Летописание на Руси. Забытая история Московии. От основания Москвы до Раскола [= Другая история Московского царства. От основания Москвы до раскола]
Летописание на Руси
Официальное летописание на Руси началось в XV веке, почти одновременно с завоеванием Царьграда турками (1453 год), и вели его так называемые приказные дьяки, – сообщают историки. Этот всеми признанный факт означает лишь одно: мы не имеем надежных источников по государственной истории России для более ранних времен. И что интересно, в летописях приказных дьяков никаких упоминаний о «древних рукописях» нет. А изучение истории и систематизация летописных данных начались еще позже.
Между тем считается, что первые летописи по образцу византийских хронографов были созданы в XI веке, а к концу XVII века на смену рукописным творениям пришли печатные книги. За эти шесть столетий были созданы тысячи и тысячи летописных списков, но до наших времен их дошло около полутора тысяч. Остальные, включая и самые первые, погибли по разным причинам. Самостоятельных же летописных сводов на деле вообще мало: подавляющее большинство списков – это рукописное тиражирование одних и тех же первоисточников. Самыми старыми из сохранившихся считаются следующие летописи: Синодальный список Новгородской первой летописи (XIII–XIV века), Лаврентьевская (1377 год), Ипатьевская (XV век), иллюстрированная Радзивиловская (XV век) летописи.
Переяславльская икона работы Феофана Грека. Фрагмент
Оригинальные летописи названы по именам создателей, издателей или владельцев, а также по месту написания или первоначального хранения (нынче все они находятся в государственных библиотеках или иных хранилищах). Например, три самые знаменитые русские летописи – Лаврентьевская, Ипатьевская и Радзивиловская – названы так: первая по имени переписчика, монаха Лаврентия; вторая по месту хранения, костромского Ипатьевского монастыря; третья – по имени первого известного владельца, литовского великокняжеского рода Радзивиллов.
Из перечисленных один из основных источников знаний о прошлом – Радзивиловская летопись. Документ написан полууставом конца XV века и украшен 604 интересными рисунками, за что и называется лицевым, то есть иллюстрированным списком. В 1716 году Петр I приказал снять с этой рукописи копию, а во время Семилетней войны в 1760 году и сам оригинал был приобретен для нашей Академии наук. И уже в 1767 году он был напечатан в Петербурге весь, как есть, «без всякой переправки в слоге и речениях», в издании «Библиотека Российская Историческая. Древние летописи».
Только в XIX веке, в 1805–1809 году Август Людвиг Шлетцер, немецкий историк на русской службе,[7] впервые опубликовал, да и то по-немецки, Несторову летопись, то есть «Повести временных лет Нестора черноризца Феодосиевого монастыря Печерского». Повествование в сем документе доведено до 1098 года. Этот список с именем Нестора принадлежал С. Д. Полторацкому (1803–1884), а до него – известному собирателю рукописей П. К. Хлебникову (ум. в 1777), а откуда взял его Хлебников, неизвестно. В 1809–1819 годах Д. И. Языков перевел документ на русский язык, посвятив перевод императору Александру I. Дальше мы покажем, что В. Н. Татищев знал два разных списка этой летописи.
В самом конце XVIII века или даже в начале XIX века графом А. И. Мусиным-Пушкиным (1744–1817) была открыта Лаврентьевская летопись, а издали ее только в 1846 году. Где он ее взял, неизвестно. Эта Лаврентьевская рукопись, иначе называемая Суздальским или Мусин-Пушкинским списком, имеет заголовок «Се повести временных лет, откуда есть пошла Русская земля, кто в Киеве нача первее княжити и откуду Русская земля стала есть». Под заголовком рукописи можно разобрать: «Книга Рожественского монастыря Володимирского». Здесь переписан с мелкими поправками весь Радзивиловский список.
Современному человеку, интересующемуся русской историей, надо знать, что в отрыве от конкретных летописей такого документа, как «Повесть временных лет», не существует. Современные «отдельные» ее издания – продукт современного же литературного творчества, искусственный гибрид, создаваемый на основе этой самой Лаврентьевской летописи с дополнением фрагментов, фраз и слов, взятых из других летописей. По объему «Повесть временных лет» не совпадает со всеми летописями, в составе которых она имеется. Так, по списку Лаврентия «Повесть» доведена до 1110 года – текст самого Нестора с более поздними вставками «Поучения Владимира Мономаха», записи об ослеплении князя Василька Теребовльского и др., – и плюс к тому приписка 1116 года игумена Сильвестра.
«Повестью временных лет» и изложением Радзивилловского списка Лаврентьевская летопись не завершается: дальнейший текст написан совершенно другими хронистами. Доведенный до 1305 года, он иногда именуется Суздальской летописью, поскольку в таком виде был переписан на пергаментный список (полагают, в 1377 году) монахом Лаврентием, по заказу, как он сам сообщает, великого князя Суздальско-Нижегородского Дмитрия Константиновича. Повествование доходит до 6803 (по нашему счету 1305) года, но вдруг заканчивается неожиданной припиской от 1377 года, то есть через 72 года после окончания летописи:
«Радуется купец, прикуп совершивший и кормчий приставший к пристане, и путник, пришедший в свое отечество. Так радуется и книжный писатель, кончая книгу. (Радуюсь) и я худой, и недостойный, и многогрешный раб божий Лаврентий монах. Начал я писать сии книги, называемые Летописец месяца Генваря 4 на память святых отцов наших аввад (аббатов), в Синае и Раифе избиенных, князю великому Дмитрию Константиновичу, по благословению священного епископа Дионисия (Суздальского) и кончил месяца Марта 20 в лето 6885 (1377 год). И ныне, господа, отцы и братья, если где описался, или переписал не кляните, занеже книги (которыми я пользовался) изветшались, а ум (мой) молод, не дошел».
А почему же автор свое «последнее сказание» закончил за 72 года до «окончания трудов», неизвестно. Смущают также в этом тексте слова «книжный писатель», а также и «господа». Согласно Историко-этимологическому словарю П. Я. Черныха, формы господь, господний, господин в смысле главы семейства или хозяина собственности применялись с XI века (вывод сделан как раз на основе датировок подобных летописей), но вот склонение слова господа начинается только с XVII века. Поэтому не будет совсем уж лишенным оснований предположение, что Лаврентий-монах (или тот, кто скрылся за таким прозвищем) переписал некий текст в XVI или XVII веке, лукаво «набросив» 72 года к «последнему сказанию».
По Ипатьевскому списку «Повесть временных лет» доведена до 1115 года (ученые считают, что вслед за последней записью, сделанной рукой Нестора, каким-то неизвестным монахом дописаны события еще за пять лет). Сама же Ипатьевская летопись доведена до 1292 года. Радзивиловская летопись, описывающая практически те же события – хоть и со множеством разночтений, доведена до 1205 года.
Итак, основательно обработанный и отредактированный Несторов протограф был положен в основу летописного свода, по заданию Владимира Мономаха составленного Сильвестром – игуменом Михайловского Выдубецкого монастыря в Киеве, а затем епископом в Переяславле Южном. Можно представить, как в угоду заказчику перекраивали и даже заново переписывали эти тексты. Сильвестров свод, в свою очередь, также основательно обработанный и отредактированный (но уже в угоду другим князьям), через двести пятьдесят лет послужил основой Лаврентьевской и других летописей.
И лишь современные нам ученые историки вычленили из множества летописных списков текстовый субстрат, предположительно принадлежащий Нестору, и сделали к нему множество дополнений, по их мнению, улучшающих содержание «Повести временных лет». Вот с этой литературной химерой и имеет дело современный читатель.
Но вернемся к Радзивиловскому списку. Вторая важнейшая его копия – «Рукопись Московской Духовной Академии». На первом листе помечено: «Живоначальные Троицы», поэтому она называется «Троицкой», а на последнем листе написано: «Сергиева монастыря». До 1206 года текст копирует Радзивиловскую летопись почти дословно, с ничтожными поправками. А с того момента, на котором кончается Радзивиловский оригинал, она ведет непрерывное внешне продолжение, но уже совсем в другом тоне, чем Лаврентьевская за те же годы, и доводит рассказ до 1419 года довольно самостоятельно, не повторяя оригинальной части Лаврентьевской летописи.
По сообщению Валерия Демина, в архиве Николая Васильевича Гоголя, который одно время мечтал стать профессором истории в столичном университете, сохранилось множество подготовительных заметок для будущих лекций. Среди них – размышления о безымянных русских летописцах и переписчиках:
«Переписчики и писцы составляли как бы особый цех в народе. А как те переписчики были монахи, иные вовсе неучены, а только что умели маракать, то и большие несообразности выходили. Трудились из эпитемии[8] и для отпущения грехов, под строгим надзором своих начальников. Переписка была не в одних монастырях, она была что ремесло поденщика. Как у турков, не разобравши, приписывали свое. Нигде столько не занимались переписываньем, как в России. Там многие ничего не делают ‹другого› в течение целого дня и тем только снискивают пропитание. Печатного тогда не было, не то что ‹теперь? ›. А тот монах был правдив, писал то только, что ‹было›, не мудрствовал лукаво и не смотрел ни на кого. И начали последователи его раскрашивать…»
Множество безымянных переписчиков денно и нощно трудились в монастырских кельях, размножая документы, украшая манускрипты миниатюрами и буквицами. На создание подобных списков уходили многие годы. Летописцы трудились в столицах удельных княжеств, крупных монастырях, выполняя заказы светских и церковных властителей и в угоду им нередко перекраивая, вымарывая, подчищая и сокращая тексты, написанные до них. Любой из них, создавая новый свод, не просто копировал своих предшественников слово в слово, а вносил «авторскую» правку в хартию, то есть рукопись. Поэтому-то многие летописи, описывая одни и те же события, так разнятся между собой – особенно в оценке произошедшего.
В составе летописных сводов создавались и бесценные литературные шедевры. Литература развивалась в ходе создания исторических летописей. «Житие Бориса и Глеба» и других русских святых, «Поучение Владимира Мономаха», «Русская правда», «Повесть об убиении Андрея Боголюбского», «Сказание о Мамаевом побоище», «Хождение за три моря Афанасия Никитина» и другие произведения неотрывны от летописного свода; с другой стороны, точно так же сами летописи являются литературными произведениями. «Русские летописи» и «древнерусская литература» – звенья одной цепи. Но в восприятии потомков эти «звенья» зачастую не воспринимались в единстве. Валерий Демин пишет:
«Литературоведы XIX и особенно XX века, преследующие собственную узкоспециальную цель, приучали читателя воспринимать шедевры русской духовности, вкропленные в летописи, как обособленные. Их публикациями заполнены все современные изборники и собрания, создавая иллюзию какого-то особого и самостоятельного литературного процесса, протекавшего на протяжении почти что семи столетий. Но это – обман и самообман! Не говоря уж о том, что искусственно расчленяются сами летописи – современные читатели теряют ориентацию и перестают понимать истоки культуры собственного народа в ее органической целостности и реальной последовательности».
Так мало того. Ведь зачастую невозможно понять, что в летописях – «литература», а что – «историческая истина».
У лукоморья дуб зеленый,
Златая цепь на дубе том.
И днем и ночью кот ученый
Все ходит по цепи кругом.
Идет направо – песнь заводит,
Налево – сказку говорит.
Там чудеса, там леший бродит,
Русалка на ветвях сидит.
Там на неведомых дорожках
Следы невиданных зверей;
Избушка там на курьих ножках
Стоит без окон, без дверей.
Там лес и дол видений полны.
Там на заре прихлынут волны
На брег песчаный и пустой —
И тридцать витязей прекрасных
Тотчас из волн выходят ясных
И с ними дядька их морской…
И там я был, и мед я пил,
У моря видел дуб зеленый,
Под ним сидел, и кот ученый
Свои мне сказки говорил…
Н. А. Морозов, приведя эти строки Пушкина в начале одной из глав своей книги «Азиатские Христы», писал:
«… Предисловие Пушкина к его поэме «Руслан и Людмила» давно следовало бы поставить эпиграфом ко всей нашей древней истории, так как при систематических поисках первоисточников ее действительно старинных сообщений, мы в окончательном результате всегда добираемся до «ученого кота», и тут наши поиски приостанавливаются. А содержание первичного кошачьего рассказа всегда бывает, как и в поэме Пушкина, и с русалками на ветвях, и с тридцатью морскими богатырями, которых насильно приходится отлуплять от остальной более правдоподобной части сообщения. Но ведь и из «Руслана и Людмилы» Пушкина можно сделать исторических личностей, выбросив из нее все куплеты с неправдоподобными сообщениями и оставив лишь одно правдоподобное».
В самом деле: чем не исторично самое начало поэмы?
Дела давно минувших дней,
Преданья старины глубокой:
С друзьями в гриднице высокой
Владимир Солнце пировал.
Меньшую дочь он выдавал
За князя храброго Руслана,
И мед из тяжкого стакана
За их здоровье выпивал.
Не скоро ели предки наши,
Не скоро двигались кругом
Ковши, серебряные чаши
С кипящим пивом и вином.
Они веселье в сердце лили,
Шипела пена по краям,
Их важно чашники носили
И низко кланялись гостям.
Чем же это не исторично? – спрашивает Н. А. Морозов. – Тут даже есть и описание быта очень правдоподобное, и не менее правдоподобны все события, – как только мы исключим из них чудесные эпизоды и допустим, что похититель Людмилы Черномор только по легковерию автора принят за волшебника, а в действительности был печенегским царем с берегов Черного моря. Даже время описываемых событий легко определимо: они были между 938 и 1015 годами нашей эры. Ошибки тут быть не может и на несколько лет: так хорошо считается известным время пребывания Владимира в Киеве.
Совершенно таковы все исторические первоисточники. «Сказка» – всего лишь то, что ладно рассказано. Первичный монах-летописец, выслушивая сказки очевидцев или даже не очевидцев каких-то, пусть и произошедших незадолго до времени записи событий, не мог отделять выдумки от правды. Да и «правда» была весьма условной. Расскажут летописцу, что во время битвы на небе появился сам Христос со своим воинством, предвещая «нашу победу», – он это запишет. А наплетут ему про леших, которые мешали «нашей победе», он этого писать не станет, потому что в языческих леших не верит. Современный же историк и Христово воинство, и леших отнесет к разряду литературы, а «нашу победу» – к разряду фактов.
Некритическое отношение к авторам и текстам, а также к обстоятельствам их появления в поле зрения ученых заставляет усомниться и в выводах, которые делают эти ученые на основе изучения таких текстов. Об этом – наш дальнейший рассказ.
Поделитесь на страничке
Следующая глава >
history.wikireading.ru
Летописание в Древней Руси
Летописание в Древней Руси.
Главный источник наших знаний о древней Руси - средневеко- вые летописи. В архивах , библиотеках и музеях их насчитывается нес- колько сот , но по существу это одна книга , которую писали сотни ав- торов , начав свой труд в 9 веке и окончив его спустя семь столетий.
Сначало надо определить , что же такое летопись. В большом энцик- лопедическом словаре написанно следующее : " Историческое произведе- ние , вид повествовательной литературы в России 11 - 17 веков , сос- тояли из погодных записей , либо представляли собой памятники сложно- го состава - свободные своды. " Летописи были общерусскими (" По- весть временных лет ") и местными (" Новгородские летописи "). Летопи- си сохранились главным образом в поздних списках.
Первым начал изучать летописи В.Н.Татищев. Задумав создать свою грандиозную " Историю Российскую " , он обратился ко всем известным в его время летописям , разыскал много новых памятников. После В.Н.Тати- щева изучением летописей , конкретно " Повесть временных лет " , зани- мался А.Шлецер. Если В.Н.Татищев работал ~ вширь ~ , соединяя дополни- тельные сведения многих списков в одном тексте и как бы идя по следам древнего летописца - сводчика , то Шлецер работал ~ вглубь ~ , выяв- ляя в самом тексте массу описок , ошибок , неточностей. Оба исследова- телских подхода при всем своем внешнем различии имели сходство в од- ном : в науке закреплялась мысль о непервоначальном виде , в котором до нас дошла " Повесть временных лет ". Это и есть большая заслуга обоих замечательных историков. Следующий крупный шаг был сделан извес- тным археографом П.М.Строевым. И В.Н.Татищев , и А.Шлепцер предсавля- ли себе " Повесть временных лет " , как создание одного летописца , в данном случае Нестора. П.М.Строев высказал совершенно новый взгляд на летопись , как на свод нескольких более ранних летописей и такими сво- дами стал считать все дошедшие до нас летописи. Тем самым он открыл путь не только к более правильному с методической точки зрения иссле- дованию дошедших до нас летописей и сводов , которые не дошли до нас в своем первоначальном виде. Необычайно важным был следующий шаг , сде- ланный А.А.Шахматовым , который показал , что каждый из летописных сводов , начиная с 11 века и кончая 16 веком , не случайный конгломе- рат разнородных летописных источников , а историческое произведение со своей собственной политической позицией , продиктованной местом и вре- менем создания. Так историю летописания он связал с историей страны. Возникла возможность взаимопроверки истории страны , историей источни- ка. Данные источниковедения стали не самоцелью , а важнейшим под- спорьем в воссоздании картины исторического развития всего народа. И теперь , приступая к изучению того или иного периода , прежде всего стремятся проанализировать ворпос о том , каким образом летопись и ее сведения связанны с реальной действительностью. Так же большой вклад в изучение истории русского летописания внесли такие замечательные уче- ные , как : В.М.Истрин , А.Н.Насонов , А.А.Лихачев , М.П.Погодин и многие другие.
Существует две основных гипотезы относительно " Повести времен- ных лет ". Первой мы рассмотрим гипотезу А.А.Шахматова. История возникновения начальной русской летописи привлекала к се- бе внимание не одного поколения русских ученых , начиная с В.Н.Татище- ва. Однако только академику А.А.Шахматову удалось в начале нынешнего столетия разрешить вопрос о составе , источниках и редакциях " Повес- ти ". Результаты его исследований изложенны в работах " Разыскания о древнейших русских летописных сводах " ( 1908 год. ) и " Повесть вре- менных лет " ( 1916 год. ). В 1039 году в Киеве учредили метропо- лию-самостоятельную организацию. При дворе митрополита был создан Древнейший Киевский свод , доведенный до 1037 года. Этот свод , пред- полагал А.А.Шахматов , возник на основе греческих переводных хроник и местного фольклерного материала. В Новгороде в 1036г. создается Новго- родская летопись , на основе которой в 1050г. возникает Древний Новго- родский свод. В 1073г. монах Киево-Печерского монастыря Нестор Вели- кий , испоьзуя древнейший Киевский свод , составил первый Киево - Печерский свод , куда включил исторические события происшедшие после смерти Ярослава Мудрого ( 1054г. ). На основании первого Киево-Печер- ского и Новгородского свода создается второй Киево-Печерский свод. Автор второго Киево-Печерского свода дополнил свои источники материа- лами греческих хронографов. Второй Киево-Печерский свод и послужил ос- новой " Повести временных лет " , первая редакция которой была создан- на в 1113 году монахом Киево-Печерского монастыря Нестером , вторая редакция - игуменом Выдубицкого монастыря Сильвестром в 1116 году и третья - неизвестным автором в том же монастыре в 1118 году.
Интересные уточнения гипотезы А.А.Шахматова сделанны советским исследователем Д.С.Лихачевым. Он отверг возможность существования в 1039г. Древнейшего Киевского свода и связал историю возникновения ле- тописания с конкретной борьбой , которую вело Киевское государство в 30-50 годах 11 столетия против политических и религиозных притязаний Византийской империи. Византия стремилась превратить церковь в свою политическую агентуру , что угрожало самостоятельности Русского госу- дарства. Особого напряжения борьба Руси с Византией достигает в сере- дине 11 века. Политическая борьба Руси с Византией переходит в откры- тое вооруженное столкновение : в 1050г. Ярослав посылает войска на Константинополь во главе со своим сыном Владимиром. Хотя поход Влади- мира закончился поражением , Ярослав в 1051г. возводит на митрополи- чий престол русского священника Иллариона. Это еще больше укрепило и сплотило русское государство. Исследователь предполагает , что в 30-40 годы в 11 веке по распоряжению Ярослава Мудрого была произведена за- пись устных народных исторических преданий о распространении христьян- ства. Этот цикл послужил будущей основой летописи. Д.С.Лихачев предпо- лагает , что " Сказания о первоначальном распространении христьянства на Руси " были записанны книжниками киевской митрополии при Софийском соборе. Очевидно , под влиянием пасхальных хронологических таблиц-пас- халий , составляющихся в монастыре. Никон предал своему повествованию форму погодных записей - по ~ летам ~. В созданный около 1073г. пер- вый Киевско-Печерский свод Никон включил большое количество сказаний о первых русских , их многочисленных походах на Царьград. Благодаря это- му свод 1073г. приобрел еще более антивизантийскую направленность. В " Сказаниях о распространении христьянства " Никон придал летописи политическую остроту. Таким образом первый Киево-Печерский свод явил- ся выразителем народных идей. После смерти Никона работы над лето- писью непрерывно продолжались в стенах Киево-Печерского монастыря и в 1095 году появился второй Киево-Печерский свод. Второй Киево-Печер- ский свод продолжал пропоганду идей единства русской земли , начатую Никоном. В этом своде также резко осуждаются княжеские междоусобице. Далее в интересах Святополка на основа второго Киево-Печерского свода Нестером создается первая редакция " Повести временных лет ". При Вла- димире Мономахе , игумен Сильвестр по поручению великого князя в 1116 году составляет вторую редакцию " Повести временных лет ". Эта редак- ция дошла до нас в составе Лаврентьевской летописи. В 1118 году в Вы- дубицком монастыре неизвестным автором была созданна третья редакция " Повести временных лет ". Она была доведена до 1117г. Эта редакция луч- ше всего сохранилась в Ипатьевской летописи.
В обоих гипотезах есть много различий , но обе эти теории доказы- вают , что начало летописания на Руси является событием огромной важ- ности.
flatik.ru
Летописание в Древней Руси
Летописание в Древней Руси.
Главный источник наших знаний о древней Руси - средневеко-вые летописи. В архивах , библиотеках и музеях их насчитывается нес-колько сот , но по существу это одна книга , которую писали сотни ав-торов , начав свой труд в 9 веке и окончив его спустя семь столетий.
Сначало надо определить , что же такое летопись. В большом энцик-лопедическом словаре написанно следующее : " Историческое произведе-ние , вид повествовательной литературы в России 11 - 17 веков , сос-тояли из погодных записей , либо представляли собой памятники сложно-го состава - свободные своды. " Летописи были общерусскими (" По-весть временных лет ") и местными (" Новгородские летописи "). Летопи-си сохранились главным образом в поздних списках.
Первым начал изучать летописи В.Н.Татищев. Задумав создать своюграндиозную " Историю Российскую " , он обратился ко всем известным вего время летописям , разыскал много новых памятников. После В.Н.Тати-щева изучением летописей , конкретно " Повесть временных лет " , зани-мался А.Шлецер. Если В.Н.Татищев работал ~ вширь ~ , соединяя дополни-тельные сведения многих списков в одном тексте и как бы идя по следамдревнего летописца - сводчика , то Шлецер работал ~ вглубь ~ , выяв-ляя в самом тексте массу описок , ошибок , неточностей. Оба исследова-телских подхода при всем своем внешнем различии имели сходство в од-ном : в науке закреплялась мысль о непервоначальном виде , в которомдо нас дошла " Повесть временных лет ". Это и есть большая заслугаобоих замечательных историков. Следующий крупный шаг был сделан извес-тным археографом П.М.Строевым. И В.Н.Татищев , и А.Шлепцер предсавля-ли себе " Повесть временных лет " , как создание одного летописца , вданном случае Нестора. П.М.Строев высказал совершенно новый взгляд налетопись , как на свод нескольких более ранних летописей и такими сво-дами стал считать все дошедшие до нас летописи. Тем самым он открылпуть не только к более правильному с методической точки зрения иссле-дованию дошедших до нас летописей и сводов , которые не дошли до нас всвоем первоначальном виде. Необычайно важным был следующий шаг , сде-ланный А.А.Шахматовым , который показал , что каждый из летописныхсводов , начиная с 11 века и кончая 16 веком , не случайный конгломе-рат разнородных летописных источников , а историческое произведение сосвоей собственной политической позицией , продиктованной местом и вре-менем создания. Так историю летописания он связал с историей страны.Возникла возможность взаимопроверки истории страны , историей источни-ка. Данные источниковедения стали не самоцелью , а важнейшим под-спорьем в воссоздании картины исторического развития всего народа. Итеперь , приступая к изучению того или иного периода , прежде всегостремятся проанализировать ворпос о том , каким образом летопись и еесведения связанны с реальной действительностью. Так же большой вклад визучение истории русского летописания внесли такие замечательные уче-ные , как : В.М.Истрин , А.Н.Насонов , А.А.Лихачев , М.П.Погодин имногие другие.
Существует две основных гипотезы относительно " Повести времен-ных лет ". Первой мы рассмотрим гипотезу А.А.Шахматова.История возникновения начальной русской летописи привлекала к се-бе внимание не одного поколения русских ученых , начиная с В.Н.Татище-ва. Однако только академику А.А.Шахматову удалось в начале нынешнегостолетия разрешить вопрос о составе , источниках и редакциях " Повес-ти ". Результаты его исследований изложенны в работах " Разыскания одревнейших русских летописных сводах " ( 1908 год. ) и " Повесть вре-менных лет " ( 1916 год. ). В 1039 году в Киеве учредили метропо-лию-самостоятельную организацию. При дворе митрополита был созданДревнейший Киевский свод , доведенный до 1037 года. Этот свод , пред-полагал А.А.Шахматов , возник на основе греческих переводных хроник иместного фольклерного материала. В Новгороде в 1036г. создается Новго-родская летопись , на основе которой в 1050г. возникает Древний Новго-родский свод. В 1073г. монах Киево-Печерского монастыря Нестор Вели-кий , испоьзуя древнейший Киевский свод , составил первый Киево -Печерский свод , куда включил исторические события происшедшие послесмерти Ярослава Мудрого ( 1054г. ). На основании первого Киево-Печер-ского и Новгородского свода создается второй Киево-Печерский свод.Автор второго Киево-Печерского свода дополнил свои источники материа-лами греческих хронографов. Второй Киево-Печерский свод и послужил ос-новой " Повести временных лет " , первая редакция которой была создан-на в 1113 году монахом Киево-Печерского монастыря Нестером , втораяредакция - игуменом Выдубицкого монастыря Сильвестром в 1116 году итретья - неизвестным автором в том же монастыре в 1118 году.
Интересные уточнения гипотезы А.А.Шахматова сделанны советскимисследователем Д.С.Лихачевым. Он отверг возможность существования в1039г. Древнейшего Киевского свода и связал историю возникновения ле-тописания с конкретной борьбой , которую вело Киевское государство в30-50 годах 11 столетия против политических и религиозных притязанийВизантийской империи. Византия стремилась превратить церковь в своюполитическую агентуру , что угрожало самостоятельности Русского госу-дарства. Особого напряжения борьба Руси с Византией достигает в сере-дине 11 века. Политическая борьба Руси с Византией переходит в откры-тое вооруженное столкновение : в 1050г. Ярослав посылает войска наКонстантинополь во главе со своим сыном Владимиром. Хотя поход Влади-мира закончился поражением , Ярослав в 1051г. возводит на митрополи-чий престол русского священника Иллариона. Это еще больше укрепило исплотило русское государство. Исследователь предполагает , что в 30-40годы в 11 веке по распоряжению Ярослава Мудрого была произведена за-пись устных народных исторических преданий о распространении христьян-ства. Этот цикл послужил будущей основой летописи. Д.С.Лихачев предпо-лагает , что " Сказания о первоначальном распространении христьянствана Руси " были записанны книжниками киевской митрополии при Софийскомсоборе. Очевидно , под влиянием пасхальных хронологических таблиц-пас-халий , составляющихся в монастыре. Никон предал своему повествованиюформу погодных записей - по ~ летам ~. В созданный около 1073г. пер-вый Киевско-Печерский свод Никон включил большое количество сказаний опервых русских , их многочисленных походах на Царьград. Благодаря это-му свод 1073г. приобрел еще более антивизантийскую направленность.В " Сказаниях о распространении христьянства " Никон придал летописиполитическую остроту. Таким образом первый Киево-Печерский свод явил-ся выразителем народных идей. После смерти Никона работы над лето-писью непрерывно продолжались в стенах Киево-Печерского монастыря и в1095 году появился второй Киево-Печерский свод. Второй Киево-Печер-ский свод продолжал пропоганду идей единства русской земли , начатуюНиконом. В этом своде также резко осуждаются княжеские междоусобице.Далее в интересах Святополка на основа второго Киево-Печерского сводаНестером создается первая редакция " Повести временных лет ". При Вла-димире Мономахе , игумен Сильвестр по поручению великого князя в 1116году составляет вторую редакцию " Повести временных лет ". Эта редак-ция дошла до нас в составе Лаврентьевской летописи. В 1118 году в Вы-дубицком монастыре неизвестным автором была созданна третья редакция "Повести временных лет ". Она была доведена до 1117г. Эта редакция луч-ше всего сохранилась в Ипатьевской летописи.
В обоих гипотезах есть много различий , но обе эти теории доказы-вают , что начало летописания на Руси является событием огромной важ-ности.
uz.denemetr.com
Летописание на Руси - путеводитель
Летописи Древней Руси
Глава 8.
Культура Руси X — начала XIII в.
§ 3. Летописи
Летописи — это средоточие истории Древней Руси, ее идеологии, понимания ее места в мировой истории — являются одним из важнейших памятников и письменности, и литературы, и истории, и культуры в целом. За составление летописей, т.е. погодных изложений событий, брались лишь люди самые грамотные, знающие, мудрые, способные не просто изложить разные дела год за годом, но и дать им соответствующее объяснение, оставить потомству видение эпохи так, как ее понимали летописцы.
Летопись была делом государственным, делом княжеским. Поэтому поручение составить летопись давалось не просто самому грамотному и толковому человеку, но и тому, кто сумел бы провести идеи, близкие той или иной княжеской ветви, тому или иному княжескому дому. Тем самым объективность и честность летописца вступали в противоречие с тем, что мы называем «социальным заказом». Если летописец не удовлетворял вкусам своего заказчика, с ним расставались и передавали составление летописи другому, более надежному, более послушному автору. Увы, работа на потребу власти зарождалась уже на заре письменности и не только на Руси, но и в других странах.
Летописание, по наблюдениям отечественных ученых, появилось на Руси вскоре после введения христианства. Первая летопись, возможно, была составлена в конце X в. Она была призвана отразить историю Руси со времени появления там новой династии Рюриковичей и до правления Владимира с его впечатляющими победами, с введением на Руси христианства. Уже с этого времени право и обязанность вести летописи были даны деятелям церкви. Именно в церквах и монастырях обретались самые грамотные, хорошо подготовленные и обученные люди — священники, монахи. Они располагали богатым книжным наследием, переводной литературой, русскими записями старинных сказаний, легенд, былин, преданий; в их распоряжении были и великокняжеские архивы. Им подручней всего было выполнить эту ответственную и важную работу: создать письменный исторический памятник эпохи, в которой они жили и работали, связав ее с прошлыми временами, с глубокими историческими истоками.
Ученые считают, что, прежде чем появились летописи — масштабные исторические сочинения, охватывающие несколько веков русской истории, — существовали отдельные записи, в том числе церковные, устные рассказы, которые поначалу и послужили основой для первых обобщающих сочинений. Это были истории о Кие и основании Киева, о походах русских войск против Византии, о путешествии княгини Ольги в Константинополь, о войнах Святослава, сказание об убийстве Бориса и Глеба, а также былины, жития святых, проповеди, предания, песни, разного рода легенды.
Позднее, уже в пору существования летописей к ним присоединялись все новые рассказы, сказания о впечатляющих событиях на Руси, вроде знаменитой распри 1097 г. и ослеплении молодого князя Василька, или о походе русских князей на половцев в 1111 г. Летопись включила в свой состав и воспоминания Владимира Мономаха о жизни — его «Поучение детям».
Вторая летопись была создана при Ярославе Мудром в пору, когда он объединил Русь, заложил храм Святой Софии. Эта летопись вобрала в себя предшествующую летопись, другие материалы.
Уже на первом этапе создания летописей стало очевидным, что они представляют собой коллективное творчество, являются сводом предшествующих летописных записей, документов, разного рода устных и письменных исторических свидетельств. Составитель очередного летописного свода выступал не только как автор соответствующих заново написанных частей летописи, но и как составитель и редактор. Вот это-то его умение направить идею свода в нужную сторону высоко ценилось киевскими князьями.
Очередной летописный Свод был создан знаменитым Иларионом, который писал его, видимо, под именем монаха Никона, в 60—70-е годы XI в. после смерти Ярослава Мудрого. А потом появился Свод уже во времена Святополка в 90-е годы XI в.
Свод, за который взялся монах Киево-Печерского монастыря Нестор и который вошел в нашу историю под именем «Повести временных лет», оказался, таким образом, по меньшей мере пятым по счету и создавался в первое десятилетие XII в. при дворе князя Святополка. И каждый свод обогащался все новыми и новыми материалами, и каждый автор вносил в него свой талант, свои знания, эрудицию. Свод Нестора был в этом смысле вершиной раннего русского летописания.
В первых строках своей летописи Нестор поставил вопрос «Откуда есть пошла Русская земля, кто в Киеве начал первым княжить и откуда Русская земля стала есть». Таким образом, уже в этих первых словах летописи говорится о тех масштабных целях, которые поставил перед собой автор. И действительно, летопись не стала обычной хроникой, каких немало было в ту пору в мире — сухих, бесстрастно фиксирующих факты, но взволнованным рассказом тогдашнего историка, вносящего в повествование философско-религиозные обобщения, свою образную систему, темперамент, свой стиль. Происхождение Руси, как мы об этом уже говорили, Нестор рисует на фоне развития всей мировой истории. Русь — это один из европейских народов.
Используя предшествующие своды, документальные материалы, в том числе, например, договоры Руси с Византией, летописец развертывает широкую панораму исторических событий, которые охватывают как внутреннюю историю Руси — становление общерусской государственности с центром в Киеве, так и международные отношения Руси с окружающим миром. Целая галерея исторических деятелей проходит на страницах Несторовой летописи — князья, бояре, посадники, тысяцкие, купцы, церковные деятели. Он рассказывает о военных походах, об организации монастырей, закладке новых храмов и об открытии школ, о религиозных спорах и реформах внутрирусской жизни. Постоянно касается Нестор и жизни народа в целом, его настроений, выражений недовольства княжеской политикой. На страницах летописи мы читаем о восстаниях, убийствах князей и бояр, жестоких общественных схватках. Все это автор описывает вдумчиво и спокойно, старается быть объективным, насколько вообще может быть объективным глубоко религиозный человек, руководствующийся в своих оценках понятиями христианской добродетели и греха. Но, прямо скажем, его религиозные оценки весьма близки к общечеловеческим оценкам. Убийство, предательство, обман, клятвопреступление Нестор осуждает бескомпромиссно, но превозносит честность, смелость, верность, благородство, другие прекрасные человеческие качества. Вся летопись была проникнута чувством единства Руси, патриотическим настроением. Все основные события в ней оценивались не только с точки зрения религиозных понятий, но и с позиций этих общерусских государственных идеалов. Этот мотив звучал особенно значительно в преддверии начавшегося политического распада Руси.
В 1116—1118 гг. летопись снова была переписана. Княживший тогда в Киеве Владимир Мономах и его сын Мстислав были недовольны тем, как Нестор показал роль в русской истории Святополка, по заказу которого в Киево-Печерском монастыре и писалась «Повесть временных лет». Мономах отнял летописание у печерских монахов и передал его в свой родовой Выдубицкий монастырь. Его игумен Сильвестр и стал автором нового Свода. Положительные оценки Святополка были поумерены, а подчеркнуты все деяния Владимира Мономаха, но основной корпус «Повести временных лет» остался неизменным. И в дальнейшем Несторов труд входил непременной составной частью как в киевское летописание, так и в летописи отдельных русских княжеств, являясь одной из связующих нитей для всей русской культуры.
В дальнейшем по мере политического распада Руси и возвышения отдельных русских центров летописание стало дробиться. Кроме Киева и Новгорода появились свои летописные своды в Смоленске, Пскове, Владимире-на-Клязьме, Галиче, Владимире-Волынском, Рязани, Чернигове, Переяславле-Русском. В каждом из них отражались особенности истории своего края, на первый план выносились собственные князья. Так, Владимиро-Суздальские летописи показывали историю правления Юрия Долгорукого, Андрея Боголюбского, Всеволода Большое Гнездо; Галицкая летопись начала XIII в. стала по существу биографией знаменитого князя-воина Даниила Галицкого; о черниговской ветви Рюриковичей повествовала в основном Черниговская летопись. И все же и в местном летописании четко просматривались общерусские культурные истоки. История каждой земли сопоставлялась со всей русской историей, «Повесть временных лет» являлась непременной частью многих местных летописных сводов. Некоторые из них продолжали традицию русского летописания XI в. Так, незадолго до монголо-татарского нашествия, на рубеже XII—XIII вв. в Киеве был создан новый летописный свод, в котором отражались события, происходившие в Чернигове, Галиче, Владимиро-Суздальской Руси, Рязани и других русских городах. Видно, что автор свода имел в своем распоряжении летописи различных русских княжеств и использовал их. Хорошо знал летописец и европейскую историю. Он упомянул, например, III крестовый поход Фридриха Барбароссы. В различных русских городах, в том числе в Киеве, в Выдубицком монастыре, создавались целые библиотеки летописных сводов, которые становились источниками для новых исторических сочинений XII—XIII вв.
Сохранение общерусской летописной традиции показал Владимиро-Суздальский летописный свод начала XIII в. охвативший историю страны от легендарного Кия до Всеволода Большое Гнездо.
