История современного города Афины.

Древние Афины
История современных Афин

Артюшенко Олег Григорьевич. Все о древних славянах

10 невероятных фактов о древних славянах

Вопрос о происхождении наших предков — древних славян — является одним из наиболее часто обсуждаемых в современной историографии. Эта статья не претендует на научные изыскания. Но в ней собраны 10 весьма интересных и многим неизвестных фактов о древних славянах.

1. Славяне практически ровесники нынешней эры.

Появление археологических культур, признанных большинством археологов славянскими, относится лишь к V-VI векам. Однако, археологические данные последнего времени указывают, по мнению некоторых исследователей, на формирование заметного массива славян как части единого этноса в ареале киевской археологической культуры ещё во II—IV вв. Весь процесс формирования древнеславянского этноса на базе преемственности сменяющих друг друга археологических культур продолжался от 1-го тысячелетия до н. э. до VI века, когда древние славяне были зафиксированы в эпиграфических памятниках как уже сформировавшаяся культурно-языковая общность.

2. Славяне жили в достатке и изобилии.

Вот что пишет Епископ Оттон Бамберский, дважды в 1124-1127 годах посетивший Русь. «Изобилие рыбы в море, реках, озерах и прудах настолько велико, что кажется просто невероятным. На один денарий можно купить целый воз свежих сельдей, которые настолько хороши, что если бы я стал рассказывать все, что знаю об их запахе и толщине, то рисковал бы быть обвинённым в чревоугодии. По всей стране множество оленей и ланей, диких лошадей, медведей, свиней и кабанов и разной другой дичи. В избытке имеется коровье масло, овечье молоко, баранье и козье сало, мёд, пшеница, конопля, мак, всякого рода овощи и фруктовые деревья, и, будь там ещё виноградные лозы, оливковые деревья и смоковницы, можно было бы принять эту страну за обетованную, до того в ней много плодовых деревьев…»

3. Древние славяне не были язычниками.

Точнее, они не были язычниками в том, изначальном смысле этого слова. В те времена «язычниками» называли людей, говорящих на другом языке, носителей чужой культуры, религии. Древние славяне были людьми ведической культуры, поэтому древнеславянскую религию правильнее было бы именовать не язычеством, а ведизмом. Слово «веды» — созвучно современному русскому «ведать», «знать». Это мирная религия высококультурного земледельческого народа, родственная другим религиям ведического корня — Древней Индии, Ирана и Древней Греции.

4. Вся Киевcкая Русь говорила на одном языке.

Все восточнославянские племена, которые населяли Киевскую Русь, пользовались только единым древнеславянским языком. Если в ту эпоху житель Галичины приезжал в Киев, Смоленск или Новгород то, его язык мог отличаться лишь диалектом и акцентом. В Летописях приводится множество примеров, когда на вечевых собраниях Новгорода выступали Киевские послы и князья, а к киевлянам обращались Новгородцы или Правители Суздаля и Смоленска.

5. Древние славяне не знали привычных нам овощей.

О капусте, моркови и свекле, не говоря уже о помидорах и огурцах, казалось бы, таких исконно «русских» овощах и корнеплодах, на Руси и слыхом никто не слыхивал. Более того, даже репчатого лука, наши предки не знали. Главной пищей древних славян была каша, а также мясо и хлеб. Сами каши были несколько иные, не такие, как мы привыкли видеть. Рис был большой диковинкой, его еще называли «сорочинским пшеном», и стоил он баснословно дорого. Гречку (крупу, завезенную греческими монахами, отсюда и название «Гречка») ели по великим праздникам, а вот своего собственного пшена на Руси всегда хватало с избытком. Ели, в основном, овес. Но овсяную кашу готовили из цельного очищенного зерна, предварительно долго запаривая ее в печи.

6. На Руси не брали пленников в рабство.

В начале VI века на Византию начинают наступать славяне. Славянские племена жили к северу от Восточной Римской империи. Византийцы считали их свободолюбивыми, мужественными, выносливыми. Славяне были отличными воинами. Они были благородны, не брали пленников в рабство, а предлагали либо стать членами их племени, либо вернуться к своим. Отношения Византии со славянами, а затем с Древней Русью составляли важную часть внешней политики империи.

7. Славяне могли дать отпор любому врагу, пришедшему на их землю.

Причём это касается не только воинов-дружинников, но и вообще всех: земледельцев, охотников, всех, кто жил на Руси. Вот что по этому поводу пишет император Византии Маврикий Стратег в VI веке. «Сражаться со своими врагами они любят в местах, поросших густым лесом, в теснинах, на обрывах. С выгодой для себя пользуются засадами, внезапными атаками, хитростями, и днем и ночью, изобретая много способов. Опытны они также и в переправе через реки, превосходя в этом отношении всех людей. Мужественно выдерживают они пребывание в воде, так что часто некоторые из числа остающихся дома, будучи застигнуты внезапным нападением, погружаются в пучину вод. При этом они держат во рту специально изготовленные большие, выдолбленные внутри камыши, доходящие до поверхности воды, а сами, лежа навзничь на дне, дышат с их помощью. Это они могут проделывать в течение многих часов, так что совершенно нельзя догадаться об их присутствии. Каждый вооружен двумя небольшими копьями, некоторые имеют щиты, прочные, но трудно переносимые. Они пользуются также деревянными луками и небольшими стрелами, намоченными особым для стрел ядом, сильнодействующим. Все это они мастера делать разнообразными придумываемыми ими способами, с целью заманить противника».

8. «Славяне» — не от «слава», а от «слово».

Словене — люди говорящие «словами», т.е. на понятном языке. В противоположность, есть «немые» — немцы, те, кого понять невозможно. В дальнейшем, во времена Петра I, иностранцы, приезжавшие в Россию, нарекались немцами, а поскольку большинство приезжих было из Германии, вот и прилипло к германцам наше русское — немец. Аналогичная ситуация в Древней Греции, где первоначально варварами называли тех кто разговаривает непонятно, как будто каши в рот набрали, и грекам слышалось вместо слов только: «бар-бар».

9. Все мужчины на Руси обучались военному делу.

На Руси все мужчины считались воинами, эта традиция шла ещё со времён эпохи так называемой «военной демократии». Конечно же, были и специально подготовленные витязи, которые посвящали всю свою жизнь войне, но владеть военными навыками должны были все юноши и взрослые мужчины, будь то горожане, землепашцы или охотники.

10. Христианизация Руси происходила сложно и очень жестоко.

Крещение и последующая христианизация Руси сопровождалась уничтожением всего прежнего, славянского, «языческого». Уничтожались все культурные центры славян-язычников — капища, святилища, священные рощи, кумиры, идолы. На этих местах возводились храмы и церкви. В соответствии с постановлениями Номоканона и его русской версией, родились законы, которые были против всякого волшебства, суеверий и даже против лекарей. Князья официально предоставляли церкви права суда над некоторыми из видов преступлений. Людей теперь судили за развод, за ведовство, за зелейничество (лечение травами), за ересь против христианства, за сквернословие, за оскорбление "чистоты и святости" храма, за почитание языческих богов.

источник

xn--80agfaygmjapw6exd.xn--p1ai

Древние авторы о славянах. Валентин Седов. Происхождение и ранняя история славян. Книги по истории онлайн. Электронная библиотека

Самые ранние сведения о славянах в античных письменных источниках относятся к сравнительно позднему времени — к первым векам нашей эры. Эти данные весьма отрывочны, а в географическом отношении не конкретны. Для исследования проблемы происхождения и этногенеза ранних славян они имеют вспомогательное значение.

Своим именем славяне в античных источниках не называются. Античные авторы знают венедов, и имеются все основания считать, что под этим этнонимом скрываются славяне. Историк VI в. Иордан прямо свидетельствует, что «многолюдное племя венетов» в его время было известно под разными названиями: «…все же преимущественно они называются склавенами и антами» или «…ныне известны под тремя именами: венетов, антов, склавенов».[62] Косвенным подтверждением служит и то, что вплоть до настоящего времени соседи славян — германцы и прибалтийскофинские народы — называют славян венедами.[63]

Впервые этноним венеды[64] встречается в Естественной истории Плиния, погибшего при извержении Везувия в 79 г. н. э. Автор называет венедов в числе племен, соседящих на востоке с группой германских племен — ингевонами: «…земли до реки Вистулы обитаемы сарматами, венедами, скифами, гиррами».[65]

Ингвеоны (ингевоны) занимали побережье Северного моря и низовья Рейна, Везера и Эльбы. Где-то в более восточных областях от них и жили венеды. Скорее всего это были области в бассейне Вислы (Вистулы) и, может быть, более восточные земли.

К концу I в. н. э. относятся известия о венедах Тацита. Рассказывая о племенах, живших восточнее германцев, он называет певкинов, венедов и финнов. «Венеды переняли многое от певкинов, ради грабежей рыщут по лесам и горам, какие только существуют между певкинами и феннами».[66] Певкины во времена Тацита занимали северную часть Нижнего Подунавья. Фенны — финские племена, заселявшие в тот период обширнейшую территорию лесной полосы Восточной Европы от Прибалтики до Урала. Где между финнами и певкинами локализуются венеды, сказать невозможно.

Тацит колебался, относить ли венедов к сарматам или к германцам. С одной стороны, венеды многое заимствовали из нравов и образа жизни певкинов, которые сильно перемешались с сарматами путем браков, с другой — они «сооружают себе дома, носят щиты и передвигаются пешими, и притом с большой быстротой, все это отмежевывает их от сарматов, проводящих всю жизнь в повозке и на коне».[67]

Несколько конкретнее этногеографические сведения автора второй половины II в. н. э. Клавдия Птолемея, использовавшего не дошедшее до нас сочинение географа I в. н. э. Марина Тирского. Согласно Птолемею венеды — одно из крупнейших племен Европейской Сарматии, пределом которой на западе была р. Висла (Вистула). У ее истоков начиналась уже территория германских племен. С юга Сарматию ограничивали Карпатские горы и северный берег Понта (Черного моря), а с севера — Венедский залив Сарматского океана (побережье Балтийского моря). «Заселяют Сарматию очень многочисленные племена: Венеды — по всему Венедскому заливу; выше Дакии — Певкины и Бастерны; по всему берегу Меотиды — Языги и Роксоланы; далее за ними внутрь страны — Амаксовии и Скифы-Аланы».[68]

Учитывая сообщение Тацита о соседстве венедов с певкинами, венедов следует локализовать между побережьем Балтийского моря и территорией певкинов и бастарнов, т. е. в бассейне Вислы. В Повисленье, судя по Птолемею, жили и менее значительные племена — гифоны, ава-рины и др. По-видимому, они не дожили до раннего средневековья, растворившись среди венедского и германского населения. Как далеко простирались земли венедов на восток, определить по данным Птолемея не представляется возможным.

Древние авторы обычно определяли границы между народами по большим рекам, поскольку они были хорошими и единственными ориентирами в малоизвестных странах. Так, рубежом между Германией и Сарматией для римлян была Висла; границей между Галлией и Германией — Рейн; земли антов по Иордану простирались «до Данапра». Однако точно выяснено, что германцы времен Цезаря жили по обе стороны Рейна, а антские поселения, судя по археологическим материалам, распространялись по обе стороны Днепра. Следовательно, указания древних авторов о рубежах между народами нельзя трактовать буквально, и сведения римлян, что Германия доходила до Вислы, не противоречат локализации венедов по обе стороны этой реки.

На Певтингеровой карте (конец III — начало IV в. н. э.) венеды обозначены в двух местах. Один раз венеды-сарматы локализованы южнее Балтийского моря и северо-западнее бастарнов, второй раз — рядом с гетами и даками, между Дунаем и Днестром.[69] По-видимому, это — не две отдельные венедские области, а скорее свидетельство об обширности территории расселения венедов. Е. Ч. Скржинская высказала предположение, что, поскольку Певтингеровы таблицы отражают сведения о дорогах времени римского императора Августа, обозначение венедов в двух местах обусловлено пересечением их территории двумя путями, один из которых соединял земли венедов с областью бастарнов, а другой — с регионом даков.[70]

Информация о венедах в письменных источниках первой половины I тысячелетия н. э. этим и ограничивается. На основе данных Плиния, Тацита и Птолемея можно полагать, что в первых столетиях нашей эры славяне обитали где-то между Балтийским морем и Карпатами, в бассейне Вислы, а может быть, и в более восточных районах. В III–IV вв. н. э. их территория расширяется, охватывая области Поднестровья.

Сведения о славянах середины I тысячелетия н. э. более значительны и разнообразны. Теперь славяне называются своим именем. Наряду с собственным этнонимом упоминаются анты, а Иордан знает и прежнее имя — венеды. Византийские авторы (Прокопий Кесарийский, Агафий, Менандр Протиктор, Феофилакт Симокатта, Маврикий, или Псевдо-Маврикий)[71] описывают в основном славян Подунавья и Балканского полуострова, что обусловлено историческими событиями VI–VII вв. — славяне в ту пору переходят Дунай и вторгаются в пределы Восточно-римской империи.

В сочинениях византийских историков имеются сведения о различных сторонах жизни и быта славян. Рассказывается о военном искусстве, боевых успехах и неудачах славян, об их политической организация и вождях, о поселениях и жилищах, об отношениях с Византией, аварами и другими племенами.

Византийские авторы сообщают очень важные сведения для изучения вопроса о славянском освоении Балканского полуострова. Другая информация о географии славян в этих источниках почти отсутствует. Только в сочинении Прокопия имеются данные об этногеографии племен Северного Причерноморья, в том числе об одной из славянских группировок того времени — антах. По Прокопию анты вместе со славянами жили, с одной стороны, на северном берегу Истра (нижнего Дуная), с другой — к северу от утригуров, обитавших по побережью Меотиды (Азовского моря).[72] Таким образом, получается, что антам принадлежали области Причерноморья между нижним Дунаем и Приазовьем, где уже обитали тюркские племена кутригуров и утригуров.

Для исследования проблемы этногенеза славян более существенное значение имеет сочинение готского епископа Иордана, жившего в VI в.[73]«Getica» была закончена в 551 г. Труд посвящен истории готов начиная с того времени, когда они расселились в устье Вислы, покинув Скандинавию, и кончая серединой VI столетия. В процессе изложения автор делает ряд экскурсов в историю славян.

Уже было сказано, что Иордан позволяет установить связь между славянами и венедами античных писателей. По Иордану, венеды суть славяне. Он сообщает: «Между этими реками [Тисой, Олтом и Дунаем] лежит Дакия, которую, наподобие короны, ограждают скалистые Альпы [Карпаты]. У левого их склона, спускающегося к северу, начиная от места рождения реки Вистулы [Вислы], на безмерных пространствах расположилось многолюдное племя венетов».[74] Эта информация как бы подчеркивает сведения античных авторов о том, что древнейшей областью венедов был регион, связанный с бассейном Вислы.

К середине VI в. венеды-славяне уже расселились на широких пространствах Европы и были известны под именами венедов, славян [склавен] и антов. «Склавены живут, — пишет Иордан, — от города Новиетуна [по-видимому, Невиодун на правом берегу Савы, ниже нынешней Любляны][75] и озера, именуемого Мурсианским [по Е. Ч. Скржинской озеро Балатон],[76] до Данастра [Днестра], а на север — до Вислы… Анты же… распространяются от Данастра до Данапра [Днепра], там, где Понтийское [Чёрное] море образует излучину».[77] Таким образом, славяне во времена Иордана заселяли широкую полосу, простирающуюся от Среднего Подунавья до нижнего Днепра. Из сообщений этого историка видно, что западными соседями славян были германские племена, на юго-западе они соприкасались с фракийцами, на востоке — с тюркоязычными племенами, а на северо-востоке, по-видимому, — с эстиями (балтами), земли которых находились между юго-восточным побережьем Балтийского моря, и акацирами, обитавшими в бассейне Дона. Сочинение Иордана ценно и тем, что в нем имеются некоторые исторические сведения о славянах периода IV–V вв.

Некоторые сведения о славянах содержатся в сочинениях сирийских авторов VI в. (Евграфия, Иоанна Эфесского и других).[78] Однако они не касаются вопросов славянского этногенеза. Известия западноевропейских географов и историков относятся уже к сравнительно позднему времени — к IX и последующим столетиям — и не дают надежных материалов для реконструкции этнической истории ранних славян.

Только составитель древнейшей русской летописи — Повести временных лет — попытался отразить начало славянской истории и ответить на вопрос, откуда и как появились славяне. Отрывок из этой летописи, повествующий о расселении славян из Нижнего Подунавья и Паннонии, приведен в историографическом разделе (см. с. 7).

Б. А. Рыбаков на основе текстологического анализа вводного раздела Повести временных лет пришел к заключению, что летописная фраза «По мнозехъ же времянех сели суть словени до Дунаеви…» должна быть переставлена в другое место — туда, где описываются миграции кочевнических орд на Балканы. И, следовательно, в этногеографическом введении летописи речь идет не о размещении Нестором прародины славян на Дунае, а о славянском освоении Балканского полуострова, в V–VI вв. н. э..[79]

historylib.org

Древнейшие сведения о славянах

Происхождение и древнейший период в истории славян являются важной и вместе с тем сложной проблемой. Дошедшие до нас письменные данные весьма отрывочны и скудны. Узкий круг источников представлен немногочисленными сведениями античных авторов. Поэтому решение этого исторического вопроса во многом зависит от объединенных усилий археологов, историков, лингвистов, антропологов и других специалистов.

Венеды. Впервые название «венеды» было употреблено Плинием Старшим (23/24–79) для характеристики населения, обитавшего северо-восточнее Карпат: «Земли до речки Вистулы заселены сарматами, венедами, скирами и гиррами». Приведенная цитата из «Естественной истории» дает возможность определить основную территорию, которую занимали венеды в I столетии, – между сарматами на юго-востоке и германцами на северо-западе. Как известно, во времена Плиния сарматы прочно обосновались во всем степном Причерноморье – от Дона до Дуная. Скирам принадлежали земли в верховьях Вислы, а гирры занимали часть Висло-Одерского междуречья, что подтверждается и рядом источников.

Дальнейшее уточнение венедских территорий засвидетельствовано у Корнелия Тацита (55–120) – современника Плиния: «Венеды... ради грабежа рыщут по лесам и горам, какие только существуют между певкинами и феннами». В данном случае «певкины» (певки) – часть бастарнского племени окельтизированных германцев, обитавших на нижнем Дунае, а «фенны» – часть угро-финского населения, занимавшего территорию от Уральских гор до северо-восточной Прибалтики. Характеризуя венедов, Тацит подчеркивал их оседлый, связанный с земледелием образ жизни, противопоставляя его кочевым сарматам. Венеды, по его словам, «сооружают себе дома, носят щиты и передвигаются пешими, притом с большой быстротой. Все это отмежевывает их от сарматов, проводящих всю жизнь в повозке и на коне».

Со второй половины II в. территория, заселенная венедами, увеличивается. Клавдий Птолемей (90–160) в своем «Географическом руководстве» выделяет их из огромного числа племен Европейской Сарматии: «Занимают Сарматию многочисленные племена: венеды по всему Венедскому заливу, выше Дакии – певкины и бастарны...» Автор, начиная перечисление великих народов Сарматии именно с венедов, подчеркивает, что они, несомненно, принадлежали к числу ведущих народов Восточной Европы.

Клавдий Птолемей, наряду с Плинием и Тацитом, определяет венедов I–II вв. как автохтонное население. Он также упоминает славян не только под названием «венеды», но, видимо, и под самоназванием – «ставани», указывая место их обитания южнее галиндов и судинов (племен балтийской группы) до аланов. Такое размещение ставанов в значительной степени согласуется с данными Плиния и Тацита о венедах. Что касается III в., то здесь сведения о венедах еще более скудны, поскольку к середине этого столетия относятся многочисленные переселения племен и война варваров с Римской империей.

При изучении проблем расселения и перемещения славян ценнейшие материалы дает римская картография. В 1507 г. в Аугсбурге в библиотеке Конрада Певтингера был обнаружен пергаментный свиток древней карты Европы, Африки и Азии в виде таблиц с нанесенными на ней дорогами, городами и расстояниями между ними. Специалисты связывают эту карту с именем римского географа Кастория. Этот итинерарий датируется II–IV вв., а отсутствие в нем гуннов позволяет отнести его ко времени до 375 г.

Материалы этих таблиц также удивительно совпадают с данными Плиния, Тацита, Птолемея, помещенными в VIII таблице на окраине «венеды–сарматы». На этом же уровне расположены Альпы Бастарнские (Карпаты). Второе местоположение венедов локализуется между Дунаем, ближе к его дельте, и Днестром.

Еще одним свидетельством пребывания венедов на дунайской границе могут служить монеты императора Волузиана (251–253), сына и соправителя Требониана Галла, имевшего в своем титуле эпитет «Венедский». Иордан также отводит славянам указанные территории: «От истока Вислы на неизмеримых пространствах основалось многочисленное племя венедов».

Процессы этногенеза. На основании письменных источников можно только в общих чертах наметить географические рамки расселения славян и определить их непосредственных соседей. К сожалению, сведения о венедах весьма скудны, поэтому в освещении древнейших этапов развития славянства большое значение имеют археологические материалы.

Начиная с рубежа нашей эры славяне постепенно расширяли свои границы, втягивая в процесс этногенеза соседние племена.

Во времена Плиния и Тацита на территории Подолии, Волыни и Верхнего Поднестровья формируется своеобразная группа древностей на базе пшеворской и постзарубинецкой культур. По мнению некоторых исследователей, носителями этих культур являлись близкородственные этносы, известные древним авторам под названием «венеды». Это были оседлые земледельческие племена, оставившие после себя памятники зубрицкой группы.

Сходная картина формирования новой общности на базе древностей постзарубинецкого круга прослеживается в Поднестровье – это так называемая киевская культура. Следовательно, в границах указанного региона от Западного Буга до Сейма во II столетии н. э. наблюдается процесс консолидации этих культур в единую культурно-историческую общность.

В первой половине III в. этот процесс был прерван движением готов, что подтверждается как археологическим материалом, так и сведениями древних авторов, в том числе и Иордана. Стремительно двигавшийся к югу, в страну «Ойюм», поток захватывал в процесс движения к границам империи и негерманские племена. Однако не только движение готов и других варварских племен послужило причиной дестабилизации и потрясений. Историческая обстановка этого периода характеризуется неустойчивостью, переменами, социальными, политическими и этническими сдвигами, которые происходили под влиянием Римской империи как на ближней, так и на дальней ее периферии. Сложившаяся ситуация послужила толчком к распаду старых и созданию новых общностей, перекраиванию этнических границ и освоению новых территорий.

Культура типа Этулия. В III столетии низовья Днестра и Дуная заселяют группы, оставившие памятники типа Этулия, основные компоненты которых свойственны земледельческому населению. Земледельческий характер памятников отразился прежде всего в топографии и планировке поселений, небольших по площади и расположенных на пологих склонах долин речек и ручьев или на небольших мысах. Культурный слой крайне беден и выделяется лишь на местах остатков построек. Одна из специфических особенностей поселений – незначительное количество жилищ при многочисленных хозяйственных ямах, большая часть которых концентрировалась на отдельных участках в стороне от жилых построек. Единственный тип жилищ – прямоугольные или иногда трапециевидные полуземлянки – совершенно не характерен ни для населения степей Северо-Западного Причерноморья в предшествующее время, ни для синхронных черняховских памятников.

Генетические истоки этулийских жилищ, как и самого населения, следует, очевидно, искать севернее, в обширной зоне украинской лесостепи и практически по всей Центральной Европе, где традиция углубленных в землю строений имела древние корни.

Памятники типа Этулия явно входят в круг культур «горшечных». Лепные горшки, изготовленные из рыхлого комковатого глиняного теста с примесью шамота и различного рода органических добавок, решительно преобладали в наборе посуды. Орнаментировались горшки редко – обнаружены лишь насечки на краю венчика, иногда ряд пальцевых вдавлений под ним. Лепные миски достаточно разнообразны, но в целом эта категория посуды составляет незначительный процент. На всех поселениях встречаются конические крышки, а также керамические диски. Ближайшие аналоги керамического комплекса памятников типа Этулия находятся в кругу северных памятников – на ранних памятниках киевской культуры, в волыно-подольской зубрицкой группе, а также в днестровско-западнобугской группе черняховской культуры.

Хозяйство населения, оставившего памятники типа Этулия, характеризуется сочетанием земледелия и животноводства. Урожай убирался серпами и перерабатывался ступами, ротационными жерновами. Последние найдены на многих поселениях, в том числе и в с. Чобручи Слободзейского района. Видовой состав стада отличался преобладанием крупного рогатого скота, а также большим количеством лошадей, мелкого рогатого скота и свиней.

Производимый совокупный продукт обеспечивал не только внутренние потребности, но и торговлю. О существовании торговых отношений с позднеантичными центрами и близлежащими провинциями свидетельствует значительное количество импортов. К ним относится ремесленная гончарная сероглиняная керамика, различного рода амфоры, стеклянные кубки, бусы и ряд других изделий.

Погребальный обряд известен по материалам двух могильников и нескольких захоронений, впущенных в курганы более раннего времени. В отличие от синхронных черняховских могильников с их биритуализмом, этулийские характеризуются только трупосож-жением. По деталям погребального обряда они подразделяются на пять типов, широко представленных в различных пропорциях и вариациях в древностях «полей погребений» Центральной и Восточной Европы латинского и римского времени. Однако этулийские могильники отличаются удивительной бедностью инвентаря. По этому показателю они более всего приближаются к могильнику Киреевка на р. Убеди, относимому исследователями к киевской культуре. Ряд специфических особенностей сближает этулийские захоронения с погребальной обрядностью носителей зарубинецкой и пшеворской культур.

Хронологические рамки памятников типа Этулия (середина III – самый конец IV в.) устанавливаются по имеющимся предметам, которые исчезли во времена правления императора Валента (364–378), очевидно, в период гуннского нашествия 375 г. появление в низовьях Днестра и Дуная выходцев с севера, из зоны обитания венедов, по времени совпадает со второй волной движения готов к юго-востоку, что приводит к оттоку части населения из разных регионов лесостепной зоны на юг и отрезает их от сородичей. Судьбы населения, которое воспринималось Плинием Старшим и Тацитом как «венеды-венеты» и обитало между сарматами, бастранами и феннами, оказались разными. Перекочевав на юг, носители культуры типа Этулия, вероятно, вступили в активные контакты с позднеантичным и кочевым сарматским миром и начали оформляться в новую общность. Вполне допустимо, что к 50-м годам III в. вновь возникшая общность могла предпринять самостоятельную попытку проникнуть на территорию империи. Именно тогда император Волузиан получил почетный титул «Venedicus» – «Венедский».

Не противоречат этому и данные таблиц из библиотеки К. Певтингера, которые указывают, что расселение венедов удивительно точно соответствует местоположению памятников типа Этулия. Некоторые ученые считают, что название «венеды» на итинерарии было дописано в III столетии, о чем говорит и палеография.

Венеды упоминаются на таблицах еще дважды – это венеды-лугии и венеды-сарматы в районе Альп Бастарнских (в Прикарпатье). Если принять раннюю дату дорожника, то венедам-лугиям могли бы соответствовать памятники пшеворско-зарубинецкой общности зубрицкой группы на верхнем Днестре, а венедам-сарматам – северные памятники типа Этулия на среднем Днестре под с. Алчедары в Шолданештском районе. И все же здесь остается много неясностей, которые требуют специальной разработки и дальнейшего накопления материалов.

Таким образом, на земли Приднестровья и близлежащие территории славяне проникли в III–IV вв. Однако это были их первые эпизодические появления, которые, как и весь культурно-исторический процесс, были прерваны гуннским нашествием. И только после распада державы Аттилы во второй половине V – начале VI в. пришедшие в движение многочисленные славянские племена появились на Дунае со своими уже сложившимися культурами – пражско-корчакской и пеньковской.

biofile.ru