Отчет по практике: Историография первобытной истории в 19 веке. Историография первобытной истории кратко

Отчет по практике - Историография первобытной истории в 19 веке

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

УО «Витебский государственный университет им. П.М.Машерова»

РЕФЕРАТ

по дисциплине

«История первобытного общества»

на тему

«Историография первобытной истории в 19 веке»

Выполнил

Студент группы 13

Гайдук Сергей

Проверил

Витебск 2011СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

Говоря о историографии первобытной истории 19в, прежде всего хотелось бы акцентировать внимание на том, что же такое историография. Историография — в узком смысле слова, это совокупность исследований в области истории, посвящённых определённой теме или исторической эпохе, или совокупность исторических работ, обладающих внутренним единством в идеологическом, языковом или национальном отношении. В более широком смысле слова историография — это вспомогательная историческая дисциплина, изучающая историю исторической науки. Историография проверяет, насколько верно применяется научный метод при написании исторической работы, акцентируя внимание на авторе, его источниках, отделении фактов от интерпретации, а также на стилистике, авторских пристрастиях и на том, для какой аудитории написана им данная работа в области истории.

Вне всякого сомнения, 19в. является одним из важных этапов изучения истории первобытного общества. Это столетие сыграло во многих отношениях особую роль в мировой истории, ибо на него падает оформление ряда научных дисциплин в их современных формах. Таким образом, целью данной работы является изучение и характеристика историографии первобытной истории 19в.

Исходя из цели работы, можно выделить следующие задачи:

1. Кратко раскрыть историографию первобытной истории 19в.

2. Предоставить сведения о деятелях науки, которые изучали первобытную историю в 19 в.

3.Дать краткую характеристику работам написанным учеными 19в. в области изучения первобытной истории.

1. Краткий обзор исследований 19 века

Наука о первобытном обществе является целостным сводом знаний о первом очень длительном этапе человеческой истории, кстати говоря, до сих пор не нашедшем своего терминологического обозначения на русском языке (предлагавшиеся неоднократно термин «доистория», «предыстория», являющиеся кальками с западноевропейских языков, не получил распространения, исходя из скрытого содержащегося в них отрицания единства исторического процесса), не составила исключения, формируясь постепенно на стыке этнологических, археологических и даже биологических знаний. При этом нужно иметь в виду, что запас этнологических фактов уже достиг очень значительного объема к началу 19в века и дальше развитие этнологии выражалось в основном в разработке все более адекватных этому материалу концепций тогда как археология стала делать первые шаги и лишь к концу века вышла на уровень типологических сравнений и классификации с элементами первых обобщений. Что же касается биологии, то ее вклад в историю первобытного общества становится все более весомым, чем больше она включала число объектов своих исследований первобытного человека. С формулировкой Чарльзом Дарвином в 1859году основ эволюционной теории биология оказала немалое влияние и на характер мышления исследователей, работавших в области первобытной истории. Выразился в осознанном теоретически и последовательном проведении практически принципа историзма. Достаточно хорошо известно, какую ожесточенную идеологическую борьбу выдержала теория, Дарвина, но все же лежавший в ее основе принцип историзма почти полностью возобладал, как принцип интерпретации в последней четверти 19века и предопределил соответствующие развитие близкой к первобытной палеоантропологии археологии. В этнологии принцип историзма продолжал развиваться на основе иного более раннего источника- описанной выше и сформулированный мыслителями 18 века концепции динамизма исторического процесса и прогрессивного развития общественный институтов от древности до современности.

2. Накопление археологических знаний

Начнем с накопления археологических знаний. Наверное, не случайно первые и еще очень несовершенные классификации найденных древних орудий ( а их находили не только в ходе раскопок, систематически производившихся позже, начиная примерно с середины 19 века, но и при случайных сборах) повторяли трехчленную классификацию истории первобытного общества, хотя в последующем эта привычка к трехчленному делению и стремлению совместить трехчленные ряды динамики разных элементов материальной, да и духовной культуры принесли немало вреда истории первобытного общества.

Первой попыткой классификации орудий труда была классификация датского археолога Каунсиллора Томсена, создавшего экспозицию в Национальном музее древностей в Копенгагене и описавшего ее в 1836 году. Орудия были распределены по материалу -камень, медь или бронза, железо что, однако, не несло в себе определенного представления о хронологии, о движении от примитивной технологии производства орудий к более совершенной. Последователи Томсена -его преемник по Национальному музею в Копенгагене датчанин Чемберлен Ворсо и швед Свен Нильсон — мгновенно увидели в предложенной им классификации мощный инструмент археологического исследования, далеко вперед продвигающий археологическую методологию и позволяющий целиком отказаться от взгляда на древние орудия как на простые раритеты, удовлетворяющие любопытство любителей древностей. Ворсо, сравнивая предметы из бронзы из разных погребений, наметил основы метода относительной хронологии, столь действенного и поныне. Нильсон, предлагая свою периодизацию истории первобытного общества, по существу мало отличавшуюся от трехчленных периодизаций 18 века, впервые обосновал ее не только сравнительным сопоставлением культуры народов, находившейся на разных ступенях исторического развития, но и археологическим материалам. Метод сравнения этнологических и археологических явлений для реконструкции процессов первобытности также вполне актуален и в современной науке.

Казалось бы, от первых достижений археологии, ставшей наукой, закономерно перейти к описанию ее дальнейших открытий, особенно связанных с началом человеческой истории, но перед этим необходимо сказать о дальнейшем движении этнологической мысли. О разных обществах накопилось так много этнологических наблюдений и фактов, что они настоятельно требовали сведения во едино и какого-то обобщения, совершено необходимого в истории науки, когда ее фактическая база быстро растет и любой эмпирический факт скоро теряется в ряду других.

Таким обобщением были громадные книги немецкого культуролога Густава Клемма, посвященные всеобщей культурной истории человечества(десять томов, опубликованные в Лейпциге с 1843 по 1852 г.) и общему культуроведению ( два тома изданы там же в 1854г.). Клемм не создал какой-либо оригинальной классификации, повторив классификацию Фергюсона, но предложил для его понятий варварства и цивилизации другое обозначение- упрощенность и свободу. Эти обозначения не привились. Книги Клемма, очень точные по отбору фактического материала и скрупулезные по его подаче, служили источником даже для исследователей конца прошлого века.

Параллельно с подведением итогов предшествующих исследователей продолжались путешествия в экзотические области земного шара, в ходе которых не только уточнялась географическая карта земной поверхности, но и расширялся этнологический кругозор европейской науки, а собранные этнологические данные сразу же вводились в работу по реконструкции первобытных инструментов. В Южной Америке это путешествия немца Александра Гумбольдта и француза Альсида д; Орбиньи, в Северной Америке- Генри Скуларафта и Льиса Моргана, в Африке – англичанина Давида Ливингстона, в Австралии-Ульма Бакли, в Центральной Азии- Николая Михайловича Пржевальского.

3. Реконструкция первобытных институтов

В реконструкции первобытных институтов этнология именно в 19в. Достигла фундаментальных результатов, обсуждение и окончательная оценка которых перешли уже в 20в столетие. Границы этих реконструкций охватили в принципе все стороны жизни первобытного общества, но, пожалуй, наиболее важны были достижения этнологических исследователей, опиравшихся на этнологический материал, в восстановлении ранних форм семьи и социальных отношений, для которых археология давала гораздо более ограниченный и бедный материал. Это направление исследований крупнейший ученый, деятельность которых может быть здесь охарактеризована лишь чрезвычайно кратко и только в их отношении к разработке проблем истории именно первобытного общества. Одной из прогрессивных общих идей, сыгравших огромную роль в изучении первобытности, хотя и кажущихся сейчас абсолютно тривиальными, была мысль о психологическом единстве человечества, а значит, и об одинаковым потенциальном предположении их к развитию своей собственной и усвоению чужой культуры. Пионерами и активными защитниками этой идеи были немецкий ученые Адольф Бастиан и Теодор Вайтц, посвятивший ее обоснование крупные труды. Вайтц был кабинетным ученым, работавшим над сведением уже тогда громадной литературы, Бастиан всю жизнь путешествовал и имел огромный опыт наблюдений над остальными народами в разных уголках земного шара. Представление о единстве человечества защищалось им не только в общей форме, но и с помощью выдвинутой им концепции так называемых элементарных мыслей, якобы содейственных изначально людям и их группам и составляющих, поэтому основу коллективного мыслительного и познавательного процесса. Элементарные мысли одинаковы у всех людей, и, следовательно, все человечество психологически едино, несмотря на то что отдельные народы отличаются друг от друга по своей культуре и стоят на разных ступенях общественного развития.

Большие усилия были потрачены на реконструкцию древних семейных, а с ним и социальных отношений, для чего сравнительный этнологический материал предоставляет много возможностей. Первыми в этой области были книги англичанина Генри Мейна и швейцарца Иоханна Якоба Бахофена, вышедшие в 1861 году. По кругу используемых источников они были похожи- опираясь на библейскую традицию, античные источники, авторы привлекали этнологию лишь как вспомогательный материал, но в своей концептуальной части обе книги прямо противоположны. Заслуга Мейна состояла в том, что он первым увидел значение семейно-брачных отношений и семьи в первобытном обществе, разглядел в ней не только способ регламентации половых связей, но и экономическую ячейку, подчеркнул корпоративный характер первобытных коллективов. Семья представлялась ему объединением, в котором основную роль играл мужчина, не только бывший основным производителем, но и выступавший в качестве главы семьи, причем при наличии нескольких мужчин главой должен считаться старший из них. Бахофен был более или менее безразличен к экономической стороне дела и мало занимался социальными отношениями и связями в целом, но положил все свои силы на выяснение характера отношений внутри семьи и главенства мужчины или женщины в ней. Мейн, в сущности говоря, шел по проторенному пути, включив в свою концепцию без особого специального рассмотрения общепринятых и традиционный взгляд на первобытную семью, как на семью патриархальную. На этом историческом фоне Бахофен выглядит до какой-то степени предтечей последующих воззрений, ибо он первым выдвинул концепцию материнской семьи и господства материнского права как первой ступени развития, смены этой ступени следующие, на которой уже произошел переход к патриархальной семье и к отцовскому праву. В самом начале истории, еще до матриархальной семье, стояли, по мнению Бахофена, беспорядочные кровнородственные половые отношения, которые он сам называл гетеризмом. Наличие этой первой стадии беспорядочных связей не нашло подтверждение в ходе дальнейших исследований, но этапы наличия матриархальной и патриархальной семьи на время определили понимание ранних форм развития социальной организации.

В современной историографической литературе часто пишут о том, что книги Бахофена остались не замеченными современниками, так как он сложно писал, имел пионерские взгляды, оценка матриархальной семьи как первичной была непривычна, наконец, сам он мало пользовался этнологией и аргументировал свои мысли греческими и латинскими письменными источниками. Между тем это неверно: творчество крупнейших современников Бахофена- шотландца Джорджа Мак- Леннана, по профессии адвоката ( что и подтолкнуло его к реконструкции форм семьи, предшествующих современной), и американца Льюиса Генри Моргана, юриста и профессионального этнолога, наблюдателя жизни североамериканских индейцев, обнаруживает явные следы воздействия его мыслей.

Возможно, концепции Мак- Леннана и Моргана и возникли независимо от Бахофена, но в ряде своих кардинальных положений, особенно в провозглашении первичности материнского начала, они, безусловно, перекликались с его гипотезой. Если говорить о концептуальной стороне схемы Мак-Леннана, то она не отличалась принципиально от схемы Бахофена: вначале- так называемый промискуитет, т.е. беспорядочные половые связи, преимущественно между кровными родственниками, затем матриархальная семья и лишь вслед за ней патриархальная семья. Но Мак-Леннан гораздо богаче Бахофена в объяснении динамики перехода от ранней ступени к поздней, и привлекает к этому объяснении динамики перехода от ранней ступени к поздней, и привлекает к этому объяснению реальные социально-исторические и экономические принципы, тогда как Бахофен ограничивался целиком причинами психологического порядка, и его объяснения оставались в идеалистических рамках. К числу достижений Мак-Леннина, кроме того, нужно отнести две дефиниции, которые остались в истории этнологии и важны для восстановления первобытных состояний: выделение категорий экзогамии и эндогамии, т.е. дифференциация внутригрупповых и межгрупповых браков, и подразделение патриархальных и матриархальных браков, которые он связывал с матриархальностью или патриархальностью. Что касается последнего заключения, то оно никогда не было строго доказано, но предложенные Мак-Леннаном фундаментальные понятия послужили сами по себе для разнообразных и эффективных исторических реконструкций.

4. Характеристика научных достижений Моргана

Прежде чем перейти к характеристике творческих достижений Моргана, следует сказать, что судьба его творческого наследия интересна и поучительна, потому что оно долгие годы было предметом и орудием острой идеологической борьбы. Некоторые его книги воспринимались как классические описания народной культуры североамериканских индейцев и не вызывали каких-либо возражений ни концептуально, ни в методическом отношении. Его «Древнее общество» как попытка сравнения социальных институтов и систем родства североамериканских индейцев, многих других современных ему отсталых народов, исторических греков, иными словами, как попытка солидного этнологического обобщения, должна была привлечь к себе внимание, но этого не произошло, в этом повинны, по- видимому, и достаточно тяжелый стиль книги, и внутреннее отношение Европы к США на рубеже третьей и четвертой четверти XIX в, как к провинциальному захолустью. Она имела широкий резонанс, когда идеи марксизма получили мировую известность. Внимание Маркса и Энгельса к Моргану стало вызывать раздражительную критику его теории на Западе и ее безоговорочное признание в социалистических странах. Пожалуй, никто из теоретиков первобытной истории не удостоился такого внимания и не вызвал столь противоречивые оценки, что нашло отражение, скажем, в таком любопытном факте, как организация специально посвященных ему симпозиумов на Международных конгрессах антропологических и этнографических наук в Москве в 1964 г. и в Чикаго в 1973 г.

Сколько в этом преувеличенном внимании подлинных интересов, отражающих реальную действительность, что в нем есть дань моде или времени? Сразу же необходимо отметить, что вне зависимости от оценок Моргана специалистами разных идеологических лагерей вклад его в науку громаден, и это практически безоговорочно признается во всем мире. Достаточно абстрактную схему Бахофена он перевел на язык реальных фактов, увязав ее с материальными силами жизни общества.У него не было четкого представления о производительных силах общества, он писал об изобретениях и открытиях, но подразумевал под ними хозяйственную деятельность первобытных человеческих коллективов и ее динамику во времени, а также влияние этой деятельности на все другие функциональные отправления общества. Поэтому Морган был материалистически мыслящим ученым, мыслил материалистически сознательно, а не стихийно, и лишь распространенной в советской историографии дурной традицией можно объяснить, что на него налепили ярлык стихийного материалиста. Естественно, не материализм Моргана предопределил его крупное место в истории изучения первобытного общества- в его эпоху было уже не мало материалистически мыслящих ученых, но его конкретная работа, во многом по-новому заставившая взглянуть на общественную организацию первобытного общества. Хотя не только его современники, но и его предшественники писали о кланах и племенах, все они рассматривали жизненные проявления этих кланов и племен сквозь призму семьи и именно семью трактовали как основной механизм в системе общественных отношений и в производстве. Морган собрал очень значительный материал о конкретных обществах, использовав не только существовавшую литературу, но и письма работавших в этих обществах корреспондентов и миссионеров, и с помощью этого материала убедительно показал, что в центре общественных отношений первобытных народов стоит не семья, а коллектив, который он считал родом. Род- группа кровных родственников, осознающих свое родство и происхождение от общего предка. Род всегда экзогамен, т.е. представители рода берут жен в другом роде. Было отчетливо продемонстрировано, что в многих случаях имеет место не перекрестное взаимобрачие родов, а система брачных отношений между родами, т.е. система родов. Сам род, считал Морган, изначально матрилинеен, т.е. счет родства происходит по материнской линии вплоть до родоначальника.

Исследование родовой организации первобытного общества не исчерпали вклада Моргана в историю первобытности. Он первым обратил внимание на характер собственности и выявил ее общественную коллективную принадлежность, чем она отличалась от частной собственности в классовых обществах. Именно развитие отношений собственности привело, по его мнению, к перестройке материнского рода в отцовский: при изменении счета родства и переходе к патрилокальному браку родовое имущество начинает передаваться от отца к детям. Таким образом, и здесь Морган остался в рамках материалистического понимания истории, сугубо материальными причинами в отличие от своих предшественников объясняя динамику социальных институтов. Большое место в его трудах «Древнее общество» и «Системы родства и свойства человеческой семьи» уделено еще одной важной характеристике первобытных институтов – системе семейно-брачных отношений. Морган охарактеризовал несколько восстановленных им на основе этнологических данных брачных систем, в чем состоит еще один его вклад в науку о первобытном обществе, но построенная им схема динамики этих систем оказалась ошибочной и не получила в дальнейшем подтверждения.

Разбор творчества выдающегося представителя этнологической науки, построившего в результате анализа и группировки практически только этнологических данных целостную картину истории первобытного общества, симпатичен в том отношении, что он показал нам высокий уровень, достигнутый этнологической наукой на протяжении XIX в., и исключительные возможности этнологии в реконструкции прошлого.Но одно негативное обстоятельство в этнологических реконструкциях очевидно, и оно не может быть до сих пор преодолено средствами только самой этнологии – речь идет об отсутствии в этнологических данных точно фиксируемой хронологической глубины, той хронологической ретроспективы, с помощью которой любая процедура реконструкции могла бы быть ограниченна определенными хронологическими рамками. Здесь мы опять должны перейти к развитию археологии, так как после упомянутых выше классификаций археологических материалов все усилия археологов были направлены на изучение древности человека, восстановление основных этапов изменений его хозяйственной жизни и материальной культуры, соотнесение этих этапов с этнологически реконструируемыми этапами в усложнении социальных отношений. Значительное место в середине XIX в. заняла дискуссия именно о древности человека и его орудий труда, имевшая не только принципиальный научный, но и большой идеологический смысл, так как она способствовала отказу от церковной догмы о сотворении человека примерно шесть тысяч лет тому назад и укрепляла материалистический подход к историческому процессу.

5.Открытия Джорджа Мак-Инери, П. Шмерлинга и Жана Буше де Перту

Трем исследователям удалось сделать открытия каменных орудий и древних людей вместе с костями вымерших животных: Джорджу Мак-Инери на юге Англии и французам П.Шмерлингу и Жану Буше де Перту в Бельгии и Франции. При раскопках в Бельгии близ Льежа Шмерлинг обнаружил костные остатки самого человека. Все это сначала осталось незамеченным, но затем благодаря энергии Буше де Перта стало предметом страстных научных дебатов, на первых порах выражавших последовательно негативное отношение к самим открытиям. Однако геологическая непотревоженность слоев, которых были обнаружены каменные орудия, подтвержденная многими авторитетными геологами того времени, сыграла решающую роль в постепенном утверждении позитивной точки зрения и признании древнего геологического возраста и каменных орудий, и костей человека. Книга Буше де Перта с описанием его находок вышла в 1860 г. почти одновременно с коренным переломом во взглядах на происхождение человека (о чем речь идет дальше) и заложила основы научного археологического к изучению древнейших следов человеческой деятельности. Некоторые историографы считаю даже, что Буше де Перту принадлежит первая формулировка целостного понимания предмета истории первобытного общества, естественно, умозрительная.Он писал, что изготовление орудий невозможно без общения, а последнее невозможно без языка, язык провоцирует организацию социальных связей, которые приводят к семье и возникновению общества. Уже в этой общей формулировке одного из пионеров археологических исследований видна глубокая вера в неразрывность археологического и этнологического знания, что в общем, за исключением отдельных отклонений, и нашло полное отражение в истории этих наук. Результаты Буше де Перта, как уже говорилось, были подержаны многими авторитетными геологами его времени, но их официальная колонизация, если можно так выразиться, произошла в книге известного английского геолога Чарльза Лайелла «Геологические доказательства древности человека с замечаниями о происхождении видов на основе вариаций », вышедшей в 1863 г. Лайелл был действительно выдающимся геологом своего времени, собравшим массу фактов, создавшим теорию геологических изменений на основе актуальных поныне действующих причин. В своей книге он проанализировал и обобщил всю тогда накопленную информацию о древнем человеке, включая и его костные остатки, доказал их совмещенность с древними геологическими слоями и вымершей фауной.

В рамках истории первобытности наиболее значимыми и эффективными всегда были исследования в области каменного века. Здесь в первую очередь нужно сказать о выделении двух этапов в технике обработки камня, связанных с двумя хронологическими этапами в истории ранней технологии,- палеолита и неолита. Оно было произведено английским археологом Джоном Леббоком в 60-е годы XIX в. и сразу же получило широкое распространение ввиду своей очевидной продуктивности и легкой фиксации технологического своеобразия более ранних палеолитических и более поздних неолитических орудий труда. Еще более детальную схему хронологической динамики каменного века разработал в последней четверти XIX в. француз Габриель де Мортилье, предложивший для отдельных периодов в истории каменной индустрии наименования по наиболее известным местонахождениям, сохранившиеся до настоящего времени: шелль, ашель, мустье, солютре, мадлен- для палеолита; азиль и тарденуаз- для мезолита как промежуточного звена между палеолитом и неолитом.Первые три периода обозначались как нижний палеолит, четвертый и пятый –как верхний палеолит. На рубеже XIX-XX столетий другой французский археолог Анри Брейль предложил выделит еще один начальный период для верхнего палеолита –ориньяк. В таком виде периодизация перешла в XX в. и широко использовалась в археологии до 30-х годов.Однако ее почти одинаковая форма у Мортилье и Брейля скрывала разное содержание. У Мортилье она носила традиционно эволюционистский характер, и отдельные периоды вырастали один из другого; Брейль ввел принцип миграции, и в его схеме отдельные периоды ставились в зависимость от появления новых групп людей. Вопрос о месте формирования этих групп людей и их культуры, казалось бы, естественный при таком взгляде на вещи, либо совсем не ставился, либо ставился лишь в самой общей форме: технологические традиции, характерные для каждого периода, приносились в Европу откуда-то извне.

Легко понять, что параллельно с разработкой общих вопросов археологической науки шло непрерывное накопление фактического материала, поиски следов каменного века шли во всех странах, раскапывались пещерные стоянки, раскапывались случайно обнаруженные открытые стоянки; после длительной дискуссии на рубеже XIX-XX вв. было признанно подлинным ранее открытое палеолитическое искусство и началось его интенсивное исследование; следы деятельности палеолитического человека были обнаружены в удаленных районах Старого Света; складывались национальные кадры археологов. Одним словом, первобытная археология стала самостоятельной научной дисциплиной, пытавшейся в соответствии с заветами Буше де Перта не только решать свои собственные профессиональные задачи классификации и типологии археологических материалов, но и реконструировать социальную среду и духовную жизнь древних коллективов, т.е. решать те же задачи, которые решала и этнология. Но если последней не хватало, как уже упоминалось, хронологической ретроспективы и глубины, то первая была очень не уверенна в своих реконструкциях общества в целом и не могла обойтись без этнологии. Но а обе эти науки, изучая человеческую деятельность и культуру, а также ее следы в прошлом и пытались реконструировать по ним целостное общество в эпоху первобытности, не включали в круг своих занятий самого человека, его биологию и изменения его биологического типа во времени. Между тем в этой области были сделаны многие открытия, чрезвычайно важные для первобытной истории, и самое главное –система мышления, впервые в достаточно полном виде создания в сфере познания органического мира, оказала огромное влияние на другие области знания, в том числе и на ту область гуманитарного знания, какой является история первобытного общества.

6.Чарльз Дарвин и его сторонники

Создатель эволюционной теории англичанин Чарльз Дарвин, изложивший ее в печати в 1859 г., в силу ряда исторических и личных причин е коснулся в своем основном труде «Происхождение видов путем естественного отбора, или Сохранение избранных пород а борьбе за жизнь» проблемы происхождения человека, но основная направленность его книги была ясна любому непредубежденному читателю: человек должен был произойти в силу тех же естественных закономерностей, в силу которых произошли и все другие живые организмы. Швейцарец Карл Фогт в 1862 г. и англичанин Томас Гексли, бывший большим другом и верным соратником Дарвина в борьбе за эволюционную теорию, в 1863 г. выступили с обоснованием эволюционной теории происхождения человека, показав его анатомическое сходство с человекообразными обезьянами распространив на него эволюционный принцип формирования на основе более низкоорганизованных форм. К этому времени уже были сделаны две первые находки неандертальского человека, их примитивность по сравнению с черепами современных людей бросались в глаза уже первым исследователям, они справедливо рассматривались как промежуточное звено, как доказательство того, что современному развитому человеку предшествовал человек, морфологически более примитивный. Сам Дарвин обратился к теме происхождения человека лишь в 1871 г. и посвятил ей книгу «Происхождение человека и половой отбор», в которой значительно расширил и обогатил аргументацию своих предшественников; но опубликованные уже в наше время его «Записные книжки» показывают, что проблему эту он начал разрабатывать еще в конце 30-х годов, и вся система его взглядов на происхождение человека сложилось в то время.

Большой резонанс в понимании начальных шагов превращения человека из обязьянообразных форм имела теоретическая деятельность немецкого зоолога и морфолога Эрнста Геккеля, предсказавшего, что в начале антропогенеза стояла какая-то промежуточная очень примитивная форма, и попытавшегося реконструировать ее основные морфологические особенности. Данное ей название «питекантроп-обезьяночеловек» привилось в науке и используется до сих пор. Однако само по себе теоретическое прозрение Геккеля осталось бы малозначащим эпизодом, если бы оно не нашло фактического подтверждения в самом конце XIX в., когда остатки такой формы были найдены на Яве голландским врачом Евгением Дюбуа. При всех дискуссиях, которые возникли вокруг этой находки, уже через несколько лет после ее открытия было осознанно ее исключительное эволюционное значение как промежуточного звена, демонстрирующего наиболее ранний этап антропогенеза, предшествующий времени существования неандертальского человека. В полном соответствии с эволюционной теорией процесс антропогенеза также развивался в направлении замещения морфологически примитивных форм более прогрессивными, т.е. в направлении утери обезьяньих признаков и накоплении человеческих.

7.Эволюционная школа и исследования Эдуарда Тайлора

Однако, пожалуй, наиболее сильное влияние эволюционное учение Дарвина оказало именно на стиль мышления и характер интерпретации материалов, истолкование общественных структур и характера протекания исторического процесса в первобытную эпоху. В истории ее изучения немалую роль сыграла так называемая эволюционная школа, созданная, по преимуществу, английским этнологом Эдуардом Тайлором и имевшая многочисленных последователей.Традиционно она считается эволюционной школой в этнологии, но на деле все или почти все исследования самого Тайлора были сконцентрированы в области историко-первобытных реконструкций. В известной мере эволюционистские представления явились синтезом всего того, что было достигнуто наукой XIX в. в рамках позитивистского материалистического мировоззрения, и, прежде чем закончить изложение истории изучения первобытного общества, необходимо на них остановиться.

Что было характерно для этих взглядов? Исключительная вера в прогресс, рассмотрение исторического процесса как последовательного перехода от простого к сложному. При подобном взгляде на историю логично отказаться от взгляда на современные отсталые народы как на выродившихся «дикарей», вера в прогрессивное развитие человечества автоматически исключает такую точку зрения. Безусловно, в этом проявился гуманизм сторонников эволюционного подхода, хотя позже вульгарное истолкование теории Дарвина в социал-дарвинистском духе, т.е. перенесение естественнонаучных закономерностей на исторический процесс, принесло большой вред исторической науке. Но эволюционная школа, прежде всего сам Тайлор, навязывали истории хозяйственной деятельности человечества и динамике общественных форм прямолинейность, последовательный переход от простого к сложному в качестве единственной формы развития превращал реально существующую многолинейную эволюцию с тупиками развития и попятным движением в однолинейную и монотонную с движением лишь по восходящей линии.Здесь сказались мировоззренческая ограниченность и недостаточная методическая эффективность.В то же время было бы не справедливо забыть, что Тайлор ввел в науку новый методический принцип – метод пережитков, т.е. изучение явлений в культуре, которые ретроспективно могут быть связанны с предшествующим историческим состоянием человечества, в интересующем нас случае –с первобытным обществом.На основе пережитков в современных обществах можно реконструировать социальные структуры и отношения в первобытном обществе, и Тайлор сам неоднократно показал удачные примеры таких реконструкций.

Как все это выглядело в практическом изложении, можно увидеть в крупнейшем труде Тайлора «Первобытная культура» (1871).Материальная культура, общественные институты и народные верования подразделены в ней на составляющие элементы (например: лук, плетение, керамика – в первом случае, жертвоприношения, мифы о явлениях природы -в последнем), и истории каждого элемента рассмотрены независимо от всех остальных; в начале располагаются наиболее простые по форме и проявлению ряды этих элементов, в конце- наиболее сложные. Был использован колоссальный этнологический материал, представлявший народы всех континентов, но независимые ряды отдельных явлений и элементов культуры, которые построил Тайлор, выглядели все же достаточно безжизненными, так как, во-первых, они были очень геометричны, слишком стройны, что бы в них можно было поверить, во-вторых, они даже многими современниками Тайлора воспринимались как малоисторичные или даже внеисторичные, не отражающие реальной динамики явлений. С точки зрения психологии научного творчества любопытно, что Тайлор, видимо, сам увидел ограниченность эволюционного подхода: после этой книги и изданной в 1881 г. «Антропологии» (ныне устаревшей) он практически ничего больше не напечатал, хотя и прожил еще почти 40 лет (последнее десятилетие душевнобольным). Но эволюционная школа имела отдельных крупных последователей и позже и перешла в XX столетие. Однако все эти последователи вошли в историю изучения первобытного общества многими своими конкретными исследованиями, а не теоретическими разработками –их теоретические взгляды носили традиционный характер и, безусловно, пережили свое время.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Предшествующее изложение не нуждается в дополнениях, чтобы показать комплексный характер истории первобытного общества, ее опору на очень разные по своему характеру исторические источники, добываемые разными науками, каждая из которых в ее отношении к первобытной истории была рассмотрена выше. Обобщение данных всех этих наук приводит само по себе к комплексной реконструкции, в рамках которой место соответствующих данных определено их реконструктивными возможностями, а общие заключения опираются на сводки разносторонних данных, вне зависимости от того, каким образом они получены.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1.В.П.Алексеев, А.И.Першиц. История первобытного общества.Учебник для студентов вузов.Москва 2007.

2. Сахаров А.М. О некоторых вопросах историографии историографических исследований // Вестник Московского университета. Серия истории. 1973. №6.

3. Зевелев А.И. Историографическое исследование: методологические аспекты. М., 1987.

4. Методологические и теоретические проблемы истории исторической науки. Калинин, 1980.

5.Сахаров А.М. Методология истории и историографии. Статьи и выступления. М., 1981.

6.Дунаевский В.А. Советская историография новой истории стран Запада 1917-1941 гг. М., 1974.

7.Материалы сайта www.istmira.com

www.ronl.ru

Научная работа - Историография первобытной истории в 19 веке

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

УО «Витебский государственный университет им. П.М.Машерова»

РЕФЕРАТ

по дисциплине

«История первобытного общества»

на тему

«Историография первобытной истории в 19 веке»

Выполнил

Студент группы 13

Гайдук Сергей

Проверил

Витебск 2011СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

Говоря о историографии первобытной истории 19в, прежде всего хотелось бы акцентировать внимание на том, что же такое историография. Историография — в узком смысле слова, это совокупность исследований в области истории, посвящённых определённой теме или исторической эпохе, или совокупность исторических работ, обладающих внутренним единством в идеологическом, языковом или национальном отношении. В более широком смысле слова историография — это вспомогательная историческая дисциплина, изучающая историю исторической науки. Историография проверяет, насколько верно применяется научный метод при написании исторической работы, акцентируя внимание на авторе, его источниках, отделении фактов от интерпретации, а также на стилистике, авторских пристрастиях и на том, для какой аудитории написана им данная работа в области истории.

Вне всякого сомнения, 19в. является одним из важных этапов изучения истории первобытного общества. Это столетие сыграло во многих отношениях особую роль в мировой истории, ибо на него падает оформление ряда научных дисциплин в их современных формах. Таким образом, целью данной работы является изучение и характеристика историографии первобытной истории 19в.

Исходя из цели работы, можно выделить следующие задачи:

1. Кратко раскрыть историографию первобытной истории 19в.

2. Предоставить сведения о деятелях науки, которые изучали первобытную историю в 19 в.

3.Дать краткую характеристику работам написанным учеными 19в. в области изучения первобытной истории.

1. Краткий обзор исследований 19 века

Наука о первобытном обществе является целостным сводом знаний о первом очень длительном этапе человеческой истории, кстати говоря, до сих пор не нашедшем своего терминологического обозначения на русском языке (предлагавшиеся неоднократно термин «доистория», «предыстория», являющиеся кальками с западноевропейских языков, не получил распространения, исходя из скрытого содержащегося в них отрицания единства исторического процесса), не составила исключения, формируясь постепенно на стыке этнологических, археологических и даже биологических знаний. При этом нужно иметь в виду, что запас этнологических фактов уже достиг очень значительного объема к началу 19в века и дальше развитие этнологии выражалось в основном в разработке все более адекватных этому материалу концепций тогда как археология стала делать первые шаги и лишь к концу века вышла на уровень типологических сравнений и классификации с элементами первых обобщений. Что же касается биологии, то ее вклад в историю первобытного общества становится все более весомым, чем больше она включала число объектов своих исследований первобытного человека. С формулировкой Чарльзом Дарвином в 1859году основ эволюционной теории биология оказала немалое влияние и на характер мышления исследователей, работавших в области первобытной истории. Выразился в осознанном теоретически и последовательном проведении практически принципа историзма. Достаточно хорошо известно, какую ожесточенную идеологическую борьбу выдержала теория, Дарвина, но все же лежавший в ее основе принцип историзма почти полностью возобладал, как принцип интерпретации в последней четверти 19века и предопределил соответствующие развитие близкой к первобытной палеоантропологии археологии. В этнологии принцип историзма продолжал развиваться на основе иного более раннего источника- описанной выше и сформулированный мыслителями 18 века концепции динамизма исторического процесса и прогрессивного развития общественный институтов от древности до современности.

2. Накопление археологических знаний

Начнем с накопления археологических знаний. Наверное, не случайно первые и еще очень несовершенные классификации найденных древних орудий ( а их находили не только в ходе раскопок, систематически производившихся позже, начиная примерно с середины 19 века, но и при случайных сборах) повторяли трехчленную классификацию истории первобытного общества, хотя в последующем эта привычка к трехчленному делению и стремлению совместить трехчленные ряды динамики разных элементов материальной, да и духовной культуры принесли немало вреда истории первобытного общества.

Первой попыткой классификации орудий труда была классификация датского археолога Каунсиллора Томсена, создавшего экспозицию в Национальном музее древностей в Копенгагене и описавшего ее в 1836 году. Орудия были распределены по материалу -камень, медь или бронза, железо что, однако, не несло в себе определенного представления о хронологии, о движении от примитивной технологии производства орудий к более совершенной. Последователи Томсена -его преемник по Национальному музею в Копенгагене датчанин Чемберлен Ворсо и швед Свен Нильсон — мгновенно увидели в предложенной им классификации мощный инструмент археологического исследования, далеко вперед продвигающий археологическую методологию и позволяющий целиком отказаться от взгляда на древние орудия как на простые раритеты, удовлетворяющие любопытство любителей древностей. Ворсо, сравнивая предметы из бронзы из разных погребений, наметил основы метода относительной хронологии, столь действенного и поныне. Нильсон, предлагая свою периодизацию истории первобытного общества, по существу мало отличавшуюся от трехчленных периодизаций 18 века, впервые обосновал ее не только сравнительным сопоставлением культуры народов, находившейся на разных ступенях исторического развития, но и археологическим материалам. Метод сравнения этнологических и археологических явлений для реконструкции процессов первобытности также вполне актуален и в современной науке.

Казалось бы, от первых достижений археологии, ставшей наукой, закономерно перейти к описанию ее дальнейших открытий, особенно связанных с началом человеческой истории, но перед этим необходимо сказать о дальнейшем движении этнологической мысли. О разных обществах накопилось так много этнологических наблюдений и фактов, что они настоятельно требовали сведения во едино и какого-то обобщения, совершено необходимого в истории науки, когда ее фактическая база быстро растет и любой эмпирический факт скоро теряется в ряду других.

Таким обобщением были громадные книги немецкого культуролога Густава Клемма, посвященные всеобщей культурной истории человечества(десять томов, опубликованные в Лейпциге с 1843 по 1852 г.) и общему культуроведению ( два тома изданы там же в 1854г.). Клемм не создал какой-либо оригинальной классификации, повторив классификацию Фергюсона, но предложил для его понятий варварства и цивилизации другое обозначение- упрощенность и свободу. Эти обозначения не привились. Книги Клемма, очень точные по отбору фактического материала и скрупулезные по его подаче, служили источником даже для исследователей конца прошлого века.

Параллельно с подведением итогов предшествующих исследователей продолжались путешествия в экзотические области земного шара, в ходе которых не только уточнялась географическая карта земной поверхности, но и расширялся этнологический кругозор европейской науки, а собранные этнологические данные сразу же вводились в работу по реконструкции первобытных инструментов. В Южной Америке это путешествия немца Александра Гумбольдта и француза Альсида д; Орбиньи, в Северной Америке- Генри Скуларафта и Льиса Моргана, в Африке – англичанина Давида Ливингстона, в Австралии-Ульма Бакли, в Центральной Азии- Николая Михайловича Пржевальского.

3. Реконструкция первобытных институтов

В реконструкции первобытных институтов этнология именно в 19в. Достигла фундаментальных результатов, обсуждение и окончательная оценка которых перешли уже в 20в столетие. Границы этих реконструкций охватили в принципе все стороны жизни первобытного общества, но, пожалуй, наиболее важны были достижения этнологических исследователей, опиравшихся на этнологический материал, в восстановлении ранних форм семьи и социальных отношений, для которых археология давала гораздо более ограниченный и бедный материал. Это направление исследований крупнейший ученый, деятельность которых может быть здесь охарактеризована лишь чрезвычайно кратко и только в их отношении к разработке проблем истории именно первобытного общества. Одной из прогрессивных общих идей, сыгравших огромную роль в изучении первобытности, хотя и кажущихся сейчас абсолютно тривиальными, была мысль о психологическом единстве человечества, а значит, и об одинаковым потенциальном предположении их к развитию своей собственной и усвоению чужой культуры. Пионерами и активными защитниками этой идеи были немецкий ученые Адольф Бастиан и Теодор Вайтц, посвятивший ее обоснование крупные труды. Вайтц был кабинетным ученым, работавшим над сведением уже тогда громадной литературы, Бастиан всю жизнь путешествовал и имел огромный опыт наблюдений над остальными народами в разных уголках земного шара. Представление о единстве человечества защищалось им не только в общей форме, но и с помощью выдвинутой им концепции так называемых элементарных мыслей, якобы содейственных изначально людям и их группам и составляющих, поэтому основу коллективного мыслительного и познавательного процесса. Элементарные мысли одинаковы у всех людей, и, следовательно, все человечество психологически едино, несмотря на то что отдельные народы отличаются друг от друга по своей культуре и стоят на разных ступенях общественного развития.

Большие усилия были потрачены на реконструкцию древних семейных, а с ним и социальных отношений, для чего сравнительный этнологический материал предоставляет много возможностей. Первыми в этой области были книги англичанина Генри Мейна и швейцарца Иоханна Якоба Бахофена, вышедшие в 1861 году. По кругу используемых источников они были похожи- опираясь на библейскую традицию, античные источники, авторы привлекали этнологию лишь как вспомогательный материал, но в своей концептуальной части обе книги прямо противоположны. Заслуга Мейна состояла в том, что он первым увидел значение семейно-брачных отношений и семьи в первобытном обществе, разглядел в ней не только способ регламентации половых связей, но и экономическую ячейку, подчеркнул корпоративный характер первобытных коллективов. Семья представлялась ему объединением, в котором основную роль играл мужчина, не только бывший основным производителем, но и выступавший в качестве главы семьи, причем при наличии нескольких мужчин главой должен считаться старший из них. Бахофен был более или менее безразличен к экономической стороне дела и мало занимался социальными отношениями и связями в целом, но положил все свои силы на выяснение характера отношений внутри семьи и главенства мужчины или женщины в ней. Мейн, в сущности говоря, шел по проторенному пути, включив в свою концепцию без особого специального рассмотрения общепринятых и традиционный взгляд на первобытную семью, как на семью патриархальную. На этом историческом фоне Бахофен выглядит до какой-то степени предтечей последующих воззрений, ибо он первым выдвинул концепцию материнской семьи и господства материнского права как первой ступени развития, смены этой ступени следующие, на которой уже произошел переход к патриархальной семье и к отцовскому праву. В самом начале истории, еще до матриархальной семье, стояли, по мнению Бахофена, беспорядочные кровнородственные половые отношения, которые он сам называл гетеризмом. Наличие этой первой стадии беспорядочных связей не нашло подтверждение в ходе дальнейших исследований, но этапы наличия матриархальной и патриархальной семьи на время определили понимание ранних форм развития социальной организации.

В современной историографической литературе часто пишут о том, что книги Бахофена остались не замеченными современниками, так как он сложно писал, имел пионерские взгляды, оценка матриархальной семьи как первичной была непривычна, наконец, сам он мало пользовался этнологией и аргументировал свои мысли греческими и латинскими письменными источниками. Между тем это неверно: творчество крупнейших современников Бахофена- шотландца Джорджа Мак- Леннана, по профессии адвоката ( что и подтолкнуло его к реконструкции форм семьи, предшествующих современной), и американца Льюиса Генри Моргана, юриста и профессионального этнолога, наблюдателя жизни североамериканских индейцев, обнаруживает явные следы воздействия его мыслей.

Возможно, концепции Мак- Леннана и Моргана и возникли независимо от Бахофена, но в ряде своих кардинальных положений, особенно в провозглашении первичности материнского начала, они, безусловно, перекликались с его гипотезой. Если говорить о концептуальной стороне схемы Мак-Леннана, то она не отличалась принципиально от схемы Бахофена: вначале- так называемый промискуитет, т.е. беспорядочные половые связи, преимущественно между кровными родственниками, затем матриархальная семья и лишь вслед за ней патриархальная семья. Но Мак-Леннан гораздо богаче Бахофена в объяснении динамики перехода от ранней ступени к поздней, и привлекает к этому объяснении динамики перехода от ранней ступени к поздней, и привлекает к этому объяснению реальные социально-исторические и экономические принципы, тогда как Бахофен ограничивался целиком причинами психологического порядка, и его объяснения оставались в идеалистических рамках. К числу достижений Мак-Леннина, кроме того, нужно отнести две дефиниции, которые остались в истории этнологии и важны для восстановления первобытных состояний: выделение категорий экзогамии и эндогамии, т.е. дифференциация внутригрупповых и межгрупповых браков, и подразделение патриархальных и матриархальных браков, которые он связывал с матриархальностью или патриархальностью. Что касается последнего заключения, то оно никогда не было строго доказано, но предложенные Мак-Леннаном фундаментальные понятия послужили сами по себе для разнообразных и эффективных исторических реконструкций.

4. Характеристика научных достижений Моргана

Прежде чем перейти к характеристике творческих достижений Моргана, следует сказать, что судьба его творческого наследия интересна и поучительна, потому что оно долгие годы было предметом и орудием острой идеологической борьбы. Некоторые его книги воспринимались как классические описания народной культуры североамериканских индейцев и не вызывали каких-либо возражений ни концептуально, ни в методическом отношении. Его «Древнее общество» как попытка сравнения социальных институтов и систем родства североамериканских индейцев, многих других современных ему отсталых народов, исторических греков, иными словами, как попытка солидного этнологического обобщения, должна была привлечь к себе внимание, но этого не произошло, в этом повинны, по- видимому, и достаточно тяжелый стиль книги, и внутреннее отношение Европы к США на рубеже третьей и четвертой четверти XIX в, как к провинциальному захолустью. Она имела широкий резонанс, когда идеи марксизма получили мировую известность. Внимание Маркса и Энгельса к Моргану стало вызывать раздражительную критику его теории на Западе и ее безоговорочное признание в социалистических странах. Пожалуй, никто из теоретиков первобытной истории не удостоился такого внимания и не вызвал столь противоречивые оценки, что нашло отражение, скажем, в таком любопытном факте, как организация специально посвященных ему симпозиумов на Международных конгрессах антропологических и этнографических наук в Москве в 1964 г. и в Чикаго в 1973 г.

Сколько в этом преувеличенном внимании подлинных интересов, отражающих реальную действительность, что в нем есть дань моде или времени? Сразу же необходимо отметить, что вне зависимости от оценок Моргана специалистами разных идеологических лагерей вклад его в науку громаден, и это практически безоговорочно признается во всем мире. Достаточно абстрактную схему Бахофена он перевел на язык реальных фактов, увязав ее с материальными силами жизни общества.У него не было четкого представления о производительных силах общества, он писал об изобретениях и открытиях, но подразумевал под ними хозяйственную деятельность первобытных человеческих коллективов и ее динамику во времени, а также влияние этой деятельности на все другие функциональные отправления общества. Поэтому Морган был материалистически мыслящим ученым, мыслил материалистически сознательно, а не стихийно, и лишь распространенной в советской историографии дурной традицией можно объяснить, что на него налепили ярлык стихийного материалиста. Естественно, не материализм Моргана предопределил его крупное место в истории изучения первобытного общества- в его эпоху было уже не мало материалистически мыслящих ученых, но его конкретная работа, во многом по-новому заставившая взглянуть на общественную организацию первобытного общества. Хотя не только его современники, но и его предшественники писали о кланах и племенах, все они рассматривали жизненные проявления этих кланов и племен сквозь призму семьи и именно семью трактовали как основной механизм в системе общественных отношений и в производстве. Морган собрал очень значительный материал о конкретных обществах, использовав не только существовавшую литературу, но и письма работавших в этих обществах корреспондентов и миссионеров, и с помощью этого материала убедительно показал, что в центре общественных отношений первобытных народов стоит не семья, а коллектив, который он считал родом. Род- группа кровных родственников, осознающих свое родство и происхождение от общего предка. Род всегда экзогамен, т.е. представители рода берут жен в другом роде. Было отчетливо продемонстрировано, что в многих случаях имеет место не перекрестное взаимобрачие родов, а система брачных отношений между родами, т.е. система родов. Сам род, считал Морган, изначально матрилинеен, т.е. счет родства происходит по материнской линии вплоть до родоначальника.

Исследование родовой организации первобытного общества не исчерпали вклада Моргана в историю первобытности. Он первым обратил внимание на характер собственности и выявил ее общественную коллективную принадлежность, чем она отличалась от частной собственности в классовых обществах. Именно развитие отношений собственности привело, по его мнению, к перестройке материнского рода в отцовский: при изменении счета родства и переходе к патрилокальному браку родовое имущество начинает передаваться от отца к детям. Таким образом, и здесь Морган остался в рамках материалистического понимания истории, сугубо материальными причинами в отличие от своих предшественников объясняя динамику социальных институтов. Большое место в его трудах «Древнее общество» и «Системы родства и свойства человеческой семьи» уделено еще одной важной характеристике первобытных институтов – системе семейно-брачных отношений. Морган охарактеризовал несколько восстановленных им на основе этнологических данных брачных систем, в чем состоит еще один его вклад в науку о первобытном обществе, но построенная им схема динамики этих систем оказалась ошибочной и не получила в дальнейшем подтверждения.

Разбор творчества выдающегося представителя этнологической науки, построившего в результате анализа и группировки практически только этнологических данных целостную картину истории первобытного общества, симпатичен в том отношении, что он показал нам высокий уровень, достигнутый этнологической наукой на протяжении XIX в., и исключительные возможности этнологии в реконструкции прошлого.Но одно негативное обстоятельство в этнологических реконструкциях очевидно, и оно не может быть до сих пор преодолено средствами только самой этнологии – речь идет об отсутствии в этнологических данных точно фиксируемой хронологической глубины, той хронологической ретроспективы, с помощью которой любая процедура реконструкции могла бы быть ограниченна определенными хронологическими рамками. Здесь мы опять должны перейти к развитию археологии, так как после упомянутых выше классификаций археологических материалов все усилия археологов были направлены на изучение древности человека, восстановление основных этапов изменений его хозяйственной жизни и материальной культуры, соотнесение этих этапов с этнологически реконструируемыми этапами в усложнении социальных отношений. Значительное место в середине XIX в. заняла дискуссия именно о древности человека и его орудий труда, имевшая не только принципиальный научный, но и большой идеологический смысл, так как она способствовала отказу от церковной догмы о сотворении человека примерно шесть тысяч лет тому назад и укрепляла материалистический подход к историческому процессу.

5.Открытия Джорджа Мак-Инери, П. Шмерлинга и Жана Буше де Перту

Трем исследователям удалось сделать открытия каменных орудий и древних людей вместе с костями вымерших животных: Джорджу Мак-Инери на юге Англии и французам П.Шмерлингу и Жану Буше де Перту в Бельгии и Франции. При раскопках в Бельгии близ Льежа Шмерлинг обнаружил костные остатки самого человека. Все это сначала осталось незамеченным, но затем благодаря энергии Буше де Перта стало предметом страстных научных дебатов, на первых порах выражавших последовательно негативное отношение к самим открытиям. Однако геологическая непотревоженность слоев, которых были обнаружены каменные орудия, подтвержденная многими авторитетными геологами того времени, сыграла решающую роль в постепенном утверждении позитивной точки зрения и признании древнего геологического возраста и каменных орудий, и костей человека. Книга Буше де Перта с описанием его находок вышла в 1860 г. почти одновременно с коренным переломом во взглядах на происхождение человека (о чем речь идет дальше) и заложила основы научного археологического к изучению древнейших следов человеческой деятельности. Некоторые историографы считаю даже, что Буше де Перту принадлежит первая формулировка целостного понимания предмета истории первобытного общества, естественно, умозрительная.Он писал, что изготовление орудий невозможно без общения, а последнее невозможно без языка, язык провоцирует организацию социальных связей, которые приводят к семье и возникновению общества. Уже в этой общей формулировке одного из пионеров археологических исследований видна глубокая вера в неразрывность археологического и этнологического знания, что в общем, за исключением отдельных отклонений, и нашло полное отражение в истории этих наук. Результаты Буше де Перта, как уже говорилось, были подержаны многими авторитетными геологами его времени, но их официальная колонизация, если можно так выразиться, произошла в книге известного английского геолога Чарльза Лайелла «Геологические доказательства древности человека с замечаниями о происхождении видов на основе вариаций », вышедшей в 1863 г. Лайелл был действительно выдающимся геологом своего времени, собравшим массу фактов, создавшим теорию геологических изменений на основе актуальных поныне действующих причин. В своей книге он проанализировал и обобщил всю тогда накопленную информацию о древнем человеке, включая и его костные остатки, доказал их совмещенность с древними геологическими слоями и вымершей фауной.

В рамках истории первобытности наиболее значимыми и эффективными всегда были исследования в области каменного века. Здесь в первую очередь нужно сказать о выделении двух этапов в технике обработки камня, связанных с двумя хронологическими этапами в истории ранней технологии,- палеолита и неолита. Оно было произведено английским археологом Джоном Леббоком в 60-е годы XIX в. и сразу же получило широкое распространение ввиду своей очевидной продуктивности и легкой фиксации технологического своеобразия более ранних палеолитических и более поздних неолитических орудий труда. Еще более детальную схему хронологической динамики каменного века разработал в последней четверти XIX в. француз Габриель де Мортилье, предложивший для отдельных периодов в истории каменной индустрии наименования по наиболее известным местонахождениям, сохранившиеся до настоящего времени: шелль, ашель, мустье, солютре, мадлен- для палеолита; азиль и тарденуаз- для мезолита как промежуточного звена между палеолитом и неолитом.Первые три периода обозначались как нижний палеолит, четвертый и пятый –как верхний палеолит. На рубеже XIX-XX столетий другой французский археолог Анри Брейль предложил выделит еще один начальный период для верхнего палеолита –ориньяк. В таком виде периодизация перешла в XX в. и широко использовалась в археологии до 30-х годов.Однако ее почти одинаковая форма у Мортилье и Брейля скрывала разное содержание. У Мортилье она носила традиционно эволюционистский характер, и отдельные периоды вырастали один из другого; Брейль ввел принцип миграции, и в его схеме отдельные периоды ставились в зависимость от появления новых групп людей. Вопрос о месте формирования этих групп людей и их культуры, казалось бы, естественный при таком взгляде на вещи, либо совсем не ставился, либо ставился лишь в самой общей форме: технологические традиции, характерные для каждого периода, приносились в Европу откуда-то извне.

Легко понять, что параллельно с разработкой общих вопросов археологической науки шло непрерывное накопление фактического материала, поиски следов каменного века шли во всех странах, раскапывались пещерные стоянки, раскапывались случайно обнаруженные открытые стоянки; после длительной дискуссии на рубеже XIX-XX вв. было признанно подлинным ранее открытое палеолитическое искусство и началось его интенсивное исследование; следы деятельности палеолитического человека были обнаружены в удаленных районах Старого Света; складывались национальные кадры археологов. Одним словом, первобытная археология стала самостоятельной научной дисциплиной, пытавшейся в соответствии с заветами Буше де Перта не только решать свои собственные профессиональные задачи классификации и типологии археологических материалов, но и реконструировать социальную среду и духовную жизнь древних коллективов, т.е. решать те же задачи, которые решала и этнология. Но если последней не хватало, как уже упоминалось, хронологической ретроспективы и глубины, то первая была очень не уверенна в своих реконструкциях общества в целом и не могла обойтись без этнологии. Но а обе эти науки, изучая человеческую деятельность и культуру, а также ее следы в прошлом и пытались реконструировать по ним целостное общество в эпоху первобытности, не включали в круг своих занятий самого человека, его биологию и изменения его биологического типа во времени. Между тем в этой области были сделаны многие открытия, чрезвычайно важные для первобытной истории, и самое главное –система мышления, впервые в достаточно полном виде создания в сфере познания органического мира, оказала огромное влияние на другие области знания, в том числе и на ту область гуманитарного знания, какой является история первобытного общества.

6.Чарльз Дарвин и его сторонники

Создатель эволюционной теории англичанин Чарльз Дарвин, изложивший ее в печати в 1859 г., в силу ряда исторических и личных причин е коснулся в своем основном труде «Происхождение видов путем естественного отбора, или Сохранение избранных пород а борьбе за жизнь» проблемы происхождения человека, но основная направленность его книги была ясна любому непредубежденному читателю: человек должен был произойти в силу тех же естественных закономерностей, в силу которых произошли и все другие живые организмы. Швейцарец Карл Фогт в 1862 г. и англичанин Томас Гексли, бывший большим другом и верным соратником Дарвина в борьбе за эволюционную теорию, в 1863 г. выступили с обоснованием эволюционной теории происхождения человека, показав его анатомическое сходство с человекообразными обезьянами распространив на него эволюционный принцип формирования на основе более низкоорганизованных форм. К этому времени уже были сделаны две первые находки неандертальского человека, их примитивность по сравнению с черепами современных людей бросались в глаза уже первым исследователям, они справедливо рассматривались как промежуточное звено, как доказательство того, что современному развитому человеку предшествовал человек, морфологически более примитивный. Сам Дарвин обратился к теме происхождения человека лишь в 1871 г. и посвятил ей книгу «Происхождение человека и половой отбор», в которой значительно расширил и обогатил аргументацию своих предшественников; но опубликованные уже в наше время его «Записные книжки» показывают, что проблему эту он начал разрабатывать еще в конце 30-х годов, и вся система его взглядов на происхождение человека сложилось в то время.

Большой резонанс в понимании начальных шагов превращения человека из обязьянообразных форм имела теоретическая деятельность немецкого зоолога и морфолога Эрнста Геккеля, предсказавшего, что в начале антропогенеза стояла какая-то промежуточная очень примитивная форма, и попытавшегося реконструировать ее основные морфологические особенности. Данное ей название «питекантроп-обезьяночеловек» привилось в науке и используется до сих пор. Однако само по себе теоретическое прозрение Геккеля осталось бы малозначащим эпизодом, если бы оно не нашло фактического подтверждения в самом конце XIX в., когда остатки такой формы были найдены на Яве голландским врачом Евгением Дюбуа. При всех дискуссиях, которые возникли вокруг этой находки, уже через несколько лет после ее открытия было осознанно ее исключительное эволюционное значение как промежуточного звена, демонстрирующего наиболее ранний этап антропогенеза, предшествующий времени существования неандертальского человека. В полном соответствии с эволюционной теорией процесс антропогенеза также развивался в направлении замещения морфологически примитивных форм более прогрессивными, т.е. в направлении утери обезьяньих признаков и накоплении человеческих.

7.Эволюционная школа и исследования Эдуарда Тайлора

Однако, пожалуй, наиболее сильное влияние эволюционное учение Дарвина оказало именно на стиль мышления и характер интерпретации материалов, истолкование общественных структур и характера протекания исторического процесса в первобытную эпоху. В истории ее изучения немалую роль сыграла так называемая эволюционная школа, созданная, по преимуществу, английским этнологом Эдуардом Тайлором и имевшая многочисленных последователей.Традиционно она считается эволюционной школой в этнологии, но на деле все или почти все исследования самого Тайлора были сконцентрированы в области историко-первобытных реконструкций. В известной мере эволюционистские представления явились синтезом всего того, что было достигнуто наукой XIX в. в рамках позитивистского материалистического мировоззрения, и, прежде чем закончить изложение истории изучения первобытного общества, необходимо на них остановиться.

Что было характерно для этих взглядов? Исключительная вера в прогресс, рассмотрение исторического процесса как последовательного перехода от простого к сложному. При подобном взгляде на историю логично отказаться от взгляда на современные отсталые народы как на выродившихся «дикарей», вера в прогрессивное развитие человечества автоматически исключает такую точку зрения. Безусловно, в этом проявился гуманизм сторонников эволюционного подхода, хотя позже вульгарное истолкование теории Дарвина в социал-дарвинистском духе, т.е. перенесение естественнонаучных закономерностей на исторический процесс, принесло большой вред исторической науке. Но эволюционная школа, прежде всего сам Тайлор, навязывали истории хозяйственной деятельности человечества и динамике общественных форм прямолинейность, последовательный переход от простого к сложному в качестве единственной формы развития превращал реально существующую многолинейную эволюцию с тупиками развития и попятным движением в однолинейную и монотонную с движением лишь по восходящей линии.Здесь сказались мировоззренческая ограниченность и недостаточная методическая эффективность.В то же время было бы не справедливо забыть, что Тайлор ввел в науку новый методический принцип – метод пережитков, т.е. изучение явлений в культуре, которые ретроспективно могут быть связанны с предшествующим историческим состоянием человечества, в интересующем нас случае –с первобытным обществом.На основе пережитков в современных обществах можно реконструировать социальные структуры и отношения в первобытном обществе, и Тайлор сам неоднократно показал удачные примеры таких реконструкций.

Как все это выглядело в практическом изложении, можно увидеть в крупнейшем труде Тайлора «Первобытная культура» (1871).Материальная культура, общественные институты и народные верования подразделены в ней на составляющие элементы (например: лук, плетение, керамика – в первом случае, жертвоприношения, мифы о явлениях природы -в последнем), и истории каждого элемента рассмотрены независимо от всех остальных; в начале располагаются наиболее простые по форме и проявлению ряды этих элементов, в конце- наиболее сложные. Был использован колоссальный этнологический материал, представлявший народы всех континентов, но независимые ряды отдельных явлений и элементов культуры, которые построил Тайлор, выглядели все же достаточно безжизненными, так как, во-первых, они были очень геометричны, слишком стройны, что бы в них можно было поверить, во-вторых, они даже многими современниками Тайлора воспринимались как малоисторичные или даже внеисторичные, не отражающие реальной динамики явлений. С точки зрения психологии научного творчества любопытно, что Тайлор, видимо, сам увидел ограниченность эволюционного подхода: после этой книги и изданной в 1881 г. «Антропологии» (ныне устаревшей) он практически ничего больше не напечатал, хотя и прожил еще почти 40 лет (последнее десятилетие душевнобольным). Но эволюционная школа имела отдельных крупных последователей и позже и перешла в XX столетие. Однако все эти последователи вошли в историю изучения первобытного общества многими своими конкретными исследованиями, а не теоретическими разработками –их теоретические взгляды носили традиционный характер и, безусловно, пережили свое время.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Предшествующее изложение не нуждается в дополнениях, чтобы показать комплексный характер истории первобытного общества, ее опору на очень разные по своему характеру исторические источники, добываемые разными науками, каждая из которых в ее отношении к первобытной истории была рассмотрена выше. Обобщение данных всех этих наук приводит само по себе к комплексной реконструкции, в рамках которой место соответствующих данных определено их реконструктивными возможностями, а общие заключения опираются на сводки разносторонних данных, вне зависимости от того, каким образом они получены.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1.В.П.Алексеев, А.И.Першиц. История первобытного общества.Учебник для студентов вузов.Москва 2007.

2. Сахаров А.М. О некоторых вопросах историографии историографических исследований // Вестник Московского университета. Серия истории. 1973. №6.

3. Зевелев А.И. Историографическое исследование: методологические аспекты. М., 1987.

4. Методологические и теоретические проблемы истории исторической науки. Калинин, 1980.

5.Сахаров А.М. Методология истории и историографии. Статьи и выступления. М., 1981.

6.Дунаевский В.А. Советская историография новой истории стран Запада 1917-1941 гг. М., 1974.

7.Материалы сайта www.istmira.com

www.ronl.ru

Дипломная работа - Историография первобытной истории в 19 веке

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

УО «Витебский государственный университет им. П.М.Машерова»

РЕФЕРАТ

по дисциплине

«История первобытного общества»

на тему

«Историография первобытной истории в 19 веке»

Выполнил

Студент группы 13

Гайдук Сергей

Проверил

Витебск 2011СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

Говоря о историографии первобытной истории 19в, прежде всего хотелось бы акцентировать внимание на том, что же такое историография. Историография — в узком смысле слова, это совокупность исследований в области истории, посвящённых определённой теме или исторической эпохе, или совокупность исторических работ, обладающих внутренним единством в идеологическом, языковом или национальном отношении. В более широком смысле слова историография — это вспомогательная историческая дисциплина, изучающая историю исторической науки. Историография проверяет, насколько верно применяется научный метод при написании исторической работы, акцентируя внимание на авторе, его источниках, отделении фактов от интерпретации, а также на стилистике, авторских пристрастиях и на том, для какой аудитории написана им данная работа в области истории.

Вне всякого сомнения, 19в. является одним из важных этапов изучения истории первобытного общества. Это столетие сыграло во многих отношениях особую роль в мировой истории, ибо на него падает оформление ряда научных дисциплин в их современных формах. Таким образом, целью данной работы является изучение и характеристика историографии первобытной истории 19в.

Исходя из цели работы, можно выделить следующие задачи:

1. Кратко раскрыть историографию первобытной истории 19в.

2. Предоставить сведения о деятелях науки, которые изучали первобытную историю в 19 в.

3.Дать краткую характеристику работам написанным учеными 19в. в области изучения первобытной истории.

1. Краткий обзор исследований 19 века

Наука о первобытном обществе является целостным сводом знаний о первом очень длительном этапе человеческой истории, кстати говоря, до сих пор не нашедшем своего терминологического обозначения на русском языке (предлагавшиеся неоднократно термин «доистория», «предыстория», являющиеся кальками с западноевропейских языков, не получил распространения, исходя из скрытого содержащегося в них отрицания единства исторического процесса), не составила исключения, формируясь постепенно на стыке этнологических, археологических и даже биологических знаний. При этом нужно иметь в виду, что запас этнологических фактов уже достиг очень значительного объема к началу 19в века и дальше развитие этнологии выражалось в основном в разработке все более адекватных этому материалу концепций тогда как археология стала делать первые шаги и лишь к концу века вышла на уровень типологических сравнений и классификации с элементами первых обобщений. Что же касается биологии, то ее вклад в историю первобытного общества становится все более весомым, чем больше она включала число объектов своих исследований первобытного человека. С формулировкой Чарльзом Дарвином в 1859году основ эволюционной теории биология оказала немалое влияние и на характер мышления исследователей, работавших в области первобытной истории. Выразился в осознанном теоретически и последовательном проведении практически принципа историзма. Достаточно хорошо известно, какую ожесточенную идеологическую борьбу выдержала теория, Дарвина, но все же лежавший в ее основе принцип историзма почти полностью возобладал, как принцип интерпретации в последней четверти 19века и предопределил соответствующие развитие близкой к первобытной палеоантропологии археологии. В этнологии принцип историзма продолжал развиваться на основе иного более раннего источника- описанной выше и сформулированный мыслителями 18 века концепции динамизма исторического процесса и прогрессивного развития общественный институтов от древности до современности.

2. Накопление археологических знаний

Начнем с накопления археологических знаний. Наверное, не случайно первые и еще очень несовершенные классификации найденных древних орудий ( а их находили не только в ходе раскопок, систематически производившихся позже, начиная примерно с середины 19 века, но и при случайных сборах) повторяли трехчленную классификацию истории первобытного общества, хотя в последующем эта привычка к трехчленному делению и стремлению совместить трехчленные ряды динамики разных элементов материальной, да и духовной культуры принесли немало вреда истории первобытного общества.

Первой попыткой классификации орудий труда была классификация датского археолога Каунсиллора Томсена, создавшего экспозицию в Национальном музее древностей в Копенгагене и описавшего ее в 1836 году. Орудия были распределены по материалу -камень, медь или бронза, железо что, однако, не несло в себе определенного представления о хронологии, о движении от примитивной технологии производства орудий к более совершенной. Последователи Томсена -его преемник по Национальному музею в Копенгагене датчанин Чемберлен Ворсо и швед Свен Нильсон — мгновенно увидели в предложенной им классификации мощный инструмент археологического исследования, далеко вперед продвигающий археологическую методологию и позволяющий целиком отказаться от взгляда на древние орудия как на простые раритеты, удовлетворяющие любопытство любителей древностей. Ворсо, сравнивая предметы из бронзы из разных погребений, наметил основы метода относительной хронологии, столь действенного и поныне. Нильсон, предлагая свою периодизацию истории первобытного общества, по существу мало отличавшуюся от трехчленных периодизаций 18 века, впервые обосновал ее не только сравнительным сопоставлением культуры народов, находившейся на разных ступенях исторического развития, но и археологическим материалам. Метод сравнения этнологических и археологических явлений для реконструкции процессов первобытности также вполне актуален и в современной науке.

Казалось бы, от первых достижений археологии, ставшей наукой, закономерно перейти к описанию ее дальнейших открытий, особенно связанных с началом человеческой истории, но перед этим необходимо сказать о дальнейшем движении этнологической мысли. О разных обществах накопилось так много этнологических наблюдений и фактов, что они настоятельно требовали сведения во едино и какого-то обобщения, совершено необходимого в истории науки, когда ее фактическая база быстро растет и любой эмпирический факт скоро теряется в ряду других.

Таким обобщением были громадные книги немецкого культуролога Густава Клемма, посвященные всеобщей культурной истории человечества(десять томов, опубликованные в Лейпциге с 1843 по 1852 г.) и общему культуроведению ( два тома изданы там же в 1854г.). Клемм не создал какой-либо оригинальной классификации, повторив классификацию Фергюсона, но предложил для его понятий варварства и цивилизации другое обозначение- упрощенность и свободу. Эти обозначения не привились. Книги Клемма, очень точные по отбору фактического материала и скрупулезные по его подаче, служили источником даже для исследователей конца прошлого века.

Параллельно с подведением итогов предшествующих исследователей продолжались путешествия в экзотические области земного шара, в ходе которых не только уточнялась географическая карта земной поверхности, но и расширялся этнологический кругозор европейской науки, а собранные этнологические данные сразу же вводились в работу по реконструкции первобытных инструментов. В Южной Америке это путешествия немца Александра Гумбольдта и француза Альсида д; Орбиньи, в Северной Америке- Генри Скуларафта и Льиса Моргана, в Африке – англичанина Давида Ливингстона, в Австралии-Ульма Бакли, в Центральной Азии- Николая Михайловича Пржевальского.

3. Реконструкция первобытных институтов

В реконструкции первобытных институтов этнология именно в 19в. Достигла фундаментальных результатов, обсуждение и окончательная оценка которых перешли уже в 20в столетие. Границы этих реконструкций охватили в принципе все стороны жизни первобытного общества, но, пожалуй, наиболее важны были достижения этнологических исследователей, опиравшихся на этнологический материал, в восстановлении ранних форм семьи и социальных отношений, для которых археология давала гораздо более ограниченный и бедный материал. Это направление исследований крупнейший ученый, деятельность которых может быть здесь охарактеризована лишь чрезвычайно кратко и только в их отношении к разработке проблем истории именно первобытного общества. Одной из прогрессивных общих идей, сыгравших огромную роль в изучении первобытности, хотя и кажущихся сейчас абсолютно тривиальными, была мысль о психологическом единстве человечества, а значит, и об одинаковым потенциальном предположении их к развитию своей собственной и усвоению чужой культуры. Пионерами и активными защитниками этой идеи были немецкий ученые Адольф Бастиан и Теодор Вайтц, посвятивший ее обоснование крупные труды. Вайтц был кабинетным ученым, работавшим над сведением уже тогда громадной литературы, Бастиан всю жизнь путешествовал и имел огромный опыт наблюдений над остальными народами в разных уголках земного шара. Представление о единстве человечества защищалось им не только в общей форме, но и с помощью выдвинутой им концепции так называемых элементарных мыслей, якобы содейственных изначально людям и их группам и составляющих, поэтому основу коллективного мыслительного и познавательного процесса. Элементарные мысли одинаковы у всех людей, и, следовательно, все человечество психологически едино, несмотря на то что отдельные народы отличаются друг от друга по своей культуре и стоят на разных ступенях общественного развития.

Большие усилия были потрачены на реконструкцию древних семейных, а с ним и социальных отношений, для чего сравнительный этнологический материал предоставляет много возможностей. Первыми в этой области были книги англичанина Генри Мейна и швейцарца Иоханна Якоба Бахофена, вышедшие в 1861 году. По кругу используемых источников они были похожи- опираясь на библейскую традицию, античные источники, авторы привлекали этнологию лишь как вспомогательный материал, но в своей концептуальной части обе книги прямо противоположны. Заслуга Мейна состояла в том, что он первым увидел значение семейно-брачных отношений и семьи в первобытном обществе, разглядел в ней не только способ регламентации половых связей, но и экономическую ячейку, подчеркнул корпоративный характер первобытных коллективов. Семья представлялась ему объединением, в котором основную роль играл мужчина, не только бывший основным производителем, но и выступавший в качестве главы семьи, причем при наличии нескольких мужчин главой должен считаться старший из них. Бахофен был более или менее безразличен к экономической стороне дела и мало занимался социальными отношениями и связями в целом, но положил все свои силы на выяснение характера отношений внутри семьи и главенства мужчины или женщины в ней. Мейн, в сущности говоря, шел по проторенному пути, включив в свою концепцию без особого специального рассмотрения общепринятых и традиционный взгляд на первобытную семью, как на семью патриархальную. На этом историческом фоне Бахофен выглядит до какой-то степени предтечей последующих воззрений, ибо он первым выдвинул концепцию материнской семьи и господства материнского права как первой ступени развития, смены этой ступени следующие, на которой уже произошел переход к патриархальной семье и к отцовскому праву. В самом начале истории, еще до матриархальной семье, стояли, по мнению Бахофена, беспорядочные кровнородственные половые отношения, которые он сам называл гетеризмом. Наличие этой первой стадии беспорядочных связей не нашло подтверждение в ходе дальнейших исследований, но этапы наличия матриархальной и патриархальной семьи на время определили понимание ранних форм развития социальной организации.

В современной историографической литературе часто пишут о том, что книги Бахофена остались не замеченными современниками, так как он сложно писал, имел пионерские взгляды, оценка матриархальной семьи как первичной была непривычна, наконец, сам он мало пользовался этнологией и аргументировал свои мысли греческими и латинскими письменными источниками. Между тем это неверно: творчество крупнейших современников Бахофена- шотландца Джорджа Мак- Леннана, по профессии адвоката ( что и подтолкнуло его к реконструкции форм семьи, предшествующих современной), и американца Льюиса Генри Моргана, юриста и профессионального этнолога, наблюдателя жизни североамериканских индейцев, обнаруживает явные следы воздействия его мыслей.

Возможно, концепции Мак- Леннана и Моргана и возникли независимо от Бахофена, но в ряде своих кардинальных положений, особенно в провозглашении первичности материнского начала, они, безусловно, перекликались с его гипотезой. Если говорить о концептуальной стороне схемы Мак-Леннана, то она не отличалась принципиально от схемы Бахофена: вначале- так называемый промискуитет, т.е. беспорядочные половые связи, преимущественно между кровными родственниками, затем матриархальная семья и лишь вслед за ней патриархальная семья. Но Мак-Леннан гораздо богаче Бахофена в объяснении динамики перехода от ранней ступени к поздней, и привлекает к этому объяснении динамики перехода от ранней ступени к поздней, и привлекает к этому объяснению реальные социально-исторические и экономические принципы, тогда как Бахофен ограничивался целиком причинами психологического порядка, и его объяснения оставались в идеалистических рамках. К числу достижений Мак-Леннина, кроме того, нужно отнести две дефиниции, которые остались в истории этнологии и важны для восстановления первобытных состояний: выделение категорий экзогамии и эндогамии, т.е. дифференциация внутригрупповых и межгрупповых браков, и подразделение патриархальных и матриархальных браков, которые он связывал с матриархальностью или патриархальностью. Что касается последнего заключения, то оно никогда не было строго доказано, но предложенные Мак-Леннаном фундаментальные понятия послужили сами по себе для разнообразных и эффективных исторических реконструкций.

4. Характеристика научных достижений Моргана

Прежде чем перейти к характеристике творческих достижений Моргана, следует сказать, что судьба его творческого наследия интересна и поучительна, потому что оно долгие годы было предметом и орудием острой идеологической борьбы. Некоторые его книги воспринимались как классические описания народной культуры североамериканских индейцев и не вызывали каких-либо возражений ни концептуально, ни в методическом отношении. Его «Древнее общество» как попытка сравнения социальных институтов и систем родства североамериканских индейцев, многих других современных ему отсталых народов, исторических греков, иными словами, как попытка солидного этнологического обобщения, должна была привлечь к себе внимание, но этого не произошло, в этом повинны, по- видимому, и достаточно тяжелый стиль книги, и внутреннее отношение Европы к США на рубеже третьей и четвертой четверти XIX в, как к провинциальному захолустью. Она имела широкий резонанс, когда идеи марксизма получили мировую известность. Внимание Маркса и Энгельса к Моргану стало вызывать раздражительную критику его теории на Западе и ее безоговорочное признание в социалистических странах. Пожалуй, никто из теоретиков первобытной истории не удостоился такого внимания и не вызвал столь противоречивые оценки, что нашло отражение, скажем, в таком любопытном факте, как организация специально посвященных ему симпозиумов на Международных конгрессах антропологических и этнографических наук в Москве в 1964 г. и в Чикаго в 1973 г.

Сколько в этом преувеличенном внимании подлинных интересов, отражающих реальную действительность, что в нем есть дань моде или времени? Сразу же необходимо отметить, что вне зависимости от оценок Моргана специалистами разных идеологических лагерей вклад его в науку громаден, и это практически безоговорочно признается во всем мире. Достаточно абстрактную схему Бахофена он перевел на язык реальных фактов, увязав ее с материальными силами жизни общества.У него не было четкого представления о производительных силах общества, он писал об изобретениях и открытиях, но подразумевал под ними хозяйственную деятельность первобытных человеческих коллективов и ее динамику во времени, а также влияние этой деятельности на все другие функциональные отправления общества. Поэтому Морган был материалистически мыслящим ученым, мыслил материалистически сознательно, а не стихийно, и лишь распространенной в советской историографии дурной традицией можно объяснить, что на него налепили ярлык стихийного материалиста. Естественно, не материализм Моргана предопределил его крупное место в истории изучения первобытного общества- в его эпоху было уже не мало материалистически мыслящих ученых, но его конкретная работа, во многом по-новому заставившая взглянуть на общественную организацию первобытного общества. Хотя не только его современники, но и его предшественники писали о кланах и племенах, все они рассматривали жизненные проявления этих кланов и племен сквозь призму семьи и именно семью трактовали как основной механизм в системе общественных отношений и в производстве. Морган собрал очень значительный материал о конкретных обществах, использовав не только существовавшую литературу, но и письма работавших в этих обществах корреспондентов и миссионеров, и с помощью этого материала убедительно показал, что в центре общественных отношений первобытных народов стоит не семья, а коллектив, который он считал родом. Род- группа кровных родственников, осознающих свое родство и происхождение от общего предка. Род всегда экзогамен, т.е. представители рода берут жен в другом роде. Было отчетливо продемонстрировано, что в многих случаях имеет место не перекрестное взаимобрачие родов, а система брачных отношений между родами, т.е. система родов. Сам род, считал Морган, изначально матрилинеен, т.е. счет родства происходит по материнской линии вплоть до родоначальника.

Исследование родовой организации первобытного общества не исчерпали вклада Моргана в историю первобытности. Он первым обратил внимание на характер собственности и выявил ее общественную коллективную принадлежность, чем она отличалась от частной собственности в классовых обществах. Именно развитие отношений собственности привело, по его мнению, к перестройке материнского рода в отцовский: при изменении счета родства и переходе к патрилокальному браку родовое имущество начинает передаваться от отца к детям. Таким образом, и здесь Морган остался в рамках материалистического понимания истории, сугубо материальными причинами в отличие от своих предшественников объясняя динамику социальных институтов. Большое место в его трудах «Древнее общество» и «Системы родства и свойства человеческой семьи» уделено еще одной важной характеристике первобытных институтов – системе семейно-брачных отношений. Морган охарактеризовал несколько восстановленных им на основе этнологических данных брачных систем, в чем состоит еще один его вклад в науку о первобытном обществе, но построенная им схема динамики этих систем оказалась ошибочной и не получила в дальнейшем подтверждения.

Разбор творчества выдающегося представителя этнологической науки, построившего в результате анализа и группировки практически только этнологических данных целостную картину истории первобытного общества, симпатичен в том отношении, что он показал нам высокий уровень, достигнутый этнологической наукой на протяжении XIX в., и исключительные возможности этнологии в реконструкции прошлого.Но одно негативное обстоятельство в этнологических реконструкциях очевидно, и оно не может быть до сих пор преодолено средствами только самой этнологии – речь идет об отсутствии в этнологических данных точно фиксируемой хронологической глубины, той хронологической ретроспективы, с помощью которой любая процедура реконструкции могла бы быть ограниченна определенными хронологическими рамками. Здесь мы опять должны перейти к развитию археологии, так как после упомянутых выше классификаций археологических материалов все усилия археологов были направлены на изучение древности человека, восстановление основных этапов изменений его хозяйственной жизни и материальной культуры, соотнесение этих этапов с этнологически реконструируемыми этапами в усложнении социальных отношений. Значительное место в середине XIX в. заняла дискуссия именно о древности человека и его орудий труда, имевшая не только принципиальный научный, но и большой идеологический смысл, так как она способствовала отказу от церковной догмы о сотворении человека примерно шесть тысяч лет тому назад и укрепляла материалистический подход к историческому процессу.

5.Открытия Джорджа Мак-Инери, П. Шмерлинга и Жана Буше де Перту

Трем исследователям удалось сделать открытия каменных орудий и древних людей вместе с костями вымерших животных: Джорджу Мак-Инери на юге Англии и французам П.Шмерлингу и Жану Буше де Перту в Бельгии и Франции. При раскопках в Бельгии близ Льежа Шмерлинг обнаружил костные остатки самого человека. Все это сначала осталось незамеченным, но затем благодаря энергии Буше де Перта стало предметом страстных научных дебатов, на первых порах выражавших последовательно негативное отношение к самим открытиям. Однако геологическая непотревоженность слоев, которых были обнаружены каменные орудия, подтвержденная многими авторитетными геологами того времени, сыграла решающую роль в постепенном утверждении позитивной точки зрения и признании древнего геологического возраста и каменных орудий, и костей человека. Книга Буше де Перта с описанием его находок вышла в 1860 г. почти одновременно с коренным переломом во взглядах на происхождение человека (о чем речь идет дальше) и заложила основы научного археологического к изучению древнейших следов человеческой деятельности. Некоторые историографы считаю даже, что Буше де Перту принадлежит первая формулировка целостного понимания предмета истории первобытного общества, естественно, умозрительная.Он писал, что изготовление орудий невозможно без общения, а последнее невозможно без языка, язык провоцирует организацию социальных связей, которые приводят к семье и возникновению общества. Уже в этой общей формулировке одного из пионеров археологических исследований видна глубокая вера в неразрывность археологического и этнологического знания, что в общем, за исключением отдельных отклонений, и нашло полное отражение в истории этих наук. Результаты Буше де Перта, как уже говорилось, были подержаны многими авторитетными геологами его времени, но их официальная колонизация, если можно так выразиться, произошла в книге известного английского геолога Чарльза Лайелла «Геологические доказательства древности человека с замечаниями о происхождении видов на основе вариаций », вышедшей в 1863 г. Лайелл был действительно выдающимся геологом своего времени, собравшим массу фактов, создавшим теорию геологических изменений на основе актуальных поныне действующих причин. В своей книге он проанализировал и обобщил всю тогда накопленную информацию о древнем человеке, включая и его костные остатки, доказал их совмещенность с древними геологическими слоями и вымершей фауной.

В рамках истории первобытности наиболее значимыми и эффективными всегда были исследования в области каменного века. Здесь в первую очередь нужно сказать о выделении двух этапов в технике обработки камня, связанных с двумя хронологическими этапами в истории ранней технологии,- палеолита и неолита. Оно было произведено английским археологом Джоном Леббоком в 60-е годы XIX в. и сразу же получило широкое распространение ввиду своей очевидной продуктивности и легкой фиксации технологического своеобразия более ранних палеолитических и более поздних неолитических орудий труда. Еще более детальную схему хронологической динамики каменного века разработал в последней четверти XIX в. француз Габриель де Мортилье, предложивший для отдельных периодов в истории каменной индустрии наименования по наиболее известным местонахождениям, сохранившиеся до настоящего времени: шелль, ашель, мустье, солютре, мадлен- для палеолита; азиль и тарденуаз- для мезолита как промежуточного звена между палеолитом и неолитом.Первые три периода обозначались как нижний палеолит, четвертый и пятый –как верхний палеолит. На рубеже XIX-XX столетий другой французский археолог Анри Брейль предложил выделит еще один начальный период для верхнего палеолита –ориньяк. В таком виде периодизация перешла в XX в. и широко использовалась в археологии до 30-х годов.Однако ее почти одинаковая форма у Мортилье и Брейля скрывала разное содержание. У Мортилье она носила традиционно эволюционистский характер, и отдельные периоды вырастали один из другого; Брейль ввел принцип миграции, и в его схеме отдельные периоды ставились в зависимость от появления новых групп людей. Вопрос о месте формирования этих групп людей и их культуры, казалось бы, естественный при таком взгляде на вещи, либо совсем не ставился, либо ставился лишь в самой общей форме: технологические традиции, характерные для каждого периода, приносились в Европу откуда-то извне.

Легко понять, что параллельно с разработкой общих вопросов археологической науки шло непрерывное накопление фактического материала, поиски следов каменного века шли во всех странах, раскапывались пещерные стоянки, раскапывались случайно обнаруженные открытые стоянки; после длительной дискуссии на рубеже XIX-XX вв. было признанно подлинным ранее открытое палеолитическое искусство и началось его интенсивное исследование; следы деятельности палеолитического человека были обнаружены в удаленных районах Старого Света; складывались национальные кадры археологов. Одним словом, первобытная археология стала самостоятельной научной дисциплиной, пытавшейся в соответствии с заветами Буше де Перта не только решать свои собственные профессиональные задачи классификации и типологии археологических материалов, но и реконструировать социальную среду и духовную жизнь древних коллективов, т.е. решать те же задачи, которые решала и этнология. Но если последней не хватало, как уже упоминалось, хронологической ретроспективы и глубины, то первая была очень не уверенна в своих реконструкциях общества в целом и не могла обойтись без этнологии. Но а обе эти науки, изучая человеческую деятельность и культуру, а также ее следы в прошлом и пытались реконструировать по ним целостное общество в эпоху первобытности, не включали в круг своих занятий самого человека, его биологию и изменения его биологического типа во времени. Между тем в этой области были сделаны многие открытия, чрезвычайно важные для первобытной истории, и самое главное –система мышления, впервые в достаточно полном виде создания в сфере познания органического мира, оказала огромное влияние на другие области знания, в том числе и на ту область гуманитарного знания, какой является история первобытного общества.

6.Чарльз Дарвин и его сторонники

Создатель эволюционной теории англичанин Чарльз Дарвин, изложивший ее в печати в 1859 г., в силу ряда исторических и личных причин е коснулся в своем основном труде «Происхождение видов путем естественного отбора, или Сохранение избранных пород а борьбе за жизнь» проблемы происхождения человека, но основная направленность его книги была ясна любому непредубежденному читателю: человек должен был произойти в силу тех же естественных закономерностей, в силу которых произошли и все другие живые организмы. Швейцарец Карл Фогт в 1862 г. и англичанин Томас Гексли, бывший большим другом и верным соратником Дарвина в борьбе за эволюционную теорию, в 1863 г. выступили с обоснованием эволюционной теории происхождения человека, показав его анатомическое сходство с человекообразными обезьянами распространив на него эволюционный принцип формирования на основе более низкоорганизованных форм. К этому времени уже были сделаны две первые находки неандертальского человека, их примитивность по сравнению с черепами современных людей бросались в глаза уже первым исследователям, они справедливо рассматривались как промежуточное звено, как доказательство того, что современному развитому человеку предшествовал человек, морфологически более примитивный. Сам Дарвин обратился к теме происхождения человека лишь в 1871 г. и посвятил ей книгу «Происхождение человека и половой отбор», в которой значительно расширил и обогатил аргументацию своих предшественников; но опубликованные уже в наше время его «Записные книжки» показывают, что проблему эту он начал разрабатывать еще в конце 30-х годов, и вся система его взглядов на происхождение человека сложилось в то время.

Большой резонанс в понимании начальных шагов превращения человека из обязьянообразных форм имела теоретическая деятельность немецкого зоолога и морфолога Эрнста Геккеля, предсказавшего, что в начале антропогенеза стояла какая-то промежуточная очень примитивная форма, и попытавшегося реконструировать ее основные морфологические особенности. Данное ей название «питекантроп-обезьяночеловек» привилось в науке и используется до сих пор. Однако само по себе теоретическое прозрение Геккеля осталось бы малозначащим эпизодом, если бы оно не нашло фактического подтверждения в самом конце XIX в., когда остатки такой формы были найдены на Яве голландским врачом Евгением Дюбуа. При всех дискуссиях, которые возникли вокруг этой находки, уже через несколько лет после ее открытия было осознанно ее исключительное эволюционное значение как промежуточного звена, демонстрирующего наиболее ранний этап антропогенеза, предшествующий времени существования неандертальского человека. В полном соответствии с эволюционной теорией процесс антропогенеза также развивался в направлении замещения морфологически примитивных форм более прогрессивными, т.е. в направлении утери обезьяньих признаков и накоплении человеческих.

7.Эволюционная школа и исследования Эдуарда Тайлора

Однако, пожалуй, наиболее сильное влияние эволюционное учение Дарвина оказало именно на стиль мышления и характер интерпретации материалов, истолкование общественных структур и характера протекания исторического процесса в первобытную эпоху. В истории ее изучения немалую роль сыграла так называемая эволюционная школа, созданная, по преимуществу, английским этнологом Эдуардом Тайлором и имевшая многочисленных последователей.Традиционно она считается эволюционной школой в этнологии, но на деле все или почти все исследования самого Тайлора были сконцентрированы в области историко-первобытных реконструкций. В известной мере эволюционистские представления явились синтезом всего того, что было достигнуто наукой XIX в. в рамках позитивистского материалистического мировоззрения, и, прежде чем закончить изложение истории изучения первобытного общества, необходимо на них остановиться.

Что было характерно для этих взглядов? Исключительная вера в прогресс, рассмотрение исторического процесса как последовательного перехода от простого к сложному. При подобном взгляде на историю логично отказаться от взгляда на современные отсталые народы как на выродившихся «дикарей», вера в прогрессивное развитие человечества автоматически исключает такую точку зрения. Безусловно, в этом проявился гуманизм сторонников эволюционного подхода, хотя позже вульгарное истолкование теории Дарвина в социал-дарвинистском духе, т.е. перенесение естественнонаучных закономерностей на исторический процесс, принесло большой вред исторической науке. Но эволюционная школа, прежде всего сам Тайлор, навязывали истории хозяйственной деятельности человечества и динамике общественных форм прямолинейность, последовательный переход от простого к сложному в качестве единственной формы развития превращал реально существующую многолинейную эволюцию с тупиками развития и попятным движением в однолинейную и монотонную с движением лишь по восходящей линии.Здесь сказались мировоззренческая ограниченность и недостаточная методическая эффективность.В то же время было бы не справедливо забыть, что Тайлор ввел в науку новый методический принцип – метод пережитков, т.е. изучение явлений в культуре, которые ретроспективно могут быть связанны с предшествующим историческим состоянием человечества, в интересующем нас случае –с первобытным обществом.На основе пережитков в современных обществах можно реконструировать социальные структуры и отношения в первобытном обществе, и Тайлор сам неоднократно показал удачные примеры таких реконструкций.

Как все это выглядело в практическом изложении, можно увидеть в крупнейшем труде Тайлора «Первобытная культура» (1871).Материальная культура, общественные институты и народные верования подразделены в ней на составляющие элементы (например: лук, плетение, керамика – в первом случае, жертвоприношения, мифы о явлениях природы -в последнем), и истории каждого элемента рассмотрены независимо от всех остальных; в начале располагаются наиболее простые по форме и проявлению ряды этих элементов, в конце- наиболее сложные. Был использован колоссальный этнологический материал, представлявший народы всех континентов, но независимые ряды отдельных явлений и элементов культуры, которые построил Тайлор, выглядели все же достаточно безжизненными, так как, во-первых, они были очень геометричны, слишком стройны, что бы в них можно было поверить, во-вторых, они даже многими современниками Тайлора воспринимались как малоисторичные или даже внеисторичные, не отражающие реальной динамики явлений. С точки зрения психологии научного творчества любопытно, что Тайлор, видимо, сам увидел ограниченность эволюционного подхода: после этой книги и изданной в 1881 г. «Антропологии» (ныне устаревшей) он практически ничего больше не напечатал, хотя и прожил еще почти 40 лет (последнее десятилетие душевнобольным). Но эволюционная школа имела отдельных крупных последователей и позже и перешла в XX столетие. Однако все эти последователи вошли в историю изучения первобытного общества многими своими конкретными исследованиями, а не теоретическими разработками –их теоретические взгляды носили традиционный характер и, безусловно, пережили свое время.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Предшествующее изложение не нуждается в дополнениях, чтобы показать комплексный характер истории первобытного общества, ее опору на очень разные по своему характеру исторические источники, добываемые разными науками, каждая из которых в ее отношении к первобытной истории была рассмотрена выше. Обобщение данных всех этих наук приводит само по себе к комплексной реконструкции, в рамках которой место соответствующих данных определено их реконструктивными возможностями, а общие заключения опираются на сводки разносторонних данных, вне зависимости от того, каким образом они получены.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1.В.П.Алексеев, А.И.Першиц. История первобытного общества.Учебник для студентов вузов.Москва 2007.

2. Сахаров А.М. О некоторых вопросах историографии историографических исследований // Вестник Московского университета. Серия истории. 1973. №6.

3. Зевелев А.И. Историографическое исследование: методологические аспекты. М., 1987.

4. Методологические и теоретические проблемы истории исторической науки. Калинин, 1980.

5.Сахаров А.М. Методология истории и историографии. Статьи и выступления. М., 1981.

6.Дунаевский В.А. Советская историография новой истории стран Запада 1917-1941 гг. М., 1974.

7.Материалы сайта www.istmira.com

www.ronl.ru

Тема №1. Введение в историю первобытного общества. Источники и историография первобытной истории

• Учебно-методический комплекс по дисциплине «новая и новейшая история зарубежных стран», 6467.06kb.
• Учебно-методический комплекс по дисциплине «История древнего мира» для направления, 860.18kb.
• Учебно-методический комплекс по дисциплине, 745.15kb.
• Учебно-методический комплекс по дисциплине «Новейшая история Запада,Ч. 1» для направления, 719.08kb.
• Учебно-методический комплекс по дисциплине история россии начала ХХ в. Специальность:, 448.36kb.
• Ушкевич Нина Фёдоровна учебно-методический комплекс, 384.23kb.
• Учебно-методический комплекс по дисциплине История новейшего времени (название), 210.33kb.
• Учебно-методический комплекс новейшая история стран европы и америки для специальности:, 1491.79kb.
• Учебно-методический комплекс Рабочая учебная программа Для студентов очной формы обучения, 581.39kb.
• О. И. Быльченко учебно-методический комплекс по дисциплине «история политических, 1638.27kb.

1. Предмет истории первобытного общества.
2. Источники по истории первобытного общества, их значение.
3. Виды хронологии, способы датировки.

Значение и задачи. Получаем представление о неизменных качествах человека мы узнаем его лучше. Некоторые пережитки ПО сохранились до сих пор или до недавнего прошлого, поэтому изучая ПО, получаем новые подходы к дальнейшей истории. В эпоху ПО возникли такие основополагающие для современности вещи, как транспортные средства, скотоводство, с/х, брак и семья и др. Изучая историю ПО, можно найти подходы к современным народам, находящимся на «первобытном уровне развития». ПО – фундамент всей истории.

Предмет. В целом история делится на гражданскую (фактическую – с возникновения государства) и догосударственную (не фактическую). ПО – догосударственная история (от возникновения человека до первых цивилизаций). Иметь в виду, что в ранних государствах Египта и Греции было очень многое от ПО. Предмет изучения ПО это происхождение человека, зарождение и развитие его хозяйства и общественной деятельности.

Особенности источников по ИПО. Изучение ПО началось с древнейших времен, но никто из изучавших его не застал, поэтому все сведения очень недостоверны. В эпоху ВГО кол-во источников увеличилось из-за экспедиций. Были также этнологические экспедиции, но непрофессиональные - отсюда ошибки. Первые профессиональные – 2 пол. 19 в., но изучали в основном тропики и Арктику, а эти данные на территорию всего мира экстраполировать нельзя.

ПО – бесписьменный период истории, так что письменные источники вторичны, так как они часто фантастичны из-за непонимания увиденных обычаев. ПО связно с природой гораздо больше любого другого и источники его тоже. Главная сложность – интерпретация источника (она всегда индивидуальна). Необходимость комплексного подхода.

Археология – снабжает прямыми фактами ИПО имеющее более или менее твердую хронологическую приуроченность. Хронологически она охватывает полностью временную границу существования первобытного общества. На памятниках сохраняется в основном камень, реже – кость, совсем редко – дерево. В позднем периоде очень редко, но есть злаки. Сложности сохранения археол. материала. Важна интерпретация материала (она всегда индивидуальна). Главное – орудия труда, периодизация построена по их типам и материалам

Недостатки археологического метода изучения ПО: Радиоуглеродный метод при датировке не всегда надежен. Выборочность археологического материала. Можно определить только первичные функции артефакта (ср. найден наконечник стрелы; возможно, он имел культовое значение, но установить это, за исключением редких случаев, невозможно).

Этнология. Этнография наука всесторонняя исследующая культурно бытовые особенности различных народов или этнографических групп внутри того или иного народа рассматривающая каждое явление в его исторического развитии. Многие стороны формирования общественных отношений известны лишь по этнографическим описаниям. Разработанный эволюционистами сравнительно-исторический метод исследования: принимается как данность положение об общей для всех народов лестнице развития, что дает возможность переносить результаты исследования современных «отсталых» народов на древность «развитых». Игнорируется своеобразие истории народов, местная специфика. Метод настолько же плодотворный, насколько и неточный.

Исследования советских ученых (Чебоксаров, Левин). Исследование т.н. пережитков. Особенно хорошо сохраняются в обрядах (свадебный, погребальный, праздничные и др.). Необходимость учета влияния исследователя на исследуемое общество. Сравнительно поздняя постановка этнологии на научную основу. До того – путешественники, купцы и др.

Лингвистика. Лингвистика восстанавливает историю отдельных языков и их генетического ветвления реконструирует проязык диалекты для многих языковых семей устанавливает внешние связи для каждой языковой семьи с другими семьями. Действует с эпохи бронзы, когда появилась первая письменность. Все, что ранее – компаративистика. Реконструкция архаических форм по более поздним (вплоть до верхнего палеолита, но – споры), благо есть лингвистические законы.

Топонимика. Некоторая связь между родством языков и родством народов дает возможность зная одно, восстановить другое. Лингвистика предоставляет основу для периодизации (глоттохронология Мориса Сводеша – периодизация по лексическим изменениям в языке; он же – «золотая сотня» - выделение около ста самых употребительных лексем всех языков; замена этих слов при разделении языков идет с известной скоростью это основа для периодизации).

Палеоантропология. Антропология наука о морфологических и физиологических особенностях современного человека и людей прошлых эпох, а так же их ископаемы обезьяноподобных предков выделявшая внутри себя специальный раздел исторической антропологии. Основа для одной из периодизаций. Главный недостаток – несоотносимость находки с целой популяцией.

Краниология (по обмеру черепа можно примерно узнать внешность лица, по эндокрану - известен объем и форма мозга хозяина черепа). Анатомия (по костяку, определение пола и общее представление о строении существа, по местам прикрепления мышц – о его мускулатуре и др.).

Палеодемография (анализ повреждений на костяках, вывод о наличии или отсутствии конфликтов, видах охоты и др., находка в мустьерском слое иракской пещеры Шанидар костяка с ампутированной при жизни рукой – свидетельство социальных отношений и т.д.).

Приматология (изучение современных обезьян дает представление о морфологии первых людей, по их высшей нервной деятельности реконструируется процесс формирования мышления, речи; подтверждается приоритет экзогамии и отсутствие промискуитета).

Вспомогательные дисциплины. Четвертичная геология снабжает историков первобытности об изменении земной поверхности на протяжении времени, в рамках которого вмещается история человечества, уровне океана на протяжении четвертичного периода, динамики этого уровня, о местных особенностях серьезных изменениях природной обстановке.

Археоботаника определяет состав культуры флоры. В раскопках обнаруживаются пыльца и семена древних диких и культурных растений, что дает нам информацию о введении в агрикультуру растениях и характере использования диких растений эта наука уже снабдила историков сведениями о состоянии культурной флоры многих районов мира с первичным земледелием много дала для понимания очагов возникновения вторичного земледелия.

Археозоология изучает костные остатки животных из раскопок, будь то дикие или домашние формы это важно для определения характера охоты, рыболовства и собирательства для восстановления древних ареалов многих современных видов для разработки проблем доместификации и др.

Физика и химия позволяют установить абсолютную хронологию. Например, радиокарбоновый или радиоуглеродный метод.

Тема №3. Происхождение человека

1. Основные вопросы антропогенеза.
2. Движущие силы антропогенеза.
3. Три стадии антропогенеза.
4. Вопрос о прародине человека.

Что следует закладывать в основание системы взглядов, определяющих положение человека в мире - антропоцентризм или социоцентризм? Иначе говоря, чьи приоритеты изначальны: человека или общества? Что должно быть на первом месте: индивидуализм или коллективизм?

Схема диалектического взаимодействия, взаимополагания, взаимообусловленности общества и личности появляется в "Тезисах о Фейербахе" К.Маркса. Третий из этих тезисов гласит: "Материалистическое учение о том, что люди суть продукты обстоятельств и воспитания, что, следовательно, изменившиеся люди суть продукты иных обстоятельств и измененного воспитания, это - учение забывает, что обстоятельства изменяются именно людьми и что воспитатель сам должен быть воспитан..." (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.3. С.2.). Казалось бы, человек поставлен здесь на первое место.

Впоследствии К.Маркс неоднократно выражал свою приверженность этому взгляду на человека и общество. Но, как ни странно это звучит в свете вышесказанного, во всех своих главных работах К.Маркс фактически вставал на позиции последовательного социологизма, рассматривая людей именно и только в качестве "продуктов обстоятельств и воспитания".

В.И.Ленин не создал целостного учения о человеке, но анализ его произведений показывает, что при всей фрагментарности и незавершенности своих воззрений, он стоит на позиции социоцентризма, как и К.Маркс. В среде отечественных обществоведов широко распространено мнение, что подлинно диалектический взгляд на соотношение общества и личности, на роль личности в истории наиболее тонко и полно выражен Г.В.Плехановым в его известнейшей работе "К вопросу о роли личности в истории". Но и это не совсем так. Плеханов балансирует на грани антропо- и социоцентризмом и в конце концов соскальзывает на более простые и устойчивые социоцентрические позиции. Но кто же прав в споре антропо- и социоцентризма?

Авторы исследования "Теория познания" делают, на наш взгляд, единственно верный вывод: "В споре антропо- и социоцентризма нет и не может быть победителя на манер спортивных соревнований. Антиномия не имеет окончательного разрешения в той плоскости, в какой оно отыскивается уже несколько столетий. Ну, а конкретные спорные вопросы могут иметь однозначное решение, причем именно благодаря спору антропо- и социоцентризма" (Теория познания: В 4-х т. Т.4. Познание социальной реальности. М.,1995. С.163.).

Но в чем же тогда причины устойчивого господства социоцентризма в России? Ответ, который, казалось бы, лежит на поверхности (это следствие господства тоталитаризма) оказывается далеко не полным. Дело в том, что в российском мировосприятии сильны традиции, которые веками складывались в коллективистском сознании крестьянской общины. Социоцентризм, превозношение общих интересов над индивидуальными, из поколения в поколение формировался общиной, патриархальной семьей, патриархально-самодержавным государством.

Идеология, формируемая этими институтами, состоит из утверждения безусловного приоритета общего перед частным, коллективного перед личным. Любая сторона жизнедеятельности человека, включая экономическую, политическую, национальную, духовную регулируется этой идеологией, всякий раз приобретая соответствующее воплощение.

Подавление личного коллективным, частного общественным вездесуще и универсально, оно проникает во все сферы общественной жизни. Например, с позиций социоцентризма проблема прав личности, включая и ее естественные права на жизнь, свободу и независимость, снимается автоматически, так как названных прав вообще быть не может: ибо, согласно этому воззрению, правами наделяет человека общество, а какие-то естественные, присущие человеку от рождения права - полный абсурд.

"Общественная природа", "общественная сущность" человека всячески выпячиваются и трактуются с позиций доведенного до абсурда коллективизма. Личность в данной системе миропонимания рассматривается как величина малая, потому незначимая, как "винтик", которому при поломке или неисправности всегда может быть найдена замена. В чем порок такого взгляда на человека? Он рассматривался человека не как цель и самостоятельную ценность, а лишь в качестве средства для достижения каких-то надличностных, а потому абстрактных целей и результатов.

Архантропы . Итак , в одной из ветвей ствола австралопитеков возникла и развивалась способность к производству орудия труда , что было тесно связано с дальнейшим развитием прямохождения и головного мозга. Тогда же , вероятно , произошло широкое освоение огня. Около 2млн лет назад началось быстрое расселение H. habilis Африке, Средиземноморью и Азии . Расселяясь и попадая в новые условия существования они образовывали отдельные изолированные формы. Эти формы жили с 2 млн до 140тыс лет назад и были названы архантропами. Внешне они были похожи на современного человека , хотя по прежнему имели место мощное развитие надбровного валика и отсутствие настоящего подбородочного выступа. Масса их головного мозга (около 800-1000 г) значительно превосходила H. habilis и даже превосходила низшие пределы нормально развитого мозга современного человека (средняя масса мозга H. sapiens около 1300 г) Средний рост тела у древнейших людей, несомненно, был неодинаков, но считается, что средний рост их был примерно 160 см(у мужчин) и около 150 см у женщин. Возможно встречались и более крупные формы. Эти существа отличались хорошо развитой орудийной деятельностью, они могли свободно разделывать убитых животных, успешно охотились на слонов, буйволов, носорогов, оленей, грызунов и крупных птиц. По прежнему имели место быть случаи каннибализма. Значительную роль в пище играли ягоды, плоды и коренья. Древние люди жили в основном в пещерах, но уже были способны строить примитивные укрытия из крупных камней. На местах постоянных стоянок использовался огонь. Вопрос о добыче огня до сих пор не ясен, скорее всего он поддерживался долгое время зажженный однажды молнией. Суровая жизнь во многом еще походила на звериную; была высокая детская и юношеская смертность.

Именно архантропы переступили рубикон. Судя по размерам мозга они должны были обладать настоящей речью (рубиконом для этого считается масса близкая к 750-800 г; именно при такой массе мозга овладевает речью ребенок современного человека) Речь несомненно была очень примитивной, но это была уже речь, а не отдельные сигналы животных. Моделирование речевого аппарата показали, что архантропы, жившие в пещерах Южной Франции около 450 тыс. лет назад были в состоянии издавать такие звуки, как «Аах», «чен» или «реу» и овладели уже всеми гласными. Возникновение речи, основанное на трудовой деятельности , должно было дать мощный толчок развитию в том же прогрессивном направлении - выделении человека из мира органической природы. Эволюция архантропов направлялась все еще биологическими факторами - жесткий естественный отбор, связанный с внутривидовой борьбой за существование.

Неандертальцы (палеоанторпы). Более чем в 400 местах Европы, Азии и Африки были найдены остатки существ, живших от 250 до 40 тыс. лет назад. Они были промежуточным звеном между архантропами и Homo Sapiens как по строению тела, так и по развитию культуры. По месту первой находки (долина реки Неандерталь) они были названы неандертальцами. Они имели низкий скошенный лоб, сплошной надглазный валик , большое лицо с широко расставленными глазами , слабое развитие подбородочного выступа , крупные зубы, короткая массивная шея и небольшой рост (155-165 см) Пропорции тела были близки к таковым человека. Масса мозга была около 1500 г при чем более сильное развитие получили отделы, связанные с логическим мышлением. Применение огня для приготовления пищи имело широкое распространение, о чем свидетельствуют находки на местах стоянок обгорелых костей, при чем не только животных, но и самих неандертальцев, что говорит о каннибализме. Объектами охоты обычно были крупные млекопитающие. Орудия же неандертальцев были намного совершеннее чем примитивные обработанные гальки. Именно среди неандертальцев появились первые зачатки такого понятия как общество. Они выжили в борьбе за существование благодаря объединению сил отдельных индивидов., что и привело 50-40 тыс. лет назад к возникновению вида, к которому принадлежим мы. - Человека Разумного- Homo sapiens

Тема №5. Возникновение человеческого общества.

1. Проблема неандертальца.
2. Человек современного физического типа.

В последнее время среди зарубежных антропологов получил широкое распространение взгляд, согласно которому все гоминиды, стоящие по уровню развития выше архантропов, образуют один вид - Ноmo sapiens. Люди современного физического типа входят в этот вид в качестве подвида Ноmo sapiens sapiens. Другой подвид - Ноmo sapiens neaderthalensis. Состав этого подвида определяется по-разному. Одни исследователи включают в него только типичных неандертальцев, другие - как типичных, так и часть атипичных неандертальцев.

Самое последнее слово зарубежной антропологии - мнение, что человек современного физического типа - Ноmo sapiens sapiens - возник не 35-40 тысяч лет тому назад, как долгое время считалось, а более 100 тысяч лет тому назад (120-150 тысяч лет, а может быть - еще раньше) в Африке. Около 100 тысяч лет тому назад он приник на Ближний Восток, а 35-40 тысяч лет тому назад расселился по всему Старому Свету, а затем - и по всей земле. Распространяясь по Евразии, человек современного физического типа ассимилировал, вытеснял и истреблял представителей всех остальных подвидов вида Ноmo sapiens.

По мнению Ю. Семенова, все люди, жившие в эпоху от 200-300 тысяч лет до 35-40 тысяч лет, образуют одну единую группу, имеющую ранг особого вида. Следуя правилам зоологической таксономии, этот вид рода Ноmo надлежит именовать Ноmo nеаderthalensis. Два других вида этого рода - Ноmo erectus и Ноmo sapiens. Первых именуют также архантропами, вторых - неоантропами. Что же касается людей интересующей нас эпохи, то их давно уже принято называть палеоантропами. Формирующиеся люди - Ноmo erectus и Ноmo nеаderthalensis образуют один подрод рода Ноmo. В другой его подрод входит только один вид - готовые люди - Ноmo sapiens.

Африканские находки объявляются Ноmo sapiens sapiens без всяких оговорок. Однако одновременно с этим предпринимаются попытки терминологически отличить этих ранних Ноmo sapiens sapiens от поздних, современных Ноmo sapiens sapiens. Этих пос-ледних теперь чаще всего называют просто современными людьми (modern men).

Однако как эта, так и любая другая концепция, исключающая классических неандертальцев из числа предков современного человека, вступает в противоречие с рядом установленных фактов. Прежде всего она находится в противоречии с данными археологии, которые свидетельствуют о существовании глубокой и прямой преемственной связи между позднемустьерской индустрией классических неандертальцев и позднепалеолитической индустрией человека современного типа.

Факты опровергают концепцию, объясняющую отклонение классических неандертальцев от сапиентного направления длительным существованием этой группы в неблагоприятных условиях приледниковой зоны, какой была в то время Западная Европа. К настоящему времени палеоантропы, морфологический облик которых обнаруживает совершенно отчетливые черты специализации, были найдены и далеко за пределами этой области, причем и в районах с теплым климатом.

Во всяком случае фактом является то, что во время, соответствующее Вюрму I, не было найдено никаких других палеоантропов, кроме специализированных, ни в Европе, ни за ее пределами. Не обнаружено даже следов существования в то время “прогрессивной” ветви палеоантропов, развитие которой вело бы прямо к неоантропу, не говоря уж о следах бытия настоящих людей современного физического типа. Палеоантропы с сапиентными особенностями появились снова только во время, соответствующее Вюрму I-II Европы.

Но они существенно отличались от ранних палеоантропов. У них отсутствовали характерные для палеоантропов архаические признаки. Они были, по существу, не столько палеоантропами, сколько существами, промежуточными между палеоантропами и людьми современного физического типа. Их можно назвать позднейшими палеоантропами.

Наиболее яркие представители этой стадии - люди из пещеры Мугарет-эс-Схул (Палестина). Особенности морфологической организации людей из Схула показывают, что эти люди представляют собой формы, промежуточные не просто между неандертальцами и современными людьми, а между палеоантропами, либо полностью совпадавшими, либо очень близкими к классическим неандертальцам Западной Европы, с одной стороны, и неоантропами - с другой. К такому же выводу пришли многие исследователи. К настоящему времени формы, промежуточные между классическими неандертальцами и людьми современного типа, найдены и на территории Западной Европы.

Сейчас большинство антропологов стоит на позиции раннего африканского происхождения Ноmo sapiens sapiens. Сторонники такой точки зрения с неизбежностью исключают не только типичных, но и атипичных неандертальцев из числа предков современного человека. Наличие упомянутых выше промежуточных форм они объясняются метисацией между неандертальцами и Ноmo sapiens sapiens. Но раз такая метисация имела место, то это означает, что эти две формы были не двумя разными видами, а двумя подвидами одного вида. В результате всех этих рассуждений две формы, которые считались столь различными, что многие антропологи полностью исключали даже мысль о происхождении одной из них от другой, были - вопреки всему имеющемуся материалу - объединены в один вид.

Сторонники всех концепций, исключающих классических неандертальцев из числа предков современных людей - будь то приверженцы неандертальской фазы в эволюции человека, или ее ярые противники, - оказываются не в состоянии ни опровергнуть, ни объяснить все приведенные выше факты. Поэтому постоянно критикуемый взгляд на классических неандертальцев как на предков неоантропов все время находил и находит сторонников, причем не столько среди антропологов, сколько среди археологов.

Почему же, однако, широкого распространения он давно уже все-таки не имеет? Главная причина состоит в том, что ни один из антропологов, выступавших в его защиту, даже не попытался объяснить ни причину исчезновения сапиентных признаков при переходе от ранних палеоантропов к поздним, ни механизм их возрождения при переходе от поздних палеоантропов к неоантропам. И это понятно. Ведь с чисто биологической точки зрения все это совершенно невероятно. А все эти ученые - биологи. Поэтому они всегда старались обойти эти вопросы. Но даже если не принимать во внимание специализацию классических неандертальцев, то все равно с чисто биологической точки зрения невозможно объяснить, каким образом почти совсем не изменявшаяся в течение десятков тысяч лет морфологическая организация классических неандертальцев смогла в течение каких-то всего лишь 4-5 тыс. лет трансформироваться в существенно отличную от нее физическую организацию неоантропа. И этот вопрос также является камнем преткновения для антропологов, считающих классических неандертальцев предками неоантропов: эти ученые его также предпочитают не касаться, что, разумеется, ослабляет их позицию.

Таким образом, с чисто биологических позиций объяснить эволюцию палеоантропов и их превращение в неоантропов невозможно. Но в этом нет ничего удивительного. С переходом от хабилисов к архантропам биологическое развитие наших предков из самостоятельного процесса, каким оно было раньше, превратилось в один из моментов другого, более сложного процесса - антропосоциогенеза. И это исключает подход к формированию морфологической организации человека лишь с позиций биологии.

Человек современного вида. Вопрос – каковы критерии человека?

• Производство серийных орудий (Житенев).
• Интердикция. Человек без социума – не человек. Животное общественное.
• Способность воспринимать абстрактные конструкции.
• Прямохождение (определяющая черта морфологии).
• Развитая кисть руки.
Эволюция семейства гоминид создала благоприятные предпосылки для достижения последней ступени этой эволюции - возникновение современного вида. Древний представитель рода неандерталец. Человек имел все необходимые для интенсивной трудовой деятельности органы – большой нос, подвижную руку, устойчивую походку, выпрямленной положение, но строение его мозга характеризовалось наличием примитивных признаков, а подвижность руки могла быть ограничена, что сужало его возможности, поэтому их коллектив имел малые потенциальные возможности в развитии общественных форм жизни.

Наиболее вероятная теория факторов появления человека современного вида исходит из преимуществ современного человека как социального существа. Увеличение высоты черепной коробки выпрямление лобной кости привели в конце концов к уменьшению рельефа лобной кости исчезновению надбровного валика, Возможно это оказало какое-то влияние и на перестройку лицевого скелета (совершенствование речи перестройку речевого аппарата).

geum.ru

Изложение - Историография первобытной истории в 19 веке

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

УО «Витебский государственный университет им. П.М.Машерова»

РЕФЕРАТ

по дисциплине

«История первобытного общества»

на тему

«Историография первобытной истории в 19 веке»

Выполнил

Студент группы 13

Гайдук Сергей

Проверил

Витебск 2011СОДЕРЖАНИЕ

Введение ……………………………………………………………… 2 1. Краткий обзор исследований 19 века …………………………….. 4 2. Накопление археологических знаний …………………………. 5 3. Реконструкция первобытных институтов ………………………. 6 4. Характеристика научных достижений Моргана ………………. 9 5. Открытия Джорджа Мак-Инери, П. Шмерлинга и Жана Буше де Перту ………………………………………………………………… 12 6. Чарльз Дарвин и его сторонники ………………………………. 15 7. Эволюционная школа и исследования Эдуарда Тайлора……. 17 Заключение…………………………………………………………… 19 Список литературы………………………………………………….. 20

ВВЕДЕНИЕ

Говоря о историографии первобытной истории 19в, прежде всего хотелось бы акцентировать внимание на том, что же такое историография. Историография — в узком смысле слова, это совокупность исследований в области истории, посвящённых определённой теме или исторической эпохе, или совокупность исторических работ, обладающих внутренним единством в идеологическом, языковом или национальном отношении. В более широком смысле слова историография — это вспомогательная историческая дисциплина, изучающая историю исторической науки. Историография проверяет, насколько верно применяется научный метод при написании исторической работы, акцентируя внимание на авторе, его источниках, отделении фактов от интерпретации, а также на стилистике, авторских пристрастиях и на том, для какой аудитории написана им данная работа в области истории.

Вне всякого сомнения, 19в. является одним из важных этапов изучения истории первобытного общества. Это столетие сыграло во многих отношениях особую роль в мировой истории, ибо на него падает оформление ряда научных дисциплин в их современных формах. Таким образом, целью данной работы является изучение и характеристика историографии первобытной истории 19в.

Исходя из цели работы, можно выделить следующие задачи:

1. Кратко раскрыть историографию первобытной истории 19в.

2. Предоставить сведения о деятелях науки, которые изучали первобытную историю в 19 в.

3.Дать краткую характеристику работам написанным учеными 19в. в области изучения первобытной истории.

1. Краткий обзор исследований 19 века

Наука о первобытном обществе является целостным сводом знаний о первом очень длительном этапе человеческой истории, кстати говоря, до сих пор не нашедшем своего терминологического обозначения на русском языке (предлагавшиеся неоднократно термин «доистория», «предыстория», являющиеся кальками с западноевропейских языков, не получил распространения, исходя из скрытого содержащегося в них отрицания единства исторического процесса), не составила исключения, формируясь постепенно на стыке этнологических, археологических и даже биологических знаний. При этом нужно иметь в виду, что запас этнологических фактов уже достиг очень значительного объема к началу 19в века и дальше развитие этнологии выражалось в основном в разработке все более адекватных этому материалу концепций тогда как археология стала делать первые шаги и лишь к концу века вышла на уровень типологических сравнений и классификации с элементами первых обобщений. Что же касается биологии, то ее вклад в историю первобытного общества становится все более весомым, чем больше она включала число объектов своих исследований первобытного человека. С формулировкой Чарльзом Дарвином в 1859году основ эволюционной теории биология оказала немалое влияние и на характер мышления исследователей, работавших в области первобытной истории. Выразился в осознанном теоретически и последовательном проведении практически принципа историзма. Достаточно хорошо известно, какую ожесточенную идеологическую борьбу выдержала теория, Дарвина, но все же лежавший в ее основе принцип историзма почти полностью возобладал, как принцип интерпретации в последней четверти 19века и предопределил соответствующие развитие близкой к первобытной палеоантропологии археологии. В этнологии принцип историзма продолжал развиваться на основе иного более раннего источника- описанной выше и сформулированный мыслителями 18 века концепции динамизма исторического процесса и прогрессивного развития общественный институтов от древности до современности.

2. Накопление археологических знаний

Начнем с накопления археологических знаний. Наверное, не случайно первые и еще очень несовершенные классификации найденных древних орудий ( а их находили не только в ходе раскопок, систематически производившихся позже, начиная примерно с середины 19 века, но и при случайных сборах) повторяли трехчленную классификацию истории первобытного общества, хотя в последующем эта привычка к трехчленному делению и стремлению совместить трехчленные ряды динамики разных элементов материальной, да и духовной культуры принесли немало вреда истории первобытного общества.

Первой попыткой классификации орудий труда была классификация датского археолога Каунсиллора Томсена, создавшего экспозицию в Национальном музее древностей в Копенгагене и описавшего ее в 1836 году. Орудия были распределены по материалу -камень, медь или бронза, железо что, однако, не несло в себе определенного представления о хронологии, о движении от примитивной технологии производства орудий к более совершенной. Последователи Томсена -его преемник по Национальному музею в Копенгагене датчанин Чемберлен Ворсо и швед Свен Нильсон — мгновенно увидели в предложенной им классификации мощный инструмент археологического исследования, далеко вперед продвигающий археологическую методологию и позволяющий целиком отказаться от взгляда на древние орудия как на простые раритеты, удовлетворяющие любопытство любителей древностей. Ворсо, сравнивая предметы из бронзы из разных погребений, наметил основы метода относительной хронологии, столь действенного и поныне. Нильсон, предлагая свою периодизацию истории первобытного общества, по существу мало отличавшуюся от трехчленных периодизаций 18 века, впервые обосновал ее не только сравнительным сопоставлением культуры народов, находившейся на разных ступенях исторического развития, но и археологическим материалам. Метод сравнения этнологических и археологических явлений для реконструкции процессов первобытности также вполне актуален и в современной науке.

Казалось бы, от первых достижений археологии, ставшей наукой, закономерно перейти к описанию ее дальнейших открытий, особенно связанных с началом человеческой истории, но перед этим необходимо сказать о дальнейшем движении этнологической мысли. О разных обществах накопилось так много этнологических наблюдений и фактов, что они настоятельно требовали сведения во едино и какого-то обобщения, совершено необходимого в истории науки, когда ее фактическая база быстро растет и любой эмпирический факт скоро теряется в ряду других.

Таким обобщением были громадные книги немецкого культуролога Густава Клемма, посвященные всеобщей культурной истории человечества(десять томов, опубликованные в Лейпциге с 1843 по 1852 г.) и общему культуроведению ( два тома изданы там же в 1854г.). Клемм не создал какой-либо оригинальной классификации, повторив классификацию Фергюсона, но предложил для его понятий варварства и цивилизации другое обозначение- упрощенность и свободу. Эти обозначения не привились. Книги Клемма, очень точные по отбору фактического материала и скрупулезные по его подаче, служили источником даже для исследователей конца прошлого века.

Параллельно с подведением итогов предшествующих исследователей продолжались путешествия в экзотические области земного шара, в ходе которых не только уточнялась географическая карта земной поверхности, но и расширялся этнологический кругозор европейской науки, а собранные этнологические данные сразу же вводились в работу по реконструкции первобытных инструментов. В Южной Америке это путешествия немца Александра Гумбольдта и француза Альсида д; Орбиньи, в Северной Америке- Генри Скуларафта и Льиса Моргана, в Африке – англичанина Давида Ливингстона, в Австралии-Ульма Бакли, в Центральной Азии- Николая Михайловича Пржевальского.

3. Реконструкция первобытных институтов

В реконструкции первобытных институтов этнология именно в 19в. Достигла фундаментальных результатов, обсуждение и окончательная оценка которых перешли уже в 20в столетие. Границы этих реконструкций охватили в принципе все стороны жизни первобытного общества, но, пожалуй, наиболее важны были достижения этнологических исследователей, опиравшихся на этнологический материал, в восстановлении ранних форм семьи и социальных отношений, для которых археология давала гораздо более ограниченный и бедный материал. Это направление исследований крупнейший ученый, деятельность которых может быть здесь охарактеризована лишь чрезвычайно кратко и только в их отношении к разработке проблем истории именно первобытного общества. Одной из прогрессивных общих идей, сыгравших огромную роль в изучении первобытности, хотя и кажущихся сейчас абсолютно тривиальными, была мысль о психологическом единстве человечества, а значит, и об одинаковым потенциальном предположении их к развитию своей собственной и усвоению чужой культуры. Пионерами и активными защитниками этой идеи были немецкий ученые Адольф Бастиан и Теодор Вайтц, посвятивший ее обоснование крупные труды. Вайтц был кабинетным ученым, работавшим над сведением уже тогда громадной литературы, Бастиан всю жизнь путешествовал и имел огромный опыт наблюдений над остальными народами в разных уголках земного шара. Представление о единстве человечества защищалось им не только в общей форме, но и с помощью выдвинутой им концепции так называемых элементарных мыслей, якобы содейственных изначально людям и их группам и составляющих, поэтому основу коллективного мыслительного и познавательного процесса. Элементарные мысли одинаковы у всех людей, и, следовательно, все человечество психологически едино, несмотря на то что отдельные народы отличаются друг от друга по своей культуре и стоят на разных ступенях общественного развития.

Большие усилия были потрачены на реконструкцию древних семейных, а с ним и социальных отношений, для чего сравнительный этнологический материал предоставляет много возможностей. Первыми в этой области были книги англичанина Генри Мейна и швейцарца Иоханна Якоба Бахофена, вышедшие в 1861 году. По кругу используемых источников они были похожи- опираясь на библейскую традицию, античные источники, авторы привлекали этнологию лишь как вспомогательный материал, но в своей концептуальной части обе книги прямо противоположны. Заслуга Мейна состояла в том, что он первым увидел значение семейно-брачных отношений и семьи в первобытном обществе, разглядел в ней не только способ регламентации половых связей, но и экономическую ячейку, подчеркнул корпоративный характер первобытных коллективов. Семья представлялась ему объединением, в котором основную роль играл мужчина, не только бывший основным производителем, но и выступавший в качестве главы семьи, причем при наличии нескольких мужчин главой должен считаться старший из них. Бахофен был более или менее безразличен к экономической стороне дела и мало занимался социальными отношениями и связями в целом, но положил все свои силы на выяснение характера отношений внутри семьи и главенства мужчины или женщины в ней. Мейн, в сущности говоря, шел по проторенному пути, включив в свою концепцию без особого специального рассмотрения общепринятых и традиционный взгляд на первобытную семью, как на семью патриархальную. На этом историческом фоне Бахофен выглядит до какой-то степени предтечей последующих воззрений, ибо он первым выдвинул концепцию материнской семьи и господства материнского права как первой ступени развития, смены этой ступени следующие, на которой уже произошел переход к патриархальной семье и к отцовскому праву. В самом начале истории, еще до матриархальной семье, стояли, по мнению Бахофена, беспорядочные кровнородственные половые отношения, которые он сам называл гетеризмом. Наличие этой первой стадии беспорядочных связей не нашло подтверждение в ходе дальнейших исследований, но этапы наличия матриархальной и патриархальной семьи на время определили понимание ранних форм развития социальной организации.

В современной историографической литературе часто пишут о том, что книги Бахофена остались не замеченными современниками, так как он сложно писал, имел пионерские взгляды, оценка матриархальной семьи как первичной была непривычна, наконец, сам он мало пользовался этнологией и аргументировал свои мысли греческими и латинскими письменными источниками. Между тем это неверно: творчество крупнейших современников Бахофена- шотландца Джорджа Мак- Леннана, по профессии адвоката ( что и подтолкнуло его к реконструкции форм семьи, предшествующих современной), и американца Льюиса Генри Моргана, юриста и профессионального этнолога, наблюдателя жизни североамериканских индейцев, обнаруживает явные следы воздействия его мыслей.

Возможно, концепции Мак- Леннана и Моргана и возникли независимо от Бахофена, но в ряде своих кардинальных положений, особенно в провозглашении первичности материнского начала, они, безусловно, перекликались с его гипотезой. Если говорить о концептуальной стороне схемы Мак-Леннана, то она не отличалась принципиально от схемы Бахофена: вначале- так называемый промискуитет, т.е. беспорядочные половые связи, преимущественно между кровными родственниками, затем матриархальная семья и лишь вслед за ней патриархальная семья. Но Мак-Леннан гораздо богаче Бахофена в объяснении динамики перехода от ранней ступени к поздней, и привлекает к этому объяснении динамики перехода от ранней ступени к поздней, и привлекает к этому объяснению реальные социально-исторические и экономические принципы, тогда как Бахофен ограничивался целиком причинами психологического порядка, и его объяснения оставались в идеалистических рамках. К числу достижений Мак-Леннина, кроме того, нужно отнести две дефиниции, которые остались в истории этнологии и важны для восстановления первобытных состояний: выделение категорий экзогамии и эндогамии, т.е. дифференциация внутригрупповых и межгрупповых браков, и подразделение патриархальных и матриархальных браков, которые он связывал с матриархальностью или патриархальностью. Что касается последнего заключения, то оно никогда не было строго доказано, но предложенные Мак-Леннаном фундаментальные понятия послужили сами по себе для разнообразных и эффективных исторических реконструкций.

4. Характеристика научных достижений Моргана

Прежде чем перейти к характеристике творческих достижений Моргана, следует сказать, что судьба его творческого наследия интересна и поучительна, потому что оно долгие годы было предметом и орудием острой идеологической борьбы. Некоторые его книги воспринимались как классические описания народной культуры североамериканских индейцев и не вызывали каких-либо возражений ни концептуально, ни в методическом отношении. Его «Древнее общество» как попытка сравнения социальных институтов и систем родства североамериканских индейцев, многих других современных ему отсталых народов, исторических греков, иными словами, как попытка солидного этнологического обобщения, должна была привлечь к себе внимание, но этого не произошло, в этом повинны, по- видимому, и достаточно тяжелый стиль книги, и внутреннее отношение Европы к США на рубеже третьей и четвертой четверти XIX в, как к провинциальному захолустью. Она имела широкий резонанс, когда идеи марксизма получили мировую известность. Внимание Маркса и Энгельса к Моргану стало вызывать раздражительную критику его теории на Западе и ее безоговорочное признание в социалистических странах. Пожалуй, никто из теоретиков первобытной истории не удостоился такого внимания и не вызвал столь противоречивые оценки, что нашло отражение, скажем, в таком любопытном факте, как организация специально посвященных ему симпозиумов на Международных конгрессах антропологических и этнографических наук в Москве в 1964 г. и в Чикаго в 1973 г.

Сколько в этом преувеличенном внимании подлинных интересов, отражающих реальную действительность, что в нем есть дань моде или времени? Сразу же необходимо отметить, что вне зависимости от оценок Моргана специалистами разных идеологических лагерей вклад его в науку громаден, и это практически безоговорочно признается во всем мире. Достаточно абстрактную схему Бахофена он перевел на язык реальных фактов, увязав ее с материальными силами жизни общества.У него не было четкого представления о производительных силах общества, он писал об изобретениях и открытиях, но подразумевал под ними хозяйственную деятельность первобытных человеческих коллективов и ее динамику во времени, а также влияние этой деятельности на все другие функциональные отправления общества. Поэтому Морган был материалистически мыслящим ученым, мыслил материалистически сознательно, а не стихийно, и лишь распространенной в советской историографии дурной традицией можно объяснить, что на него налепили ярлык стихийного материалиста. Естественно, не материализм Моргана предопределил его крупное место в истории изучения первобытного общества- в его эпоху было уже не мало материалистически мыслящих ученых, но его конкретная работа, во многом по-новому заставившая взглянуть на общественную организацию первобытного общества. Хотя не только его современники, но и его предшественники писали о кланах и племенах, все они рассматривали жизненные проявления этих кланов и племен сквозь призму семьи и именно семью трактовали как основной механизм в системе общественных отношений и в производстве. Морган собрал очень значительный материал о конкретных обществах, использовав не только существовавшую литературу, но и письма работавших в этих обществах корреспондентов и миссионеров, и с помощью этого материала убедительно показал, что в центре общественных отношений первобытных народов стоит не семья, а коллектив, который он считал родом. Род- группа кровных родственников, осознающих свое родство и происхождение от общего предка. Род всегда экзогамен, т.е. представители рода берут жен в другом роде. Было отчетливо продемонстрировано, что в многих случаях имеет место не перекрестное взаимобрачие родов, а система брачных отношений между родами, т.е. система родов. Сам род, считал Морган, изначально матрилинеен, т.е. счет родства происходит по материнской линии вплоть до родоначальника.

Исследование родовой организации первобытного общества не исчерпали вклада Моргана в историю первобытности. Он первым обратил внимание на характер собственности и выявил ее общественную коллективную принадлежность, чем она отличалась от частной собственности в классовых обществах. Именно развитие отношений собственности привело, по его мнению, к перестройке материнского рода в отцовский: при изменении счета родства и переходе к патрилокальному браку родовое имущество начинает передаваться от отца к детям. Таким образом, и здесь Морган остался в рамках материалистического понимания истории, сугубо материальными причинами в отличие от своих предшественников объясняя динамику социальных институтов. Большое место в его трудах «Древнее общество» и «Системы родства и свойства человеческой семьи» уделено еще одной важной характеристике первобытных институтов – системе семейно-брачных отношений. Морган охарактеризовал несколько восстановленных им на основе этнологических данных брачных систем, в чем состоит еще один его вклад в науку о первобытном обществе, но построенная им схема динамики этих систем оказалась ошибочной и не получила в дальнейшем подтверждения.

Разбор творчества выдающегося представителя этнологической науки, построившего в результате анализа и группировки практически только этнологических данных целостную картину истории первобытного общества, симпатичен в том отношении, что он показал нам высокий уровень, достигнутый этнологической наукой на протяжении XIX в., и исключительные возможности этнологии в реконструкции прошлого.Но одно негативное обстоятельство в этнологических реконструкциях очевидно, и оно не может быть до сих пор преодолено средствами только самой этнологии – речь идет об отсутствии в этнологических данных точно фиксируемой хронологической глубины, той хронологической ретроспективы, с помощью которой любая процедура реконструкции могла бы быть ограниченна определенными хронологическими рамками. Здесь мы опять должны перейти к развитию археологии, так как после упомянутых выше классификаций археологических материалов все усилия археологов были направлены на изучение древности человека, восстановление основных этапов изменений его хозяйственной жизни и материальной культуры, соотнесение этих этапов с этнологически реконструируемыми этапами в усложнении социальных отношений. Значительное место в середине XIX в. заняла дискуссия именно о древности человека и его орудий труда, имевшая не только принципиальный научный, но и большой идеологический смысл, так как она способствовала отказу от церковной догмы о сотворении человека примерно шесть тысяч лет тому назад и укрепляла материалистический подход к историческому процессу.

5.Открытия Джорджа Мак-Инери, П. Шмерлинга и Жана Буше де Перту

Трем исследователям удалось сделать открытия каменных орудий и древних людей вместе с костями вымерших животных: Джорджу Мак-Инери на юге Англии и французам П.Шмерлингу и Жану Буше де Перту в Бельгии и Франции. При раскопках в Бельгии близ Льежа Шмерлинг обнаружил костные остатки самого человека. Все это сначала осталось незамеченным, но затем благодаря энергии Буше де Перта стало предметом страстных научных дебатов, на первых порах выражавших последовательно негативное отношение к самим открытиям. Однако геологическая непотревоженность слоев, которых были обнаружены каменные орудия, подтвержденная многими авторитетными геологами того времени, сыграла решающую роль в постепенном утверждении позитивной точки зрения и признании древнего геологического возраста и каменных орудий, и костей человека. Книга Буше де Перта с описанием его находок вышла в 1860 г. почти одновременно с коренным переломом во взглядах на происхождение человека (о чем речь идет дальше) и заложила основы научного археологического к изучению древнейших следов человеческой деятельности. Некоторые историографы считаю даже, что Буше де Перту принадлежит первая формулировка целостного понимания предмета истории первобытного общества, естественно, умозрительная.Он писал, что изготовление орудий невозможно без общения, а последнее невозможно без языка, язык провоцирует организацию социальных связей, которые приводят к семье и возникновению общества. Уже в этой общей формулировке одного из пионеров археологических исследований видна глубокая вера в неразрывность археологического и этнологического знания, что в общем, за исключением отдельных отклонений, и нашло полное отражение в истории этих наук. Результаты Буше де Перта, как уже говорилось, были подержаны многими авторитетными геологами его времени, но их официальная колонизация, если можно так выразиться, произошла в книге известного английского геолога Чарльза Лайелла «Геологические доказательства древности человека с замечаниями о происхождении видов на основе вариаций », вышедшей в 1863 г. Лайелл был действительно выдающимся геологом своего времени, собравшим массу фактов, создавшим теорию геологических изменений на основе актуальных поныне действующих причин. В своей книге он проанализировал и обобщил всю тогда накопленную информацию о древнем человеке, включая и его костные остатки, доказал их совмещенность с древними геологическими слоями и вымершей фауной.

В рамках истории первобытности наиболее значимыми и эффективными всегда были исследования в области каменного века. Здесь в первую очередь нужно сказать о выделении двух этапов в технике обработки камня, связанных с двумя хронологическими этапами в истории ранней технологии,- палеолита и неолита. Оно было произведено английским археологом Джоном Леббоком в 60-е годы XIX в. и сразу же получило широкое распространение ввиду своей очевидной продуктивности и легкой фиксации технологического своеобразия более ранних палеолитических и более поздних неолитических орудий труда. Еще более детальную схему хронологической динамики каменного века разработал в последней четверти XIX в. француз Габриель де Мортилье, предложивший для отдельных периодов в истории каменной индустрии наименования по наиболее известным местонахождениям, сохранившиеся до настоящего времени: шелль, ашель, мустье, солютре, мадлен- для палеолита; азиль и тарденуаз- для мезолита как промежуточного звена между палеолитом и неолитом.Первые три периода обозначались как нижний палеолит, четвертый и пятый –как верхний палеолит. На рубеже XIX-XX столетий другой французский археолог Анри Брейль предложил выделит еще один начальный период для верхнего палеолита –ориньяк. В таком виде периодизация перешла в XX в. и широко использовалась в археологии до 30-х годов.Однако ее почти одинаковая форма у Мортилье и Брейля скрывала разное содержание. У Мортилье она носила традиционно эволюционистский характер, и отдельные периоды вырастали один из другого; Брейль ввел принцип миграции, и в его схеме отдельные периоды ставились в зависимость от появления новых групп людей. Вопрос о месте формирования этих групп людей и их культуры, казалось бы, естественный при таком взгляде на вещи, либо совсем не ставился, либо ставился лишь в самой общей форме: технологические традиции, характерные для каждого периода, приносились в Европу откуда-то извне.

Легко понять, что параллельно с разработкой общих вопросов археологической науки шло непрерывное накопление фактического материала, поиски следов каменного века шли во всех странах, раскапывались пещерные стоянки, раскапывались случайно обнаруженные открытые стоянки; после длительной дискуссии на рубеже XIX-XX вв. было признанно подлинным ранее открытое палеолитическое искусство и началось его интенсивное исследование; следы деятельности палеолитического человека были обнаружены в удаленных районах Старого Света; складывались национальные кадры археологов. Одним словом, первобытная археология стала самостоятельной научной дисциплиной, пытавшейся в соответствии с заветами Буше де Перта не только решать свои собственные профессиональные задачи классификации и типологии археологических материалов, но и реконструировать социальную среду и духовную жизнь древних коллективов, т.е. решать те же задачи, которые решала и этнология. Но если последней не хватало, как уже упоминалось, хронологической ретроспективы и глубины, то первая была очень не уверенна в своих реконструкциях общества в целом и не могла обойтись без этнологии. Но а обе эти науки, изучая человеческую деятельность и культуру, а также ее следы в прошлом и пытались реконструировать по ним целостное общество в эпоху первобытности, не включали в круг своих занятий самого человека, его биологию и изменения его биологического типа во времени. Между тем в этой области были сделаны многие открытия, чрезвычайно важные для первобытной истории, и самое главное –система мышления, впервые в достаточно полном виде создания в сфере познания органического мира, оказала огромное влияние на другие области знания, в том числе и на ту область гуманитарного знания, какой является история первобытного общества.

6.Чарльз Дарвин и его сторонники

Создатель эволюционной теории англичанин Чарльз Дарвин, изложивший ее в печати в 1859 г., в силу ряда исторических и личных причин е коснулся в своем основном труде «Происхождение видов путем естественного отбора, или Сохранение избранных пород а борьбе за жизнь» проблемы происхождения человека, но основная направленность его книги была ясна любому непредубежденному читателю: человек должен был произойти в силу тех же естественных закономерностей, в силу которых произошли и все другие живые организмы. Швейцарец Карл Фогт в 1862 г. и англичанин Томас Гексли, бывший большим другом и верным соратником Дарвина в борьбе за эволюционную теорию, в 1863 г. выступили с обоснованием эволюционной теории происхождения человека, показав его анатомическое сходство с человекообразными обезьянами распространив на него эволюционный принцип формирования на основе более низкоорганизованных форм. К этому времени уже были сделаны две первые находки неандертальского человека, их примитивность по сравнению с черепами современных людей бросались в глаза уже первым исследователям, они справедливо рассматривались как промежуточное звено, как доказательство того, что современному развитому человеку предшествовал человек, морфологически более примитивный. Сам Дарвин обратился к теме происхождения человека лишь в 1871 г. и посвятил ей книгу «Происхождение человека и половой отбор», в которой значительно расширил и обогатил аргументацию своих предшественников; но опубликованные уже в наше время его «Записные книжки» показывают, что проблему эту он начал разрабатывать еще в конце 30-х годов, и вся система его взглядов на происхождение человека сложилось в то время.

Большой резонанс в понимании начальных шагов превращения человека из обязьянообразных форм имела теоретическая деятельность немецкого зоолога и морфолога Эрнста Геккеля, предсказавшего, что в начале антропогенеза стояла какая-то промежуточная очень примитивная форма, и попытавшегося реконструировать ее основные морфологические особенности. Данное ей название «питекантроп-обезьяночеловек» привилось в науке и используется до сих пор. Однако само по себе теоретическое прозрение Геккеля осталось бы малозначащим эпизодом, если бы оно не нашло фактического подтверждения в самом конце XIX в., когда остатки такой формы были найдены на Яве голландским врачом Евгением Дюбуа. При всех дискуссиях, которые возникли вокруг этой находки, уже через несколько лет после ее открытия было осознанно ее исключительное эволюционное значение как промежуточного звена, демонстрирующего наиболее ранний этап антропогенеза, предшествующий времени существования неандертальского человека. В полном соответствии с эволюционной теорией процесс антропогенеза также развивался в направлении замещения морфологически примитивных форм более прогрессивными, т.е. в направлении утери обезьяньих признаков и накоплении человеческих.

7.Эволюционная школа и исследования Эдуарда Тайлора

Однако, пожалуй, наиболее сильное влияние эволюционное учение Дарвина оказало именно на стиль мышления и характер интерпретации материалов, истолкование общественных структур и характера протекания исторического процесса в первобытную эпоху. В истории ее изучения немалую роль сыграла так называемая эволюционная школа, созданная, по преимуществу, английским этнологом Эдуардом Тайлором и имевшая многочисленных последователей.Традиционно она считается эволюционной школой в этнологии, но на деле все или почти все исследования самого Тайлора были сконцентрированы в области историко-первобытных реконструкций. В известной мере эволюционистские представления явились синтезом всего того, что было достигнуто наукой XIX в. в рамках позитивистского материалистического мировоззрения, и, прежде чем закончить изложение истории изучения первобытного общества, необходимо на них остановиться.

Что было характерно для этих взглядов? Исключительная вера в прогресс, рассмотрение исторического процесса как последовательного перехода от простого к сложному. При подобном взгляде на историю логично отказаться от взгляда на современные отсталые народы как на выродившихся «дикарей», вера в прогрессивное развитие человечества автоматически исключает такую точку зрения. Безусловно, в этом проявился гуманизм сторонников эволюционного подхода, хотя позже вульгарное истолкование теории Дарвина в социал-дарвинистском духе, т.е. перенесение естественнонаучных закономерностей на исторический процесс, принесло большой вред исторической науке. Но эволюционная школа, прежде всего сам Тайлор, навязывали истории хозяйственной деятельности человечества и динамике общественных форм прямолинейность, последовательный переход от простого к сложному в качестве единственной формы развития превращал реально существующую многолинейную эволюцию с тупиками развития и попятным движением в однолинейную и монотонную с движением лишь по восходящей линии.Здесь сказались мировоззренческая ограниченность и недостаточная методическая эффективность.В то же время было бы не справедливо забыть, что Тайлор ввел в науку новый методический принцип – метод пережитков, т.е. изучение явлений в культуре, которые ретроспективно могут быть связанны с предшествующим историческим состоянием человечества, в интересующем нас случае –с первобытным обществом.На основе пережитков в современных обществах можно реконструировать социальные структуры и отношения в первобытном обществе, и Тайлор сам неоднократно показал удачные примеры таких реконструкций.

Как все это выглядело в практическом изложении, можно увидеть в крупнейшем труде Тайлора «Первобытная культура» (1871).Материальная культура, общественные институты и народные верования подразделены в ней на составляющие элементы (например: лук, плетение, керамика – в первом случае, жертвоприношения, мифы о явлениях природы -в последнем), и истории каждого элемента рассмотрены независимо от всех остальных; в начале располагаются наиболее простые по форме и проявлению ряды этих элементов, в конце- наиболее сложные. Был использован колоссальный этнологический материал, представлявший народы всех континентов, но независимые ряды отдельных явлений и элементов культуры, которые построил Тайлор, выглядели все же достаточно безжизненными, так как, во-первых, они были очень геометричны, слишком стройны, что бы в них можно было поверить, во-вторых, они даже многими современниками Тайлора воспринимались как малоисторичные или даже внеисторичные, не отражающие реальной динамики явлений. С точки зрения психологии научного творчества любопытно, что Тайлор, видимо, сам увидел ограниченность эволюционного подхода: после этой книги и изданной в 1881 г. «Антропологии» (ныне устаревшей) он практически ничего больше не напечатал, хотя и прожил еще почти 40 лет (последнее десятилетие душевнобольным). Но эволюционная школа имела отдельных крупных последователей и позже и перешла в XX столетие. Однако все эти последователи вошли в историю изучения первобытного общества многими своими конкретными исследованиями, а не теоретическими разработками –их теоретические взгляды носили традиционный характер и, безусловно, пережили свое время.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Предшествующее изложение не нуждается в дополнениях, чтобы показать комплексный характер истории первобытного общества, ее опору на очень разные по своему характеру исторические источники, добываемые разными науками, каждая из которых в ее отношении к первобытной истории была рассмотрена выше. Обобщение данных всех этих наук приводит само по себе к комплексной реконструкции, в рамках которой место соответствующих данных определено их реконструктивными возможностями, а общие заключения опираются на сводки разносторонних данных, вне зависимости от того, каким образом они получены.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1.В.П.Алексеев, А.И.Першиц. История первобытного общества.Учебник для студентов вузов.Москва 2007.

2. Сахаров А.М. О некоторых вопросах историографии историографических исследований // Вестник Московского университета. Серия истории. 1973. №6.

3. Зевелев А.И. Историографическое исследование: методологические аспекты. М., 1987.

4. Методологические и теоретические проблемы истории исторической науки. Калинин, 1980.

5.Сахаров А.М. Методология истории и историографии. Статьи и выступления. М., 1981.

6.Дунаевский В.А. Советская историография новой истории стран Запада 1917-1941 гг. М., 1974.

7.Материалы сайта www.istmira.com

www.ronl.ru

Курсовая работа - Историография первобытной истории в 19 веке

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

УО «Витебский государственный университет им. П.М.Машерова»

РЕФЕРАТ

по дисциплине

«История первобытного общества»

на тему

«Историография первобытной истории в 19 веке»

Выполнил

Студент группы 13

Гайдук Сергей

Проверил

Витебск 2011СОДЕРЖАНИЕ

Введение ……………………………………………………………… 2 1. Краткий обзор исследований 19 века …………………………….. 4 2. Накопление археологических знаний …………………………. 5 3. Реконструкция первобытных институтов ………………………. 6 4. Характеристика научных достижений Моргана ………………. 9 5. Открытия Джорджа Мак-Инери, П. Шмерлинга и Жана Буше де Перту ………………………………………………………………… 12 6. Чарльз Дарвин и его сторонники ………………………………. 15 7. Эволюционная школа и исследования Эдуарда Тайлора……. 17 Заключение…………………………………………………………… 19 Список литературы………………………………………………….. 20

ВВЕДЕНИЕ

Говоря о историографии первобытной истории 19в, прежде всего хотелось бы акцентировать внимание на том, что же такое историография. Историография — в узком смысле слова, это совокупность исследований в области истории, посвящённых определённой теме или исторической эпохе, или совокупность исторических работ, обладающих внутренним единством в идеологическом, языковом или национальном отношении. В более широком смысле слова историография — это вспомогательная историческая дисциплина, изучающая историю исторической науки. Историография проверяет, насколько верно применяется научный метод при написании исторической работы, акцентируя внимание на авторе, его источниках, отделении фактов от интерпретации, а также на стилистике, авторских пристрастиях и на том, для какой аудитории написана им данная работа в области истории.

Вне всякого сомнения, 19в. является одним из важных этапов изучения истории первобытного общества. Это столетие сыграло во многих отношениях особую роль в мировой истории, ибо на него падает оформление ряда научных дисциплин в их современных формах. Таким образом, целью данной работы является изучение и характеристика историографии первобытной истории 19в.

Исходя из цели работы, можно выделить следующие задачи:

1. Кратко раскрыть историографию первобытной истории 19в.

2. Предоставить сведения о деятелях науки, которые изучали первобытную историю в 19 в.

3.Дать краткую характеристику работам написанным учеными 19в. в области изучения первобытной истории.

1. Краткий обзор исследований 19 века

Наука о первобытном обществе является целостным сводом знаний о первом очень длительном этапе человеческой истории, кстати говоря, до сих пор не нашедшем своего терминологического обозначения на русском языке (предлагавшиеся неоднократно термин «доистория», «предыстория», являющиеся кальками с западноевропейских языков, не получил распространения, исходя из скрытого содержащегося в них отрицания единства исторического процесса), не составила исключения, формируясь постепенно на стыке этнологических, археологических и даже биологических знаний. При этом нужно иметь в виду, что запас этнологических фактов уже достиг очень значительного объема к началу 19в века и дальше развитие этнологии выражалось в основном в разработке все более адекватных этому материалу концепций тогда как археология стала делать первые шаги и лишь к концу века вышла на уровень типологических сравнений и классификации с элементами первых обобщений. Что же касается биологии, то ее вклад в историю первобытного общества становится все более весомым, чем больше она включала число объектов своих исследований первобытного человека. С формулировкой Чарльзом Дарвином в 1859году основ эволюционной теории биология оказала немалое влияние и на характер мышления исследователей, работавших в области первобытной истории. Выразился в осознанном теоретически и последовательном проведении практически принципа историзма. Достаточно хорошо известно, какую ожесточенную идеологическую борьбу выдержала теория, Дарвина, но все же лежавший в ее основе принцип историзма почти полностью возобладал, как принцип интерпретации в последней четверти 19века и предопределил соответствующие развитие близкой к первобытной палеоантропологии археологии. В этнологии принцип историзма продолжал развиваться на основе иного более раннего источника- описанной выше и сформулированный мыслителями 18 века концепции динамизма исторического процесса и прогрессивного развития общественный институтов от древности до современности.

2. Накопление археологических знаний

Начнем с накопления археологических знаний. Наверное, не случайно первые и еще очень несовершенные классификации найденных древних орудий ( а их находили не только в ходе раскопок, систематически производившихся позже, начиная примерно с середины 19 века, но и при случайных сборах) повторяли трехчленную классификацию истории первобытного общества, хотя в последующем эта привычка к трехчленному делению и стремлению совместить трехчленные ряды динамики разных элементов материальной, да и духовной культуры принесли немало вреда истории первобытного общества.

Первой попыткой классификации орудий труда была классификация датского археолога Каунсиллора Томсена, создавшего экспозицию в Национальном музее древностей в Копенгагене и описавшего ее в 1836 году. Орудия были распределены по материалу -камень, медь или бронза, железо что, однако, не несло в себе определенного представления о хронологии, о движении от примитивной технологии производства орудий к более совершенной. Последователи Томсена -его преемник по Национальному музею в Копенгагене датчанин Чемберлен Ворсо и швед Свен Нильсон — мгновенно увидели в предложенной им классификации мощный инструмент археологического исследования, далеко вперед продвигающий археологическую методологию и позволяющий целиком отказаться от взгляда на древние орудия как на простые раритеты, удовлетворяющие любопытство любителей древностей. Ворсо, сравнивая предметы из бронзы из разных погребений, наметил основы метода относительной хронологии, столь действенного и поныне. Нильсон, предлагая свою периодизацию истории первобытного общества, по существу мало отличавшуюся от трехчленных периодизаций 18 века, впервые обосновал ее не только сравнительным сопоставлением культуры народов, находившейся на разных ступенях исторического развития, но и археологическим материалам. Метод сравнения этнологических и археологических явлений для реконструкции процессов первобытности также вполне актуален и в современной науке.

Казалось бы, от первых достижений археологии, ставшей наукой, закономерно перейти к описанию ее дальнейших открытий, особенно связанных с началом человеческой истории, но перед этим необходимо сказать о дальнейшем движении этнологической мысли. О разных обществах накопилось так много этнологических наблюдений и фактов, что они настоятельно требовали сведения во едино и какого-то обобщения, совершено необходимого в истории науки, когда ее фактическая база быстро растет и любой эмпирический факт скоро теряется в ряду других.

Таким обобщением были громадные книги немецкого культуролога Густава Клемма, посвященные всеобщей культурной истории человечества(десять томов, опубликованные в Лейпциге с 1843 по 1852 г.) и общему культуроведению ( два тома изданы там же в 1854г.). Клемм не создал какой-либо оригинальной классификации, повторив классификацию Фергюсона, но предложил для его понятий варварства и цивилизации другое обозначение- упрощенность и свободу. Эти обозначения не привились. Книги Клемма, очень точные по отбору фактического материала и скрупулезные по его подаче, служили источником даже для исследователей конца прошлого века.

Параллельно с подведением итогов предшествующих исследователей продолжались путешествия в экзотические области земного шара, в ходе которых не только уточнялась географическая карта земной поверхности, но и расширялся этнологический кругозор европейской науки, а собранные этнологические данные сразу же вводились в работу по реконструкции первобытных инструментов. В Южной Америке это путешествия немца Александра Гумбольдта и француза Альсида д; Орбиньи, в Северной Америке- Генри Скуларафта и Льиса Моргана, в Африке – англичанина Давида Ливингстона, в Австралии-Ульма Бакли, в Центральной Азии- Николая Михайловича Пржевальского.

3. Реконструкция первобытных институтов

В реконструкции первобытных институтов этнология именно в 19в. Достигла фундаментальных результатов, обсуждение и окончательная оценка которых перешли уже в 20в столетие. Границы этих реконструкций охватили в принципе все стороны жизни первобытного общества, но, пожалуй, наиболее важны были достижения этнологических исследователей, опиравшихся на этнологический материал, в восстановлении ранних форм семьи и социальных отношений, для которых археология давала гораздо более ограниченный и бедный материал. Это направление исследований крупнейший ученый, деятельность которых может быть здесь охарактеризована лишь чрезвычайно кратко и только в их отношении к разработке проблем истории именно первобытного общества. Одной из прогрессивных общих идей, сыгравших огромную роль в изучении первобытности, хотя и кажущихся сейчас абсолютно тривиальными, была мысль о психологическом единстве человечества, а значит, и об одинаковым потенциальном предположении их к развитию своей собственной и усвоению чужой культуры. Пионерами и активными защитниками этой идеи были немецкий ученые Адольф Бастиан и Теодор Вайтц, посвятивший ее обоснование крупные труды. Вайтц был кабинетным ученым, работавшим над сведением уже тогда громадной литературы, Бастиан всю жизнь путешествовал и имел огромный опыт наблюдений над остальными народами в разных уголках земного шара. Представление о единстве человечества защищалось им не только в общей форме, но и с помощью выдвинутой им концепции так называемых элементарных мыслей, якобы содейственных изначально людям и их группам и составляющих, поэтому основу коллективного мыслительного и познавательного процесса. Элементарные мысли одинаковы у всех людей, и, следовательно, все человечество психологически едино, несмотря на то что отдельные народы отличаются друг от друга по своей культуре и стоят на разных ступенях общественного развития.

Большие усилия были потрачены на реконструкцию древних семейных, а с ним и социальных отношений, для чего сравнительный этнологический материал предоставляет много возможностей. Первыми в этой области были книги англичанина Генри Мейна и швейцарца Иоханна Якоба Бахофена, вышедшие в 1861 году. По кругу используемых источников они были похожи- опираясь на библейскую традицию, античные источники, авторы привлекали этнологию лишь как вспомогательный материал, но в своей концептуальной части обе книги прямо противоположны. Заслуга Мейна состояла в том, что он первым увидел значение семейно-брачных отношений и семьи в первобытном обществе, разглядел в ней не только способ регламентации половых связей, но и экономическую ячейку, подчеркнул корпоративный характер первобытных коллективов. Семья представлялась ему объединением, в котором основную роль играл мужчина, не только бывший основным производителем, но и выступавший в качестве главы семьи, причем при наличии нескольких мужчин главой должен считаться старший из них. Бахофен был более или менее безразличен к экономической стороне дела и мало занимался социальными отношениями и связями в целом, но положил все свои силы на выяснение характера отношений внутри семьи и главенства мужчины или женщины в ней. Мейн, в сущности говоря, шел по проторенному пути, включив в свою концепцию без особого специального рассмотрения общепринятых и традиционный взгляд на первобытную семью, как на семью патриархальную. На этом историческом фоне Бахофен выглядит до какой-то степени предтечей последующих воззрений, ибо он первым выдвинул концепцию материнской семьи и господства материнского права как первой ступени развития, смены этой ступени следующие, на которой уже произошел переход к патриархальной семье и к отцовскому праву. В самом начале истории, еще до матриархальной семье, стояли, по мнению Бахофена, беспорядочные кровнородственные половые отношения, которые он сам называл гетеризмом. Наличие этой первой стадии беспорядочных связей не нашло подтверждение в ходе дальнейших исследований, но этапы наличия матриархальной и патриархальной семьи на время определили понимание ранних форм развития социальной организации.

В современной историографической литературе часто пишут о том, что книги Бахофена остались не замеченными современниками, так как он сложно писал, имел пионерские взгляды, оценка матриархальной семьи как первичной была непривычна, наконец, сам он мало пользовался этнологией и аргументировал свои мысли греческими и латинскими письменными источниками. Между тем это неверно: творчество крупнейших современников Бахофена- шотландца Джорджа Мак- Леннана, по профессии адвоката ( что и подтолкнуло его к реконструкции форм семьи, предшествующих современной), и американца Льюиса Генри Моргана, юриста и профессионального этнолога, наблюдателя жизни североамериканских индейцев, обнаруживает явные следы воздействия его мыслей.

Возможно, концепции Мак- Леннана и Моргана и возникли независимо от Бахофена, но в ряде своих кардинальных положений, особенно в провозглашении первичности материнского начала, они, безусловно, перекликались с его гипотезой. Если говорить о концептуальной стороне схемы Мак-Леннана, то она не отличалась принципиально от схемы Бахофена: вначале- так называемый промискуитет, т.е. беспорядочные половые связи, преимущественно между кровными родственниками, затем матриархальная семья и лишь вслед за ней патриархальная семья. Но Мак-Леннан гораздо богаче Бахофена в объяснении динамики перехода от ранней ступени к поздней, и привлекает к этому объяснении динамики перехода от ранней ступени к поздней, и привлекает к этому объяснению реальные социально-исторические и экономические принципы, тогда как Бахофен ограничивался целиком причинами психологического порядка, и его объяснения оставались в идеалистических рамках. К числу достижений Мак-Леннина, кроме того, нужно отнести две дефиниции, которые остались в истории этнологии и важны для восстановления первобытных состояний: выделение категорий экзогамии и эндогамии, т.е. дифференциация внутригрупповых и межгрупповых браков, и подразделение патриархальных и матриархальных браков, которые он связывал с матриархальностью или патриархальностью. Что касается последнего заключения, то оно никогда не было строго доказано, но предложенные Мак-Леннаном фундаментальные понятия послужили сами по себе для разнообразных и эффективных исторических реконструкций.

4. Характеристика научных достижений Моргана

Прежде чем перейти к характеристике творческих достижений Моргана, следует сказать, что судьба его творческого наследия интересна и поучительна, потому что оно долгие годы было предметом и орудием острой идеологической борьбы. Некоторые его книги воспринимались как классические описания народной культуры североамериканских индейцев и не вызывали каких-либо возражений ни концептуально, ни в методическом отношении. Его «Древнее общество» как попытка сравнения социальных институтов и систем родства североамериканских индейцев, многих других современных ему отсталых народов, исторических греков, иными словами, как попытка солидного этнологического обобщения, должна была привлечь к себе внимание, но этого не произошло, в этом повинны, по- видимому, и достаточно тяжелый стиль книги, и внутреннее отношение Европы к США на рубеже третьей и четвертой четверти XIX в, как к провинциальному захолустью. Она имела широкий резонанс, когда идеи марксизма получили мировую известность. Внимание Маркса и Энгельса к Моргану стало вызывать раздражительную критику его теории на Западе и ее безоговорочное признание в социалистических странах. Пожалуй, никто из теоретиков первобытной истории не удостоился такого внимания и не вызвал столь противоречивые оценки, что нашло отражение, скажем, в таком любопытном факте, как организация специально посвященных ему симпозиумов на Международных конгрессах антропологических и этнографических наук в Москве в 1964 г. и в Чикаго в 1973 г.

Сколько в этом преувеличенном внимании подлинных интересов, отражающих реальную действительность, что в нем есть дань моде или времени? Сразу же необходимо отметить, что вне зависимости от оценок Моргана специалистами разных идеологических лагерей вклад его в науку громаден, и это практически безоговорочно признается во всем мире. Достаточно абстрактную схему Бахофена он перевел на язык реальных фактов, увязав ее с материальными силами жизни общества.У него не было четкого представления о производительных силах общества, он писал об изобретениях и открытиях, но подразумевал под ними хозяйственную деятельность первобытных человеческих коллективов и ее динамику во времени, а также влияние этой деятельности на все другие функциональные отправления общества. Поэтому Морган был материалистически мыслящим ученым, мыслил материалистически сознательно, а не стихийно, и лишь распространенной в советской историографии дурной традицией можно объяснить, что на него налепили ярлык стихийного материалиста. Естественно, не материализм Моргана предопределил его крупное место в истории изучения первобытного общества- в его эпоху было уже не мало материалистически мыслящих ученых, но его конкретная работа, во многом по-новому заставившая взглянуть на общественную организацию первобытного общества. Хотя не только его современники, но и его предшественники писали о кланах и племенах, все они рассматривали жизненные проявления этих кланов и племен сквозь призму семьи и именно семью трактовали как основной механизм в системе общественных отношений и в производстве. Морган собрал очень значительный материал о конкретных обществах, использовав не только существовавшую литературу, но и письма работавших в этих обществах корреспондентов и миссионеров, и с помощью этого материала убедительно показал, что в центре общественных отношений первобытных народов стоит не семья, а коллектив, который он считал родом. Род- группа кровных родственников, осознающих свое родство и происхождение от общего предка. Род всегда экзогамен, т.е. представители рода берут жен в другом роде. Было отчетливо продемонстрировано, что в многих случаях имеет место не перекрестное взаимобрачие родов, а система брачных отношений между родами, т.е. система родов. Сам род, считал Морган, изначально матрилинеен, т.е. счет родства происходит по материнской линии вплоть до родоначальника.

Исследование родовой организации первобытного общества не исчерпали вклада Моргана в историю первобытности. Он первым обратил внимание на характер собственности и выявил ее общественную коллективную принадлежность, чем она отличалась от частной собственности в классовых обществах. Именно развитие отношений собственности привело, по его мнению, к перестройке материнского рода в отцовский: при изменении счета родства и переходе к патрилокальному браку родовое имущество начинает передаваться от отца к детям. Таким образом, и здесь Морган остался в рамках материалистического понимания истории, сугубо материальными причинами в отличие от своих предшественников объясняя динамику социальных институтов. Большое место в его трудах «Древнее общество» и «Системы родства и свойства человеческой семьи» уделено еще одной важной характеристике первобытных институтов – системе семейно-брачных отношений. Морган охарактеризовал несколько восстановленных им на основе этнологических данных брачных систем, в чем состоит еще один его вклад в науку о первобытном обществе, но построенная им схема динамики этих систем оказалась ошибочной и не получила в дальнейшем подтверждения.

Разбор творчества выдающегося представителя этнологической науки, построившего в результате анализа и группировки практически только этнологических данных целостную картину истории первобытного общества, симпатичен в том отношении, что он показал нам высокий уровень, достигнутый этнологической наукой на протяжении XIX в., и исключительные возможности этнологии в реконструкции прошлого.Но одно негативное обстоятельство в этнологических реконструкциях очевидно, и оно не может быть до сих пор преодолено средствами только самой этнологии – речь идет об отсутствии в этнологических данных точно фиксируемой хронологической глубины, той хронологической ретроспективы, с помощью которой любая процедура реконструкции могла бы быть ограниченна определенными хронологическими рамками. Здесь мы опять должны перейти к развитию археологии, так как после упомянутых выше классификаций археологических материалов все усилия археологов были направлены на изучение древности человека, восстановление основных этапов изменений его хозяйственной жизни и материальной культуры, соотнесение этих этапов с этнологически реконструируемыми этапами в усложнении социальных отношений. Значительное место в середине XIX в. заняла дискуссия именно о древности человека и его орудий труда, имевшая не только принципиальный научный, но и большой идеологический смысл, так как она способствовала отказу от церковной догмы о сотворении человека примерно шесть тысяч лет тому назад и укрепляла материалистический подход к историческому процессу.

5.Открытия Джорджа Мак-Инери, П. Шмерлинга и Жана Буше де Перту

Трем исследователям удалось сделать открытия каменных орудий и древних людей вместе с костями вымерших животных: Джорджу Мак-Инери на юге Англии и французам П.Шмерлингу и Жану Буше де Перту в Бельгии и Франции. При раскопках в Бельгии близ Льежа Шмерлинг обнаружил костные остатки самого человека. Все это сначала осталось незамеченным, но затем благодаря энергии Буше де Перта стало предметом страстных научных дебатов, на первых порах выражавших последовательно негативное отношение к самим открытиям. Однако геологическая непотревоженность слоев, которых были обнаружены каменные орудия, подтвержденная многими авторитетными геологами того времени, сыграла решающую роль в постепенном утверждении позитивной точки зрения и признании древнего геологического возраста и каменных орудий, и костей человека. Книга Буше де Перта с описанием его находок вышла в 1860 г. почти одновременно с коренным переломом во взглядах на происхождение человека (о чем речь идет дальше) и заложила основы научного археологического к изучению древнейших следов человеческой деятельности. Некоторые историографы считаю даже, что Буше де Перту принадлежит первая формулировка целостного понимания предмета истории первобытного общества, естественно, умозрительная.Он писал, что изготовление орудий невозможно без общения, а последнее невозможно без языка, язык провоцирует организацию социальных связей, которые приводят к семье и возникновению общества. Уже в этой общей формулировке одного из пионеров археологических исследований видна глубокая вера в неразрывность археологического и этнологического знания, что в общем, за исключением отдельных отклонений, и нашло полное отражение в истории этих наук. Результаты Буше де Перта, как уже говорилось, были подержаны многими авторитетными геологами его времени, но их официальная колонизация, если можно так выразиться, произошла в книге известного английского геолога Чарльза Лайелла «Геологические доказательства древности человека с замечаниями о происхождении видов на основе вариаций », вышедшей в 1863 г. Лайелл был действительно выдающимся геологом своего времени, собравшим массу фактов, создавшим теорию геологических изменений на основе актуальных поныне действующих причин. В своей книге он проанализировал и обобщил всю тогда накопленную информацию о древнем человеке, включая и его костные остатки, доказал их совмещенность с древними геологическими слоями и вымершей фауной.

В рамках истории первобытности наиболее значимыми и эффективными всегда были исследования в области каменного века. Здесь в первую очередь нужно сказать о выделении двух этапов в технике обработки камня, связанных с двумя хронологическими этапами в истории ранней технологии,- палеолита и неолита. Оно было произведено английским археологом Джоном Леббоком в 60-е годы XIX в. и сразу же получило широкое распространение ввиду своей очевидной продуктивности и легкой фиксации технологического своеобразия более ранних палеолитических и более поздних неолитических орудий труда. Еще более детальную схему хронологической динамики каменного века разработал в последней четверти XIX в. француз Габриель де Мортилье, предложивший для отдельных периодов в истории каменной индустрии наименования по наиболее известным местонахождениям, сохранившиеся до настоящего времени: шелль, ашель, мустье, солютре, мадлен- для палеолита; азиль и тарденуаз- для мезолита как промежуточного звена между палеолитом и неолитом.Первые три периода обозначались как нижний палеолит, четвертый и пятый –как верхний палеолит. На рубеже XIX-XX столетий другой французский археолог Анри Брейль предложил выделит еще один начальный период для верхнего палеолита –ориньяк. В таком виде периодизация перешла в XX в. и широко использовалась в археологии до 30-х годов.Однако ее почти одинаковая форма у Мортилье и Брейля скрывала разное содержание. У Мортилье она носила традиционно эволюционистский характер, и отдельные периоды вырастали один из другого; Брейль ввел принцип миграции, и в его схеме отдельные периоды ставились в зависимость от появления новых групп людей. Вопрос о месте формирования этих групп людей и их культуры, казалось бы, естественный при таком взгляде на вещи, либо совсем не ставился, либо ставился лишь в самой общей форме: технологические традиции, характерные для каждого периода, приносились в Европу откуда-то извне.

Легко понять, что параллельно с разработкой общих вопросов археологической науки шло непрерывное накопление фактического материала, поиски следов каменного века шли во всех странах, раскапывались пещерные стоянки, раскапывались случайно обнаруженные открытые стоянки; после длительной дискуссии на рубеже XIX-XX вв. было признанно подлинным ранее открытое палеолитическое искусство и началось его интенсивное исследование; следы деятельности палеолитического человека были обнаружены в удаленных районах Старого Света; складывались национальные кадры археологов. Одним словом, первобытная археология стала самостоятельной научной дисциплиной, пытавшейся в соответствии с заветами Буше де Перта не только решать свои собственные профессиональные задачи классификации и типологии археологических материалов, но и реконструировать социальную среду и духовную жизнь древних коллективов, т.е. решать те же задачи, которые решала и этнология. Но если последней не хватало, как уже упоминалось, хронологической ретроспективы и глубины, то первая была очень не уверенна в своих реконструкциях общества в целом и не могла обойтись без этнологии. Но а обе эти науки, изучая человеческую деятельность и культуру, а также ее следы в прошлом и пытались реконструировать по ним целостное общество в эпоху первобытности, не включали в круг своих занятий самого человека, его биологию и изменения его биологического типа во времени. Между тем в этой области были сделаны многие открытия, чрезвычайно важные для первобытной истории, и самое главное –система мышления, впервые в достаточно полном виде создания в сфере познания органического мира, оказала огромное влияние на другие области знания, в том числе и на ту область гуманитарного знания, какой является история первобытного общества.

6.Чарльз Дарвин и его сторонники

Создатель эволюционной теории англичанин Чарльз Дарвин, изложивший ее в печати в 1859 г., в силу ряда исторических и личных причин е коснулся в своем основном труде «Происхождение видов путем естественного отбора, или Сохранение избранных пород а борьбе за жизнь» проблемы происхождения человека, но основная направленность его книги была ясна любому непредубежденному читателю: человек должен был произойти в силу тех же естественных закономерностей, в силу которых произошли и все другие живые организмы. Швейцарец Карл Фогт в 1862 г. и англичанин Томас Гексли, бывший большим другом и верным соратником Дарвина в борьбе за эволюционную теорию, в 1863 г. выступили с обоснованием эволюционной теории происхождения человека, показав его анатомическое сходство с человекообразными обезьянами распространив на него эволюционный принцип формирования на основе более низкоорганизованных форм. К этому времени уже были сделаны две первые находки неандертальского человека, их примитивность по сравнению с черепами современных людей бросались в глаза уже первым исследователям, они справедливо рассматривались как промежуточное звено, как доказательство того, что современному развитому человеку предшествовал человек, морфологически более примитивный. Сам Дарвин обратился к теме происхождения человека лишь в 1871 г. и посвятил ей книгу «Происхождение человека и половой отбор», в которой значительно расширил и обогатил аргументацию своих предшественников; но опубликованные уже в наше время его «Записные книжки» показывают, что проблему эту он начал разрабатывать еще в конце 30-х годов, и вся система его взглядов на происхождение человека сложилось в то время.

Большой резонанс в понимании начальных шагов превращения человека из обязьянообразных форм имела теоретическая деятельность немецкого зоолога и морфолога Эрнста Геккеля, предсказавшего, что в начале антропогенеза стояла какая-то промежуточная очень примитивная форма, и попытавшегося реконструировать ее основные морфологические особенности. Данное ей название «питекантроп-обезьяночеловек» привилось в науке и используется до сих пор. Однако само по себе теоретическое прозрение Геккеля осталось бы малозначащим эпизодом, если бы оно не нашло фактического подтверждения в самом конце XIX в., когда остатки такой формы были найдены на Яве голландским врачом Евгением Дюбуа. При всех дискуссиях, которые возникли вокруг этой находки, уже через несколько лет после ее открытия было осознанно ее исключительное эволюционное значение как промежуточного звена, демонстрирующего наиболее ранний этап антропогенеза, предшествующий времени существования неандертальского человека. В полном соответствии с эволюционной теорией процесс антропогенеза также развивался в направлении замещения морфологически примитивных форм более прогрессивными, т.е. в направлении утери обезьяньих признаков и накоплении человеческих.

7.Эволюционная школа и исследования Эдуарда Тайлора

Однако, пожалуй, наиболее сильное влияние эволюционное учение Дарвина оказало именно на стиль мышления и характер интерпретации материалов, истолкование общественных структур и характера протекания исторического процесса в первобытную эпоху. В истории ее изучения немалую роль сыграла так называемая эволюционная школа, созданная, по преимуществу, английским этнологом Эдуардом Тайлором и имевшая многочисленных последователей.Традиционно она считается эволюционной школой в этнологии, но на деле все или почти все исследования самого Тайлора были сконцентрированы в области историко-первобытных реконструкций. В известной мере эволюционистские представления явились синтезом всего того, что было достигнуто наукой XIX в. в рамках позитивистского материалистического мировоззрения, и, прежде чем закончить изложение истории изучения первобытного общества, необходимо на них остановиться.

Что было характерно для этих взглядов? Исключительная вера в прогресс, рассмотрение исторического процесса как последовательного перехода от простого к сложному. При подобном взгляде на историю логично отказаться от взгляда на современные отсталые народы как на выродившихся «дикарей», вера в прогрессивное развитие человечества автоматически исключает такую точку зрения. Безусловно, в этом проявился гуманизм сторонников эволюционного подхода, хотя позже вульгарное истолкование теории Дарвина в социал-дарвинистском духе, т.е. перенесение естественнонаучных закономерностей на исторический процесс, принесло большой вред исторической науке. Но эволюционная школа, прежде всего сам Тайлор, навязывали истории хозяйственной деятельности человечества и динамике общественных форм прямолинейность, последовательный переход от простого к сложному в качестве единственной формы развития превращал реально существующую многолинейную эволюцию с тупиками развития и попятным движением в однолинейную и монотонную с движением лишь по восходящей линии.Здесь сказались мировоззренческая ограниченность и недостаточная методическая эффективность.В то же время было бы не справедливо забыть, что Тайлор ввел в науку новый методический принцип – метод пережитков, т.е. изучение явлений в культуре, которые ретроспективно могут быть связанны с предшествующим историческим состоянием человечества, в интересующем нас случае –с первобытным обществом.На основе пережитков в современных обществах можно реконструировать социальные структуры и отношения в первобытном обществе, и Тайлор сам неоднократно показал удачные примеры таких реконструкций.

Как все это выглядело в практическом изложении, можно увидеть в крупнейшем труде Тайлора «Первобытная культура» (1871).Материальная культура, общественные институты и народные верования подразделены в ней на составляющие элементы (например: лук, плетение, керамика – в первом случае, жертвоприношения, мифы о явлениях природы -в последнем), и истории каждого элемента рассмотрены независимо от всех остальных; в начале располагаются наиболее простые по форме и проявлению ряды этих элементов, в конце- наиболее сложные. Был использован колоссальный этнологический материал, представлявший народы всех континентов, но независимые ряды отдельных явлений и элементов культуры, которые построил Тайлор, выглядели все же достаточно безжизненными, так как, во-первых, они были очень геометричны, слишком стройны, что бы в них можно было поверить, во-вторых, они даже многими современниками Тайлора воспринимались как малоисторичные или даже внеисторичные, не отражающие реальной динамики явлений. С точки зрения психологии научного творчества любопытно, что Тайлор, видимо, сам увидел ограниченность эволюционного подхода: после этой книги и изданной в 1881 г. «Антропологии» (ныне устаревшей) он практически ничего больше не напечатал, хотя и прожил еще почти 40 лет (последнее десятилетие душевнобольным). Но эволюционная школа имела отдельных крупных последователей и позже и перешла в XX столетие. Однако все эти последователи вошли в историю изучения первобытного общества многими своими конкретными исследованиями, а не теоретическими разработками –их теоретические взгляды носили традиционный характер и, безусловно, пережили свое время.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Предшествующее изложение не нуждается в дополнениях, чтобы показать комплексный характер истории первобытного общества, ее опору на очень разные по своему характеру исторические источники, добываемые разными науками, каждая из которых в ее отношении к первобытной истории была рассмотрена выше. Обобщение данных всех этих наук приводит само по себе к комплексной реконструкции, в рамках которой место соответствующих данных определено их реконструктивными возможностями, а общие заключения опираются на сводки разносторонних данных, вне зависимости от того, каким образом они получены.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1.В.П.Алексеев, А.И.Першиц. История первобытного общества.Учебник для студентов вузов.Москва 2007.

2. Сахаров А.М. О некоторых вопросах историографии историографических исследований // Вестник Московского университета. Серия истории. 1973. №6.

3. Зевелев А.И. Историографическое исследование: методологические аспекты. М., 1987.

4. Методологические и теоретические проблемы истории исторической науки. Калинин, 1980.

5.Сахаров А.М. Методология истории и историографии. Статьи и выступления. М., 1981.

6.Дунаевский В.А. Советская историография новой истории стран Запада 1917-1941 гг. М., 1974.

7.Материалы сайта www.istmira.com

www.ronl.ru

Контрольная работа - Историография первобытной истории в 19 веке

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

УО «Витебский государственный университет им. П.М.Машерова»

РЕФЕРАТ

по дисциплине

«История первобытного общества»

на тему

«Историография первобытной истории в 19 веке»

Выполнил

Студент группы 13

Гайдук Сергей

Проверил

Витебск 2011СОДЕРЖАНИЕ

Введение ……………………………………………………………… 2 1. Краткий обзор исследований 19 века …………………………….. 4 2. Накопление археологических знаний …………………………. 5 3. Реконструкция первобытных институтов ………………………. 6 4. Характеристика научных достижений Моргана ………………. 9 5. Открытия Джорджа Мак-Инери, П. Шмерлинга и Жана Буше де Перту ………………………………………………………………… 12 6. Чарльз Дарвин и его сторонники ………………………………. 15 7. Эволюционная школа и исследования Эдуарда Тайлора……. 17 Заключение…………………………………………………………… 19 Список литературы………………………………………………….. 20

ВВЕДЕНИЕ

Говоря о историографии первобытной истории 19в, прежде всего хотелось бы акцентировать внимание на том, что же такое историография. Историография — в узком смысле слова, это совокупность исследований в области истории, посвящённых определённой теме или исторической эпохе, или совокупность исторических работ, обладающих внутренним единством в идеологическом, языковом или национальном отношении. В более широком смысле слова историография — это вспомогательная историческая дисциплина, изучающая историю исторической науки. Историография проверяет, насколько верно применяется научный метод при написании исторической работы, акцентируя внимание на авторе, его источниках, отделении фактов от интерпретации, а также на стилистике, авторских пристрастиях и на том, для какой аудитории написана им данная работа в области истории.

Вне всякого сомнения, 19в. является одним из важных этапов изучения истории первобытного общества. Это столетие сыграло во многих отношениях особую роль в мировой истории, ибо на него падает оформление ряда научных дисциплин в их современных формах. Таким образом, целью данной работы является изучение и характеристика историографии первобытной истории 19в.

Исходя из цели работы, можно выделить следующие задачи:

1. Кратко раскрыть историографию первобытной истории 19в.

2. Предоставить сведения о деятелях науки, которые изучали первобытную историю в 19 в.

3.Дать краткую характеристику работам написанным учеными 19в. в области изучения первобытной истории.

1. Краткий обзор исследований 19 века

Наука о первобытном обществе является целостным сводом знаний о первом очень длительном этапе человеческой истории, кстати говоря, до сих пор не нашедшем своего терминологического обозначения на русском языке (предлагавшиеся неоднократно термин «доистория», «предыстория», являющиеся кальками с западноевропейских языков, не получил распространения, исходя из скрытого содержащегося в них отрицания единства исторического процесса), не составила исключения, формируясь постепенно на стыке этнологических, археологических и даже биологических знаний. При этом нужно иметь в виду, что запас этнологических фактов уже достиг очень значительного объема к началу 19в века и дальше развитие этнологии выражалось в основном в разработке все более адекватных этому материалу концепций тогда как археология стала делать первые шаги и лишь к концу века вышла на уровень типологических сравнений и классификации с элементами первых обобщений. Что же касается биологии, то ее вклад в историю первобытного общества становится все более весомым, чем больше она включала число объектов своих исследований первобытного человека. С формулировкой Чарльзом Дарвином в 1859году основ эволюционной теории биология оказала немалое влияние и на характер мышления исследователей, работавших в области первобытной истории. Выразился в осознанном теоретически и последовательном проведении практически принципа историзма. Достаточно хорошо известно, какую ожесточенную идеологическую борьбу выдержала теория, Дарвина, но все же лежавший в ее основе принцип историзма почти полностью возобладал, как принцип интерпретации в последней четверти 19века и предопределил соответствующие развитие близкой к первобытной палеоантропологии археологии. В этнологии принцип историзма продолжал развиваться на основе иного более раннего источника- описанной выше и сформулированный мыслителями 18 века концепции динамизма исторического процесса и прогрессивного развития общественный институтов от древности до современности.

2. Накопление археологических знаний

Начнем с накопления археологических знаний. Наверное, не случайно первые и еще очень несовершенные классификации найденных древних орудий ( а их находили не только в ходе раскопок, систематически производившихся позже, начиная примерно с середины 19 века, но и при случайных сборах) повторяли трехчленную классификацию истории первобытного общества, хотя в последующем эта привычка к трехчленному делению и стремлению совместить трехчленные ряды динамики разных элементов материальной, да и духовной культуры принесли немало вреда истории первобытного общества.

Первой попыткой классификации орудий труда была классификация датского археолога Каунсиллора Томсена, создавшего экспозицию в Национальном музее древностей в Копенгагене и описавшего ее в 1836 году. Орудия были распределены по материалу -камень, медь или бронза, железо что, однако, не несло в себе определенного представления о хронологии, о движении от примитивной технологии производства орудий к более совершенной. Последователи Томсена -его преемник по Национальному музею в Копенгагене датчанин Чемберлен Ворсо и швед Свен Нильсон — мгновенно увидели в предложенной им классификации мощный инструмент археологического исследования, далеко вперед продвигающий археологическую методологию и позволяющий целиком отказаться от взгляда на древние орудия как на простые раритеты, удовлетворяющие любопытство любителей древностей. Ворсо, сравнивая предметы из бронзы из разных погребений, наметил основы метода относительной хронологии, столь действенного и поныне. Нильсон, предлагая свою периодизацию истории первобытного общества, по существу мало отличавшуюся от трехчленных периодизаций 18 века, впервые обосновал ее не только сравнительным сопоставлением культуры народов, находившейся на разных ступенях исторического развития, но и археологическим материалам. Метод сравнения этнологических и археологических явлений для реконструкции процессов первобытности также вполне актуален и в современной науке.

Казалось бы, от первых достижений археологии, ставшей наукой, закономерно перейти к описанию ее дальнейших открытий, особенно связанных с началом человеческой истории, но перед этим необходимо сказать о дальнейшем движении этнологической мысли. О разных обществах накопилось так много этнологических наблюдений и фактов, что они настоятельно требовали сведения во едино и какого-то обобщения, совершено необходимого в истории науки, когда ее фактическая база быстро растет и любой эмпирический факт скоро теряется в ряду других.

Таким обобщением были громадные книги немецкого культуролога Густава Клемма, посвященные всеобщей культурной истории человечества(десять томов, опубликованные в Лейпциге с 1843 по 1852 г.) и общему культуроведению ( два тома изданы там же в 1854г.). Клемм не создал какой-либо оригинальной классификации, повторив классификацию Фергюсона, но предложил для его понятий варварства и цивилизации другое обозначение- упрощенность и свободу. Эти обозначения не привились. Книги Клемма, очень точные по отбору фактического материала и скрупулезные по его подаче, служили источником даже для исследователей конца прошлого века.

Параллельно с подведением итогов предшествующих исследователей продолжались путешествия в экзотические области земного шара, в ходе которых не только уточнялась географическая карта земной поверхности, но и расширялся этнологический кругозор европейской науки, а собранные этнологические данные сразу же вводились в работу по реконструкции первобытных инструментов. В Южной Америке это путешествия немца Александра Гумбольдта и француза Альсида д; Орбиньи, в Северной Америке- Генри Скуларафта и Льиса Моргана, в Африке – англичанина Давида Ливингстона, в Австралии-Ульма Бакли, в Центральной Азии- Николая Михайловича Пржевальского.

3. Реконструкция первобытных институтов

В реконструкции первобытных институтов этнология именно в 19в. Достигла фундаментальных результатов, обсуждение и окончательная оценка которых перешли уже в 20в столетие. Границы этих реконструкций охватили в принципе все стороны жизни первобытного общества, но, пожалуй, наиболее важны были достижения этнологических исследователей, опиравшихся на этнологический материал, в восстановлении ранних форм семьи и социальных отношений, для которых археология давала гораздо более ограниченный и бедный материал. Это направление исследований крупнейший ученый, деятельность которых может быть здесь охарактеризована лишь чрезвычайно кратко и только в их отношении к разработке проблем истории именно первобытного общества. Одной из прогрессивных общих идей, сыгравших огромную роль в изучении первобытности, хотя и кажущихся сейчас абсолютно тривиальными, была мысль о психологическом единстве человечества, а значит, и об одинаковым потенциальном предположении их к развитию своей собственной и усвоению чужой культуры. Пионерами и активными защитниками этой идеи были немецкий ученые Адольф Бастиан и Теодор Вайтц, посвятивший ее обоснование крупные труды. Вайтц был кабинетным ученым, работавшим над сведением уже тогда громадной литературы, Бастиан всю жизнь путешествовал и имел огромный опыт наблюдений над остальными народами в разных уголках земного шара. Представление о единстве человечества защищалось им не только в общей форме, но и с помощью выдвинутой им концепции так называемых элементарных мыслей, якобы содейственных изначально людям и их группам и составляющих, поэтому основу коллективного мыслительного и познавательного процесса. Элементарные мысли одинаковы у всех людей, и, следовательно, все человечество психологически едино, несмотря на то что отдельные народы отличаются друг от друга по своей культуре и стоят на разных ступенях общественного развития.

Большие усилия были потрачены на реконструкцию древних семейных, а с ним и социальных отношений, для чего сравнительный этнологический материал предоставляет много возможностей. Первыми в этой области были книги англичанина Генри Мейна и швейцарца Иоханна Якоба Бахофена, вышедшие в 1861 году. По кругу используемых источников они были похожи- опираясь на библейскую традицию, античные источники, авторы привлекали этнологию лишь как вспомогательный материал, но в своей концептуальной части обе книги прямо противоположны. Заслуга Мейна состояла в том, что он первым увидел значение семейно-брачных отношений и семьи в первобытном обществе, разглядел в ней не только способ регламентации половых связей, но и экономическую ячейку, подчеркнул корпоративный характер первобытных коллективов. Семья представлялась ему объединением, в котором основную роль играл мужчина, не только бывший основным производителем, но и выступавший в качестве главы семьи, причем при наличии нескольких мужчин главой должен считаться старший из них. Бахофен был более или менее безразличен к экономической стороне дела и мало занимался социальными отношениями и связями в целом, но положил все свои силы на выяснение характера отношений внутри семьи и главенства мужчины или женщины в ней. Мейн, в сущности говоря, шел по проторенному пути, включив в свою концепцию без особого специального рассмотрения общепринятых и традиционный взгляд на первобытную семью, как на семью патриархальную. На этом историческом фоне Бахофен выглядит до какой-то степени предтечей последующих воззрений, ибо он первым выдвинул концепцию материнской семьи и господства материнского права как первой ступени развития, смены этой ступени следующие, на которой уже произошел переход к патриархальной семье и к отцовскому праву. В самом начале истории, еще до матриархальной семье, стояли, по мнению Бахофена, беспорядочные кровнородственные половые отношения, которые он сам называл гетеризмом. Наличие этой первой стадии беспорядочных связей не нашло подтверждение в ходе дальнейших исследований, но этапы наличия матриархальной и патриархальной семьи на время определили понимание ранних форм развития социальной организации.

В современной историографической литературе часто пишут о том, что книги Бахофена остались не замеченными современниками, так как он сложно писал, имел пионерские взгляды, оценка матриархальной семьи как первичной была непривычна, наконец, сам он мало пользовался этнологией и аргументировал свои мысли греческими и латинскими письменными источниками. Между тем это неверно: творчество крупнейших современников Бахофена- шотландца Джорджа Мак- Леннана, по профессии адвоката ( что и подтолкнуло его к реконструкции форм семьи, предшествующих современной), и американца Льюиса Генри Моргана, юриста и профессионального этнолога, наблюдателя жизни североамериканских индейцев, обнаруживает явные следы воздействия его мыслей.

Возможно, концепции Мак- Леннана и Моргана и возникли независимо от Бахофена, но в ряде своих кардинальных положений, особенно в провозглашении первичности материнского начала, они, безусловно, перекликались с его гипотезой. Если говорить о концептуальной стороне схемы Мак-Леннана, то она не отличалась принципиально от схемы Бахофена: вначале- так называемый промискуитет, т.е. беспорядочные половые связи, преимущественно между кровными родственниками, затем матриархальная семья и лишь вслед за ней патриархальная семья. Но Мак-Леннан гораздо богаче Бахофена в объяснении динамики перехода от ранней ступени к поздней, и привлекает к этому объяснении динамики перехода от ранней ступени к поздней, и привлекает к этому объяснению реальные социально-исторические и экономические принципы, тогда как Бахофен ограничивался целиком причинами психологического порядка, и его объяснения оставались в идеалистических рамках. К числу достижений Мак-Леннина, кроме того, нужно отнести две дефиниции, которые остались в истории этнологии и важны для восстановления первобытных состояний: выделение категорий экзогамии и эндогамии, т.е. дифференциация внутригрупповых и межгрупповых браков, и подразделение патриархальных и матриархальных браков, которые он связывал с матриархальностью или патриархальностью. Что касается последнего заключения, то оно никогда не было строго доказано, но предложенные Мак-Леннаном фундаментальные понятия послужили сами по себе для разнообразных и эффективных исторических реконструкций.

4. Характеристика научных достижений Моргана

Прежде чем перейти к характеристике творческих достижений Моргана, следует сказать, что судьба его творческого наследия интересна и поучительна, потому что оно долгие годы было предметом и орудием острой идеологической борьбы. Некоторые его книги воспринимались как классические описания народной культуры североамериканских индейцев и не вызывали каких-либо возражений ни концептуально, ни в методическом отношении. Его «Древнее общество» как попытка сравнения социальных институтов и систем родства североамериканских индейцев, многих других современных ему отсталых народов, исторических греков, иными словами, как попытка солидного этнологического обобщения, должна была привлечь к себе внимание, но этого не произошло, в этом повинны, по- видимому, и достаточно тяжелый стиль книги, и внутреннее отношение Европы к США на рубеже третьей и четвертой четверти XIX в, как к провинциальному захолустью. Она имела широкий резонанс, когда идеи марксизма получили мировую известность. Внимание Маркса и Энгельса к Моргану стало вызывать раздражительную критику его теории на Западе и ее безоговорочное признание в социалистических странах. Пожалуй, никто из теоретиков первобытной истории не удостоился такого внимания и не вызвал столь противоречивые оценки, что нашло отражение, скажем, в таком любопытном факте, как организация специально посвященных ему симпозиумов на Международных конгрессах антропологических и этнографических наук в Москве в 1964 г. и в Чикаго в 1973 г.

Сколько в этом преувеличенном внимании подлинных интересов, отражающих реальную действительность, что в нем есть дань моде или времени? Сразу же необходимо отметить, что вне зависимости от оценок Моргана специалистами разных идеологических лагерей вклад его в науку громаден, и это практически безоговорочно признается во всем мире. Достаточно абстрактную схему Бахофена он перевел на язык реальных фактов, увязав ее с материальными силами жизни общества.У него не было четкого представления о производительных силах общества, он писал об изобретениях и открытиях, но подразумевал под ними хозяйственную деятельность первобытных человеческих коллективов и ее динамику во времени, а также влияние этой деятельности на все другие функциональные отправления общества. Поэтому Морган был материалистически мыслящим ученым, мыслил материалистически сознательно, а не стихийно, и лишь распространенной в советской историографии дурной традицией можно объяснить, что на него налепили ярлык стихийного материалиста. Естественно, не материализм Моргана предопределил его крупное место в истории изучения первобытного общества- в его эпоху было уже не мало материалистически мыслящих ученых, но его конкретная работа, во многом по-новому заставившая взглянуть на общественную организацию первобытного общества. Хотя не только его современники, но и его предшественники писали о кланах и племенах, все они рассматривали жизненные проявления этих кланов и племен сквозь призму семьи и именно семью трактовали как основной механизм в системе общественных отношений и в производстве. Морган собрал очень значительный материал о конкретных обществах, использовав не только существовавшую литературу, но и письма работавших в этих обществах корреспондентов и миссионеров, и с помощью этого материала убедительно показал, что в центре общественных отношений первобытных народов стоит не семья, а коллектив, который он считал родом. Род- группа кровных родственников, осознающих свое родство и происхождение от общего предка. Род всегда экзогамен, т.е. представители рода берут жен в другом роде. Было отчетливо продемонстрировано, что в многих случаях имеет место не перекрестное взаимобрачие родов, а система брачных отношений между родами, т.е. система родов. Сам род, считал Морган, изначально матрилинеен, т.е. счет родства происходит по материнской линии вплоть до родоначальника.

Исследование родовой организации первобытного общества не исчерпали вклада Моргана в историю первобытности. Он первым обратил внимание на характер собственности и выявил ее общественную коллективную принадлежность, чем она отличалась от частной собственности в классовых обществах. Именно развитие отношений собственности привело, по его мнению, к перестройке материнского рода в отцовский: при изменении счета родства и переходе к патрилокальному браку родовое имущество начинает передаваться от отца к детям. Таким образом, и здесь Морган остался в рамках материалистического понимания истории, сугубо материальными причинами в отличие от своих предшественников объясняя динамику социальных институтов. Большое место в его трудах «Древнее общество» и «Системы родства и свойства человеческой семьи» уделено еще одной важной характеристике первобытных институтов – системе семейно-брачных отношений. Морган охарактеризовал несколько восстановленных им на основе этнологических данных брачных систем, в чем состоит еще один его вклад в науку о первобытном обществе, но построенная им схема динамики этих систем оказалась ошибочной и не получила в дальнейшем подтверждения.

Разбор творчества выдающегося представителя этнологической науки, построившего в результате анализа и группировки практически только этнологических данных целостную картину истории первобытного общества, симпатичен в том отношении, что он показал нам высокий уровень, достигнутый этнологической наукой на протяжении XIX в., и исключительные возможности этнологии в реконструкции прошлого.Но одно негативное обстоятельство в этнологических реконструкциях очевидно, и оно не может быть до сих пор преодолено средствами только самой этнологии – речь идет об отсутствии в этнологических данных точно фиксируемой хронологической глубины, той хронологической ретроспективы, с помощью которой любая процедура реконструкции могла бы быть ограниченна определенными хронологическими рамками. Здесь мы опять должны перейти к развитию археологии, так как после упомянутых выше классификаций археологических материалов все усилия археологов были направлены на изучение древности человека, восстановление основных этапов изменений его хозяйственной жизни и материальной культуры, соотнесение этих этапов с этнологически реконструируемыми этапами в усложнении социальных отношений. Значительное место в середине XIX в. заняла дискуссия именно о древности человека и его орудий труда, имевшая не только принципиальный научный, но и большой идеологический смысл, так как она способствовала отказу от церковной догмы о сотворении человека примерно шесть тысяч лет тому назад и укрепляла материалистический подход к историческому процессу.

5.Открытия Джорджа Мак-Инери, П. Шмерлинга и Жана Буше де Перту

Трем исследователям удалось сделать открытия каменных орудий и древних людей вместе с костями вымерших животных: Джорджу Мак-Инери на юге Англии и французам П.Шмерлингу и Жану Буше де Перту в Бельгии и Франции. При раскопках в Бельгии близ Льежа Шмерлинг обнаружил костные остатки самого человека. Все это сначала осталось незамеченным, но затем благодаря энергии Буше де Перта стало предметом страстных научных дебатов, на первых порах выражавших последовательно негативное отношение к самим открытиям. Однако геологическая непотревоженность слоев, которых были обнаружены каменные орудия, подтвержденная многими авторитетными геологами того времени, сыграла решающую роль в постепенном утверждении позитивной точки зрения и признании древнего геологического возраста и каменных орудий, и костей человека. Книга Буше де Перта с описанием его находок вышла в 1860 г. почти одновременно с коренным переломом во взглядах на происхождение человека (о чем речь идет дальше) и заложила основы научного археологического к изучению древнейших следов человеческой деятельности. Некоторые историографы считаю даже, что Буше де Перту принадлежит первая формулировка целостного понимания предмета истории первобытного общества, естественно, умозрительная.Он писал, что изготовление орудий невозможно без общения, а последнее невозможно без языка, язык провоцирует организацию социальных связей, которые приводят к семье и возникновению общества. Уже в этой общей формулировке одного из пионеров археологических исследований видна глубокая вера в неразрывность археологического и этнологического знания, что в общем, за исключением отдельных отклонений, и нашло полное отражение в истории этих наук. Результаты Буше де Перта, как уже говорилось, были подержаны многими авторитетными геологами его времени, но их официальная колонизация, если можно так выразиться, произошла в книге известного английского геолога Чарльза Лайелла «Геологические доказательства древности человека с замечаниями о происхождении видов на основе вариаций », вышедшей в 1863 г. Лайелл был действительно выдающимся геологом своего времени, собравшим массу фактов, создавшим теорию геологических изменений на основе актуальных поныне действующих причин. В своей книге он проанализировал и обобщил всю тогда накопленную информацию о древнем человеке, включая и его костные остатки, доказал их совмещенность с древними геологическими слоями и вымершей фауной.

В рамках истории первобытности наиболее значимыми и эффективными всегда были исследования в области каменного века. Здесь в первую очередь нужно сказать о выделении двух этапов в технике обработки камня, связанных с двумя хронологическими этапами в истории ранней технологии,- палеолита и неолита. Оно было произведено английским археологом Джоном Леббоком в 60-е годы XIX в. и сразу же получило широкое распространение ввиду своей очевидной продуктивности и легкой фиксации технологического своеобразия более ранних палеолитических и более поздних неолитических орудий труда. Еще более детальную схему хронологической динамики каменного века разработал в последней четверти XIX в. француз Габриель де Мортилье, предложивший для отдельных периодов в истории каменной индустрии наименования по наиболее известным местонахождениям, сохранившиеся до настоящего времени: шелль, ашель, мустье, солютре, мадлен- для палеолита; азиль и тарденуаз- для мезолита как промежуточного звена между палеолитом и неолитом.Первые три периода обозначались как нижний палеолит, четвертый и пятый –как верхний палеолит. На рубеже XIX-XX столетий другой французский археолог Анри Брейль предложил выделит еще один начальный период для верхнего палеолита –ориньяк. В таком виде периодизация перешла в XX в. и широко использовалась в археологии до 30-х годов.Однако ее почти одинаковая форма у Мортилье и Брейля скрывала разное содержание. У Мортилье она носила традиционно эволюционистский характер, и отдельные периоды вырастали один из другого; Брейль ввел принцип миграции, и в его схеме отдельные периоды ставились в зависимость от появления новых групп людей. Вопрос о месте формирования этих групп людей и их культуры, казалось бы, естественный при таком взгляде на вещи, либо совсем не ставился, либо ставился лишь в самой общей форме: технологические традиции, характерные для каждого периода, приносились в Европу откуда-то извне.

Легко понять, что параллельно с разработкой общих вопросов археологической науки шло непрерывное накопление фактического материала, поиски следов каменного века шли во всех странах, раскапывались пещерные стоянки, раскапывались случайно обнаруженные открытые стоянки; после длительной дискуссии на рубеже XIX-XX вв. было признанно подлинным ранее открытое палеолитическое искусство и началось его интенсивное исследование; следы деятельности палеолитического человека были обнаружены в удаленных районах Старого Света; складывались национальные кадры археологов. Одним словом, первобытная археология стала самостоятельной научной дисциплиной, пытавшейся в соответствии с заветами Буше де Перта не только решать свои собственные профессиональные задачи классификации и типологии археологических материалов, но и реконструировать социальную среду и духовную жизнь древних коллективов, т.е. решать те же задачи, которые решала и этнология. Но если последней не хватало, как уже упоминалось, хронологической ретроспективы и глубины, то первая была очень не уверенна в своих реконструкциях общества в целом и не могла обойтись без этнологии. Но а обе эти науки, изучая человеческую деятельность и культуру, а также ее следы в прошлом и пытались реконструировать по ним целостное общество в эпоху первобытности, не включали в круг своих занятий самого человека, его биологию и изменения его биологического типа во времени. Между тем в этой области были сделаны многие открытия, чрезвычайно важные для первобытной истории, и самое главное –система мышления, впервые в достаточно полном виде создания в сфере познания органического мира, оказала огромное влияние на другие области знания, в том числе и на ту область гуманитарного знания, какой является история первобытного общества.

6.Чарльз Дарвин и его сторонники

Создатель эволюционной теории англичанин Чарльз Дарвин, изложивший ее в печати в 1859 г., в силу ряда исторических и личных причин е коснулся в своем основном труде «Происхождение видов путем естественного отбора, или Сохранение избранных пород а борьбе за жизнь» проблемы происхождения человека, но основная направленность его книги была ясна любому непредубежденному читателю: человек должен был произойти в силу тех же естественных закономерностей, в силу которых произошли и все другие живые организмы. Швейцарец Карл Фогт в 1862 г. и англичанин Томас Гексли, бывший большим другом и верным соратником Дарвина в борьбе за эволюционную теорию, в 1863 г. выступили с обоснованием эволюционной теории происхождения человека, показав его анатомическое сходство с человекообразными обезьянами распространив на него эволюционный принцип формирования на основе более низкоорганизованных форм. К этому времени уже были сделаны две первые находки неандертальского человека, их примитивность по сравнению с черепами современных людей бросались в глаза уже первым исследователям, они справедливо рассматривались как промежуточное звено, как доказательство того, что современному развитому человеку предшествовал человек, морфологически более примитивный. Сам Дарвин обратился к теме происхождения человека лишь в 1871 г. и посвятил ей книгу «Происхождение человека и половой отбор», в которой значительно расширил и обогатил аргументацию своих предшественников; но опубликованные уже в наше время его «Записные книжки» показывают, что проблему эту он начал разрабатывать еще в конце 30-х годов, и вся система его взглядов на происхождение человека сложилось в то время.

Большой резонанс в понимании начальных шагов превращения человека из обязьянообразных форм имела теоретическая деятельность немецкого зоолога и морфолога Эрнста Геккеля, предсказавшего, что в начале антропогенеза стояла какая-то промежуточная очень примитивная форма, и попытавшегося реконструировать ее основные морфологические особенности. Данное ей название «питекантроп-обезьяночеловек» привилось в науке и используется до сих пор. Однако само по себе теоретическое прозрение Геккеля осталось бы малозначащим эпизодом, если бы оно не нашло фактического подтверждения в самом конце XIX в., когда остатки такой формы были найдены на Яве голландским врачом Евгением Дюбуа. При всех дискуссиях, которые возникли вокруг этой находки, уже через несколько лет после ее открытия было осознанно ее исключительное эволюционное значение как промежуточного звена, демонстрирующего наиболее ранний этап антропогенеза, предшествующий времени существования неандертальского человека. В полном соответствии с эволюционной теорией процесс антропогенеза также развивался в направлении замещения морфологически примитивных форм более прогрессивными, т.е. в направлении утери обезьяньих признаков и накоплении человеческих.

7.Эволюционная школа и исследования Эдуарда Тайлора

Однако, пожалуй, наиболее сильное влияние эволюционное учение Дарвина оказало именно на стиль мышления и характер интерпретации материалов, истолкование общественных структур и характера протекания исторического процесса в первобытную эпоху. В истории ее изучения немалую роль сыграла так называемая эволюционная школа, созданная, по преимуществу, английским этнологом Эдуардом Тайлором и имевшая многочисленных последователей.Традиционно она считается эволюционной школой в этнологии, но на деле все или почти все исследования самого Тайлора были сконцентрированы в области историко-первобытных реконструкций. В известной мере эволюционистские представления явились синтезом всего того, что было достигнуто наукой XIX в. в рамках позитивистского материалистического мировоззрения, и, прежде чем закончить изложение истории изучения первобытного общества, необходимо на них остановиться.

Что было характерно для этих взглядов? Исключительная вера в прогресс, рассмотрение исторического процесса как последовательного перехода от простого к сложному. При подобном взгляде на историю логично отказаться от взгляда на современные отсталые народы как на выродившихся «дикарей», вера в прогрессивное развитие человечества автоматически исключает такую точку зрения. Безусловно, в этом проявился гуманизм сторонников эволюционного подхода, хотя позже вульгарное истолкование теории Дарвина в социал-дарвинистском духе, т.е. перенесение естественнонаучных закономерностей на исторический процесс, принесло большой вред исторической науке. Но эволюционная школа, прежде всего сам Тайлор, навязывали истории хозяйственной деятельности человечества и динамике общественных форм прямолинейность, последовательный переход от простого к сложному в качестве единственной формы развития превращал реально существующую многолинейную эволюцию с тупиками развития и попятным движением в однолинейную и монотонную с движением лишь по восходящей линии.Здесь сказались мировоззренческая ограниченность и недостаточная методическая эффективность.В то же время было бы не справедливо забыть, что Тайлор ввел в науку новый методический принцип – метод пережитков, т.е. изучение явлений в культуре, которые ретроспективно могут быть связанны с предшествующим историческим состоянием человечества, в интересующем нас случае –с первобытным обществом.На основе пережитков в современных обществах можно реконструировать социальные структуры и отношения в первобытном обществе, и Тайлор сам неоднократно показал удачные примеры таких реконструкций.

Как все это выглядело в практическом изложении, можно увидеть в крупнейшем труде Тайлора «Первобытная культура» (1871).Материальная культура, общественные институты и народные верования подразделены в ней на составляющие элементы (например: лук, плетение, керамика – в первом случае, жертвоприношения, мифы о явлениях природы -в последнем), и истории каждого элемента рассмотрены независимо от всех остальных; в начале располагаются наиболее простые по форме и проявлению ряды этих элементов, в конце- наиболее сложные. Был использован колоссальный этнологический материал, представлявший народы всех континентов, но независимые ряды отдельных явлений и элементов культуры, которые построил Тайлор, выглядели все же достаточно безжизненными, так как, во-первых, они были очень геометричны, слишком стройны, что бы в них можно было поверить, во-вторых, они даже многими современниками Тайлора воспринимались как малоисторичные или даже внеисторичные, не отражающие реальной динамики явлений. С точки зрения психологии научного творчества любопытно, что Тайлор, видимо, сам увидел ограниченность эволюционного подхода: после этой книги и изданной в 1881 г. «Антропологии» (ныне устаревшей) он практически ничего больше не напечатал, хотя и прожил еще почти 40 лет (последнее десятилетие душевнобольным). Но эволюционная школа имела отдельных крупных последователей и позже и перешла в XX столетие. Однако все эти последователи вошли в историю изучения первобытного общества многими своими конкретными исследованиями, а не теоретическими разработками –их теоретические взгляды носили традиционный характер и, безусловно, пережили свое время.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Предшествующее изложение не нуждается в дополнениях, чтобы показать комплексный характер истории первобытного общества, ее опору на очень разные по своему характеру исторические источники, добываемые разными науками, каждая из которых в ее отношении к первобытной истории была рассмотрена выше. Обобщение данных всех этих наук приводит само по себе к комплексной реконструкции, в рамках которой место соответствующих данных определено их реконструктивными возможностями, а общие заключения опираются на сводки разносторонних данных, вне зависимости от того, каким образом они получены.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1.В.П.Алексеев, А.И.Першиц. История первобытного общества.Учебник для студентов вузов.Москва 2007.

2. Сахаров А.М. О некоторых вопросах историографии историографических исследований // Вестник Московского университета. Серия истории. 1973. №6.

3. Зевелев А.И. Историографическое исследование: методологические аспекты. М., 1987.

4. Методологические и теоретические проблемы истории исторической науки. Калинин, 1980.

5.Сахаров А.М. Методология истории и историографии. Статьи и выступления. М., 1981.

6.Дунаевский В.А. Советская историография новой истории стран Запада 1917-1941 гг. М., 1974.

7.Материалы сайта www.istmira.com

www.ronl.ru

---

Смотрите также

• Ранобэ хроники первобытных войн
• Историография первобытной истории кратко
• Ранобэ хроники первобытных войн
• Покровителем первобытного племени являлся
• 
  Первобытный зверь джек лондон
• Покровителем первобытного племени являлся
• 
  Джек лондон первобытный зверь
• 
  Первобытный зверь джек лондон
• Покровителем первобытного племени являлся
• 
  Джек лондон первобытный зверь
• 
  Первобытный зверь джек лондон