Появление писаных законов в Греции. Древняя греция законы
ЗАКОНОДАТЕЛИ И ТИРАНЫ. Древняя Греция
ЗАКОНОДАТЕЛИ И ТИРАНЫ
Политическая жизнь в греческих полисах архаической эпохи была чрезвычайно интенсивной, с острыми внутренними конфликтами самого различного характера, порой выливавшимися в гражданские войны. Соперничали между собой группировки аристократов. В свою очередь, богатые купцы и владельцы ремесленных мастерских, вышедшие из простонародья, добивались политического равенства со «старой» знатью. Наконец, все громче начинал звучать и голос рядовых греков – демоса, требовавшего для себя участия в управлении обществом, улучшения своего имущественного положения, отмены долгов и передела земли на началах полного равенства. Все это создавало крайне сложную ситуацию почти постоянной внутриполитической борьбы.
Для прекращения смут многие города были вынуждены выбирать из своей среды или приглашать со стороны посредников. Такие «примирители» на определенный срок облекались чрезвычайными полномочиями и проводили реформы, стремясь привести все слои гражданского населения к относительному согласию, восстановить мир и стабильность внутри полиса.
Важнейшим итогом деятельности «посредников-примирителей» стало появление в ряде полисов первых сводов письменных законов, заменивших действовавшее до того традиционное устное право, основанное на обычае. О первых греческих законодателях известно мало. Среди них были Залевк (VII в. до н. э.) и Харонд (VI в. до н. э.), действовавшие в полисах Великой Греции, Питтак, получивший в конце VII в. до н. э. верховную власть в Митилене (на острове Лесбос), Драконт, издавший в 621 г. до н. э. первые законы в Афинах, и др. Они ничего не придумывали «от себя», а просто письменно фиксировали уже сложившиеся правовые нормы, порой уходящие своими корнями в обычай чуть ли не первобытной эпохи. Естественно, эти законы были еще очень несовершенными. Так, законы Драконта предписывали судить за убийство не только людей, но и «совершивших» его животных и неодушевленные предметы (например, если на человека упал камень и убил его, камень подвергался суду). Первые законы отличались жестокостью: законодатели еще не научились различать степени тяжести преступлений, и, скажем, могли назначить смертную казнь как за убийство, так и за кражу овощей с огорода.
Тем не менее раннее греческое законодательство сыграло очень большую роль в становлении цивилизации. Только с момента появления письменных законов можно говорить об окончательном складывании государства. Кроме того, теперь родовая аристократия была лишена возможности толковать право по своему произволу, что уменьшало ее значение в жизни полиса и приводило к росту роли демоса. При этом, однако, некорректно было бы рассматривать первых законодателей как выразителей воли «широких масс», а сами законы – как результат борьбы народа за свои права. В то время, когда принимались первые законы, демос еще не играл сколько-нибудь активной роли в политической жизни общества. Кроме того, граждане из низших слоев были в большинстве своем неграмотными, т. е. вряд ли могли получить какую-то непосредственную пользу от письменной фиксации правовых норм. Историческим контекстом появления сводов законов архаической эпохи с большим основанием следует считать стремление установить в борьбе за власть между греческими аристократами определенные «правила игры», чтобы сделать эту борьбу менее жестокой и бескомпромиссной. Тем не менее нельзя отрицать, что в целом введение письменных законов было полезно для всех групп гражданского коллектива, в том числе и для демоса.
Во многих городах-государствах Эллады даже примирительная деятельность законодателей не смогла прекратить внутренние конфликты. Противоречия были настолько острыми, что гражданские войны продолжались десятилетиями и нередко приводили к установлению режимов личной власти. В ряде наиболее развитых греческих полисов – на Истме, в Ионии, в Великой Греции и др. – устанавливается диктатура «сильных личностей» (почти исключительно аристократического происхождения), которые насильственно захватывают власть и правят, не считаясь с законами и органами управления – народным собранием и советом. Такие правители назывались тиранами. Слово «тиран», пришедшее в Грецию из Малой Азии, первоначально не носило негативной окраски. Оно противопоставлялось термину «басилей» (т. е. царь) и обозначало любого правителя (и его потомков), захватившего власть, а не получившего ее по наследству.
Тиранические режимы архаической эпохи в науке называют Старшей тиранией. Начиная с VII в. до н. э. тирания стала одним из характернейших явлений эпохи. Самые первые тираны появились на севере Пелопоннеса: в Аргосе, Коринфе, Сикионе, Мег арах. А в следующем столетии почти не было таких греческих областей, которые в той или иной мере не были бы затронуты тиранией.
Придя к власти, тиран чаще всего начинал с расправы с политическими противниками, прежде всего с другими знатными родами. Аристократы были вынуждены целыми семьями бежать на чужбину, иначе их казнили бы без суда и следствия. Такими действиями тирания сильно подрывала значение аристократии в жизни общества, что объективно было в интересах демоса. Однако тираны ни в коей мере не были «борцами за народ». По словам греческого историка Фукидида, они «обращали свои заботы исключительно на свои интересы, на безопасность своей личности и на возвеличение своего дома». Как по своему социальному положению, так и по идеологии своей власти тираны оставались аристократами, которым удалось одержать верх над всеми конкурентами. В сущности, любой влиятельный аристократ видел себя в роли тирана.
Правда, первоначально демос нередко оказывал тиранам поддержку в момент захвата власти, ожидая от них улучшения своего положения. Но, став во главе государства, новый властитель обычно отдалялся от своего прежнего союзника и, поселившись в цитадели акрополя, жил в вечном страхе мятежей и заговоров, надеясь лишь на наемных телохранителей. Страх этот не был напрасным: тираны, потерявшие поддержку населения, как правило, свергались народом и в лучшем случае изгонялись из городов, а то и гибли в ходе переворотов. Редко какому тирану удавалось передать власть наследнику и основать династию; еще реже такая династия насчитывала более двух поколений.
В ликвидации тиранических режимов определенную роль сыграл и внешний фактор: в VI в. до н. э. Спарта провела ряд экспедиций против полисов, в которых правили тираны (Сикион, Наксос, Афины), и во многих случаях добилась свержения правителей. К началу классической эпохи почти нигде в греческом мире, кроме некоторых периферийных областей (Великая Греция, Иония), тиранов уже не осталось.
Однако не следует оценивать деятельность представителей Старшей тирании всецело отрицательно. Тираны оставили весьма заметный след в истории Греции. Многие полисы при их власти разбогатели, стали процветающими городами. Например, тиран Поликрат, правивший на острове С амос в 538—523/522 гг. до н. э., славился могуществом и богатством. Он подчинил своему владычеству многие острова Эгейского моря, построил мощный флот, успешно боролся с пиратством в Эгеиде, поддерживал активные политические связи с Египтом и Персией, построил в своем полисе водопровод (для этого в горе пришлось пробить километровый тоннель), фундаментальные портовые сооружения, один из крупнейших в греческом мире храм (посвященный богине Гере – покровительнице острова). Тираны из сиракузской династии Дейноменидов (Гелон и Гиерон І, правившие в 485—467 гг. до н. э.) считались едва ли не самыми могущественными из греческих правителей того времени. Стремясь придать больше блеска своему правлению и увековечить собственное имя, многие тираны приглашали в свои государства выдающихся музыкантов, поэтов, художников, что оказывало благоприятное влияние на развитие культуры.
В целом тирания архаической эпохи была, безусловно, закономерным этапом в формировании греческого полиса. Но в той же мере закономерным был и переход к более демократичным формам государственного устройства. Из-под власти тирана полис, как правило, выходил более стабильным в политическом отношении, чем он был до установления тирании.
Источники
В высшей степени ценным источником по истории архаической Греции является лирическая поэзия, возникшая в VII в. до н. э. В Элладе появилась целая плеяда выдающихся лириков, творчество которых было весьма разнообразно по тематике. Поэтому из их стихов мы узнаем практически обо всех аспектах жизни греческого мира. Так, Архилох (VII в. до н. э.) ярко и образно рассказывает в своих элегиях о полной приключений и авантюр жизни воина-наемника, о колонизационных экспедициях. В его стихах запечатлен духовный мир человека той эпохи, который живет в условиях постоянной нужды, трудностей, неуверенности в завтрашнем дне, а потому вырабатывает в себе спокойное, мужественное отношение ко всем перипетиям бытия:
В меру радуйся удаче, в меру в бедствиях горюй.
Познавай тот ритм, что в жизни человеческой
сокрыт.
(Пер. В. Вересаева)
Важным историческим источником являются произведения поэтов с острова Лесбос. Аристократ Алкей (конец VII в. до н. э.) был активным участником гражданских войн в родном полисе. В его стихах отражена борьба аристократических группировок (один из его стихотворных сборников назывался «Песни гражданской смуты»). Поэт гневно и порой несправедливо бичует своих противников:
Стал тираном Питтак,
Города враг,
Родины выродок.
(Пер. Вяч. Иванова)
Из произведений поэтессы Сапфо (VII в. до н. э.) историки черпают материал о жизни греческих женщин, известной нам довольно плохо. Многие стихи Сапфо посвящены женским религиозным союзам, которые одновременно были своего рода воспитательными заведениями для девушек из знатных семей.
Расцвет творчества Пиндара (ок. 518—442/438 до н. э.) приходится на эпоху классики, но в своих произведениях фиванский поэт отразил традиционную, аристократическую систему ценностей, характерную для уже ушедшей эпохи. Пиндар развил жанр оды – торжественного песнопения, исполнявшегося хором. В одах поэт прославлял доблесть и благородное происхождение победителей на общегреческих спортивных играх (разумеется, в большинстве случаев это были представители аристократических родов). Пиндар одним из первых подробно сообщает о различных аспектах аристократического образа жизни, в частности о греческой атлетике.
Итак, очень многим из того, что мы знаем об архаической Элладе, мы обязаны именно поэтам-лирикам. Не случайно некоторые ученые называют архаическую эпоху «лирическим веком Греции». Однако следует отметить ограниченность лирики как исторического источника. Суждения и оценки, данные в художественных произведениях, исключительно субъективны, тенденциозны, и потому к греческой лирике следует подходить критически, отделяя описание объективных фактов от выражения страстей и эмоций автора.
Историография
Проблемам Великой греческой колонизации в мировом антиковедении посвящено много исследований [Т. Данбэбин (T. Dunbabin), Дж. Бордман (J. Boardman), В. В.Лапин, Ю. Г. Виноградов и др.].
В науке идут споры о том, что играло главную роль в греческой колонизации – «земельный голод», развитие торговли, стремление получить доступ к источникам сырья или что-либо иное.
Архаическая эпоха греческой истории достаточно подробно, во многих аспектах, отражена уже в историографии античности. Возникло немало и различных оценок характера этого исторического периода и процессов, происходивших в Греции на протяжении VIII—VI вв. до н. э.
В течение долгого времени была влиятельной (а в отечественной литературе и по сей день сохраняет весомые позиции) сформировавшаяся еще в XIX в. точка зрения, согласно которой характерной чертой архаической эпохи была борьба демоса с аристократией за равноправие и участие в управлении полисом. Причем особо подчеркивалась роль торгово-ремесленной части демоса, богачей незнатного происхождения, которых считали своеобразным прототипом буржуазии Нового времени, сломившей власть аристократических кругов.
Историографический метод, некритически проводящий параллели между античными феноменами и внешне схожими явлениями буржуазного общества, в науке называют модернизацией. Такой подход сыграл свою роль в изучении античности, но к настоящему времени его можно считать исчерпанным. Еще в антиковедении рубежа XIX—XX вв. многие известные ученые [Эд. Мейер (Ed. Meyer), Р. Пёльман и др.] говорили об «античной буржуазии», «античном пролетариате» и борьбе между группировками демократов и олигархов, о социалистических учениях в Древней Греции. В ХХ в. подобные формулировки были скорректированы, тем не менее многие антиковеды [В. Эренберг (V. Ehrenberg), Г. Мичелл (H. Michell), Дж. де Сент-Круа (G. de Ste Croix), Э. Френч (A. French), Э. Вудхауз (W. Woodhouse) и др.] в той или иной степени, с оговорками, но продолжали разделять традиционные взгляды. В российской науке с ними солидарен Э. Д. Фролов. Хотя его работы характеризуются взвешенным подходом и стремлением избежать крайностей модернизации, все же в них акцентируется внимание на социальной борьбе в архаических полисах. Большой заслугой этого исследователя является подчеркивание революционного характера перемен, происходивших в архаической Греции.
Во второй половине XX в. в науке наметился и иной подход к древнегреческой истории. Англо-американский историк М. Финли (M. Finley) говорит об ошибочности применения социально-экономических категорий современного общества к описанию процессов, происходивших в античную эпоху. Он считает, что некорректно говорить о «буржуазии» и «пролетариате» применительно к Древней Греции, экономика которой в этот период еще не стала базисом всего общественного развития, да и в целом еще не отделилась от остальных сфер жизни. Она была частью социокультурного единства, включавшего в себя и политические институты, и религиозные культы, и ментальные представления.
В работах многих историков [Ч. Старр (Ch. Starr), Э. Снодграс (A. Snodgrass), У. Форрест (W. Forrest), В. П. Яйленко], развивавших идеи Финли, воссоздана отличная от традиционной картина архаической эпохи. Ранняя Греция, по их мнению, была еще обществом без глубокого социального расслоения и резко выраженного неравенства, а соответственно – без острой борьбы между различными слоями. Развитие такого общества носило в основном мирный, эволюционный характер; «революционные» вспышки были скорее исключением, чем правилом.
Данный подход к античной истории отнюдь не чужд существенных недостатков. Неприятие вызывает выборочный подход последователей теории Финли к источникам и их скептическое отношение к тем данным античной традиции, которые не укладываются в рамки их построений. Весьма спорной является и реконструкция истории архаической Греции как безмятежной идиллии. Источники показывают, что эта эпоха была периодом острой политической борьбы, смут, смены тиранических режимов, что мало соответствует тезису об «эволюционном» развитии греческого общества.
В последнее время возникло еще одно направление историографии, в рамках которого осуществляется синтез положительных сторон «революционной» и «эволюционной» точек зрения. Оно уделяет особенное внимание роли личности (преимущественно из аристократов) в архаической истории греческого мира, взаимодействию и соотношению личностного начала с формирующимися полисными структурами, роли борьбы между аристократическими группировками в общественной жизни ранних городов-государств Эллады. Первым выразил эту точку зрения еще в первой половине ХХ в. крупный немецкий антиковед Г. Берве (H. Berve), и впоследствии сходные позиции в науке заняли очень многие ученые [Г. Бенгтсон (H. Bengtson), Р. Сили (R. Sealey), Дж. Дейвис (J. Davies), О. Меррей (O. Murray), М. Шталь (M. Stahl), К. К. Зельин].
Поделитесь на страничке
Следующая глава >
history.wikireading.ru
Появление писаных законов в Греции | История. Реферат, доклад, сообщение, краткое содержание, лекция, шпаргалка, конспект, ГДЗ, тест
Тема:
Архаический период (VIII — VI вв. до н. э.)
Формирование государства после завоевания дорийцев требовало организации власти и создания законов. Долгое время эллины руководствовались обычным правом, но аристократия толковала обычаи как хотела, так как их смысл был неконкретным и неточным. Простые люди требовали упорядочить законы. Зажиточным слоям это также было необходимо, так как родовая знать стремилась создать законы, защищавшие в первую очередь их собственность.
Обычное право — использование обычаев и традиций при решении спорных вопросов.
Аристократия — (с греч. «аристос» — лучший, «кратос» — власть) — власть родовой знати; привилегированное сословие, занимающее высокое положение.
В итоге, в нескольких греческих государствах были созданы и записаны первые законы. В VII в. до н. э. в Локрах, на юге Италии, были приняты законы Запевка. А в городе Катания на Сицилии в VI в. до н. э. эго сделал законодатель Харонд. Материал с сайта http://worldofschool.ru
Около 621 г. до н. э. в Афинах создал свод писаных законов правитель Драконт. Любое преступление жестоко наказывалось. Даже за мелкую кражу вора казнили. В памяти людей эти законы, безжалостные и крайне суровые, остались не драконтовыми, а «драконовскими».
Когда у Драконта спросили, почему он назначил такие жестокие наказания за нарушение законов, он объяснил так: «Я убежден, что вор заслуживает смерти. А более сурового наказания я придумать не смог!»
На этой странице материал по темам:
Поява законів у греції
Поява писаних законів у греції
Реферат по истории на тему появление письменных законов в грецию для 6 класса
Появление писаных законов древней греции
Законы древней греции материал для 6 класса
Вопросы по этому материалу:
Что вам известно о первых писаных законах?
worldofschool.ru
Законы Драконта - Древняя Греция - Каталог статей
Законы Драконта
Наиболее развитую правовую систему в Древней Греции имели Афины. Древнейшим источником права в Афинах был обычай. В 621 г. до н.э. появляется писаное право в виде Законов Драконта. Это была запись обычаев, произведенная архонтом Драконтом под давлением демоса.
В начале VI в. до н.э. в Афинах большая законодательная работа была проведена Соленом. В V-VI вв. до н.э. законы становятся главным источником права.
Имущественные отношения. Афинское право не знает четкого различия между вещами. Однако, правовой статус недвижимости имел свои особенности. Было известно также деление имущества на видимое и невидимое. К первому относились земля, рабы, скот. Ко второму деньги, драгоценности. Среди вещных прав известны были владение и собственность. Частная собственность не достигла высокого уровня развития, она считалась производной от государственной. Представления о широких правах собственника еще не сложилось.
Обязательственные отношения возникали либо из договора, либо из деликта. Основанием договора служило всякое соглашение любого содержания. Договоры заключались чаще всего в письменной форме, хотя никакой обязательной формы не существовало. Формализм был поисущ афинскому праву на первоначальных стадиях его развития. До реформы Солона неисполнение договорных обязательств влекло за собой личную ответственность должника.
После реформы в качестве средств обеспечения договорных обязательств сохраняются задаток, залог и поручительство. Афинскому праву были известны различные виды договоров: купли-продажи, найма, ссуды, подряда, займа, хранения вещей, товарищества, поручения, комиссионный договор.
Обязательства из деликтов возникают в случае причинения имуществу любого вреда. Семейное и наследственное право. Вступление в брак в Афинах считалось обязательным. Однако безбрачие не влекло наказаний. Брак представлял собой договор, заключаемый с главой семьи. Развод для мужчин был свободным, для женщины это было сложно. Женщина занимала в семье подчиненное положение. Родительская власть первоначально очень широкая с течением времени ослабляется.
Наследование осуществлялось по закону и по завещанию. Наследниками по закону в первую очередь являлись сыновья, дочери могли получить наследство лишь при отсутствии сыновей. Внебрачные дети наследниками отца не являлись. При отсутствии прямых наследников наследовали боковые родственники. Наследование по завещанию начинается с Солона. Для действенности завещания необходимо было, чтобы завещатель находился в здравом уме и не подвергался физическому или психическому насилию. Завещать мог лишь тот, у кого не было законных детей мужского пола. Не могли завещать несовершеннолетние, женщины, приемный сын.
Уголовное право. Афинскому праву были известны следующие виды преступлений: государственные; против семьи, против личности, против собственности. Различались умышленные и неосторожные преступления (в частности, убийства), известно было понятие самообороны, проводилось различие между подстрекателем и исполнителем преступления.
Среди наказаний следует отметить смертную казнь, продажу в рабство, штраф, конфискацию, бесчестье (атимию). Наказание для рабов и свободных было различным. Указанные выше Законы Драконта в области уголовного права отличались особой жесткостью. Цель наказания заключалась в причинении. страдания преступнику.
Судебный процесс. Начинать судебные дела могли только полноправные афинские граждане. За женщину и несовершеннолетнего действовал глава семьи, за метека - его простат, за раба - его господин.
Должностное лицо, получившее жалобу, производило предварительное расследование. При этом обвиняемый или ответчик имел право предоставить свои письменные возражения против рассмотрения дела по существу. Если такие возражения представлены не были, судьи переходили к расследованию дела по существу. Стороны представляли все необходимые доказательства по делу. По окончании предварительного расследования назначался день судебного заседания. Решение принималось тайным голосованием. На судебные решения и приговоры допускалась апелляция к гелиэе. Решения гелизи были окончательными и обжалованию не подлежали.
istoriya-ru.ucoz.ru
Глава 11. Закон. Фюстель де Куланж. Древний город. Религия, законы, институты Греции и Рима. Книги по истории онлайн. Электронная библиотека
Поначалу у греков и римлян, как и у индусов, закон являлся частью религии. Древние кодексы городов были собранием ритуалов, предписаний, молитв и законодательных постановлений. Законы о собственности, законы о наследовании были перемешаны с правилами, касающимися совершения жертвоприношений, погребений и культа мертвых.
То, что сохранилось до наших дней от древних законов Рима, называвшихся царскими законами, относится в равной мере и к культу, и к правилам гражданской жизни. Один запрещал провинившейся жене приближаться к алтарю, другой запрещал употреблять определенные блюда во время священных трапез, третий предписывал, какую религиозную церемонию должен совершить победитель при возвращении в город. Законы Двенадцати таблиц, хотя и более позднего происхождения, по-прежнему содержали подробные предписания относительно религиозных обрядов погребения. Труд Солона был одновременно сводом законов, установлений и уложений; в нем оговаривался порядок жертвоприношений, цена жертвенных животных, равно как и обряды бракосочетания и культа мертвых.
Цицерон в своем трактате «О законах» намечает план законодательства, который не является полностью плодом его воображения. В своем кодексе он, как по сути, так и по форме, подражает древним законодателем. Вот основные законы, написанные Цицероном: «К богам люди да обращаются чистыми, да проявляют они благочестие, да отказываются они от роскоши. Если кто-либо поступит иначе, его покарает само божество. Да не будет ни у кого особых богов: ни новых, ни чужеземных, кроме богов, признанных государством; частным образом да чтут богов, по обычаю унаследованных от предков. В городах люди да устраивают святилища, в сельских местностях да сохраняют они священные рощи и обиталища ларов; да соблюдают они обычаи ветви рода и предков… В дни празднеств да не будет ссор. Да проводят люди праздники, закончив работы, среди домочадцев. Поэтому да будет записано, что праздники по правилу должны приходиться на годовой круговорот. И жрецы да приносят всенародно в жертву зерна определенных злаков и притом во время жертвоприношений в определенные дни. Равным образом да сохраняют они для других дней обилие молока и молодняка и да ведут они счет во избежание утрат. Течение года да определяют жрецы, и да знают они наперед, какая жертва требуется и будет угодна тому или иному божеству»[127].
Римского философа, конечно, мало волновала древняя религия ларов и манов, но он писал свой кодекс по образцу древних кодексов и считал себя обязанным вставить в него правила древнего культа.
В Риме считалось, и это был общепризнанный факт, что нельзя быть хорошим понтификом, не зная законов, и, наоборот, невозможно разобраться в законах, если не разбираешься в вопросах, связанных с религией. Долгое время понтифики являлись единственными юристами. Поскольку практически все жизненные ситуации, так или иначе, имели отношение к религии, то почти все дела представлялись на суд жрецов, и они были единственными компетентными судьями в разрешении бесчисленного количества судебных разбирательств. Они разрешали все споры, связанные с браками, разводами, гражданскими и религиозными правами несовершеннолетних. Они судили за кровосмешение и за безбрачие. Усыновление имело прямое отношение к религии, поэтому требовалось получить согласие понтифика. Составить завещание означало нарушить тот порядок, который установила религия для наследования имущества и передачи культа, поэтому вначале завещание должно было представляться на утверждение понтифику. Границы земельных участков определялись религией, и если между соседями возникали пограничные споры, то они должны были обращаться к жрецам, так называемым fratres arvalis – арвальским братьям[128].
Все это объясняет, почему одни и те же люди были и жрецами, и юристами – право и религия составляли одно целое. Юриспруденция, по определению Ульпиана, есть divinarum atque humanarum rerum notitia, justi atque injusti scientia (знание божественных и человеческих дел, наука о справедливом и несправедливом).
В Афинах архонт и царь выполняли почти такие же судебные обязанности, что и римский понтифик.
Происхождение древних законов не вызывает никаких сомнений. Не люди придумали их. Солон, Ликург, Минос, Нума записали, но не создали законы своих городов. Если мы понимаем под законодателем человека, который создает свод законов силой своего таланта и заставляет людей подчиняться этим законам, то такого законодателя у древних никогда не существовало. Решения, принятые народом, тоже не являлись источником древних законов. Мысль, что число поданных голосов может создать закон, появилась в городах довольно поздно, лишь после того, как города были преобразованы в результате двух переворотов. До того времени люди относились к законам как к чему-то древнему, неизменному, достойному почитания. Столь же древние, как сам город, они были установлены основателем города одновременно с установлением очага. Основатель ввел законы одновременно с учреждением религии. Однако нельзя сказать, что он сам придумал законы. Кто же тогда был их настоящим создателем? Когда мы говорили о создании семьи, о греческих и римских законах, устанавливавших право собственности, наследования, завещания, усыновления, то отметили, насколько точно эти законы соответствовали верованиям древних поколений. Если мы рассмотрим эти законы с точки зрения справедливости, то зачастую они входят в противоречие с ней, и становится ясно, что эти законы почерпнуты не из понятия абсолютного права и чувства справедливости. Но если соотнести эти законы с культом мертвых и культом очага, сравнить с правилами первобытной религии, то становится ясно, что они находятся в полном соответствии друг с другом.
Человеку не приходилось обращаться к своей совести и говорить: «Это справедливо, это несправедливо». Не так возникло древнее право. Человек верил, что священный очаг в силу религиозного закона переходит от отца к сыну; из этого следовало, что дом является наследственным имуществом. Человек, похоронивший своего отца на своем поле, верил, что дух умершего навсегда овладел этим полем и требовал вечного культа от своих потомков. Отсюда следовало, что поле – владение умершего и место жертвоприношений – становилось неотчуждаемой собственностью семьи. Религия говорила: «Сын является продолжателем культа, а не дочь», и закон, вместе с религией, постановил: «Наследует сын, дочь не наследует; наследует племянник по мужской линии, а не по женской». Вот так создавались законы; они явились сами собой, их не пришлось изыскивать. Законы были прямым, необходимым следствием верований; они были самой религией применительно к отношениям между людьми.
Древние говорили, что свои законы они получили от богов. Жители Крита приписывали свои законы не Миносу, а Юпитеру. Лакедемоняне считали, что их законодателем был не Ликург, а бог Аполлон. Римляне полагали, что Нума писал законы под диктовку одного из самых могущественных божеств древней Италии – богини Эгерии. Этруски получили свои законы от бога Тагеса. Во всех этих преданиях есть правда. Истинным законодателем древних был не человек, а религиозные верования.
Законы долгое время оставались священными. Даже в то время, когда было признано, что для создания закона достаточно воли одного человека или народного голосования, требовалось обратиться за советом к религии или, по крайней мере, получить ее согласие. В Риме единогласное голосование считалось недостаточным для принятия закона; решение народа должны были одобрить понтифики, а авгуры засвидетельствовать, что боги благосклонно относятся к предложенному закону.
Однажды, когда народные трибуны хотели добиться от собрания триб принятия нового закона, один патриций сказал им: «Какое вы имеете право создавать новый закон или править уже существующие? Вы, не проводящие ауспиций, вы, не совершающие на ваших собраниях религиозных священнодействий, что вы имеете общего с религией и священными предметами, среди которых нужно считать и законы?»
Становится ясно, с каким уважением и преданностью относились древние к своим законам. Для них законы не были творением человеческого ума, они имели божественное происхождение. И не пустой фразой были слова Платона, сказавшего, что повиноваться законам – значит повиноваться богам. Платон выражает общую для греков мысль, когда в «Критоне» выводит Сократа, готового умереть, поскольку этого от него требует закон. Еще до Сократа на Фермопильской скале было написано: «Путник, поведай спартанцам о нашей кончине: верны законам своим, здесь мы костьми полегли». У древних закон был всегда священным; во времена царей он был царем царей, во времена республики он был царем народа. Неповиновение закону считалось святотатством.
В принципе законы были неизменными, поскольку были божественными. Следует заметить, что законы никогда не отменялись. Можно было издавать новые законы, но старые продолжали действовать, как бы они ни противоречили друг другу. Ни законы Солона не отменили Драконовых законов, ни Законы Двенадцати таблиц не отменили царские законы. Камень, на котором были вырезаны законы, был неприкосновенен; самое большее, что позволяли себе наименее богобоязненные люди, так это перевернуть его обратной стороной. Этот принцип был основной причиной путаницы, которая наблюдается в древнем праве.
Древнее право вобрало в себя все законы различных эпох, и все они заслуживали уважения. В одной из судебных речей Исея фигурируют двое мужчин, оспаривающих друг у друга право на наследство; каждый из них приводит закон в свою пользу; законы полностью противоречат друг другу и оба одинаково священны. Точно так же «Законы Ману» сохраняют древний закон о праве первородства, а рядом помещают другой, требующий равного раздела имущества между братьями.
В древнем законе никогда не указывались причины, вызвавшие его появление на свет. Да и зачем? Он не был обязан отчитываться, ведь его создали боги. Закон не вступает в обсуждение – он вступает в силу; люди повинуются ему, поскольку верят в него.
На протяжении многих поколений законы не записывались; они передавались от отца к сыну вместе с верованиями и формулами молитв. Они были священным преданием, которое увековечивалось у семейного очага или очага города.
В тот день, когда законы начали записывать, их вносили в священные книги, в книги обрядов среди молитв и правил проведения церемоний. Варрон цитирует древний закон города Тускулума и добавляет, что прочел его в священных книгах этого города. Дионисий Галикарнасский, изучавший подлинные документы, говорит, что до времен децемвиров все законы находились в священных книгах. Позже законы перестали записывать в книги обрядов и стали записывать отдельно, но, по обычаю, они продолжали храниться в храме, и их хранителями были жрецы.
Эти законы, писаные и неписаные, всегда формулировались в виде кратких изречений, и по форме их можно сравнить со стихами книги Левит или со шлоками – стихами «Законов Ману». Весьма возможно, что слова закона имели ритмический размер. Согласно Аристотелю, до того времени, как законы стали записывать, их пели. Следы этого обычая сохранились в языке; римляне назвали законы carmina – стихи, а греки – песни.
Эти древние стихи оставались неизменными. Изменить в них хотя бы букву, переместить одно слово, нарушив тем самым ритм, означало уничтожить закон, уничтожить ту священную форму, в которой он явился людям. Закон был подобен молитве, которая только тогда приятна богам, когда остается неизменной, и становится нечестивой, если в ней изменено хотя бы одно слово. В древнейшем законе главным были внешняя форма, буква; нет никакого смысла искать здесь дух закона. Ценность закона не в заключенном в нем нравственном принципе, а в словах, составляющих его формулу. Сила закона в священных словах, составляющих его.
У древних, особенно в Риме, понятие закона было неразрывно связано с определенными священными словами. Если, например, нужно было заключить какой-то договор, то один должен был сказать: «Dari spondes?», а другой ответить: «Spondeo». Если эти слова не были произнесены, то считалось, что договор не заключен. Напрасно кредитор требовал уплаты долга – должник не считался должником, поскольку в древнем праве только священная формула имела силу закона. Эта формула, произнесенная двоими людьми, заключавшими договор, устанавливала между ними правовые отношения. Где не было формулы, не было и договорных обязательств.
Странные формы древнего римского судопроизводства не будут удивлять, если мы вспомним, что римское право было религией, закон – священным текстом, правосудие – собранием обрядов. Истец действует в соответствии с законом. С помощью формулы закона он одерживает верх над противником; но он должен проявлять величайшую осторожность; чтобы закон был на его стороне, он должен знать точную формулировку закона и безошибочно произнести ее. Если он перепутает порядок слов и произнесет одно слово вместо другого, то закон не сможет его защитить. Гай рассказывает такую историю. У одного человека был виноградник, который вырубил его сосед. Этот человек произнес формулу закона, но в законе говорилось о деревьях, а пострадавший произнес «виноградник» и проиграл процесс.
Однако одного точного повторения текста закона было недостаточно. Требовалось сопровождать слова жестами, которые являлись своего рода обрядом этой религиозной церемонии, называвшейся договором или судебным прецедентом. По этой причине при совершении любой продажи нужно было использовать медный слиток и весы; при покупке было необходимо дотронуться до покупаемого предмета – это так называемая mancipatio (манципация).
Если шел спор о какой-нибудь собственности, то изображался притворный бой – manum consertio[129].
Отсюда появились формулы при отпущении на волю, выходе из семьи, отправлении правосудия и язык жестов, сопровождавший юридическую процедуру.
Поскольку закон являлся составной частью религии, он был облечен таинством, как и вся религия города. Формулы закона, как и религиозные формулы, хранились в секрете. Их скрывали от чужеземцев и даже от плебеев. Это делалось не потому, что патриции рассчитывали приобрести огромную власть благодаря исключительному знанию закона, а потому, что законы, по своему происхождению и природе, долгое время считались таинством, в которое нельзя было посвятить человека, не посвященного предварительно в национальный и домашний культ.
Религиозное происхождение древнего права объясняет нам одну из главных его особенностей. Религия была чисто гражданской, то есть особой для каждого города, а значит, и право могло быть только гражданским. Важно понять смысл, который древние вкладывали в это слово. Говоря о гражданском праве, они просто имели в виду, что у каждого города был свой кодекс, как в наши дни его имеет каждое государство. Кроме того, они считали, что законы каждого города имеют силу и действуют только между гражданами конкретного города. Недостаточно просто жить в городе, чтобы находиться под властью и защитой его законов; нужно быть гражданином. Закон не существовал для рабов, как и не существовал для чужеземцев.
Дальше мы узнаем, что чужеземец, поселившийся в городе, не мог ни приобретать там собственность, ни наследовать, ни составлять завещание, ни заключать договоров, ни выступать в гражданском суде. В Афинах, если чужеземец являлся кредитором гражданина, он не мог преследовать его по суду за неуплату долга, поскольку закон не признавал его договора.
Эти положения древнего права совершенно логичны. Право родилось не из идеи справедливости, а из религии и не выходило за ее рамки. Для того чтобы между двоими людьми установились правовые отношения, между ними должны были уже существовать религиозные отношения, то есть чтобы у них был культ одного и того же очага и одни и те же жертвоприношения. Если между ними не было религиозной связи, то, по-видимому, не могло быть и правовых отношений. Ни чужеземец, ни раб не принимали участия в религии города. Чужеземец и гражданин могли долгие годы жить рядом, не задумываясь об установлении правовых отношений. Право было не чем иным, как всего лишь одной из сторон религии. Раз не было общей религии, не было и общего права.
На этой странице материал по темам: 
Вопросы по этому материалу: 
