«Последыш Древних» Василий Сахаров читать онлайн - страница 3. Последыш древних 3

Последыш Древних читать онлайн - Василий Сахаров (Страница 3)

ГЛАВА 1

В подземельях было тепло и по-особому уютно. Поэтому я скинул полушубок, поправил ножны с коротким мечом и принюхался.

Вековая пыль, потревоженная шагами людей. Сырая кожа. Пот моих спутников: резкий конский от дядьки Эльвика, моего верного воспитателя, сопровождавшего меня, сколько я себя помню, и еле слышный травяной от лихого следопыта Тео. Промокший мех верхней одежды и сгоревшая смола факелов.

Ничего необычного, и никаких посторонних запахов. Так и должно быть. Я потянулся к потокам невидимых магических сил, пронизывавших все вокруг, зачерпнул крохотную толику и преобразовал чистую энергию в огненную. Все это делалось на ходу, привычно и без каких-либо усилий: сказывался опыт и природный талант. И когда заклятие «огненная бабочка» было сформировано, я выпустил его из ладони.

Огненный мотылек завис под сводами и затрепетал крылышками. Сумрак древней пещеры озарился неярким светом, и, не оборачиваясь, я сказал:

— Тео, веди.

Опытный северный бродяга, втрое старше меня, сопляка благородных кровей, не спорил. Да это и понятно. Земли в радиусе сорока миль вокруг родового замка баронов Руговиров наши, а он на них живет и промышляет. Значит, зависит от нас. А помимо того мы с Тео знакомы не первый год, и он прекрасно знает, на что я способен и каковы мои жизненные интересы. Отсюда уважение и подчинение.

— Следуйте за мной, господин Оттар, — сказал он. — Рисунки, о которых я вам говорил, дальше. Здесь недалеко.

Мотылек полетел вперед. Тео пошел за ним, а мы с дядькой Эльвиком следом.

Шли недолго. Пересекли пещеру. Свернули в узкий проход под уклоном. Спустились в неширокую камеру. Отсюда еще один коридор, и он вывел нас в следующую пещеру. Стены ровные, и вдоль них вырубленные в камне уровни-карнизы, каждый в ширину от двух до трех метров. В центре подземного помещения углубление с чистой водой, стекавшей с подволока. А в дальнем конце пещеры пара дополнительных выходов.

В общем, неплохое убежище, где когда-то жили древние люди, которых принято считать дикарями, тупыми и безмозглыми. Но я с этим был не согласен и пару раз пытался объяснить своему почтенному батюшке, барону Алану Руговиру, что нельзя на месте заброшенного тысячи лет назад горного поселения разворачивать добычу камня. Однако он человек упрямый и никого не желал слушать, тем более меня, своего младшего сына, не похожего на старших братьев. И, получив подзатыльник, я замолкал, а горные работы на горе Ястребиная продолжались, и жилища древних людей уничтожались без всякой жалости. Печально. Ведь наскальную живопись не восстановить, и археологические находки воспринимались моей родней словно мусор. Поэтому все, что я мог, — это собирать собственную коллекцию да выезжать в пещеры, которые для меня были дороже родного замка, и здесь делать зарисовки с наскальных рисунков.

— Господин Оттар, вот они.

Тео кивнул на правую стену, и я заставил мотылька подлететь к ней. Действительно, рисунки древних здесь имелись, и было их немало, не меньше четырех сотен.

«Надо будет работягам, обнаружившим эту пещеру, пару медных монет на пиво выделить, да и следопыта забывать нельзя», — отметил я и подошел к стене.

Итак, что мы имеем? Человек с копьем замахивается и хочет поразить оленя. Мужчина на лодке острогой бьет рыбу. Женщина с ребенком на руках стоит на коленях перед треугольным алтарем. Бородатый старик разжигает костер. Конь бежит по полю. Все рисунки сделаны опытной рукой, уровень выше среднего, и использовано три вида красок. Но в целом в этом не было ничего необычного. Самые распространенные бытовые сцены, и меня они интересовали постольку-поскольку. Главное, ради чего я полдня ехал по заснеженным полям, с одной большой остановкой в рыболовецком поселке, находилось ниже. Иероглифы древних, может быть, одни из первых в нашем мире. Ценная находка. Без сомнений. И я протянул Эльвику ладонь:

— Дядька, давай карандаш и альбом.

— Держи.

Эльвик передал то, что я просил, а затем вместе с Тео отошел в сторону — они люди приземленные, и слово «археология» для них просто набор звуков. Ну а я занялся делом, присел на круглый булыжник, положил обтянутый тонкой кожей альбом на каменную ступеньку и начал делать зарисовки. Один иероглиф. Второй. Третий. Черточка к черточке. Линия к линии. Работа спорилась, и я, узнавая иероглифы, попадавшиеся мне ранее, улыбался. Кажется, повезло. Передо мной древний букварь-азбука. Рисунок, а под ним иероглиф. Возможно, древний человек обучал в этом месте сына или группу подростков, а теперь здесь моя скромная персона пытается разобраться в том, как и чем жили наши предшественники.

Прошел час. За ним другой. Спина затекла, а мотылек стал гаснуть. Энергия, которую я в него вложил, почти иссякла. И, подзарядив магическую бабочку, я покинул «рабочее место» и подошел к своим спутникам.

Дядька Эльвик знал, что мне нужно, и протянул сверток с едой. На обед копченая свинина, кусок рыбного пирога и сыр. Еда незатейливая, но сытная. В нашем походе все по-простому и без изысков.

Отрезав пластинку мяса, я закинул ее в рот и, пока ел, разговаривал со следопытом:

— Тео, дальше из этой пещеры ходили?

— Да, — отозвался он.

— И как?

— Никак, господин Оттар. Завалы, а рядом с ними кости человеческие, мелкие осколки гномовых секир и рваные куски ржавых кольчуг. Ничего интересного.

— Понятно. Но если что-то еще найдется, сразу ко мне.

— Само собой. Отнорков в горе много, так что находки будут. Кстати, есть у меня на примете парочка пещерок. С виду самые обычные, но заметно, что раньше к ним тропки были протоптаны. Могу сводить, вместе посмотрим, что там.

— Времени нет, Тео. Батюшка послал меня охотников проведать, а я здесь. Так что надо поторапливаться.

Следопыт промолчал, а Эльвик, мой воспитатель, осуждающе покачал головой, и непонятно, кого он осуждал, то ли меня, то ли отца. Да и не важно это. Поэтому, быстро перекусив, я снова занялся копированием иероглифов, и, пока руки делали привычную работу, в голове бился один вопрос, который я задавал себе едва ли не каждый день: «Почему я не похож на своих родственников?»

Мой отец барон Алан Руговир. Воин и чародей, как и большинство морейских дворян. У него есть замок, мощное и величественное укрепление. У него дружина в три десятка всадников. У него жена-красавица, урожденная баронесса Норнасс, подарившая мужу крепких детей. У него богатые земли: поля, каменоломни, большое богатое рыбой озеро и лес. У него пятнадцать деревень и полторы тысячи трудолюбивых крестьян. У него самые лучшие лошади на севере. А еще у него пять сыновей. Как он сам говорит — четверо умных, а один странный. Не сложно догадаться, что странный — это я, Оттар Руговир, восемнадцатилетний баронет, который умеет обращаться с мечом, и магию освоил, и дикого упыря в прошлом году убил, а этой осенью матерого секача лично на рогатину принял. То есть не слабак и не нытик. Но, по мнению родителя, до старших братьев мне далеко, и в чем-то он прав.

Старший брат, Рой Руговир, светский лев и знатный дуэлянт, блистает при дворе нашего доброго царя Эрация и состоит в свите князя Айрика Раена. Второй, Аигус Руговир, приумножает богатства семьи, тоже проживает в столице и занимается торговлей. Третий, Годрик Руговир, мореход, и у него собственный корабль, превосходный каракк. Четвертый, Рикко Руговир, несмотря на молодость, уже сильный боевой чародей. И на их фоне я действительно белая ворона, которого даже мать сторонится, словно чужака. Магией заниматься не хочу, что освоил, то и хорошо, а большего не надо, потому что приходится напрягаться. Путешествовать ради добычи неинтересно. Служить в армии опять-таки желанием не горю, хотя числюсь корнетом запаса в одном из резервных пехотных полков провинции Дрангия. А приумножать богатства семьи на родовых землях и погонять крестьян скучно.

Нет. Все это не то. Моя страсть книги, древние загадки и конечно же пещеры. Вот что влекло меня более всего. Но развернуться было негде и не с чего, особенно когда глава семьи против. И что мне делать дальше, я не знал.

Конечно, пора уже выходить в свет, и хотелось бы уехать в Алькантар. Можно было попробовать с братом Годриком в океан сходить или с Рикко позаниматься магическими искусствами, а потом, получив независимость, продвинуть собственные проекты. Однако отец держит меня при себе, и он против того, чтобы я покидал родные края. Барон считает, что мне нужно жениться на младшей дочке нашего соседа графа Дирнафа, шестнадцатилетней Валенсе, и обеспечить его внуками. А помимо этого на меня возлагаются обязанности хранить родовые земли, которые в итоге достанутся брату Рою. И если, с его точки зрения, это правильно, то мне сие не нравится. Категорически. Не хотелось бы всю жизнь просидеть на севере, где снег по полгода лежит, а потом быть при старшем родиче приживалой.

Впрочем, пока все вилами по воде писано, и если ничего в моей жизни не изменится, тогда я сбегу. Честное слово — соберу котомку, оседлаю верного жеребчика, и в путь. Царство у нас немаленькое, найду себе место. Тем более что есть адрес профессора Теско, возглавляющего Царскую академию наук. Было дело, я писал ему письма с описанием моих археологических находок и теориями их происхождения, но ответа так и не получил. Скорее всего, профессор счел эти послания бредом провинциального выскочки. Но если бы я встретился с ним лично, возможно, получилось бы убедить авторитетного ученого в правильности моих идей и это изменило бы всю мою жизнь. Хотя очень может быть, что не только мою.

knizhnik.org

Читать онлайн книгу «Последыш Древних» бесплатно — Страница 3

– А про моего комбата что скажешь?

– Капитан Коста Резаир. Из семьи купцов. Игрок. Нищий. Женат. Трое детей, девчонки. Как человек никакой, серый и мутный, без чародейского таланта, доверия не вызывает, но плохим его назвать тоже нельзя. Сослан на север за денежную растрату. В полку уже четыре года, на общем фоне ничем не выделяется.

– Так-так, а полковник часто пьет?

– Нет. Так-то он командир справный. Просто вчера все офицеры были в городе, губернатор в честь доблестных защитников родины устроил бал. А сегодня еще одно мероприятие намечается. Прием в доме градоначальника, так что готовьтесь, господин Оттар, возможно, и вас пригласят.

«Не зря отец ко мне Юссира приставил, – отметил я. – Действительно, полезный человек. Самое главное сразу увидел и с новобранцами мне поможет».

– Печку затопил, – услышали мы голос Эльвика. – Заходите. Сейчас чай пить будем и поедим.

Еще раз я обвел рассеянным взглядом пустой лагерь, который вскоре должен наполниться людьми, и кивнул десятнику:

– Пойдем, Айк. Перекусим, а то до обеда еще далеко, да и кормят здесь наверняка не по-домашнему.

– Вы правы, господин Оттар.

По губам воина пробежала улыбка, и я спросил его:

– Чему улыбаешься?

– Хорошо мне. Снова в армии, жалованье двойное пойдет, от господина барона и от царской казны. Жив и здоров, а впереди новые земли, горящие города врагов и встречи со старыми друзьями. Вот и радуюсь.

Время до полудня пролетело незаметно. Пока позавтракали, пока устроились, да пока я униформу подгонял и меч, год назад подаренный мне отцом, затачивал, прошло несколько часов. После чего в казарме появился мой непосредственный начальник, капитан Коста Резаир, среднего роста худощавый брюнет в аккуратно заштопанном мундире, который, лишь только увидел меня, приподнял вверх ладони и произнес:

– Слава богам, наконец-то я вижу новое лицо. И что характерно, чистое, свежее и благородное.

– Здравствуйте, господин капитан. – Я сделал шаг навстречу командиру батальона. – Позвольте представиться, корнет Оттар Руговир.

– Рад. – Он пожал мне руку и зачастил: – Очень рад. Я капитан Резаир, но для своих товарищей и в приватной обстановке просто Коста. Вижу, вы уже начали обживаться, и это правильно, устраивайтесь. Но это подождет, корнет. Потому что сейчас мы пойдем в офицерский клуб. Там только нас, наверное, и не хватает.

Мы направились к офицерскому клубу, располагавшемуся возле штаба, и капитан задавал вопросы. Стандартные. А затем Резаир спросил о самом главном:

– Корнет, а как у вас с деньгами?

При этом его глазки масляно заблестели, и я понял, что сейчас у меня попросят в долг, возвращать который никто не собирается. Поэтому я ответил уклончиво:

– Есть немного, на первое время хватит.

– А не могли бы вы ссудить мне десять альго?

– Нет.

– А пять?

– Тоже нет.

– А как насчет проставы для офицеров?

– Какая простава, господин капитан. По документам я служу в нашем полку уже семь лет, гораздо дольше вас.

Капитан моментально насупился и отстранился. Обиделся или сделал вид. Да и плевать. Мне с ним дружбу водить не хотелось, пару месяцев вместе послужим и разбежимся кто куда. Ну а затем мы вошли в офицерское собрание, по сути, буфет, где можно было на халяву выпить и покурить. И здесь меня представили командному составу полка. Кстати, не только меня. Всего за несколько часов 48-й полк пополнился двумя майорами, двумя капитанами, четырьмя лейтенантами, десятком поручиков и пятью корнетами. Поэтому все прошло быстро.

Хассо Риф, выглядевший в мундире значительно солиднее, чем утром в халате, вышел в центр комнаты и стал по одному вызывать вновь прибывших и представлять ветеранам. Между прочим, весьма непрезентабельным людям. Как правило, все на одно лицо. Слегка за сорок, какие-то потертые, заштопанные и битые жизнью. Но, наверное, такими и должны быть офицеры, сосланные на север и забытые. А что касательно новичков, то они были разными. Кто-то, подобно мне, уже числился в полку, а кто-то пришел из запаса. Кто-то был богат, а кто-то явно бедствовал. Кто-то гордился родовым гербом, а иные были выходцами из народа. И это событие, представление новичков, не привлекло бы моего внимания, если бы не один офицер, крепко сбитый тридцатилетний майор в черной униформе и скрещенными обнаженными мечами на шевроне.

Это был «черный клинок», контрразведчик и шпион, а также профессиональный охотник на нежить и нечисть. Раньше мне подобных людей видеть не доводилось, но слышал я про них много, как хорошего, так и плохого. Как же, закрытая воинская каста, или, правильнее будет сказать, орден, в который нельзя попасть по блату. «Черные клинки» сами отбирали сослуживцев и обучали их, а подчинялись они только главе своей организации и царю. Больше над ними не было никого, и они могли позволить себе многое из того, о чем обычные люди, не только простолюдины, но и аристократы, могли только мечтать. И речь в данном случае не о деньгах, а о влиянии этой организации.

В общем, «черный клинок» по имени Тейваз Кано меня заинтересовал, и я за ним наблюдал. Хотелось понять, чем он отличается от остальных офицеров. Почему «черные клинки» выбрали именно его и в чем особенность майора. Однако я ничего нового не увидел. Офицер как офицер, только мундир черный и двигается, подобно кошке, мягко и плавно, словно профессиональный боец-рукопашник, способный в одиночку заломать пару-тройку вооруженных бойцов. А потом мне захотелось подойти к Кано и пообщаться с ним. Но смотрины вновь прибывших офицеров закончились, и полковник вскинул вверх правую руку.

Моментально разговоры в клубе стихли. Наступила тишина, и Риф сказал:

– Господа, внимание. Сегодня мы приглашены на прием к градоначальнику Дагардаза, достопочтенному мэтру Мияру, но торжество отменяется.

Старослужащие зашумели. Не часто их приглашали в город самые уважаемые люди провинции. Однако полковник остановил гомон, покосился на майора Кано и продолжил:

– Это связано с тем, что новобранцы начнут поступать в полк раньше. Первая партия в количестве пятисот человек уже готова и прибудет вечером. Вторая, в триста человек, подойдет ночью, а еще одна подтянется утром. Так что, господа, к делу. Новобранцы будут распределяться по ротам и батальонам по мере поступления. Учебные планы у комбатов. Кого увижу в нетрезвом виде, пусть не обижается. Отлучки в город запрещаю. Разойдись!

Офицерский клуб опустел, и вместе со мной в расположение батальона отправилось шесть сержантов и четыре офицера: лейтенант, поручик и два корнета. В связи с этим на роту меня так и не назначили, и я этому был рад – меньше ответственности, меньше хлопот. Но все равно руководителей не хватало, и я был назначен заместителем командира роты, опять-таки временно. Кстати, ротным стал поручик Сигват Дорат, кадровый офицер, получивший ранение в стычке на границе и долечивавшийся дома. Ну а тут война намечается, и в штабе Дрангийского военного округа он получил назначение в 48-й полк, а не в родной 7-й. Такие вот дела, и, добравшись до казармы, мы стали ожидать появления новобранцев первой очереди, которые, если верить служебным инструкциям, уже должны были пройти начальную военную подготовку и различали, где правая нога, а где левая.

Глава 3

Восьмой день военной службы. Я проснулся до рассвета, сел на своем неудобном ложе и не сразу осознал, где нахожусь. В полутемной комнате было душно, ходили какие-то люди и, ворча, одевались. И запахи при этом стояли такие, что меня едва не замутило. Но я встряхнул головой, справился с собой, окончательно проснулся, и все встало на свои места.

Незнакомцы, присутствовавшие в комнате, мои сослуживцы, командир роты и три взводных. Я пятый. Меня зовут Оттар Руговир, и я корнет, командир первого взвода и заместитель ротного. Все мы служим в сорок восьмом пехотном полку, и нам здесь не нравится. По крайней мере, мне точно.

Однако деваться некуда и приходится выполнять приказы. Меня, чужака и бастарда, скинула семья – это понятно. Поручик Фредегард Оракис кадровый военный, и служба на благо государства краеугольный камень его жизни, а корнеты выходцы из небогатых семей, поэтому выбор у них невелик, либо армия, которая их поднимет или уничтожит, либо нищета. Ну а с рядовыми все еще проще. Прижимистые деревенские старосты и городские мастеровые старшины отдавали в солдаты кого не жалко: лентяев, разгильдяев, буянов, недоимщиков и выпивох. И хорошо еще, что не больных и не увечных присылали, за этим следили строго. Но, в общем, личный состав от идеала был далек и ничего не умел, хотя каждый новобранец должен был получить начальную военную подготовку. Да только должен – совсем не значило, что получил, ибо все мы люди и запасных, которых первыми отправляли в войска, откупали. Военные из штаба Дрангийского округа получали небольшую мзду и подарки, и новобранцы, вместо чистки оружия и маршей, работали на полях, рубили лес, подновляли стены городов, ловили рыбу и охотились. Обычное дело, а мы теперь расхлебываем, и магией свои силы не восстановишь, ибо запрещено полковником Рифом, который вспомнил молодость, подстригся, привел себя в порядок и снова превратился в образцового командира, словно с героической картины. После чего стал гонять всех, и офицеров и рядовых, в хвост и в гриву, дабы повысить нашу выносливость.

Впрочем, для меня это не должно было стать сюрпризом, но стало. Ведь когда я только прибыл в полк, Риф сразу пообещал сделать из полка полноценную боевую единицу. Но тогда я ему не поверил, а зря. Знал бы, что все так сложится, попробовал бы подготовиться. А теперь поздно…

– Оттар, давай быстрее, – окликнул меня поручик Оракис.

Я промолчал, начал быстро одеваться и через пару минут вслед за ротным вошел в казарму, где находились рядовые. А следом появились сержанты, среди которых был Айк Юссир.

«Сейчас начнется спектакль», – подумал я, глядя на то, как сержанты, имевшие при себе обтянутые кожей дубинки, рассредоточиваются по бараку, и прислонился к стене.

Долго ждать представления под названием «Утренняя побудка» не пришлось. Один из сержантов дунул в свисток, резкий звук которого выдернул людей из сонного состояния, и закричал:

– Подъем!

Помещение моментально наполнилось шумом. Новобранцы вскакивали с жестких топчанов, и кто был поумнее, тот первым, хватая одежду, прыгнув в сапоги, бросался на выход. Ну а кто медлил, получал пинок под зад или дубинкой по спине. Разумеется, не сильно, ибо царю и вооруженным силам увечные и больные воины не нужны, но чувствительно. И все это на фоне злых сержантских окриков:

– Быстрее!

– Живее!

– Пошевеливайтесь!

– Родина ждет от вас подвига, бойцы!

– Кто такой?! Почему последний?! Наряд вне очереди!

– Каракатицы! Проснулись!

Хлопали двери казармы, и внутрь влетали порывы холодного ветра. У нас началась весна, но на севере весна понятие относительное, снег еще пару месяцев будет таять. Однако кого волнует холод? Есть приказ – каждое утро начинать с общей пробежки вокруг полкового лагеря. И потому все мы, офицеры и солдаты, этот приказ выполняем. Из одежды только грубая полевая роба, сапоги и шапка. Этого достаточно, согреемся на бегу.

– Пошли! – отдал команду ротный, и мы, офицеры, выскочили из казармы вслед за рядовыми и сержантами.

Построение. Общая ротная колонна с разделением на взводные группы. Поручик Оракис впереди, а я за ним, во главе своего взвода.

Звучит усиленная магами громкая команда начальника штаба полка, майора Георги Арака, прибывшего в часть три дня назад. Побежали. Рота вливается в строй второго батальона, возглавляемого капитаном Резаиром. Как и мы, он не любитель забегов на дальние дистанции, но вынужден бегать. И после этого подразделение, подобно горному ручью, быстро вытекает за стены лагеря и поворачивает налево. Расстояние не очень большое, пробежать надо всего две с половиной мили, однако под ногами снег, прикрывающий заледеневшую дорогу, и нельзя делать никаких остановок. Ведь полковник Риф, начштаба, майор Кано и пара чародеев, недавно присланных в полк, наблюдают за пробежкой и отмечают тех, кто выпадает из общего строя или помогает себе магией.

Бегом марш! Через полмили во рту скапливается тягучая слюна, глаза застилает пот, дыхание становится хриплым и наружу рвется кашель. Но впереди маячит спина поручика Оракиса, несмотря на старое ранение в ногу, бегущего легко и без напряга, а позади слышны голоса сержантов, подгоняющих солдат и готовых без колебаний пустить в ход дубинки. Все жестко, и никаких послаблений, ибо это настоящая армия и реальная служба. А иначе никак. Война на носу, и этим все сказано.

Первую милю преодолели. Я поймал темп, и во взводе никто не упал, не зря мы с Юссиром лично отбирали самых крепких и сильных новобранцев. Вторую милю пробежали медленней, но уверенней. До финиша оставалось всего ничего, один рывок. И в этот момент справа я разглядел командира батальона. Опустив голову, он стоял на обочине, его выворачивало желчью. Все понятно, капитан опять не выдержал. Видимо, сказывалась спокойная размеренная жизнь гарнизонного вояки, после которой он никак не мог собраться. Подобное мы наблюдали каждый день, поскольку капитан пока ни разу не добрался до конца дистанции, и делали вид, что ничего не замечаем, хотя своей слабостью Резаир позорил офицеров полка. И сейчас, подобно другим корнетам, мне следовало сделать вид, что я ничего не замечаю. Но, сам не знаю почему, может быть, вспомнилась попытка комбата выудить у меня деньги, я окликнул Резаира:

– Устали, господин капитан? Может, вам помочь?

– Корнет, отставить! – Оракис на ходу обернулся и ожег меня недовольным взглядом.

Разумеется, я заткнулся, потому что уважал своего ротного, настоящего бойца, на которого следовало равняться. Однако Резаир меня уже услышал, поднял голову и недобро прищурился, а я, вместо того чтобы отвернуться, еще и улыбнулся.

Впрочем, забег продолжался. Резаир остался позади, и мы финишировали. С радостными воплями второй батальон влетел в лагерь вслед за первым, и поручик Оракис распустил роту. Следующее построение, во время которого будет произведен развод на занятия и работы, через час, а пока следовало умыться и привести себя в порядок.

Я направился было в казарму, но поручик меня остановил:

– Корнет Руговир!

– Я! – Четкий поворот на месте, и мой взгляд столкнулся с твердым взглядом ротного.

– Корнет, – Оракис был сугубо официален, – если вы еще раз посмеете отпустить шпильку в адрес командира батальона, пеняйте на себя. Вы будете наказаны. Вы меня поняли?

– Так точно, господин поручик!

Оракис оглянулся и, понизив голос до полушепота, добавил:

– Оттар, не надо заводить врагов. Я понимаю, что ты выходец из знатной семьи и у тебя есть будущее, а капитан конченый человек, без здоровья, без таланта и без перспектив. Но пока он твой, а главное – мой начальник. Поэтому веди себя спокойно. Капитан и так на тебя зуб заточил, не знаю почему, и вчера спрашивал, что я о тебе думаю и не замечал ли за тобой каких-то странностей. Это нехороший признак, так что будь настороже.

– Благодарю, Фредегард. – Я кивнул. – Буду вести себя сдержанней и постараюсь не высовываться.

– Хорошо.

Поручик направился в барак, а я последовал за ним и попробовал представить, каких неприятностей можно ожидать от Резаира. Но ничего серьезного в голову не пришло. На крупные пакости у капитана нет времени и возможностей, да и трусоват он. На дуэль не решится и в лицо мне ничего не выскажет. Это факт, а остальное мелочь.

Правда, Резаир мог отыграться на всей роте. Но давить всерьез, скорее всего, не станет, поскольку показатели роты – это и его показатели, а он и так в подвешенном состоянии. Полковник Риф им недоволен, а командир батальона майорская должность. И если бы у командира полка был запасной офицер, то Резаир давно бы, подобно Оракису, командовал ротой или стал бы начальником штаба батальона. Однако штаты полка до сих пор не укомплектованы, и капитан все еще комбат.

На пороге казармы я оглянулся. Резаир входил в лагерь вслед за третьим батальоном, и вместе с ним шли отставшие солдаты. Он был бледен, пошатывался и выглядел настолько убого, что мне его даже стало немного жаль. Не повезло человеку в жизни. Впрочем, каждый сам выбирает свою судьбу, и Резаир не исключение, так что нечего его жалеть.

Почувствовав взгляд, капитан посмотрел на меня, и мне захотелось сказать ему что-нибудь подбадривающее и смешное. Однако я сдержался, потупился и вошел в казарму. Впереди еще один день, очень длинный, и не надо думать о капитане, когда своих забот полно. Следует привести в порядок старые доспехи, полученные взводом со складов, и поменять все сгнившие ремни. Проверить оружие: тридцать мечей, тридцать кинжалов, полторы сотни дротиков и пять арбалетов; а затем заменить испорченное или отремонтировать. Вывести солдат в поле и погонять их, чтобы они хотя бы немного к латам и шлемам привыкли да из арбалетов по мишеням постреляли. А потом получить шанцевый инструмент. Суета сует, и это только начало. Ведь есть еще личная подготовка для каждого офицера и дополнительные занятия: тактика, фехтование и магическая защита. И на это тоже необходимо выделять время, а его немного, и мне, как и другим корнетам, постоянно хочется спать.

Утренний развод проходил как обычно. Общее построение полка. Подъем флага. А затем полковник нарезал комбатам задачу на день. После чего капитан Резаир вернулся к своему батальону, вызвал ротных командиров, замерших перед ним по стойке «смирно», и отдал приказ:

– Первая и третья роты занимаются чисткой оружия и ремонтом доспехов, а вторая до полудня отправляется на разгрузку обоза с припасами.

Командиры первой и третьей роты коротко кивнули, а поручик Оракис кинул косой взгляд на корнета Руговира, при солдатах публично принизившего капитана Резаира, и комбат слегка улыбнулся. Маленькая месть за насмешку и недовольство Оракиса слегка приподняли ему настроение. Поэтому он улыбнулся и сказал:

– Вольно, господа.

Офицеры отправились к своим подразделениям, а Резаир вместе с дежурным по батальону начал обход казарм.

Сначала капитан посетил первую роту. Далее зашел в третью. Ну а самое интересное, расположение второй роты, капитан оставил напоследок. Коста Резаир никак не мог забыть насмешливого взгляда наглого Руговира, ему хотелось с ним посчитаться. И пока комбат шел в последнюю казарму, он вел с собой мысленный диалог, словно в нем не один, а два человека:

– Да кто он такой, этот мальчишка, и что он о себе возомнил?! – возмущался один Резаир.

– А что не так? – парировал второй. – С его точки зрения, все правильно, Коста. Ты нищий и слабый неудачник, а он выходец из благородной семьи. Его родственники богаты и имеют влияние даже при дворе царя, а он получил хорошее воспитание, силен, молод и смазлив. И если его не убьют в первых сражениях, быть ему генералом, а ты так и останешься капитаном, пока не умрешь в бедности, и никто тебя не вспомнит.

– Но это же несправедливо – одним все, а другим ничего.

– А кто тебе виноват? Меньше надо было в азартные игры играть. Глядишь, был бы сейчас при деньгах, уволился бы в запас и обеспечил приданое дочерям и достойную старость себе и жене. Но нет, ты понадеялся на счастливый случай и спустил все, что имел. Причем не только свои накопления, но и деньги супруги. А затем пошел на должностное преступление и теперь торчишь на севере, где даже летом холодно.

– И все равно корнет не прав. Нельзя позорить старшего по званию и должности. Тем более при солдатах.

– Нельзя.

– Значит, его необходимо наказать.

– Надо. Но то, что ты делаешь, низко и подленько. Дай ему наряд или три, а затем поговори с ним и заставь признать ошибку. Ты же офицер, так будь им на деле, а не на словах.

– Заткнись! Я делаю то, что считаю нужным.

– Ну-ну, делай. Только как бы тебе потом об этом не пожалеть.

Голоса смолкли. Капитан вошел в казарму второй роты, и дежурный сержант скомандовал:

– Смирно!

– Вольно. – Капитан прошелся по солдатскому бараку, сделал пару мелких замечаний и заглянул в офицерский отсек.

В комнате командного состава находились слуги офицеров, один служил поручику Оракису, а второй корнету Руговиру. В помещении было чисто, ни пылинки, ни соринки, видимо, слуги уже успели прибраться и после завтрака помыли посуду. А теперь они сидели у печи, на которой закипал чайник, но, увидев капитана, оба встали и почтительно поклонились.

– Шкафы к осмотру! – приказал Резаир.

Слуги переглянулись. Формально командир батальона имел право досматривать вещи ротных офицеров. Однако делом это считалось низким, и потому приказ капитана выглядел странновато.

Впрочем, слуги, пожилые мужчины, приказ выполнили. Они открыли дверцы шкафов, а капитан прошелся мимо, отметил, что все вещи аккуратно уложены, а почищенная униформа висит на плечиках, и скривился.

Изначально он планировал наложить на офицеров второй роты взыскание за беспорядок. А позже это взыскание, вместе еще с несколькими, могло стать основанием для отметки в личном деле Руговира. И, кроме того, на корнета стали бы злиться сослуживцы, и это осложнило бы ему жизнь. Вот только порядок был идеальным, и Резаир решил было, что из его затеи ничего не получится, и собрался уйти. Но в этот момент он заметил, что под вещами Руговира лежит стопка книг. Мелочь. Но одна из них на эльфийском языке. ЭЛЬФИЙСКОМ! Языке врагов Великой Мореи, и это была небольшая зацепка.

– Ты слуга корнета Руговира? – Капитан посмотрел на седоватого мужчину, стоявшего подле шкафа.

– Да, господин капитан, – ответил он.

– Достань книги.

Слуга пожал плечами, мол, чудите, господин офицер. Но книги, которых было пять, достал, положил их на стол и рядом с ними пристроил широкий толстый альбом.

– Это книги твоего хозяина? – спросил Резаир.

– Конечно.

– Дорогие?

– Наверное.

Капитан взял верхнюю книгу. Толстая. Качественный переплет. Листы с зеленоватым оттенком. Письмена в виде лиственных узоров, неповторимая эльфийская вязь. Красота. А внутри рисунки. Какие-то руны, иероглифы, пиктограммы и узелки на веревках.

Следующая книга тоже эльфийская. Потертая и без рисунков. Судя по ровным столбцам вязи, сборник песен, стихов или баллад. Чужая и чуждая письменность. Вредоносная и, несомненно, несущая в себе угрозу.

Так считал капитан, переключившись на остальные трактаты: морейские. «Основы боевой магии» чародея Ореста Данкина, «Энциклопедию рун и древних знаков» под редакцией профессора Теско и «Легенды северных земель» графа Энергара. Ничего необычного или запрещенного. И вдобавок к этому альбом со множеством рисунков, по большей части иероглифов.

– Убирай. – Капитан кивнул слуге и добавил: – Осмотр окончен.

Слуги остались в комнате, дежурный по батальону вернулся на пост, а Резаир засел в своей комнате, достал бумагу и чернила, немного подумал и начал писать:

Командиру 48-го пехотного полка

полковнику Хассо Рифу

от командира 2-го батальона

капитана Косты Резаира

Рапорт

Господин полковник, довожу до вашего сведения, что во время утреннего осмотра офицерского блока в расположении 2-й роты вверенного мне подразделения мной была обнаружена эльфийская литература, принадлежащая корнету Оттару Руговиру. В связи с чем считаю целесообразным проверить вышеназванного корнета на предмет подрывной деятельности и тлетворного влияния чуждой морейскому образу жизни культуры.

Комбат поставил точку и усмехнулся. Как на дело ни посмотри, а он ничем не рискует. Всего лишь изложил факт, который имеет место быть, и высказал предложение проверить молодого корнета. Мало ли, а вдруг Руговир скрытый поклонник эльфов? Симпатии к нелюдям в морейском обществе не приветствовались. Даже если их и нет, этих самых симпатий, «черные клинки», а точнее, представитель этого ордена в сорок восьмом полку, просто обязан взять корнета на заметку и присмотреться к нему. После чего в личном деле молодого офицера появится соответствующая отметка. На всю жизнь.

– Вестовой! – запечатывая рапорт в конверт, Резаир позвал дежурного солдата.

– Здесь, господин капитан! – В комнате появился один из ветеранов.

– Полковник у себя?

– Так точно! Самолично видел, как он с плаца в штаб направился.

– Отлично. Вот тебе пакет. Срочно в штаб, передашь его адъютанту полковника.

– Есть!

Солдат, взяв конверт, ушел, а в голове капитана вновь заспорили два голоса:

– А почему лично полковнику не доложил? Страшно, да? Не уверен в себе?

– Да ну… Полковник наверняка сразу постарался бы дело замять. А пакет с печатью – дело другое. Официальный документ, который капитан Татцу обязан сразу же внести в полковой журнал, а затем передать Рифу.

– Но потом-то полковник тебе это припомнит.

– Не думаю. Ведь я сказал правду, а потом Руговиром займется Кано, и это уже другое дело.

Глава 4

– К бою! – Поручик Оракис взмахнул мечом и вышел на фехтовальную площадку, вокруг которой собрались офицеры нашего батальона, а помимо них здесь присутствовали один из полковых магов и Тейваз Кано.

– К бою! – Я шагнул навстречу ротному командиру и прикинул шансы на победу в учебном бою.

Поручик опытней, но он еще не отошел от ранения, и я моложе, резче и быстрее. А еще мы бьемся разным оружием, каждый своим, и это я тоже расцениваю как преимущество. У Оракиса хаудеген, семидесятисантиметровый меч с однолезвийным клинком, двулезвийным острием и корзинчатым эфесом без гарды. А у меня подарок отца, обоюдоострая скьявона с корзинчатой гардой и клинком на пять сантиметров длиннее, чем у моего оппонента. Так что шансы как минимум равны.

– Начали!

Команду подал судья, капитан Резаир, устроивший вчера досмотр наших вещей, а сегодня улыбающийся, словно ничего не произошло. Скотина! Ни чести, ни совести! И хватает же у кого-то наглости копаться в чужих вещах? Мерзавец!

Однако к делу.

Первым в атаку перешел я. Шаг вперед. Скольжение и выпад.

Мимо! Поручик отступил, а я последовал за ним. Четкий вертикальный замах и удар в голову Оракиса, легко отбившего мой клинок в сторону. Обмен ударами. Еще один и еще. Мы закружили по площадке. Удар за ударом. Выпады и финты. Весело звенит сталь, и слышны голоса сослуживцев, которые делают на нас небольшие ставки. Никто не уступал, несмотря на то что идет всего лишь очередная тренировка. Но неожиданно поручик споткнулся и едва не упал, а я обрадовался. Наконец-то. Старая рана Оракиса, полностью не залеченная даже военными магами-целителями, дала о себе знать, и этим следовало воспользоваться.

Я прыгнул на ротного, и мой клинок должен был соприкоснуться с его грудью, слегка, чтобы обозначить мою победу в поединке, но не пробить войлочную тренировочную куртку. Однако я недооценил поручика. Он споткнулся специально, а сам готовился к моему рывку. Хитрец! И когда я рванулся вперед, Оракис шагнул навстречу и плечом сбил меня наземь.

Падение. Грудь перехватило. Дышать невозможно, и голова ничего не соображает. А когда я оклемался, то обнаружил, что лежу на спине и смотрю, как по чистой синеве небес медленно плывут белые облака. Вот тебе и победил. Проиграл на третьей минуте боя. Плохо, не такого исхода поединка я хотел. А если бы это произошло в реальном бою, что было бы? Наверное, Оракис уже отрубил бы мне голову.

В голове легкий звон, и я пытаюсь восстановить дыхание. Вроде бы стало полегче, звон исчез, и я услышал:

– Как ты, Оттар?

Надо мной навис улыбающийся поручик, и я прошептал:

– Ничего… Сейчас продолжим…

– Давай. Жду.

Спустя полминуты я поднялся. Второй раунд. Новая команда Резаира, и мы сходимся.

1 2 3 4 5 6

www.litlib.net

Глава 3 - Последыш Древних - Василий Иванович Сахаров - Ogrik2.ru

Восьмой день военной службы. Я проснулся до рассвета, сел на своем неудобном ложе и не сразу осознал, где нахожусь. В полутемной комнате было душно, ходили какие-то люди и, ворча, одевались. И запахи при этом стояли такие, что меня едва не замутило. Но я встряхнул головой, справился с собой, окончательно проснулся, и все встало на свои места.

Незнакомцы, присутствовавшие в комнате, мои сослуживцы, командир роты и три взводных. Я пятый. Меня зовут Оттар Руговир, и я корнет, командир первого взвода и заместитель ротного. Все мы служим в сорок восьмом пехотном полку, и нам здесь не нравится. По крайней мере, мне точно.

Однако деваться некуда и приходится выполнять приказы. Меня, чужака и бастарда, скинула семья – это понятно. Поручик Фредегард Оракис кадровый военный, и служба на благо государства краеугольный камень его жизни, а корнеты выходцы из небогатых семей, поэтому выбор у них невелик, либо армия, которая их поднимет или уничтожит, либо нищета. Ну а с рядовыми все еще проще. Прижимистые деревенские старосты и городские мастеровые старшины отдавали в солдаты кого не жалко: лентяев, разгильдяев, буянов, недоимщиков и выпивох. И хорошо еще, что не больных и не увечных присылали, за этим следили строго. Но, в общем, личный состав от идеала был далек и ничего не умел, хотя каждый новобранец должен был получить начальную военную подготовку. Да только должен – совсем не значило, что получил, ибо все мы люди и запасных, которых первыми отправляли в войска, откупали. Военные из штаба Дрангийского округа получали небольшую мзду и подарки, и новобранцы, вместо чистки оружия и маршей, работали на полях, рубили лес, подновляли стены городов, ловили рыбу и охотились. Обычное дело, а мы теперь расхлебываем, и магией свои силы не восстановишь, ибо запрещено полковником Рифом, который вспомнил молодость, подстригся, привел себя в порядок и снова превратился в образцового командира, словно с героической картины. После чего стал гонять всех, и офицеров и рядовых, в хвост и в гриву, дабы повысить нашу выносливость.

Впрочем, для меня это не должно было стать сюрпризом, но стало. Ведь когда я только прибыл в полк, Риф сразу пообещал сделать из полка полноценную боевую единицу. Но тогда я ему не поверил, а зря. Знал бы, что все так сложится, попробовал бы подготовиться. А теперь поздно…

– Оттар, давай быстрее, – окликнул меня поручик Оракис.

Я промолчал, начал быстро одеваться и через пару минут вслед за ротным вошел в казарму, где находились рядовые. А следом появились сержанты, среди которых был Айк Юссир.

«Сейчас начнется спектакль», – подумал я, глядя на то, как сержанты, имевшие при себе обтянутые кожей дубинки, рассредоточиваются по бараку, и прислонился к стене.

Долго ждать представления под названием «Утренняя побудка» не пришлось. Один из сержантов дунул в свисток, резкий звук которого выдернул людей из сонного состояния, и закричал:

– Подъем!

Помещение моментально наполнилось шумом. Новобранцы вскакивали с жестких топчанов, и кто был поумнее, тот первым, хватая одежду, прыгнув в сапоги, бросался на выход. Ну а кто медлил, получал пинок под зад или дубинкой по спине. Разумеется, не сильно, ибо царю и вооруженным силам увечные и больные воины не нужны, но чувствительно. И все это на фоне злых сержантских окриков:

– Быстрее!

– Живее!

– Пошевеливайтесь!

– Родина ждет от вас подвига, бойцы!

– Кто такой?! Почему последний?! Наряд вне очереди!

– Каракатицы! Проснулись!

Хлопали двери казармы, и внутрь влетали порывы холодного ветра. У нас началась весна, но на севере весна понятие относительное, снег еще пару месяцев будет таять. Однако кого волнует холод? Есть приказ – каждое утро начинать с общей пробежки вокруг полкового лагеря. И потому все мы, офицеры и солдаты, этот приказ выполняем. Из одежды только грубая полевая роба, сапоги и шапка. Этого достаточно, согреемся на бегу.

– Пошли! – отдал команду ротный, и мы, офицеры, выскочили из казармы вслед за рядовыми и сержантами.

Построение. Общая ротная колонна с разделением на взводные группы. Поручик Оракис впереди, а я за ним, во главе своего взвода.

Звучит усиленная магами громкая команда начальника штаба полка, майора Георги Арака, прибывшего в часть три дня назад. Побежали. Рота вливается в строй второго батальона, возглавляемого капитаном Резаиром. Как и мы, он не любитель забегов на дальние дистанции, но вынужден бегать. И после этого подразделение, подобно горному ручью, быстро вытекает за стены лагеря и поворачивает налево. Расстояние не очень большое, пробежать надо всего две с половиной мили, однако под ногами снег, прикрывающий заледеневшую дорогу, и нельзя делать никаких остановок. Ведь полковник Риф, начштаба, майор Кано и пара чародеев, недавно присланных в полк, наблюдают за пробежкой и отмечают тех, кто выпадает из общего строя или помогает себе магией.

Бегом марш! Через полмили во рту скапливается тягучая слюна, глаза застилает пот, дыхание становится хриплым и наружу рвется кашель. Но впереди маячит спина поручика Оракиса, несмотря на старое ранение в ногу, бегущего легко и без напряга, а позади слышны голоса сержантов, подгоняющих солдат и готовых без колебаний пустить в ход дубинки. Все жестко, и никаких послаблений, ибо это настоящая армия и реальная служба. А иначе никак. Война на носу, и этим все сказано.

Первую милю преодолели. Я поймал темп, и во взводе никто не упал, не зря мы с Юссиром лично отбирали самых крепких и сильных новобранцев. Вторую милю пробежали медленней, но уверенней. До финиша оставалось всего ничего, один рывок. И в этот момент справа я разглядел командира батальона. Опустив голову, он стоял на обочине, его выворачивало желчью. Все понятно, капитан опять не выдержал. Видимо, сказывалась спокойная размеренная жизнь гарнизонного вояки, после которой он никак не мог собраться. Подобное мы наблюдали каждый день, поскольку капитан пока ни разу не добрался до конца дистанции, и делали вид, что ничего не замечаем, хотя своей слабостью Резаир позорил офицеров полка. И сейчас, подобно другим корнетам, мне следовало сделать вид, что я ничего не замечаю. Но, сам не знаю почему, может быть, вспомнилась попытка комбата выудить у меня деньги, я окликнул Резаира:

– Устали, господин капитан? Может, вам помочь?

– Корнет, отставить! – Оракис на ходу обернулся и ожег меня недовольным взглядом.

Разумеется, я заткнулся, потому что уважал своего ротного, настоящего бойца, на которого следовало равняться. Однако Резаир меня уже услышал, поднял голову и недобро прищурился, а я, вместо того чтобы отвернуться, еще и улыбнулся.

Впрочем, забег продолжался. Резаир остался позади, и мы финишировали. С радостными воплями второй батальон влетел в лагерь вслед за первым, и поручик Оракис распустил роту. Следующее построение, во время которого будет произведен развод на занятия и работы, через час, а пока следовало умыться и привести себя в порядок.

Я направился было в казарму, но поручик меня остановил:

– Корнет Руговир!

– Я! – Четкий поворот на месте, и мой взгляд столкнулся с твердым взглядом ротного.

– Корнет, – Оракис был сугубо официален, – если вы еще раз посмеете отпустить шпильку в адрес командира батальона, пеняйте на себя. Вы будете наказаны. Вы меня поняли?

– Так точно, господин поручик!

Оракис оглянулся и, понизив голос до полушепота, добавил:

– Оттар, не надо заводить врагов. Я понимаю, что ты выходец из знатной семьи и у тебя есть будущее, а капитан конченый человек, без здоровья, без таланта и без перспектив. Но пока он твой, а главное – мой начальник. Поэтому веди себя спокойно. Капитан и так на тебя зуб заточил, не знаю почему, и вчера спрашивал, что я о тебе думаю и не замечал ли за тобой каких-то странностей. Это нехороший признак, так что будь настороже.

– Благодарю, Фредегард. – Я кивнул. – Буду вести себя сдержанней и постараюсь не высовываться.

– Хорошо.

Поручик направился в барак, а я последовал за ним и попробовал представить, каких неприятностей можно ожидать от Резаира. Но ничего серьезного в голову не пришло. На крупные пакости у капитана нет времени и возможностей, да и трусоват он. На дуэль не решится и в лицо мне ничего не выскажет. Это факт, а остальное мелочь.

Правда, Резаир мог отыграться на всей роте. Но давить всерьез, скорее всего, не станет, поскольку показатели роты – это и его показатели, а он и так в подвешенном состоянии. Полковник Риф им недоволен, а командир батальона майорская должность. И если бы у командира полка был запасной офицер, то Резаир давно бы, подобно Оракису, командовал ротой или стал бы начальником штаба батальона. Однако штаты полка до сих пор не укомплектованы, и капитан все еще комбат.

На пороге казармы я оглянулся. Резаир входил в лагерь вслед за третьим батальоном, и вместе с ним шли отставшие солдаты. Он был бледен, пошатывался и выглядел настолько убого, что мне его даже стало немного жаль. Не повезло человеку в жизни. Впрочем, каждый сам выбирает свою судьбу, и Резаир не исключение, так что нечего его жалеть.

Почувствовав взгляд, капитан посмотрел на меня, и мне захотелось сказать ему что-нибудь подбадривающее и смешное. Однако я сдержался, потупился и вошел в казарму. Впереди еще один день, очень длинный, и не надо думать о капитане, когда своих забот полно. Следует привести в порядок старые доспехи, полученные взводом со складов, и поменять все сгнившие ремни. Проверить оружие: тридцать мечей, тридцать кинжалов, полторы сотни дротиков и пять арбалетов; а затем заменить испорченное или отремонтировать. Вывести солдат в поле и погонять их, чтобы они хотя бы немного к латам и шлемам привыкли да из арбалетов по мишеням постреляли. А потом получить шанцевый инструмент. Суета сует, и это только начало. Ведь есть еще личная подготовка для каждого офицера и дополнительные занятия: тактика, фехтование и магическая защита. И на это тоже необходимо выделять время, а его немного, и мне, как и другим корнетам, постоянно хочется спать.

Утренний развод проходил как обычно. Общее построение полка. Подъем флага. А затем полковник нарезал комбатам задачу на день. После чего капитан Резаир вернулся к своему батальону, вызвал ротных командиров, замерших перед ним по стойке «смирно», и отдал приказ:

– Первая и третья роты занимаются чисткой оружия и ремонтом доспехов, а вторая до полудня отправляется на разгрузку обоза с припасами.

Командиры первой и третьей роты коротко кивнули, а поручик Оракис кинул косой взгляд на корнета Руговира, при солдатах публично принизившего капитана Резаира, и комбат слегка улыбнулся. Маленькая месть за насмешку и недовольство Оракиса слегка приподняли ему настроение. Поэтому он улыбнулся и сказал:

– Вольно, господа.

Офицеры отправились к своим подразделениям, а Резаир вместе с дежурным по батальону начал обход казарм.

Сначала капитан посетил первую роту. Далее зашел в третью. Ну а самое интересное, расположение второй роты, капитан оставил напоследок. Коста Резаир никак не мог забыть насмешливого взгляда наглого Руговира, ему хотелось с ним посчитаться. И пока комбат шел в последнюю казарму, он вел с собой мысленный диалог, словно в нем не один, а два человека:

– Да кто он такой, этот мальчишка, и что он о себе возомнил?! – возмущался один Резаир.

– А что не так? – парировал второй. – С его точки зрения, все правильно, Коста. Ты нищий и слабый неудачник, а он выходец из благородной семьи. Его родственники богаты и имеют влияние даже при дворе царя, а он получил хорошее воспитание, силен, молод и смазлив. И если его не убьют в первых сражениях, быть ему генералом, а ты так и останешься капитаном, пока не умрешь в бедности, и никто тебя не вспомнит.

– Но это же несправедливо – одним все, а другим ничего.

– А кто тебе виноват? Меньше надо было в азартные игры играть. Глядишь, был бы сейчас при деньгах, уволился бы в запас и обеспечил приданое дочерям и достойную старость себе и жене. Но нет, ты понадеялся на счастливый случай и спустил все, что имел. Причем не только свои накопления, но и деньги супруги. А затем пошел на должностное преступление и теперь торчишь на севере, где даже летом холодно.

– И все равно корнет не прав. Нельзя позорить старшего по званию и должности. Тем более при солдатах.

– Нельзя.

– Значит, его необходимо наказать.

– Надо. Но то, что ты делаешь, низко и подленько. Дай ему наряд или три, а затем поговори с ним и заставь признать ошибку. Ты же офицер, так будь им на деле, а не на словах.

– Заткнись! Я делаю то, что считаю нужным.

– Ну-ну, делай. Только как бы тебе потом об этом не пожалеть.

Голоса смолкли. Капитан вошел в казарму второй роты, и дежурный сержант скомандовал:

– Смирно!

– Вольно. – Капитан прошелся по солдатскому бараку, сделал пару мелких замечаний и заглянул в офицерский отсек.

В комнате командного состава находились слуги офицеров, один служил поручику Оракису, а второй корнету Руговиру. В помещении было чисто, ни пылинки, ни соринки, видимо, слуги уже успели прибраться и после завтрака помыли посуду. А теперь они сидели у печи, на которой закипал чайник, но, увидев капитана, оба встали и почтительно поклонились.

– Шкафы к осмотру! – приказал Резаир.

Слуги переглянулись. Формально командир батальона имел право досматривать вещи ротных офицеров. Однако делом это считалось низким, и потому приказ капитана выглядел странновато.

Впрочем, слуги, пожилые мужчины, приказ выполнили. Они открыли дверцы шкафов, а капитан прошелся мимо, отметил, что все вещи аккуратно уложены, а почищенная униформа висит на плечиках, и скривился.

Изначально он планировал наложить на офицеров второй роты взыскание за беспорядок. А позже это взыскание, вместе еще с несколькими, могло стать основанием для отметки в личном деле Руговира. И, кроме того, на корнета стали бы злиться сослуживцы, и это осложнило бы ему жизнь. Вот только порядок был идеальным, и Резаир решил было, что из его затеи ничего не получится, и собрался уйти. Но в этот момент он заметил, что под вещами Руговира лежит стопка книг. Мелочь. Но одна из них на эльфийском языке. ЭЛЬФИЙСКОМ! Языке врагов Великой Мореи, и это была небольшая зацепка.

– Ты слуга корнета Руговира? – Капитан посмотрел на седоватого мужчину, стоявшего подле шкафа.

– Да, господин капитан, – ответил он.

– Достань книги.

Слуга пожал плечами, мол, чудите, господин офицер. Но книги, которых было пять, достал, положил их на стол и рядом с ними пристроил широкий толстый альбом.

– Это книги твоего хозяина? – спросил Резаир.

– Конечно.

– Дорогие?

– Наверное.

Капитан взял верхнюю книгу. Толстая. Качественный переплет. Листы с зеленоватым оттенком. Письмена в виде лиственных узоров, неповторимая эльфийская вязь. Красота. А внутри рисунки. Какие-то руны, иероглифы, пиктограммы и узелки на веревках.

Следующая книга тоже эльфийская. Потертая и без рисунков. Судя по ровным столбцам вязи, сборник песен, стихов или баллад. Чужая и чуждая письменность. Вредоносная и, несомненно, несущая в себе угрозу.

Так считал капитан, переключившись на остальные трактаты: морейские. «Основы боевой магии» чародея Ореста Данкина, «Энциклопедию рун и древних знаков» под редакцией профессора Теско и «Легенды северных земель» графа Энергара. Ничего необычного или запрещенного. И вдобавок к этому альбом со множеством рисунков, по большей части иероглифов.

– Убирай. – Капитан кивнул слуге и добавил: – Осмотр окончен.

Слуги остались в комнате, дежурный по батальону вернулся на пост, а Резаир засел в своей комнате, достал бумагу и чернила, немного подумал и начал писать:

Командиру 48-го пехотного полка

полковнику Хассо Рифу

от командира 2-го батальона

капитана Косты Резаира

Рапорт

Господин полковник, довожу до вашего сведения, что во время утреннего осмотра офицерского блока в расположении 2-й роты вверенного мне подразделения мной была обнаружена эльфийская литература, принадлежащая корнету Оттару Руговиру. В связи с чем считаю целесообразным проверить вышеназванного корнета на предмет подрывной деятельности и тлетворного влияния чуждой морейскому образу жизни культуры.

Комбат поставил точку и усмехнулся. Как на дело ни посмотри, а он ничем не рискует. Всего лишь изложил факт, который имеет место быть, и высказал предложение проверить молодого корнета. Мало ли, а вдруг Руговир скрытый поклонник эльфов? Симпатии к нелюдям в морейском обществе не приветствовались. Даже если их и нет, этих самых симпатий, «черные клинки», а точнее, представитель этого ордена в сорок восьмом полку, просто обязан взять корнета на заметку и присмотреться к нему. После чего в личном деле молодого офицера появится соответствующая отметка. На всю жизнь.

– Вестовой! – запечатывая рапорт в конверт, Резаир позвал дежурного солдата.

– Здесь, господин капитан! – В комнате появился один из ветеранов.

– Полковник у себя?

– Так точно! Самолично видел, как он с плаца в штаб направился.

– Отлично. Вот тебе пакет. Срочно в штаб, передашь его адъютанту полковника.

– Есть!

Солдат, взяв конверт, ушел, а в голове капитана вновь заспорили два голоса:

– А почему лично полковнику не доложил? Страшно, да? Не уверен в себе?

– Да ну… Полковник наверняка сразу постарался бы дело замять. А пакет с печатью – дело другое. Официальный документ, который капитан Татцу обязан сразу же внести в полковой журнал, а затем передать Рифу.

– Но потом-то полковник тебе это припомнит.

– Не думаю. Ведь я сказал правду, а потом Руговиром займется Кано, и это уже другое дело.

ogrik2.ru

Читать книгу Последыш Древних Василия Сахарова : онлайн чтение

Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Моментально разговоры в клубе стихли. Наступила тишина, и Риф сказал:

– Господа, внимание. Сегодня мы приглашены на прием к градоначальнику Дагардаза, достопочтенному мэтру Мияру, но торжество отменяется.

Старослужащие зашумели. Не часто их приглашали в город самые уважаемые люди провинции. Однако полковник остановил гомон, покосился на майора Кано и продолжил:

– Это связано с тем, что новобранцы начнут поступать в полк раньше. Первая партия в количестве пятисот человек уже готова и прибудет вечером. Вторая, в триста человек, подойдет ночью, а еще одна подтянется утром. Так что, господа, к делу. Новобранцы будут распределяться по ротам и батальонам по мере поступления. Учебные планы у комбатов. Кого увижу в нетрезвом виде, пусть не обижается. Отлучки в город запрещаю. Разойдись!

Офицерский клуб опустел, и вместе со мной в расположение батальона отправилось шесть сержантов и четыре офицера: лейтенант, поручик и два корнета. В связи с этим на роту меня так и не назначили, и я этому был рад – меньше ответственности, меньше хлопот. Но все равно руководителей не хватало, и я был назначен заместителем командира роты, опять-таки временно. Кстати, ротным стал поручик Сигват Дорат, кадровый офицер, получивший ранение в стычке на границе и долечивавшийся дома. Ну а тут война намечается, и в штабе Дрангийского военного округа он получил назначение в 48-й полк, а не в родной 7-й. Такие вот дела, и, добравшись до казармы, мы стали ожидать появления новобранцев первой очереди, которые, если верить служебным инструкциям, уже должны были пройти начальную военную подготовку и различали, где правая нога, а где левая.

Глава 3

Восьмой день военной службы. Я проснулся до рассвета, сел на своем неудобном ложе и не сразу осознал, где нахожусь. В полутемной комнате было душно, ходили какие-то люди и, ворча, одевались. И запахи при этом стояли такие, что меня едва не замутило. Но я встряхнул головой, справился с собой, окончательно проснулся, и все встало на свои места.

Незнакомцы, присутствовавшие в комнате, мои сослуживцы, командир роты и три взводных. Я пятый. Меня зовут Оттар Руговир, и я корнет, командир первого взвода и заместитель ротного. Все мы служим в сорок восьмом пехотном полку, и нам здесь не нравится. По крайней мере, мне точно.

Однако деваться некуда и приходится выполнять приказы. Меня, чужака и бастарда, скинула семья – это понятно. Поручик Фредегард Оракис кадровый военный, и служба на благо государства краеугольный камень его жизни, а корнеты выходцы из небогатых семей, поэтому выбор у них невелик, либо армия, которая их поднимет или уничтожит, либо нищета. Ну а с рядовыми все еще проще. Прижимистые деревенские старосты и городские мастеровые старшины отдавали в солдаты кого не жалко: лентяев, разгильдяев, буянов, недоимщиков и выпивох. И хорошо еще, что не больных и не увечных присылали, за этим следили строго. Но, в общем, личный состав от идеала был далек и ничего не умел, хотя каждый новобранец должен был получить начальную военную подготовку. Да только должен – совсем не значило, что получил, ибо все мы люди и запасных, которых первыми отправляли в войска, откупали. Военные из штаба Дрангийского округа получали небольшую мзду и подарки, и новобранцы, вместо чистки оружия и маршей, работали на полях, рубили лес, подновляли стены городов, ловили рыбу и охотились. Обычное дело, а мы теперь расхлебываем, и магией свои силы не восстановишь, ибо запрещено полковником Рифом, который вспомнил молодость, подстригся, привел себя в порядок и снова превратился в образцового командира, словно с героической картины. После чего стал гонять всех, и офицеров и рядовых, в хвост и в гриву, дабы повысить нашу выносливость.

Впрочем, для меня это не должно было стать сюрпризом, но стало. Ведь когда я только прибыл в полк, Риф сразу пообещал сделать из полка полноценную боевую единицу. Но тогда я ему не поверил, а зря. Знал бы, что все так сложится, попробовал бы подготовиться. А теперь поздно…

– Оттар, давай быстрее, – окликнул меня поручик Оракис.

Я промолчал, начал быстро одеваться и через пару минут вслед за ротным вошел в казарму, где находились рядовые. А следом появились сержанты, среди которых был Айк Юссир.

«Сейчас начнется спектакль», – подумал я, глядя на то, как сержанты, имевшие при себе обтянутые кожей дубинки, рассредоточиваются по бараку, и прислонился к стене.

Долго ждать представления под названием «Утренняя побудка» не пришлось. Один из сержантов дунул в свисток, резкий звук которого выдернул людей из сонного состояния, и закричал:

– Подъем!

Помещение моментально наполнилось шумом. Новобранцы вскакивали с жестких топчанов, и кто был поумнее, тот первым, хватая одежду, прыгнув в сапоги, бросался на выход. Ну а кто медлил, получал пинок под зад или дубинкой по спине. Разумеется, не сильно, ибо царю и вооруженным силам увечные и больные воины не нужны, но чувствительно. И все это на фоне злых сержантских окриков:

– Быстрее!

– Живее!

– Пошевеливайтесь!

– Родина ждет от вас подвига, бойцы!

– Кто такой?! Почему последний?! Наряд вне очереди!

– Каракатицы! Проснулись!

Хлопали двери казармы, и внутрь влетали порывы холодного ветра. У нас началась весна, но на севере весна понятие относительное, снег еще пару месяцев будет таять. Однако кого волнует холод? Есть приказ – каждое утро начинать с общей пробежки вокруг полкового лагеря. И потому все мы, офицеры и солдаты, этот приказ выполняем. Из одежды только грубая полевая роба, сапоги и шапка. Этого достаточно, согреемся на бегу.

– Пошли! – отдал команду ротный, и мы, офицеры, выскочили из казармы вслед за рядовыми и сержантами.

Построение. Общая ротная колонна с разделением на взводные группы. Поручик Оракис впереди, а я за ним, во главе своего взвода.

Звучит усиленная магами громкая команда начальника штаба полка, майора Георги Арака, прибывшего в часть три дня назад. Побежали. Рота вливается в строй второго батальона, возглавляемого капитаном Резаиром. Как и мы, он не любитель забегов на дальние дистанции, но вынужден бегать. И после этого подразделение, подобно горному ручью, быстро вытекает за стены лагеря и поворачивает налево. Расстояние не очень большое, пробежать надо всего две с половиной мили, однако под ногами снег, прикрывающий заледеневшую дорогу, и нельзя делать никаких остановок. Ведь полковник Риф, начштаба, майор Кано и пара чародеев, недавно присланных в полк, наблюдают за пробежкой и отмечают тех, кто выпадает из общего строя или помогает себе магией.

Бегом марш! Через полмили во рту скапливается тягучая слюна, глаза застилает пот, дыхание становится хриплым и наружу рвется кашель. Но впереди маячит спина поручика Оракиса, несмотря на старое ранение в ногу, бегущего легко и без напряга, а позади слышны голоса сержантов, подгоняющих солдат и готовых без колебаний пустить в ход дубинки. Все жестко, и никаких послаблений, ибо это настоящая армия и реальная служба. А иначе никак. Война на носу, и этим все сказано.

Первую милю преодолели. Я поймал темп, и во взводе никто не упал, не зря мы с Юссиром лично отбирали самых крепких и сильных новобранцев. Вторую милю пробежали медленней, но уверенней. До финиша оставалось всего ничего, один рывок. И в этот момент справа я разглядел командира батальона. Опустив голову, он стоял на обочине, его выворачивало желчью. Все понятно, капитан опять не выдержал. Видимо, сказывалась спокойная размеренная жизнь гарнизонного вояки, после которой он никак не мог собраться. Подобное мы наблюдали каждый день, поскольку капитан пока ни разу не добрался до конца дистанции, и делали вид, что ничего не замечаем, хотя своей слабостью Резаир позорил офицеров полка. И сейчас, подобно другим корнетам, мне следовало сделать вид, что я ничего не замечаю. Но, сам не знаю почему, может быть, вспомнилась попытка комбата выудить у меня деньги, я окликнул Резаира:

– Устали, господин капитан? Может, вам помочь?

– Корнет, отставить! – Оракис на ходу обернулся и ожег меня недовольным взглядом.

Разумеется, я заткнулся, потому что уважал своего ротного, настоящего бойца, на которого следовало равняться. Однако Резаир меня уже услышал, поднял голову и недобро прищурился, а я, вместо того чтобы отвернуться, еще и улыбнулся.

Впрочем, забег продолжался. Резаир остался позади, и мы финишировали. С радостными воплями второй батальон влетел в лагерь вслед за первым, и поручик Оракис распустил роту. Следующее построение, во время которого будет произведен развод на занятия и работы, через час, а пока следовало умыться и привести себя в порядок.

Я направился было в казарму, но поручик меня остановил:

– Корнет Руговир!

– Я! – Четкий поворот на месте, и мой взгляд столкнулся с твердым взглядом ротного.

– Корнет, – Оракис был сугубо официален, – если вы еще раз посмеете отпустить шпильку в адрес командира батальона, пеняйте на себя. Вы будете наказаны. Вы меня поняли?

– Так точно, господин поручик!

Оракис оглянулся и, понизив голос до полушепота, добавил:

– Оттар, не надо заводить врагов. Я понимаю, что ты выходец из знатной семьи и у тебя есть будущее, а капитан конченый человек, без здоровья, без таланта и без перспектив. Но пока он твой, а главное – мой начальник. Поэтому веди себя спокойно. Капитан и так на тебя зуб заточил, не знаю почему, и вчера спрашивал, что я о тебе думаю и не замечал ли за тобой каких-то странностей. Это нехороший признак, так что будь настороже.

– Благодарю, Фредегард. – Я кивнул. – Буду вести себя сдержанней и постараюсь не высовываться.

– Хорошо.

Поручик направился в барак, а я последовал за ним и попробовал представить, каких неприятностей можно ожидать от Резаира. Но ничего серьезного в голову не пришло. На крупные пакости у капитана нет времени и возможностей, да и трусоват он. На дуэль не решится и в лицо мне ничего не выскажет. Это факт, а остальное мелочь.

Правда, Резаир мог отыграться на всей роте. Но давить всерьез, скорее всего, не станет, поскольку показатели роты – это и его показатели, а он и так в подвешенном состоянии. Полковник Риф им недоволен, а командир батальона майорская должность. И если бы у командира полка был запасной офицер, то Резаир давно бы, подобно Оракису, командовал ротой или стал бы начальником штаба батальона. Однако штаты полка до сих пор не укомплектованы, и капитан все еще комбат.

На пороге казармы я оглянулся. Резаир входил в лагерь вслед за третьим батальоном, и вместе с ним шли отставшие солдаты. Он был бледен, пошатывался и выглядел настолько убого, что мне его даже стало немного жаль. Не повезло человеку в жизни. Впрочем, каждый сам выбирает свою судьбу, и Резаир не исключение, так что нечего его жалеть.

Почувствовав взгляд, капитан посмотрел на меня, и мне захотелось сказать ему что-нибудь подбадривающее и смешное. Однако я сдержался, потупился и вошел в казарму. Впереди еще один день, очень длинный, и не надо думать о капитане, когда своих забот полно. Следует привести в порядок старые доспехи, полученные взводом со складов, и поменять все сгнившие ремни. Проверить оружие: тридцать мечей, тридцать кинжалов, полторы сотни дротиков и пять арбалетов; а затем заменить испорченное или отремонтировать. Вывести солдат в поле и погонять их, чтобы они хотя бы немного к латам и шлемам привыкли да из арбалетов по мишеням постреляли. А потом получить шанцевый инструмент. Суета сует, и это только начало. Ведь есть еще личная подготовка для каждого офицера и дополнительные занятия: тактика, фехтование и магическая защита. И на это тоже необходимо выделять время, а его немного, и мне, как и другим корнетам, постоянно хочется спать.

Утренний развод проходил как обычно. Общее построение полка. Подъем флага. А затем полковник нарезал комбатам задачу на день. После чего капитан Резаир вернулся к своему батальону, вызвал ротных командиров, замерших перед ним по стойке «смирно», и отдал приказ:

– Первая и третья роты занимаются чисткой оружия и ремонтом доспехов, а вторая до полудня отправляется на разгрузку обоза с припасами.

Командиры первой и третьей роты коротко кивнули, а поручик Оракис кинул косой взгляд на корнета Руговира, при солдатах публично принизившего капитана Резаира, и комбат слегка улыбнулся. Маленькая месть за насмешку и недовольство Оракиса слегка приподняли ему настроение. Поэтому он улыбнулся и сказал:

– Вольно, господа.

Офицеры отправились к своим подразделениям, а Резаир вместе с дежурным по батальону начал обход казарм.

Сначала капитан посетил первую роту. Далее зашел в третью. Ну а самое интересное, расположение второй роты, капитан оставил напоследок. Коста Резаир никак не мог забыть насмешливого взгляда наглого Руговира, ему хотелось с ним посчитаться. И пока комбат шел в последнюю казарму, он вел с собой мысленный диалог, словно в нем не один, а два человека:

– Да кто он такой, этот мальчишка, и что он о себе возомнил?! – возмущался один Резаир.

– А что не так? – парировал второй. – С его точки зрения, все правильно, Коста. Ты нищий и слабый неудачник, а он выходец из благородной семьи. Его родственники богаты и имеют влияние даже при дворе царя, а он получил хорошее воспитание, силен, молод и смазлив. И если его не убьют в первых сражениях, быть ему генералом, а ты так и останешься капитаном, пока не умрешь в бедности, и никто тебя не вспомнит.

– Но это же несправедливо – одним все, а другим ничего.

– А кто тебе виноват? Меньше надо было в азартные игры играть. Глядишь, был бы сейчас при деньгах, уволился бы в запас и обеспечил приданое дочерям и достойную старость себе и жене. Но нет, ты понадеялся на счастливый случай и спустил все, что имел. Причем не только свои накопления, но и деньги супруги. А затем пошел на должностное преступление и теперь торчишь на севере, где даже летом холодно.

– И все равно корнет не прав. Нельзя позорить старшего по званию и должности. Тем более при солдатах.

– Нельзя.

– Значит, его необходимо наказать.

– Надо. Но то, что ты делаешь, низко и подленько. Дай ему наряд или три, а затем поговори с ним и заставь признать ошибку. Ты же офицер, так будь им на деле, а не на словах.

– Заткнись! Я делаю то, что считаю нужным.

– Ну-ну, делай. Только как бы тебе потом об этом не пожалеть.

Голоса смолкли. Капитан вошел в казарму второй роты, и дежурный сержант скомандовал:

– Смирно!

– Вольно. – Капитан прошелся по солдатскому бараку, сделал пару мелких замечаний и заглянул в офицерский отсек.

В комнате командного состава находились слуги офицеров, один служил поручику Оракису, а второй корнету Руговиру. В помещении было чисто, ни пылинки, ни соринки, видимо, слуги уже успели прибраться и после завтрака помыли посуду. А теперь они сидели у печи, на которой закипал чайник, но, увидев капитана, оба встали и почтительно поклонились.

– Шкафы к осмотру! – приказал Резаир.

Слуги переглянулись. Формально командир батальона имел право досматривать вещи ротных офицеров. Однако делом это считалось низким, и потому приказ капитана выглядел странновато.

Впрочем, слуги, пожилые мужчины, приказ выполнили. Они открыли дверцы шкафов, а капитан прошелся мимо, отметил, что все вещи аккуратно уложены, а почищенная униформа висит на плечиках, и скривился.

Изначально он планировал наложить на офицеров второй роты взыскание за беспорядок. А позже это взыскание, вместе еще с несколькими, могло стать основанием для отметки в личном деле Руговира. И, кроме того, на корнета стали бы злиться сослуживцы, и это осложнило бы ему жизнь. Вот только порядок был идеальным, и Резаир решил было, что из его затеи ничего не получится, и собрался уйти. Но в этот момент он заметил, что под вещами Руговира лежит стопка книг. Мелочь. Но одна из них на эльфийском языке. ЭЛЬФИЙСКОМ! Языке врагов Великой Мореи, и это была небольшая зацепка.

– Ты слуга корнета Руговира? – Капитан посмотрел на седоватого мужчину, стоявшего подле шкафа.

– Да, господин капитан, – ответил он.

– Достань книги.

Слуга пожал плечами, мол, чудите, господин офицер. Но книги, которых было пять, достал, положил их на стол и рядом с ними пристроил широкий толстый альбом.

– Это книги твоего хозяина? – спросил Резаир.

– Конечно.

– Дорогие?

– Наверное.

Капитан взял верхнюю книгу. Толстая. Качественный переплет. Листы с зеленоватым оттенком. Письмена в виде лиственных узоров, неповторимая эльфийская вязь. Красота. А внутри рисунки. Какие-то руны, иероглифы, пиктограммы и узелки на веревках.

Следующая книга тоже эльфийская. Потертая и без рисунков. Судя по ровным столбцам вязи, сборник песен, стихов или баллад. Чужая и чуждая письменность. Вредоносная и, несомненно, несущая в себе угрозу.

Так считал капитан, переключившись на остальные трактаты: морейские. «Основы боевой магии» чародея Ореста Данкина, «Энциклопедию рун и древних знаков» под редакцией профессора Теско и «Легенды северных земель» графа Энергара. Ничего необычного или запрещенного. И вдобавок к этому альбом со множеством рисунков, по большей части иероглифов.

– Убирай. – Капитан кивнул слуге и добавил: – Осмотр окончен.

Слуги остались в комнате, дежурный по батальону вернулся на пост, а Резаир засел в своей комнате, достал бумагу и чернила, немного подумал и начал писать:

Командиру 48-го пехотного полка

полковнику Хассо Рифу

от командира 2-го батальона

капитана Косты Резаира

Рапорт

Господин полковник, довожу до вашего сведения, что во время утреннего осмотра офицерского блока в расположении 2-й роты вверенного мне подразделения мной была обнаружена эльфийская литература, принадлежащая корнету Оттару Руговиру. В связи с чем считаю целесообразным проверить вышеназванного корнета на предмет подрывной деятельности и тлетворного влияния чуждой морейскому образу жизни культуры.

Командир 2-го батальона

капитан Коста Резаир

Комбат поставил точку и усмехнулся. Как на дело ни посмотри, а он ничем не рискует. Всего лишь изложил факт, который имеет место быть, и высказал предложение проверить молодого корнета. Мало ли, а вдруг Руговир скрытый поклонник эльфов? Симпатии к нелюдям в морейском обществе не приветствовались. Даже если их и нет, этих самых симпатий, «черные клинки», а точнее, представитель этого ордена в сорок восьмом полку, просто обязан взять корнета на заметку и присмотреться к нему. После чего в личном деле молодого офицера появится соответствующая отметка. На всю жизнь.

– Вестовой! – запечатывая рапорт в конверт, Резаир позвал дежурного солдата.

– Здесь, господин капитан! – В комнате появился один из ветеранов.

– Полковник у себя?

– Так точно! Самолично видел, как он с плаца в штаб направился.

– Отлично. Вот тебе пакет. Срочно в штаб, передашь его адъютанту полковника.

– Есть!

Солдат, взяв конверт, ушел, а в голове капитана вновь заспорили два голоса:

– А почему лично полковнику не доложил? Страшно, да? Не уверен в себе?

– Да ну… Полковник наверняка сразу постарался бы дело замять. А пакет с печатью – дело другое. Официальный документ, который капитан Татцу обязан сразу же внести в полковой журнал, а затем передать Рифу.

– Но потом-то полковник тебе это припомнит.

– Не думаю. Ведь я сказал правду, а потом Руговиром займется Кано, и это уже другое дело.

Глава 4

– К бою! – Поручик Оракис взмахнул мечом и вышел на фехтовальную площадку, вокруг которой собрались офицеры нашего батальона, а помимо них здесь присутствовали один из полковых магов и Тейваз Кано.

– К бою! – Я шагнул навстречу ротному командиру и прикинул шансы на победу в учебном бою.

Поручик опытней, но он еще не отошел от ранения, и я моложе, резче и быстрее. А еще мы бьемся разным оружием, каждый своим, и это я тоже расцениваю как преимущество. У Оракиса хаудеген, семидесятисантиметровый меч с однолезвийным клинком, двулезвийным острием и корзинчатым эфесом без гарды. А у меня подарок отца, обоюдоострая скьявона с корзинчатой гардой и клинком на пять сантиметров длиннее, чем у моего оппонента. Так что шансы как минимум равны.

– Начали!

Команду подал судья, капитан Резаир, устроивший вчера досмотр наших вещей, а сегодня улыбающийся, словно ничего не произошло. Скотина! Ни чести, ни совести! И хватает же у кого-то наглости копаться в чужих вещах? Мерзавец!

Однако к делу.

Первым в атаку перешел я. Шаг вперед. Скольжение и выпад.

Мимо! Поручик отступил, а я последовал за ним. Четкий вертикальный замах и удар в голову Оракиса, легко отбившего мой клинок в сторону. Обмен ударами. Еще один и еще. Мы закружили по площадке. Удар за ударом. Выпады и финты. Весело звенит сталь, и слышны голоса сослуживцев, которые делают на нас небольшие ставки. Никто не уступал, несмотря на то что идет всего лишь очередная тренировка. Но неожиданно поручик споткнулся и едва не упал, а я обрадовался. Наконец-то. Старая рана Оракиса, полностью не залеченная даже военными магами-целителями, дала о себе знать, и этим следовало воспользоваться.

Я прыгнул на ротного, и мой клинок должен был соприкоснуться с его грудью, слегка, чтобы обозначить мою победу в поединке, но не пробить войлочную тренировочную куртку. Однако я недооценил поручика. Он споткнулся специально, а сам готовился к моему рывку. Хитрец! И когда я рванулся вперед, Оракис шагнул навстречу и плечом сбил меня наземь.

Падение. Грудь перехватило. Дышать невозможно, и голова ничего не соображает. А когда я оклемался, то обнаружил, что лежу на спине и смотрю, как по чистой синеве небес медленно плывут белые облака. Вот тебе и победил. Проиграл на третьей минуте боя. Плохо, не такого исхода поединка я хотел. А если бы это произошло в реальном бою, что было бы? Наверное, Оракис уже отрубил бы мне голову.

В голове легкий звон, и я пытаюсь восстановить дыхание. Вроде бы стало полегче, звон исчез, и я услышал:

– Как ты, Оттар?

Надо мной навис улыбающийся поручик, и я прошептал:

– Ничего… Сейчас продолжим…

– Давай. Жду.

Спустя полминуты я поднялся. Второй раунд. Новая команда Резаира, и мы сходимся.

Оракис двинулся ко мне мягким кошачьим шагом, и я тоже пошел на сближение. На середине площадки мы встретились, и снова зазвенела сталь.

Мне в лицо летит клинок хаудегена. Шаг влево – и ответный выпад. Поручик уклонился, и опять базовые диагональные удары от правого плеча и столкновение клинков.

«Нет. Так дело не пойдет, – промелькнула у меня мысль, – нельзя играть по правилам соперника, это означает проигрыш».

Я разорвал дистанцию. Оракис продолжал атаковать и наращивал темп, но я уходил от прямого боя, который он хотел мне навязать, кружил и ждал удобного момента. И когда соперник увлекся, я сделал полоборота влево и резко сократил расстояние. Для противника это было неожиданно, и он отпрянул, а я поступил нестандартно, метнул скьявону в Оракиса, и полуторакилограммовая полоса остро заточенной стали, просвистев в воздухе, распорола его войлочный доспех. Ничего подобного ротный себе, наверное, даже представить не мог. Ведь это против правил. Ну а я уже был рядом, и мой кулак метнулся к его горлу.

– Вы убиты, господин поручик! – не доводя смертельный удар, который мог сломать офицеру гортань, воскликнул я.

– Согласен. Счет один-один. – Поручик кивнул, покосился на мага и обратился к нему: – Уважаемый Аграни Терье, так как насчет боя с применением магии?

Разговор об этом зашел перед началом тренировки, и маг отказал. Он не хотел тратить силы на возведение защитного купола, призванного обезопасить площадку и блокировать смертоносные заклинания. Но Оракис проявил настойчивость, и полковой чародей, пожилой блондин в неброской серой мантии, сдался:

– Хорошо. Однако предупреждаю вас, господа офицеры. Подобные поединки проводятся исключительно по обоюдному согласию, и вам запрещается применять мощные боевые магические приемы, а также целиться в голову. Только в корпус, по ногам и рукам. И желательно, что-то останавливающее или шокирующее.

– Мы поняли. – Ротный посмотрел на меня и спросил: – Так как, корнет, магию применяем?

– Да.

– В таком случае, готовься. Сейчас я тебя уроню.

– Это мы еще посмотрим.

Третий раунд. Меч в правой руке, левая остается свободной, и каждый готов применить заклинание из своего арсенала.

Магия. Многие морейские дворяне и немало простолюдинов ею владеют и передают секреты своим детям. В этом наша исключительность и отличие от коренных жителей материка Ирахо. Но по сравнению с магами мы всего лишь любители. Для них это профессия, накладывающая отпечаток на всю жизнь, а мы с поручиком Оракисом владеем тремя десятками простых заклинаний, применение которых не требует больших усилий, и нам этого хватает. Подлечиться и восстановить силы. Выставить невидимую охранную или сигнальную сеть. Заставить организм работать быстрее. Метнуть «огненный шар» или «ледяную стрелу». Приманить зверя или заставить не имеющего магической защиты человека говорить правду. Вот для чего нам магия, а настоящий чародей может гораздо больше, и он в несколько раз сильнее нас обоих вместе взятых. Однако магия не всемогуща, и чем сильнее чародей, тем больше он отдаляется от обычных людей и меняется. В подробности пока вдаваться не стану, а на примере пояснить могу.

Год назад приезжал к нам в гости брат Рикко, выбравший стезю мага. Молодой двадцатитрехлетний красавец, широкоплечий блондин. И что он должен был делать, посетив родные края? Разумеется, охотиться, бегать за девками, вкусно есть и сладко пить, посещать балы и отдыхать – все-таки пять лет его дома не было. А что он? С утра до вечера сидел на диете, поглощал один сельдерей, запивая его ключевой водой, на красоток местных ноль внимания и с родителями общался словно нехотя. Чуть свободное время выпадет, уединится, подожмет под себя ноги и уходит в астрал, через который он общался со своими собратьями по ремеслу. Ну и ради чего этот аскетизм? Чтобы применять мощные заклинания и поддерживать себя в форме. А магия, при всем при этом, совсем не всесильна. Не везде ее можно применять, и, оказавшись в месте, где нет доступа к магическим потокам, чародей становится беспомощным и может полагаться только на заряженные артефакты и зелья. А вдобавок к этому есть негаторы, блокирующие применение магии. Так что все не просто, и жизнь мага может казаться легкой только неодаренным. А мы понимаем, что за все необходимо платить, и многие одаренные сознательно не желают обременять себя. Поэтому в первую очередь мы люди и полагаемся на твердую руку и острый клинок, а магия облегчает нам жизнь, но мы не становимся зависимыми от нее. И нас это устраивает.

Впрочем, я увлекся.

Третий раунд, бой на мечах с применением магии. Купол сформирован, и Резаир отдает команду. Сослуживцы шумят сильнее, и ставки выросли. Пора.

В моей левой ладони сформировалась «огненная капля», и я бросил ее в Оракиса. Прицелился так, чтобы попасть по ногам, но поручик был начеку. Перекатом, словно акробат, он ушел в сторону, и «огненная капель», ударившись в невидимый защитный купол, погасла. Следующий ход за ним, и в меня полетело полупрозрачное облако пыли. Нечто из арсенала шокирующих заклятий, возможно, «белый лотос», которым усмиряют буйных животных или диких зверей. Но я, как и Оракис, на реакцию не жалуюсь. Поэтому пригнулся, и пыльца пролетела над головой.

Нормально. Сходимся, и опять в ход идут клинки. Хаудегер против скьявоны. Звон стали, и четкие удары. Схлестнулись и разошлись. После чего я начал создавать воздушный щит, призванный оглушить противника, но Оракис оказался быстрее. Я увидел, что в руке у него готовое заклятие, только не разобрался какое, и приготовился уйти с линии атаки. Однако опоздал. Поручик взмахнул рукой, и земля ушла у меня из-под ног. Невидимый силовой жгут обхватил ногу. Рывок! Короткое падение, и на этом бой окончился.

Снова я оказался на спине. Упал удачно и, можно даже сказать, что мягко. Опять над головой синева небес, а затем появился поручик.

– Два-один, Оттар? – спросил он.

– Да. Признаю свое поражение. Но завтра поединок повторим. Или послезавтра, как время будет.

– Согласен.

– И еще…

– Что?

– Ты научишь меня своему приему.

– Посмотрим. – Поручик протянул мне руку. – Надо площадку освободить, другие тоже хотят силами помериться.

Поднявшись, я отряхнулся, и мы вышли за пределы купола, внутрь которого сразу же направились два корнета. Теперь уже я стал зрителем и приготовился увидеть поединок со стороны. Но рядом оказался Тейваз Кано, который кивнул мне и сказал:

– Как поживаете, корнет Руговир?

– А вы не видите, господин майор? Только что проиграл схватку ротному командиру.

– Надеялись выиграть?

– Конечно.

– Напрасно. Поручик имеет боевой опыт, а вы нет. И этим все сказано.

– Пожалуй, так и есть. Я себя переоценил.

– Это хорошо, что вы трезво оцениваете свои возможности. Однако речь не о ваших тренировках. Пройдемте в штаб, у меня есть к вам несколько вопросов.

– Надо получить разрешение комбата, сегодня тренировками руководит он.

– Не стоит его отвлекать. Все уже улажено. Ступайте за мной.

Словно специально, рядом оказался капитан Резаир, он прислушивался к нашей беседе и ехидно улыбался.

«Гадина! – подумал я о капитане. – Наверняка вызов в штаб связан с ним. Ну ничего, разберемся. Вины за мной никакой нет, и бояться мне нечего».

Кабинет у майора Кано был небольшой, но уютный. Из окна открывался вид на обозную конюшню, где у коновязи стояли лошади, а в помещении горела теплая печь, в которой потрескивали сосновые дрова. Тепло и спокойно. Обстановка для доверительной беседы самая что ни на есть подходящая, и «черный клинок» с ходу перешел к делу.

– Значит, так, корнет, ходить вокруг да около не стану. Поступил сигнал, на который я, как полковой контрразведчик, обязан отреагировать. О чем пойдет речь, понимаете?

– Нет. – Я покачал головой.

– Ладно. Тогда сразу к сути. У вас есть книги на эльфийском языке?

«Резаир, мелкий пакостник, подсуетился», – вспомнил я ухмылку капитана и ответил:

– Да.

– И сколько их у вас?

– Две.

– Тематика?

– Одна книга является собранием стихов великого Тергона дин-Амиэски из Торацийского леса. Кстати, это любимый поэт первого морейского императора Турдо Раена и князя Ируанского Айрика Раена. А вторая книга копия трактата «О сущности знаков» неизвестного автора.

– И откуда эти книги у вас?

– Стихи остались от старшего брата, в настоящий момент он служит князю Айрику. По ней он учил эльфийский, а заодно сонеты заучивал, чтобы было чем столичных красавиц развлекать. А вторая книга от другого брата, боевого мага, который заказал по моей просьбе точную копию старинного трактата, находящегося в публичной столичной библиотеке. И она нужна мне для изучения древних знаков, иероглифов и рун.

iknigi.net

Последыш Древних читать онлайн, Автор неизвестен

Пролог

— Твое Величество, они прибыли.

Царь Великой Мореи, сорокалетний Эраций Раен, широкоплечий и длинноволосый брюнет в позолоченном камзоле, посмотрел на своего троюродного брата, Ируанского князя Айрика Раена, который улыбался, и сказал:

— Пусть подождут.

— Слушаюсь.

Князь, стройный щеголеватый блондин в строгом синем мундире с тонким эльфийским мечом на боку, кивнул и вышел, а царь посмотрел на рабочий стол, который был завален бумагами, поморщился и задумался.

Перед ним были налоговые отчеты из провинций, докладные записки «черных клинков», аналитические прогнозы личных порученцев и письма губернаторов. Больше сотни совершенно секретных документов. И практически все они говорили об одном — Морея находится на краю пропасти. Еще один шажок и государство рухнет в бездну. После чего на Морею набросятся соседи, и остатки некогда великой империи перестанут существовать. Незавидное будущее. Поэтому царь искал выход из трудного положения, и он был найден.

Тяжко вздохнув, Эраций покинул рабочее место и подошел к окну. Здесь он заложил руки за спину и его взгляд замер на мраморном памятнике, который находился во внутреннем дворе дворца под кабинетом государя. Два человека с одинаковыми лицами, воин и маг, смотрели куда-то вдаль и готовились отразить атаку. Воин был в ламеллярном доспехе и сжимал кривую саблю, а облаченный в мантию маг, конечно же, держал длинный посох с наконечником из крупного драгоценного камня. Суровые люди из суровых времен, смелые, хитрые, жестокие и страшные в гневе. Таким можно было верить, но, одновременно с этим, их следовало опасаться.

Царь это знал, как никто другой. Ведь воин и маг, которых пятнадцать лет подряд высекал в мраморе талантливый столичный скульптор Никсай Имерэ, являлись предшественниками властителя Мореи. Родной дед Эрация и его брат даже после смерти были ужасом для врагов. И, вглядываясь в их суровые лица, невольно, царь вспомнил историю своего народа и государства…

Шестьсот лет назад на материк Ирахо высадилась огромная армия завоевателей, которая пересекла океан. Морейцы — так называли себя пришельцы, которые проделали дальний и долгий путь не ради славы и наживы, а ради новых земель. Далеко-далеко на западе, за бескрайними водными просторами, этому народу стало тесно на своей родине и морейцы начали захват новых территорий. И они были настолько умелы в военном искусстве и сильны в магии, что коренные народы Ирахо, эльфы и гномы, а так же полудикие кочевники и варвары из людских племен, которые подчинялись и служили подземным коротышкам и остроухим лесовикам, ничего не могли им противопоставить. Поэтому итог войны был закономерным. После нескольких кровопролитных сражений, во время которых люди массово переходили на сторону морейцев, гордые эльфийские короли и прижимистые подземные властелины, признали свое поражение и подняли белые флаги.

Так большая часть Ирахо стала вотчиной морейцев, которые принесли на материк многие секреты, вытащили людей из грязи, нищеты и дикости, а затем дали им справедливый закон и запретили рабство. Маги пришельцев из-за океана, не делая разницы между разумными существами, обучали немногочисленных чародеев из других племен и делились с ними секретами. Архитекторы возводили акведуки, строили чистые светлые дома и прокладывали широкие каменные дороги, по которым могли перемещаться все без исключения. Чиновники не брали мзду, военные охраняли границы. Стражники ловили воров и черных колдунов. Охотники, следопыты и егеря истребляли нечисть и нежить. Ну, а вчерашние племенные вожди, властелины и короли, без ущерба для чести, становились губернаторами морейских провинций. И вдобавок к этому, что немаловажно, завоеватели признавали всех богов, лишь бы они не требовали кровавых жертв.

Это было благословенное время, эпоха мира, благоденствия и спокойствия, и продолжалась она до тех пор, пока на далекой родине морейцев не произошла жестокая гражданская война, которая унесла миллионы жизней и практически уничтожила великую цивилизацию. В то время большая часть морейской армии на материке Ирахо была переброшена обратно за океан и нелюди, почувствовав слабину, ударили пришельцам в спину и учинили безжалостную резню, убивая всех без разбору, и старых, и молодых.

Однако наместник Ирахо принц Турдо Раен действовал быстро и решительно, поэтому смог удержаться и подавить выступления предателей. Леса эльфов вырубались и остроухих сажали на кол. Подземелья гномов заливались нефтью и они сжигались. А людей, которые переметнулись на сторону вчерашних хозяев, десятками тысяч загоняли на рудники и стройки.

В общем, морейцы огрызнулись так, что мало никому не показалось. А затем из-за океана вернулись остатки армии и вместе с ними были новые колонисты, которые были вынуждены покинуть разоренную родину. После чего, оставшись единственным представителем павшей династии, Турдо Раен объявил себя императором. Нелюдям, коим уже не доверяли, но которых было решено не уничтожать — слишком мало воинов имел в своем распоряжении император морейцев, в обмен на спокойствие, оставили территории для проживания. Люди, которые им помогали, раскаялись и были наказаны, согласно законам. А наиболее непримиримые мятежники были уничтожены или бежали. Кто в далекую Лахманию, великий южный халифат на юге, а иные на восточный берег материка, полуостров Шитторо.

И снова все затихло. Опять на многострадальных землях Ирахо воцарился мир, и триста сорок пять лет было более-менее спокойно.

За это время морейцы присоединили к своему государству несколько королевств, которые стали имперскими провинциями, начали колонизацию суровых северных просторов и уничтожили сборище черных колдунов под названием Орден Читар. И все бы ничего, но морейцы расслабились. Династия Раен потеряла былую хватку, и произошло то, чего нельзя было представить даже в кошмарном сне. Один за другим ушли из жизни все взрослые члены рода Раен. Причем уходили они так, словно над самой могущественной семьей империи повисло проклятье разбитых «читаров». И это было страшно, ибо никто, даже имперские маги и придворные мудрецы, не могли объяснить причину свалившихся на Раенов несчастий.

Сначала смерть настигла принца Крона, который погиб на охоте, упал с коня и сломал себе шею. Затем в бочке с вином захлебнулся родной брат государя, великий князь Саттмар. На следующий день, видимо, от горя по единственному сыну, приняла яд императрица Мариш. После нее бросилась с высокой башни принцесса Оливия. А спустя седьмицу на крутой лестнице споткнулся, ударился головой о ступени и впал в кому повелитель огромной империи, и самые искусные столичные целители не смогли ничего сделать. Арнис Первый, поэт и политик, умер, не приходя в сознание, и его государство моментально затрещало по швам.

Словно по команде, полыхнули кровавыми мятежами окраины, и начался парад суверенитетов. Архипелаг Ирау объявил о создании вольной республики и главным источником дохода для островитян, как и встарь, стало пиратство. Смуглые и чернобородые кочевники-хаджары перебили всех имперских чиновников, раскололись на племена и рода, а затем вернули кровавые жертвоприношения демонам, которых считали своими создателями. В горных теснинах хребта Ченстрой, где находились главные имперские рудники, произошел бунт каторжников. Преступники вырвались на свободу, захватили власть в окрестных городах, и на развалинах провинции возникло не меньше сотни новых независимых баронств, где правителями стали наиболее сильные криминальные авторитеты и недобитые чернокнижники из Шитторо. Бывшая Бордонская Марка провозгласила независимость, и на престол взошел Лотар Вирданни, дальний родственник последнего императора, который намеревался стать властителем Мореи и собирал силы для похода на столицу, славный Алькантар. Богатый и плодородный Рубайят преобразовалась в вольное герцогство. Эльссария, родина эльфов и последняя провинция, в которой остроухих было большинство, вспомнила о былой ненависти к людям и уже через месяц после смерти Арниса нелюди изгнали имперские отряды, а с морейского наместника содрали кожу. Ну, а вслед за ними из подземелий вылезли гномы, которые, как оказалось, тоже ничего не забыли и по-прежнему были готовы к войне.

Так в империи воцарился хаос, но Морея держалась. Власть в государстве перешла в руки Лиги Достойных, которая сформировалась из самых богатых морейцев, промышленников, купцов, землевладельцев, аристократов, придворных маршалов, магов и наиболее влиятельных чиновников. Все они ожидали совершеннолетия двух младших Раенов, пятилетних близнецов Дьего и Бьерна, которые должны были занять трон. Однако до этого было далеко, и Лига пыталась руководить государством по своему усмотрен ...

knigogid.ru

Глава 3. «Последыш Древних» | Раевский Максим

Восьмой день военной службы. Я проснулся до рассвета, сел на неудобное ложе и не сразу осознал, где нахожусь. В полутемной комнате было душно, и ходили какие-то люди, которые попердывали, ворчали и одевались. И запахи при этом стояли такие, что меня едва не замутило. Но я встряхнул головой, справился с собой, окончательно проснулся, и все встало на свои места.

Незнакомцы, которые находились в комнате, мои сослуживцы, командир роты и три взводных. Я пятый. Меня зовут Оттар Руговир и я корнет, который является командиром первого взвода и заместителем ротного. Все мы служим в 48-м пехотном полку и нам здесь не нравится. По крайней мере, мне точно.

Однако деваться некуда и приходится выполнять приказы. Меня, чужака и бастарда, скинула семья — это понятно. Поручик Фредегард Оракис кадровый военный и служба на благо государства краеугольный камень его жизни, а корнеты выходцы из небогатых семей, поэтому выбор для них невелик, либо армия, которая их поднимет или уничтожит, либо нищета. Ну, а с рядовыми все еще проще. Прижимистые деревенские старосты и городские мастеровые старшины отдавали в солдаты кого не жалко: лентяев, разгильдяев, буянов, недоимщиков и выпивох. И хорошо еще, что не больных и не увечных присылали, за этим следили строго и то спасибо. Но, в общем, личный состав от идеала был далек и ничего не умел, хотя каждый новобранец должен был получить начальную военную подготовку. Да только должен, совсем не значило, что получил, ибо все мы люди и запасных, которых первыми отправляли в войска, откупали. Военные из штаба Дрангийского военного округа получали небольшую мзду и подарки, и новобранцы, вместо чистки оружия и маршей, работали на полях, рубили лес, подновляли стены городов, ловили рыбу и охотились. Обычное дело, а мы теперь расхлебываем и магией свои силы не восстановишь, ибо запрещено полковником Рифом, который вспомнил молодость, подстригся, привел себя в порядок и снова превратился в образцового командира, словно с героической картины. После чего стало гонять всех, и офицеров и рядовых, в хвост и в гриву, дабы повысить нашу выносливость.

Впрочем, для меня это не должно было стать сюрпризом, но стало. Ведь когда я только прибыл в полк, Риф сразу пообещал сделать из полка полноценную боевую единицу. Но тогда я ему не поверил, а зря. Знал бы, что все так сложится, попробовал бы подготовиться. А теперь поздно…

— Оттар, давай быстрее, — окликнул меня поручик Оракис.

Я промолчал, начал быстро одеваться и через пару минут вслед за ротным вошел в казарму, где находились рядовые. А следом появились сержанты, среди которых был Айк Юссир.

«Сейчас начнется спектакль», — подумал я, глядя на то, как сержанты, которые имели при себе обтянутые кожей дубинки, рассредоточиваются по бараку, и прислонился к стене.

Долго ждать представления, под названием — «Утренняя побудка», не пришлось. Один из сержантов дунул в свисток, резкий звук которого выдернул людей из сонного состояния, и закричал:

— Подъем!

Помещение моментально наполнилось шумом. Новобранцы вскакивали с жестких топчанов и, кто был поумнее, тот первым, хватая одежду, прыгнув в сапоги, бросался на выход. Ну, а кто медлил, тот получал пинок под зад или дубинкой по спине. Разумеется, не сильно, ибо царю и вооруженным силам увечные и больные воины не нужны, но чувствительно. И все это на фоне злых сержантских окриков:

— Быстрее!

— Живее!

— Пошевеливайтесь!

— Родина ждет от вас подвига, бойцы!

— Кто такой!? Почему последний!? Наряд вне очереди!

— Каракатицы! Проснулись!

Хлопали двери казармы и внутрь влетали порывы холодного ветра. У нас началась весна, но на севере весна понятие относительное, снег еще пару месяцев будет таять. Однако кого волнует холод? Есть приказ — каждое утро начинать с общей пробежки вокруг полкового лагеря. И потому все мы, офицеры и солдаты, этот приказ выполняем. Из одежды только грубая полевая роба, сапоги и шапка. Этого достаточно, согреемся на бегу.

— Пошли! — отдал команду ротный и мы, офицеры, выскочили из казармы вслед за рядовыми и сержантами.

Построение. Общая ротная колонна с разделением на взводные группы. Поручик Оракис впереди, а я за ним, во главе своего взвода.

Звучит усиленная магами громкая команда начальника штаба полка, майора Георги Арака, который прибыл в часть три дня назад. Побежали. Рота вливается в строй второго батальона, который возглавляет капитан Резаир, как и мы, он не любитель забегов на дальние дистанции, но вынужден бегать. И после этого подразделение, подобно горному ручью, быстро вытекает за стены лагеря и поворачивает налево. Расстояние не очень большое, пробежать надо всего две с половиной мили, однако под ногами снег, который прикрывает заледеневшую дорогу, и нельзя делать никаких остановок. Ведь полковник Риф, начштаба, майор Кано и пара чародеев, которых недавно прислали в полк, наблюдают за пробежкой и отмечают тех, кто выпадает из общего строя или помогает себе магией.

Бегом марш! Через полмили во рту скапливается тягучая слюна, глаза застилает пот, дыхание становится хриплым и наружу рвется кашель. Но впереди маячит спина поручика Оракиса, который, несмотря на старое ранение в ногу, бежит легко и без напряга, а позади слышны голоса сержантов, которые подгоняют солдат и готовы без колебаний пустить в ход дубинки. Все жестко и никаких послаблений, ибо это настоящая армия и реальная служба. А иначе никак. Война на носу, и этим все сказано.

Первую милю преодолели. Я поймал темп, и во взводе никто не упал, не зря мы с Юссиром лично отбирали самых крепких и сильных новобранцев. Вторую милю пробежали медленней, но уверенней. До финиша оставалось всего ничего, один рывок. И в этот момент справа я разглядел командира батальона, который опустив голову, стоял на обочине и блевал желчью. Все понятно, капитан опять не выдержал. Видимо, сказывалась спокойная размеренная жизнь гарнизонного вояки, после которой он никак не мог собраться. Подобное мы наблюдали каждый день, поскольку капитан пока ни разу не добрался до конца дистанции, и делали вид, что ничего не замечаем, хотя своей слабостью Резаир позорил офицеров полка. И сейчас, подобно другим корнетам, мне следовало сделать вид, что я ничего не замечаю. Но, сам не знаю почему, может быть, вспомнилась попытка комбата выудить у меня деньги, я окликнул Резаира:

— Устали, господин капитан!? Может, вам помочь!?

— Корнет, отставить! — Оракис на ходу обернулся и ожег меня недовольным взглядом.

Разумеется, я заткнулся, потому что уважал своего ротного, настоящего бойца, на которого следовало равняться. Однако Резаир меня уже услышал, поднял голову и недобро прищурился, а я, вместо того, чтобы отвернуться, еще и улыбнулся.

Впрочем, забег продолжался. Резаир остался позади, и мы финишировали. С радостными воплями второй батальон влетел в лагерь вслед за первым, и поручик Оракис распустил роту. Следующее построение, во время которого будет произведен развод на занятия и работы, через час, а пока следовало умыться и привести себя в порядок.

Было, я направился в казарму, но поручик меня остановил:

— Корнет Руговир!

— Я! — четкий поворот на месте и мой взгляд столкнулся с твердым взглядом ротного.

— Корнет, — Оракис был сугубо официален, — если вы еще раз посмеете отпустить шпильку в адрес командира батальона, пеняйте на себя. Вы будете наказаны. Вы меня поняли?

— Так точно, господин поручик!

Оракис оглянулся и, понизив голос до полушепота, добавил:

— Оттар, не надо заводить врагов. Я понимаю, что ты выходец из знатной семьи, и у тебя есть будущее, а капитан конченый человек, без здоровья, без таланта и без перспектив. Но пока он твой, а главное мой начальник. Поэтому веди себя спокойно. Капитан и так на тебя зуб заточил, не знаю почему, и вчера спрашивал, что я о тебе думаю и не замечал ли за тобой каких-то странностей. Это нехороший признак, так что будь настороже.

— Благодарю, Фредегард, — я кивнул. — Буду вести себя сдержанней и постараюсь не высовываться.

— Хорошо.

Поручик направился в барак, а я направился за ним и попробовал представить, каких неприятностей можно ожидать от Резаира. Но ничего серьезного в голову не пришло. На крупные пакости у капитана нет времени и возможностей, да и трусоват он. На дуэль не решится и в лицо мне ничего не выскажет. Это факт, а остальное мелочь.

Правда, Резаир мог отыграться на всей роте. Но давить всерьез, скорее всего, не станет, поскольку показатели роты это и его показатели, а он и так в подвешенном состоянии. Полковник Риф им недоволен, а командир батальона майорская должность. И если бы у командира полка был запасной офицер, то Резаир давно бы, подобно Оракису, командовал ротой или стал бы начальником штаба батальона. Однако штаты полка до сих пор не укомплектованы, и капитан все еще комбат.

На пороге казармы я оглянулся. Резаир входил в лагерь вслед за третьим батальоном и вместе с ним шли отставшие солдаты. Он был бледен, пошатывался и выглядел настолько убого, что мне его даже стало немного жаль. Не повезло человеку в жизни. Впрочем, каждый сам выбирает свою судьбу и Резаир не исключение, так что нечего его жалеть.

Почувствовав взгляд, капитан посмотрел на меня, и захотелось сказать ему что-нибудь бодрое и смешное. Однако я сдержался, потупился и вошел в казарму. Впереди еще один день, очень длинный, и не надо думать о капитане, когда своих забот полно. Надо приводить в порядок старые доспехи, которые взвод получил со складов, и поменять все сгнившие ремни. Надо проверить оружие: тридцать мечей, тридцать кинжалов, полторы сотни дротиков и пять арбалетов; а затем заменить испорченное или отремонтировать. Надо вывести солдат в поле и погонять их, чтобы они хотя бы немного к латам и шлемам привыкли, да из арбалетов по мишеням постреляли. А потом надо получить шанцевый инструмент. Суета сует и это только начало. Ведь есть еще личная подготовка для каждого офицера и дополнительные занятия: тактика, фехтование и магическая защита. И на это тоже необходимо выделять время, а его немного и мне, как и другим корнетам, постоянно хочется спать.

* * *

Утренний развод проходил как обычно. Общее построение полка. Подъем флага. А затем полковник нарезал комбатам задачу на день. После чего капитан Резаир вернулся к своему батальону, вызвал ротных командиров, которые замерли перед ним по стойке «смирно», и отдал приказ:

— Первая и третья роты занимаются чисткой оружия и ремонтом доспехов, а вторая до полудня отправляется на разгрузку обоза с припасами.

Командиры первой и третьей роты коротко кивнули, а поручик Оракис кинул косой взгляд на корнета Руговира, который при солдатах публично принизил капитана Резаира, и комбат слегка улыбнулся. Маленькая месть за насмешку и недовольство Оракиса слегка приподняли его настроение. Поэтому он улыбнулся и сказал:

— Вольно, господа.

Офицеры отправились к своим подразделениям, а Резаир вместе с дежурным по батальону начал обход казарм.

Сначала капитан посетил первую роту. Далее зашел в третью. Ну, а самое интересное, расположение второй роты, капитан оставил напоследок. Коста Резаир никак не мог забыть насмешливого взгляда наглого Руговира, с которым хотелось посчитаться. И пока комбат шел в последнюю казарму, он вел с собой мысленный диалог, словно в нем не один, а два человека:

«Да кто он такой этот мальчишка и что он о себе возомнил!?» — возмущался один Резаир

«А что не так? — парировал второй. — С его точки зрения все правильно, Коста. Ты нищий и слабый неудачник, а он выходец из благородной семьи. Его родственники богаты и имеют влияние даже при дворе царя, а он получил хорошее воспитание, силен, молод и смазлив. И если его не убьют в первых сражениях, быть ему генералом, а ты так и останешься капитаном. Пока не умрешь, в бедности, и никто тебя не вспомнит».

«Но это же несправедливо — одним все, а другим ничего».

«А кто тебе виноват? Меньше надо было в азартные игры играть. Глядишь, был бы сейчас при деньгах, уволился бы в запас и обеспечил бы приданное дочерям и достойную старость себе и жене. Но нет, ты понадеялся на счастливый случай и спустил все, что имел. Причем не только свои накопления, но и деньги супруги. А затем пошел на должностное преступление и теперь сидишь на севере, где даже летом холодно».

«И все равно корнет не прав. Нельзя позорить старшего по званию и должности. Тем более при солдатах».

«Нельзя».

«Значит, его необходимо наказать».

«Надо. Но то, что ты делаешь, низко и подленько. Дай ему наряд или три, а затем поговори с ним и заставь признать ошибку. Ты же офицер, так будь им на деле, а не на словах».

«Заткнись! Я делаю то, что считаю нужным».

«Ну-ну, делай. Только как бы тебе потом об этом не пожалеть».

Голоса смолкли. Капитан вошел в казарму второй роты и дежурный сержант скомандовал:

— Смирно!

— Вольно, — капитан прошелся по солдатскому бараку, сделал пару мелких замечаний и заглянул в офицерский отсек.

В комнате командного состава находились слуги офицеров, один служил поручику Оракису, а второй корнету Руговиру. В помещение было чисто, ни пылинки, ни соринки, видимо, слуги уже успели прибраться и после завтрака помыли посуду. А теперь они сидели у печи, на которой закипал чайник, но увидев капитана, оба встали и почтительно поклонились.

— Шкафы к осмотру! — приказал Резаир.

Слуги переглянулись. Формально командир батальона имел право досматривать вещи ротных офицеров. Однако делом это считалось низким, и потому приказ капитана выглядел странновато.

Впрочем, слуги, пожилые мужики, приказ выполнили. Они открыли дверцы шкафов, а капитан прошелся мимо, отметил, что все вещи аккуратно уложены, а почищенная униформа висит на плечиках, и скривился.

Изначально он планировал наложить на офицеров второй роты взыскание за беспорядок. А позже это взыскание, вместе еще с несколькими, могло стать основанием для отметки в личном деле Руговира. И, кроме того, на корнета стали бы злиться сослуживцы, и это осложнило бы ему жизнь. Вот только порядок был идеальным и Резаир решил, что у него ничего не выйдет и собрался уйти. Но в этот момент он заметил, что под вещами Руговира лежит стопка книг. Мелочь. Но одна из них на эльфийском языке. ЭЛЬФИЙСКОМ! Языке врагов Великой Мореи и это была небольшая зацепка.

— Ты слуга корнета Руговира? — капитан посмотрел на седоватого мужчину, который стоял подле шкафа.

— Да, господин капитан, — ответил он.

— Достань книги.

Слуга пожал плечами, мол, чудите, господин офицер. Но книги, которых было пять, достал, положил их на стол и рядом с ними пристроил широкий толстый альбом.

— Это книги твоего хозяина? — спросил Резаир.

— Конечно.

— Дорогие?

— Наверное.

Капитан взял верхнюю книгу. Толстая. Качественный переплет. Листы с зеленоватым оттенком. Письмена в виде лиственных узоров, неповторимая эльфийская вязь. Красота. А внутри рисунки. Какие-то руны, иероглифы, пиктограммы и узелки на веревках.

Следующая книга тоже эльфийская. Потертая и без рисунков. Судя по ровным столбцам вязи, сборник песен, стихов или баллад. Чужая и чуждая письменность. Вредоносная и, несомненно, несущая в себе угрозу.

Так считал капитан, который переключил внимание на остальные трактаты, морейские. «Основы боевой магии» чародея Ореста Данкина, «Энциклопедия рун и древних знаков» под редакцией профессора Теско и «Легенды северных земель» графа Энергара. Ничего необычного или запрещенного. И вдобавок к этому альбом, в котором было множество рисунков, как правило, иероглифов.

— Убирай, — капитан кивнул слуге и добавил: — Осмотр окончен.

Слуги остались в комнате, дежурный по батальону вернулся на пост, а Резаир засел в своей комнате, достал бумагу и чернила, немного подумал и начал писать:

Комбат поставил точку и усмехнулся. Как на дело ни посмотри, а он ничем не рискует. Всего лишь изложил факт, который имеет место быть, и высказал предложение проверить молодого корнета. Мало ли, а вдруг Руговир скрытый поклонник эльфов? Хорошее и доброжелательное отношение к нелюдям в морейском обществе не приветствовалось. Да и если это не так, то «черные клинки», а точнее, представитель этого ордена в 48-м полку, просто обязан взять корнета на заметку и присмотреться к нему. После чего в личном деле молодого офицера появится соответствующая отметка. На всю жизнь.

— Вестовой! — запечатывая рапорт в конверт, Резаир позвал дежурного солдата.

— Здесь, господин капитан! — в комнате появился один из ветеранов.

— Полковник у себя?

— Так точно! Самолично видел, как он с плаца в штаб направился.

— Отлично. Вот тебе пакет. Срочно в штаб, передашь его адъютанту полковника.

— Есть!

Солдат, взяв конверт, и ушел, а в голове капитана вновь заспорили два голоса:

«А почему лично полковнику не доложил? Страшно, да? Не уверен в себе?»

«Да ну… Полковник, наверняка, сразу постарался бы дело замять. А пакет с печатью, дело другое. Официальный документ, который капитан Татцу обязан сразу же внести в полковой журнал, а затем передать Рифу».

«Но потом-то полковник тебе это припомнит».

«Не думаю. Ведь я сказал правду, а потом Руговиром займется Кано, и это уже другое дело».

litresp.ru

Читать онлайн "Последыш Древних (СИ)" автора Сахаров Василий Иванович - RuLit

  Гости зашумели, но царь снова взмахнул рукой, остановил их и продолжил:

  - Вы не ослышались - мы банкроты. В прошлом году от налоговых сборов, торговых пошлин, морских промыслов и серебряных рудников Хартоссы казна получила триста сорок пять миллионов золотых альго. Сумма крупная и впечатляющая, и следует отметить, что она на семь процентов больше того, что мы имели в позапрошлом году. Однако потрачено гораздо больше... Пятьсот семь миллионов альго, и это только самые главные, на мой взгляд, затраты: армия, госаппарат, строительство дорог, портов и стратегических объектов, а так же образование и соцвыплаты. Все это очень важно и отмене не подлежит. Поэтому мои планы по устройству справедливого государства неизменны и отказываться от них я не собираюсь.

  Царь замолчал и Сигват Дорат, оглянувшись на сотоварищей, кашлянул и осторожно спросил:

  - И вы, Ваше Величество, пригласили нас, чтобы взять кредит?

  - Да, так и есть, уважаемый Сигват.

  - Но это только продлит агонию.

  - Разумеется, если кредит прожрать и растратить на обустройство жизни малоимущих морейцев. Но у меня другие планы. Я собираюсь преумножить капитал, и щедро вознаградить вас за помощь.

  - А позволено ли нам будет узнать, каким образом это будет происходить?

  - Война, господа. Пришло время, когда мы можем посчитаться с врагами, и наполнить нашу казну золотом врагов. Это все, что вам нужно знать. И золотые альго, которые я получу от вас, будут израсходованы на армию. Нам нужно больше оружия, магических эликсиров и боевых машин, да и полки снова придется разворачивать в легионы.

  Сигват Дорат, чей прадед бежал из объятого мятежом Таррима в одних подштанниках, прижав к груди единственного сына, оскалился, будто волк, и в его глазах блеснул злой огонек. Остальные приглашенные отреагировали точно так же - все они были общеизвестными милитаристами, которые поддерживали придворную военную партию, и Дорам спросил:

  - Какова сумма, которую желает получить царский дом от нас, своих верных слуг?

  - Четыреста миллионов альго единовременно в течение трех дней.

  - Это огромные деньги, - Сигват покачал головой, помедлил и согласно мотнул головой: - Однако на святое дело ничего не жаль. С меня сто миллионов. Уже завтра.

  Остальные гости поддержали старика и царь улыбнулся. Все шло, согласно плана и отступать было поздно. Машина запущена, дело сдвинулось с мертвой точки и уже через полгода царские войска пересекут полноводный Рамайн и начнут наступление на ненавистный Рубайят.

Глава 1.

  В подземельях было тепло и по-особому уютно. Поэтому я скинул полушубок, поправил ножны с коротким мечом и принюхался.

  Вековая пыль, которую встревожили шаги людей. Сырая кожа. Пот моих сопровождающих, резкий конский от дядьки Эльвика, моего верного воспитателя, который сопровождал меня, сколько я себя помню, и еле слышный травяной от лихого следопыта Тео. Промокший мех верхней одежды и сгоревшая смола факелов.

  Ничего необычного и никаких посторонних запахов. Так и должно быть. После чего я потянулся к потокам невидимых магических сил, которые пронизывали все вокруг, зачерпнул крохотную толику и преобразовал чистую энергию в огненную. Все это делалось на ходу, привычно и без каких-либо усилий, сказывался опыт и природный талант. И когда заклятие "Огненная бабочка" было сформировано, я выпустил его из ладони.

  Огненный мотылек завис под сводами и затрепетал крылышками. Сумрак древней пещеры озарился неярким светом и, не оборачиваясь, я сказал:

  - Тео, веди.

  Опытный северный бродяга, который был втрое старше меня, сопляка благородных кровей, не спорил. Да это и понятно. Земли в радиусе сорока миль вокруг родового замка баронов Руговиров наши, а он на них живет и промышляет. Значит, зависит от нас. А помимо того мы знакомы не первый год и Тео прекрасно знает, на что я способен и каковы мои жизненные интересы. Отсюда уважение и подчинение.

  - Следуйте за мной, господин Оттар, - сказал он. - Рисунки, о которых я вам говорил, дальше. Здесь недалеко.

  Мотылек полетел вперед. Тео пошел за ним, а мы с дядькой Эльвиком следом.

  Шли недолго. Пересекли пещеру. Свернули в узкий проход под уклоном. Спустились в неширокую камеру. Отсюда еще один коридор и он вывел нас в следующую пещеру. Стены ровные и вдоль них вырубленные в камне уровни-карнизы, каждый в ширину от двух до трех метров. В центре подземного помещения углубление с чистой водой, которая стекала с подволока. А в дальнем конце пещеры пара дополнительных выходов.

  В общем, неплохое убежище, где когда-то жили древние люди, которых принято считать дикарями, тупыми и безмозглыми. Но я с этим был не согласен и пару раз пытался объяснить своему почтенному батюшке, барону Алану Руговиру, что нельзя на месте заброшенного тысячи лет назад горного поселения разворачивать добычу камня. Однако он человек упрямый и никого не желал слушать, тем более меня, своего младшего сына, который не похож на старших братьев. И, получив подзатыльник, я замолкал, а горные работы на горе Ястребиная продолжались и жилища древних людей уничтожались без всякой жалости. Печально. Ведь наскальную живопись не восстановить, и археологические находки воспринимались моей родней, словно мусор. Поэтому все, что я мог, собирать собственную коллекцию, да выезжать в пещеры, которые для меня были дороже родного замка, и здесь делать зарисовки с наскальных рисунков.

  - Господин Оттар, вот они.

  Тео кивнул на правую стену, и я заставил мотылька подлететь к ней. Действительно, рисунки древних здесь имелись, и было их немало, не меньше четырех сотен.

  "Надо будет работягам, которые обнаружили эту пещеру, пару медных монет на пиво выделить, да и следопыта забывать нельзя", - отметил я, и подошел стене.

  Итак, что мы имеем? Человек с копьем замахивается и хочет поразить оленя. Мужчина на лодке острогой бьет рыбу. Женщина с ребенком на руках стоит на коленях перед треугольным алтарем. Бородатый старик разжигает костер. Конь бежит по полю. Все рисунки сделаны опытной рукой, уровень выше среднего и использовалось три вида красок. Но в целом в этом не было ничего необычного. Самые распространенные бытовые сцены и меня они интересовали постольку поскольку. Главное, ради чего я полдня ехал по заснеженным полям, с одной большой остановкой в рыболовецком поселке, находилось ниже. Иероглифы древних, может быть, одни из первых в нашем мире. Ценная находка. Без сомнений. И я протянул Эльвику ладонь:

  - Дядька, давай карандаш и альбом.

  - Держи.

  Эльвик передал то, что я просил, а затем вместе с Тео отошел в сторону - они люди приземленные и слово "археология" для них просто набор звуков. Ну, а я занялся делом, присел на круглый булыжник, положил обтянутый тонкой кожей альбом на каменную ступеньку и начал делать зарисовки. Один иероглиф. Второй. Третий. Черточка к черточке. Линия к линии. Работа спорилась и я, узнавая иероглифы, которые попадались мне ранее, улыбался. Кажется, повезло. Передо мной древний букварь-азбука. Рисунок, а под ним иероглиф. Возможно, древний человек обучал в этом месте сына или группу подростков, а теперь здесь моя скромная персона, которая пытается разобраться в том, как и чем жили наши предшественники.

  Прошел час. За ним другой. Спина затекла, а мотылек стал гаснуть. Энергия, которую я в него вложил, почти иссякла и, подзарядив магическую бабочку, я покинул "рабочее место" и подошел к спутникам.

  Дядька Эльвик знал, что мне нужно, и протянул сверток с едой. На обед копченая свинина, кусок рыбного пирога и сыр. Еда незатейливая, но сытная. В нашем походе все по-простому и без изысков.

  Отрезав пластинку мяса, я закинул ее в рот и, пока ел, разговаривал со следопытом:

  - Тео, дальше из этой пещеры ходили?

  - Да, - отозвался он.

  - И как?

  - Никак, господин Оттар. Завалы, а рядом с ними кости человеческие, мелкие осколки гномских секир и рваные куски ржавых кольчуг. Ничего интересного.

  - Понятно. Но если что-то еще найдется, сразу ко мне.

  - Само собой. Отнорков в горе много, так что находки будут. Кстати, есть у меня на примете парочка пещерок. С виду, самые обычные, но заметно, что раньше к ним тропки были протоптаны. Могу сводить, вместе посмотрим, что там.

www.rulit.me

Смотрите также

• 
  Водопровод древней греции
• 
  Водопровод древней греции
• 
  Внешность древних египтян
• 
  Затонувшие корабли древние
• 
  Углич древний город
• 
  Магия древняя славянская
• 
  Травоядный древний зверек
• 
  Древние боги хс
• 
  Франки древние племена
• 
  Салон греция древняя
• 
  Древней греции интерьер