов, мастаб, аллей сфинксов, образующих целый город. Заупокойный храм у пирамиды Хафра имеет зал, потолок которого поддерживают монолитные гранитные пилоны. На них положены горизонтальные массивные блоки. Эта конструкция повторяет мегалитическую и вместе с этим является прообразом древнегреческого ордера. Интересна архитектура «солнечных храмов», сочетающих формы мастабы и обелиска. «Ни одно искусство не создавало столь простыми средствами такого впечатления подавляющей грандиозности», – писал историк архитектуры О.Шуази. Чувство устойчивости, долговечности достигалось умелым использованием масштабности – нерасчлененной массы стены, пилона, на фоне которых цветом и светотенью выделялись немногие мелкие детали. Далее О.Шуази пишет: «Форма деревянной конструкции повторяется в глиняных постройках, а формы последних накладывают свой отпечаток на каменное зодчество... Ребра наружных стен домов укреплялись связками тростника, а наверху гребень из пальмовых ветвей защищал край глиняной террасы». Такой гребень был перенесен в каменное строительство в виде выдолбленного из песчаника карниза с выкружкой, получившего название «египетское горло».

Архитектура Древней Греции. Афинский Акрополь.

Древнегреческие храмы

Важнейшей задачей архитектуры у греков, как и всякого вообще народа, было храмоздательство. Оно породило и выработало художественные формы, которые перешли потом к сооружениям всякого рода. Во все продолжение исторической жизни Греции её храмы постоянно сохраняли один и тот же основной тип, впоследствии усвоенный и римлянами. Греческие храмы нисколько не походили на храмы Египта и Востока: это были не колоссальные, внушающие религиозный страх таинственные капища грозных, чудовищных божеств, а весёлые, приветливые обиталища человекоподобных богов, устроенные наподобие жилищ простых смертных, но только более изящные и богатые. Если верить Павзанию, первоначально храмы строились из дерева. Потом их стали сооружать из камня, причём, однако, удержались некоторые элементы и приёмы деревянного зодчества. Греческий храм представлял из себя здание в основном умеренных размеров, стоявшее внутри священной ограды (ι ' ερόν) на фундаменте о нескольких ступенях и представлявшее в простейшем своём виде сходство с продолговатым домом, имеющим в плане два сложенные вместе квадрата и двускатную, довольно отлогую крышу; одна из коротких его сторон не выходила наружу стеной, которую здесь заменяли две пилястры по краям и стоящие в пролёте между ними две (иногда 4, 6 и т. д., но всегда чётные числом) колонны, несколько отступя в глубь здания (обыкновенно на ⅓ квадрата), оно было перегорожено поперечной стеной с дверью в середине, так что получались род крыльца или крытых сеней (притвор, πρόναος) и внутреннее, замкнутое со всех сторон помещение — святилище (ναός, cella), где стояла статуя божества и куда никто не имел права входить, кроме жрецов. Подобное здание назыв. «храмом в пилястрах» (ι ' ερόν ε ' ν παραστάσιν, templum in antis). В некоторых случаях совершенно такое же крыльцо, как и с переднего фаса, устраивалось и с противоположной стороны (ο ' πισθόδομος, posticum). Пилястры и колонны сеней подпирали потолок и крышу, причём последняя образовывала над ними трёхугольный фронтон. Эта простейшая форма в более обширных и роскошных храмах усложнялась некоторыми добавочными частями, через что произошли следующие виды храмов:

«Храм с портиком», или «простильный» (греч. πρόςτνλος), имеющий впереди входных сеней портик с колоннами, стоящими как раз против их пилястр и колонн

Храм «с двумя портиками», или «амфипростильный» (греч. αμφιπρόστνλος), в котором к хр. in antis о двух крыльцах пристроено по портику к тому и другому

Храм «кругокрылый», или «периптерический» (греч. περίπτερος), состоящий из храма in antis, или простильного, или же амфипростильного, сооружённого на платформе и обнесённого со всех сторон колоннадой

Храм «двоякокругокрылый», или «диптерический» (греч. δίπτερος) — такой, в котором колонны окружают центральное сооружение не в один, а в два ряда

Храм «ложнокругокрылый» или «псевдопериптерический» (греч. ψευδοπερίπτερος), в котором опоясывающую здание колоннаду заменяют полуколонны, выступающие из его стен

Храм «сложнодвоякокругокрылый», или «псевдодиптерический» (греч. ψευδοδίπτερος), казавшийся как бы окружённым двумя рядами колонн, но в котором на самом деле второй их ряд заменялся со всех или только с длинных сторон здания полуколоннами, вделанными в стену.

Стили колонн

Из предыдущего видно, сколь важную роль играла в греческой архитектуре колонна: её формы, пропорции и декоративная отделка подчиняли себе формы, пропорции и отделку других частей сооружения; она была модулем, определяющим его стиль. В ней более всего выразилось различие художественного вкуса двух главных ветвей эллинского племени, породившее два отдельные направления, господствовавшие в греческом зодчестве. Как по характеру, стремлениям, образу общественной и частной жизни дорийцы и ионийцы не сходствовали между собой во многом, так же точно велика была и разница излюбленных ими двух архитектурных стилей, хотя основные начала этих стилей оставались одни и те же.

Дорический стиль отличается простотой, мощностью, даже тяжеловатостью своих форм, их строгой соразмерностью и полным соответствием механическим законам. Его колонна представляет в своём разрезе круг; высота её стержня (фуста) относится к диаметру разреза как 6 к 1; стержень с приближением к верху несколько утончается и немного ниже половины своей высоты имеет утолщение, так наз. «опухлость» (ε ' ντασις), вследствие чего профиль стержня — скорее криво-, чем прямолинейный; но эта кривизна почти не заметна. Так как это обстоятельство нисколько не увеличивает прочности колонны, то надо предполагать, что греческие зодчие старались посредством опухлости только смягчить то впечатление сухости и жёсткости, какое она производила бы при геометрически точной прямолинейности профиля. В большинстве случаев колонна покрыта по направлению своей длины «ложками», или «каннелюрами» (ρ ' άβδωσις), то есть желобками, представляющими в paзpезе нeбoльшoй круговой сегмент. Эти желобки в числе 16—20 на колонне делались, по-видимому, для того, чтобы оживить монотонность её гладкой цилиндрической поверхности и чтобы их перспективное сокращение с боков колонны позволяло глазу лучше чувствовать её круглоту и производило игру света и тени. Нижним своим концом колонна первоначально ставилась прямо на платформу здания; потом иногда помещался под нею низкий четырёхугольный плинт. Немного не доходя до верхнего её конца, стержень опоясан узким углублённым желобком, как бы вдавленным обручем; затем через посредство трёх выпуклых валиков, или ремешков, он переходит в «подушку», или «эхин» (ε ' χι˜νος). Эта часть колонны действительно имеет вид придавленной круглой подушки, внизу почти такого же диаметра, как и стержень, а вверху более широкой. На подушке лежит довольно толстая плита квадратной формы, так наз. «абака» (βα ' αξ), выступающая своими краями вперёд против эхина. Последний вместе с абакой составляет «капитель» колонны. Вообще дорическая колонна при простоте своих форм прекрасно выражает упругость и сопротивляемость колонны той тяжести, которая подпирается ею. Эту тяжесть составляет т. наз. «антаблемент», то есть каменные балки, перекинутые с колонны на колонну, и то, что лежит над ними. Антаблемент разделяется на два горизонтальные пояса: нижний, лежащий непосредственно над абаками и называемый «архитравом», представляет совершенно гладкую поверхность; верхний же пояс, или «фриз», заключает в себе две чередующиеся между собой части: «триглифы» и «метопы». Первые суть продолговатые выступы, изображающие как бы концы лежащих на архитраве балок, идущих внутрь здания; в них врезаны две вертикальные каннелюры, и две половинки каннелюр ограничивают их края; под ними, ниже выпуклой полоски, посредством которой фриз отделяется от архитрава, находятся маленькие придатки с рядом пуговок, как бы шляпок от гвоздей, называемых «каплями». Метопы, или пространства между триглифами, первоначально были пустые пролёты, в которых на архитраве ставились сосуды и статуи или прикреплялись щиты; впоследствии же эти пространства стали разделываться плитами с рельефными изображениями подобных предметов, а также сцен из различных циклов мифологических сказаний. Наконец, дорический антаблемент завершается сильно выступающим наружу карнизом или «гезимсом», под которым находится так наз. «слезник» — ряд четырёхугольных пластинок, усеянных «каплями» в числе 18 на каждой. По краю карниза, в так наз. «софите», рассажены львиные головы с раскрытой пастью, назначенные для стока дождевой воды с крыши. Последняя делалась либо из каменных, либо из черепичных плит; образуемые ею треугольные фронтоны, окаймлённые расчленённым карнизом, нередко были украшены скульптурными группами. На вершине фронтона и по его краям выступали «акротеры» в виде пальмовых листьев (пальметок) или же статуи на пьедесталах.

В ионическом архитектурном стиле все формы легче, нежнее и грациознее, чем в дорическом. Колонна стоит не непосредственно на фундаменте здания, а на четырёхугольном, довольно широком подножии (стилобанте) и имеет внизу базу (spira), состоящую из нескольких круглых валов или «торов» (torus), отделённых один от другого впалыми желобками, или «скотиями». Стержень колонны несколько расширен внизу и утончается по мере приближения к своей вершине. Ионическая колонна выше и стройнее дорической и покрыта каннелюрами в большем числе (иногда до 24), причём они врезаны в неё гораздо глубже (представляя в разрезе иногда ровно полукруг), отделены друг от друга небольшими гладкими пространствами и не доходят до самого верха и низа стержня, оканчиваясь здесь и там закруглением. Но самая характеристичная часть в ионическом стиле — капитель колонны. Она состоит из нижней части (эхина), украшенной так наз. «овами», и из лежащей над нею четырёхугольной массы, сильно выдвигающейся вперёд и образующей с лицевой и задней стороны капители по паре завитков, или «волют». Эта масса имеет вид как бы положенной на эхин широкой и плоской подушки, концы которой закручены в спираль и перевязаны ремешками, обозначенными на боковых сторонах капители маленькими валиками. Самые волюты обведены выпуклыми ободками, которые закручиваются в виде спирали и сходятся в середине в род круглой пуговицы, так наз. «глаз». Из углов, образуемых волютами, выступает на эхине по пучку цветочных лепестков. Абака представляет собой тонкую квадратную плиту гораздо меньшей ширины, чем капитель, украшенную по краям волноообразными лепестками. Ионический антаблемент состоит из архитрава, распадающегося на три горизонтальные полосы, которые немного выдаются вперёд одна над другой, и из фриза, на котором обыкновенно изображались как бы повешенные черепа жертвенных животных, венки зелени, гирлянды цветов или же рельефные сцены мифологического содержания. В последнем случае фриз назывался «зоофором». Архитрав отделяется от фриза полочкой, под которой идёт желобок, орнаментированный зубчиками или иным образом. Карниз антаблемента, отделённый от фриза также орнаментированной полоской, сильно свешивается над ним; он содержит в своей нижней части довольно широкий ряд больших зубцов, или «дентикул». Орнаментированные полосГЛАВА 2. ВЫДАЮЩИЕСЯ СКУЛЬПТОРЫ ЭПОХИ АРХАИКИ

Период архаик

www.ronl.ru

1. Синкретизм первобытного искусства - реферат

1. Синкретизм первобытного искусства.Синкретизм в искусствеЧаще всего термин Синкретизм применяется к области искусства, к фактам исторического развития музыки, танца, драмы и поэзии. В определении А. Н. Веселовского синкретизм — «сочетание рифмованных, орхестических движений с песней-музыкой и элементами слова».Изучение явлений С. чрезвычайно важно для разрешения вопросов происхождения и исторического развития искусств. Самое понятие «синкретизм» было выдвинуто в науке в противовес абстрактно-теоретическим решениям проблемы происхождения поэтических родов (лирики, эпоса и драмы) в их якобы последовательном возникновении. С точки зрения теории синкретизм одинаково ошибочны как построение Гегеля, утверждавшего последовательность: эпос — лирика — драма, так и построения Ж. П. Рихтера, Бенара и др., считавших изначальной формой лирику. С середины XIX в. эти построения всё больше уступают место теории синкретизма, развитие которой несомненно тесно связано с успехами эволюционизма. Уже Каррьер, в основном придерживавшийся схемы Гегеля, склонялся к мысли о первоначальной нерасчлененности поэтических родов. Соответствующие положения высказывал и Г. Спенсер. Идея синкретизма затрагивается целым рядом авторов и, наконец, с полной определённостью формулируется Шерером, который однако не развивает её сколько-нибудь широко в отношении к поэзии. Задачу исчерпывающего изучения явлений С. и уяснения путей дифференциации поэтических родов поставил перед собой А. Н. Веселовский, в трудах которого (преимущественно в «Трёх главах из исторической поэтики») теория С. получила наиболее яркую и развитую (для домарксистского литературоведения) разработку, обоснованную огромным фактическим материалом.В построении А. Н. Веселовского теория синкретизма, в основном, сводится к следующему: в период своего зарождения поэзия не только не была дифференцирована по родам (лирика, эпос, драма), но и сама вообще представляла далеко не основной элемент более сложного синкретического целого: ведущую роль в этом синкретическом искусстве играла пляска — «ритмованные орхестические движения в сопровождении песни-музыки». Текст песен первоначально импровизировался. Эти синкретические действия значимы были не столько смыслом, сколько ритмом: порой пели и без слов, а ритм отбивался на барабане, нередко слова коверкались и искажались в угоду ритму. Лишь позднее, на основе усложнения духовных и материальных интересов и соответствующего развития языка «восклицание и незначущая фраза, повторяющиеся без разбора и понимания, как опора напева, обратятся в нечто более цельное, в действительный текст, эмбрион поэтического». Первоначально это развитие текста шло за счёт импровизации запевалы, роль к-рого всё больше возрастала. Запевала становится певцом, на долю хора остаётся лишь припев. Импровизация уступала место практике, которую мы можем назвать уже художественной. Но и при развитии текста этих синкретических произведений, пляска продолжает играть существенную роль. Хорическая песня-игра вовлекается в обряд, затем соединяется с определёнными религиозными культами, на характере песенно-поэтического текста отражается развитие мифа. Впрочем, Веселовский отмечает наличие внеобрядовых песен — маршевых песен, рабочих песен. Во всех этих явлениях — зачатки различных видов искусств: музыки, танца, поэзии. Художественная лирика обособилась позднее художественной эпики. Что касается драмы, то в этом вопросе А. Н. Веселовский решительно (и справедливо[нейтральность?]) отвергает старые представления о драме как синтезе эпоса и лирики. Драма идёт непосредственно от синкретического действа. Дальнейшая эволюция поэтического искусства привела к отделению поэта от певца и дифференциации языка поэзии и языка прозы (при наличии их взаимовлияний).В этом направлении пошёл в объяснении явлений первобытного синкретического искусства Г. В. Плеханов, широко использовавший труд Бюхера «Работа и ритм», но в то же время и полемизировавший с автором этого исследования. Справедливо и убедительно опровергая положения Бюхера о том, что игра старше труда и искусство старше производства полезных предметов, Г. В. Плеханов раскрывает тесную связь первобытного искусства-игры с трудовой деятельностью доклассового человека и с его верованиями, обусловленными этой деятельностью. В этом — несомненная ценность работы Г. В. Плеханова в данном направлении (см. преимущественно его «Письма без адреса»). Однако при всей ценности работы Г. В. Плеханова, при наличии в ней материалистического ядра она страдает пороками, свойственными методологии Плеханова. В ней проявляется не до конца преодолённый биологизм (напр. подражание в плясках движениям животных объясняется «удовольствием», испытываемым первобытным человеком от разрядки энергии при воспроизведении своих охотничьих движений). Здесь же — корень плехановской теории искусства-игры, опирающейся на ошибочное истолкование явлений синкретической связи искусства и игры в культуре «первобытного» человека (частично остающейся и в играх высококультурных народностей). Конечно синкретизм искусства и игры имеет место на определённых стадиях развития культуры, но это — именно связь, но не тождество: то и другое представляет собой различные формы показа действительности, — игра — подражательное воспроизведение, искусство — идейно-образное отражение. Иное освещение явление С. получает в трудах основоположника яфетической теории — акад. Н. Я. Марра. Признавая древнейшей формой человеческой речи язык движений и жестов («ручной или линейный язык»), акад. Марр связывает происхождение речи звуковой, наряду с происхождением трёх искусств — пляски, пения и музыки, — с магическими действиями, почитавшимися необходимыми для успеха производства и сопровождавшими тот или иной коллективный трудовой процесс («Яфетическая теория», стр. 98 и др.). Так. обр. С., согласно указаниям акад. Марра, включал и слово («эпос»), «дальнейшее же оформление зачаточного звукового языка и развитие в смысле форм зависело от форм общественности, а в смысле значений от общественного мировоззрения, сначала космического, потом племенного, сословного, классового и т. п.» («К происхождению языка»). Так в концепции акад. Марра С. теряет узко эстетический характер, связываясь с определённым периодом в развитии человеческого общества, форм производства и первобытного мышленияАрхитектура Древнего ЕгиптаЕгиптяне, независимо от своего социального положения, строили свои дома из непрочных материалов - тростника, дерева, глины или кирпича-сырца и никогда не использовали камень. Среди немногочисленных сохранившихся жилищ большинство составляют деревенские лачуги бедняков, и лишь в столичном городе Ахетатоне обнаружены дома представителей знати. Древнейшие дома додинастического периода зачастую представляли собой просто убежища для защиты от ветра и солнца, вполне пригодные для жизни в условиях сухого и жаркого климата. Усадьбы знати являли собой сложные сооружения с ванными комнатами, канализацией и просторными общими комнатами с высокими потолками и небольшими окнами, тесными спальнями и отдельно стоящими кухнями, скотными дворами и зернохранилищами. Общие комнаты часто украшали настенными росписями. Лестница вела на крышу, где семья проводила значительную часть времени, или на второй этаж. При жилище имелась молельня для поклонения одному или нескольким богам (в Ахетатоне - исключительно Атону), обычно представлявшая собой отдельное сооружение во внутреннем дворе дома. Поскольку большинство египтян, за исключением фараонов, имели по одной жене, в обычном жилище отсутствовали специальные женские помещения. Египтянки участвовали в общественной жизни и обладали многочисленными правами, которых были лишены женщины в других странах Древнего Востока. Стелы и мастабы Архитектурные сооружения из камня предназначались только для умерших и для поклонения богам. Древнейшие из сохранившихся человеческих захоронений свидетельствуют, что египтяне делали продовольственные запасы для загробной жизни. Усыпальницы времен I и II династий, независимо от того, принадлежали они царям или рядовым общинникам, строили из кирпича-сырца и дерева, хотя некоторые их элементы уже выполнялись в камне. Например, из гробниц фараонов I династии в Хелуанском некрополе известны каменные плиты (стелы), которые вмуровывали лицевой стороной вниз в потолок камеры над погребением. На этих стелах вырезали примитивное выпуклое изображение умершего, его имя и титулы, основные продукты питания, сосуды с напитками и иероглифические подписи к ним. Такой обычай был явно связан с представлением, что весь этот набор сохранится и после того, как истлеют продукты, положенные в могилу, а тело владельца усыпальницы превратится в прах. Увековечивание в нетленном камне рассматривали как магическое средство, обеспечивающее вечное бытие умершему и необходимые ему средства существования. Вскоре каменные стелы стали помещать в стены усыпальниц, они обрели более крупные размеры и более разнообразные формы, постепенно превратившись в в западной стене гробницы. Считалось, что усопший, изображенный над притолокой, будет выходить через эту дверь из погребальной камеры, чтобы отведать яства, которые будут регулярно приносить в гробницу его родственники, и потому на панели ложной двери были написаны их имена и изображены их фигуры.В эпоху III и IV династий строили каменные пирамиды для фараонов. Вокруг них рядами размещались гробницы-мастабы, которые правители дарили своим высшим сановникам и приближенным. Мастабы имели многочисленные помещения, при V династии их насчитывалось до сотни. Они были богато украшены рельефами, воспроизводящими прижизненные деяния владельца усыпальницы, в том числе исполнение должностных обязанностей, а также формы проявления царского благоволения.Типичная мастаба состояла из вертикальной шахты в скальной породе, часто глубиной до 15-30 м, ведущей в погребальную камеру. Аналогичная усыпальница строилась и для жены усопшего. Наземное сооружение представляло собой прочную постройку из тесаного камня, к которой вначале пристраивали обращенную на восток молельню с ложной дверью в западной стене. Со временем молельня приобретала все большие размеры и была включена в каменное наземное сооружение. Оно было разделено на несколько культовых помещений, стены которых украшали рельефами, призванными обеспечить владельца усыпальницы всем необходимым в загробной жизни. Одно или несколько расположенных в глубине помещений (они называются сердабы) узкими проемами в каменной кладке соединялись с залами, доступными для посещения живых, в которых, как правило, находились статуи усопшего. Некоторые из этих статуй представляют великолепные портретные изображения, причисляемые к высшим достижениям скульптуры эпохи Древнего царства.Пирамиды и храмы Есть основания полагать, что превращение усложненной мастабы в ступенчатую пирамиду было осуществлено царем Джосером и его зодчим Имхотепом. Позже цари III и IV династий предприняли попытки изменить конструкции пирамид в ином направлении. Особенно примечательны пирамида в Дахшуре с иным углом наклона боковых граней и пирамида в Медуме с более крутыми, чем у пирамиды Джосера, ступенями, позже перестроенная в настоящую пирамиду, но возведенная столь неудачно, что ее грани теперь совершенно разрушены. Фараон Снефру, основатель IV династии, задумал и возвел первую подлинную пирамиду, а его сын Хеопс - величайшую из всех пирамид.Подобно тому как мастаба имела ложную дверь, обращенную на восток, культовая молельня в царских пирамидах располагалась также в восточной части. К эпохе IV династии она превратилась в храм сложной планировки с украшенным колоннами двором, обширным залом, по периметру которого находились статуи фараона, культовыми помещениями и главным святилищем, обращенным к пирамиде. Этот храм при пирамиде соединялся длинным крытым проходом, идущим в восточном направлении вплоть до границы пустыни и возделываемых полей, во время ежегодных разливов Нила покрытых водой. Здесь у самой кромки воды находился нижний, храм с культовыми помещениями. Сюда на лодках в половодье доставляли продукты и все необходимое для отправления заупокойного культа фараона. По крытому проходу их относили в храм при пирамиде и предлагали фараону, дух которого (ка) мог покидать саркофаг, чтобы вкушать приготовленные яства.Долинный храм Хефрена - простое, лишенное украшений, но массивное сооружение из огромных прямоугольных гранитных блоков - до сих пор стоит рядом с великим сфинксом с лицом самого фараона.Строгое величие архитектуры эпохи IV династии было отвергнуто последующими правителями, которые строили свои пирамиды и храмы в Абусире. Нижний храм фараона Сахура был украшен изящными гранитными колоннами в форме стволов финиковой пальмы. Стены храма покрывали барельефы, на которых фараон изображен победителем своих поверженных врагов - азиатов и ливийцев. Заупокойный храм при пирамиде, также имеющий крытый подход, многократно превосходит размерами и величием аналогичные сооружения предшествующих фараонов. Использование камня контрастных цветов - известняка, базальта, алебастра - усиливает впечатление от великолепных раскрашенных рельефов, покрывающих его стены. Здесь представлены: сцены триумфа фараона над побежденными врагами и их беспомощными женами и детьми; правитель, занятый рыбной ловлей и охотой на птиц или стреляющий в антилопу, газелей и других животных; отплытие торгового флота в составе 12 морских судов в страны Восточного Средиземноморья и его возвращение; божества провинций, совершающие заупокойные приношения фараону.Примечательной особенностью этого храма является сложная дренажная система из медных труб протяженностью более 320 м. Она проложена под полом храма и выведена наружу, причем стекала по ней не дождевая вода с крыши (хотя здесь имелось специальное устройство и для этого), а отходы от ритуально нечистых культовых церемоний, которые требовалось удалять за пределы священного пространства. О великолепных достижениях строителей храмов эпохи Древнего царства можно судить лишь по отдельным фрагментам строений. Архитекторы той поры демонстрируют поразительный уровень владения техническими приемами обработки самых твердых пород камня. Между тем царские зодчие последующих времен предпочитали строить из более мягкого материала и из блоков меньшего размера.Фивы Следующим периодом расцвета египетской архитектуры было время правления XII династии, религиозная столица которой находилась в Фивах. Сооружения той эпохи не сохранились в первозданном виде, за исключением храмового комплекса на восточном берегу Нила в Карнаке. Это прежде всего молельня из белого известняка, относящаяся ко времени правления фараона Сесостриса I. Отдельные детали это комплекса были обнаружены в кладке третьего пилона, возведенного Аменхотепом III в эпоху XVIII династии. Этот фараон, используя упомянутую молельню в качестве каменоломни, невольно сохранил для потомства архитектурную жемчужину, своей ценностью намного превосходящую любую из грандиозных построек, воздвигнутых им в стремлении к державному величию.Поскольку фараоны XVIII династии стали вырубать для себя потайные усыпальницы в Долине царей близ Фив, им пришлось разделить свои заупокойные храмы (соответствующие храмам при пирамидах эпохи Древнего царства) и сами гробницы. В это время в архитектуре сложился новый стиль, и все заупокойные храмы следуют единому типу. Они состоят из пилона - внушительного входного сооружения в виде двух башен с соединяющим их порталом, ведшего в частично открытый двор с колоннадой по северной и южной сторонам. Вход через второй пилон открывал доступ в следующий двор с колоннадой - своего рода зал для празднеств в честь богов, за которым следовало несколько гипостильных залов. Вокруг них по периметру располагались культовые помещения, сокровищницы, лавки для продажи употреблявшихся в ритуалах священных предметов, залы для подготовки жертвоприношений и молельни, в которых помещались изображения богов. Буквально каждый квадратный метр храмовых стен внутри и снаружи был покрыт раскрашенными рельефами, прославляющими войны и иные деяния фараонов, повседневные храмовые ритуалы и крупные религиозные праздники. Иероглифические надписи повествуют о подвигах царей и об их приношениях богам. Заупокойный культ, которому были посвящены такие храмы, имел целью служение находящемуся в удаленной скальной усыпальнице фараону.Ряд царских заупокойных храмов протянулся с севера на юг вдоль кромки пустыни западнее Фив. Каждый из них был посвящен культу одного из правителей, погребенных в Долине царей. Позади храмов находятся вырубленные в известняке гробницы знати.В Карнаке на протяжении примерно 2000 лет создавался комплекс сооружений главного государственного храма, посвященного царю богов Амону-Ра. В настоящее время он представляет собой ряды колонн, развалины пилонов, опрокинутые каменные блоки; монументальные обелиски (монолитные каменные столбы) с многочисленными иероглифическими надписями. Некоторые из раскрашенных рельефов очень хорошо сохранились, другие потеряли первоначальный облик, а третьи обратились в прах. Каждый фараон стремился соорудить пилон, колоннаду, портал, зал, обелиск либо оставить иероглифическую надпись со своим именем и титулом во славу великого бога египетской державы, но в первую очередь увековечить самого себя. В эпоху правления Рамсеса II был завершен Большой гипостильный зал со 134 колоннами.Ансамбль храмов в Карнаке протяженностью более 1 км соединен аллеей сфинксов с храмом в Луксоре с его фантастической колоннадой - созданием Аменхотепа III - и с гигантским пилоном, сооруженным Рамсесом II в память о войнах, которые он вел в Азии.Значительно выше по течению Нила, в Абу-Симбеле Рамсес II построил невероятных размеров храм. Это оригинальное сооружение вырублено в скале, а его двор и культовые помещения выстроены из песчаника. Снаружи находятся вытесанные из скальных монолитов четыре колоссальные статуи сидящего Рамсеса II.. Понятие канона в искусстве. Канон в скульптуре и живописи Древнего Египта.Канон устанавливает связь выработанных историей искусства способов и приемов изображения с предписываемым извне содержанием, официальной иконографией, нормативной эстетикой, требованиями культа. Канон существует в системе правил и предписаний, он консервирует, останавливает развитие художественного мышления. Творческий метод и стиль, напротив, развиваются. Вот почему египетское искусство нельзя называть каноническим. Оно развивалось медленно, но не по канонам. Примечательно, что в переходные периоды между эпохами Древнего, Среднего и Нового царств, времени ослабления централизованной власти каноны исчезали, но художественные традиции сохранялись. В результате появлялось ощущение незавершенности, переходности стиля. В период Амарны канон был отвергнут совсем. В эпоху Древнего Царства столицей объединенного Верхнего и Нижнего Египта стал город Мемфис в начале дельты Нила.С эпохой фараонов III-IV династий Древнего Царства связано строительство гигантских пирамид – единственного из «Семи чудес света», сохранившегося до нашего времени. Этот факт говорит об их прочности и совершенстве. Пирамида, имеющая в основании правильный квадрат,– уникальная в истории архитектуры форма, в которой понятия конструкции (геометрической основы) и композиции (образной целостности) оказываются тождественными. Это вершина искусства геометрического стиля и вместе с этим – идеальное воплощение египетского канона. Простота и ясность формы пирамиды выводят ее из исторического времени. Именно так следовало бы прочесть крылатую фразу: «Все на свете боится времени, а время боится пирамид». Известно, что классическая форма пирамиды сложилась не сразу. Одна из ранних пирамид фараона Джосера в Саккара (III династия, ок. 2750 г. до н.э.), возведенная зодчим Имхотепом по расчетам Хеси-Ра, имеет ступенчатую форму, как бы составленную из семи мастаб, и прямоугольное основание. От ступенчатой формы отошел фараон IV династии Снофру, отец Хуфу, строителя самой высокой и знаменитой пирамиды. Снофру строил две пирамиды в Дашуре. Третья строилась в Медуме – она была начата раньше, но при Снофру переделана из ступенчатой в правильную. Длительное время большие пирамиды считались гробницами фараонов. В их «погребальных камерах» действительно находили пустые саркофаги, но ни в одной из них не было мумии фараона, надписей, свидетельств того, что это гробницы.Между тем в других скальных и подземных гробницах такие надписи присутствуют во множестве – с подробной титулатурой фараонов, текстами из «Книги мертвых». Внутри больших пирамид в Гйзе, севернее Мемфиса и Саккара, можно найти множество надписей – граффити, но это обычные пометки строителей, такие делаются и сейчас, чтобы было ясно, какой камень куда ставить. Ни одного имени фараона! На вопрос, зачем нужны были столь огромные «гробницы», в археологии только в последние годы появляются аргументированные ответы. Самая большая пирамида – фараона Хуфу (ок. 2700 г. до н.э.), египтяне называли ее «Ахет Хуфу» («горизонт Хуфу»; греч. Хеопс) – сложена из 2 млн. 300 тыс. каменных глыб, от 2,5 до 15 тонн каждая. Сторона основания «великой пирамиды» – 230,3 м, высота – 147 м (теперь из-за утраченной вершины и облицовки – 137м). Внутри пирамиды свободно разместятся собор Св. Петра в Риме (самый большой в мире), собор Св. Павла в Лондоне и собор Св. Стефана в Вене. По свидетельству древнегреческого историка Геродота, только для строительства дороги, по которой перетаскивали каменные глыбы к строительной площадке, потребовалось десять лет, а саму пирамиду возводили двадцать лет. Но рассказы о том, что на строительстве трудились исключительно рабы, не подтверждаются фактами.Храм царицы Хатшепсут у скал Дейр-эль-Бахри (XVIII династия, ок. 1500 г. до н.э.)В 820 г. по приказу сына легендарного Гаруна-аль-Рашида халифа Мамуна воины в течение нескольких недель пробивали в пирамиде отверстие (вход, обычно располагавшийся с северной стороны, был тщательно замаскирован). Проникнув внутрь, они обнаружили пустой саркофаг без крышки. Такой же кенотаф найден в подземелье разрушенной пирамиды рядом с пирамидой Джосера. Одна из гипотез, которая называется «солнечной», предполагает символический смысл этих сооружений. В Каирском музее хранятся «пирамидионы», камни, находившиеся на вершинах пирамид и олицетворявшие Солнце. Такие же пирамидальные формы венчают обелиски, связанные с культом Солнца. Облицовка пирамид в древности была отполирована и сверкала как зеркало, отражая солнечные лучи. Так называемые вентиляционные шахты, наклонные каналы внутри пирамиды Хуфу, имеют астрономическую ориентацию. Одна направлена на пояс Ориона, связывавшийся с культом Осириса, другая – на Сириус, звезду богини Исиды. Три большие пирамиды – Хуфу, Хафра и Менкаура – ориентированы по сторонам света и расположены на одной диагональной оси. Общее число открытых пирамид – 67, все они возведены недалеко друг от друга и не на самом удачном, со строительной точки зрения, месте – на краю каменистого плато (в отдельных случаях приходилось укреплять его специальными стенками). Но зато «карта» пирамид в точности повторяет карту звездного неба. Семь ступеней пирамиды Джосера соответствуют семи известным египтянам планетам и семи символическим ступеням человеческой жизни в загробном мире. Подобно вавилонским зиккуратам, они раскрашивались в разные цвета. Верхняя ступень была позолочена. В «Текстах пирамид» эти сооружения именуются «горами звездных богов».Форма пирамиды – идеальная геометрическая абстракция, символ вечности, абсолютного покоя. Это не архитектура и тем более не емкость для хранения тела. Выразительность пирамиды – в ее внешней форме, не согласующейся ни с какой утилитарной функцией, но родственной многим другим символическим постройкам Древнего Мира. Существует версия об использовании пирамид для Мистерий Посвященных и в качестве аккумуляторов космической энергии, объясняющая биомагнитные свойства, воздействующие на психику человека, находящегося внутри. Многие функции пирамид связаны с использованием свойств симметрии и иррациональных отношений величин. Вокруг пирамид было множество других построек – храмов, мастаб, аллей сфинксов, образующих целый город. Заупокойный храм у пирамиды Хафра имеет зал, потолок которого поддерживают монолитные гранитные пилоны. На них положены горизонтальные массивные блоки. Эта конструкция повторяет мегалитическую и вместе с этим является прообразом древнегреческого ордера. Интересна архитектура «солнечных храмов», сочетающих формы мастабы и обелиска. «Ни одно искусство не создавало столь простыми средствами такого впечатления подавляющей грандиозности», – писал историк архитектуры О.Шуази. Чувство устойчивости, долговечности достигалось умелым использованием масштабности – нерасчлененной массы стены, пилона, на фоне которых цветом и светотенью выделялись немногие мелкие детали. Далее О.Шуази пишет: «Форма деревянной конструкции повторяется в глиняных постройках, а формы последних накладывают свой отпечаток на каменное зодчество... Ребра наружных стен домов укреплялись связками тростника, а наверху гребень из пальмовых ветвей защищал край глиняной террасы». Такой гребень был перенесен в каменное строительство в виде выдолбленного из песчаника карниза с выкружкой, получившего название «египетское горло».Архитектура Древней Греции. Афинский Акрополь.Древнегреческие храмыВажнейшей задачей архитектуры у греков, как и всякого вообще народа, было храмоздательство. Оно породило и выработало художественные формы, которые перешли потом к сооружениям всякого рода. Во все продолжение исторической жизни Греции её храмы постоянно сохраняли один и тот же основной тип, впоследствии усвоенный и римлянами. Греческие храмы нисколько не походили на храмы Египта и Востока: это были не колоссальные, внушающие религиозный страх таинственные капища грозных, чудовищных божеств, а весёлые, приветливые обиталища человекоподобных богов, устроенные наподобие жилищ простых смертных, но только более изящные и богатые. Если верить Павзанию, первоначально храмы строились из дерева. Потом их стали сооружать из камня, причём, однако, удержались некоторые элементы и приёмы деревянного зодчества. Греческий храм представлял из себя здание в основном умеренных размеров, стоявшее внутри священной ограды (ι ' ερόν) на фундаменте о нескольких ступенях и представлявшее в простейшем своём виде сходство с продолговатым домом, имеющим в плане два сложенные вместе квадрата и двускатную, довольно отлогую крышу; одна из коротких его сторон не выходила наружу стеной, которую здесь заменяли две пилястры по краям и стоящие в пролёте между ними две (иногда 4, 6 и т. д., но всегда чётные числом) колонны, несколько отступя в глубь здания (обыкновенно на ⅓ квадрата), оно было перегорожено поперечной стеной с дверью в середине, так что получались род крыльца или крытых сеней (притвор, πρόναος) и внутреннее, замкнутое со всех сторон помещение — святилище (ναός, cella), где стояла статуя божества и куда никто не имел права входить, кроме жрецов. Подобное здание назыв. «храмом в пилястрах» (ι ' ερόν ε ' ν παραστάσιν, templum in antis). В некоторых случаях совершенно такое же крыльцо, как и с переднего фаса, устраивалось и с противоположной стороны (ο ' πισθόδομος, posticum). Пилястры и колонны сеней подпирали потолок и крышу, причём последняя образовывала над ними трёхугольный фронтон. Эта простейшая форма в более обширных и роскошных храмах усложнялась некоторыми добавочными частями, через что произошли следующие виды храмов:«Храм с портиком», или «простильный» (греч. πρόςτνλος), имеющий впереди входных сеней портик с колоннами, стоящими как раз против их пилястр и колоннХрам «с двумя портиками», или «амфипростильный» (греч. αμφιπρόστνλος), в котором к хр. in antis о двух крыльцах пристроено по портику к тому и другомуХрам «кругокрылый», или «периптерический» (греч. περίπτερος), состоящий из храма in antis, или простильного, или же амфипростильного, сооружённого на платформе и обнесённого со всех сторон колоннадойХрам «двоякокругокрылый», или «диптерический» (греч. δίπτερος) — такой, в котором колонны окружают центральное сооружение не в один, а в два рядаХрам «ложнокругокрылый» или «псевдопериптерический» (греч. ψευδοπερίπτερος), в котором опоясывающую здание колоннаду заменяют полуколонны, выступающие из его стенХрам «сложнодвоякокругокрылый», или «псевдодиптерический» (греч. ψευδοδίπτερος), казавшийся как бы окружённым двумя рядами колонн, но в котором на самом деле второй их ряд заменялся со всех или только с длинных сторон здания полуколоннами, вделанными в стену.Стили колоннИз предыдущего видно, сколь важную роль играла в греческой архитектуре колонна: её формы, пропорции и декоративная отделка подчиняли себе формы, пропорции и отделку других частей сооружения; она была модулем, определяющим его стиль. В ней более всего выразилось различие художественного вкуса двух главных ветвей эллинского племени, породившее два отдельные направления, господствовавшие в греческом зодчестве. Как по характеру, стремлениям, образу общественной и частной жизни дорийцы и ионийцы не сходствовали между собой во многом, так же точно велика была и разница излюбленных ими двух архитектурных стилей, хотя основные начала этих стилей оставались одни и те же.Дорический стиль отличается простотой, мощностью, даже тяжеловатостью своих форм, их строгой соразмерностью и полным соответствием механическим законам. Его колонна представляет в своём разрезе круг; высота её стержня (фуста) относится к диаметру разреза как 6 к 1; стержень с приближением к верху несколько утончается и немного ниже половины своей высоты имеет утолщение, так наз. «опухлость» (ε ' ντασις), вследствие чего профиль стержня — скорее криво-, чем прямолинейный; но эта кривизна почти не заметна. Так как это обстоятельство нисколько не увеличивает прочности колонны, то надо предполагать, что греческие зодчие старались посредством опухлости только смягчить то впечатление сухости и жёсткости, какое она производила бы при геометрически точной прямолинейности профиля. В большинстве случаев колонна покрыта по направлению своей длины «ложками», или «каннелюрами» (ρ ' άβδωσις), то есть желобками, представляющими в paзpезе нeбoльшoй круговой сегмент. Эти желобки в числе 16—20 на колонне делались, по-видимому, для того, чтобы оживить монотонность её гладкой цилиндрической поверхности и чтобы их перспективное сокращение с боков колонны позволяло глазу лучше чувствовать её круглоту и производило игру света и тени. Нижним своим концом колонна первоначально ставилась прямо на платформу здания; потом иногда помещался под нею низкий четырёхугольный плинт. Немного не доходя до верхнего её конца, стержень опоясан узким углублённым желобком, как бы вдавленным обручем; затем через посредство трёх выпуклых валиков, или ремешков, он переходит в «подушку», или «эхин» (ε ' χι˜νος). Эта часть колонны действительно имеет вид придавленной круглой подушки, внизу почти такого же диаметра, как и стержень, а вверху более широкой. На подушке лежит довольно толстая плита квадратной формы, так наз. «абака» (βα ' αξ), выступающая своими краями вперёд против эхина. Последний вместе с абакой составляет «капитель» колонны. Вообще дорическая колонна при простоте своих форм прекрасно выражает упругость и сопротивляемость колонны той тяжести, которая подпирается ею. Эту тяжесть составляет т. наз. «антаблемент», то есть каменные балки, перекинутые с колонны на колонну, и то, что лежит над ними. Антаблемент разделяется на два горизонтальные пояса: нижний, лежащий непосредственно над абаками и называемый «архитравом», представляет совершенно гладкую поверхность; верхний же пояс, или «фриз», заключает в себе две чередующиеся между собой части: «триглифы» и «метопы». Первые суть продолговатые выступы, изображающие как бы концы лежащих на архитраве балок, идущих внутрь здания; в них врезаны две вертикальные каннелюры, и две половинки каннелюр ограничивают их края; под ними, ниже выпуклой полоски, посредством которой фриз отделяется от архитрава, находятся маленькие придатки с рядом пуговок, как бы шляпок от гвоздей, называемых «каплями». Метопы, или пространства между триглифами, первоначально были пустые пролёты, в которых на архитраве ставились сосуды и статуи или прикреплялись щиты; впоследствии же эти пространства стали разделываться плитами с рельефными изображениями подобных предметов, а также сцен из различных циклов мифологических сказаний. Наконец, дорический антаблемент завершается сильно выступающим наружу карнизом или «гезимсом», под которым находится так наз. «слезник» — ряд четырёхугольных пластинок, усеянных «каплями» в числе 18 на каждой. По краю карниза, в так наз. «софите», рассажены львиные головы с раскрытой пастью, назначенные для стока дождевой воды с крыши. Последняя делалась либо из каменных, либо из черепичных плит; образуемые ею треугольные фронтоны, окаймлённые расчленённым карнизом, нередко были украшены скульптурными группами. На вершине фронтона и по его краям выступали «акротеры» в виде пальмовых листьев (пальметок) или же статуи на пьедесталах.В ионическом архитектурном стиле все формы легче, нежнее и грациознее, чем в дорическом. Колонна стоит не непосредственно на фундаменте здания, а на четырёхугольном, довольно широком подножии (стилобанте) и имеет внизу базу (spira), состоящую из нескольких круглых валов или «торов» (torus), отделённых один от другого впалыми желобками, или «скотиями». Стержень колонны несколько расширен внизу и утончается по мере приближения к своей вершине. Ионическая колонна выше и стройнее дорической и покрыта каннелюрами в большем числе (иногда до 24), причём они врезаны в неё гораздо глубже (представляя в разрезе иногда ровно полукруг), отделены друг от друга небольшими гладкими пространствами и не доходят до самого верха и низа стержня, оканчиваясь здесь и там закруглением. Но самая характеристичная часть в ионическом стиле — капитель колонны. Она состоит из нижней части (эхина), украшенной так наз. «овами», и из лежащей над нею четырёхугольной массы, сильно выдвигающейся вперёд и образующей с лицевой и задней стороны капители по паре завитков, или «волют». Эта масса имеет вид как бы положенной на эхин широкой и плоской подушки, концы которой закручены в спираль и перевязаны ремешками, обозначенными на боковых сторонах капители маленькими валиками. Самые волюты обведены выпуклыми ободками, которые закручиваются в виде спирали и сходятся в середине в род круглой пуговицы, так наз. «глаз». Из углов, образуемых волютами, выступает на эхине по пучку цветочных лепестков. Абака представляет собой тонкую квадратную плиту гораздо меньшей ширины, чем капитель, украшенную по краям волноообразными лепестками. Ионический антаблемент состоит из архитрава, распадающегося на три горизонтальные полосы, которые немного выдаются вперёд одна над другой, и из фриза, на котором обыкновенно изображались как бы повешенные черепа жертвенных животных, венки зелени, гирлянды цветов или же рельефные сцены мифологического содержания. В последнем случае фриз назывался «зоофором». Архитрав отделяется от фриза полочкой, под которой идёт желобок, орнаментированный зубчиками или иным образом. Карниз антаблемента, отделённый от фриза также орнаментированной полоской, сильно свешивается над ним; он содержит в своей нижней части довольно широкий ряд больших зубцов, или «дентикул». Орнаментированные полосГЛАВА 2. ВЫДАЮЩИЕСЯ СКУЛЬПТОРЫ ЭПОХИ АРХАИКИПериод архаик

2dip.su

Синкретизм (искусство) - это... Что такое Синкретизм (искусство)?

Синкрети́зм (лат. syncretismus — соединение обществ) — сочетание или слияние «несопоставимых» образов мышления и взглядов. образующее условное единство.

Синкретизм в искусстве

Чаще всего термин Синкретизм применяется к области искусства, к фактам исторического развития музыки, танца, драмы и поэзии. В определении А. Н. Веселовского синкретизм — «сочетание ритмованных, орхестических движений с песней-музыкой и элементами слова».

Изучение явлений синкретизма чрезвычайно важно для разрешения вопросов происхождения и исторического развития искусств. Самое понятие «синкретизм» было выдвинуто в науке в противовес абстрактно-теоретическим решениям проблемы происхождения поэтических родов (лирики, эпоса и драмы) в их якобы последовательном возникновении. С точки зрения теории синкретизм одинаково ошибочны как построение Гегеля, утверждавшего последовательность: эпос — лирика — драма, так и построения Ж. П. Рихтера, Бенара и др., считавших изначальной формой лирику. С середины XIX в. эти построения всё больше уступают место теории синкретизма, развитие которой несомненно тесно связано с успехами эволюционизма. Уже Каррьер, в основном придерживавшийся схемы Гегеля, склонялся к мысли о первоначальной нерасчлененности поэтических родов. Соответствующие положения высказывал и Г. Спенсер. Идея синкретизма затрагивается целым рядом авторов и, наконец, с полной определённостью формулируется Шерером, который однако не развивает её сколько-нибудь широко в отношении к поэзии. Задачу исчерпывающего изучения явлений синкретизма и уяснения путей дифференциации поэтических родов поставил перед собой А. Н. Веселовский, в трудах которого (преимущественно в «Трёх главах из исторической поэтики») теория синкретизма получила наиболее яркую и развитую (для домарксистского литературоведения) разработку, обоснованную огромным фактическим материалом.

В построении А. Н. Веселовского теория синкретизма, в основном, сводится к следующему: в период своего зарождения поэзия не только не была дифференцирована по родам (лирика, эпос, драма), но и сама вообще представляла далеко не основной элемент более сложного синкретического целого: ведущую роль в этом синкретическом искусстве играла пляска — «ритмованные орхестические движения в сопровождении песни-музыки». Текст песен первоначально импровизировался. Эти синкретические действия значимы были не столько смыслом, сколько ритмом: порой пели и без слов, а ритм отбивался на барабане, нередко слова коверкались и искажались в угоду ритму. Лишь позднее, на основе усложнения духовных и материальных интересов и соответствующего развития языка «восклицание и незначущая фраза, повторяющиеся без разбора и понимания, как опора напева, обратятся в нечто более цельное, в действительный текст, эмбрион поэтического». Первоначально это развитие текста шло за счёт импровизации запевалы, роль которого всё больше возрастала. Запевала становится певцом, на долю хора остаётся лишь припев. Импровизация уступала место практике, которую мы можем назвать уже художественной. Но и при развитии текста этих синкретических произведений, пляска продолжает играть существенную роль. Хорическая песня-игра вовлекается в обряд, затем соединяется с определёнными религиозными культами, на характере песенно-поэтического текста отражается развитие мифа. Впрочем, Веселовский отмечает наличие внеобрядовых песен — маршевых песен, рабочих песен. Во всех этих явлениях — зачатки различных видов искусств: музыки, танца, поэзии. Художественная лирика обособилась позднее художественной эпики. Что касается драмы, то в этом вопросе А. Н. Веселовский решительно (и справедливо[нейтральность?]) отвергает старые представления о драме как синтезе эпоса и лирики. Драма идёт непосредственно от синкретического действа. Дальнейшая эволюция поэтического искусства привела к отделению поэта от певца и дифференциации языка поэзии и языка прозы (при наличии их взаимовлияний).

В этом направлении пошёл в объяснении явлений первобытного синкретического искусства Г. В. Плеханов, широко использовавший труд Бюхера «Работа и ритм», но в то же время и полемизировавший с автором этого исследования. Справедливо и убедительно опровергая положения Бюхера о том, что игра старше труда и искусство старше производства полезных предметов, Г. В. Плеханов раскрывает тесную связь первобытного искусства-игры с трудовой деятельностью доклассового человека и с его верованиями, обусловленными этой деятельностью. В этом — несомненная ценность работы Г. В. Плеханова в данном направлении (см. преимущественно его «Письма без адреса»). Однако при всей ценности работы Г. В. Плеханова, при наличии в ней материалистического ядра она страдает пороками, свойственными методологии Плеханова. В ней проявляется не до конца преодолённый биологизм (напр. подражание в плясках движениям животных объясняется «удовольствием», испытываемым первобытным человеком от разрядки энергии при воспроизведении своих охотничьих движений). Здесь же — корень плехановской теории искусства-игры, опирающейся на ошибочное истолкование явлений синкретической связи искусства и игры в культуре «первобытного» человека (частично остающейся и в играх высококультурных народностей). Конечно синкретизм искусства и игры имеет место на определённых стадиях развития культуры, но это — именно связь, но не тождество: то и другое представляет собой различные формы показа действительности, — игра — подражательное воспроизведение, искусство — идейно-образное отражение. Иное освещение явление синкретизма получает в трудах основоположника яфетической теории — академик Н. Я. Марра. Признавая древнейшей формой человеческой речи язык движений и жестов («ручной или линейный язык»), акад. Марр связывает происхождение речи звуковой, наряду с происхождением трёх искусств — пляски, пения и музыки, — с магическими действиями, почитавшимися необходимыми для успеха производства и сопровождавшими тот или иной коллективный трудовой процесс («Яфетическая теория», стр. 98 и др.). Таким образом синкретизм, согласно указаниям акад. Марра, включал и слово («эпос»), «дальнейшее же оформление зачаточного звукового языка и развитие в смысле форм зависело от форм общественности, а в смысле значений от общественного мировоззрения, сначала космического, потом племенного, сословного, классового и т. п.» («К происхождению языка»). Так в концепции академика Марра синкретизм теряет узко эстетический характер, связываясь с определённым периодом в развитии человеческого общества, форм производства и первобытного мышления.

См. также

Ссылки

Статья основана на материалах Литературной энциклопедии 1929—1939.

dic.academic.ru

Синкретизм первобытного искусства

Синкретизм в искусстве

Чаще всего термин Синкретизм применяется к области искусства, к фактам исторического развития музыки, танца, драмы и поэзии. В определении А. Н. Веселовского синкретизм — «сочетание рифмованных, орхестических движений с песней-музыкой и элементами слова».

Изучение явлений С. чрезвычайно важно для разрешения вопросов происхождения и исторического развития искусств. Самое понятие «синкретизм» было выдвинуто в науке в противовес абстрактно-теоретическим решениям проблемы происхождения поэтических родов (лирики, эпоса и драмы) в их якобы последовательном возникновении. С точки зрения теории синкретизм одинаково ошибочны как построение Гегеля, утверждавшего последовательность: эпос — лирика — драма, так и построения Ж. П. Рихтера, Бенара и др., считавших изначальной формой лирику. С середины XIX в. эти построения всё больше уступают место теории синкретизма, развитие которой несомненно тесно связано с успехами эволюционизма. Уже Каррьер, в основном придерживавшийся схемы Гегеля, склонялся к мысли о первоначальной нерасчлененности поэтических родов. Соответствующие положения высказывал и Г. Спенсер. Идея синкретизма затрагивается целым рядом авторов и, наконец, с полной определённостью формулируется Шерером, который однако не развивает её сколько-нибудь широко в отношении к поэзии. Задачу исчерпывающего изучения явлений С. и уяснения путей дифференциации поэтических родов поставил перед собой А. Н. Веселовский, в трудах которого (преимущественно в «Трёх главах из исторической поэтики») теория С. получила наиболее яркую и развитую (для домарксистского литературоведения) разработку, обоснованную огромным фактическим материалом.

В построении А. Н. Веселовского теория синкретизма, в основном, сводится к следующему: в период своего зарождения поэзия не только не была дифференцирована по родам (лирика, эпос, драма), но и сама вообще представляла далеко не основной элемент более сложного синкретического целого: ведущую роль в этом синкретическом искусстве играла пляска — «ритмованные орхестические движения в сопровождении песни-музыки». Текст песен первоначально импровизировался. Эти синкретические действия значимы были не столько смыслом, сколько ритмом: порой пели и без слов, а ритм отбивался на барабане, нередко слова коверкались и искажались в угоду ритму. Лишь позднее, на основе усложнения духовных и материальных интересов и соответствующего развития языка «восклицание и незначущая фраза, повторяющиеся без разбора и понимания, как опора напева, обратятся в нечто более цельное, в действительный текст, эмбрион поэтического». Первоначально это развитие текста шло за счёт импровизации запевалы, роль к-рого всё больше возрастала. Запевала становится певцом, на долю хора остаётся лишь припев. Импровизация уступала место практике, которую мы можем назвать уже художественной. Но и при развитии текста этих синкретических произведений, пляска продолжает играть существенную роль. Хорическая песня-игра вовлекается в обряд, затем соединяется с определёнными религиозными культами, на характере песенно-поэтического текста отражается развитие мифа. Впрочем, Веселовский отмечает наличие внеобрядовых песен — маршевых песен, рабочих песен. Во всех этих явлениях — зачатки различных видов искусств: музыки, танца, поэзии. Художественная лирика обособилась позднее художественной эпики. Что касается драмы, то в этом вопросе А. Н. Веселовский решительно (и справедливо[нейтральность?]) отвергает старые представления о драме как синтезе эпоса и лирики. Драма идёт непосредственно от синкретического действа. Дальнейшая эволюция поэтического искусства привела к отделению поэта от певца и дифференциации языка поэзии и языка прозы (при наличии их взаимовлияний).

В этом направлении пошёл в объяснении явлений первобытного синкретического искусства Г. В. Плеханов, широко использовавший труд Бюхера «Работа и ритм», но в то же время и полемизировавший с автором этого исследования. Справедливо и убедительно опровергая положения Бюхера о том, что игра старше труда и искусство старше производства полезных предметов, Г. В. Плеханов раскрывает тесную связь первобытного искусства-игры с трудовой деятельностью доклассового человека и с его верованиями, обусловленными этой деятельностью. В этом — несомненная ценность работы Г. В. Плеханова в данном направлении (см. преимущественно его «Письма без адреса»). Однако при всей ценности работы Г. В. Плеханова, при наличии в ней материалистического ядра она страдает пороками, свойственными методологии Плеханова. В ней проявляется не до конца преодолённый биологизм (напр. подражание в плясках движениям животных объясняется «удовольствием», испытываемым первобытным человеком от разрядки энергии при воспроизведении своих охотничьих движений). Здесь же — корень плехановской теории искусства-игры, опирающейся на ошибочное истолкование явлений синкретической связи искусства и игры в культуре «первобытного» человека (частично остающейся и в играх высококультурных народностей). Конечно синкретизм искусства и игры имеет место на определённых стадиях развития культуры, но это — именно связь, но не тождество: то и другое представляет собой различные формы показа действительности, — игра — подражательное воспроизведение, искусство — идейно-образное отражение. Иное освещение явление С. получает в трудах основоположника яфетической теории — акад. Н. Я. Марра. Признавая древнейшей формой человеческой речи язык движений и жестов («ручной или линейный язык»), акад. Марр связывает происхождение речи звуковой, наряду с происхождением трёх искусств — пляски, пения и музыки, — с магическими действиями, почитавшимися необходимыми для успеха производства и сопровождавшими тот или иной коллективный трудовой процесс («Яфетическая теория», стр. 98 и др.). Так. обр. С., согласно указаниям акад. Марра, включал и слово («эпос»), «дальнейшее же оформление зачаточного звукового языка и развитие в смысле форм зависело от форм общественности, а в смысле значений от общественного мировоззрения, сначала космического, потом племенного, сословного, классового и т. п.» («К происхождению языка»). Так в концепции акад. Марра С. теряет узко эстетический характер, связываясь с определённым периодом в развитии человеческого общества, форм производства и первобытного мышления

Архитектура Древнего Египта

Египтяне, независимо от своего социального положения, строили свои дома из непрочных материалов - тростника, дерева, глины или кирпича-сырца и никогда не использовали камень. Среди немногочисленных сохранившихся жилищ большинство составляют деревенские лачуги бедняков, и лишь в столичном городе Ахетатоне обнаружены дома представителей знати. Древнейшие дома додинастического периода зачастую представляли собой просто убежища для защиты от ветра и солнца, вполне пригодные для жизни в условиях сухого и жаркого климата. Усадьбы знати являли собой сложные сооружения с ванными комнатами, канализацией и просторными общими комнатами с высокими потолками и небольшими окнами, тесными спальнями и отдельно стоящими кухнями, скотными дворами и зернохранилищами. Общие комнаты часто украшали настенными росписями. Лестница вела на крышу, где семья проводила значительную часть времени, или на второй этаж. При жилище имелась молельня для поклонения одному или нескольким богам (в Ахетатоне - исключительно Атону), обычно представлявшая собой отдельное сооружение во внутреннем дворе дома. Поскольку большинство египтян, за исключением фараонов, имели по одной жене, в обычном жилище отсутствовали специальные женские помещения. Египтянки участвовали в общественной жизни и обладали многочисленными правами, которых были лишены женщины в других странах Древнего Востока.

Стелы и мастабы

Архитектурные сооружения из камня предназначались только для умерших и для поклонения богам. Древнейшие из сохранившихся человеческих захоронений свидетельствуют, что египтяне делали продовольственные запасы для загробной жизни. Усыпальницы времен I и II династий, независимо от того, принадлежали они царям или рядовым общинникам, строили из кирпича-сырца и дерева, хотя некоторые их элементы уже выполнялись в камне. Например, из гробниц фараонов I династии в Хелуанском некрополе известны каменные плиты (стелы), которые вмуровывали лицевой стороной вниз в потолок камеры над погребением. На этих стелах вырезали примитивное выпуклое изображение умершего, его имя и титулы, основные продукты питания, сосуды с напитками и иероглифические подписи к ним. Такой обычай был явно связан с представлением, что весь этот набор сохранится и после того, как истлеют продукты, положенные в могилу, а тело владельца усыпальницы превратится в прах. Увековечивание в нетленном камне рассматривали как магическое средство, обеспечивающее вечное бытие умершему и необходимые ему средства существования. Вскоре каменные стелы стали помещать в стены усыпальниц, они обрели более крупные размеры и более разнообразные формы, постепенно превратившись в в западной стене гробницы. Считалось, что усопший, изображенный над притолокой, будет выходить через эту дверь из погребальной камеры, чтобы отведать яства, которые будут регулярно приносить в гробницу его родственники, и потому на панели ложной двери были написаны их имена и изображены их фигуры.

В эпоху III и IV династий строили каменные пирамиды для фараонов. Вокруг них рядами размещались гробницы-мастабы, которые правители дарили своим высшим сановникам и приближенным. Мастабы имели многочисленные помещения, при V династии их насчитывалось до сотни. Они были богато украшены рельефами, воспроизводящими прижизненные деяния владельца усыпальницы, в том числе исполнение должностных обязанностей, а также формы проявления царского благоволения.

Типичная мастаба состояла из вертикальной шахты в скальной породе, часто глубиной до 15-30 м, ведущей в погребальную камеру. Аналогичная усыпальница строилась и для жены усопшего. Наземное сооружение представляло собой прочную постройку из тесаного камня, к которой вначале пристраивали обращенную на восток молельню с ложной дверью в западной стене. Со временем молельня приобретала все большие размеры и была включена в каменное наземное сооружение. Оно было разделено на несколько культовых помещений, стены которых украшали рельефами, призванными обеспечить владельца усыпальницы всем необходимым в загробной жизни. Одно или несколько расположенных в глубине помещений (они называются сердабы) узкими проемами в каменной кладке соединялись с залами, доступными для посещения живых, в которых, как правило, находились статуи усопшего. Некоторые из этих статуй представляют великолепные портретные изображения, причисляемые к высшим достижениям скульптуры эпохи Древнего царства.

Пирамиды и храмы

Есть основания полагать, что превращение усложненной мастабы в ступенчатую пирамиду было осуществлено царем Джосером и его зодчим Имхотепом. Позже цари III и IV династий предприняли попытки изменить конструкции пирамид в ином направлении. Особенно примечательны пирамида в Дахшуре с иным углом наклона боковых граней и пирамида в Медуме с более крутыми, чем у пирамиды Джосера, ступенями, позже перестроенная в настоящую пирамиду, но возведенная столь неудачно, что ее грани теперь совершенно разрушены. Фараон Снефру, основатель IV династии, задумал и возвел первую подлинную пирамиду, а его сын Хеопс - величайшую из всех пирамид.

Подобно тому как мастаба имела ложную дверь, обращенную на восток, культовая молельня в царских пирамидах располагалась также в восточной части. К эпохе IV династии она превратилась в храм сложной планировки с украшенным колоннами двором, обширным залом, по периметру которого находились статуи фараона, культовыми помещениями и главным святилищем, обращенным к пирамиде. Этот храм при пирамиде соединялся длинным крытым проходом, идущим в восточном направлении вплоть до границы пустыни и возделываемых полей, во время ежегодных разливов Нила покрытых водой. Здесь у самой кромки воды находился нижний, храм с культовыми помещениями. Сюда на лодках в половодье доставляли продукты и все необходимое для отправления заупокойного культа фараона. По крытому проходу их относили в храм при пирамиде и предлагали фараону, дух которого (ка) мог покидать саркофаг, чтобы вкушать приготовленные яства.

Долинный храм Хефрена - простое, лишенное украшений, но массивное сооружение из огромных прямоугольных гранитных блоков - до сих пор стоит рядом с великим сфинксом с лицом самого фараона.

Строгое величие архитектуры эпохи IV династии было отвергнуто последующими правителями, которые строили свои пирамиды и храмы в Абусире. Нижний храм фараона Сахура был украшен изящными гранитными колоннами в форме стволов финиковой пальмы. Стены храма покрывали барельефы, на которых фараон изображен победителем своих поверженных врагов - азиатов и ливийцев. Заупокойный храм при пирамиде, также имеющий крытый подход, многократно превосходит размерами и величием аналогичные сооружения предшествующих фараонов. Использование камня контрастных цветов - известняка, базальта, алебастра - усиливает впечатление от великолепных раскрашенных рельефов, покрывающих его стены. Здесь представлены: сцены триумфа фараона над побежденными врагами и их беспомощными женами и детьми; правитель, занятый рыбной ловлей и охотой на птиц или стреляющий в антилопу, газелей и других животных; отплытие торгового флота в составе 12 морских судов в страны Восточного Средиземноморья и его возвращение; божества провинций, совершающие заупокойные приношения фараону.

Примечательной особенностью этого храма является сложная дренажная система из медных труб протяженностью более 320 м. Она проложена под полом храма и выведена наружу, причем стекала по ней не дождевая вода с крыши (хотя здесь имелось специальное устройство и для этого), а отходы от ритуально нечистых культовых церемоний, которые требовалось удалять за пределы священного пространства.

О великолепных достижениях строителей храмов эпохи Древнего царства можно судить лишь по отдельным фрагментам строений. Архитекторы той поры демонстрируют поразительный уровень владения техническими приемами обработки самых твердых пород камня. Между тем царские зодчие последующих времен предпочитали строить из более мягкого материала и из блоков меньшего размера.

Фивы

Следующим периодом расцвета египетской архитектуры было время правления XII династии, религиозная столица которой находилась в Фивах. Сооружения той эпохи не сохранились в первозданном виде, за исключением храмового комплекса на восточном берегу Нила в Карнаке. Это прежде всего молельня из белого известняка, относящаяся ко времени правления фараона Сесостриса I. Отдельные детали это комплекса были обнаружены в кладке третьего пилона, возведенного Аменхотепом III в эпоху XVIII династии. Этот фараон, используя упомянутую молельню в качестве каменоломни, невольно сохранил для потомства архитектурную жемчужину, своей ценностью намного превосходящую любую из грандиозных построек, воздвигнутых им в стремлении к державному величию.

Поскольку фараоны XVIII династии стали вырубать для себя потайные усыпальницы в Долине царей близ Фив, им пришлось разделить свои заупокойные храмы (соответствующие храмам при пирамидах эпохи Древнего царства) и сами гробницы. В это время в архитектуре сложился новый стиль, и все заупокойные храмы следуют единому типу. Они состоят из пилона - внушительного входного сооружения в виде двух башен с соединяющим их порталом, ведшего в частично открытый двор с колоннадой по северной и южной сторонам. Вход через второй пилон открывал доступ в следующий двор с колоннадой - своего рода зал для празднеств в честь богов, за которым следовало несколько гипостильных залов. Вокруг них по периметру располагались культовые помещения, сокровищницы, лавки для продажи употреблявшихся в ритуалах священных предметов, залы для подготовки жертвоприношений и молельни, в которых помещались изображения богов. Буквально каждый квадратный метр храмовых стен внутри и снаружи был покрыт раскрашенными рельефами, прославляющими войны и иные деяния фараонов, повседневные храмовые ритуалы и крупные религиозные праздники. Иероглифические надписи повествуют о подвигах царей и об их приношениях богам. Заупокойный культ, которому были посвящены такие храмы, имел целью служение находящемуся в удаленной скальной усыпальнице фараону.

bigpo.ru

Синкретизм первобытного искусства

Синкретизм в искусстве Чаще всего термин Синкретизм применяется к области искусства, к фактам исторического развития музыки, танца, драмы и поэзии. В определении А. Н. Веселовского синкретизм — «сочетание рифмованных, орхестических движений с песней-музыкой и элементами слова».

Изучение явлений С. чрезвычайно важно для разрешения вопросов происхождения и исторического развития искусств. Самое понятие «синкретизм» было выдвинуто в науке в противовес абстрактно-теоретическим решениям проблемы происхождения поэтических родов (лирики, эпоса и драмы) в их якобы последовательном возникновении. С точки зрения теории синкретизм одинаково ошибочны как построение Гегеля, утверждавшего последовательность: эпос — лирика — драма, так и построения Ж. П. Рихтера, Бенара и др., считавших изначальной формой лирику. С середины XIX в. эти построения всё больше уступают место теории синкретизма, развитие которой несомненно тесно связано с успехами эволюционизма. Уже Каррьер, в основном придерживавшийся схемы Гегеля, склонялся к мысли о первоначальной нерасчлененности поэтических родов. Соответствующие положения высказывал и Г. Спенсер. Идея синкретизма затрагивается целым рядом авторов и, наконец, с полной определённостью формулируется Шерером, который однако не развивает её сколько-нибудь широко в отношении к поэзии. Задачу исчерпывающего изучения явлений С. и уяснения путей дифференциации поэтических родов поставил перед собой А. Н. Веселовский, в трудах которого (преимущественно в «Трёх главах из исторической поэтики») теория С. получила наиболее яркую и развитую (для домарксистского литературоведения) разработку, обоснованную огромным фактическим материалом.

В этом направлении пошёл в объяснении явлений первобытного синкретического искусства Г. В. Плеханов, широко использовавший труд Бюхера «Работа и ритм», но в то же время и полемизировавший с автором этого исследования. Справедливо и убедительно опровергая положения Бюхера о том, что игра старше труда и искусство старше производства полезных предметов, Г. В. Плеханов раскрывает тесную связь первобытного искусства-игры с трудовой деятельностью доклассового человека и с его верованиями, обусловленными этой деятельностью. В этом — несомненная ценность работы Г. В. Плеханова в данном направлении (см. преимущественно его «Письма без адреса»). Однако при всей ценности работы Г. В. Плеханова, при наличии в ней материалистического ядра она страдает пороками, свойственными методологии Плеханова. В ней проявляется не до конца преодолённый биологизм (напр. подражание в плясках движениям животных объясняется «удовольствием», испытываемым первобытным человеком от разрядки энергии при воспроизведении своих охотничьих движений). Здесь же — корень плехановской теории искусства-игры, опирающейся на ошибочное истолкование явлений синкретической связи искусства и игры в культуре «первобытного» человека (частично остающейся и в играх высококультурных народностей). Конечно синкретизм искусства и игры имеет место на определённых стадиях развития культуры, но это — именно связь, но не тождество: то и другое представляет собой различные формы показа действительности, — игра — подражательное воспроизведение, искусство — идейно-образное отражение. Иное освещение явление С. получает в трудах основоположника яфетической теории — акад. Н. Я. Марра. Признавая древнейшей формой человеческой речи язык движений и жестов («ручной или линейный язык»), акад. Марр связывает происхождение речи звуковой, наряду с происхождением трёх искусств — пляски, пения и музыки, — с магическими действиями, почитавшимися необходимыми для успеха производства и сопровождавшими тот или иной коллективный трудовой процесс («Яфетическая теория», стр. 98 и др.). Так. обр. С., согласно указаниям акад. Марра, включал и слово («эпос»), «дальнейшее же оформление зачаточного звукового языка и развитие в смысле форм зависело от форм общественности, а в смысле значений от общественного мировоззрения, сначала космического, потом племенного, сословного, классового и т. п.» («К происхождению языка»). Так в концепции акад. Марра С. теряет узко эстетический характер, связываясь с определённым периодом в развитии человеческого общества, форм производства и первобытного мышления

Архитектура Древнего Египта

Египтяне, независимо от своего социального положения, строили свои дома из непрочных материалов - тростника, дерева, глины или кирпича-сырца и никогда не использовали камень. Среди немногочисленных сохранившихся жилищ большинство составляют деревенские лачуги бедняков, и лишь в столичном городе Ахетатоне обнаружены дома представителей знати. Древнейшие дома додинастического периода зачастую представляли собой просто убежища для защиты от ветра и солнца, вполне пригодные для жизни в условиях сухого и жаркого климата. Усадьбы знати являли собой сложные сооружения с ванными комнатами, канализацией и просторными общими комнатами с высокими потолками и небольшими окнами, тесными спальнями и отдельно стоящими кухнями, скотными дворами и зернохранилищами. Общие комнаты часто украшали настенными росписями. Лестница вела на крышу, где семья проводила значительную часть времени, или на второй этаж. При жилище имелась молельня для поклонения одному или нескольким богам (в Ахетатоне - исключительно Атону), обычно представлявшая собой отдельное сооружение во внутреннем дворе дома. Поскольку большинство египтян, за исключением фараонов, имели по одной жене, в обычном жилище отсутствовали специальные женские помещения. Египтянки участвовали в общественной жизни и обладали многочисленными правами, которых были лишены женщины в других странах Древнего Востока.

Стелы и мастабы

В эпоху III и IV династий строили каменные пирамиды для фараонов. Вокруг них рядами размещались гробницы-мастабы, которые правители дарили своим высшим сановникам и приближенным. Мастабы имели многочисленные помещения, при V династии их насчитывалось до сотни. Они были богато украшены рельефами, воспроизводящими прижизненные деяния владельца усыпальницы, в том числе исполнение должностных обязанностей, а также формы проявления царского благоволения. Типичная мастаба состояла из вертикальной шахты в скальной породе, часто глубиной до 15-30 м, ведущей в погребальную камеру. Аналогичная усыпальница строилась и для жены усопшего. Наземное сооружение представляло собой прочную постройку из тесаного камня, к которой вначале пристраивали обращенную на восток молельню с ложной дверью в западной стене. Со временем молельня приобретала все большие размеры и была включена в каменное наземное сооружение. Оно было разделено на несколько культовых помещений, стены которых украшали рельефами, призванными обеспечить владельца усыпальницы всем необходимым в загробной жизни. Одно или несколько расположенных в глубине помещений (они называются сердабы) узкими проемами в каменной кладке соединялись с залами, доступными для посещения живых, в которых, как правило, находились статуи усопшего. Некоторые из этих статуй представляют великолепные портретные изображения, причисляемые к высшим достижениям скульптуры эпохи Древнего царства.

Пирамиды и храмы

Подобно тому как мастаба имела ложную дверь, обращенную на восток, культовая молельня в царских пирамидах располагалась также в восточной части. К эпохе IV династии она превратилась в храм сложной планировки с украшенным колоннами двором, обширным залом, по периметру которого находились статуи фараона, культовыми помещениями и главным святилищем, обращенным к пирамиде. Этот храм при пирамиде соединялся длинным крытым проходом, идущим в восточном направлении вплоть до границы пустыни и возделываемых полей, во время ежегодных разливов Нила покрытых водой. Здесь у самой кромки воды находился нижний, храм с культовыми помещениями. Сюда на лодках в половодье доставляли продукты и все необходимое для отправления заупокойного культа фараона. По крытому проходу их относили в храм при пирамиде и предлагали фараону, дух которого (ка) мог покидать саркофаг, чтобы вкушать приготовленные яства. Долинный храм Хефрена - простое, лишенное украшений, но массивное сооружение из огромных прямоугольных гранитных блоков - до сих пор стоит рядом с великим сфинксом с лицом самого фараона.

Примечательной особенностью этого храма является сложная дренажная система из медных труб протяженностью более 320 м. Она проложена под полом храма и выведена наружу, причем стекала по ней не дождевая вода с крыши (хотя здесь имелось специальное устройство и для этого), а отходы от ритуально нечистых культовых церемоний, которые требовалось удалять за пределы священного пространства. О великолепных достижениях строителей храмов эпохи Древнего царства можно судить лишь по отдельным фрагментам строений. Архитекторы той поры демонстрируют поразительный уровень владения техническими приемами обработки самых твердых пород камня. Между тем царские зодчие последующих времен предпочитали строить из более мягкого материала и из блоков меньшего размера.

Фивы Следующим периодом расцвета египетской архитектуры было время правления XII династии, религиозная столица которой находилась в Фивах. Сооружения той эпохи не сохранились в первозданном виде, за исключением храмового комплекса на восточном берегу Нила в Карнаке. Это прежде всего молельня из белого известняка, относящаяся ко времени правления фараона Сесостриса I. Отдельные детали это комплекса были обнаружены в кладке третьего пилона, возведенного Аменхотепом III в эпоху XVIII династии. Этот фараон, используя упомянутую молельню в качестве каменоломни, невольно сохранил для потомства архитектурную жемчужину, своей ценностью намного превосходящую любую из грандиозных построек, воздвигнутых им в стремлении к державному величию.

birmaga.ru

Синкретизм первобытного искусства

Синкретизм в искусстве Чаще всего термин Синкретизм применяется к области искусства, к фактам исторического развития музыки, танца, драмы и поэзии. В определении А. Н. Веселовского синкретизм — «сочетание рифмованных, орхестических движений с песней-музыкой и элементами слова».

Изучение явлений С. чрезвычайно важно для разрешения вопросов происхождения и исторического развития искусств. Самое понятие «синкретизм» было выдвинуто в науке в противовес абстрактно-теоретическим решениям проблемы происхождения поэтических родов (лирики, эпоса и драмы) в их якобы последовательном возникновении. С точки зрения теории синкретизм одинаково ошибочны как построение Гегеля, утверждавшего последовательность: эпос — лирика — драма, так и построения Ж. П. Рихтера, Бенара и др., считавших изначальной формой лирику. С середины XIX в. эти построения всё больше уступают место теории синкретизма, развитие которой несомненно тесно связано с успехами эволюционизма. Уже Каррьер, в основном придерживавшийся схемы Гегеля, склонялся к мысли о первоначальной нерасчлененности поэтических родов. Соответствующие положения высказывал и Г. Спенсер. Идея синкретизма затрагивается целым рядом авторов и, наконец, с полной определённостью формулируется Шерером, который однако не развивает её сколько-нибудь широко в отношении к поэзии. Задачу исчерпывающего изучения явлений С. и уяснения путей дифференциации поэтических родов поставил перед собой А. Н. Веселовский, в трудах которого (преимущественно в «Трёх главах из исторической поэтики») теория С. получила наиболее яркую и развитую (для домарксистского литературоведения) разработку, обоснованную огромным фактическим материалом.

В этом направлении пошёл в объяснении явлений первобытного синкретического искусства Г. В. Плеханов, широко использовавший труд Бюхера «Работа и ритм», но в то же время и полемизировавший с автором этого исследования. Справедливо и убедительно опровергая положения Бюхера о том, что игра старше труда и искусство старше производства полезных предметов, Г. В. Плеханов раскрывает тесную связь первобытного искусства-игры с трудовой деятельностью доклассового человека и с его верованиями, обусловленными этой деятельностью. В этом — несомненная ценность работы Г. В. Плеханова в данном направлении (см. преимущественно его «Письма без адреса»). Однако при всей ценности работы Г. В. Плеханова, при наличии в ней материалистического ядра она страдает пороками, свойственными методологии Плеханова. В ней проявляется не до конца преодолённый биологизм (напр. подражание в плясках движениям животных объясняется «удовольствием», испытываемым первобытным человеком от разрядки энергии при воспроизведении своих охотничьих движений). Здесь же — корень плехановской теории искусства-игры, опирающейся на ошибочное истолкование явлений синкретической связи искусства и игры в культуре «первобытного» человека (частично остающейся и в играх высококультурных народностей). Конечно синкретизм искусства и игры имеет место на определённых стадиях развития культуры, но это — именно связь, но не тождество: то и другое представляет собой различные формы показа действительности, — игра — подражательное воспроизведение, искусство — идейно-образное отражение. Иное освещение явление С. получает в трудах основоположника яфетической теории — акад. Н. Я. Марра. Признавая древнейшей формой человеческой речи язык движений и жестов («ручной или линейный язык»), акад. Марр связывает происхождение речи звуковой, наряду с происхождением трёх искусств — пляски, пения и музыки, — с магическими действиями, почитавшимися необходимыми для успеха производства и сопровождавшими тот или иной коллективный трудовой процесс («Яфетическая теория», стр. 98 и др.). Так. обр. С., согласно указаниям акад. Марра, включал и слово («эпос»), «дальнейшее же оформление зачаточного звукового языка и развитие в смысле форм зависело от форм общественности, а в смысле значений от общественного мировоззрения, сначала космического, потом племенного, сословного, классового и т. п.» («К происхождению языка»). Так в концепции акад. Марра С. теряет узко эстетический характер, связываясь с определённым периодом в развитии человеческого общества, форм производства и первобытного мышления

Архитектура Древнего Египта

Египтяне, независимо от своего социального положения, строили свои дома из непрочных материалов - тростника, дерева, глины или кирпича-сырца и никогда не использовали камень. Среди немногочисленных сохранившихся жилищ большинство составляют деревенские лачуги бедняков, и лишь в столичном городе Ахетатоне обнаружены дома представителей знати. Древнейшие дома додинастического периода зачастую представляли собой просто убежища для защиты от ветра и солнца, вполне пригодные для жизни в условиях сухого и жаркого климата. Усадьбы знати являли собой сложные сооружения с ванными комнатами, канализацией и просторными общими комнатами с высокими потолками и небольшими окнами, тесными спальнями и отдельно стоящими кухнями, скотными дворами и зернохранилищами. Общие комнаты часто украшали настенными росписями. Лестница вела на крышу, где семья проводила значительную часть времени, или на второй этаж. При жилище имелась молельня для поклонения одному или нескольким богам (в Ахетатоне - исключительно Атону), обычно представлявшая собой отдельное сооружение во внутреннем дворе дома. Поскольку большинство египтян, за исключением фараонов, имели по одной жене, в обычном жилище отсутствовали специальные женские помещения. Египтянки участвовали в общественной жизни и обладали многочисленными правами, которых были лишены женщины в других странах Древнего Востока.

Стелы и мастабы

В эпоху III и IV династий строили каменные пирамиды для фараонов. Вокруг них рядами размещались гробницы-мастабы, которые правители дарили своим высшим сановникам и приближенным. Мастабы имели многочисленные помещения, при V династии их насчитывалось до сотни. Они были богато украшены рельефами, воспроизводящими прижизненные деяния владельца усыпальницы, в том числе исполнение должностных обязанностей, а также формы проявления царского благоволения. Типичная мастаба состояла из вертикальной шахты в скальной породе, часто глубиной до 15-30 м, ведущей в погребальную камеру. Аналогичная усыпальница строилась и для жены усопшего. Наземное сооружение представляло собой прочную постройку из тесаного камня, к которой вначале пристраивали обращенную на восток молельню с ложной дверью в западной стене. Со временем молельня приобретала все большие размеры и была включена в каменное наземное сооружение. Оно было разделено на несколько культовых помещений, стены которых украшали рельефами, призванными обеспечить владельца усыпальницы всем необходимым в загробной жизни. Одно или несколько расположенных в глубине помещений (они называются сердабы) узкими проемами в каменной кладке соединялись с залами, доступными для посещения живых, в которых, как правило, находились статуи усопшего. Некоторые из этих статуй представляют великолепные портретные изображения, причисляемые к высшим достижениям скульптуры эпохи Древнего царства.

Пирамиды и храмы

Подобно тому как мастаба имела ложную дверь, обращенную на восток, культовая молельня в царских пирамидах располагалась также в восточной части. К эпохе IV династии она превратилась в храм сложной планировки с украшенным колоннами двором, обширным залом, по периметру которого находились статуи фараона, культовыми помещениями и главным святилищем, обращенным к пирамиде. Этот храм при пирамиде соединялся длинным крытым проходом, идущим в восточном направлении вплоть до границы пустыни и возделываемых полей, во время ежегодных разливов Нила покрытых водой. Здесь у самой кромки воды находился нижний, храм с культовыми помещениями. Сюда на лодках в половодье доставляли продукты и все необходимое для отправления заупокойного культа фараона. По крытому проходу их относили в храм при пирамиде и предлагали фараону, дух которого (ка) мог покидать саркофаг, чтобы вкушать приготовленные яства. Долинный храм Хефрена - простое, лишенное украшений, но массивное сооружение из огромных прямоугольных гранитных блоков - до сих пор стоит рядом с великим сфинксом с лицом самого фараона.

Примечательной особенностью этого храма является сложная дренажная система из медных труб протяженностью более 320 м. Она проложена под полом храма и выведена наружу, причем стекала по ней не дождевая вода с крыши (хотя здесь имелось специальное устройство и для этого), а отходы от ритуально нечистых культовых церемоний, которые требовалось удалять за пределы священного пространства. О великолепных достижениях строителей храмов эпохи Древнего царства можно судить лишь по отдельным фрагментам строений. Архитекторы той поры демонстрируют поразительный уровень владения техническими приемами обработки самых твердых пород камня. Между тем царские зодчие последующих времен предпочитали строить из более мягкого материала и из блоков меньшего размера.

Фивы Следующим периодом расцвета египетской архитектуры было время правления XII династии, религиозная столица которой находилась в Фивах. Сооружения той эпохи не сохранились в первозданном виде, за исключением храмового комплекса на восточном берегу Нила в Карнаке. Это прежде всего молельня из белого известняка, относящаяся ко времени правления фараона Сесостриса I. Отдельные детали это комплекса были обнаружены в кладке третьего пилона, возведенного Аменхотепом III в эпоху XVIII династии. Этот фараон, используя упомянутую молельню в качестве каменоломни, невольно сохранил для потомства архитектурную жемчужину, своей ценностью намного превосходящую любую из грандиозных построек, воздвигнутых им в стремлении к державному величию.

www.birmaga.ru

Смотрите также

• 
  Признаки первобытного общества
• 
  Периодизация первобытной истории
• 
  Первобытные формы религии
• 
  Религия первобытных людей
• 
  Тайлор первобытная культура
• 
  Первобытные орудия труда
• 
  Религия первобытных людей
• 
  Стоянки первобытных людей
• 
  Тайлор первобытная культура
• 
  Первобытные орудия труда
• 
  Стоянки первобытных людей