Библиотека всемирной литературы » Махабхарата. Рамаяна. Махабхарата памятник древней религиозной литературы

Литературная оценка Махабхараты

Изумительное строение Махабхараты, при всем многообразии влившихся в него элементов образующее художественное целое, оказавшее огромное влияние на всю позднейшую литературу на древних и новоиндийских языках, а частью и на литературу смежных стран. Так напр. персидский поэт Джелялэддин Руми пересказывает упомянутую выше притчу о «человеке в колодце».

На европейские литературы сюжетика Махабхараты оказывает двоякое воздействие. С одной стороны, в европейском фольклоре можно установить филиацию басенных и притчевых сюжетов Махабхараты, через арабско- еврейскую дидактическую литературу воздействующих и на книжную христианскую дидактику. Пути этой передачи сюжетов не вполне ясны, наиболее вероятным является наличие ряда посредствующих звеньев и общих источников, а в некоторых случаях не исключена возможность полигенезиса подобных сюжетов. С другой стороны, в начале XIX в. начинается освоение европейскими литературами Махабхараты через переводы Банга, Рюккерта, Жуковского, Губернатиса и др. Если огромное строение эпоса и осталось в целом недостаточно освоенным, то отдельные фрагменты (как «Наль и Дамаянти», «Савитри» и др.) вошли в сокровищницу мировой литературы.

Индийская литературная традиция считает Махабхарату единым произведением, а авторство ее приписывает легендарному мудрецу Кришне- Двайпаяне Вьясе.

Махабхарата — поистине уникальное явление литературной истории не только Индии, но и всего мира. Достаточно вспомнить её объем. Махабхарата в её нынешнем виде содержит 100 тысяч шлок (двустиший). Поэтому это самое большое литературное произведение, известное человечеству. Следующее сравнение наверняка поможет представить её громадный объем. Махабхарата в восемь раз больше, чем «Илиада» и «Одиссея» вместе взятые; она больше, чем все вместе взятые эпосы на европейских языках. Ещё более поразительны сведения традиции о разных видах Махабхараты, приводимых в самом эпосе. Говорится, что великий Вьяса создал Мбх, состоящую из шести миллионов шлок. Из этих шести миллионов три миллиона рассказываются среди богов, полтора миллиона — среди предков, один миллион четыреста тысяч шлок — среди гандхарвов, а оставшиеся сто тысяч шлок предназначены для людей. Если отвлечься от мифического характера традиции, то, без сомнения, она содержит некоторые

указания на историю текста Махабхараты. На основе этой традиции можно с уверенностью предположить, что на протяжении всей продолжительной истории Махабхараты литературная деятельность создателей эпоса проявлялась то в его сокращении, то в расширении. В этой связи хотелось бы привлечь внимание к ещё одной замечательной особенности Махабхараты. Несмотря на свой гигантский объем, эта эпическая поэма не производит впечатления хаотичности и пестроты. Не распространяясь о литературных достоинствах Махабхараты, можно с уверенностью сказать, что при более близком знакомстве это эпическое произведение в целом оказывается удивительно соразмерной и гармоничной структурой.

Однако не только грандиозность объёма делает Махабхарату единственной в своём роде. Её содержание тоже во многих отношениях уникально. Даже неподготовленного читателя Махабхараты поражает своей энциклопедичностью. Можно сказать, что в ней содержатся практически все знания того времени о религии, мифологии, законах, этике, философии, искусстве управления государством и ведения войны, истории, этнографии. Махабхарата представляет собой весьма полное историческое свидетельство о длительном периоде прошлого Индии, написанное к тому же с прекрасным пониманием жизни мужчин и женщин всех слоёв общества. Эпос с поистине кинематографической точностью, кадр за кадром разворачивает перед нами живую картину культурной жизни индийцев на протяжении нескольких столетий. Никто не выразился об этой «индийскости» эпоса красноречивее, чем всесторонне компетентный немецкий индолог Герман Ольденберг, которому принадлежат слова: «В „Махабхарате" дышат единая душа Индии и душа каждого индийца в отдельности». Поэтому Мбх можно назвать национальной сагой Индии в самом полном смысле слова. Нет ничего удивительного в том, что индийцы возвели свой эпос в ранг пятой веды тем самым признав его таким же священным авторитетом, как четыре веды. Это, очевидно, означает, что в действительности Махабхарата имеет большее значение, чем все веды и другие священные книги Индии.

Автор эпоса никогда не теряет из виду основной конфликт. Вражда между Кауравами и Пандавами, составляющая центральную тему поэмы, не является, как считает Дальман, исторически достоверной. В противном случае индийская история обязательно сохранила бы так или иначе следы этой вражды. Создаётся впечатление, что автор ставил перед собой исключительно дидактические цели, т.е. хотел изобразить конфликт между добром и злом и показать, что добро в конце концов побеждает зло.

В истории древнеиндийской литературы мы, таким образом, можем проследить развитие двух основных литературных традиций. Одна из них, традиция мантр, очень быстро консолидировалась по причине, так сказать, своего откровенно религиозно-жреческого содержания и, соответственно, быстро обрела фиксированную литературную форму. Традиция сут, напротив, длительное время оставалась «текучей», возможно потому, что её хранители не нашли такого центрального сюжета или соответствующего литературного ядра, которое сумело бы объединить вокруг себя все многообразие её элементов. Однако со временем такой сюжет, давший возможность для унификации и объединения эпического материала, появился. Им стало важнейшее событие истории древней Индии. В результате знаменитой ведийской «битвы десяти царей» клан бхаратов обрёл определённую власть над другими государствами и княжествами, созданными как ариями, так и коренным населением. Отпрыски этого могущественного клана, вероятно, безраздельно властвовали над значительной частью Северной Индии вплоть до XIII - XII вв. до н.э., пока на первый взгляд незначительная «семейная» распря не нависла грозной тучей на политическом горизонте всей страны. История конфликта между Кауравами и их двоюродными братьями Пандавами слишком хорошо известна, чтобы повторять её здесь. Конфликт возник из-за того, что Пандавы стали претендовать на часть царства Хастинапура, в котором правил слепой царь Дхритараштра. Из-за высокого положения дома Бхаратов в политической жизни Индии того времени обычная семейная распря вскоре обрела масштабы национального бедствия. Цари и вожди всей страны разбились на два враждующих лагеря в зависимости от того, кому они хранили верность. Эпохальная битва произошла на знаменитом поле Курукшетра. Битва продолжалась всего восемнадцать дней, но эти дни потрясли всю страну. Обе армии, цвет индийского юношества, полегли на этом поле. В конце концов победа досталась Пандавам, а война совершенно справедливо получила название войны бхаратов.

studfiles.net

эпос Древней Индии ‹ Vostok Magazine

Автор: Наталья Демочкина

Культура любой цивилизации начинает открываться с новых сторон, стоит только обратить внимание на памятники искусства и литературы, которые были ею оставлены. «Махабхарата» является одной из двух великих эпических поэм Индии («Рамаяна» – вторая). Создаваемые в течение многих веков сначала в устной, а затем и в письменной традиции, они донесли до нас ценные свидетельства об эпохе, не оставившей после себя практически никаких материальных следов. В образах главных героев отражаются представления древнеиндийских  авторов  о том, каким человек должен быть, ради  чего он живет и какие нравственные законы выступают  основой его поведения. В поэме в виде басен, новeлл, притч и назиданий, написанных образным и простым для народа языком, содержатся учения об устройстве мира, о правде и лжи, о богах и героях.

Точное время написания «Махабхараты» установить нельзя, однако известно, что окончательно она была сформирована к III-IV векам н. э. Что интересно, поэма является одним из крупнейших литературных произведений на свете: общее количество двустиший в произведении составляет 75000, а сама поэма разделена на 18 книг.

Краткий сюжет

Дом сперва постепенно ветшает, затем гибнет.

Книга «Мокшадхарма»

В основе лежит история древнейшего рода Индии, рода Бхаратов, потомками которого являются двоюродные братья Пандавы и Кауравы. Безусловно, в «Махабхарате», как и во многих памятниках древней литературы, сразу можно понять кто герой, а кто злодей, поскольку все персонажи либо абсолютно положительные, либо строго отрицательные. Так, Пандавы, с детства во всем превосходящие Кауравов, выступают в роли защитников Индии, а Кауравы, им завидующие, предстают в роли негодяев, захвативших обманом абсолютную власть. Итогом противостояния братьев становится великая битва, в которой принимают участие и люди, и боги.

Эпоху, в которой происходят события «Махабхараты», часто называют героическим веком. В то время среди обыкновенных людей жили воины, обладающие сверхъестественной силой и мощью. Многим из них приписывалось божественное происхождение. Источником доблести эпического героя выступала неутомимая жажда славы. Для героя бесславная жизнь была равна позору, а смерть на поле боя исполнена герoизма. Воин, погибший таким образом, сможет насладиться вечным блаженством и славой. Что интересно, уважение оказывалось в равной степени всем войнам, неважно, положительный это герой или отрицательный, сражается он во имя добра или зла.

…Сильный не ограничен, ограниченье — для малосильных.

Книга «Анугита»

В «Махабхарате» присутствует и любовная линия, раскрывающая читателю смысл многих культурных обычаев древней Индии, которые затрагивают семью и брак.

Современные адаптации

Несмотря на крайне захватывающий сюжет, древнеиндийскую поэму, состоящую из 18 книг, осилить не так уж и просто. Нам повезло, и на данный момент есть несколько способов, облегчающих наше погружение в мир древнеиндийского эпоса:

1. Русское издание. Работа над русским переводом «Махабхараты» началась еще в прошлом столетии. В начале ХХ века индологом В.И. Кальяновым и санскритологом Б.Л. Смирновым параллельно были выполнены полные переводы поэмы, а уже в 1974 году была выпущена сокращенная переведенная версия «Махабхараты» поэта С. Липкина, которую мы и сейчас можем найти на полках в книжных магазинах.

Кто не собран, не может правильно мыслить, у того нет творческой силы.

Книга «Бхагавад-гита»

2. Фильмы и сериалы. К настоящему моменту по мотивам «Махабхараты» было выпущено 2 фильма, 2 сериала и даже один мультипликационный фильм. Особое внимание следует уделить одноименному сериалу 2013 года, поскольку он транслировался на российском телевидении и все 267 серий с качественной русской озвучкой можно найти в интернете.

Мультфильм «Махабхарата» также весьма интересен, так как создателями он преподносился как самый дорогой анимационный фильм Индии. 

…Кто покорил свои чувства, стойко того сознанье.

Книга «Бхагавад-гита»

Подводя итог, можно сказать, что с «Махабхаратой» стоит ознакомиться хотя бы потому, что она приоткрывает завесу над политическими и общественными убеждениями, техническими достижениями и философией религии древних индийцев. Кроме того, тексты «Махабхараты» полны описаний дальних стран и государств, которые географически охватывают большую часть территории Древней Индии. Все это дает нам право смело заявлять, что эпическая поэма «Махабхарата» оставила великое наследие потомкам.

vostalk.net

Два великих эпоса Индии: Махабхарата и Рамаяна

Два великих эпоса Индии: Махабхарата и Рамаяна

Федеральное государственное бюджетное образовательное

учреждение высшего профессионального образования

«Воронежский государственный университет»

(ФГБОУ ВПО «ВГУ»)

Исторический факультет

Кафедра нового и новейшего времени

два великих эпоса индии:махабхарата и рамаяна

(Курсовая работа)

Литвинова Оксана Олеговна

(3 курс д/о)

Научный руководитель:

Доцент Н.П.Горошков

Воронеж - 2014

Оглавление

Введение

Глава 1. Понятие и сущность ведической культуры

Глава 2. Сюжет Рамаяны и Махабхараты

Заключение

Список использованных источников и литературы

Введение

Народы Индии тщательно охраняют традиции своей древнейшей и самобытной цивилизации. Даже в их современной культуре и жизни переплетаются идеи и образы старинных религиозных сказаний. Как и много веков назад, широкой известностью в разных социальных слоях населения пользуются такие сказания, как «Махабхарата» и «Рамаяна». Две этих поэмы, наряду с другими сказаниями древней Индии - подлинные энциклопедии индийской истории и культуры, развернутый источник знаний по философии, религии, мифологии, науке, нравам и обычаям индусов.

Сюжетная линия эпосов много раз привлекали поэтов, художников и скульпторов, драматургов; в них и по сей день черпают вдохновение различные деятели искусства. Конечно, следует заметить, что наиболее древние экземпляры древнеиндийской словесности - это памятники ведийской литературы, религиозно-философские трактаты, сборники правовых норм и многие другие, как и великие «Махабхарата» и «Рамаяна», привлекают внимание ученых. Это богатейшее духовное наследие Индии многократно переводилось на различные языки, к их числу относится и русский.

Индийские мифы представляют собой огромное количество сюжетных линий и образов, зафиксированных в безграничных группах свидетельствах древней литературы, описывающих века и тысячелетия индийской культурной традиции. Конечно, единой системы понятийного аппарата и точек зрения на мир мы не найдем на протяжении всего периода ее истории. Представления о мифах у древних индийцев изменялись и развивались от одной эпохи к другой: переставали существовать старые и возникали новые религиозные положения, образы и культы древних богов исчезали, на замену им выступали новые; культы местных божеств вводились в главный пантеон, это получалось либо оттеснением ранних божеств, либо слиянием с ними и обогащением их новым обликом и свойствами; менялось содержание мифологических образов, изменились акценты в старых мифах, которые получали новые толкования в изменившихся условиях. При всем этом часто древние образы, убравшись из литературы, появлялись вновь после забытья снова, иногда непризнанно улучшенными, а иногда легко узнаваемыми в новой форме. Зачастую в сравнительно поздних литературных источниках встречаются более древние мифологические элементы, а также элементы культа, захваченные в центральную систему идеологии с «задворок» культурного ареала. Все это вкупе воссоздает картину крайне увлекательную и многоликую, во многом сумбурную и по сей день далеко не изложенную со всеми уточнениями для современного научного исследования.

Целью моей курсовой работы является: показать особенности отражения истории и мифологии Древней Индии в ее эпосе, а также проанализировать индийские эпосы, такие как «Рамаяна» и «Махабхарата»)

Глава I. Понятие и сущность ведической культуры

мифология индия ведический культура

Ведическое наследие - достояние не только самой Индии, но и всего человечества .Их история насчитывает тысячелетия. С тех самых пор как они были обнаружены людьми, мир преобразился; это и многочисленные культуры и цивилизации, которые перестали существовать, но оставили свои следы. Индия же, необычайная страна, не только сумевшая отобразить подаренные ей познания в Ведах, но и удостоверившая их эффективность на практике, сейчас на пути новых начинаний. Ведическая цивилизация совершенствуется, а это очень изумляет. В чем же основания для такой «живучести»? Причина в том, что ведическая цивилизация - перво-наперво духовная цивилизация, и ее базисом являются извечные познания. Какого же рода эти знания?

В стандартном понимании Запада знания трактуются как то, что человек может познать при помощи чувств и ума. Индия же , цивилизация, основанная на Ведах, понимает то, что ведические знания были приобретены необыкновенными людьми и необычайным способом. Это нетрудно понять, если глубоко исследовать священные ведические тексты. Это можно понять и читая Библию, Коран - также священные источники, которые также были написаны необыкновенными людьми. Почему так ? Потому что вложенные в них знания находятся в Боге и от Него же нисходят, а это значит - могут быть понимаемы сердцами только самых безупречных душ. Ведические тексты говорят нам о мудрецах, разум которых был настолько ясен, что они смогли не только воспринять ,но и сохранить познание Истины. Говорят, что если в мире появятся такие же святые души, то в точности также смогут принять эти познания.

Перед нами пример величайшего индийского святого Рамакришны, который в быту был малограмотен и не смог извлекать знания из книг. Но именно он принял ведическое знание своим святым сердцем. А сам о себе он говорил: "Я необразованный человек. Это Мать говорит через меня. Это не я, это Она дает все эти истины". Таковыми являются все подлинники священных текстов - через них изъясняется сам Бог.

Наивысшие познания даются Богом и его посредниками для всего человечества. Когда лишь говорят, допустим, что истинно лишь Евангелие, Коран, Трипитака - главная книга буддизма, тогда они приписывают эти знания этим книгам и таким образом лишают их общезначимости. Люди говорят: "Если я последователь Магомета, могу ли я интересоваться учением Христа?". Или: "Я последователь Христа, и мне не нужно изучать Буддизм". Они не понимают, что во всех приведенных выше учениях рассказывается об одном и том же, но с различной подачей. Все эти познания приходят к нам из одного источника. Например Библия: она содержит в себе многообразие утверждений, которые повторяют положения Вед и Упанишад.

Единую систему ведической литературы составляют в очередь четыре Веды: Ригведа, Самаведа, Яджурведа и Атхарваведа, и каждая из них играет свою специфическую роль в духовных практиках. Это многочисленные тексты. Приведу пример, одна лишь только Ригведа включает 10 книг, называемых мандалами. В ней 10 000 шлок - четверостиший. Три остальные Веды по величине приближаются к Ригведе. Большинство ведических текстов и сегодня передаются от учителя к ученику.

Веда, называемая самхитой (совокупность гимнов) включает множество разделов. Их части разделяются на мандалы (круги), вмещают в себе мантры. Мантры же - гимны, предназначенные для почитания различных полубогов, из которых каждый значим для Индии. Веды говорят, что Бог един, но он может проявлять демонстрировать себя каждый раз по-разному, во всем своем многообразии. К примеру, некоторые из ведических гимнов славят Агни, бога огня, иные посвящены Варуне, богу Ветра, также для Митры, бога Солнца. Веды глаголят, что это единый Бог. Он просто проявляет себя в различных формах. Понятие многобожия - только лишь отражение многообразия Его проявлений. В Ригведе говорится: "Высшая реальность одна, и мудрый человек видит различные выражения этой Реальности".

Как известно,в ведическое время не было храмов. Назначенное для жертвы богам, сжигалось на сакральном огне. Огонь при этом зажигали в специальных алтарях, и их сооружали особой геометрической формы. Впоследствии из специфики этих ритуалов выходит геометрия, математика и астрономия. Начала описаны в Браманах - в главе внешних ритуалов.

Так поэтапно из раздела внешних обрядов выделяется раздел скрытых практик, внутреннего осмысления Бога. Древнейшие мудрецы знали, что одного ритуального опыта не хватит. Должен существовать и внутренний взор. Многие из мудрецов уходили в лес и там постоянно мыслили о Боге. Делая лишь минимум внешних практик, они всецело погружались в медитацию. В этих условиях они приняли высокую истину, а затем передали ее людям. Описали они свое внутреннее осмысление в "лесных книгах" - "Араньяках". Именно их них и возник последующий раздел ведического знания - Упанишады, текстам которых придают большое значение.

Сейчас сменилась сама человеческая природа. За эти многие годы пришло большое количество пророков, они «изобретали» ритуалы нужные для их времени. Но Упанишады вмещают в себя извечные принципы, которые не изменяются. Упанишады - это квинтэссенция многотысячелетнего ведического знания. Принципы существования, освещенные в Упанишадах, могут быть применимы для каждого человека, любой нации, любого времени.

Сегодня сохранилось 108 Упанишад. Значительная часть из Упанишад была утрачена со временем, некоторые из них нельзя считать подлинниками. Усвоить тот язык, на котором написаны Упанишады, сформировать собственную Упанишаду довольно просто. В VIII веке материализовался великий святой Шанкарачарья, которых оставил комментарии к 12-ти Упанишадам. Им придается специальное значение - в первую очередь потому, что сам Шанкарачарья получил аффирмацию этих знаний через свой внутренний опыт. Этих 12-ти Упанишад вполне хватает для получения высших истин.

Также сохранилось и многообразие духовных текстов, которые еще в древности передавались от учителя к ученику. Возникает вопрос: а не может быть так, что за это время накопилось значительное количество ошибок? Изестно, что все эти источники сбереглись в оригинальном варианте - такими, какими были созданы. И ни одно слово не утратилось или изменилось при переписывании. Ведические знания говорящие о методах, с помощью которых можно предоставлять знания, храня при этом изначальный смысл фраз. Множество текстов утрачены навсегда, ибо передавались они через семейную традицию, а в семьях эти устои могли обраваться или же сами семьи исчезали. С ними прекращали свое существование и сохраняемые ими знания. Но тексты, которые интересуют нас -сохранились, остались неискаженными.

А существует ли автор у ведических текстов? Известны имена всех тех, кто их записывал, но Веды не акцентируют на этом свое внимание, сосредоточившись на том, что это знание пришло к ним непосредственно от Бога. Это познание об откровенном переживании Бога, познание о Божественном созидании, познание о человеской природе.

В Ведах описаны три критерия для определения истины:

. Тексты священных писаний.

. Разум человека.

. Наш собственный опыт и интуиция.

Умение осознавать познание так и осталось. Можно представить себе, что человечество достигло нужной чистоты для осознания. Но как это проверить? Для начала необходимо найти подтверждение соответствия своего внутреннего опыта и интуиции Священным Писаниям.

Наконец, личный опыт. Всецело полагаться на него, но при этом не находить подтверждения в Писаниях и логике, в конце вы получите всевозможные видения, иллюзии ума. Многочисленны примеры таких духовно устремленных людей, которые стали жертвами таких иллюзий. Опыт необходимо отдать на суд логики и обосновать его Писаниями.

Так как ни одна философия не в состоянии объяснить полнейшую картину высшей реальности и может лишь частично осветить ее, философия Вед же включает в себя любую философию, направленную к постижению истинной сущности Божественного и ни с одной из них не расходится.

Для понимания роли, в которой выступает ведическая философия в современном мире, необходимо понять ее основные постулаты. А их четыре:

. Единство Бога.

. Божественность души.

. Единство бытия.

. Гармония религий.

О единстве Бога уже говорилось выше. Познание божественности души немаловажно для современного человека. Ведическая философия заявляет нам-вы божественны! Фактически в истинной природе души нет ничего нехорошего. Душа всегда чиста. Какие-либо ограничения может вмещать ум и чувства.

Ведическая философия не разъединяет, а воссоединяет людей. В нашем хаотическом и разделенном мире она говорит о единении, говорит и о Любви. Ведь таково было ее истинное предназначение в древние времена, таким оно осталось и сегодня. Ведическое знание - это знание об истинной сущности Бога, истинной человеческой природе и истинной природе того мира, в котором мы сейчас присутствуем.

Глава II. Сюжет Рамаяны и Махабхараты

Подобно всей массе творений героического эпоса, « Махабхарата» и «Рамаяна» ссылаются на исторические повествования и хранят в своём содержании память о реально бывших много веков назад событиях. Понятие историчности прежде всего применимо к «Махабхарате», которая называет себя «итихасой» (буквально: « так было на самом деле») или же «пураной» («повествование о древности») и повествует о междоусобной войне внутри племени бхаратов, которая, по данным историков, была на рубеже II-I тыс. до н. эры. Но меньшую ясность вызывает историческая основа «Рамаяны». Но и здесь специалисты-историки, считают что посещение Рамой острова Ланки(видимо, современный Цейлон) для поиска жены, захваченной в плен владыкой демонов-ракшасов, в фантазийно искаженном виде показывает нам борьбу завоевателей Индии - индоевропейских племён ариев с туземцами индийского юга и эти события, основавшие исторический план поэмы, необходимо отнести примерно к ХIV-ХII векам до н. э.

По сравнению с другими национальными эпосами время, вызвавшее к жизни такие сказания ,как «Махабхарата» и «Рамаяна», получила в научной среде особое название - «героический век». Но между героическим веком и восхваляющей его эпической поэзией проходит как всегда немало времени.

Опять - таки, первые упоминания об эпосе о бхаратах в индийской литературе зарегистрированы не ранее, чем IV веком до н. э., а кардинально, в том формате, в каком она до нас дошла, «Махабхарата» сформировалась к III-IV векам н. эры примерно в тот же время -а это протяжённость в пять-шесть веков - вершится «Рамаяна». Если взять и принять этот явно ретроспективный дух индийской эпической поэзии, то совершенно ясно становится, почему она приносит из прошлых лет лишь весьма искажённое эхо и к тому же замысловато соединяет его с историческими отголосками последующих лет.

Санскритский эпос хоть и рассказывает о древних народностях эпохи расселения ариев в Индии: бхараты, куру, панчалах и других, но в то же время говорит и о греках, римлянах, саках, тохарцах, китайцах, иначе как о таких народах, которые стали знакомы индийцам лишь на рубеже новой эры. В содержимом «Махабхараты» и «Рамаяны» ясно ощущаются черты первобытного строя и племенной демократии, также описаны родовые разногласия и войны по поводу скота, но им и знакомы могучие государства, которые хотят подчинить себе всю Индию (например, это империя Магадхи 2я половина 1 тыс. до н. эры).Что же касается социального фона эпоса, то его составляет относительно поздняя система четырёх варн: брахманов - священнослужителей, кшатриев - воинов, вайшьев - торговцев, ремесленников и земледельцев и шудр - наёмных работников или же рабов. Рассмотрим столицы героев «Махабхараты»: это Хастинапура, и равно как и столица Рамы -Айодхья, показаны в поэмах многонаселёнными, прекрасно благоустроенными городами, украшенными большим числом дворцов и величественных зданий, которые были укреплены глубочайшими рвами и с системой фортификации. К слову, как показывают недавние раскопки на месте прежней столицы Хастинапуры, в самом начале 1 тыс. до н. эры она была скоплением простых хижин всего лишь с немногими кирпичными домами.

И «Махабхарата» и «Рамаяна» часто рассматривают обычаи, уходящие своими корнями в древность и основывающиеся на первобытных представлениях о моральности. Мы можем здесь прочитать о брачных поединках при замужестве Драупади и Сиде, о сваямваре (это выбор жениха невестой ) Савитри, о обычае левирата- браки с жёнами умершего брата, об краже невест, о полиандрии- женитьбе пяти пандавов на Драупади и др.

В конце концов, в непрекращающемся развитии-от древних верований до взглядов классической поры- дает нам эпос идеологические и религиозные учения Индии. В одних главах эпоса главную роль играют старые ведические боги, к которым относятся Индра, Вайю, Ашвины и Сурья .Так они стали божественными отцами героев « Махабхараты» пандавов и их сводного брата Карны. В других главах- ведические божества уходят на второй план и первостепенное значение здесь получает индуистская высшая триада богов: Брахма, Вишну и Шива. Особенно наблюдается в поэмах роль Вишну: в « Махабхарате» он выступает в своей земной ипостаси Кришны, а в «Рамаяне»- Рама. Можно думать, что в ранних источниках эпоса и Кришна и Рама были ещё обделены божественным ореолом, однако в тексте, до нас дошедшим, они - два главных аватара бога-спасителя, прибывшего на землю ради праздника правды, а Вишну там не просто бог, а « высшее бытие», «высочайший бог», «начало и конец мира». Все эти изменения напрямую связаны с проповедованием в Индии в начале нашей эры вишнуизма и культов Вишну- Кришны и Вишну- Рамы. Но с новыми религиозными обрацами в эпос проникли и новые философские установки ( к примеру, кармы- предопределение жизни каждого живого существа его деянием в былых рождениях, дхармы- высшего нравственного закона, мокши- освобождение от уз бытия) , которые впоследствии сыграли огромную роль в моральном учении эпоса.

Но, казалось бы, смешение разнообразных исторических наслоений в пределах одного источника должно было неимоверно привести к его внутреннему распаду. Ведь сказания и мифы героической эпохи так или иначе выявят свою несочетаемость с художественными основами более поздней эпохи. Но это не случилось с «Махабхаратой» и «Рамаяной» именно потому, что они, уподобляясь большому количеству других эпосов, изображают собой по натуре памятники устной поэзии. Эпос не может принадлежать отдельному времени, он является достоянием многих сменивших друг друга поколений и веками создавались «Махабхарата» и «Рамаяна» в словестной традиции, и несменяемость этой традиции ,натуральность и прогрессивность изменений создавали условия для художественного и концептуального единства поэм в каждом периоде их создания, вплоть до тех пор, когда они были записаны окончательно.

Два эпоса сами рассказывают нам как они создавались, говоря именно об устной традиции. «Рамаяна» пишет, что её предания передавались из уст в уста, напевались под аккомпанемент лютни и первыми её «певцами» были сыновья Рамы- Куша и Лава. «Махабхарата» же сообщает нам имена нескольких своих сказителей ,к тому же один из них, Уграшравас, заявляет, что искусство сказа он взял у разных народов, у своего отца Ломахаршаны. «Махабхарата» и «Рамаяна» долгое время не знали фиксированного текста, так как долгое время ,были памятниками устной поэзии .Лишь тогда, когда поэмы достигли колоссального размера: «Махабхарата»- около 100 000 двустиший, или шлок, а «Рамаяна»- около 24 000 шлок,- они были зафиксированы. Однако и после этого они дошли до современности в десятке различных редакциях, потому что, возможно, сначала были сотворены не одна, а несколько записей, ну и записаны были версии разных рассказчиков.

Древнеиндийский эпос описывает и немногочисленные группы профессиональных «певцов», именно они исполняли эпические и восторженные поэмы. Следует выделить среди них так называемых сут и кушилав, среди их обязанностей было и исполнение «Махабхараты» и «Рамаяны». Всякий «певец» выступал и как преемник устоявшейся традиции, а также как её творец- импровизатор. Он никогда не шел за своими предшественниками слово в слово, он лишь сочетал и дополнял устойчивые элементы путём и способами, подталкиваемый собственными установками и конкретной ситуацией исполнения, но все же ему нужно было быть верным традиции, а его повествование должно было оставаться для слушателей всё тем же известным им рассказом. Посему, в Индии, как и во всякой другой стране, зачинателями эпического искусства было большое количество различных сказителей, проживавших в разных местах и в разное время, но при этом кажется, что это произведение одного поэта. Совершенно закономерно, что когда на поздней стадии формирования эпоса в Индии начали появляться новые представления о литературном творчестве,« Махабхарата» и «Рамаяна» были присвоены двум определённым авторам- соответственно Вьясе и Вальмики. Вероятно, и тот и другой не были мифическими фигурами, но также не были они и авторами в современном понимании, а просто самыми выдающимися и потому самыми запомнившимися личностями во всей массе сказителей, передававших поэмы из поколения в поколение.

Устное происхождение повлияло на внешний облик «Махабхараты» и «Рамаяны». Успешности и непрерывному исполнению эпоса способствовало совершенство певца во владении техникой устного творчества и, в частности, сакраментальной устной эпической манерой изложения. Язык « Махабхараты» и «Рамаяны» в виду этого необычайно насыщен фундаментальными словосочетаниями, константными эпитетами и сравнениями, а также «общими местами», которые в специализированных изысканиях обычно называется эпическими формулами. Такой певец сохранял в памяти многообразие таких формул, мог создавать новые по хорошо известным лекалам и использовал их. Посему не удивляет, что большое количество формул не только всегда встречается в каждой поэме, но и совпадает в текстах «Махабхараты» и «Рамаяны».

Таким образом, формулы санскритского эпоса собираются в своеобразные тематические блоки, иногда характерные для эпической поэзии. Именно эти идеально построенные и стилистически похожие сцены, такие как божественные и царские собрания, рауты, уход в лес и их лесные авантюры, воинские состязания и аскетические героические поступки, все описания вооружения, походов армии, вещих снов, страшных предзнаменований, пейзажей и т. п.- повторяются систематически, и эпический рассказ развивается словно бы по заранее расставленным клише. Любая тема могла быть сооружена в нескольких вариациях, полно или кратко, но при этом она сохраняет нужную последовательность сюжетных элементов и практически всегда стандартный набор формул.

Уникальной чертой композиции древнеиндийского эпоса-и в перво-наперво «Махабхараты» - являются также разношерстные интересные вставные истории, и иногда они как- то связаны с его содержанием ( это «Сказание о Сатьявати и Шантану» ), но порой и вовсе не имеющие к нему сопричастия ( легенды о Кадру, о Винате, о похищении амриты, об Астике и великом жертвоприношении змей и т. д.) . Эти вставленные истории могут даже быть известными мифами и героическими преданиями, баснями, притчами и гимнам ,например, гимн Ашвинам, поучениями и софистикой. Иные из них немногословны, а другие содержат в себе сотни стихов и выглядят все это как поэма в поэме, заметим, что сами они могут считаться шедеврами мировой литературы ,такое как «Сказание о Нале». Изобилие вставных историй также вытекает из самого содержания эпической поэзии, делаемой многими рассказчиками, и каждый из них может вводить в поэму «кусочки» из собственного исполнительского репертуара. И хотя сказители « Махабхараты» воспользовались этой привилегией с особенной жаждой ,к примеру вставные эпизоды в ней занимали не менее двух третей объема текста , можно сказать, что тот же метод принадлежит и составлению вавилонского «Гильгамеша» и т. д.

Подобие « Махабхараты» и «Рамаяны» с другими произведениями мировой литературы не локализуются, однако, только особенностями их происхождения, стилистической композиции. Сходство это переходит и на иные другие значительные черты их содержания.

Уникальной и исключительно важной чертой « Махабхараты» является то, что среди всей массы ее вставок, тем не менее несравненно большее место занимают поучительные и рассудительные отступления, иногда содержащие ,как, например, поучение Бхишмы перед его смертью целые её книги. Эти ремарки, вместе с другими сложностями, прежде всего обосновывают проблематику закона, морали, высшего долга и религиозной обязанности человека, иными словами то, что в индуистской религиозной традиции понимается под понятием дхармы. Но, представление о дхарме является главенствующим и в повествовательных звеньях эпоса. В «Махабхарате»-и в этом состоит её уникальность- героический конфликт становится конфликтом нравоучительным.

В соответствии с учением «Махабхараты» , человек, поистине, не может изменить предначертания судьбы, отложить на потом смерть или вместо уготовленного поражения вдруг одержать победу. Тем не менее смерть и рождение, поражение и победа- лишь внешняя сторона жизни, настоящее же её достоинство в ином- в нравственном содержании. Здесь человеку дается полная свобода выбора. Признавая волю судьбы, «Махабхарата» тут же признаёт все моральные обязательства своих героев, поучает комбинировать с послушанием судьбе и личные усилия.

Герои «Махабхараты» все таки оказываются перед переломным испытанием. Тут они должны выбрать между личным и общим благом, меж личными интересами и равнодушием в плодах своих действий, меж привилегией сильного и законом, всеобщим обязательством, извечной дхармой. Характер этого выбора уготавливает исход и постановку героев в эпосе, решающее значение битвы на поле Куру.

Пандавы противоположны в «Махабхарате» кауравам не только как оскорбленные обидчикам или высокие духом малодушным, столько как защитники справедливости её разрушителям.

Уязвлен Карна- могущественный покровитель кауравов: он был уничижительно отвергнут братьями-пандавами из-за своего сомнительного происхождения. В отваге и смелости- и это подчеркивает «Махабхарата»- Карна не уступит никому, даже великому из пандавов воину Арджуне. Чувствуется, что сопереживание творцов на стороне Карны. Свой внутренний выбор- союз и дружба с Дуръйодханой- а сделал он это по своим мотивам и симпатиям, не смог забыть он нанесённого ему морального ущерба, пытаясь отомстить своим оскорбителям, из своекорыстных чувств гордости и гнева. Однако, когда речь заходит о противоборстве справедливого и несправедливого, то, как заверяет «Махабхарата» , необходимо следовать не личным влечениям и антипатиям, а благостным чувством нравственной обязанности, и Карна, который пренебрёг им, сам стал виноват в такой своей судьбе в высшем и моральном её смысле.

Проблематика сути человеческой жизни, отношения и препинания внутренних и всеобщих представлений о морали объясняются здесь в диалоге Кришны с Арджуной, возницей колесницы выступает Кришна. Перед зачином битвы на поле Куру Арджуна видит посреди врагов своих «дедов, отцов, наставников, дядьев, братьев, сыновей и внуков» и в страхе перед братоубийственной битвой оставляет поле битвы. Тогда Кришна, как верховое божество, как духовный наставник Арджуны,сравнивает благородный отказ своего ученика от битвы учению о вечной дхарме.

Кришна напоминает, что, так как человеку не дано запечатлеть мир в единстве, разграничивать сущие цели бытия, он вынужден лишь по мере своих сил идти к своей цели и не забывать о долге, не беспокоясь о последствиях своих поступков. Арджуна-воин, кшатрий, его священный долг- биться на поле боя, и ему необходимо сражаться бросив все сомнения и колебания, порожденные тем, что он воспринимает мир лишь частично, исходя из моментных критериев, оставляя то, что тела преходят в этот мир и бессмысленная печаль о смертях и рождениях.

Ко всему прочему Кришна не ограничен только таким рациональным наставлением. Он поясняет Арджуне, как побороть индивидуальное, отрывочное созерцание мира. Но избавиться от него можно, лишь приобретя отрешённость, в том числе от жизненных увлечений, от жизненных проблем, от чувствительности. Герою необходимо понимать высокое назначение жизни, но он может поступать как хочет. Разными путями осуществляют свою независимость герои «Махабхараты», и противостояние их вольностей составляет нравственный конфликт эпоса, в рамках которого разрешаются все обособленные его конфликты.

В индийской религиозных устоях к «Махабхарате» относятся с должным пиететом как к священной книге, как к «пятой веде», которая в отличие от четырех других, легкодоступна простым людям и даже уготована для него. Своё учение «Махабхарата» выводит не в виде указаний и не столько как повеление, но и с примерами памятных героических случаев, изъятых из легендарного прошлого Индии. Покорные нормам устного изложения, создатели поздних версий «Махабхараты» оставили в первозданном виде притчу, но тем не менее сделали на нём новые акценты. Воспользовавшись традиционным эпическим сюжетом, авторы привлекли в него эпическую проблематику совершенно в стиле современных им философско- религиозных устоев. Моральное учение скрепляет «Махабхарату», но она не утеряла ни своей художественной изобразительности, ни старинной окраски. Заметим, что только в этом органичном всеединстве нравоучительного наслоения и собственно эпического рассказа и открываются смысл и всестороннесть содержания первостепенного древнеиндийского эпоса.

Большому изменению подвергся за время своего создания и второй древнеиндийский эпос- «Рамаяна». Несмотря на это пути «эволюции» «Махабхараты» и «Рамаяны» были разными. Несомненно, и «Рамаяна» вобрала в себя новые философские и моральные идеи, также и в «Рамаяне» есть много размышлений о долге, законе, праве и т. п., и «Рамаяна» изображает недостижимо идеального героя- Раму, воплощение Вишну, персонифированного в нем на периферии рассказа. Суть в том, что «Рамаяна» по праву признана индийской традицией,- и это её высшие литературные привилегии. В Индии она всецело признана «адикавьей», то бишь первым собственным литературным сочинением, а её прославленный создатель Вальмики- «адикави», первым поэтом. Так как «Махабхарата» из эпоса героического в конце концов стала эпосом героико-нравоучительным, то «Рамаяна» от героичного развилась к эпосу литературному, в котором и древняя сюжетная линия, и способы описания проявили себя методично подчинёнными задаче эстетической направленности.

Быть может, сказание «Рамаяны» - иначе и несколько масштабнее, чем «Махабхарата»- подверглось целевой проработке, и даже обработке средствами не столько устной, сколько письменной поэзии. Поэтому именно «Рамаяна» и открыла собой новую эру литературного искусства в Индии, эпоху, увенчанную именами таких поэтов, как, Бхавабхути, Калидаса, Ашвагхоши, Бхартрихари.

Истоки древнеиндийского эпоса, которые определили во многом специфичность его поверхностного облика и сущности были сложны и необычны. Но не менее нестандартна судьба эпоса уже после того, как он был сотворен. По сей день не исчерпано то много и разностороннее влияние, которое и «Махабхарата» и «Рамаяна» оказали на литературную и культурную традицию Индии и соседних с нею стран Азии.

Слишком много материалов у древних и средневековых индийских поэтов, прозаиков и драматургов, где либо полностью снова излагается «Махабхарата» или «Рамаяна», или же какой-нибудь извлеченный из них миф, эпизод или легенда. Интересно также, что вообще вряд ли в санскритской литературе отыщется такой автор, творческие идеи которого были бы освобождены от сильного воздействия идей, образов и стиля эти масштабных эпопей. Не оговорюсь, если скажу, что в Индии, как ни в какой иной стране, великое литературное наследие послужило верховной основой для развития классической литературы.

Ситуация не изменилась и тогда, когда санскрит стал ведущим литературным языком Индии. На каждом из этих живых языков и диалектов существует по несколько переводов и реконструкций «Махабхараты» и «Рамаяны», сумевших сыграть, как известно, значимую роль в установлении новоиндийской литературы. В современной Индии обе поэмы исполняются народными певцами и сохраняют свою силу идеального образца и примера. В тоже время, древний эпос повлиял в Индии на все области культуры идеологии. Считаясь священными книгами, «Махабхарата» и «Рамаяна» во многом способствовали оформлению национальной культурной традиции, разработке основных религиозных, философских, нравственных идеалов и принципов. И известно, что каждый идеологический и общественный процесс в индуизме всегда ставит своей целью отыскание в них своих истоков и пытается опереться на их авторитет.

Но влияние «Махабхараты» и «Рамаяны» не ограничивается одной только Индией. То, чем «Илиада» и «Одиссея» Гомера стала для Европы, так «Махабхарата» и «Рамаяна» стали для всей Центральной и Юго-Восточной Азии. Камбоджийская титул от 600 года повествует о чтении «Рамаяны» в местном святилище. Около шестисотого года появляются первые пересказы древнеиндийского эпоса в Индонезии, Малайе, Непале и Лаосе. Приблизительно к VII веку «Рамаяна» проникает в Китай, Тибет и затем Монголию, а «Махабхарата» в ХVI веке была изложена на персидском и арабском языках.

Везде в Азии, как и в Индии, ознакомление с санскритским эпосом развивало собственную литературу, культуру и искусство, в первую очередь- живопись, скульптуру и театр. Содержательная форма поэм, воспроизведённая на врезках многочисленных индийских храмов, отразилась и в монументальном камбоджийском Ангкор-Вате, также на яванских рельефах в Прамбанане. Трактовки сюжета «Махабхараты» и «Рамаяны» составляют почти весь репертуар южноиндийской танцевальной драмы «катхакали», также это и классический камбоджийский балет, таиландская пантомима масок, индонезийский театр теней «ваянг».

«Махабхаратой» и «Рамаяной» интересовались и восхищались многие творцы культуры Востока и Запада, неповторимые мастера, такие как Бетховен, Гёте, Гейне, Белинский. По сей день в Индии эти легендарные древнейшие сказания остаются в числе литературных фаворитов.

Заключение

Ознакомление с культурой и воззрением ариев сотворило революцию в познании о прошлом человечества. Если в XVIII веке познания ученых мужей о древности сосредотачивались на представлении того, что миру 6 000 лет. Весь людской род понимался как разделенный набор групп. При ознакомлении в начале XIX века с санскритом и Ведами у ученых настоящим образом возникло чувство мирового единоначалия языков, мифов и культур.

Древнейшие индийские культы, базирующиеся на разделении общества на варны, уже в середине I тысячелетия до н.э. во многих чертах не были пригодны для потребностей прогрессирующего общества с его имущественным расслоением. Образчики беднейших варн не могли совершать полноценные жертвоприношения, так необходимые для поклонения богам. Любое нормальное взаимодействие между людьми в результате производства и обмена было ограничено системой Варн, и еще необходимостью исполнения сложных повседневных церемоний. В конце концов это и послужило появлению нового религиозно-философского осмысления мира.

Такое умозаключение нашло отображение в индийском эпосе. Появляются два цикла сказаний, которые и развились потом в две масштабные эпические поэмы. Первая из них - «Махабхарата». Эпос повествует о противоборстве двух групп наследников царя страны Куру - Пандавов и Кауравов, возглавляемыми врагами-царевичами. В эпосе изображается не только обоюдная вражда, но и благородные мотивы. Сказание заканчивается иллюстрацией великого боя, погибели практически всех героев и триумфом благороднейшего вождя Кауравов.

Мифы древней Индии основывает незаменимый и важный элемент ее богатейшей и уникальной духовной культуры, наследие которой не утрачено и поныне. Свидетельства древней литературы и искусства Индии не представляется возможным понять, если не знаешь ее мифологии, тоже самое касается и знания античных мифов, таких как классические античные скульптуры или поэзия Горация; все это имеет отношение не только к древним памятникам. Эпоха Возрождения открывается образами античной мифологии ,которая плотно засела в мировоззрении европейской культуры, и сейчас невообразимо представить себе интеллигентного человека, не владеющего хотя бы самыми общими сведениями в этой сфере. Так же и мифологические умозрения древних индийцев не только дали основание санскритской литературе, но и давали питание для духовной жизни народа во всем пространстве веков, по сей день, также и встречаются за пределами Индии, ворвались в литературу и искусство восточных стран, впитавших индийскую культуру.

Список использованных источников и литературы

Источники

Адипарва. Книга первая. / Пер. и комм. В. И. Кальянова <#"justify">Литература

Бэшем А.Л.Чудо,которым была Индия.-М.:Изд. Фирма «Восточная

литература»РАН,2000.-614 с.

Темкин Э. Н., Эрман В. Г. Мифы древней Индии. М., Наука. 1975. 240 с.

Рамаяна. / Лит. изложение В. Г. Эрмана,Э. Н. Темкина. М.:Наука,1965.-448 с.

Бонгард-Левин Г.М,Ильин Г.Ф. Индия в древности. М.,«Наука», 1985. -758 с.

diplomba.ru

Махабхарата – величайший летописный памятник Культурного Наследия Древней Руси. Часть 4.

В четвёртой части этой статьи мы продолжаем знакомство с Махабхаратой, осмысливая её Древние Славяно-Арийские образы. Перед началом чтения 4-й части этой статьи советую прочитать сначала её предыдущие части:

СКАЗАНИЕ О СЫНЕ РА РЕКИ,

О РЫБАЧКЕ САТЬЯВАТИ И ЦАРЕ САНТАНЕ.

Книга первая, главы 91 — 100.

Разъяснение древних Славяно-Арийских образов.

Разъяснение образов, встречающихся в этой главе, даётся не в алфавитном порядке, а для удобства усвоения их смысла – в порядке их появления в тексте стихов. Термины, которые разъяснены в предыдущей главе, в повторном разъяснении не нуждаются.

Васы. Разъяснение смысла слова дано в части 2-й статьи «Махабхарата – величайший летописный памятник Культурного Наследия Древней Руси».

Васиштха. Разъяснение смысла имени дано в части 2-й статьи «Махабхарата – величайший летописный памятник Культурного Наследия Древней Руси».

Гангадата. Разъяснение смысла имени дано в части 3-й статьи «Махабхарата – величайший летописный памятник Культурного Наследия Древней Руси».

Варуна. В соответствии с Симфоническим Санскритско-Русским Толковым Словарём Махабхараты академика Б.Л. Смирнова (в дальнейшем, для краткости – ССРТСМ) перевод таков: (Varuna) — в Ведах — олицетворение неба (греческий Уранос), ипостась Верховной Ведической Троицы: Митра-Варуна-Арьяман. В эпоху эпоса Махабхарата – Варуна стал собственным отражением — владыкой вод (небо отражается в воде). Варуна— один из братьев Адитьев, сынов Адити – Безграничности.

В соответствии со Славяно-Арийскими Ведами, т. 3, стр. 75-76, Варуна – Бог, управляющий Стихией Движения Звёздных Небес и наблюдающий за Свещенными Путями, которые соединяют Врата Междумирья в разных Чертогах Сварги Пречистой. Варуна – Бог, управляющий дорогами Судеб человеческих. Только Бог Варуна может определить мощь Духовного Становления и полноту выполнения человеком своего Жизненного Предназначения.

Ворон – птица Вещая, верный спутник Бога-Управителя Варуны. Он сопровождает Души умерших до Врат Вырия в Великой Сварге Пречистой и сообщает Душам-навьям о том, каких высоких целей они достигли в своем Духовном развитии и в выполнении Жизненного Предназначения на Мидгардъ-Земле.

Если Бог Варуна решает, что человеку необходимо предоставить возможность завершить начатое деяние, которое он не успел закончить в связи с внезапно наступившей смертью, тогда он направляет к Душе умершего человека своего помощника – Ворона.

Ворон – хранитель Живой и Мёртвой воды, даёт возможность Душе умершего вернуться в своё собственное тело, дабы человек, вернувшись в Мир Яви, мог завершить своё незаконченное дело.

В мире Яви про такого человека говорят: «Он пережил клиническую смерть» или «Он вернулся с того света». Как ни странно, но после возвращения Богом-Управителем Варуной человека к его прежней жизни, человек меняет свой образ поведения, ни прожигает свою жизнь понапрасну и завершает дело, которое не успел закончить.

Если же человека невозможно вернуть в его собственное тело по причине его полного уничтожения, то Небесный Бог Варуна просит Богиню Карну подыскать другое подходящее тело Душе-навье этого человека.

Как видно из двух приведённых источников Бог Варуна управляет Стихией Движения Звёздных Небес, а также, стихией Небесной и земной Воды (в том числе – Живой и Мёртвой).

Рассмотрим образное значение имени Варуна: вар (варево) – вода. Более глубокий образ: В Ар (в землю) – то, что впитывается в землю и находится под землёй – вода в колодцах, родниках и артезианских водных жилах. У – Устой (Правило), Н – ны (наш), А – Асъ (Азъ – Бог в человеческом облике). Сводим в единый образ: Варуна – наш Бог, управляющий Небесными и земными водами.

Меру. В соответствии с ССРТСМ: Meru — название мифической горы, уходящей далеко в небо и погружающейся подошвой своей глубоко в бездну. Иногда представляется, что Меру поддерживает землю, иногда — что Меру находится где-то в Гималаях или севернее их, иногда же Меру отождествляется с Землёй, и тогда повествуется, что светила обращаются вокруг Меру, как вокруг оси.

В соответствии со Славяно-Арийскими Ведами, Гора Мира возвышалась в центре Да`Арии (Арктиды, Арктогеи) – материка на северном полюсе Мидгардъ-Земли, где изначально жили наши Боги-Предки. Над ней возвышалась звезда Тара (Полярная звезда), вокруг которой вращался звёздный небосвод. После затопления Да`Арии наши Предки, расселяясь по Евразийскому континенту, переносили на него любимые названия своей Прародины. Так одна из высочайших вершин Гималаев была названа – гора Мира, а другие народы стали произносить её название на свой лад – гора Меру.

Дакша. В соответствии с ССРТСМ: Daksa – «деятельный, способный, духовная сила, воля». Отождествляется с Праджапати – сыном Брахмы.

Образное значение имени Дакша таково: Д – Добродетель, А – Асъ (Азъ – Бог в человеческом обличье), К – Како, Ш – Ширь, необъятность, неисчерпаемость. Дакша – Богочеловек, обладатель необъятной, неисчерпаемой добродетели. Отсюда современные имена: Даша – дающая, Дарья – Дар я (я – Дар).

Раскроем образное значение имени Праджапати: Пра – Пращур, Д – Добродетель, Ж – Жизнь, Пати – Патер (Отец). Праджапати – добродетельный Божественный Пращур, даровавший жизнь своим потомкам.

Богиня, дочь Дакши… - подразумевается Сурабха. В соответствии с ССРТСМ: Surabhа – «благоуханная», «весна», имя коровы, родоначальницы рогатого скота, дочери Дакши, жены Кашьяпы, матери Рудры; вообще “корова”, земля, золото. В Ведах говорится, что Сурабха возникла из Амриты, то есть вышла из океана Амриты при его пахтанье в числе прототипов других животных.

Образное значение имени Сурабха: Сура – Сурья (Свещенный Солнечный напиток), Б – Боги, Ха – Небесная Сила 

Духовного Развития. Сурабха Богиня, дарующая Свещенную Сурью – напиток для духовного роста (молоко).

Дъяус. Образное значение имени таково: Д – Добро, Добродетель, Ъ – Твердо, Я – взаимосвязь Высшего и низшего, У – Устой, Правило, С – Слово (вибрация энергии мысли). Дъяус: Утверждающий словом и делом правила высшей Небесной и земной добродетели.

Джинавати: Д – Добро, Жи – Жизнь, Нава – Навья (Душа), Ти – Ты. Образное значение имени Джинавати: Ты добродетельная живая Душа.

Ирий. Образное значение слова: И – Истина, Р – Ра (Изначальный Свет Всевышнего), Й – Есть (Есмь). Сложим образы воедино: место пребывания Изначального Света Истины Всевышнего. Иногда добавляется образ «Веды» - Вырий: место пребывания ведающих Изначальный Свет Истины Всевышнего. Слово Ирий (Вырий) означает: Небесный мир, где пребывают Славяно-Арийские Боги. Примерно соответствует понятию Рая в ныне существующих религиях.

Напоминаю: для правильного восприятия стихов С.А. Липкина расстановка ударений очень важна. Это позволяет сохранить их ритм, поэтому ударения обозначены с помощью жирного курсива, которым напечатаны ударные гласные буквы. Приятного вам прочтения!

ПРОСТУПОК ВОСЬМИ ВАСОВ

«Безсмертные Васы владеют мирами.

За что ж их заклятию Васиштха предал,

За что же им смертными стать заповедал?

И кто он такой, этот Васиштха Светлый,

За что Гангадата наказан сурово

И сделался отпрыском рода людского?

Какие об этом поведаешь сказы?»

Ответила Ганга: «О, царь ясноглазый,

Великий деяньем! Рождён от Варуны,

Подвижник, от мира решил удалиться.

Обитель светая была у провидца

Где жил он, храня в целомудрии Веру,

Где множество было различных животных,

И трав неисчётных, и птиц быстролётных,

Где в летнюю пору и в зимнюю пору

В лесу для подвижника были даренья:

Вода в ручейке, и плоды, и коренья.

Однажды в лесу, пред жилищем светого,

Красива, сильна, появилась корова:

Богиня, дочь Дакши, в неё воплотилась,

Даруя просящему благо и милость.

Её молоко, на зелёной поляне,

Подвижник для жертвенных брал возлияний.

С телёнком безстрашно бродила корова.

Однажды пришли в этот лес благовонный

Могучие Васы, а с ними – их жёны.

Они с наслажденьем бродили повсюду,

Сверканью цветов удивляясь, как чуду.

Вдруг, старшего Васа жена молодая

Увидела, по лесу с мужем гуляя,

Корову на мягкой, зелёной поляне:

Её молоко – прекращенье страданий!

И так восхитила Богиню корова,

Что мужу, владыке Небесного Крова,

Сказала с восторгом: «О Дъяус,  взгляни-ка!»

Увидел корову Небесный Владыка:

Крупна и красива, с глазами живыми,

Полно молока многомощное вымя...

Ответствовал Дъяус: «О, тонкая в стане!

Не ведает равных себе во Вселенной,

А ею владеет отшельник смиренный,

Рождённый Варуной подвижник суровый.

Когда молоко этой чудной коровы

Вкусит человек,— вечно юным пребудет,

И кровь его время не скоро остудит,

И так проживёт, не печалясь, на свете

И Дъяус, душою и разумом бодрый,

Услышал желанье жены дивнобёдрой:

«Средь мира людского подругу нашла я.

Царевна Джинавати, прелесть являя,

Чарует и юностью и красотою.

Ты добрых сердец награждаешь заслуги,

Прошу, потрудись и для милой подруги,

Могуществом, властью своей знаменитый,

Корову с телёночком к ней приведи ты.

Подруга, отведав напитка благого,

Не знающей дряхлости или недуга.

Когда же счастливою станет подруга,

Мне тоже, всеправедный, будет отрада,—

Отныне отрады иной мне не надо!»

Глаза дивнобёдрой, как бездна, манили,

И Дъяус, поддавшись их ласковой силе,

Пошёл, повинуясь возлюбленной слову,

И с братьями вместе увёл он корову.

Не зная, к чему приведёт злодеянье.

С кошёлкою, полной кореньев и ягод,

Вернулся подвижник, не ведавший тягот.

Узрел он: исчезли телёнок, корова!

«Её молоко даровал я в угоду,

Как жертву – Всевышнему Пращуру-Роду!»

Он долго, исполненный праведной мощи,

Обыскивал заросли, чащи и рощи,

Что Васы виновны, что Дъяус был вором!

Васиштха промолвил, возмездье взлелеяв:

«За то, что все Васы, все восемь злодеев,

Попрали, безчестные, Кона веленье,

Коровы лишивши меня многодойной,

Богами остаться они не достойны,—

Людьми они станут, безсмертье утратив,

Те восемь Божеств, восемь грешников-братьев!»

Богам присудил он: «Закрыт для вас Ирий,

От матери в смертном родитесь вы мире!»

Узнав о заклятье провидца лесного,

Явились с повинной к отшельнику снова,

Но не была Васам дарована милость.

Сказал им подвижник, суть Кона познавший,

Об их злодеянии так размышлявший:

«Послушались старшего – младшие братья.

Избавлю я вас, семерых, от заклятья,

Но Дъяус, зачинщик деяния злого,

Останется жить среди мира людского.

В обличье людском он прославится громко,

Однако умрёт, не оставив потомка.

Он сведущим будет в различных науках,

Достигнет он в мире людском уваженья,

Но, с женщинами – не захочет сближенья».

Остался отшельник, Богов прославляя,

А Васы, явились ко мне, умоляя:

«Стань матерью нам, чтобы вышли мы снова

Из чрева Небесного, не из земного.

Когда сыновей своих бросишь ты в воду,

Тогда возвратимся к Небесному Роду!»

Богов от заклятья избавить желая,

Один только Дъяус – твой сын Гангадата,

Который в Обетах прочнее булата,

Останется жить в человеческом мире,

И слава его будет шире и шире».

Сказала Богиня – исчезла нежданно,

Ушла, увела своего мальчугана.

Сантана, утратив дитя и царицу,

Терзаемый скорбью, вернулся в столицу.

ПРОДОЛЖНИЕ СЛЕДУЕТ…

Другие части этой статьи:

[1] В Ведическом Писании «Йога Васиштха» объяснено, что в различных циклах рождений и смертей нашей Вселенной Васиштха воплощался не только как сын Сварога. В других циклах он был сыном Варуны, сыном Агни и других Богов. Прим. ред.

[2] Молоко: пища в гуне Благости. Человек, развивший в себе Благость не нуждается в уроках страданий, т.к. идёт к Богу путём Безусловной Любви. Прим. ред.

[3] Ярость: Небесная Сила Ярилы-Солнца (Я – Рост, отсюда – яровые всходы). Ныне ошибочно понимается как гнев, злоба. Прим. автора.

rodobogie.org

Читать книгу Махабхарата Эпосы, легенды и сказания : онлайн чтение

Махабхарата

© С. Липкин, перевод на русский язык. Наследники, 2017

© П. Гринцер, вступительная статья. Наследники, 2017

© А. Ибрагимов, примечания, словарь. Наследники, 2017

© Вл. Быков, примечания. Наследники, 2017

© Б. Захарьин, перевод, примечания, словарь, 2017

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Э», 2017

* * *

Великий эпос Индии

Известны слова Гете, сказанные им в начале позапрошлого века: «Сейчас мы вступаем в эпоху мировой литературы». Гете имел при этом в виду процесс сближения и даже частичного синтеза западной и восточной литературных традиций, у истоков которого стоял он сам и который, неуклонно расширяясь и углубляясь, продолжается в наши дни. Но слова его в первую очередь были связаны с тем знаменательным в истории литературы фактом, что на рубеже XVIII и XIX веков европейскому читателю стали впервые доступны в переводах многие замечательные произведения восточной классики. Среди них были и древнеиндийские эпические поэмы «Махабхарата» и «Рамаяна», которые у нас в стране, по мере того как растет – особенно за последние два десятилетия – число переложений и переводов из них на русский язык, завоевывают все большую известность и признание. Чтобы литературное произведение пробудило читательский интерес, оно должно обладать двумя на первый взгляд противоположными, но на самом деле дополняющими друг друга качествами: заключать в себе что-то так или иначе знакомое и вместе с тем открывать нечто доселе неизвестное. Если мы не находим в нем ничего нового, необычного, если оно только «повторяет пройденное», то неизбежно покажется нам тривиальным и потому скучным. Если же, с другой стороны, оно никак не соотносится с нашим предшествующим литературным, да и просто человеческим опытом, то психологически и эстетически остается нам чуждым, какими бы объективными достоинствами оно ни обладало. Ввиду этого не случайно, что именно сейчас «Махабхарата» и «Рамаяна» полноправно входят в круг нашего чтения, став для нас словно бы знакомыми незнакомцами. Обе поэмы были созданы около двух тысячелетий тому назад, на санскрите – языке давно уже мертвом, в лоне культуры, отошедшей в далекое прошлое, и, казалось бы, разрыв между нами и тем читателем, кому они предназначались, слишком велик. Таковым он и был долгое время, проявляя себя то в снисходительной трактовке Индии как страны примитивной и полуварварской, то в не менее распространенном, но столь же отстраненном восхищении ее мистической, якобы непостижимой для нас мудростью. Однако в наши дни ситуация резко меняется, Индия перестает быть загадочной страной «чудес и тайн». Мы гораздо лучше узнали Индию современную, а через нее и Индию древнюю. Мы оказались свидетелями крупнейших исторических и археологических открытий в Азии, обогатили свой кругозор памятниками индийской философской и литературной классики, и все это заметно сократило дистанцию между нами и древней цивилизацией Индии, сделало ее для нас понятней и доступней.

В большей или меньшей степени те же изменения происходят в нашем восприятии других стран Востока. Можно сказать, что если в эпоху Возрождения европейцы почувствовали себя наследниками и восприемниками греко-римской античности, то теперь интегральной частью нашей культуры становится духовное наследие уже не только западного, но и восточного континента. Тем самым мировая литература из понятия в известной мере умозрительного и условного превращается в явление естественное и реальное, и среди наиболее выдающихся памятников мировой литературы по праву занимают место «Махабхарата» и «Рамаяна».

Мы только что назвали «Махабхарату» и «Рамаяну» знакомыми незнакомцами, поскольку даже при первом чтении они предстают перед нами на фоне наших постоянно расширяющихся знаний о древнеиндийской истории и культуре. Но для такого названия есть еще одно основание. Обе поэмы относятся к жанру героического эпоса, хорошо знакомому нам по литературам многих народов (прежде всего по его классическим греческим образцам – «Илиаде» и «Одиссее» Гомера), и разделяют с другими эпосами коренные особенности этого жанра.

Подобно большинству произведений героического эпоса, «Махабхарата» и «Рамаяна» опираются на исторические предания и сохраняют в своем содержании память о действительно происшедших событиях. Понятие «историчности» в первую очередь приложимо к «Махабхарате», которая часто именует себя «итихасой» (буквально: «так было на самом деле») или «пураной» («повествование о древности») и рассказывает о междоусобной войне в племени бхаратов, которая, по мнению историков, происходила на рубеже II–I тыс. до н. э. Менее ясна историческая основа «Рамаяны». Но и здесь специалисты полагают, что поход Рамы на остров Ланку (видимо, современный Цейлон) в поисках жены, похищенной владыкой демонов-ракшасов, в фантастически преломленном виде отражает борьбу завоевателей Индии – индоевропейских племен ариев с аборигенами индийского юга и что события, составившие исторический фон поэмы, следует отнести приблизительно к XIV–XII векам до н. э.

По аналогии с другими национальными эпосами эпоха, вызвавшая к жизни сказания «Махабхараты» и «Рамаяны», получила в научной литературе особое именование – «героический век». Однако между героическим веком и воспевающей его эпической поэзией пролегает обычно немало времени. Так было в Греции, где события Троянской войны относятся, видимо, к XIII веку до н. э., а посвященные ей гомеровские поэмы были созданы четырьмя-пятью столетиями позже; так было с эпосом германских народов, эпическое время которого приходится на IV–VI века, а время литературной фиксации на XII–XIV века; так было и в Индии. Во всяком случае, первые упоминания об эпосе о бхаратах в индийской литературе засвидетельствованы не ранее IV века до н. э., а окончательно, в том виде, в каком она до нас дошла, «Махабхарата» сложилась к III–IV векам н. э. Приблизительно в тот же период – протяженностью в пять-шесть веков – происходит и формирование «Рамаяны». Если принять во внимание этот явно ретроспективный характер индийской эпической поэзии, то становится ясным, почему она доносит от прошлого, которое стремится запечатлеть, лишь весьма искаженное эхо и к тому же причудливо сплавляет его с историческими реминисценциями последующих веков.

Так, хотя санскритский эпос рассказывает о древнейших племенах эпохи расселения ариев в Индии: бхаратах, куру, панчалах и других, он в то же время знает греков, римлян, саков, тохарцев, китайцев, то есть такие народы, которые стали известны индийцам лишь на рубеже нашей эры. В содержании «Махабхараты» и «Рамаяны» отчетливо ощутимы черты первобытного строя и племенной демократии, описываются родовые распри и войны из-за скота, а с другой стороны, им знакомы могучие империи, стремившиеся к господству надо всей Индией (например, империя Магадхи во второй половине I тыс. до н. э.), а социальный фон эпоса составляет сравнительно поздняя система четырех варн: брахманов – священнослужителей, кшатриев – воинов, вайшьев – торговцев, ремесленников и земледельцев и шудр – наемных работников и рабов. Столица героев «Махабхараты» Хастинапура, так же как столица Рамы Айодхья, изображены в поэмах густонаселенными, хорошо благоустроенными городами, которые украшены многочисленными дворцами и величественными зданиями, укреплены глубокими рвами и крепостными стенами. Между тем, как показали недавние раскопки на месте древней Хастинапуры, в начале I тыс. до н. э. она представляла собою простое скопление хижин всего лишь с несколькими кирпичными домами. Дидактические разделы санскритского эпоса в целом отражают юридические и социальные нормы индийского средневековья, но одновременно «Махабхарата» и «Рамаяна» многократно касаются обычаев, уходящих корнями в глубокую древность и опирающихся на первобытные представления о морали. Только в переведенных в этой книге отрывках читатель прочтет о брачных состязаниях при замужестве Драупади и Ситы, о сваямваре (выборе жениха невестой) Савитри, о левирате – браке с женами умершего брата, об уводе невесты силой, о полиандрии – женитьбе пяти пандавов на Драупади и т. п.

Наконец, в непрерывном развитии – от архаических верований до воззрений классической поры – представляет нам эпос идеологические и религиозные учения Индии. В одних разделах эпоса главную роль играют старые ведические (по названию древнейших памятников индийской словесности – вед) боги, из числа которых Индра, Вайю, Ашвины и Сурья становятся божественными отцами героев «Махабхараты» пандавов и их сводного брата Карны. В других разделах – ведические божества оттесняются на второй план и преобладающее значение получает индуистская верховная триада богов: Брахма, Вишну и Шива. Особенно примечательна в поэмах роль Вишну: в «Махабхарате» он выступает в своей земной ипостаси Кришны, а в «Рамаяне» – Рамы. Есть основания думать, что в ранних слоях эпоса и Кришна и Рама были еще лишены божественного ореола. Но в текстах, до нас дошедших, оба они – два главных воплощения бога-спасителя, явившегося на землю ради торжества справедливости, и Вишну уже не просто бог, а «высшее бытие», «высочайший бог», «начало и конец мира». Это изменение непосредственно связано с распространением в Индии в начале нашей эры вишнуизма и культов Вишну-Кришны и Вишну-Рамы. А вместе с новыми религиозными идеалами в эпос проникли и новые философские доктрины (например, кармы – предопределения жизни каждого существа его деяниями в былых рождениях, дхармы – высшего нравственного закона, мокши – освобождения от уз бытия), сыгравшие большую роль в моральном учении эпоса.

Казалось бы, сочетание различных исторических слоев в пределах одного памятника должно было привести к его внутреннему распаду; казалось бы, сказания и мифы героического века так или иначе обнаружат свою несовместимость с художественными формами куда более поздней эпохи. Однако этого не произошло с «Махабхаратой» и «Рамаяной» потому, что они, подобно большинству других эпосов, представляют собой по происхождению памятники устной поэзии. Эпос не принадлежит одному времени, но является достоянием многих сменяющих друг друга поколений. Веками складывались «Махабхарата» и «Рамаяна» в устной традиции, и непрерывность этой традиции, органичность и постепенность происходящих в ней изменений обеспечивали художественное и концептуальное единство поэм на каждом этапе их формирования, вплоть до той поры, когда они были записаны.

Об устном своем происхождении оба эпоса свидетельствуют сами. «Рамаяна» сообщает, что ее сказания передавались из уст в уста, пелись в сопровождении лютни и что первыми ее исполнителями были сыновья Рамы – Куша и Лава. «Махабхарата», в свою очередь, упоминает имена нескольких своих рассказчиков, причем один из них, Уграшравас, говорит, что искусство сказа он перенял, как это и принято в эпической традиции разных народов, у своего отца Ломахаршаны. Будучи памятниками устной поэзии, «Махабхарата» и «Рамаяна» долгое время не знали фиксированного текста. Лишь на поздней стадии устного бытования, в первых веках нашей эры, когда поэмы достигли колоссального размера: «Махабхарата» – около 100 000 двустиший, или шлок, а «Рамаяна» – около 24 000 шлок, – они были записаны. Но и после этого они дошли до нас в десятках отличающихся друг от друга рукописей и редакций, поскольку, возможно, вначале были сделаны не одна, а несколько записей, да и записаны были версии разных сказителей.

Древнеиндийский эпос называет также несколько групп профессиональных певцов, которые исполняли эпические и панегирические поэмы. Среди этих групп выделяются так называемые суты и кушилавы, в обязанности которых, по-видимому, входило исполнение «Махабхараты» и «Рамаяны». Каждый из певцов эпоса выступал и как наследник сложившейся традиции, и как ее творец-импровизатор. Певец никогда не следовал за своими предшественниками дословно, он сочетал и дополнял традиционные элементы путем и способами, подсказанными ему собственными возможностями и конкретной ситуацией исполнения, но в целом он должен был быть верным традиции, а его рассказ оставаться для слушателей все тем же знакомым им рассказом. Поэтому, хотя в Индии, как и в любой другой стране, создателями эпической поэзии было множество различных сказителей, живших в разных местах и в разное время, она может казаться творением одного поэта. И не случайно, что, когда на поздней стадии формирования эпоса в Индии возобладали новые представления о литературном творчестве, «Махабхарата» и «Рамаяна» были приписаны двум определенным авторам – соответственно Вьясе и Вальмики. Вполне возможно, что тот и другой не были мифическими личностями, но не были они и авторами в современном смысле этого слова, а лишь наиболее выдающимися и потому наиболее запомнившимися фигурами в длинной чреде сказителей, передававших поэмы из уст в уста, из поколения в поколение.

Устное происхождение наложило неизгладимый след на внешний облик «Махабхараты» и «Рамаяны». Для успешного и непрерывного исполнения эпоса (тем более такого размера, как древнеиндийский) сказитель должен в совершенстве владеть техникой устного творчества и, в частности, традиционным устным эпическим стилем. Язык «Махабхараты» и «Рамаяны» в этой связи чрезвычайно насыщен устойчивыми словосочетаниями, постоянными эпитетами и сравнениями, всякого рода «общими местами», которые в специальных исследованиях обычно именуются эпическими формулами. Эпический певец хранил в памяти большое число таких формул, умел конструировать новые по хорошо известным моделям и широко пользовался ими, исходя из потребностей метра и в соответствии с контекстом. Поэтому неудивительно, что большинство формул не только постоянно встречается в каждой поэме, но и совпадает в текстах «Махабхараты» и «Рамаяны».

В свою очередь, формулы санскритского эпоса группируются в своеобразные тематические блоки, вообще характерные для эпической поэзии. Такие идентично построенные и стилистически однотипные сцены, как божественные и царские советы, приемы гостей, уход героев в лес и их лесные приключения, воинские поединки и аскетические подвиги, описания вооружения героев, походов армии, пророческих снов, зловещих предзнаменований, картин природы и т. п. – повторяются с заметной регулярностью, и эпический рассказ движется от темы к теме словно бы по заранее расставленным вехам. Та или иная тема может быть разработана в нескольких вариантах, полно или кратко, но в целом сохраняет определенную последовательность сюжетных элементов и более или менее стандартный набор формул.

Так, многочисленные воинские поединки эпоса начинаются обычно с похвальбы воинов и поношения ими друг друга, затем противники поочередно применяют оружие все возрастающей мощи, герой бывает ранен или терпит временное поражение, но в конце наносит решающий удар, повергающий врага наземь или обращающий его в бегство.

Рассказывается, что «между двумя воинами началась битва, яростная, заставляющая подняться волоски на теле», что битва эта была «подобна битве бога и демона» или «Индры и Вритры», что каждый воин был «в сражении равен царю богов» или «Яме, разрушителю времени». Герой нападает на противника, «словно разъяренный слон на другого слона» или «лев на мелкую тварь»; он «мечет ливни стрел», дротики, «похожие на ядовитых змей», «рассекает надвое его лук», «сбивает с колесницы его возничего». Но «тот, хотя лук его рассечен», а «лошади и возничий убиты», «быстро сойдя с колесницы», «бросается стремительно вперед», «издавая львиный рык», и, «схватив другой лук», «пускает острые стрелы», «с золотым оперением, отточенные на камне». Раненный этими стрелами герой, тем не менее, проявляет «удивительное мужество», он «стоит недвижим, словно скала», а затем, «охваченный жаждой убить» своего врага, швыряет в него копье, «разящее, словно перун Индры», и, «пробив его панцирь», отправляет его «в обитель бога смерти». Когда «тот пал на землю», среди воинов «раздается громкий вопль: «ах! ах!» – и вражеское войско охвачено смятением, «словно коровы, оставшиеся без пастуха».

Несмотря на частные вариации, приблизительно по такой схеме описывается множество эпических поединков; и хотя своим единообразием подобные описания обязаны нормам устного творчества с его «принудительным» арсеналом тем и формул, это единообразие создает и известный эстетический эффект: в значительной мере лишенные индивидуальных характеристик, поединки сливаются в восприятии читателя в обобщенный образ великой эпической битвы.

Специфической чертой композиции древнеиндийского эпоса – и в первую очередь «Махабхараты» – являются также всевозможные вставные истории, иногда как-то связанные с его содержанием (ср. «Сказание о Сатьявати и Шантану», «Бхагавадгиту»), а иногда и вовсе не имеющие к нему отношения (легенды о Кадру, о Винате, о похищении амриты1   Амрита – напиток бессмертия, добытый богами и демонами при пахтанье молочного океана.

[Закрыть], об Астике и великом жертвоприношении змей и т. д.). Вставные истории могут быть популярными мифами и героическими сказаниями, баснями, притчами и даже гимнами (например, гимн Ашвинам), дидактическими наставлениями и философскими диалогами. Некоторые из них немногословны, а некоторые заключают в себе много сотен стихов и выглядят как поэмы в поэме, причем сами по себе могут считаться шедеврами мировой литературы («Сказание о Нале» или «Сказание о Савитри»). Обилие вставных историй также проистекает из самой сущности эпической поэзии, создаваемой многими сказителями, каждый из которых вправе вводить в поэму отрывки из собственного исполнительского репертуара. И хотя певцы «Махабхараты» пользовались этим правом с особенной широтою (вставные эпизоды занимают в ней не менее двух третей объема текста), в принципе тот же метод характеризует композицию вавилонского «Гильгамеша», гомеровской «Илиады», англосаксонского «Беовульфа» или киргизского «Манаса».

Сходство «Махабхараты» и «Рамаяны» с иными эпосами мировой литературы не ограничивается, однако, только особенностями их генезиса, стилистики и композиции. Сходство это распространяется на некоторые определяющие черты их содержания.

Мы уже говорили о связи героического эпоса с героическим веком, его обычаями и представлениями. Отсюда свойственная эпической поэзии героизация прошлого, которая проявляется в том, что в центре эпоса оказываются идеализированная фигура легендарного богатыря и рассказ о великой битве между героями и их антагонистами.

В «Илиаде» это битва греков под Троей, в «Песни о Роланде» – сражение армии Карла с сарацинами, в «Песни о моем Сиде» – испанцев с маврами, в сербском эпосе – война сербов и турок, в «Манасе» – поход киргизов против Китая и т. д. Такого же рода великая битва (правда, с фантастической окраской, как это нередко тоже свойственно эпической поэзии) составляет кульминацию содержания «Рамаяны» и пространно описывается в ее самой большой шестой книге. А в «Махабхарате» рассказ о битве занимает шесть центральных книг эпоса (из общего числа восемнадцати), и, согласно самой поэме, толчком к ее исполнению послужил вопрос именно о битве, заданный мудрецу Вьясе царем Джанамеджайей:

[Закрыть]

Изображение битвы в «Махабхарате» и «Рамаяне» распадается на цепь поединков, в которых герои стараются выказать все свое мужество, ловкость, презрение к опасности. Но даже в дни мира мерой величия эпического героя в первую очередь продолжает оставаться его воинская доблесть. Описания детства и юности персонажей «Махабхараты» и «Рамаяны» полны упоминаний о том, как они в совершенстве овладели искусством метания копий и дротиков, борьбы на палицах, управления боевыми колесницами. И пандавы и Рама проводят по многу лет в лесу, в изгнании, одетые в отшельническое платье, но и там они непрестанно вступают в поединки с чудовищами-ракшасами и враждебными царями, обнаруживая неслабеющий воинский дух. Достойнейший жених для дочери – кто, как Арджуна и Рама, одолеет соперников в стрельбе из лука (ср. «Одиссею»), достойнейший советник царя – кто, подобно Бхишме, Дроне или Хануману, лучше всех владеет оружием.

Источником доблести эпического героя, наиболее типической его чертой является неутолимая жажда славы. Для героев санскритского эпоса страшна не смерть, но бесславная жизнь; поэтому «смерть на поле боя… исполнена славы, и человек, умерший такой смертью, наслаждается вечным блаженством». Карна, которому его отец бог Сурья советует во избежание гибели быть благоразумным, говорит:

 Для такого, как я, бесславна забота о жизни;Смерть со славой – вот что прекрасно в этом мире! 

И слова его напоминают ответ гомеровского Ахилла Фетиде: «Лягу, где суждено, но сияющей славы я прежде добуду», или вавилонского Гильгамеша – Энкиду: «Если паду я – оставлю имя».

На примере Карны мы видим, что воинская отвага, презрение к смерти характеризуют в древнеиндийском эпосе не только главных героев, но и их противников. Даже Дуръйодхана, источник бедствий пандавов и их притеснитель, умирает достойно и величественно. Даже демону Раване воздает хвалу не кто иной, как сразивший его в решающем поединке Рама; он называет Равану «светочем мужества», «не ведающим страха героем», который потерпел поражение не потому, что в чем-нибудь уступал победителю, а потому, что такова была воля судьбы.

Толерантность к противникам составляет особенность, присущую не только «Махабхарате» и «Рамаяне». Она в духе эпической героики, и лишь тогда, когда эпос окрашивается чувствами религиозного либо национального антагонизма (ср. «Песнь о Роланде», «Манас», сербохорватский эпос), уступает место враждебности к оппонентам главных героев. С этой точки зрения показательно, что в «Махабхарате» и «Рамаяне», так же как в «Илиаде», рассказ о битве завершается плачами женщин над телами погибших воинов – причем именно павших врагов: кауравов, Раваны, Гектора, – которые принадлежат к наиболее трагическим и волнующим отрывкам эпоса.

Безусловное мужество, стремление к незапятнанной славе создает неписаный кодекс чести эпического героя. И постоянная забота об охране собственной чести является главным стимулом его поведения. Часто эти стремление и забота ставят героя перед роковой альтернативой, заставляют его выбирать пусть сулящий ему бедствия, но достойный в его понимании жребий. Так, Рама добровольно уходит в изгнание, не желая нарушить слово своего умершего отца; Равана, несмотря на неблагоприятные пророчества, продолжает держать в заточении Ситу; Юдхиштхира – лишь бы его не упрекнули в трусости – соглашается на заведомо несчастную для него игру в кости; Дуръйодхана, задетый в своей гордости, безрассудно мстит пандавам, пренебрегая предостережениями мудрых советников.

Среди оскорблений чести, которые не способен снести эпический герой, худшее – оскорбление его жены. И не случайно посягательство на жену героя или ее похищение часто становится основной пружиной эпического сюжета (ср. оскорбление Драупади кауравами, похищение Ситы Раваной, присвоение Агамемноном пленницы Ахилла, притязания женихов на руку Пенелопы). Даже исторически реальные войны, отражаясь в эпосе, становятся войнами из-за чести, почти всегда вызываются личными причинами. Эпос тяготеет к изображению индивидуума, а не массы, и фигура эпического богатыря, исполненного воинского духа, не терпящего компромиссов, безраздельно господствует в героическом слое эпической поэзии.

Близость эпических сюжетов и отдельных ситуаций, сходство характеров персонажей породили в свое время теорию зависимости одного эпоса от другого и, в частности, древнеиндийского от древнегреческого. Еще во II веке н. э. греческий ритор Дион Хрисостом, познакомившись с содержанием санскритского эпоса, утверждал, что индийцы знали Гомера и «переложили его на свой язык». В XIX веке это утверждение стало достоянием науки: известный немецкий санскритолог А. Вебер и несколько его последователей нашли много общего в образах Агамемнона и Сугривы, Патрокла и Лакшманы, Одиссея и Ханумана, Гектора и Индраджита и предположили, что мотивы похищения Ситы и похода на Ланку скалькированы с похищения Елены и похода под Трою у Гомера. В настоящее время теория заимствования по многим историко-литературным и хронологическим соображениям в применении к древнеиндийскому эпосу справедливо признана несостоятельной, но его родство с другими эпическими памятниками остается неоспоримым. Только объясняется оно не заимствованием и тем более не случайным совпадением, а типологическими параллелями, негласными законами устного эпического творчества, которое развивалось в сходных исторических условиях и с помощью сходных фольклорных мотивов и композиционных моделей.

Сравнение «Махабхараты» и «Рамаяны» с гомеровским эпосом и некоторыми иными эпосами мировой литературы, несомненно, облегчает нам знакомство с санскритскими поэмами и способно даже дать определенный ключ к их интерпретации. Однако ограничиться такой интерпретацией никак нельзя. Древнеиндийский эпос и похож и решительно не похож на другие эпосы. Указанное нами сходство касается в основном героического слоя его содержания. Между тем, как мы уже знаем, «Махабхарата» и «Рамаяна» складывались в течение многих веков, впитывали в себя новые идеи и воззрения, и героический идеал, под влиянием этих специфических для индийской древности воззрений, если и не был полностью снят, то, во всяком случае, был радикально переосмыслен. Оказывается, что понятие «героического эпоса», которым мы до сих пор пользовались, действительно приложимо к «Махабхарате» и «Рамаяне», когда мы рассматриваем их происхождение, их формирование, но оно становится явно узким, когда речь идет об их конечном облике. Художественные концепции санскритских эпопей отмечены приметами эстетических и духовных запросов, чуждых героическому эпосу, и на основе заботливо сохраненного в устной традиции древнего сказания выросли произведения новые по духу и назначению.

Отличительной и принципиально важной чертой «Махабхараты» является то, что среди ее вставных эпизодов значительное место занимают дидактические и философские отступления, иногда охватывающие (как, например, поучение Бхишмы перед его смертью) целые ее книги. Отступления эти, казалось бы, совершенно независимы от сказания о борьбе пандавов и кауравов и многими специалистами рассматриваются как искусственные интерполяции. Однако обращает на себя внимание, что эти отступления, наряду с другими проблемами, в первую очередь трактуют проблему закона, морали, высшего долга и религиозной обязанности человека, то есть все то, что в индуистской философской традиции объединяется понятием дхармы. А с другой стороны, представление о дхарме является центральным и в повествовательных частях эпоса. Главный герой поэмы Юдхиштхира зовется «сыном дхармы» и «царем дхармы», поле Куру, на котором происходит битва, именуется «полем дхармы», сама битва – «битвой за дхарму», и борьба между героями эпоса ведется, как убеждаешься при его внимательном чтении, не только на материальном, военном уровне, но и на духовном, нравственном: «где дхарма, там победа», – многократно возглашает «Махабхарата». Иными словами, в «Махабхарате» – и в этом состоит ее основная особенность – героический конфликт становится конфликтом этическим, нравственным. И этическое учение эпоса проясняют не одни дидактические интерлюдии, но вместе с ними все повествование эпоса о пандавах и кауравах.

С точки зрения современного читателя, в поведении эпического героя заключено трагическое противоречие. Герой всегда активен, настойчив, деятелен, его индивидуальность не укладывается в рамки общепринятых предписаний и норм (отсюда мотив озорства, буйства или своеволия эпического героя), но, по сути дела, любые его усилия тщетны и бесплодны. Вся его жизнь и едва ли не каждый конкретный поступок заранее предопределены, его возможности ограничены неподвластными ему силами, он не может изменить того, что предназначено ему свыше.

Своеволие, гнев, неукротимая гордость Ахилла оказываются к концу «Илиады» сломленными ударами рока, и, как бы подводя моральный итог своей борьбе, он говорит о неотвратимости судьбы, бессмысленности сопротивления и ропота: «Сердца крушительный плач ни к чему человеку не служит». Элегический мотив всевластия судьбы – «листьям в дубравах древесных подобны сыны человеков» – постоянно звучит в «Илиаде», но, тем не менее, герои поэмы – и в этом их эпическое величие – практически пренебрегают велениями судьбы, живут так, как подсказывают им их чувство чести, мужество, решительность.

«Махабхарату», так же как «Илиаду», как большинство других эпосов, пронизывают сентенции о призрачности успеха, бренности жизни. Как в «Илиаде» битва под Троей, предопределена в «Махабхарате» битва на поле Куру и ее исход. Арджуна должен сразить Карну, Бхима – Дуръйодхану, это знают заранее и победители и побежденные, но сражаются, не считаясь с предопределением, предпочитают «смерть со славой» бесславной жизни. Однако при всем том в попытке показать назначение человека, установить границы его возможностей и стремлений «Махабхарата» идет особым путем. Опираясь на религиозно-философские доктрины, которые были распространены в Индии в пору ее создания, «Махабхарата» выдвигает собственную этическую концепцию, концепцию нравственного выбора и сверхличного долга, которая стала этической доминантой эпоса.

Согласно учению «Махабхараты», человек, действительно, не в силах изменить предначертания судьбы, отсрочить смерть или вместо уготованного поражения одержать победу. Но смерть и рождение, поражение и победа – лишь внешняя канва жизни, истинная же ее ценность в другом – в нравственном содержании. А как раз здесь человеку предоставлена свобода выбора. Он может жить лишь ради самого себя и своего успеха, во имя своих страстей и желаний или же может отречься от корыстных целей и подчинить себя служению сверхличному долгу. И в том и в другом случае его жизнь остается подвластной судьбе, но не быть игрушкой в руках судьбы, придать жизни высшие значение и цель человек способен только тогда, когда пожертвует личными интересами, растворит свое «я» в духовной гармонии мира. Поэтому, признавая волю судьбы, «Махабхарата» в то же время признает моральную ответственность своих героев, учит сочетать с послушанием судьбе собственные усилия. Наставляя Бхиму, Кришна говорит:

 Нельзя, сын Панду, жить в этом мире, бездействуя.Должно действовать, зная, что лишь сочетание судьбы и деяния приносит успех.Тот, кто действует с этим сознанием,Не падает духом при неудаче и не радуется успеху. 

Все герои «Махабхараты» так или иначе оказываются перед решающим испытанием. В какой-то момент они должны выбрать между личным и общим благом, между собственными интересами и незаинтересованностью в плодах своих действий, между правом сильного и законом, всеобщим долгом, вечной дхармой. Характер этого выбора предопределяет в конечном счете расстановку героев в эпосе, исход битвы на поле Куру.

iknigi.net

Махабхарата. Часть 2

Возраставшие потребности в новых пастбищах побуждали 
индоарийские племена захватывать земли по Гангу и Джамне.
 В эпоху вед арийцы не продвинулись на восток дальше района,
 где ныне расположен город Амбала (неподалеку от Дели). «Махабхарата» же свидетельствует об арийцах, населявших
 междуречье Джамны и Ганга. Этот плодородный район получил
 название Мадхьядеша (Срединная страна). Ганг стал священной рекой, заняв место Инда, а междуречье — родиной эпоса.

Примерно в VI — V вв. до н. э. междоусобная война военно-племенных союзов завершилась ликвидацией политической раздробленности и привела к объединению значительной территории
 страны. В атмосфере длительных межплеменных войн и выковывалось историческое ядро «Махабхараты».

Центральный сюжет «Махабхараты» — борьба за власть между представителями рода Панду и рода Куру. Сказочно-богатырский эпос завершается победой Пандавов, на чьей стороне была 
справедливость.

Генеалогическая легенда изображает предков Пандавов и
Кауравов общими предками индийцев. Великая битва на Курукшетре (являвшаяся, возможно, давним историческим фактом)
осмысляется в эпосе как конец межплеменных столкновений, которые привели к слиянию племен в одну народность.

Ведущий сюжет, повествующий о борьбе Пандавов и Кауравов, занимает не более одной пятой части общего объема эпоса, 
однако целый сонм вставных эпизодов, легенд, мифов, юридических и религиозно-философских трактатов спаян с сюжетным
 ядром идейным единством, придающим огромному произведению художественную стройность. Объем эпоса превышает восемьдесят пять тысяч двустиший. Более грандиозной поэмы человечество не знает.

В художественном сознании народа «Махабхарата» связана 
с идеей величия. Герой «Махабхараты» юный Арджуна—духовный собрат Манаса и Давида Сасунского, нарта Сосруко и
 Джангара — превзошел всех в верховой езде, в метании копья,
 в управлении колесницей, в стрельбе из лука. Но лишь в битве
 распрямляется герой во весь свой могучий рост. Эпический певец не уберегает Арджуна от смерти на поле битвы. «Грех для
воина умереть от болезни дома. Принять смерть в бою — его
извечный долг!» — восклицает рапсод устами седовласого 
Бхишмы.

С мельчайшими подробностями рассказывается в эпосе о подготовке к битве. Вот Юдхиштхира разделил войско Пандавов на
семь ратей. Каждая из них насчитывала двадцать одну тысячу 
восемьсот семьдесят слонов, столько же колесниц, шестьдесят
 пять тысяч пятьсот десять всадников и сто девять тысяч триста
 пятьдесят пехотинцев. Войско Пандавов, двинувшееся в путь,
 рапсод сравнивает с Гангом в половодье. Участие в битве за попранную справедливость — радостный праздник для героев
 «Махабхараты». Они живут с оружием в руках и умирают в битве, не расставаясь с этим оружием.

Чудесное сопровождает героя на его пути к славе, побуждая,
 ободряя и воодушевляя. Боги выражают свое благоволение к храбрецу, ниспосылая на него дождь из цветов. Элементы чудесного пронизывают весь эпос: червяк мгновенно превращается
 в огромную змею, воин — в Полярную звезду.

Гипербола — основное средство художественной характеристики в эпосе. Если
 чудесное — живая вода эпоса, то стихийный реализм — его хлеб.


Реалистическая оснастка «Махабхараты» весьма внушительна.
 Без реалистических деталей она не сумела бы столь полно вместить эпическое богатство жизни. Бхимасена поджег дом, в котором находился злодей Пурочана. К утру дом сгорел дотла, а обвалившиеся обломки скрыли
 отверстие подземного хода, через который бежали могучие Пандавы. На пепелище горожане нашли обгоревшие останки Пурочаны.

Удалившиеся в изгнание Пандавы жили в дремучем лесу,
 спали под деревьями на голой земле, питались кореньями и дикими плодами. Боясь быть узнанными, они отпустили длинные 
косы, надели платья из мочала, накинули на плечи шкуры антилоп.

Подобно гигантской мельнице, «Махабхарата» вбирает в свой
 состав реалистические детали быта, перемалывая их на жерновах чудесного: оберегая город от вражеских набегов, ракшас
 Бака требует в виде ежедневной дани телегу риса, двух буйволов и одного человека; на пороге грядущих бедствий в деревнях у коров родятся ослята, кобыла приносит теленка; на 
свет появляются звери о двух головах, о пяти ногах, о двух
 хвостах.

Индийскому эпосу в целом чужда сатира. В эпосе народный 
гений отрицал зло не осмеянием его, а созданием исполинских
 по своей художественной мощи образов правдолюбцев. Сатира
в «Махабхарате» отдает поучением. Природа сатирического
 здесь сложна и двойственна; народный певец более склонен к 
прямой (не сатирической) форме выражения.

Видура перечисляет людей, по-разному добивающихся благополучия в жизни. Воры благоденствуют за счет ротозеев, врачеватели — за счет больных. Женщины наживаются на сластолюбцах, брахманы — на почитателях бога, цари — на тяжущихся в
 суде, мудрецы — на дураках. Современный читатель склонен видеть в афоризме сатирическую направленность; вполне возможно, однако, что подобное восприятие порождено складом нашего ума.

«Махабхарата» осуждает неправую войну. Она исполнена
 любви к родному краю. Ее стержневая идея — призыв к единству.

Образ Кришны цементирует громоздкий сюжет «Махабхараты». Без Кришны сказание о войне Кауравов и Пандавов рассыпалось бы на груду эпизодов. В эпосе Кришна предстает не только как воитель. Он философ, мыслитель, величайший миролюбец
 древнеиндийской эпопеи о войне и мире.

Как истинный эпический герой, Кришна не умеет чувствовать
 в полсердца: его дружба — нерасторжима, ненависть — люта.


Миролюбие не мешает ему обнажить меч в борьбе за правое дело. Когда Дурйодхана развязывает братоубийственную войну, 
Кришна выступает на стороне Пандавов и помогает им победить.

Ни один эпический герой древности не оказал такого влияния на формирование художественной культуры средневековой 
Индии, как Кришна. Образ Кришны венчает лучшие творения
 эпоса, лирики, музыки, художественного ремесла. Если в древности Кришна выступал как храбрый воин, муж на поле брани,
 то средние века превратили его в пастуха. Изменилась эпоха, и
 Кришна изменился вместе с нею, но не потерял своей популярности. Тысячелетия не состарили душу народного героя. Кришну 
прославляют поэты средневековья и нового времени — Сурдас,
 Нанддас, Бхаратенду, Майтхилишаран Гупта, Хариаудх и множество других. Он пленяет творческое воображение не только
поэтов-индусов, но и мусульман — Рахима, Расхана, Алама, Сагара Низами. Когда разгоралась антиимпериалистическая борьба индийского народа, революционный 
демократ Балгангадхар Тилак (1856 — 1920), основываясь на
 «Махабхарате» и других памятниках древней культуры, опроверг утверждения английских колонизаторов о духовной нищете
 индийцев. В «Махабхарате» наших дней, в битвах нашего века
 Кришна снова был бойцом.

Перед тем как ввести слушателя в запутанные лабиринты «Махабхараты», сказитель сообщает ему вердикт мудрецов: некогда,
 собравшись вместе, божественные мудрецы положили на одну 
чашу весов четыре веды, на другую — «Махабхарату». Последняя превзошла веды по величию и весу своему. Потому-то она и
называется «Махабхаратой» («Великим сказанием о потомках
Бхараты»).

Бушующая стихия слова, быстрый и свободный лет поэтической мысли, праздничная красочность пленяют 
читателя, уводя его в царство образов индийского искусства. Со стихами «Махабхараты» в душах детей утверждается Индия. 

«Махабхарата» — это уста Индии, повествующие о ее муках и радостях, о ее надеждах и думах.

Автор: И.С. Рабинович

Предыдущая статья здесь, продолжение здесь.

www.portal-vostok.ru

Махабхарата. Рамаяна - Библиотека всемирной литературы, скачать книгу бесплатно в fb2, epub, doc

Автор: Библиотека всемирной литературы

Жанр: Древневосточная литература

В ведийский период истории древней Индии происходит становление эпического творчества. Эпические поэмы относятся к письменным памятникам и являются одними из важнейших и существенных источников по истории и культуре древней Индии первой половины I тыс. до н. э. Эпические поэмы складывались и редактировались на протяжении многих столетий, в них нашли отражение и явления ведийской эпохи. К основным эпическим памятникам древней Индии относятся поэмы «Махабхарата» и «Рамаяна». В переводе на русский язык «Махабхарата» означает «Великое сказание о потомках Бхараты» или «Сказание о великой битве бхаратов». Это героическая поэма, состоящая из 18 книг, и содержит около ста тысяч шлок (двустиший). Сюжет «Махабхараты» — история рождения, воспитания и соперничества двух ветвей царского рода Бхаратов: Кауравов, ста сыновей царя Дхритараштры, старшим среди которых был Дуръодхана, и Пандавов — пяти их двоюродных братьев во главе с Юдхиштхирой. Кауравы воплощают в эпосе темное начало. Пандавы — светлое, божественное. Основную нить сюжета составляет соперничество двоюродных братьев за царство и столицу — город Хастинапуру, царем которой становится старший из Пандавов мудрый и благородный Юдхиштхира.Второй памятник древнеиндийской эпической поэзии посвящён деяниям Рамы, одного из любимых героев Индии и сопредельных с ней стран. «Рамаяна» содержит 24 тысячи шлок (в четыре раза меньше, чем «Махабхарата»), разделённых на семь книг.В обоих произведениях переплелись правда, вымысел и аллегория. Считается, что «Махабхарату» создал мудрец Вьяс, а «Рамаяну» — Вальмики. Однако в том виде, в каком эти творения дошли до нас, они не могут принадлежать какому-то одному автору и не относятся по времени создания к одному веку. Современная форма этих великих эпических поэм — результат многочисленных и непрерывных добавлений и изменений.Перевод «Махабхарата» С. Липкина, подстрочные переводы О. Волковой и Б. Захарьина. Текст «Рамаяны» печатается в переводе В. Потаповой с подстрочными переводами и прозаическими введениями Б. Захарьина. Переводы с санскрита.Вступительная статья П. Гринцера.Примечания А. Ибрагимова (2-46), Вл. Быкова (162–172), Б. Захарьина (47-161, 173–295).Прилагается словарь имен собственных (Б. Захарьин, А. Ибрагимов).

Читать книгу онлайн бесплатно

Какой формат выбрать?

bookscafe.net

• 
  Покровитель медицины у древних греков
• 
  Модели воспитания в древнем риме
• 
  Древний рок path of exile
• 
  Уличане в древней руси это
• 
  Древний крымчанин сканворд 4 буквы
• 
  Совет 500 в древней греции
• 
  Основой экономики древнего египта являлись
• 
  Общественный строй древнего египта игпзс
• 
  Древний грек из бочки сканворд
• 
  Додинастический период древний египет кратко
• 
  Царьград на карте древней руси