Изучаем татарский язык. Древний на татарском языке

Выступление (доклад) независимого историка и профессионального правозащитника Еникеева Г.Р. на Всероссийской научно-практической конференции «Татарские мурзы и дворяне: история и современность», г. Казань, 9 апреля 2010 г.

  В соответствии с Информационным письмом № 2 Института истории им. Ш. Марджани АН РТ (приложение к приглашению на участие в Конференции), данная статья была заблаговременно направлена в Оргкомитет Конференции для включения в Программу в виде доклада Еникеева Г.Р. и публикации вместе с другими материалами Конференции согласно принятой Конференцией Резолюции. Тем не менее, организаторами Конференции - чиновниками по "руководству исторической наукой" - Г.Р. Еникееву для доклада, вместо предусмотренных 20 (двадцати) минут, было выделено всего лишь 5 (пять) минут времени для выступления. Но, тем не менее, по настоянию участвовавших в работе Конференции потомков татарских мурз (биев), прибывших с разных концов России и зарубежья, Г.Р. Еникееву была предоставлена возможность изложить свой доклад полностью и без цензурных ограничений.

Итак, вот эта статья, так не понравившаяся  апологетам курса истории "о поганых татарах":

                   Хранители наследия Татарской Орды.

"Җир китәрдә ни калыр?                                         "Уйдет земля - что останется?

Җиреннән тайган Ил калыр;                                    Останется страна без (этой) земли;

Ил китәрдә ни калыр?                                                Уйдет страна что останется?

Ил киткәндә Йорт калыр,                                       Уйдет страна - останется Дом,

Йорт китәрдә сөт калыр,                                      Уйдет Дом - останется сладкозвучный язык,

Ак күкрәктән сөт имгән                                          Молоком материнским вскормленный из белой груди,

Сүзе татлы тел калыр.                                              Уйдет язык – останутся наши письмена.

Тел китәрдә ни калыр?                                                А слетит голова – останется что?

Язганнан язган хат калыр;                                       Останется наша кровь,

Баш китәрдә ни калыр?                                            пульсирующая в поколениях;

Буында типкән кан калыр;                                           Но если прервется связь поколений -

Буыннан буын чабылса,                                             Вот тогда останутся лишь брань

Ул чагында ни калыр?                                               и вражда вместо Дома,

Йорт урнында яу калыр;                                         ...да одинокий хан, подобный

...Ялгыз башы каңгырап                                          горестно бродящим в пустынной степи,

Куйдай булып маңгырап,                                         барану иль бесплодной гусыне...”

Дуадактай хан калыр...”                                        

                                                                                     (Татарский дастан "Идегэй” -

("Идегәй” дастаны -                                                 слова Джантимур бия хану Токтамышу).

Җантимер би Туктамыш ханга әйткән сүзләр).

   Историю татарского дворянства России – вернее, историю сословия татарских мурз (биев) – так же, как и историю татарского народа в целом, - вряд ли возможно более или менее достоверно и полно освещать в рамках положений-догм официальной историографии, доставшейся нам от эпохи "романо-германского ига” (Н.С. Трубецкой) и режима партийно-советского тоталитаризма.  Притом надо отметить, что эти догмы не претерпели особых прогрессивных изменений и поныне. Поскольку и романовскому правительству, и советско-большевистской власти было необходимо - в силу проводимой ими государственной политики и соответствующей той политике идеологии - "изведение татар” в истории, в настоящем и в будущем России. При этом, соответственно, исключив из Истории Отечества и в целом из истории Евразии ту или иную положительную и значительную роль как татарского народа в целом, так и в особенности его элиты ("знати”).

   Испокон веков и неизменно сословие биев (мурз) было наиболее просвещенной, сплоченной и активной частью татарского народа, издревле являясь его основой, и неизменно храня знания о своей подлинной истории и Заветы предков ("Бабаларымыз Сүзе"). Поэтому татарские мурзы (бии) и их потомки, сколько себя помнят, подчеркивали преемственность поколений. У них, как и было принято издревле у татар, «через отцов, дедов, прадедов и предков ведется непрерывная цепочка, все звенья которой принадлежат «князьям, мурзам и рядовым татарам – казакам» (Д.М. Исхаков), к «войсковым людям – карачы» (Эвлия Челеби) или же, как часто называли они и называют их потомки себя, к «туменам» ("төмәннәр”), к "туменским бийям” (Ахметзаки Валиди Туган).

   Таким образом, татарские знатные роды и поныне составляют своеобразный субэтнос в татарском народе. Но особенность их не в том вовсе, что их предки, как трактуется это в официальной историографии (см. выше), якобы были «слоем феодалов, служивших в разбойничьих монголо-татарских государствах ордынским («халха-монгольским») ханам-завоевателям».

   И не в том особенность сословия татарских мурз (бийев), что, дескать, после «разрушения самими же татарами государства, построенного им предками халха-монголов», эта татарская знать, мол, большей частью «перешла на службу к Московским (русским) князьям-деспотам, к своим бывшим рабам». И якобы продолжала «жестоко эксплуатировать как своих тружеников, так особенно простых русских людей». Позднее, дескать, эти татарские мурзы (бии) и уланы (царевичи) «завоевали вместе с русскими народы Евразии» и вообще, мол, «держали в ужасе культурные народы в пределах своей досягаемости».

   Приведенные постулаты официальной историографии, взятые мной в кавычки – это тезисы-лозунги антитатарской и антиордынской агитации и пропаганды, вырабатывавшейся и совершенствовавшейся веками. Идеологическая война против Татарской Орды велась со времен ее возникновения и особенно упрочения ее власти на определенных территориях Евразии - например, это измышления агитатора хорезмшахов араба Ибн аль-Асира, антитатарские вымыслы перса Рашид ад-Дина, служившего высшим сановником в государстве татар Хулагу, но, тем не менее, «боровшегося пером против монголо-татар», его соавторов-сообщников - врагов татар-ордынцев из числа китайской знати, - и западных «хронистов» типа Матфея Парижского. Агитпродукция подобных публицистов-сочинителей разных времен и разных народов - представителей врагов татар-ордынцев - и легла в основу идеологии историографии Романовых, которая, в свою очередь, была усовершенствована и развита большевистскими историками-идеологами.

   Начиная выявлять правду о роли сословия татарских мурз (биев) в истории, необходимо отметить следующее: у средневековых татар принадлежность к сословию биев (мурз) прежде всего означала не только обладание правом по рождению на занятие того или иного «руководящего поста», а в первую очередь предполагала наличие у биев обязанностей перед обществом по соблюдению определенных принципов. Соответственно, это предполагало наличие у представителей бийского рода обязанностей по обладанию соответствующими качествами. И только соответствуя определенным требованиям, тот или иной индивидуум мог быть выдвинут или назначен на определенный пост, или ему могло быть поручено обществом то или иное ответственное дело. Поэтому происхождение от того или иного благородного рода – то есть рода, поколения представителей которых зарекомендовали себя как честных, добродетельных, справедливых и надежных в любом деле – и было своеобразной рекомендацией от предков, представителей нескольких поколений.

   И возможность наделить такой рекомендацией своего представителя - это и было основным достоянием того или иного рода (клана) в татарском обществе, а, например, не материальное богатство или власть - и то и другое, по представлению татар, были слишком ненадежными в этом суетном мире. «Согласно обычаям татар» (С. Герберштейн), как известно, даже хан мог быть переизбран («изгнан»), и татарский хан, как и любой ордынский чиновник, «мог требовать лишь исполнения закона (Язу), но не нарушения его» (Г.В. Вернадский, Л.Н. Гумилев). Кстати, отсюда и понятие "Золотой род (Алтын Ыруг) Чынгыз-хана" – а вовсе не едино по признаку рождения их родоначальников от первой жены Великого предка.

   Таким образом, у татар представитель благородного рода, относящегося к «белой кости» (аксөяк), наследовал не просто должность или богатство отца – вернее, вовсе не в том было его основное наследство. Главное было в наследовании благородного имени и соответствующих качеств, обретенных представителем того или иного рода «белой кости» в роду и в семье («Доме»), в обретении «путевки в жизнь», которой обеспечивал человека его род (клан).

   Обладание подобной «путевкой» отнюдь не всегда было гарантией незамедлительного занятия высокого поста либо «устройства» на «прибыльное место» - представитель благородного рода иногда мог находиться и на довольно низком уровне власти или «благополучия» в обществе. Представитель бийского рода мог быть, в силу тех или иных причин, и простым воином, и ремесленником или купцом, и даже пастухом – особенно в юности. Но он был обязан и при этом постоянно работать над собой и «стремиться к совершенству ума и дел своих» - притом любых дел, за которые брался.

   Таким образом, настоящий би никогда не должен был забывать, кто он таков, и при этом должен был исполнять также и свои обязательства по воспитанию своего потомства в соответствии с требованиями, предъявляемыми к представителям рода «благородных» (намуслы, вөҗданлы зат, или аксөяк). Только в этом случае представитель рода - то есть, если он не забудет о клане и обществе, и будет постоянно работать над собой и воспитывать своих детей соответствующим образом – мог рассчитывать, что и клан, и соответственно, общество его не забудут и окажут ему и его потомству всемерную и всестороннюю поддержку.

Таким образом, издревле деление на "благородных" и "простых" в татарском обществе происходило не по принципу социального (или имущественного) положения личности (или его предков), а по принципу обладания им соответствующими нравственными и психологическими качествами, притом на должном уровне.

   Указанное своеобразие формирования правящего сословия у средневековых татар, видимо, было обусловлено тем, что татары в ходе своего развития как этноса (народа) уже в VII-XII вв. проживали на обширном пространстве от Северного Китая до Черного моря. Расселение это, достаточно четко отраженное в различных источниках разных времен и народов, шло преимущественно вдоль северного маршрута Великого шелкового пути и его ответвлений, притом татары стремились контролировать эти маршруты в той или иной мере - в ходе противостояния с конкурентами.

   Основными конкурентами татар в определенные периоды были Хазарский каганат, Хорезмское шахство, Тангут и Киданьская (позже – Цзиньская) империя. Имеются об этом вполне достоверные и достойные доверия сведения из мировой историографии, которые, в силу их противоречия постулатам официальной истории «без татар», мягко выражаясь, не слишком популярны в среде большинства деятелей официальной, «академической» исторической науки. Приводить оные сведения в объеме одной статьи, само собой, не представляется возможным (многие из этих сведений мной проанализированы и системно изложены в моих книгах по истории татар). Но кое-какие сведения, по теме указанной статьи, ниже будут приведены.

   Два социальных термина, упомянутые выше, которыми в основном называли представителей знатных татарских родов – «би» (в разных транскрипциях-толкованиях также и «бий, бей, бек») и «мурза» («морза, мирза, мырза») - имеют давнюю историю и разную этимологию. Сословный термин «би», как представляется, был известен в среде татар еще задолго до эпохи Чынгыз-хана (об этом чуть ниже). Социальный термин «мурза», как известно, происходит из выражения «әмир заты», что означает «из породы правящих» (С.Х. Еникеев). Это наименование («мурза») основательно «потеснило» в обиходе в Золотой Орде и в государстве татар Хулагу (Персия) наименование «би», и стало, в принципе, синонимом этого слова.

   Татарские бии (мурзы) изначально были правящим слоем (высшей номенклатурой) Великой Орды - политической организации татар-чингизидов и их соратников - и, по сути, ее создателями. Поэтому их потомки и ныне, помимо конкретного места происхождения своих предков (в смысле географическом), также помнят, что они «происходят из Золотой (Белой) Орды». Или что их предки – «из Актубы» (татарское выражение, одно из его значений – «из верноподданных Белой державы»).

   Использование термина «би», в соответствующем смысле, относящееся к периоду до эпохи Чынгыз-хана, отражено в татарском историческом источнике – дастане «О роде Чынгыз-хана». Этот дастан в советское время был под запретом – его распространение в среде широких слоев общественности не допускалось - наряду со многими другими историческими источниками татар, во исполнение известного Постановления ЦК ВКП (б) от 9 августа 1944 г. Поскольку указанным Постановлением, по сути, татарам России в «предки» были назначены «древние булгары Поволжья». Притом столицей «булгар», которыми заменили подлинных предков татар, издревле проживавших также и в Поволжье, был объявлен древний татарский город Биляр (множественная форма татарского слова «би» – т.е. «Биләр» - на татарском значит «город Бийев»).

   Заметим, что содержание дастана «О роде Чынгыз-хана» в целом согласуется со сведениями многих других источников разных народов и разных времен и, посему следует полагать, довольно точно передает характер событий, в ходе которых родилась Держава Чынгыз-хана, известная в академической истории как "Монголо-татарская империя”. Заметим, что сама эта Держава и составлявшие ее государства, возглавляемые потомками Чынгыз-хана и их соратниками, были известны  их современникам как «Державы татар» - именно так они и назывались в источниках разных времен и различных народов, например, в арабских, западноевропейских, китайских, русских.

   Татарское предание «О роде Чынгыз-хана» активно распространялось в Поволжье и на Урале еще и в XVII-XVIII в. – особенно в ходе нарастающего народного сопротивления наступлению романовского правительства на восток Евразии. Поэтому ныне в мире известны многие экземпляры этого дастана, написанные в XVII-XVIII вв. Хотя, судя по содержанию, дастан был известен в татарском мире со средневековья и содержит сведения намного более ранних татарских источников (М.А. Усманов).

   Характерно, что в дастане «О роде Чынгыз-хана» нет признаков религиозного догматизма, которое появляется в Исламе с XVIII-XIX вв., нет признаков религиозной неприязни к представителям иных религий, хотя Чынгыз-хан и его соплеменники воспринимаются в дастане именно как мусульмане (А. Франк). Турецкий историк и путешественник Эвлия Челеби также писал, что татары-мусульмане еще и в XVII веке говорили о Чынгыз-хане, упоминая его именно как своего предка: "мы считаем его мусульманином".

   В целом татарский дастан «О роде Чынгыз-хана» представляет собой манифест Великой Орды, рассчитанный на восприятие его средневековым читателем и слушателем, и составлен как народный эпос о своем Герое и его делах. Особо отметим, что в дастане Чынгыз-хан предстает вовсе не как деспот и тиран, прокладывающий путь к вершине власти путем террора и насилия, жестоких расправ над своими конкурентами. Как известно, описание Чынгыз-хана как «прирожденного кровавого завоевателя» присуще прокитайским и афразийским («мусульманским») источникам – сочинениям пропагандистов противников татар-ордынцев. Татарским же автором Чынгыз-хан описывается как справедливый, добродетельный, гуманный правитель, как заступник народа, поначалу скрывающийся от тиранов «в казаках», и призванный (избранный) на царство представителями своего народа – биями, "сынами народа".

   Автор дастана сообщает, что Чынгыз-хан с юности обладал прирожденными качествами незаурядного лидера: «кто видел Чынгыза хоть раз, тот готов был следовать за ним, покоренный его светлым и человечным обликом». В дастане мать Чынгыз-хана говорит: «мой сын Чынгыз выглядит так – у него стать ангела Джабраила (Гавриила), золотистая окладистая борода, и он не имеет греховной привычки [присущей многим] стегать коня».

   В целом содержание татарского дастана о происхождении Чынгыз-хана, о его избрании биями на власть, и о его последующем правлении совпадает со сведениями итальянца Марко Поло, прожившего и сотрудничавшего с татарами 17 лет - именно с правителями Великой Орды: «Случилось так, что в 1187 г. татары выбрали себе царя, звался он по-ихнему Чынгыз-хан, и татары, рассеянные по всему свету, пришли к нему и признали его своим государем…». Интерес представляет также то, что в татарском дастане сообщается, что Чынгыз-хан, после избрания его ханом «сыновьями народа» - биями - отвоевывает власть вместе с ними в войне с тиранами, но жестоких расправ над побежденными не допускает. Также автор татарского дастана не приписывает Чынгыз-хану и его соратникам никаких жестоких расправ после «покорений многих других Орд» - государств. Напротив, сочинениями вымыслов о "жестокостях татар-завоевателей", как известно, отличались именно пропагандисты противников татар.

   Марко Поло, также как и автор татарского дастана, отмечал, что с подданными покоренных государств Чынгыз-хан и его соратники обращались вовсе не так, как это описывали сочинители черной легенды о «безжалостных и коварных монголо-татарах»: "Народу зла не делали, а народ видит, что царь добрый, и правление хорошее, и шел за ними охотно" - пишет Марко Поло о Чынгыз-хане и его соплеменниках-татарах.

   Интерес представляют и те сведения древнего татарского дастана, в которых говорится о том, что Чынгыз-хан и после того, как стал великим правителем, «имел добрый нрав и отличался исключительной справедливостью». Также в дастане сообщается, что Чынгыз-хан «покорил со своим войском множество царей и государств, его имя стало широко известным в мире. Каждому бию (князю) своему он оказывал заботу, почет и уважение. Сына своего Яучы он поставил править Термезской Ордой, сына Жодая – Индостанской Ордой, сына Герея - Ордой в Корале (в Крыму). Четвертому сыну Тули Чынгыз-хан поручил правление Московской Ордой, поскольку народ там отличался добрым нравом, дела там неизменно были в ладу, и был там великий Юрт (страна). Правители - ханы (цари) в тех городах и поныне родом из них, от рода Чынгыз-хана» - сообщает автор дастана. Также отмечается, что «Чынгыз-хан оставил в мире Слово свое» - то есть, свои Заветы.

   Местом рождения и главным юртом (страной) Чынгыз-хана татарский дастан называет страну Катай. Отметим, что средневековый Катай («Катая» Марко Поло, где, как он сообщал, помимо татар проживало также много мусульман, христиан и буддистов из числа других народов) - это северо-западные пограничные районы современной КНР и частью Алтай, где, как известно по многим восточным источникам, были татарские государства еще задолго до эпохи Чынгыз-хана (там находилась и «Татарская степь», а Восточный Туркестан авторы IX-X вв. называли «страной тугызугызов и татар»).

   Известно, что было также татарское государство задолго до эпохи Чынгыз хана, территории которого располагались «от Оби до Волги и от Сырдарьи до Сибирской тайги» (Л.Н. Гумилев). Это был Кимакский каганат, созданный и управляемый татарами, татары были также значительной частью подданных этого государства.

   Имеется также множество малоизвестных сведений о том, что татары задолго до «монголо-татарского нашествия» проживали и «там, где жили куманы» - половцы. То есть, в Причерноморье, на Дону, в Поволжье и на Урале. Так что сведения Марко Поло и татарского дастана о том, что после того, как татарские бии «избрали Чынгыз-хана своим царем», многие «татары, рассеянные по всему свету, прибыли к нему и признали его своим государем», подтверждаются многими другими источниками.

   Автор татарского дастана также сообщает, что после прихода к власти Чынгыз-хан обращается к своим соратникам, избравшим его: «бии мои уважаемые, я ваш - вы мои!», подчеркивая свое равное с ними положение, не «возвышаясь» особо над ними. И по контексту дастана в целом Чынгыз-хан воспринимается именно как «демократичный», в современном выражении, правитель – никто не «падает ниц» перед ним, безмерное уважение к Чынгыз-хану со стороны его соратников и всего народа связано именно с качествами его личности – справедливостью, умом, способностями и личным обаянием.

   Обратим внимание еще на один малоизвестный источник, вернее, группу древних источников, обнаруженных, переведенных и проанализированных русским академиком-востоковедом В.П. Васильевым в середине XIX века. Данные В.П. Васильева полностью согласуются со многими сведениями о средневековых татарах из других источников, в том числе с данными, полученными много позднее после кончины академика, в XX веке.

   Отметим особо, что В.П. Васильевым были обнаружены и переведены многие исторические источники, до которых, после свержения в Китае власти татар-ордынцев в конце XIV в., не добрались китайские историки Минской династии, сочинившие новую «историю монголов» («История династии Юань» и «Сокровенное сказание монголов»). Сочинена была указанная китайская «официальная история монголов» на китайском языке и в течение одного года. При этом китайцы постарались уничтожить все обнаруженные ими «книги на татарском языке и бумаги с татарскими письменами» (В.П. Васильев, В.В. Бартольд, Ч. Далай). Именно поэтому, как отмечал академик В.П. Васильев, многие исторические источники, содержащие сведения о татарах Чынгыз-хана, совершенно отличающиеся от версии официальной «истории о монголах», не были занесены в официальные каталоги, и в курсе официальной истории "действительное происхождение Чынгыз-хана и его государства оказалось сокрытым во мраке".

   Выводы академика В.П. Васильева, владевшего китайским, маньчжурским и халха-монгольским языками, сделанные им после перевода и анализа многих исторических источников, вкратце следующие: «народ, в котором родился Чынгыз-хан, и единоплеменные с ним поколения носили одно название и самоназвание, и не иное, как Татар». То есть этническое наименование «Татар», в первую очередь, относилось к одному, конкретному этносу (народу), а не было «только общим наименованием разных племен (этносов)».  

   Притом древним и средневековым китайцам был известен только восточный край территорий, на которых проживали татары в VIII-XII вв. На основе полученных им сведений В.П. Васильев также отмечает, что Чынгыз-хан и его соплеменники татары «не говорили на языке, который мы называем ныне «монгольским». Притом наименование «Монголы» не было этническим наименованием ни татар Чынгыз-хана, ни предков халха-монголов, - «хотя язык монгольский существовал с давнего времени, но не назывался эти именем» в рассматриваемое время - поясняет В.П. Васильев. Наименование «Монгол» было дано государству, - Державе татар, - Чынгыз-ханом и его соратниками, и применялось как в качестве названия государства, "как чисто ученое и официальное”, так и в отношении подданных государства, как политоним. Подобно тому, как, например, название «советский», "советские” применялось в отношении Советского Союза и граждан этого государства.

   В.П. Васильев поясняет, что правители татар, в своих письмах к китайцам - для обозначения названия своего государства, - использовали китайские иероглифы, означающие «получить древнее», или «сохранить древнее». Озвучивались эти иероглифы (составленное ими слово) как «Мэнгу» или «Монгол», и это название не означало какой-либо народ, а означало название государства. Иероглифы наименования «Монгол» «имели значение «получить, сохранить древнее» - пишет В.П. Васильев.

   Заметим, что слово «мэнгу» (мәңге) означало на древнетатарском «вечно», и поныне на татарском означает "вечное” (ср. со значением "получить и сохранить древнее”). А вот соответствующее природе татарского языка прилагательное от слова Мәңге ("Вечно”) будет в данном случае Мәңгел ("Вечный, Вечная”). Притом, как сообщал в своих записках китайский посол у татар Мэн-хун [1], многие татары (родной народ Чынгыз-хана), уже в 1219-1221 гг. толком и не знали, откуда взялось название их государства - "Монгол", - и название его верноподданных - "Монголы".

   Уместно будет здесь привести пример использования татарскими ханами термина «монгол» - именно как политонима - также еще и в XVI в.: например, в 1520 г. наследник и продолжатель дела татарского хана Менгли Герея, стремившегося восстановить единство Золотой Орды, хан Мухаммад Герей, «свой шертный ярлык, данный польскому королю, оформил следующей интитуляцией: «Великой Орды великого хана, Дашт-и Кыпчака и всех Монголов падишаха мое, Мухаммад-Герей хана слово» (М.А. Усманов).

   По сведениям В.П. Васильева также можно узнать, кем по социальному положению и этнической ("национальной") принадлежности был сам император татар Чынгыз-хан. Обратимся снова к «Запискам о монголо-татарах» китайца Мэн-хуна: «Я сам, при свидании с императорским наместником, великим князем Мухури, слышал, как он называл себя всякий раз татарским человеком; и все их вельможи и главнокомандующие», как пишет Мэн-хун, назывались «би». Заметим, что Мухури (Мөһери) – это ближайший соратник и соплеменник Чынгыз-хана, как и сообщает Мэн-хун там же. А у татар и поныне сохранилось выражение: "я татарский человек", на татарском: "мин татар кешесе", что буквально означает "я - татарин".

   Надо сказать, что В.П. Васильев сохранил в оригинале слово «би» в тексте перевода записок Мэн-хуна, тем самым оставив нам ценнейший факт – ведь это историческое слово хорошо известно в татарских исторических источниках, да и поныне имеется в литературном татарском языке. Переводится "би" как «достойный, знатный и благородный человек» и примерно равно по значению словам «князь» либо «рыцарь».

   Уместно будет отметить, что самого старшего сына Чынгыз-хана тоже звали Би, как и передает это имя Мэн-хун в другом месте своих «Записок о монголо-татарах». Заметим, что этому первенцу, рожденному «настоящей императрицей» – первой женой Чынгыз-хана – тоже не нашлось места в официальной «истории о монголах», факт его существования был сокрыт, также как были сокрыты и многое другие факты из истории татар, «неудобные» антиордынским и антитатарским сочинителям «истории монголов».

   Заметим также, что сведения о татарах, соплеменниках и соратниках Чынгыз-хана, полученные В.П. Васильевым, согласуются с выводами академика-востоковеда В. В. Бартольда о том, что у татар Чынгыз-хана обычаи, образ жизни, мировоззренческие традиции, духовная и материальная культура были подобные тем, какие были у уйгуров-тюрок Восточного Туркестана. То есть, примерно такими, какие были и у жителей «страны тугызугызов и татар», «народа садоводов, купцов и ремесленников» (Л.Н. Гумилев).

   Также Мэн-хун в своих Записках, переведенных В.П.Васильевым, сообщает о том, что Чынгыз-хан был по происхождению не ханом (царем), а «сыном татарского старшины, простого офицера Есукэя». Притом транскрипция В.П. Васильева, даже в переводе с китайского («Есукэй») ближе к имени реального отца Чынгыз-хана, сохранившегося в народных преданиях татар – "Юзекәй". Кстати, и ныне есть татарская фамилия – Юзекеев (Юзикеев). И еще ранее, более чем за полвека до В.П. Васильева, и Н.М. Карамзин писал это имя так: «Езукай». «Общепризнанная» («научная») транскрипция имени отца Чынгыз-хана, как известно – «Есугей».

   Как видим, Чынгыз-хан был по происхождению таким же татарским бием, как и избравшие его «сыновья народа», а не «потомственным ханом, пришедшим к вершине власти путем жестоких расправ над своими конкурентами и объединившим народ путем беспощадного террора», каким его изображают противники Великой Орды. Поразительно, но и этот факт из записок Мэн-хуна, переведенных В.П. Васильевым, находит отражение в татарских дастанах. Например, в дастане «Карачы» говорится: «Ты задашь вопрос – ответим: от Чынгыз-би хана мы происходим». Как видим, татарские бии признавали и уважали Чынгыз-хана именно как своего лидера, избранного ими из собственной среды, как своего соратника, а вовсе не как «потомственного хана, имевшего право на трон по факту рождения».

   Недавно широкой общественности стало доступным малоизвестное до недавнего времени, наиболее раннее и соответственно наименее искаженное издание труда Абуль Гази Багадур хана "Родословная история о татарах”. Этот труд хана-историка был составлен автором на татарском языке во второй половине XVII века, с использованием также и древних татарских исторических источников (см. подробнее в моих книгах «По следам черной легенды» и «Наследие татар»). Правда, этот труд хана-чингизида ныне широко известен как "Родословное древо тюрок” – поскольку в ходе многочисленных переводов-редактирований в соответствующем антитатарском и антиордынском направлении было изменено название и даже содержание этого бесценного памятника истории татар.   

   Но все же в указанном издании наглядно видно, что в своем труде Абуль Гази Багадур хан пишет: "Эту книгу я назвал историею родословной о татарах; о породах татарских до Мунгл хана, от Мунгл-хана до Чынгыз-хана”, а также - как пишет хан-историк - о породах татарских и после Чынгыз-хана, - о его сыновьях Угедей-хане, Чагатай-хане, Таулай-хане и Джучи-хане, их потомках и "породах”. Как видим, начиная писать собственную родословную историю, хорезмский хан Абуль Гази Багадур конкретно определяет название и самоназвание своего народа, этноса, которому принадлежит его клан чингизидов: "Татары”.

   По свидетельству английского посла Джильса Флетчера, посещавшего Москву в 1588-1591 годах, еще и «в период правления Ивана Грозного», и вплоть до Смутного времени в среде татарских царевичей, мурз (биев) бытовало мнение, что «вся страна от их границ на север и запад, до города Москвы включительно, принадлежит им». Татары в то время, что известно не только по сведениям упомянутого посла-разведчика, проживали от границ Польши до Волги, Каспия и далее на восток - то есть, практически по всей территории современной Украины, России и не только.

   Романовы-западники, придя к власти в стране, доставшейся им от Ордынской династии, «зело тихим образом», но весьма усердно и последовательно «делали политику над татарами по умалению сих магометан во всем государстве». Это писал один высокопоставленный романовский чиновник в 1735 г. Идеологической основой этой политики был курс истории России, сочиненный при помощи западноевропейских иностранных специалистов по идеологии. Этот курс и поныне излагается в официальных учебниках по истории Отечества, в "научных" и "научно-популярных" и художественных произведениях, непрестанно вещается по телевидению и радио.

   Притом, как выясняется, труды русских ученых, например, М.В. Ломоносова и даже романовского чиновника В.Н.Татищева, оказались «непригодными» для романовской версии истории России и были полностью отредактированы западноевропейскими историками-идеологами, приглашенными Романовыми, в соответствии с постулатами «черной легенды» о «завоевателях татарах и их рабах – русских князьях». А сведения по истории татар, полученные такими учеными, как упомянутый выше академик В.П. Васильев, попросту оказались фактически сокрытыми чиновниками, осуществлявшими руководство официальной романовской исторической наукой-идеологией, и их подручными, а позднее и советскими историками.

   Но, тем не менее, дошло до нас многое: например, по сведениям польского путешественника, лингвиста и этнографа Яна Потоцкого известно, что татары во множестве проживали от Москвы до Средней Азии включительно еще и в конце XVIII века. Главное, что отмечает Ян Потоцкий: несмотря на разнообразие во внешности, татары Европы и Азии «говорят одним и тем же наречием» - то есть, на одном языке - «и все они почитают себя настоящими татарами Чингиз-хана».

   И поныне многих и многих представителей потомков элиты и основы народа средневековых татар – биев (мурз), - частью «рассеянных по разным народам» в силу определенных исторических условий, объединяет малоизученное доныне свойство - «чингизизм» (чыңгызлык). Притом это не только «почитание Чингиз-хана и его потомков, и акцентирование роли Золотой Орды в своем происхождении, в своей этнической идентификации значительной частью тюрок-мусульман Центральной Евразии и Волго-Уральского региона» (Габдрафиков И.М., Кучумов И.В.). Чингизизм – это также передающаяся испокон веков из поколения в поколение общая для представителей знатных родов многих тюркских народов своеобразная идеология, кодекс чести, система моральных ценностей, свод добродетелей, таких как Единобожие; «стремление к совершенству в делах и помыслах своих»; благоразумие, храбрость, умеренность во всем, справедливость, этническая и религиозная терпимость.

 -----------------------------------------------------

ПРИМЕЧАНИЯ:

[1] Мэн-хун находился у средневековых татар в качестве представителя императорской ставки Южного Китая и участвовал в разработке межгосударственных соглашений Сунской династии (Южный Китай) с молодой Державой Чынгыз-хана, о совместных действиях против империи Цзинь (Северо-восточная часть Китая).

То есть, сведения Мэн-хуна - это сведения военного дипломата и разведчика. И главное – сведения Мэн-хуна дошли до В.П. Васильева в первозданном виде, уцелев при основательной чистке и правке китайской историографии историками китайской династии Мин.

                   ------------------------------------------------------