Пэт Шипман Захватчики: Люди и собаки против неандертальцев. Книга захватчики люди и собаки против неандертальцев
Неандертальцев сгубил союз кроманьонцев с волками?
Кажется, в науч-попе читателей больше всего интересуют две темы: пирамиды и происхождение человека. Стоит в интернете появиться статье о том, какими прекрасными строителями были египтяне или как неандертальцы скрещивались с сапиенсами - под публикацией немедленно возникает хороший такой холивар с упоминанием Украины, американцев и нецензурных выражений. В общем, журналисты и издатели знают: нужны читатели - публикуйте заметки и книги про фараонов и предков человека. Не прогадаете.
«Альпина нон-фикшн» не прогадала. Недавно она перевела книгу американского палеоантрополога Пэт Шипман «Захватчики. Люди и собаки против неандертальцев». Пэт Шипман - это женщина, если что (все российские журналисты поголовно любят говорить о ней в мужском роде). И известна она своей весьма неоднозначной идеей: по словам палеоантрополога, кроманьонцы «победили» неандертальцев потому, что одомашнили волков.
По мнению Пэт Шипман, собаки помогали кроманьонцам следующим образом: вчерашние волки преследовали добычу, пока условный лось не падал от усталости. И тогда в дело вступали наши предки - они добивали зверя копьями, а потом делили мясо вместе со своими «союзниками». Неандертальцы же волков не одомашнили - и в итоге им приходилось самостоятельно преследовать каждого несчастного бизона. Наши ископаемые родственники выдыхались, уставали и часто оставались с пустыми животами. Грубо говоря, поэтому и не выдержали конкуренции с кроманьонцами.
Противники такой концепции резонно замечают: если бы современные люди начали охотиться с собаками на слонов, то, скорее всего, это кончилось бы плохо не для добычи, а для собак. «В следующий раз Шипман придумает, что на мамонтов кроманьонцы ходили с мышами или лягушками», - ехидно подмечают интернет-пользователи. Учитывая, что неандертальцы, как мы знаем, были любителями самой крупной дичи – так ли уж они страдали от отсутствия прирученных волков? Может быть, собаками кроманьонцы травили самих неандертальцев?
Конечно, гипотеза Шипман выглядит спорно – 1001-я версия вымирания неандертальцев, которую, строго говоря, ни доказать, ни опровергнуть невозможно. Тем не менее, на мой взгляд, книга определённо заслуживает прочтения (причём не только счастливыми обладателями дворняжек и чихуахуа). Никакой лженауки в ней нет - наоборот, Пэт Шипман основывает свою книгу на результатах последних научных исследований. Даже если концепция Шипман вам не близка – книга будет полезной хотя бы как современный обзор на тему «истоков собаководства». В конце произведения - вселяющий доверие список использованной литературы. Хочу отметить ещё один важный плюс. Это обложка «Альпины», которую нарисовал талантливый художник Роман Евсеев. В оригинальном американском варианте рисунок выглядит намного бледнее и не сильно привлекает внимание читателя.
Стиль книги небезупречен. На обложку книги вынесена цитата «Homo sapiens - в высшей степени инвазивный вид. И одной из первых жертв людей стали неандертальцы». Про жертв - очень хорошо. А вот слово «инвазивный» вызывает лёгкую дрожь у любого, кто не связан с наукой и позабыл школьные уроки биологии.
Идею союза человека и собак прокомментировал Борис Жуков - биолог и финалист премии «Просветитель» 2016 года:
«Во всяком случае это, не бред. Судя по слогу и самому кругу используемых понятий, автор – человек серьезный. Мне отдельно импонирует, что это не очередное упражнение по выдумыванию великих катаклизмов: причины рассматриваемых изменений автор видит в конкуренции видов и перестройках связей в экосистеме. Что по нашим временам уже хорошо.
Что меня смущает: насколько мне известно, никаких следов существования сколько-нибудь определённо одомашненной собаки в отложениях, относящихся к эпохе одновременного существования в Европе неандертальцев и сапиенсов (42 – 28, по некоторым данным даже до 24 тыс. лет назад) до сих пор не обнаружено (волчьи/собачьи кости на стоянках попадаются, но они неотличимы от диких и вполне могут быть останками охотничьих трофеев). Признаки присутствия бесспорно домашних собак появляются сильно позже, когда уже никаких неандертальцев и в помине не было. И самые ранние из них появляются в восточной Азии, на другом краю евразийского материка (куда сапиенсам еще сначала надо было дойти, в том числе через всю Страну Неандертальцев). Но, может быть, у автора есть какая-то более свежая информация – новые находки или пересмотр датировок уже известных?
И второе: все подобные гипотезы по определению остаются писаными вилами по воде. Ну, допустим, получим мы твердые доказательства того, что у сапиенсов собачки были (причем вот в те самые времена колонизации Европы), а у неандертальцев не было. И что? С одной стороны, ниоткуда не следует, что решающим конкурентным преимуществом сапиенсов было именно это, а не что-то другое. С другой – сразу встает вопрос: а кто неандертальцам-то мешал волка одомашнить? Даже если они не додумались до этого сами – неужто так трудно было перенять опыт соседей-конкурентов? Поскольку мы на такие вопросы и про самих себя-то ответить не можем (почему, например, одного и того же северного оленя в Евразии одомашнили минимум трижды, а в Северной Америке – ни разу?), «объяснение» оказывается явно неполным.
Но, повторяю, гипотеза не из тех, несуразность которых видна сразу. Она имеет право на существование и серьезное обсуждение».
Анна Одинцова
Книга "Захватчики" на сайте издательства
antropogenez.ru
Книга Захватчики: Люди и собаки против неандертальцев
Пэт ШипманЗахватчики: Люди и собаки против неандертальцев
Все права защищены. Произведение предназначено исключительно для частного использования. Никакая часть электронного экземпляра данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для публичного или коллективного использования без письменного разрешения владельца авторских прав. За нарушение авторских прав законодательством предусмотрена выплата компенсации правообладателя в размере до 5 млн. рублей (ст. 49 ЗОАП), а также уголовная ответственность в виде лишения свободы на срок до 6 лет (ст. 146 УК РФ).
* * *
Посвящается Зельде, которая открыла для меня отношения хищника и жертвы, и волчице «06», научившей меня, что значит быть волком
Предисловие
В этой книге объединено множество, казалось бы, несочетаемых идей из разных областей знаний, которые многому меня научили, и мой личный опыт. Одна из самых важных идей начала формироваться в 2009 г., когда я прочла выдающуюся статью Матьё Жермонпре и группы ее коллег, сообщившей о разработке метода, с помощью которого можно было бы отличить собаку от волка, используя статистический анализ промеров черепов. К удивлению авторов и моему, эта безупречная методика позволила идентифицировать ископаемый собачий череп, которому, как оказалось, было около 32 000 лет, тогда как одомашнивание собак произошло, по имевшимся представлениям, примерно 14 000 лет назад. После внимательного и многократного чтения статьи я убедилась, что исследователи были правы. Я стала размышлять о том, какое значение для наших древних предков имело приручение собаки и было ли это как-то связано с вымиранием неандертальцев, которое, как тогда считалось, произошло всего на несколько тысяч лет позже появления собаки, согласно работе Жермонпре. Я прочла обширную литературу, посвященную удивительным исследованиям по биологическим, поведенческим и генетическим различиям между волками и собаками.
Другая нить в паутине проверки гипотезы появилась благодаря тому, что мне посчастливилось иметь небольшой дом на карибском острове Малый Кайман. Главный и практически единственный предмет гордости Малого Каймана – это его великолепные пляжи и потрясающая система коралловых рифов. Остров стал местом паломничества для пловцов с трубкой и аквалангистов, которые приходят в восторг от малочисленности населения острова (примерно 175 постоянных жителей), отсутствия магазинов и супермаркетов и ориентированности на экотуризм. Мы с мужем любим остров по тем же причинам. В 2008 г. на наших рифах впервые появилась полосатая крылатка (лат. Pterois volitans). Рыбка красивая, но ареалом этого вида являются воды Индийского и Тихого океанов. Полосатая крылатка – опасный и прожорливый хищник, который поедает другие виды рыб и ракообразных. Элегантные иглы этой рыбы ядовиты, и яд этот достаточно опасен для дайверов. Полосатые крылатки так быстро размножаются, что могут полностью истребить или вытеснить с коралловых рифов подводных обитателей, которые не распознают в них хищников.
Чтобы защитить природную красоту и туристическую привлекательность Малого Каймана, необходимо принять какие-то меры против представителей этого инвазивного вида1 Неаборигенного, чужеродного вида, который может непредсказуемо повлиять на местную фауну и флору. – Прим. ред.
[Закрыть]. Волонтеры на Малом Каймане начали еженедельно вылавливать полосатую крылатку. Курортные добровольцы поделили обязанности; была собрана команда профессиональных дайверов, пожелавших принять участие в общем деле; шеф-повара курортных ресторанов начали включать в меню блюда из полосатой крылатки; были проведены акции по сбору денег; получены данные о размерах, численности и рационе питания полосатой крылатки1 См., например, Frazer T. K., Jacobi C. A., Edwards M. A., Barry S. C., Manfrino C. M. Coping with the Lionfish Invasion: Can Targeted Removals Yield Beneficial Effects? – Reviews in Fisheries Science. 20. 2012, 185–191.
[Закрыть]. Под влиянием этой насущной проблемы я начала изучать инвазивные виды и углубилась в развивающуюся область биологии – инвазионную биологию.
Хотя мой интерес к инвазивным видам был вызван морской биологией, вскоре я поняла, что классический вопрос антропологии о том, почему вымерли неандертальцы, а древние предки современных людей нет, можно рассмотреть с позиций инвазионной биологии. Эта наука позволяет по-новому взглянуть на старую проблему.
По мере погружения в инвазионную биологию мне пришлось прочесть большой объем литературы о реинтродукции волков в Национальном парке Йеллоустоун. Строго говоря, этот случай был не естественной, а рукотворной инвазией. Ее целью было возвращение Йеллоустоунской экосистемы к ее естественному состоянию, в котором она находилась до появления поселенцев, охотников и фермеров, истребивших волков. Однако, поскольку это было сознательное, заранее и хорошо спланированное восстановление популяции, специалисты располагали превосходными и исчерпывающими сведениями о других, не таких опасных млекопитающих, о растениях, птицах и их распространении на территории парка и в его окрестностях. Реинтродукция волков, продолжавшаяся с 1995 по 1996 г., и вызванные ею процессы в Большой Йеллоустоунской экосистеме были просчитаны, подготовлены, сняты на пленку, задокументированы и проанализированы. Мне кажется, это отличная модель для описания появления хищных современных людей в евразийской экосистеме, которое произошло, вероятно, около 45 000 лет назад.
В 2012 г. моя давняя подруга Мэри Степлтон пригласила составить ей компанию и прослушать замечательный курс «Управление общественными землями: политика и йеллоустоунская экосистема», который читали непосредственно в Йеллоустоуне. Организованный Американской ассоциацией государственных колледжей и университетов (AASCU), этот учебный курс был рассчитан на людей с высшим образованием и администраторов высшей школы. Мы посещали парк Йеллоустоун в сопровождении профессиональных гидов по дикой природе и знакомились с самыми разными мнениями, общаясь с фермерами, живущими в окрестностях парка, смотрителями парка, экологами, специалистами по поведению животных и управляющими. Йеллоустоун – это одно из самых удивительных и необычных мест в мире, поэтому бывать там всегда волнительно. Когда я в нем оказалась и смогла посмотреть глазами разных заинтересованных сторон, это стало для меня настоящим откровением. Увидев, что происходит, услышав различные мнения и пожив немного местной жизнью, я смогла получить ошеломляющее впечатление от картины сопротивления устоявшейся экосистемы вселению опасного хищника.
В 2013 г. я участвовала в великолепной конференции в Кракове, где получила довольно большой объем информации о местах, в которых были найдены тысячи ископаемых костей мамонтов. Благодаря этой конференции, некоторые из этих мест, наиболее интересные, я смогла посетить. Также я пообщалась со старыми и новыми друзьями, которые проводят исследования в областях, связанных с изучением неандертальцев, древних людей, собак, волков, мамонтов, этологии, генетики, археологии, методов датирования, и во многих других сферах переднего края науки. Я безмерно благодарна всем тем, кто делился знаниями, спорил со мной или соглашался, присылал еще не опубликованные или только вышедшие материалы, позволял мне использовать их иллюстрации, помогал обобщать разнородные сведения в единое целое. Я хочу сказать спасибо Саванну Бари, Оферу Бар-Йозефу, Эрве Бошрену, Джорджу Чаплину, Стиву Черчиллю, Сильване Кондеми, Нику Конарду, Катерине Дука, Дороти Дракер, Холли Дансворт, Клайву Финлейсону, Дэну Фишеру, Дженифер Френч, Матьё Жермонпре, Брайану Харе, Кристине Хертлер, Тому Хигхэму, Джеффу Хоффекеру, Нине Яблонски, Мартине Лазничковой-Галетовой, Джеффу Мэтисону (выдающемуся картографу), Джорджу Мехаффи, Полу Мелларсу, Дику Молу, Сьюзан Мюнзель, Нейлу ван Ниекирку, Лоренцо Руку, Крису Руффу, Бет Шапиро, Джону Ши, Дугу Смиту, Мэри Степлтон, Ольге Соффер, Джин Свободе, Олафу Тельману, Саре Тищкофф, Эрику Тринкаусу, Блэк Ван Валькенбур, Ребекке Вольмер, Бобу Вейну, Петру Войталю и Ярославу Вилцжински за их великодушие и помощь. Если я кого-то забыла, то это из-за моей плохой памяти, а вовсе не из-за недостатка признательности.
Темы и идеи, представленные в седьмой главе, были изложены в опубликованной в 2012 г. в журнале American Scientist статье «Цена дикой природы»2 Shipman P. The Cost of the Wild American Scientist. 100, 254–257.
[Закрыть]. Четырнадцатая глава написана на основе моей статьи «Есть ли это у глаз?», также опубликованной в журнале American Scientist в 2012 г.3 Shipman P. Do the Eyes Have It? American Scientist. 100,198–201.
[Закрыть]
Я благодарю моих редакторов Элизабет Кнолл и Майкла Фишера; моего агента Мишель Тесслер; и как всегда, моего мужа за его поддержку и вдохновение.
1. Они – это мы
Немногие книги о науке начинаются с утверждения, что некоторые из наиболее уважаемых ученых сильно ошибаются, но здесь именно тот случай: ученые заблуждаются. Хотя научное сообщество практически единодушно признало, что инвазивные виды представляют ужасную проблему – изменяют экосистему, приводят к вымиранию видов и уменьшению биоразнообразия, – в нашем каталоге инвазивных видов существует яркое белое пятно. Вы и сами можете убедиться в этом, посетив веб-страницу http://ru.wikipedia.org/wiki/Список_самых_опасных_инвазивных_видов, где найдете список из 100 самых вредных инвазивных видов, извлеченный из Глобальной базы инвазивных видов. Этот список ведет группа специалистов по инвазивным видам Международного союза охраны природы (IUCN). Другими словами, одни из самых сведущих, умных, увлеченных и хорошо информированных людей беспокоятся о воздействии на наш мир инвазивных видов. Они собирают данные, составляют списки и документируют влияние инвазивных видов.
Какие виды можно найти в этом списке? Ряд названий окажется знакомым для многих людей, интересующихся охраной природы, экологией или общей биологией. В нем есть инвазивные млекопитающие, такие как домовая мышь, каролинская белка и лисий кузу; птицы, например обыкновенная майна (саранчовый скворец) и обыкновенный скворец; растения, в числе которых кудзу (пуэрария дольчатая), дербенник иволистный и опунция сжатая; насекомые, например малярийный комар, азиатский непарный шелкопряд и красный огненный муравей; моллюски, в том числе речная дрейссена, кольчатая помацея (Pomacea canaliculata) и гигантская ахатина; и множество других видов – тростниковая жаба (жаба-ага), нильский окунь, коричневая бойга, «голландская болезнь вяза» (возбудитель – офиостома вязовая) и патогенный гриб Batrachochytrium dendrobatidis, убивающий земноводных. Этот список можно продолжать. По широте охвата представленных в нем видов живых организмов и масштабам их распространения список получается чрезвычайно удивительным. Однако в нем имеется очень серьезный пробел.
Наиболее активно распространяющийся, наиболее сильно изменяющий окружающую среду вид – тот самый, который стал косвенной или непосредственной причиной вымирания тысяч других видов и изменений практически любой среды обитания, какую только можно вообразить, – в списке отсутствует. Если вы отправитесь на веб-сайт Глобальной базы инвазивных видов (http://www.issg.org/database/welcome/) и будете искать по полному списку, а не только среди 100 самых опасных его представителей, то, когда вы введете в строке поиска название нашего вида «Homo sapiens», результатом поиска будет: «В настоящее время записей об этом инвазивном виде не найдено».
Почему же его нет?
Может быть, потому, что именно мы, люди, Homo sapiens, и составили этот список и не хотели признаться себе в этом. На плакате, выпущенном ко Дню Земли в 1971 г., мудрый опоссум Пого из одноименного комикса Уолта Келли говорит: «Мы столкнулись с врагом, и этот враг – мы сами» (рис. 1.1)4 W. Kelly, "Pogo", http://www.igopogo.com/we_have_met.htm.
[Закрыть].
Так и есть.
Я поддерживаю точку зрения, что человек – это самый экологически агрессивный вид из всех когда-либо существовавших. С момента своего эволюционного возникновения в Африке около 200 000 лет назад наш вид распространился по всему миру, захватывал один географический регион за другим и занимал все новые местообитания до тех пор, пока не освоил все континенты. Мы живем в знойных тропиках и на дальнем ледяном севере, на вершинах гор и в широких долинах, на островах, на континентах и на островных континентах, в пустынях, в джунглях и в лесах умеренных широт, в открытых и закрытых ландшафтах. Мы не живем под водой, разве что в искусственных местообитаниях вроде подводных лодок, тем не менее многие люди живут на кораблях, в лодках или в плавучих поселках на озерах и реках. Мы обосновались практически в каждой среде обитания. Этот факт внушает страх и благоговение.
Приспособляемость, хитрость и технологии, которые сделали возможным наше столь широкое географическое распространение, говорят о том, что наш инвазивный успех неповторим ни для одного другого вида. Мы приспособились к невероятно широкому спектру условий обитания, к различным образам жизни, диетам и климатическим условиям. Нам помогли наши уникальные языковые навыки, которые позволили записывать обретенные знания и обмениваться ими. Мы смогли адаптироваться не только благодаря биологическим особенностям, нам помогло изобретение и использование культурного багажа: одежда, огонь, жилище, водопровод, выращивание зерновых. Некоторые из этих изобретений – продуманные орудия труда, вещи, созданные для использования, другие же – модели поведения. Кроме того, мы создаем средства, которые позволяют нам перехитрить и обойти долгий процесс эволюционных изменений и служат для развития наших ресурсов и навыков. К примеру, эволюция не дала нам острые режущие зубы для откусывания пищи; мы изобрели сначала каменные, затем металлические инструменты для облегчения резания, которые изготавливаются из самых разнообразных материалов, какие только можно представить.
Мы «изобрели» и «создали» живые орудия труда, когда одомашнили других животных и стали контролировать их потомство, чтобы закрепить в нем нужные нам качества. Так, поскольку между приручившим и прирученным видами заключено своего рода соглашение, или пакт, мы можем заимствовать некоторые из анатомических и поведенческих навыков прирученных видов, такие как их сверхострые зрение и слух, скорость передвижения, гигантскую силу, острые зубы, быстрые лапы, смертоносные когти и крайне чуткое обоняние. Это соглашение, кажется, работает в нашу пользу, но я хотела бы предупредить, что для более трезвого взгляда нужно учитывать нюансы. Живые орудия, такие как лошади, собаки, кошки, крупный рогатый скот или свиньи, – это не пассивные, а активные участники договора. Если они не хотят и не согласны сотрудничать с нами, они не будут работать ради нашего блага. Приручение, одомашнивание – это соглашение между двумя видами, которое нужно постоянно подтверждать, а вовсе не порабощение одного вида другим5 Shipman P. The Animal Connection. New York: Norton, 2012.
[Закрыть]. Некоторые виды категорически отказываются быть прирученными.
Хотя окультуривание растений меньше связано со взаимными обязательствами, тем не менее наш глобальный успех как вида и наша постоянно растущая численность стали возможными во многом благодаря тому, что́ эти окультуренные растения нам дали. Тем не менее это было выгодно обеим сторонам. Растения тоже выиграли от окультуривания, что выразилось в увеличении урожайности, более крупных семенах, защите от животных и в такой простой радости, как полив.
За наш успех пришлось заплатить серьезную цену. Современные люди, Homo sapiens, опустошили миллионы гектаров когда-то плодоносившей земли, что привело к ее эрозии; и эта практика продолжается. Мы вырубили или сожгли огромные массивы лесов и степей, которые когда-то производили кислород, обогащавший нашу атмосферу, а также давали нам и другим живым существам фрукты, листья, корнеплоды и орехи для пропитания. Мы, и только мы несем ответственность за загрязнение, отравление и высушивание бесчисленных водных источников по всему миру, все из за наших ненасытных и растущих потребностей, наших токсичных химикатов и чудовищных мусорных свалок. Более того, мы причастны к исчезновению такого количества видов живых существ, что и сосчитать нельзя.
Не я одна возлагаю вину на плечи человека. В 2005 г. экологи Дэвид Берни и Тим Флэннери написали обзорную статью под названием «Пять тысяч лет катастрофического вымирания после контакта с человеком»6 Flannery T., Burney D. Fifty Millennia of Catastrophic Extinctions after Human Contact // Trends in Ecology and Evolution. 20. 2005, 395–401.
[Закрыть]. Название говорит само за себя. Постепенно люди занимали новые территории, где вскоре оказывались на грани вымирания многочисленные виды. Берни и Флэннери придерживаются мнения, что существует «универсальный принцип появления человека, за которым следуют обеднение фауны и другие экологические изменения, и исключений из этой схемы не известно»7 Там же, с. 395.
[Закрыть]. Только подумайте: универсальный принцип обеднения фауны. Во многих случаях часть фауны, которая находится на грани вымирания, включает в себя многие виды крупных млекопитающих, птиц или рептилий. Крупные животные более уязвимы, поскольку размножаются медленнее, чем мелкие, поэтому утрата любого числа особей репродуктивного возраста имеет более серьезные последствия. Кроме того, крупным животным нужны бо́льшие пространства для жизни, и это еще одна причина, по которой они более восприимчивы к потере мест обитания. Когда в 1967 г. Пол Мартин начал подробно писать об этом, данное явление получило название «исчезновение мегафауны»8 Martin P., Wright H. Pleistocene Extinctions. New Haven, CT: Yale University Press, 1967.
[Закрыть]. Опустошение, которое мы несем с собой, распространяется не только на животных, но и на растения. В другой современной статье выдающаяся команда экологов пишет: «Современное вымирание видов во многом обусловлено одним-единственным видом – Homo sapiens, и с момента его появления в позднем плейстоцене это… массовое вымирание характеризуется исчезновением крупных животных в общем и сверххищников (высших хищников) в частности… Исчезновение сверххищников, вероятно, является самым глубоким и всеобъемлющим воздействием человечества на природу»9 Trophic Downgrading of Planet Earth/Estes J., Terborgh J., Brashares J. et al. // Science. 333. 2011. P. 301–306.
[Закрыть]. Сверххищник – верхнее звено пищевой цепи, вид, который прямо или косвенно потребляет всю нехищную биомассу экосистемы. Мы, конечно, являемся высшими хищниками, и мы хорошо потрудились, сознательно или нет, над тем, чтобы уничтожить всех остальных высших хищников, которые могли бы конкурировать с нами в тех экосистемах, где мы появлялись.
В истории были случаи, когда изменение климата выводило экосистемы из состояния равновесия и инициировало явную депопуляцию крупных видов млекопитающих, делая их еще более уязвимыми перед человеком, хотя практически нет никаких сомнений, что человеческое вторжение было ключевым фактором (не обязательно единственным), запустившим вымирание видов на обширной территории Евразии, Австралии и обеих Америк, на околополярной территории, на многочисленных островах и на островном континенте Мадагаскар10 Davidson I. Peopling the Last New Worlds: The First Colonisation of Sahul and the Americas Quaternary International. 285. 2013. P. 1–29; Looking for the Archaeological Signature in Australian Megafaunal Extinctions Field J., Wroe S., Trueman C. et al. Quaternary Internationally. 2013. P. 76–88; Wroe S., Field J., Grayson D. Megafaunal Extinctions: Climate, Humans and Assumptions Trends in Ecology and Evolution. 21. 2006. P. 51–52.
[Закрыть]. Я не стану заявлять, что возникновение людей было единственным фактором, обусловившим вымирание многих видов, однако исчезновение большого числа видов вслед за расселением человека является обычным делом.
Высшие хищники имеют особое влияние на формирование экосистемы. Морской эколог Роберт Стенек из Университета штата Мэн замечает: «Исследования довольно сильно отличающихся друг от друга экосистем показывают, что один-единственный хищный вид может контролировать распространение, численность, размер тела и разнообразие других видов в системе»11 An Ecological Context for the Role of Large Carnivores in Conserving Biodiversity Ray J., Redford K., Stenecke R. et al. Large Carnivores and the Conservation of Biodiversity. Washington, DC: Island Press. 2005. P. 15.
[Закрыть]. Роль человека в исчезновении видов лучше всего видна на небольших островах, где ограниченность ресурсов, жизненно необходимых для существования местных видов, более очевидна и заметна. Но даже на континентах хорошо видно, какую роль сыграл человек в исчезновении мамонтов и мастодонтов, туров и диких лошадей, мадагаскарских гигантских лемуров, маврикийских дронтов и новозеландских моа. Мы, люди, способствовали исчезновению удивительных гигантских сумчатых, огромных хищных птиц и восхитительных странствующих голубей, гигантских ленивцев, шерстистых носорогов, грозных и страшных сумчатых волков и саблезубых кошек, а также многих других видов, которые смогли пережить изменение климата, но не появление людей. Человеческое хищничество – это не единственный фактор, который привел к вымиранию всех этих видов, тем не менее невозможно игнорировать вывод о том, что именно мы сыграли ключевую роль в этом процессе.
Эта книга описывает чрезвычайно важный период нашей истории, время, когда пресеклось существование последней группы палеоантропов – неандертальцев. На страницах книги я показываю, что вымирание неандертальцев было вызвано появлением в районе их обитания современных людей; проще говоря, люди – это в высшей степени хорошо приспосабливающийся инвазивный вид, и вели мы себя соответствующим образом в то время, когда происходило вымирание неандертальцев. Я с радостью обнаружила, что другие антропологи высказывают похожие мнения, и я выражаю им признание в этой книге12 Hortola P., Martfnez-Navarro B. The Quaternary Megafaunal Extinction and the Fate of Neanderthals: An Integrative Working Hypothesis Quaternary International. 295. 2013. P. 69–72.
[Закрыть].
Причины, приведшие к вымиранию наших близких родственников – неандертальцев, озадачивали палеоантропологов с тех самых пор, когда в 1856 г. неандертальцы были признаны отдельным видом. По мере роста числа найденных ископаемых останков и распространения новых методов исследования, исчезновение вида со столь близкими и знакомыми нам характерными признаками – умение разводить огонь, изготавливать и использовать орудия труда, объединяться в группы, охотиться на крупных млекопитающих, использовать символы, изображения и даже в какой-то степени общаться – по-прежнему оставалось загадкой. Однако, как только вы поймете, как инвазивный вид добивается успеха и какие факторы определяют его влияние на экосистему, в которую этот вид вторгается, никаких загадок больше не останется.
litportal.ru
Книга недели: «Захватчики. Люди и собаки против неандертальцев»
Сегодня в рубрике «Книга недели» масштабное и серьезное исследование палеоантрополога Пэт Шипман о том, как собаки помогли нашим далеким предкам уничтожить конкурентов и остаться единственными людьми на планете.
Книга: «Захватчики. Люди и собаки против неандертальцев»
Авторы:: Пэт Шипман
Вышла: 2016 год
Издательство: «Альпина нон-фикшн»
Об авторе
Доктор Пэт Шипман, ученый-антрополог и популяризатор науки из университета Пенсильвании, долгое время радовала англоязычных читателей своими работами, посвященными истории человеческого вида и его взаимодействию с окружающей биосферой. Наконец отечественный читатель получил возможность ознакомиться ее работой о собаках, неандертальцах и людях современного типа. В ней автор аккуратно и аргументированно подталкивает читателя к выводу, о том, что столо причиной стремительного сокращения биоразнообразия в доисторической Европе, жертвой которого стали, в том числе, наши ближайшие родственники — неандертальцы.
О книге
«Захватчики. Люди и собаки против неандертальцев». Название книги напоминает, скорее, заголовок авантюрного романа или ремейка «Земли Санникова», но на самом деле книга представляет собой серьезный научный труд со смелыми, но осторожными выводами о доисторическом прошлом вида Homo sapiens.
Пэт Шипман относится к редкому типу «больших» ученых, которые считают своей целью не только научные штудии и открытия, но и популярный рассказ о своих исследованиях. Автор не сразу бросает читателя в дебри палеоантропологии, но последовательно, главу за главой, вводит его в курс основных понятий и категорий, необходимых для того, чтобы понять рассуждения профессора. Читатель страницу за страницей узнает, что такое инвазивные виды, радиоуглеродный анализ, генетическое «бутылочное горлышко». Шипман популярно излагает основы экологии, биологии, палеонтологии и палеоантропологии, чтобы в конце концов, в последней трети книги, читатель во всеоружии подошел к выводу.
Вывод звучит так: «Именно доместикация волка позволила человеку выжить в сложных природных условиях Европы времен палеолита и активно вытеснить с субматерика всех остальных высших хищников, среди которых не только неандертальцы, но и пещерные медведи и львы, саблезубые кошки, гиены».
Об инвазивных видах, т. е. видах пришлых, чуждых для данной территории, Шипман рассказывает на примере… человека, которого вполне обоснованно признает самым опасным таким видом из всех ныне живущих, одно появление которого на определенной территории ведет к «неминуемому уменьшению биоразнообразия».
Совокупный эффект хитрости, приспособляемости, поведенческой гибкости Homo sapiens Шипман называет «принципом Джаггера» (да-да, того самого вокалиста The Rolling Stones). Заключается он в следующем: «Не всегда можно получить, что тебе хочется, но если попробовать, то иногда можно получить, что необходимо». Этот принцип, считает ученый, позволил человеку приручить собаку, пополнив свой рацион мясом крупных представителей мегафауны, (например, мамонтов, охота на которых в противном случае крайне опасна). Кроме того, благодаря «принципу Джаггера» человек смог использовать четвероногих друзей для безжалостного вытеснения высших хищников-конкурентов, в ряду которых не повезло очутиться и неандертальцам. «Люди и охотничьи собаки были и до сих пор остаются смертельной комбинацией», — пишет Шипман.
Шипман, как и положено настоящим ученым, крайне осторожно и критически относится к результатам своей работы, понимая, что в сложном вопросе о вымирании неандертальцев осталось еще множество белых пятен.
Каждая глава книги сопровождается ссылками и вменяемым справочным аппаратом. При желании читатель может самостоятельно ознакомится с исследованиями, на которые опирается Пэт Шипман. Вот только на часть исследований, названия и авторов которых Шипман упоминает на страницах работы, ссылок почему-то нет. Причину такой избирательности объяснить сложно. «Захватчики» не подойдут вам в качестве основы диссертации. Впрочем, книга и не была на это рассчитана.
Об издании
К отечественному изданию книги трудно придраться: обложка в меру броская, печать хорошая, качество бумаги — тоже. Единственным недостатком стоит признать плохое качество черно-белых иллюстраций. Если таблицы и прорисовки читаются четко и не теряют в информативности, то фотографии и некоторые рисованные изображения даны в черно-белой палитре, что не позволит пытливому читателю рассмотреть детали. В остальном же данное издание готово занять достойное место в любой книжной коллекции.
Информация о книге на сайте издательства.
www.popmech.ru
Книга Захватчики: Люди и собаки против неандертальцев
позиции в рейтинге популярности произведений:
ПЕРИОД МЕСТО
сутки
1
месяц
6 (new)
год
44 (new)
Анонс
Неандертальцы, обладавшие крепким телосложением, большим мозгом, использовавшие сложные орудия охоты, были ближайшими родственниками современного человека. Около 200 000 лет назад, когда человек только начал мигрировать со своей эволюционной родины в Африке, неандертальцы – потомки гораздо более древнего ответвления рода Homo давно расселились в Европе. Но когда современный человек около 45 000 лет назад распространился в Европе, неандертальцы вдруг исчезли. С тех пор как в 1856 г. были обнаружены первые кости неандертальцев, ученые бьются над вопросом, почему современный человек выжил, а его эволюционный кузен – нет.В этой книге собраны убедительные доказательства того, что основным фактором гибели неандертальцев была прямая конкуренция с пришедшим на ту же территорию современным человеком. Опираясь на инвазивную биологию, которая говорит, что, чем вид ближе к инвазивным хищникам, с тем большей конкуренцией он столкнется, Пэт Шипман отслеживает разрушительное воздействие растущей популяции человека современного типа: сокращение ареала неандертальца, деление его популяции на небольшие группы и утрату генетического разнообразия данного вида.Но не только современные люди конкурировали с неандертальцами. Шипман рассказывает о потрясающем партнерстве человека с первыми одомашненными волками-собаками, появление которых совпало с началом исчезновения неандертальцев. Автор выдвинула гипотезу, что союз двух хищников – человека и волка – позволил успешно охотиться на крупных млекопитающих ледникового периода, что дало решающее преимущество над неандертальцами, когда изменение климата сильно осложнило жизнь обеих групп рода Homo.
Читать онлайн
litportal.ru
Люди и собаки против неандертальцев — Бесплатные книги для скачивания в форматах FB2, EPUB, PDF
Описание произведения «Захватчики: Люди и собаки против неандертальцев» (Пэт Шипман)
Неандертальцы, обладавшие крепким телосложением, большим мозгом, использовавшие сложные орудия охоты, были ближайшими родственниками современного человека. Около 200 000 лет назад, когда человек только начал мигрировать со своей эволюционной родины в Африке, неандертальцы – потомки гораздо более древнего ответвления рода Homo давно расселились в Европе. Но когда современный человек около 45 000 лет назад распространился в Европе, неандертальцы вдруг исчезли. С тех пор как в 1856 г. были обнаружены первые кости неандертальцев, ученые бьются над вопросом, почему современный человек выжил, а его эволюционный кузен – нет.
В этой книге собраны убедительные доказательства того, что основным фактором гибели неандертальцев была прямая конкуренция с пришедшим на ту же территорию современным человеком. Опираясь на инвазивную биологию, которая говорит, что, чем вид ближе к инвазивным хищникам, с тем большей конкуренцией он столкнется, Пэт Шипман отслеживает разрушительное воздействие растущей популяции человека современного типа: сокращение ареала неандертальца, деление его популяции на небольшие группы и утрату генетического разнообразия данного вида.
Но не только современные люди конкурировали с неандертальцами. Шипман рассказывает о потрясающем партнерстве человека с первыми одомашненными волками-собаками, появление которых совпало с началом исчезновения неандертальцев. Автор выдвинула гипотезу, что союз двух хищников – человека и волка – позволил успешно охотиться на крупных млекопитающих ледникового периода, что дало решающее преимущество над неандертальцами, когда изменение климата сильно осложнило жизнь обеих групп рода Homo.
Скачивайте Захватчики: Люди и собаки против неандертальцев в форматах FB2, EPUB, PDF.
Скачать в FB2Скачать в EPUBСкачать в PDF
А также читайте Захватчики: Люди и собаки против неандертальцев в режиме онлайн:
book-free.info
Книга Захватчики: Люди и собаки против неандертальцев
Язык: Русский
Год издания: 2016 год
Отрывок: скачать бесплатно в a4.pdf, a6.pdf, epub, fb2.zip, fb3, html, html.zip, ios.epub, mobi.prc, rtf.zip, txt, txt.zip Функции для работы с книгой
Аннотация:
Неандертальцы, обладавшие крепким телосложением, большим мозгом, использовавшие сложные орудия охоты, были ближайшими родственниками современного человека. Около 200 000 лет назад, когда человек только начал мигрировать со своей эволюционной родины в Африке, неандертальцы – потомки гораздо более древнего ответвления рода Homo давно расселились в Европе. Но когда современный человек около 45 000 лет назад распространился в Европе, неандертальцы вдруг исчезли. С тех пор как в 1856 г. были обнаружены первые кости неандертальцев, ученые бьются над вопросом, почему современный человек выжил, а его эволюционный кузен – нет. В этой книге собраны убедительные доказательства того, что основным фактором гибели неандертальцев была прямая конкуренция с пришедшим на ту же территорию современным человеком. Опираясь на инвазивную биологию, которая говорит, что, чем вид ближе к инвазивным хищникам, с тем большей конкуренцией он столкнется, Пэт Шипман отслеживает разрушительное воздействие растущей популяции человека современного типа: сокращение ареала неандертальца, деление его популяции на небольшие группы и утрату генетического разнообразия данного вида. Но не только современные люди конкурировали с неандертальцами. Шипман рассказывает о потрясающем партнерстве человека с первыми одомашненными волками-собаками, появление которых совпало с началом исчезновения неандертальцев. Автор выдвинула гипотезу, что союз двух хищников – человека и волка – позволил успешно охотиться на крупных млекопитающих ледникового периода, что дало решающее преимущество над неандертальцами, когда изменение климата сильно осложнило жизнь обеих групп рода Homo.
Читать онлайн «Захватчики: Люди и собаки против неандертальцев»
www.kuchaknig.ru
Люди и собаки против неандертальцев» бесплатно — Страница 1
Все права защищены. Произведение предназначено исключительно для частного использования. Никакая часть электронного экземпляра данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для публичного или коллективного использования без письменного разрешения владельца авторских прав. За нарушение авторских прав законодательством предусмотрена выплата компенсации правообладателя в размере до 5 млн. рублей (ст. 49 ЗОАП), а также уголовная ответственность в виде лишения свободы на срок до 6 лет (ст. 146 УК РФ).
* * *
Посвящается Зельде, которая открыла для меня отношения хищника и жертвы, и волчице «06», научившей меня, что значит быть волком
Предисловие
В этой книге объединено множество, казалось бы, несочетаемых идей из разных областей знаний, которые многому меня научили, и мой личный опыт. Одна из самых важных идей начала формироваться в 2009 г., когда я прочла выдающуюся статью Матьё Жермонпре и группы ее коллег, сообщившей о разработке метода, с помощью которого можно было бы отличить собаку от волка, используя статистический анализ промеров черепов. К удивлению авторов и моему, эта безупречная методика позволила идентифицировать ископаемый собачий череп, которому, как оказалось, было около 32 000 лет, тогда как одомашнивание собак произошло, по имевшимся представлениям, примерно 14 000 лет назад. После внимательного и многократного чтения статьи я убедилась, что исследователи были правы. Я стала размышлять о том, какое значение для наших древних предков имело приручение собаки и было ли это как-то связано с вымиранием неандертальцев, которое, как тогда считалось, произошло всего на несколько тысяч лет позже появления собаки, согласно работе Жермонпре. Я прочла обширную литературу, посвященную удивительным исследованиям по биологическим, поведенческим и генетическим различиям между волками и собаками.
Другая нить в паутине проверки гипотезы появилась благодаря тому, что мне посчастливилось иметь небольшой дом на карибском острове Малый Кайман. Главный и практически единственный предмет гордости Малого Каймана – это его великолепные пляжи и потрясающая система коралловых рифов. Остров стал местом паломничества для пловцов с трубкой и аквалангистов, которые приходят в восторг от малочисленности населения острова (примерно 175 постоянных жителей), отсутствия магазинов и супермаркетов и ориентированности на экотуризм. Мы с мужем любим остров по тем же причинам. В 2008 г. на наших рифах впервые появилась полосатая крылатка (лат. Pterois volitans). Рыбка красивая, но ареалом этого вида являются воды Индийского и Тихого океанов. Полосатая крылатка – опасный и прожорливый хищник, который поедает другие виды рыб и ракообразных. Элегантные иглы этой рыбы ядовиты, и яд этот достаточно опасен для дайверов. Полосатые крылатки так быстро размножаются, что могут полностью истребить или вытеснить с коралловых рифов подводных обитателей, которые не распознают в них хищников.
Чтобы защитить природную красоту и туристическую привлекательность Малого Каймана, необходимо принять какие-то меры против представителей этого инвазивного вида[1]. Волонтеры на Малом Каймане начали еженедельно вылавливать полосатую крылатку. Курортные добровольцы поделили обязанности; была собрана команда профессиональных дайверов, пожелавших принять участие в общем деле; шеф-повара курортных ресторанов начали включать в меню блюда из полосатой крылатки; были проведены акции по сбору денег; получены данные о размерах, численности и рационе питания полосатой крылатки{1}. Под влиянием этой насущной проблемы я начала изучать инвазивные виды и углубилась в развивающуюся область биологии – инвазионную биологию.
Хотя мой интерес к инвазивным видам был вызван морской биологией, вскоре я поняла, что классический вопрос антропологии о том, почему вымерли неандертальцы, а древние предки современных людей нет, можно рассмотреть с позиций инвазионной биологии. Эта наука позволяет по-новому взглянуть на старую проблему.
По мере погружения в инвазионную биологию мне пришлось прочесть большой объем литературы о реинтродукции волков в Национальном парке Йеллоустоун. Строго говоря, этот случай был не естественной, а рукотворной инвазией. Ее целью было возвращение Йеллоустоунской экосистемы к ее естественному состоянию, в котором она находилась до появления поселенцев, охотников и фермеров, истребивших волков. Однако, поскольку это было сознательное, заранее и хорошо спланированное восстановление популяции, специалисты располагали превосходными и исчерпывающими сведениями о других, не таких опасных млекопитающих, о растениях, птицах и их распространении на территории парка и в его окрестностях. Реинтродукция волков, продолжавшаяся с 1995 по 1996 г., и вызванные ею процессы в Большой Йеллоустоунской экосистеме были просчитаны, подготовлены, сняты на пленку, задокументированы и проанализированы. Мне кажется, это отличная модель для описания появления хищных современных людей в евразийской экосистеме, которое произошло, вероятно, около 45 000 лет назад.
В 2012 г. моя давняя подруга Мэри Степлтон пригласила составить ей компанию и прослушать замечательный курс «Управление общественными землями: политика и йеллоустоунская экосистема», который читали непосредственно в Йеллоустоуне. Организованный Американской ассоциацией государственных колледжей и университетов (AASCU), этот учебный курс был рассчитан на людей с высшим образованием и администраторов высшей школы. Мы посещали парк Йеллоустоун в сопровождении профессиональных гидов по дикой природе и знакомились с самыми разными мнениями, общаясь с фермерами, живущими в окрестностях парка, смотрителями парка, экологами, специалистами по поведению животных и управляющими. Йеллоустоун – это одно из самых удивительных и необычных мест в мире, поэтому бывать там всегда волнительно. Когда я в нем оказалась и смогла посмотреть глазами разных заинтересованных сторон, это стало для меня настоящим откровением. Увидев, что происходит, услышав различные мнения и пожив немного местной жизнью, я смогла получить ошеломляющее впечатление от картины сопротивления устоявшейся экосистемы вселению опасного хищника.
В 2013 г. я участвовала в великолепной конференции в Кракове, где получила довольно большой объем информации о местах, в которых были найдены тысячи ископаемых костей мамонтов. Благодаря этой конференции, некоторые из этих мест, наиболее интересные, я смогла посетить. Также я пообщалась со старыми и новыми друзьями, которые проводят исследования в областях, связанных с изучением неандертальцев, древних людей, собак, волков, мамонтов, этологии, генетики, археологии, методов датирования, и во многих других сферах переднего края науки. Я безмерно благодарна всем тем, кто делился знаниями, спорил со мной или соглашался, присылал еще не опубликованные или только вышедшие материалы, позволял мне использовать их иллюстрации, помогал обобщать разнородные сведения в единое целое. Я хочу сказать спасибо Саванну Бари, Оферу Бар-Йозефу, Эрве Бошрену, Джорджу Чаплину, Стиву Черчиллю, Сильване Кондеми, Нику Конарду, Катерине Дука, Дороти Дракер, Холли Дансворт, Клайву Финлейсону, Дэну Фишеру, Дженифер Френч, Матьё Жермонпре, Брайану Харе, Кристине Хертлер, Тому Хигхэму, Джеффу Хоффекеру, Нине Яблонски, Мартине Лазничковой-Галетовой, Джеффу Мэтисону (выдающемуся картографу), Джорджу Мехаффи, Полу Мелларсу, Дику Молу, Сьюзан Мюнзель, Нейлу ван Ниекирку, Лоренцо Руку, Крису Руффу, Бет Шапиро, Джону Ши, Дугу Смиту, Мэри Степлтон, Ольге Соффер, Джин Свободе, Олафу Тельману, Саре Тищкофф, Эрику Тринкаусу, Блэк Ван Валькенбур, Ребекке Вольмер, Бобу Вейну, Петру Войталю и Ярославу Вилцжински за их великодушие и помощь. Если я кого-то забыла, то это из-за моей плохой памяти, а вовсе не из-за недостатка признательности.
Темы и идеи, представленные в седьмой главе, были изложены в опубликованной в 2012 г. в журнале American Scientist статье «Цена дикой природы»{2}. Четырнадцатая глава написана на основе моей статьи «Есть ли это у глаз?», также опубликованной в журнале American Scientist в 2012 г.{3}
Я благодарю моих редакторов Элизабет Кнолл и Майкла Фишера; моего агента Мишель Тесслер; и как всегда, моего мужа за его поддержку и вдохновение.
1. Они – это мы
Немногие книги о науке начинаются с утверждения, что некоторые из наиболее уважаемых ученых сильно ошибаются, но здесь именно тот случай: ученые заблуждаются. Хотя научное сообщество практически единодушно признало, что инвазивные виды представляют ужасную проблему – изменяют экосистему, приводят к вымиранию видов и уменьшению биоразнообразия, – в нашем каталоге инвазивных видов существует яркое белое пятно. Вы и сами можете убедиться в этом, посетив веб-страницу http://ru.wikipedia.org/wiki/Список_самых_опасных_инвазивных_видов, где найдете список из 100 самых вредных инвазивных видов, извлеченный из Глобальной базы инвазивных видов. Этот список ведет группа специалистов по инвазивным видам Международного союза охраны природы (IUCN). Другими словами, одни из самых сведущих, умных, увлеченных и хорошо информированных людей беспокоятся о воздействии на наш мир инвазивных видов. Они собирают данные, составляют списки и документируют влияние инвазивных видов.
Какие виды можно найти в этом списке? Ряд названий окажется знакомым для многих людей, интересующихся охраной природы, экологией или общей биологией. В нем есть инвазивные млекопитающие, такие как домовая мышь, каролинская белка и лисий кузу; птицы, например обыкновенная майна (саранчовый скворец) и обыкновенный скворец; растения, в числе которых кудзу (пуэрария дольчатая), дербенник иволистный и опунция сжатая; насекомые, например малярийный комар, азиатский непарный шелкопряд и красный огненный муравей; моллюски, в том числе речная дрейссена, кольчатая помацея (Pomacea canaliculata) и гигантская ахатина; и множество других видов – тростниковая жаба (жаба-ага), нильский окунь, коричневая бойга, «голландская болезнь вяза» (возбудитель – офиостома вязовая) и патогенный гриб Batrachochytrium dendrobatidis, убивающий земноводных. Этот список можно продолжать. По широте охвата представленных в нем видов живых организмов и масштабам их распространения список получается чрезвычайно удивительным. Однако в нем имеется очень серьезный пробел.
Наиболее активно распространяющийся, наиболее сильно изменяющий окружающую среду вид – тот самый, который стал косвенной или непосредственной причиной вымирания тысяч других видов и изменений практически любой среды обитания, какую только можно вообразить, – в списке отсутствует. Если вы отправитесь на веб-сайт Глобальной базы инвазивных видов (http://www.issg.org/database/welcome/) и будете искать по полному списку, а не только среди 100 самых опасных его представителей, то, когда вы введете в строке поиска название нашего вида «Homo sapiens», результатом поиска будет: «В настоящее время записей об этом инвазивном виде не найдено».
Почему же его нет?
Может быть, потому, что именно мы, люди, Homo sapiens, и составили этот список и не хотели признаться себе в этом. На плакате, выпущенном ко Дню Земли в 1971 г., мудрый опоссум Пого из одноименного комикса Уолта Келли говорит: «Мы столкнулись с врагом, и этот враг – мы сами» (рис. 1.1){4}.
Так и есть.
Я поддерживаю точку зрения, что человек – это самый экологически агрессивный вид из всех когда-либо существовавших. С момента своего эволюционного возникновения в Африке около 200 000 лет назад наш вид распространился по всему миру, захватывал один географический регион за другим и занимал все новые местообитания до тех пор, пока не освоил все континенты. Мы живем в знойных тропиках и на дальнем ледяном севере, на вершинах гор и в широких долинах, на островах, на континентах и на островных континентах, в пустынях, в джунглях и в лесах умеренных широт, в открытых и закрытых ландшафтах. Мы не живем под водой, разве что в искусственных местообитаниях вроде подводных лодок, тем не менее многие люди живут на кораблях, в лодках или в плавучих поселках на озерах и реках. Мы обосновались практически в каждой среде обитания. Этот факт внушает страх и благоговение.
Приспособляемость, хитрость и технологии, которые сделали возможным наше столь широкое географическое распространение, говорят о том, что наш инвазивный успех неповторим ни для одного другого вида. Мы приспособились к невероятно широкому спектру условий обитания, к различным образам жизни, диетам и климатическим условиям. Нам помогли наши уникальные языковые навыки, которые позволили записывать обретенные знания и обмениваться ими. Мы смогли адаптироваться не только благодаря биологическим особенностям, нам помогло изобретение и использование культурного багажа: одежда, огонь, жилище, водопровод, выращивание зерновых. Некоторые из этих изобретений – продуманные орудия труда, вещи, созданные для использования, другие же – модели поведения. Кроме того, мы создаем средства, которые позволяют нам перехитрить и обойти долгий процесс эволюционных изменений и служат для развития наших ресурсов и навыков. К примеру, эволюция не дала нам острые режущие зубы для откусывания пищи; мы изобрели сначала каменные, затем металлические инструменты для облегчения резания, которые изготавливаются из самых разнообразных материалов, какие только можно представить.
Мы «изобрели» и «создали» живые орудия труда, когда одомашнили других животных и стали контролировать их потомство, чтобы закрепить в нем нужные нам качества. Так, поскольку между приручившим и прирученным видами заключено своего рода соглашение, или пакт, мы можем заимствовать некоторые из анатомических и поведенческих навыков прирученных видов, такие как их сверхострые зрение и слух, скорость передвижения, гигантскую силу, острые зубы, быстрые лапы, смертоносные когти и крайне чуткое обоняние. Это соглашение, кажется, работает в нашу пользу, но я хотела бы предупредить, что для более трезвого взгляда нужно учитывать нюансы. Живые орудия, такие как лошади, собаки, кошки, крупный рогатый скот или свиньи, – это не пассивные, а активные участники договора. Если они не хотят и не согласны сотрудничать с нами, они не будут работать ради нашего блага. Приручение, одомашнивание – это соглашение между двумя видами, которое нужно постоянно подтверждать, а вовсе не порабощение одного вида другим{5}. Некоторые виды категорически отказываются быть прирученными.
Хотя окультуривание растений меньше связано со взаимными обязательствами, тем не менее наш глобальный успех как вида и наша постоянно растущая численность стали возможными во многом благодаря тому, что́ эти окультуренные растения нам дали. Тем не менее это было выгодно обеим сторонам. Растения тоже выиграли от окультуривания, что выразилось в увеличении урожайности, более крупных семенах, защите от животных и в такой простой радости, как полив.
За наш успех пришлось заплатить серьезную цену. Современные люди, Homo sapiens, опустошили миллионы гектаров когда-то плодоносившей земли, что привело к ее эрозии; и эта практика продолжается. Мы вырубили или сожгли огромные массивы лесов и степей, которые когда-то производили кислород, обогащавший нашу атмосферу, а также давали нам и другим живым существам фрукты, листья, корнеплоды и орехи для пропитания. Мы, и только мы несем ответственность за загрязнение, отравление и высушивание бесчисленных водных источников по всему миру, все из за наших ненасытных и растущих потребностей, наших токсичных химикатов и чудовищных мусорных свалок. Более того, мы причастны к исчезновению такого количества видов живых существ, что и сосчитать нельзя.
Не я одна возлагаю вину на плечи человека. В 2005 г. экологи Дэвид Берни и Тим Флэннери написали обзорную статью под названием «Пять тысяч лет катастрофического вымирания после контакта с человеком»{6}. Название говорит само за себя. Постепенно люди занимали новые территории, где вскоре оказывались на грани вымирания многочисленные виды. Берни и Флэннери придерживаются мнения, что существует «универсальный принцип появления человека, за которым следуют обеднение фауны и другие экологические изменения, и исключений из этой схемы не известно»{7}. Только подумайте: универсальный принцип обеднения фауны. Во многих случаях часть фауны, которая находится на грани вымирания, включает в себя многие виды крупных млекопитающих, птиц или рептилий. Крупные животные более уязвимы, поскольку размножаются медленнее, чем мелкие, поэтому утрата любого числа особей репродуктивного возраста имеет более серьезные последствия. Кроме того, крупным животным нужны бо́льшие пространства для жизни, и это еще одна причина, по которой они более восприимчивы к потере мест обитания. Когда в 1967 г. Пол Мартин начал подробно писать об этом, данное явление получило название «исчезновение мегафауны»{8}. Опустошение, которое мы несем с собой, распространяется не только на животных, но и на растения. В другой современной статье выдающаяся команда экологов пишет: «Современное вымирание видов во многом обусловлено одним-единственным видом – Homo sapiens, и с момента его появления в позднем плейстоцене это… массовое вымирание характеризуется исчезновением крупных животных в общем и сверххищников (высших хищников) в частности… Исчезновение сверххищников, вероятно, является самым глубоким и всеобъемлющим воздействием человечества на природу»{9}. Сверххищник – верхнее звено пищевой цепи, вид, который прямо или косвенно потребляет всю нехищную биомассу экосистемы. Мы, конечно, являемся высшими хищниками, и мы хорошо потрудились, сознательно или нет, над тем, чтобы уничтожить всех остальных высших хищников, которые могли бы конкурировать с нами в тех экосистемах, где мы появлялись.В истории были случаи, когда изменение климата выводило экосистемы из состояния равновесия и инициировало явную депопуляцию крупных видов млекопитающих, делая их еще более уязвимыми перед человеком, хотя практически нет никаких сомнений, что человеческое вторжение было ключевым фактором (не обязательно единственным), запустившим вымирание видов на обширной территории Евразии, Австралии и обеих Америк, на околополярной территории, на многочисленных островах и на островном континенте Мадагаскар{10}. Я не стану заявлять, что возникновение людей было единственным фактором, обусловившим вымирание многих видов, однако исчезновение большого числа видов вслед за расселением человека является обычным делом.Высшие хищники имеют особое влияние на формирование экосистемы. Морской эколог Роберт Стенек из Университета штата Мэн замечает: «Исследования довольно сильно отличающихся друг от друга экосистем показывают, что один-единственный хищный вид может контролировать распространение, численность, размер тела и разнообразие других видов в системе»{11}. Роль человека в исчезновении видов лучше всего видна на небольших островах, где ограниченность ресурсов, жизненно необходимых для существования местных видов, более очевидна и заметна. Но даже на континентах хорошо видно, какую роль сыграл человек в исчезновении мамонтов и мастодонтов, туров и диких лошадей, мадагаскарских гигантских лемуров, маврикийских дронтов и новозеландских моа. Мы, люди, способствовали исчезновению удивительных гигантских сумчатых, огромных хищных птиц и восхитительных странствующих голубей, гигантских ленивцев, шерстистых носорогов, грозных и страшных сумчатых волков и саблезубых кошек, а также многих других видов, которые смогли пережить изменение климата, но не появление людей. Человеческое хищничество – это не единственный фактор, который привел к вымиранию всех этих видов, тем не менее невозможно игнорировать вывод о том, что именно мы сыграли ключевую роль в этом процессе.Эта книга описывает чрезвычайно важный период нашей истории, время, когда пресеклось существование последней группы палеоантропов – неандертальцев. На страницах книги я показываю, что вымирание неандертальцев было вызвано появлением в районе их обитания современных людей; проще говоря, люди – это в высшей степени хорошо приспосабливающийся инвазивный вид, и вели мы себя соответствующим образом в то время, когда происходило вымирание неандертальцев. Я с радостью обнаружила, что другие антропологи высказывают похожие мнения, и я выражаю им признание в этой книге{12}.
Причины, приведшие к вымиранию наших близких родственников – неандертальцев, озадачивали палеоантропологов с тех самых пор, когда в 1856 г. неандертальцы были признаны отдельным видом. По мере роста числа найденных ископаемых останков и распространения новых методов исследования, исчезновение вида со столь близкими и знакомыми нам характерными признаками – умение разводить огонь, изготавливать и использовать орудия труда, объединяться в группы, охотиться на крупных млекопитающих, использовать символы, изображения и даже в какой-то степени общаться – по-прежнему оставалось загадкой. Однако, как только вы поймете, как инвазивный вид добивается успеха и какие факторы определяют его влияние на экосистему, в которую этот вид вторгается, никаких загадок больше не останется.
2. Мы идем к вам, хотите вы этого или нет
Что же такое инвазивный вид? Возможно, простейшее определение этого понятия такое: это вид, который переселился в новую географическую область, в которой прежде (исторически) представители этого вида не обитали. Переселившиеся виды, те, которые адаптировались к новым местам обитания без вмешательства человека, считаются местными видами. Эндемичные виды являются подмножеством местных. К ним относятся те виды, которые сформировались на конкретной территории и обитают только там. Виды-вселенцы не относятся ни к тем ни к другим; это виды, для которых данная местность не является «родной». Вселенцы – это некоренные, неместные, неэндемичные, чужеродные и зачастую разрушающие сложившуюся экосистему виды.
Власти США дали юридическое определение чужеродным видам: «В отношении отдельной экосистемы [к ним относятся] любые виды, не являющиеся естественными для указанной экосистемы, в том числе семена, яйца, споры или другие биологические объекты, способствующие размножению этих видов»{13}. В том же официальном документе инвазивные виды определены как «чужеродные виды, интродукция которых наносит или может нанести экономический или экологический ущерб или ущерб здоровью людей»{14}. Данное определение означает, что виды, не разрушающие экосистему и безвредные для людей, формально не относятся к инвазивным. Это несколько близорукая и антропоцентрическая точка зрения.В чем разница между инвазией видов и географической экспансией? Основные отличия состоят во временно́м масштабе процесса, расстоянии и степени влияния{15}. Расширение территории обитания вида на несколько километров, вероятно, будет иметь пренебрежимо малое влияние на экосистему в целом. Значительное же расширение области распространения вида, переселение особей вида из одного места обитания, или экосистемы, или континента на другой, через горный хребет или иной труднопреодолимый географический барьер, рассматривается как инвазия, поскольку подобные изменения весьма вероятно приведут к серьезным последствиям.
Экосистемы – сложные образования, переплетенные сетью взаимодействий видов, их симбиозом и взаимозависимостью. Тесные взаимоотношения между видами в пределах одной экосистемы обогащаются, деформируются и усложняются под влиянием конкуренции, взаимоисключающих и расширенных потребностей, а также изменчивого сосуществования. Вбрасывание абсолютно нового организма в эту смесь может нарушить функционирование всей системы, если только новый организм не окажется столь слабо приспосабливающимся, что вымрет до того, как сможет сформировать жизнеспособную и воспроизводящуюся популяцию.
Инвазивные или неместные виды довольно просто определить в теории, но не на практике. Если коренной или местный вид – это тот вид, который был частью локальной экосистемы в течение значительного периода времени, возникает вопрос: насколько долгим должен быть этот период? Сколько лет, веков или тысячелетий вид должен быть частью экосистемы, чтобы его можно было считать местным?
В Соединенных Штатах в качестве Рубикона, разделяющего в отдельной экосистеме местные и неместные, чужеродные, инвазивные виды часто используется период в 500 лет. Экологи, которые занимаются живыми организмами, склонны мыслить очень короткими отрезками времени, сопоставимыми с продолжительностью жизни нескольких поколений людей, и поэтому 500 лет – вполне подходящий срок. Я расцениваю такой подход как довольно слабый для широкого круга задач. С момента своего появления инвазивная биология была тесно связана с задачами и стратегиями сохранения и защиты, поэтому изменения, которые происходили в течение относительно короткого периода времени, привлекали повышенное внимание. Подобные изменения можно было увидеть, измерить и задокументировать. Гораздо сложнее увидеть и понять причины инвазии, когда временной отрезок составляет тысячи или десятки тысяч лет.
Палеонтологи и палеоантропологи, такие как я, привыкли мыслить масштабами веков и тысячелетий. Преимущество изучения больших промежутков времени состоит в том, что на длинных отрезках можно ясно увидеть великие эволюционные и биологические законы и тенденции. Считаются ли животные, которые эволюционировали в Азии и потом оказались на Американском континенте (а это люди, мамонты, лошади и волки) местными видами, если они провели на этом континенте 20 000 лет? А если 10 000? Отрезок в 500 лет явно недостаточен, чтобы увидеть масштабные эволюционные эффекты, разве только в случае видов с очень небольшой продолжительностью жизни, смена поколений которых происходит за короткий промежуток времени. Погружение в глубины времени при проведении эволюционных исследований означает, что я несколько иначе подхожу к проблеме инвазивных видов и вопросам вымирания, чем это делают большинство инвазивных биологов. Слабость традиционного подхода заключается в том, что в масштабах геологического времени бывает очень сложно отследить многие кратковременные (порядка сотен лет) флуктуации, то есть изменения, которые могут причинить вред отдельным видам. В некоторых ситуациях мы, палеонтологи и эволюционные биологи, можем заглядывать слишком далеко. В целом же я считаю, что понимание принципов инвазивной биологии поможет найти ответы на некоторые давние вопросы эволюционной биологии. Иногда анализ кратковременных эффектов дает ключ к пониманию эффектов длительных.
Чтобы правильно объяснить гипотезы и выводы, которые лежат в основе этой книги, я должна дать предельно ясное определение инвазивного вида в том смысле, как я его понимаю. Рабочее определение, которым я пользуюсь, не ограничивается только перемещением на исторически новую территорию. Один из критериев для определения, является ли вид инвазивным или нет, зачастую связан с тем влиянием, которое этот вид оказывает. К понятию инвазивности не применим принцип «все или ничего». Организм должен пройти ряд последовательных этапов, чтобы его можно было отнести к инвазивным видам.
